Бесплатный фрагмент - Алиби 2.0

От автора

Эта книга — не фантастика.

Все технологии, описанные на этих страницах, либо уже существуют, либо находятся в стадии активной разработки. Распознавание лиц, тотальная слежка, алгоритмы, предсказывающие поведение, — это не вымысел. Это наша повседневность.

Я лишь задал один простой вопрос: «Что, если?»

Что, если всё это обратится против тебя? Что, если твоё цифровое алиби, твоя безупречная история перемещений и платежей, внезапно станет главной уликой в деле об убийстве, которого ты не совершал?

Мой герой, Лев Коробов, стал «нулевым пациентом» в этой гипотетической эпидемии будущего. Он — человек, которого система назначила виновным. Его борьба — это борьба не с людьми, а с безупречной логикой машины, с альтернативной реальностью, созданной из байтов и пикселей.

Читайте. И помните: Большой Брат больше не смотрит на тебя с плаката. Он живёт в твоём кармане. И ты сам дал ему на это разрешение.

Ильвир Зайнуллин

Глава 1. Цифровой призрак

Первое сообщение пришло в среду, в 14:23. Всплывающее окно на экране смартфона, поверх карты города, по которой я пытался проложить маршрут, чтобы избежать пробок.

«Ваша подписка на сервис „Жизнь в офлайне“ истекла. Продлить?»

Я замер, и палец сам потянулся к кнопке «Отмена». Глупая реклама. Случайность. Но внутри все похолодело. Случайностей в моей жизни не осталось с того дня, как база данных «Цифрового Оракула» — стартапа, который я помогал создавать, — утекла в сеть. С того дня я стал специалистом по паранойе.

Меня зовут Лев Коробов, и я — цифровой архитектор. Я строю реальности из кода. Но моя собственная реальность дала трещину.

Второе сообщение я получил дома, за ужином. На персональном терминале, который стоит на кухне и выводит на экран календарь, погоду и… мои биометрические показатели. Частота пульса, уровень стресса. Идея моего бывшего партнера. «Чтобы лучше понимать себя», — говорил он. Теперь это окно в мой личный ад.

Текст был простым: «Не забудь завтра забрать костюм из химчистки. Ты обещал».

Я не обещал. У меня не было костюма в химчистке. И отправителя у сообщения не было. Только я и белый текст на черном фоне.

— Опять глючит система? — лениво спросила Аня, моя жена, протягивая тарелку с пастой.

— Да, — буркнул я, пытаясь стереть сообщение. Оно не стиралось. — Надо бы перепрошить.

Я солгал. Я не собирался ничего перепрошивать. Потому что это был не глюк. Это был знак. Кто-то снова был в моей системе. В моей жизни.

Три дня спустя все стало по-настоящему страшно. Я получил уведомление от банка о списании крупной суммы. Заказ в премиальном виномагазине. Я не пью красное вино. У меня на него аллергия. А сумма была списана с моего закрытого счета, реквизиты которого знал только я и мой бухгалтер.

Я провел ночь, проверяя логи, журналы доступа, трафик. Ничего. Ни единого следа взлома. Только идеальная, стерильная цифровая запись: «Платеж инициирован с доверенного устройства пользователя: Терминал Home-1. Подтверждено отпечатком пальца».

У меня сжалось сердце. Мой отпечаток.

Именно тогда я окончательно пересек грань. Я отключил все умные устройства в доме, кроме самого необходимого. Купил старый кнопочный телефон. Перестал пользоваться банковскими картами. Я жил в осажденной крепости, стены которой были построены из моего же страха.

Аня смотрела на это с усталой жалостью. Она уже не спорила. Просто наблюдала, как ее муж, гений кода, медленно сходит с ума от тени на экране.

И вот настал тот самый день.

Утро началось с тишины. Благословенной, гулкой тишины, не нарушаемой уведомлениями. Я пил кофе, глядя в окно на пустынную в этот час улицу. Мой «кирпич» лежал рядом, молчаливый и безопасный.

