Бесплатный фрагмент - Хроника нимадиса. История Колтора

Пролог

Пепел

— Колтор… Колтор…

Она лежала на земле. Звала его по имени. Колтор сидел на коленях возле неё, не решаясь сказать ни слова. Вместо этого, он своей нетвёрдой рукой взял ее за руку. Ему было тяжело дышать. Помимо дыма и гари, которые заполонили все поле, из его бока торчала щепа из требушета, который разнесло мощным ударом совсем недавно. Битва закончилась, больше никто не шел в атаку, везде лишь были мертвые, неподвижные тела и своих, и врагов. Он чувствовал вкус крови во рту и на губах, чувствовал, как немеет тело. Но он сидел возле неё, крепко сжав ее руку.

Почувствовав, что ее кто-то коснулся ее руки, она невольно дернулась, начала сильно хватать воздух, попыталась закричать, но изо рта вырвался лишь кровяной ком. Колтор стиснул зубы, он понимал, что ее уже не спасти, он хотел, чтобы лишь этот кошмар закончился, и единственное, что он мог для нее сделать, это быть рядом.

— Брианна… Это я. Колтор. Я рядом.

Она успокоилась, услышав его голос. Рыжеволосая девушка улыбнулась, начала быстро хлопать глазами, снова начала дышать ровно.

Когда Колтор, пробираясь к ней через тела убитых, траншеи, котлованы и огонь, наконец увидел ее, он подумал, что она уже мертва. Но он ошибался, потому что услышал, как она зовет его. В полной тишине. Не было слышно ни стонов раненых, ни лязга оружия, ни топота или ржания коней. Не было даже ветра, который смог бы унести эту завесу из дыма.

Колтор был ранен. Требушет взорвался и разлетелся на мелкие осколки именно в тот момент, когда его отряд брал очередной укрепленный пост противника. Даже ранение не остановило Колтора, он продолжил идти в атаку, не обращая внимания, что из бока его панциря торчит кусок дерева, с которого уже медленно стекала кровь. Последний враг сломал его меч напополам точным ударом секиры. Колтор собрал все последние силы в кулак и ударил его сконцентрированным ударом магии. Враг в черных латах отлетел и ударился головой о горящий ствол дерева. Колтор слышал, как хрустнула его шея. Он поднялся и осмотрелся. Он был один. Совершенно один. На поле, где только что была самая настоящая бойня. Его щит, местами треснувший, был увешан обломанными стрелами, местами вспыхивали угли на щите, последствия огненного удара. Воин утер поступающую кровь и пот со лба, и пошел дальше, понимая, что битва закончена. Он должен был найти Брианну. Он знал, что она здесь. Он ее чувствовал.

И он нашел её.

Она лежала на земле. Её рыжие волосы слиплись в один пучок в луже крови, выступившей под ней. Её мантия, местами сгоревшая, местами оборванная, потеряла белоснежный цвет. Везде поступали багровые пятна, постоянно увеличиваясь в размерах. Ноги были сломаны, это можно было определить, просто взглянув на нее. Ее руки были широко расставлены. Но Колтор понимал, что, ими она тоже не может шевелить. Но воин еще держал надежду, что сможет ее спасти, пока, не подойдя ближе, не увидел огромную дыру в её животе. Он проверил ее тело магией, и понял, что ее собственные магические силы покинули ее. А для таких, как они, это практически означало смерть. Он упал на колени возле неё. Не было сил уже стоять. Не было сил говорить. Не было слез, чтобы заплакать. У Колтора больше ничего не было. А все, что у него оставалось, умирало около него. И он ничего не мог с этим поделать.

Она пыталась что-то сказать, но не могла. Он только продолжал сжимать ее руку. На удивление Колтора, она все же смогла поднять другую руку. Он двинулся, но почувствовал, как она сжала его ладонь. Она поднесла вторую руку к своему лицу, прошлась пальцами по щекам и подняла ее вверх. Колтор наклонился. Она нежно дотронулась до его щеки, улыбнулась. В этот момент из уголков её губ полились ровные карминовые струйки.

— Колтор…

— Брианна, лежи, не шевелись. Наши уже на подходе, сейчас тебя вылечат… — Соврал он, стиснув челюсть.

— Это… Тебе… — Брианна потянулась рукой, которой коснулась щеки Колтора к своей шее, потянула за цепочку, извлекла оттуда медальон с символом ордена. Он взял ее руку с медальоном, приложил к своему лбу. Медальон неожиданно дернулся и превратившись в серебряную струю, слился с медальоном Колтора. Воин зажмурился, лицо скривила маска боли. Он затаил дыхание, снова взглянул на нее, в ее изумрудные глаза. Она осознанно смотрела в его глаза в ответ. Брианна дышала все тяжелее, сильнее стиснула его руку. Вдруг она замерла всего на мгновение и четко произнесла:

— Люблю.

Рука, что держала медальон на цепочке, бессильно упала ей на грудь. Брианна умерла. Колтор еще долго сидел неподвижно, держа в одной руке медальон, а во второй руке ее обмякшую ладонь. Он изредка вздрагивал, когда догорающие деревья с треском падали где-то вдалеке. Колтор не мог поверить в то, что произошло. Однако, он набрался смелости, приподнял ее бездыханное тело, заключил в объятия, начал качаться, словно убаюкивая ее.

Внезапно подул ветер, унося не только потоки смога, но и крик Колтора, отзывающийся эхом по всему полю битвы.

Глава 1

Новое начало

— Эй, Кол? Ты меня слышишь?

Колтор проснулся. Ему снова снился кошмарный сон. Снова снилась битва. Сон он не помнил, но его содержание знал хорошо. Он проснулся, нет, его разбудили.

— Кол! Опять спишь? Да сколько же можно?

Колтор повернул голову. Сквозь сено он разглядел лицо мальчишки, который его разбудил. Колтор спал на стоге сена в открытом поле, он повернул голову, смотря на голубое небо, и припекающее солнце. День был невероятно жарким. Мальчишка никак не отставал.

— Колтор! Хвалит спать! У нас еще работы полно! Нужно еще это сено на телегу погрузить, я уже и лошадь привел, и телегу подготовил. И это все, пока ты спишь.

Колтор шумно выдохнул и медленно сполз со стога, поправив рубаху со штанами. Засучил рукава, и наклонился. Мальчишка уже нес ведро с водой и начал лить на голову Колтора.

— Каждый раз одно и то же. Колтор, если мы и сегодня опоздаем, меня отчим снова не покормит.

Колтор снова шумно выдохнул, продолжая умываться. Мальчишка подал ему полотенце.

— Тогда снова прибежишь ко мне злой и расстроенный, снова съешь все, что не ровно лежит и уснешь на лавке. Каждый раз одно и то же, Вирс.

Мальчик по имени Вирс широко улыбнулся, почесал голову на затылке. Вирс уже не был маленьким, но и не дотягивал до юноши, однако не был обделен умом, и не чурался работы в поле, вместе с остальными крестьянами.

— Ладно, — сказал Колтор, залезая на козла телеги, — поехали.

Вирс ловко запрыгнул и сел рядом, отработанным движением взял уздечки и направил лошадь назад, к деревне. Лошадь шла медленно, казалось наигранно, перебирая копытами. Телега скрипела и шаталась во все стороны. Нескольким спустя, они выехали на пыльную дорогу к деревне. Колтор поднял голову, и увидел стоящие не так далеко дома с соломенными крышами, небольшие сделанные из прутьев ивы оградки, и кроны яблонь. Уже отсюда доносились звуки деревни, Колтор различал и лай собак, и веселые крики детей, кто — то выпустил гусей на улицу. Где — то пилили и строгали, и там же ловко отстукивали молотками. Тяжелым эхом металла отзывалась маленькая деревенская кузня. Слышалась так же ругань жены с мужем, причину Колтор понять не мог, но судя по несвязной речи мужа, не трудно было догадаться, что причина в браге.

Они въехали в деревню, прямо над дорогой широко раскинула ветви яблоня. Колтор поднялся на козлах, и сорвал два спелых яблока, одно отдал Вирсу, второе яблоко, вытерев о рубаху, смачно откусил сам. Лошадь немного пошла быстрее, чувствуя приближающийся отдых. Мимо телеги, навстречу им, прошел старик Ленс, завсегдатай местной таверны, а по совместительству кузнец, видимо, оставивший своего подмастерье работать в кузне, ведя за собой крупного бычка. Колтор и Вирс кивнули старику, и когда тот ответил, и прошел немного вперед, Вирс все же держал слово.

— Ох и знатная же свадьба будет. Уж если сам старик решил бычка пустить. Ох и наемся я от пуза. — Вирс мечтательно запрокинул голову назад.

— Тебе лишь бы поесть, Вирс. И куда в тебя столько лезет?

— Пока есть еда, надо есть. Вот года два назад, помнишь, неурожайный год был, вот и ели все чего найдем. А сейчас, деревня процветает как никогда!

— Она процветает лишь потому, что помещик наш пожалел нас, точнее, свою прибыль, и послал гонца в город, что бы те прислали мага. Маг приехал, очистил землю, и заклятье наложил, что бы плодоносила. Все в выигрыше, крестьяне — не померли с голоду, помещик — не потерял доход, а маг получил премиальные и от деревни, и от помещика, и от начальства. Хорошо, что наш помещик не идиот.

— Опять заладил. Зануда! Кол, ты вообще можешь не думать? Слова тут мудреные говоришь, преме… приме… примиральные, во! И что это означает?

— Премиальные. Скажем так, чтобы тебе было проще, представь, что я дал тебе задание, к примеру, выкопать репу, и пообещал тебе за это медяк, ты свою работу выполнил, я дал тебе медяк и сверх того корзину репы. Понимаешь?

— Ну, уж не совсем глупый. Только в твоем объяснении есть больша-а-я ошибка. — Гордо вздернув нос, заявил Вирс.

— Это какая же?

— Ты же не смотришь, как я репу деру. Так откуда тебе знать, что я твои премиальные уже не взял? А? Чего смеешься, умная же мысль! Да ну тебя, я с ним о серьезном, а он…

— Не обижайся, Вирс, — рассмеявшись поговорил Колтор, — просто и у этого явления есть название, и для таких людей, которые этим занимаются.

— Да? — Раздосадовано спросил Вирс, — И какое же?

— Воровство.

Вирс усмехнулся и подогнал лошадь. Они быстро подъехали к овину, неспешно переложили сено, и полностью закончив работу, Вирс пообещал загнать лошадь в стойло и ушел. Колтор же, направился домой.

Солнце припекало, Колтор шел медленно, глядя на золотые от колоса поля, которые волнами переливались от ветра. Вдалеке возвышался лес, стоя, словно живая стена. Колтор уже прошел мимо хат с соломенными крышами, и, свернув за угол очередного домика, вышел к своему.

Дом был простым, ничем не примечательным. Та же соломенная крыша, те же деревянные ставни, тот же сруб, что и у всех. Однако, перед домом стояла молодая девушка, явно ожидая Колтора.

— Анна.

Девушка вздрогнула, явно задумавшись, о чем — то своем и не увидела приближающегося Колтора. Однако, стараясь скрыть выступивший румянец, быстро поклонилась.

— Добрый день, Колтор! — практически выкрикнула Анна, — Хотела поблагодарить, за то, что присматриваешь за Вирсом! — Анна взяла с рядом стоящей лавки крынку. Колтор понял, что это опять было молоко.

— Каждый день, после того, как мы с ним поработаем, ты приходишь и благодаришь меня. Анна, не стоит. Мне не в тягость. Тем более, твой брат весьма смышлен, и практически всю работу делает он, я лишь отсыпаюсь, пока он работает.

Девушка смутилась. Колтор знал это, поскольку это продолжается уже третий год, как он живет в этой деревне. Так же он знал, что Анна не уйдет, пока Колтор не возьмет очередной подарок, поэтому он не стал отнекиваться и подошел к Анне, взял крынку и осушил ее, не отрываясь.

— Спасибо, Анна. — С выдохом выговорил Колтор.

Анна улыбнулась, приняла крынку обратно. Колтор погладил ее по голове, и пошел в дом, но Анна остановила его, продолжая смущаться.

— Колтор! Мы с Вирсом и молодоженами завтра поедем в город, не хочешь присоединиться?

— Прости, завтра я в поле работаю. Но спасибо за приглашение.

— А, может, надо чего — ни будь? Мы там, на день, максимум на два, я могу сходить…

— Спасибо, ничего не надо, — и видя, как Анна опускает глаза, Колтор добавил, — хотя, мне нужен точильный камень, а то, скоро этот огрызок развалиться. Держи монету.

— Хорошо! — Радостно выкрикнула Анна, и, попрощавшись, быстрым шагом пошла обратно в деревню.

Колтор шумно выдохнул, почесал затылок, и вошел в дом. Первым делом подошел к шкафу, посмотрел на свои новые точильные камни, положил рядом тот, который показал Анне, усмехнулся, и лег на кровать. Колтор снял рубаху лежа. Им овладела непонятная летняя лень. Перевернулся на бок, медальон Ордена сполз с груди. Колтор взял его в руку и закрыл глаза, надеясь уснуть, однако не успел.

Колтор услышал стук в дверь, быстро, одним лишь глазом посмотрел на потайной лаз, где хранились его вещи, однако моментально расслабился, услышав голос Вирса за дверью.

— Колтор! Колтор! Открывай, пошли на дорогу, быстрее!

Вирс быстро стучал костяшками пальцев по двери. Колтор нахмурился, но встал, открыл дверь.

— Колтор, пойдем! — С этими словами, ничего не объяснив, Вирс побежал на улицу, которая пересекала всю деревню.

Колтор хотел было развернуться, и лечь спать, но услышал гул толпы со стороны главной улицы, снова взглянул на лаз с вещами, и немного подумав, пошел вслед за Вирсом.

Колтор быстро оказался на главной улице, пройдя через небольшие палисадники у старых домов. Он очень сильно удивился, потому что, практически все жители деревни стояли по обе стороны дороги, и смотрели в сторону тракта. Колтор повернул голову, и увидел вдалеке целую колонну людей, которые шли в сторону деревни.

Присмотревшись получше, Колтор понял, что это были солдаты. Они шли медленно, поднимая в воздух придорожную пыль. По доспехам и знаменам, Колтор определил, что это были союзные войска, однако, он не мог понять причины беспокойства людей вокруг него. По мере приближения солдат, Колтор различал новые детали. Немногим спустя, всё понял. Возможно, понял всё куда больше, чем остальные жители деревни.

Первые солдаты вошли в деревню, у всех были опущены лица, казалось, они вообще не замечают деревню, и, людей, которые собрались вокруг. Колтор присмотрелся, порядок колонны был нарушен, кто-то прихрамывал, кто-то был без оружия. Следом за ними медленно, скрипя и натужно, катилась телега. Лошадь, видимо уже истощенная, фырчала и хрипела. Присмотревшись, Колтор увидел следы наспех стертой крови на крупе лошади. Телега была с ранеными. Внутри никто не стонал, не разговаривал, лишь молча смотрели в небо или под ноги. Каждый новый воин, который входил в деревню со стороны тракта, смотрелся хуже предыдущего.

В новых рядах телег, сквозь пики копейщиков бросались в глаза калеки. Кто — то был без руки, ноги, или того и другого.

Колтор медленно, протискиваясь сквозь крестьян, оказался в самом начале деревни, рядом со старостой, который смотрел на все это, возложив руки на трость.

Мимо них прошел знаменосец. Весь покрытый кровавыми повязками. Колтор разглядел на дырявом и рваном полотнище знак Западного Королевства.

Женщины деревни медленно и с осторожностью протягивали в руки целым солдатам еду, воду, мед, одеяла и прочие вещи. Где-то в толпе заплакал ребенок, подхватило еще несколько. Солдаты принимали все это, натянув улыбки на лица, наспех поблагодарив, и шли дальше, не сбавляя хода. Колтор вновь обернулся в сторону колонны, вдалеке виднелась конница, а перед ними Колтор разглядел отряды или отряд магов. Но больше его внимание привлек человек в латах, едущий прямо к ним на закованной в броню лошади. Всадник приблизился к ним, поднял забрало шлема, и глядя на ближайших людей, громко и отчетливо спросил:

— Кто староста?

— Староста Номост, ваше благородие. К вашим услугам. — Старик рядом с Колтором поклонился рыцарю.

— Эдриан Ватол, капитан пятой ударной дивизии объединенного союза войск, к вашим. Я вынужден просить дать сорока трем моим воинам остаться у вас на временном постое. Они тяжелораненые и не выдержат дальнейшего пути. Позже их заберут наши маги. Оставлю вам охрану, что бы разбили лагерь рядом с деревней и отнесли туда раненых. Знахарь, или лекарь в деревне есть?

— Да, ваше благородие.

— Союз возместит все затраты. К вашему помещику уже отправлен гонец с поручением.

— Простите, сэр. — Колтор вклинился в разговор капитана и старосты.

Капитан повернул голову в сторону Колтора, во всей красоте демонстрируя повязку через глаз и на лбу. Кивнул.

— Пятая дивизия говорите? Это не далеко от нас, что случилось? Позвольте узнать.

Конный шумно выдохнул, поправился в седле.

— Темный Орден попытался прорвать линию обороны у реки Амнас, и наткнулся на нас. Натиск то мы сдержали и отбросили врага, но, к сожалению, мы заплатили за это страшную цену. На этих словах, позади капитана пошла вереница закрытых повозок, которую конвоировали маги в серых одеяниях, Колтор знал, что внутри тела убитых.

— Значит, пока беспокоится не о чем?

Эдриан угрюмо кивнул.

— Капитан! — Кто-то выкрикнул из — за его спины.

Колтор выглянул из-за Эдриана, и увидел, как со стороны конца колонны к ним скакал всадник в легкой походной одежде, и, судя по седельным сумкам, Колтор мог лишь предположить, что это был гонец. Всадник быстро оказался рядом с капитаном, поклонился, и протянул руку со свертком.

— Срочное донесение со штаба! — С этими словами, гонец приготовился к новому забегу, терпеливо ожидая, когда его отпустит капитан.

Ватол аккуратно взял пергамент, развернул его, прочел быстро, но вдумчиво. Его лицо не выражало никаких эмоций. После того, как капитан дивизии прочел донесение, он бережно сложил его и убрал в сумку под плащ за спиной.

— Простите староста, наши планы изменились. О постое можете забыть. Нам приказано немедленно выдвигаться на запад. Мое почтение. — Сухо закончил капитан.

Староста посмотрел на капитана, низко поклонился. Эдриан Ватол ударил коня пятками, рысью удаляясь от старосты и Колтора вдоль колонны. Из головы вереницы солдат начали доноситься ругань и приказы, колонна пошла быстрее, вскоре жители деревни видели лишь поднявшуюся пыль со стороны леса, куда ушло разбитое войско.

Староста стоял неподвижно, все так же продолжая смотреть вслед уходящим солдатам. Колтор отметил про себя нарастающий гомон крестьян. Колтор окинул их взглядом. Кто — то перешептывался, кто — то из женщин не мог сдержать слез, чаще всего из неразборчивого шума Колтор мог выудить лишь некоторые слова, они повторялись чаще всего.

«Война», «Уже здесь?», «Как нам быть?», «Союз защитит нас?», «Проклятье!», «Что б передохли!»

Остальной шум Колтор не различал, и так было понятно, о чем сейчас говорят люди. Колтор опустил голову, и тут же встретился взглядом со старостой. Старик Номост кивнул в сторону, явно призывая Колтора поговорить наедине. Колтор кивнул.

Номост и Колтор прошли между домами в маленький садик, где староста выращивал табак, сел на лавочку, и дождавшись, пока Колтор встанет напротив него, закурил трубку.

— О чем хотел поговорить, Номост?

Старик широким и размашистым движением затушил спичку, затянулся сильнее.

— Что думаешь по этому поводу?

— Не знаю. Не похоже на то, что капитан врал, или что-то еще. Думаю, беспокоится не о чем.

— По нашей деревне прошел почти целый гарнизон, даже не дивизия, — выпуская струю дыма сказал Номост, — слишком много конников и магов. Да и у многих солдат грудные знаки не пятой дивизии, не заметил?

— Нет. — Честно и удивленно, скрестив руки на груди, ответил Колтор.

— Если бы пятую дивизию просто потрепали, они бы не отзывали столь многочисленные силы. Если только замена уже не у реки. Амнас большой, его течение бурное, а сама река извивается подобно змее. Единственное, во что я готов поверить, это то, что наши применили телепортацию, и перенесли сюда союзников.

— Если бы Темный Орден прорвал линию обороны у Амнаса, то этой деревни уже бы не было. А все жители были бы выпотрошены, и обращены в пепел.

— Может ты и прав. Однако все равно надо держать ухо востро. Я отправлю весточку своему кузену в Лутань. Та деревня как раз за холмом от Амнаса. Конечно, у нас есть ты, но супротив армии не пойдешь. Да и спать хочется, знаешь ли, спокойнее.

— Я бы так и поступил.

Староста усмехнулся, зашелся кашлем. Колтор подошел ближе, поддержал. Староста извлек из кармана платок, приложил к губам. Колтор заметил, как платок багровеет от поступающих пятен крови.

— Как ты себя чувствуешь, Номост?

— Паршиво, — староста поправился на лавке, сел поудобнее, Колтор продолжал его поддерживать, — во всяком случае, пока. А ты? Не приметил своих в колонне?

— Нет. Судя по всему, Обитель не выслала к Амнасу поддержку. Или они уже там, спроси об этом у кузена заодно. Не хотелось бы случайных встреч.

— Хорошо, — староста перестал кашлять, быстро убрал платок, — на свадьбу-то придёшь? Или так же будешь отсиживаться в доме?

— Отсижусь. Не хочу омрачать своим присутствием праздник. По мне, сам знаешь, держаться особняком — в самый раз.

— Нельзя так Колтор. Одичаешь один — то. Завел бы друзей, женщину в конце — то концов. А то шатаешься с этим обжорой Вирсом. Да и с ним — толком не рассказываешь ничего.

— А что мне ему рассказывать? Пусть он думает, что я нелюдим. Так безопасней и для него, и для всех жителей деревни. Пусть никто не будет знать кто я. Так будет лучше. Тем более, я не один, у меня есть ты. И ты, как никто другой понимает, почему необходимо уйти от прошлого.

— Я ушел от прошлого, потому что у меня не было будущего. А ты пока молод. Вернись в Обитель, и заживи…

— Довольно. — Резко оборвал старосту Колтор. — Мы уже обсуждали это. И не будем к этому возвращаться.

Староста и Колтор долго меряли друг друга взглядом, первым сдался Номост.

— Черт с тобой. Сам думать можешь, не маленький.

Колтор кивнул, помог старосте подняться.

— Как думаешь, тебя ищут? — Спросил Номост, опираясь на Колтора, они вышли обратно к дороге. К дому старосты. Колтор отметил про себя, что люди уже разошлись по хатам и по делам, деревня вернулась в свое томное состояние.

— Не думаю. С тех пор, как изменился медальон, я не могу воззвать к его силам и в полной мере использовать свою магию. И связаться с кем — то из Ордена я больше не могу. Так же я знаю, что это работает в обоих направлениях. Обитель не может меня почувствовать. Для них я погиб в той битве.

— Тогда хорошо. Ладно, — сказал Номост, опершись о перила крыльца, — я пойду, напишу письмо кузену, а ты иди, готовься к торжеству.

— Я же сказал…

— Да мне, как — то, все равно, что ты сказал, — с улыбкой прервал Номост, — а молодых поздравить надо. Да и мы с тобой по чарке выпьем. Моя старуха отменный самогон выгнала.

— Только из уважения к леди Маргарет, — так же с улыбкой добавил Колтор.

— Она уже не леди лет так тридцать, ха — ха! Леди с такой толстой…

— Что ты там сказал? — Донесся из окна властный женский голос, секундой позже из окна показалась пожилая женщина в теле, с красивой и пышной заплетенной косой.

— Золотце мое! — Номост моментально поменялся в лице, — Мы как раз о тебе говорили, что нет на свете прекрасней миледи, чем ты, и твоя красота…

— Сравнима с толстой жопой. Я все слышала. Давай в дом, пень трухлявый. Обед стынет. Здравствуй Колтор, а на свадьбу приходи. Нечего дома в торжество сидеть, а то станешь, как этот дохлый вояка.

— Добрый день миледи, — Колтор учтиво поклонился, — только из уважения к вам.

— Вот и хорошо, вот и славно, толкни этого старого трутня, а то плетется еле — еле. Номост! Кому сказала! В дом! — С этими словами Маргарет закрыла окно.

Староста шумно выдохнул и быстро заковылял по ступенькам. Колтор смотрел на это, сдерживая смех. Комичности добавлял тот факт, что Номост быстро и тихо бурчал себе под нос:

— Да что бы меня! Ветерана войн! Гоняли как мальчишку! Меня! Номоста! Стальной Коготь под юбкой! Стыдоба!

Колтор не смог сдержать смех. Номост обернулся и злобно посмотрел на Колтора.

— Стальной Коготь! Может ты и был им, лет так тридцать назад! А за жену, это ты зря. Она настолько тебя любит, что отреклась из — за тебя от дворянского титула. Так что, старик, благодари небеса за такой подарок.

— Да знаю, я. Не тебе меня учить, салага. — С этими словами Номост как будто помолодел, — Я и так, небеса каждый день благодарю. Я-то — ладно, пусть и потерял свою былую удаль, но все же, я — Стальной коготь! Защитник города Свободы, и горжусь этим!

— Несмотря на то, что тебя выперли взашей, и с позором уволили. — Спокойно донеслось из дома.

— Молчи женщина! — Расхорохорился Номост выпрямившись, — Выперли за благое дело! За тебя! За любовь! И как бы то ни было, пусть я и старый, но я воин! В мою честь даже монумент возвели!

— Воин, — так же спокойно донеслось из дома, — суп вот — вот остынет, отпусти Ястреба, и дуй на кухню.

Колтор перестал смеяться, быстро поднялся по лестнице, обогнав старосту, открыл ему дверь, подал руку.

— Отдыхай старик. До встречи леди Маргарет! — Крикнул Колтор в дом.

— Давай, Ястреб, иди. — Спокойно ответили из дому.

Колтор попрощался с Номостом и медленно пошел обратно домой. Улыбка не сходила с лица. Колтору нравилось смотреть, как живет бывший воин со своей женой. Такая любовь бывает лишь раз. И Номосту с леди Маргарет повезло. Хорошие люди. Именно они помогли Колтору, когда три года назад пришел голодный и истощенный в деревню. Номост знал Колтора еще в детстве, и даже обучал его вместе со своим сыном какое — то время. Номост был другом семьи Колтора, и часто вместе с леди Маргарет бывали у них в гостях. Именно о них подумал Колтор, тогда, когда ему было некуда идти, когда он принял решение сбежать. А Номост и леди Маргарет приняли его, и даже не сообщили в Обитель Ордена, где служил и жил Колтор. Номост понимал это как никто другой. С тех пор Колтор живет в этой деревне. Прямо на границе с землями, которые были подальше от Обители.

Колтор шел, размышляя о вещах, о которых он зарекся не вспоминать, но леди Маргарет назвала его Ястребом, и воспоминания нахлынули сами по себе. Правильно говорит Номост. От себя не убежишь.

Подойдя к дому, Колтор увидел дремлющего на лавочке Вирса. Мальчишка спал на спине, широко раскрыв рот, подложив под голову сапог из козлиной кожи. Колтор толкнул его коленом в руку, Вирс вздрогнул и проснулся.

— Кол… Пришел, а я тут тебя жду, — зевая сказал Вирс, — тятька передал, что кобылки завтра не будет, так как ее тоже запрягут в город ехать. Так что работаешь завтра без лошади.

— Хорошо. Это все?

— Ну да. Слушай, тебе точно ничего не надо в городе? А то Анне — то понятное дело, ты не скажешь.

— Нет, ничего не нужно Вирс, спасибо что зашел.

Вирс бодро встал с лавки, потянулся, и пошел вглубь деревни, но что — то внутри Колтора заставило остановить мальчишку.

— Парень. Подожди.

Вирс удивленно остановился, закинув руки за голову. Колтор вошел в дом, взял небольшой мешочек с монетами, кусочек угля, бумагу, вышел к Вирсу.

— Вы ведь на центральный рынок едете? — Спросил Колтор, подзывая Вирса к себе.

— А то, как же, где же еще мы закупать — то будем. К тому же, невеста хотела зайти в ателье, что у мастера Брока.

— Хорошо. Ты как ориентируешься в Свободе?

— Как свои пять пальцев знаю. А что такое?

Колтор достал бумагу и кусок угля, вычертил странного вида руны, так же извлек небольшой сверток, положил рядом с бумагой, шепотом произнес какие — то слова, на не понятном Вирсу языке.

— Что это? — Удивленно спросил Вирс.

— Это молитва. Я попрошу тебя об одном одолжении. За центральным рынком есть здание из красного камня, высокое такое. Обойдешь его, и там выйдешь на территорию храма. Положишь этот мешочек в корзину для подношений. Подойдешь к какому ни будь монаху, и попроси дать Свечу памяти. Служитель выдаст тебе горящую свечу, дальше ты подойдешь к поминальному столбу, знаешь, как они выглядят? Хорошо. Потом приложи этот листок к столбу и поднеси к нему свечу. Если ты все сделаешь правильно, записка сгорит, а руны останутся выжженными на столбе. Все понял?

— Да чего тут не понятного. Не знал, что ты верующий.

— Ты многого не знаешь, Вирс. А, это тебе, за труды, — Колтор положил в руку Вирса две серебряных монеты, — только никому, понял?

