Бесплатный фрагмент - Денервы

1 глава

День клонился к вечеру. Я стояла у порога многоэтажки, ища в себе силы, чтобы войти в здание. Бросив только что докуренный бычок от сигареты, я достала ключи из кармана и вошла внутрь. Повернув направо, я направилась в сторону квартиры, в которой мы с моей соседкой жили еще со студенчества. Мышцы на руках сводило после тяжёлого физического труда. Я очень устала. День выдался настолько тяжёлым, что мне не хотелось никого видеть, и, придя домой, я тут же заперлась в своей комнате. В такие моменты соседка по комнате — моя подруга — Кира дико надоедала мне. Возможно, всему этому была причиной не только моя тяжёлая работа в реанимации, но и мой ужасный характер, ведь в такие морально и физически тяжёлые дни мне не хотелось подпускать кого-то слишком близко.

Сейчас мой разум был охвачен одной, всепоглощающей зависимостью. Я чувствовала, как мысли кружатся в голове, словно вихрь, не давая мне покоя. Внутри меня словно что-то рвалось наружу, требуя немедленного выхода. Я пыталась сопротивляться, но это было бесполезно. Единственное, что могло бы меня успокоить, — это мир снов. Я так устала, что мне казалось, будто моё тело вот-вот развалится на части, но разум был бодр, как никогда.

Однако в тот момент я вдруг осознала, что не сделала самое важное. Что-то глубоко внутри меня говорило, что это необходимо. Я не могла сосредоточиться на чём-то другом, даже на самых простых вещах. Ни тёплый душ, ни горячий ужин, ни уютный плед и фильм на ночь не могли принести мне облегчения. Всё это казалось лишь пустой тратой времени. Меня не волновали обычные потребности тела, потому что я чувствовала, что внутри меня есть нечто большее, что требует моего внимания. Это было нечто важное, что я не могла игнорировать. И это нечто было связано с книгой.

Я знала, что чтение поможет мне. Это был мой способ уйти от реальности, погрузиться в другой мир, где я могла найти ответы на свои вопросы. Я не спала целые сутки, моё тело было измотано, но разум требовал лишь чтения. Я понимала, что если не сделаю это сейчас, то сгорю от любопытства.

Я встала с дивана, на котором сидела, и направилась к книжной полке. Мои пальцы дрожали, когда я доставала книгу. Это была старая, потрепанная временем книга, которую я давно хотела прочитать, но всё никак не могла найти на это время. Теперь же она была для меня как спасение. Я уже миллионный раз ее читала, но ничего не могло переубедить меня оставить ее на завтра, ведь завтра меня уже ждала новая глава, новые тайны и интриги. Да и… Не привыкла я откладывать на завтра то, чем можно насладиться именно сегодня.

Я прилегла на уютную кровать, предварительно распахнув легкие шторы, чтобы они не загораживали мягкий свет уличных фонарей, заливающий мою маленькую комнату. Иногда я так бережливо экономила на электричестве, особенно когда возвращалась домой поздним вечером. Не хотелось тратить лишнюю энергию на освещение, ведь эти деньги можно было потратить на что-то более важное — на вкусную еду, изысканную косметику, стильную одежду или, конечно же, интересные книги. Конечно, много сэкономить не удавалось, но каждая сэкономленная копейка добавлялась в мой скромный кошелек, ведь, как говорится, копейка рубль бережет. Такие мысли тогда занимали мою юную голову.

Я читала, погруженная в мир слов, стараясь не отвлекаться ни на минутный поход в туалет, ни на кухню, чтобы глотнуть стакан прохладной воды. Горло сводило судорогой от недостатка слюны, хотя я читала про себя, без единого звука. Даже шорохи подруги, приютившей на ночь своего парня Артема, не могли отвлечь меня от прочтения. Эта парочка снова занималась своими грязными делишками, которые, казалось, вошли у них в привычку. Я закрывала глаза на всё это, сосредоточившись лишь на одном — дочитать главу. Но на этом я не остановилась. За ней последовала вторая, затем третья, и еще одна, и еще. Нет ничего более захватывающего, чем зависимость у книжного червя. Я засыпала каждый раз, чувствуя вину за упущенные золотые часы, когда организм вырабатывает важные гормоны. Но я ничего не могла с собой поделать. Адреналин, бушующий в крови от прочтения очередной истории ужасов, захлестывал меня с головой.

В какой-то момент я даже не поняла, как уснула. Это произошло настолько стремительно, что я не успела отложить любимую книгу, которую держала в руках уже несколько часов, и уснула прямо так, лёжа на своей роскошной, уютной кровати, укрывшись мягким, пушистым пледом и уронив на голову раскрытую книгу. Её тяжёлый, массивный корешок ударил меня по носу так сильно, что я резко проснулась от острой боли, не сразу осознавая, что происходит.

Я села на край кровати, чувствуя, как по спине пробегает холодок, и посмотрела на часы. Было уже очень поздно, за окном стояла тёмная безлунная ночь, но без завершенной истории я не смогла бы уснуть. «Пора заканчивать с этим, я так себя рано или поздно сведу в могилу. Интересно всё это, конечно, но и себя бы поберечь не мешало…» — размышляла я, пытаясь найти убедительные доводы для себя, чтобы прекратить любимое занятие. В голове мелькали обрывки странных, бредовых мыслей, до того запутанных, что я даже не могла понять, о чём они. Словно все строки книги перемешались в беспорядке, и читать придётся всю историю сначала, как будто я никогда её не читала. Но тут моё внимание привлекло нечто странное за окном. Я решила понаблюдать.

Встав с кровати, я осторожно положила книгу на прикроватную тумбочку и в полной темноте, почти на ощупь, нашла свои меховые тапочки. Хоть и было лето, но мои ноги мёрзли, как только я касалась холодного, шершавого пола своей комнаты. Подойдя к письменному столу, я аккуратно отодвинула старый деревянный стул, чтобы пробраться к узкому окну. Сопровождая шуршание моих шагов тихим скрипом половиц, я села на прохладный подоконник, взирая на происходящее. Фонарь потух, а вдали виднелось тусклое красное свечение, словно радиоактивные светлячки взмыли над нашими домами и окружили нас, но почему-то с другой стороны фонаря, словно они чего-то боялись или кого-то.

Окно было открыто настежь, и в комнату проникал душный, горячий воздух. Чего-то явно не хватало в этой картине летней ночи, и мне пришлось спуститься с подоконника, чтобы отыскать недостающую деталь. Я достала пачку тонких сигарет, спрятанную под батареей, и зажгла её последней спичкой, ощущая её слабое потрескивание. Тепло её огня нежно охватило мои ладони, и сигарета зажглась. Вдыхая терпкий дым табачного изделия, я положила пачку на край подоконника и поджала ноги, обхватив их правой рукой, а левой держа фильтр, из которого тонкой, почти невидимой струйкой вытекал упущенный табачный дым, который вдохнуть мне никак не было суждено.

