Бесплатный фрагмент - История одного города 2.0

Предисловие от автора

Дорогой ты мой, читатель.

Настала нынче эпоха о которой хочешь не хочешь, а писать приходится. Так как есть желание поделиться впечатлением о происходящем, хотя бы на примере одного города.

Города, которого мы по литературной традиции, назовем просто Н-ск.

Он небольшой провинциальный. Тут несколько предприятий, так что теперь его не назвать — моногородом. Мэрия, пожарная часть, управы, дума и много чего, что есть во всех русских городах, и не только.

Люди такие же, как и везде, но со своими, как они думают, тараканами в голове. И при этом всего лишь винтики огромной планеты, что летит в черном пространстве космоса.

Впрочем, дорогой читатель, вернемся к нашим хроникам абсурда.

Нужно же с чего-то начать, чтобы понять почему, вся хроника, показанная в сборнике «История одного города. 2.0» рассказывается разными жителями города. Их не так много, но иногда они видят абсурд происходящего вокруг. Вот только поделать они с этим ничего не могут.

Это во-первых, а во-вторых нужно для начала разобраться, когда же всё началось.

Когда началась эпоха абсурда — уже трудно сказать.

Может быть в 2012 году, когда эпоха, согласно календарю майя, подошла к концу, и началась новая. Возможно в 2020 году, когда вспыхнула эпидемия Ковида и здоровые люди стали опаснее больных. Или может быть в 1991 году, когда рухнула самая справедливая страна в мире и мир рухнул в капиталистический ад.

Но в любом случае черное — стало белым, а белое — черным.

Вот только абсурд приходил в разные места на планете по-разному. Где-то быстрее, где-то медленней. И вполне возможно есть, где он ещё не наступил. И наступит ли там эпоха абсурда будет зависеть от обитателей той местности.

Но так или иначе мир медленно и верно погружался во владения — эпохи абсурда.

Зависть, глупость, лесть и ложь, приперчённая подхалимством и идолопоклонничеством. Маразм, страх и мечты об вечной жизни, на фоне обезумевших идей улучшить то, что и так работало как часы привело к тому, что море спокойствия и порядка — стало превращаться в болото абсурда и хаоса.

Так и случилось, что ближе ко второй четверти столетия — наш городок начал вязнуть в этом болоте.

Когда конкретно это произошло жители города N так и не заметили. За будничными хлопотами и спокойной размеренной жизнью они пропустили тот момент, когда окружающие люди начали деградировать. Сказалось ли на этом образование, а с момента распада огромной страны прошло 20 лет и выросло уже целое поколение, но год 2019 начал преподносить сюрприз за сюрпризом. Многие считали, что связано это было с назначением главой местной администрации бывшего руководителя, одного из предприятий города — Германа Янусовича Французова. Но так ли это было на самом деле. Что стояла за ним, обстоятельства, ситуация или злой рок, но он и его чиновники совершали одну глупость за другой из побуждений сделать свой город лучше.

И так, дорогой мой читатель — начнём.

СТАЖЁР

Маньяк

Мы возвращаемся с сегодняшнего задания. И нашему экипажу есть чем гордиться. Ну, хотя бы тем, что задержали двадцать шесть человек без QR-кода и выписали штраф двум кафешкам, что без этого кода, обслуживали клиентов. Точнее гордились двое: шофер Голиков и лейтенант Попов, я же, стажер Инакентьев, сдерживал свои эмоции, чтобы не наговорить своим товарищам и коллегам, все, что о них думаю и о сегрегации, что творится во всём мире. И, наверное, высказался бы, если бы не сработала рация.

— Вызываю экипаж две шестерки — шесть!

Попов нехотя протянул руку и нажал связь.

— Экипаж две шестерки — шесть слушает!

— На улице Стачек дом номер 57 крутится подозрительный тип. Нужно съездить и проверить.

