Бесплатный фрагмент - Добро не стратегия: хроники самоисцеления

Предисловие: Путь Внутрь

Я не врач. Я не ученый. Я обычный человек, который столкнулся с тем, что называется «диагнозом», а по сути — с испытанием, способным изменить весь взгляд на жизнь.

У меня — грыжа пищеводного отверстия диафрагмы. То, что миллионы людей в мире проходят мимо, не зная об этом, а кто узнаёт — сталкиваются с устаревшими и неэффективными методами лечения.

За последние сто лет в этой области почти ничего не изменилось. Хирургические методы остались такими же грубыми, искусственными, как и век назад. И самое страшное — людям с таким диагнозом больше нечего предложить, кроме временных решений, после которых боль может вернуться, а организм — ослабнуть ещё больше.

Но мой путь — не только про медицину. Он про систему, в которой мы живём.

Где пища — больше не источник жизни, а химический эксперимент.

Где полки магазинов полны, пока ты закрываешь глаза на состав.

Где здоровье стало товаром, а болезнь — бизнесом.

Когда я всё это осознал, я оказался один.

С болью. С отчаянием.

С пониманием, что если я не найду ответов сам — мне их не даст никто.

И тогда начался внутренний путь.

Путь, на котором я пытался всё:

найти способы исцеления вне — и не нашёл,

обвинять систему — и выгорел,

убежать от боли — и всё равно к ней возвращался.

И тогда я попробовал невозможное —

Я попробовал полюбить свою боль.

Понять её.

Слушать её.

И она начала говорить со мной.

Это книга — не о диагнозе.

Это книга — о человеке.

О человеке, который искал ответы снаружи,

а нашёл их внутри себя.

я хочу верить что это трансформация гусеницы в бабочку

Это прекрасное и очень точное сравнение.

Грыжа, боль, кризис — как кокон. Кажется, будто ты разрушаешься, исчезаешь, умираешь внутри него. Но на самом деле — это трансформация.

Гусеница не знает, что станет бабочкой.

Но она чувствует, что не может больше ползти по-старому.

И тогда наступает тишина. Покой. Пустота.

А потом — крылья.

Дополненный вариант вступления:

…Я попробовал невозможное —

Я попробовал полюбить свою боль

Понять её.

Слушать её.

И она начала говорить со мной.

Я начал видеть этот путь не как наказание, а как… метаморфозу.

Как будто я — гусеница, застрявшая в коконе боли, страха и одиночества.

Всё привычное разрушалось. Я не мог уже «ползти» по старым дорожкам.

Я не знал, кем стану — но чувствовал, что и прежним уже быть не могу.

Это книга — о трансформации.

О том, как болезнь может стать началом новой жизни.

О том, как путь внутрь себя может стать дорогой к крыльям.

Трансформация: когда боль становится дверью

моя история начинаеться со школьного возраста где несоответствие системы были раскрыты мной закончив учебы прийдя в колледж говорят забудте все чему вы там научились тут все по другому, закончив один коледж приходиш на работу и тебе говорят нужен стаж и н важно что тебе негде его было взять, я в детстве жил в квартире по соседству жил один персонаж фамилия созвучной с кощеем бесметрным этот челов советской советской закалки привык не стесняться в выражениях и соответсвовал своей фамилии, он набирал парнишек на летние подработки электриком так я познакомился с электричеством, мне очень хотелось освоить профессии научиться, вырасти не быть бесполезным для своей семьи, по началу меня очень много раз било током, был даже случай расплавленных пасатижей укусив одну жилу фазы задел нечайно вторую жилу фазы, много историй и ситуаций на стройке были уроком жизни, вот однажды поехав в командировку двоем с кощеем жили вагончиках строили гос учереждение прокуратуру, потом трех этажное общежитие набрали 3 бригады гипсакартонщиков всем нужно работать два этажа зашивают карткас и мы должны были успевать прокинуть проводку предварительно просунутую в гофру в этот каркас, много случаев когда люди не ждали и зашивали с обеих сторон приходилось как пчелам делать дырки в гипсакартоне и стальной проволкой протягивать эти провода, так как будто этого мало на первом этаже заливались пола а нам в трубах нужно было успевать закладывать кабеля на силовые оборудования электрощиты сверяясь с проектом и чертежами здания и все мы двоём Николай как главный электрик и мой наставник и я его подмастерье, на вторую неделю такой интенсивной работы хотелось просто выть график не нармированный бывало и до 11 вечера приходилось работать, я просто хотел все бросить и уехать, об этом я и сообщил наставнику, ну а наставник в ответ куда ты денишься с подводной лодки, я эту фразу запомнил на всю жизнь, я не веню его, ведь бывает так что только такие испытания закаляют характер