В какой-то момент я отвернулась от яркого света, чтобы аккуратно смахнуть уже осывшийся пепел. Но кроваво-красный свет исчез из моего поля зрения, и я заметила, как он переместился под моё окно. Мне стало страшно, леденящий ужас сковал моё тело. Но любопытство, настойчивое и неумолимое, одолевало меня с каждой секундой всё больше и больше. И я решила посмотреть, что же там. Аккуратно держась за холодную оконную раму, я медленно начала наклоняться, выглядывая из окна на первом этаже. Стоило мне совершить это действие, как сердце моё замерло в смертельном, парализующем страхе. Но бежать было уже поздно. Мощная, мускулистая человеческая рука схватила меня со всей силой и резко дёрнула вниз.

Я упала на землю и разглядела то, что безумно испугало меня. Это было не человеком. Это было словно самим дьяволом. Тело сохраняло человеческий облик, всё, кроме головы. Ту часть организма населяли огромные красные рога, которые были изогнуты и практически соприкасались друг с другом. Светящиеся в темноте кровавым заревом глаза пытались высосать всю душу из меня. Монстр загадочно рассматривал меня на расстоянии вытянутой руки. Его внимание явно приковывала моя душа, он поедал меня взглядом, хотя глаз его отчётливо и не было мне видно. Он нагнулся ближе, протягивая свою огромную лапу в сторону моего горла. Он наконец раскрыл мне свои глаза. Выглядели они словно человеческие, но склеры и зрачки его были залиты различными оттенками красного неонового цвета. От них исходило зловещее свечение, словно они были созданы из самого ада.

Подняв меня над своим телом одним лишь безусердным, грубым касанием, словно я была лёгким пёрышком, он показал мне всю свою сущность. Я окаменела от ужаса. Он был огромен. Это существо не было человеком ни по своему атлетическому телосложению, которого нет даже у самого тренированного тяжеловеса, ни по своему лицу, напоминавшему морду уродливого, устрашающего монстра. Эта морда излучала дикий гнев и ярость по отношению ко мне, словно я чем-то смертельно насолила этому чудовищу.

Я пристально смотрела в его глаза, полные ненависти и безумия, и в какой-то момент он начал отражать мне все моменты из жизни, как в жутком, искажённом фильме в реверсе. Я почувствовала, как начала задыхаться. Пока силы не покинули моё измученное тело, я продолжала отчаянно сопротивляться. Я кусала его, царапала ногтями его грубую, покрытую чешуёй кожу, щипала за мясистые, мощные руки, но он даже не издавал ни звука, лишь его тяжёлое, зловещее дыхание эхом разносилось по улице.

В какой-то момент он размахнулся, и, пока рука его летела до моего черепа, я осознала, что мне пришел конец. Затмение. И больше я ничего не помню.

Я открыла глаза. Ноги и руки были настолько потными, что казалось, будто моё тело окутано влажным одеялом. Простыни под мной промокли, и вода, стекающая с тела, образовала целые мокрые пятна. Ткань прилипла к коже, и было ощущение, что я лежу в луже собственного пота. Это было не просто влажно — это было по-настоящему мокро. Неужели, я всё ещё жива?

Это был всего лишь ужасный сон. Дико болела голова. Я привстала и села на кровати, но заметила, что с моей груди что-то упало. Это была книга. Она осталась на том же развороте, что и во сне. Или это был не сон? Может, это бред или галлюцинации?

Я осмотрела страницы. Они были мокрыми. Впитали весь мой пот, но неравномерно. Чернила в книге смазались, но несколько слов остались разборчивыми. От этого зрелища меня бросило в дрожь. Соединив их, я прочла: «…В скором времени смерть придёт… перерождение грядет…»

Я захлопнула ее и положила на деревянную тумбочку. «Наверное, я всё-таки всё ещё сплю. Боже, моя голова. Я сейчас умру от боли, ощущение, что мне раскрошили череп», — стоило мне только об этом подумать, как я немедленно вскочила со своей койки, словно сон моментально отступил назад.

Я медленно приблизилась к зеркалу, что стояло напротив письменного стола. Там мне часто приходилось делать макияж, пододвигая стул от старого стола. Но в этот раз мне не понадобились кисти и краски. На этот раз мне понадобился только стул. Я машинально потянулась за ним, но его не было на месте, у стола. «Чёрт… Что происходит? Почему мне так страшно? И почему мой стул стоит там, куда я его поставила в своём сне, а не на месте?» — прошептала я, взглянув в сторону окна.

На подоконнике красовалась пачка сигарет, бережно уложенная мною, но не в реальности. Я отчетливо помню, что клала их, как всегда, под батарею, там, где их не достанет моя хозяйка. Казалось, я хорошо похозяйничала в своей комнате этой ночью, только лишь окна были открыты настежь и фонарь привычно горел, исполняя свою ночную функцию.

2 глава

«Ну, это всё к чёрту!» — с грохотом я закрыла окна и вновь подошла к зеркалу. Фонарь возле дома замечательно освещал всю мою комнату, и я не стала включать свет. Пододвинув стул поближе к зеркалу, я начала рассматривать свою голову. На удивление, она была цела, хоть и ужасно болела. Было ощущение, словно мне её действительно кто-то размозжил.

Я опустила глаза чуть ниже и увидела следы на своей шее. Они заставили меня ужаснуться. Словно пять огромных пальцев были готовы задушить меня, отправить в царство мёртвых навеки вечные. Я легонько коснулась шеи. Лёгкая боль ударила в виски. Особенно болела область сонной артерии, куда стремительно был наложен большой палец. Тот, кто это сделал, был либо мужчиной, либо ужасно огромной женщиной.

Отрывками мелькнул сон в моей голове. Я снова начала вспоминать…

«Неужели это я себя во сне так изувечила? Ну не может это быть реальностью». Я не знаю, в каком часу я проснулась в ту ночь и сколько ещё времени, даже предположительно, я просидела возле этого чертова зеркала. Разные мысли витали в моем разуме, и я пыталась найти хоть одно опровержение моим страшным догадкам и хоть одно подтверждение тому, что все это плод моей больной фантазии. В какой-то момент мысли начали настолько путаться, что логические цепочки и вовсе утратили свое право на существование. Кадр из сна сменял реальность. Сопоставления. Противопоставления. Все это выносило мне мозг ещё больше, чем головная боль, которая тоже не давала покоя.

В какой-то момент я вышла словно из транса и повернула голову в сторону окна. Мне вновь показался уже знакомый силуэт из сна, но там никого не было. Фонарь уже не горел, светило солнце, указывая на то, что уже давным-давно наступило утро.

Раздался стук в дверь. Кто-то явно медлил, через небольшую щель ещё с минуту что-то рассматривая в моей комнате.

— Ты спишь? — послышалось мне знакомое Кирино приветствие, которое в это утро было для меня максимально равнодушным. Она даже не раздражала меня, как прежде.

Я промолчала в ответ, и дверь распахнулась, раскрывшись в свою максимальную ширину.

Высокая, красивая девушка вошла в мою комнату. На голове её красовалась синяя в горошек повязка, завязанная в бантик искусным дизайнером. На шее сияло жемчужное ожерелье, плавно спускавшееся на её выразительное декольте. Особый акцент придавали красная помада и такие же кружевные стринги, то и дело выглядывавшие из-под полупросвечивающего голубого пеньюара. Весь этот образ словно подчёркивал характер и глупость моей соседки. Она выглядела как модель пинапа — словно постер из «К&Б» ограбили и заставили её одеться по такому стилю.

