Бесплатный фрагмент - Французский контргамбит

Глава 1

Это было самое прекрасное время, это было самое злосчастное время, — век мудрости, век безумия, дни веры, дни безверия, пора света, пора тьмы, весна надежд, стужа отчаяния, у нас было всё впереди, у нас впереди ничего не было, мы то витали в небесах, то вдруг обрушивались в преисподнюю…

Чарльз Диккенс. Повесть о двух городах

Утренний бриз трепал волосы, солнце согревало своим живым теплом, а запах кофе пробуждал мысли, чувства и эмоции. Анна стояла на террасе дома на берегу океана и смотрела вдаль, находясь где-то далеко и здесь одновременно, растворяясь в пространстве — и разлетаясь по вселенной. Только это позволяло ей покинуть место, в котором она была замкнута. Именно это состояние было безграничным и безвременным блаженством, к которому она стремилась, понимая, что счастье — это ежедневный выбор. Океан был её собеседником, она видела его силу и умиротворённость, его огромные волны и его непоколебимую основу. Анна всегда хотела обрести состояние, подобное глубине океана, не подверженной беспокойству его волн.

Против своей воли она оказалась в этой изоляции: когда-то она была известным психологом в большом шумном городе, теперь же стала никому не известной женщиной в маленьком тихом городке.

Соседи-французы были немногословны. Они только здоровались, и у них можно было спросить: «Comment ça va?» Они кратко отвечали: «Bien!», махали рукой и проходили мимо. Местные редко беседовали с ней и неохотно поддерживали разговоры.

Любимым развлечением французов были традиционные встречи в кафе с бокалом терпкого красного или бархатистого белого вина. Они часами сидели за разговорами и также часами могли цедить этот бокал.

Русскоговорящие в этом городке жили, но все сторонились друг друга и избегали встреч по мере возможности, а если где-то кто-то слышал знакомую речь, то делал вид, что он местный.

Вокруг не было ни театров, ни музеев, — ничего, куда можно было бы сходить человеку, интересующемуся культурой.

Анна начала с нуля учить французский язык, выучила его до высокого уровня и даже сдала экзамены в университете. Развлечением девушки был спорт: каждое утро она бегала вдоль океана, вдыхая солёный воздух и слушая шум волн. Затем возвращалась домой, работала, потом читала книги в полной тишине комнаты. Так проходил день за днём.

Иногда Анна присоединялась к знакомым, которые тоже изучали французский, чтобы практиковать язык. С этими людьми нельзя было поговорить на литературные или философские темы, однако можно было послушать про мелкие происшествия их тихого городка.

Более того, девушка поняла, что здесь, в этом маленьком городке, психологов недолюбливают, отношение к её специальности было полно предрассудков и недоверия. На курсах французского языка над ней подшучивали, задавали провокационные вопросы и утверждали, что к психологу идут только слабые личности. В ответ на это Анна мысленно пожимала плечами: «Классическая проекция. Это их страх перед слабостью собственной психики. Им проще считать психологов шарлатанами, чем признать свою уязвимость».

Единственной подругой Анны в городе стала одна англичанка. Её покойный муж был французом, женщина переехала к нему из Англии, да так и осталась жить в тёплом городке у океана. Для практики французского языка она тоже ходила на курсы. Там они и подружились с Анной.

Наступил октябрь с его грустным увяданием природы. Сокращалось количество солнечных часов, всё становилось серым и безликим. Чаще накрапывал мелкий, колкий дождь, и океан пах солёными водорослями, выброшенными на берег. Оставалось только одно — помнить, что ты — это не твои эмоции, не твои мысли. Ты — океан, а не волны.

Около пяти лет назад муж Анны Филипп решил переехать во Францию и купил особняк на берегу Атлантического океана. Он был успешным бизнесменом — с неуёмной энергией, амбициозными планами и любовью к риску. Он быстро загорался идеями, но также быстро мог всё бросить, если ему становилось неинтересно. Франция привлекла его романтикой, погодой и природой. Он решил, что это идеальное место, где в тишине и спокойствии его всегда будет ждать жена. Но вскоре и Франция у него стала вызывать скуку. Поэтому Филипп предпочитал быть в постоянных разъездах по вопросам своего бизнеса, путешествуя по миру, возвращаясь в свой особняк на берегу моря лишь на выходные и в праздники. Бизнес процветал, и Филипп был всецело поглощён им.

Однако в периоды своего отсутствия он начинал фантазировать, что на его жену могут обратить внимание другие мужчины, а поскольку он обладал чрезмерным чувством собственности, то он начинал сходить с ума, внезапно возвращаясь домой без предварительного уведомления или звоня в любое время суток по видеосвязи, чтобы узнать, где находится и что делает его супруга. Но за много лет брака он так и не нашёл ни одного доказательства её измены.

Конечно, Анна никогда не подавала повода усомниться в ней, но это не мешало Филиппу выдумывать предлоги, чтобы проверить её. Поэтому он распорядился установить камеры в комнатах и коридорах своего особняка, которые были круглосуточно связаны с его телефоном, что позволяло ему наблюдать за женой в любой момент. Когда Анна спросила: «Зачем ты это делаешь? Разве ты не доверяешь мне?» — Филипп заверил, что таким образом заботится об её безопасности и охране дома.

Анна вскоре привыкла жить так, зная, что находится под круглосуточным наблюдением. Она уже не замечала мерцания красных лампочек и тихого жужжания камер. Возможно, это делало её даже более организованной и сдержанной в эмоциональных проявлениях. Она лучше выполняла простые или хорошо знакомые задачи, думая, что за ней кто-то наблюдает. Иногда она представляла себя участницей реалити-шоу — и тогда становилась лучшей версией себя во всём: в движениях, в разговоре, в реакциях и в эмоциях. Это была её сложная игра, в которой она сама для себя устанавливала правила.

В России Анна работала психологом, так что могла применять свои знания на себе. После переезда во Францию ей пришлось организовать онлайн-консультации для своих постоянных клиентов. Это был её источник вдохновения, самореализации и ощущения, что она всё ещё приносит кому-то пользу. В свободное же от работы время она писала художественный роман, собирая события и героев из своих воспоминаний. И пока она писала эту книгу, то проживала заново жизнь и перемещалась в какой-то свой выдуманный мир, в котором ей было так интересно. Роман «Французский гамбит» был опубликован в России, но остался лишь очередным произведением очередного автора. Иногда Анна рассказывала мужу о своей мечте стать знаменитой писательницей, и он смеялся и подтрунивал над ней, хотя иногда задумывался, что бы он мог сделать для известности жены. Вероятно, это удовлетворяло его тщеславие. Однажды он сделал ей подарок: оплатил перевод и публикацию романа на французском языке.

В один из вечеров в командировке, в компании друзей-бизнесменов за мужскими разговорами Филипп узнал о французском детективе Жане из Парижа, который умеет искусно проникнуть в тайны русской души. Тут ему пришла «гениальная» идея потешиться: он решил заказать Жану проверку своей супруги. Филипп связался с французом и передал ему доступ ко всем камерам дома. Он также объяснил детективу, что Анна хочет стать известной писательницей и даже издала один роман — «Французский гамбит». Поэтому её можно зацепить за эту слабость и сыграть на ней. Филипп передал Жану все данные и стал ждать от детектива каких-либо компрометирующих фактов: всё-таки детектив имел отличную репутацию в профессиональных кругах.

— Чувак, найди что угодно, даже если ничего нет! — закончил он телефонный разговор. Филипп откинулся на спинку кресла, на его губах играла кривая, самодовольная улыбка. Он почти чувствовал укол ревности, оправдание своего контроля и морального превосходства. Это щекотало ему нервы и вызывало холодок вдоль позвоночника — сильнее, чем заключение выгодной сделки.

Глава 2

Жан сидел в своём маленьком офисе. На стенах висели фотографии, записки, заметки, вырезки из газет. Комната была обставлена мониторами, оборудованием для наблюдения и книжными стеллажами. Жан любил литературу и когда-то решил, что в первую очередь должен прочитать все книги, за которые дали Нобелевскую премию. Началось это с того, что его бабушка подарила ему перед своей смертью книгу Генрика Сенкевича «Quo vadis?». Роман не просто понравился ему, а заставил задуматься о том, что некоторые произведения оставляют неизгладимое впечатление на всю жизнь, и словно после них ты уже никогда не останешься прежним. Жан вспомнил, что так же повлияли на него некоторые романы, которые он читал раньше: «История Рима» Теодора Моммзена, «Сага о Форсайтах» Джона Голсуорси, «Доктор Живаго» Бориса Пастернака, «Тихий Дон» Михаила Шолохова. В какой-то момент он понял, что все они отмечены высокой литературной премией, а значит, идеи, заложенные в них, являются общепризнанными, затрагивают тонкие струны человеческой души и несут в себе вневременные ценности. Так он решил для себя читать в первую очередь лучшие книги. После Пастернака он заинтересовался русской литературой. Жан начал с «Преступления и наказания», потому что думал, что это роман о его профессии, но потом проникся глубинным взглядом в человеческую психику, который присущ Достоевскому. Потом Жан начал «Братьев Карамазовых»: он не просто читал — он размышлял, пытался разгадать природу человеческой души, её борьбу между добром и злом, верой и безверием, а также ответственность каждого за свои поступки, понять логику, предугадать действия героев. Но не понимал всё до конца, расстраивался, задумывался и разочаровывался. Перед ним открылся какой-то иной мир — тонкой и сильной русской души, невероятной мудрости и сострадания, самопожертвования и способности любить. Жан начал интересоваться всем русским. И тут он принял заказ от «mafia russe» (как шутили французы): следить за русской женой богатого бизнесмена. Он даже получил её книгу, переведённую на французский язык.

Жан заварил чашку крепкого чёрного кофе, горький аромат которого заполнил офис, закурил сигарету, выпустил в воздух молочно-серые колечки дыма и открыл первую страницу. Там была фотография красивой блондинки — стройной, нежной, похожей на ангела: её волосы развевались на ветру, а белоснежное платье взлетело, оголяя голень. Жан внимательно всматривался в фото и только потом понял, что он смотрит на грудь, которая красиво открывалась в декольте. Его взгляд приковывало полупрозрачное платье, облегающее тонкий стан, потом он поймал себя на мысли, что это глубоко его взволновало. Жан начал листать страницы, ощущая кончиками пальцев шершавость новой бумаги. Он искал другие иллюстрации: вот она лежала в бикини на пляже, крупинки рыжего песка прилипли к её бёдрам и животу, к этой белоснежной коже, волосы падали на плечи, а на шее была милая родинка, которую он запомнил. Дальше он увидел её в очаровательном платье в Афинах: она стояла между колонн древнего города, в лучах золотого солнца, как греческая богиня, её профиль был аристократическим, нос и глаза — будто высечены из мрамора античными мастерами. Жан потерял мысль… он затянулся сигаретой, смотря вдаль, мысленно прогуливаясь по греческому амфитеатру, обдуваемый горячим ветром, направляясь к этой богине. Он подходит к ней сзади и видит оголённую спину, едва прикрытую белым шёлковым платком. Он протягивает руку, чтобы прикоснуться к ней. Платок взлетает вверх. Резкий звонок телефона разрушил его видение:

— Алло! Привет, Жан! — в тишину ворвался высокий женский голос. — Как дела, милый? Завтра будет вечеринка по поводу дня рождения Марты. Ты пойдёшь со мной?

— Привет, Нелли. У меня сейчас много работы, я… Я не могу обещать.

