Бесплатный фрагмент - Иерархия: Наследники

ГЛАВА 1. КАРТА ПРОШЛОГО

Резкий, словно сигнал тревоги, звонок ворвался в предрассветную тишину.

«Я не хочу больше ничего знать, оставьте меня в покое», промелькнула сонная мысль, когда рано утром зазвенел телефон.

Реакция на телефонный звонок могла показаться странной. Только не Клеону, который после прошлогодней экспедиции два месяца вскакивал по ночам, захлебываясь собственным криком, балансируя на грани жизни и смерти. Он пытался забыть обо всем, что нашел, и вернуться к обычной жизни. Неожиданный звонок поднял страшные воспоминания черной стеной.

Клеон поморщился и резко сел на кровати.

Звук казался слишком резким и через секунду он понял, почему.

«Кому понадобилось звонить на домашний телефон? — подумал Клеон. — Да и кто в принципе может знать номер?».

Он встал, с неохотой дошел до кухни. С опаской взял трубку.

— Клеон! Ты меня слышишь? — раздался голос, прерываемый треском.

— Плохо слышу, какие-то помехи, — Клеон старался успокоить бьющееся сердце и определить, кто может звонить так рано утром.

— Это академик Гринлоу, — голос в трубке стал более отчетливым. — Мне срочно нужно с тобой поговорить.

— Здравствуйте! — вежливо сказал Клеон, узнав человека, с которым общался еще в студенческие времена. — Да, я хорошо вас слышу.

Клеон непроизвольно улыбнулся. Он почти забыл, что во время обучения в университете часами просиживал в темных зашторенных помещениях, с восторгом слушая человека с кодовым именем «академик Гринлоу». В таких сообществах у всех были секретные имена. Гринлоу много рассказывал об альтернативных теориях происхождения человечества, об открытиях, которые скрывает официальная наука. И тогда Клеон искренне верил.

— Клеон, ты срочно мне нужен, есть очень важная информация! — голос Гринлоу звучал напряженно, но восторженно.

«Понятно, почему на домашний телефон, — промелькнула мысль. — Конспирация. Только академик мог найти мои личные данные».

— Да, говорите, у меня есть минут сорок до выхода, — сказал Клеон.

— Клеон, помнишь, когда ты учился в университете, на втором курсе, ты нарисовал карту? — Гринлоу сразу перешел к делу.

Клеон усмехнулся и успокоился, ожидание чего-то ужасного прошло. В голосе академика слышались возбуждение и радость одновременно. Руки больше не дрожали, Клеон засыпал кофе и включил кофеварку.

Привлекательный холостой мужчина в свои неполные сорок лет. Рост выше среднего, светло-русые волнистые волосы, выточенные черты лица. Женщин, однако, отталкивала грусть, затаенная глубоко внутри серых пронзительных глаз, словно человек потерял нечто важное и очень дорогое.

— Помню, конечно, — продолжал улыбаться Клеон. — Тогда я был уверен, что смог определить маршрут и вычислить пути, по которым отплыли во время страшной катастрофы представители первой арктической расы.

Клеон, как мог, пытался говорить серьезно, не желая обидеть академика. За последние пятнадцать лет много изменилось. В тридцать лет Клеон получил степень доктора наук, за пять-шесть лет завоевал статус лучшего генетика в мире. В прошлом году был назначен руководителем современной и самой оснащенной в стране лаборатории прикладной генетики.

Теперь теория о том, что в самом начале существовала первая совершенная раса и о том, что современное человечество не развивается, а деградирует, казались детскими сказками. Во все это Клеон больше не верил.

— Я говорю про карту, где ты обозначил примерные маршруты, по которым после глобальной катастрофы могли отплыть первые обитатели планеты, — Гринлоу на полном серьезе повторил слова Клеона.

Клеон прекрасно знал собственную теорию, которую теперь считал ошибкой молодости.

— Я помню, ты говорил, что комнату в общежитии разворотили и карта пропала, — Гринлоу явно нервничал.

Господи, как же давно это было! В те студенческие годы Клеон много мечтал, пребывая в уверенности, что знает все. Наверное, все молодые люди ведут себя именно так в высших учебных заведениях. Время свободы, время мечтаний. Потом приходит взрослая жизнь и юношеские желания изменить мир загоняются в нерушимый Лабиринт общества со своими нормами и правилами.

Клеон смутно помнил, как проводил много времени в зашифрованных чатах, обсуждая с посвященными последние открытия, противоречащие официальной науке. Все это было слишком давно, чтобы помнить.

«Сколько же Гринлоу сейчас лет? Примерно шестьдесят пять, — промелькнуло в голове Клеона. — Голос бодрый, наверное, по-прежнему занят очередными научными поисками. Держится, ничего не скажешь».

— Клеон! Ты меня слышишь? Ты куда-то пропал? — в голосе Гринлоу отчетливо слышалось растущее напряжение. — Тогда на карте ты обозначал определенные точки. Ты можешь вспомнить места?

— Места я точно никогда не вспомню, — усмехнулся Клеон. — Вы же знаете, что я совсем не разбираюсь в географии.

— Только ничего не надо вспоминать, — успел вставить Клеон, чтобы не расстраивать явно чем-то увлекшегося Гринлоу. — Я сделал копию карты.

— Клеон, это очень важно! — голос Гринлоу буквально зазвенел от волнения на другом конце провода. — Мы говорим о карте, на который ты однажды нарисовал четыре линии. Копия у тебя?

Запрятанные глубоко юношеские мечтания не исчезают бесследно. Клеон реально почувствовал, как накопленный бетонный слой «житейского опыта» быстро рассыпался под напором пульсирующей жажды новых открытий.

Гринлоу не стал бы звонить просто так. По реакции и голосу было понятно, что академик нашел что-то очень важное. Потребовалось всего несколько минут и образ «известного мирового ученого» рассыпался, как ненужная пыль. Клеон почувствовал, как радостно забилось сердце, почти также, как в молодости. Поймать вибрации восторга от Гринлоу было легко.

— Подождите, мистер Гринлоу! — Клеон, держа плечом трубку, прошел до конца коридора, и открыл дверь в кладовую. — Я привез с собой все важные документы и результаты исследований, которыми занимался в университете. Сейчас найду, должно быть здесь.

Предательски мелькнул очевидный вопрос: зачем же он хранил все якобы «ненужное» пятнадцать лет и перевозил с квартиры на квартиру? Сейчас, правда, было неподходящее время для подобных рассуждений.

Клеон принес и поставил на стол потрепанную картонную коробку. Начал судорожно перекладывать папки, фотографии, книги.

— Да! — Клеон почти закричал в трубку. — Нашел! Копия карты у меня!

— Слава всем святым! — воскликнул Гринлоу.

— Подождите, я сфотографирую на мобильный и пришлю вам карту, — сказал Клеон довольный, что смог найти то, что нужно.

— Клеон! — Клеон вздрогнул от резкого голоса академика Гринлоу. — Никаких фотографий! И никаких отравлений по сети! Ты же понимаешь, что все данные сейчас легко перехватывается определенными службами.

— Да, хорошо, конечно, — Клеон помнил, что представители тайных исследовательских групп просто обожают конспирацию.

— Не нужно ничего фотографировать и тем более присылать, — голос Гринлоу немного смягчился. — И отнеси подальше от себя мобильный телефон.

— Хорошо, — Клеон и сам не понимал, почему соглашался.

— Так, еще раз, карта у тебя? — спросил с напором академик.

— Да зачем вам эта карта? — не выдержал Клеон.

Он взял горячий кофе, отхлебнул и внимательно посмотрел на стол. На сильно потрепанной бумажной карте мира черным маркером были нарисованы линии и поставлены крестики в четырех разных местах. Да кому может быть интересно такое? Вопроса, почему он сохранил якобы не нужный документ, Клеон сознательно избегал.

— Клеон! Я все расскажу, только не по телефону, — сказал Гринлоу.

Клеон кивнул. Он знал, что ученый, которого все называли «академик Гринлоу», несмотря на исследования, не вписывающиеся в официальные научные теории, отличался объективностью. Именно академик научил Клеона сто раз перепроверять все доказательства и не делать голословных заявлений.

— Я правильно помню, ты тогда отметил места, где могли остановиться плавучие средства первой расы? — академик продолжал возбужденно.

Конечно, Клеон все помнил. Только тщательно делал вид, что забыл, прилагая все усилия, чтобы быть «как все» в традиционном научном мире.

— Да, — задумчиво разглядывая карту ответил Клеон. — Простите, это было очень давно, и значимые доказательства моей теории собрать не удалось. Я примерно обозначил, по каким путям могли плыть гигантские сооружения, способные долгое время держаться на воде. Теория заключалась в том, что место обитания первой арктической расы было разрушено в результате великой катастрофы, и жители отплыли по четырем разным направлениям.

— Клеон, это очень важно! — перебил Гринлоу. — Ты должен срочно приехать. Я не стал бы звонить просто так. Ты должен лично все увидеть!

— Да что увидеть? — не выдержал Клеон, пытаясь хоть что-то понять.

— На месте убедишься, обещаю, — ответил коротко Гринлоу, в голосе которого слышались радостные нотки. — Могу только сказать, что возможно, ты получишь подтверждение одной из своих удивительных теорий.

Почувствовав дрожь в руках, Клеон поставил кофе, чтобы не разлить.

Он смотрел на карту и не мог справиться с поднимающимися из самых глубин воспоминаниями самого счастливого времени для молодого ученого. Буквально физически Клеон увидел потертые стены студенческого общежития, заклеенные плакатами, поверхность далеко не нового стола. Он вспоминал, как рисовал карту, хотя и сейчас не мог объяснить, каким образом.

Наверное, как и все адепты теорий, озабоченный поиском первых обитателей планеты, Клеон однажды просто увидел. Он четко представил движение по древнему океану гигантских плавучих конструкций, и нарисовал маршруты. Ничего не понимая в географии ни тогда, ни сейчас, Клеон смог точно нарисовать линии и отметил крестиками конечные точки на карте.

— Клеон, куда ты пропал? — в трубке послышался возбужденный голос Гринлоу. — Послушай, я все тебе расскажу, только при личной встрече. Уверяю, это открытие мирового масштаба! Мы не можем обсуждать подобное по телефону, с учетом того, что карта один раз была украдена.

— Да, я понимаю, — Клеон встряхнулся. — Я так и не понял, зачем кому-то понадобилось разворошить комнату и украсть нарисованную студентом карту.

— Я правильно помню, что на твоей карты было отмечено четыре места? — спросил Гринлоу, и в трубке были слышны щелчки клавиатуры.

— Все верно, — кивнул Клеон, не отрываясь смотря на карту. — Ну точнее, пять. Четыре маршрута соединяются в самом центре, наверху карты.

— Центр Арктики, все сходится! — благоговейно прошептал Гринлоу.

— Что сходится, мистер Гринлоу? — спросил Клеон, теряя терпение. — Почему отмеченные на карте точки так важны? Что вы изучаете?

Казалось бы, старая карта, нарисованная слишком мечтательным студентом, и пожилой академик, помешанный на идеях альтернативной истории. Ничто не указывало даже на возможность «мирового открытия».

— Клеон, ты просто обязан приехать, причем срочно! — вместо ответа возбужденно сказал академик. — Поверь мне, на месте сам все поймешь. Я уверяю тебя, что речь идет о событиях вселенского масштаба!

— Приехать куда? — Клеон пытался говорить спокойно. — Что за вселенское открытие и почему так срочно? И зачем вам старая студенческая карта?

— Я не могу тебе все рассказать сейчас, не по телефону, — Гринлоу не терял радостного настроя. — Но я гарантирую, ты не разочаруешься. Мне очень нужна твоя помощь, Клеон. То, что удалось обнаружить и зафиксировать, безумно важно. Уникально, что все сходится с твоей студенческой картой.

Клеон промолчал, потому что на самом деле не все рассказал академику. Появление карты имело загадочную предысторию и имелись другие, гораздо более уникальные документы, которые он сохранил со времен своей молодости.

— Я недавно вернулся из экспедиции, и проходил двухмесячный курс лечения в специальной клинике, — Клеон сказал медленно, не понимая, зачем рассказывает чужому в общем-то человеку о страшном нервном срыве * [2].

— Очень нужно, чтобы ты приехал! — Гринлоу повторил настойчиво. — Возможно твои представления о Вселенной сильно изменятся, когда я покажу что удалось обнаружить. Доказательства точные, все задокументировано.

Почему он снова поверил?

Казалось бы, прошлогодняя экспедиция по отдаленным местам планеты, после которой Клеон не мог ни есть, ни спать, и почти распрощался с жизнью, должна была отбить всякое желание изучать не изведенное.

Оказалось, что нет. Он уже понимал, что поедет.

Потребовалось несколько минут, чтобы Клеон снова ощутил возбуждение от новых открытий и запах свободы. Наверное, глубоко в душе он был готов делать что угодно, чтобы оказаться вне рамок душного Лабиринта.