Кира любила мужчин, но меняла их слишком часто. Если кто-то задерживался у неё слишком надолго, я уже была уверена, что это ничем хорошим не закончится.

— Дина, с тобой всё в порядке? — снова забеспокоилась она, словно каждый её вопрос мог повлиять на то, отвечу я ей или нет.

Она подошла поближе и увидела мой растерянный взгляд. Взяв меня за плечи, она наклонилась так, что её белые кудри упали мне на плечо. Глядя в мои глаза через зеркало, она словно изучала меня, пытаясь понять, что я чувствую, и хотела показаться умной.

— Давно проснулась? — спросила она у меня ещё один раздражающий вопрос. — Выглядишь неважно, ты случайно не заболела? — продолжала она суетиться.

— Я не спала. — Холодно ответила ей я и, обратившись к ней вполоборота, указывая на свою шею, произнесла: — Ты не видишь?

Но она лишь взглянула на меня с улыбкой и недопониманием:

— Что? О чем ты?

Я повернулась к зеркалу и увидела, что следы исчезли, словно их и не было никогда. Я приложила ладонь к шее и не почувствовала боли, к которой уже успела привыкнуть. Я даже не заметила, как ушла эта боль.

— Забудь. — Ответила ей я и встала со стула. — Твой парень ушел? — обратилась я к ней, узнавая, свободен ли доступ в туалет.

— Ушёл. Ещё в семь, ему на работу надо. Тебе бы поспать, Дин, — начала она толкать свои умозаключения. Но я впервые была согласна с ней. Поспать мне явно не мешало.

Меня заинтересовало, сколько же времени я не спала. Поэтому я повернулась к ней, даря ей каплю своего внимания.

— А сколько времени? — моё озадаченное лицо поразило её. Казалось, я по жизни всегда была пофигистом, но важные моменты в жизни я пропустить не могу.

— Время уже три часа дня. Ты ещё не ложилась спать, а уже скоро снова ложиться, — она улыбнулась и устремилась в сторону выхода.

На мгновение она остановилась и добавила, не поворачивая ко мне своего лица:

— Я через час ухожу. Сегодня буду ночевать у Вити, не жди меня. Вечером он обещал мне сводить меня в дорогой ресторан, поэтому мне надо будет ему отплатить кое-чем. Я приготовила борщ, он на столе. Покушай обязательно.

— Спасибо. Без проблем, буду знать, — улыбнулась я ей, сохраняя вежливость. На самом деле, я была рада, что наконец-то отдохну от неё. Мне не хотелось посвящать свой выходной её проблемам и парням. Мне хотелось раствориться в своих трудностях, особенно в сборе вещей для поездки.

Завтра будет мой последний рабочий день перед отпуском. А они, как известно, никогда не бывают лёгкими.

Я наконец привстала со стула и решила переодеться. Сняв ночнушку, я с удовольствием надела свой привычный домашний халат.

Выходить сегодня я не планировала. В последнее время меня так и тянуло отстраниться от социума, побыть одинокой пчелой в большом рое, где, казалось, никто не слышит и не понимает моих потребностей.

Натянув на свои маленькие ножки небольшие тапочки, как бы придерживаясь своим привычкам, я вновь вышла в кухню, которая являлась промежуточной комнатой между моей и Кириной. Я присела за стол и вновь застала красиво сервированный стол. Есть на удивление хотелось несильно, может, из-за сна, а может, из-за того, что я разучилась есть по пробуждению. Даже большой кусок сала, лежащий рядом с борщом, не казался столь аппетитным, чтобы накинуться на него, как животное.

Скромно похлёбав пару половников борща, я убрала за собой на кухне. Дверь Киры была приоткрыта, и я увидела, как она аккуратно наносит макияж на свои губы. Подойдя к ее двери, я обронила скромное: «Спасибо». И, повернувшись, побрела в сторону душа, который находился сбоку от комнаты Киры. Струёй горячей воды я смыла с себя усталость и воспоминания этой ночи и вышла оттуда, словно и не помня о том, что произошло.

Несмотря на выходной, день был тяжёлым. Сегодня уже среда, а в пятницу мне предстояло отправиться в поездку, которую мы запланировали с друзьями месяц назад. Все вокруг отдыхали: кто в отпуске, у кого летние каникулы. Но мы, работники непростых профессий, были морально готовы к тому, что нам наконец-то предстоит провести время активно и с пользой, бросив свою карьеру и домашние обязанности на несколько дней.

Я паковала вещь за вещью в свой далеко не скромный чемодан. Это занятие я любила, но в какой-то момент настолько устала, что хотелось поскорее с этим закончить. Уже было 18:00 вечера, а я не засунула туда даже половины вещей.

В чемодане уже лежали многочисленные бытовые мелочи, вроде влажных салфеток, и базовые вещи: купальник, два топа, шорты… Но самый большой отсек был отведён под книги. Я положила их так много, что в какой-то момент поняла: на неделю 40 книг — это слишком много. И от 90% из них пришлось избавиться. Это заняло у меня примерно три часа.

Выбор книг для поездки всегда вызывал трепетное волнение. Пока мои подружки паковали кофточки, решая непростую задачу, меня волновал лишь мой досуг. В лесу на меня особо никто не будет смотреть, и моя философия жизни, возможно, кому-то покажется странной, но я не придавала большого значения внешности в походе. Вместо тонны косметики я положила лишь тушь и блеск для губ. Я любила себя такой, какая я есть, и не считала важным в лесу кого-то соблазнять.

Оставалось ещё немного места, и, слегка поразмыслив, я решила положить туда две бутылки дорогого коньяка 15-летней выдержки. Коллеги подарили их мне на день рождения в прошлом году.

Я закончила со сборами, когда на часах уже было 12 часов ночи. Завтра на работу, а я ума не приложу, как мне выспаться и не потерять рассудок, ведь все мысли мои снова были прикованы к прошлой ночи, как будто с наступлением темноты они вновь просочились в мое сознание, ведь, пока днём были дела, я даже не вспоминала об этом.

Выйдя из своей комнаты, из которой я не выходила с 5 вечера, я сделала пару глотков воды и съела глазированный сырок, которыми был забит весь холодильник. Сняв с сушилки чисто выстиранную хирургичку, я поспела отгладить ее и положить в «тревожный чемоданчик». Так я называла свою сумку, ведь мне никогда не приходилось работать налегке. Каждую ночь кто-то умирал, и каждый вечер, как только сон приходил ко мне в гости, нас заваливали экстренными вызовами. Я не жалею, что работаю там, но порой, после тяжёлой смены, мне не хватает собраться и уехать в загородный домик, оставаясь там одной.

Наконец покончив со своими делами, я улеглась в кровать, которая начала проваливаться под тяжестью моего тела, словно я была булыжником, который упал в скопление тополиного пуха.

Мне захотелось посидеть перед сном в телефоне. Взяв его в руки и подложив подушку под голову, я зашла в беседу, чтобы прочесть сообщения моих друзей.