Вирс, чувствуя определенную ценность вложенных в его руку монет, усердно закивал, и наспех поблагодарив Колтора, убежал в неизвестном направлении.

Колтор сжал кулаки, выдохнул. И войдя в дом, лег на кровать, взяв в руку медальон. Долго крутил его между пальцев, и не заметил, как заснул.

«Колтор!»

Дезертир мигом открыл глаза. Он проснулся в холодном поту, а его постель вся промокла. Поднявшись и присев на кровати, бывший воин долго сидел неподвижно. Сон сняло как рукой, и Колтор решил подышать свежим ночным воздухом.

Выйдя на улицу, Колтор отметил про себя, что на дворе была глубокая ночь, так как было прохладно. Вздохнув полной грудью, он решил пройтись по ночной деревне.

На небе светила полная луна, и не было ни одного облачка, отчего вся деревня освещалась приятным светом. Пройдя вдоль по улице, Колтор вслушивался в ночь, различая ее звуки: негромким треском сухих веток и завыванием ветра в кроне бесчисленных деревьев шумел лес, постукивали глиняные горшки на частоколе, слабо поскрипывал флюгер на доме старосты. Казалось, сама природа находится в сладкой полудреме, ожидая скорого пробуждения.

В голове Колтора стали пробуждаться мысли. Мысли, которые он давно решил забыть. Однако после слов леди Маргарет, прошлое Колтора, подобно потревоженному улью диких пчел, стало гудеть, возвращая из памяти обрывки, фрагменты, лица. Что бы хоть как-то отвлечься, Колтор решил обойти деревню кругом, и неспешно двинулся в сторону тракта, откуда еще днем шла колонна солдат.

Выйдя на центральную улицу, он пошел по середине дороги, и так бы и шел, если бы через минуту не встретился взглядом с огромным черно — белым котом, сидящим ровно в центре улицы в нескольких шагах от Колтора. Кот сидел неподвижно, и смотрел Колтору прямо в глаза. Дезертир остановился в одном шаге от кота.

— Тоже не спится? — Спросил Колтор, приблизившись к коту и присев около него.

Кот никак не отреагировал, лишь повел ухом. Колтор попытался погладить его, но кот резко отпрыгнул и зашипел, но не убежал. От неожиданности Колтор сам дернулся и отстранился, усмехнулся и пошел дальше.

— Ну, раз не хочешь со мной дружить, тогда я пошел.

С этими словами, кот снова сел, не отводя своих глаз от глаз Колтора.

«Странный кот» подумалось Колтору. Странности на этом не закончились, так как полосатый пошел рядом с ним. Не вперед, ни назад, а рядом. Так они прошли славным тандемом ровно половину деревни, потом кот неожиданно выбежал вперед и остановившись на повороте, взглянул на Колтора протяжно замяукав.

— Чего? Снова зашипеть на меня хочешь? — После этих слов, кот сел и снова громко замяукал, громче чем в прошлый раз.

— Ох, ладно, кажется мне, ты хочешь, чтобы я тебя отвел к дому. Тебе везет полосатый, мне все равно в ту сторону, -и, повернув к повороту, добавил, — поверить не могу, что разговариваю с котом посреди ночи.

Кот не дождался конца фразы, и уверенно пошел впереди Колтора. Сам же Колтор, медленно бредя по деревне, поймал себя на мысли, что вокруг него стало слишком тихо. Полосатый конвоир сопровождающий Колтора неожиданно запрыгнул на ограду из ивовых веток, и пройдя по ней еще немного, снова сел и тихо промяукал.

Колтор остановился и взглянул на дом, около которого они с котом остановились, к удивлению, самого Колтора, это был дом Вирса и его семьи.

— Этого следовало ожидать. Такой упитанный кот может быть только у вечно голодного хозяина.

Кот никак не отреагировал, лишь молча сидел и смотрел на входную дверь. Колтор хотел было пойти дальше, но вдруг из — за двери раздался звук бьющейся посуды и приглушенный крик, после чего раздался звук, будто уронили что — то тяжелое.

До калитки было далеко, поэтому Колтор быстро перемахнул через ивовую ограду и подбежал к двери. Отчим Вирса был не самым приятным человеком, поэтому Колтор ни минуты не сомневался, что причина шума и крика в доме, была именно в нем. Звуки из дома усилились, Колтор уже схватился за дверную ручку, и в этот момент дверь вылетела с петель и вместе с Колтором отлетела обратно к ограде.

Колтор в последний момент успел сгруппироваться, однако удар все же почувствовал. Поднялась пыль, Колтор перекатился и встал в стойку, понимая, что так вышибить дверь не получилось бы ни у одного члена семьи Вирса, да и чего там говорить, никто из деревни не смог бы так сделать. Кроме Колтора, ну и разве что, кузнеца.

Однако не кузнец стоял в дверном проеме. Поднявшаяся пыль мешала рассмотреть кто стоит перед Колтором, но очертание легкого доспеха и меча Колтор мог угадать безошибочно. Бандит, как подумал Колтор, держал в руках что — то еще, то, чего Колтор не видел за темнотой и пылью. Неизвестный поднял голову, Колтор увидел это по очертаниям капюшона, и коротким, без замаха движением, бросил к ногам Колтора то, что держал в руке.

К ногам Колтора, медленно кружась, упала голова Анны.

У Колтора перехватило дыхание. Он широко раскрыл глаза и снова перевел взгляд на спокойно стоящего в дверях убийцу. Колтор вложил всю магическую энергию в ноги и с криком напал на незнакомца. Неизвестный ловко ушел из-под атаки Колтора, увернувшись с невиданной скоростью. Не с человеческой.

Не встретив сопротивления, Колтор споткнулся и упал лицом на половик. Что — то неприятно хлюпнуло. Подняв голову Колтор увидел, как на него смотрят мертвые глаза Вирса. Сам Вирс лежал навзничь, с перерезанным горлом, кровь, выбитая из артерии, украсила заднюю стенку, и теперь толчками впитывалась в палас. Колтор попробовал опереться о пропитанный кровью коврик, но тут же получил мощный удар ногой по груди, отчего отлетел к боковой стене в угол. Теперь было ясно, что это был не обычный бандит. Неизвестный был или слишком силен, или использовал магию.

Колтор открыл глаза и тут же увидел обезглавленное и раздетое тело Анны, ее отчима с дырой в груди и лежащую на кровати мать Анны и Вирса. Ее лицо превратилось в жуткую гримасу, ее грудь резко поднималась и опускалась, в дыхании слышался свист, она была еще жива! Колтор в ярости встал, но тут же получил латной перчаткой в лицо, отчего снова упал. Незнакомец рывком схватил Колтора за плечо и подтянул к себе. Хоть Колтор и был близко к лицу незнакомца, но не мог его рассмотреть из — за капюшона, а боль, жуткая боль в плече мешала сконцентрироваться. Незнакомец неожиданно заговорил, холодным, бросающим в первородный ужас голосом:

— Доволен?

Колтор не успел ни удивиться, ни сказать ни слова. Незнакомец вышвырнул Колтора в окно. Колтор, разбив собой деревянные ставни, ударился спиной о растущее рядом с домом почти вековое дерево. Колтор пополз к калитке, превозмогая боль, он умудрился встать на колени, и услышал шаги.

Незнакомец медленно вышел из дома. Посмотрел на Колтора, занес меч над головой, и начал круговые движения, медленно шепча что-то себе под нос. Потом незнакомец резко опустил меч, и в ту же секунду дом Вирса объяло столбом пламени. Раздался душераздирающий крик миссис Донованн, матери Вирса и Анны. Крик заживо сгоревшей женщины прекратился так же быстро, как и начался.

— Ублюдок! — В ярости закричал Колтор.

Незнакомец вытянул меч в сторону, резко повернул лезвием к Колтору и взяв широкий замах, взмахнул перед собой. Колтор почувствовал, как сквозь него прошла магическая энергия. Обернувшись, Колтор увидел объятую пламенем деревню.

Не было даже криков. Все сгорели моментально. Из окружающих Колтора и незнакомца звуков, был лишь гул огня, буйствовавшего в деревне, и треск горящего дерева.

В озарившем ночь свете огней, Колтор отчетливо увидел незнакомца. Он был высок, худощав, и отличительной чертой незнакомца было то, отчего у Колтора перехватило дыхание.

Местами ржавая, местами отвалившаяся легкая броня Ордена. Ордена Колтора. Сам же Колтор заметил, что незнакомец был утыкан обломками стрел со спины.

— Предатель! — Утробно закричал незнакомец. Колтор не мог поверить своим глазам. Не мог сказать ни слова.

— Вот что со мной сделали из — за тебя! — На этих словах, незнакомец рывком сорвал капюшон, — Посмотри во что меня обратили! Все из — за тебя! Ты должен был остаться!

— Не может быть… Даггет!? — Только и смог выдавить из себя Колтор.

Даггет оскалился. Колтор теперь отчетливо видел пустую глазницу одного глаза и покосившийся, мёртвый, без блеска, другой. Увидел оставшийся пучок волос на одной половине головы, и голый череп на другой. Колтор также видел, что ошибся, полагая, что Даггет оскалился, так как у Даггета нижняя челюсть свисала и балансировала на остатках прогнившей кожи. Говорил Даггет явно при помощи телепатии.

— Ты бросил меня подыхать, Мортимер! Ты видел, что я был еще жив! Но нет, ты убежал! Теперь осмотрись Колтор! Все это происходит по твоей вине! Колтор Мортимер, Алый Ястреб Ордена Рыцарей Крови, дезертир, сбежал, как поганый трус!

Дом семьи Донованн позади Даггета ссыпался, и поддал жару. Остов дома загорелся с новой силой.

— Знаешь, когда ты бросил нас подыхать, не все умерли к концу сражения, ты ведь это понимаешь, верно? — Даггет приблизился к пытающемуся отползти Колтору, и присел около него, — Мы сдохли от ран. От голода. Никто не пришел, ни Союз, ни наш Орден. Мы подохли как рыба на суше. Выпотрошенные и брошенные. А потом нас нашли. Некроманты Темного Ордена, Колтор. Воскресили нас, и сделали своим оружием, напитав нас ненавистью. И знаешь, какое мое последнее воспоминание из жизни, помимо твоего взгляда и пяток? Как через три дня к моему нашпигованному стрелами телу пришли звери. Видишь? Это последний подарок от жизни. — Даггет рывком оторвал свисающую челюсть и кинул ею в Колтора.

Даггет медленно встал, и направил острие меча прямо к кадыку Колтора.

— ТЫ ВИНОВАТ ВО ВСЕМ ЧТО ПРОИСХОДИТ! — Гулким эхом отозвалось в голове Колтора, — Ты сдохнешь, как и те, кто живет в этой деревне, и все это по твоей вине. — Даггет отстранился, казалось, что он уйдет, но, взяв широкий замах, рубанул Колтора по шее.

— Нет!

Колтор лежал на промокшей от выступившего пота постели. В окно бил солнечный свет, а за окном кипела жизнь. Те же стуки молотком, те же голоса. То был просто сон.

Кошмарный сон.

Колтор долго еще лежал недвижимо, боясь, что снова вернётся в кошмар. Но этого никак не происходило, поэтому он встал, и направился к колодцу на улице. Выйдя наружу, Колтор зажмурился. Немного привыкнув к свету, Колтор осмотрелся. Дома и жители были на месте, не было даже намека на тот ужас, что только что приснился ему.

Колтор подошел к колодцу, дернул за рычаг, дождавшись струи чистейшей воды сперва умылся, а затем жадно начал пить.

— Колтор?

От неожиданности Колтор поперхнулся. Сзади него стоял Номост и отчим Вирса.

— Если ты закончил, дай наберу воды. — Грубо оттолкнув Колтора сказал мистер Донованн.

Колтор отошел от колодца, вытерся рукавом. Посмотрел на спокойно стоящего рядом Номоста и спросил:

— Они уже уехали?

— Давно уж, — ответил староста, — если так прикинуть, то часа через четыре будут в Свободе.

— Так давно? А который час?

— Давно миновал полдень! — Выкрикнул Билл Донованн, наполнив ведро с водой. — А ты так и не объявился. Хотя малой говорил, что передал тебе, что ты сегодня без лошади. Да и думается мне, что в поле ты тоже не появлялся, тогда сегодня придётся тебе работать до ночи!

— Прошу простить мистер Донованн. Я не важно себя чувствовал, но уже все в порядке. Сейчас же отправлюсь в поле.

— Что мне твои извинения?

Тучный Билл Донованн жадно начал пить из только что набранного ведра с водой. Колтор же, поймал себя на мысли, что очень хотел ударить его по лицу, просто так, для отведения души. Однако, он быстро убрал эту мысль, поскольку понимал, что до сих пор не отошел от увиденного во сне кошмара.

— Ладно тебе, Билл, — Номост, с присущей ему неторопливостью, положил ему руку на плечо, — ты знаешь Колтора, он в любом случае выполнит договоренность, которую обещал. Теперь, будь так любезен, ступай по своим делам, а Колтор, в свою очередь, приступит к своим. Договорились?

Билл Донованн лишь пожал плечами, неосторожно стряхивая руку старика, фыркнул, и побрел дальше, беря полупустое ведро.

— Благодарю за помощь, Номост. — Колтор уважительно поклонился.

— Пустое, — отмахнулся староста, — знай он, с кем разговаривает, даже не смотрел бы в тою сторону без толики уважения. Да и ты, тоже мне, поставил бы его на место, как мужик мужика. А все конспирируешься. Знаешь, излишняя вежливость, и навязчивая слабохарактерность тоже вызывают вопросы.

— Пусть считает меня трусом и не способным дать отпор. Мне это не претит. — Отмахнулся Колтор, продолжая умываться набранной водой из колодца.

Номост ничего не ответил, лишь смерил Колтора взглядом полным сожаления. Колтор предложил Номосту проводить его до дома, тот согласился. Они шли, петляя между небольшими оградками домов, следуя прямо к дому старосты. Солнце, точно так же, как и вчера припекало, вызывая сонливость, и отбивая всякое желание работать. Однако в деревне так же, как и вчера, кипела жизнь. Те же звуки, те же запахи. Та же мирная жизнь.

Выйдя с очередной тропинки, они оказались на центральной дороге. Прошли, глядя на неподалеку расположенный деревенский рынок. Оттуда приятно несло легким ветерком запах специй, мяса и чего — то копченого, однако, ни Номост, ни Колтор не могли определить, что это было, сошлись на мнении, что старая Лобелия опять пытается выдать одну копченость за другую.

Дойдя до дома старосты, они крепко пожали друг другу руки, и разошлись, староста так же неспешно вошел в дом, откуда пахло вкусной едой, а Колтор направился к амбару, чтобы взять все необходимое для работы в поле.

Работая, Колтор собрал всю волю в кулак, чтобы не думать о своем ночном кошмаре, не думать о прошлом, и, что самое страшное, о будущем. Колтор просто работал. Выполнял одни и те же действия по кругу, максимально концентрируясь на поставленной задаче. Этому его обучил отец.

«Очисть разум, сын. Выполняя монотонную работу, выполняй ее со всей ответственностью. Пусть руки, ноги, да и тело работает, а разум будет чист и прозрачен подобно хрусталю. Не думай. Делай.»

Поначалу Колтор возвращался к мыслям об отце, матери, сестре, оставленной им Обители. Однако, спустя какое — то время, даже эти мысли стали уходить куда — то далеко, и он просто растворялся в работе. Причем, неважно какой именно была эта работа, самое главное для него в эти моменты было — не думать. Делать.

Все началось еще с его первых дней в военном лагере. Там, несмотря на то, что он был офицером, Рыцарям Ордена запрещалось ничего не делать, а лишь руководить. Они, наравне с солдатами рыли окопы, валили деревья, добывали провиант, будь то охота или собирательство. Однако между тем, что было в лагере, и тем, что было сейчас была одна существенная разница. Сейчас с Колтором не было ее. Брианны.

Колтор осекся. Он снова сбился с чистой мысли, или, как он сам для себя называл этот прием, «хрустальный разум». Правда, в этот раз, это даже помогло, ведь, посмотрев назад, Колтор отчетливо видел половину небесного светила в земле, а значит уже совсем скоро стемнеет. Посмотрев на проделанную работу, Колтор понял, что выполнил план, и даже перевыполнил, и, по своему мнению, даже не на один день.

Колтор закончил работу, убрал инвентарь, и пошел в местный трактир, так как точно знал, что его там ожидает Номост с парой тройкой кружек непристойно дешевого, но отменного эля. В этот раз Колтор шел туда по своей собственной воле, а не из уважения к Номосту, как обычно. Сегодня он не желал возвращаться домой, не желал спать, опасаясь возвращения в кошмары, что преследуют его практически каждую ночь.

Именно сегодня Колтор решил просто выпить и посидеть подольше со старым знакомым. Хоть он и знал, что это чревато появлением госпожи Маргарет, и последующим скорым и праведным наказанием. Будь то пущенная по верной траектории тарелка, или любая другая утварь, что попадется ей под руку. Примечательно то, что абсолютно не важно в кого прилетит данная утварь, виноват в любом случае будет старина Номост.

Колтор не взвешивал пресловутые «за» и «против», а просто пошел прямо к трактиру, следуя своему «хрустальному разуму». Тем более, как никак, Колтору, несмотря на трехгодовалое проживание в этой деревне, все равно приходилось делать вид, что он простой деревенский житель. Он видел, что в целом, селяне приняли его, и даже толком не задавали вопросов, однако за лишней кружкой браги местное мужичье пыталось выспросить у не пойми откуда взявшегося незнакомца кто он, да откуда.

Ответ всегда находился у Колтора. На то была четко сформированная легенда, что он, племянник леди Маргарет, незаконнорожденный сын очень влиятельного лорда с фамилией, которую и выговорить трудно, да и называть нельзя. Поэтому в деревне он был просто Колтор. Бастард без фамилии. Тихий, скромный, без друзей и женщины. Единственной компанией ему была семья Донованнов и непосредственно, по легенде, тетя в лице госпожи Маргарет, и взявшего под свое крыло, никому ненужного Колтора, старосты. Крепких уз он ни с кем помимо них не строил, хотя его знали в деревне все, и так же в свою очередь, потеряв интерес к бывшему аристократишке, люди просто воспринимали его как обычного крестьянина. Всегда в работе, изредка заходящего в трактир. Не более ни менее.

На самом деле, Колтор до сих пор не понимал, почему тогда Номост и госпожа Маргарет помогли ему. Он явился к ним на порог почти под утро, весь в ободранных лохмотьях, в запекшейся крови. Почти что без сознания, убитый горем.

Как тогда сказала леди Маргарет, он, Колтор, тянулся хоть на что — то светлое, как мотылёк на свет. В тот момент скорее нечто подсознательное двигало Колтором. Видимо, ему нужно было выйти к тем, кто принял бы его таким, какой он есть сейчас. Побитый, раненный, и, что самое немаловажное — дезертир.

По обычаям Ордена откуда выходил Колтор, дезертира лишали его родового имени, земель, статуса, рыцарства и меча.

Однако, увидев настоящую бойню и схватку с Тёмным Орденом, потеряв многих друзей, родных и любимую, Колтор решил, что потеря имени не такая уж и страшная цена. Земель у него собственных не было, статус он обрёл лишь благодаря своему отцу, и всячески пытался что — то сделать сам, даже, несмотря на запрет отца, отправился на фронт, чтобы сделать себе имя. Рыцарство, что ж, и это можно было возложить на алтарь глупым и романтическим представлениям Колтора о войне, сражениях и о потерях.

Меч. Вот что беспокоило Колтора на самом деле.

Будучи Рыцарем Крови, или же, Сыном из Алой Обители, ты должен был сам выковать себе меч. В родовой кузне, под присмотром своего отца, соблюдая почти что тысячелетние традиции. Мечи рыцарей крови, можно сказать, уникальны, так как являются чуть ли не продолжением тела своего хозяина. И это не удивительно, так как в ковке своего меча используется собственная кровь. Меч и мечник связаны кровью воедино.

Если же меч сломается, что случается крайне редко, его невозможно починить. Меч полностью расплавляется в родовой кузне, и процесс идет с нуля. Правда, при необходимости, уже без присмотра отца или наставника, и мечник вправе сам отливать себе клинок, будь он идентичен предыдущему, или же нет. Правда, оружием рыцаря не обязательно, в Ордене Колтора должен был быть меч, просто семья Мортимеров из поколения в поколение использовала именно мечи.

Поэтому именно меч Колтору было жаль больше всего. Без меча, даже спустя три года, он чувствовал себя неполноценно. Как будто вместе с мечом, обломились и все стремления, и мечты с надеждами.

Нет родовой кузни — нет нового меча из обломков старого.

Колтор шумно выдохнул, вспоминая о своем нахождении в Обители, ковке меча, семье. И непроизвольно дернул рукой, как будто хотел отмахнуться от этих мыслей. Он поднял глаза, сам того не замечая, он стоял перед деревянной дверью местного трактира. Только сейчас до него дошли звуки, издаваемые с той стороны двери: веселый смех, очень сильно перебивающий игру на флейте, постукивание глиняных кружек о деревянные столы и подносы. Послышался шипящий звук, и тут же запахло жаренным мясом. Гулко переговаривались, ссорились и смеялись много людей. Сегодня в трактире явно оживлённее чем обычно, и не спроста, с тех пор как через деревню прошло войско, у всех только одно на уме.

Колтор перестал вслушиваться, снова шумно выдохнул, и, наконец, открыв дверь, зашел внутрь.

Деревенский трактир. Услада глаз для дальних путников с большого тракта. Отдушина местных мужиков, и самое приличное заведение во всей деревне для женщин. И совсем не потому, что оно, приличное место, было одно на всю деревню, нет, здесь действительно было прилично.

Мужики шумно выпивали, обсуждая скот, урожай, местного владыку, политику, войну, да и в целом все, до чего мог дотянуться ум простого, рабочего человека. Женщины же, как правило, жены тех, кто в данный момент горячо о чем-то спорил, тоже сидели с улыбками за чаркой, и, бывало, даже сидели громче своих мужей. Молодые парочки, как правило сидели за столиками на улице, и тихо обсуждали что-то между собой. К тому же, недалеко от трактира располагалось поле, а в нем, непосредственно, стога сена. Так что, нетрудно было догадаться, куда направятся молодые после тяжелого трудового дня, и хорошего вечера в трактире.

Колтор окинул помещение взглядом, пытаясь найти Номоста. Староста сидел один, за столиком максимум на двоих, курил трубку, и честно пытался вслушиваться в звуки флейты, глядя на мальчика, который старался переиграть на своем инструменте шум трактира. У него это не получалось, но со всех сторон летели поддерживающие возгласы, и мальчик старался как мог.

Номост увидел Колтора, и приветственно позвал его за стол. Колтор аккуратно, стараясь никого не задевать, добрался до угла, пожал Номосту руку, принял протянутую кружку с элем, и жадно отхлебнул, предварительно стукнувшись своей кружкой о кружку Номоста.

— Уроки госпожи Маргарет не проходят зря. — После недолгого молчания и паузы в музыке сказал Колтор.

— Фальшивит паршивец. — Отмахнулся Номост, глядя как мальчик, оторвавшись на минуту от игры, наспех запихивает в себя хлеб с луковицей и запивает соком.

— У него еще все впереди. — Без всякого упрека или возражения сказал Колтор.

Номост улыбнулся, как бы по-отечески глядя на мальчика. И тут же закашлялся, приложив платок ко рту. Колтор опять увидел красные пятна на платке, который Номост неловкими движениями запихивал в карман.

— Тебе не лучше, старина?

Номост на пару мгновений посмотрел на Колтора.

— На самом деле, — Номост многозначительно покрутил кончиком трубки в воздухе, — лучше.

— Действительно? — Спросил Колтор, тоже закуривая трубку.

— Как ты знаешь, — хмуро начал Номост, принимая новые кружки с элем, — в период моей бурной юности, многое из нас, тогда еще, подающих надежды воинов, согласились на предложение друидов из Аэн`Дхне, что бы они сделали нас не уступающих по силе тогда еще нашими врагам, оркам, и тогдашних наших союзников, Рыцарей из Обители.

— Зелья. — Неутешительно сказал Колтор.

— Точно, зелья, мать их — перемать, — Номост в очередной раз зашелся кашлем, торопливо вытаскивая платок, — Ах… Вот теперь точно лучше. А по поводу друидов и чертовых зелий, я их не виню. Я был молод, глуп, и чрезмерно амбициозен.

— Война с народом орков была непростой. Я помню ваши рассказы о тех днях с отцом. Ты много сделал, Номост, стал героем. «Стальной коготь, защитник города Свободы». — Напомнил ему Колтор недавний разговор.

— Это были славные дни. Полные, я бы сказал, всего. Там были и радостные моменты, и моменты столь ужасные, что никогда не покинут мою память. Я и мой клевец верно послужили родине, это уж точно.

Они снова столкнулись кружками, осушили, и продолжили вести тихую беседу, изредка подбадривая мальчика с флейтой, и отвечая людям, что к ним обращались.

Вечер прошел удачно. Особенно для Номоста, так как даже по окончанию посиделки, их не почтила своим визитом леди Маргарет. Чувствуя миг своей удачи, староста решил поспешно ретироваться, дабы этот самый миг продлить. Колтор же, спешно опустошил последнюю кружку, и помог подняться Номосту, попутно предложив проводить его до дома. Староста и дезертир шли медленно, скурив на ходу по трубке табака, неспешно продолжая беседу.

Дорога до дома старосты была неспешной, прямой, без поворотов, спусков или подъемов. Иногда, Колтор позволял себе немного отвлечься от беседы и молча слушал Номоста, что расхваливал былые дни. Он просто смотрел вдаль. На ночь, на дома, из труб которых медленно поднимался белый дым.

На краткий миг он перестал быть дезертиром. Растворился в приятной прохладе деревенского вечера. На этот самый миг он был просто тем, кого не терзало прошлое, не беспокоило неопределенное будущее. Он, ночь, прохлада. Запах табака. Спокойная, почти усыпляющая речь старика Номоста. Почему — то, легкий ветерок всколыхнул приятные детские воспоминания. Те времена, когда Орден не был обеспокоен состоянием постоянных сражений. Отца, мать, сестру. Тихие семейные вечера, неспешные рассказы и уроки отца, сказки матери перед сном. Тихую семейную идиллию. Колтор не мог вспомнить, в какой именно момент те самые вечера сменились постоянным тренировками, тянущей болью, постоянной учебой, практикой в магии и уроками фехтования с конной ездой.

Легкий ветерок, что всколыхнул теплые воспоминания Колтора улетучился, а вместе с ним, вернулось и прежнее состояние Колтора. Вырвавшись из тёплых воспоминаний в прохладную ночь, Колтор встрепенулся, поправил рубашку, и снова вклинился в разговор с Номостом, будто бы он и не отсутствовал на тот самый краткий миг.

Колтор проводил старосту до дома, помог подняться на крыльцо, они пожали друг другу руки, и Колтор медленно пошел домой. Он глубоко дышал, впитывая прохладный ночной воздух. На улице было достаточно светло, так как полная луна хорошо освещала дорогу перед ним. Дойдя до дома, он неторопливо разделся, развел огонь в печке, закинул парочку хороших поленьев, и лег на кровать. Закрыв глаза, и стараясь ни о чем не думать, он потянулся к медальону, покрутил его между пальцев, и очень быстро уснул.

Глава 2

Славный город Свобода

Город под названием Свобода пестрил своей красотой. Даже из далека смотря на город, можно было восхититься его архитектурой, высокими белыми стенами, и обилием высоких башен из того же белого камня, на шпилях которых развивались различные флаги. Непосредственно вокруг города неровным и разной толщины кольцом располагались жилые дома. Формально, это было частью города, но непосредственно за пределами защитных стен. Поэтому, местные жители, живущие в этом кольце из домов, издавна называли себя жителями, так называемой, Малой Свободы.

Сам город находился на своеобразной равнине. Окруженный искусственно созданным рвом с водой. С разных сторон, и по разным дорогам, создавалось впечатление, что вы не видите город, пока не преодолеете какую-либо возвышенность, и только тогда, вам открывался, так называемый вид с холма. Далеко на юге еле виднелась целая горная цепь, вблизи которой была небезызвестная Обитель Рыцарей Крови. Глядя на восток, виднелись высокие многовековые деревья, дающие начало лесу Арсоновааль, пристанищу и родному дому эльфов, а также их Парящему Оплоту. На западе же, если смотреть, ничего кроме близлежащих деревень и лесов не видно, однако продолжая путь, непременно можно узреть своими глазами город, и одновременно спящий вулкан — Рагнарок, являющимся столицей орочьего королевства. Держа путь на север от Свободы, вплоть до начала великих гор, закрывающих океан, можно повстречать немало городов, деревень и крепостей, населёнными разными расами и народами.

Въехать в сам город представлялось возможным тремя путями. Первый путь пролегал через западные ворота. Сперва нужно было проехать сквозь Малую Свободу, прямо через улицу со всевозможными лавками торговцев. Поскольку это был один из двух основных сухопутных путей в город, саму эту дорогу в пределах кольца Малой Свободы, условно все называли «Торговой улицей». После нужно было заехать на своеобразный, и, довольно обширный, вымощенный камнем пятачок, где, непосредственно был пропускной пункт, где нужно было заплатить условную пошлину для торговцев, или, для путников, относительно недолгая проверка личности, и пункт со всей необходимой информацией, если конкретнее: где порт, таверны, бордели, гостевые дома, лавки и тому подобное. Собственно, большинство приходящих в город, старались пройти именно через западные ворота. После уплаты пошлины или проверки, нужно было преодолеть широкий и длинный каменный мост, дойти до подвесных ворот, пройти за них, и кем бы ты ни был, ты оказывался в славном городе.

