Бесплатный фрагмент - Границы внутри нас

Глава 1. Городские тени

Марк шёл по улице, засунув руки в карманы куртки. Холодный ветер конца октября гнал по асфальту жёлтые листья, цепляющиеся за трещины в тротуаре. Город жил своей обычной жизнью: машины гудели, прохожие торопились, а неоновые вывески мигали, обещая кофе, скидки или «лучшую жизнь». Но для Марка этот город был больше, чем просто улицы. Это был *его* город. Его дом. Его крепость. И он чувствовал, как эта крепость трещит по швам.

Редакция газеты «Голос улиц» находилась в старом здании с облупившейся штукатуркой, но внутри всё дышало энергией. Пахло кофе, бумагой и лёгкой паникой — сроки всегда поджимали. Марк бросил рюкзак на стул и плюхнулся за свой стол, заваленный заметками и пустыми стаканчиками из-под эспрессо.

— Марк, ты опоздал, — бросила Света, редактор, не отрываясь от монитора. Её очки сползли на кончик носа, а голос был, как всегда, резкий, но тёплый, как у старшей сестры. — Зайди к шефу. Он хочет поручить тебе что-то «громкое».

Марк кивнул, хотя внутри всё сжалось. «Громкое» у шефа обычно означало что-то, что вызовет споры, лайки и гневные комментарии. Он любил такие задания. Они давали ему чувство значимости, как будто его слова могли что-то изменить. Но в последнее время он всё чаще задавался вопросом: а в какую сторону он меняет мир?

Шеф, Олег Иванович, сидел в своём кабинете, заваленном старыми журналами и фотографиями с каких-то конференций. Его лысина блестела под лампой, а глаза, как всегда, искрили азартом.

— Марк, садись, — он указал на стул. — Есть тема. Мигранты. В городе опять шум: люди жалуются, что их «слишком много». Напишешь разоблачение. Жёсткое, но правдивое. Покажи, как они… ну, сам знаешь. Занимают рабочие места, создают проблемы. Читатели такое любят.

Марк почувствовал, как уголки губ дёрнулись в полуулыбке. Это было его поле. Он вырос в районе, где слово «чужак» звучало как приговор. Его отец, бывший рабочий завода, часто повторял: «Мы свои, а они — нет. И точка». Марк не спорил. Он видел, как магазины закрывались, как улицы заполнялись людьми с незнакомыми лицами, говорящими на других языках. Это пугало. Это казалось неправильным.

— Сделаю, — коротко ответил он, уже представляя заголовок: «Кто крадёт наш город?».

— Только не перегибай, — добавил Олег, прищурившись. — Факты, Марк. Не эмоции. И сходи в больницу на Садовой. Там работает врач-беженка. Лейла какая-то. Говорят, она там чуть ли не святая. Разберись, что к чему.

Марк кивнул, но внутри что-то кольнуло. Святая? Беженка? Это не укладывалось в его картину мира. Он привык видеть в них угрозу, а не героев. Но задание есть задание.

Больница на Садовой пахла антисептиком и чем-то ещё — смесью усталости и надежды. Марк прошёл через приёмный покой, где пожилая медсестра с усталыми глазами выдавала направления. Он спросил про Лейлу, и медсестра, не глядя, махнула в сторону коридора: «Третья палата, она там».

Марк ожидал увидеть кого-то… другого. Может, женщину в хиджабе, с настороженным взглядом, как те, кого он привык замечать на улицах. Но Лейла оказалась совсем не такой. Она была в белом халате, с тёмными волосами, собранными в небрежный пучок. Её движения были быстрыми, но точными, как у человека, который знает, что каждая секунда на счету. Она склонилась над пожилым мужчиной, поправляя капельницу, и что-то тихо ему говорила. Мужчина, несмотря на бледность, слабо улыбался.

Марк кашлянул, чтобы привлечь внимание. Лейла обернулась, и её взгляд — тёмный, усталый, но какой-то… живой — заставил его на секунду замереть.