— Хорошо! — Клеон согласился потому, что своей научной интуиции доверял безоговорочно. — Я возьму пару месяцев академического отпуска, раз в год можно брать на научные разработки. В конце, конечно, нужно опубликовать статью с результатами, но есть несколько идей в разработке. Напишу что-нибудь.

— Отлично! — Гринлоу, скорее всего, подпрыгнул от радости. — Сейчас я со своей лабораторией в Исландии. Запиши адрес, и как только прилетишь, позвони, мы тебя встретим. Обещаю, ты точно не разочаруешься.

— Да, вот еще что, — голос Гринлоу стал тише, — сделай две копии карты и отдай тем, кому ты доверяешь. Одну копию возьми с собой.

«Куда же мы без конспирации», мысленно усмехнулся Клеон.

Он записал адрес и повесил трубку. Допивая почти остывший кофе, он долго смотрел задумчивым взглядом на потертую и склеенную в нескольких местах скотчем коробку времен студенческой молодости.

Клеон поставил пустую чашку в посудомойку и подошел к окну, уставившись на огромные небоскребы, в зеркальных стенах которых отражались золотые лучи осеннего солнца. Только перед глазами стояла аллея старых деревьев, сквозь верхушки которых на старую дорогу с ремонтными заплатками падали солнечные лучи, и потрепанное здание студенческого кампуса. Тогда он был по-настоящему счастлив, когда искренне верил в другое начало.

Клеон стоял и смотрел на коробку, из которой достал старую карту, которая так сильно интересовала Гринлоу. Он прекрасно знал, что лежит на самом дне. Но не мог заставить себя взять в руки объемный манускрипт. Казалось, что обложка покрыта сверху тонким слоем серебра, и сверху поблескивали выгравированные странные квадратичные символы.

Знал Клеон и в студенчестве, знал и сейчас, что не существует такого алфавита. Как он смог тогда прочитать документ в несколько сотен страниц, исчерченных вместо букв загадочными квадратами, Клеон объяснить не мог.

— Странно, я не помню, откуда появился манускрипт, — нахмурился Клеон.

Однажды он спешил в комнату, чтобы разобрать редкие артефакты, которые удалось раздобыть в очередной экспедиции.

Рядом с дверью общежития лежала посылка, обернутая в плотную бумагу, без обратного адреса. Хотя адрес и имя Клеона были четко написаны.

— Смотри, тебе прислали что-то? — сказал сосед по комнате.

— Наверное журналы заказывал, вот и прислали наконец, — ответил Клеон.

Он взял посылку, занес и положил на стол, увлеченный изучением уникальных фигурок древних богов, которые удалось найти в экспедиции. Только на следующей вечер Клеон разорвал бумагу с посылки и увидел странный манускрипт в поблескивающей обложке.

Клеон не мог признаться даже Гринлоу, что непонятным образом мог прочитать странный алфавит. Не просто читать. Когда он смотрел на квадраты, он словно погружался в неизвестную реальность. Каждый раз засыпая, видел во сне плавучие конструкции в форме гигантских параллелепипедов, отходящие от острова. Сны повторялись каждую ночь, и, просыпаясь с бьющимся сердцем, Клеон не испытывал тревоги. Только ощущение потерянного блаженства.

— Я нарисовал карту, когда прочитал манускрипт, — прошептал Клеон.

Он вспомнил, что, закрыв странную книгу, отметил четыре маршрута на карте, которые теперь сильно заинтересовали Гринлоу. Интересно, почему?

ГЛАВА 2. ПРОПАЖА КАРТЫ

Послушал Клеон пожилого ученого, которого все называли кодовым именем «академик Гринлоу», скорее всего, из уважения. В глубине души он не понимал, кому нужна нарисованная студентом карта и невольно улыбался, когда следовал инструкциям. Немного позже он, правда, вспоминал все без ухмылки.

Он сделал четыре копии студенческой карты, которая вдруг стала важной. Заражаясь конспирацией, Клеон положил одну копию карты в сумку с ноутбуком, другую спрятал на дне чемодана под вещами. На всякий случай.

Две копии нужно было передать тем, кого Клеон хорошо знал.

— Привет, Младшенький, — Клеон пытался изобразить радость и сожаление одновременно, понимая, что давно не звонил брату, которого безумно любил.

Павел был на год младше Клеона, и кардинально отличался от старшего брата по всем параметрам. В молодости он очень удачно вложил средства в загибающиеся нефтяные разработки и к тридцати годам уже красовался во всех списках самых богатых людей планеты. Павел жил обычной для богачей жизнью, продолжая умножать и без того огромное состояние.

Нельзя было найти двух более непохожих людей, однако, знающие обоих братьев всегда поражались необъяснимой прочной связи между ними. Всем было очевидно, что, если один окажется в опасности, другой брат, не задумываясь, отдаст за него жизнь. Так и было на самом деле.

— Ну надо же, какие люди! — Павел рассмеялся звонким смехом. — Я уж думал, что не услышу голос любимого брата. Куда пропал, Старшенький?

Клеон непроизвольно улыбнулся. Всегда, разговаривая с Павлом, он физически ощущал, как ледяной ком глубоко внутри начинал таять.

— Младшенький, прости! Я тут так замотался…, — Клеон выдохнул, понимая, что оправданий не звонить брату несколько месяцев у него нет.

— Клеон! Прекращай! — ситуацию спас источающий тонны жизненной энергии Павел. — Ты же светило современной науки, лучший в мире генетик, понятно, что у тебя куча дел и без меня. Как, кстати, здоровье? Все в порядке?

Клеон вздрогнул, да и Павел не смог скрыть нотки настоящей тревоги на последнем вопросе. После прошлой экспедиции, о которой Клеон в принципе не хотел вспоминать, он почти два месяца находился на грани смерти, вскакивая посреди ночи и захлебываясь собственным криком. Павел тогда оплатил лучшие клиники, оборудование и все возможные экспериментальные методы лечения.

Клеон набрал воздуха, понимая, что придется сказать, что он снова в научной экспедиции, понимая, как отреагирует на это младший брат.

— Павел, тут такое дело… не знаю, как сказать… — Клеон запнулся.

— Клеон, пожалуйста! Давай без вот этого, ладно? — Павел прервал брата. — Я уже привык, что в моем окружении никто не говорит то, что думает. Давай еще и мы с тобой начнем эти мерзкие игры без правил? Что случилось?

— Да ничего не случилось! — Клеон спешно ответил. — Ты не подумай ничего плохого, со мной все в порядке. Просто я говорил со старым знакомым, академиком Гринлоу, он просит срочно приехать. Не сказал, зачем именно, но судя по голосу, он нашел нечто редкое и уникальное, вот и потребовалась моя помощь. Речь идет о научном прорыве, я уверен. Думаю, будет экспедиция.

— Клеон! — Павел облегченно рассмеялся. — Я и не ожидал, что ты станешь прилежным ученым, будешь ходить на работу и писать научные статьи.

— Да… а я потратил пятнадцать лет, чтобы стать «прилежным ученым», — горько усмехнулся Клеон, ощутив легкость от того, что Павел понял. — Почему-то думал, что ты точно будешь против новых экспедиций…

— Старшенький, ты с самого детства был одержим идеей отыскать свой потерянный мир, — сказал Павел серьезно. — Ты всегда будешь его искать, и никогда не станешь «обычным ученым». Так что прекрати обманывать сам себя.

— Спасибо, Младшенький, — искренне сказал Клеон. — Небольшая просьба к тебе есть. Нужно передать кое-что тебе на хранение. Знаю, может показаться странным, это старая бумажная карта. Нужно, чтобы ты хорошо это спрятал и сохранил. Не могу объяснить, зачем, сам не понимаю. Просто пообещал.

— Да без проблем, — Павел, казалось, даже не удивился. — Сейчас вышлю к водителя, передашь ему, спрячу в самом надежном сейфе. Не волнуйся, там кроме твоей карты много ценного, так что за сохранность отвечаю.

— Рад, что не приходится объяснять, что, зачем и почему, — облегченно вздохнул Клеон. — Буду собираться, надо билеты заранее заказать.

— Так, Клеон, стоп, — проговорил Павел серьезно. — Уверен, что ты собрался ехать неизвестно куда на зарплату профессора университета.

— Ну…, — Клеон замешкался, брат и правда хорошо его знал. — На билет должно хватить. Там должно быть обеспечение, научные исследования все же.

— Старшенький! — в голосе Павла прозвучал укор. — Давай ты будешь заниматься мировыми открытиями, а я буду отвечать за деньги. Каждый должен делать то, в чем хорошо разбирается. Я прекрасно знаю академика Гринлоу. Сильно сомневаюсь, что предусмотрено нормальное финансирование.

— В общем-то ты прав, — искренне сказал Клеон. — Гринлоу всегда был фанатом от науки и жил только идеями. Уверен, что денег не хватает. Только я не могу просить тебя оплатить еще одну экспедицию.

— Очень смешно, — рассмеялся Павел. — Получается бесконечные благотворительные фонды и учебные заведения могут просить у меня денег, а единственный человек, который мне дороже жизни, не может.

Клеон промолчал, последняя фраза брата тронула до слез. Он тоже безумно любил Павла, с самого детства, только слишком редко говорил это.

— Клеон, возьми денег сколько нужно, и умножь еще на два, можешь даже на три, — в голосе Павла зазвучали настойчивые нотки. — Ты же сейчас начнешь выбирать дешевые мотели, покупать дешевые закуски и экономить на всем. Ты должен купить самое лучшее оборудование, останавливаться в престижных гостиницах, есть в дорогих ресторанах. Слышишь? Я не шучу.

— Есть, Младшенький, — Клеон рассмеялся, пытаясь припомнить, когда последний раз ему было настолько легко и свободно дышать.

— Следи за собственным здоровьем! — голос немного дрогнул, Павел не хотел вспоминать, что пережил, когда не знал, выживет ли брат.

— Павел, поверь, все сейчас по-другому, — Клеон поспешил заверить брата, что все в порядке. — Даже не знаю, как объяснить. После звонка Гринлоу на душе стало намного легче, спокойнее что ли. Я очень хочу поехать и узнать, что он там обнаружил. Судя по голосу, нечто очень важное.

— Может ты наконец найдешь то, что искал всю свою жизнь? — младший брат сказал тихо, но Клеон вздрогнул, словно рядом разорвалась бомба.

— Что ты имеешь в виду? И почему раньше сказал, что я всегда искал свой потерянный мир? — спросил Клеон, ощущая, как участилось дыхание.

— Старшенький, успокойся, — Павел рассмеялся знаменитым бархатным смехом, чтобы разрядить обстановку. — Я же не в плохом смысле. В общем, деньги не проблема, бери и не вздумай экономить. Обеспечь команду всем необходимым, и желаю вам колоссальных научных открытий.

— Спасибо, Младшенький, — Клеон улыбнулся и отключился.

Павел положил телефон на стол, подошел к окну и посмотрел на садящееся за горизонт солнце, накрывающего золотистыми лучами весь город.

Конечно, он переживал. Всегда, с самого раннего детства. Младший брат намного раньше остальных понял, что старший сильно отличался от всех остальных людей. Обычно старшие братья следят за младшими, в случае с Павлом все было наоборот. О таких, как Клеон, принято говорить «не от мира сего», только в данном случае, выражение не было просто пословицей.

Младшему пришлось рано повзрослеть, чтобы защитить старшего от всего остального мира, иначе Клеон, связанный смирительной рубашкой, не выходил бы из ментальных клиник. Павел никогда никому не рассказывал всего, что видел, даже родителям, что и спасло старшего брата. Тайный кодекс молчания негласно соблюдали и два ближайших друга детства, хотя видели слишком много странностей в поведении Клеона. Всю жизнь Павел тщательно следил, чтобы Клеону не причинили вред, опекая и оберегая старшего брата.

— Надеюсь ты однажды найдешь то, что так страстно ищешь всю жизнь, Старшенький, — прошептал Павел, смотря на покрытый золотой пеленой город.

Клеон, поговорив с младшим братом, свернул копию карты, положил в плотный файл, чтобы отдать водителю Павла. После этого подошел к окну и долго смотрел на теплое осеннее солнце, заливающее соседние дома.

Морально он готовился к следующему звонку. Павел был самым близким человеком для Клеона, и оставить младшему брату карту было логичным решением. Второй человек, кому Клеон собирался оставить копию карты, мягко говоря, не относился ни к близким, ни к друзьям, ни к знакомым.

Страшные события прошлого года, когда погибло более двадцати человек, а Клеон чуть не умер, заходясь в диких судорогах в дорогой лечебнице, сблизили абсолютно разных людей. Разве могли мировой ученый и руководитель специального боевого подразделения стать друзьями? Вряд ли.

Только Клеон знал, что доверил бы этому человеку свою жизнь. Вовсе не потому, что он несколько раз спас Клеона от смерти. Нет.

Просто в тот момент, когда Клеон, умирая, умолял сделать кое-что, что казалось важнее самой жизни, только этот человек послушал. И сделал.