— Ну, и пусть себе крутится, — проговорил раздраженно Попов, — у нас уже смена вот-вот кончится. Мы на сегодня свои дела сделали… Двадцать шесть…

— В курсе. Я бы и сам сейчас с удовольствием футбольный матч с Шинником посмотрел, но сами понимаете…

В отделении вот уже вторую неделю висела ориентировка на неизвестного, что уводил в неизвестном направлении маленьких девочек — лет 9—13. И пока ни одной найти не получалось. Весь город стоял на ушах, а происшествия были, чуть ли не на карандаше у мэра.

— Вы или преступника поймаете за руку, или штраф за ложный вызов оформите. Я вам адресок звонившего скину, чтобы тому не повадно было сотрудников от службы отвлекать.

Лейтенант с шофером переглянулись. Меня даже в расчет не взяли. Кто я для них? Обычный стажер, мечтающий служить во благо народа.

— Ладно, — вздохнул Попов, — сигнал принят.

Отключил рацию и, взглянув на меня, впервые за всё время, пока мы ехали от последней кафешки, произнес:

— Эх, стажер, не удастся нам посмотреть, как наши парни разорвут, как Тузик грелку, Спартак!

Если честно не очень то и хотелось. Мне всё-таки больше Локомотив хоккейный нравился, а у них игра только через два дня и то на выезде.

— Ладно, Вась, — продолжал между тем лейтенант, — гони к 96 школе.

Добрались мы до школы минут за пять. Остановились около памятника Ленину, и лейтенант взглянул в окно.

— Ну, и где мы его тут искать будем? Небось, уже давно ноги сделал. Да и не подозрительный тип, а какой-нибудь местный абориген. Сидит сейчас, поди, дома, да футбол смотрит.

Через дорогу, сквозь деревья была видна школа. Учащиеся, покидали альмаматер, в основном небольшими группами.

— Не соблюдают социальную дистанцию, — проворчал Василий.

Наш шофер, хоть мужик и отважный был, но модной болезни, что уже второй году бушевала в мире, боялся как огня. Даже успел сделать три прививки. После третьей, конечно же — заболел, но к общей радости коллег, перенес болезнь в легкой форме. Даже сейчас сидел в медицинской маске.

— Непорядок конечно, — проговорил лейтенант, — но мы тут не за этим. Мы план выполнили, а перевыполнение плана… сам понимаешь. Ладно. Нет тут никого подозрительного, — продолжил Попов, — кроме нас.

Он уже потянулся к рации, когда Василий вдруг произнес:

— А это случаем не тот тип?

— Который?

— Тот, что с маленькой девочкой удаляется.

И тут я обратил внимание на человека в черном плаще, коричневом берете и каких-то уж больно модных туфлях. Почти как у нэпмана из двадцатых годов прошлого века. Он быстро шел в направлении текстильной фабрики «Красный перекоп». Таща за собой, прижимая к себе рукой маленькую девочку лет 9—10.

— Наверное, отец, — проговорил Попов.

— Вас так же уводили из школы? — поинтересовался я.

Лейтенант недовольно на меня взглянул. Словно я был сейчас враг номер один и произнес:

— Походу ты прав, стажер. Поехали, Василий. Остановишься, когда рядом будем.

Шофер кивнул.

Через минуту мы нагнали типа с девочкой. Лейтенант открыл дверцу и скомандовал:

— Стажер, за мной! — это мне, а потом типу: — Гражданин, немедленно остановитесь!

Я выбрался из машины и поспешил за лейтенантом, расстегивая на ходу кобуру. Автомат мне в отделении не доверии: «Молод ещё!».

Незнакомец остановился. И я понял, что лица нам из-за медицинской маски разглядеть не удастся.

— Предъявите документы! — Потребовал Попов.

Мужичок, закрывая одной рукой девочке рот, другой начал рыться в кармане. Лейтенант, а это читалось во взгляде, явно оценивал подозрительного. Было ясно, что Попов был слегка разочарован. На подозреваемом была маска, а так можно хотя бы штраф выписать, если тот не причем.

— Вот, пожалуйста, — проговорил тот, протягивая паспорт и белый лист бумаги, который к моему удивлению оказался QR-кодом.

Пока я сканировал код, он взглянул на лейтенанта и спросил:

— Я… что-нибудь нарушил?

