Бесплатный фрагмент - ДУШАнбе-VL

От автора

Прогуливалась по форту Поспелова во Владивостоке и увидела надпись, сделанную любителем настенных рисунков.

«ДУШАНБЕ» — было написано на стене чем-то чёрным.

Второе историческое название этого сооружения — форт Великого князя Дмитрия Донского. Причём тут «Душанбе»?

А «ДУША» я всё-таки сфотографировала.

Ведь у каждой крепости есть душа, и у каждой человеческой души есть своя крепость:

сила ЛЮБВИ, сила ДОБРА, сила ПРОЩЕНИЯ, сила ВЕРЫ, сила ВОЛИ.

Пришла домой и заинтересовалась: а что изначально означает слово «Душанбе»? Кроме названия города, конечно.

Оказалось, что с персидского оно обозначает — «ДАРИ».

Вот и я ДАРЮ вам свои эмоции!

Шанс

Вы думаете я новорождённый и вышел из утробы матери? Что меня уже ждут с любовью, нетерпением? Сейчас хлопнут по попке, и я закричу? О, как вы ошибаетесь!

Я взрослый мужик и мне жизнь отмерила уже пятьдесят лет. Еще, казалось, вчера, я подростком пел, подражая Фредди Меркьюри, читал фантастические рассказы о силе разума и мечтал о любви!

Я, с какой-то бешенной энергией, спешил жить и, в то же время, с каким-то упоением рассуждал о нирване и цветке лотоса, задумывался о щедрости, этике, терпении, усердии, медитативном сосредоточение и мудрости.

Тридцать лет пролетели, как один день. Наверное, я просто схожу с ума. Заперся в квартире, как в келье. Виденья какие-то прилетают. Толи сны, толи белая горячка подкралась. Да… Один, один, совсем один, никому не нужный, всеми заброшенный. Вот так умру и превращусь в мумию.

Где же выход? Он же должен быть? Хочу, как это у буддистов, достичь освобождения от всех завес и раскрытия высших способностей ума. Дальше забыл. Хочу преодолеть все препятствия!

Пространство деформировалось, стена в комнате растворилась. Ко мне навстречу вышел лама, взял за руку и повёл куда-то. Передо мной, в монгольской степи, стоял храм и какое-то белое сооружение похожее на пирамиду, внизу этого сооружения была сквозная дыра.

«Я услышал тебя и пришёл за тобой. Это ступа „Матка“, символ мироздания. Если захочешь жизнь начать с нуля, попробуй заново родиться, лезь в дырку. Момент истины настал. Решайся, у тебя мало времени», -сказал и исчез, а я остался один со ступой.

Опустился на колени, лёг. Земля странно звенела. Вдруг зазвучали трубы и ударили друг о друга металлические тарелки. Музыка звучала порывисто, оглушающе, пугала и толкала вперёд. Пополз.

Мне холодно, страшно, тесно. А, вдруг я не пролезу? Застряну и не «родит» меня «Матка»? Так и буду лежать с ногами наружу, с головой и руками, зажатыми в ступе, как ребёнок, которого спеленали на половину. Я верчусь, что есть мочи! Весь вспотел и жилы на висках вспухли от натуги. До синяков сдавило тело. Вот из ступы показалась голова, плечи. Слава Богу!

Руки свободны, и я вырываюсь из этой дыры, выползаю, бью кулаками землю и громко кричу:

«Я смог! Ура, я заново родился! Теперь-то я точно просветлённый! Теперь-то я заживу!».

— Забудь о своих желаниях, — заговорил со мной голос.

— Что? Как это? Я для чего заново родился? Чтобы начать всё заново! Как жить без желаний? У меня теперь сверх способности! Я хочу заработать много денег.

— Размышляй, -продолжал сверлить мозг неизвестный импульс.

— Так я всегда размышляю. Деньги –это ключ ко всему.

— Я жду от тебя правильного действия, то есть не причинение зла.

— Так я всегда за мир, я не буйный.

— У тебя в душе отныне только благородные намерения –накормить, выучить, вылечить.

— Так я сейчас денег заработаю и себя накормлю и семью и с другими поделюсь, если, конечно, что останется. И дочь выучу и себя вылечу. У кого бы денег занять? Займи денег, брат. Кто ты, голос?

— Следи за своей речью: не повышай тон, не сквернословь.

— Так я живу один, все меня бросили, работаю дома. На кого тон повышать? Вот мат иногда проскакивает, грешен.

— Правильное отношение к природе. Ты — часть природы. Сбережёшь её –сбережёшь себя.

— Вот я матери говорю, я твой сын, часть природы, меня беречь надо. Дай денег, я кушать хочу, а она отказывается мне помочь. «Устала», -говорит. Зачем рожала? И что? Что делать мне со всем этим? Я обзвонил всех своих знакомых за последние тридцать лет, позанимал по сто рублей (авось обратно не попросят, милость окажут). Был предельно вежлив. Но не хватает на новый компьютер! Так, я спокоен и не повышаю тон. Не верит в меня никто! Удивляются, как телефоны их у меня сохранились, спустя десятки лет. Трубки брать перестали, отмахиваются от меня, как от назойливой мухи. Теперь мне нужно не по сто рублей у них занять, а по пять тысяч. Я отдам, честное пионерское. Не верят и всё тут. Как жить без денег? Как выжить в этом жестоком мире?

— Ты верующий? Зачем в ступу полез?

— Я? Православный, крещённый. Вот и крест у меня на груди. Смотри. Жизнь захотел начать сначала, чтоб всё как у людей. Да. Мне бы только денег немного раздобыть на компьютер-кормилец. У меня, когда деньги появляются, так сразу проблемы исчезают.

— А пьёшь зачем? Ведь всё пропил. Помни о правильном усилии: самовоспитании и самообладании. Подумай о себе, матери, жене, дочке.

— Не пью я. Завязал, клянусь. Мне бы кто деньжат подкинул, а там бы я сам на ноги встал. Голос, займи денег, а?

— Размышляй, -ответил голос.

— Повторяешься, -ответил я.

— Подумай о правильном сосредоточении, -настаивал голос.

— Да я свой бизнес-план до деталей просчитал, до копеечки. Куда уж больше?

— Размышляй ещё. Это у тебя какой по счету план? Какой у тебя закон жизни? Деньги — запой — деньги? Ходишь кругами. Молись и будет тебе просветление.

— А кто ты? Скажи.

— Я, странник вечности, Даши-Доржо Итигэлов. Может слышал обо мне?

— Нет, не слышал, но идея со странником мне кажется интересной. Займи денег на дорогу, брат?

По дороге, прихрамывая, шёл высокий высохший старик, толи мумия, толи призрак. Глаза, как стекло, холодные и прозрачные. Волосы его волнистые развивались на ветру, он падал, вставал, полз на карачках, снова вставал. Он нёс в монастырь свою слепую душу.

«Хочу жить», — скрипело опустошённое тело.

Искушение

6.00. Раздался звонок. Это кто же в такую рань звонит? Дотянулась до трубки вижу, это подруга моя Наталья из Москвы, про меня вспомнила.

— Доброе утро! Ой, а у вас то ночь. Как дела?

— Привет, Даша, у меня для тебя отличное предложение. Хочешь квартиру в Москве? Нужен человек порядочный, ответственный и с высшим медицинским образованием. Я сразу про тебя подумала.

— Я спросонья плохо соображаю. От меня, что нужно?

— Есть бабушка старенькая, ей нужен уход, будешь с ней проживать и присматривать. С тобой её родственники заключат договор и после смерти бабушки, квартира перейдёт тебе в собственность.

— Предложение, конечно, заманчивое, но тут всю жизнь перестраивать придётся. Надо с мужем посоветоваться. Я тебе перезвоню.

— Только долго не думай, квартиры в Москве на пороге не валяются.

Вскоре проснулся муж и пришёл завтракать на кухню.

— Вова, тут Наталья звонила из Москвы. Предлагает мне поухаживать за бабушкой, а взамен квартира в Москве. Ты что по этому поводу думаешь?

Муж посмотрел на меня своими большими добрыми глазами и спросил:

— У тебя что квартиры нет?

— Есть. Но она же у нас небольшая, а живём вчетвером. Дети уже взрослые. Сын, того гляди, скоро женится, невестку приведёт.

— Ничего, мы с родителями твоими жили? Жили. Дружно и счастливо, и дети с нами поживут.

— А дочь, замуж выйдет?

— А ты забыла про нашу вторую квартиру, которую мы сейчас сдаём? Ничего, к свадьбе дочери ипотеку выплатим, будет полегче.

— Так, это же Москва! Город больших возможностей! Какие перспективы у детей и внуков наших появятся.

— Может и появятся, но ты представляешь, что тебя лично ждёт? Сегодня у тебя семья, мы счастливо живём в небольшой трёхкомнатной квартире. Ты работаешь косметологом в салоне, в относительно свободном режиме, на хорошем счету. Я служу, меня тоже всё устраивает. Дети учатся. Во Владивостоке у нас родственники и друзья, масса знакомых. И всё это ты готова променять на что?

— Вова, так мы же всей семьёй переедем на новое место.

— И все вместе будем ждать смерти бабушки?

— Почему? Ты неправильно всё понимаешь. Человек нуждается в уходе, самостоятельно проживать не может. Так в жизни бывает.

— Люди, да при хорошем уходе, и до ста лет живут. Пройдёт пять лет — бабушка жива, пройдёт десять лет — бабушка здравствует, пройдёт двадцать лет — бабушка продолжает радоваться жизни и хорошо, дай Бог здоровья человеку! Ты понимаешь, что со временем ты начнёшь желать смерти другому человеку? А что там за бабушка, ещё не известно. Может, монстр какой! Ты начнёшь ненавидеть человека. Ты понимаешь, что из-за какой-то мифической квартиры ты променяешь на долгие годы свою жизнь на чужую. Ведь дорогую квартиру тебе дарить никто не собирается, её надо будет заработать? А что у тебя попросят взамен? Семью, любовь, твою чистую душу? Вот и подумай, в кого ты можешь превратиться со временем? В несчастную одинокую бабушку с квартирой в Москве?

Да… Повезло, так повезло мне с мужем! Красив, мудр, прозорлив и меня любит. Что ещё для счастья надо?

Позавтракала, поцеловала мужа и поехала на любимую на работу.