— Здравствуй, Эдвард, — Клеон все же ощутил, как внутренне нервничает, понимая, кому звонит по секретному номеру.

— Привет, Клеон, — спокойный голос не выражал никаких эмоций.

Разумеется, руководитель элитного секретного подразделения национальной разведки, умел управлять своими реакциями.

— Если ты по прошлому делу, все в целости и сохранности, — ровным голосом сказал Эдвард. — Ждал, когда ты поправишься. Выздоровел?

— Со мной все хорошо, — кивнул Клеон. — Пусть так и лежит пока у тебя, точно будет в сохранности. Прости, я звоню по другому поводу.

— Повод связан с прошлой экспедицией? — напрягся Эдвард.

— Надеюсь, что нет! — выпалил Клеон, почувствовав, как задрожали руки. — Другое дело, совершенно не опасное, но очень важное.

— Хорошо, тогда не по телефону, — сказал Эдвард.

Клеон невольно выдохнул, потому что не знал, как уговорить такого важного человека на личную встречу, чтобы передать карту.

— Я завтра утром буду в аэропорту, — сказал Клеон.

— Снова уезжаешь? — медленно спросил Эдвард.

— Ничего такого, — поспешил заверить Клеон. — Еду к старому другу, я лет пятнадцать его знаю, при встрече расскажу. Куда мне приехать?

— Я сам приеду, через час, — прозвучал щелчок конца связи.

«Коротко и лаконично, — подумал Клеон. — Понятно, человек занят делами государственной важности, и тут я со своей картой».

Клеон вздохнул, отодвинул на центр стола файл с картой, которую приготовил для Эдварда, и пошел в комнату, собирать остальные вещи.

Все же Клеон напрягся, когда открыл дверь и высокий мужчина в прекрасной физической форме, прошел на кухню. Сложно было сказать, сколько точно Эдварду лет, под обычной одеждой скрывалось натренированное тело руководителя боевого подразделения. Он быстро огляделся, охватывая цепким взглядом мельчайшие детали. Остановился взглядом на папке. Привычка.

— Богато живут нынче ученые, — усмехнулся Эдвард. — Что за срочность?

— Понимаешь, дело может показаться не важным, — вздохнул Клеон. — Даже не знаю, с чего начать. Нужно, чтобы ты спрятал и сохранил вот это.

Эдвард снова посмотрел на папку, лежащую в центре стола.

— Что за документ? — прорезался профессиональный интерес.

— Ну как сказать, — замялся Клеон. — Ты точно подумаешь, что это ерунда. Сложно объяснить, в чем важность. Да и не назвал бы это документом.

— Не надо рассказывать, покажи, — твердо сказал Эдвард.

Клеон и сам не мог объяснить, почему так легко доверился человеку, занимавшему достаточно высокий пост в специальных службах. Скорее всего, сыграло роль подсознательное желание хоть кому-то все рассказать.

— Смотри, — Клеон достал из файла бумажную копию карты и развернул. — Честно, ничего особенно важного. Когда я учился на втором курсе университета я нарисовал карту, не помню точно, почему я обозначил вот эти линии.

Эдвард сильно отличался от рассеянного ученого натренированной реакцией в силу своей профессии. Он быстро осмотрел черные линии, нарисованные маркером, и точки, отмеченные в разных местах.

— Что это? — спросил спокойно.

— Ну когда-то я думал, что по этим маршрутам могли отплыть гигантские плавучие средства первой совершенной расы после катастрофы, — Клеон проговорил, надеясь, что смеяться опытный разведчик не будет.

Эдвард и не думал смеяться. К любой информации он привык относиться со всей серьезностью. Даже к той, которая кажется нелепой. Внимательно он изучал карту еще и потому, что нарисовал ее Клеон. Слишком много видел Эдвард в прошлой экспедиции такого, чего не мог объяснить даже сам себе.

— Получается все линии отходят от центра Арктики, — в отличие от Клеона у Эдварда не было проблем с географией. — Откуда ты знал про маршруты?

— Да не знал я! — воскликнул Клеон. — Я же вообще не разбираюсь в географии. Пространственный кретинизм, помнишь? Однажды ночью встал и нарисовал линии, не знаю почему. Теперь карта понадобилась одному знакомому академику. Говорит, очень важное что-то нашел. Связанное с картой.

— Насчет академика расскажешь позже, — сказал Эдвард. — Допустим, друг просит привезти карту. Зачем ты просишь меня спрятать копию?

— Честно, по просьбе друга и прошу, — задумчиво сказал Клеон. — Да и однажды оригинал карты украли, еще в общежитии. Всю комнату разворотили.

Эдвард посмотрел на Клеона. Выражение «сделать стойку» как нельзя лучше подходило для описания перемены в лице опытного разведчика.

— Поподробнее, — проговорил Эдвард.

— Вообще-то «академик Гринлоу» кодовое имя, не настоящее, — сказал Клеон. — Не знаю я имени и фамилии, правда.

— Я про украденную карту и развороченную комнату, — сказал Эдвард.

— Тоже непонятно все, — вздохнул Клеон. — Я нарисовал карту, повесил на стену. Других плакатов тоже полно было. Однажды пришел, комната вся разворочена, не знаю, что хотели найти у бедного студента. Вот карта тогда и пропала. Хорошо, что тогда привычка была всего бояться, я и сделал копию.

— Значит тебе звонит человек, которого ты знал в молодости, «академик Гринлоу», — сухим тоном сказал Эдвард. — Говорит, что обнаружил что-то важное, связанное с картой, нарисованной в молодости. Просит тебя срочно приехать, и ты покупаешь билет. Ты просишь меня сохранить копию карты.

— Понимаю, звучит, как безумная мыльная опера, — сказал Клеон.

— Да нет, Клеон, — процедил Эдвард. — Думаю, смысл во всем есть, ты просто витаешь в облаках и не видишь полной картины. Куда кстати едешь?

— В Исландию, — Клеон ответил. — Гринлоу сказал недалеко от Рейкьявика.

— Понятно, — Эдвард быстро посмотрел на карту.

— Что понятно? — переспросил Клеон.

— Место, куда ты едешь, находится вот здесь, — Эдвард показал пальцем на крестик, которым заканчивалась одна из линий на карте. — Юго-запад Исландии.

— Я даже не подумал, — пробормотал Клеон.

— Знаю, что ты о таком не думаешь, — вздохнул Эдвард, сворачивая карту и складывая аккуратно в файл. — Клеон, я, конечно, спрячу карту. Только пожалуйста, пообещай мне, что будешь наблюдать за всем, что происходит вокруг. При любых странностях звони лично мне, договорились?

Клеон закивал, обрадовавшись, что удалось отдать обе копии. Хотя в глубине души был уверен, что и Гринлоу перебарщивает, и тем более Эдвард.

Позже Клеон вспомнил слова Эдварда. Когда вышел из самолета и не обнаружил карты в сумке. На человека, сидящего сзади в самолете и пристально наблюдавшего за каждым движением, Клеон не обратил внимания. И очень зря.

Никто не видел, как перед тем, как опустить занавеску иллюминатора, глаза человека, следящего за Клеоном, растянулись вдоль почти на пол-лица и заполнились густой маслянистой жидкостью. Буквально через минуту черная жидкость исчезла, и глаза стали обычного темно-карего цвета. Изогнутый в обратную сторону длинный почти высохший мизинец правой руки, с четырьмя фалангами, пассажир предусмотрительно прятал под черной перчаткой.

Выйдя из самолета и взяв багаж, Клеон сильно удивился, когда не смог найти в старой брезентовой сумке копию карты с четырьмя линиями.

Ощущение было, мягко говоря, странным.

«Надо позвонить Эдварду, рассказать все, — промелькнула мысль. — Может я и правда чего-то не понимаю? Откуда он знал, что так и будет. Да кому вообще нужна старая карта с нарисованными линиями? Бред какой-то».

ГЛАВА 3. ТАЙНАЯ ЛАБОРАТОРИЯ

Исландия, Рейкьявик, настоящее время

— Поэтому я тебя и позвал, — Гринлоу не мог скрыть возбуждения. — Когда стало понятно, что мы обнаружили, долго искали организацию, которая сможет изготовить радиолокационный комплекс с картографированием земной поверхности и с составлением цифровой карты местности. Хотя электромагнитное излучение, которое зафиксировал наш радиотелескоп, слишком сильно отличается, но природа точно гамма-всплесков.

— Так, подождите, — Клон пытался справиться с волнением. — Вы хотите сказать, что ваш измененный радиотелескоп уловил некое излучение, поступающее с земной поверхности? Такого физически не может быть!

— Поверьте, стадию отрицания и удивления астрофизики нашей лаборатории уже прошли, — попытался пошутить Валентин.

— Простите, я не разбираюсь в астрофизике, — сказал Клеон возбужденно. — Но я понимаю, что гамма-излучение может быть только после ядерного взрыва.

— Верно, но мощность излучения, который зафиксировал радиотелескоп, в сотни раз превышает все известные значения, — серьезно сказал Валентин. — Даже если взорвать все ядерное оружие на планете, не получится такого уровня.

— Да если бы такой взрыв был, по всем новостям сейчас только бы это и обсуждали! — не выдержал Клеон. — Хотя некому и нечего было бы уже обсуждать, электромагнитный импульс вывел бы из строя электронику в континентальных масштабах. Сейчас царил бы хаос и коллапс коммуникаций.

— Однако мы с вами спокойно разговариваем, — парировал Валентин. — Клеон, простите, но в лаборатории работает множество ученых с мировым именем, все гипотезы уже изучили и все мысли передумали… Никто не знает, что это. Непонятно, как такое излучение подобной мощности может исходить от чего-то находящегося на поверхности планеты…

— Может быть, вы не предусмотрели все правила установки и рядом расположен промышленный объект или населенный пункт, что сбивает показания радиотелескопа? — не сдавался Клеон, судорожно вспоминая все, что читал по разным видам излучений в молодости.

— Предусмотрели, — уверено сказал Валентин. — Рядом с лабораторией в радиусе восьми километров вообще ничего нет. Да вы же сами видели. Какой интересно город или предприятие может испускать такой уровень излучения?

— Какие-нибудь гипотезы вообще есть? — сдался Клеон.

— Пока нет, — вздохнул Валентин. — Взрыва не было, излучение есть. Все, что удалось изучить на настоящий момент, не имеет объяснения с точки зрения астрофизики. Обнаружен поток невероятной мощности, схожий по характеристикам с гамма-излучением, но намного плотнее. При этом излучение стабильное, характеристики не меняются. Такое ощущение, что источник, чем бы это ни было, генерирует энергию на принципиально ином уровне.

— В показаниях радиотелескопа несколько странностей, — включился Гринлоу. — По законам ядерной физики излучение должно распространяться и постепенно ослабевать, рассеиваться. Так вот оба параметра отсутствуют.

— Прибавьте еще тот факт, что источник находится не в космическом пространстве, — Валентин сказал расстроенным голосом. — Источник аномально мощного излучения точно находится на планете. Конечно, мы сделали все, чтобы найти места, откуда может исходить поток энергии аномального уровня.

— Честно я вообще не понимаю, какой объект может обладать подобной мощностью? — Клеон даже не пытался скрыть удивление.

— Обнаруженная энергия по характеристикам похожа на гамма-излучение, только намного интенсивнее, — сказал задумчиво Гринлоу. — Сила излучения колоссальная и превышает показания, даже если бы радиотелескоп стоял непосредственно рядом с ядерным взрывом. Поток при этом стабилен.

— Предположим, вы не ошиблись…, — после длительной паузы сказал Клеон. — Допустим, радиотелескоп зафиксировал гамма-излучение, которое локализируется на поверхности планеты. Хотя физически такое невозможно, все лаборатории мира засекли бы подобное излучение…

— Вы разбираетесь в показаниях радиотелескопа? — с радостью спросил Валентин. — Понимаете же, что радиометр усиливает принятое радиоизлучение, откуда бы не поступал сигнал, далее регистрирует и обрабатывает?

— Ну это то я понимаю, — сказал Клеон неуверенно.

— Смотрите, — сказал Валентин, щелкая по клавиатуре. — Вот данные радиометра, характеристики потока не с чем сравнивать. Электромагнитные колебания в разы превышают мощность радиотелескопа. Похоже на гамма-всплеск, только не в космосе. Да и всплеск должен длиться несколько секунд. Поэтому я и сказал, энергия производится на принципиально ином уровне.

— Чувствую себя полным идиотом, — проговорил Клеон.

— Не переживайте, в лаборатории работают известные астрофизики, и все чувствуют себя глупыми, — сказала Валентин с иронией. — В целом все сошлись на том, что поток ближе всего к гамма-излучению. Только во много раз плотнее и мощнее. Следовательно, возникла проблема с обнаружением источников.

— Мы исходили из гипотезы, что зафиксировано электромагнитное излучение, которое демонстрирует мощность, многократно превышающую все известные значения, — вступил Гринлоу. — Проблема заключалась в том, что нельзя при помощи радиотелескопа отследить место источников, откуда поступает сигнал. Нужно было точное картографирование местности.