— Ну, Жан, ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Пошли! — звенел её голос.

— Нелли, я перезвоню тебе позже. Хорошо, детка?

— Да, дорогой, я скучаю по тебе… ммм…

Нелли была девушкой болгарского происхождения, живущей во Франции, её богатые родители оплачивали ей учебу в Париже. Нелли же кутила тут и веселилась. Жизнь была сплошным праздником для неё. Она встретила Жана на вечеринке общих друзей и сразу влюбилась в него. Он был высок, красив, с аккуратной бородой, обрамляющей лицо, чёрными волнистыми волосами, серыми холодными глазами, спортивным телом. И абсолютно холост. Нелли решила, что он будет её любой ценой; поэтому не упускала случая приглашать мужчину на все свои вечеринки. Жан не заботился об отношениях — его устраивал мимолётный секс. Нелли привлекала его пышными бёдрами и доступностью. В любом случае он не встречал женщину, с которой он бы мог поговорить о Достоевском, о философии античного мира, о психологии, о политике или о криминологии. Как это ни странно, именно ум женщины вызывал в нём мужское возбуждение, сложные идеи, которые можно было бы с ней обсуждать, могли довести его до состояния желания. Но он ещё не встречал такого сочетания красоты и ума, образованности и раскованности, духовности и дикости, и Жан был уверен, что вряд ли такое возможно вообще. Поэтому и предпочитал короткие романы, как с Нелли.

Жан потушил сигарету, прокрутив окурок в пепельнице, и начал читать новый роман. Это во многом была автобиографическая книга с переплетением историй из жизни людей, которых автор-психолог консультировала: с их драматическими судьбами, разбитыми сердцами, тяжёлыми утратами, переживаниями и страхами. Тем не менее тонкой линией в сюжете всё соединяла любовь, которая залечивала раны, спасала, давала надежду, вдохновляла и позволяла героям проявлять свои наилучшие качества. Жан погрузился в чтение, иногда ловя себя на том, что не читает, а смотрит между строк в одну точку, находясь мысленно там, с героями, разделяя чувства, проживая их ситуации и страдая или радуясь вместе с ними. Главной героиней книги была сама Анна, и Жан с удивлением обнаружил, какой мудростью и эмпатией обладала эта женщина, как она помогала людям найти выход из сложных психологических ситуаций. Какой невероятной силой успокоения она обладала! Он представил себя у неё на приёме: полутёмный кабинет психолога, он утонул в мягком кресле, а она сидит напротив, что-то спрашивает его, записывая ответы в свой блокнот. Только он и она в этой комнате с приглушённым светом, он смотрел на её колени и на эту узкую юбку, стягивающую бёдра, на фоне звучала какая-то релаксирующая музыка, пахло сандалом. Пронзительный звонок врезался в тишину и снова вывел его из этого магического состояния, в котором он уже второй раз оказался сегодня.

— Жан, милый, это Нелли. Я сегодня совершенно свободна вечером, хочешь чего-нибудь?..

— Нелли, я, я… Я работаю… Я сегодня начал новый проект, давай завтра.

— Завтра?.. А сегодня… Ну… — бурлил голос.

— Нет. Сегодня нет. Завтра.

— Милый, ты пойдёшь со мной на день рождения Марты? Да?! Ты просто прелесть. Ура! Ура! — возглас девушки был звонким и резким.

— Я не уверен… я подумаю…

— Милый, до завтра! Ничего больше не хочу слушать! Чмоки, чмоки… Ммм…

Жан закрыл книгу, положил её на свой письменный стол и заварил новую чашку крепкого кофе. Филипп дал ему доступ к камерам в своём доме, и детективу предстояло следить за женой этого русского предпринимателя, и собрать какие-либо факты наличия любовника.

Детектив активировал доступ к камерам: теперь он видел каждую комнату этого большого дома и даже террасу с шикарным видом на океан. На ней стояла женщина, спиной к камерам, с чашкой в руках. Оголённую спину едва прикрывал шёлковый платок. Это был стан той богини, которую Жан видел утром в своих фантазиях. Её длинные волосы трепал океанский ветер, они то падали на её белые плечи, то взлетали и путались. Она была ещё прекраснее, чем на той фотографии, она была настоящей. Он поймал себя на невероятной мысли: «Какая загадочная галактика, в которую хочется запустить зонд и ждать ответ сто лет…»

Вдруг Анна повернулась к камере лицом, улыбнулась белоснежной улыбкой и с насмешкой сказала: «Доброе утро».

Холодная волна растерянности покатилась по его телу. Он на мгновение принял эти слова по отношению к себе, но потом вернулся в реальность. Он понял, что Анна знает, что за ней следит муж, но она совершенно не имеет понятия, что одновременно на неё смотрит незнакомый мужчина.

Другая камера поймала Анну в спальне, из которой она зашла в душ. Не закрывая дверь, она сняла платье и собрала волосы вместе. Жан смотрел на её спину, ягодицы и ноги совершенно не как детектив, а как дикий мужчина, который впервые увидел обнажённое тело женщины. Он ждал, что она повернётся. Но Анна зашла в душевую кабину и закрыла дверку. Он мог видеть только очертания её тела, но его мозг уже всё дорисовывал за него. Постепенно душ заполнился паром, и мужчина перестал что-либо различать, и рефлекторно потёр пальцем по экрану.

«Стоп, Жан. Ты детектив. А не…»

Он резко встал; его сердце билось чаще. Он расхаживал по офису взад и вперёд, затем снова заварил кофе — крепкий, как его мысли, — и взял новую сигаретную пачку. Детектив покрутил сигарету в пальцах.

«Кажется, нужно бросать курить», — подумал он и вернул её обратно. Однако теперь ему совершенно не хотелось переходить к другим своим делам, которые он расследовал в этот момент.

Он думал о Филиппе, с которым встречался только однажды. Тот показался ему типичным русским мафиози: высоким, с большим животом, с круглым розовым лицом, вторым подбородком, маленькими глазками и очень короткой стрижкой. Так, по его представлениям, выглядели все русские мужики. В какой-то момент у Жана возник неразрешимый вопрос: «Почему такие красивые русские женщины живут вот с такими непривлекательными типажами?»

Детектив посмотрел на себя в зеркало, застегнул ворот рубашки, поправил волосы, погладил бороду и подумал, ему нужно будет побриться завтра перед вечеринкой, чтобы выглядеть моложе.

Глава 3

Жан решил работать над «русским делом» по утрам. День он традиционно начинал с чашки крепкого кофе и чтения, а теперь к этому добавилась книга — «Французский гамбит». Затем он включал камеры и смотрел, как Анна спала, как золотые лучи восходящего солнца падали на её кровать, медленно ползли по изгибам белого тела к лицу, освещали оранжевым светом волосы и будили её. Она никогда не вставала сразу: начинала потягиваться, запускала пальцы в волосы, затем вытягивала руки и ноги, изгибалась в спине, как кошка, и лишь потом открывала глаза и всегда улыбалась. Затем девушка спускала ноги на белый ковёр с длинным ворсом и вставала. Шёлковый молочный пеньюар струился по её стройному телу, и Жан предпочёл бы целый день смотреть на это, но Анна переодевалась в спортивную одежду и выходила на утреннюю пробежку.

В эти пару часов Жан работал над другими заказами. Но как только камеры активировались при открытии входной двери особняка, он снова смотрел на девушку, которая шла в душ. И наблюдал за этим силуэтом в кабинке, пока тот не исчезал за запотевшими от пара дверцами, и там он представлял себя рядом с ней: видел капли воды на её коже, мокрые ресницы и полуоткрытые губы и слышал своё частое дыхание и сердцебиение. Но он не смел прикоснуться к её телу. Жан откидывался на спинку кресла, закрывал глаза и кусал нижнюю губу, наслаждаясь этим видением и продолжая цепляться за свои фантазии, чувствуя жар внизу живота.

Затем Анна начинала консультации онлайн со своими клиентами. Жан плохо понимал русский язык, но слышал этот нежный успокаивающий голос, который обволакивал, как тёплая вода, и видел, как люди отвечали улыбками, вздохами облегчения или кивками. Он представлял себя сидящим напротив неё и говорящим с ней на очень интимные темы. У него были некоторые идеи, которые он хотел бы обсудить именно с женщиной, но он ещё не встречал такую, с которой мог бы поделиться своими секретами. Однако в своих мыслях он рассказывал их именно Анне.

За несколько недель наблюдения детектив не нашёл ни одной зацепки, где можно было бы уличить девушку в измене. Она практически не выходила за территорию сада вокруг особняка, а дома была одна, работала и читала. Утренние пробежки всегда были в одно и то же время, она никогда и нигде не задерживалась.

Жан полностью закончил чтение книги, и ему в голову пришла гениальная идея создать французский фан-клуб поклонников творчества писательницы. Так он мог получить её расположение и узнавать о ней гораздо больше.

Наконец Жан решил сам лично написать ей в соцсетях, чтобы проверить, насколько её легко зацепить. Он нашёл её личный блог в интернете и отправил сообщение:

«Привет, Анна, как дела? Меня зовут Жан, я прочитал твою книгу, она мне очень понравилась. Ты интересно пишешь».

Он ждал немедленного ответа. Прошёл день-два, но она не писала. Жан послал другое:

«Привет, красавица. Твоя книга произвела на меня впечатление, ты талантлива и умна. Я хотел бы с тобой познакомиться».

Никакой реакции на сообщения не последовало. Жан проверял телефон каждые пять минут, закуривал сигареты, пил крепкий кофе, расхаживал по офису и спрашивал себя: «Почему она молчит?»

В третий раз он решил написать что-то более интеллигентное и длинное:

«Дорогая Анна! Я нашёл вашу книгу, когда готовил научное исследование в университете. Я учусь на психолога. Ваша книга очень вдохновила меня. Я использовал некоторые ваши советы в области психологии для своей работы. Для меня большая честь узнать вас. Я рекомендовал вашу книгу моим сокурсникам и друзьям. О вас знают в моём университете. У вас великолепный слог, вашу книгу легко читать. Спасибо большое».

Через день Жан получил краткий ответ: «Здравствуйте, благодарю вас за такие тёплые слова, спасибо, что поделились своим впечатлением. Мне очень приятно».

Детектив тут же написал: «Привет, ещё раз представлюсь: меня зовут Жан, я бы хотел познакомиться с тобой поближе. Можно я позвоню?»

Время медленно тянулось. Анна молчала. Он позвонил, но она не взяла трубку. Он смотрел в камеры особняка: она сидела, читала; он снова позвонил, но она даже не прикоснулась к телефону. Жан швырнул мобильный на стол и откинулся на спинку кресла, пристально вглядываясь в камеры.

«Почему она игнорирует меня? Хмм…»

В принципе уже и так было понятно, что она не имеет любовников, не общается с мужчинами и не отвечает неизвестным по телефону. Он готов был отдать полный отчёт Филиппу с выводом её невиновности.

Но в Жане было задето что-то мужское, он не привык, что его так игнорируют. Он прекрасно знал себе цену и был уверен, что может покорить любую женщину, как это обычно и бывало.

Мобильный завибрировал на столе, и детектив с надеждой схватил его. Но это был очередной звонок от Нелли.

— Алло, милый, привет. Что ты сейчас делаешь? Приедешь ко мне сегодня вечером? Я буду ждать тебя в пеньюаре…

— Привет, Нелли. Можешь ждать меня и без пеньюара. Пеньюары идут не всем женщинам…

— Ах-ах-ах… Ты такой страстный!..