Там велись оживлённые обсуждения рыбалки среди мальчиков. Они делились успехами, хвастались своими уловами и рассказывали смешные истории о том, как чуть не потеряли удочки. Их разговоры были наполнены энтузиазмом и энергией, но мне они показались слишком скучными и однообразными.

Я пролистала вниз и наткнулась на тему охоты. Мальчики обсуждали оружие, прицелы, тактику выслеживания добычи. Эти разговоры вызывали у меня чувство тревоги и беспокойства. Я не понимала, как можно получать удовольствие от охоты, зная, что это может привести к чьей-то гибели.

Кто-то попутно писал про настольные игры, которые положили с собой. Кто-то ещё писал о том, что возьмёт с собой мячик для волейбола. Все разговоры были полны смеха и радости, и я почувствовала, как моё настроение немного улучшилось.

У каждого из них были свои увлечения и интересы, и я ни капли не осуждала их за это. Я понимала, что у каждого человека есть право на своё хобби и свои радости.

Моё увлечение книгами часто высмеивали. Некоторые друзья шутили, что я живу в мире фантазий, другие говорили, что я слишком много думаю о книгах и из-за этого не умею «правильно» расслабляться. Но я не обращала на это внимания. Книги стали для меня способом уйти от реальности, погрузиться в другие миры и пережить эмоции, которые невозможно испытать в повседневной жизни.

Из всего нашего сообщества поддержать меня мог лишь Борислав. Он был немного странным, но именно это и привлекало меня в нём. Он не боялся быть собой, не боялся выделяться и идти против течения. Мы часто проводили время вместе, обсуждая книги, фильмы и свои мечты. Иногда мне казалось, что мы были бы отличной парой, потому что оба были не от мира сего.

Прочтение диалога между товарищами прервал внезапный звонок из больницы. Это был заведующий нашим отделением.

— Алло, Александр Иванович? — удивлённо произнесла я уставшим голосом.

— Здравствуй, Диночка, у нас проблема, — ответил начальник. — Алевтина заболела, не хватает народу. Выйди сегодня, пожалуйста. А завтра ты свободна. Отдежурь последнюю ночь сегодня, я тебя прошу. Завтра уже Нина из отпуска придёт.

Он старался уговорить меня поменяться сменами с моей коллегой. Его неуверенные умоляющие реплики звучали неубедительно.

— Да, хорошо, я вас поняла, — ответила я, перебивая его. Во мне нуждались пострадавшие, какими бы забитыми ни были палаты. Меня это не пугало, я понимала, что главное — выполнить свою работу на максимум.

Я подняла свою тревожную сумку, положила туда бутылку воды, переоделась в уличную одежду и, собрав волосы в конский хвост, вылетела уже через 10 минут после звонка Александра Ивановича. Автобусы уже не ходили, а поймать попутку было бы чрезмерно рисковой идеей, поэтому пришлось вызвать такси. И уже через 30 минут после звонка начальства я была на своем рабочем месте.

3 глава

Смена выдалась адской. Напряжение не отпускало ни на минуту. За всё время я ни разу не присела, о сне и речи не шло.

Помимо привычных проблем, которые сбивали с толку и мешали естественному биоритму, возникла новая напасть. Будто смерть ходила по пятам за всеми пациентами, и мы не знали, кто выживет, а кто нет. Люди умирали как мухи, стоило мне только коснуться их. Странные синяки оставались на их телах после моих прикосновений, словно я была не медсестрой, а посланником чего-то зловещего. Может, это просто мерещилось мне и было странным совпадением? Или в этом всё-таки было какое-то тайное послание свыше?

Пару человек выжило, но это не меняло общей картины. Двое молодых людей после аварии, у которых была сломана ключица и не было других тяжёлых травм, умерли после оказанной мною помощи. С такими лёгкими травмами, в отсутствие серьёзных повреждений, этого не должно было случиться.

Закон парных случаев, возможно, не покидал нас в ту смену. Всё это напоминало какой-то кошмар, и становилось всё более непонятно, что происходит на самом деле. Пора было отдохнуть, и это было очевидно всем вокруг. Но отдышаться нам было некогда.

Медсёстры едва справлялись, они не успевали вывозить умерших, а заведующий реанимацией, Александр Иванович, был готов уволиться в эту ночь, называя её судным днём. Как вы уже догадались, мне пришлось остаться не просто на ночь, а ещё и на следующий день, отдежурив практически сутки.

В 16:00 в четверг я, наконец, вернулась домой. Открыв дверь, я увидела, как Кира собирает вещи.

Кира перебирала вещи в своем шкафу, как вдруг приостановилась. Её взор упал на две милые кофточки, которые, должно быть, забыла упаковать раньше. Они сразу привлекли её внимание — наверное, ярким цветом или стильным дизайном. Она взяла их в руки, разглядывая, и задумалась: подойдут ли они к чему-нибудь из её планов?

Получаса не хватило, чтобы решить, брать ли их с собой. Девушка кружилась у зеркала, примеряя то одну кофточку, то другую, примеряя в воображении разные образы. То она улыбалась, представляя, как будет выглядеть в одной из них, то слегка хмурилась, сомневаясь в своём выборе. Её движения были лёгкими и изящными, а в глазах плясали искорки игривости и радости от процесса выбора.

Вдруг она отпрянула от зеркала, увидев меня, и подошла немного ближе, словно встречала меня как своего будущего мужа после работы.

— Здравствуй, снова незапланированная смена? Как жаль… Ты так устала, наверное. Кстати, а я еду с вами, меня пригласил Глеб. Я думаю, между нами что-то происходит… — начала было она своё повествование, вынося вновь свою личную жизнь напоказ передо мной. Но мне было всё равно.

— Круто. А как же Артём и Валентин? — сухо ответила я и устремилась в сторону ванной, пока вслед мне продолжали рассказывать о своих новых похождениях.

— Не Валя, а Витя! — разозлилась она и продолжила рассказ, будто я её даже не прерывала. — А с Глебом… У нас то самое с ним, ну, роман. Вчера с тем придурком ничего не вышло, мне вообще показалось, что у него есть девушка. Ты представляешь? То есть я у него не одна…

Я остановилась на мгновение, услышав имя Глеба. Странная парочка ведь выходит, они так похожи… Я быстро отбросила эти мысли и продолжила свой путь к ванной. В такие моменты я остро ощущала, как важно сохранять профессиональный подход и не позволять чужим переживаниям выносить остаток здравого смысла в моем помутненном сознании.

Я захлопнула дверь ванной комнаты перед её носом, надеясь, что это остановит её болтовню. Но она, кажется, не поняла намёка. Её голос продолжал звучать за дверью, словно она наслаждалась «разговором со стенкой». Иногда я ловила обрывки её слов, но это было как бальзам на душу. Я могла просто стоять под тёплыми струями воды, позволяя шуму душа заглушить её болтовню.

Когда я закончила свои процедуры, выходить из душа не хотелось. Я знала, что там, за дверью, меня ждёт Кира. Её бесконечный поток слов об очередных кавалерах, советы по макияжу и обсуждения нарядов. Мне это было не нужно. Я нуждалась в тишине и покое, чтобы собрать мысли и немного прийти в себя после этой тяжелой ночи.