— Понятно, нужен был радиолокационный комплекс, — сказал Клеон.

— Конечно, — Валентин с радостью подтвердил. — Я обратился в несколько организаций, и в России нашел научно-технический центр, который занимался разработкой радиолокационных комплексов. Инженер-конструктор понял, что комплекс должен совместить радиолокацию и цифровую карту местности.

— Получилось? — Клеон вовлекся в дискуссию.

— Да, — кивнул Валентин. — Центр разработал самый дальний в мире многофункциональный радиолокационный комплекс. Инженер, Станислава, смог еще увеличить расстояние сканирования до двенадцати тысяч километров.

— Ничего себе! — пробормотал Клеон.

— Расстояние не было основной проблемой, — сказал Гринлоу. — С картографированием земной поверхности с высоким разрешением проблем не возникло. Разработанный комплекс совмещает цифровую карту местности (ЦКМ) с радиолокационной информацией. Только комплекс не может получать и расшифровывать гамма-излучение. Все понимали, что обнаружено нечто другое, но остановились на этой гипотезе. Кроме неизмеримой мощности сигнала, ключевые характеристики совпадали с гамма-всплесками, которые по мощности, правда, превышали известные значения в сотни раз.

— Гамма-излучение относится к электромагнитному излучению высокой энергии, — Клеон все же был гениальным ученым и много читал. — Вам нужны были датчики для обнаружения мест, откуда исходят сигналы…

— Здесь огромная заслуга Станислава, инженера-конструктора, — с восхищением сказал Валентин. — Я даже не знал, что можно сделать такое. Он смог сконструировать радар с гамма-чувствительной антенной. Если коротко, то антенны изготовлены из материала, который изменяют электрические свойства под воздействием гамма-излучения. Материал антенн меняет проводимость, диэлектрическую проницаемость и меняется способность отражения радиоволн.

— Здорово! — поразился Клеон. — То есть у вас получилось использовать радиолокационный комплекс для фиксирования источников сигналов?

— Получилось, — вздохнул Гринлоу. — Дело не только в этом.

— В чем тогда? — удивился Клеон.

— Ставинский, покажи всю информацию, которую удалось собрать, — громко сказал Гринлоу, повернувшись к сидящему за монитором ученому.

Невысокий мужчина лет сорока встал из-за стола и перешел в другой конец просторного зала к огромному монитору. Остальные последовали за ним.

— Пройдемте за мной, — сказал Ставинский.

Клеон всеми силами пытался сдержаться, чтобы не спросить еще раз, зачем нужно было отрывать его и тащить на другой конец света. Лекции по разным видам излучения, он мог послушать и посмотреть, не выходя из дома.

— Клеон, сейчас ты поймешь, почему все это имеет огромное значение, — вступил Гринлоу, наблюдая за реакцией Клеона. — И напрямую относится к твоим ранним исследованиям, которыми ты занимался в студенческие годы.

— Так вот, — продолжил Ставинский. — Сконструированный на заказ радиолокационный комплекс позволил определить место излучения.

— Вы смогли определить место, откуда поступает аномально мощное излучение? — вскинулся Клеон.

— Да, — кивнул Ставинский. — Удалось уловить сигнал и составить достаточно подробную карту, ну с погрешностью на расстояние.

— Подождите, вы хотите сказать, что источник такого уровня излучения находится на поверхности планеты? — Клеон не мог сдержать удивление.

— Четыре, — проговорил Валентин.

— Простите, что? — Клеон резко повернулся.

— Не один источник, а четыре, — повторил, вздыхая Валентин.

— Наверное, я устал в дороге, поэтому не до конца все понимаю, — Клеон пытался втиснуть новую информацию в какие-нибудь научные парадигмы.

— Да нет, все вначале также отреагировали, не переживайте, — спокойно сказал Валентин. — Радиолокационный комплекс сразу определил, что аномально мощный уровень излучения исходит от источников, находящихся на поверхности планеты. В четырех разных местах. Вернее, в пяти.

— Да, вот это открытие — пробормотал Клеон. — Получается, какой-то неизвестный объект дает сигналы от разных частей, находящихся рядом?

— Простите, но немного не так, — перебил Ставинский. — Посмотрите на картографирование местности, которое мы получили.

Раздался звук клавиатуры и на мониторе появилось изображение. Характерные щелчки долго оставались единственными в звенящей тишине.

Клеон, не отрываясь, смотрел на экран.

На экране на пустой карте мира мигали ярким серебристым светом несколько точек. Клеон застыл, пытаясь унять ускоряющийся сердечный ритм.

Нечеткость изображения не мешала увидеть неровный четырехугольник, соединяющий точки, распложенные в отдаленных местах планеты. И от четырех точек мерцающие линии сходились в самом центре Арктики.

— Источники, как вы видите, находятся на огромном расстоянии друг от друга, тысячи километров, — сказал Ставинский лекторским тоном.

Несмотря на незнание географии Клеон сразу узнал расположение точек, складывающееся в неровный прямоугольник. Мигающие на экране огоньки, обозначающие аномальное излучение, располагались точно на местах, которые однажды отметил Клеон на карте, которая так заинтересовала Гринлоу.

— Как такое возможно? — спросил Клеон, пытаясь проглотить ком в пересохшем горле. — Почему излучение исходит именно из этих точек?

— Вот этого я не знаю, — покачал головой Стравинский. — Я астрофизик и понятия не имею, какие земные источники могут испускать настолько мощное излучение, которые попали в поле радиолокационного комплекса.

— Все линии очень светлые и мерцают, — Клеон повернулся и быстро пробежал глазами по десяткам изображений. — На остальных мониторах линии желтые, оранжевые и красные, ну включая оттенки. Здесь же все по-другому.

— Видишь? — торжествующе спросил Гринлоу, став рядом с Клеоном.

— Серебряные и жемчужные линии скручиваются в единых потоках, — проговорил Клеон, не понимая, почему сердце сжалось и забилось в бешеном ритме, отдаваясь глухими ударами в позвоночнике. — Что это такое?

— Не знаем, — вздохнул Ставинский. — Мы перепробовали все и не смогли определить ни структуру, ни состав необычных полос.

— Каковы ключевые отличия излучения? — напряженно спросил Клеон, не отрывая взгляда экрана. — Почему между точками мерцающие серебристо-жемчужные линии? Система сама моделирует и достраивает фигуру?

Астрофизиком он может и не был, но гениальность ученого, умеющего поглощать и перерабатывать тонны информации, признавалась всеми.

— Нет, система ничего не дорабатывает, — набрал воздуха в легкие Валентин. — Между источниками мощнейшего излучения, чем бы это ни было, наблюдается связь. Плотный поток передается от одного к другому.

— Источники находятся на огромном расстоянии друг от друга, тысячи километров, — выдавил из себя Клеон. — Да как такое возможно?

— Не знаю, — вздохнул Валентин.

— Так какова природа излучения? — Клеон спросил напряженно.

— Пока из того, что удалось изучить, излучение и правда схоже с гамма-всплесками по структуре и характеристикам, — сказал Ставинский. — Однако в «арктическом излучении», как ученые назвали феномен, выявлены существенные различия. Прежде всего, по плотности потока и интенсивности.

— Почему арктическом? — перебил астрофизика Клеон, стараясь не замечать, что сердце сделало очередной скачок.

— Потому что поступающий с самого центра Арктики сигнал в несколько раз сильнее, чем в четырех выделенных местах, — спокойно ответил Ставинский, не испытывая никаких эмоций по поводу расположения источников излучения, в отличие от Клеона, который просто застыл, пытаясь заставить себя выдохнуть.

— Я же сказал, ты не пожалеешь, ­– подошел ближе Гринлоу, с широкой улыбкой человека, доказавшего свою правоту. — Я сразу вспомнил про твою карту, когда Ставинский и команда астрофизиков показали мне результаты.

Клеон завороженно смотрел на светящиеся линии, соединяющие мигающие серебром огоньки и ведущие к самому центру Северного полюса. Сколько лет он провел в поисках первой расы, которую по странной случайности в молодости также назвал «арктической». Сколько лет он верил, что колыбель человечества находится в самом центре Арктики, откуда после катастрофы по четырем разным направлениям отплыли потомки уникальной цивилизации.

Да что же происходит? Не может быть, чтобы теперь, когда он убедил себя, что верил в несбыточное, наконец появилось научное подтверждение.

— Насколько все-таки излучение, улавливаемое радиолокационным комплексом, отличается от известных науке значений? — Клеон сжал ладони, чтобы не так была заметна усиливающаяся дрожь.

— Сила потока колоссальная, в сотни раз превышающая все известные величины, — ответил Валентин. — Мы никогда с таким не сталкивались.

— Когда вы говорите началось излучение? — коротко спросил Клеон.

— Примерно десять месяцев назад, — ответил Гринлоу, который в отличие от астрофизика, уставившегося в монитор, наблюдал за реакцией Клеона. — Почему тебе важно время обнаружения неизвестных сигналов?

Клеон старался не шевелиться, потому что боялся, что при малейшем движении сердце остановится. Он всегда думал, что выражение «потемнело в глазах» является фразеологизмом. Именно десять месяцев назад он отправился в экспедицию совсем по другим местам, о которых не хотел вспоминать. После четырехмесячной поездки он оказался на грани помешательства и, по сути, на пороге смерти. Выкарабкавшись и всеми силами пытаясь наладить нормальную жизнь, Клеон не хотел снова погружаться в леденящий ужас * [1].

— Почему ты нарисовал карту, Клеон? — серьезно спросил Гринлоу, понимая, что со старым знакомым происходит что-то странное.

— Не знаю точно, — промолвил тихо Клеон. — Тогда я был уверен, что смог определить месторасположение первой цивилизации. Гипотеза заключалась в том, что от совершенной арктической расы остались наследники с полноценным интеллектуальным и генетическим потенциалом. Первые обитатели владели такими технологиями, которые современному человечеству и не снились. Произошла глобальная катастрофа, и потомки уходили по водам, построив высокотехнологичные гигантские плавучие конструкции.

— Потом пятнадцать лет я убеждал себя, что верил в детские мечты, — все же выдавил из себя Клеон, смотря на точное повторение карты, с нарисованными черным маркером маршрутами, конечные точки которых совпадали с яркими мигающими серебряными точками на сверхмощном мониторе.

[1] События первой экспедиции Клеона описаны в книге «Зов бездны».

ГЛАВА 4. ГЕОМЕТРИЯ ИЗЛУЧЕНИЯ

Исландия, Рейкьявик, настоящее время

— Поэтому я тебя и позвал, — Гринлоу не мог скрыть возбуждения. — Когда стало понятно, что мы обнаружили, долго искали организацию, которая сможет изготовить радиолокационный комплекс с картографированием земной поверхности и с составлением цифровой карты местности. Хотя электромагнитное излучение, которое зафиксировал наш радиотелескоп, слишком сильно отличается, но природа точно гамма-всплесков.

— Так, подождите, — Клон пытался справиться с волнением. — Вы хотите сказать, что ваш измененный радиотелескоп уловил некое излучение, поступающее с земной поверхности? Такого физически не может быть!

— Поверьте, стадию отрицания и удивления астрофизики нашей лаборатории уже прошли, — попытался пошутить Валентин.

— Простите, я не разбираюсь в астрофизике, — сказал Клеон возбужденно. — Но я понимаю, что гамма-излучение может быть только после ядерного взрыва.

— Верно, но мощность излучения, который зафиксировал радиотелескоп, в сотни раз превышает все известные значения, — серьезно сказал Валентин. — Даже если взорвать все ядерное оружие на планете, не получится такого уровня.

— Да если бы такой взрыв был, по всем новостям сейчас только бы это и обсуждали! — не выдержал Клеон. — Хотя некому и нечего было бы уже обсуждать, электромагнитный импульс вывел бы из строя электронику в континентальных масштабах. Сейчас царил бы хаос и коллапс коммуникаций.

— Однако мы с вами спокойно разговариваем, — парировал Валентин. — Клеон, простите, но в лаборатории работает множество ученых с мировым именем, все гипотезы уже изучили и все мысли передумали… Никто не знает, что это. Непонятно, как такое излучение подобной мощности может исходить от чего-то находящегося на поверхности планеты…

— Может быть, вы не предусмотрели все правила установки и рядом расположен промышленный объект или населенный пункт, что сбивает показания радиотелескопа? — не сдавался Клеон, судорожно вспоминая все, что читал по разным видам излучений в молодости.

— Предусмотрели, — уверено сказал Валентин. — Рядом с лабораторией в радиусе восьми километров вообще ничего нет. Да вы же сами видели. Какой интересно город или предприятие может испускать такой уровень излучения?

— Какие-нибудь гипотезы вообще есть? — сдался Клеон.

— Пока нет, — вздохнул Валентин. — Взрыва не было, излучение есть. Все, что удалось изучить на настоящий момент, не имеет объяснения с точки зрения астрофизики. Обнаружен поток невероятной мощности, схожий по характеристикам с гамма-излучением, но намного плотнее. При этом излучение стабильное, характеристики не меняются. Такое ощущение, что источник, чем бы это ни было, генерирует энергию на принципиально ином уровне.