— Нелли, а может, мы сегодня посидим, выпьем вина и поговорим, например, об античной философии Диогена?

— Ха-ха-ха, — раздался звонкий смех. — Ты сумасшедший! Что за глупости ты говоришь? Терпеть не могу философию, я даже не хожу на этот курс в университете. Милый, я тебя хочу… мы так давно не были вместе…

— Да. Я был очень занят одним проектом. Хорошо, увидимся вечером.

Жан положил телефон на стол и сосредоточенно взглянул на Анну, которая всё так же сидела в мягком кресле и читала. Он заметил, что это был роман Достоевского. Кажется, «Бесы».

«Ну вот, и она любит этого писателя… Как же с ней познакомиться?.. Тварь ли я дрожащая или право имею?»

Глава 4

«Здравствуйте, Анна, меня зовут Марсель, я друг Жана. По его рекомендации я и мои товарищи прочитали вашу книгу „Французский гамбит“. Разрешите поделиться своими впечатлениями. Во-первых, название содержит интригу для любителей интересных ходов. Во-вторых, сама книга захватывает внимание тем, что сочетает в себе вашу биографию и случаи из жизни ваших клиентов. Вы так трогательно пишете, что после каждой главы я сидел, глубоко задумавшись. Мне действительно понравилось, как вы разбираете сложные психологические проблемы людей. Желаю вам успехов в творчестве. Все мои друзья передают вам сердечный привет. С нетерпением ждём новых книг».

Сообщение застало Анну врасплох. Однако она была приятно удивлена, получив такое признание от неизвестного человека. Девушка перечитала его несколько раз, приятное тепло окутало её тело, она слегка улыбнулась. Действительно, своей книгой она, прежде всего, хотела помочь людям в сложных ситуациях, и, хотя произведение было написано в жанре романа, изложенные там идеи были полностью взяты из её практики. Эта книга резюмировала огромный опыт работы Анны психологом.

Пальцы сами потянулись к клавиатуре — ответить хотелось немедленно. Она сдержанно, но учтиво поблагодарила мужчину:

«Здравствуйте, Марсель, спасибо, что прочитали мою книгу и написали о своих впечатлениях. Мне приятно, что вам понравилось произведение. Это честь для меня».

Практически без промедления она получила следующий ответ:

«Анна, пожалуйста, продолжайте писать, у вас невероятный талант. Жан сказал, что ему очень понравился ваш роман, поэтому он рекомендовал его всем своим друзьям».

Анна задержалась у компьютера, скорее, из любопытства. Она постукивала пальцами по столу, придумывая ответ:

«Я так тронута, не знала, что моя книга может стать популярной во Франции».

Экран показывал, что Марсель уже набирает сообщение:

«Жан учится в университете, он изучает психологию, ваша книга вдохновила его, он вас очень уважает. Вы для него идол. Вы изменили его жизнь. Он постоянно говорит о вас, вы поразили его своими идеями и взглядами. В итоге мы все заинтересовались вашим произведением и с нетерпением ждём ваших новых книг. Хорошего вам дня, и простите за беспокойство».

Теперь Анна застыла и задумалась, мурашки пробежали по её телу. Она прищурила глаза в попытке вспомнить: «Кажется, какой-то Жан присылал сообщение недавно…»

Она подвинула кресло ближе к столу и написала:

«О, действительно, Жан сделал так много для популяризации моей книги среди своих знакомых? Спасибо, что рассказали о своём товарище столько хорошего. У Жана прекрасные друзья».

«Вы знаете, Жан — очень хороший человек. Он много читает, но я впервые вижу, чтобы он был так впечатлён произведением. Жан учит психологию и использовал цитаты из вашей книги в своей магистерской работе. Мой друг стремится получить самые высокие баллы в университете, и вы его вдохновляете. Он неотступно следует за вашими идеями».

«Спасибо, Марсель, что рассказали столько о своём друге, вы настолько цените и уважаете его, что я считаю, что Жану повезло».

«Я хочу открыть вам один секрет: Жан постоянно говорит о вас в компании друзей, показывает нам ваши фото и видео, нет ни одного вечера, когда бы мы не услышали о вас. Он даже нарисовал ваш портрет чёрной ручкой на большом белом листе, я видел это в его офисе. Очень красивый рисунок. Ещё он написал несколько стихотворений, посвящённых вам. Думаю, что вы настолько впечатлили его, что он испытывает к вам какие-то особые чувства. Только давайте оставим этот секрет между нами».

Анна задумалась и смутилась: тот самый Жан уже несколько раз писал ей и даже звонил, но она совершенно не обратила на него внимания. Зато переписывается с его лучшим другом. Хотя именно Жан нашёл и прочитал её книгу, поделился с товарищами и продвигает её в самом Париже. У неё даже возникло некоторое чувство несправедливости своих поступков по отношению к человеку, который так много для неё делает. Она решила найти их переписку и послать развёрнутый ответ:

«Здравствуйте, Жан, вы мне писали, извините, что поздно отвечаю. Благодарю вас за то, что прочитали мою книгу. Я также рада, что вы смогли использовать её в своих тезисах в университете. Какое совпадение, что нам обоим нравится психология, я с удовольствием буду делиться с вами своими знаниями. Не стесняйтесь спрашивать меня что-то ещё. Успехов в вашей учебе. Анна».

Жан прочитал сообщение ночью и не мог уснуть. «Она ответила! Сама написала и предложила дальнейшее общение!» Улыбка не сходила с его лица, он ворочался в постели и придумывал, что ей написать и с чего начать. Несколько раз он набирал текст: писал короткое, потом длинное сообщение и всё стирал. «Как поступить? Сделать вид, что я её почти не знаю или говорить с ней обо всём и сразу?»

«Дорогая Анна, спасибо за ваш ответ. Расскажу о себе: я частный детектив, и получаю степень магистра в университете Парижа в области психологии, что необходимо для повышения квалификации в моей работе. Я нашёл вашу книгу, когда писал магистерскую работу, и она вдохновила меня. Более того, для меня было бы огромной честью обсуждать с вами профессиональные вопросы. Если вы позволите спрашивать вас о психологии, я это с удовольствием сделаю. С уважением, ваш поклонник Жан».

На следующий день Жан проверял телефон и камеры особняка каждые пять минут. Анна не отвечала. Конечно, она спала, потом ушла на утреннюю пробежку, потом душ, кофе на террасе. «Ну же, милая, возьми телефон. Прочитай», — крутилось в его голове. Потом она кого-то консультировала, а Жан вслушивался в её бархатный голос. Он терял счёт времени, и весь мир сузился до одного-единственного действа — наблюдения за ней. Наконец в его телефоне появилось уведомление, Жан допил до дна свой крепкий кофе и впился глазами в экран. Мир сузился до чёрных букв на белом фоне.

«Дорогой Жан…» — он прошептал эти слова вслух, замер и услышал стук своего сердца.

«Она написала „Дорогой“ — что это значит? Он важен для неё?» — вертелось в голове.

«… я рада получить от вас сообщение и узнать о вас больше. Я восхищаюсь вами, вашей профессией и вашим стремлением повысить ваш уровень знаний. Конечно, я открыта для общения и готова обсуждать с вами профессиональные вопросы. Желаю вам отличных результатов в университете. С уважением, Анна».

«Готова… Она готова… — его лицо расплылось в безумной улыбке. — Что предпринять? Как стать к ней ближе?»

Жан придумал такой ход: он попросит Анну взять его на ряд своих психологических консультаций. Итак, два раза в неделю он будет разговаривать с ней онлайн: только он и она. Теперь она точно возьмёт трубку. Он сможет видеть её не со спины в камерах особняка, а смотреть прямо в её глаза. И задавать любые вопросы. Он откинулся в кресле, и его взгляд медленно скользил по мониторам. На них всё так же была она. Но теперь всё было иначе.

Консультация была назначена на следующий день…

Глава 5

Онлайн-встреча с Жаном должна была начаться через 30 минут. Анна выбрала белое платье без декольте, с длинным рукавом — подходящее для приёма психолога, но распустила волосы. Детектив надел белую рубашку и тёмно-синий пиджак; он пытался застегнуть скользкую пуговичку на воротнике, но пальцы не слушались. Он бросил попытки и расстегнул вторую пуговицу, чтобы было свободнее дышать. Жан уложил волнистые волосы гелем, но одна прядь непослушно выбивалась, и он в который раз прижал её к голове. Детектив посмотрел на часы. До встречи ещё пятнадцать минут; в животе возник спазм. Он зашагал по комнате, заложив руки за спину. «Так, с чего начать? Я вижу её в первый раз. Я читал её книгу. Я её клиент…»

Анна листала словарь французского языка в поисках нужных слов и выписывала их на белый лист. Консультации во Франции она ещё не проводила, поэтому на всякий случай даже положила рядом телефон с голосовым переводчиком. «Всё будет хорошо, ты справишься. Это точно такой же клиент, просто на другом языке…» — повторяла она шёпотом. Звонкий сигнал будильника разорвал тишину комнаты. Ровно полдень.

Анна активировала окно программы в компьютере, и они увидели друг друга. Жан тряс ногой под столом и был рад, что видно только его корпус сверху. Детектив заранее написал на бумажке свои вопросы, и сейчас он тщетно пытался найти её на столе. Он не заметил, как неловким движением руки смахнул листок на пол. И теперь просто смотрел на Анну и молчал — он забыл, о чём хотел поговорить с ней. Детектив закурил; дым сигареты заструился перед экраном, пряча его смущение.

Выдержав паузу, чтобы дать клиенту собраться, бесшумно глубоко вдохнув и выдохнув, располагающе улыбнувшись, Анна сказала своим тёплым голосом:

— Bonjour, Jean.

— Bon… Bonjour, — выдавил из себя Жан и сделал затяжку, пальцы дрожали, поэтому он быстро убрал руку от экрана. «Боже, она разговаривает со мной, — подумал он. — Как же я мечтал услышать этот голос, обращённый ко мне».

— Как ваше настроение? — мягко спросила она.

— Merci beaucoup, tout va bien.

— Жан, вы нервничаете?

Детектив открыл рот, чтобы ответить, но слова застыли в воздухе. Его глаза предательски увлажнились от ощущения нереальности происходящего. Он больно сжал пальцами бедро под столом, чтобы вернуться в реальность, поморгал и отрицательно замотал головой.

— Ок. Жан, я рада вас видеть, я в полном вашем распоряжении; мы можем обсудить любые ваши вопросы, — начала консультацию Анна.

«Зачем она так сказала? Она в полном его распоряжении, любые вопросы?» — он уже мысленно обнял её за талию и притянул к себе; внизу живота стало горячо.

— Жан? — позвала она.

Он встрепенулся, поправил свои волосы, затушил сигарету и постарался сосредоточиться на разговоре.

— Да. Извините. С чего начать… Э-э-э… Я хотел бы поговорить с вами о волнующей меня проблеме… Последнее время это занимает весь мой мозг.

— Да, конечно, вы можете быть со мной максимально искренним и открытым.

— Максимально? Вы уверены? — он выдержал паузу. — Хорошо, тогда я скажу: я испытываю неразделённую любовь к женщине! И не знаю, что с этим делать!

От пронзительного взгляда серых глаз Жана по коже девушки пробежали мурашки. Анна замерла, её рука с ручкой застыла в воздухе, дыхание перехватило. На секунду она потеряла контроль между собой как психологом и как женщиной. Марсель говорил ей, что его друг испытывает особые чувства, и это был секрет; она не могла выдать себя. Но то, что она услышала, было похоже на признание, но опять же завуалированное. Может, речь шла о другой женщине? Анна вернула себя в роль психолога и спросила:

— Вы не пробовали сказать о своих чувствах этому человеку?

