Бесплатный фрагмент - Феномен Памяти

Автор: Стоянов Эдвард

Психолог и писатель.

Феномен памяти
Предисловие

Моё имя — Стоянов Эдвард. Я психолог. Занимаюсь частной практикой с 1997 года. Для решения душевных и жизненных проблем своих клиентов использую гипноз в скрытую память жизни реальной, а также в реальность жизней прошлых. И вот тут есть одна оригинальная особенность. Дело в том, что именно к гипнозу в прошлые жизни мои консервативные коллеги относятся с откровенным предубеждением, так как считают гипноз в «прошлые жизни» темой ненаучной, а эзотерической. То есть выходит, что я использую эзотерику в психотерапии, что для строгих психологов и психотерапевтов противоречит здравому смыслу.

Однако им не стоит торопиться с выводами. В современной психотерапии существует много эффективных способов решения душевных проблем, а значит, и решения сложнейших жизненных ситуаций. Один из них — это упомянутый выше гипноз в скрытую память прошлого жизни реальной. Называется такой метод — возрастная регрессивная гипнотерапия. Она берёт своё начало ещё с XIX века. В двух словах, это гипнотические погружения в глубинную память человека, где он добирается до когда-то случившихся, травмировавших его событий, которые исказили всю его дальнейшую жизни. Это как червь, тайно живущий в душе и питающийся её болью. Если те события вспомнить, если найти этого червя, то можно эмоционально пережечь его и, наконец, освободиться от всей этой боли. А значит, текущая ситуация и в душе, и вообще в жизни радикально изменится.

Так вот, я берусь доказать, что гипнотические регрессии именно в прошлые жизни не менее эффективны регрессий возрастных. И сделаю это публикацией поразительных документальных историй реальных людей, прошедших свой путь таких переживаний и живущих среди нас, но уже совсем по-другому. С их разрешения, разумеется.

Как я работаю

Теперь мне необходимо вам объяснить, каким образом я веду свою работу с людьми. Итак, на приём приходит обычный человек (клиент, пациент, медиум — называйте, как хотите). Сначала мы долго и откровенно беседуем. Наш разговор — это глубокий разбор его жизненной ситуации, зашедшей в тупик. Обычно это длится не меньше двух часов. Далее мы переходим к гипнотической части приёма — воспоминанию прошлой жизни. Осторожное погружение в состояние воспоминаний (гипнотическую регрессию) переходит в переживание медиумом давно закончившегося прошлого. Там происходит своя сильная история, на первый взгляд совершенно не связанная с настоящим. На это уходит ещё часа полтора.

После сложной двухчасовой беседы, да ещё впечатляющей гипнотической регрессии, нет смысла погружаться в не менее сложное обсуждение образов, поднявшихся из глубин бессознательного. Человек уже сильно устал, а главное, переполнен впечатлениями настолько, что можно поговорить с ним лишь о том, как он себя чувствует, а также дать разъяснения по предстоящему домашнему заданию и подготовке к следующему визиту.

Приём заканчивается. Человек уходит в обычную жизнь. Далее оказывается, что как раз эта обычная жизнь уже невозможна! Открыв потрясающую связь минувшего с настоящим, человек понимает, как давно канувшее в вечность прошлое руководит им сегодня.

Клиент вновь приходит на приём, но уже другим человеком. Мы вновь глубоко погружаемся в разбор его начавшей меняться текущей жизни, а потом в следующую регрессию. Причём это может быть уже регрессия не в прошлую жизнь, а на сей раз возрастная. Зависит от ситуации. Всё это приносит следующий уровень понимания человеком своего существования и ощутимое облегчение. Таким образом, от встречи к встрече, из регрессии в регрессию у человека появляется, наконец, истинное понимание жизненной ситуации, а драматизм прошлого неожиданным образом переходит в свой «хеппи-энд» для успешного продолжения жизни настоящей. Вот так в паре слов можно описать сложнейшую работу с душевными конфликтами обратившихся ко мне людей.

О книге

А теперь вернёмся к моей книге «Феномен памяти». В ней собраны первые 13 лучших историй из моего архива, где каждая глава — это отдельный рассказ о том, что человека заставило ко мне прийти, что он пережил в гипнозе и как сильно всё изменилось после.

В моей работе было слишком много слишком впечатляющих историй, чтобы держать их только в себе. Ни один, даже самый талантливый писатель, не сочинит жизненные истории лучше, чем сама Великая Жизнь! Мне осталось эти истории лишь литературно редактировать и публиковать. С разрешения моих клиентов, разумеется.

P.S.

Эти странные переплетения событий прошлых и настоящих — есть редкие откровения о любви и ненависти, о прошлом и будущем, о рождении и умирании, об убожестве и красоте, о людях и пришельцах, а также о том, о чём рассказать двумя словами невозможно. В общем, способ поразить вас загадочной безмерностью человеческого существа у меня есть.

С уважением и надеждой, Стоянов Эдвард.

Глава 1. Железная роза

В 2017 году ко мне обратилась 32-летняя женщина из Екатеринбурга — Юлия Боголюбова, с сильными приступами панических атак. Ну и, как обычно, потянул за ниточку, и такой клубок пришлось размотать!

Панические атаки — это переход душевных тревожных состояний в уже физическую форму страданий. Они не просто мешают жить, а пугают мучительной смертью или сумасшествием! Пройдя со мной курс глубокого разбора её жизни с гипнотическими погружениями в прошлые жизни, она сделала столько открытий, что избавилась от всех измучивших её панических атак, страхов, стыда, вины, заниженной самооценки, но главное — от постоянной высокой тревоги и мрака длинных депрессий.

Результат — радикальное изменение всего своего образа жизни, переход в комфортное состояние души и успешность в работе.

А ещё Юлия написала целую книгу для людей, вышедших из такого же детства золотого, как она. Ох уж это детство! Ох уж эти взрослые! Кстати, указанная книга, написанная в соавторстве со мной и под моей редакцией, скоро выйдет. Называться она будет «Феномен памяти. Юлия».

Всего клиентке понадобилось десять четырёхчасовых онлайн-занятий раз в неделю. По интернету, не в кабинете! Специально подчёркиваю для скептиков онлайн-работы. Каждый приём позволял клиентке переходить на следующую ступень понимания текущей жизни и личностного роста. Поэтому каждый следующий раз я встречал уже другого человека. Браво, Юля! Хвала упёртым!

Жизнь прошлая

Феодальная Европа. Польша. Юля видит себя 17-летним юношей. Он на спор, глупо рискуя жизнью, проникает в замок какого-то феодала. Тогда это были настоящие города-государства, со своей экономикой и даже армией. Там, бродя среди роскоши женских покоев, он из укрытия увидел молоденькую маркизу, вышедшую пройтись по замку перед сном в прозрачном ночном платье. Ну конечно же, наш герой влюбляется в недоступную красотку с первого взгляда!

Далее юноша устраивается учеником кузнеца в этот замок. Вкалывает, не покладая рук, и учится ремеслу, одновременно ведя тайные отношения с юной и циничной госпожой. Любовь слепа. Он был слепым. Для возлюбленной наш герой делает железную розу в своей кузнице. На одном лепестке пишет: «На радость маркизе». Вот ведь как! Лишь ученик, но изваял настоящий шедевр кузнечного искусства! Любовь воистину творит чудеса!

В другой раз Юлия перепрожила свою другую прошлую жизнь. Это был Париж времён великого Эйфеля и его шедевра. Она вспомнила себя бедным уличным художником, живущим в жалкой квартирке на парижском холме Монмартр. Он был очень целеустремлённым человеком. Получал гроши, но умудрялся выживать с семьёй да ещё платить за учёбу на архитектора.