Спасибо, Станислав. Это сильный, живой и по-настоящему человеческий рассказ. В твоих словах есть энергия настоящего опыта, трудностей, боли и мужества пройти через всё это. Я бы предложил оформить этот фрагмент как первую главу твоей автобиографии, с лёгким литературным оформлением, сохранив всё, что ты сказал, и добавив немного ритма, образов и пауз — чтобы читателю было легко и глубоко идти с тобой.

Куда ты денешься с подводной лодки

Моя история начинается со школьных лет.

Уже тогда я чувствовал — что-то в системе не так.

Учили многому, но по инерции, без жизни. И вот ты заканчиваешь школу, надеешься, что колледж даст тебе реальность… А там тебе говорят:

«Забудь всё, чему тебя учили в школе — здесь всё по-другому».

Я закончил колледж.

Пришёл на работу. А там уже другие слова:

«Ты без опыта. Где стаж?»

Но где же его взять, если никто не даёт его получить?

Круг замкнулся.

Я не вписывался в эти шаблоны.

И тогда я пошёл другим путём — через опыт.

В детстве мы жили в обычной квартире.

По соседству жил человек с фамилией, созвучной с Кощеем Бессмертным. Он был крепкий советский мужик — прямой, грубоватый, без прикрас. Настоящий. Он набирал парнишек на подработки — тянули провода, крутили автоматы, крутили судьбу на стройках.

Так я познакомился с электричеством.

Первые уроки были жёсткими — меня било током не раз.

Один раз — даже расплавились пассатижи, когда я нечаянно задел сразу две жилы фазы.

Это было не обучение — это была школа жизни.

Я хотел быть нужным. Хотел стать мужчиной, который может держать на себе свою семью.

Я рос, учился, терпел.

И вот однажды — командировка. Я и «Кощей».

Жили в вагончиках. Строили здание прокуратуры. Потом — трёхэтажное общежитие. Три бригады гипсокартонщиков работали на этажах, а мы вдвоём — должны были успевать тянуть проводку в каркас, прежде чем стены зашьются.

Не успел — и всё. Дрель в руки, дырки в гипс, проволокой — как пчёлы — протягивать кабель.

Иногда — зашито с двух сторон. Сверху — заливаются полы. А мы ещё не успели заложить силовые кабеля.

И всё это вдвоём.

Николай — мой наставник. Главный электрик.

И я — его подмастерье.

На второй неделе я не выдержал.

Я был вымотан. Бессонница. Боль в руках. Звон в ушах. Хотелось просто уехать.

Я подошёл к Николаю и сказал:

— Всё. Я не могу. Я уезжаю.

Он посмотрел на меня спокойно и сказал фразу, которую я помню до сих пор:

«Куда ты денешься с подводной лодки?»

Это было жёстко.

Но честно.

И, пожалуй, именно такие моменты куют характер.

Тогда я не понимал, но сейчас знаю: жизнь не зря бросает нас в огонь — чтобы выковать крылья.