«Морзянка» или мелодия любви

В 1964 году на экраны кинотеатров вышел художественный фильм «Я шагаю по Москве» Георгия Данели и Оля влюбилась в актёра Локтева. Купила в «Союзпечати» журнал «Огонёк», вырезала портрет артиста и повесила в своей комнате над кроватью, а подруге Любаше сказала: «Такой у меня будет муж!» На Олю со стены, каждое утро смотрел «простой» советский паренёк, с доброй, искренней улыбкой и с верой в светлое будущее.

Ещё совсем недавно, в 1959 году, город Владивосток посетил генеральный секретарь КПСС Хрущёв Н. С. Это случилось проездом из США, где он, постучав по трибуне своим ботинком, показал всему миру «Кузькину мать». Никита Сергеевич, любуясь сопками Сихоте-Алиня, которые ему напомнили рельеф американского города, промолвил: «Сделаем Владивосток лучше Сан-Франциско!». Жители города ликовали и уже мечтали, как будут жить в новых небоскрёбах, как в Америке. В городе появился проспект 100-лет Владивостоку и знаменитые панельные пятиэтажки под названием «хрущёвки». Квартиры в них были малогабаритные, но владельцы этого жилья были несказанно счастливы, так как переезжали в них из бараков и частных домов. Город разрастался.

ХХII съезд КПСС в 1961 году обнадёжил советское общество, зафиксировав чёткие цели на будущее: период развёрнутого строительства коммунизма с 1959 по 1964 годы, а в 1980 году коммунизм должен быть построен. «От каждого по способности, каждому по потребности!» — гласил принцип коммунизма. Подруга Оли Любаша так и сказала: «Вот бы уснуть и проснуться при коммунизме!». Уснуть?!!! Смешные мечты послевоенного поколения. А кто ж его, этот коммунизм, строить будет? Правда было и одно большое огорчение, генеральному секретарю повезло с погодой и Владивосток показался очень тёплым, солнечным, курортным и поэтому жителям южного Приморья, после отъезда Никиты Сергеевича, убрали Северные надбавки.

А в это же время, ничего не подозревая, что судьба его уже предрешена, Александр Перминов, поступил во Владивостокское мореходное училище при ДВВИМУ на специальность «Радиосвязь и электро-радионавигация морского и рыбопромыслового флота». Ему было восемнадцать лет.

Родом Санька был из совхоза Ильинки Ханкайского района Приморского края. Село было основано в 1869 году сорока двумя семьями староверов с реки Маи Якутской области, а в 1886 году из Киевской области сюда прибыли переселенцы из Украины, среди которых были и предки Саши.

В 1922 году в село пришла власть Советов. В 1930 году в деревне создали колхоз имени Сталина. В 1938 году –провели электричество, в 1939 году- появилось радио. Только жизнь начала налаживаться –началась Великая Отечественная война.

Саша родился в 1946 году в многодетной семье, был десятым ребёнком, а когда поступал в училище в семье уже было четырнадцать детей. В 1960 году колхоз переименовали в совхоз «Ханкайский», куда входило пять сел. В 1966 году в совхозе осталось только одно село — Ильинка. Совхоз славился передовиками: были две фермы — крупнорогатого скота и свиноводческие, консервный завод, парники, механическая мастерская, автогараж.

Что подтолкнуло Сашу для поступления в морское училище? Может, река Синтухэ по которой мальчишкой Саша пускал кораблики, мечтая о путешествиях в дальние страны? Или сплавы с пацанами на плотах, когда они представляли себя заядлым моряками? Может и нужда, ведь помощи от родителей ждать не приходилось, а училище гарантировало проживание, питание, форму, интересную работу и хорошую путёвку в жизнь.

Вот уже на дворе и 1967год. Оле уже девятнадцать. Прекрасная пора! Знакомые ребята приносят пригласительные билеты и каждую субботу она с девчонками ходит на танцы.

Владивосток с 1958 года по 1992 годы был закрытым городом, въехать можно было только по пропускам. Город военных- форпост на Тихом океане, город рыбаков, город моряков торгового флота. Вот и девчонки, кто хотел выйти замуж за военного, ходили на танцы в ТОВВМУ (Тихоокеанское Высшее Военно-Морское Училище имени Адмирала С. О. Макарова). Кто хотел выйти замуж за моряка торгового флота, ходили в ДВВИМУ (Дальневосточное высшее инженерно-морское училище имени адмирала Г. И. Невельского). В Матроском клубе знакомились с матросами-срочниками, а служили на флоте тогда три года. Всякое случалось и выражение «поматросил и бросил» тоже звучало в трагических рассказах девчонок тех лет.

Дом Оли, под номером 6, стоял в Трудовом переулке, чуть выше от железнодорожного вокзала города Владивостока (сегодня вы уже не найдёте его на карте города, снесён). Обычно девичья компания ходила на танцы в ДВВИМУ, так как это престижное заведение находилось неподалёку от железнодорожного вокзала, но иногда захаживали на танцы в театр имени Пушкина, в ТОВВМУ, на площадку Матроского клуба.

И вот день встречи наступил. Был теплый майский вечер, на улице вовсю благоухала акация. У входа в большой актовый зал ДВИМУ толпились девчонки, желающие проскользнуть мимо дежурных, так как пригласительных на всех не хватало. На каждую субботу Оля шила себе новое красивое платье, благо она имела третий разряд швеи и в магазинах было много дешевой ткани. На ней было шёлковое оранжево-красное платье в тюльпанах, вырез был обшит воланом с модными кружевами, а юбка-шестиклинка удачно подчеркивала фигуру и также завершалась воланом. Ножки Оли в белых босоножках на невысоких квадратных каблуках внесли её в зал. Оркестр заиграл вальс «Амурские волны» и друг Толик, пригласил её на танец. К своим девятнадцати, Оля не только окончила курсы кройки и шитья в клубе им. Дзержинского, куда её отвела мама, но и успела позаниматься там бальными танцами. Ах, молодость! Она, как Наташа Ростова в «Войне и мире», кружилась в танце, даря поклонникам улыбки. Вальс умели танцевать далеко не все, в моде было, не удивляйтесь, танго. Заиграло танго и её пригласил на танец курсант третьего курса, невысокий синеглазый красавец, звали его Александром. Потанцевали и разошлись. В следующую субботу всё повторилось вновь. У Оли было много поклонников и не влюбилась она вовсе, но на свой день рождения Сашу пригласила.

Так уж случилось, что Оля пригласила сразу четырех ребят и каждый обещал прийти. Папа её даже разволновался. «Оля, зачем сразу приглашать столько поклонников? Передерутся ведь!» — сказал он. Но судьба всё расставила на свои места и на день рождения пришёл только Саша. Олю такой поворот даже немного задел, но как выяснилось позже: у одного поклонника маму на «скорой» увезли в больницу, другой в этот день сломал ногу, а третий в это день был посажен на «губу», так как на кануне ходил в самоволку и был пойман патрулём. Вот тебе и судьба! Стали встречаться, гулять вечерами и ночами. Когда общежитие закрывалось, Саша шёл ночевать к сестре на другой конец города, которая проживала в районе площади Луговой. Так стал развиваться их роман. В один прекрасный день Оля проснулась, посмотрела на портрет над кроватью и сказала себе: «Точно –он!». Схожесть действительно была, но влюбилась она не в артиста, а в радиста, точнее в радиотехника. И полетели сотни телеграмм, писем…

ТЕЛЕГРАММА

=ОЛЯ ПОЗДРАВЛЯЮ ТЕБЯ ТВОИХ РОДНЫХ ПРАЗДНИКОМ ВЕСНЫ= САША-

ТЕЛЕГРАММА

=ОЛЯ ПОЗДРАВЛЯЮ ПРАЗДНИКОМ ПЕРВОГО МАЯ ЖЕЛАЮ УСПЕХОВ УЧЕБЕ ТРУДЕ И СЧАСТЬЯ ЛИЧНОЙ ЖИЗНИ=САША-

«Олечка, милая! Здравствуй! Если бы ты знала, как хочется увидеть тебя. Вот бы оказаться сейчас во Владивостоке. Заявился бы к тебе, сел и смотрел на тебя, хотя, ты не любишь, когда я на тебя смотрю. Но мечте моей не сбыться, потому что сегодня или завтра снимаемся в рейс. Хотел в воскресенье приехать, но меня не пустили. Знаешь Олечка, скучно без тебя до невозможности. Где бы я не был, ты стоишь перед глазами и, кажется, что вот-вот откуда-нибудь появишься. Понимаешь Оля со мной такого ещё не было никогда. Я и объяснить не смогу почему меня так к тебе тянет. Настроение все эти дни, как я уехал из Владивостока, отвратительное. Да, дождь ещё идёт. Вокруг пустота и ничто меня больше не интересует. И вообще Олечка, кажется я тебя люблю. Ждать пока мы встретимся ещё долго. Мы придём из полярки где-то в сентябре. Сейчас идём в Нагаево. Будем стоять там недели две. Олюшка, пиши письма чаще, иначе здесь можно умереть со скуки. Олюшка, а как у тебя дела? Пиши больше о себе. Как дела с экзаменами? У тебя сейчас и времени нет, чтобы черкануть мне письмецо. Олечка, передавай большой привет девчонкам и Молину. До свидания. Крепко обнимаю и целую. Саша.

Желаю тебе хорошо отдохнуть и позагорать. Жду ответа.»

«Олечка здравствуй!

Вчера получил твою радиограмму, за которую большое спасибо. Мы стоим в Магадане уже с 22 июня и скучно без тебя. Если бы ты знала, как охота тебя увидеть. Мне кажется, что прошла целая вечность, как мы с тобой расстались, а увидимся ещё не скоро. Сегодня снимаемся в рейс, пойдём в Певек, а может быть, ещё дальше. Так что не увидимся, ещё, наверное, до сентября. Здесь в Магадане уже тепло, можно загорать, только пыли здесь очень много. Ночи здесь светлые, как днём. Олечка, извини, что мало написал, не могу я писать письма. Вот и всё. Да, Олечка, забыл. Поздравляю с первой успешно законченной сессией. Крепко целую. Саша. ЖДУ ОТВЕТА.

Извини ещё раз за такое письмо. Отходить должен вот-вот и тогда не успею бросить письмо в ящик, поэтому спешу.»

«Олечка, милая здравствуй!