Внезапно дверь в квартиру распахнулась. Я вздрогнул, обернулся. На пороге стояли двое мужчин в строгих костюмах. Их позы, их взгляды кричали о том, кем они были, еще до того, как они предъявили кожаные ксивы.

— Лев Коробов? — спросил старший, с холодными серыми глазами. — Мы из управления «К» МВД. Вам следует пройти с нами.

— По какому делу? — голос предательски дрогнул.

— Вы знакомы с Артемом Вороновым?

Артем. Мой бывший партнер. Человек, который уговорил меня встроить в «Оракула» тот самый биометрический модуль, который теперь предательски фиксировал мой стресс.

— Знаком, — выдавил я. — Что с ним?

— Он был найден мертвым сегодня в три часа ночи в своем офисе, — голос следователя был ровным, как стерильная линия кода. — Убит. И все улики, вся цифровая история этого вечера… — он сделал паузу, глядя мне прямо в глаза, — …указывают на вас, господин Коробов.

Мир сузился до точки. Я слышал, как на кухне разбилась чашка. Это была Аня.

— Это… невозможно, — прошептал я. — Я был дома. Всю ночь.

— Мы это проверим, — сказал второй следователь, помоложе. В его голосе слышалась неподдельная брезгливость. — У нас есть записи с камер по пути к офису Воронова. Есть его переписка с вами, где вы угрожаете ему. Есть данные вашего умного дома, которые фиксируют… аномальную активность в районе полуночи. И ваши биометрические показатели, говорящие о пике агрессии в момент убийства.

Меня вело. Я чувствовал, как подкашиваются ноги. Это был кошмар. Тот самый, которого я боялся.

— Но я был здесь! — почти крикнул я. — Спросите у жены! Проверьте… проверьте мой старый телефон! Он тут, где угодно!

Следователь с серыми глазами достал планшет и провел по экрану.

— Вот запись с камеры вашего подъезда. Четырнадцатый этаж. 02:17. — Он повернул ко мне экран.

На видео был я. Моя куртка, моя походка, мой шарф, который Аня подарила мне на день рождения. Человек шел, опустив голову, прямо к лифту. Он зашел в кабину. Камера внутри лифта на секунду поймала его лицо.

Мое лицо. Бледное, с лихорадочным блеском в глазах.

— Это не я, — выдавил я, и голос мой прозвучал как скрежет. — Я спал.

— Биометрия в терминале говорит об обратном, — парировал следователь. — В 02:15 система зафиксировала ваш выход из квартиры. Отпечаток пальца на ручке двери. Распознавание лица в лифте. В 03:45 — ваш возвращение. Все сходится.

Я смотрел на него, и в голове у меня стучала только одна мысль, страшная и неоспоримая.

Они правы. С точки зрения данных, с точки зрения всей той безупречной цифровой реальности, которую я сам помогал создавать, я был убийцей. Мои собственные цифровые следы, мои алиби, доказывали, что меня не было дома. Что я был на месте преступления.

Кто-то не просто взломал мои устройства. Кто-то взломал саму реальность и вставил меня в кадр, как главного злодея.

И теперь единственный человек, который знал, что это не я, был я сам — официально diagnosed цифровой параноик, стоящий перед следователями с уликами, которые кричали о его виновности.

Я сделал шаг назад, к столу, оперся на него, чтобы не упасть.

— Вам нужно пройти с нами для дачи показаний, — повторил следователь, и в его голосе впервые прозвучала сталь.

Я кивнул, не в силах говорить. Я был в ловушке. В идеальной, безупречной, сгенерированной ловушке. И чтобы выбраться, мне предстояло доказать, что доказательства — врут.

Глава 2. Нулевой бит

Комната в управлении «К» была стерильной, как серверная. Ни окон, ни лишних предметов. Только стол, три стула и камера под потолком с тускло горящим красным глазком. Здесь звукоизоляция была настолько полной, что я слышал, как скрипит моя собственная челюсть.