— В показаниях радиотелескопа несколько странностей, — включился Гринлоу. — По законам ядерной физики излучение должно распространяться и постепенно ослабевать, рассеиваться. Так вот оба параметра отсутствуют.

— Прибавьте еще тот факт, что источник находится не в космическом пространстве, — Валентин сказал расстроенным голосом. — Источник аномально мощного излучения точно находится на планете. Конечно, мы сделали все, чтобы найти места, откуда может исходить поток энергии аномального уровня.

— Честно я вообще не понимаю, какой объект может обладать подобной мощностью? — Клеон даже не пытался скрыть удивление.

— Обнаруженная энергия по характеристикам похожа на гамма-излучение, только намного интенсивнее, — сказал задумчиво Гринлоу. — Сила излучения колоссальная и превышает показания, даже если бы радиотелескоп стоял непосредственно рядом с ядерным взрывом. Поток при этом стабилен.

— Предположим, вы не ошиблись…, — после длительной паузы сказал Клеон. — Допустим, радиотелескоп зафиксировал гамма-излучение, которое локализируется на поверхности планеты. Хотя физически такое невозможно, все лаборатории мира засекли бы подобное излучение…

— Вы разбираетесь в показаниях радиотелескопа? — с радостью спросил Валентин. — Понимаете же, что радиометр усиливает принятое радиоизлучение, откуда бы не поступал сигнал, далее регистрирует и обрабатывает?

— Ну это то я понимаю, — сказал Клеон неуверенно.

— Смотрите, — сказал Валентин, щелкая по клавиатуре. — Вот данные радиометра, характеристики потока не с чем сравнивать. Электромагнитные колебания в разы превышают мощность радиотелескопа. Похоже на гамма-всплеск, только не в космосе. Да и всплеск должен длиться несколько секунд. Поэтому я и сказал, энергия производится на принципиально ином уровне.

— Чувствую себя полным идиотом, — проговорил Клеон.

— Не переживайте, в лаборатории работают известные астрофизики, и все чувствуют себя глупыми, — сказала Валентин с иронией. — В целом все сошлись на том, что поток ближе всего к гамма-излучению. Только во много раз плотнее и мощнее. Следовательно, возникла проблема с обнаружением источников.

— Мы исходили из гипотезы, что зафиксировано электромагнитное излучение, которое демонстрирует мощность, многократно превышающую все известные значения, — вступил Гринлоу. — Проблема заключалась в том, что нельзя при помощи радиотелескопа отследить место источников, откуда поступает сигнал. Нужно было точное картографирование местности.

— Понятно, нужен был радиолокационный комплекс, — сказал Клеон.

— Конечно, — Валентин с радостью подтвердил. — Я обратился в несколько организаций, и в России нашел научно-технический центр, который занимался разработкой радиолокационных комплексов. Инженер-конструктор понял, что комплекс должен совместить радиолокацию и цифровую карту местности.

— Получилось? — Клеон вовлекся в дискуссию.

— Да, — кивнул Валентин. — Центр разработал самый дальний в мире многофункциональный радиолокационный комплекс. Инженер, Станислава, смог еще увеличить расстояние сканирования до двенадцати тысяч километров.

— Ничего себе! — пробормотал Клеон.

— Расстояние не было основной проблемой, — сказал Гринлоу. — С картографированием земной поверхности с высоким разрешением проблем не возникло. Разработанный комплекс совмещает цифровую карту местности (ЦКМ) с радиолокационной информацией. Только комплекс не может получать и расшифровывать гамма-излучение. Все понимали, что обнаружено нечто другое, но остановились на этой гипотезе. Кроме неизмеримой мощности сигнала, ключевые характеристики совпадали с гамма-всплесками, которые по мощности, правда, превышали известные значения в сотни раз.

— Гамма-излучение относится к электромагнитному излучению высокой энергии, — Клеон все же был гениальным ученым и много читал. — Вам нужны были датчики для обнаружения мест, откуда исходят сигналы…

— Здесь огромная заслуга Станислава, инженера-конструктора, — с восхищением сказал Валентин. — Я даже не знал, что можно сделать такое. Он смог сконструировать радар с гамма-чувствительной антенной. Если коротко, то антенны изготовлены из материала, который изменяют электрические свойства под воздействием гамма-излучения. Материал антенн меняет проводимость, диэлектрическую проницаемость и меняется способность отражения радиоволн.

— Здорово! — поразился Клеон. — То есть у вас получилось использовать радиолокационный комплекс для фиксирования источников сигналов?

— Получилось, — вздохнул Гринлоу. — Дело не только в этом.

— В чем тогда? — удивился Клеон.

— Ставинский, покажи всю информацию, которую удалось собрать, — громко сказал Гринлоу, повернувшись к сидящему за монитором ученому.

Невысокий мужчина лет сорока встал из-за стола и перешел в другой конец просторного зала к огромному монитору. Остальные последовали за ним.

— Пройдемте за мной, — сказал Ставинский.

Клеон всеми силами пытался сдержаться, чтобы не спросить еще раз, зачем нужно было отрывать его и тащить на другой конец света. Лекции по разным видам излучения, он мог послушать и посмотреть, не выходя из дома.

— Клеон, сейчас ты поймешь, почему все это имеет огромное значение, — вступил Гринлоу, наблюдая за реакцией Клеона. — И напрямую относится к твоим ранним исследованиям, которыми ты занимался в студенческие годы.

— Так вот, — продолжил Ставинский. — Сконструированный на заказ радиолокационный комплекс позволил определить место излучения.

— Вы смогли определить место, откуда поступает аномально мощное излучение? — вскинулся Клеон.

— Да, — кивнул Ставинский. — Удалось уловить сигнал и составить достаточно подробную карту, ну с погрешностью на расстояние.

— Подождите, вы хотите сказать, что источник такого уровня излучения находится на поверхности планеты? — Клеон не мог сдержать удивление.

— Четыре, — проговорил Валентин.

— Простите, что? — Клеон резко повернулся.

— Не один источник, а четыре, — повторил, вздыхая Валентин.

— Наверное, я устал в дороге, поэтому не до конца все понимаю, — Клеон пытался втиснуть новую информацию в какие-нибудь научные парадигмы.

— Да нет, все вначале также отреагировали, не переживайте, — спокойно сказал Валентин. — Радиолокационный комплекс сразу определил, что аномально мощный уровень излучения исходит от источников, находящихся на поверхности планеты. В четырех разных местах. Вернее, в пяти.

— Да, вот это открытие — пробормотал Клеон. — Получается, какой-то неизвестный объект дает сигналы от разных частей, находящихся рядом?

— Простите, но немного не так, — перебил Ставинский. — Посмотрите на картографирование местности, которое мы получили.

Раздался звук клавиатуры и на мониторе появилось изображение. Характерные щелчки долго оставались единственными в звенящей тишине.

Клеон, не отрываясь, смотрел на экран.

На экране на пустой карте мира мигали ярким серебристым светом несколько точек. Клеон застыл, пытаясь унять ускоряющийся сердечный ритм.

Нечеткость изображения не мешала увидеть неровный четырехугольник, соединяющий точки, распложенные в отдаленных местах планеты. И от четырех точек мерцающие линии сходились в самом центре Арктики.

— Источники, как вы видите, находятся на огромном расстоянии друг от друга, тысячи километров, — сказал Ставинский лекторским тоном.

Несмотря на незнание географии Клеон сразу узнал расположение точек, складывающееся в неровный прямоугольник. Мигающие на экране огоньки, обозначающие аномальное излучение, располагались точно на местах, которые однажды отметил Клеон на карте, которая так заинтересовала Гринлоу.

— Как такое возможно? — спросил Клеон, пытаясь проглотить ком в пересохшем горле. — Почему излучение исходит именно из этих точек?

— Вот этого я не знаю, — покачал головой Стравинский. — Я астрофизик и понятия не имею, какие земные источники могут испускать настолько мощное излучение, которые попали в поле радиолокационного комплекса.

— Все линии очень светлые и мерцают, — Клеон повернулся и быстро пробежал глазами по десяткам изображений. — На остальных мониторах линии желтые, оранжевые и красные, ну включая оттенки. Здесь же все по-другому.

— Видишь? — торжествующе спросил Гринлоу, став рядом с Клеоном.

— Серебряные и жемчужные линии скручиваются в единых потоках, — проговорил Клеон, не понимая, почему сердце сжалось и забилось в бешеном ритме, отдаваясь глухими ударами в позвоночнике. — Что это такое?

— Не знаем, — вздохнул Ставинский. — Мы перепробовали все и не смогли определить ни структуру, ни состав необычных полос.

— Каковы ключевые отличия излучения? — напряженно спросил Клеон, не отрывая взгляда экрана. — Почему между точками мерцающие серебристо-жемчужные линии? Система сама моделирует и достраивает фигуру?

Астрофизиком он может и не был, но гениальность ученого, умеющего поглощать и перерабатывать тонны информации, признавалась всеми.

— Нет, система ничего не дорабатывает, — набрал воздуха в легкие Валентин. — Между источниками мощнейшего излучения, чем бы это ни было, наблюдается связь. Плотный поток передается от одного к другому.

— Источники находятся на огромном расстоянии друг от друга, тысячи километров, — выдавил из себя Клеон. — Да как такое возможно?

— Не знаю, — вздохнул Валентин.

— Так какова природа излучения? — Клеон спросил напряженно.

— Пока из того, что удалось изучить, излучение и правда схоже с гамма-всплесками по структуре и характеристикам, — сказал Ставинский. — Однако в «арктическом излучении», как ученые назвали феномен, выявлены существенные различия. Прежде всего, по плотности потока и интенсивности.

— Почему арктическом? — перебил астрофизика Клеон, стараясь не замечать, что сердце сделало очередной скачок.

— Потому что поступающий с самого центра Арктики сигнал в несколько раз сильнее, чем в четырех выделенных местах, — спокойно ответил Ставинский, не испытывая никаких эмоций по поводу расположения источников излучения, в отличие от Клеона, который просто застыл, пытаясь заставить себя выдохнуть.

— Я же сказал, ты не пожалеешь, ­– подошел ближе Гринлоу, с широкой улыбкой человека, доказавшего свою правоту. — Я сразу вспомнил про твою карту, когда Ставинский и команда астрофизиков показали мне результаты.

Клеон завороженно смотрел на светящиеся линии, соединяющие мигающие серебром огоньки и ведущие к самому центру Северного полюса. Сколько лет он провел в поисках первой расы, которую по странной случайности в молодости также назвал «арктической». Сколько лет он верил, что колыбель человечества находится в самом центре Арктики, откуда после катастрофы по четырем разным направлениям отплыли потомки уникальной цивилизации.

Да что же происходит? Не может быть, чтобы теперь, когда он убедил себя, что верил в несбыточное, наконец появилось научное подтверждение.

— Насколько все-таки излучение, улавливаемое радиолокационным комплексом, отличается от известных науке значений? — Клеон сжал ладони, чтобы не так была заметна усиливающаяся дрожь.

— Сила потока колоссальная, в сотни раз превышающая все известные величины, — ответил Валентин. — Мы никогда с таким не сталкивались.

— Когда вы говорите началось излучение? — коротко спросил Клеон.

— Примерно десять месяцев назад, — ответил Гринлоу, который в отличие от астрофизика, уставившегося в монитор, наблюдал за реакцией Клеона. — Почему тебе важно время обнаружения неизвестных сигналов?

Клеон старался не шевелиться, потому что боялся, что при малейшем движении сердце остановится. Он всегда думал, что выражение «потемнело в глазах» является фразеологизмом. Именно десять месяцев назад он отправился в экспедицию совсем по другим местам, о которых не хотел вспоминать. После четырехмесячной поездки он оказался на грани помешательства и, по сути, на пороге смерти. Выкарабкавшись и всеми силами пытаясь наладить нормальную жизнь, Клеон не хотел снова погружаться в леденящий ужас *.

— Почему ты нарисовал карту, Клеон? — серьезно спросил Гринлоу, понимая, что со старым знакомым происходит что-то странное.

— Не знаю точно, — промолвил тихо Клеон. — Тогда я был уверен, что смог определить месторасположение первой цивилизации. Гипотеза заключалась в том, что от совершенной арктической расы остались наследники с полноценным интеллектуальным и генетическим потенциалом. Первые обитатели владели такими технологиями, которые современному человечеству и не снились. Произошла глобальная катастрофа, и потомки уходили по водам, построив высокотехнологичные гигантские плавучие конструкции.

— Потом пятнадцать лет я убеждал себя, что верил в детские мечты, — все же выдавил из себя Клеон, смотря на точное повторение карты, с нарисованными черным маркером маршрутами, конечные точки которых совпадали с яркими мигающими серебряными точками на сверхмощном мониторе.