— Вы ко мне? — спросила она. Голос был спокойный, с лёгким акцентом, но без тени раздражения.

— Марк. Журналист. Хочу поговорить. Про… вашу работу, — он запнулся, не зная, как начать. Обычно он сразу брал быка за рога, но сейчас что-то мешало.

— Работа как работа, — Лейла пожала плечами, возвращаясь к пациенту. — Если хотите говорить, подождите полчаса. У меня обход.

Марк кивнул и присел на стул в коридоре. Он наблюдал, как Лейла переходит от одной палаты к другой, как медсёстры слушают её, как пациенты, даже самые капризные, успокаиваются от её слов. Это было странно. Она не вписывалась в его шаблон. Не была ни жертвой, ни угрозой. Она была… человеком.

Когда Лейла наконец вышла, вытирая руки салфеткой, Марк встал.

— Ну, что хотите знать? — спросила она, глядя прямо на него. В её глазах не было ни вызова, ни страха — только усталость и что-то ещё, что он не мог разобрать.

— Почему вы здесь? — выпалил он, и сам понял, что вопрос звучит грубо. — То есть… почему вы уехали из своей страны?

Лейла посмотрела на него долгим взглядом, словно решая, стоит ли отвечать. Потом сказала:

— Потому что там больше не было дома. Война забрала всё. Семью. Друзей. Я врач, но не могла спасать людей, когда вокруг только смерть. Здесь я хотя бы могу что-то делать.

Марк молчал. Он ожидал жалоб, обвинений, чего угодно — но не этого спокойного, почти будничного ответа. Он хотел спросить ещё, но в кармане завибрировал телефон. Сообщение от Антона: «Вечером встреча. Надо обсудить, как очистить город. Ты с нами?»

Марк сжал телефон. Антон был его другом с детства, тем, кто всегда говорил прямо: «Мы или они». Но сейчас, глядя на Лейлу, которая уже повернулась, чтобы идти к следующему пациенту, он впервые почувствовал, что его «мы» может быть не таким уж правильным.

Он написал Антону: «Буду». Но, отправляя сообщение, понял, что в нём самом что-то треснуло. Как будто в крепости его убеждений появилась первая, едва заметная трещина.

Глава 2. Линии на песке

Марк вышел из больницы, когда солнце уже клонилось к закату, окрашивая город в золотисто-серые тона. Улицы наполнялись вечерним шумом: гудки машин, обрывки разговоров, смех подростков, катающихся на скейтах. Но в голове у Марка звучали слова Лейлы: «Там больше не было дома». Он пытался отмахнуться от них, но они цеплялись, как те листья, что кружились под ногами.

Он направился к «Старому дубу» — пабу, где Антон и их старая компания собирались по пятницам. Это было их место: потёртые деревянные столы, запах пива и жареной картошки, рок из старых колонок. Здесь они были «своими». Здесь можно было говорить всё, что думаешь, не боясь осуждения. Но сегодня Марк шёл туда с тяжестью в груди.

Внутри было людно. Антон сидел в углу с двумя другими парнями — Славой и Димоном. Все трое были из их района, из тех, кто рос с убеждением, что город принадлежит только им. Антон, высокий, с коротко стриженными волосами и шрамом над бровью, поднял кружку, заметив Марка.

— Ну наконец-то, герой пера! — ухмыльнулся он. — Думал, ты уже с этими «гостями» чаи гоняешь.

Марк заставил себя улыбнуться и сел, взяв пиво, которое Слава ему подвинул. Разговор быстро свернул к привычной теме: мигранты. Слава, размахивая руками, рассказывал, как его двоюродного брата «выгнали с работы, потому что наняли какого-то узбека за полцены». Димон поддакивал, добавляя истории про «их» магазины, которые «захватывают» район. Антон слушал, кивая, но его глаза горели чем-то большим, чем просто раздражение.

— Пора действовать, — сказал он, понизив голос. — Хватит разговоров. На следующей неделе в районе будет акция. Пройдём по их точкам, напомним, кто тут хозяин.