Следователь с серыми глазами — он представился майором Семёновым — положил передо мной планшет. На экране — та самая запись из лифта. Я смотрел, как цифровой двойник в моей шкуре уходит на дело, которого не совершал.

— Признавайтесь, Лев. Экономьте время, — его голос был ровным, безразличным. Он видел таких, как я, десятки. Уверенных в своей неуязвимости IT-гениев, которые ломались при первом же давлении.

— Мне не в чем признаваться. Это не я.

— Отпечатки пальцев на ручке двери офиса Воронова. Ваши.

— Данные с камеры наблюдения напротив здания. Ваше лицо, ваша куртка.

— История браузера на рабочем компьютере Артёма. За час до убийства он искал: «как защититься от киберсталкинга». Думаете, это совпадение?

Каждый их факт был ударом молотка по крышке моего гроба. Я чувствовал, как почва уходит из-под ног. Моя собственная паранойя, мои страхи, которые все считали бредом, теперь стали единственной правдой. Но для них это было лишь доказательством моего мотива.

— У вас был конфликт, — вступил второй, помоложе, капитан Игнатов. — Из-за утечки данных «Оракула». Вы считали, что Воронов вас подставил, чтобы единолично присвоить патент.

— Это не так! Мы выяснили отношения, да. Но я не убийца!

— А кто тогда? — Семёнов наклонился вперед. — Ваша жена подтвердила, что вы дома, спокойно спали. Но данные вашего умного дома говорят, что вы выходили. Ваше слово против бесстрастной машины. И машина, простите, весит больше.

В тот момент я всё понял. Они не искали правду. Они собирали пазл, и все кусочки — идеальные, ровные — указывали на меня. Я был удобным виновником.

Меня отпустили глубокой ночью под подписку о невыезде. Формально — из-за отсутствия прямых улик вроде орудия убийства с моими отпечатками. Неформально — я читал это в их глазах — они были уверены, что я ошибусь, сорвусь, и они доведут дело до конца.

Аня встретила меня на пороге бледная, с заплаканными глазами. В её взгляде была не жалость, а ужас. Холодный, рациональный ужас человека, который видел все те же улики.

— Лев… — её голос дрогнул. — Это же невозможно. Все эти записи… Это ты?

— Нет, — это было всё, что я мог выжать из себя. Я был пуст.

Я прошёл в свою студию, отключённую от сети ещё месяц назад. Здесь пахло пылью и одиночеством. Я сел за стол, достал старый, ни к чему не подключённый ноутбук и блокнот. Мои последние крепости.

Они думали, я сломался. Но они ошибались. Их уверенность разожгла во мне ту самую холодную ярость, которую они так хотели найти. Со мной сыграли в игру, правила которой я знал лучше кого бы то ни было. Кто-то взломал реальность. А раз можно взломать — значит, есть уязвимость. Значит, можно найти лог-файлы этого преступления.

Я начал с самого начала. С того первого сообщения. «Не забудь завтра забрать костюм из химчистки».

Я позвонил в ту самую химчистку, которую нашёл в истории своих карт. На другом конце провода женский голос подтвердил: да, костюм Льва Коробова был сдан, почищен и забран. В тот самый день, когда я получил сообщение.

— А кто его забрал? — спросил я, сжимая трубку.

— Вы, сударь. Ваша банковская карта, ваш PIN-код. Система распознала лицо.

Мир поплыл. Это была не просто подмена данных. Это была подмена меня. Кто-то создал мою цифровую копию, которая действовала в физическом мире.

Я погрузился в цифровые подполья, в те форумы и закрытые каналы, где торговали уязвимостями, данными и услугами, которые не найти в поиске. Я искал слухи, намёки, любой след технологии, способной на такое. И нашёл.