ГЛАВА 5. СИНХРОНИЯ СИГНАЛОВ

Исландия, Рейкьявик, настоящее время

— Ты же понимаешь, что места, откуда исходят сигналы, точно совпадают с картой, которую ты нарисовал в молодости? — переспросил Гринлоу, внимательно смотря на Клеона, в надежде узнать хоть какие-то детали.

— Я не так сильно разбираюсь в географии, — проговорил сдавленно Клеон, не отрываясь от светящихся серебром точек на экране.

— Карта у тебя с собой? — быстро спросил академик.

— Да, одна была в чемодане, среди вещей, — быстро сказал Клеон.

Клеон быстро развернулся, вышел и вернулся с немного помятой картой. Все вещи стояли в машине, на которой они приехали с аэропорта, разместить Клеона в хорошем отеле Гринлоу обещал после того, как покажет что-то важное.

И правда, на фоне предоставленной информации, отель мог подождать.

Гринлоу отодвинул со стола клавиатуру и другие предметы и положил копию карты на стол перед монитором. Картина получилась странная.

Наверху на очень дорогом и современном мониторе серебристым цветом мигали огоньки, означающие сильнейший уровень гамма-излучения.

Внизу на столе лежала потертая карта мира, на которой черным маркером не очень ровно были нарисованы линии, заканчивающиеся крестиком.

Места были одинаковыми. Гринлоу взял маркер и соединил крестики между собой. Сильно разбираться в географии и не нужно было. Вытянутые прямоугольники были идентичными. И никто не понимал, как такое возможно.

— Откуда ты мог знать это, Клеон? — тихо спросил академик.

— Не знаю, — расстроенно ответил Клеон. — Я правда не помню. Вы же знаете, что у меня пространственный кретинизм, не разбираюсь я в географии!

Гринлоу кивнул. Всем была известна странная проблема Клеона. Во время обучения в университете о способностях студента собирать, перерабатывать и запоминать любую информацию ходили легенды. Уровень коэффициента интеллекта был невероятно высоким и в гениальности молодого человека никто не сомневался. Однако Клеон вообще не разбирался в географии. Позже выяснилось, что проблема тянется еще со школы. Клеон не понимал пространство, и карта мира представляла испытание равное девяти кругам ада.

— Смотри, видишь линию? — Гринлоу решил на бумажной карте разъяснить все, в надежде, что может названия мест пробудят память.

— Вижу, — кивнул Клеон, стараясь всеми силами помочь. — Первая линия идет от центра и упирается в небольшой остров, ну как бы огибает.

— Исландия, национальный парк Тингведлир, — пояснил Гринлоу, показывая карандашом место на карте. — Наша лаборатория находится вот здесь, в Рейкьявике. Расстояние до точки, откуда исходит мощнейший сигнал примерно пятьдесят километров, на северо-восток.

— Понятно, — сказал Клеон больше ради вежливости.

— Хорошо, теперь вторая линия, — Гринлоу проводил карандашом по карте.

— Вижу да, крестик стоит в середине вытянутого прямоугольника, который чуть выше края, — Клеон честно пытался.

— Намибия, Хориксас, — сказал Гринлоу. — Известный Окаменелый лес возрастом более двухсот восьмидесяти миллионов лет.

— Хорошо, — повторил Клеон, вздыхая.

— Так, дальше, — не сдавался Гринлоу. — Видишь третью линию?

— Да, огибает вытянутый прямоугольник и уходит вправо, — Клеон тайком посмотрел на руку, убедившись, что сказал правильно.

Теперь вздохнул Гринлоу. Клеон всегда проверял, какой рукой пишет, чтобы различать правую и левую стороны. Безнадежный случай.

— Вправо я имею в виду с моей стороны, — Клеон поспешил пояснить.

— Правильно, куда именно упирается линия? — спросил Гринлоу.

— Линия идет вправо и вверх, проходит мимо одного крупного выступа, и почти по параллельной линии упирается в почти самый низ…, — Клеон, нервничая, забывал даже названия географических объектов.

— Полуострова, — вступил Гринлоу. — Такео, один из древнейших городов Камбоджи, связан с докангкорской эпохой.

Клеон кивнул потому, что знал места, которые называл Гринлоу.

— Посмотри, куда упирается четвертая линия, — продолжал академик. — Причем почему-то именно этот маршрут нарисован пунктиром.

— Вижу, линия самая короткая, — Клеон внимательно смотрел на карту. — Маршрут идет от центра в самом верху карты и упирается сразу в материк.

— Немного не так, — пояснил Гринлоу. — Линия огибает маленький выступ и заходит немного вглубь, вот здесь и прерывается.

— Согласен, — кивнул Клеон.

— Мурманск, Россия, — сказал Гринлоу. — Маршрут огибает Кольский полуостров. Линия упирается в гору Кораблекк, расстояние до Кандалакши примерно пятьдесят-шестьдесят километров. Что-нибудь вспоминаешь, Клеон?

Клеон разочаровано вздохнул и помотал головой. Он и правда не знал. Просто, однажды увидел маршрут. Четко представил движение по древнему океану гигантских плавучих конструкций, и нарисовал линии. Ничего не понимая в географии ни тогда, ни сейчас, Клеон смог точно нарисовать маршруты и отметил крестиками конечные точки на карте.

— Гринлоу, — начал Клеон, пытаясь собрать хаотично мечущиеся мысли. — Ты можешь сказать, какое расстояние от каждой точки, которые ты назвал до воды? Ну я имею в виду любой водный ресурс — море, залив, океан.

— Разумеется, ты же предполагал, что представители первой расы плыли на гигантских плавучих средствах, — в глазах Гринлоу засветился интерес, он быстро наклонился к карте. — Предположительно после того, как приплывали к берегу, обитатели уходили вглубь островов и материков. Так, сейчас.

Клеон может и не разбирался в географии, только мозг продолжал свою работу по аналитике. Он собственноручно нарисовал линии, которые шли по воде, после этого, кто бы ни приплывал на средствах, они шли подальше от воды.

— Смотри, от национального парка Тингведлир, откуда поступает сигнал неизвестного излучения, до береговой линии у Рейкьявика примерно пятьдесят километров на юго-запад, — сказал Гринлоу, сверяя все данные с планшетом.

— Дальше, от города Хориксас в Намибии, если брать по прямой, до Атлантического океана примерно сто двадцать-сто пятьдесят километров, — Гринлоу все больше заражался идеей, которую высказал Клеон.

— Соответственно расстояние от Такео в Камбодже до побережья Южно-Китайского моря сто-сто двадцать километров, — проговорил Гринлоу. — И расстояние от горы Кораблекк до Кандалакшского залива, это Белое море, примерно восемьдесят-сто километров на юго-восток.

— Ты считаешь, что первые обитатели планеты миллионы лет назад отплывали от центра Арктики, — Гринлоу переводил взгляд с бумажной карты с нарисованными маркером линиями на огромный монитор, на котором мигали серебристые огоньки, показывающие неизмеримый уровень излучения. — После прибытия они отходили вглубь, подальше от береговой линии.

— Да ничего я уже не считаю, — проговорил медленно Клеон. — В молодости была такая гипотеза. Как я нарисовал карту, никогда не пойму.

Гринлоу замолчал, понимая, что давний друг не врет.

— По местам будет экспедиция? — после долгого молчания спросил Клеон.

— Хотелось бы, — усмехнулся Гринлоу. — Кто из астрофизиков откажется посмотреть собственными глазами, что на планете может испускать излучение, превышающее заряд взрыва нескольких звезд или даже галактик?

— Проблема только в том, что измененный радар не может обнаружить место, — вздохнул Валентин. — Как рассказал Станислав для изучения характеристик сигнала нужен ядерно-физический детектор ионизирующего излучения. Если принять, как гипотезу, что природа излучения похожа на мощнейший гамма-всплеск, только продолжительный, тогда на месте излучения можно попробовать применить усиленный сцинтилляционный детектор, который может фиксировать гамма-излучение на далеком расстоянии…

— Такой детектор существует? — удивился Клеон.

— Если бы, — с сожалением сказал Валентин. — Излучение, как вы видите, сильно отличается от гамма-излучения не только по мощности, но по стабильности потока. Инженер-конструктор из центра сказал, что гипотетически можно сконструировать детектор, который сможет уловить излучение на дальнем расстоянии. Он защищал научный проект и делал подобный прототип детектора электромагнитного излучения на основе сцинтилляционной вспышки. С усиленной в несколько раз мощностью, с возможностью фиксации излучения на далеком расстоянии и даже со схемой визуализации…

— В этом я точно ничего не понимаю, — проговорил Клеон

— В сцинтилляционном детекторе используются кристаллы, и при взаимодействии гамма-лучей с атомами в кристаллах, и появляется вспышка, — быстро сказал Валентин, думая, что упросил объяснение. — Кристаллы излучают свет и интенсивность прямо пропорциональна энергии, которая вносится в кристалл гамма-лучом. Теоретически увеличение интенсивности гамма-излучения увеличит и интенсивность производимого света.

— Предположительно усовершенствованный детектор позволяет не только улавливать мощное излучение, но и увеличить расстояние, как минимум в десять раз, — добавил Валентин. — Причем частота следования звуковых сигналов возрастает по мере приближения к источнику гамма-излучения.

— Такое можно сделать на заказ? — Клеон посмотрел на астрофизика.

— Теоретически, да, — кивнул Валентин. — Тогда в экспедицию можно будет взять взять измененный детектор, который сможет улавливать сигнал, фиксировать и расшифровывать. Плюс визуализация на дисплее. Получится детально изучать свойства аномального излучения. Станислав сказал, что сможет разработать интегрированную систему обработки данных. То есть данные с радара и детектора гамма-излучения будут объединены и получится выявить взаимосвязи между сигналами и уровнем гамма-излучения. Тогда мы получим на монитор изображение карты, где радиолокационные объекты будут подсвечиваться разными цветами в зависимости от уровня излучения.

— Инженер уверен в том, что может сделать детектор? — спросил Клеон

— Да, мы несколько часов разговаривали, — подтвердил Валентин. — Он сказал, что сможет сконструировать детектор для обнаружения игнитионного излучения. Ну не на тысячи километров, но в экспедиции детектор сможет улавливать сигнал на расстоянии несколько сотен метров. Вплоть до километра.

— Как ты называл излучение? — удивился Клеон.

— Простите, просто по ассоциации с силой и мощностью использовали латинское «Ignis Ardens», — улыбнулся Валентин.

— Ignis Ardens, всесжигающий огонь, — проговорил тихо Клеон, и Гринлоу удивленно посмотрел на застывшее выражение лица давнего друга.

— Ну мы как-то должны были назвать излучение, которое превышает мощнейшие гамма-излучение и по силе, и по плотности в несколько сотен раз, — отреагировал молодой астрофизик. — Вы поймите, источник подобной мощи в секунду может сжечь все на нашей планете и на соседних.

— Значит можно изготовить, так называемый игнитионный детектор и изучить места сигналов? — сосредоточенно спросил Клеон. — И в чем проблема?

— Клеон, ты примерно понимаешь, сколько подобное может стоить? — вступил в разговор Гринлоу. — Я наладил неплохое финансирование, мы с трудом справились с последним заказом по изготовлению радиолокационного комплекса, влезли в долги. Детектор, о котором говорит Валентин, стоит огромных денег, я боюсь сказать, сколько вообще нужно на экспедицию.

— Вообще не вижу проблемы, — пожал плечами Клеон. — Я позвоню Павлу и попрошу денег столько, сколько нужно.

— Клеон, ты уверен? — недоверчиво посмотрел на друга Гринлоу.

— Сто процентов, — уверенно кивнул Клеон.

Помня недавний разговор с младшим братом, Клеон был уверен, что Павел оплатит любые расходы. Теперь он хотел экспедицию. Больше всего на свете Клеон хотел понять, как в местах, которые он отметил на карте еще в студенчестве, обнаружено излучение, неизвестное специалистам. Клеон достал телефон и отошел в другую сторону комнаты. Вернулся минут через пять.

— Все в порядке, Гринлоу! — Клеон подошел к академику. — Можно не беспокоиться о финансировании, смету экспедиций уже составили? Включили необходимое оборудование, которое нужно купить? Остальные расходы?

— Хотелось бы узнать примерный размер финансирования, — Гринлоу сказал осторожно, так как в отличие от Клеона, витающего в облаках, понимал, что речь идет о значительной сумме. — Нужно точно понимать, какое оборудование мы можем себе позволить, каких ученых мы сможем пригласить в поездки, сколько нанимать рабочих, и кучу остальных расходов.

— Ограничений нет, — ответил Клеон. — Павел перевел деньги на мой счет, и сказал взять столько, сколько нужно. Сказал, что можно взять еще столько же, если понадобится. Два раза повторил, чтобы ни на чем не экономили.

— Я могу посмотреть все же цифры, если это не секрет? — спросил Гринлоу.

Размер состояния младшего брата Клеона не был секретом, но как руководитель, академик должен был знать реальные суммы финансирования.

— Да без проблем, — Клеон нажал на снимок экрана, где отражалось последнее поступление счета. — Буквально полчаса назад пришло сообщение.