Второй путь лежал через восточные ворота. Нужно было так же пройти сквозь кольцо Малой Свободы, правда, уже без лавок, оказаться на меньших размерах, но точно таком же каменном пяточке, и преодолеть узкий, но такой же длинный мост, оказаться подле крепостной стены, и там уже пройти процедуру проверки личности или уплаты пошлины. Разница между западными и восточными воротами, состояла в особом расположении самих стен, а также тем, что по восточному мосту максимум может пройти лишь один конный. Тем самым, ни телег, ни явного оживления там не было, разве что в основном сновали местные жители, ловко обходя друг друга привычными движениями на самом мосту.

Третий путь пролегал по реке Амнас, течение аккуратно пролегало с северо — запада, красивой и ровной дугой вливалось в Свободу, и уходило из него ровно в Арсоновааль, скрываясь в тени деревьев, и продолжая свой путь на юг, где умелые и мощные руки гномов — мастеров подчинили себе реку, и направили ее в свой искусственно созданный полуостров — город Туруг.

В основном, по реке сплавлялись торговцы на различных речных судах. Около города была специально приспособленная и очень расширенная пристань, где так же проходила регистрация и уплата пошлины в специальном пункте. При своих масштабах, саму пристань и прилегающую территорию окрестили Речным кварталом. Через саму реку в этом месте было построено очень много мостов, какие-то были подвесные, какие-то разделённые на две части, и в нужный момент поднимающиеся для прохода судов, некоторые и вовсе при помощи механизмов и инженеров уже поднимались над рекой. В Речном квартале, как это можно было ожидать, в основном проживали рыбаки, и оседлые матросы. Возле берегов почти не было места от лодок, и маленьких пирсов. Сами же берега были прекрасно укреплены камнем и железом, что бы не обваливались берега. В самом городе из — за специфики реки, были созданы искусственные насыпи, и возвышения, благодаря которым, не требовалось создавать подвесные мосты. Малые корабли, суда и лодки спокойно проходили под мостами. Как правило, находящиеся в этот момент на судне, восхищенно смотрели вверх, проплывая под мостами, восхищаясь проделанной работой мастеров.

Однако, все эти приятные глазу виды, особенно в безоблачную погоду, молодой парень по имени Вирс из деревни Солты, благополучно проспал. Отчасти, он уже далеко не первый раз был в Свободе, и ему уже не в первой любоваться красотой славного города. Так же, отчасти, виной тому, что он проспал, было его явное любопытство ночью. В свете походной лампы он пытался понять, что же написано углем на листке бумаги, данную ему Колтором. Крутил, вертел, представлял, фантазировал, но, увы, не смог даже предположить о ком идет речь в руническом письме. Догадаться о том, что речь идет о человеке, Вирс, конечно, догадался, но так и не узнал имени.

Тем самым, Вирс проснулся непосредственно на каменном пяточке перед мостом в Западные Ворота. Проснулся скорее не сам, а от громких звуков доносящихся со всех сторон. К звукам, помимо ржания лошадей и перестукиваний копыт о камень, можно было отнести: крики несогласных о том, что их неправомерно развернули, тихие, но достаточно слышимые мольбы и попытки, судя по всему успешные, дачи взятки, плач детей, перебранку женщин, лай вездесущих собак и явно превышающее всю это какофонию звуков — громкое и четкое властное объявление какого — то мужчины о продаже свежей рыбы.

Спустя какое-то время, шторка крытой повозки отдернулась и в нее заглянул солдат. Полусонный Вирс не видел лица за своеобразным шлемом, но тем не менее козырнул двумя пальцами таможеннику, и снова плюхнулся в импровизированную койку. Солдат, видимо, был в хорошем расположении духа, и вместо того, чтобы чертыхнуться, или досадно выдохнуть, он лишь усмехнулся. Коротко опросил остальных сидящих в повозке людей, и, наспех отдав честь, закрыл за собой шторку. Снаружи послышалось короткое: — «Поезжай!», и телега спокойно тронулась, выезжая, непосредственно, на мост.

Конечно, на мосту, да в движущейся по каменному мосту телеге, слушая восторженные голоса своих деревенских, Вирсу уснуть было просто невозможно. Однако, он нарочно делал вид, что спит, так как у него было больше шансов сохранить свой статус, и тем самым, не делать, и не помогать своим делать дела ровно столько, насколько это возможно.

Практически, от самого Вирса никто ничего и не ждал. Пригласили помочь его сестру, Анну, а тут паренек напросился в довесок. Поэтому его никто и не трогал, и уж тем более, зная, что может натворить Вирс, его никто ни о чем и не просил.

— Все! Приехали дамы и господа! Мы в Свободе.

Извозчик еще не закончил свою фразу, а Вирс, ужом просочившись между встающих, уже ловко спрыгнул с телеги. Они остановились у гостевого дома, прямо под одной из многочисленных каменных арок. Пока Вирс помогал остальным спускаться с телеги, он мельком смотрел по сторонам. К сожалению, для него самого, кроме каменной стены, пары тройки деревянных ящиков и бочек, а также стойл для лошадей он ничего не увидел. Маленький такой тупик, с боковой дверью и лавочкой по той же стороне у самого дома.

Все медленно собрались у лавки. Извозчик, наконец, видимо долго терпевший, закурил свою трубку, ходя из стороны в сторону, разминая ноги. Молодожены стояли около повозки обняв друг друга, смеясь, и обсуждая с остальными, куда пойти в первую очередь. Анна, вместе с невестой и еще одной подругой начали отпускать веселые шутки про то как Вирс смешно спал.

— Значит так, — начал извозчик, по совместительству, — первым делом, я предлагаю всем дружно пойти и перекусить. Потом, женщины в моем сопровождении пойдут в ателье, и так по мелочи. Мужчины же, пойдут за всем остальным, так, я думаю, быстрее управимся. Думаю, за пару тройку часов. Потом снова соберемся все здесь, и уже примем решение, что делать дальше. Отправляться обратно, или немного задержаться в Свободе.

Вопрос скорее всего был риторический, так как всем было очевидно, что каждый из присутствующих хотел бы задержаться в городе подольше.

— Теперь о главном, о лодырях, — мужчина, и все остальные перевели взгляд на одного молодого человека, — Вирс, с кем пойдешь, с ними, или с мужиками?

Поднялся смех. Вирс состроил саркастическую гримасу.

— Я, если честно, догадывался, что помощь от меня особо не требуется, поэтому, я бы предпочел побродить тут сам по себе. А через пару тройку часов, как штык на этом самом месте, честное слово!

Анна положила себе руку на лицо, скрывая эмоции.

— Дорогая, — извозчик повернулся к Анне, — он может сам тут, без сопровождения?

— Он знает этот город лучше любого местного жителя, — шумно и недовольно выдохнула Анна, — это факт, полагаю справится, если не будет лезть в неприятности.

На этих словах Анна смерила строгим взглядом Вирса. Тот же, в свою очередь неоднократно видевший подобный взгляд, встал ровно, выпрямил спину, и отдав солдатский жест, означающий уважение, сказал.

— Не лезть в неприятности, не пить, в азартные игры не играть, в подозрительные углы не сворачивать, с подозрительными людьми не говорить, зазывающим женщинам денег не давать, магические побрякушки не покупать, при каждом угрожающем случае звать на помощь стражу!

Вирс закончил и устремил серьезный взгляд на сестру.

— Боги с тобой, — смирилась Анна, — ступай. Все равно нам бы только мешал, ты с нами поешь, или где-то сам перехватишь?

Вирс сомневался не дольше секунды.

— Давайте я сперва с вами поем, а потом уже и сам по своим делам пойду. Так сказать, что бы вам скучно не было.

У гостевого дома были столики под навесом прямо около центральной дороги. Деревенская компания ела увлеченно. С шутками, разговорами и планами молодоженов на будущее. Вирс то и дело вставлял ехидные комментарии, а Анна в свою очередь, поправляла и осаждала его. Как только содержимое тарелок, выделенных на Вирса, опустело, он коротко оповестил всех, что ему, уже пора. Так же скоро, он вышел из-за стола, и направился вдоль центральной улицы гулять по городу.

В городе было оживленно. Повсюду сновали люди и представители разных рас из разных слоев общества. Вот мимо Вирса прошел зверолюд — воин в походной накидке, вот трое ученых мужей свернули в подозрительный переулок, чуть дальше по улице рабочие таскали какие-то ящики и погружали их в телегу. Вирс подмечал такие малые детали, на который обычный человек и внимания бы не обратил. Данная особенность у него была с раннего детства.

Запахи, гул, шум, постоянные переговоры на всеобщем, и не только языках. Вирс остановился около небольшой пекарни, и закрыв глаза, внюхивался в аромат свежего хлеба и булочек. Хоть он и поел, никто же не запрещал ему наслаждаться запахом, верно? Хозяин лавки, приметивший Вирса, аккуратно постучал пальцем по стеклу витрины изнутри, и приглашая его пройти внутрь. Вирс встрепенулся, закрутил головой, давая понять жестами, что он только лишь нюхает. Хозяин лавки с улыбкой отмахнулся.

Мальчишка двинулся дальше, слушая, и смотря во все стороны. Он рассуждал, что ему лучше сделать вначале. Выполнить просьбу Колтора и наведаться в храм, или же сперва прогуляться самому и уже потом выполнить поставленную задачу.

Между тем, в своих размышлениях, Вирс вышел на один из мостов через реку. Взглянув направо, мальчик увидел крышу того самого храма, поверх рядов домов, о котором говорил Колтор. Даже само по себе здание выделялось своей красотой и сложностью сооружения по сравнению с близстоящими домами. Хоть Вирс и не знал всех прелестей архитектурного дела, но даже он понимал, что здание явно отличается от остальных. Правда, по большей части, он считал, что оно такое странное, потому что его строили сами монахи.

Вирс перевел взгляд налево, мельком прикинув сколько сейчас времени. Немного постояв, и посмотрев на уток, что плыли под мост, мальчик все же решил сперва пойти в храм, а потом, уже полностью предоставленный самому себе, погулять по знакомому городу.

Он прошел каменный мост, свернул направо, и двинулся вдоль реки по улице. С центрального рынка, что был практически перед храмом, уже доносился знакомый шум торговли. Немного несло запахом специй и пряностей от торговцев с востока, что обычно стояли особняком в этой части рынка. Вирс прошел так быстро, что даже не заметил, как миновал этих самых торговцев, и оказался на центральном рынке.

Разнообразие прилавков, шатров, маленьких магазинчиков, медленно движущихся обозов, тканей, продуктов, и самых — самых разнообразных товаров поражало воображение. Как-то Колтор говорил ему, что в Свободе один из самых колоритных рынков на материке, но при этом не самый большой. Самый большой, как он говорил, находиться в столице Великого Западного Королевства — Аоне. Однако, глядя на центральный рынок города Свободы, Вирс просто не мог себе представить масштабы рынка Аона, ибо этот самый рынок, на котором в данный момент находился мальчишка, представлялся ему, чем-то поистине огромным.

Мальчишка ловко лавировал между прилавками и покупателями, стремительно приближаясь к храму. Даже здесь, в черте рынка уже сновали монахи в темно — красных робах и одеяниях. Покупали в основном продукты, различную зелень да мясо. Так же на глаза стали попадаться рыцари Алой Обители. Высокие, статные, облаченные в красивую, и судя по всему, практичную броню. У каждого рыцаря на спине, будто с картин, развивался темно — красный плащ. Какие — то рыцари были в шлемах, кто — то без, однако у всех них было оружие. Это не обязательно был меч, какой-то рыцарь прошел мимо с большим молотом за спиной, у другого были парные мечи, девушка — рыцарь проходящая прямо мимо Вирса вообще была вооружена луком и стрелами. К делу самого Вирса это никак не относилось, но он все равно подмечал и такие детали. Тем более, увидеть настоящих Рыцарей Крови ему доводилось не так часто, не говоря уже про оружие.

Вирс миновал рынок, и вышел на мощеную камнем широкую улицу. В этом месте количество послушников, монахов и рыцарей было уже на порядок больше. Мальчик быстро перешел улицу, и пошел вдоль высокого забора, сделанного из красного камня, но более грубого чем тот, из которого был выложен храм.

Пройдя в большие открытые ворота, Вирс оказался во внутреннем дворе храма. Территория была ухоженная, без излишеств. Между входом и самим храмом была приличных размеров клумба, полностью засаженная Кровестником, очень красивым цветком с красными лепестками, растущим повсеместно в этих краях. Как то, когда Номост помогал детям в деревенской школе, он рассказывал, что именно этот цветок является одним из религиозных атрибутов рыцарей Обители. Собственно, именно поэтому Вирс и запомнил и внешний вид цветка, и его название.

Посреди клумбы, на небольшом каменном постаменте, была статуя какого — то древнего рыцаря. Статуя изображала воина, гордо стоящего лицом к воротам, и державшего в левой руке странного вида копьё. В правой руке, он держал рассечённый почти надвое шлем. Вирс слышал легенду, но не мог вспомнить имени героя.

Вирс козырнул двумя пальцами статуе герою былых лет, и быстро засеменил внутрь храма. Войдя внутрь, мальчишка отметил про себя довольно странное чувство, казалось бы, что внутри храм гораздо больше чем снаружи. Была ли это магия, или своего рода наваждение, Вирсу было все равно. Он уже искал глазами корзину для пожертвований среди монахов, рыцарей и прихожан, параллельно, ворошил рукой в своей сумке, в попытках найти сверток от Колтора.

Найдя глазами большой каменный стол, и большую, почти во всю столешницу, корзину, Мальчик незамедлительно двинулся к ней. На ходу, он извлек маленький темный мешочек, и аккуратно положил его в более — менее свободное место в корзине, подходящее для этого мешочка. Подняв голову, он увидел те самые столбы, о которых говорил Колтор.

Высокие, прямо до потолка толстые деревянный столбы, покрытые рунами, практически такими же, что были на листке в руках в Вирса. Мальчик покрутил головой в разные стороны в поисках монаха, который должен был бы дать Вирсу так называемую Свечу памяти. Правда попадающиеся ему на глаза монахи были либо заняты, либо куда — то шли. Мальчишка понимал, что драгоценное время на его собственную прогулку уходит, поэтому надо было поторопиться.

Вирс перевел взгляд на группу из трех рыцарей, что стояли рядом и что — то тихо обсуждали. Набравшись смелости, он подошел к рыцарям, и вежливо спросил:

— Простите, господа рыцари, а не подскажите ли, где мне найти того, кто даст мне Свечу памяти?

Рыцари Крови прервали свою беседу, и медленно перевели взгляд на Вирса.

Самый высокий и широкоплечий из рыцарей опустился на колено перед мальчишкой. Даже так он был гораздо выше Вирса. Он смерил мальчика добрым, по — отечески теплым взглядом, положил сильную, закованную в латную перчатку руку на плечо мальчика, так, чтобы приободрить, и, что бы Вирс не почувствовал вес самой руки, слегка придерживал ее.

— Добро пожаловать в храм, дитя, — Заговорил рыцарь очень низким и глухим голосом, — ответь мне, прошу, зачем тебе наш menrorium?

Вирс немного зажался. Словно как будто провинился. Он не понял ни последнего слова, сказанным рыцарем, ни к чему этот вопрос вообще был.

— Матиас! — Окликнул его второй рыцарь, тоже опуская руку уже на плечо рыцаря, — Мальчик не понимает, о чем ты ему говоришь. Прости, дитя, — Рыцарь, облаченный в более расписной нагрудный доспех, чем у двоих своих братьев, обратился к Вирсу, — Мой брат не хотел тебя напугать, он просто интересуется, зачем тебе Свеча памяти? У тебя дома нечем светить путь предкам? Или же ты верующий и пришел вознести молитвы?

По непонятной причине, Вирса очень рассердили вопросы рыцарей. Они не выражали агрессии, и вроде бы даже готовы помочь, но Вирса очень задевало, когда с ним обращались как с ребенком.

— Я, — Вирс проявил самую максимальную сдержанность, которой только мог обладать, чтобы не совершить какую-либо глупость в отношении Рыцарей Крови, — господа рыцари, пришел не за тем, чтобы брать свечи для дома, но и не столь верующий, как бы хотелось. Мой хороший друг не может посетить город, и попросил меня вознести молитву от его имени.

Двое рыцарей переглянулись и на их лицах проступило выражение крайнего уважения.

— Это очень благородное дело, дитя, — столь же низким и хриплым голосом к нему обратился третий из рыцарей, до сих пор хранивший молчание, извлекая из-под плаща маленькую, но объемную восковую свечу, — я уверен, что твой друг, что не смог прийти сюда, рассказал тебе как нужно правильно возносить молитву?

Как только третий, столь же высокий рыцарь, обратился к мальчику, двое других его собратьев расступились, словно получив беззвучную команду, уступая ему дорогу на пути к мальчику. Странно, но после того как третий обратился к Вирсу и дал ему свечу, всяческая неприязнь и агрессия по отношению к рыцарям испарилась.

— Да, все верно, — неуверенно начал Вирс, — только вот, мой друг мне сказал, что Свеча должна быть зажжённой.

Рыцарь державший Свечу улыбнулся, он немного наклонился и протянул Свечу Вирсу. Как только мальчик коснулся кончиками пальцев Свечи, то фитиль вспыхнул сам, короткой широкой вспышкой пламени, и тут же, практически моментально пламя стало ровным и непрерывным.

Вирс своими глазами увидел магию. Он видел ярмарочные фокусы, однако никогда не мог догадаться, были ли эти фокусы волшебством или нет. Тут же все было иначе, не было никаких сомнений.

— Ступай дитя, — выпрямившись, сказал рыцарь, — да благословит и направит тебя Вечный поток.

Двое других приложили ладони к груди и медленно повторили последние слова.

Вирс, все еще под впечатлением от увиденного, коротко кивнул, и медленным шагом двинулся к столбам. Подойдя к ближайшему к нему столбу, мальчик дословно вспоминал слова Колтора о том, что ему нужно сделать. Он неуклюже одной рукой вытащил из сумки сложенную аккуратно бумагу с начертанными на ней рунами, аккуратно приложил к столбу, и поднес Свечу.

На его глазах, как только пламя Свечи памяти коснулось листка бумаги, листок, будто притягиваемый невидимой силой сам, равномерно облепил столб, и быстро сгорел. Руны, что были на листке, словно сами по себе прожглись на столбе, кратковременно вспыхнули, будто кто-то поддал жару, и неподвижно замерли на столбе.

Увидев очередное волшебство за короткое время, Вирс чувствовал себя восторженно. Правда, чувство восторга быстро сменилось испугом, поскольку самый высокий и большой из рыцарей абсолютно бесшумно оказался за спиной Вирса и сказал:

— Приятно видеть, — начал он медленно, разглядывая выжженные на столбе руны, и, как бы приглаживая их, и прикрывая ладонью, — что ты держишь слово, данное твоему другу.

— А как же иначе? — Искренне удивился Вирс, — Я же дал слово.

Рыцарь Матиас все так же по-доброму смотрел на мальчика. Потом второй, свободной рукой, потрепал его по голове, приводя и так не сильно причесанную голову в более растрепанный вид.

Вирс отпрянул, и расплываясь в улыбке, немного поклонился рыцарям, быстро поблагодарил их за помощь, отдал потухшую свечу, и столь же быстро покинул храм, как и вошел в него.

Как только мальчик скрылся за створкой массивных ворот, взгляд Матиаса переменился. Это заметили другие рыцари.

— Что такое, брат? — Спросил рыцарь в расписном панцире.

Матиас перевел взгляд сперва на него, потом на другого. Отпустил руку со столба. Руны снова как бы задышали огнем, четко и ясно выписывая имя.

Брианна.

К тому времени, Вирс уже был на рыночной площади. Все те же звуки, запахи, кружили мальчишке голову. Он то и дело останавливался у различных прилавков, смотрел диковинные товары из разных уголков материка. Пару раз практически сорвался и чуть было не купил пару магических амулетов, после увиденного в храме.

Однако, он сумел совладать с соблазном.

Спустя некоторое время. Вирс покинул рынок, и двинулся вдоль набережной линии, к Речному кварталу. По обыкновению, как только Вирсу выпадала возможность оказаться в Свободе, он так или иначе стремился попасть именно туда.

Помимо бывалых морских волков, рассказывающих небывалые истории и байки, различной музыки и песен, в одном месте, конкретно в одной лавке подавали приготовленную по собственному рецепту плотву. Вирс не мог совладать с собой, и просто обожал приготовленную там рыбу. А в сочетании с рассказами, песнями и музыкой, мальчик просто наслаждался пребыванием в том месте, мысленно представляя, как он с командой отважных матросов сражается с пиратами, или невиданными морскими чудищами.

Вирс в быстром темпе пересек пару мостов через реку, срезал через пару знакомых ему улиц через тесные дворики, и вышел на площадку на мощных сваях, где красовался вид на Речной квартал.

Конечно, было еще светло, и не было того приятного ночного освещения от фонарей, ламп и различных источников света. Однако Квартал все равно обладал неким самобытным, и немного не похожим на городской вид шармом.

Неожиданно мимо Вирса очень быстро побежал большой полосатый кот, ловко спрыгивая на балки, что были под площадкой, держа в своих зубках маленькую рыбку. Следом, не рассчитав скорость и на полном ходу врезавшись в ограждение, влетел большой коричневый пес, громко лая и фырча. Вирс улыбнулся, успокоил пса, потрепал его за ухом, и весело, чуть ли не вприпрыжку, начал спускаться по большой каменной лестнице слева, спускаясь в Речной квартал, предвкушая скорое насыщение от жареной рыбы.

Времени на собственную прогулку оставалось все меньше, но тем не менее достаточно, чтобы насладится любимым лакомством, послушать пару историй, и вернуться. Вирс уже преодолел условную границу Речного квартала, быстро шагал по деревянным помостам. Снизу тянуло прохладой от реки. Сверху палило солнце в синем небе, без единого намека на облака. Кричали чайки, стучали молотками строители, ругались и смеялись матросы, шипела готовящаяся на некоторых прилавках еда.

Мальчик очень быстро, зная путь, добрался до нудной ему лавки. Приятным моментом оказался факт, что владелец лавки, пожилой, почти сгорбленный старик, узнал его. Они неторопливо говорили, пока Вирс ждал фирменное, и по совместительству его любимое блюдо.

Получив желаемое, Вирс развернулся на высоком стуле, лицом к кварталу, держа на весу деревянную тарелку с ложкой, и вслушивался. Помимо привычного шума Квартала, прямо напротив лавки был популярный у матросов трактир, «В лапах Кракена», а поскольку некоторые столики были на улице, то и некоторые матросы, солдаты, а также искатели морских приключений, сидели снаружи и рассказывали увлекательные истории, что очень любил Вирс.

В этот раз не было исключением. Кто — то рассказывал, что смог выловить чуть ли не на простую сеть русалку или сирену, но та вырвалась, подарив на прощание шрамы. Которые, к слову активно демонстрировали. Кто-то божился всеми известными богами, что он — то с командой чуть ли не разбил целый флот пиратов, но последним удалось чудом скрыться на мелководье на каких-то отдаленных островах. Соответственно, кто-то так же оспаривал те истории, якобы в тех местах нет ни русалок, ни сирен, а там то ли нет тех островов, то ли мелководья в тех островах нет, потому что ничто туда с моря не втекает. Да и к слову, пиратов в тех местах тоже, по чьему-то мнению, не было.

Спор шел за спором, а истины, согласно древнему поверью, не рождалось.

Вирс шумно выдохнул, положил опустевшую тарелку на длинную столешницу позади себя, и поблагодарив хозяина лавки, и расплатившись, пошел обратно к гостевому двору, как и обещал. Он ловко обходил снующих туда — сюда людей, срезал углы, перепрыгивал в некоторых местах с балки на балку над водной гладью. Таким темпом он вышел с другой стороны квартала, но столкнулся с определенной проблемой.

Еще издалека он видел какое-то оживление у одного из мостов по которому собирался перейти, что бы срезав через пару дворов, оказаться на центральной улице, и, спустившись по ней, оказаться у гостевого дворика.

Подойдя ближе, он увидел, как стражники аккуратными жестами просили собравшийся народ отойти подальше. Вирс ловко протиснулся между задними рядами, и оказался спереди, прямо перед стражником.

Увиденное немного огорчило Вирса, так как передним предстала следующая картина: По малому каналу, плыла небольших размеров шхуна. Видимо, тот кто отвечал за подъем моста и ограничение движения по нему или отсутствовал, либо заснул, но подъем начался поздно. Потому что теперь, полуразрушенный мост, ощетинившийся досками в разные стороны, красовался на ушедшей по борта в воду шхуне.

Внизу, прямо на выступающих берегах, быстро копошились люди, спасая товар из лодки. Рядом со стоящими людьми стоял какой — то офицер стражи одной ногой на каменном ограждении, глядя вниз, и прикрикивая на рабочих, отдавал распоряжения.

Вирс понял, что по этому пути ему не перебраться, а возвращаться предыдущей дорогой ему было не вариант, так как это бы заняло гораздо больше времени. Оставалось еще пара маршрутов, но он выбрал, по его мнению, самый оптимальный. Ему нужно было спуститься по каналу левее, перебраться через достаточно высоко расположенный подвесной мостик, преодолеть подъем после моста направо, и выйти на дорогу, что была бы после моста, который был поломан после контакта со шхуной.

Действовать надо было быстро. Пока люди так же не стали намечать подобный маршрут, и что бы можно было спокойно перебраться по полупустому мосту. Вирс ловко протиснулся между начавших возмущаться людей, и быстрым шагом двинулся вниз по каналу. В этой части Речного квартала было скользко, не было мощеных каменных улиц, да и в целом, можно было назвать данную часть квартала задворками. То и дело на глаза Вирсу попадались покосившиеся, почти разрушенные домики, пьяницы, лежавшие прямо в грязи, то и дело начали появляться подозрительные личности, которые не вызывали сомнений в сфере своей деятельности по отношению к ним. Мальчик не любил эту часть Квартала, да и города в целом. Во-первых — здесь было просто, по мнению Вирса, опасно. Во — вторых — здесь практически не было стражи, а если и была, то доверия во всяком случае, она не вызывала. Конечно, Вирс не мог определить всех тонкостей «взрослого мира» с гранями добра и зла, преступности и чести, но он точно понимал, что именно с этим местом, а также с некоторыми другими в Свободе было что — то не так.

Главная мысль Вирса в этот момент была весьма простой: надо было двигаться быстрее.

Практически добравшись до площадки перед мостом, Вирс остановился у проулка, что резко вилял влево. Еще на подходе, Вирс услышал разговор на повышенных тонах. В этот раз любопытство пересилило желание побыстрее вернуться к гостевому дому. Подойдя ближе к углу, он осторожно заглянул в проулок.

Трое рослых мужчин в грязной и местами порванной одежде, стояли напротив девочки, возрастом приблизительно такого же, что и Вирс. Девочка стояла вплотную у стены, держа голову вниз и стараясь не смотреть на мужчин.

Вирс быстро переместился с одной стороны проулка на другую, и спрятавшись за большим деревянным ящиком начал подслушивать. Начала разговора он не слышал, но суть уловил моментально.

— … Так не делается, малышка. Мы тебя приютили, обогрели, накормили, обучили ремеслу. И как ты нам отплатила?

Девочка хранила молчание.

— Плюнула нам прямо в лицо, — Тот, что обращался к девочке, развел широко руками, и более повышенным тоном добавил, — в душу, можно сказать.

Девочка попыталась убежать, но один из мужчин коротким рывком поймал ее за шиворот курточки, и швырнул обратно к стене.

— Вот опять. Мы с тобой разговариваем, пытаемся решить все по-хорошему. А ты все никак не поймешь. Шутки кончились. Последний раз тебя спрашиваю, крыса ты помойная, и лучше бы тебе ответить, куда ты дела весь наш куш. Повторять не стану.

На этих словах, тот, что ранее кинул девочку о стену, коротко, но сильно ударил ее в живот. Девочка упала, и начала хватать воздух ртом. Третий, ранее не принимавший участие не в допросе ни в избиении, начал резко оглядываться по сторонам.

Вирс никогда не считал себя трусом, однако, стоило ему увидеть эту картину, как он почувствовал слабость в коленях, и как холодеет спина. Он быстро прильнул телом к ящику, полностью сев на корточки. Перед ним, абсолютно свободно открывался путь, чтобы уйти незамеченным. Он облокотился рукой о землю, и хотел было в своем быстром темпе скрыться за углом, но что — то внутри Вирса остановило его.

Неведомая сила и решимость неожиданно наполнили его сердце. Он резко встал во весь рост, развернулся к бандитам, и хотел было громко позвать на помощь стражу, но вместо этого из его уст прозвучали совсем другие слова.

— Оставьте её в покое! — Громко, почти срывая голос, практически взвизгнул Вирс.

Вирс до этого никогда не видел бандитов. Никогда не смотрел в пустые глаза, которые тут же сменились выражением усмешки и презрения. Он никогда так не чувствовал опасность, как ходят ходуном его колени, и к горлу подступает непонятный ком, что не дает второй попытки что-либо сказать. Если в нескольких словах, то Вирс только что понял, что он еще ни разу так крупно не ошибался за свою жизнь, как прямо сейчас.

— Ма-а-а-льчик, — медленно и тихо, растягивая слово обратился к Вирсу тот, что допрашивал девочку, — шел бы ты мимо. Не видишь, мы заняты.