Упоминание о «Тенях» — идеальных цифровых двойниках, которые могут совершать действия от вашего имени. Миф, байка, страшилка. Но в одном из чатов мелькнуло название протокола, который я узнал. Побочный проект Артёма, от которого он отказался, назвав его «слишком опасной игрой в Бога». «Протокол Нуль».

И тут на старый кнопочный телефон пришла СМС. С незнакомого номера.

«Ищешь не там. Хочешь узнать, как это было? Найди «Зеркало».

Сердце заколотилось. Это была не угроза. Это было приглашение. Приглашение в ловушку, из которой, возможно, не было выхода. Но другого выхода у меня тоже не было.

Я стёр сообщение, подошёл к окну и посмотрел на ночной город, опутанный сетями света и данных. Где-то там, в этой паутине, был тот, кто украл моё лицо. И теперь он предлагал мне игру.

Я достал блокнот и написал одно слово: «Зеркало».

Игра началась.

Глава 3. Зеркало с трещиной

«Зеркало» оказалось не сайтом, не программой, а местом. Заброшенным интернет-кафе на окраине города, в районе, который словно выпал из времени. Вывеска с названием давно осыпалась, оставив лишь ржавый каркас. Дверь была заперта, но замок на ней висел новый, блестящий на фоне всеобщего запустения.

Я стоял в тени подъезда напротив, воротник поднят. Мой старый телефон лежал в кармане. Внутри было тихо. Слишком тихо. Каждый нерв кричал, что это ловушка. Но иного выхода не было. «Зеркало» было единственной нитью, ведущей из лабиринта.

Подойдя к двери, я заметил едва видимую камеру над козырьком. Не тайную, а нарочитую. Она смотрела прямо на меня. Я потянул ручку — дверь не поддалась. Рядом с косяком был неприметный сканер отпечатков. Старая, но надёжная модель. Я приложил палец, не ожидая результата, но раздался щелчок. Сердце упало. Замок открылся. Мой отпечаток. Снова.

Внутри пахло пылью, остывшим металлом и озоном. Ряды мониторов стояли мёртвыми чёрными квадратами. Ничего, кроме одного. На самом дальнем столе экран светился холодным синим сиянием заставки. На нём было одно слово: «ОЧЕРЕДЬ: 1».

Я подошёл. Под клавиатурой лежал клочок бумаги, на котором чьим-то нервным почерком было выведено: «Они знают про Нуль. Стирают следы. Ищет не только полиция.»

Я сел. Курсор на экране мигнул, и появился простой текстовый интерфейс, напоминавший командную строку прошлого века.

SYSTEM> Добро пожаловать в Зеркало, Лев.

SYSTEM> Ваша сессия анонимна. Ваш IP: скрыт. Время: ограничено.

SYSTEM> Задайте вопрос.

Я сглотнул. Кто-то или что-то ждало меня здесь. Возможно, ИИ. Возможно, такой же как я преследуемый параноик. Я ввёл:

USER> Кто ты?

SYSTEM> Я — отражение. Как и ты.

SYSTEM> Вопросы о себе бесполезны. Вы тратите время.

Оно было право. Я напечатал главное:

USER> Что такое Протокол Нуль?

На несколько секунд экран завис, затем по нему поползли строки кода, схемы, фрагменты нейросетевых архитектур.

SYSTEM> Протокол Нуль. Экспериментальная разработка Артёма Воронова. Не генерация глубоких фейков, а их инъекция в реальное время в системы распознавания. Камеры, биометрию, банковские терминалы.

SYSTEM> Он не меняет архивные записи. Он заставляет системы В РЕАЛЬНОМ ВРЕМЕНИ видеть то, чего нет. Он вшивает призрака в матрицу.

Ледяная прозрение пронзило меня. Так вот как это работает! Преступник не подменял записи после — он в режиме реального времени транслировал моего цифрового двойника в системы наблюдения и аутентификации. Архивные записи были чисты, потому что они фиксировали галлюцинацию, навязанную системе. Это было гениально и чудовищно.