— Ого! — не сдержался Гринлоу, не скрывая радостного возбуждения. — На такие деньги не только детектор, можно еще устроить десять экспедиций устроить и пару космических агентств прикупить. Хороший у тебя брат.

— Самый лучший, — улыбнулся Клеон. — Я в астрофизике мало что понимаю, но думаю, нужно в экспедиции обязательно нужен игнитионный детектор, о котором говорил Валентин. Много времени займет изготовление?

— Все решают деньги, Клеон, — ответил Гринлоу, приступивший к составлению сметы и подсчитывающий необходимые расходы. — Собрать можно что угодно и довольно быстро, предложив доплату за срочность.

— Павел даст еще столько же, если нужно, — уверенно ответил Клеон. — Главное соберите нужное оборудование, включите всех ученых, которые помогут на месте разобраться с показаниями детекторов. Разумеется, нужны рабочие, мы не знаем, что будет на местах, откуда идет сигнал. Может быть, раскопки будут сложными, было же предположение, что излучение идет с большой глубины. Понятно, перелеты, проживание, питание и все остальное.

— Клеон, не переживай, я все тщательно просчитываю, — академик ответил, одновременно составляя смету расходов на планшете.

Гринлоу оторвался от планшета, буквально светясь от радости.

— Отлично! — проговорил академик. — Передай Павлу самый пламенный привет от команды энтузиастов. Денег более, чем достаточно, постараюсь экономить. Нужно срочно заказать оборудование и отправимся в экспедицию

— Павел строго-настрого приказал ничего не сокращать, — сказал Клеон с сомнением. — Он проверит и будет еще ругаться, что мало потратили.

— Уникальный у тебя брат, мне бы такого! — искренне восхитился Гринлоу.

— Он такой один, — с теплотой в голосе сказал Клеон.

— Валентин! — позвал Гринлоу молодого астрофизика. — Срочно звони инженеру-конструктору с научно-технического центра, Станиславу. Делай официальный заказ на изготовление игнитионного детектора, скажи, что заплатим всю сумму сразу, если сделают очень быстро. Сможешь?

— Конечно! — на ходу ответил Валентин, направляясь к своему столу.

Разумеется, ученые испытывали огромную радость от того, что смогут лично попасть на места, откуда поступают сигналы неизвестного науке излучения. Да еще такой мощности. Кто бы отказался стать первооткрывателем?

— Клеон, ты с дороги, сильно устал, сейчас будет много суеты и подготовки к экспедиции, — спохватился Гринлоу. — Я заказал тебе один из лучших отелей, сейчас распоряжусь, водитель тебя отвезет. Отдыхай и ни о чем не думай.

Клеон механически кивнул, хотя меньше всего думал об отдыхе.

Очень давно не ощущал подобного воодушевления. Он безумно радовался возможности принять участие в исследовании. Но дело было не только в этом.

Позже в отеле Клеон смотрел в потолок комнаты отеля и пытался разобраться с собственными чувствами, что делал очень редко.

«Почему Павел сказал, что я всегда искал потерянный мир… интересно…, — мысли быстро сменяли одна другу, как это часто бывает перед погружением в сон. — Да и не думаю я ни о каком другом мире… очень странно…».

Сон быстро вступил в права, выключив бесконечно работающий мозг гениального ученого, и этой ночью Клеон снова видел светлые сны.

ГЛАВА 6. ВЛАСТНЫЕ ВРАГИ

Исландия, Рейкьявик, настоящее время

Увлеченные необычными открытиями ученые, конечно, не обращали внимания на то, что происходит снаружи. Разбирающиеся в непростых научных вопросах и изучающие сложные материи специалисты не подумали о более простом принципе, что свет всегда притягивает и противоположную сторону.

И чем интенсивнее свет, тем сильнее будет нападение тьмы.

Ночь наступила незаметно, слишком темная даже для исландских гор. На небе не было видно ни луны, ни звезд, словно кто-то специально накрыл плотным черным одеялом участок неба над небольшим амбаром.

Очень хорошо, что ночь была непроглядной и никто не видел, как на земле вокруг амбара из ниоткуда появлялись черные пятна, заполненные зловонной маслянистой жижей. Омерзительный запах и отвратительный вид не были, однако, основной проблемой. За считанные секунды из пузырящейся густой жидкости поднимались вверх маслянистые струйки, мгновенно сливающиеся в плотные лоснящиеся в кромешной тьме высокие гибкие фигуры.

К счастью, трансмутация неведомых существ происходила со скоростью, недоступной для человеческого восприятия. Увидевший хотя бы малую часть законов порождений черной бездны, навсегда попрощался бы с рассудком.

— Вижу движение, — голос в переговорном устройстве на удивление звучал спокойно, как будто происходящее снаружи было обычным явлением. — Ситуация повышенной опасности. Докладываем главному?

— Сообщили уже, — отвечающий также не высказывал особого удивления, наблюдая как через пару минут несколько десятков черных высоких фигур, появившихся из черных луж, окружали амбар. — Дана четкая команда не вмешиваться и вести тщательное наблюдение за учеными.

— Принято, — молодой агент выключил устройство и прикрепил на панель.

Специальные службы достаточно хорошо выполняли свою работу, потому что несколько бронированных машин, расположенных на расстоянии несколько десятков метров вокруг амбара, заметить было почти невозможно.

Находящийся в машине с задней стороны деревянного строения старший агент специального подразделения национальной разведки также отключил переговорное устройство и немигающим взглядом смотрел на мечущиеся тени. Агенты вряд ли и правда спокойно относились к появлению мощных существ из пузырящейся черной жидкости. Нарочитое спокойствие и отсутствие реакции, скорее всего, были защитной реакцией. Чтобы элементарно не сойти с ума.

Хотя большая часть бойцов, находящихся в полном вооружении в бронированных разведывательных машинах, и правда видела подобное.

Для того, чтобы спать по ночам, опытные разведчики просто запретили себе об этом говорить и даже думать. Пойти к специалистам агенты управления национальной разведки не могли, вся информация по последнему делу была строго засекречена. Но они и правда видели подобное. Не один раз.

— Подсчитать точно объекты не предоставляется возможным, — заговорил один из агентов, наблюдающих с машин, расположенных по сторонам амбара. — Скорость приближения очень высокая. Что все-таки делаем?

— Команды атаковать не было, — в голосе старшего группы все-таки появилось напряжение. — Тщательно фиксируем все происходящее.

Опытные агенты, видевшие подобное два или три раза почти год назад, меньше всего хотели вступать в прямое столкновение с теми, уничтожить которых было по определению невозможно. Земным оружием.

Только по вселенскому закону равновесия на действие одной стороны, всегда появляется противодействие. Неожиданно черную пелену прямо над центром амбара пробил мощный переливающийся титановыми искрами луч.

Рассыпавшийся на миллионы сверкающих искр поток на доли секунды сформировал над деревянным строением ровный купол, который в верхней точке достигал примерно двенадцать метров. Сверкающих ярким серебром частиц оказалось достаточно, чтобы от нескольких десятков мощнейших тварей, которых нельзя было ни ранить, ни убить, не осталось ничего. И стало совершенно очевидно, что в вечной битве между двумя противоположными силами вселенной, у одной из сторон не было ни малейшего шанса.

— Нужно доложить начальнику, — сказал тихо один из агентов.

— Я доложу, — проговорил старший группы. — Продолжаем наблюдать, меняемся по графику. Ни на минуту не оставляем ученого одного.

Управление национальной разведки, настоящее время

— Да! Слушаю! Понял, сейчас буду! — коротко сказал Эдвард, сжав трубку

внутреннего коммутатора сильнее обычного.

Утренние лучи осеннего солнца сквозь задернутые жалюзи освещали скудную обстановку кабинета руководителя. Эдвард встал из-за стола, подошел к окну и немигающим взглядом уставился на скопление многоэтажных домов.

«Знал же, что нельзя было отпускать Клеона, — мысли обгоняли одна другую. — Интересно, почему его так настойчиво преследуют? Что он такого знает? Обычный рассеянный ученый, никогда ничего не может вспомнить…».

Прекрасно он знал, кто звонил, и понимал, что потребуют. Просто еще не принял решения. Эдвард более двадцати лет управлял лучшим в стране специальным отделом Управления национальной разведки (УНР). Все агенты проходили специальную подготовку, и обеспечивались современным оружием. Отдел решал сложные задачи и предотвращал опасные угрозы. Все, кто работал с Эдвардом, могли подтвердить, что должность руководителя он получил за реальные заслуги, и искренне любил свою работу, в отличие от многих.

Вернувшись к столу, Эдвард нажал на кнопку коммутатора.

— Зарина! — отрывисто сказал Эдвард сел за стол и уставился в одну точку. — Принесите мне срочно файл СП-116!

Женщина на вид лет тридцати чеканным шагом зашла в кабинет начальника через пару минут, держа в руках небольшой картонный ящик.

— Файл СП-116, — ответила Зарина и быстро вышла из кабинета.

Во всех движениях руководителя специального отдела, привыкшего принимать важные решения в доли секунды, в этот раз наблюдалась нерешительность. Он смотрел на приклеенный ярлык с номером файла, достал небольшой ключ из верхнего ящика стола, и повертел в руках.

Эдвард выдохнул и незаметно кивнул, принимая решение.

В доли секунды он открыл секретный файл, достал все документы, резко открыл нижний ящик стола, переложил содержимое папки и также быстро закрыл. Пустой коробок, в котором обычно запечатывались секретные файлы, Эдвард закрыл обратно на ключ и снова нажал на кнопку коммутатора.

— Зарина, можете забрать файл и положить обратно на хранение, — на одном дыхании сказал Эдвард, стараясь ничем не выдать внутреннего волнения.

Он спокойно наблюдал, как секретарь зашла, забрала пустой закрытый ящик и вышла. Он прекрасно знал, что коробка будет помещена в специальную ячейку и надежно закрыта с аналогичными документами с печатью «совершенно секретно». Хватятся, конечно, когда-нибудь. Как только возникнет необходимость изучения дела, разумеется, заметят, что внутри ничего нет.

Эдвард занимал руководящую должность достаточно долго, чтобы понимать, что совершил преступление. Вот только по сравнению с тем, что было в папке, любое нарушение казалось незначительным.

Он встал, еще раз вдохнул, выдохнул и вышел из кабинета.

Вызывал руководителя спецотдела директор Управления национальной разведки (УНР). Эдвард прекрасно понял по тону голоса звонившего, что на встрече будут и другие высокопоставленные лица. И оказался прав.

Двери. Лифт. Стук в железную дверь.

— Разрешите войти?

— Входите, Эдвард.

Нескольких секунд хватило, чтобы подтвердить предположения. За столом сидел директор, в кожаных креслах по краям сидели начальники других служб страны, выполняющих схожие функции по обеспечению безопасности.

Короткий промежуток между собственным кабинетом и приемной директора Эдвард внутренне готовился спокойно ответить, почему не может пока предоставить результаты по делу СП-116, что требуется дополнительный анализ и проведение специальных расследований. Истинную причину, по которой он не собирался представлять результаты прошлогоднего сложного случая высокопоставленным лицам, Эдвард озвучивать не планировал.

— Возникла внештатная опасная ситуация, связанная со знакомым вам делом известного ученого-генетика, — ровным голосом сказал директор.

Вдох, выдох. Главное, ничем себя не выдать. Контролировать реакции.

— Понятно, — коротко ответил Эдвард. — В чем дело?

— Адепты тайной и хорошо засекреченной организации, за которой много лет ведется тщательное наблюдение, проявили себя, — сквозь зубы, как и положено высоким начальникам, процедил сидящий в кресле справа.

«Управление национальной безопасности (УНБ), понятно. Что интересно им здесь понадобилось?» — привычка все отслеживать стала второй натурой.

Расслабляться нельзя, удар может прийти неожиданно.

— Почти год ничего значимого в поле наблюдения специального отдела не попадалось, — спокойно сказал Эдвард. — Сотрудниками ведется стандартное наблюдение, но объекты наблюдения никак себя не проявляли.

— Об этом хорошо известно, — прозвучал низкий голос с кресла, стоявшего слева. — Первые признаки появления адептов обнаружили на прошлой неделе.

«Вдох, выдох. Не подавай вида. Не поворачивайся и не смотри в глаза», — мысленно приказал себе Эдвард. Вовсе не должность директора Центрального агентства расследований (ЦАР) вызывала тремор в теле опытного агента.

— Допустим, — Эдвард сказал, смотря прямо перед собой. — За самой опасной в мире организацией следит не только национальная разведка. Ваша организация обнаружила объект, соответственно, по стандартной процедуре продолжает вести наблюдение. При чем тут мое подразделение?

— Дело в том, что объект наблюдения был замечен рядом с ученым, за которым твой отдел вел наблюдение весь прошлый год, — спокойно сказал директор, прямой начальник подразделения Эдварда.

Держаться. Нужно тщательно скрывать эмоции.

Удивление, однако, скрыть не получилось.