Как и следовало ожидать, жена с ребёнком ушла от художника к тому, кто не грезит высокими идеями, а приспособлен к жизни реальной. Нашему художнику, утонувшему в творчестве и бедности, осталось лишь страдать по уставшей от него женщине. В той жизни Юлия прожила очень насыщенную эмоционально и творчески мужскую жизнь. Между прочим, добившегося-таки успеха и богатства.

Странности

А теперь расскажу о тех самых удивительных «побочных явлениях», о которых я заявил вначале. Задолго до меня Юлия ездила в Париж. Была там — в этом знаменитом районе художников. Была впервые. Однако внезапно её захватило сильное чувство дежавю. Больше того, эти кварталы оказались до боли знакомыми, даже родными. Она гуляла по ним, как будто зная, что за каждым углом, и удивлялась самой себе.

Тем временем Юля, проходя у меня психотерапию, начала встречаться с художником. Он жил в каком-то своём мире. Денег никогда не было. Никуда её не водил. Ужинал у неё, но ничего не покупал. Цветов не дарил. А в сексе его вообще пришлось терпеть. Однако она не переставала с ним видеться, будто скованная каким-то странным внутренним смыслом. Но вскоре всё встало на свои места.

Однажды художник решил подарить ей… Что бы вы думали?! Антикварную железную розу! А на одном из лепестков была надпись по-польски: «На радость маркизе». Только представьте, каково это! Видишь что-то там, в гипнозе, почти во сне, а потом это падает тебе в руки наяву! Каково это — узнать свой почерк на розовом лепестке, вспомнить жар металла, почти увидеть любимое лицо?! Из глубины веков, из вечности.

Словом, вместе с сильнейшим удивлением, на грани потрясения, Юлия сделала два открытия: своей розы и самой себя в лице этого неадекватного художника. Она поняла, что общается с образом и подобием того себя — из Франции времён Эйфеля, но со стороны оставившей его женщины. А это серьёзно помогло Юлии холодно и объективно разобраться в самой себе.

Вот такой привет из прошлого, расстрелявший даже такого стреляного воробушка, как я!

Глава 2. Бабочки и камни

Жизнь до…

Ещё на заре моей частной практики, в 98-м году, ко мне обратилась женщина, назовём её Елизавета, со средней степенью депрессивного расстройства. То есть подавленное настроение, впечатление жизненного тупика, вечная слабость, мир серый, самооценка под ногами, ничего не радует (ангедония), бессонница, полный пессимизм и глухая беспросветность… В общем, классика жанра. К счастью, нет и не было никаких травм, никаких болезней, провоцирующих такое состояние. Словом, Елизавета нуждалась в качественной психотерапии, с гипнотическими погружениями в глубинную память прошлого жизни реальной и отдельно в реальность жизней прошлых.

А связывала она всё с абсолютной неудовлетворённостью своей жизнью. Ей было тогда лет 45. И это тот случай, когда женщина чем старше, тем привлекательнее. Красивое лицо, очень красиво сложена, изысканно одета, умна и обаятельна. Но… глубоко несчастна. Причём она объясняла это не наличием бед, а отсутствием радости. Как обычно в практике «доктора души», как меня иногда называют, человек приходит ко мне с удобной иллюзией, а открывает объективную правду. Что, собственно, его и спасает.

Картина её жизни оказалась следующая. Классическая история: дом, муж, дети, семья, образование, работа, достаток… Словом, образцовая жизнь. Чаша полная, но в душе тоска. В детстве Елизавета была девочкой из хорошей семьи, училась в хорошей школе. Дружила с хорошими детками. В подъездах не сидела, за углом школы не курила. Училась на отлично, занималась танцами и спортивным фехтованием.

В девятом классе пришёл новый мальчик — Арсений. А вместе с ним и святая первая любовь. Вот уж небо алмазами засветилось, в животе «бабочки» впервые запорхали. Но воспитание и юношеские идеалы от «греха» уберегли. Любящие сердца договорились: «всё» — только после совершеннолетия. А до него девочка и мальчик останутся невинными. Отношения их были очень нежными. Ходили за руку. Друг за друга переживали. Уроки вместе делали. Наедине целовались и обнимались.

Но тут, в пику договорённости про совершеннолетие, гормоны стали закипать. Сеня с Лизой уже не обнимались, а обжимались… везде. Уже в постели были… без ничего. Но! Как только дело доходило до прямого, так сказать, действия, исключительно в этот момент у Лизы включался, цитирую, «непреодолимый барьер». Подчёркиваю, все сексуальные действия приносили исключительную радость интимного общения, но только до самого проникновения, когда и возникал этот её «непреодолимый барьер».

Вот уже выпускной отгуляли. Она поступила в медицинский. Он в какой-то свой вуз не прошёл. Ему стукнуло восемнадцать. Скоро и её совершеннолетие. Сеня близость ждёт. Извёлся весь по любимой. А в Лизе неизвестный конфликт. С одной стороны, вцепиться в парня хочет, уже озверевших бабочек с цепи спустить, а с другой — от предстоящего самого процесса полового акта страх непреодолимый. И тем сильнее, чем её день рождения ближе.

Но время не остановить, этот одновременно долгожданный и пугающий день наступает. Юноша уж весь горит. А Лизу «клинит»: она и любви жаждет, и барьер всё непреодолимее. Дальше хуже — так девочкой и осталась. Потому что как только их девственные места наконец соприкоснулись, все эти Лизины перезревшие бабочки будто лопнули в приступе жестокой боли. Да так, что пришлось перенести скрюченную животом принцессу из ласковой постельки у Сени на операционный стол в гинекологии. Прошло немного времени, и Лиза пошла на поправку. Оказалось, что фатального пока ничего не случилось. Однако близость Елизавета отложила. Да, парень был сильно удручён, но здоровье любимой дороже.

А ведь Елизавета кое-что соврала. Ей можно было всё, просто оказалось, что страх пророс, как раковые метастазы, в её большую и чистую любовь.

Но пришло время, и Сеню забрали в армию. Тогда служили пару лет. Любящие сердца много переписывались. Арсений служил, Лиза ждала. Два года пролетели быстро. Только страсть разожгли. Арсений пришёл из армии весь такой начищенный и выскобленный вояка. Уже совсем не тот мальчишка с выпускного, а крупный и харизматичный мужчина. Да и Лиза его была уж не девчонка, а уже взрослая, в полном расцвете красоты женщина. Любовь в них вспыхнула с новой силой! Опять в Елизавете целый рой этих прекрасных бабочек, а в нём груда раскалённых камней.

Но вновь пришёл к ней холод страха. Женщина оттягивала секс как могла. Сказала Сенечке, что раз уж столько ждали, то донесём всю страсть и голод до первой брачной ночи. Она думала, что это страх первого полового акта. Его надо просто пережить, и потом всё будет нормально. А за время до свадьбы она эмоционально подготовится.

Скоро заявление в ЗАГС подали. Родня с обеих сторон давно ждала. Пока Арсений служил, деньжат поднакопили вместе. Но вот пришла, наконец, радостная пора их потратить. Семьи принялись за торжественные хлопоты: программа свадьбы, закупки, приглашения… Впечатление такое, что свадьба больше им нужна, а не молодым. И вот настал счастливый день. Гости, автокортеж, гора цветов, подарки, роспись в ЗАГСе, венчание в храме. А потом чревоугодие горой, зелёный змий рекой. Гулянка на всю округу. У каждого гостя свои приключения. Кто напился до свиньи — валялся. Кто со свидетельницей в кусты уполз — скорой свадьбе «по залёту» быть. А кому лицо набили. В общем, народ оторвался как следует! Потом даже на унылой работе как-то веселее стало, да и в семье потише.

Но для молодых святая ночь упала в пропасть. Лиза перед свадьбой была необыкновенно счастлива тому, что Сенечка станет её навеки! А что тревога первой брачной ночи нарастала, так эту мысль гнала.