Извини, что мало и коряво напишу, но у меня нет времени. Мы сегодня стали на якорь в бухте Совгавань. Сейчас парень пойдет на берег и ждём катера, а он должен подойти вот-вот. Поэтому я спешу и хочу отправить с ним письмо, чтобы оно побыстрей к тебе дошло. Олечка, я получил твои письма (все три) в Певеке 13 июля в обед перед самым отходом. Знаешь, как я обрадовался! Сразу три письма от тебя и одно от братишки. В Совгавань мы пришли 25 июля, а затем вышли в Татарский пролив и проболтались там до утра 30 июля, то есть сегодняшнего утра. Олечка, знаешь, как я соскучился по тебе, охота увидеть тебя. Мне кажется, что прошла ЦЕЛАЯ ВЕЧНОСТЬ, как я уехал в Находку, но ничего, скоро мы должны увидеться. Пройдёт всего дней 10—15. В заводе мы будем стоять дней десять, а потом судно, наверное, пойдёт в полярку опять. Олечка, извини, что мало написал, но катер подходит к борту.

До свидания, Олечка! Крепко-крепко целую. До скорой встречи, цыплёнок. Саша.

В следующем письме напишу всё подробно».

«Олечка, милая, здравствуй!

Как давно я тебя не видел. Я сейчас живу надеждой, что скоро тебя увижу. Хочется подогнать время, а то оно тянется страшно медленно. Я подсчитываю дни. Сколько осталось до встречи!? Ждать осталось совсем не много. В Совгавани мы простоим ещё неделю, а потом пойдём во Владивосток или Находку, возможно и в Ванино. Там загрузимся и пойдём в полярку. Олечка, а как ты поживаешь? Как у тебя дела? Загорела, наверное. Приеду и тебя не узнаю. Олечка, как там в Приморье дела? Ты, наверное, объездила всё Приморье. Оля, отпуск у тебя кончается. Получишь моё письмо и, как раз, начнёшь работать. Олечка, почему почти за месяц не написала ни одного письма? Я не мог писать потому, что мы вышли из Певека 13 июля и в этот день я получил твои письма, не заходили в порт до 30 июля. Олечка, знаешь, как я соскучился. Если бы была возможность, я бы смотался во Владивосток. Сейчас как раз конец практики, приходиться делать задание, а конца ему ещё не видно. Времени свободно часика нет. Почти круглые сутки сидишь и пишешь. У меня сейчас такие временя, как у тебя во время экзаменов. Олечка, вот и всё. Больше писать нечего. До свидания. Жду ответа. Крепко-крепко целую. Санька. Олечка, пиши, иначе я здесь кончусь.»

Свадьба Ольги и Александра состоялась 17 января 1969 года. Родители Оли договорились с соседями по квартире, которые владели комнатой в двадцать пять квадратных метров, вынесли из комнаты мебель, поставили столы, стулья, на стулья положили доски, и все гости уместились. Танцевать все пошли на улицу, благо квартира находилась на первом этаже. На улице не было сильного мороза и шёл снег и снежинки плавно падали на разгоряченные головы танцующих.

Как это прекрасно: белое платье, белая фата, твой любимый рядом и белые перья «ангелов» согревают землю.

Так, на всю жизнь, мне было присвоено почётное звание жены моряка, чем и горжусь!

ПОЛУЧАЮ ТЕЛЕГРАММУ:

=Буду в Находке, приезжай=САША-

Отпрашиваюсь на работе, покупаю билет на автобус до Находки, литровую банку солёных огурцов, так как в автобусе сильно пахнет топливом, а ехать два часа и в путь. Приезжаю, на перекладных добираюсь до порта и слышу печальную новость: «Судно ушло во Владивосток.» Ах, ты…!!! Разворачиваюсь и мчусь домой. Обычная история для жены моряка.

«Олечка! Дорогой мой ЧЕЛОВЕК! От всей души поздравляю тебя с наступающим 1970 годом! Оленька! Милая, любимая, у меня нет слов, чтобы высказать тебе, что я тебе желаю. А желаю я тебе всего самого, самого. Олечка, целую я тебя много, много раз, тысячу раз. Олька, милая моя, смейся, веселись, не скучай, потому, что это наш юбилейный год для нас с тобой. Не забудь за меня выпить. Я тоже в 00.00 1970 года выпью за тебя, и тоска возьмёт такая, что сказать трудно. Целую тебя много, много, миллион раз. Навеки твой, Санька!!!»

В июле 1971 года была мощная забастовка докеров в Лос-Анжелесе в США. Александр с командой на борту теплохода «Отрадное» прибыл в порт на разгрузку и застряли там на долгие восемь месяцев. Тяжелое испытание разлукой и вот он счастливый момент возвращения домой! Друзья все предупреждены и приглашены на торжественный обед. Выходной. Стол накрыт и ломится от угощений. Вот и виновник торжества в дверях. Слёзы радости, объятья, поцелуи. Кажется, пролетела целая вечность в разлуке! И вдруг любимый говорит: «Я на несколько часов, в обед судно уходит на Находку.» Как на Находку? И слёзы льются из глаз Ольги.

«Санёк, родной мой, здравствуй!

Ну вот видишь, я скорее пишу тебе письмо, уже скучаю. Санечка, сейчас тебе опишу всё подробно. Как только мы ушли с порта, побежали на остановку. Не добегая до неё, быстро поймали такси и уже через десять минут были дома. Санек, вхожу я в комнату, а все наши с тобой гости за столом. И все так обрадовались. Ну тут скорее нас с Толиком посадили за стол и тут я не удержалась от слёз. Все понимали, уговаривали, подбадривали, но я знаю, каждый бы на моём месте, поступил бы также. Пришли все. Были Тараны, Тома с Володей, Валя Быкова со своим парнем, Молины, Бова, Игорь, Вера, Иван и Гала-певунья, Таня Окимова. Знаешь с кем? С Пономоренко Валеркой! А потом подошли Конутаев Толик с каким-то парнем. Всё было, Санёк, хорошо! Все пели, плясали, веселились, но конечно такого веселья, какое нужно было, не было. Я целый вечер ревела, а глядя на меня, все потихоньку плакали. Как только входили гости, мама им сообщала эту новость, никто не верил, думали она шутит, это был для них удар. Разошлись все в часов 23.00. Пол девятого за тебя выпили, только тост говорила не я, я не могла, а Санька Таран. Он просто молодец. Сидели мы с ним рядом, как наливайко и секретарь. Санечка, ну вот и всё. А как ты себя там чувствовал? Всё-таки обидно, правда? Ну, ничего Саня, и на нашей улице будет праздник! Миленький мой, хороший Санечка, очень жду твоего возвращения. Ты только скорее возвращайся, хорошо? Сегодня у меня сильно болит голова, приду домой и лягу спать. Санёчик, сегодня письмо дописываю. Я ещё никак не могу опомниться от вторника. Как ты себя чувствуешь?

Мне сейчас очень плохо без тебя, родненький мой, приезжай скорее. Очень-очень люблю тебя, жду. Целую крепко-крепко, обнимаю и жду. Твоя дурочка.»

В трудовой книжке Александра Перминова двадцать две сухих записи. Первая запись: «Принят на должность 2-го радиста». Последняя запись: «Трудовой договор расторгнут в связи с признанием работника полностью неспособным к трудовой деятельности в соответствии с медицинским заключением». Пятьдесят лет непрерывного стажа в профессии. Вот такой «не громкий» трудовой подвиг обычного паренька из приморской глубинки: «скромность, труд и дело».

Первые десять лет мы никогда не ходили под ручку, всегда за руки –ладошка в ладошку. Вот и сейчас я жарю котлетки на кухни и любуюсь из окна великолепным закатом над Золотым Рогом, а мой любимый прилёг в зале на диванчике с газеткой. Зазвонил телефон, долго звонит. «Саш, ты что, заснул? Не слышишь?» -кричу я ему. «Да слышу, слышу», — звучит из комнаты родной голос. «Сейчас буду накрывать на стол и будем ужинать» -кричу я ему.

Вскоре на кухне появляется Саша, садиться на табуретку и долго смотрит на меня. «Что молчишь? Кто звонил?» — спрашиваю, хотя, понимаю, что с работы звонили. «Так молодёжь с работы интересуется, где счастье живёт?» -отшучивается муж. «А ты им что ответил?» Моё со мной рядом, Оленькой звать, а их …пусть поищут, может, и им повезёт.

Спасибо письмам, открыткам и телеграммам, которые до сих пор хранят эту «морзянку» или мелодию нашей любви.

Дом на Суйфунской

Владивосток — город туманов, и этим явлением трудно удивить приморцев, только в этой истории не туман это был вовсе.

Этот двухэтажный дом на улице Уборевича, бывшей Суйфунской, был построен в 1900 году из рыжего кирпича с аркой, ведущей во двор. Откуда привезён кирпич для строительства, история умалчивает. Может, из Японии, может, из старушки Европы, а может, он уже был произведён на одном из местных заводов города. Судя по всему, арка изначально закрывалась воротами, которые служили преградой лихому люду.

Сегодня окна дома с завистью и грустью смотрят на современное сверкающее здание отеля «Хёнде», так как пол уже вздымается, а стены рушатся — в общем, самочувствие аварийное.

А всего каких-то сто лет назад он, молодой и привлекательный, подмигивал другим домам-ровесникам, дарил солнечных зайчиков девчонкам в форменных зелёных платьях, спешащим домой из Алексеевской женской гимназии.

В городе часто случались пожары, и в 1907 году была построена первая городская пожарная часть. Находилась она чуть ниже, по соседству, и внимательные взгляды важных пожарных в бронзовых касках с гребнем на макушках, одетых в серые полукафтаны с блестящими большими пуговицами, в модные шаровары и сапоги, не раз касались крыши дома с аркой.

Какой старинный дом, так захотелось запечатлеть его, остановить, так сказать, мгновение. Щелчок — и дом занял почётное место в галерее моего телефона.

А какая арка… Вся в переборках для поддержания конструкции. По своей внутренней архитектуре напоминает растянутые меха гармони. «Сейчас как сожмётся, как заиграет», — мелькнуло в голове. Два кадра в коллекции любительницы краеведения есть! Кладу телефон в сумку и спокойно ступаю в арку. Поднимаю голову вверх. Однако как исцарапан потолок. Как будто когти мифических грифонов, что сидят неподалёку у старого здания японского посольства, по ночам прилетают и играют на нервах жителей второго этажа, издавая протяжные, скрипучие звуки, мол, «что сидите, спасайтесь, дом рушится!».

Быстрым шагом иду вдоль стены. Вот уже и середина прохода, выход арки озарён лучами солнца. Какая божественная красота! Вдруг чувствую, сзади зашевелился мой капюшон на куртке и раздалось странное чавканье. Что-то неведомое, похожее на пресс, начинает медленно давить мне в спину, одновременно придавливая к земле. В голове паника. Что это? Я падаю? Сознание то ли от боли, то ли от страха отключается.