Я осторожно встала на цыпочки, стараясь не шуметь. В руках у меня было первое попавшееся полотенце. Я медленно приоткрыла дверь, прислушиваясь к звукам из коридора.

Кира, как обычно, была там. Я заметила, как она, заметив моё движение, резко дёрнулась и схватила ручку двери, словно пытаясь помочь мне открыть её. Но я уже успела выскользнуть за дверь, прежде чем она успела что-то сказать.

Я вышла из ванной, стараясь сохранить на лице невозмутимое выражение. Кира, увидев меня, начала было что-то говорить, но я подняла руку, прося тишины.

— Дай мне пару минут, — сказала я. — Хочу собраться с мыслями.

Она окинула меня внимательным взглядом, но, видимо, не расслышала моей просьбы. Вместо этого она начала рассказывать о последних новостях, но я слушала вполуха, обдумывая свои мысли. Наконец, я взяла себя в руки и включилась в разговор, но в голове всё ещё звучал шум воды, заглушавший Кирины слова.

— Нет, ну ты представляешь?! — вскрикнула она, плюя мне в лицо.

— Ага, — равнодушно ответила я и, отжав волосы, устремилась на кухню.

— Он мне говорит, у нас с ней ничего не было. Он начал обвинять в ответ меня. Мол, это я ему изменяю. Я же ответила, что это не измена, ведь мы же не в браке! — доносились до меня слова, пока я готовила ужин.

В какой-то момент она достала из кармана своей джинсовой юбки зеркальце и подправила расплывшийся от слёз макияж. Всё это казалось неестественным и показушным.

Ещё с полчаса я готовила еду, потом мы ужинали, пили чай, и она продолжала свой диалог. В какой-то момент патефон утих и произнёс, слегка краснея:

— Ой, что я о себе-то всё… Как у тебя на работе? — произнесла она, беря кружки, чтобы помыть их, словно выражая благодарность за вкусно приготовленные макароны по-флотски.

— Всё стабильно. Полночи спасали людей. Отвозила трупы, — ответила ей нехотя я. На самом деле, мне не хотелось совершенно делиться с ней своими неприятностями…

— Печально. Ну всё же я тебе не дорассказала, — зазвенело радио, словно вновь в нем появилась энергия.

— Я устала. Пойду к себе, — ответила я, давая понять, что я устала выслушивать её мемуары, и устремилась к себе в комнату.

Я не услышала последних слов своей сокамерницы, поэтому молча закрыла дверь, не отвечая ни слова. С ней я ощущала себя как в клетке: личного пространства в этой квартире в момент её присутствия явно не ощущалось.

Едва я прилегла в кровать с книгой, как телефон известил о пришедшем уведомлении. «Чёрт, — пронеслось у меня в голове, — я же совсем забыла». Нужно было написать друзьям.

Я вновь зашла в нашу беседу и пролистала ненужный мне диалог, читать который не было первой необходимостью. Краем глаза я заметила, что Киру тоже добавили в беседу. И теперь нас должно было поехать на одного больше.

Я отрывисто написала, что мне без разницы, кто меня заберёт, и что я буду готова в 12 — именно в то время, которое назначили нам Глеб и Илья. Единственные из всей компании, они имели собственные права.

Помимо Киры, меня, Ильи и Глеба, с нами также должны были поехать вышеупомянутый Борислав, Сюзанна, Гоша, Катя и Сергей.

С ними я познакомлю вас немного попозже. Сейчас же мне предстоит задача — уснуть и выспаться без ночных приключений, ибо последние два дня без сна вымотали меня окончательно. И вот я вновь завожу тринадцать будильников, чтобы не проспать момент пробуждения.

Я ни капли не пожалела, что завела столько будильников, ибо пробудиться мне, как и обычно, было сложновато. Пришлось поднимать своё бренное тело в течение примерно двадцати минут, затем максимально быстро собираться.

Всё это осталось у меня с колледжа, так как я часто недосыпала из-за экзаменов и не слышала будильников. На этот раз я тоже очень плохо спала, но дело было не в снах, а в страхе перед ними. В страхе проснуться вновь изувеченной или и вовсе не открыть глаз.

От одной мысли о предыдущей ночи я уже вздрогнула, а от лишнего шороха за окном я готова была задохнуться из-за того, что слишком долго задерживала дыхание от страха. В общем, ночка выдалась та ещё. И снова, разбитая, я уснула под утро, но поспать немного всё же удалось.

Время уже приближалось к 13 часам. Я взяла свой чемодан и вышла с ним, ожидая соседку у подъезда. Присев на ступени, я вновь достала пачку сигарет. Прильнула к одной из них сухими губами — казалось, что я словно вкушаю самый сладкий фрукт во всём мире. Зависимость — дело страшное. Неважно, от чего она происходит, важно то, что у тебя начинает формироваться постоянная потребность, новый смысл жизни, новое искушение, и это меняет твою личность. А я дико не люблю меняться и быть зависимой от кого-то или чего-то. Я вольная птица и свободно занимаюсь всем, что мне нравится, не подчиняясь правилам.

Сидя на ступенях, я вдруг почувствовала, как меня окружает природа. Листики на аккуратно подстриженных кустиках возле фасада здания шуршали, словно собирали последние сплетни о ночном госте, который приходил сегодня. А может быть, его и не было, и не приходил никто этой ночью в наш дом, окружая его мраком и страхом.

Я огляделась: всё было как обычно, кроме одной детали — капли крови на асфальте.

Противясь себе ещё с минуту, я бросила окурок и пошла по кровавым следам, ведущим меня непонятно куда. Зайдя за угол здания, где тропинка шла к трассе, я увидела мёртвую птицу, которую, вероятнее всего, разорвала кошка. Мне стало жаль бедолагу, и смотреть на неё более секунды я не смогла. Я вернулась назад и уселась вновь на ступени. Я ощутила себя этой птицей — измотанной и побитой, разорванной чередой бессонных ночей и страхов.

Прошло ещё какое-то время, и наконец моя соседка по комнате вышла из квартиры. Она подобрала самый вульгарный из своих нарядов и, казалось, готовилась к общению с мальчиками ещё со вчерашнего дня. Закусив нижнюю губу, она спросила меня:

— А ты чего тут так рано сидишь?

— В смысле рано? — удивилась я, отчётливо понимая, что скоро приедут друзья.

— Ну так ты уже два часа по двору прогуливаешься, а время только половина двенадцатого.

Я не ответила ей ни слова, но сама была удивлена, ведь я вышла ровно пять минут назад. Покурила, посмотрела на птицу… Неужели действительно уже прошло два часа? Это меня поразило.

4 глава

Назойливую болтовню вечно беспокоящей соседки прервал подъезжающий автомобиль. Внезапно, словно из ниоткуда, появилась Toyota Camry. Автомобиль притормозил, не издав ни единого звука, и тонированное водительское окно открылось — максимально по-пижонски.

Это был Глеб. Он умел эффектно появиться, и за это его так любили девочки.

— Ну, здравствуйте, красотки! — опустил солнцезащитные очки и горящими глазами оглядел нас Баболюб. Взяв руку Киры, он впился в нее своими измазанными гигиеничкой губами и начал высасывать из нее последние капли сексуальной энергии, которые только начали копиться после бурной ночи с любовником.