— А зачем? — возразил детектив, опустив глаза.

— Может, она ответит вам взаимностью.

— Вы думаете, мне стоит попробовать?.. А по каким признакам я пойму, что это взаимно?.. — он прищурил глаза.

Анна промолчала. Она сидела неподвижно, опустив глаза вниз. Солнечный луч освещал её длинные ресницы. Жан залюбовался, глядя на её белое лицо. Однако встрепенулся и спросил:

— Что мне делать со своими эмоциями?

Анна передвинула стул так, чтобы солнце не светило в её глаза, и начала:

— Жан, во-первых, ваши чувства совершенно естественные. Это ваш чудесный опыт — наслаждайтесь им. Понимание того, что влюблённость — это нормальный процесс, может помочь вам легче относиться к своим эмоциям. Во-вторых, мы можем с вами обсуждать ваши чувства, рассказывайте мне то, что вы посчитаете нужным; я помогу вам лучше понять себя. В-третьих, давайте подумаем, какие занятия могут вас отвлечь от ваших мыслей. Что-то, что приносит вам удовольствие, например, творчество. Вы пишете стихи? Или рисуете?

Жан замер, глядя в её глаза, и мысленно вспомнил своё стихотворение, написанное недавно.

— Да, я начал писать стихи для неё и нарисовал несколько портретов.

— Как это потрясающе! Вы разносторонне талантливый человек. Теперь, каждый раз, когда вы испытываете такие чувства, вы можете записывать их в виде стихов, а потом подарите своей возлюбленной ваш сборник. Все женщины любят поэзию, особенно если она посвящена им.

— Вы думаете, что она не отвергнет меня, если я пришлю ей свои стихи и рисунки?

— Нет, что вы, — голос её прозвучал чуть выше обычного, но она тут же вернула его на профессионально-спокойный тон. — Это будет даже романтично и расположит её к вам.

Анна сгорала от любопытства: сможет ли Жан прислать ей свои стихи и рисунки, или они посвящены другой? Возможно, у него действительно есть женщина.

Мужчина же сидел в своём кресле, мечтательно облокотившись на спинку и глядя куда-то вверх.

— Вы знаете, вы также можете вести дневник, куда будете записывать свои мысли и чувства, это поможет вам отслеживать прогресс и лучше понимать себя. Кстати, отвлекитесь: сходите куда-нибудь с друзьями, развейтесь. У вас есть лучший друг?

Жан слегка улыбнулся и замолчал.

Потом он вспомнил недавнюю вечеринку с Нелли, и к его горлу подступила тошнота; в ноздри ударил сладковато-приторный запах кальяна, смешанный с парфюмом Нелли; в ушах затрещало техно, боль пронзила голову.

— Я не очень люблю вечеринки.

— Ну что же, тогда делайте то, что вам приносит максимальное удовольствие.

Консультация длилась час, но для Жана время пролетело как мгновение. Когда они попрощались, и Анна отключила видеозвонок, детектив остался сидеть в той же позе. Он молчал, долго смотря в одну точку на чёрном экране. Он застыл, думая о чём-то возвышенном и перебирая в мыслях её слова, движения, взгляд. И это белое платье, скрывающее всё и открывающее полёт для фантазии.

Когда мужчина пришёл в себя, его рука уже сама потянулась к мышке. Он немедленно активировал камеры особняка, чтобы продолжать смотреть на неё. Он понял, что консультация не только не утолила его жажду, а лишь распалила желание. Теперь ему было мало её голоса. Ему нужно было всё.

Глава 6

Анна вышла на террасу с чашкой свежезаваренного чёрного кофе, согревая о неё ладони. Порывистый прохладный ветер спутал её волосы. Она вдохнула солёный океанский воздух полной грудью. Сейчас ей нужно было поделиться с кем-то безумием, которое разрывало ей сердце. Анна набрала номер телефона Марго.

Это была её лучшая подруга из России — писательница-сценарист, книги которой с успехом экранизировали. Марго помогала девушке с романом «Французский гамбит»: корректировала, редактировала и подсказывала некоторые идеи. Благодаря этому книга быстро вышла в свет.

Марго умела хранить тайны и находить нужные слова, чтобы поддержать. Анна доверяла ей больше, чем самой себе. Марго никогда её не выдавала и никогда не подводила. Если что-то случалось, в первую очередь девушка делилась секретами именно с ней. Она всегда могла рассчитывать на то, что получит важный совет, который предостережёт её от опрометчивых поступков. И сейчас Анна верила, что если поделится своими чувствами с подругой, то сможет поступить мудро в сложившейся ситуации.

То, что произошло совсем недавно — начиная с момента, когда ей написал Жан, а потом Марсель, — овладело мыслями девушки. Она почти не верила, что её книга становится такой популярной во Франции. Конечно, это мотивировало и делало её счастливой, но ко всему примешалось ещё это новое чувство — чувство нужности кому-то.

Последняя онлайн-консультация была для неё сложной и странной. Она не могла сосредоточиться на роли психолога, и это взволновало её.

Она увидела перед собой мужчину, который прочитал её книгу и теперь знал о ней всё. А вот она о нём — очень мало. Мужчина, который что-то к ней чувствовал, а она пока не понимала, что испытывает к нему. К тому же он был похож на её любимого французского актёра. Всё это не могло не разбудить в ней женщину.

Ещё Анне было приятно, что новые люди прочитали её роман и появился фан-клуб, тем более что это произошло в самой Франции. Она же когда-то хотела стать известной писательницей, наконец её мечта сбывалась. Всё это щекотало её эго. Вдобавок этот председатель фан-клуба Марсель — такой интеллигентный, дипломатичный, вежливый интеллектуал — тоже понравился ей.

Пока девушку переполняло счастье, ей не хотелось ни о чём думать: она просто наслаждалась каждым мгновением, была в приподнятом настроении, мир казался ей прекрасным. «Но что если это наваждение, и всё исчезнет?» — иногда закрадывалось в её голову.

Однако Анна действительно расцвела; ей хотелось радовать окружающих, делиться своим восторгом, говорить об этом блаженстве и излучать его, делая мир вокруг себя счастливым. Она беспричинно улыбалась, включала приятную музыку и пела. Девушка вспомнила, как танцевала раньше, и теперь не ходила по квартире, а вытанцовывала движения.

Её мир действительно поменял краски: это глубокое синее осеннее небо, стальная гладь океана, рокот волн у берега, сильный ветер, который трепал волосы, и этот запах крепкого кофе — всё в этом мире было превосходно.

Марго подняла трубку:

— Алло?

— Марго! Привет, как дела? Я так по тебе соскучилась! Что у тебя нового?

— Привет, француженка, как я рада тебя слышать! У меня всё отлично. Сейчас я работаю над новым сценарием, будет снят фильм или сериал.

— Марго, ты постоянно полна каких-то идей! Расскажи мне, о чём же этот сценарий, какой фильм будет снят?

— Если кратко, то один учёный-нейрофизиолог, скрывающий своё имя, создаёт игру, в которой должна сыграть команда из пяти человек. Я пишу, что происходит с членами команды, когда они соглашаются принять участие в этом проекте. Игра длится несколько месяцев и кардинально меняет жизни каждого участника. Они больше не могут быть прежними и жить как раньше. Во время игры капитан команды пытается разгадать, кто же является создателем этого проекта, какая тайна и основная идея заложены им. Она разгадывает загадку, находит учёного и готова разоблачить его, но неожиданно для себя влюбляется в него. Теперь жизни игроков зависят от последних заданий создателя и от его ответных чувств к женщине. Конец я тебе не буду рассказывать, пусть это останется для тебя интригой.

«Мне что-то это напоминает», — подумала Анна.

— Марго, ты всегда создаёшь невероятные сценарии. Я теперь понимаю, почему их экранизируют, это действительно интригующе. Ладно, не буду тебя мучить и подожду, когда увижу в фильме.

— Подруга, теперь давай поговорим о тебе. Если ты мне позвонила — значит, у тебя есть что сказать мне.

Анна замешкалась, сжала телефон в руке так, что пальцы побелели. Девушка собиралась с мыслями и продумывала, как начать разговор. «Открыть ей, что я, кажется, нарушила профессиональную этику или нет?..»

— Марго, я расскажу тебе просто невероятные вещи, которые происходят вокруг меня сейчас…

— О, конечно, давай, может быть, это однажды ляжет в основу фильма или сериала.

— Марго, я не сомневаюсь, что ты любое приключение можешь превратить в сценарий для фильма. В общем, слушай: моя книга, переведённая на французский язык, становится популярной! Представляешь?! Я безумно рада этому. Мне недавно прислал сообщения француз, который прочитал роман и выразил слова восхищения. Он рекомендовал моё произведение друзьям и коллегам. Они тоже мне написали и сказали, что им понравилось. Представляешь, у меня есть свои читатели во Франции!

— Поздравляю тебя, дорогая! Это так здорово! Я верила в тебя и знала, что ты добьёшься успеха!

— Мужчина, который прочитал мою книгу, — частный детектив; его зовут Жан, и он изучает психологию в университете Парижа, он нашёл мой роман в интернете, когда готовился к экзаменам, и использовал его при написании своей магистерской работы.

— О да, это действительно признание твоих трудов!

— Марго, друг Жана, которого зовут Марсель, сказал, что тот постоянно обо мне говорит, пишет мне стихи и рисует мои портреты.

— Ах-ха-хах! Но это же прекрасно, поздравляю тебя!

— Марго, послушай, этот Жан записался ко мне на официальную консультацию. И ты знаешь, о чём он говорил со мной на ней?

— Ты меня заинтриговала! Слушаю тебя, — женщина замерла в ожидании.

— Он сказал мне, что безответно любит женщину…

— О, ну что же, это естественно, такое случается с молодыми мужчинами. И что же ты ответила Жану, как ты посоветовала ему поступить? Открыть свои чувства объекту?

— Да, да, действительно. Я спросила его: «Вы не пробовали сказать о своих чувствах этой женщине?» Он ответил: «Зачем?» А я ему: «Может быть, она откликнется на ваше признание». Ещё я посоветовала прислать ей стихи и рисунки.

— Ну что тут сказать, ты умна и ты прозорлива. Теперь остаётся только ожидать: пришлёт ли он эти рисунки и стихи тебе. Если он это сделает — это будет прямым признанием в любви.

— О боже! Что мне с этим делать теперь? Мне самой нужен психолог, — Анна закрыла лицо руками.

— Постой, расскажи мне сначала, какой он внешне? Он понравился тебе?

— Марго, мне стыдно… Я смущена… Но я тебе скажу правду — да! Он именно в моём вкусе, мне нравится его борода, чёрные волнистые волосы. У него такие глаза — цвета серого горного хрусталя: ясные, холодные и глубокие. Он атлетического телосложения. А то, как он разговаривает — показывает, что у него высокий интеллект и хорошее образование.

— Детка, я тебя поздравляю, это ведь прекрасно! В жизни должны быть положительные эмоции, и, если сейчас тебя это вдохновляет, будь на этой волне, сохраняя этот уровень счастья. Ведь это великолепно!

— Марго, что мне делать?

— Ну, послушай: что ты делаешь с радугой, когда видишь её на небе?

— Радуга? Радуга… Я смотрю на неё, любуюсь, радуюсь, что она появилась.