А толку-то?!

Накануне свадьбы Лиза проверилась у гинеколога. Чем ближе была свадьба, тем хуже ей становилось «там». Но врач сказала: «Всё нормально». И чтоб бабочки опять в приступ боли не сорвались, Лиза, пока Сеня перед постелью мылся, брился и душился, сделала себе сильный обезболивающий укол. «Один раз пережить, потом нормально всё будет», — говорила она себе.

И вот Лиза лежит на супружеском ложе, молодого мужа ждёт. Страх запредельный! Ей уж не до любви. А как шаги молодого мужа услышала, душа её сжалась в микроскопическую точку. Но вот любимый уже рядом. Она в руках себя пока что держит. Он «камнем» своим ей к «бабочке» лишь прикоснулся… Но обледенела Лиза. «Бабочка» нежная так сжалась, травинка не войдёт, а сердце чуть не остановилось. В глазах ужас. Воздух так глотает, будто нет его вокруг. Вспомните себя в детских снах, когда от ужаса ни убежать, ни крикнуть. Вот с ней такой же паралич случился. Но! В святую для Лизы с Сеней ночь.

Бедный парень. Даже в темноте её мраморное лицо увидел. Надо отметить, что он был хорошим человеком, совладал с собой и в этот раз.

В общем, ничего так и не случилось. Она всю ночь плакала в одной комнате, он курил и пил в другой. На следующий день пришли к гостям с натянутой улыбкой счастья. А вскоре у Лизы обезболивание прошло. Вместо сознания — клиническая боль и состояние на грани обморока. До конца еле дотянула. Вот такая вышла свадьба.

Их семейное будущее было предсказуемо. Она всё никак не могла с собою совладать и заставить-таки себя отдаться мужу. Он всё ждал, напряжение мужское терпел и копил. Начались ссоры, потом скандалы. В семейной консультации к молодым отнеслись формально, с пониманием выслушали да каких-то научных умных слов наговорили. Словом, всё тщетно. Он стал убегать к друзьям выпивать, она — к своим подругам порыдать. Уж не любовь, а мука. Как и следовало ожидать, однажды Сеня назад уж не пришёл — с другой остался. Она дала всё то, чего так долго ждал от Лизы.

А теперь представьте, в каком кошмаре Лиза! Пять лет большой любви и острых ожиданий. Пришло время — вошла, наконец, в своё счастье и тут же всё сама убила. Это я сейчас её слова вам передал. Но ведь большую первую любовь никто не отменял. В разлуке ещё сильнее стала. Однажды Лиза увидела своего Сенечку с другой. Боже! Как же сердце закричало, когда поняла, что нежность любимого, предназначенная ей, другая забрала. И тут прозвучал внутренний голос: «Сама виновата». Аффект схватил за горло и выключил мозги. Таблеток лопату проглотила. Елизавета уже почти мертва была, как кто-то из домашних с работы раньше времени пришёл. А дальше… Кошмар в больнице и для неё, и для несчастных перепуганных родителей. Но всё же девочку еле-еле откачали, уж не надеялись вовсе. Просто повезло… на этот раз.

Потом Лизу понесло по кругам ада. Страшная депрессия, бездонная тоска. Но больше ревность и ненависть к себе. Потом клиника неврозов, опять хирургия в гинекологии, и уже серьёзно! Потом психотерапия, очень длительная и дорогая. В общем, так прошла часть жизни — годы. В норму, если так можно выразиться, Елизавету привели. В руки себя взяла, так сказать. Психика молодая, сильная. Да и жизнь не остановилась. В ней много новых событий, в том числе прекрасных.

Психотерапия тоже результат дала. Страх секса ушёл. Правда, всю телесную радость с собою прихватил. Делала «это», ничего не чувствуя, лишь потому, что так надо было другому мужчине. Почему-то в возрастном гипнозе (в забытые травмы детства) так и не нашли доктора её души то место, где этот страх родился. Но жить обычной жизнью можно, и даже хорошо.

Уж подзабыла того, кого любила. Заставила себя. И вышла замуж за того, кого уважала. Но тот женат был ещё до Елизаветы — на работе. Всё время занят. Больших желаний к любви и сексу не питал. Да и ни к чему ей было — Лизе это всё не надо. Негласный договор между супругами выполнялся. Семья была им защищена и обеспечена. Очаг ею создан, а двое деток счастливы.

И вот теперь Елизавете 45. Любимые детки выросли и выпорхнули из гнёздышка. Муж есть, но с ним как без него — одна. Осталась Лиза сама с собой. Красива, умна. Любовью переполнена, никому не нужной. А впереди ещё почти полжизни! Жила как робот. Делала, что надо. Ничего не чувствовала, хотеть боялась. Вот и пришло всё к тому, что сейчас она как оголённый нерв.

Жизнь прошлая

Перед тем как открыть регрессию Елизаветы, необходимо дать важные пояснения. Первое, что приходит в голову по её проблеме, — это сексуальное насилие в детстве. Мы так устроены, что события, с эмоциональной реакцией на которые справиться не можем, заталкиваются в подземелья памяти, да так глубоко, чтоб уж не вспоминать и не переживать больше. Причём это срабатывает. Ну почти. В обычной бытовухе о когда-то случившемся забываем и больше не переживаем. Но событие-то всё равно было! И как только попадаем в просто похожую ситуацию, спрессованная боль вырывается стальным огнём наружу. Как у нашей Лизы с Сеней. Логично будет найти это место в памяти и вычистить всю эту гниль. Чтоб освободиться, наконец, да навсегда!

Я начал с возрастного гипноза — в прошлое жизни реальной. Сосредоточил Лизу на её сексуальном страхе. И пошли с ней разгребать её подвалы памяти. Как я ни старался, как ни мучил Елизавету, ничего найти не удалось. Даже похожего! Первый раз я в ступоре. Теперь мне тоже ясны неудачи её предыдущей до меня возрастной гипнотерапии. Но остался последний инструмент — гипнотерапия в жизнь прошлую. А вот тут картинка вышла поярче реальности.

Солнечный день. Жара. Лиза осознаёт себя четырнадцатилетней девчонкой — смесь славянской и тюркской кровей. Её кожа смуглая. Миниатюрное, по-женски идеальное тело. Ноги, руки, спина, живот, грудь, шея… Изящно всё. Волосы очень густые, почти чёрные, но с красным оттенком. Длиной до самых ног. Настоящий шедевр природы. Они собраны в неестественно объёмный пучок размером почти с её голову и убраны назад в какую-то ткань. Очень красивое лицо с тонкими чертами и большими миндалевидными глазами.

Далее Елизавете приходит имя — Фатима. Она видит себя в большом хлеву для скота. Сейчас здесь только один огромный бык. Стоит спокойно у стены, на своём месте. Фатима работает в этом хлеву. Убирает, пока он пуст. Приходит даже реалистичное ощущение запаха животных, навоза, сена, их корма и вообще воздуха той эпохи. Но вместе с ним пришло и чувство смертельной тревоги. Она жительница древнего города. Всеобщий страх жителей так велик, что Лиза даже не может понять, где это место и когда. Далее отмечает, что именно такой страх она знает в жизни реальной. Это он владел Елизаветой перед сексом с Сеней. Потом видит других женщин. Они работают в этом же дворе. Все подавлены. На их лицах ожидание чего-то неизбежного, но жуткого. Лиза здесь пытается понять, чего именно все боятся там.