— Ой, ну что ты, прекрати, — засмущалась белокурая бестия, прикрывая смеющийся рот руками.

Моему стыду не было предела. Творили всю эту чушь они, а краснеть приходилось почему-то мне.

Я скромно поздоровалась с Глебом и обошла машину, чтобы сесть сзади Сюзанны, которая уже в утренние часы уплетала жирный бургер. Аромат от свиной котлеты, накрытой двумя пластами булки, разлетался по всему салону, отчего Глеб распахнул все окна.

Думаю, в тот момент Глеб предпочёл бы, чтобы Сюзанны с нами и вовсе не было, либо чтобы она составила компанию Илье и не портила дорогой парфюм его машине.

Несмотря на то что девочка любила покушать, выглядела она неплохо. Фигура — кровь с молоком, но не толстая, очень опрятные кудрявые волосы тёмного цвета и всегда аккуратный макияж.

Однако с запахом вечно была проблема. Казалось, будто она специально ела самую вонючую продукцию, лишь бы испортить аппетит всем вокруг. Кто не знает о её предпочтениях в еде, возможно, это был даже некий маркетинговый ход с её стороны — кто знает, может, она и впрямь стремилась привлечь к себе таким образом дополнительное внимание.

Но нет. Это была зависимость, и между собой мы называли её не Сьюзи, не Сюзанна, а Фудоманка.

В тот момент, когда мы с Кирой — а она, надо сказать, сопровождала меня буквально везде — усаживались в новенький автомобиль, Сюзанна мило обернулась к нам и предложила свои знаменитые бургеры. Оказалось, что она купила их не только для себя. Вот уж кого точно не назовёшь скупой — всегда такой дружелюбной была!

— Нет, спасибо, Сюзанна, я не голодна, — ответила я ей, мило улыбнувшись.

— Да? А ты разве не вчера последний раз ела? — поддела меня Кира.

Я промолчала. Лучше уж ссора, которой не произошло. Да и что толку говорить что-то человеку, который ничего не понимает?

Сюзанна, конечно, расстроилась и восприняла это на свой счёт. Но я объяснила ей, что по утрам ем редко, а проснулась я совсем недавно. Она не обиделась и одобрительно кивнула мне. Может быть, она просто сделала вид, что не обижена, а в душе её в этот момент на самом деле бушевало голодное негодование. Кто знает…

Дорога нам предстояла долгая. Что одновременно будоражило и возбуждало во мне желание отправиться в долгое путешествие и одновременно будило лень от того, что мне придется долгие часы находиться в положении сидя. Эх, не было бы Киры…

Впервые мы решили снять домик на берегу озера у какого-то дедульки. Этим всем тоже занимались мальчики, имеющие прежде опыт в загородном отдыхе. Мы решили вверить все исходы возможного отдыха им в руки.

— Дед какой-то странный, — произнёс парень, нахмурившись. — Я позвонил ему по объявлению, а он начал говорить, что ему нужно нас осмотреть, так сказать, оценить тех, кто будет там жить, пообщаться. Я сказал, что мы обычные студенты, работяги, ничего страшного. Просто едем отдыхать.

На мгновение он прервал поток тревожных мыслей и бросил взгляд на нас через зеркало.

— Потом он что-то невнятно пробормотал про то, что не всех лес принимает. Я так и не понял, что он имел в виду.

— Да маразм у деда теперь. Или как там у вас называется это, Дин? — спросила меня Кира, вновь раздражая всё больше. Мне хотелось остановить грубиянку парой ласковых, но я сдержала свой гнев на потом.

— Не обязательно это должно «как-то называться», — ответила я, стараясь сказать это как можно менее раздражённо. — Человек просто может быть уже стареньким и переживать за молодёжь, которая может безответственно разнести дом.

Сюзанна подхватила:

— Я тоже так думаю, просто дедушка переживает за дом. Вот и всё.

Я благодарно кивнула ей. Чувствовать поддержку хоть от кого-то в этой компании было приятно. На душе моментом как-то даже потеплело. Словно солнце, которое пекло в летний жаркий день, наконец-то добралось до моего холодного и озадаченного сердца, и, как мёд, лучи растеклись по нему в различных направлениях.

За разговорами я даже не заметила, как мы покинули территорию многоэтажек и устремились по трассе к намеченной цели. Но чем дальше мы удалялись от города, тем яснее становилось, что наш путь — это не просто движение к точке на карте. Это самое что ни на есть путешествие в зеленый мир.

Спустя минут 10 я увлеченно разглядывала пейзаж, в котором всегда находила свою слабую сторону. Иногда кажется, что я и природа — это нечто большее, чем просто симбиотические взаимоотношения. Словно я — не просто часть социума, а сама природа, одинокое деревце. Деревце, которое тянется к свету, пытаясь найти свое место под солнцем, среди других деревьев, таких же одиноких и загадочных.

Я всегда чувствовала, что природа — это не просто фон для моей жизни. Это ее основа, ее сущность. Но в чем тогда смысл нашего стремления к чему-то большему, чем просто выживание? Может быть, мы, люди, ищем в природе отражение своей души, своего внутреннего мира, который так же одинок и неповторим?

В какой-то момент даже красота природы не смогла удержать мое внимание, и, наблюдая за полями, усеянными величественными люпинами, я поймала сон, который, казалось, был не добычей, а ловушкой, и погрузилась в него с головой.

***

С Кирой, маркетологом Сюзанной и Бориславом вы уже знакомы или познакомитесь по ходу сюжета и сделаете выводы об этих персонах сами. Поэтому подробно останавливаться на них не буду. А вот с другими участниками нашей поездки стоит вас познакомить, чтобы вы имели представление о каждом из них.

Глеб

Глеб — парень, которого кличут по прозвищу «мажор». Он из богатой семьи и всю жизнь рос в условиях гиперопеки. До определённого момента всё шло по накатанной колее, но как только он поступил в наш город, всё изменилось.

У Глеба сорвало крышу по алкоголю и красивым девушкам. Эти два увлечения стали для него главными развлечениями. Из института его, конечно же, отчислили за пьянство — он там и не появлялся никогда, словно избегал будущего. Он говорил, что профессия криминалиста — это явно не его стезя.

Глеб словно сам искал побольше криминала и разбавлял им свою жизнь, попадая в самые плачевные для репутации ситуации. Родители до сих пор думают, что их сын учится и вот-вот должен получить диплом, но, как ни странно, я думаю, что этого не случится ни в этом году, ни через год, ни через два. У парня другие планы — он, похоже, не стремится к получению образования и стабильной профессии. С такими талантами и желаниями его призвание — это скорее повышать рождаемость на Земле.

Но оставим эту земную миссию в покое и представим, что ждёт Глеба дальше. Кто знает, может быть, жизнь преподнесёт ему неожиданные повороты, которые заставят его изменить свои приоритеты. Но пока что он живёт сегодняшним днём, наслаждаясь свободой и всеми доступными удовольствиями.