К такому было не придраться. И маска, и QR-код, позволявший «элите» современного общества путешествовать по городу без проблем. Но, я человек, в отличие от лейтенанта дотошный, тот даже поплыл от удовольствия, увидев документы, проверил на свет наличие водяных знаков на сертификате. Всё было, как положено. И всё же тип мне лично не нравился.

— Документы в порядке, — проговорил я, протягивая их лейтенанту.

Тот ещё для проформы покрутил их в руках. Попросил спустить маску, чтобы убедиться, что на фото именно их подозреваемый, а никто другой и только потом произнес:

— Прошу прощения.

Он уже хотел отпустить мужичка с девочкой, но тут от меня не ускользнул какой-то напуганный взгляд ребенка.

— Кем является вам девочка? — спросил я, и тут же получил недовольный взгляд Попова: — И почему вы закрыли ей рот?

— Дочка соседки. Антиваксерши. Сама прививаться не хочет, так и ребенку не дает. Я её веду после школы в прививочный пункт. Чтобы вирусов не наловила, рот рукой закрыл.

— Хорошее дело. — Улыбнулся Попов. — Пока все не привьются, нам эту заразу не остановит.

— Это точно, — проговорил мужичок и сделал начал медленно от нас удаляться.

— Коллективный иммунитет. Как в Израиле, Франции и в других цивилизованных странах…

— Чистота залог здоровья.

— Ну, да… ну, да, — прошептал лейтенант. — Прошу прощения, что вынуждены были остановить…

В моей голове промелькнули строки из ориентировки.

«Черный плащ», «коричневый берет»… там ещё упоминалась медицинская маска, но её не носили только антиваксеры и люди не верившие, что она спасет их от болезни. Как говорится: «Два раза не умирать, а одного не миновать».

И всё же приметы и вид девочки, на глаза которой вот-вот станут сырыми от слез, заставили меня насторожиться. Вот только лесть впекло вперед «батьки» я не мог. А тот, в смысле лейтенант Попов, уже разворачивался, чтобы направиться к машине. Чувствовалось, что коллеге очень хотелось как можно скорее выписать штраф за ложный вызов. Вот только ложный ли?

Я выхватил пистолет и навел на подозрительного.

— Отпусти девочку и подними руки вверх! — Прокричал я, после чего тут же услышал слова Попова:

— Стажер, ты что делаешь!? Это же обычный гражданин, уважающий законы и думающий не только о себе, но и об окружающих. Не делай глупости. Отпусти оружие.

Маньяк, а я уже не сомневался, воспользовался ситуацией. Отпустил девушки и кинулся убегать. Я бросился за ним. В этот момент мне казалось, что меня пожирает карающий взгляд лейтенанта.

— Стой! Стрелять буду! — Орал я преследуя маньяка.

2021

Массажный салон

Два года назад спокойная жизнь, как говорил мне во время наших рейдов участковый Луговой, закончилась. Раньше к нему представители администрации почти не захаживали. Теперь ситуация изменилась. И не потому, что власти заинтересовались, что же творится в полицейском участке, а всего лишь потому, что сам участок теперь находится в одном здании с городской управой. Ноу-хау нашего мера Германа Янусовича Французова. Среди горожан ходил даже слух, что сделано это было, чтобы скинуть с себя часть ответственности. Мне, стажеру или по простому помощнику участкового ощутить те прелести, что были у участкового несколько лет назад, ощутить не удалось. Я тогда ещё школу заканчивал и в полиции работать даже не мечтал. Вот и сейчас сидя на кресле за вторым столом, я наблюдал, как работает Луговой.

Напротив участкового сидела начальница управы и казалось, что она просто мысленно пыталась вынести ему мозг. При чём делала это уже второй день. И если первые два дня лейтенант ещё держался, как Брестская крепость, то сейчас казалось ещё чуть-чуть и крепость падет.

— Ну, зачем вам это нужно? — Ещё раз спросил Луговой. — Какие у нас причины? Жалоб от жильцов дома нет, а значит и повода заявиться туда у нас тоже нет.

Вот и подумаешь, кто кому мозг выносит. Однако уже ясно, что если в предыдущий раз это прокатывало, то сейчас у начальницы управы явно были веские аргументы.