Тем временем Фатима выносит грязь из хлева. О чём-то по пути говорит с женщиной. Лиза понимает, что мужчин здесь больше нет. Потом приходят слова: «война, римляне». Фатима знает: бежать некуда, а все мужчины на этой войне. Уж не вернётся никто, не защитит. А дальше кульминация. Она опять в хлеву. Забилась в угол, за быком — прячется. На улице ужасающие крики женщин и детей, кричат возбуждённые мужчины на чужом языке. А как всех добили, двое римлян вошли в хлев. Душа Фатимы сжалась в точку. Солдаты мечом снесли голову рогатому. Он даже не пикнул. Облив всех фонтаном крови, просто рухнул. И открыл девчонку. Солдаты рассмеялись, подивились столь шикарному подарку их богов. Фатима обледенела, воздух стала глотать, будто и не было его вокруг. Всё тот же паралич, как в детском страшном сне и в сексе с Сеней.

А дальше… — рассказ в деталях, с жестокой болью, как имели, били, как веселились, какие у них члены, в какие ей места, какая вонь от них и насекомые, как рвалось всё внутри, как, истекая кровью, использованная, она умирала в недоубранном навозе. Потом довольные солдаты жарили мясо убитого быка на костре. Шутили. За оружием ухаживали. Отдыхали. В общем, солдатские будни после славной битвы. К утру, не раньше, Фатима в муках и грязи, наконец-то, умерла.

Елизавета могла в любой момент выйти из гипноза, но предпочла перепрожить и прочувствовать сполна мучения конца той жизни. Не трудно догадаться, почему. Вот он — источник страха. Прошли тысячелетия! Даже могилы того мира давно истлели. Но не боль и ужас. Они остались. «Уж тело другое, другая жизнь. И мир вообще другой! А зло за память зацепилось», — сказала Лиза, уходя. Хороший вывод! Не зря терпела!

Жизнь после…

Пришла Елизавета Анатольевна в следующий раз. Глаза горят, глупо улыбается, как будто стесняется чего сказать. Куда-то делись серость будней. Депрессии и след простыл. А оказалось… Как раз после приёма был девичник со школьными подружками, в доме у одной из них. Но кто-то втайне Сеню пригласил… Ему уже не двадцать лет, однако он хорош! Высок, силён, не курит, спиртное отрицает. С женою не живёт. Хотел тогда замену Лизе. А получил лишь секс. Когда всё понял, стало поздно — двойня родилась. Сейчас такие же как у Елизаветы — выросли и тоже разлетелись. Зачем теперь с женою спать, но Лизу представлять?

А Лиза тут — напротив. Глаза, улыбка, губы. Не слышит ничего наш Сеня. Одна она в его глазах. Елизавета шутит, училок вспоминает и ребят. Ведёт себя как все. Но тоже видит только Сеню. Душа течёт. Не то болью, не то радостью, а то и вместе. Всё тот же мальчик, что в школе бил всех за неё. Всё те же губы, дыханье нежное и то же сердце. Большие руки, ноги, рост. Здоровый, мощный и… «желанный» — шепнул всё тот же голос её души. «А где же страх?!» — вдруг осознала Лиза. Но «бабочки» о стенки живота опять забились, как не умирали вовсе, просто в спячке ждали. Она аж покраснела от девичьего стыда… в свои-то 45!

Как будто в общем разговоре, Арсений спросил её: «Как годы эти провела?» И расплакалась наша Лиза, прямо на месте, горько, как ребёнок. Не то от тоски без него, не то от радости к нему. При всех. Но это ей не стыдно. Когда прохныкалась девчонка, глаза с размазанной косметикой открылись, увидела, что заговорщиков уж нет. Сбежали тихо — лишь Лиза и Арсений. А у него «стоит»! Аж больно в брюках! Почувствовала, а не увидела сей факт Елизавета. И… Вообще ничего не соображая, за «камень» свой взялась. Точней, вцепилась… нежно. Арсений даже растерялся, забыв все разговоры. Но «бабочки» её родные проникли в его плоть и сердце. Обнял свою девчонку. Даже слёзы полились. Надолго замер с ней в руках. Прочувствовал родную женщину, как будто за все годы сразу.

И там же взял!

Всю ночь в постели да по всему дому кувыркались, «грешили», как с цепи слетели. В страсти накричались. В любви наплакались, наобъяснялись. Наутро голоса у обоих сели. Даже смех шёпотом. На работу не пошли. И, наконец-то… Наконец-то обо всём поговорили. Не прошло и всей жизни!

С тех пор Лиза и Арсений вместе, в своей любви — первой и последней. Уж сколько лет прошло. Состарились. Но до сих пор за руку вместе ходят.

Слушайте! Какая трогательная лавстори! Прям женский роман! Но этот случай — в жизни.

Глава 3. Аномалия во мне

Представляю вашему вниманию очередную документальную историю острого душевного конфликта, разрешённого через гипнотическое погружение в загадочную прошлую жизнь. На сей раз это моя история непонятого послания себе настоящему от себя прошлого. О том, как сам, являясь «доктором душ», чуть не погиб от того, что никак не отреагировал на предупреждение о предстоящей беде. Молодость — зелена.

В обычной жизни я человек уравновешенный, не паникую чуть что, да и по мелочам не расстраиваюсь. В случае угрозы близким защитить их любым путём рука не дрогнет. Но у всего есть другая сторона. Да, спокоен «как танк», но поэтому же замедленно реагирую в ситуации настоящей опасности. И это однажды чуть не стоило мне жизни.

Работа с душевными конфликтами людей, с их болью, не просто в высшей степени сложное, но ещё и сверхресурсозатратное дело. Доктор души от бога должен иметь собственный ресурс, так как через свою эмпатию надо войти во внутренний мир клиента и загрузиться им. Только так можно понять, как психолог, но главное почувствовать, как человек, что происходит с клиентом. Такой эффект взаимного доверия называется — раппорт. Он позволяет человеку с моей помощью правильно переуложить понимание всей своей жизни и решить самые сложные проблемы.

Но! У всего есть своя цена.

После приёма такому специалисту необходимо умудриться переработать в себе чужую боль, которой напитался от клиента — выгнать чужих чертей. Иначе их накопится так много, что сами станут страшной аномалией в прежде здоровой психике.

Когда-то я был так глубоко поглощён неимоверно интересной работой с внутренними мирами людей, что не заметил, как после приёма чужие черти перестали уходить вместе с клиентами. Не заметил, как стали поедать уже меня самого, изнутри. А поскольку они рождены были чужими душами, то у меня против них не было иммунитета. Да и душ этих было слишком много для меня одного. В результате мой человеческий ресурс был совершенно истощён. Нет, я не терял рассудок, не сходил с ума, просто со мной стало происходить кое-что странное, даже зловещее. И оно привело сначала к угнетению чужими страхами моей личности, а потом уж вовсе на порог смерти. Мне не было тогда и сорока!

Всё началось с того, что в период очень плотной работы с людьми я перестал их слышать. Вот сижу с человеком, он мне чего-то важное открывает, а я не понимаю, только глазами хлопаю, психолога изображаю. Будто какая-то функция в мозгах отключилась. А во время гипноза вообще… «Сталинградская битва» со сном. То есть сидишь себе с клиентом, который весь в своих видениях, что-то тихо говорит, а ты, вместо анализа, носом клюёшь. Однажды, прямо во время гипноза сладенько так засопел в кресле. Мне человек очередное своё видение раскрывает из глубины своего подсознания, а я ему в ответ чего-то из моего сна: «Тихо, тихо. Там немцы!»

Настоящий профессиональный позор! Слава богу, это была моя женщина. Однако урок я запомнил твёрдо. Поэтому далее, работая с клиентами, чтобы не уходить в сон, регулярно тряс головой, щипал себя до синяков, даже булавку в руках стал держать, колол до кровавых пятен, лишь бы не отключиться, как с подругой, лишь бы не вляпаться, но уже перед клиентом.

Забавная исповедь психолога, да? Только это ещё цветочки. Беда была впереди, потому что медленно, но верно я терял разницу между своим внутренним миром и чужим, между логическими решениями и эмоциональными, между добром и злом, любовью и ненавистью. Дело тогда дошло до того, что даже случайная информация о болезнях провоцировала целый букет опасных для жизни приступов того, чем вовсе не болел.

