Было это на Руси в давние времена, когда люди называли себя селянами и Бога единого не познали. Строили поселения свои на светлых лесных полянах да по берегам рек, коих в тех краях завсегда много было. Принесли тогда странники персидские слово заморское — Гамаюн. Стали так селяне называть человека шумного, говорливого, но работящего. Именем таким тоже стали порою сыновей своих называть. А уж после дали это имя птице волшебной…
Рассказ свой я проведу о славном человеке, о жизни его в отрочестве и юности и о славных делах его
Гамаюн — сын волханки
Начало
Он бежал
По обугленным солнцем дорогам,
Тропинкам-путям лошадей.
Его лёгкие жадно вбирали воздух,
Прохладный и томный после дождей.
Он бежал
Босиком и не чувствуя боли.
В озверении рыком кричал и вопил.
Он свободен.
Он чувствовал резко ту волю,
Что с рождения страстно любил.
Презирая богов и смеясь над Сварогом,
Научился не верой, а силой служить.
Да, свободен.
Да, зверь. Зверь на воле.
Он и щит, и угроза,
И праща, и кувшин.
Когда мышцы свело от усталости дико,
Рухнул в землю, её целовал и визжал.
Он был счастлив в тот миг,
Миг бесцельного лиха,
Миг своих возвышений над миром селян.
Говорили в народе:
«Гамаюн — сын волханки,
Был рабом Ратимира.
В споре с князем за жизнь
Отрубил князю руку
И сбежал».
«Говорят, чародею ту руку он отдал,
Поменял на уменье брать силу любую».
«Говорят, да не сведут.
Гамаюн — сын волханки
Бросил руку собакам,
Прям на княжьем дворе.
И сбежал».
«Говорят, уговор был —
Победа над князем
В дикой драке с ножами —
То свобода рабу».
«Победил и сбежал.
Как нашкодивший щен».
«Князь-то жив?
Был силён Ратимир
И по росту огромен,
И в боях закалён…»
«Князь в агонии бился.
Говорят, семь ночей,
На восьмую уж канул…»
«Гамаюн — сын волханки
Колдовал эту смерть,
Убоялся расправы».
«Убоялся?!
Тот зверь,
Рассыпающий камень в труху для забавы?!
Гамаюн убоялся?!
Он скорее бы канул, чем бояться чего-то.
Он сбежал из-под рабства.
Он свободен от князя,
Уговор был исправен».
Пересудам людским равнодушен он был,
Но людей не любил.
За жестокость и чванство,
За погубленных в рабстве
За обиды свои и за мать,
Привезённую куклой
Из дальнего царства
На забаву. И погибшую в родах
И муках на улице, княжьем дворе,
У него на руках…
«Говорят, Гамаюн младенца того
Раздавил сразу камнем,
Как виновника в смерти волханки,
За смерть отомстил».
«А волчонка выхаживал долго,
Бинтовал и лечил его лапы.
Гамаюну зверьё всё дороже, чем мы…»
«Говорят, да не сведут.
Тот младенец родился уродом.
Князь его, осмотрев, бросил в реку…»
— Ратимир! Ра-тии-мииир!!!
Чтоб ты сдох, Ратимир!
Ты и мать, и сестру мне убил! —
Так кричал Гамаюн,
Поднимая с земли руку князя.
Из обрубка на теле хозяина кровь текла,
Словно омут болотной реки,
Заливая чёрным пятном место драки.
Это было дней восемь назад, а теперь
Гамаюн наслаждался собою
И местами, в которые вдруг приходил,
И погодой чудной —
То дождями, то зноем.
И свободой своей,
Без богов и людей…
Сон и явь
Гамаюн спал на травах,
Укрываясь лапами ели.
Его сон прерывался мгновенно,
Лишь хрустели шаги то зверей,
А то птиц шелестенье доносилось в лесу.
Так привык он давно.
Он — охотник, он — воин, дикарь.
Нелюдимый и вечно в сомненьях.
Вечно жаждущий правды, ответов,
Неудобный, колючий, бесстрашный,
Упрямый бунтарь.
В эту ночь, уж девятую ночь от побега,
Ему снилась красавица мать.
Как живая стояла у речки,
Улыбалась и ласково сына звала:
«Проходи через брод, там болото,
Там дурманит трава,
Тебе надо туда».
Лишь луч солнца прорвался на землю,
Подскочил Гамаюн. То виденье
Хорошо он запомнил.
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.