«Гармонь» сжалась. Проваливаюсь в чёрный туман. Помните историю о чёрной кошке в тёмной комнате? Я чувствовала себя этой кошкой. Только темнота не была для меня спасением. Какая-то неведомая сила искала меня и, словно в цирке, устроила шоу.

«Раздавит или промахнётся?» — мелькнуло в голове.

По правой стопе что-то проехало. «Колесо! Я попала под машину!» — констатировал мозг и опять отключился. Где гуляла моя вторая нога в этот момент, мозг сообщить не успел.

Вдруг в темноте раздался голос:

— Здравствуйте, меня зовут Оз. Я мастер «туманного» кимоно. Время не подскажете?

— 24 октября 2024 года, часа три, — быстро ответила я. — А где я?

— Так, по календарю Майя- это день — кремень, когда пришло время начинать новый период в жизни, — снова заговорил голос.

— Календарь Майя? Я попала в другое измерение? Как выбраться из этого тёмного лабиринта? Сознание, как испорченная лампочка, то включается, то выключается. От тебя уже ничего не зависит, а по ноге уже проехали. А почему здесь темно?

— Вы попали мне в душу.

— Как? Вот ужас-то! Вам в душу? На вас тоже наехали?

— Нет, мы просто столкнулись в пространстве на перекрёстке времени. Тут уж, как говорится, или я к вам, или вы ко мне. Свободного места в этом потоке просто нет. Время резко сильно сжалось. Души наши тут все спрессовались, стоим, как в метро в час пик.

— Да, не зря говорят, что чужая душа потёмки. Действительно темно. А у вас тёплая душа. Спасибо, что приютили. Ну слава богу! Выходит, я заблудилась? Как бы не в себе? Ха-ха! А почему вы представились мастером «туманного» кимоно? Вы японец или портной? Или…

— Я поэт. Хотите, я сочиню для вас стих? — быстро ответил Оз.

— Хочу.

Голос Оза звучал тихо, умиротворяюще, как молитва в храме, и я ненадолго забыла, что нахожусь где-то между землёй и небом:

Я радуюсь

Возможности вхожденья

В другую, незнакомую мне жизнь,

Когда судьба мне говорит: «Держись!

Мы проживём с тобой, волшебные мгновенья

Познания…

Открытий и надежд,

Любви и нелюбви,

Непониманья,

Признания

(Увы, и непризнанья),

Впаданья в прелести…

Гонения невежд…»

Я радуюсь

Нетленности желаний

Тех, что живут во мне…

Желанью жить,

Творить, писать стихи,

Тебя любить…

Всегда…

Вне всех времён и расстояний…

Я радуюсь единости сознанья,

Ведущего меня.

Приемлю я — теченье жизни и… небытия,

Восторги встреч,

Печали расставанья…

Я радуюсь Творцу,

Живущему во мне.

Тому, что мне даёт источники творенья.

Рожденью этого стихотворенья

В божественной любви и тишине…

Я радуюсь всем прожитым годам,

Мне подарившим пониманье жизни.

И боль рождения,

И горечь тризны,

И суть Его Завета —

«Аз Воздам»…

Я радуюсь волшебности

Природы,

Ручья журчанью,

Трели соловья.

Люблю я, радуясь,

И радуюсь, любя

С любовью восходя к высотам осознанья…*

«Гармонь» разжалась так же быстро, как сжалась, и меня резко вырвало из души Оза и закинуло в собственное тело. Я даже не успела попрощаться.

Я сидела на асфальте и смотрела на ботинок, который немного «гудел» от пережитого наезда. Я не чувствовала боли, голова была ясной, и казалось, что сейчас встану и пойду. Слева от меня стоял чёрный автомобиль.

С противоположной стороны машины раздался звук открывшейся двери и послышались шаги. Кто-то спокойным и уверенным шагом чеканил тишину. Из-за машины показалась женщина и посмотрела на меня невидящим взглядом. Это была блондинка бальзаковского возраста с большими голубыми глазами и с лицом, лишённым всяких эмоций: ни страха, ни испуга, ни сострадания.

«Ведёт себя, как будто коробку картонную переехала, а не человека», — подумала я.

________________________________________________________

* Стихотворение Михаила Озиса, 21.11.2018г.

— Вставайте! Что вы сидите? Мы перегородили проезд! — громко и повелительно сказала она.

— Сейчас! А ничего, что вы мне по ноге проехали? — сказала я возмущённо.

— Садитесь в машину, я отвезу вас в травмпункт, — так же монотонно-равнодушно ответила она.

«Меня сбила тётя — робот из космоса, — подумала я. — Хорошо, что насмерть не задавила».

Ручка от сумки, на удивление, оказалась зажатой в моей руке, я достала телефон и позвонила мужу. Муж в это время стоял в стоматологической поликлинике у стойки регистратуры.

«Меня сбила машина в арке, жду тебя», — сообщила я, чуть не плача от расстройства.

Время отсчитывало секунды моей новой жизни. Опять раздались уже знакомые шаги, и женщина снова показалась из-за машины: «Вставайте! Чего вы сидите на холодном?»

Какая «заботливая»! О самочувствии не спрашивает, скорую не вызывает, в ГАИ не звонит. При этом она не пытается даже ко мне приблизиться и протянуть руку помощи. Да уж, не хотела бы я попасть к ней в душу, закоченела бы там от равнодушия.

Вскоре прибежал муж, поднял меня, и оказалось, что я не могу идти. По одной ноге проехало колесо, но я на неё могла наступать, а вот колено второй ноги предательски не хотело слушаться и искрило болью. Арка не хотела меня отпускать. Муж пошёл за машиной.

«Наездница» выехала из арки во двор, а я осталась одна стоять в арке, прислонившись к стене.

Закрыв глаза, я пыталась собраться с мыслями и осознать произошедшее со мной.

Неожиданно рядом раздался голос: «Вам плохо? Помощь нужна?» Открыла глаза.

Передо мной стоял мужчина на костылях, и голос его показался мне знакомым.

— Меня сбила машина, — как-то по-детски пожаловалась я ему. — Мой муж рядом, сейчас поедем в травмпункт. — А потом добавила: — Спасибо вам, что спросили.

Теперь сижу дома в гипсе, радуюсь каждому прожитому дню, всех люблю, и кажется, у меня началась аркофобия.

Мамины руки

Владивосток, август 2023г.

Увидела объявление в чате писателей, что один известный фонд приглашает добровольцев в госпиталь для ухода за ранеными, и потянуло туда. Туда, где не нужны твои слёзы, разглагольствования, а нужна от тебя реальная помощь.

«Наверное, это мой окоп», — подумала я.

«Чем я смогу помочь в госпитале, не имея медицинского образования?» — спросила я себя.

Могу помыть полы, вынести утку, помыть бойца, подстричь ногти, вывезти на коляске на прогулку, отвезти в аэропорт, подстричь под машинку, помочь с восстановлением документов, выполнить ряд мелких, но очень важных поручений.

— Какая ты смелая! — сказала мне одна знакомая, узнав о моём решении. — Я не смогу ухаживать за чужими мужчинами.

— А ты представь, что это твой сын, муж, брат, отец, и вмиг станут для тебя самыми родными, — ответила я ей.

Какое оно, это «завтра»? Может, и твой близкий человек окажется на другом конце света от тебя, и твои руки до него не смогут дотянуться, чтобы согреть своим теплом. Тогда что? Останется молиться, чтобы рядом с твоим близким человеком оказались неравнодушные «мамины» руки.

«Ну что? Решение принято! Три часа в день два раза в неделю я смогу выкроить, иду!» — сказала я себе.

Позвонила, договорилась, всю ночь не спала, переживала, настроилась и… Вот и госпиталь. Отделение хирургии. Тихо. Спокойная атмосфера, доброжелательный персонал, длинный коридор, уходящий вдаль, и закрытые двери в палаты, за которыми они — СВОИ, родные и близкие.

— Я готова, чем помочь? — обращаюсь к старшей медсестре.

— А что вы умеете делать? — спрашивает она меня в ответ.

— У меня нет медицинского образования, но я мама, в прошлом дочь и внучка. Ставьте задачи, показывайте, рассказывайте, как и что делать, и я под вашим руководством сверну горы, если будет такая необходимость.

— Пройдите по палатам и спросите, нет ли желающих помыться, — направила меня сестра.

Страх, волнение остались где-то на улице.

«Я — мама», — сказала я себе и спокойно открыла дверь в первую палату. Представилась и предложила освежиться, на улице стояла ужасная духота.

В палате находился один боец, совсем мальчишка. Он лежал на кровати с двумя ногами в гипсе, и было понятно, что его недавно прооперировали. Приподниматься он уже мог, даже садиться, но дрожащие мышцы рук выдавали его слабость. Сколько ему лет? Выглядит на восемнадцать.

Включила инженера, озвучила бойцу алгоритм действий: как будем мыть голову, как протирать тело, где я ему помогу, а что он сделает сам. Доверие возникло, контакт установлен, вопрос с запретными территориями оговорён.

Процесс мытья занял час времени, и появился у меня первый опыт общения. Я поняла, что нельзя спешить. Ходить возле раненого можно только по большой дуге, осторожно, чтобы не задеть гипс. Мыть только ту часть поверхности тела, которую видишь, так как на невидимой стороне может быть рана.

Главное — не торопиться, проговаривать бойцу каждое своё движение, действовать медленно, осторожно. И конечно, помнить, что ответственность за бойца несут медики, следовательно, необходимо перед какими-либо мероприятиями спросить у медперсонала, что можно бойцу в плане движения, что нельзя, есть ли особенности по уходу, на что обратить внимание.

Час на помывку — это ещё и золотой час общения, когда ты слушаешь, делишься своими историями, осторожно вступая в мир тишины больничной палаты.

Маму сыну заменить невозможно, но пусть мама из славной Тулы знает, что через свои руки я передала всю её любовь её Ромке.

Своих не бросаем!

Колесница свободы

Владивосток, август 2023г.

Сергей лежал на кровати и с завистью смотрел на соседа, который выруливал из палаты на прогулку.

Эх, мне бы коляску с ногой, я бы эге-гей как помчался! Надоело лежать. Две ноги в гипсе и ещё рука. Да всё бы ничего, да колено тоже в гипсе. Засада.

А на улице жарит осеннее приморское солнце, высокое синее небо манит своей прозрачностью, и лёгкий ветерок уже закружил листопад. Да что ж такое?! Курорт за окном, а я невыездной.