Вот так однажды услышал по телику рассказ об известном композиторе, который уже 20 лет не играет на фортепиано из-за тяжёлого артрита. И что вы думаете?! На следующий же день у меня опухли суставы обеих кистей. В другой раз я увидел на улице тучного мужчину, который всё время пил воду из бутылочки. Я просто предположил, что у него сахарный диабет. В ближайшую же ночь у меня разверзлись неутолимый голод, сердцебиение. Ослабло сознание и даже появились судороги.

В следующий приступ переполнения болью своих клиентов я вспомнил об одной своей болезни раннего детства. Тогда мамулька и советская медицина меня успешно вылечили. Причём идеально, безо всяких последствий. Однако тревожная фантазия понесла меня по событиям того, чего со мной в этой болезни так и не случилось, вплоть до переживания в деталях мучительной смерти. Потом по очереди прерывались текущие и начинались следующие недоболезни: то астма с удушьем, то гепатит до пожелтения, какие-то судороги из эпилепсии, мнимые отравления со рвотой, реальные симптомы надуманного рака крови…

Это с телом, а что творилось в душе! Чужие эмоциональные переживания, даже услышанные мельком, навязывали мне волны острых сопереживаний. То чья-то несчастная любовь, то чья-то смерть на глазах, то в близости со своей женщиной меня шокировали не мои сексуальные фантазии, то лютая ненависть к какому-то человеку, которого я даже не знал. И так далее…

Весь этот мусор в душе с недоболезнями в теле только нарастал, отнимая здоровое пространство внутри меня. Я даже не заметил, как оказался забитый где-то в углу у самого себя. А добивало происходящее в душе и теле полное отсутствие сна. Вот ложишься в постельку и понимаешь — устал неимоверно, тело и мозги на грани отключения. Но сознание — как в солнечный полдень! Только сильное снотворное, подавляя его, заталкивало меня в напряжённый да ещё какой-то химический от таблеток сон. В результате обратившиеся ко мне люди стали вызывать не профессиональный интерес и драйв борьбы с их тараканами, а ледяное отторжение. Даже телефонный звонок вызывал омерзение. В общем, самое время пойти на приём к психологу для психологов. Моего доктора души звали Фёдор. Его и сейчас так же зовут. Ничего с ним не случилось.

Я пришёл. Начал просто говорить. «И тут Остапа понесло!». Выговаривался так долго, так эмоционально, пока не вывалил на него всю эту выгребную яму. Федя такого смысла совсем не ожидал. Мне даже жалко его стало. Но шаг за шагом, через долгий разговор, потом через страннейшую гипнотическую регрессию в прошлую жизнь, терпеливо и искусно привёл-таки меня Фёдор в ресурс. Свой отдал. Боже, как же сильно это помогло! Освободило, промыло меня. Хвала мастеру, настоящему доктору души.

Теперь настало время описать события из гипнотической регрессии в прошлую жизнь. Насколько истощена была моя личность, настолько аномальная история вышла из прошлой жизни.

Жизнь прошлая

Сначала в сознании проявляется вид сверху — величественный образ открытой горной местности и океана вдали. Это ранняя весна. Горы небольшие, скорее острые сопки. Только не пиками, а такими длинными каменными волнами, как шторм в море. Справа от моего взора с небес, морская гладь до горизонта. Слышен, даже физически ощутим, солёный морской ветер.

Внимание переходит на средний план. Вижу небольшое, но мощное бетонное сооружение. Оно почти сливается с каменистой местностью. Это вход в подземный бункер. На душе становится тревожно. Теперь мой мысленный взор перед самим входом. Над бронированной дверью краской начертаны иероглифы. Не китайские, попроще.

Далее всё уходит. Ничего нет — ни звука, ни картинки. Однако появляется ощущение себя. Я медленно проникаю в своё прошлое сознание. Зная, что нахожусь здесь — в настоящем, ясно осознаю себя там — в прошлой жизни. Это очень странно, быть в двух ипостасях одновременно.

Там чувствую себя молодым мужчиной в идеальной спортивной форме. Мне 30 лет. Я понимаю, что чисто выбрит. Выскоблен, аж лицо блестит. Порез на шее. Лёжа на диване здесь, делаю то, чего там, в прошлой жизни, и в голову не придёт. Я как бы ощупываю в настоящем себя прошлого. Провожу рукой по современным щекам здесь, покрытым стриженой бородой, но ощущаю, насколько идеально выбрит там. Далее здесь веду рукой по заросшим вискам, но чувствую, как они выстрижены под ноль там. Здесь перехожу к лысоватому темени, но чувствую, какой там у меня на этом месте плоский коврик из жёстких и густых волос. Как солдат из комиксов.

Внезапно приходит понимание: «Точно, я солдат! Вернее офицер». На мне форма армии США. Только я не боевой офицер. В Пентагоне есть какое-то засекреченное подразделение. И я в нём уникальный специалист. У меня редкая психическая аномалия. В этом прямая связь. Нормальных сюда не берут. Для решения, так сказать, специфических задач ищут не менее специфических людей — с редкими пограничными отклонениями психики, но в рамках адекватного ума. Поэтому в обычной жизни мы люди сильно проблемные, но у себя в конторе настоящие уникумы. Надо же, а сейчас сам психолог — доктор души у таких людей, как я там.

Далее появляется понимание пространства, запах сырости, плесени. Я осознаю себя стоящим в квадратном помещении метров на 10. Окон нет. Вместо лампы на потолке огрызок провода. Почти темно. «Почти», потому что слева от меня маленькая деревянная дверь. В ней окно. С той стороны завешено грязной белой занавесочкой. А там, в комнатушке такого же размера, включен свет. В ней мой товарищ — Эфа. Это прозвище от первой буквы его имени. Фабио? Френк? Феодорос?… Вот, точно — Фёдор. Его родители из России. В обычной жизни он тоже проблемный. Но психическая аномалия моего друга с моею совместима. Фёдор — надёжный друг и многократный спаситель моей чёртовой жизни. Как, впрочем, и я его.

Всё, что я описывал сейчас, находится слева. Сейчас не вижу, просто знаю. А смотрю прямо перед собой, через дверной проём в узкий коридор. Он в паре метров от меня. Двери нет. Только гнутые петли остались. С пола до потолка противоположной стены этого коридора проложено много разного кабеля. Там мерцает свет редких ламп. Он хаотично подрагивает, будто где-то контакт искрит.

И тут меня озаряет понимание! Это весна 53-го, корейский конфликт. За южных корейцев мы, за северных — Сталин и Мао Цзэдун. У них несметная китайская армия и русская техника: артиллерия, танки, самолёты с русскими асами, а главное — русские советники с опытом Второй мировой. У Сталина уже есть атомная бомба. Ещё тогда бывшие союзнички против Гитлера передрались в Корее и чуть не сожгли всё живое вместе со своими народами ради денег и власти.

Мы с Эфой в тыловом бункере врага, глубоко за тридцать восьмой параллелью. Вот что за вход с иероглифами явился мне вначале. Это огромное военно-техническое сооружение. Вырублено в горе. Обнаружить с воздуха нельзя. Атомной бомбой не взять. Напичкано техникой. Много людей. Нет! Было много.

Из моего прошлого сознания опять приходит информация: «Оставшихся эвакуировали». «Оставшихся»? А после чего? Как бы в ответ, я ещё глубже проникаю в того себя, прошлого, и понимаю, что мы здесь не одни, но живые только мы, потому что находимся внутри какой-то изолированной аномалии, какой-то жуткой антижизни. Она пострашнее атомной бомбы, но нерукотворная, а главное разумная. И противостоять этому могут только такие, как мы с Эфой.