Тот что озирался, грубо схватил девочку за волосы. Она вскрикнула, пытаясь разжать руку бандита своими маленькими ручками, но тут же получила короткую оплеуху, и лишь молча и злобно смотрела на него. Бандит выругался.

Его подельник, что обращался и к Вирсу и к девочке снова заговорил:

— Парнишка, по тебе видно ты не здешний, и порядков наших не знаешь, поэтому, я, милостиво даю тебе возможность свалить куда подальше. Или же, — он неспешно вытащил из-за пояса небольшой нож, — никто не станет искать бедного маленького мальчика на задворках Речного квартала, верно? Беги, пока я добрый.

Проблема была в другом. От храбрости и решимости Вирса, что была несколько мгновений назад не осталось и следа. Однако, теперь Вирс просто не мог пошевелиться от страха, особенно, после того, как в его сторону впервые развернули нож. Так и получалось, что Вирс, простой мальчик из никому неизвестной деревни Солты, стоял перед тремя вооруженными бандитами, и абсолютно ничего не мог поделать. Не мог не убежать, ни позвать стражу. Да что там, не вздохнуть, ни моргнуть он тоже не мог.

— Что ж, — ехидно прыснул бандит, — я давал тебе возможность, Боги мне свидетели. Эй, кончай его.

Бандит бросил нож своему товарищу, что стоял ближе к мальчику. Его подельник ловко перехватил лезвие, и вперевалку двинулся к Вирсу.

Новая порция страха молниеносно пронзила разум и тело Вирса. Ему казалось, что бандит идет так быстро, и что нож в его руке буквально увеличивается по мере приближения к мальчику. В глазах поплыло, неожиданно начали наворачиваться слезы, стук сердца в ушах перекрывал любые другие звуки. Бандит подошел вплотную, усмехнулся, обнажив уродливые гнилые зубы и неразборчиво произнес:

— Ну, не серчай малец.

И нанес удар.

Единственное, что смог сделать Вирс, так это зажмурится. Он думал, что будет очень больно, однако никакой боли не было. Он робко приоткрыл один глаз и увидел перекошенное от боли лицо бандита, что должен был зарезать Вирса. А также нож, который бандит сжимал в руке, и огромную руку в латной перчатке, что сжимала мёртвой хваткой руку бандита.

— Ты очень храбр, дитя. — Сказал ему знакомый голос, откуда-то сверху.

Медленно выдвигаясь вперед и выпрямляясь, заслоняя собой Вирса, и немного приподнимая вскрикнувшего бандита, показался один из рыцарей, что общались с мальчиком в Храме. Насколько мог вспомнить Вирс, это был Матиас, самый большой, и единственный, чье имя прозвучало. Он, наконец, встал в полный рост, немного приподнял голову, и нахмурив брови произнес:

— Имя мне отец Матиас. Я являюсь Рыцарем Крови из Алой Обители. Обычно я не даю возможности отребью, подобно вам, ступать по этой земле, но ввиду присутствия здесь юной крови, я дам вам возможность сдаться. Сдавайтесь по — хорошему, иначе я буду вынужден применить силу.

Оставшиеся бандиты переглянулись, тот, что был с девочкой, отбросил ее в сторону мусора и тут же выхватил маленький топорик, что красовался у него на бедре. Тот, что предлагал уйти Вирсу, неожиданно оголил короткий меч, что висел, у него за спиной, который был мастерски спрятан, и на который Вирс не обратил ни малейшего внимания.

— Быть посему. — Коротко и спокойно ответил отец Матиас.

Спустя не более секунды после этих слов, Матиас, второй свободной рукой, взял за голову бандита, которого удерживал, и приложив усилие, коротким рывком кинул через бок, проломив его головой деревянный ящик, за которым недавно прятался Вирс.

Двое других подельников опешили на краткий миг, но этого мига хватило рыцарю, чтобы в один, неестественно длинный скачок, приблизиться к бандиту, что запугивал Вирса и девочку. Отец Матиас ударил бандита в живот коротким выпадом, и тут же сделав короткую подсечку, легким движением распрямленной ладони повалил его на землю. Третий бандит пришел в себя, и бежал на рыцаря, высоко занеся свой топорик над головой и яростно крича на ходу. Рыцарь Крови выпрямился, немного отклонил корпус, и дождавшись, пока бандит нанесет удар, удивительно ловко нырнул под выпад, плавно перехватил топорик, и отправил бандита в полет, прямо к ногам Вирса, оставив оружие у себя.

Все это заняло так мало времени, что Вирс не мог понять, что только что случилось.

Отец Матиас шумно выдохнул. Он обернулся через плечо, и аккуратно вытащил девочку из кучи тряпья и объедков, отряхнул, поставил на ноги. Он внимательно осмотрел ее с ног до головы, и удовлетворительно кивнув, потрепал по голове.

— Если есть ум, на то, чтобы завязать с воровством и делами преступными, значит не все потеряно дитя. Ступай в храм, скажи, что ты от отца Матиаса. О тебе позаботятся.

Он уловил ее взгляд на троих лежащих без сознания бандитов.

— О них ты можешь больше не беспокоится. Ступай.

Девочка коротко кивнула, и постепенно набирая скорость, хотела было выбежать из переулка, но остановилась около Вирса, взглянула ему в глаза, и быстро пробурчала:

— Спасибо.

С этими словами она быстро скрылась за углом, откуда недавно пришел Вирс.

Мальчик немного покраснел, и снова повернулся лицом к рыцарю, который уже связывал троих бандитов длинным канатом, что лежал неподалеку.

— Спасибо вам, господин рыцарь! — Опомнился Вирс, и низко поклонился.

Рыцарь Крови широко улыбнулся, потуже завязывая очередной узел. Потом он медленно подошел к каждому бандиту, легонько ткнул указательным пальцем в лоб каждого, что-то шепча, после чего, подошел к Вирсу и опустился на одно колено.

— Судьба снова свела нас, дитя. Я искренне восхищен твоей храбростью и решимостью. Не каждый мальчик встанет на защиту незнакомому ему человеку, да еще и против троих вооруженных бандитов. — На этих словах его улыбка сменилась серьезным выражением лица, и он легонько стукнул Вирса по голове ребром ладони, — Но я не одобряю твоего безрассудства, мальчик. Да ты храбр, но нужно понимать степень угрозы. Боюсь, не окажись я рядом, ты, вероятно был бы мертв.

Вирс склонил голову. Ответить ему было нечего, да и какой бы в этом был смысл? Рыцарь Крови, стоящий перед ним сказал все правильно.

Отец Матиас опять шумно выдохнул, но в этот раз выдох показался Вирсу более доброжелателен.

— Но да ладно. Как не посмотри, твой порыв был благороден, а намерения чисты. Давай будем знакомы, меня зовут Матиас, а как тебя зовут?

— Вирс Донованн, ваше благородие. — Робко ответил мальчик.

— Очень приятно, господин Донванн! — Матиас крепко сжал его руку и встряхнул, — Что ж, раз мы познакомились, позволь я провожу тебя до твоих важных дел, что бы ты снова не попал ни в какую передрягу.

— Что вы! Не стоит беспокоится! Тем более я не могу отвлекать вас от ваших дел!

— Я настаиваю юноша, — твёрдо отрезал Матиас, — за мои дела не беспокойся, я здесь по чистой случайности, так что, показывай, куда идти.

С этими словами Матиас развернул Вирса на месте, и легонько подтолкнул за плечи. Сам же Вирс, словно по волшебству, двинулся вперед. Матиас то и дело спрашивал у Вирса, как он оказался в этом переулке, и что делал в квартале.

Рыцарь крови ступал не спеша, вторя скорости Вирса. Он перестал спрашивать мальчика о том, какие дела его привели в город, тем более, что Вирс, не обремененный более страхом за свою жизнь, рассказал рыцарю все. Абсолютно все с самого начала.

Сам же рыцарь слушал все с неподдельным интересом. Особенно он делал удивленное лицо на рассказах Вирса, как тот хорошо знает город. Однако Вирс лишь вскользь говорил о том, что его попросил сделать друг в храме, поэтому зацепиться вопросом у отца Матиаса не получалось.

Петляя между сквозных городских улиц, они наконец вышли на центральную. Вирсу была приятна компания его спасителя. Тем более, было приятно наблюдать, как некоторые люди отвешивали поклоны рыцарю, и уступали ему дорогу.

Матиас же, дослушав рассказ Вирса, принялся рассказывать свои истории. Активно жестикулируя, и не стесняясь добавить артистизма в рассказ. А может быть, где и приукрасить, но лишь для того, чтобы Вирсу было интереснее слушать.

Таким образом, за неспешной прогулкой и увлекательной беседой, они пришли к гостевому дому.

— Вот здесь мы и остановились, господин Матиас! — Гордо сказал Вирс, вытянув руку в сторону гостевого дома.

Рыцарь остановился, оглядывая явно знакомое ему здание. Мальчик смотрел на отца Матиаса заворожённо, поскольку в лучах закатного солнца, доспехи отсвечивали приятным светом. Гордый профиль доброго гиганта отдавал благородством и статью. Вирс сразу припомнил, как играя со своими друзьями в деревне, он часто представлял себя рыцарем, подобно тому, который стоял прямо перед ним. И вот, прямо перед ним, стоял настоящий Рыцарь крови. Сильный, благородный, защищающий слабых.

Однако, его размышления, касательно отца Матиаса прервал, знакомый для мальчишки, женский голос.

— Вирс! — Окликнула его сзади Анна.

Она быстрыми шагами приближалась к ним, подбирая подол простого платья. Правда, увидев, что Вирс не один, замедлилась, и подойдя, учтиво поклонилась рыцарю.

— Простите, мой брат видимо, причинил вам некоторые неудобства, простите… — Начала было Анна, обнимая Вирса, и как бы стараясь спрятать.

Отец Матиас остановил ее, вытянув руку с расправленной ладонью.

— Не стоит юная дева. Ваш брат нисколько не причинил мне никаких неудобств, наоборот, мне приятна его компания.

Рыцарь подошел к Анне, аккуратно взял ее руку и поцеловал. Анна при этом покраснела, и немного смутившись, отпрянула.

— Имя мне Матиас, я — Рыцарь Крови на службе Сынов и Дочерей Алой Обители. Мне выпала честь познакомиться с вашим братом в нашем храме, когда он выполнил обещание своему другу. А также имел большую честь познать его бесстрашие, когда увидел его в Речном квартале, как он, будучи совершенно самоотверженным, защитил юную деву от вооруженных разбойников! — На этих словах рыцарь хлопнул себя кулаком по нагруднику.

— Храм? Разбойники!? — Воскликнула Анна и развернула Вирса лицом к себе, — Ты в своем уме? Ты же обещал никуда не встревать! Ты вообще думал о том, что могло бы произойти?

Рыцарь снова остановил Анну, аккуратно положив ей руку на плечо, и немного пригнувшись сказал:

— Миледи, прошу вас, не ругайте юношу. Он ваш брат, и вы вольны переживать за него. Но, — отец Матиас распрямился и продолжил, а лицо его сделалось более серьезным, чем прежде, — мы живем в опасном, и, уверяю вас, совершенно несправедливом мире. Мы с братьями и сестрами стараемся сделать его хоть чуть безопаснее, но работы еще полно. Но глядя на вашего брата, я вижу, за что нужно сражаться. Да, он сейчас мальчик, но в будущем, он защитник своей семьи. Своего дома, родных и близких. Кто знает, куда заведет его бесстрашие? Быть может благодаря ему он станет уважаемым мужем. Не губите словами ту крупицу храбрости, что зреет внутри его, дайте ей возможность взрасти. Уверяю вас, юная госпожа, это принесет свои плоды.

Анна и Вирс неподвижно застыли в тех самых позах, которых стояли. Оцепенение после короткой, но пламенной речи закончилось, и они низко поклонились рыцарю, абсолютно не сговариваясь.

— Не стоит, прошу, выпрямитесь. — Сказал рыцарь с улыбкой.

Анна и Вирс послушно выпрямились.

— Что же, господин рыцарь, пора нам прощаться, — сказал Вирс бросив взгляд на своих из деревни, которые не решались подойти, — спасибо вам, что помогли добраться без трудностей.

Отец Матиас коротко кивнул широко улыбаясь, снова подошел к Анне и поцеловал ее в руку.

— Мистер Донованн, — произнес рыцарь коротко, — на прощание, хочу поделиться с тобой одним воинским обычаем. Трофеи получают победители. — С этими словами отец Матиас извлек из сумы, что висела у него под плащом, короткий меч.

Вирс сразу узнал его, это был короткий меч того самого бандита, что угрожал Вирсу. Необъяснимое чувство страха и некой робости овладело Вирсом. Глядя на меч, он не мог даже хотя бы дотронуться до ножен, чтобы принять его.

— Страх перед оружием, которое чуть не лишило тебя самого жизни, это нормально. Но не нормально бояться этого всю жизнь. Перебори его, дитя, и ты станешь сильнее чем был пару часов назад. Это я гарантирую. Клянусь первородной кровью.

Вирс посмотрел в неожиданно отдающие сталью глаза отца Матиаса. Перед ним стоял уже не добродушный защитник, а суровый, прошедший много боев и битв Рыцарь, некий ментор и наставник. Мальчик перевел взгляд на Анну, словно бы искал поддержку. И неожиданно, получил ее, Анна коротко кивнула головой в сторону Рыцаря Крови. Сомнений больше не оставалось. Собрав силу воли в свои кулаки, и пренебрегая чувством тревоги, Вирс сжал ножны протянутого клинка.

Однако при попытке забрать меч, Вирс столкнулся с сопротивлением, в виде отца Матиаса, который не выпусках ножен из руки.

— Обещай мне, Вирс Донованн из деревни Солты. Сын возделывателей полей и живущего под синим небом этого мира, что никогда не направишь этот клинок на безоружного, страдающего, или невиновного. Что если и будешь применять его, то только в благих и праведных целях, или самозащиты. Обещай мне это мальчик, и клинок твой.

Неожиданно, ровно, как и тогда, когда Вирс почувствовал, прилив отваги в грязном переулке, безоружный перед бандитами, он произнес, глядя в глаза Рыцарю крови:

— Я, Вирс Донованн из Солт, обязуюсь принять этот клинок из рук Рыцаря крови, как трофей, полученный результатом моей помощи беззащитному. Клянусь не применять его во имя зла, клянусь не применять его на невинных и обездоленных. Клянусь своим словом, и в свидетели клятвы беру свою сестру Анну, дабы данную клятву не нарушить вовек!

Анна уставила на Вирса удивленный взгляд.

Отец Матиас И Вирс, Рыцарь крови и простой мальчишка, неподвижно застыли, глядя друг другу в глаза.

— Твоя клятва принята. — Спокойно произнес рыцарь.

С этими словами он разжал руку, и Вирс аккуратно взял в руки меч.

Анна не могла поверить своим глазам, даже понять, что конкретно сейчас произошло. Пару минут назад, она видела своего бестолкового брата, а сейчас, словно наблюдала за его перерождением в мужчину.

Правда тут же это наваждение прошло, потому что только что стоявший невозмутимый Вирс, расплылся в наивной детской улыбке. Он вытянул короткий меч прямо перед собой, и начал пристально разглядывать, теперь уже, своё оружие.

— Как я и сказал, — произнес отец Матиас, глядя на вновь улыбающуюся Анну, — он станет смелее, чем был прежде.

Вирс все так же увлеченно смотрел на меч, Анна на Вирса, а отец Матиас смотрел на них обоих и улыбался.

— Что ж, юный Донованн, — нарушил тишину рыцарь, — полагаю, на этом наши пути расходятся?

Вирс согнулся в низком поклоне, крепко сжимая клинок в ножнах обеими руками.

— Благодарю вас, господин рыцарь! — Выкрикнул мальчик.

Анна так же отвесила поклон. Рыцарь же, подошел ближе, снова поцеловал ее в руку, потом вытянул сжатый кулак в сторону Вирса. Вирс с готовностью стукнул кулаком в ответ. Рыцарь слегка махнул им рукой, и развернувшись, медленно пошел обратно по центральной улице.

Анна легонько обняла Вирса, и они тоже, развернувшись, пошли к ожидающим их односельчанам.

— Так, а что ты, собственно делал в храме Рыцарей Крови? — Спросила у Вирса Анна.

— А, это, — Вирс растерянно почесал голову свободной рукой, — да меня Колтор попросил помолиться от его имени. Надеюсь все правильно сделал.

Брат с сестрой продолжили идти к своим, даже не обратив внимания на то, что отец Матиас встал как вкопанный, и медленно повернул голову им вслед.

Сельские встретили Анну и Вирса. Далее был долгий вечер в гостевом доме с рассказами Вирса, и тех историй, что он слышал, находясь в Речном квартале. Так же Вирс не забыл немного приукрасить его героический подвиг по спасению девчонки, и небольшую помощь Рыцаря Крови. Так же он активно показывал всем свой новенький клинок, полученный им чуть ли не в бою. Все смеялись, шутили, иногда на повышенных тонах, мужчины и женщинами пили, Вирс пытался добраться до кружки с пивом, но Анна каждый раз прерывала его попытки. Немногим позже, большая часть деревенских вместе с Вирсом и Анной отправились спать. За лавкой остались лишь извозчик и пара крепких сельских мужиков, допивая и доедая то, что не было употреблено остальными.

Ночь прошла спокойно. Все мирно спали, наступило утро, и солнце разбудило своими лучами сперва Вирса, а затем Анну. Как оказалось, их решили не беспокоить, и позвали лишь к скромному завтраку, чтобы потом сразу же начать возвращение в деревню.

Телега была же погружена и обтянута. Оставалось лишь поесть, загрузиться самим, и начать неспешное путешествие. Так и произошло. Вся дружная компания позавтракала, погрузилась в телегу, и, миновав ворота, мост и пункт сбора податей, пройдя через Малую Свободу, выехала на большой тракт.

Вирс, сидящий с краю, дремал на плече Анны, все так же сжимая в руках меч. Его дремоту прервал стук копыт, и фырчанье лошадей. Повозка медленно остановилась. Из-за поднявшихся голосов, было не разобрать, что происходит снаружи. Вирс увидел, как с той стороны падает тень приближающегося человека, мальчик непроизвольно подтянул меч поближе.

Занавеска резко была открыта приблизившимся человеком. Им оказался ранее им знакомый Рыцарь Крови.

— Здравствуйте, мастер Донованн! — С улыбкой поприветствовал его отец Матиас.

— Господин Матиас? — Удивился Вирс, и коротко поклонившись добавил, — А вы здесь, как?

Рыцарь переступился с ноги на ногу, оглядел все присутствующих, и снова посмотрев на Мальчика сказал:

— Как бы странно это не звучало, но судьба снова свела нас вместе! Ты говорил, что все вы из деревни под названием Солты. Буквально с утра, нам поступил приказ отправиться в Тамберег. Это небольшой город около границы с Западным Королевством. И самое приятное во всем этом то, что дорога туда, пролегает, именно, как ты догадался, через ваш деревню. Я подумал, что путешествовать в приятной компании будет веселее, поэтому попросил братьев поторопиться, и догнать вас. И нам приятней путь, и вам безопасней.

Вирс выглянул из повозки, и увидел тех же самых рыцарей, которые помогли ему в храме. Они, завидев Вирса улыбнулись, и коротко кивнули ему.

— Господа рыцари! — Громко сказал извозчик, слезая с козлов, и обходя телегу, — Мы благодарны вам за ваше предложение, но это не будет слишком? Мы простые крестьяне, и вероятнее всего, будем лишь задерживать вас на вашем пути.

Вместо Матиаса ответил рыцарь все в том же более расписном доспехе чем его братья, верхом на закованной в броню лошадь.

— Господин извозчик. Прошу вас, наш брат очень настаивал на том, чтобы нагнать вас и отправиться с вами в путь. Раз ему приятна ваша компания, значит она приятна и нам. Не переживайте, вы нас нисколько не задержите.

Матиас обернулся, и приложив ладонь к груди поклонился.

— Господин Авель сказал все верно. Не отказывайте мне в желании сопроводить вас до вашего дома. Это будет честью для меня. Да и для всех нас.

Возница оглядел всех в повозке, и немного задержал взгляд на Вирсе. Потом улыбнулся и обратился к рыцарям.

— Я не имею ничего против. И уверен, ваша компания будет нам только в радость господа. Полагаю, раз с этим определились, то, мы можем продолжить путь?

— Всенепременно! — Громко ответил отец Матиас, — Вирс, будь добр, открой шторку, мы с господином Авелем поедем сзади, и будем переговариваться. Брат Аматей поедет спереди.

Таким образом, компания из трех рыцарей крови и крестьян отправилась дальше по широкому тракту в деревню Солты.

Глава 3

Свадьба

— Нет, вот ты представляешь, чего они удумали, свадьба — то будет сегодня! То есть, как только молодые приедут, то сразу под венец, и свадьба под вечер! Ну кто так делает, вот скажи мне, Колтор?

Сам же Колтор сидел на пне в большом сарае, и шлифовал ручки для кос. Ручек было очень много. Рядом стоящий с ним целый старый сундук, полный заготовок, никак не заканчивался. В то же время, рядом с ним сокрушалась женщина в возрасте и теле, миссис Оргайл. Она сокрушалась о нецелесообразности принятого родней жениха и невесты решения, что свадьбу нужно играть непременно сегодня, и что нужно очень много сделать за очень короткий срок. Сокрушалась она громко и шумно. Параллельно, она с явным остервенением ощипывала тушки домашних птиц.

— Вот скажи мне, — снова оторвавшись от своего занятия, она посмотрела на Колтора, — зачем, нет, ну зачем именно сегодня? Сегодня что, Боги решили устроить конец света? Нельзя, что ли потом, когда они приедут, не с дороги. Скажем через несколько дней? А может быть им вообще подольше надо подумать, вдруг захотят разойтись, а уже будет нельзя? Ведь мало того, он — то, жених, еще и древним Богам покланяется, и семья его! Абсурд! Абсурд, мальчик мой!

Сидящий в такой же позе Колтор лишь согласно кивал и изредка мычал в ответ. Как ему стало ясно спустя час их совместной работы, миссис Оргайл было абсолютно все равно на то, что по этому поводу думает Колтор. Чести ради, стоит заметить, что сам — то Колтор ничего особого по этому поводу и не думал.

Час сменялся часом. В какой — то момент Колтору стало действительно казаться, что количество ручек в сундуке не уменьшается. Правда, он понимал, что это все от монотонности работы и от постоянной болтовни его соседки.

Неожиданно, рутинный процесс прервал старик Номост.

— Эй, работнички! — Слегка прикрикнул Номост, — Кончайте давайте все ваши важные дела. Эби, не мучай бедную птицу, она у тебя на два щупа осталась, а ты все никак не закончишь. Колтор! Бросай ты эти деревяшки, пойдем, надо столы, столбы ставить, ленты вешать, а ты считай самый высокий у нас. Давайте — давайте, быстро дощипывай несчастного пернатого, и за мной!

Номост был в широкой соломенной шляпе, простой одежде, и стоял, облокотившись на частокол, глядя на Колтора и миссис Оргайл. В одной руке у него был небольшой кувшинчик, во второй же — трубочка, набитая табаком. Колтор даже из сарая чувствовал приятный, манящий аромат.

Колтор аккуратно положил наполовину отшлифованную ручку, встал, отряхнулся, и пошел прямо к Номосту, вежливо улыбаясь и проходя мимо миссис Оргайл. Номост протянул Колтору кувшин. Тот понюхал, понял, что это было прохладное вино, и с благодарностью принял и отпил немного.

— Эби! Дорогая моя! Мы с Колтором пока пойдем, ты как закончишь, тоже подходи на площадь. Нам очень нужны твои ловкие пальчики, и твоя компания! — Немного громче сказал Номост в сторону сарая. Миссис Оргайл хохотнула, и махнула рукой.

Колтор ловко перепрыгнул частокол, и снова отряхнувшись, пошел со старостой на деревенскую площадь. Они шли по узкой улочке. Место в деревне, где сейчас шел Колтор и Номост было на небольшом холме, спускаясь вниз по хорошо протоптанной тропе, им представлялась большая часть деревни, с ее соломенными крышами, деревьями, и неким непонятным чувством скорого торжества.

Петляя между низенькими заборчиками, и обходя огороды они вышли на площадь. Совсем недавно, здесь проходило союзное войско, и все переживали про войну, тяготы и лишения. Сегодня же все было украшено цветами, мужики вкапывали высокие столбы, ставили столы, расставляли стулья. Происходила праздная суета. Дети вились вокруг матерей, хватая их за юбки, потом носились по всей площади взад — вперед, мешаясь, но, при этом не надоедая. Везде стоял запах готовящейся еды. Планировалось целое застолье, и, как прикидывал Колтор, далеко не на один день. Тут и там уже виднелись кувшины с вином, бочки с пивом и элем. Фрукты и овощи. Не громко и изредка лаяли собаки, мычали поодаль коровы, блеяли козы. Вперемешку с запахом всевозможных из доступных яств, изредка просачивался запах древесины. В деревне кипела жизнь.

Номост вел Колтора сквозь площадь, напрямую к уже вкопанным столбам. Совсем скоро, им показалась женщина, которая стояла спиной к ним. Номост явно шел к ней.

— Мира! — Окликнул ее староста, — Мира, мы тут! Смотри, кого я нашел нам в помощники! Сильный, крепкий, а самое главное для нашего дела — высокий!

Девушка обернулась. У Колтора сразу возникло странное ощущение того, что Номост определенно пытается его сосватать.

Она была, как не посмотри, красавицей. Длинные темные волосы, заплетённые в косу, овальные черты лица, пухленькие губки, сама стройна, высока и статна. Все, как говорят, было при ней. Несмотря на тяжелую работу, руки были ухожены, загорелая, здоровая кожа. Подтянутый подбородок. И что больше всего привлекло внимание Колтора, зеленые глаза. Не такие же, как у Брианны, но тоже очень выразительные. А в сочетании с длинными закругленными ресницами глаза смотрелись по-особому красивыми.

Колтор непроизвольно поклонился, соблюдая рыцарский этикет, тут же осекся, но все равно продолжил, чтобы уважить девушку перед ним.

— А еще очень вежливый, и очень скрытый. — Девушка поклонилась в ответ, — Я — Мира, а ты Колтор. Знаю тебя.

— Рад познакомиться. — Коротко ответил Колтор.

— Что ж, молодёжь, — Номост хлопнул в ладоши, и начал медленно отходить назад, — оставлю вас двоих. Мира, он в твоем полном распоряжении.

С этими словами старый сводник быстро ретировался под навес, где были другие пожилые люди, подозрительно стоящие рядом с бочками эля.

Колтор молча стоял в ожидании того, что ему поручат. Мира же кокетливо наклонила голову набок, улыбнулась, и на развороте произнесла:

— Ладно, пойдем выдадим тебе инструмент. Будешь, как самый высокий, накручивать ленты на столбы.

Колтор быстро пошел за ней, засучивая рукава рубахи на ходу. Непроизвольно он отметил, что она хороша и сзади. Минутный позыв мужского начала Колтор вытряхнул из головы встряхнув самой головой. Мира же, немного припрыгивающей походкой, быстро добралась до первого столба, и немного покружившись вокруг него, неожиданно дала Колтору багор.

— И, это — Колтор приподнял багор, — и есть инструмент для лент? — Колтор немного улыбнулся.

— Ага, значит, — словно игнорируя его вопрос она ответила, — ты все-таки умеешь улыбаться?

Колтор немного смутился. И задумался. Действительно, сколько времени он просто так не общался с кем — то кроме Номоста и Донованнов? Он уже и не помнил. Мира была очень располагающая к себе девушка, очень открытая и светлая.

— Знаешь, — тихо сказала она, подходя к нему, взяв свои руки за спину, — многие девушки интересуются тобой, Колтор. Полагаю, их привлекает твоя некая таинственность и нелюдимость. Может кто — то думает, что ты вернешь себе свой дворянский титул. Или же, они просто смотрят как ты без отдыха работаешь в поле, и думают, что ты так же неустанен ночью.

Странным образом, но в глазах Колтора, она становилась все приятнее. Говорила прямо и без утайки. Он сам ловил на себе взгляды местных девушек, но никогда об этом не говорил ни с кем, даже с Номостом. Колтор прикинул все за и против и решил все же поговорить с ней.

— Благодарю за честность, Мира. Я ценю это качество в людях, — сказал он, принимая от подошедшей старушки пучок лент, — тем самым, мне интересно, что привлекает из всего вышеперечисленного тебя?

— Меня? — Мира вопросительно посмотрела на Колтора, потом поняла, что он решил с ней поиграть в ее игру, и ответила самое простое и логичное, что она могла ответить.

Она не сказала ни слова, лишь быстро развела руками и рассмеялась.

Колтор понял, что совершил ошибку в этой, неожиданной, интеллектуальной перепалке. Он настолько закостенел, что некогда красноречивый язык и острый ум притупились. Ему хватило ума понять, что с ним заигрывают, но не хватило того же самого ума понять, что с этим делать. Колтор буквально почувствовал, как покраснел. Что ж, первый раунд за привлекательной девушкой по имени Мира.

Он снова потряс головой, видимо надеясь согнать с кожи красноту. И аккуратно насадив красивый пучок лент на острие багра, нацепил их на столб. Он обернулся, чтобы взять новый пучок, и перед ним стояла Мира. Сама она положила пучок лент себе на голову, и тихонько хлопала в ладоши, как бы благодаря Колтора за проделанную работу.

Колтор снова поклонился. Он был все еще красный, но, казалось, Мира не обращает на это никакого внимания. Она аккуратно подала ему пучок, и он повторил процедуру. Так столб сменялся столбом, за тихими разговорами, и без колкостей. К тому времени, они уже нагнали местных мужиков, и периодически ждали, пока те, снова установят столб, что бы на него можно было установить ленты.