Эх! А мужики курят! И без меня! Коляска в госпитале — это всё равно что своя тачка на гражданке. Каждый подкатывает на своей «колеснице» к месту курения, ведёт беседы, вдыхает воздух свободы.

Кто-то скажет: что за мечта — коляска с ногой? Просто этот кто-то не почувствовал на себе это счастье — свободу перемещения!

Дверь из палаты неожиданно открылась, и Сергей не поверил своим глазам. Мираж, что ли? В коридоре стояла очень древняя деревянная коляска, но она была с ногой.

«Помогу, чем смогу», — как бы зазывала она.

«Была не была, — пронеслось в голове, — оседлаю, а там как пойдёт».

Попросил соседа припарковать эту «красотку» к кровати и стал потихоньку пересаживаться, получилось. Колено у меня теперь непростое — с ручкой от аппарата Илизарова. Так что всё под контролем. Рука, правда, одна ещё в гипсе, ну да ладно, где наша не пропадала.

Система управления коляской оказалась тоже очень древней, но это ничего. Сергей вырулил из палаты в длинный, уходящий вдаль коридор и, виляя, приспосабливаясь, двинулся вперёд к заветной цели.

«Ничего, — успокаивал себя Серёга, — как-нибудь доеду, домчусь!»

И где-то на середине длинного коридора он услышал голос. Как гром среди ясного неба голос заорал: «Куда прёшь? Разворачивайся! Не видишь, я коридор мою? Сейчас следов мне тут понаделаешь!»

Господи! Ну прямо пост ГАИ какой-то образовался! Сейчас спросит техосмотр, аптечку, страховку, попросит дыхнуть в трубку, а я ещё и не пристёгнутый. Ха-ха! И система торможения оставляет желать лучшего.

«А до какого часа уборка? Как долго проезд перекрыт?» — спросил боец. «Совсем дурак, ничего не понимает», — донеслось издалека.

Да… а счастье было так близко! Ну что? Столько усилий, и всё напрасно. Развернулся и «поковылял» на развалюшке обратно. А может, и вправду без фанатизма? Не стоит выезжать на ненадёжном транспорте, подожду, пока гипс на руке снимут.

Тут парикмахер в дверях палаты нарисовалась.

— Вас подстричь? — спрашивает.

— Я мечтать люблю, разве что бока, — ответил ей Серёга.

— А при чём же здесь мечты? — не отставала девушка.

— Так для связи с Космосом антенны нужны, — весело ответил боец.

— Такой большой и верите в чудеса? — продолжала щебетать девушка. — Так что за мечты? Если не секрет, конечно.

— Секрет, а вы тайны хранить умеете? — Сергей серьёзно посмотрел на девушку.

«Наверно, влюбился, — пронеслось в голове у девушки, — сейчас приставать начнёт».

— Не томи, боец! — произнесла она.

— Я хочу увидеть море! — выпалил Сергей.

— Море? Вот удивил! Оно во Владивостоке повсюду, — разочарованно произнесла девушка.

— Оно-то, может, и повсюду, только «отсюду» мне без коляски с ногой до него никак не добраться, — с грустью сказал Сергей.

Тем временем девушка подошла к соседу Сергея Виктору и обрила его «под ноль». Виктор, в отличие от Сергея, даже садиться не мог, лежал с раздробленным бедром, и сопутствующие заболевания пока не позволяли сделать ему операцию.

Вдруг открылась дверь, и на пороге показалась Елена из фонда помощи инвалидам и ветеранам боевых действий; перед собой она катила новую современную коляску с ножкой.

— Это вам, Сергей, только получила, — устало промолвила она.

— Елена, вы чудо! Космос работает! — прокричал Сергей и, счастливый, потянулся к заветной мечте.

— Своих не бросаем! — тихо сказала Елена.

— Вот тебе и раз! — сказал Виктор. — А повелительница ножниц только что загубила все мои антенны! Серёга, выручай!

— Коляска-кровать с повышенной проходимостью, — послал в Космос мечту Виктора Серёга.

На тумбочке упала стоящая перед Виктором икона блаженной Ксении Петербургской.

— Это знак от святой, — сказал Виктор с улыбкой, — мечта сбудется!

Свои

Владивосток, сентябрь 2023г.

Я мыла лежачего бойца, когда на костылях зашёл его сосед по палате. Он прошёл у меня за спиной и сел на свою кровать.

«Необщительный», — мелькнуло у меня в голове.

— Вам таз с водой принести? — спросила я его.

— Нет, я сам моюсь, — ответил он и через несколько минут вышел из палаты.

Да, взгляд у него говорящий: «Не подходи!» «Ну что же? Сам так сам. Молодец, расхаживается, значит на поправку идёт», — подумала я. Горячую воду в госпитале отключили, и я пошла к титану за водой, возвращаюсь и перед дверью в палату опять сталкиваюсь с этим бойцом.

— Вам помочь? Дверь открыть? — спрашиваю я.

— Нет, я сам, — отвечает он.

Его звали Азаматом. Тёмные волосы, чёрная борода натолкнули меня на мысль, что, возможно, он настороженно относится к женщинам с тазиками по религиозным соображениям. Может, он мусульманин, а мы одеты не совсем в традициях его народа? Хотя на мне была просторная рубашка моего мужа, застёгнутая на все пуговицы по самую шею, и просторные бриджи. А может, боец не улыбается, потому что до сих пор находится в состоянии депрессии или болит рана, а я ему улыбкой своей докучаю.

«Отстань от человека, отстань!» — тихо уговаривала я себя.

В очередной раз, идя в госпиталь, встретила его на улице гуляющего.

— Здравствуйте, — сказала я и ничего не услышала в ответ. Может, у них не принято здороваться с малознакомыми людьми или слуховая перепонка у бойца повреждена, плохо слышит?

«Господи, да что ты пристала к человеку! Отстань!» — закричал мой внутренний голос.

«Всё-всё. Проехали. Замолкаю».

Тут как-то задание мне дали собрать желающих на стрижку. Я взяла листок, ручку и отправилась по палатам, опросила всех присутствующих, иду обратно, а мне навстречу наши девчонки из фонда взволнованные идут.

— Азамат обиделся, что его на стрижку не записали. Говорит, что вы только СВОИХ обхаживаете.

— Каких СВОИХ? Для нас все бойцы СВОИ: Ромка из Тулы, Саша из Омска, Сергей из Великого Новгорода, Виктор из Туймазы, Айдар из Челябинска, Иван из Новосибирска, Динар из Ханты-Мансийска… Его же в палате не было, сейчас запишу, — ответила я.

«Какой тяжёлый характер у бойца», — подумала я.

В очередной раз направляясь в госпиталь, я проезжала мимо мечети, и мелькнула мысль: «А может, человек помолиться хочет? Он, наверное, мусульманин, а в госпитале нет такой возможности». Приехала в госпиталь, вошла в палату и осторожно спросила:

— Азамат, вы верующий? Мусульманин? Может, у вас на душе тяжело? Может, вас в мечеть свозить?

— Я неверующий, и грехов у меня на душе нет, я просто неулыбчивый, — ответил Азамат.

— Всё понятно, вы как Сталлоне, просто не улыбаетесь, — расстроенно пробурчала я себе под нос.

Да, сплошная засада у меня с Азаматом. Хочется, как лучше, а получается, как всегда.

Добровольческая наша команда потихоньку разрасталась. Были среди нас и психологи, и массажисты, и тут появилась Наталья — мастер маникюра и педикюра. Список желающих составлять было некогда, и Наталья пошла сама опрашивать бойцов. Зашла в палату Азамата и громко спросила:

— Кто на педикюр?

— Кто что?! — переспросил Азамат и недоверчиво посмотрел на товарища по палате.

— На педикюр, — громко и решительно повторила Наталья, — ногти на ногах обрабатываю. Может, кого вросшие ногти беспокоят или утолщённые, которые трудно удалить самостоятельно?

— А, ногти, а я, уж хотел оскорбиться, — сказал Азамат с ухмылкой.

Наталья выполнила свою миссию и собралась уходить.

— Спасибо, может, вам денег на шоколадку перевести? Отблагодарить вас хочу, диктуйте номер телефона, — сказал Азамат.

— Спасибо, не стоит. Я ведь вам на шоколадку денег не переводила, когда вы мой сон защищали.

Наталья собрала свой чемоданчик и пошла в другую палату.

На следующий день, проходя мимо по коридору, через открытую дверь я случайно увидела, как Азамат улыбнулся.

«Ну слава богу! Улыбнулся!» — наконец моя душа успокоится, ведь для наших маминых сердец улыбки бойцов — самые высокие награды.

Волшебные спички

Владивосток, октябрь 2023года.

Вокруг темнота, страшно, я проваливаюсь куда-то.

Где я? Кто я? Вспыхивают какие-то воспоминания, какие-то лица, много лиц, но эти лица не радуют, мне сейчас не до них. Я иду по длинному тёмному тоннелю… Иду уже давно. Когда же свет? Неужели вечная темнота и я уже никогда не увижу солнца? Холодно, как холодно.

Всё, сил больше нет. Не могу я больше! Моя «свеча» догорает и вот-вот потухнет. Вдруг из темноты появился мигающий свет и приблизился ко мне. Этим светом оказался светлячок. Он достал волшебную спичку, чиркнул ей об себя и поднёс, горящую, к моей душе. «Живи долго», — произнёс он и улетел.

Открываю глаза. Я на больничной койке. Пытаюсь говорить, но бесполезно, меня никто не слышит. Я говорю, а меня не понимают. Тело моё превратилось в скелет, покрытый кожей, но я ещё могу вставать, ходить. Руки мои не могут держать ложку: на правой руке оторвало два пальца, а на левой — пальцы не разгибаются. Трогаю голову и понимаю, что в черепе дыра, покрытая кожей и волосами. Жутко хочется есть, но всё, что в меня вливают через зонд, тут же фонтанирует обратно.

Тело моё, ты что творишь? Ты что творишь? Сжалься, задержи хоть малую толику еды. Я такой голодный!

Сколько прошло времени? Сколько я путешествую по госпиталям? Время, суетливое время, остановило для меня свой бег. Как поесть? Как поесть? На повестке только один вопрос: как поесть?

Кто бы мог подумать и сказать мне несколько лет назад, что я, высокий стройный красавчик, буду лежать на другом краю света от дома и умирать с голоду. Я, Дон Жуан, буду мечтать о каше!!! Неважно, какой каше: сладкой или солёной, важно, чтобы каша зашла и не вышла. Силы покидают, и гордость засыпает, и я не могу самостоятельно ходить в туалет, и памперс уже не спасает от протекания. Господи, за что мне всё это? Чем прогневил тебя?