USER> Кто это использовал? Кто убил Артёма?

SYSTEM> Неизвестно. Активность ведётся с квантового узла, отслеживание невозможно.

SYSTEM> Но есть последствие. Побочный эффект Протокола.

Экран погас, а через секунду на нём появился видеофайл. Чёрно-белое изображение, видимо, с уличной камеры. Тот самый переулок за офисом Артёма, время — 03:30 ночи убийства. Я видел, как мой двойник в капюшоне скрывается в темноте. И тут, на несколько кадров, изображение дрогнуло, как старый телевизор с помехами. И в эти доли секунды, в полосе цифрового шума, я увидел не себя, а другую фигуру. Высокую, худую, с неестественно прямой осанкой. Фигуру, которая на кадр позже снова стала мной.

Моё дыхание перехватило. Побочный эффект. Сбой в матрице. Трещина в зеркале.

USER> Могу я получить этот файл? Это доказательство!

SYSTEM> Файл уничтожится по окончании сессии. Вы не можете ему доверять. Я не могу вам доверять.

SYSTEM> Вас ищут. Бегите.

Внезапно снаружи, вдали, резко заскулила сирена. Приближаясь. Слишком быстро.

Я вскочил, выдернул из портала флешку, которую на всякий случай воткнул ещё в начале — она была пуста. Система не оставляла следов. На экране горело последнее сообщение:

SYSTEM> Они идут. Ищи того, кого нет. Ищи Призрака в данных. Только его цифровой труп спасёт тебя.

Я выбежал из задней двери, которая, к счастью, тоже поддалась, и ринулся в лабиринт грязных переулков. Сирена завыла прямо у «Зеркала», замирая. Они знали, что я здесь. Меня выследили.

Я бежал, не разбирая дороги, прижимая к груди телефон. И понял самое страшное. «Зеркало» дало мне ответ, который ничего не доказывал. Оно показало мне Призрака, но этот призрак был всего лишь парой пикселей на видео, которое не существует. У меня не было ничего. Кроме уверенности.

Кто-то использовал Протокол Нуль, чтобы убить. И этот кто-то был не просто хакером. Он был фантомом, человеком без цифровой тени. А чтобы поймать призрака, мне нужно было перестать быть человеком. Мне нужно было самому стать тенью и спуститься в самое ядро цифрового ада, откуда ведётся управление Протоколом.

И для этого мне был нужен доступ. Доступ, который был только у мёртвого Артёма. Или у его убийцы.

Глава 4. Цифровой труп

Я не вернулся домой. Это было первое и самое простое решение. Дом — это ловушка, место, где за тобой придут в первую очередь. Взяв в банкомате максимум наличных — зная, что эта транзакция сразу же всплывёт у Семёнова, — я исчез в городе. Я снял комнату в гостинице для рабочих на вокзале, где не требовали паспорта, только деньги. Комната пахла сыростью и отчаянием. Идеальное укрытие для призрака.

Мой старый ноутбук был подключен к публичному Wi-Fi через цепочку анонимных прокси. Это было медленно и ненадёжно, но безопасно. Я был готов на всё, чтобы найти «того, кого нет».

«Цифровой труп». Фраза из «Зеркала» не давала мне покоя. В мире, где у каждого есть цифровой след — соцсети, налоги, медкарты, — отсутствие следа было криком. Найти такого человека было бы проще простого. Но «Зеркало» не стало бы мне это подсказывать, если бы всё было так очевидно.

Я начал с базы. С запросов в закрытые правительственные реестры, до которых добрался через старые, забытые бэкдоры, оставленные мной ещё во времена работы на «Оракул». Я искал аномалии. Людей, чьи данные выглядели слишком идеально. Слишком правильная кредитная история, слишком ровные перемещения по городу, слишком стандартные покупки. Как если бы их жизнь генерировал алгоритм.