— Вот и сейчас радуйся, любуйся и наслаждайся тем, что радуга появилась в твоей жизни. Помнишь, мы с тобой всегда говорили: когда ты приезжаешь в пятизвёздочный отель, ты наслаждаешься прекрасным видом на море, уютом в номере и всеми приятными вещами, которые есть в красивом отеле. Но ты понимаешь, что рано или поздно уедешь из него и ничего с собой взять не сможешь.

— Да, ты права. Пространство сейчас даёт мне столько радости — стоит наслаждаться этими приятными эмоциями, но не привязываться к ним. Я всё понимаю: это могло возникнуть из пространства и в пространстве же и может раствориться.

— Дорогая моя, конечно, посмотри, в каком замечательном настроении ты сейчас находишься. Я давно тебя не видела такой возвышенно-восторженной! Будь такой, держи этот уровень счастья.

— Марго, спасибо за твою мудрость, я готова разговаривать с тобой вечность. Приезжай ко мне в гости.

— Хорошо, как-нибудь приеду.

— Спасибо за поддержку. Прощаюсь с тобой, успехов тебе с твоей книгой, сценарием. С нетерпением жду, чем закончилась история любви с создателем этой загадочной игры, и что стало с членами команды.

— Ты первая обо всём узнаешь. Береги себя. Я всегда на связи. Пока-пока.

Глава 7

Анна села за рабочий стол и открыла компьютер. На экране появилось сообщение от Марселя: «Доброе утро, как вы поживаете? Вы знаете, я хотел рассказать вам, что мне нравится русская литература. Я люблю Достоевского и читал его книги: „Униженные и оскорблённые“, „Идиот“, „Бесы“ и „Игрок“. Мне хотелось бы обсудить эти произведения с вами, так как вы являетесь носителем языка и русской культуры. Каково ваше восприятие философии этого автора? Извините за беспокойство. С уважением к вашему драгоценному времени. Марсель».

«Хмм, я как раз читаю сейчас „Бесы“! — Анна остановила взгляд на книге, лежащей на краю её стола. — Какое совпадение…» Её поразило, что человек из другой страны так увлечён русской литературой. Вдобавок она обожала читающих людей; ей хотелось обсуждать книги, и ей нравилась философия. Теперь ей так не хватало сообщества единомышленников. Поэтому она буквально загорелась от интереса поговорить о темах, которые были ей так близки.

Анна немедленно села отвечать:

«Дорогой Марсель, Достоевский является и моим любимым автором. Если вы заметили, в его произведениях поднимаются вопросы о смысле жизни, свободе воли и нравственности. Его герои часто находятся в состоянии морального выбора; их внутренний мир полон противоречий и сомнений. Мне нравится, что писатель глубоко проникает в человеческую психику, показывая, как человек может колебаться между добром и злом, любовью и ненавистью».

Марсель незамедлительно ответил:

«Анна, вы знаете, что большинство произведений Достоевского заканчиваются трагически. Его герои часто страдают от одиночества, отчаяния и потери смысла жизни. Скажите мне, неужели в вашей культуре это настолько распространённое явление? Кто же тогда счастлив?»

Анна отвела взгляд от экрана и посмотрела в окно на плывущие серые облака. Перебирая в голове времена и нравы людей, их судьбы, ей так хотелось честно и откровенно рассказать про русскую душу. Она сама впервые задумалась об этих философских вопросах.

«Марсель, должна вам открыть, что исторически так сложилось: в славянской культуре не принято показывать, что ты счастлив. О счастье молчат и скорее демонстрируют свои проблемы и неприятности. Это связано с некоторыми факторами, многие из которых уходят корнями в историю, религиозные убеждения и народные поверья».

Анна остановилась, выбирая, с чего начать; её пальцы зависли над клавиатурой.

«Конечно, самое примитивное из этого — страх перед так называемым «сглазом», — продолжила она. — Славянские народы традиционно были суеверны, и считалось, что чрезмерная демонстрация счастья или успеха могла привлечь завистливые взгляды окружающих, что могло привести к несчастьям. Поэтому было принято избегать хвастовства и излишней демонстрации благополучия.

Затем, если вы знаете, есть православная традиция, в которой существует понятие смирения и скромности. Христианское учение призывает к тому, чтобы не гордиться своими успехами и не выставлять их напоказ. Скромность считается добродетелью, а гордыня — смертным грехом.

Марсель, известен ли вам наш исторический опыт — славяне пережили множество трудностей, включая войны, голод и природные катаклизмы? В таких условиях счастье воспринималось как нечто хрупкое и временное, поэтому его старались не афишировать, чтобы не привлекать внимание злых сил или не спровоцировать неудачу.

Вы знаете про коллективизм, который всегда преобладал в славянских культурах. Успех одного члена сообщества мог вызывать недовольство других, что приводило к конфликтам. Поэтому было важно сохранять гармонию внутри коллектива, избегая проявления индивидуализма и чрезмерного самовыражения.

Вы знаете, Марсель, даже в наших сказках есть традиция скрывать счастье, и есть идея, что открытое проявление радости или удачи приводит к неприятностям. Вы читали русскую народную сказку «Царевна-лягушка»? Люди позавидовали красоте главной героини и умениям, а потом сожгли её шкуру, когда она превратилась в девушку из лягушки. Из-за этого впереди героев ждали тяжёлые испытания. Если будет время, прочтите наши сказки. Вы лучше поймёте русскую душу».

Марсель долго размышлял над этим ответом; никогда ещё в своей жизни он не встречал подобного феномена. Прошло несколько минут, прежде чем он снова написал:

«Спасибо, Анна, понимаю вас теперь лучше. Можно ещё спросить? Многие действия в романах Достоевского происходят в Санкт-Петербурге, который автор описывает как мрачный, холодный город, где люди живут в условиях постоянной борьбы за выживание. Это так?»

Анна кинулась писать ответ, учащённо дыша и быстро стуча пальцами по клавишам:

«О, Марсель, совсем не так, это прекрасный исторический город, с множеством театров и мировых музеев, с разводными мостами и гранитными набережными Невы, с золотыми куполами соборов и величественной архитектурой. А вы видели когда-нибудь белые ночи с их таинственным светом, придающим городу особую магию и романтику? Я бы с удовольствием показала вам Питер, когда представится такая возможность».

«Я бы с удовольствием гулял по Питеру с таким гидом, как вы, Анна. Я готов слушать вас, не прерывая, часами, потому что вы открываете для меня иные миры. Спасибо за ваше время».

Девушка зарумянилась и слегка улыбнулась.

Глава 8

Жан взял у Анны ещё две официальные консультации, на которых они обсуждали женщин: особенно ему было интересно, что им нравится, и каким образом мужчина может привлечь к себе их внимание.

Детектив задавал серьёзные психологические вопросы; на самом деле ему хотелось узнать Анну поближе, выяснить её приоритеты, понять, что нравится именно ей.

Наконец он решил напрямую рассказать о своих чувствах — он больше не мог их скрывать. Ему казалось, что Анна и так обо всём уже догадалась: она по-другому смотрела на него, смущённо отводила глаза и поправляла руками волосы. В их разговорах возникали нелепые паузы, во время которых они просто смотрели друг на друга и молча улыбались.

На следующий день утром Жан собирался с мыслями, закуривал сигарету и раздумывал. Он в который раз набирал сообщения в телефоне и стирал их, менял слова и фразы, пока кофе в чашке не остыл. Тогда он в сердцах выплеснул его в раковину и заварил новый.

Наконец он отправил Анне три рисунка и свои стихи и замер в ожидании. Это был достаточно откровенный и смелый поступок с его стороны: он никогда раньше не писал девушкам стихи, и теперь у него было ощущение, что он оголил всю свою душу, вскрыл грудную клетку, вынул сердце и положил его на поднос перед своей любимой. Одно её острое слово — и он погибнет от потери крови. Или же она бережно вернёт его сердце и закроет эти раны своим ответом.

Проснувшись, Анна проверила электронную почту. Последние дни она ждала сообщения от Жана с нетерпением и страхом, но, скорее, боялась своей реакции. Когда она увидела стихи и рисунки, то поняла, что это то самое признание той самой женщине, которую так безответно любит её клиент. Все три рисунка были её прекрасными портретами. Стихотворение на французском языке было написано чёрными чернилами на кремовой бумаге:

Sous le doux regard de tes yeux,

Comme sous une pluie divine,

Le monde resta silencieux

Devant ta beauté féminine.

L’abri désiré dans tes mains —

Baume pour les blessures de l’âme,

Mon ange sauveur, bien-aimée,

La chaleur d’une douce flamme.

Où puis-je trouver les paroles,

qui seraient dignes de ta beauté?

Ce qui est vraiment le plus drôle,

C’est que je ne veux pas lutter

Contre cette douce douleur.

Pousse toujours, ma belle fleur!

Она долго сидела, согревая ладони о чашку имбирного чая, и молча смотрела на портреты и текст, тронутая этим до глубины души. Никто и никогда не посвящал ей стихи. А теперь эти слова зародили в её сердце какое-то чувство, которому она не разрешала появляться и о котором не хотела думать.

Анна распечатала портреты, разложила их на своём рабочем столе и перевела стихи с французского на русский, чтобы ещё лучше понять каждое слово. Перечитала их множество раз, как будто разгадывая чувства этого мужчины. Как невероятно было то, что человек с серьёзной профессией, внешне такой суровый, мог писать такие тонкие, трогательные строчки:

Под нежным взглядом глаз твоих,

Как под дождём благословенным,

Мир на мгновение затих

В молчании проникновенном.

Желанный рук твоих приют —

Бальзам для ран души мятежной.

Казалось, ангелы поют

От теплоты объятий нежных!

Теперь в плену у волшебства

Моя душа беспрекословно.

Где я смогу найти слова,

Что были бы тебя достойны?

Ты, словно свет во мгле ночной,

Во мне, в душе моей больной.

Она должна была ответить — осторожно, дипломатично, — но женщина внутри неё побеждала профессионального психолога, и она боролась. Анна вышла на прогулку по берегу, чтобы подумать. В этот день океан бушевал: волны поднимались выше обычного, с шумом бились о скалы; вода у берега была мутной — но с каким-то невероятным лазоревым оттенком, как будто художник пролил краски.

Глядя на этот невероятный пейзаж, она наконец нашла слова и написала ответ:

«Дорогой Жан. Ваше стихотворение тронуло меня до глубины души! В нём столько нежности, искренности и красоты, что невозможно остаться равнодушной. Ваши строки наполняют сердце теплом. Вы невероятно талантливы. И я, право, не знаю, что сказать, эти портреты… эта женщина… Какое сходство со мной…»

Жан сидел в своём кабинете, провалившись в большое кожаное кресло, не выпуская телефона из рук. И как только на экране появилось сообщение от неё, он не замедлил с ответом:

«Анна, это и есть вы — и стихи для вас! Теперь ваше решение: если вы захотите прекратить общение со мной навсегда, я пойму и более не буду вас тревожить. Мне становится невыносимым ждать встречи с вами от консультации до консультации. Вы живёте в моей голове. Тогда прошу вас: просто заблокируйте меня, лишите меня доступа к вам. И со временем я постараюсь вас забыть.

Или позвольте мне быть рядом с вами — тенью на вашем пути, вашим ангелом-хранителем, вашим сторожевым псом, стеной для вашей спины, родниковой водой во время жажды — просто быть, не нарушая ваших границ, просто получать от вас сообщения, разрешите писать для вас стихи, рисовать ваши портреты. Навеки ваш, Жан».