Это был только полдень.

Они решили немного отдохнуть и перекусить. Мира взяла его за руку, и отвела к близстоящему огромному дубу. Главной достопримечательности и гордости деревни. Под его кроной была обширная тень и прохлада, а также пара тройка человек, которые тоже решили под ним отдохнуть. Сам дуб стоял на правой стороне от дороги и площади. И люди, сидящие под ним, продолжали смотреть, на готовящееся торжество.

А также на Колтора и Миру.

Естественно, Колтор и во время работы ловил на себе взгляды. Разные взгляды. В основном он ловил удивленные, но иногда и презрительные от мужчин, и завистливые от женщин. Колтор был очень хорошим эмпатом, поэтому без труда чувствовал окружающих. Он понимал, что красивая девушка и отстранённый от всех он сам, вызовет некую волну слухов, пересудов, и, как часто это бывает, промывания косточек за спиной.

Правда, Колтору на это было все равно. Ему была приятна компания Миры, ее рассуждения и взгляды. Она пару раз ловила его спокойный взгляд и отворачивалась. Мира спустя некоторое время достала из сумы сверток из полотенца, развернула его между ней и Колтором. Там было завернуто: пара яиц, кусок сыра и хлеба. Мира разломила хлеб и сыр, и жестом призвала Колтора угощаться. Он, в свою очередь, снял с пояса небольшой бурдюк с водой и положил рядом с едой, и принял угощение. Сидели несколько минут молча, перекусывая, и смотря на наводящуюся красоту.

— Можно вопрос? — После некоторого времени спросила Мира.

Колтор, на тот момент развалившийся на траве, держа руки за головой, прищурился и кивнул. Мира подсела поближе.

— Ты ведь… дезертир, верно? — Произнесла она тихо, практически шепотом.

Колтора как будто окатили холодной водой. Он резко поднялся и пристально уставился на Миру.

— Нет, ты не подумай, — Мира немного отпрянула, — я… Видела тебя тогда, ночью, когда ты пришел к нам в деревню. Я тогда задержалась у леди Маргарет допоздна, и она разрешила остаться у них. Я помню, как они тебя пустили в дом, и вы долго разговаривали. Как леди Маргарет и староста помогали тебе снять доспехи, и… Как ты скорбел по любимой.

Колтор смутно помнил тот вечер, но его не покидало чувство, что в тот день, они явно были не одни. Теперь сомнения на тот счет были развеяны. Видимо у Номоста и госпожи Маргарет были свои причины не говорить об этом Колтору. Да и она за только времени не выдала его властям. Мира не выглядела враждебно. В ее глазах читался интерес, и явное желание поговорить об этом, и судя по всему не один год. Он перевел взгляд на свои сжатые кулаки, выдохнул, и спокойно ответил:

— Мира. Я надеюсь этот разговор останется между нами. Я не смогу тебе соврать, тем более ты сама все видела, как оказалось. Если твои догадки верны насчет меня, то что ты собираешься делать?

Она посмотрела на него непонимающим взглядом.

— Если вдруг окажется, что я дезертир? За информацию о дезертирах дают хорошие деньги.

Мира отвернулась. Потом снова посмотрела на Колтора.

— Я не донесу на тебя, если ты об этом. Этот вопрос обижает меня.

— Прости, но мы едва знакомы.

— Понимаю, — Мира отпила немного воды, — но меня больше интересует твоя история. Почему ты отказался от войны, и почему пришел именно к старику Номосту? Это не давало мне покоя. Но, случай свел вместе, и я решила спросить все напрямую. До этого ты сторонился людей, разве что Донованны да Номост и госпожой были тебе собеседниками.

Колтор тихо выдохнул. Снова посмотрел на Миру, и немного подумав, сказал:

— Мира, довольно много сказать я тебе не смогу. Скажу лишь так: я действительно дезертировал. Я был воином, и покинул поле брани. После битвы. Я был единственным, кто уцелел в тот день. Я ушел на эту войну против решения своего отца, сбежал на встречу приключениям вместе с возлюбленной. Та битва… Последняя, в которой я принимал участие, сломила меня. Скорее всего, меня считают мертвым, но я не могу и не хочу возвращаться домой и показаться родным людям. Мне стыдно. Стыдно от того, что сбежал, стыдно что не могу теперь показаться дома. А также, стыдно от того, что не спас… В общем, ее. Отвечая на твой вопрос по поводу того, почему я пришел именно к Номосту, так это потому, что он давний друг отца, и понимает, что такое, когда нет возможности вернуться домой. Об этом немногие знают, но Номост — герой стародавних войн. И незаслуженно лишенный всего того, что у него было. Так я и оказался здесь. Вдали от войн, как я думал, и от своего позорного прошлого.

Колтор закончил. Неожиданно для себя, ему стало легче, словно кто-то столкнул камень, что лежал у него на шее пару последних лет. Естественно, он не сказал Мире о том, что он был Рыцарем Крови, небезызвестным Алым Ястребом Ордена. Гением, что в раннем возрасте освоил магию. О подающем надежды молодым дарованием, коему пророчили великое будущее. Он многое не рассказал, как и предупреждал Миру, но рассказал главное.

Девушка сидела молча, поджав коленки к подбородку и слушала Колтора.

— Тебе должно быть было очень тяжело держать это все в себе, — Мира медленно развернулась к нему, — спасибо, что поделился со мной, и утолил мое любопытство. Обещаю, я сохраню твой секрет.

Бывший рыцарь с благодарностью кивнул.

— Правда, есть теперь еще один вопрос. — После некоторого молчания снова заговорила Мира.

Колтор перевел взгляд на нее и приподнял бровь.

— Старик Номост — герой былых войн?

В этот самый момент, стоящий на другой стороне улицы, напротив бочек с пивом староста громко чихнул, и согнулся вдвое, и не смог снова распрямится, по причине того, что у старика, видимо, защемило спину.

Колтор и Мира, глядя на это рассмеялись. Сам Колтор удивлялся тому, как проведя здесь три года, он не завел ни с кем знакомств, постоянно был в своих мыслях, а тут, проведя полдня с одной девушкой, он снова смеялся, искренне. Говорил о том, о чем думал. Без опасения осуждений и проклятий со стороны.

В то же время, находясь на другой стороне улицы, старик Номост, испытывая нестерпимую боль, увидел двух молодых людей, сидящих под дубом и смеющихся. Он был рад. Но радоваться долго он не мог, и хоть сердце его было наполнено молодецкой удалью и радостью за Колтора и Миру, боль в спине была просто невыносимая. Он как мог бочком прислонился к стене дома, и стоя спиной к своим старым товарищам, звал кого-то на помощь.

Обеденный перерыв закончился, и Колтор с Мирой вернулись к работе.

Час сменялся часом. Работа шла размеренно, за разговорами, смехом, перерывами на выпивку. Колтор впервые за долгое время почувствовал себя нормальным человеком. Глядя на Миру, он пару раз даже представлял себе, как окончательно осядет здесь, женится, заведет детей, и, как старик Номост, состарится и потом тихо упокоится здесь. Пронесет любовь к Брианне до конца своих дней. Предположительно, такая девушка как Мира это даже поняла бы. Мимолетные мысли и воображение будущего. Пару дней назад, Колтор даже не задумывался о подобном.

Так или иначе, все ленты были развешаны, а все подготовки к торжественной части уже заканчивались. Колтор, Мира и староста со своей женой сидели на площади за небольшим плетеным и красиво украшенным полевыми цветами столиком. Они ели, пили, обсуждали насущные дела. Приглашенные из соседней деревни музыканты играли веселую музыку, везде пахло вкусной едой и цветами. Кто — то, не дождавшись приезда молодоженов, уже изрядно выпил, многие женщины надевали свои лучшие платья и заплетали цветы в волосы. Мира, глядя на них, тоже удалилась, по ее словам, ненадолго. Собак, которые вечно шныряли туда — сюда по деревне, привязали к будкам у домов, и у них тоже шла своя, понятная только им, собакам, перекличка.

Колтор сидел и курил трубку, не предаваясь очередным размышлениям. Он просто находился здесь и сейчас. Табак назойливо лез в глаза, поэтому он не сразу обратил внимание, как к их столу снова подошла Мира.

Она явно хотела покрасоваться. Расшитая красивым узором блуза с длинными и широкими рукавами, аккуратный, так же расписанный фартук и понёва. Талию подчеркивал завязанный причудливым узлом красивый синий поясок. Она сменила прическу, и заплела в волосы васильки. Все это прекрасно гармонировало, и она определенно знала это.

Колтор, увидев ее, снова не переборов привычки и этикет, встал подле нее. В ее глазах явно читался вопрос, и Колтор посчитал, что будет дурным тоном, если он на него не ответит.

— Тебе очень идет, Мира.

Она немного поклонилась, ясно было то, что она засмущалась. Номост издал звук похожий то ли на смешок, то ли на скрип двери. Леди Маргарет встала и крепко обняла Миру, говоря, какая она хорошенькая. Однако, перед тем как снова сесть, Мира взяла Колтора за руку, и направилась к танцующим в центре людям. Колтор отпирался как мог, но девушка все же затащила его в круг. Колтор медленно, и как бы нехотя, начал повторять движения местных мужчин. Танец был прост, и не составило особого труда его скопировать.

Постепенно музыка набирала обороты. Места для медлительности и неуклюжести не оставалось. Мало по малу, но Колтор набирал обороты, кружась и пританцовывая, поддерживая Миру. Музыка сменила ритм и мотив, буквально на несколько секунд, и сам того не понимая, Колтор понял, что танцует уже не с Мирой, а с неизвестно откуда появившейся миссис Оргайл.

— А я говорила, что нагоню вас! — Выкрикнула она, и пыхтя, кружила вместе с остальными женщинами.

Колтор понял, что произошел обмен парами. Неожиданно в один ряд выставились женщины, немного качая плечами из стороны в стороны в такт мелодии, напротив же них выстроились мужчины и просто, в тот же такт хлопали в ладоши. Потом танец перешел в ручеек, где все снова сошлись со своими парами. Потом музыка, и без того быстрая, ускорилась еще, пары стали ближе и пустились в активный пляс. Мира, будучи так близко, смеялась, кружилась и крепко держалась за Колтора. Колтор же, вошедший во вкус, сам смеялся, ловко пританцовывая и изредка подбрасывая Миру вверх. Когда музыка закончилась, Колтор осмотрелся по сторонам. В круге танцующих людей остались только они с Мирой тяжело дыша. Деревенские тут же зааплодировали. Они выкрикивали их имена, кричали что они молодцы. А леди Маргарет медленно подошла к обоим, и надела на каждого какие-то непонятные бусы. Оказалось, они выиграли танцевальное соревнование, сами того не понимая.

Колтор уже успокоил дыхание, он мельком глянул на Миру, как ее грудь все еще быстро вздымалась. Она улыбалась, и держала его за руку. Однако аплодисменты и триумф победы на сельском испытании прервал крик юноши, бегущего по главной улице.

— Едут! — Кричал он, спотыкаясь, — Молодые едут! Встречайте молодых!

Сперва показалась двойка лошадей, с расчесанными и заплетенными гривами, а потом уже и украшенная цветами повозка. Жених правил лошадьми. Невеста в красивом белом нарядном платье сидела рядом, держа в руках большой букет цветов. Позади них, уже переодетые Вирс и Анна разбрасывали бегущим рядом детям сласти и вкусности. Деревенские стали подходить ближе, чтобы, как должно, встретить молодоженов.

Остановившись, жених спрыгнул первый, взял жену на руки, и покружив, поставил на место. Тут же с разных сторон посыпались поздравления, пожелания, ехидные шутки и объятия. Колтор с Мирой тоже подошли, и он с удивлением наблюдал, как она, стараясь перекричать многих, старается изо всех сил поддержать тех, кто только что вступил в брак.

Неожиданно Колтор, в общей суматохе, оказался лицом к лицу с женихом и невестой. Все немного затихли, и Колтор, почесав голову, тихо произнес:

— Поздравляю. — И протянул ему руку.

Жених посмотрел на Колтора, потом на руку. Колтор испытал некое чувство неловкости. Но его тут же отпустило, как только жених сжал его руку, и тут же, неожиданно крепко обнял. Селяне снова воскликнули. Снова поднялась музыка, стук кружек друг об друга, песни и пляски. Между тем, Колтор, все так же держа руку Миры, протиснулся сквозь празднующих людей, и подошел к краю повозки, на которой как раз стояли Вирс и Анна, мальчишка увидел Колтора первым.

— Кол! Привет! Не верю своим глазам! Ты на деревенской свадьбе! Не знаю, кто тебя вытащил, но ему огромное спасибо. Анна, посмотри, Кол на празднике!

Анна, улыбаясь, быстро обернулась, и увидела Колтора, а также как он держит Миру за руку. Улыбка тут же пропала с ее уст. Она лишь коротко кивнула, и снова развернувшись, принялась раздавать разные угощения.

Колтор понимал эту прекрасную, юную девушку и ее безответную любовь к нему. Он было хотел ее окрикнуть, но его прервал Вирс.

— Эй, Кол, можно тебя попросить?

— Конечно, что такое? — Колтор перевел взгляд на Вирса.

— Смотри, мы, когда в деревню приехали, пока вы тут праздник устраивали, заехали переодеться, и папаня невесты попросил нас, их, то есть, родительский подарок, припрятать до торжества. У нас дома. Маманя и тятька вон, гуляют. Я не знаю, что там, но он тяжелый. Поможешь дотащить?

— Прямо сейчас? — Спросил Колтор пытаясь перекричать крик толпы.

— А когда еще!? — Так же прикрикнул Вирс.

Колтор посмотрел на Миру, она, слышав разговор, кивнула и отпустила его руку. Он сам снова посмотрел на Вирса, помог ему спуститься с телеги, потрепал по голове и пошел за ним, к дому Донованнов.

Колтор хотел было спросить, как они съездили в город, но Вирс опередил его.

— Вы только посмотрите! Я, значит, пропадаю буквально на день из деревни, а он уже и на свадьбе гуляет, и с первой красавицей деревни под ручку ходит. Не-слы-ха-нно! — Последнее слово Вирс явно отчетливо и членораздельно почти что выкрикнул. Колтор лишь в ответ улыбнулся.

— Первая красавица, значит? — Спокойным голосом спросил Колтор.

Вирс буквально выпучил на него глаза.

— А то ты не знаешь! А, хотя да, откуда бы тебе. Ты мне скажи, как так все это получилось? Или ты все время притворяешься что такой нелюдимый?

— Ты не представляешь, как ты рядом с правдой, Вирс. Но нет, я не притворяюсь. Просто сегодня Номост познакомил меня с Мирой, попросил помочь в деревне, и как то, закрутилось что ли.

— Буквально вижу, — Вирс взглядом указал на бусы, что выиграл Колтор, — еще и в конкурсах участвует. Ай да староста, старый сводник!

— Я тоже самое подумал. — Смеясь сказал Колтор.

Они уже почти подошли к дому Вирса, как Колтор немного замедлил ход.

— Ты чего? — Обернувшись спросил Вирс.

— Здесь следы. Лошади. И далеко не та двойка что в упряжке.

— Ааа… Внимательный значит. Это наш главный сюрприз для наших. — Гордо и с улыбкой сказал Вирс, — Мы познакомились в Свободе с очень замечательными людьми.

— Познакомились… В Свободе? С кем?

— Этого я пока сказать не могу, сюрприз же. Хотя, сейчас сам все увидишь, они у нас на ночлег остались.

Колтор насторожился. Судя по следам это были тяжелогруженые лошади. Правда вот следы телеги были только одни. Следы других же коней, судя по всему, трех, уходили в сторону дальних стойл. Уже было достаточно темно, чтобы отсюда увидеть хоть намек на внешний вид лошади. Колтор немного успокаивал себя тем, что они добрались со Свободы до деревни, не причинив местным вреда.

Вирс открыл дверь, и жестом зазывал Колтора войти.

По мере приближения к дому, у Колтора возникало какое-то странное чувство. Он не мог его объяснить. Да и причин к возникновению этого самого чувства не было. Но само чувство нарастало. Колтор видел, как Вирс, быстренько скинув свои нарядные ботинки, встал в проеме в гостиной и гордо, указывая в коридор на Колтора произнес:

— Господа! Позвольте вам представить моего друга, который поможет мне отнести подарок нашим молодоженам! Внимание, — на этих словах Вирс отошел, пропуская его, — Колтор!

Колтор вошел в гостиную с легкой улыбкой, однако окинув взглядом гостей семьи Донованнов, улыбка слетела с его лица.

Трое Рыцарей Крови смотрели прямо на него.

Господин Авель сидел около печки, и поддерживал в ней огонь. Аматей, прислонившийся к стене около окна, забивал табак в длинную и просто вырезанную трубку. Отец Матиас же стоял ближе к дальнему углу, и аккуратно заворачивал что — то в красивую обёртку. Все трое скрыли свои доспехи под длинными плащами с палеринами.

Повисла неловкая тишина. Было заметно, что движения отца Матиаса и брата Аматея стали более плавными, как бы нарочно медленными.

Молчание нарушил отец Матиас.

— Приветствую вас, господин. Рад нашей встрече. Очень рад.

Огромный, на две головы выше Колтора рыцарь, медленно подошел к нему и протянул руку. Колтор, судорожно соображавший, что делать, смотрел Матиасу прямо в глаза. Между тем, он принял протянутую руку, и пожал ее.

— Мастер Донованн, — сказал брат Аматей, глядя на Вирса, — не поможете ли мне? Отец Матиас попросил меня кое — что достать с моей лошади.

— Полностью к вашим услугам, господин! — С наивным лицом проговорил Вирс, и они вместе с Аматеем вышли за дверь.

Неловкая тишина длилась недолго.

— Я, — отец Матиас приложил ладонь к груди, — Искренне рад нашей встрече, господин Мортимер.

Как только прозвучала его собственная фамилия, Колтор вздрогнул.

— Значит, — отец Матиас сел за малым столиком, призывая Колтора сесть напротив, — деревня Солты. Неожиданно старостой, которой, является уважаемый господин Номост. Так же приятно было узнать от мальчика, что и леди Маргарет в полном здравии. Нам важно помнить историю, верно, господин Мортимер? Тем более, так тесно связанную с нашей собственной.

Колтор тихо сел напротив Матиаса. Он понимал, что шансов в сражении с известным в Ордене Рыцарем, у него просто не было. Так же он знал, что рядом сидит господин Авель, один из лучших фехтовальщиков в этих землях. А также он слышал и догадывался, что уйти от Аматея, что почти равен по скорости Колтору у него нет.

— Я… Тоже, верите мне или нет, рад видеть вас в добром здравии. Да не угаснет огонь в вашей крови. — Колтор поклонился. Авель, Аматей и Матиас ответили тем же.

— Леди Брианна мертва? — Сухо, но спокойно спросил Авель.

Колтор молча кивнул.

— Я не стану обижать тебя вопросами, брат, о твоих мотивах и помыслах. Но, ты же понимаешь, что мы не уйдем отсюда без тебя? — Немного подняв бровь спросил отец Матиас.

Колтор сжал кулаки под столом.

— Твои доспехи были найдены на поле брани. Но меча при них не было. Твой меч при тебе? — Снова спросил Авель.

— В моем доме. — Сокрушенно ответил Колтор.

— Временном пристанище. — Неожиданно серьезно сказал отец Матиас, — Твой дом — наша Обитель, так же, как и наш. Ваш отец, достопочтимый глава, не знал, что делать, когда получил весть о вашей с госпожой смерти. Ваша матушка и сестра горевали. И до сих пор носят черное. Темные ведут войну, разрушительную, всепоглощающую почти по всем фронтам. За те годы, что вы отсутствовали, случилось очень многое, господин. Орден нуждается в вашей силе и навыках.

— Сила? Навыки? — Колтор смерил отца Матиаса взглядом, в котором нашлось бы место презрению, если бы он испытывал его к нему, — Смерть. Боль и отчаяние. Вот что сейчас представляет человек, сидящий напротив вас, господин Матиас. Для чего вам нужен человек, который потерял веру в то, что он делал? Я даже любимую не смог спасти…

— Глупый мальчишка! — Рявкнул Авель, вскочив с места, и ударивший Колтора по лицу со всей силы. От такого удара, Колтор упал на пол и перевернул стол, — Скулишь, как побитый пес! Забился в дальний угол, зализываешь свои душевные раны! Любимую он потерял. Все мы кого — то потеряли на этой проклятой войне! Если ты мужчина, ты должен наполнить сердце праведной ненавистью к врагу! Выжечь огнем и мечом тех, кто сотворил это с тобой, кто убил госпожу Брианну! Твои братья по Ордену гибнут каждый день во имя добра и цели! А ты, сидишь на деревенской свадьбе? Ноешь о том, как несправедлива эта жизнь? Позор тебе, Колтор Мортимер! Позор!

Колтор приходил в себя от полученной оплеухи. Покачиваясь, он медленно встал, перевернул стул, и снова сел напротив отца Матиаса.

— Я, — сплевывая поступившую кровь в поднятую кружку, — о том и говорю. Позор мне. И поверьте, уважаемые господа, вы все равно не сможете застыдить меня больше, чем я сам это делал за три года тихой и спокойной жизни.

Господин Авель отвернулся, и грязно, прямо-таки по — гномьи выругался.

— Колтор, — мягко, и в своей манере, как бы по-отечески мягко, начал отец Матиас, — прости, если можешь, господина Авеля за его резкость. Далее я скажу, как будет: мы вернем тебя в Обитель, где ты предстанешь перед Алым Судом. И если твое имя будет очищено, ты вернёшься в наши ряды. Возражений, ты сам понимаешь, я не приму.

Все чувства, что беспокоили Колтора, словно растворились. Случилось то, чего он боялся, его нашли. Он понимал, что сопротивление он не окажет, поэтому просто молча кивнул.

— Могу я попросить вас об единственной вещи, господин Матиас? — На этих словах Колтор опустился на колено.

— Слушаю.

— Разрешите мне закончить этот вечер, и остаться на свадьбе? Мне нужно попрощаться с людьми, которые приняли меня, и с которыми меня связывают узы. Клянусь вам, если мои слова еще чего-то стоят, то пойду с вами без сопротивления.

— Я надеялся, что ты все поймешь, брат. — С этими словами отец Матиас положил руку ему на плечо, — Конечно мы сделаем все цивилизованно. Тем более, что я обещал мастеру Донованну обвенчать молодых. Я не могу не исполнить клятву.

Колтор поднялся, с благодарностью поклонился. Буквально через пару мгновений открылась дверь, и в нее вошли Вирс и Аматей.

— Что — то случилось? — Спросил Вирс, глядя на Колтора.

— Все в порядке, парень, — отмахнулся Колтор, — я упал по неосторожности, но господин Авель предложил руку помощи. Кружку я тебе новую вырежу. Прости.

— Ну что ж, — отец Матиас широко улыбнулся, — господин Колтор, не будете ли вы так любезны взять этот подарок на свадьбу двум влюбленным сердцам?

Колтор кивнул, и молча взял завернутый подарок в руки. Сам подарок представлял из себя, что-то завернутое в подарочную упаковку. Что-то объемное и увесистое. Размером, самому Колтору, до пояса. Все вышли на улицу, откуда доносились звуки веселья. Вирс шел рядом с Колтором, и увлеченно рассказывал ему о том, как они съездили в Свободу. Поведал и об выполненной просьбе, и о Речном квартале, стычке с бандитами, и знакомством с отцом Матиасом. И в конце, как бы завершая героический эпос, рассказал про клятву, данную отцу Матиасу, и полученном мече, который демонстративно нес на вытянутой руке впереди себя.

Таким образом, не спеша, они прошли вдоль деревенских домиков. Колтор старался не смотреть по сторонам, он всем видом показывал Вирсу, что все как обычно. Завтра он уже будет на пути в Обитель. И, скорее всего, он больше никогда не увидит эту деревню вновь. Если вообще, что ни будь увидит, это будет чудом, однако, если Алый Суд признает его виновным, то Колтор будет либо казнен, либо брошен в темницу Ордена, откуда нет пути обратно к дневному свету.

Так или иначе, ему позволили уйти, сохранив лицо. Для дезертира — это слишком много.

Совсем скоро, трое рыцарей, мальчик и дезертир вышли на сельскую площадь.

Они вошли со стороны красиво украшенного стола напротив дуба, под которым буквально несколько часов назад сидел Колтор и Мира. Колтор подумал, что это очередная издевка судьбы. Только ему представилось, как он доживет здесь тихую и спокойную жизнь, как судьба в очередной раз выбила у него землю из-под ног.

Первым кто заметил приближение разношерстной компании заметил отец невесты. Он быстрыми шагами приблизился к ним и уважительно поклонился.

— Господин Матиас, а мы вас уже заждались! Прошу, прошу, к столу! Не откажите нам в милости.

— Мы не можем отказать вам. Это было бы непростительной грубостью с нашей стороны. Кстати, вот подарок, который вы просили принести, господин Колтор, будьте любезны, пройдемте со мной и вручим подарок молодоженам.

Колтор послушно прошел вслед за отцом Матиасом и отцом невесты прямо к столу молодых. Двое других рыцарей и Вирс, пока садились за свои места. Семейная пара, увидев их, встала, и вместе с тем, многоголосная толпа крестьян затихла, одновременно с прекратившими играть музыкантами.

Колтор мельком осмотрелся по сторонам. Он увидел сидящую недалеко Миру, которая заняла ему место. Она смотрела на него и улыбалась, но по мере того, как они встретились взглядом, почему — то улыбка начала пропадать с ее лица. Он улыбнулся, заверяя ее своей фальшивой улыбкой, что все в порядке. Недалеко от Миры, на углу главного стола сидел Номост с леди Маргарет. Номост сокрушенно смотрел на Колтора, понимая, что происходит. Сидящая рядом его жена, начала немного всхлипывать, не особо скрываясь. Наверное, подумалось Колтору, пусть все думают, что она плачет от радости за молодых. Так будет лучше.

Отец Матиас жестом попросил молодоженов встать под собранную арку из цветов. Сам же встал за ней, и аккуратно снял плащ, показавшись во всей красе крестьянам. Колтор встал позади, немного сбоку, следуя незаметному жесту отца Матиаса. Когда внимание всех присутствующих было зафиксировано на рыцаре, отец Матиас начал:

— Дорогие жители прекрасной деревни. Друзья. Мы собрались здесь волей случая. Волей, что связала эти два любящих сердца! Волей того же славного случая, что познакомил нас, и собрал всех вместе за этими прекрасными столами. Если начну говорить о любви, то мы явно просидим здесь несколько дней, а это, я так понимаю, никому не нужно, — присутствующие немного посмеялись, — поэтому! Дорогая Мириам, берешь ли ты в свои законные мужья Грегори?

Невеста ответила положительно.

— Грегори, — повернувшись к жениху, и положив ему руку на плечо, — берешь ли ты Мириам в законные жены?

Жениж тоже ответил положительно.

— Клянетесь ли вы быть рядом друг с другом, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, в грусти и радости пока смерть не разлучит вас?

Молодожены одновременно сказали, что согласны.

— Тогда я, отец Матиас из Ордена Рыцарей крови, именем своим благословляю вас и ваш брак. Да будет он озарён сиянием звезд, что над нашими головами, землей, что под нашими ногами. Живите в гармонии с собой, друг с другом, окружающими вас людьми и природой. Во имя Вечного Потока, объявляю вас мужем и женой!

Молодожены обменялись кольцами и сошлись в крепком поцелуе. Со всех сторон поднялись восторженные крики, и зазвучали кружки с напитками. Как только молодожены отпрянули от уст друг друга, отец Матиас подошёл к ним, жестом подозвав родителей и Колтора с подарком.

— Дорогие молодожены, — торжественным тоном произнес отец Матиас, — ваши родители преподнесли вам подарок, и попросили меня рассказать вам о нем. Господин Колтор, откройте пожалуйста упаковку.

Колтор развернул упаковку, и перед ним предстала красиво вырезанная деревянная фигура.

— Это, — отец Матиас легко извлек резную фигуру одной рукой, — фигура древней богини Леары. Вырезанная из плакучей ивы. Ее, по легендам, созданного древа. Данная фигура символизирует крепкую любовь, и плодородие. Желаем вам побыстрее крепких и здоровых детей! Празднуем!

Снова заиграла музыка, снова поднялся шум. Отец Матиас крепко пожал руку мужу, поцеловал руку жены, и скромно поклонившись, развернулся, приобняв Колтора за плечо, и они пошли за стол к Аматею и Авелю.

— Как только закончится пиршество, — спокойным голосом произнес отец Матиас, присаживаясь, — и никто не будет в состоянии что — то понять, мы спокойно покинем деревню. Вы дали клятву, что не сбежите, господин, поэтому, было бы очень кстати с вашей стороны забрать ваш меч, спрячьте его, или заверните.

— В этом нет нужды, господин Матиас. Он поместится у меня в сумке. Он сломан. Вещей у меня немного, это не займет много времени.

Отец Матиас сокрушенно посмотрел на Колтора.

— Что ж, тогда еще проще. Да смилуются над тобой те, кто следит за Вечным Потоком. Если все пройдет хорошо, то и меч твой перекуется.

— Могу я сходить за клинком? Это быстро. — Игнорируя намек на суд, спросил Колтор.

— Можете идти, господин. — С этими словами он жестом показал Авелю и Аматею продолжать сидеть, когда Колтор встал из — за стола, и петляя между празднующих людей, двинулся к своему дому.