— Простите, что переспрашиваю, — Эдвард старался не допустить, чтобы реакции считали окружающие. — Вы хотите сказать, что адепты организации «номер один», появились почти через год и были замечены рядом с ученым?

— Совершенно верно, — проговорил сидящий на кресле справа директор Управления национальной безопасности. — Интересующий всех объект — мужчина средних лет — был обнаружен случайно, при посадке в самолет. После тщательной проверки всех пассажиров и багажа было обнаружено, что ученый летит тем же рейсом. Вы верите в совпадения?

— Нет, конечно, ­– страх немного отступил и к начальнику специального подразделения вернулись навыки разведчика. — Когда был обнаружен объект? На каком самолете? Какие еще детали относительно связи адепта и ученого?

— Поэтому тебя и позвали, Эдвард, — сказал директор Управления национальной разведки. — Руководители других служб считают, что раз ты провел несколько месяцев в слежке за адептами и лично знаешь известного на весь мир генетика, логичнее поручить расследование твоему отделу.

— Согласен, — коротко сказал Эдвард, смотря прямо перед собой в зашторенное окно и сосредоточенно размышляя о чем-то.

Спокойно. Дыши. Вдох, выдох. Все заняты текущими делами и не должны заметить, что ни разу начальник спецподразделения не посмотрел на сидящих.

— Какие еще подробности обнаружения известны? — спросил Эдвард.

— Все детали передадут в ваш отдел сегодня днем, — низким голосом с хрипотцой ответил сидящий в кресле слева. — На самом деле ничего существенного выявлено не было. Ученый летел рейсом в Исландию, по неизвестным причинам адепт организации «номер один» был на том же рейсе.

— Понятно, — голос вернулся в нормальное русло. — Жду документы. С завтрашнего дня начинаем активную фазу расследования.

— Обо всем докладывать напрямую мне, — директор посмотрел прямо в глаза начальнику спецподразделения и едва заметно кивнул головой.

— Разумеется, разрешите идти? — лаконично спросил Эдвард.

— Конечно, можете приступать, — ответил директор, опуская голову. Сидящие в креслах не потрудились что-либо сказать. Правильно, не по рангу.

«Выдохни!» — сам себе приказал Эдвард и непроизвольно поднял глаза наверх. Будучи неверующим, он готов был признать, что в ситуации, которая грозила либо пожизненным сроком, либо смертной казнью, спасли его некие высшие силы. Однозначно. О прошлогоднем деле никто не спросил.

Но что за черт? Как Клеон опять оказался в поле зрения всех специальных служб страны? Почему рядом с ним заметили тех, о ком Эдвард, несмотря на железную выдержку разведчика, не мог думать без содрогания.

«Что тебе понадобилось в Исландии, Клеон? — напряженно думал, идя по коридору, начальник спецподразделения. — Куда опять ты вляпался? Почему ты просто не можешь сидеть в своем университете? Господи, ну неужели прошлого раза не хватило, чтобы навсегда отказаться от каких-либо расследований?»

Никогда и никому Эдвард не рассказывал о страшном расследовании, невольным участником которого оказался известный генетик. И не расскажет. Он прекрасно понимал, что, скрыв результаты четырехмесячной слежки, нарушил государственную тайну и готов был за это заплатить.

«Надо вынести документы сегодня», — мелькнуло быстро в голове.

Как только Эдвард зашел в кабинет, позвонил внутренний телефон, оснащенный современными средствами глушения любой прослушки.

— Эдвард! — в трубке послышался голос директора Управления национальной разведки. — Сколько лет мы с тобой вместе работаем?

— Скоро будет двадцать, — на автомате ответил Эдвард, понимая, что это не тот вопрос, который действительно интересовал звонившего.

— Я всегда прикрою тебя, что бы ни случилось, — тише сказал директор. — Я сделал все возможное, чтобы тебя не трогали высокопоставленные лица других спецслужб. Но мне-то ты можешь сказать, почему до сих пор нет отчета по делу СП-116? Я лично хочу знать, почему ты молчишь?

Эдвард вздохнул. С директором он и правда знаком очень давно, молодые агенты прошли через ад и участвовали в страшнейших событиях, о которых никто и никогда не узнает. Он и правда верил старшему начальнику и другу.

— Господин Вартанов, — начал Эдвард.

— Давай без этого, мы по внутренней связи, — оборвал его собеседник.

— Алекс, от тебя я скрывать ничего и не собирался, — выдохнул Эдвард. — Так, с чего начать-то? Главное. Ты не сдашь меня в ментальную клинику, если я расскажу все, что удалось обнаружить вместе с ученым?

— Не сдам, — не раздумывая ответил Алекс. — И пожалуйста, не надо скрывать информацию еще и от меня. Известнейший на весь мир генетик и начальник специального отдела национальной разведки, никогда не поверю, что вы не собрали значимую доказательную базу. Я прав?

— Да, собрали… — помедлил Эдвард. — Боюсь ты удивишься, когда узнаешь истинные цели так называемой организации «номер один». Доказательства, разумеется, есть, но никогда и ни при каких обстоятельствах собранные факты нельзя предоставлять широкой публике. Ни в каком виде!

— Ты же не только поэтому скрываешь отчет, верно? — Алекс не стал бы директором разведки, если не обладал бы обостренным чутьем.

— Нет, — тихо сказал Эдвард.

— Просочились в самые верха? — Алекс даже не пытался изобразить удивление, в голосе прозвучала обреченность.

— Да, — вдох, выдох.

— Понятно. Не здесь. Не по телефону. В нашем месте. Документы спрятал?

— Собираюсь, — с облечением выдохнул Эдвард.

— Принеси с собой, держись, прорвемся, — щелчок отбоя связи.

Дыши, Эдвард, просто расслабься. Ну хоть кто-то еще услышит все это.

ГЛАВА 7. ТАЙНА МАНУСКРИПТА

Никто не мог предположить, что места, обозначенные Клеоном на карте в ранней молодости, означают не столько пространство, сколько время.

Ну кто мог подумать, что Изначальное прошлое, пересекая миллионы земных лет, подаст мощнейшие сигналы современным жителям планеты?

Несколько дней и правда прошли в страшной суете, но никто не жаловался. Сотрудники лаборатории наблюдательной астрофизики очень обрадовались тому, что смогут получить новейшие разработки оборудования. Еще больше все воодушевились возможностью собственными глазами увидеть, что может быть на местах, откуда исходит сигнал с уровнем излучения, превышающем взрыв нейтронных звезд. Все заразились энтузиазмом и работали без перерывов, чтобы подготовить необходимые данные, отчеты, оборудование, технику.

Клеон чувствовал себя лишним, потому что никого пока не интересовал. Первый шок от полного совпадения мест, нарисованных студентов много лет назад и обнаруженных сигналов, прошел. Теперь все загорелись идеей лично посмотреть, что может оказаться на местах, откуда исходит излучение.

Клеон не расстраивался, даже обрадовался, что все оставили его в покое. Отель был комфортабельным, с рестораном, бассейном и всем остальным. Первые два дня Клеон и правда отдыхал, отсыпался и приходил в себя.

Валентин полностью погрузился в разработки оборудования, которое должен был изготовить Станислав. Клеон старался участвовать в обсуждениях, хотя его уровень знаний в астрофизике высоких энергий недалеко ушел от нуля.

— Спасибо, господин Клеон, — радостный Валентин зашел в отель, чтобы лично поблагодарить. — Центр, где работает Станислав, взялся за заказ.

— Все хорошо? — с интересом спросил Клеон.

— Да, конечно! — подтвердил Валентин. — Простите, нужно было сразу сказать, деньги то ваши. Просто забегался с бумагами да с оформлением.

— Деньги не мои, а брата, — махнул рукой Клеон. — Получится сделать оборудование, о котором ты рассказывал?

— Станислав сказал, получится, — закивал Валентин. — Он очень умный, когда изготавливал радиолокационный комплекс, сказал, что нужно применить опытные образцы со специальным материалом антенн. И получилось.

— Что насчет детектора? — название оборудования Клеон запомнил.

— Ну здесь, разумеется, гораздо более серьезная задача, — вздохнул Валентин, присаживаясь в кресло напротив Клеона. — С учетом характеристик того, что обнаружил радиотелескоп, дело в силе и плотности потока, Излучение слишком мощное. Простыми словами, если собрать все ядерное оружие на планете и взорвать, и потом добавить все естественные источники, полученное значение будет намного ниже того, что обнаружено. Я до сих пор не понимаю, что вообще может обладать подобной энергией? Да еще и на планете…

Клеон ничего не мог с собой поделать. Каждый раз, когда говорилось об излучении, что-то внутри словно застывало. Он не разбирался ни в плотности, ни в силе потока, но чисто подсознательно понимал, что речь идет о другом совсем излучении. Имеющем совершенно иную основу, отличную от земной.

— Мощность излучения и правда изумляет, — сказал осторожно Клеон, чтобы просто поддержать энтузиазм молодого астрофизика.

— Дело не только в силе потока, — обрадовался Валентин тому, что есть с кем поделиться новыми размышлениями. — На радиотелескоп поступает стабильный поток, как я понимаю, определенный промежуток времени. Обнаруженное излучение по какой-то причине сохраняет постоянство, я проверял, такого в принципе не должно быть. Почти две недели фиксируется непрерывный сигнал. И кроме того, поток энергии во много раз плотнее гамма-излучения. Не знаю, как мы будем фиксировать подобное излучение.

— Но инженер-конструктор, о котором ты говорил, изготовил необходимое оборудование? — на всякий случай переспросил Клеон.

— Конечно! — закивал Валентин. — Придет через трое суток, и можно будет отравляться. Представляете! Мы первыми увидим уникальный феномен.

— Захватывающе, — усмехнулся Клеон, думая о своем. — Увидеть что-то новое, испытать первым, это чувство незаменимо. Интерес ученого.

— Вы же были в экспедициях, да? — спросил Валентин, не заметив, как Клеон застыл в своем кресле. — Здорово, наверное, путешествовать везде, открывать что-то новое. Я вот в первый раз еду в экспедицию.

— Не все экспедиции одинаковые, поверь мне, — отпил Клеон из стакана холодной воды. — В мире есть вещи, о которых точно лучше не знать.

— Да, наверное, — Валентин сказал явно только, чтобы не обидеть известного ученого. — Спасибо еще раз огромное за финансирование. Я побегу, еще столько всего нужно сделать, начальник дал кучу заданий.

Клеон усмехнулся про себя, потому что в молодости работал с Гринлоу. По сути, именно академик и научил молодого студента тщательности и аккуратности в исследованиях. Особенно, когда дело касалось не совсем научных гипотез, Гринлоу был непреклонен в отношении доказательств.

Он постоянно повторял, что из-за голословных заявлений в желтой прессе к исследованиям альтернативного пути развития человечества относятся недостаточно серьезно. Заставлял все перепроверять по несколько раз.

Возможно, именно поэтому Клеон и не рассказал академику Гринлоу о карте, и тем более о необычном манускрипте. Сложно назвать научными доказательствами квадратичные символы, которыми вместо букв было записано, наверное, что-то важное. На сотнях страниц. Тем более нельзя отнести к научным доказательствам тот факт, что однажды ночью, после того как допоздна пытался разобраться в манускрипте, Клеон встал в каком-то трансе. Просто взял маркер, карту и нарисовал четыре линии, отметив концы крестиком.

Кто же знал тогда, что из-за карты поднимется такой шум? Тем более, кто мог догадаться, что в отмеченных местах будет обнаружено аномальное излучение, по силе превосходящее все известные значения в сотни раз.

Клеон вздохнул, встал и подошел к шкафу, пытаясь собрать мысли, что было очень сложно. Карта с четырьмя точками застыла перед глазами, как световой образ. Бывает такое, когда в детстве долго смотришь на свет, потом закрываешь глаза и видишь огоньки. Только сейчас у Клеона перед глазами стоял монитор, и мигающие серебристые линии отпечатались на сетчатке.

«Все спрашивают про карту, хотел бы я и сам знать, почему и главное, каким образом, я нарисовал маршруты», — подумал Клеон.

Подсознательно он знал, что именно хотел достать из чемодана, только не хотел признаваться даже сам себе. Он взял с собой несколько вещей, которые нашел в старой коробке утром, когда позвонил академик Гринлоу.

Он немного лукавил и не рассказывал Гринлоу, откуда знал о местах на карте только потому, что не хотел прослыть сумасшедшим. Да и к манускрипту у Клеона, мягко говоря, было странное отношение. Он испытывал страшное желание, открыть и изучить уникальный в своем роде документ. При этом другая, рациональная часть мозга, испытывала необъяснимый страх.

Интерес победил, Клеон открыл и медленно перелистывал страницы.

«Что за язык вообще? — удивленно думал Клеон, тщательно всматриваясь в квадратичные символы. — Явно же что-то написано, но что?».

Теперь Клеон вспомнил. Точно также однажды, когда он пытался понять, что за квадратичный язык используется в древнем манускрипте, в какой-то момент мозг просто сменил принцип работы. Если можно так выразиться.