— В этом году этот дом попадает под ремонт. Нам нужно наладить контакт со всеми жильцами и владельцами помещений. Некоторые ведут себя адекватно, но эта контора. Это словно цитадель в которую просто так не попадешь.

— Ну, это же право собственника пускать к себе или нет…

— Если бы это был не массажный салон, — произнесла она очередной аргумент, — я бы и не настаивала. Но мне кажется…

— Кажется, креститься надо. — Грубо среагировал Луговой.

— Будете грубить я пожалуюсь вашему начальнику.

— Хорошо. Простите меня, если вас обидел.

— Так вот мне кажется, что в этом салоне находится «публичный дом». И если вы опять откажете, я просто обращусь к выше стоящим руководителям с жалобой, что вы не реагируете на заявления граждан.

Она тут же положила на стол лист бумаги, и я понял, что она основательно в этот раз подготовлена. Теперь игнорировать заявление — Луговой просто не мог.

— Хорошо, — проговорил он. — Мы сходим на указанный адрес. Но… давайте сделаем это через час.

— А раньше?

— Через час.

— Хорошо. Я вас жду.

Женщина ушла. Минуты две участковый молчал, потом вдруг выругался и сказал:

— Как же раньше было хорошо. Чиновники не лезли со своими проблемами. Если, что просто звонили, а там уж от меня зависело, как поступить. Помню, когда я был таким же, как ты, практикантом, нам в участок позвонили из мэрии и сообщили, что в указанном доме игровой клуб. Ну, казино если простыми словами говорить. Так вот участковый Кузин просто сходил туда и поговорил. На следующий день вывеска исчезла. В мэрии успокоились, а Кузин стал получать кое-какие деньги. Правда потом это казино конечно закрыли, а хозяина посадили на пять лет. Да и то, потому что тот отказался платить. Но уже никто из мэрии не беспокоил. А сейчас, — Луговой достал из ящика стола смартфон, — разве она успокоится.

Он набрал номер и теперь терпеливо стал ждать. Пока на том конце не ответили.

— Да. Так точно. Я уже докладывал. Не может угомониться. Да. Да, если не принять меры не известно куда дальше пойдет. — Он на мгновение замолчал, видимо на том конце провода, его начали инструктировать. — Понял. Так и сделаем. Кого-то нужно будет закрыть? Ясно. Окей действуем. — Он отключил смартфон, положил его во внутренний карман мундира и произнес: — Ну, что стажёр, поедем закрывать притон. Дали добро.

В этот момент в кабинет заглянула глава управы.

— Ну, вы идете? Или будете тут лясы точить?

— Идем, идем, — проговорил Луговой, подходя к вешалке и снимая форменную куртку, — я надеюсь, ОМОН вызывать не понадобиться?

— Будьте любезны, — проговорила она, — уж, как-нибудь обсидитесь своими силами.

— Ну, что, стажёр, — обратился участковый ко мне, — на выезд.

На выезд это конечно слишком. До массажного салона каких-то пять минут пешком. Можно было бы конечно на машине, но я видел, как хотел поиздеваться над представительницей власти Луговой. Пешком на больших каблуках да по неочищенных от снега улицам. В простой то обуви не сахар, а тут тем более.

Участковый видимо надеялся, что «барышня» передумает. Дело поутихнет и может быть забудется. Но управщица явно была настроена решительно.

Наконец мы добрались до старого дома, построенного явно во времена правления Сталина, ну, в крайнем случае в первые годы Хрущева. Я здесь бывал, и даже думал, как-нибудь зайти на массаж, но никогда и предположить не мог, чтобы за скромной вывеской скрывался публичный дом.

Мы поднялись и Луговой позвонил в звонок. Нам дверь открыли и я увидел на лице девушки, которая явно была администратором в салоне одновременно и удивление и панику.

— — Участковый Луговой Александр Барисович, — представился мой шеф, — не знаю, что он сделал, но открывшая было рот девушка и хотевшая, что-то сказать, вдруг кивнула и пропустила нас внутрь.