Он закурил и откинулся на спинку кресла, бессмысленно глядя куда-то вверх, пока звук телефона не вернул его в реальность.

«Жан, мне дороги ваши чувства. Конечно, мы будем переписываться. Единственное, что теперь я не смогу работать с вами как психолог. Но это теперь и не важно, ведь так?»

Анна ощущала сердцебиение в висках; волна нового чувства накрыла её с головой, казалось, что она теряет контроль над действительностью. Всё внутри неё смешалось, как вода в бушующем океане.

Глава 9

Жан был так воодушевлён ответом Анны, что позволил себе перейти грань в отношениях и начал писать ей нежные фразы. Каждый день он начинал со слов: «Доброе утро, моя богиня», «Как спала моя королева?», «Как начался твой день, властительница моих чувств?» Детектив сам не знал, откуда он берёт все эти слова — просто он таял в своих мечтах о ней.

Анна начала ему сниться, и это сводило его с ума. Он просыпался, окутанный магией этих сновидений, и ему не хотелось открывать глаза; он снова мысленно погружался в сон, чтобы остаться в её объятиях, пока будильник не возвращал его в реальность.

Девушка же просыпалась, и первое, что читала, — это сообщения Жана, а потом писала такой ответ, чтобы он думал о ней весь день. Что творилось в её голове, нельзя было передать словами. У неё разрушались традиционные установки: все принципы, которые она имела, разбивались о стену новых чувств. Анна переживала, что перешла грань профессиональной этики и что вообще позволила себе, замужней женщине, получать внимание от другого мужчины.

Она заметила, что часто думает о Жане, слушает музыку, которую он любит, мысленно разговаривает с ним. Девушка рассматривала в соцсетях его фотографии в деталях: каждую складку одежды, каждую расстёгнутую пуговицу на его рубашке. Она помнила каждую линию его лица: серые бездонные глаза, чёрные брови, будто нарисованные художником, ястребиный нос, создающий уникальный профиль, аккуратную бороду, обрамляющую лицо, и S-образный изгиб губ, спрятанный в ней. Она мысленно прикасалась к ним пальцами. Всё в его теле было притягательным для неё: рост, широкие плечи, волосы на груди, руки с волнами мышц, мускулистые бёдра и икры. «Почему я не встретила его раньше и зачем встретила именно сейчас? Увидимся ли мы в реальной жизни?» — мучительно крутилось в её голове.

Анна решила, что позволит пространству разыграть эту романтическую пьесу, будет наслаждаться, как преданный зритель, и вдохновляться восхитительными эмоциями. Она была невероятно счастлива теперь, как будто достигла того самого освобождения, к которому стремилась. Мир казался ей прекраснее, чем прежде; всё вибрировало от радости и скреплялось любовью. Девушка постоянно улыбалась, ходила с расправленными плечами, как королева, была приветлива и разговорчива со всеми вокруг. В ней зарождалась энергия, которая могла сдвинуть горы. Она стала больше бегать, глядя на Жана, который присылал ей свои фотографии из спортивного зала. Даже это увлечение спортом объединяло их.

Детектив понимал, что пора встретиться, и постоянно продумывал, как организовать всё наилучшим образом. Наконец в его голову пришла идея пригласить мужа Анны в свой офис для обсуждения и закрытия дела.

Жан позвонил Филиппу:

— Алло, приветствую, это детектив Жан.

— Привет, monsieur. Рад слышать. Что скажешь мне, mon ami, есть новости? — Филипп сжался в нетерпении.

— Да, monsieur. Приезжайте ко мне в офис в Париже — я передам вам все фотографии и видео.

— Ага! Ты что-то нашёл? Скажи, скажи сейчас, — Филипп прищурился, застучал от нетерпения ногой по полу и напряжённо сжал трубку. — Что там — садовник или сантехник захаживают в гости?

— Нет, ничего не нашёл. Я вас поздравляю! Ваша жена абсолютно безвинна — чистый ангел. Вам может позавидовать любой мужчина.

— О-о-о… — протянул Фил, — серьёзно, брат? Хмм, что ж — это я тебя зря нанял, что ли? — недоумённо и разочарованно добавил он.

— Приезжайте в Париж на Рождество. Возьмите с собой жену, сходите в музеи, театры, расслабьтесь.

— Ах-ах-аха, смотрю, ты её хорошо узнал: музеи и театры — это её слабость. Как будто ты у неё лично спросил, — расплылся в ухмылке Фил.

Жан замер, замолчал, лихорадочно вспоминая, мог ли он выдать себя? Как Фил узнал, что он говорил с Анной лично? Но потом решил, что это лишь игра слов, и предложил:

— Отпустите вашу супругу прогуляться по нашим торговым центрам, чтобы она не знала, что вы идёте ко мне. А вы в это время придёте сюда — в офис, выпьем кофе, поговорим.

— Ты серьёзно, Шерлок Холмс? Просто кофе? — засмеялся Филипп. — А у тебя есть французский коньяк?

— Да, конечно, месье — для вас всегда найдётся и коньяк, и виски, и даже водка.

— Водка — это хорошо! — поднял указательный палец вверх Фил. — Но я тебе привезу нашу — ты такой ещё не пробовал. Ок, детектив. Приедем. Спасибо за идею, скажу Анне, что это мой подарок на Рождество — поездка в Париж с 23 по 25 декабря. Когда к тебе прийти?

— 24 декабря, в 11:00 жду вас в офисе 311, Agence de Detective Prive, 12 Rue de la Paix, Paris.

— Записал, ок. Жди! — внёс в свой календарь дату Филипп.

Жан также предложил организовать литературный вечер для книги Анны в каком-нибудь книжном магазине в Париже 23 декабря вечером. На что Фил дал добро, и в первый же день они могли бы с Анной пойти туда. Жан обещал всё устроить.

Детектив положил трубку, от волнения закурил и стал пальцами стучать по столу, продумывая каждую минуту будущей встречи. Ему одновременно нужно было развести Анну и её мужа по разным местам, а с другой стороны — встретиться с ними обоими. В итоге он решил, что в офисе недолго поговорит с Филиппом, потом отведёт его в бар, где попросит своих друзей занять его разговорами за коньяком, а сам побежит в парижское кондитерское кафе, где его будет ждать Анна.

Осталось договориться с ней, но нужно было дождаться, пока Филипп скажет ей о поездке — а может, это будет сюрприз со стороны мужа. А потом скажет ли она Жану, что едет в столицу? Захочет ли встретиться? Мысли одна за другой возникали в голове, смешиваясь с эмоциями. Жан будто принял тонизирующий препарат, который не давал ему спокойно сесть и расслабиться; сердце стучало, его бросало в жар при одной мысли о происходящем, нетерпение терзало. Жан открыл окно, чтобы вдохнуть глоток свежего воздуха. Холодный ветер ворвался в офис и немного охладил его пыл.

Детектив стал продумывать, что подарить девушке — такое особенное напоминание о нём, что она сможет видеть каждый день. Перебирая разные идеи, Жан решил, что лучшим сюрпризом будет браслет с гравировкой их имён — только надпись никто не должен видеть, — а также его стихи, написанные на старинной бумаге, свёрнутые в свиток. Оставалось только организовать всё и ждать день их встречи.

Глава 10

Филипп был поглощён своим ресторанным бизнесом. Всё началось с Irish Pub в его городе. Этот бар-ресторан располагался рядом с его домом, где он вырос. По молодости они с друзьями постоянно встречались там, чтобы выпить тягучий тёмный «Гиннесс», и однажды он, под хмелем с удалью, поспорил с товарищами, что станет хозяином этого ирландского паба. Спор он выиграл — накопил денег и выкупил Irish Pub. Потом стал успешным ресторатором и начал открывать гастрономические заведения в крупных городах России и даже в Европе.

Филипп был полностью поглощён своим детищем; даже периодически сам вёл социальные сети, где рекламировал свои рестораны. Любил придумывать новые блюда и новые комбинации в меню, сам занимался выбором и закупкой алкоголя по всему миру. Однозначно был экспертом и всю продукцию пробовал сам. Его любимым делом было объезжать винодельни для дегустации вин. Постепенно бокал хорошего вина за обедом и ужином вошёл в привычку. А уж если они встречались с друзьями, то он, безусловно, побеждал всех по количеству выпитого алкоголя. Самое же безумное, что он делал, — садился за руль, независимо от дозы.

Анна пыталась показать ему, что это уже не привычка, а проблема, что это опасно для него и для окружающих. Но у Филиппа это вызывало крайне негативную реакцию, отчего назло он выпивал ещё больше. В итоге ей ничего не оставалось, как смириться с этим, поскольку её вмешательство только усугубляло его вредную привычку.

К тому же её огорчало, что угасла их интимная жизнь. Та страсть, которая привлекала её в начале отношений, растворилась в пагубной привычке мужа. К этому добавилось его частое отсутствие дома, а когда он возвращался, то, чтобы расслабиться, опять принимал какой-либо алкоголь, и уже не интересовался своей женой.

Впрочем, иногда у него спонтанно возникала потребность, он хватал жену и быстро удовлетворял себя.

Никакой прелюдии, поцелуев и прикосновений в этих резких движениях больше не было.

Он даже обвинил её в том, что она совершенно не возбуждается от близости с ним.

Несмотря на то, что у неё было желание и она ждала его приезда, готовилась, в момент, когда Фил прикасался к ней, она не ощущала ничего. Ей казалось, что он делает всё механически, думая не о ней, а о чём-то другом, как будто он отсутствовал в этот момент.

А Филипп, действительно, блуждал в мыслях о бизнесе, о контрактах, о ресторанах и о деньгах. Он даже считал, что секс — это потеря времени, и выделял на это не более десяти минут. Главное, что он получил удовольствие. Именно поэтому он периодически удовлетворял свою потребность с какими-то легкодоступными и ничего не требующими девицами из его баров, никогда не спрашивая, понравилось ли им, и никогда не оставляя им свой телефон.

Вообще, ему постоянно нужно было самоутверждаться во всём. Он стремился превзойти своих друзей, партнёров и коллег. Благодаря этому он достиг определённых высот в своём возрасте и мог многое себе позволить. Ему принадлежали: недвижимость в России и за рубежом, дорогие автомобили и процветающий бизнес. При этом он был достаточно скупым и никогда не дарил подарки ни родным, ни жене. И всё его имущество было записано исключительно на него. Анне он разрешал водить свою машину, платил за дом и еду, но считал, что на свои платья и косметику она должна зарабатывать сама.

Именно поэтому девушка работала достаточно много. Хотя с одной стороны, она сохраняла свой опыт, свои знания, росла и развивалась в профессиональной сфере, а с другой — оставалась самостоятельной. Анна понимала: если муж решит её бросить или если с ним что-нибудь случится, она сможет выжить сама. Она догадывалась, что Фил где-то с кем-то имеет отношения, но никогда не видела доказательств. Поэтому закрывала на это глаза.

Большинство её знакомых завидовали ей. Они считали, что ей крупно повезло выйти замуж за Филиппа. Завидовали их дому во Франции на берегу океана, её гибкому рабочему графику, успешности в области психотерапии, её внешности и фигуре. За её вечной улыбкой нельзя было увидеть ни отчаяния, ни грусти, ни разочарований. Она всегда старалась быть для своих родных и для клиентов неким образцом сильной и успешной женщины.