В очередной раз меня поднимают бойцы, сажают в кресло и везут в помывочную. Потом укладывают на деревянный стол. Этот стол напоминает мне голгофу.

— Больно, — шепчу я.

— Господи, Игорь, ты умеешь говорить? — слышу я голос в ответ. — Дайте что-нибудь, бойцу больно!

Мне подкладывают под крестец надувную подушку, и боль уходит.

Меня моют две женщины: намыливают, обдают водой из ковша и приговаривают: «Куда вода, туда и печали. Куда вода, туда и болезни. Господи, помоги Игорю поправиться килограмм на десять, а лучше на пятнадцать». Потом обтирают осторожно полотенцем, накрывают простынёй, и бойцы сажают меня в кресло и увозят в палату.

«Да, я грешен. Прости меня, Господи, и помоги мне».

И вот передо мной она. Самая прекрасная женщина на свете с овсяной кашей в руках. С самой вкусной кашей в мире.

Господи, ты услышал мои молитвы! А может, это мираж? Может, мне уже кажется?

Эта Мадонна небесная стоит передо мной в маске, в фартуке, а на руки надеты резиновые перчатки. Начинает меня кормить из ложечки. Каша, как обычно это со мной бывает, пытается выпрыгнуть из меня после каждой ложки, а Мадонна говорит мне: «Э, Игорёк, это хитрая каша, волшебная, эта не выпрыгнет».

Я беру её руку и целую. Наверное, это выглядит нелепо в моём положении, но это всё, чем я могу её отблагодарить. Через два часа с тарелкой каши было покончено. Вот оно счастье!

Меня протёрли, переодели и перестелили бельё. Моя Мадонна стала собираться.

— Не уходи, — шепчу я ей.

— Мне надо лететь дальше, — говорит она мне с улыбкой. — Завтра ещё приду.

Спасибо вам, Светлячки, за ваши волшебные спички!

Я помню чудное мгновенье

Владивосток, ноябрь 2023г.

Кирилл лежал на кровати после очередной операции и отходил от наркоза. Вдруг открылась дверь в палату, и в проёме, в лучах солнца, возник образ женщины. В голове полетели строки Пушкина:

«Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты…»

«Я же сплю», — подумал боец и протянул руку к мимолётному видению. Женщина стала приближаться к нему, и он уже отчётливо видел её лицо.

«О боже, Александр Сергеевич! — опять обратился он к поэту. — Это ведь сама Шамаханская царица пожаловала ко мне! Как прекрасна её восточная красота! В детстве мне мама читала „Сказку о золотом петушке“, но я не думал, что она умеет так завораживать».

«Царица» подошла к моей кровати и присела рядом. Я прижал её руку к своей груди, почувствовал себя самым счастливым мужчиной в мире и сказочно заснул.

Очнувшись от сна, Кирилл оглядел палату и заговорил:

— Мужики, мне такой сон приснился, закачаетесь! Как будто в палату заходила прекрасная женщина, подошла ко мне, присела на кровать, взяла мою руку в свою… (в палате раздался смех). Вы что ржёте, как кони? Правда приснился!

— Да не приснилось тебе это. Наталья, мастер маникюра и педикюра, заходила. А ты, как зомби, уставился на неё и протянул к ней руку.

— И что было дальше? — с удивлением произнёс боец.

— А дальше она подошла к тебе, присела рядом, ты взял её руку в свою, прижал к себе и уснул, — закончил свой рассказ сосед по палате.

— Ну надо же, а я думал, что это со мной во сне происходит! Ай да Пушкин! Вот шутник!!! — произнёс Кирилл.

— А при чём тут Пушкин? — спросил сосед.

— Много будешь знать, скоро состаришься! — смеясь, ответил боец.

Теперь у нас с Натальей традиция. Когда она к нам иногда заглядывает, я протягиваю к ней руку, а она присаживается рядом, я беру её руку в свою и прижимаю к сердцу.

Эх, Александр Сергеевич, так мне хочется ваше стихотворение присвоить себе и назвать его «Письмо Кирилла к Натали»:

«Я вас любил: любовь ещё, быть может,

В душе моей угасла не совсем;

Но пусть она вас больше не тревожит;

Я не хочу печалить вас ничем…»

Благодарю

Владивосток, ноябрь 2023г.

Победа!!! Вот бывает так в жизни: кажется, всё, приехали! Ну, нет надежды никакой! И тут слышишь раздаётся громкое «Ура!!!!». Оно звучит у тебя в душе, да что-там, кричит, нет, бьёт во все колокола, разливается радостью по всему телу! Мозг не понимает, как такое возможно, а душа смеётся и приговаривает разуму: «Я же говорила, что надо верить!!!»

Это был обыкновенный день, я бы сказал День сурка. Уже семь месяцев я лежал на больничной койке в госпитале и «слал» телеграммы Господу Богу с просьбой о помощи. Я молился и вспоминал о чуде, которое произошло со мной много лет назад в одном из монастырей.

Судьба меня туда привела с тяжёлой болезнью, которая считалась не излечимой. Лихие 90-е… «Вот тебе дорогой и наказание за грехи твои тяжкие», — вертелось у меня в голове. Однажды ко мне подошли братья и посоветовали помолиться на кресте, в котором хранились мощи нескольких святых. Этот чудотворный крест находился в этом же монастыре. Стал молиться, к кресту прикладываться. Через какое-то время пошёл к врачу и свершилось чудо — БОЛЕЗНЬ ИСЧЕЗЛА!

Попросил у санитарки зеркало чтобы заглянуть себе в глаза и побриться заодно. Ну, что батенька, заглянул? Никого лицо не напоминает? Вылитый Александр Васильевич Колчак, одно лицо. И на душе состояние, как у адмирала перед расстрелом: и жить хочется и выбора звезды не оставили.

«Гори, гори, моя звезда…» — напеваю я про себя любимый романс Колчака. Меня уже ранило, но не убило: бедро раздроблено, седалищный нерв оторван от позвоночника и здоровая нога силой мозга не управляется. Сопутствующие заболевания, не позволяют врачам сделать мне операцию, и тоскливая, леденящая «прорубь» судьбы маячит где-то совсем близко.

Лежу я уже долго и прошу врачей отрезать мне здоровую ногу:

— Как я её таскать буду, тяжесть эту?

— Какая операция? Как перенесёшь? И как заживать рана будет с твоими болячками? — отвечают мне врачи.

— Так лучше рискнуть, чем всю жизнь на кровати провести, — не успокаиваюсь я.

— Что ты переживаешь? На улицу тебя никто не гонит, — успокаивали они меня.

— Улица меня не страшит, как передвигаться по ней в лежачем состоянии? Доктор, но есть ведь лекарство, я знаю, только курс полный пройти надо и печень восстановится. У меня знакомый так вылечился.

— Нужен инфекционист! А будет ли он в госпитале этим заниматься? Возьмёт ли на себя ответственность за твою жизнь? Вот вопрос! — прозвучал приговор от моего врача- «бога».

Раздался стук в палату, дверь открылась и на пороге показалась женщина. Эта была волонтёр. Она предложила помыться. На улице стояла августовская жара, а в воздухе парила липкая противная влажность. Я не стал отказываться, накинул полотенце на кронштейн, подтянулся на руках, как смог, и подставил ей для омовения свою спину.

Спина моя, как картина. Я её редко кому показываю, она не стираемая, на всю жизнь — мои «Купола».

«Испугается „живописи“? — мелькнуло у меня в голове, — Я людей на сквозь вижу». Не заискивает, не притворяется — уже приятно. Вопросов не задаёт, в душу не лезет — тоже хорошо.

— Выздоравливайте, -сказала, уходя волонтёр, — сейчас вас подлечат и всё будет хорошо!

Сказанная ей фраза вывела меня из себя:

— Что подлечат? Откуда хорошо? Я уже семь месяцев лежу, прошу у врачей ногу здоровую отрезать, — вырвалось из меня.

Волонтёр на секунду замерла и произнесла:

— Как отрезать ногу? Вы что! А вы полюбите её, и она вам ещё послужит.

Она вышла из палаты и через некоторое время вернулась с маленькой деревянной иконой.

С иконы смотрела на меня Ксенья Петербургская.

— Дарю. Я её на Смоленском кладбище в часовне у могилы святой покупала. Собиралась в госпиталь и взяла икону с собой. Всю ночь не спала, переживала страшно. Мне помогла, и вам поможет, — сказала женщина.

— Помоги, родная! — попросил я у святой и поцеловал икону.

В следующий раз волонтёр пожаловала с рассказом о бойце из соседнего отделения. Она оказалась любительницей писать маленькие рассказы из реальной жизни. Мы с соседом по палате с удовольствием слушали её творческие экзерсисы и смеялись, хоть какое-то разнообразие в жизни.

— А родные у вас есть? — как-то спросила волонтёр.

— Нет, — соврал я.

«Вот так взял тебе и всё рассказал! Кто ты такая, чтобы я перед тобой душу свою открывал, жизнь рассказывал? В дверь вошла, в дверь вышла. Родные вроде есть, а вроде и нет», -подумал я про себя.

Дальше началось твориться что-то невероятное. Волонтёры посещали нас по своему графику и в очередной раз, зайдя в палату, женщина сказала:

— Я принесла вам куклу-притягушу. Её сшила моя дочь на кружке мягкой игрушки. Она похожа на башкирскую девочку в национальном костюме, вот я о вас и подумала. Человек не должен быть один, пусть притянет к вам родных, пусть у вас появиться семья, — промолвила она.

— Кому я такой нужен? Вот сказочница! Ладно, положите её мне в рюкзак, — попросил я.

Через два дня зазвонил телефон и раздался голос:

— Привет отец, это сын твой. Хочу прилететь к тебе, проведать, да и дело к тебе есть.

Да, уж! Кукла-притягуша работает! Это звонил мне мой взрослый сын, с которым я долгие годы не общался. С женой мы давно развелись, с сыном общение наладить не удалось в своё время. Встреча с сыном прошла хорошо.

— Только не подведи! — сказал я напоследок сыну.

Сказочница наша пропала и уже не появлялась больше недели, мы с соседом по палате даже заскучали. Казалось бы, что ничего не обычного –пришла, улыбнулась, слово доброе сказала, но в данный период жизни — это для меня спасение.

Вдруг раздался стук в дверь. «А, явилась!» (только она перед входом стучится.)

— Вы предатель! — ей с порога заявил я.