— — Что то случилось, господин участковый? — Спросила она.

— — Поступили жалобы. Утверждают, что под личиной массажного салона — скрывается публичный дом. Я бы хотел осмотреть помещения. Стажер, — он вновь обратился ко мне, — сходи за понятыми.

— — А это? — спросила администраторша кивнув в сторону представительности власти, что стояла и разглядывала визитки, разложенные на ресепшене.

— — Это… и тут Луговой увидел меня, — Ты всё ещё здесь? А ну, бегом за понятыми.

Я тут же выскочил на улицу. И побежал в ближайший магазин, где торговали спиртными напитками. Не то «Антверпен», не то, «Красное и черное». Выпросил в качестве понятых уборщицу и заведующую. Те удивились, но ничего не сказали.

Когда мы пришли Луговой уже заполнял бумаги. Он счательно записывал имена работавших в тот день девушек, а так же администратора. Время от времени открывая тот или иной паспорт.

— — Может сразу выложите всё, чтобы не проводить обыск.

На удивление администраторша оказалась дамой разумной. Она проводила всю нашу толпу в комнату. Там она стала открывать в шкафах дверцы и ящики. Интимные игрушки, плети и прочее садо-мазо, она доставала и выкладывала на кушетку. Я достал смартфон и стал всё фотографировать. Затем она высыпала на небольшой столик презервативов, явно купленных в соседнем магазине.

— — Это всё, — произнесла она.

— Это всё ваше? — Спросил Луговой.

— Я только администратор. Владельцы салона.

Она назвала данные. Я аккуратно записал. Между тем участковый задавал вопросы. Женщина отвечала, а я фиксировал. Наконец вопросы кончились. Александр Борисович взял бумагу и проверил мои записи. Протянул бумагу администраторше попросил прочитать и поставить подпись, что та ознакомилась и с её слов всё записано верно.

Потом Луговой допросил девушек, благо их всего было три. Спросил давно работают и всё такое. Потом так же подал бумагу и попросил расписаться.

Оформили данные понятых. Объяснили ситуацию. Ознакомили с документами. И они в бумагах, подтвердили, что обыск проходил по всем юридическим нормам.

— Вот что, девушки, — проговорил Луговой, — на сегодня и на все оставшиеся дни у вас работа в этом салоне закончилась. Одевайтесь и ступайте домой. И ждите решения суда. Боюсь, что штрафа за занятия проституцией, вам не избежать. А какая будет сумма штрафа это уж суд решит. Город на время следственных дел не покидать.

Когда девушки ушли, Александр Борисович обратился к администратору.

— Ну, а вам пока нужно закрыть салон. Помещение будет опечатано. Город не покидать. Гарантировать, что будет штраф не могу. Благо вы не девушка легкого поведения, а администратор.

— Но ведь не я же организовала этот салон, — запричитала та, — я же такой же работник, как и девчонки. За что меня судить.

Мне показалось, что она вот-вот заплачет.

— Хотите помочь следствию, дайте данные владельцев салона.

Она тут же кивнула. Вытерла глаза и скользнула за ресепшен. Долго не искала, а почти сразу протянула бумагу с адресами и телефонами.

— Вот и умничка.

Луговой достал из кармана смартфон и вновь набрал номер. Ответили сразу. Видимо звонок ждали.

— — Так точно. Нет, отпускаю. Пошла на встречу следствию. Дала адрес. Окей отправлю стажера. Да. Да. — Александр Борисович повесил трубку и произнес: — Вот что, стажер, поезжай в отделение и отдай это.

Я ушел и уже минут через пятнадцать добрался на автобусе до первого отдела. Дежурному отдал бумагу. Тот даже не взглянул. Вызвал бригаду. Протянул бумагу. Старший взглянув на меня произнес:

— — По коням парни. Глядишь и звездочку заработаем.

Через час я вернулся в участок.

— Ну, как впечатления? — Спросил меня Луговой.

— Нормально.

— Эх, ты… нормально. Вот что завтра все социальные сети просмотри. Если будет какая информация.