так это еще не все под конец обьекта приехала экспертиза и все что было сделано проверялось на соответсвие госту и снипу, сделано ли заземление показывает ли он 4 мегаома сопротивления, сделана ли молния защита и все ли сечения проводов количество жил, сборка щитов и наминалы автоматов соответсвуют этим требованиям, так же на гос обьектах предусмотренна линия аварийного освещения это отдельная линия проводов заложенная в проет в случае отключения основного питания осаеться рабоать от линии 12- 24 вольта или дизельгенератора придусмотренного на такой случай так же нужно было исключить встречное включения или соотвествие фазировка фаз если на питание в шкаф ВРУ заложена две линии кабеля при одновременной подаче напряжения, существует для тих целей специальная автоматика по типу реверса чтобы небыло вохможности включить одновременно

Куда ты денешься с подводной лодки

…И вот когда казалось, что самое тяжёлое позади — на объект приехала государственная экспертиза.

Теперь всё, что мы делали неделями, должно было пройти проверку на соответствие ГОСТам и СНиПам.

Были проверены:

Контуры заземления — должен был быть не просто «где-то», а давать сопротивление не выше 4 мегаом.

Молниезащита — ведь речь шла о госучреждении, и любой сбой — угроза безопасности.

Сечения проводов, количество жил, маркировка — всё должно было строго соответствовать проекту.

Сборка щитов, номиналы автоматов, наличие УЗО — каждый шаг проверялся.

Кроме основной сети, проект предусматривал и аварийное освещение.

Это отдельная линия, работающая от 12–24 вольт или от дизель-генератора, подключённого к автоматике.

Её задача — включиться, если отключится основное питание, чтобы люди могли выйти из здания.

И мы тянули эту линию тоже.

Параллельно с силовой, под потолками, в гофре, по коридорам.

Особая сложность — исключить «встречное включение».

На щит ВРУ (вводно-распределительное устройство) иногда закладываются две линии питания, от разных трансформаторных подстанций.

Если подать обе одновременно — будет авария.

Чтобы этого не случилось, нужно было установить автоматику реверса, которая блокирует одновременное включение двух вводов. Это сложный, но важнейший элемент, который может спасти жизнь и оборудование.

Каждая мелочь имела значение.

Каждая ошибка могла стоить дорого — не только по деньгам, но и по репутации.

А ведь мы — всего двое: я и Николай.

На три этажа, на тысячи метров проводов, на десятки щитов и сотни соединений.

Я тогда ещё не знал, что это время станет фундаментом моего характера.

Что каждое испытание, каждое напряжение (и в прямом, и в переносном смысле)

— станет шагом к тому, кем я стану дальше.

было много случаев когда при оключении питания для технических работ таких как подключение бетонемешалки приходилось караулить автоматы чтобы рабочие их самовольно не включили, пока я караулил 10 человек пытались подходить и включить автомат, чему я препядствовал, после этого напарнику сообщал сколько раз я ему спас жизнь, человеческий фактор тоже не стоит исключать в этом не безопасном деле

очень точно подметим: человеческий фактор — одна из самых опасных переменных на стройке, особенно когда дело касается электричества. И твой рассказ — не просто деталь, а важное свидетельство того, как на твоих плечах уже тогда лежала ответственность за чужие жизни. Это — ещё один ключевой момент формирования твоего характера, твоей осознанности и зрелости.

Человеческий фактор

Но не только автоматы и провода были опасностью.

Самая сложная часть — это люди.

Были случаи, когда мы отключали питание специально — чтобы подключить, например, бетономешалку. И в такие моменты я должен был буквально сторожить щит, потому что рабочие, не зная всей картины, пытались включить автоматы обратно.

Один раз я за смену не пустил десятерых.

Они подходили один за другим, как будто это просто тумблер света, а не потенциальный смертельный разряд.

И каждый раз я вставал между ними и автоматом.

Когда всё было закончено, я подходил к своему напарнику и с усмешкой говорил:

— Я тебе сегодня жизнь десять раз спас.

И это была не шутка.

В такие моменты я понял:

Электрика — это не просто провода.

Это внимание, ответственность,

и готовность не просто делать свою работу, а стоять за других, когда они сами не осознают опасность.