Вот почему здесь именно мы — два психа. Исключительно мы можем выполнить задание. Если можем — всё-таки аномалия. Даже китайцы отсюда родными кажутся. Дальше приходит новое понимание: оно, которое в бункере, про нас знает и ищет! А мы… Мы здесь как раз чтобы нашло. У меня современного даже нервишки загудели. Сейчас точно что-то произойдёт!

Освещение в коридоре стало прерывистым. То есть не хаотично подрагивает, а именно ритмично прерывается. Однако в паузах электрического света уже не темнота, а появился какой-то ненормально белый свет. Нет, не свет — белое свечение. Его природа обжигает глаза, как ультрафиолет в аптеках, но это ещё болезненно отдаёт в голову. Дальше — хуже. Я замечаю, что свечение в промежутках мерцания коридорного света усиливается. Причём настолько, что боль уже режет мозг. Что-то начинается прямо сейчас. Я стал от напряжения слышать свой пульс.

Вдруг, это белое так сверкануло, аж по глазам ударило! Я от боли шарахнулся, как от сварки увернулся. Это оно пролетело мимо… По коридору, мимо меня. Всё, началось! Оно, это белое, бункер прочёсывает. Мгновенно мобилизуюсь для чего-то и выскакиваю в коридор. Встаю лицом к убегающему свечению. Вызываю на себя! А сам, лёжа здесь на кушетке, восклицаю: «Да на хрена я так делаю-то?!».

Тем временем там вижу весь коридор. Он оказался настолько длиннющим, что, скорее, это уходящий куда-то вдаль тоннель. А та хрень белая успела за пару секунд уехать так далеко, что уже тусклой точкой стала. Но даже такая отзывается головной болью. Потом вижу: останавливается. Значит, меня уловила. А вот теперь назад поехала, причём ускоряясь. Это точно по мою душу!

Есть пара секунд. Влетаю к Эфе — аж стекло из двери вышиб. Он сразу справа, на койке лежит, порнуху листает. Встрепенулся. Я ору: «Автомат! Автомат!». Порно на пол. Вскакивает к оружию. Томпсоны у его ног висят, на гвозде в стене. Дёрнул мой. Нет! Зацепился ремень. Ещё раз сильнее. Нет. А время прошло. То самое «оно» уже здесь! Потом Эфа так рванул, аж гвоздь с деревяшкой выдрал. Дальше я с автоматом в одной руке на вытянутую поворачиваюсь к двери.

Но тут меня парализует шок. В предыдущей тёмной комнате почему-то светло, и там стою я. Открыто, перед пушкой в упор, с доброжелательным лицом. Смотрим себе, в смысле друг другу, в глаза. Но это не всё. Тот второй я — не американец, а я отсюда, психолог, который сейчас в гипнозе. В своей джинсовке, лысый с бородой «трёхдневкой». Да что это за регрессия такая?!

Причём мне «тамошнему» стрелять надо. Но от такой перспективки уже я «здешний» оцепенел. Однако оказалось, что там у меня-американца, ничего не действует. Будто исчезли вообще все, даже неосознанные, желания. Причём никакая внешняя сила меня не подчинила. Просто он, который другой я, отключил мои желания и волю ко всему.

Тем временем я-американец краем глаза замечаю, как Эфа с кровати кричит что-то мне. Он прям у моих колен, а звука нет. Только еле уловимый писк… Да на всю голову! Остаток сознания фиксирует смысл Эфиных жестов и крика: «Отвернись! На меня смотри! На меня!». Почему он это делает с кровати? Почему не действует сам? Может, ничего этого не видит, но понимает? В общем, я просто подчинился поступившей извне команде — оторвал взгляд от себя второго на Эфу. И тут… Мгновенно вернулась воля и нормальный звук. В мышцы руки метнулась команда стрелять.

Но!

Внезапно всё оборвалось. И никакого выстрела. Да-да, вот так внезапно всё оборвалось на таком моменте. Я мгновенно очнулся от гипноза, как от дурного сна. Глаза открыл. На лице высшая степень недоумения. Передо мной в кресле сидит удивлённый Фёдор — мой психолог. Узнаю реальность. Облегчённо и глубоко вздыхаю.

Выводы

Сейчас, когда минуло много лет, я понимаю те странные события, как символы моей работы с опасной энергией в душах обратившихся ко мне людей. Свечение и головная боль там — это душевная боль моих клиентов здесь. Вызывание свечения на себя там — это загрузка её в себя здесь. Появление свечения в моём современном образе самому себе-американцу — это потеря разницы между своим внутренним миром и опасными осколками миров моих клиентов. Вот они — «чужие черти». И всё тот же Федор, что там, что здесь, спасает меня от полного поглощения этой мёртвой энергией.

Но в дальнейшем оказалось, что поднявшиеся видения не просто символы, они предупреждение, что без последствий для меня такое не пройдёт. Чего ждать долго не пришлось.

Я предпочитаю не говорить об одном жутком эпизоде из своей жизни, который лучше бы вовсе вырезать из памяти, но, пожалуй, сейчас рассказать его самое время. У меня из-за этого даже был вынужденный перерыв в работе «доктором души». В общем, вскоре после этой регрессии я пошёл на обследование, причём просто так, но в результате услышал приговор — рак. И как раз в том месте, где была та самая детская болезнь.

Боже мой, как же страшно стало!

Ожидание конца сковало мою волю, сознание, да и вообще всю мою жизнь себе подчинило, будто белое свечение. Но, поскольку сейчас сей текст читаете, значит, тогда я выжил. И теперь могу сказать точно — всё случилось именно так от того, что легкомысленно отнёсся к произошедшему в той прошлой жизни, недооценил человеческие аномалии, с которыми имею дело в жизни реальной. Десять лет после излечения людей не касался. Всё сдохнуть от их чертей боялся. А как полтинник стукнул, так понял, что хочу в тот бункер, за тридцать восьмую параллель. Моё психическое отклонение там — надёжный щит здесь. Поэтому я всё-таки вернулся к своей любимой работе — к вечной схватке с тем свечением. Теперь мне вовсе не страшно, а даже скучно стало без человеческих аномалий — чужих душ потёмок.

Глава 4. Жрица Соломона

На сей раз я покажу вам не письменное изложение очередной документальной истории из моего личного архива, а прямую, так сказать, речь — аудиозапись ярких воспоминаний прошлой жизни моей одногруппницы по вузу.

Сколько учились, столько всей группой увлечённо экспериментировали над своими ментальными «внутренностями». Ещё тогда меня сильно удивили эти странные явления человеческой психики, а видения этой молодой тогда женщины сильно поразили своей реалистичностью и связью с жизнью текущей.

Это надо не читать, это надо слышать!

Документальная запись гипнотической регрессии в прошлую жизнь:

https://disk.yandex.ru/d/wyuCkOIYbh6tuQ

Глава 5. Магическая война

Хочу представить вашему вниманию ещё одну удивительную историю из моей психологической практики с использованием гипноза в прошлую жизнь. Поднявшаяся из глубин психики история клиента и её немедленные последствия меня так впечатлили, что до сих пор рассказываю об этом, когда имею цель сильно удивить аудиторию. Причём первую половину расскажу своими словами, а вторую, самую удивительную, вам надо будет послушать. Точно не пожалеете!

Это произошло ещё в 1997 году, когда я только закончил учёбу и начал частную психологическую практику. Иногда мне приходилось принимать людей у себя в квартире, и эта история была как раз таким случаем. Причём для меня такое обстоятельство обернулось очень щекотливым казусом. Дальше узнаете, почему.

Итак, ко мне на домашний приём пришёл молодой человек двадцати трёх лет, назовём его Андрей, в сопровождении своего отца. Они зашли, поздоровались. Потом тот, который клиент, бесцеремонно, почти грубо, приказал папаше погулять, пока будет приём. Это был холодный осенний вечер. Я даже не успел пригласить мужчину на кухню, как он покорно испарился из моей прихожей.