А информация была. Пресса откуда-то узнала, что полиция накрыла бордель. Даже было несколько снимков. Их явно сделала представительница управы. Адрес конечно не указывался, но любой горожанин по признакам архитектуры мог угадать, где дом. Так же сообщалось, что задержаны организаторы салона. Молодые парень и девушка. Честно признаюсь, лично я в это не верил, ума у них не хватит такое организовать. Явно за ними стоял кто-то более серьёзный. Впрочем я всего лишь мелкая сошка, чтобы рассуждать о высоком.

Когда я доложил, Луговой сказал:

— Надеюсь, она успокоится.

Вот только он ошибся. Через пару дней в Интернете оказалось видео, где руководитель с журналистами наведались в салон. Он по прежнему работал. Потом наша заявительница выступила. Разъяснила свою позицию. Показали и продавцов из питейного магазина. Те признались, что в курсе были, и что им девушки не мешали.

— Хорошая реклама, — проговорил Луговой. — Как же я сразу не додумался. Вот что, стажер, у тебя знакомые журналисты есть?

Я кивнул. С представителями прессы я общался.

— Это хорошо. Нужно им слить информацию, что мошенники одного развели на 15000 рэ и другого на 35000…

— А что за мошенники?

— А те, которые выдают себя за проституток. Требуют предоплату, а потом скрываются. Вот и сообщи, что у нас два дела таких. Только не сразу, а так с разницей в пару дней. — И он загадочно мне подмигнул.

Хорошо, — согласился я.

На следующий я сделал всё как велел Луговой. И потом, через пару дней повторил. Для чего это нужно? Не знаю, да и честно знать не хочу. Скоро у меня стажировка конается и я буду служить в другом месте.

2024

Контрабандисты

До границы области оставалось два километра. Водитель остановил машину и произнес:

— Дальше пешком. Перейдете, границу, а там я вас подберу.

Вот времена и нравы, никогда мы с приятелями не думали, что станем внутри страны — контрабандистами. Да и никто, ещё год назад не думал, что такое будет, но жизнь меняется. Губернатор Федор Балаболкин поспособствовал этому. Ограничение на продажу, сначала кондитерских изделий, а потом ещё и лимонадов. Затем распоряжение, чтобы на вывесках не было даже упоминания о конфетах, лимонадах и прочих сладостях. Потом начали ловить тех, кто из сахара делает леденцы «Петушок», те самые, что были популярны во времена Советского союза. А так же стали останавливать машины, благо опыт пандемии не прошел зря, и проверять, не ввозят ли в область «запрещённый товар». Не, если найдут коробку шоколадных конфет, то конечно само собой ничего не будет, а если несколько, то пока отделается только штрафом и конфискацией. Слава богу, губернатор не додумался тех, кто конфеты в область везёт в тюрьму сажать. Хотя в кулуарах законодательного собрания области депутат Окопников, уже пытался пропихнуть эту безумную идею. Адвокат дьявола, как его прозвали.

Я и мой приятель Вадим, не буду называть его фамилию, тем более он не просил, вынули из багажника два рюкзака. В моём шоколадные конфеты фабрики «Аюдаг», в его карамель «Рот-фронт».

— Ну, с богом, — молвит водитель, — надеюсь всё пройдет без сучка и задоринки.

Его понять можно. Через два километра наша область, а там лес контролируется беспилотными аппаратами и видеокамерами. Если последние мы знаем — где расположены, то дроны непредсказуемы. Попадешь в объектив такой и прощай «дорогие учителя на неделю». Поймают. Товар отберут. Да ещё и задержат на 48 часов. Пока суд не выпишет штраф. Это конечно не такой большой срок, но всё равно неприятно чалиться на нарах.

Хотя поговаривают в тюрьме к внутренним контрабандистам нормально относятся, ведь даже у осужденных есть дети.

— Ты слишком не светись, — напомнил я водителю. — Лучше подальше от трассы нас жди. — Я достал старую добрую карту района. Когда мы занимались контрабандой то старались смартфоны и телефоны не брать. Развернул. — Вот тут жди. В деревне живут — адекватные. Там стукачей нет.

Мы с приятелем пожали ему руку и направились по тропке в густые заросли смешанного леса.