Илья

Знакомьтесь, лучший друг Глеба. Сколько ни помню их — они везде и всюду вместе. От туалета в общественном месте до отрезвителя, из которого Глеба забирает этот самый товарищ. Жили мальчики вместе, так как Илья в своё время расстался с бывшей девушкой и решил перекантоваться несколько дней у Глеба. Со временем парень у друга так и «прописался», на что мажор не говорил ни слова и позволил распоряжаться своим жилищем, словно Илья был его собственником.

Каждый раз, стоит только лучшему другу «протрезветь», очухаться от очередных проблем, как Илюша начинает нахваливать сам себя и выпрашивать комплименты о том, какой он прекрасный друг. Часто именно из-за этого происходили ссоры между мальчиками, и один из них уходил, хлопая дверью, к другому общему другу — Гоше. С которым, кстати, Илья учился вместе уже три года на педагога. Только вот профиль их немного отличался.

Илья — будущий учитель русского и литературы, а Георгий предпочёл же физику. Гоша был для них тем связующим звеном, которое помогало им находить общий язык и мириться после ссор.

Георгий

Что касается Гоши, он великий оптимист, но с огромной ленью. Чтобы затащить его с нами в поездку, пришлось приложить массу усилий. Каждый шаг для него — растрата ненужной энергии, а новое свидание с симпатичной девушкой — это горе, ибо приходится пораньше начинать собираться.

Холостяцкая квартира его превратилась в некое подобие склада ненужных вещей: везде разбросаны грязные вещи, которые отправляются в стирку не по возможности, а по мере исчезновения чистого белья в гардеробе; мусорные пакеты занимают половину балкона. В воздухе витает запах несвежести, кругом беспорядок, а телевизор непрерывно транслирует сериалы на полную громкость. Вот такой стиль жизни был у нашего друга, которого нелегко было вытащить на улицу и упросить поехать с нами.

Долгое время Гоша и Катя находились в серьёзных отношениях. В какой-то момент Кате надоело быть в отношениях с лентяем, и она ушла от него, оставив в их жизни некий след, который позволил сохранить дружеские отношения и память о былой любви. И в целом парень не очень-то и расстраивался, ведь ничего больше и не надо было делать. А главное — не для кого.

Катя

Екатерина была опасной девушкой. Она начала заниматься кикбоксингом в 18 лет и за десять лет стала настоящим бойцом. С детства она увлекалась боксом и производила впечатление невозмутимо жестокой личности. Казалось, весь мир создан для того, чтобы она могла выместить на нём свою агрессию.

Катя мечтала о большом спорте, но её жизнь пошла по другому пути. Она оказалась в тюрьме, где встретила таких же жестоких и опасных людей, как и она сама. Её агрессия достигла предела, когда она сломала жизнь одной девушке с особой жестокостью, вмяв кости черепа до мозга. За это преступление её приговорили к десяти годам лишения свободы.

В нашей компании Катя была самой неприятной личностью. Я старалась избегать общения с ней и не скрывала этого. Сергей, тоже человек с криминальным прошлым, был совсем другим, не похожим на того, кто может разорвать твое тело в клочья, словно дикий медведь, от одного твоего неверного слова или косого взгляда.

Сергей

В нашей компании есть человек, который выделяется не только возрастом, но и опытом. Этот человек — банкир с пятилетним стажем, и его всё устраивает в жизни, особенно когда дело касается финансов. Его любовь к деньгам кажется безграничной, и он не прочь проворачивать различные махинации и аферы, которые, к слову, всегда остаются безнаказанными.

Недавно он совершил щедрый поступок, купив загородный домик за 5 миллиардов рублей. Также он финансировал больницу, в которой работает один из членов нашей команды. Причина этого поступка кроется в особом отношении к этому человеку: банкир испытывает симпатию, которая, к сожалению, не находит взаимности. И эта личность, конечно же, я.

Наша компания действительно представляет собой удивительное сочетание разных личностей. Со стороны может показаться, что мы — общество фриков, но это лишь первое впечатление. Я остаюсь здесь и сейчас, потому что более половины людей мне приятны, и наша симпатия взаимна. С остальными мы просто сохраняем нейтралитет.

***

Всю дорогу до того самого дома у озера я очень крепко проспала. Разбудил меня звук приглушённого двигателя и открывающейся двери.

— Приехали, — подумала я и привстала со своего места, чтобы оглянуться.

— Всё самое интересное пропустила, тут так красиво было, — упрекнул меня Глеб.

— Назад поедем, посмотрю, — улыбнулась я и заметила, как его сальная улыбка поднимается всё выше и выше.

— Кто знает, может, и не увидишь, — сказала вдруг Кира, а затем добавила, поняв, какую нелепость она вновь сморозила: — Ну, в смысле, уснёшь. Я имела в виду…

— Да вряд ли, я отлично отоспалась сейчас и продолжу этим заниматься на протяжении отдыха, — произнесла я. И впервые за долгое время не почувствовала к ней раздражения. Возможно, мне просто надо было отоспаться, чтобы люди в моих глазах не казались такими глупыми, как раньше.

Слегка потянувшись, я привстала со своего пассажирского места. Приоткрыв дверь, я почувствовала, как свежий аромат еловых веток ударил мне в нос. И только после этого запаха пришло осознание того, куда я приехала на самом деле.

Я на долгожданном отдыхе. У озера, о котором я так мечтала. Тишина, покой и красота природы. Здесь я смогу отдохнуть душой и телом, забыть о повседневных заботах и просто наслаждаться моментом.

Я закрыла глаза и вдохнула полной грудью. Да, это именно то место, где я хотела оказаться.

Глава 5

Выйдя из машины, я ощутила, как по телу разливается волна энергии. Ноги стали лёгкими, а сердце забилось быстрее. Воздух вокруг казался свежим и наполненным возможностями. С каждым шагом я чувствовала, как силы возвращаются ко мне. Это было ощущение, которое я давно не испытывала: словно весь мир передо мной открыт, и я готова к любым испытаниям. В этот момент я почувствовала себя способной на всё — свернуть горы, преодолеть любые преграды, достичь любых целей. Это был момент, когда я осознала, что внутри меня есть нечто большее, чем я думала, и что теперь я готова идти вперёд, несмотря ни на что.

Мы приехали первыми, другие ребята немного запаздывали, но это не помешало нам оглядеться. Мой взор устремился на домик, возле которого уже собралась половина от всей нашей группы. Все восхищались его красотой и обширностью.

— Вот это да, — протянул кто-то из ребят, — такой дом может вместить намного больше людей, чем сейчас нас, и всем будет комфортно. Зря мы брали палатки с собой.

Сам домик был достаточно стар, что было ясно по его фасаду, но крыша и стены выглядели достаточно прочными. Казалось, года покорили только эстетику, но не физику самого здания.

Сзади домика раскинулся небольшой сад, в котором располагалась большая беседка, которую с трёх сторон обвивали яблони. Крыша беседки была нетронута временем, как и кровля основной постройки, что навевало мысль о том, что мужские руки в этом доме явно присутствуют.