Но у неё была нереализованная мечта — иметь ребёнка. Однажды доктора вынесли ей приговор — низкий овариальный резерв, получение её яйцеклеток невозможно — она никогда не сможет стать матерью своих генетических детей. Им предложили донорские яйцеклетки, но она отказалась. Слова врачей убили в ней что-то важное. Чувство одиночества поглотило её, как чёрная дыра материю, оставив пустоту там, где прежде цвела женственность. Она ощущала себя ненужной, неполноценной и сломанной. Филиппу было всё равно; он всегда говорил: «Зачем нам ребёнок? Мои дети — мои рестораны». Их брак был идеально сервированным, но холодным ресторанным блюдом.

Глава 11

Филипп собирался найти отель, купить авиабилеты, а потом объявить супруге о путешествии. Он почти никогда не спрашивал жену о её планах, о работе, о занятости, а просто объявлял: в такой-то день мы идём туда-то. Филипп был абсолютно эгоцентричен и погружён в себя. Остальные должны были подстраиваться под него. В его же представлении он всегда был на высоте и верил, что его внезапность — это его преимущество и сильная сторона, благодаря которой он был таким успешным в бизнесе.

В этот раз всё было точно так же: он нашёл отель недалеко от офиса детектива. Решил, что в первый день они приедут, заселятся в номер, сходят на презентацию книги Анны; второй день — он отпустит жену по магазинам, а сам встретится с Жаном; третий день — пара музеев и домой.

Довольный своим планом, Филипп явился домой с сияющей улыбкой, с порога схватил жену и начал задирать ей платье.

Она просила не трогать её, сделать это позже, когда она закончит дела. Но муж не терпел отказов.

Он развернул девушку к себе спиной, наклонил над столом и насладился её телом, а когда закончил, нагнулся близко к уху и прошептал:

— Мы едем на Рождество в Париж…

Анна вздохнула с таким надрывом, что Филу показалось, будто это её оргазм.

Застёгивая штаны, он добавил: «Собирай сумки, 23–25 декабря мы проведём время в столице. Кстати, я организовал для тебя презентацию твоей книги в книжном магазине 23 декабря в 20:00».

У Анны сердце застучало в груди так, что этот стук отдавался в голове: «Париж, Париж, это реальность или сон?.. И презентация моей книги!» Все её мысли перенеслись в этот город; она уже шла по улицам и представляла, что откуда-то на неё смотрит Жан, может быть, он инкогнито придёт на литературный вечер.

Девушка очень хотела рассказать детективу о своём приезде, но как с ним увидеться, если муж всё время будет с ней? В её голове желание путалось со страхом, а потребность увидеть мужчину, который так её привлекал, боролась с пониманием, что это невозможно в присутствии супруга.

В конечном итоге она решила сообщить ему о самом факте поездки; возможно, что она сможет на пять минут спуститься в фойе отеля. Или они увидят друг друга издалека. Или он будет среди читателей на литературном вечере.

Она даже начала размышлять, что подарить ему на память, и решила привезти свою книгу с личной подписью, раз он её прочитал и оценил по достоинству.

Анна разгладила пальцами одну из последних пустых страниц, которую никто сразу не открывает, дабы её письмо он нашёл, только пролистав всю книгу до конца, и написала:

«Дорогой Жан.

Эта книга была написана два года назад на русском языке. А на французский её перевели только в этом году. Ты был таким любознательным и интересующимся, что нашёл её сразу после публикации. Ты поразил меня тем, что прочитал мою книгу и использовал в своей научной работе. Я была удивлена, когда ты мне написал сообщение. А потом ты впечатлил меня ещё больше своим знанием русской литературы и своим увлечением читать книги. Как много общего между нами!

Ты — уникальный мужчина. Ты такой умный, добрый и решительный. Я вижу красоту твоего ума и сердца. Как все эти черты сошлись в тебе одном? Я думаю, что наша встреча — кармическая. Знаешь ли ты, что такое кармическая связь? Это что-то, что связывает нас через века и расстояния.

Я была и буду с тобой, я и сейчас с тобой — в каждом предложении книги. В холодном ветре, потому что я с Севера. В луче солнца на твоей кровати — потому что моё тепло идёт из моего сердца к твоему. Я с тобой в каждой капле дождя, потому что это мои слёзы. Каждый звук любимой музыки будет напоминать тебе обо мне. Свет луны напомнит обо мне, потому что я и есть — Луна.

Каждый глоток утреннего кофе напомнит обо мне, потому что я тоже буду пить кофе, думая о тебе. Я всегда буду с тобой в тишине, которая тебя окружает, и в шуме площадей около Эйфелевой башни или Лувра.

Ты всегда будешь со мной. Ты будешь в моём сердце, ты уже там. Анна».

Она несколько раз перечитала свой текст: «Не слишком ли откровенно я написала? — на её лице была тень сомнения. — Нет, я пишу искренне». Она закрыла книгу, положила в золотой подарочный пакет и запечатала, дабы никто не мог увидеть, что там внутри, а сверху завязала блестящей лентой крестом, чтобы точно знать, что никто не открывал её подарок. И спрятала на дно чемодана под своей одеждой.

Позже она написала Жану, что у неё есть отличные новости, и предложила созвониться.

Именно этого он и ждал — с нетерпением, с волнением, безостановочно думая, как организовать встречу. И вот, когда он набирал её номер телефона, старался сдерживать свои эмоции, чтобы она не догадалась, что он знает об её приезде.

— Анна, дорогая моя, привет.

— Жан, привет. У меня для тебя неожиданные новости, — загадочно произнесла она.

— Правда?! Какие?! — детектив почти выкрикнул эти слова.

— Я буду в Париже с 23 по 25 декабря.

— Боже! Как это потрясающе! — воскликнул он, пытаясь максимально изобразить удивление. — Мы сможем с тобой встретиться?!

— Ты знаешь… Да, я хочу, но не представляю, как это можно сделать. Я всё время буду с мужем, — она сделала паузу. — Могу ли я подарить тебе свою книгу? Предлагаю встретиться в фойе отеля, хотя бы на 5 минут. Ты сможешь прийти?

— Да, конечно, я приду в отель. Но давай попытаемся встретиться где-нибудь в кафе?

— Дорогой, это почти невозможно; мой муж будет всегда рядом со мной. Я ничего не могу обещать.

— Милая, пожалуйста, постарайся, давай встретимся в каком-нибудь торговом центре, приглашаю тебя на кофе.

— Ох, я, право, не знаю; я попробую что-нибудь придумать, — неуверенно ответила Анна. — Знаешь, ещё будет презентация моей книги в книжном магазине в Париже 23 декабря, в 20:00. Если ты придёшь, то сможешь просто увидеть меня, но издалека. Ведь я буду с мужем.

Жан, конечно, всё знал: где и когда она будет, он сам всё это организовал, и отвлечёт Филиппа 24 декабря. Ему просто нужно было её настроить, зародить в голове мысль, что их встреча возможна, дать ей надежду. Он всячески подбирал слова, чтобы убедить её. Их разговоры о планах встречи продолжались несколько дней.

Филипп, в свою очередь, размышлял, под каким предлогом пойти к Жану, как сделать так, чтобы его жена ни о чём не спросила и не догадалась. И тогда у него созрела идея, заложенная детективом, что нужно отпустить Анну одну по магазинам. В итоге долгих размышлений он решил поговорить с женой:

— Хочешь что-нибудь купить в Париже? — поднимая брови и поджимая губы, спросил он у жены.

— Ах да, конечно, мне нужна новая одежда, — её голос дрожал, а в голове блеснула мысль о встрече с Жаном в кафе.

— Хочешь, сходи одна по магазинам, ты же знаешь, что я ненавижу сидеть и ждать, пока ты выбираешь свои платья, — с наигранно-кислым лицом произнёс Фил.

Ничего не могло быть лучше этого предложения. Это взволновало и обрадовало Анну, и это крайне удобно было для Филиппа. Она буквально подпрыгнула, хлопая в ладоши:

— Спасибо большое, Фил, как это мило с твоей стороны. Мне действительно нужно время на выбор одежды. А что ты будешь делать, когда я пойду по магазинам? — добавила она. Анна должна была быть уверена, что он не пойдёт её искать.

— Дорогая, не беспокойся; я посижу в баре возле отеля, поработаю, сделаю нужные звонки, — как бы задумавшись, растянул Фил.

— Как это чудесно, что же, договорились. А в какой день я могу пойти за покупками?

— А вот как раз 24 декабря после завтрака, часов в 10:00–11:00 езжай по своим магазинам и наслаждайся.

Анна была так воодушевлена; это означало, что у неё появилось свободное время, и они могут встретиться с Жаном в кафе. Фил ликовал от того, как хитро он продумал детали, чтобы тайно встретиться с ним же в его офисе.

Теперь детективу предстояла нелёгкая задача быстро расквитаться с Филиппом, отдать ему фотографии и отчёты, отвезти его в хороший бар, где его друг-бармен должен был удерживать мужчину и развлекать спиртными напитками «за счёт заведения». А потом мчаться в кафе на встречу с женщиной, которую он так желал.

***

Самолёт приземлился в аэропорту Шарля де Голля ранним вечером. Город встретил ярким светом иллюминации и прохладным воздухом, пропитанным ароматом хвои и корицы. Филипп заказал такси, чтобы быстро добраться до отеля. По дороге он рассказывал о своих планах на завтра, совершенно не замечая, что Анна едва слушает его, поскольку поглощена своими мыслями.

Отель оказался уютным и элегантным, с видом на улицу, украшенную к Рождеству сотнями мерцающих огоньков, ёлками и шариками. Они устроились в номере, переоделись и пошли на литературный вечер в книжный магазин.

Анна сияла от счастья. Она надела на выступление строгое тёмно-синее платье, взяла с собой туфли на каблуках, на шею повязала платок, руку украсили браслеты из крупных синих стеклянных бусин. Она приготовила несколько книг на русском и на французском языках и взяла чернильную ручку, чтобы подписать их для читателей.

Ночной Париж был прекрасен. Улицы были залиты мягким светом фонарей, витрины магазинов сверкали рождественскими украшениями, а звуки праздничной музыки доносились из каждого уголка. Анна шла рядом с Филиппом, стараясь не привлекать внимания, но её глаза постоянно искали среди прохожих одну знакомую фигуру.

Они прошли мимо Эйфелевой башни, освещённой тысячами огоньков, и Анна поймала себя на мысли, что хотела бы оказаться здесь с Жаном. Вдруг её внимание привлёк человек, стоящий у входа в одно из кафе. Он был одет в тёмное пальто и шарф, и что-то в его осанке показалось ей знакомым. Девушка замедлила шаг, стараясь лучше рассмотреть его, но Филипп потянул её за руку, продолжая рассказывать о деталях вечера.

Анна следовала за мужем, но её мысли оставались с тем человеком. Возможно, это был Он? Или её воображение так разыгралось? Она не могла избавиться от ощущения, что Жан где-то совсем недалеко, и пообещала себе, что обязательно найдёт способ встретиться с ним завтра.

Недалеко от кафе был расположен старый, почти антикварный книжный магазин, пахнущий бумагой и сандалом. Анна с мужем зашли внутрь; на двери мелодично зазвенели колокольчики. На стене красовалась вывеска: «Литературный вечер с автором книги „Французский гамбит“». В центре магазина между стеллажами с книгами был приготовлен маленький деревянный стол с микрофоном и колонкой, а напротив выставлены стулья. Приветливый хозяин заведения пригласил пару пройти и предложил выпить по чашечке ароматного кофе. Гостей ожидали через тридцать минут. Анна расхаживала между стеллажами; подступала тошнота, ей казалось, что она забыла язык и не сможет рассказать о своей книге почти ничего. Поэтому она попросила уединения — для того, чтобы набросать себе текст на французском.