Я знал, что водитель постоит ещё полчаса и только потом отправится в область.

Мы с Вадимом пробирались, через заросли. Делали это аккуратно, чтобы не сломать ни одной веточки. С рюкзаком это конечно сложно сделать.

Миновали маленькую речку. Пришлось идти по упавшему в своё время дереву. Сначала я переживал за товар, глядя как пытается удержать равновесие мой приятель. Затем он. Я чуть не плюхнулся. Хорошо успел опереться на длинную палку, что прихватил с собой.

Пока мы были на территории соседней области и опасаться дронов не было смысла. Да и камер тут не было.

Пройдя почти километр, вышли к полю.

— На прямую? — спросил Вадим, когда мы вынуждены были остановиться. 
— Нет. Пойдем в обход портить отношения с местными не стоит. Ещё не одну вылазку придется делать, прежде чем губернатора снимут. — Снимут? — с надеждой в голосе спросил приятель. — Снимут. Он всем уже поперёк горла. Хватит ему командовать. На компанию «Аюдаг» наехал, что та переехала в другую область, оставив небольшой филиал, по производству соков. Они этим не занимались, а теперь вынуждены, иначе много народу осталось бы без работы. 
— Понятно. Теперь куда? — Направо. Налево нельзя там трасса.

Мы обошли поле и вышли к просёлочной дороге. Такие нам будут попадаться ещё, как минимум пару раз. Я достал карту и посмотрел, где мы находимся, когда пересекли дорогу. И пройдя небольшой лесок, вновь оказались на краю поля.

— За этим полем начинается наша область, — проговорил я. — А там ухо нужно держать востро и поглядывать на небо. Особенно когда войдем в лес. М-да покружить придется.
Это почему? Камеры. Но не боись, я их уже изучил. Это ты впервые, а я то уже два месяца контрабандой занимаюсь. Сначала всё просто было. Даже «сладкий туризм» изобрели, но потом Балаболкин прочухал это дело и блокпосты выставил. Я себя, как в Америке 30-х во время сухого закона чувствую. Тогда контрабандисты дальше пошли туннели под землёй вырыли. 
— Туннели? 
— Не боись. Думаю у нас до этого не дойдет. Хотя подземные склады в лесу может и появятся, если чудить продолжит.

Мы вновь обошли поле и теперь углубились вновь в лес. Всё такой же смешанный и неухоженный. Неудивительно, что местная администрация боялась пожаров.

Мы шли теперь неспешно, прислушиваясь к звукам леса. Пели птицы, кричала кукушка. Даже хотелось остановиться и спросить: «Кукушка, кукушка, сколько мне жить?». Спросить и услышать ложь. Откуда глупой птице знать.

Звук привлек моё внимание. Какими бы бесшумными не были дроны, они всё равно создавали — шум.

— В кусты, — проговорил Вадим. Он среагировал быстро. Ведь и понятно, бывший воин, вернувшийся с операции, и не вписавшийся в обычную жизнь.

Мы скрылись в зарослях и притаились.

— Не думал, что в мирной жизни пригодятся навыки оттуда. Там каждый день, — говорил он, — думал о конфетах, шоколаде и сахаре. Там это всё было, но не в таком количестве. 
— Улетел, — проговорил я.

Мы выбрались из кустов и я понял, что Вадим будет нашими ушами, а глазами и памятью буду я.

Пришлось пару раз изменить прямой маршрут. Впереди были камеры, а попадать на них было не резон.

Наконец мы вновь вышли на поле. Оно было «подпаром», так что преодолеть предстояло метров двести бегом.

— Как думаешь успеем? — спросил Вадим, когда мы стояли на краю. 
— Должны успеть. Вот только мы будем на открытой местности, и при появлении дрона… у нас не будет возможности спрятаться. 
— Тогда надо отдохнуть и перекусить. А лучше посидеть тут до темноты.

Я взглянул на часы. До темноты ещё часа три. Водитель вряд ли будет нас долго ждать. Если только не найдет укромное место в деревне.