Колтор даже не заметил, как он уже был на пороге дома, в котором провел достаточно долгое и тихое время. Он решил не задумываться, сразу вошел, быстрыми движениями сдернул сумку с крючка, быстро отодвинул кровать, ударом кулака сломал ничем не отличающуюся от других доску, и хотел было быстро, не глядя бросить завернутый в простую простыню свой меч, но не смог.

Он аккуратно развернул тряпки, что скрывали обломки клинка, освещая в свете зажжённой лучине черный металл с красными вкраплениями лезвие. Аккуратно достал свое сломанное оружие, держась за рукоять меча. Меч обломился на три части, треснув ровно в начале и конце дола лезвия. Части клинка, что были ниже рукояти, Колтор убрал в сумку, не выпуская эфес из одной руки. Убрав их, он так и сидел на коленях сжимая в руке не только обломок меча, сколько некую аллюзию на происходящее с ним в данный момент.

Меч взывал к нему. Колтор это чувствовал. Непреодолимое желание снова владеть им. Казалось, что, держа этот обломок в руке, оставленная самим Колтором сила возвращается к нему. Красиво обрамленная стальная крестовина отбрасывала блики в неровном свете. Инкрустированный в яблоко, аккуратно обрамленный рубин тоже, будто в первый раз, очаровывал своего владельца. Он приложил крестовину меча ко лбу, и борясь с искушением прочитал короткую молитву. Снова посмотрел на обломок меча, и как только он хотел убрать его в сумку, его отвлек знакомый голос.

— Колтор…?

Мортимер молниеносным движением кинул эфес в сумку, и обернулся. В его комнате стояла удивленная Анна.

— Анна, — Колтор вскочил и быстро приблизился к ней, — что ты тут делаешь?

— Я услышала шум, и решила проверить как ты. — Робко, что-то сжимая в руках, ответила Анна.

Колтор осекся. Он понимал, что перед ним стоит все та же молодая, влюбленная и напуганная по его вине девушка.

— Прости, не хотел тебя напугать. Просто нужно было кое — что взять. Не мог найти, разнервничался. — Соврал Колтор.

Она разжала руки и протянула ему новый точильный камень, перевязанный красной ленточкой.

Колтор от неожиданности улыбнулся. Он принял камень, и неожиданно для себя крепко обнял Анну. Ему вспомнились все моменты, когда она приносила ему молоко, невинные разговоры и прогулки с ней и Вирсом. Анна не шевелилась, но было ясно, что она была шокирована.

— Анна, послушай меня, — он перестал обнимать ее, но положил ей руки на плечи, придерживая шею, — послушай внимательно. Береги маму и Вирса, хорошо? Билл и сам о себе может позаботиться. Я не могу тебе все рассказать, но завтра я уеду, скорее всего надолго. Не спрашивай, просто послушай, я хочу отплатить тебе за ту доброту, что вы дали мне за то время, что я живу здесь. Я знаю, что ты в меня влюблена. И поверь, как бы я сам не хотел этого, я не могу дать тебе то, чего ты хочешь. Не могу дать и Мире. Не смотри так, я видел твой взгляд. Ты молода, очень красива, умна. Я уверен, в твоей жизни найдется тот, кто сделает тебя стократ счастливее. Ничего никогда не бойся. Прошу тебя, не задавай вопросов, и прими мои слова на веру.

Колтор смотрел в ее голубые глаза. Он видел, что она ничего не понимала, что хотела задать очень много вопросов. Бросила мельком взгляд на сумку Колтора, снова на него. И коротко кивнула.

— Спасибо тебе, Анна. Спасибо за все. — Он снова обнял ее.

Они стояли так некоторое время. Колтор чувствовал, как Анна сдерживает слезы. Он продолжал обнимать ее, и гладил по голове. Потом он перестал обнимать ее, и коротко сказал:

— Пойдем, и хорошо повеселимся напоследок, хорошо?

Анна, смахнув подступившие слезы, улыбнулась насколько могла, и кивнула.

Они вышли из дома Колтора, и двинулись вдоль домиков к площади. Анна действительно ничего не спрашивала. Шла, тихо смотря себе под ноги. Колтор сдерживал себя, чтобы не начать говорить, чтобы не рассказать всю правду о себе, и почему сейчас все это происходит. Он лишь шел рядом.

В полном молчании между ними, под раздающиеся звуки веселья и музыку, они вернулись на площадь. Анна коротко Кивнула Колтору, и направилась к своему столу. Колтор же, виляя между идущими и танцующими людьми вернулся к своему столу, показал сумку отцу Матиасу, и попросил отпустить его до старосты. Просьба имела неожиданный поворот. Рыцарь Крови сам изъявил желание поговорить с Номостом.

Рыцарь и дезертир медленно приблизились к столику, где сидел Номост и Маргарет. Словно по удачному совпадению, среди везде снующих людей, никто не сидел рядом с ними. Все веселились.

— Господин Номост, леди Маргарет. Рад видеть вас в добром здравии. Разрешите присесть к вам?

Бывший воин жестом указал на свободное место. Рыцарь учтиво поклонился, поцеловал поданную руку госпожи Маргарет.

— Имя мне… — Начал было Матиас, но Номост его опередил.

— Матиас. Матиас Бейс, сынок Росса. Ты очень похож на своего отца, парень. Сказал бы, что рад видеть вас здесь, в нашей деревне, но, боюсь, повод не подходящий.

— Вы укрывали дезертира Ордена, господин. — Учтиво напомнил Матиас, — Вы сами все понимаете. И полагаю, тут нечего обсуждать. Я лишь хотел выразить почтение вам и госпоже. Могу вас заверить, что Колтор пойдет с нами добровольно.

— Я все понимаю. Поэтому ничего и не говорю. Единственное, что тут можно сказать — жаль, что так все вышло.

Матиас посмотрел на Номоста и Колтора. Рыцарь ободряюще хлопнул в ладоши и сказал:

— Господа, скажите мне, почему вы сразу думаете о плохом? Складывается такое ощущение, что мы не возвращаем Колтора в Обитель к своей семье, а ведем его на плаху. Никто не знает, как пойдет суд, но, я, почему-то уверен, что все пройдет хорошо. Да, Колтор оступился. Но мы — семья. Вы же знаете, господин Номост, как важны наши узы. Разве в семье не бывает проблем? Но на то она и семья, чтобы прощать и принимать.

Номост и отец Матиас вступили в диалог. Были споры, аргументы, активная жестикуляция. Однако Колтор действительно задумался о словах Матиаса. Семья. Может быть они и простят его. Отец, мать и сестра. Орден. Брианна. Все последовательно и определенно. Фантазии, побег, жестокая реальность и снова побег. Вот она расплата в чистом ее виде. Как говорил ему отец, что есть одна неискоренимая истина в этом мире. За все рано или поздно нужно платить.

Беседу Рыцаря Крови и бывшего героя прервал женский голос.

— Господа, леди Маргарет, могу я украсть у вас Колтора?

Это была Мира. Она тихо подошла, и окинула всех взглядом. Отец Матиас встал, поклонился, в очередной раз поцеловал женскую руку, и жестом призвал Колтора идти к появившейся девушке.

Мира крепко взяла его за руку, даже крепче чем нужно, и быстро повела его в гущу людей.

В это время начала играть плавная музыка, предвещая медленный танец. Мира остановилась, развернулась, и прильнув к Колтору, начала медленно двигаться в такт музыке. Колтор не останавливал ее.

— Те трое рыцарей, пришли за тобой, так? — Спросила Мира прямо.

— Так, — ответил Колтор, покачиваясь, — уезжаем сегодня, как только действие эля и вина будет сильнее. Не переживай, никто не заметит, что меня нет.

— Я замечу. — Быстро ответила Мира.

— Я хотел бы поблагодарить тебя, Мира.

— Молчи.

— Спасибо тебе, — проигнорировал ее последние слова Колтор, — за все три года тишины и покоя, что я нахожусь здесь, у меня ни разу не было такого прекрасного дня. Впервые, благодаря тебе я позволил себе подумать о будущем. За нашу короткую встречу, я понял, что в моей никчемной жизни еще есть то, ради чего стоит жить. Еще не все потеряно для меня. Я целых три года занимался самобичеванием в этом мирном месте. Корил себя за то, что мог бы сделать, и чего не сделал. Спасибо за то, что поговорила со мной Мира. Спасибо тебе за доброту.

Мира снова прильнула к Колтору.

— Это не справедливо. Это не честно.

Они продолжили медленно кружиться между пар танцующих людей. Колтор уже со всем смирился, и в данный момент просто старался запомнить последние минуты, будучи свободным человеком. Он смотрел на Миру, на танцующих людей, на ленты, которые сам вешал. Втягивал прохладный воздух с запахом различных вкусностей. Старался прочувствовать каждый маленький момент сегодняшнего вечера. Правда, рано или поздно все кончается. Прямо, как и музыка, которая только что завершилась.

Колтор отодвинулся от Миры, держа ее за руки. Поклонился, и поцеловал ей руку. И не говоря ни слова, направился к последнему человеку, с которым ему нужно было попрощаться.

К сожалению, тот, кого искал Колтор, все никак не попадал в его поле зрения. За их столом его не было, около пивных бочек его тоже не наблюдалось. Колтор прошел сквозь ряды людей, на ходу успокаивая отца Матиаса, что, он, Колтор, никуда не сбежит.

Обойдя площадь по кругу, Колтор все же заметил того, кого искал.

Вирс стоял под тем самым дубом, под которым сегодня днем сидели Колтор и Мира, и рассказывал своим друзьям ровесникам какую-то историю, активно жестикулируя, и показывая на меч. Колтор остановился, прислонился к одному из недавно вкопанных столбов, и слушал с улыбкой, пока Вирс, явно немного приукрашая события, закончит свою историю.

— Вирс! — Позвал его Колтор, когда понял, что история логически подошла к концу.

— Привет, Кол! — Радостно поприветствовал его еще раз подошедший Вирс, — Чего такое? Чего не со всеми?

— Будь добр, Вирс, пройдись со мной немного. — Спокойным голосом сказал Колтор.

Вирс медлил не более секунды, он быстро крикнул своим друзьям, и снова повернулся к Колтору, кивая, и давая понять, что он готов. Колтор улыбнулся, снова потрепал его по голове, и они направились обратно, к пиршеству.

— Вирс. Я не буду ходить вокруг да около. Завтра я покидаю деревню. Отец Матиас любезно пригласил меня в Обитель. Не делай такие удивленные глаза. Это полностью мой выбор. Меня не будет некоторое время, возможно долго. Я пришел к тебе, чтобы по сути попрощаться.

— Как попрощаться? — Непонимающе спросил Вирс.

— Вирс, послушай, — Колтор опустился перед ним на колено и положил руки на плечо, — я не могу тебе пока всего объяснить, но уверяю тебя, настанет час, и ты все узнаешь, пока прошу тебя, как и всегда, доверься мне. Ты смышленый малый, уверен, что в будущем, ты вырастешь в порядочного мужчину. Я не могу гарантировать тебе, что мы встретимся с тобой еще раз после сегодняшнего вечера, поэтому прошу, обещай мне, что позаботишься о своих родных и близких. Не забывай заглядывать к старику Номосту. Ради меня. Ни о чем не спрашивая, договорились, Вирс?

— Сперва, — начал медленно Вирс, опустивши голову, — ты просишь помолится в храме Рыцарей Крови, не говоря, что это за храм. Потом ты веселишься на свадьбе. Как будто и не жил сам себе на уме все это время, а теперь просишь меня не задавать тебе вопросов, несмотря на то, что собираешься уехать?

Колтор не ответил. Он лишь поднялся с колена. Попытался снова потрепать Вирса по голове, но тот не дался. Колтор сокрушенно посмотрел на Вирса, поклонился, и слабо стукнув себя кулаком в грудь, развернулся. Он понимал, что Вирсу было больно, но также больно было Колтору, что они разойдутся вот так. Но иначе было нельзя. Колтор понимал, что Виру будет проще сказать не всю правду. Так будет правильнее.

Вирс остался стоять на месте. Он был зол, расстроен. Мальчик не понимал, почему Колтор так себя повел. Быстро утер подступившие слезы, пнул лежавший рядом камень, и тоже пошел на свадьбу. Он шел быстро, вполголоса бормоча себе что — то под нос с сердитым выражением лица. На ходу, он засунул себе ножны под пояс, который специально надел, чтобы ходить по деревне и хвастаться своим обретенным оружием. Правда, сейчас его особо это все не беспокоило. Он думал, что нужно идти к отцу Матиасу, и попросить его прояснить ситуацию. Вирс не хотел, чтобы Колтор уезжал, но спорить с Рыцарем Крови Вирс не собирался, он просто хотел спросить. Спросить то, на что сам Колтор не давал ответа.

Вирс быстрым шагом добрался до площади, нырками и плавными движениями лавировал между уже изрядно выпивших гостей. Таким же быстрым шагом подошел к первым столам. На мгновение поймал взгляд Анны, которая то и дело утирала слезы, сидя в полном одиночестве. Вирс разозлился еще больше, он понял, что причина ее слез — Колтор. Нужно было как можно быстрее дойти до отца Матиаса, и все выяснить. Но как только он увидел стол с Матиасом, Колтором и другими, кто — то аккуратно взял его за руку остановив на месте и спросил:

— Молодой человек, куда же вы так спешите?

Глава 4

Незваный гость

Колтор сидел за столом, и перекатывал вилкой из стороны в сторону картофель в тарелке. Он видел, как постепенно затуманивается разум людей под действием алкоголя. Песни стали звучать громче, но фальшивее. Самый разгар веселья уже прошел, и люди планомерно напивались, активно поздравляя с разных сторон молодоженов. Старик Номост сидел рядом, молча курил трубку, потом, он неожиданно приподнялся, и обратился к отцу Матиасу:

— Матиас, а что ваш друг обсуждает с молодым Вирсом?

— Что? Кто? — Поставив кружку с пивом на стол, спросил отец Матиас.

В это время Вирс разглядывал человека, что остановил его твердой рукой. Перед мальчишкой сидел высокий человек в темных одеждах. У него были резкие черты лица, но толком мальчик не мог его рассмотреть, так как капюшон был сильно надвинут, и свисал практически до переносицы. Вирсу на краткий миг показалось, что глаза незнакомца как-то странно подсветились, подобно глазам кошки, сидящей в темноте, попавшей в свет факела. Незнакомец держал Вирса одной рукой, вторая же была погружена в тарелку с едой. Мальчик перевел взгляд на руку, что его держала. Незнакомец тут же отпустил Вирса, при этом, широко улыбнувшись. Вирс немного испугался, так как увидел кожу на руке незнакомца. Пусть на краткий миг, но мальчик увидел, что она была неестественно серого цвета, а на указательном пальце был странного вида перстень.

Незнакомец продолжал широко улыбаться, потом небрежно облизал жирные пальцы второй руки, и вытер ее о цветастую скатерть.

— Прости парень, — звонко сказал незнакомец, откинувшись на стуле, — не хотел тебя напугать. Просто увидел, что ты расстроен, и, решил немного взбодрить, — на этих словах он легонько, в шутку, ударил Вирса по плечу, — ну как? У меня получилось?

У незнакомца явно получилось взбодрить Вирса. Мальчик совершенно забыл куда шел, и что делал пару мгновений назад. К Вирсу стало подкрадываться странное чувство, знакомое ему с того самого момента, когда он завернул в тот самый проклятый переулок в Свободе. К Вирсу неумолимо подступало чувство тревоги и страха. И самое паршивое было то, что по мере того, как незнакомец говорил, это чувство только усиливалось.

— Спасибо вам, господин, — Вирс подумал, что сказать спасибо, и поклониться, это единственно верный выбор в данный момент, — спасибо. Я, пожалуй, пойду, спасибо вам еще раз.

— О, нет, нет, парень, посиди здесь, — незнакомец снова ухватил Вирса за руку, и легко, словно бы Вирс ничего не весил, усадил рядом с собой на пустой пивной бочонок, — давай пока поговорим самую малость.

Вирс быстро осмотрелся в поисках помощи среди своих соседей. Неожиданностью для Вирса стало то, что по левую руку от незнакомца сидел Билл, отчим Вирса. Изрядно набравшийся. Билл посмотрел на Вирса, издал звук, похожий на смешок, и снова отвернулся к своим друзьям.

— Давай знакомится парень, — проронил человек в капюшоне, быстро осушив кружку с пивом, — скажи — ка мне, как тебя зовут?

— Вирс, ваша милость, Вирс Донованн. — Робко ответил Вирс.

— Вирс значит, Донованн, очень приятно, — незнакомец крепко сжал его руку и активно потряс, — ну, Вирс, расскажи мне пожалуйста, что это за деревня такая? Как видишь, я — не местный. Шел мимо, смотрю — свадьба, а меня по закону гостеприимства пригласили, ну и весело же тут у вас!

Незнакомец громко хлопнул по столу, и тут же опрокинул только что обновленную кружку пива внутрь. Вытер пену с губ рукавом, и закусил куриной ножкой.

— Наша деревня называется Солты, господин, — так же робко продолжил Вирс, — возделываем поля, растим скот. Все, как и везде в округе и окрестных деревнях.

— О! Не скажи! — Быстро проглотив остатки ножки. возразил незнакомец, — Где-то ловят рыбу, где-то промышляют сбором ягод, или меда. Где — то, — незнакомец перешел на более спокойный тон, — от деревни осталось лишь название, какую — то деревню полностью сожрали оборотни из рядом стоящего лесочка, где — то вместо ранее возделанных полей, осталось лишь пепелище, так что парень, далеко не все как везде.

Вирсу стало просто жутко находиться рядом с этим человеком.

— Вы… — Нерешительно начал Вирс, — Про войну?

— Рад что ты спросил, малец! — Незнакомец заглянул Вирсу прямо в глаза, — Именно! Именно так оно и есть! Пока легионы Тёмного Ордена жгут, убивают, и разоряют. Союзным войскам абсолютно наплевать, как потом восполнять то, что уничтожено. Какое расточительство и идиотизм! Это просто непростительно! Вот скажи, ты согласен с тем, что это неправильно?

Вирс не знал, что ответить. Он смотрел в глаза незнакомца, казавшиеся ему безумными. Человек в капюшоне вдруг переменился в лице. Его глаза перестали гореть странным огнем, и он снова вернулся к тарелке с едой и выпивке. В очередной раз осушив кружку, он снова обратился к Вирсу.

— Прости малец, я слишком воспаляюсь, когда речь заходит про эти вещи. Ты не пойми неправильно, я правда не хочу тебя напугать. Тем более, это уже и не важно.

— Что вы имеете ввиду? — Спросил Вирс.

Однако ответить незнакомцу не дали подошедшие отец Матиас, Колтор, и семенивший за ними староста Номост. Незнакомец хотел ответить Вирсу на его вопрос, но вместо этого произнес:

— Расскажу потом, парень. А сейчас, извини, мне, видимо, нужно пообщаться с этими господами, раз они целенаправленно подошли ко мне. Чем могу помочь, сыны Алой Обители?

— Здравствуйте, сэр, — начал отец Матиас, смотря, как Авель и Аматей приближаются с двух сторон к ним, аккуратно обходя крестьян, — вы не местный, и не наш товарищ, как подумал староста деревни, достопочтенный господин Номост. Скажите, кто вы, и как сюда попали?

Номост при этих словах поклонился. Незнакомец задержал долгий взгляд на старосте, будто что-то высматривая в нем. Потом так же медленно перевел взгляд обратно на отца Матиаса.

— Как я и сказал этому юному джентльмену, господин, я просто путник, зашел посмотреть, что здесь. И по негласному закону гостеприимства остался тут, на празднике. Разве что — то не так?

Отец Матиас перевел взгляд на все еще напуганного Вирса. Тот в свою очередь кивал каждому слову незнакомца, как бы говоря о том, что это было правдой.

Колтор слишком хорошо знал Вирса, чтобы понять, что тот был просто в ужасе. Мальчик стоял, и унимал собственную дрожь. Это крайне не понравилось Колтору. На это обратил внимание Номост, подошел к Вирсу, аккуратно возложил ладони на его плечи и тихо сказал.

— Уважаемые гости, я думаю вы тут сами разберетесь, я, с вашего позволения заберу юного Донованна, пусть пока посидит со мной и моей старушкой.

Рыцари Крови и Колтор учтиво поклонились. Сам же незнакомец проводил взглядом Номоста, и задержал взгляд на леди Маргарет.

— Ну вот, — наигранно расстроившись развел руками незнакомец, — а я — то думал, что у меня появился новый друг. Бывай Вирс! — Крикнул ему вслед незнакомец, — Но, нет худа без добра, может быть мы подружимся с вами.

Незнакомец снова осушил кружку с пивом. Авель, Аматей и Матиас окружили его, Колтор стоял немного позади от Матиаса. По неизвестной причине, у Колтора что — то заныло в груди.

— Н — да, — снова раскинувшись на стуле, и положив ноги в грязных сапогах на стол, протянул незнакомец, — я всегда поражался этой вашей небезызвестной «чуйке» Рыцарей Крови.

Сами же Рыцари Крови напряглись. Аматей и Авель обнажили свои клинки. Матиас оставался неподвижен, а Колтор попытался ухватиться за невидимую рукоять на поясе. Движения, отточенные годами до Абсолюта, давали о себе знать. Он хотел бы вытащить свой меч из ножен, но была проблема давно ему известная: ни меча, ни ножен при нем не было.

Опасность. Этот человек, на вид безоружный, источал угрозу. Под всей этой маской вальяжности и наигранной лени была жестокость, жажда крови и убийства. Колтор прекрасно это чувствовал, и был уверен, что остальные тоже это ощущают.

Незнакомец неожиданно откинул капюшон. Перед ними сидел человек со странным цветом кожи. Он был пепельно — серый. Радужка глаз была слегка красного цвета. Тонкие черты лица и губ выдавали в нем какого — то аристократа. Он не был юн, и не был в возрасте. По виду он был чуть старше Колтора. Задорный и хитрый взгляд обманывал, так как в нем читалась многолетняя мудрость, но даже это качество перекрывало нахлынувшее чувство тревоги.

— Знаешь, что забавно, Матиас? — Опять так же неожиданно заговорил незнакомец, неожиданно произнеся имя рыцаря, смотря в сторону Номоста, — Что, ты в данный момент, фокусируешь магическую энергию в защиту, и заставляешь кровь быстрее бежать по венам. Сказать по правде, у тебя идеальный контроль магии крови. Возможно, когда ни будь, ты бы даже стал капелланом Ордена. Жаль, что этого не произойдет.

Воцарилась гнетущая тишина. Казалось, что звуки остальной свадьбы, просто не проникают в эту незримую сферу, что образовалась между участниками этого странного разговора. Колтору даже начало казаться, что время и то исказилось, будто снаружи этого самого незримого поля вокруг них, все движется со скоростью улитки. Данное наваждение нарушил отец Матиас, приблизившись к незнакомцу на расстояние чуть меньше вытянутой руки и спросил:

— Это почему же?

— Потому что, дорогой отец Матиас, ты сегодня встретишь свой конец.

Удар отца Матиаса по незнакомцу был столь молниеносный, что даже Колтор, отличавшийся своей скоростью, не сразу на него среагировал. К сожалению, и удивлению окружающих, незнакомец прямо на глазах за мгновение до удара растворился в черную дымку.

— Это чернокнижник! — Закричал брат Аматей.

— Чернокнижник? Какая безвкусица… — Тихо сказал незнакомец, появившийся из той же черной дымки за спиной у Аматея, и быстрым, и казалось небрежным движением, перерезал ему горло.

Аматей резко схватился двумя руками за шею. Кровь из раны, оставленной незнакомцем, била ровными струйками вверх. Рыцарь упал на одно колено, обильно поливая кровь своих братьев, стол, и каменную плитку. Сам же незнакомец спокойно переступил с одной ноги на другую, окровавленной рукой с кинжалом снова натянул капюшон, и медленно достал второй, аналогичный первому, кинжал.

Кинжалы странным образом привлекали внимание. Они были особым образом закруглены, в них читалась грубая, но при этом изысканная работа мастера, ковавшего их. Зеленоватого цвета сферичная гарда плавно перетекала в абсолютно черное лезвие, отдающее зеленоватым бликом.

— Сейчас, — тяжело выдохнув сказал незнакомец, — ваш дорогой брат, умирает, и вы все, управляющие кровью рыцари, не понимаете, почему он не остановит кровотечение, и не сфокусируется на лечении раны? Уверяю вас, — он небрежно вытянул кинжал в сторону захлебывающегося кровью Аматея, — он тоже не понимает, хотя и задействует всю свою энергию до капли, буквально, простите за каламбур.

Гримаса ужаса исказила лицо Аматея. Он жадно пытался вдохнуть, но из раны на шее и рта лишь усиленными толчками выбивалась все новая и новая волна крови. Авель опустился на колено рядом с Аматеем, полностью игнорируя незнакомца. В свою очередь, сам незнакомец полностью игнорировал Авеля, он лишь немного отошел, как бы уступая место для спасения.

Авель приложил свою ладонь поверх рук Аматея. Тут же длань Авеля засветилась золотым светом. Авель использовал святую магию исцеления, но по какой-то причине, карминовая лужа под Аматеем только увеличивалась. Аматей взглянул в глаза Авелю, и издав страшных хрип, перестал дергаться, медленно обмякнув на руках второго рыцаря.

— Он умер. — Как бы, не веря своим глазам, проговорил Авель, продолжающий пытаться лечить умершего Аматея.

— Он умер. — Спокойно повторил незнакомец, поведя плечами.

Колтор сам не поверил бы, если бы не видел все собственными глазами. Рыцарь Крови, специализирующийся при помощи магии управлять, непосредственно, кровью, умер от кровопотери. Колтор понимал, что не они, ни он сам, не являются бессмертными, но на его памяти, подобные раны не были смертельными. Нужно было совсем немного времени, чтобы восстановить рану и циркуляцию крови. Но по какой-то причине, у брата Аматея этого не получилось.

— Поскольку вы все сегодня умрете, господа, — незнакомец расставил широко руки, — я вам расскажу, почему ваш дорогой брат не смог остановить кровь и истек ею.

Колтор осмотрелся по сторонам. В моменте, когда брат Аматей лежал на земле и истекал кровью, до первых людей дошло осознание происходящего и некая ясность ума. Они бросились бежать. Началась паника. Люди, постепенно разбегались в разные стороны, переворачивая столы, и сбивая друг друга. Колтор обернулся и увидел, как Номост, уводит малую группу людей по безопасной тропе вглубь деревни. Среди них он увидел Вирса, Анну и Миру. Он снова обернулся на незнакомца.

— Дело в том, -начал он, медленно продвигаясь к держащему на руках Аматея Авелю, — что я держу в руках клинки Aeh’Drakmakh, что в вольном переводе с орочьего языка означает что — то вроде «погибель кровью владеющих». Так, в старую войну, называли орки выходцев из вашего Ордена. И, о чудо! Их кузнецы, по давно уже утраченной технологии, благодаря стараниям ваших предков, ковали данное оружие специально против вас! Достаточно одной маленькой ранки, чтобы любые манипуляции с кровью сошли на нет в течении очень длительного времени. К сожалению, магию они не блокируют, а также не лишают физической силы, но, признайте, увлекательнейший инструмент для убийства Рыцаря Крови, не правда ли?

— Ублюдок! — Взревел Авель, положив тело Аматея и широко взмахнув мечом, — Я выпотрошу тебя как рыбу!

— Не давай обещаний, которых не сможешь выполнить. Если так хочется отправиться к своему другу, прошу.

Незнакомец быстро пригнулся и раскинул руки с оружием в разные стороны, его плащ приподнялся, немного показывая легкий кожаный доспех. И тут же ринулся в атаку. Авель среагировал и отбил одним движением два удара с разных сторон. Рыцарь, завершая блок, пнул пустой бочонок в незнакомца, нежданный гость, подпрыгнув и перевернувшись в воздухе ловко увернулся от пущенного бочонка, и снова атаковал, не приземлившись. Авель снова заблокировал атаку, и тут же провел контратаку. Незнакомец парировал, скрестив кинжалы, и отвел клинок Авеля в сторону и тут же ударил его головой в голову, дезориентируя рыцаря.

Как только незнакомец хотел уколоть рыцаря в шею освободившейся рукой, он отпрыгнул, поскольку в ту же секунду обнаживший меч отец Матиас рассек воздух на том самом месте, где только что стоял напавший на них человек.

— А вот теперь, становится интересно. — Ехидно прокомментировал человек в капюшоне.

— Колтор, возьми меч Аматея и уводи людей в безопасное место. Наш враг силен. — Сказал отец Матиас, глядя на незнакомца.

Повинуясь, Колтор аккуратно разжал пальцы умершего Аматея, и стиснув в одной меч павшего брата в руке, злобно посмотрел на общего врага.

— Парень, — немного припрыгивая, как бы разминаясь, бросил в его сторону незнакомец, — тебе же сказали, дуй отсюда. Гарантирую, ты не разочаруешься.

Колтор хотел спросить, что он имеет ввиду, но совместная атака Матиаса и Авеля не дала такой возможности. Он быстро развернулся, и крикнув убегающим людям, что бы бежали вдоль улицы, побежал вслед за Номостом.

Колтору не давали покоя слова незнакомца, про то, что сам Колтор не разочаруется.

И вот, завернув за угол и врезавшись в стену, Колтор понял, о чем говорил напавший.

Первые дома деревни уже горели. Сладкий запах еды сменился запахом дыма и гари. Вдалеке, Колтор видел, как какие-то солдаты, закованные в темные доспехи, сгоняют жителей деревни на центральную улицу, а тех, кто отпирался, тут же убивали. Начали доносится крики с начала деревни, кричали женщины, мужчины и дети. Колтор понял, что началось, с ужасом вспомнил недавний кошмар, и ускорившись, побежал вверх по улице.