— Я предатель? Да я бойца выкармливала в соседнем отделении, неким было заменить, у всех рвотный рефлекс! А боец после каждой ложки извергал все из себя, вот так по два часа и ели. Зато сейчас ожил, каша моя волшебная и кисель подействовали! А я вам открытку «живую» принесла. Смотрите, какое чудо! Наводите сканер телефона на штрих-код и открытка оживает. Вот вам и небольшая прогулка. Главное фантазию вовремя включить, — радостно закончила она свой рассказ.

И пошла наша сказочница по другим палатам, а мы с товарищем остались ждать новых встреч и новых рассказов. Доверие к волонтёрам крепчало. Странные они какие-то: бесплатно, за свой счет помогают раненым, переживают за нас. Блаженные, одним словом.

— А ваш фонд может мне помочь с документами? Справка по ранению у меня затерялась, — как-то спросил я.

На следующий день ко мне в палату «влетела» волонтёр Елена-Всесильная:

— Сделаю что в моих силах, но ничего не обещаю, — обнадёжила она.

Елена связалась по «цыганской почте» с волонтёром фонда в городе Ростове-на-Дону, а та, в свою очередь, нашла и восстановила мою справку. Чудеса… Вот спасибо, так спасибо!

Это был очередной четверг. Сказочница приходила в госпиталь по вторникам и четвергам.

— Представляете, — заявила сказочница с порога, — Есть в жизни промысел Божий! Вчера гуляла с семьёй возле храма и мысль прилетела зайти в часовню и заказать молебен за здравие тяжелораненым бойцам. Сначала отговорки в голову полезли: то- «наличных с собой нет», то- «я в брюках», то — «косынки нет», но все проблемы быстро разрешились. Захожу в часовню, разговорилась с трудницей и что вы думаете? Молебен за бойцов с СВО читают в церкви бесплатно, а дочь у женщины живёт в Санкт-Петербурге рядом со Смоленским кладбищем. Я и спросила, может ли дочь её записочку к Ксеньюшке с просьбой о здравие бойцов отнести? Женщина при мне позвонила дочери и продиктовала имена, в том числе и ваше.

Прошла неделя и в госпиталь прилетела команда профессоров из Москвы. Светилы медицины осмотрели меня и вынесли вердикт: «Будем вас оперировать. Готовьтесь к перелёту в столицу».

Буквально на следующий день в палату снова «влетела» волонтёр Елена-Всесильная и я, в буквальном смысле, «Воскрес из лежащих»: Елена мастерски надела на меня ортез и поставила на ноги. Я не верил своим глазам- я стою!!! Прослезился. Братцы, ей, богу, прослезился!

А ещё через несколько дней Елена повезла меня в другой корпус на лечебную гимнастику. Я положил руки на колёса коляски, сделал лёгкий толчок вперёд и сам поехал.

Сам!! Какое это счастье быть независимым, быть самостоятельным!

Увлечься мне конечно не дали, не всё сразу, реабилитация требует времени. Елена вывезла меня на улицу, и я впервые за девять месяцев увидел небо, ощутил на лице лучи солнца и возрадовался золотой осени, царящей вокруг. Картинки перед глазами менялись быстро, и я старался всё запомнить.

Это было лучшее путешествие в моей жизни! Спасибо, Елена-Всесильная!

На прощанье сказочница подарила мне детский рисунок, где на берегу Японского моря сидит девушка на фоне Золотого моста.

— Это сижу я. Когда вам будет грустно, не стесняйтесь, присаживайтесь рядом, — сказала мне она.

Если вы читаете этот рассказ, значит попал я в историю — и про меня написала!

Роза без лепестков

«Бронебойный! Фугасный! Осколочный! Рядом громыхнуло! Не попал, но перепонки на грани! Ой, зараза, царапнул! Ай, шальной, пробил всё-таки! Автоматная очередь бьёт в форточку. А он бывает и весёлый, озорной! Бывает отважным. Бывает острой бритвой. Бывает, как укус собаки, рваный и больной. Бывает ли он тоскливым и плачущим? Да, бывает».

Это не про войну. Это про мат.

Как-то один мой знакомый попросил меня написать рассказ о вреде мата. Не о его бронебойной силе, которая вылетает из уст командира и пробивает сжатым импульсом. Не о мате на войне. Не о лагерном сленге заключённых. А об обычных женщинах, которые грешат, употребляя мат в повседневном общении. Как написать о вреде мата для женщин? И всегда ли мат во вред? Есть ли дно у этой темы? Не утонуть бы.

«Так что же такое женственность? С чем её можно сравнить?»

Может, женщину можно сравнить с розой? Крепкий стебель, острые колючки и бутон с лепестками и прекрасный аромат. Убери нежные лепестки — и что останется? Сплошная мужественность? Вроде по-прежнему роза, а вроде видоизменённый кактус. Казалось бы, исчезли нежные лепестки, а на самом деле исчез образ женщины, стёрся.

«Когда вы впервые услышали мат?»

Мой дед был гуру в мате. Он никогда не матерился при нас в повседневной жизни, но были секунды, которые запомнились мне на всю жизнь.

Когда деду было четырнадцать, конь домой привёз в телеге убитого отца. Было это после Великой Октябрьской революции. Из татарской деревни, что находилась под Казанью, дед отправился в Москву. Стал бродягой, беспризорником. Бесы на танке проехались по душе деда. Строил Беломорканал, потом метро Сокольники в Москве, в годы Второй мировой войны служил матросом на судах торгового порта Владивосток. После войны работал в порту капитаном на катере.

Три внучки, а дед так мечтал о внуке! Бабушка, которая, пережив голод в детстве, очень заботилась о нашем питании. Утро. На столе в тарелках остывает молочный суп, яйца всмятку ждут удара от чайной ложки по макушке, сливочное масло и икра минтая в предвкушении прикосновения ножа, чтобы улечься на кусочек белого хлеба. Сладкий чай уже налит в кружки и парит, зазывая его хлебнуть. Мы, беззаботные, на очередных каникулах, приехали погостить к бабушке и дедушке. Умылись, оделись, заправили постели и сели за стол.

Дед, как всегда, сидит слева от нас, и его место неприкосновенно. Начинаем завтракать, щебечем и начинаем баловаться. Вдруг взлетает ложка, бьётся о стол, и вылетает мат. Что за мат, даже не припомню, но он был похож на взрыв, на раскат грома. Воцарилась такая тишина. Воздух сжался и разжался, и странно, что не загорелась на потолке лампочка от напряжения. И всё понятно без слов. Взрыв был не прицельный, все живы и здоровы, никого не покалечило, но что в деде прячется такая термоядерная моща, запомнилось.

«А может, дело в человеке?»

Вспомнился мой крестник, который, будучи военнослужащим, воспользовался силой устава и одержал маленькую победу над матом, сохранив своё достоинство. Вы только не подумайте, что мой племянник — сумасшедший донкихот и решил искоренить мат на флоте. Наоборот, чувствую, что мат взял его уже на абордаж и вот-вот пленит. Просто одно дело — стрелять по целям, а другое — по рыбам от нечего делать. Мат — это ведь тоже оружие, и использовать его надо с умом.

Как-то принёс он пакет командиру, доложил по уставу, а тот и говорит ему:

— Пошёл на …!

— Есть идти на …! — ответил матрос. Отдал честь и отбыл из каюты. Присутствующие заржали. Устав есть устав — отец родной!

Племянник мой с семи лет занимался греко-римской борьбой и научился проигрывать с достоинством, а потом, уже приобретя мастерство, и выигрывать. Мужество, оно ведь куётся с детства. Будучи мальчишками, они бегут в коридор после проигрыша в поединке, чтобы спрятать свои слёзы от посторонних глаз, — так они куют свою победу. Победу над страхом, над слабостью, над трусостью, они учатся быть настоящими мужчинами. Да и пройденная школа олимпийского резерва — это вам не у мамки под мышкой прятаться. Крестник трижды поступал в лётное училище, но носовая перегородка закапризничала и не пустила в небо. Будет ли он когда-нибудь лётчиком? Не ведаю, но сейчас он матрос, защищает свою маму, сестру, меня, вас — одним словом, Родину.

«А может, мат делает женщину яркой, привлекательной?»

Была у меня одна знакомая, которая в 90-е разговаривала на матерном очень виртуозно, с юмором, чем привлекала мужской пол и пользовалась в компаниях большой популярностью. Судьба у неё на первый взгляд сложилась удачно. Шла она по жизни смело, смеясь, безжалостно топя чужие «корабли», но там, где-то на дне души, в темноте, пряталась боль.

«Вроде и не нужен он мне? Зачем порхает вокруг меня? И не люблю я его? И жена есть у него, и дочь? А почему, собственно, нет? Это моя драгоценная жизнь. А сколько мне осталось? Может, воспользоваться и потешить женское самолюбие? Сам ведь просится», — мелькало у неё в голове при виде очередной «жертвы». Её «пиратский корабль» потопил не одну семью, но «награбленное» не принесло ей счастья. Может, проклятья жён, может, чёрные бабки… Бог ей судья. Умерла она в довольно молодом возрасте. А может, это бесы рвали её душу на части и не позволяли ей остановиться и оглянуться назад?

Когда-то в молодости она любила, любила по-настоящему, а любимый ушёл к другой, бросил её беременной. «Не от меня», — сказал он и покинул их маленький семейный плот. Она родила дочь в одиночестве. Когда она рассказывала о своей дочке, огонь любви разгорался в ней и заполнял собой всё вокруг.

Предчувствуя смерть, перед очередной операцией она привезла дочь из Москвы во Владивосток, чтобы познакомить с отцом. Дочке уже было шестнадцать лет. Девушка сидела на площадке перед многоэтажным домом в ожидании встречи, но отец так и не нашёл смелости выйти. Она долго не уходила, встала и вглядывалась в эти сотни окон. Ведь наверняка смотрит он на меня, пусть через тюль, пусть через щёлочку в шторе. Пусть увидит, пусть запомнит меня, ведь завтра я растворюсь, как песчинка в людском море, затеряюсь, и мы уже никогда не увидимся. В руках она держала фотографию отца, молодого, красивого, и как в зеркале видела своё отражение.

«Испугался? Не хватило мужества? Он давно уже женат, и у него есть другие дети. А мне ведь ничего больше не надо, только взглянуть на тебя, папа».

Впустила ли девчонка в свою душу обиду, затаила ли ненависть на всех мужчин? Говорят, когда родители уходят рано, они становятся ангелами-хранителями для своих детей. Я надеюсь, что всё так и произошло.