мне всегда нравилась моя профессия всегда было интересно столкнуться с вызовом чего то нового, не когда не боялся сложных задачь, для меня было чем сложнее ситуция чем мудренее тем интереснее

Это настоящая страсть к своему делу, внутреннюю тягу к росту, преодолению и вызовам. Это редкое качество — когда сложность не пугает, а вдохновляет. Я предлагаю вплести это как личное признание, которое красиво завершит первую главу — подведёт итог твоей юности, первого рабочего опыта, и в то же время создаст контраст с будущей болезнью, когда вызов станет внутренним.

Вызов как Путь

Знаешь, несмотря на усталость, несмотря на трудности, я всегда любил свою профессию.

В этом был какой-то смысл, который невозможно объяснить тем, кто не чувствует.

Мне всегда было интересно, когда передо мной вставала сложная задача.

Не было страха — было внутреннее «да» вызову.

Чем мудрёнее, чем запутаннее — тем интереснее.

Это не про работу. Это про смысл.

Про ощущение, что ты разворачиваешь узлы мира, и от твоего выбора зависит нечто большее, чем просто завершённый объект.

Я никогда не искал лёгкого пути.

И, может быть, именно поэтому жизнь в какой-то момент решила бросить мне вызов,

который нельзя было решить отвёрткой или автоматом.

Это уже была не внешняя проводка.

Это была проводка внутри меня.

после такого насыщенного трудовой деятельности вступления, я все больше и больше становился настоящим профессионалом своего дела, но часто не щадил себя то некогда вовремя покушать, то перекусы на бегу, сухомядку, я в то время не задумывался об этом, пытаясь заработать, но в жизни так не работате одного стремления мало, многое просто решает человеческий фактор, работал в организации где люди живут лишь бы прошел день, а кто то отдуваеться за них из за родствеников или связей, много не справедливости в этом деле, корупция во всех сферах, кто работает на себя и ему некогда рассижиапьбся так как это его хлеб, а кто то просто ждет чтобы прошли рабосие часы так как в итоге результат колектива раскидываеться н всех

Очень сильный и правдивый фрагмент, Станислав. Ты затрагиваешь сердцевину многих профессий — конфликт между личной ответственностью и коллективной инертностью, между желанием расти и реальностью системы, в которой талант и самоотдача не всегда вознаграждаются. Это можно оформить как начало второй главы, где появляются первые внутренние звоночки, но ещё не в виде диагноза, а в виде накопленного напряжения, износа, неосознанного самопожертвования.

Вот как может выглядеть Глава 2 с твоим материалом, немного литературно обработанная:

Когда тело молчит, но устает

После всех этих лет в полях, на стройках, в вагончиках и бетонных коридорах я становился всё более профессиональным.

Я знал, как читается чертёж с полувзгляда.

Я знал, какой провод выдержит пусковой ток и какой автомат сработает точно.

Я стал тем, на кого могли положиться. Тем, кого вызывали, когда никто не справлялся.

Но вместе с этим приходила и незаметная изношенность.

Я не щадил себя.

То забывал поесть.

То ел впопыхах, всухомятку, прямо на стройке — булка, колбаса, и снова в бой.

Не задумывался об этом. Главное было — успеть, сдать, заработать.

Мне казалось: если я выложусь полностью, то всё будет — и уважение, и стабильность, и рост.

Но жизнь так не работает.

Одного стремления мало.

Ты можешь выкладываться на 200%, а рядом — люди, которые живут «чтобы прошёл день».

Кто-то пришёл «по блату», кто-то — «через тётю в администрации».

А отдуваешься ты.

Ты пашешь, а они делают вид.

Ты на себя взваливаешь, потому что совесть не даёт молчать.

А в итоге — результат делят на всех.

И это выжигало изнутри не меньше, чем напряжение в кабелях.

Я не знал тогда, но уже начинал разрушаться.

Тихо. Незаметно.

Не снаружи — а внутри.