Chers lecteurs, je suis heureux de vous accueillir à ma soirée littéraire…

Уважаемые читатели, рада приветствовать вас на своём литературном вечере…

Ближе к 20:00 в магазин стали приходить люди: компания весёлых французских студентов, несколько мадам почтенного возраста, месье в пенсне с пружинной дужкой, интеллигентная семейная пара и две молоденькие девушки в длинных юбках и цветных беретиках на головах, будто вынырнувшие из 50-х годов двадцатого века.

Публика рассаживалась на стулья перед Анной. Девушка дрожала всем телом, но более всего её тревожила мысль: что если Жан или его друг Марсель придут на этот вечер? Поэтому глазами она постоянно следила за скрипучей входной дверью и каждый раз вздрагивала от звона металлических колокольчиков.

Хозяин книжного магазина представил писательницу публике и передал ей микрофон. Филипп сидел в первом ряду на самом крайнем стуле, сконцентрировавшись на своём телефоне. Анна взглянула на него в поисках поддержки и одобрения, но поняла, что мужу совершенно не интересно то, что она сейчас будет говорить.

Брошенная на эту паперть перед публикой, она собрала в себе все силы, сделала глоток горького кофе и заговорила на французском, как могла: запинаясь, забывая слова, смеясь над собой, скрывая акцент. Люди стали отвечать ей аплодисментами, смехом и словами. Теперь всё кружилось и вертелось в лёгком полёте; фразы рождались сами собой, монолог заменился диалогами. Пришедшие задавали любопытные вопросы:

— Вы верите в кармические связи?

Анна вздрогнула, как будто кто-то тайно прочитал её письмо к Жану.

— Ах да, я верю в то, что люди встречаются, потому что так предписано; что-то их связывает с древних времён.

— Если бы вашу книгу экранизировали, кого бы из актёров вы выбрали на главные роли?

Анна снова вспомнила Жана… Она бы пригласила его сыграть самую главную роль.

— Вы знаете, все французские актёры просто великолепны. Я бы пригласила нескольких: Лукаса Браво, Пьера Нине, Венсана Касселя.

— Говорят, что писатели часто влюбляются в героев своих книг. Вы влюблены в кого-нибудь?

Анна покраснела и смутилась, а Филипп ехидно ухмыльнулся, высматривая в зале того, кто задал этот идиотский вопрос.

— Нет, нет; мои герои — это мои клиенты, психолог не может нарушать профессиональную этику и никогда не заводит отношения с теми, кого консультирует, — девушка замолчала и сама себе ухмыльнулась.

«Почти никогда…» — шёпотом добавила она.

В этот вечер внутри Анны появилось какое-то новое чувство значимости. После презентации люди просили сделать с ней совместные фотографии или подписать книгу. Ей даже подарили несколько букетов цветов.

Новоявленная известная писательница просто излучала лучи счастья: всем улыбалась, всех обнимала, кружилась между полками в магазине и совершенно не обращала внимания на мужа. Филипп же, наоборот, был омрачён происходящим. Он подсчитывал в голове, во сколько ему обойдётся организация этого вечера, сколько заплатили студентам, дамам, месье и всем остальным. Его даже раздражали букеты цветов; он не понимал, зачем нужно было заказывать несколько, если можно было бы обойтись одним как формальностью. Он был крайне зол на Жана и собирался назавтра устроить ему разбор. Что за цирк тот устроил, не спросив мнения Филиппа!

По дороге назад в отель Анна без остановки что-то говорила мужу, а тот, насупившись, молчал.

— Смотри, смотри какие потрясающие цветы, какие розы, как они пахнут! — с восторгом говорила Анна, поднося букет к лицу мужа. Он же ненавидяще смотрел на длинные стебли роз, думая про себя, что, вероятно, это самые дорогие цветы.

— Фил, а это эустомы! Как они прекрасны, они похожи на нежные розы! Знаешь, это очень редкие цветы; наверное, этот букет стоит дорого, а как красиво он упакован!

— Вот ублюдок!!! — не сдержался Фил и резко мотнул головой.

— Что? Что ты сказал? Ты что, ревнуешь к кому-то, кто подарил мне этот букет? — спросила Анна с совершенно наивным взглядом.

— Ну, ничего; завтра я ему покажу, — буркнул муж.

— Ах-ах-ах, Фил, мы даже не знаем этих людей; я не помню, от кого это.

— Ага, — раздражённо бросил тот, играя скулами. Он уже готов был дать по морде этому «неизвестному» затейнику.

Анна же не замечала мрачного вида супруга; она шла по улице, иногда кружась, иногда подпрыгивая, иногда дергая его за руку, чем неимоверно раздражала его.

Ночью девушка не могла уснуть, а просто лежала и смотрела в окно на сияющие огни ночного Парижа, огни её славы и признания. Это был вечер рождения знаменитой писательницы, начало нового этапа в жизни, полного событий и незабываемых моментов. Филипп тоже не спал; он лежал, повернувшись спиной к жене, и смотрел в темноту. Ситуация вышла из-под его контроля. Глупые действия детектива привели его жену в больший восторг, чем его собственные старания. Он чувствовал унижение.

Глава 12

Филипп вошёл в бизнес-центр, поднялся на лифте на третий этаж и уже шёл по коридору в поисках офиса детектива, как тот выглянул из двери с приветственным жестом:

— Филипп, добро пожаловать!

— Bonjour, детектив, — Фил был суров и угрюм ещё со вчерашнего литературного вечера. Он даже не стал брать с собой обещанную бутылку водки — «Обойдётся, французишка».

— Проходите, присаживайтесь, — Жан указал рукой на мягкое кресло рядом со своим столом.

Фил плюхнулся в него, облокотившись на спинку, скрестив руки на груди, закинув ногу на ногу, и с видом Дона Корлеоне начал рассматривать офис детектива. Всё было совершенно не так, как он себе представлял из фильмов: вместо полумрака — большое окно, дающее много света; вместо раскиданных на столе документов и досье на клиентов — аккуратные подписанные папки в шкафу; вместо барной стойки или шкафчика с бутылками — маленький кофейный столик с кофемашиной, на котором он увидел книгу Анны.

— Что? Прочитал книгу? — ухмыльнулся Фил, кивая в сторону столика.

— Да, конечно; ваша жена действительно хорошо пишет, я начал читать и не мог остановиться. А вам понравилась книга?

— Кхх, — Филиппу совершенно не хотелось обсуждать литературу, но он буркнул, — она мне читала несколько глав. Ну нормально. Но мне не интересно слушать истории про пациентов, у меня своих проблем полно.

— Ах, месье, значит, вы не дочитали книгу? А ведь там много философии, глубоких идей и красивых аллегорий. Ваша жена очень хороший психолог.

— О как! А не обращался ли ты к ней на консультацию? — хмыкнул Фил.

Жан чуть заметно побледнел, замешкался и ответил:

— Нет-нет… Просто в её книге хорошо разобраны частные случаи клиентов, на примере которых можно сделать полезные выводы.

— Таких книжонок тысячи! Развелось этих специалистов… — Фил махнул рукой. — А жизнь — это не лирика; некогда тут философствовать. Знаешь, кто к психологам идёт? — он поднял вверх указательный палец и резко опустил его. — Слабаки. Маменькины сынки. Нытики, — Фил протыкал воздух повторяющимися движениями. — Не понимаю эту профессию — психолог…

Жан вдруг почувствовал злость или обиду за Анну; его скулы заиграли мышцами, а руки сжались в кулаки так, что побелели костяшки. Продолжать разговор о книге больше не имело смысла, похоже, что Филипп совершенно не понял, о чём она.

— Ты лучше мне скажи, что ты творишь, умник! — нападая, с прищуром глядя на Жана, переменил тему разговора Филипп. — Ты что за цирк там вчера в книжном устроил?! Я тебе что, папа Карло, платить за все твои штучки?!

Жан абсолютно не понимал и не знал, кто такой «папа Карло», возможно, это представитель русской мафии (хотя это было имя бедного бескорыстного шарманщика из сказки). Поэтому как можно быстрее ответил:

— Что вы, Филипп! Это всё за мой счёт, это подарок вам, как моему клиенту! Ни о чём не беспокойтесь. Хотите коньяк? Виски?

— Давай коньяк! А чего ты так разошёлся в тратах на литературном вечере? — скептически спросил он.

— Ничего особенного; этот магазин принадлежит моему родственнику, а приглашённые — это наши члены литературного сообщества, так что мне это практически ничего не стоило. Я просто попросил их прийти и изобразить интерес. Я купил только цветы. Ей понравились букеты? — предвкушая, спросил Жан.

— Цветочки?.. Ромашки-лютики… Да, понравились… — ответил Фил, раскачивая ногой, и с недовольным лицом он добавил: — Она меня потом заставила купить воду в пластиковых бутылках, чтобы вазочки из них сделать. Кстати, эти твои букетики тошнотворно пахли всю ночь.

Жан протянул клиенту рюмку коньяка. Филипп поднёс её к носу, вдохнул рансовый аромат, а затем выпил залпом и по привычке шумно выдохнул ртом.

— Ты на кой чёрт такие длинные розы купил? Она их в ванную на ночь положила, я с утра помыться хотел, а там это плавает… Я в раковину переложил, а она как увидела — истерику закатила, что цветочки без воды погибнут.

Жан усмехнулся, но ему было приятно, что Анна заботится о цветах так трогательно. Где-то в глубине души он хотел, чтобы она догадалась, что это от него. Но нельзя было нарушить тайну связи с её мужем.

— Ещё коньяка?

— Наливай! И рассказывай, Холмс, что ты там выяснил! Показывай фото и видео, — с нетерпением хлопнул по столу рукой Филипп.

Жан отодвинул стул и сел рядом с Филиппом; из верхнего ящика он достал папку с именем Анны.

— Вот вам её фотографии и примерный распорядок дня. Гости и незнакомцы в ваш дом не приходили. Ничего подозрительного не зафиксировано. Это всё, что я мог выяснить дистанционно. Для более тщательного расследования я могу приехать в ваш городок на несколько дней. И проследить лично за каждым её шагом вне дома. Но это как вы пожелаете… — Жан положил перед Филиппом большой конверт.

— А садовник или уборщик нашей территории к ней не заходили? Может, разговаривали с ней? — искал зацепку муж, доставая из конверта материалы.

— Они кратко разговаривали только на улице, но никто из них даже не приближался близко к вашей жене.

— Может, она куда-либо уходила по вечерам в красивом платье? — Филипп перебирал фотографии жены. — Вон, смотри, у неё уже морщинки появились, время идёт.

— Я могу сказать, что у неё есть подруга, взрослая женщина, которая утром заходила за ней; вероятно, они отправлялись в кафе позавтракать, но не более того.

— А, эта… Наверное, англичанка, да, они завтракают вместе иногда, — разочарованно сказал мужчина. — А чем она занимается днями?

— Она каждый день ходит на пробежку, потом ведёт видеоконсультации с разными людьми…

— Вот! — остановил его Филипп. — Может, она консультирует кого-нибудь слишком часто… Или дольше обычного… Может, у неё какой клиент есть особенный?..

Он, не моргая, уставился глазами на детектива.

Жан немного отвернулся от него и помотал головой. Ему казалось, что Филипп что-то подозревает. Надо было переводить разговор на другую тему.