Жизнь до…

Андрей был невысокого роста, обычной внешности, с чёрной густой шевелюрой. Совершенно нормально себя вёл. Слегка гнусавил, прикартавливал, что вы ещё услышите в записи. Кроме того, он страдал какой-то врождённой невропатологией. Но ничего такого я не заметил, пока Андрей сам не рассказал, как в раннем детстве, когда только начал ходить, он без причин падал на ровном месте, даже не спотыкаясь. Причём без всяких защитных рефлексов руками. Падал открыто и плашмя, со всего маху головой в пол.

Его мамочка поняла, что дело плохо, и занялась здоровьем своего чада. Хоть болезнь тогда и остановили, но на момент приёма Андрей всё равно страдал серьёзным нарушением мелкой моторики. Он свободно надевал ботинки, открывал тетрадь или брал ключи, но был бессилен завязать шнурки, написать в тетради или вставить ключ в замок. В общем, внешне всё в норме, но по факту — инвалид детства.

Как обычно, мы часа два провели в обсуждении его жизненной ситуации, после чего приступили к гипнотической регрессии в прошлую жизнь. Обычно я сожалею, что клиент разрешает рассказать о себе не всё, но в данном случае вы ничего не теряете, так как жизнь Андрея была ещё мала и без особых событий: почти с рождения изо дня в день, из года в год обрыдлый образ жизни вокруг болезни, под гиперопекой родителей. Однако личность Андрея, открывшаяся в гипнотической регрессии, напротив, оказалась глобально значимой!

Надо отметить, что и в реальности внутри этого парня томился сверхэнергичный человек, но сильно угнетённый несамостоятельностью, отсутствием личной жизни и профессионального успеха. Его визит ко мне был неосознанным желанием найти ответ, как вырваться из опостылевшего существования в полноценный большой мир.

Жизнь прошлая

Андрей сначала прошёл гипнотическую регрессию и только потом, после гипноза, объяснил смысл произошедшего в нём. Поэтому расскажу его странную историю «задом наперёд» — сначала пояснения, а когда вам всё будет ясно, предложу прослушать, что это было и как.

На сей раз мой клиент погрузился в образы древней цивилизации индейцев Южной Америки, причём древней настолько, что не было ни Колумба, ни самой Европы. С тем давно исчезнувшим обществом есть острый парадокс. С одной стороны, оно технологически было довольно убогим: ни металлов, ни механизмов, ни даже колеса. Почти каменный век. Но с другой стороны, индейцы имели невесть откуда взявшиеся плоды цивилизации минимум нашего уровня: обсерватории и календарь, письменность и математику, загадочную технологию полигональной кладки и мегалитические сооружения неизвестного назначения. Такая кладка, между прочим, без всякого раствора устойчива к любым землетрясениям. А ведь для этого надо знать ещё и глубинную геологию. Но всё перечисленное меркнет перед горными карьерами с отчётливыми следами работы больших машин, сопоставимыми лишь с тяжёлым машиностроением современности по промышленной выработке горного массива для своих городов и упомянутых выше мегасооружений.

Из глубины времён дошла легенда народов Южной Америки, хоть как-то объясняющая сей парадокс. Якобы когда-то из другого мира явился белый бородатый человек. Именно он дал индейцам те самые знания. Выполнив миссию, Белый Бог ушёл в свой мир, но сказал, что наступит день, когда он вернётся. К слову, бородатость являлась ярким отличительным признаком, так как индейцы щетины не имели.

Конкистадоры начала XVI века, пришедшие ограбить и подчинить, были в высшей степени потрясены городами и земледелием, искусствами и ремёслами. Однако знания Белого Бога просвещённые европейцы не то чтобы недооценили, а вовсе пропустили мимо ушей. Причём смогли сообразить, что это такое, лишь спустя века — в научно-техническую революцию XIX–XX веков. Да и сейчас, в XXI веке, вопросов стало ещё больше, чем найдено ответов.

Но не всё так таинственно прекрасно с этой Южной Америкой. То общество было скреплено не любовью к единому и любящему Богу, а страхом перед богами-чудовищами — язычеством с публичными ритуалами кошмарных человеческих жертвоприношений и такой же системой ценностей. Андрей утверждал, что эти ритуалы прошли через тысячелетия, до самого пришествия испанцев. И даже у самых отмороженных конкистадоров отнималось сознание от увиденных ежедневных «молитв»! А теперь представьте себе: таким вот слугой чудовищ в прошлой жизни оказался мой безобидный и болезненный клиент.

Но не спешите делать выводы. Андрей увидел себя не мясником кровавых алтарей, а Красным Жрецом из какой-то изолированной в горах касты. Это была «надрелигиозная» группа жрецов, хранителей библиотеки Белого Бога. А цель — сохранить библиотеку и влияние на оставленный мир до его возвращения. Жрецов из этой касты почти никто не видел, они не касались ни крови, ни тел, ни вообще «мирской» религии. Даже совершенно развращённый властью Верховный Правитель, «избранник богов», не имел над ними власти. Он мог лишь изредка посещать обитель касты. Только в исключительных случаях. Только один. И то, если позволят.

Словом, Красный Жрец не имел отношения к указанному мной религиозному кошмару. Более того, совершённое им тогда было достойным поступком вне времён и мест.

После гипноза Андрей рассказывал, что на земли их мира пришли белые бородатые люди. Абсолютно неуязвимые для индейских воинов, а поголовное пожертвование правителем населения нескольких регионов богам оказалось напрасным. Пришельцы методично и легко вытесняли местных со своих плодородных земель и городов, быстро устанавливая на их месте те самые мегалитические сооружения. Разумеется, индейцы вовсе не могли как-либо защититься, потому что пришельцы обладали возможностями, недоступными даже для осознания аборигенами, что здесь вообще происходит. Кто были эти белые бородачи? Они из космоса? Из другого измерения? С Атлантиды?

Андрей, будучи нашим современником, понял, что речь идёт о высоких технологиях чужаков. Но там, где он был Красным Жрецом, пришельцы вызывали лишь недоумение и страх, а из него — покорность и признание их богами, присланными Белым. Однако только Красный Жрец понимал, что никакие они не боги, а захватчики. Уж слишком по-людски они поступали. Жрец принимает решение в одиночку вести «магическую войну», защищая свой мир. Открытые действия против пришельцев, а также против воли всего запуганного вместе с государством и служителями культа народа, были проявлением высокого мужества.

Он совершает, мягко говоря, необычный магический обряд. В свою очередь, это «магическое обстоятельство» уже для пришельцев оказалось смертельной неожиданностью, совершенно недоступной для их рационально-технологического мышления.

И последнее

То, что вы сейчас услышите, не содержит никаких языческих кошмаров, вообще насилия, а только в высшей степени странные события и необычное поведение в гипнозе моего клиента. Ниже представленный аудиоматериал имеет разные толкования у эзотериков и психологов. Ничего не имею против эзотерики, но всё-таки я заточен под психотерапию, поэтому растолкую произошедшее с Андреем строго как психолог.

Катарсис — выброс и переработка подавленных эмоций. Это одна из целей гипнотерапии, имеющая колоссальное значение для решения душевных конфликтов. Именно к катарсису я веду людей в своих гипнотических регрессиях, как в прошлое жизни реальной, так и в реальность жизней прошлых. Однако отдельная категория пришедших ко мне людей обнаруживает изменения, кроме психики, ещё и в своих телах! Вот такой «побочный эффект» также произошёл и с этим клиентом, когда он уходил.