Мимо него в разные стороны бежали люди. Кто — то уже схватил самое ценное и бежал в поле, а затем в лес. Колтор видел, как снизу деревни отряд всадников бросился за ними. Рядом с Колтором разлетелся на маленькие осколки глиняный горшок, что висел на заборе, и тут же рядом с ним упала стрела. Колтор ускорился еще быстрее, аккуратно обходя, и перепрыгивая через препятствия.

Из рядом стоящего дома, мимо которого пробегал Колтор, с ужасом и окровавленной рубахой выпал из окна мужчина, а следом, на него самого, прыгнуло странное существо. Как и боялся Колтор, это была форкана. Тварь, размером с большую собаку, совмещающую в себе черты волка и гигантского муравья. Быстрая, ловкая, имеющая возможность цепляться к любой поверхности и хитиновый панцирь покрытый густым мехом. Идеальная гончая Темного Ордена.

Колтор, не сбавляя скорости, нанес удар из положения снизу и на лету разрубил темную гончую пополам. Две дергающиеся половинки упали по разные стороны мужчины, обильно обрызгав его и Колтора буро — желтой кровью.

Колтор ненадолго сбавил ход, чтобы крикнуть мужчине бежать, и бежать как можно скорее. Он понимал, что раз здесь гончие, то их много, и скорее всего, им был отдан приказ, сгонять людей из деревни к центру. Пока основные силы гнали народ снизу, гончие, в том числе тот, кто отдавал им приказы, должны были делать тоже самое сверху. Пару раз он еще видел этих созданий мельком, они то и дело пробирались в дома через окна или крышу.

Снова набирая скорость, Колтор бежал дальше, догадываясь, что Номост повел маленькую группу наискось, через верх деревни, ближе к петляющей речке. Нужно было только их нагнать, и тогда у них был бы шанс скрыться.

Так думал Колтор.

Неожиданно, стена рядом стоящего дома обрушилась, и в Колтора полетели редкие кирпичи и доски, сшибая его с ног. Колтор не смог сгруппироваться, и приложился головой об стоящую у дома лавочку, выпустив из руки меч. Приподняв голову, он увидел неестественно огромного воина в тяжелых латных доспехах, цвета вороново крыла, покрытых пылью и кровью. В одной руке он сжимал двуручный меч, на второй же руке у него висел черный прямоугольный щит, лицевая сторона которого изображала голову человека, с широко отрытым ртом, который как бы кричит. Тяжелый шлем скрывал лицо бойца Темного Ордена, но Колтор был уверен, что тот смотрит прямо на него.

Колтор попытался дотянуться до меча, проползая по обломкам дома, но воин быстро добрался до него, и наступил на руку. Колтор был уверен, надави этот гигант чуть сильнее, то раздробил бы ему руку. Он взглянул на воина снизу-вверх, и тут же получил удар по лицу закованным в латную перчатку кулаком, отчего тут же потерял сознание.

Придя в себя, первое что почувствовал Колтор, это боль. Тупая и ноющая головная боль. Видимо, удар был не настолько сильный, чтобы убить Колтора на месте, но достаточно ощутимый, чтобы нанести ущерб спереди и сзади. Голова болела, кружилась, Колтор был дезориентирован, его тошнило. При кашле, на землю перед ним вырвались маленькие брызги крови. Тем не менее, он пытался сфокусировать взгляд на том, что происходит вокруг. Колтор попытался подняться, но понял, что он связан по рукам и ногам, кое — как, ему с трудом удалось сесть на колени, и, когда мутная пелена прошла, он наконец, осмотрелся.

Он сидел в ряду перепуганных крестьян, напротив дома Номоста. Вражеских воинов было куда больше чем он представлял. Они стояли молча и неподвижно, смотря на связанных пленников. Туда — суда по кругу передвигались уродливые гончие, хищно щелкая пастью со жвалами. Прямо от Колтора стоял незнакомец, убивший Аматея, и что — то кричал гиганту, что вырубил Колтора. Однако из-за криков, гула повсеместно распространяющегося пламени, а также треска горящей древесины расслышать речь не представлялось возможным. Неожиданно незнакомец обернулся на Колтора, и пошел прямо к нему.

— Надо же, ты очнулся! — Радостно проговорил человек в капюшоне с горящими красным светом радужкой глаз, — Как раз вовремя! Ты даже ничего не пропустил! Ну что, я же говорил тебе, что ты не разочаруешься верно?

Незнакомец снял капюшон. По нему было видно, что он был ранен. Доспех был порван, от плаща остались лишь лоскуты. Тут и там сквозь порезы в броне, сочились красные подтеки. Тем не менее, незнакомец будто не замечал полученных ран.

Колтор не ответил, лишь презрительно посмотрел на напавшего на них человека.

— Понимаю, — спокойно продолжил незнакомец, — можешь меня ненавидеть и призирать, я переживу. Но согласись, какой масштаб! — Он вскинул руки, как бы обводя полыхающую деревню, — Ты бы знал, какой сегодня знаменательный для меня день! Но, прости, я должен кое — что сделать. Номост! — Крикнул он в сторону дома старосты, — Староста! Я знаю, что ты там! У меня твоя жена! Выходи!

Колтор перевел взгляд на двух солдат, которые грубо повалили леди Маргарет по левую руку от незнакомца. Колтор машинально хотел встать, но не получилось. Незнакомец мельком заметил это и усмехнулся.

Неожиданно дверь в дом старосты открылась так быстро, что слетела с петель, и медленно спускаясь по деревянной лестнице к ним вышел Номост.

Старик шел в полный рост, не сгибаясь, хрустя шеей. На нем был его старый панцирь с гербом города Свободы. В правой руке он нес, явно не ощущая веса, свой легендарный клевец. Оружие, цвета серебра переливалось бликами от света огня. Его лицо полное злобы и гнева было устремлено на незнакомца. Лопнувшие капилляры глаз и выступившие вены на висках явно говорили об одном.

Номост принял свои старые зелья.

Колтор никогда не видел воздействия тех самых эликсиров друидов из Аэн`Дхне, но он видел, что к незнакомцу явно приближался не тот старик, которого знал Колтор. Это был тот самый Стальной Коготь, защитник города Свободы. По крайней мере, так чувствовал Колтор.

— Не может быть, — удивленно сказал незнакомец, снова надевая капюшон, — Номост, ты специально выпил ту дрянь ради меня? Я польщен.

Незнакомец низко поклонился, и тут же достал свои кинжалы. Правда, пускать их в ход он не собирался. Он указал кинжалом сперва на стоящего неподвижно гиганта, а потом на Номоста, как бы отдавая беззвучный приказ.

Гигант с поразительной легкостью бросился на Номоста и в два коротких прыжка добрался до него. Взял большой замах, и с той же неимоверной скоростью произвел удар. Номост, не меняясь в лице, немного отклонился от удара, будто враг нарочно промахнулся. Старик кошачьим движением запрыгнул одной ногой на пояс гиганту, быстро вонзив клевец тому в голову, пробивая шлем, и приложив усилие просто оторвал ему голову.

Мощное тело, закованное в латы, так и осталось стоять неподвижно, выбрасывая из раны, где была голова, кровь и слизь. Номост небрежно стряхнул шлем с остатками головы коротким движением со своего оружия и замер.

Незнакомец, все еще держа кинжалы в руках, начал хлопать.

— Кроме как «браво», мне сказать нечего, старик. Ты просто бесподобен. Но скажи мне, надолго ли тебя хватит? Ты уже не молод, и боюсь, эликсир выжжет тебя изнутри быстрее, чем ты сможешь перебить нас всех.

— На тебя, — изменившимся, слишком низким и скрипучим голосом ответил Номост, — и твоих прихвостней хватит.

Номост выдохнул. Колтор готов был поклясться в тот момент, что старик буквально выдохнул пар. Быстро перекрутил клевец в руке, что бы он смотрел острием назад, и ринулся на противника. От удара металла о метал, когда соприкоснулись кинжалы и клевец, содрогнулась земля, и незнакомца немного повело в сторону. Номост воспользовался заминкой, и пинком отправил незнакомца в полет в близстоящее горящее здание. Старик не смотрел по сторонам, все его внимание было сосредоточено на горящем доме.

Словно сорвавшись с цепи, на Номоста разом накинулись несколько темных гончих. Старик в два коротких движения рассек их, подобно раскаленному ножу, прошедшему сквозь тонкий слой масла. Тушки с мешаниной из панцирей, конечностей и жвалами разлетелись в разные стороны. Несколько всадников стоящих позади Номоста ринулись на него, но старик был быстрее. Он подождал, пока всадники подъедут поближе, и в один скачок, крутанувшись вокруг себя, снес головы обоим всадникам.

Лошади понесли тела поверженных врагов дальше. Номост выпрямился, и встал в защитную стойку. В ту же секунду, из пламени горящего дома с яростным криком вышел незнакомец, и громко хохоча произнес:

— Номост! — Он окончательно сорвал остатки плаща и оставшуюся часть нагрудного кожаного доспеха, представив на обозрение свой голый торс. Помимо устрашающих новых ран, там красовались затянувшиеся рубцы старых. Все тело было покрыто неизвестными Колтору рунами и магическими символами, — Я восхищен! Давно я не испытывал такого азарта и жажды битвы! Покажи мне больше!

Номост ничего не ответил, и с такой же молниеносной скоростью бросился на врага.

Они обменялись ударами. Номост использовал свой клевец так, будто это было продолжением его собственной руки. Низкие выпады, комбинации ударов ногами и свободной рукой. Незнакомец не уступал в скорости и какой-то странной акробатике Номосту. Он то и дело исчезал, и появлялся из черной дымки, буквально за мгновение до удара старосты. Продолжалось это до тех пор, пока, опять не сместившись к горящему дому, Номост не зачерпнул оголенной рукой угли, и обманным маневром не прижег глаза неприятелю. Незнакомец опять ушел в дымку, но Номост, словно предчувствуя, где тот появится, подгадал время, и как только тот материализовался, вонзил ему клевец ровно в позвоночник. Ни медля ни секунды, он вытащил клевец, и вонзил его в шею с такой силой и наклоном, что вбил врага в землю, подобно тому, как молотком заколачивают гвозди.

Номост шумно выдохнул. Снова при выдохе вышел пар. Оставив клевец в теле незнакомца, Номост двинулся к леди Маргарет, которая сидела и плакала ровно в том месте, где ее бросили солдаты поверженного врага.

— Все хорошо, дорогая, — прохрипел Номост, — все уже позади. Сейчас я тебя развяжу. Потерпи.

Колтор перевел взгляд на продолжающих стоять неподвижно охранников. Никто не шелохнулся при смерти их предводителя, даже темные гончие замерли, быстро дыша и перебирая своими жвалами. Колтор снова перевел взгляд на Номоста и ужаснулся, он хотел было закричать, но было слишком поздно.

Незнакомец бесшумно и быстро материализовался за спиной Номоста, и так же молча всадил ему в спину свои кинжалы. Номост сдержал рвотный позыв с кровью, но с его губ уже полились карминовые струйки. Он попытался схватить незнакомца, но силы с удвоенной скоростью покидали старосту. Спустя мгновенье, незнакомец обошел упавшего на колени Номоста, оттолкнув леди Маргарет, и встал прямо напротив него.

Колтор отчетливо видел лицо Номоста в обагряющем свете пожара. Староста смотрел на незнакомца со злостью и презрением. Потом, незнакомец наклонился поближе и что — то шепнул на ухо Номосту. Колтор видел, как сперва Номост непонимающе посмотрел на незнакомца, потом его лицо приняло искренне удивленное выражение лица, и он упал лицом в грязь. Колтор даже отсюда видел, что спина с воткнутыми в нее кинжалами перестала вздыматься. Номост умер.

Истошный крик леди Маргарет разнесся по всей горящей деревне. Она подползла к Номосту, и аккуратно стала переворачивать его. Неожиданно незнакомец, со спокойным лицом выдернул кинжалы из спины старосты и помог леди Маргарет перевернуть его. Она заключила старика в объятья, и, покачиваясь, тихо всхлипывала, глядя на загорающийся дом.

Колтор, объятый ненавистью, сидел и понимал, что ничего не может сделать. Он яростно пытался разорвать веревку, что связывала его руки, но тщетно. Он просто смотрел на убийцу своего старого друга, и понимал свою бесполезность.

Сам же незнакомец молча стоял рядом с плачущей старушкой, глядя на охватившее пламя дом. Потом он перевел взгляд на Маргарет, и приказал двоим своим подчиненным оттащить ее от тела.

Леди Маргарет снова закричала, но тут же незнакомец отвесил ей пощечину, заставляя замолчать. На этом моменте, Колтор почувствовал, что веревки, сдерживающие его, стали поддаваться его силе.

— Марджи, — громко сказал незнакомец, хватая ее за подбородок, — успокойся. Держи себя в руках. Ты же из высшего общества! К чему эмоции?

Неожиданно леди Маргарет замолчала. Ее лицо тоже показалось Колтору странным. Создавалось впечатление, будто она что-то вспоминала.

В это время, незнакомец подошел к Номосту. Неожиданно аккуратно поднял его, и пошел ближе к горящему дому, и положил тело на каменную плитку. Тут Колтор не сдержался, и впервые за долгое время слова его были полны злобы и ненависти. Он поднялся, разорвав сдерживающие его путы.

— Оставь его чудовище! — Крикнул Колтор, — Ты уже убил бедолагу! Отойди от него!

Незнакомец поднялся с колен и обернулся на Колтора.

— Бедолагу? — Незнакомец прыснул со злостью в голосе, — Как ты смеешь называть этого прекрасного воина бедолагой? Мальчишка! Сядь на место и не мешай. Твоя очень скоро наступит.

Колтор ничего не понял. Он хотел было бросится на незнакомца, но твёрдые руки его подчиненных тут же усадили Колтора на место, и убийца Номоста, успокоившись, снова развернулся к лежащему неподвижно старосте. Он топнул ногой, и из-под его стоп вспыхнул на земле магический круг из красного света. Он упал на колени и широко развел руки в стороны. Символы и руны на его теле так же вспыхнули. Незнакомец откинул голову назад, и смотря в небо произносил какое — то заклинание.

Вокруг тела Номоста стала образовываться черная дымка, как бы обволакивая его. Затем, полностью погрузившись в дымку, конечности Номоста стали дергаться. Леди Маргарет перевела взгляд на тело мужа, Колтор снова попытался вырваться, но те же руки все так же твердо держали его.

Незнакомец говорил все громче и быстрее. Колтор не мог разобрать слов, они были на непонятном ему языке. Единственное, он отметил про себя Колтор, он часто повторял одно и то же слово, но разобрать он его так же не мог. Круг, что начертил незнакомец стал ярче, руны и знаки на теле убийцы так же засветились с новой силой. Вдруг в горящий дом Номоста ударила молния, выбивая раскаленную черепицу. Незнакомец резко замолчал, символы на его спине стали снова превращаться в татуировки, а магический круг развеялся, словно его никогда и не было.

Незнакомец встал с колен, и отошел от клубящегося плотного темного тумана, вокруг тела Номоста. Странная дымка рассеялась, и Колтор увидел, как кожа Номоста стала абсолютно белой. Незнакомец встал прямо напротив лежащего Номоста, держа в руках его клевец, и все тем же пугающе спокойным голосом произнес:

— Вставай, защитник славного города Свободы.

Номост, до сих пол лежащий неподвижно, открыл глаза.

Правда это были уже не те добрые карие глаза. Взгляд Номоста изменился. Он был более резок, а глаза приобрели синий цвет, из которых слабо сочилась серо — голубая дымка. Незнакомец передал клевец вставшему Номосту. Тот, не глядя на свое оружие, привычным движением прокрутил его в ладони, и опустил, направив острием вперед, явно ожидая следующего приказа.

Незнакомец шумно выдохнул, и расхохотался, облокотившись на плечо неподвижно стоящего Номоста.

Колтор не мог поверить своим глазам. Ранее он видел нежить, но Номост в своем новом обличии слабо походил на те ходячие трупы, что Колтор видел прежде. Леди Маргарет перестала плакать, она прислонила свои ладони к лицу, глядя на Номоста.

— Наконец — то, — устало проронил незнакомец, — столько труда. Столько надежд оправданно.

— Что ты наделал? — Спросил Колтор в минутной тишине.

Незнакомец обернулся на Колтора, крепко сжимая плечи Номоста.

— Ты посмотри на него, — сразу ответил незнакомец, — вот он, Номост, на пике своих возможностей как воина. Силен, быстр, сосредоточен. Лучшая версия себя самого.

— Это просто пустая оболочка! — Возразил Колтор, стряхивая с себя руки, которые удерживали его. Странно, но на этих словах незнакомец заулыбался, и отрицательно покачал указательным пальцем в сторону Колтора.

— Нет, нет, нет, мой дорогой мальчик. Это тебе не пустоголовая нежить. Я вывел совершенно новую породу. Это — мой личный проект. Теперь, старина Номост будет так же лихо расправляться с врагами, столь же быстро и решительно и без ошибок. Ровно так же, как в его лучшие времена. Великий труд завершен. Идеальная формула.

— Я так понимаю, с твоими врагами?

— Естественно! Какие теперь у старины Номоста могут быть враги? О, о! — Незнакомец снова театрально — наигранно пригнулся и прищурился, — Я узнаю этот взгляд полный презрения! Не может этого быть! — С этими словами незнакомец быстрыми шагами приблизился к Колтору, — Да, точно, — он наклонился и прошептал Колтору на ухо, — ты же Мортимер, верно?

Колтора пробрало дрожью. Он перестал что-либо понимать еще давно, но теперь даже попытки ухватиться за здравый смысл теряли какую-либо надежду.

— Я все не мог сообразить, — продолжал он, все так же театрально расхаживая из стороны в сторону, — почему этот деревенский верзила стоит рядом с Рыцарями Крови, а теперь — то все на своих местах. Колтор, мальчик мой, ты же дезертир, верно? Во имя старых богов! Тебя же считали мертвым! Какое счастье, что это не так, правда. Значит, сбежал с поля боя, забился в дальний угол, и прибился к Номосту? — Он указал на неподвижно стоящего мертвеца, — К человеку, которого за заслуги стоило было провозгласить чуть ли не королем, выперли взашей? Почувствовал родственную душу? А Матиас с другими видимо нашли тебя, верно? И видимо ты бы уже завтра ехал по дороге в Обитель, если бы не моя скромная персона? Колтор, ты понимаешь, что это значит? Это значит, что я все делаю правильно! Похоже, что сам Повелитель направляет мою волю!

Колтор не ответил. Он смотрел в глаза полные безумия, в то же время и мудрости, потаенного ужаса, и какой-то странной любви. Незнакомец не был безумцем, это Колтор понял, но, того, что человек смотрящий на него восхищенным взглядом был не в своем уме, было тоже трудно отрицать.

— То есть, — после недолгого молчания начал Колтор, — нарушить покой мирных жителей, сжечь деревню, убить Рыцарей Крови, убить старика на глазах собственной жены? Это правильно?

Незнакомец шумно и разочарованно выдохнул. Он сокрушенно пнул рядом лежащее полено, запустив его в охваченный пламенем дом старосты. Колтор понял только то, что незнакомец очень много знает. Даже знает, кто такой Колтор, знает дела Ордена, и, что немаловажно, знал старика Номоста. Точнее сказать, то, кем он, когда — то был.

— Жаль, что ты не понимаешь. Ты только посмотри, — незнакомец подошел и приобнял Колтора, держа в руке кинжал, с которого еще стекала кровь Номоста, — это — легендарный воин. На пике своих возможностей и мастерства. Без эмоций. Без мыслей. Только цель.

— Нежить глупа и способна выполнять простые команды. Даже самый простой некромант понимает это. — Сбрасывая руку незнакомца и отталкивая его произнес Колтор. На этих словах у убийцы снова загорелись глаза азартным огоньком.

— Именно! Молодец Колтор! Ты все правильно говоришь! — Выкрикивал незнакомец, снова возвращаясь к Номосту, — Правда твоя, нежить в привычном ее понимании, скудна на выполнение команд, но моя магия! Она чиста и прекрасна. Смотри внимательно падший рыцарь, — незнакомец вытянул руку в сторону Номоста, и отдал приказ, — Номост! Снеси свой старый дом!

Неподвижный до этого момента Номост резко поднял голову, всколыхнув ровно идущую дымку из глаз, развернулся, немного пригнулся, и взял широкий замах своим оружием. Странно, но при этом движении, Колтору показалось, что клевец Номоста как-то потемнел.

— Andu lad! –Выкрикнул Номост и взмахнул оружием. Неведомо откуда взявшийся порыв ветра обрушился на дом старосты и смел его. Создавалось ощущение, что просто кто — то невидимый и огромный, ударив ладонью, стер с лица деревни деревянный дом.

Колтор не мог поверить своим глазам. Он знал, что есть нежить, которая использует магию. Но опять же, это были базовые заклинания, которые устанавливал некромант, что проводил ритуал. Простые последовательные действия, и магия, не требующая слов. Тут же все было иначе. Это была магия стихий, сложная в исполнении и концентрации, плюсом того, она была направлена. И направлена она была самим Номостом. Означало ли это, что Номост не умер?

Видимо, подобные мысли посетили и леди Маргарет, которая, игнорируя державших ее людей, пошла к Номосту, слабо перебирая ногами.

— Номост… Милый… — Вытягивая руки в его сторону практически шепча, пробормотала Леди Маргарет.

Незнакомец спокойно пропустил ее мимо себя, давая возможность ей обнять своего мужа. Тот, в свою очередь, никак не отреагировал.

— Что… Что ты с ним сделал? Он холодный, он не дышит, — ощупывая мужа обратилась она к незнакомцу, — отвечай!

— Я? — Незнакомец указал на себя руками искренне удивляясь, — Я вернул идеального воина. Не обремененного возрастом и временем. Того, кому не страшны болезни, голод, усталость. Да что там говорить, сама смерть теперь ему не страшна! Пойми, Марджи, это все тот же Номост, но без слабостей обычного, смертного человека. Нет своей индивидуальности? Ну и что? Личность, это то, что тянет нас на дно. Скажи мне, некогда богатая дочь дворянина, если бы тогда Номост воспротивился решению городского совета, и пошел против них? Я уверен, он с легкостью одолел бы всех на своем пути. И вы жили бы в роскоши, в богатстве, покрытые лучами славы, но нет! Номост, в своем пике просто согласился на изгнание! Какая непростительная глупость! Глупость, которую он не совершил, не будь у него такой никчемной вещи, как личность.

Неожиданно леди Маргарет отвесила пощечину незнакомцу. Сильно, и глядя прямо в глаза. Потом, снова взглянув на то, что было ее мужем, и снова на незнакомца, она добавила:

— Своими словами, подобно змеиному яду, ты несешь чушь. Говоришь, кем бы он был, если бы тогда Номост не перевернул горы ради меня? Кем бы он был, не пройдя вместе со мной, рука об руку, все тяготы и невзгоды этой жизни?

— Именно так. Кем бы вы были? — Снова став серьезным спросил незнакомец.

— Я не знаю кем бы он был, — не задумавшись ни на секунду ответила Маргарет, — но одно я могу тебе сказать точно. Номост, не был бы Номостом не пройди он этот путь.

Незнакомец скривился. Он яростно крикнул в лицо леди Маргарет. Потом, все так же резко снова переменился в лице. Он шумно выдохнул, снова взглянул на Колтора, усмехнулся, и немного отклонился в сторону, чтобы посмотреть на Номоста, коротко произнес:

— Убей её.

Колтор не успел ни выкрикнуть, ни среагировать. В ту самую секунду, как незнакомец завершил команду, острие оружия Номоста торчало из груди госпожи Маргарет. Леди Маргарет, тоже не успев понять, что произошло, мельком взглянула на торчащее лезвие из груди, аккуратно, словно боясь сломать, дотронулась до металла, и упала на землю. Номост, ловко вытащил клевец из падающей жены, и снова замер на месте.

Снова поднялись крики. Крестьяне, и без того напуганные и убитые горем, снова сорвались на крик. Женщины прижимали детей к груди, закрывали им глаза. Мужчины, те, в ком хватало смелости встать и воспротивиться происходящему, тут же получали смертельные ранения. Колтор бессильно опустился на колени. Он видел, как Билл Донованн, отчим Вирса и Анны тоже попытался броситься на недвижимых стражей, и тут же получил смертельный удар в висок. Сами Вирс и Анна крепко обнимали упавшую без чувств мать. Колтор пригляделся, и увидел рядом с ними сидящую неподвижно Миру. Ее красивый наряд был полностью перепачкан запекшейся кровью, грязью и пеплом. Она изредка вздрагивала, когда рядом что — то происходило, но на лице у нее не было никаких эмоций.

Незнакомец небрежно перешагнул тело убитой женщины, кивком приказал Номосту следовать за ним, и они двинулись в сторону удерживаемой толпы.

— Дамы и господа! Прошу уделить мне… — Незнакомец понял, что его не слушают, и настолько громко, явно усиливая свой голос магией крикнул, — ТИШИНА!

Люди, испугавшись голоса, доносившегося словно отовсюду, замолкли, и перевели взгляд на незнакомца.

— Спасибо, — все так же театрально, намеренно облегченным тоном продолжил незнакомец, — итак, прошу вас, друзья, уделить мне минуту вашего драгоценного времени. Я не стану вам врать, положение, как вы видите, у вас удручающее. Дома сожгли, любимых перебили, жить теперь негде, да и в целом непонятно как. Так вот! Не вдаваясь в детали всех моих планов, у вас, дорогие друзья, несмотря на все вышеперечисленное, есть выбор!

Он, наконец, встал перед жителями деревни, аккуратно запрыгнув на чудом уцелевшую лавочку, и разведя руки в стороны продолжил:

— Вы, либо присоединяетесь ко мне, где вас примут как своих. У вас будет кров, еда, и в обозримом будущем, все, чего только пожелает ваша душа. Или же, вы можете так же присоединиться к моей скромной компании, но только в таком виде, — он указал на Номоста, — что ж, дам вам немного времени подумать.

Поначалу жители деревни молчали, потом стали активно обсуждать предложенное. Обсуждение переросло в крики, сами крики чуть ли не в драку. Зерно раздора и хаоса, было успешно посеяно демонстрацией силы незнакомца и Номоста. Колтор бессильно поднял голову, окинув взглядом гудящую толпу. Вирс, увидев, что Колтор смотрит на них, взглядом просил помощи. Дезертир понимал, что сейчас он абсолютно беспомощен. Всей его силы и умений хватило бы максимум на двух — трех неподвижных истуканов. Другое дело — был незнакомец, который расправился с тремя, далеко не слабыми Рыцарями Крови, а еще на его стороне теперь был Номост, и страшно было представить столкнуться с таким противником, так еще и в не равном бою.

Колтор сокрушенно покачал головой глядя на Вирса. Мальчик заплакал, смотря из стороны в сторону. Колтор понимал, что сейчас инстинкт мальчика вопил о том, что нужно бежать. Бежать быстро и без оглядки. Абсолютно не важно куда и как, самое главное быстрее скрыться.

— Итак! Дамы и господа! Жители прекрасной, я бы сказал, достаточно яркой и теплой деревни Солты! — С явной издевкой в голосе прокричал незнакомец, снова взбираясь на лавку, — Я уверен, что каждый из вас сделал свой выбор. Те, кто принимает мое предложение, прошу встать позади меня, к вашему дорогому старосте. Ну, а те, кто вопреки судьбе пытается пойти против столь щедрого предложения, прошу, оставайтесь на месте.

Колтор видел, как многие поднялись на непослушных ногах, и начали медленно двигаться к незнакомцу. Он перевел взгляд на Вирса и Анну, которые пытались поднять свою маму, которая до сих пор была без сознания. Он решил, что, хотя бы здесь должен им помочь. Помочь выжить любой ценой. Колтор поднялся, превозмогая тупую боль в голове, и добрался до них. Аккуратно подвинул Вирса, что пытался хоть как-то приподнять мать, взял ее на руки. Вирс и Анна вцепились в рубашку Колтора. Так же бывший рыцарь почувствовал, что кто-то ухватил его еще и за рукав, это оказалась Мира, видимо, ей тоже нужна была твердая рука, которая бы просто помогла перейти линию, и помочь выжить.

— Прекрасно, прекрасно, — одобряюще подбадривал незнакомец, стоя на лавке, скрестив руки на груди, — уверяю вас, что вы делаете совершенно правильный выбор! Да, сейчас вам страшно, но поверьте мне на слово, все будет хорошо! О! — Незнакомец заметил в толпе Колтора с его маленькой свитой, — Колтор! Правильный выбор мальчик мой! И молодых спасешь, и сам восстановишься под моим началом. Мы еще сделаем из тебя достойного Рыцаря. Может быть, станешь моим первым Рыцарем? «Рыцарь Смерти», звучит же! А, что гадать, что гадать, и Орден тебе личный сделаем, будешь как папаня, командовать! Старика Номоста тебе под начало отдадим!

Колтор быстро отвернулся от незнакомца. Даже сейчас, его тешила мысль, что как только он переведет Донованнов и Миру на другую сторону, он тут же вернется и примет свою судьбу. В этот раз, решил Колтор, он не убежит от ответственности.

За спиной незнакомца уже практически не хватало места, для того что бы встать. С двух сторон к скопившимся людям их не подпускал к себе жар, исходящий от горящих домов, поэтому Колтор выбрал небольшой пятачок, и привел туда тех, кто шел за ним. Он положил мать Вирса и Анны на землю, еще раз потрепал Вирса по голове и крепко всех обнял.