«Так в чём сила женщины?»

Вспомнился случай на занятиях по самообороне. Пришли мы заниматься с подругой в клуб «Амазонка». Лет нам было по двадцать. Накануне летом поработали мы пионервожатыми в лагере. Лагерь был для детей медицинских работников и располагался в глухой деревне. Детей мы на ночь на замок закрывали, а у самих на дверях был маленький алюминиевый крючок. Вот как-то ночью нас разбудил осторожный стук в окна и крючок предательски прогнулся. Голос в ночной тишине звучал по-особому зловеще: «Леночка, Леночка, откройте», — шептал он. Через тюль мы видели незнакомые лица, и в свете луны они казались жутко страшными. Откуда в лагере солдаты? Где-то недалеко была воинская часть, но мы никогда не пересекались. Весь день с детьми, даже за территорию лагеря не выходили. Достали удлинитель резиновый, что нашли, привязали ручку двери к кровати и сидим. А эти монстры ходят и продолжают стучать. Слышу, у Ленки зубы застучали, да так громко, а потом и меня пробрало. Вот и решили мы по возвращении в город пойти на занятия по самообороне. Страшно чувствовать себя беззащитными.

В первую очередь нас научили правильно падать, а потом стали учить броску через бедро. Поначалу этот бросок все делали нежно, медленно, боялись причинить боль друг дружке, но на десятый раз включился автомат — и поехало. Тебя бросают, подскакиваешь, ты бросаешь — и так десятки раз. На следующей тренировке в раздевалке одна женщина и говорит: «Иду с тренировки, на улице темно и пустынно, хоть кто-нибудь бы пристал! Так захотелось бросить кого-нибудь через бедро». Мы посмеялись, но прозанимавшись три месяца, я сказала подруге: «Ленка, а ты заметила, какая походка у женщин, которые серьёзно занимаются этим спортом? Она становится похожей на мужскую, вразвалочку, а фигура постепенно приобретает квадратичную форму. Ещё немного позанимаемся — и к нам никто и не подойдёт никогда. Накачаем мышцы, так как вывести здорового мужчину из состояния равновесия и совершить бросок через себя — это же какая каждодневная тренировка нужна? Станем сильными, мужественными амазонками, вот только что потом с этой силой делать? Где применять? На нас, слава Богу, каждый день не нападают, а мы готовы и уже ждём. Того и гляди сами задираться и нападать на мужчин начнём. Полезет из нас удаль молодецкая.»

Позанимались, прошли курс и завязали.

«Что для вас мат?»

— Что для вас мат? — спросила я у женщины, которая никогда не была похожа на мужчину.

— У меня мат в крови, — неожиданно ответила она и рассказала свою историю.

Я росла скромной девчонкой, но настал девический возраст, и я попала в компанию, где не материться было неприлично и невозможно. Это всё равно что оказаться в компании детей дипломатов и не знать английский. Наверное, хотелось казаться взрослыми и шокировать противоположный пол. Встречались мы в парке на танцплощадке и вели себя вызывающе. Мы прекрасно дружили, пока меня не вызвали в милицию для дачи показаний. Оказалось, что мои подружки кого-то обворовали. Не знаю, как так получилось, но у меня даже подозрений на их счёт таких не было.

Мне было уже двадцать четыре года, когда я нашла себе работу недалеко от дома, в институте, который занимался охраной леса. Должность у меня была с красивым и загадочным названием — заведующая геокамерой. Коллектив у нас был дружный, интеллигентный, и мне нравилась моя работа, вот только с шофёрами мне никак не удавалось наладить нормальные производственные отношения.

Подхожу к одному водителю.

— Здравствуйте, мне надо съездить за материалами, — начинала я.

— У меня шестерёнка полетела. Я на ремонте, — отвечает он.

Иду к следующему и слышу очередную отговорку. Прямо измучилась вся.

«С шофёрами надо на матах разговаривать, сразу поймут», — кто-то подсказал невзначай.

А, на матах… — дошло до меня.

На следующий день я опять подошла к шофёру с просьбой и услышала вчерашнюю отговорку.

Я открыла рот и популярно объяснила на матах, чем он будет заниматься до конца дня, если меня не свозит.

Шофёр сразу как-то «проснулся» и сказал:

— Ну чего ты так разволновалась, сейчас съездим.

С тех пор водители признали во мне вожака, я ведь у них ещё и завгаром по совместительству была, и стали называть меня «наша мамочка».

Вскоре я вышла замуж, родила сына, и мне пришлось искать посменную работу. Знакомая посоветовала устроиться в порт тальманом. И работа посменная, и зарплата хорошая. В те времена среди докеров работало много условно освобождённых заключённых, так называемых химиков. Я пришла в кадры, и мне предложили пойти работать учётчицей.

— А что делает учётчица? — спросила я.

— То же самое, что и тальман, только сидит в тепле, а не бегает по морозу по причалу, — ответили мне. — Только вы документы сразу не подписывайте, сходите, осмотритесь. А то у нас девушки устраиваются, а через день прибегают увольняться.

— А почему? Что там такого страшного? — продолжала я проявлять любопытство.

— Контингент особый. Матерятся много.

— А, матерятся. Давайте документы, подпишу, — сказала я и проработала в порту до самой пенсии.

Конечно, на протяжении моей трудовой деятельности контингент менялся. Постепенно «химиков» сменили завербованные на плавбазы со всей страны рыбообработчики, которые оседали в городе по приходе из рейса. Позже и местное население подтянулось за хорошим заработком, но мат по-прежнему летает среди чаек по причалам порта.

«А может, бесы всему виной? Мат — это ведь грех?»

Двери матросского клуба встречали нас негостеприимно. Они ещё помнили тысячи молодых задорных людей, которые штурмовали их, устремляясь на дискотеки и концерты в эту Мекку развлечений. Ах, сколько любовных историй и разбитых сердец перевидали двери на своём веку. Дверь была похожа на древнюю старушку, уже без пружины, она кряхтела, поскрипывала и повесила на себя украшение в виде объявления: «Держите дверь!!!», как бы предупреждая о своей скорой кончине. Входящие с почтением относились к ней, осторожно, словно придерживали за локоток. В клубе уже несколько лет шёл ремонт, и холл встретил нас звенящей пустотой. Туда ли мы попали? Я даже слегка растерялась. На одной из колонн мы увидели знакомый рекламный плакат о спектакле. Значит, туда, но куда конкретно идти? В какую сторону двигаться? Здание было многоэтажным, и даже в подвале дома располагался большой танцевальный зал. Я растерялась.

Нас было двое: я и моя «дочь напрокат». Вы спросите, что это за жуткое выражение «дочь напрокат»? Не бойтесь, здесь живёт любовь. Это младшая дочь наших бывших соседей, которая очень любила ходить к нам в гости, вот и сейчас я подарила ей на день рождения билет на спектакль. У нас долго с мужем не было детей, а дети к нам в гости ходить любили. Сестёр было две. Пока их мама была занята домашними делами, мы делали вместе уроки, играли в кукольные спектакли, а потом все вместе шли гулять.

Маргарита, так звали младшую дочь, быстро залезла в телефон и сообщила, что искомая галерея находится на втором этаже, сориентировалась и нашла нужную лестницу. Чувство потерянности прошло, да и Маргарита была в прекрасном настроении от нашей вылазки. Мы стали подниматься по лестнице. На стенах висели картины, на подоконнике стояли небольшие скульптуры и бюсты. «Когда с этих лестниц в последний раз сметали пыль?» — промолвила Маргарита. Это прозвучало для меня немного таинственно, ведь мы шли на необычный спектакль, и всё происходящее стало казаться мне некой прелюдией. «Я не пустила в душу беса, — подумала я, — страх не вылез, гнев не вспыхнул, возмущение от „лабиринта“ не замаячило на горизонте. Какое хорошее начало».

Мы шли на премьеру спектакля «Противостояние», которую поставила моя знакомая поэтесса, прозаик Людмила Павловская. Прилетела ей идея поставить спектакль о борьбе добра и зла в душе каждого человека. Не просто прилетела, а образы гитариста Жени и творчество поэтессы Марсель навеяли тему спектакля. Женя был похож на героя романа Людмилы «Тайны Гроама»: высокий, худощавый, с тонкими чертами лица, с длинными распущенными чёрными волосами и длинными музыкальными пальцами. Его образ в сочетании со звуками электрогитары смотрелся мистически. Как будто сошёл он со страниц её книги. «Космос какой-то!» — подумала Людмила. Она не имела режиссёрского образования и всё делала по велению души. В свободное от работы время она сама участвовала в поэтической жизни города и вдохновляла других несмелых или смелых, но неорганизованных.

«И зачем мне это всё? Зачем трачу время, деньги? К чему мне эти переживания?» — не раз спрашивала себя она. Потом проходило время, и всё повторялось сначала. Когда я впервые увидела её, то подумала: «О, так это Красная женщина из кинофильма «Игра престолов». Волосы её были огненного цвета, кожа бела, внешность прекрасна, и поэзия завораживающая, как языки пламени. «Какая интересная женская энергия. Энергия огня: завораживающая, но может и обжечь», — подумала я.

Мы поднялись на второй этаж, дверь в галерею была открыта. Прошли по коридору и открыли дверь в зал. Зал был небольшой, окрашенный весь в белый цвет. Сразу у входа располагалась довольно уютная сцена, в центре были расставлены стулья для зрителей, в дальнем углу под висящими звёздами располагалась стойка бара, где можно было налить чай, кофе, пригубить вина. Перед стойкой стоял нарядный стол, на котором красовались пирожные «Корзиночка» с белыми розами и золотыми ободками на шляпках, воздушные безе и кокетливые конфеты в обёртках. Публика потихоньку собиралась и вела тихие беседы.

Что же получилось в итоге? Спектакль тяжело рождался. Сначала Женя отказался участвовать в спектакле, сославшись на учёбу, а может испугавшись огня Красной женщины. Пришлось искать замену, и она нашлась, вполне достойная. Потом Марсель, сославшись на слабое внимание к её персоне, вышла из спектакля, а афиши с её участием были уже напечатаны и развешаны. Мало среди творческих людей натур ответственных, надёжных. Срочно пришлось искать другую поэтессу, и следует заметить, что каждая поэтесса читает только свои стихи, со своей энергетикой и что-то поменять, встроить в сценарий неимоверно сложно.

Я сидела во втором ряду, напротив двери и спокойно наблюдала за входом в зал. Кто-то заходил в зал с улыбкой и с предвкушением чего-то прекрасного, а кто-то нервный и недовольный.