— Боюсь, стоит рискнуть, — проговорил я. — Тем более в основном дроны летают над лесом. Предотвращение пожаров это их основная функция. Тут же поле под паром, и полет если и может быть, то не санкционированный. 
— Я не понял, что ты наговорил, ну, раз не хочешь дожидаться темноты. Десятку по утрам бегаешь? — Не бегаю, но такой участок преодолеть успею. 
— Тогда побежали.

И мы побежали по этому полю, где трава была по пояс.

То ли бежали, как угорелые, то ли дроны здесь, из-за заложенной программы, не кружил, но открытое место преодолели без проблем. Сразу юркнули в заросли, чтобы судьбу не искушать.

— Повезло, — проговорил я. Достал карту и протянул Вадиму. — Дальше полей нет.

Он кивнул.

— А это что? 
— Ещё один ручей. Не широкий, как тот. 
— Понятно. Ну, что в путь?

Теперь мы не спешили. Вадим по-прежнему следил за небом, а я время от времени показывал ему карту и говорил, где какая камера находится. Он запоминал, понимая, что в следующий раз ему одному придётся идти. Сейчас не иначе как — стажером не назовешь.

Наконец мы вышли к деревне.

Остановились в зарослях, почти как партизаны во время Великой Отечественной. Я снял рюкзак и оставил Вадиму со словами:

— Схожу в деревню, посмотрю всё ли спокойно. — Не думал, — проговорил вдруг мой товарищ, — что здесь будет как там… или как тогда. — Мы сами не думали. Особенно не думали те, кто голосовал за Балаболкина на выборах. 
— Неужели обманул? — Обмануть меня не трудно. Я сам обманываться рад. Многие раскусили его ещё до выборов, но трусость вперемешку с админ ресурсом. Ну, сам понимаешь… — Не удивительно… за нас всё решили. 
— Решили. Вот поэтому, ты сейчас и стал контрабандистом внутри страны. Абсурд, но это так. Ладно. Кончай балаболить. Там водитель наверное уже заждался.

Я выбрался на окраину деревни и, напевая песню «Пятнадцать человек на сундук мертвеца», направился туда, где нас должна была ждать машина.

Она стояла, где ей и положено быть. Только водителя нигде не было. Я уже подумал, что случилось непредвиденное, но из соседнего дома выскочил мальчишка лет десяти.

— Дяденька, идите сюда. Полицаев тут нет.

Так адекватные жители области, называли тех, кто восхвалял деяния губернатора.

Я тут же последовал за ним и вошел во двор, а затем уже входил в дом, явно построенный лет десять назад. Там за столом, с чашкой чая сидел наш водитель.

— Я уже замаялся вас ждать, — проговорил он. — Если бы не хозяева, наверное так и просидел бы в машине. Хорошо, что люди свои понимающие. 
— Чаю не хотите? — Проговорила женщина. — С удовольствием, но у меня там товарищ. — Вася, сбегай… Приведи товарища. 
— Нет. Лучше я сам. Ему два рюкзака не притащить будет.

Ушел, а уже минут через двадцать, я с Вадимом вернулся.

— Чай будете? — Спросила вновь хозяйка. — Не откажемся, — проговорил Вадим, уже присаживаясь за стол.

Где-то с час просидели в гостях. Говорили о многом. Выслушали и поняли, что многие не довольны политикой губернатора Балаболкина.

— До чего предыдущий губернатор не нравился, — проговорила Наталья, так звали хозяйку, — что даже петицию подписывала в 2019. Но этот самодур, почитатель французской революции. Сестра звонила из города, сказала, что почти везде его портреты с умными цитатами висят. Сын, хотел футболом заняться, так в школе учительница сказала — не модно. Бальные танцы собираются преподавать — не пущу.

И это была только вершина айсберга.

В итоге водитель сказал, что нам пора.

Я на прощание вытащил из рюкзака коробку шоколадных конфет и протянул хозяйке.

— Спасибо за гостеприимство.

В город мы добрались без приключений. Сдали на склад товар и получили обещанные деньги.

Завтра его рассортируют, и методом «закладок» будут его распространять, а по-другому нельзя.

2025

Мэрские рассказы

Инициатива