Недалеко от домика стояло несколько лавочек, бережно выструганных из дерева. Всё казалось настолько идеальным, что я удивилась, когда дверь постройки отворилась и из неё вышел дедушка лет восьмидесяти. Явно это не его рук дело, здесь кто-то помоложе поддерживает такую красоту. Может, его сын (сыновья) или внуки помогали ему с этим? Ещё с минуту он стоял вдали, словно не решался сделать шаг навстречу к нам. Глеб взял кошелёк из машины, закрыл дверь и устремился к дедушке.

— Здравствуйте, Дементий Адрианович? — начал было вежливо с ним разговаривать наш предводитель, но дед принял суровую позу и быстро заговорил:

— Не стоило сюда приезжать. Я говорил внуку, что пора бы снести к чёртовой матери этот дом. Но он не послушал. Хороший бизнес, говорит… — Вытирал дед слёзы и отворачивал от нас своё лицо, словно боялся посмотреть в глаза.

«Видимо, внук тут всё и поддерживает…» — подумала было я.

— О чём вы, дедушка? Мы отдохнуть приехали, что вы, не переживайте. Отдадим в целостности… — продолжил Глеб дружелюбный диалог и, раскрыв кошелёк, протянул деду стопку денег.

— Забери свои бАмажки, сынок. И девок своих. Езжайте отсюда. Немедленно, — залепетал дед.

— Ну уж нет, мы четыре с половиной часа ехали, дедуля. Мы останемся тут, — начала паниковать Кира, которая так и не выгуляла свои новые наряды.

Дед повёл плечами, махнул. Денег от нас он так и не принял, а его слова: «Я вас предупреждал — вы не первые, вы не последние» — повергли нас в шок. Такое себе начало уикенда…

Глеб аккуратно положил деньги назад в кошелёк:

— Ну и ладно. Спятил старый, бывает. У нас же денег больше будет, сходим потом в пивнуху, да, малышка? — устремил он свой взгляд на сердитую Киру.

— Надеюсь, нам не придётся тебя, как в тот раз, откачивать, алкоголик несчастный? — послышалось возмущённое эхо и очередное чавканье от Сюзанны.

Парень возмущённо пробормотал себе что-то под нос и прикурил сигарету, угощая одной и меня. Практически сиюминутно мы разгрузили вещи из багажника и положили их на стол в саду. Сидя на лавочках возле дома, мы принялись ждать товарищей, которые с минуты на минуту должны были приехать. Мы решили не занимать понравившиеся нам комнаты и посоветоваться с ними. Ведь мы приехали сюда отдохнуть, а не дуться друг на друга до конца своих дней.

Задержалась вторая половина отряда знатно. Час прошёл, потом ещё один — а их всё не было. И вот, наконец, спустя ещё какое-то неопределённое количество времени, они прибыли на место.

И, конечно же, виной опозданию был Илья. Он слишком долго искал то, что ему надеть. Уж сколько раз ему говорили, что сборы не должны занимать много времени, особенно когда едешь в лес. Но нет, он всегда находил повод для затягивания сборов.

И ещё полчаса выслушивал комплементы о том, насколько он шикарен в своих скинни-джинсах и белой рубашке. Был он настолько помпезно одет, словно не в лес собрался, а на какое-то важное мероприятие.

Стоило ему только наклониться в багажник, как его облегающие штаны тут же треснули на самом неподходящем месте. На что он отчётливо выругался, проклиная свою пятую точку до прабабушки.

Пока парень был увлечён новой насущной проблемой, другие уже вылезли из машины и принялись рассматривать обитель.

— Он огромный! Вы шутите… Мы, наши дети, наши внуки и правнуки могли бы там поселиться, — с интересом рассматривал его Сергей.

— Тут пахнет странно: трупами, сыростью, — возразила Катя. Слова её отпечатались в голове моей до конца отдыха.

— Мне кажется, или с вами кого-то не хватает? — спросила я у Ильи, пытаясь понять, кто из наших спутников не смог добраться до точки назначения.

— А, да. Гоша. Говорит, заболел, — улыбнулся Илья и отошёл в сторонку.

Я кивнула в ответ на его слова, и в моём взгляде отразилось то, что я хотела сказать: мол, не верю в его болезнь. Всем было известно, что Георгий — человек ленивый. Порой казалось, что именно эта черта характера в будущем может сильно осложнить ему жизнь.

Илья, который наконец разобрался со своей «очковщиной» и нашёл себе новый досуг, долго пытался сфотографировать дом на свой смартфон, чтобы выложить в соцсети. Но в конечном итоге телефон его, по необъяснимым причинам, сломался. Выключился и в дальнейшем не подавал признаков жизни. Словно сам дом говорил ему, чтобы он прекратил снимать.

Все кругом, помимо, естественно, белоручки Ильи, занимались отсебятиной: кто-то никак не мог наздороваться, кто-то разбирал раньше времени совершенно ненужные вещи, и в основном это было всё для развлечений. Кто-то и вовсе продолжал сидеть в машине и наблюдать за тем, как окружающие, словно муравьи, разбегаются в разные стороны.

Один лишь Борислав волновался за комфорт окружающих и пытался один сделать хоть что-то для общества диванных критиков. Он то находил во время своей «прогулки» брёвнышко для печки, которую, кстати, он единственный умел топить, то разузнавал локацию, где располагается этот домик и как далеко он от озера. И многое другое, что казалось важным для общего дела.

Он действовал без лишних слов, но его старания не оставались незамеченными. Его пример вдохновлял, и пусть не все сразу присоединялись к нему, но в воздухе чувствовалось изменение — люди начинали понимать важность совместных усилий.

Я же, как только все прибыли, со всеми почтительно поздоровалась и даже помогла немного с разгрузкой вещей. Передохнув с дороги и выгрузив чемоданы, настольный теннис, удочки и прочие нужности для отдыха, подобрав пару сотен брёвен, мы принялись делить комнаты.

Войдя внутрь просторного сооружения всей оравой, я почувствовала запах эфирных масел. Видимо, последние жильцы растапливали баню, которая отдельным строением располагалась во дворе, слева от домика, и тесно соприкасалась с садом. Только вот масла почему-то благоухали в гостиной. Все двери старик почтительно открыл перед своим приходом, и в помещении просторно гулял воздух, как ни кстати после изнуряющей жары.

Кругом было чисто и уютно, но повис как-то странный привкус тревоги, который раньше я уже ощущала. Я ступила за порог и почувствовала, как под ногой моей что-то хрустнуло, и звук этот, этот треск разлетелся по всей комнате, охватывая каждый уголок деревянного замка.

— Ромашки?.. — вопросительно посмотрел мне под ноги Глеб.

— Похоже, — возмущённо прошептала я. — Зачем так жестоко раскидывать цветы? Мне их даже жалко.

Я наклонилась над смявшимися бутонами нежных цветков и подняла их. Собрав немалую охапку, я устремилась на кухню. Налив стакан воды, я поставила в него цветы.

— Так-то лучше! — сказала я, удовлетворённо оглядывая свою работу.

На первом этаже, в гостиной, стояла печка со стеклянной дверцей, что показалось мне достаточно удобным. Возле неё располагалось два кресла-качалки, а ещё подальше стоял большой угловой диван ярко-красного цвета. Диван был таким огромным, что на нём смогли бы разместиться мы все вместе разом.