Обычно ботинки Андрей надевает сам, но завязывать шнурки ему всегда помогали близкие. Однако в этот раз его отец находился на улице, не ведая, что надо забирать парня. А доступной по цене мобильной связи тогда ещё не было. Разговаривая со мной, Андрей влез в ботинки, самостоятельно завязал шнурки, надел пальто, легко вставил молнию, застегнулся на все пуговицы и направился к двери. И лишь тут в удивлении замер от осознания того, что за нашей болтовнёй не заметил, как сделал невозможное — завязал шнурки, вставил молнию пальто. Да, может, это просто совпадение. Всякое бывает. Но согласитесь — уж слишком к месту.

Когда будете слушать запись, в середине наступит смысловая кульминация, в которой слышно, я бы сказал — более чем слышно, как Андрей впечатляюще пользуется своим сильным голосом. Разыгравшиеся во внутреннем мире события клиент ярко выражал своим аномально мощным басом. Причём это было долго и состояло вовсе не из слов.

А теперь представьте себе: время — двенадцатый час ночи. Спальный район уже угомонился, соседи за тонкой стеночкой безмятежно засыпают в своих нежных постельках, а моего клиента понесло! Да так, что стёкла от гула дребезжали, будто танки едут. Когда это началось, я в ужасе представил, как встрепенувшиеся ото сна соседи пялятся в мою стену. И ведь ничего не сделаешь! Вроде «танки» надо бы заглушить, но и регрессия в апогее — не остановишь.

В последующие дни мои добрые соседи, знавшие меня с детства, слишком странно смотрели на меня при встрече. Я бы даже сказал — сочувственно, ведь у меня тоже низкий голос…

На этом всё. Переходите по ссылочке и слушайте оригинальную запись регрессии в прошлую жизнь.

Ссылка на запись: https://disk.yandex.ru/d/ObmPu4QS9cZJGw

Глава 6. ПРОКУРОР

Жизнь до…

Москва. Лето 1997. Молодой мужчина двадцати восьми лет, худощавый, очень высокий. Короткая стрижка. Нет правого глаза. Поведение и говор провинциальные. В общении чувствуется дух волчьего бесстрашия, решительности и беспощадности криминального мира. Способ самоутверждения — смертельный риск, война, истязания поверженного противника. Патологически честен и настолько же верен личным принципам.

Последние со временем уточнились, заставив поменять образ жизни. Два раза отсидел, совершил несколько убийств и множество жестоких расправ. Криминальную деятельность закончил квартирным мошенником. Приехал в Москву и стал заниматься проповедничеством кришнаитства. Пришёл на приём, чтобы вспомнить прошлую жизнь с подсознательным желанием утвердиться в правильности выбранного пути, то есть в верности оценки прожитых двадцати восьми лет.

Корни способа самоутверждения

В детстве для Дмитрия авторитетом и любимым человеком в семье являлась бабушка. Мама была ему безразлична. Он считает и сейчас её недалёкой и даже слабоумной, недостойной ни любви, ни ненависти. Отца знает только по письмам. Так как бабушка являлась значимым взрослым для Димы, именно она сыграла решающую роль в формировании системы ценностей внука. Он рассказывал, что общение с ней происходило в виде словесной войны. Это была обычная форма общения внука и бабушки. Однако сама «война» была ничем иным, как игрой в соперничество, развлекавшей их обоих. Таким образом, провоцируемое бабушкой игровое противостояние, продолжавшееся в течение всего детства, сформировало в мальчике отношение к соперничеству как к комфортному состоянию духа.

Мальчик занимается боксом, участвует во всех возможных драках и разбирательствах, становится активным членом подростковой банды, то есть живёт в состоянии войны, комфортном и провоцируемом уже им самим. А истязание поверженного противника для Дмитрия стало смакованием момента достижения цели, в котором риск является разжигающим фактором. Собственно, риск уже является предвкушением этого достижения. Чем его больше, тем сильнее жажда победы, тем более изощрённо и жестоко смакование откровенного садизма.

Корни «патологической» честности

Во-первых, бабушка Дмитрия всё время поощряла честность и справедливость. Во-вторых, в детстве он испытал психическую травму, смысл которой заключался в незаслуженном его обвинении матерью — человеком, который для него был никем, — перед бабушкой, твёрдо верившей в то, что её внук так низко пасть не может. Он рассказывал, что однажды ребёнком с матерью шёл из школы домой. Разговор был обычный и никакой откровенности, а тем более тайн не содержал. Вечером, когда за ужином все были вместе, мальчик вспомнил что-то из сказанного матерью днём…

И произошло немыслимое! Бабушка за сказанное днём внуку сначала впилась глазами в дочь, а потом нанесла тяжёлый удар ей по лицу. Голова великовозрастной дочурки мотанулась, брызнув слюной на пацана. Через пару секунд в её глазах появилось сознание. Наступила звенящая тишина. Уничтоженная в очередной раз, да при сыне, мать не нашла ничего лучшего, как обратить на своего ребёнка взгляд и с тихой ненавистью произнести: «Шкура». Потом безразлично положила котлету в отбитый рот и повторила с ней ещё тише, ещё ненавистней: «Шкура».

Действие системы ценностей

Итак, основные и незыблемые его идеалы — это честность и преданность тем, кого он считает себя достойными: его бабушка, «письменный» отец и команда, которая из подростковой группы друзей превратилась в жестокую и циничную криминальную группу. Для них мир делился на ближний — узкий круг членов группировки — и мир внешний, который им всегда должен. Боль чужих утрат, причинённая ими, насилие и смерть невинных были всего лишь повседневной рутиной бандитской работы. Вся группа живёт в состоянии войны, которая требует организованности и преданности её интересам.

Крушение идеалов

Совершенно закономерно наступает время расплаты. Арест, следствие. Наш герой берёт на себя всё, что может, оставаясь верным своим «однополчанам» — на самом деле в очередной раз самоутверждаясь. Он рассчитывает на их помощь в подкупе ментов и оплате адвоката. Вот тут-то и происходит то, что называется крушением идеалов. Деньги общаковские исчезают. Пацаны прячутся по норам. А тот, чью статью он взял на себя, воспользовавшись признанием, даёт против Дмитрия показания о преступлении, которое сам и совершил. Уголовное положение идеалиста ещё больше усугубляется.

Нетрудно представить, какое страшное потрясение он испытал. Проверенные в делах «боевые друзья» перед лицом государства разбежались и даже отблагодарили того, кто их спасал до последнего, удвоив его срок заключения. Дмитрию в такое было трудно поверить, но это была реальность.

Потом приговор, тюрьма и «свежие» впечатления. На его глазах ломала зона крутых парней, предававших уже свои идеалы, низко падавших в Диминых глазах своими поступками и слабостью. Именно здесь наш герой понял, что люди, особенно его среды, действуют строго в своих интересах. Когда их личный интерес совпадает с интересами родной банды, мир делится на неё и «охотничьи угодья». Когда интересы меняются, своя команда может стать этими угодьями, а близкий друг — пушечным мясом или тем, на кого можно повесить своих собак.

Кризис

После тюрьмы Дмитрий занимается квартирным мошенничеством. Принципиальная честность его проявляется ежедневно и во всём, так как по-прежнему является основой системы ценностей. Однако к своим сотоварищам он относится с осторожностью и голову на плаху теперь не кладёт. Хотя мир по-прежнему делится на ближний и внешний, основные ценности Дмитрия проявляются и в последнем.

Он рассказывал, например, как «бабка в ларьке», неправильно его рассчитав, передала десять копеек. Сначала он не придал этому значения — слишком мала сумма. Уехал на юга проматывать мошеннические деньги. Сколько там находился, столько терзали его эти чёртовы десять копеек. По приезде прямо с вокзала полетел возвращать долг продавщице, не знавшей о недостаче. Несомненно, это был жест самому себе. Система ценностей (проще говоря, совесть) стала о себе робко заявлять.