— Да прибудут с вами Боги. — Сказал Колтор и встал, чтобы пойти обратно, и встать вместе с теми редкими стариками и старухами, что остались, понимая свою бесполезность, и теми редкими мужчинами, которые наотрез отказывались идти на другую сторону.

Неожиданно Колтор остановился. Он почувствовал до боли знакомое чувство, которого не ощущал очень давно. Видимо, из-за головной боли он не сразу ощутил это, но тем не менее, то самое чувство постепенно нарастало, как снежный ком, и Колтор наконец понял, что это было.

Это была магия крови.

Он посмотрел под ноги, и увидел, как струйки крови, оставленные головорезами незнакомца, медленно, но уверено стекают по улице вниз. Что бы удостовериться, он перевел взгляд на убитых и неподвижное тело леди Маргарет. Из тел, ровными и плавными толчками вытекала кровь, стекаясь в один небольшой ручей, она тоже уходила куда — то вниз по улице. Колтор не мог слышать, но он отчетливо представлял этот звук, как где-то внизу, ручьи, сливаясь друг с другом начинали бурлить и пениться, становясь одним большим потоком, который набирал скорость, и куда-то вливался.

Снизу деревни раздался громкий грохот и треск, и в ту же минуту, на площадь, где недавно праздновалась свадьба, ударило несколько молний, сопровождаемые ударами грома.

Колтор поднял голову, и увидел, как чистое до этого, ясное небо, заволокли тучи. Вначале было пара капель, переросшие в легкий дождь, и следом за этим полился настоящий ливень. Молнии начали бить гораздо чаще прямо в землю, тут же гремел гром, что — то приближалось.

— А вот это, — сказал незнакомец, тоже посмотревший в небо, опуская голову и спрыгивая с лавки, — уже действительно интересно.

Снова получив негласный приказ, группа, стершая с лица земли деревню Солты, встала перед незнакомцем. Причем все было сделано по военной науке, первыми в защитный ряд встали темные гончие, потом пехотинцы, последние были воины с копьями и оставшиеся конные всадники. Вперед всех вышел быстрыми шагами Номост, опустил клевец и направил острие назад. Колтор поразился, как нежить могла так точно копировать повадки из предыдущей жизни, и от осознания этого, Колтору стало еще грустнее. Он не хотел видеть Номоста таким.

Проливной, неестественно сильный дождь даже потушил пару не успевших разгореться домов. Поднялся мощный порыв ветра, ледяной, пронизывающий до костей. Колтор оглянулся по сторонам. Неведомо откуда поднявшаяся стихия завораживала и пугала. Спустя минуту, Колтор ощутил знакомое присутствие, и в то же время, по какой-то причине данное ощущение пугало его еще больше. Он понял, что источник столь сильной энергии медленно, но верно приближается к ним откуда-то снизу деревни. Мортимер медленно повернул голову в сторону нижней части деревни и прислушался.

Тяжелые латные сапоги с ужасным грохотом стучали о каменную кладку. Идя вверх по улице, раскачиваясь из стороны в сторону, к ним медленно поднимался отец Матиас.

Даже отсюда, Колтор чувствовал, что что-то не так. И был прав. Правая рука отца Матиаса была багрового цвета, а также верхняя часть головы, с выступающим из-под кожи черепом. Нагрудный панцирь отца Матиаса был разрублен, продырявлен и смят настолько, что никогда бы не подумалось, что это было частью доспеха.

В левой руке он сжимал красное, почти что вдвое выше него самого, красиво созданное копье. Приглядевшись, Колтор увидел, что и ножные пластины либо отсутствуют, либо частично повреждены. Отец Матиас приблизился еще ближе, Колтор с ужасом понял, что рука, ноги, часть головы и копье были созданы магией крови.

Он слышал о подобном заклинании, однако полагал, что это сказки или даже байки.

Суть данного заклинания, по преданиям, заключалась в том, что Рыцарь Крови, получивший серьезные увечья, может исцелиться, и даже, восстановить утраченные конечности, а также потерянные органы. Да что там, даже создавать оружие и броню. Кости, вены, плоть, материю. Все что угодно. Однако для подобного заклинания требовалось очень многое. А именно: высокий уровень контроля магии крови, огромнейший запас магической энергии, и, что не маловажно, быть на пороге смерти. Даже если все это имелось, оставалось заплатить самую страшную цену за это заклинание.

Собственную жизнь.

Волшебники Ордена Рыцарей Крови, из далекой древности, что создали этот вид магии, наложили строжайший запрет на его использование, потому что, активировав столь мощное заклинание, воин терял контроль над своими эмоциями и памятью, и единственное, что двигало таким рыцарем, это месть. Отомстить любой ценой тому, кто вынудил применить эту магию. Воин, что применил на себе данную способность, буквально выжигал свой магический дар, по мере впитывания крови, которую он поглощал для восстановления собственных сил, и обуздания новых. Правда, полностью уничтожив свой магический запас, воин непременно умирал. Такова была цена за это заклинание. В связи с этим, те самые создатели этого страшного заклинания назвали его соответствующе. «Ve Larte Brodle». Что в нынешних манускриптах Ордена Сынов Алой Обители переводится как:

Последний танец крови.

Отец Матиас, приговоривший себя самого к смерти этим заклинанием, шел ровно к группе из крестьян и разорителей, на ходу читая молитвы Ордена, усиливая свою защиту, атаку и скорость.

— Поверить не могу, — проговорил незнакомец, доставая кинжалы, — что когда-либо за свою жизнь увижу нечто столь прекрасное. В атаку!

С этими словами, темные гончие сорвались с места, издавая стрекочущий рык. Следом за ними бросилась пехотная часть. Конники и копейщики вместе с Номостом и незнакомцем остались стоять на месте.

Гончие, скрипя и хищно клацая своими пастями — жвалами, разом прыгнули неровно образовавшейся дугой на отца Матиаса. Ни одна из тварей не достигла своей цели. Все они, словно застыв в воздухе, разбились о невидимый щит, окружающий Рыцаря Крови. В тот же момент, они, падая, высушивались с невиданной скоростью, пополняя запас крови отца Матиаса. Бегущую на него пехоту, Рыцарь смёл одним ударом копья, разделив кого на двое, кого просто задев. Редкие воины, кто уцелел после столь страшной первой атакой, были настигнуты молниеносно проведенной второй. Всех прихвостней незнакомца, кто напал на отца Матиаса, постигла судьба темных гончих.

Сам же незнакомец переступил с ноги на ногу. По нему было видно, что от прежнего спокойствия у него осталась лишь мимолетная тень, отображаемая в его нервной ухмылке. И прежде чем он успел отдал приказ, отец Матиас присел на одно колено, вытянул копье, направив его на незнакомца, и совершив рывок, практически оказался прямо перед ним.

Незнакомец успел среагировать, и парировал удар, снова скрестив свои кинжалы. Но удар был настолько сильным, что Колтор увидел, как ломается кость незнакомца, разрывая мышцы и кожу, оголяясь на предплечье. Отец Матиас тут же нанес удар тыльной стороной копья, ломая ногу незнакомцу, и роняя его на землю. Очередной взмах копья, и незнакомец был бы стерт с лица этого мира, если бы не заблокировавший удар Номост.

До рокового взмаха, Номост очередным кошачьим движением оказался за спиной Рыцаря, и заблокировал удар, схватив копье свободной рукой. Номост резко согнулся, держась за копье, и перебросил через себя отца Матиаса, снова спуская его к низу деревни. Далее Номост быстро поднялся, и вытянув клевец в сторону Рыцаря, громко захрипел, отдавая приказ копьеносцам и конникам атаковать.

Отец Матиас, сжимая до хруста зубов челюсть, резко вскочил, и выкрикнув очередное заклинание, вскинул руку вверх. Колтор, стоя на месте, почувствовал, как земля дрожит под ногами. От ног отца Матиаса, расползаясь маленькими аккуратными линиями, пошли трещины в земле. Быстро, будто снизу кто-то их подталкивал, из земли начали взмывать в воздух различного размера валуны.

— А вот это плохо. — Коротко проговорил незнакомец, и ринулся на Рыцаря.

Валуны, что парили в воздухе, начали быстро раскручиваться, и с молниеносной скоростью полетели на атакующих его воинов. Копейщиков и конных раздавило практически всех, сразу же. Валуны, по инерции, летящие дальше, крушили дома, части улицы, и в конечном счете, летели прямо в жителей деревни.

Колтор понял, что действовать нужно быстро. Он давно не прибегал к магии, но для малого усиления много и не требовалось. Он сконцентрировался, направил энергию в ноги, покрепче ухватил тех, кого вел на спасительную сторону, и быстрым движением переместился за ближайший дом.

Последствия магического рывка оказались плачевными. Анна потеряла сознание, Вирса вырвало съеденной на свадьбе едой, а также кровью. Госпожа Донованн, лежа на руках Колтора так и не пришла в сознание, и Мортимер положил ее на землю. Мира еле сдерживала рвотные позывы. Колтор быстро обернулся, и ужаснулся увиденному.

Все оставшиеся в живых жители деревни погибли под каменным обстрелом. На данный момент, за исключением них, в живых были только отец Матиас, незнакомец, и, если можно назвать его живым, Номост.

Колтор не мог позволить себе мешкать, он быстро погрузил на себя Анну и ее мать, криком заставляя Вирса и Миру быстро бежать за ним. Обернувшись, Колтор увидел, как отец Матиас неистово крича, втаптывал незнакомца в землю, ломая кости, превращая его плоть в кровавую кашу. Неожиданно Номост, атакуя с невероятной скоростью рыцаря остановился, перевел взгляд на убегающего Колтора, и тут же бросился за ними.

Колтор Мортимер, до сегодняшнего дня старавшийся жить тихой и мирной жизнью, вспомнил, что такое война. Он быстро и аккуратно положил женщин на землю, выхватил из сумки эфес своего обломанного клинка, перехвалил его обратным хватом, и встав в защитную позицию, готовился дать бой Номосту.

В тот момент, когда Номост занес клевец для удара, грудь Номоста разошлась, и из нее вылетело кроваво — красное копье отца Матиаса. Колтор машинально заблокировал удар копья, и увел его в сторону, отбив сбоку вниз. Номост пробежал еще пару шагов, и замедлившись, беззвучно упал, ударившись головой о догорающий брус.

Колтора привел в сознание истошный вопль Вирса. Обернувшись, Мортимер увидел, как отбитое им копье воткнулось ровно в грудь лежавшей без сознания матери Вирса и Анны. Не более чем за секунду, госпожа Донованн иссохла, превращаясь в высушенную куклу в одеждах, и копье, вонзившееся ей в грудь, лопнуло, снова превращаясь в струйки крови, и потоком убежало за стенку дома, возвращаясь к своему создателю.

Колтор скривился. Разбор и принятие своих ошибок, он решил оставить на потом. Он быстро поднял плачущего Вирса, приказал Мире запрыгнуть ему на спину, и сцепить замком руки у него на груди, подхватил Анну, и снова используя магическое усиление, рывками двигался вдоль улицы, подальше от отца Матиаса, Номоста и незнакомца.

Спустя пару минут, Колтор был уже у конюшен, где были лошади Матиаса, Аматея и Авеля. Он быстро оставил Вирса, Анну и Миру у ворот, а сам, взял лошадей Аматея и Матиаса, вывел их, и быстро подготовил к поездке. Благо дело они были уже оседланы. Медлить было нельзя.

— Мира, — Колтор взял ее за плечи, — берешь Вирса, и скачете за мной. Я возьму Анну, так мы… — Колтор оборвался на полуслове, и ударом своего сломанного клинка отбил летящий в него почерневший клевец, — Седлайте коней! Быстрее!

Мира быстро помогла Вирсу залезть на лошадь, подтолкнула Анну, сама забралась в седло, и они застыли, ожидая Колтора. Мортимер оглянулся и крикнул им:

— Скачите отсюда! Ну пошли! — С этими словами, Колтор свистнул, давая сигнал лошадям Ордена скакать во весь опор. Мира что — то кричала, пыталась остановить коня, но лошади слишком быстро уносили их прочь из деревни.

Колтор спокойно выдохнул, и перевел взгляд на медленно идущего в его сторону Номоста. Колтор снова встал в защитную стойку. Теперь перед ним был не его старый друг. Это был враг с лицом наставника. Номост перешел на легкий бег, и через пару мгновений уже бежал с большой скоростью, низко пригнувшись. Колтор знал, что сейчас будет за атака. Номост сам рассказывал и учил его. Мортимер выждал момент, когда бывший староста приблизится, резко ушел в сторону, и так же резко вытянув руку с обломанным клинком, достал Номоста, ударив в шею. От большой скорости и пореза, Номост потерял равновесие, и запнувшись в ногах, влетел всем телом прямо в коновязь, сломал ее, и врезался прямо в конюшню.

Оставшийся рыцарский конь заржал, встал на дыбы, и вырываясь со своего места, сломал деревянную дверцу, выбежал прочь, скрываясь в том же направлении, что и две предыдущие лошади.

Колтор медленно приблизился к пытающемуся встать Номосту. Видимо удар в шею повредил позвонок, и у бывшего старосты никак не получалось даже приподняться. Номост слабо перебирал руками, но щепа и солома предательски не давали ему нащупать точку опоры. Колтор резко перевернул Номоста, и запрыгнув на него, приставил клинок к горлу. Выражение лица Номоста не изменилось, он все так же смотрел на Колтора стеклянными синими глазами. Колтор сжал рукоять клинка, но не мог нанести удар, глядя на знакомое лицо. Время шло, и нужно было действовать.

Колтор решился. Он с усилием вонзил клинок в шею Номоста, лицо которого даже не дрогнуло. И раны на шее, оставленной Колтором ранее уже слабо вытекала кровь с какой-то жижей. Клинок предательски входил тяжело, и как только Колтор почувствовал, что добрался до позвонка, и хотел резко провернуть, но его отвлек голос незнакомца.

— Я бы, — с перерывом на вдох произнес незнакомец, — попросил тебя этого не делать, мальчик.

Колтор обернулся, резко провернув клинок в шее Номоста, отсекая череп и часть позвоночника от остального. Перед входом стоял незнакомец, придерживая в правой руке свои внутренние органы. Из разных мест на его теле торчали кости. Из ран сильно била кровь. Но он стоял. Неужели он выстоял после боя с обезумившим отцом Матиасом?

— Специально, да? Просил же. Теперь придется его долго восстанавливать, — сплюнув кровавый сгусток посетовал незнакомец, — честно сказать, не думал, что сможешь это сделать. Он же твой друг.

Колтор молча смотрел на незнакомца, медленно поднял обломок клинка, и встал в защитную стойку. Незнакомец удивленно взглянул на Мортимера.

— О, смотрю снова с себя поверил, да? Значит, моя победа над Номостом, и слетевшим с катушек Матиасом, тебя не впечатлила? Неожиданно, так сказать, но, что поделать. Сейчас я только дух переведу, и быстренько тебя прикончу. В дань уважения, сделаю это быстро и безболезненно.

Незнакомец небрежно стер налипший слой из грязи и крови на сапогах об сломанную коновязь, и направился прямо к Колтору, неаккуратно покачивая кинжалом в руке.

— Слетевшим… С катушек… так?

Незнакомец быстро обернулся, но было слишком поздно. Возникший, словно из ниоткуда отец Матиас, источающий пар и жар всем телом, разрубил напополам одним ударом своего копья незнакомца. Тот вскричал, и тут же получил удар лезвием копья в открытый рот. Незнакомец закатил глаза, и перестал двигаться.

Несмотря на то, что тот, кто перевернул жизнь Колтора с ног на голову перестал подавать признаки жизни, что-то подсказывало бывшему рыцарю, что это не еще конец. Так же слабо за спиной зашевелился Номост. А также, буквально разъярённый отец Матиас медленно перевел взгляд на Колтора. Мортимер ожидал, что Рыцарь Крови нападет, но на удивление, Матиас заговорил:

— Колтор, подойди, брат.

С этими словами отец Матиас пошатнулся, и упал на спину. Колтор подбежал к нему и ужаснулся. Восстановленные конечности из крови растаяли. Так же раскрылись все затянувшиеся на время использования заклинания раны. Глядя на Рыцаря Крови, Колтор вообще не понимал, как с такими ранами вообще можно жить. Отец Матиас протянул руку Колтору глядя на него. Мортимер заключил ее в замок, а второй рукой приобнял и приподнял умирающего Рыцаря. Матиас пару раз закашлял кровью. Переведя дух, он посмотрел в глаза Колтору и произнес:

— Обещай мне… Обещай мне, Колтор, что, сбежав отсюда, ты вернёшься в Обитель. Ты обязан рассказать о… Случившимся здесь. Ты должен… — Матиас снова зашелся кашлем, — Предупредить братьев и сестер. Это… Что — то, новое, то, с чем мы еще не сталкивались. Поклянись мне, Мортимер! Поклянись!

— Я клянусь тебе, брат Матиас, страж Обители. Клянусь. — Со скорбью в голосе произнес Колтор.

Отец Матиас улыбнулся, и сильнее стиснул руку Колтора.

— Беги отсюда. Я нанес сильные раны этому мерзавцу, но я уверен, что он скоро восстановится. Я не знаю, как убить его. Беги, беги не оглядываясь.

Колтор кивнул, аккуратно положил руку отца Матиаса ему на грудь, встал, и стукнув себя кулаком в грудь произнес:

— Во имя Вечного Потока.

Отец Матиас, лежа, медленно сжав кулак у груди, повторил. И улыбнулся. Колтор развернулся, чтобы бежать из деревни, и увидел возвращающуюся Миру, что скакала со всей возможной скоростью боевого коня. Она быстро приблизилась к Колтору, и переместившись в седле назад, подала ему руку. Он ловко запрыгнул в седло, и взяв поводья, пришпорив коня, пустился галопом прочь из деревни.

— Зачем ты вернулась? — Крикнул ей Колтор чуть обернувшись, — Я же сказал бежать!

— Я не могла тебя там бросить. И не спорь!

— Ладно, — перекрикивая стук копыт и гул ветра прокричал Колтор, — где Вирс и Анна?

— На перекрестке у леса, я велела им подождать нас там, и если увидят кого-то кроме нас, скакать как можно быстрее в сторону Тамберега.

— Хорошо.

— Колтор, я… — Мира оборвалась на полуслове.

Колтор обернулся, и увидел, как Мира медленно падает с коня. Колтор резко натянул вожжи, и остановился. Мира упала в размытую дорожную грязь, и из ее спины торчал злополучный клевец. Мортимер взглянул на полыхающую деревню, и увидел, как оттуда, сильно хромая, вышел Номост, придерживая одной рукой свою голову. Колтор спрыгнул с коня, и приподнял Миру, только для того, чтобы убедиться в том, что она мертва. Он быстро обнял ее, поцеловал в лоб, и аккуратно положил рядом с дорогой. Колтор снова забрался на коня, и мельком посмотрев на Миру, бросился прочь прямо по дороге.

Он не жалел коня, и гнал его так сильно, что спустя несколько минут, он уже храпел, фырчал и мотал головой, явно желая того, что бы наездник прекратил эту безумную скачку. Колтор старался не думать, старался не оглядываться, боясь, что снова встретится с синим стеклянным взглядом Номоста, или увидит ненавистную ухмылку незнакомца. Конь, хоть хрипел, и натужно дышал, но выполнял команду Колтора.

Продолжая безумную скачку вдоль ручья по дороге, он увидел перекресток у леса, о котором говорила Мира. Приблизившись к нему, он заметил среди деревьев Вирса и Анну с лошадью. Он приблизился, остановил коня, крикнул им, чтобы они быстро вышли, дождался, пока они снова сядут на лошадь, и велел им, что бы того не стоило не оглядываться, молчать и ехать за ним.

Таким образом, под проливным дождем и раскаты грома, они бежали прочь из объятой пламенем деревни под покровом ночи.

Глава 5

После дождя

Лошади больше не могли нестись дальше, и Колтор решил дать им передохнуть, остановившись у текучей рядом речки.

Они скакали долго. Слишком долго. Почти до рассвета. Солнце еще не проглядывалось сквозь густую крону леса, но Колтор понимал, что скоро рассветёт. Хорошо, если можно так сказать, что в той бойне в деревне было то, что отец Матиас убил всех, кто мог бы быстро преследовать беглецов. Ни темных гончих, ни всадников не было.

Вирс и Анна сидели на берегу, рядом с лошадьми, которые пили воду. Сидели молча. Вирс просто смотрел на другой берег реки, Анна же, обняв себя за колени, опустила вниз голову и тихо всхлипывала. Сам Колтор, прислонился к стволу большого дерева, и наконец дал себе немного времени отдохнуть, и все хорошенько обдумать.

Самое главное и первостепенное, что он для себя решил — это то, что они должны ехать в Обитель. Не столько из-за обещания, данного отцу Матиасу, а из- за того, что более безопасного места для Вирса и Анны он просто не мог представить. Во-вторых, предупредить Рыцарей о новой опасности. Нежить, что способна использовать свои навыки, магию и опыт накопленную при жизни. Такого точно никогда не было. Так же Колтора беспокоил незнакомец. Казалось, он сжег деревню, и загубил столько людей просто забавы ради, но в то же время, он точно преследовал какую-то цель. Пугало и интриговало то, что Номост и Маргарет как будто бы узнали его в последние мгновения своей жизни. Огонь и смерть, снова настигли Колтора именно в тот момент, когда он почувствовал, что может снова жить. Смог бы отринуть то, что было, и просто провести спокойную жизнь. Правда, по всей видимости, у Богов были другие планы на судьбу Колтора. Видимо ему было суждено наблюдать смерть близких ему людей, и падать в глубины отчаяния. Другого логичного объяснения всему происходящему он найти не мог, поэтому просто принял это для себя, и встряхнув головой, как бы выбрасывая воспоминания недавних событий, тихо, что бы ни в коем случае его голос не звучал грубо, сказал:

— Собирайтесь. Пора в путь.

Анна быстро смахнула слезы, встала, и подошла к лошади ожидая Вирса. Мальчик же, никак не отреагировал, лишь дальше продолжил смотреть на другой берег.

Колтор поднялся, шмыгнул носом, и медленно пошел к Вирсу. Попытался дотронутся до плеча, но мальчишка отдернулся. Колтор снова попытался ухватить Вирса, но тот не давался в руки. Колтор не выдержал, схватил его за плечи и закричал:

— Успокойся! И послушай, — Колтор выдохнул, смягчил голос и хватку, — мы, в очень опасном положении. Я не знаю, гонятся за нами или нет. Я толком не знаю где мы. Мы промокли до нитки от дождя. Лошади устали. У нас нет еды и воды, кроме той, что течет за твоей спиной. Так что, ради всех известных тебе Богов, будь добр, сядь на лошадь и слушайся меня.

Вирс насупился и начал смотреть себе под ноги. Колтор отпустил его, и прислонил ладонь к уставшим глазам. Анна же, продолжала стоять, испуганно глядя на Вирса. Молчание нарушил сам Вирс.

— Я все слышал. — Тихо сказал он.

— Что? — Не поняв, что сказал Вирс, переспросил Колтор.

— Я все слышал, — твердо повторил Вирс, — что говорил плохой человек. Про тебя.

Колтор снова выдохнул, и посмотрев на Вирса спросил:

— Вирс, скажи мне, то, что ты услышал обо мне, на что-то сейчас повлияет?

Вирс непонимающе глянул на Колтора.

— Да, Вирс. Я — дезертир. Я ушел из Ордена. И да, я — Рыцарь Крови. Бывший. Я сбежал с поля боя, и поселился в вашей деревне. Я три года жил с вами бок о бок в тишине и спокойствии. До сегодняшнего дня. Ты потерял родителей, друзей, но слава Богам, — он указал на Анну, — твоя сестра жива. Я потерял близкого друга, наставника. И если ты думаешь, что те, кто пришел к тебе в дом и сожгли его, пришли туда по моей вине, то спешу тебя расстроить, Вирс, ибо это не так! Меня считали мертвым. И если ты думаешь, что я отвечу на все твои вопросы, касательно того, почему так произошло, кто в этом виноват, и что теперь делать — то я не знаю! А теперь, засунь свои эмоции куда поглубже, слушайся меня, и залезай на эту чертову лошадь! — Выкрикнув, закончил Колтор.

Вирс испуганно продолжал стоять неподвижно. Колтор тяжело дышал, он понимал, что необоснованно сорвался на мальчике, но пусть уж будет так. У Вирса поступили слезы, и словно опомнившись, он побежал и крепко обнял Анну. Анна обняла его в ответ, и кивнула, глядя на Колтора. Сам же дезертир подумал, что хорошо, что хоть кто-то из троицы сохраняет спокойствие.

Колтор грязно выругался. Резко вошел в ледяную реку, погрузился туда полностью, присел, и начал громко кричать под водой. Вынырнув, он умылся, и пошел обратно к лошади. Только теперь, немного погладив и покормив его найденной дикой морковкой, Колтор осмотрел сперва свою лошадь, затем Вирса и Анны.

Оказалось, что лошадью Колтора был конь, а Вирса и Анны — кобылой. Колтор снял тяжелые латы, которые покрывали обоих лошадей, и выкинул в реку. Он решил, что нужно разбить хоть какой — то маленький лагерь, но нужно было это сделать дальше. И желательно сбить со следа преследователей, если таковые имелись.

Колтор сел верхом, и два раза цокнув, направил обоих лошадей в реку, и как только две лошади оказались по грудь в воде, отправил их по течению.

— Держитесь крепко, — громко, но не прикрикнув сказал Колтор оборачиваясь, — идти будем по реке долго.

— Зачем? — Громко спросила Анна.

— Если нас преследуют, река поможет хорошо скрыть наши следы. Чем дальше пройдем, тем будет лучше. А теперь, слушайте меня: сейчас мы будем ехать молча, я буду вслушиваться во все что происходит вокруг. Не разговаривайте даже друг с другом, это важно. Через пару тройку часов мы разобьем лагерь, или, если повезет, выйдем на какую-нибудь деревню или трактир. Где бы мы не остановились, там мы просушим одежду, и я обещаю вам, я отвечу на все интересующие вас вопросы, но первостепенно нам нужно уйти, уйти как можно дальше от Солт. Доверьтесь мне, и слушайте меня. Так у нас больше шансов выжить. Все поняли?

Вирс и Анна в один голос ответили, что поняли, и Колтор направил лошадей вниз по течению.

Тихое журчание речки и треск лесных деревьев немного успокаивали. Они уже давно ушли с любых тропинок и дорог, и теперь форсировали реку в самой чаще дремучего леса.

Мортимер, ехавший первым, совершенно не беспокоился о том, что лошадь Вирса и Анны скинет их, или как-то пойдет в другую сторону. Лошади Рыцарей Крови отличались особой преданностью и четко следовали указаниям. Так что пока Колтор выбирал путь, сзади идущая лошадь следовала точно след в след.

Колтор посмотрел вправо, услышав, как взлетают птицы. Он увидел, как высокий кустарник медленно шатается из стороны в сторону. Увидел зеленоватое, мощное тело. Он понял, что это была гигантская змея. Потомок древних ползучих гадов. Мортимер знал, что если не провоцировать это создание, то для людей она была совершенно безобидной. Даже лошади, явно почувствовавшие приближение столь мощного создания, даже не шелохнулись. Дезертир обернулся через плечо, и увидел, как Анна и Вирс с ужасом смотрят на ползущее на том берегу существо.

— Не бойтесь, — спокойно сказал Колтор, — эти змеи безобидны, если их не злить. У них врожденная враждебность только к тому, что имеет природу зла и хаоса. Так что, это хороший знак, что мы ее встретили. Значит поблизости все тихо.

Как бы подтверждая его слова, из кроны деревьев показалась огромная голова змеи, и повернулась в их сторону, провожая взглядом желтых глаз.

На этом моменте, Вирс медленно повернул голову и просто начал смотреть кобыле между ушей. Анна продолжала завороженно смотреть на ползучего гиганта. Колтор улыбнулся и снова посмотрел вперед. Они уже достаточно давно форсировали реку, и, увидев гигантского змея, он решил, что пора уже устроить привал. Колтор наплавил коня влево, выбирая более — менее свободный от деревьев участок. Он дважды цокнул, и лошадь Вирса и Анны, послушно двинулась за конем Колтора.

Бывший рыцарь спрыгнул с коня, помог спуститься Вирсу и Анне. Быстро на свободном пяточке разложил крупные камни, накидал сухой травы и пару веток. Сконцентрировался, малым магическим воздействием, отправил магическую искорку, и разжег огонь. Благо дело, там, где они находились, дождь, начавшийся еще в деревне, тут не проходил. Далее Колтор расседлал коней, снуя туда-сюда мимо сидящих у костра Вирса и Анны. Начал осматривать седельные сумки, что не примечал до этого момента.

В сумках Рыцарей Крови оказалось не мало полезных предметов. Там были аккуратно завернутые куски сушеного мяса и рыбы, пара бутылей с водой и вином, пара хороших охотничьих ножей, несколько склянок с разными эликсирами и отварами, которые Колтор решил пока не проверять. Пара писем, которые Колтор решил прочитать потом, кодекс Ордена, неожиданно огниво, аккуратно завернутая лампа. Приятным моментом стало то, что ещё сумках была пара теплых одеял, и еще несколько мелочей, вроде тонкой веревки, мыла, неожиданно, красиво украшенный гребень для волос.

Колтор встал, беря под мышку одеяла, во второй руке удерживая завернутые в ткань воду и мясо, и подошел к брату с сестрой.

— Раздевайтесь, положите одежду рядом, и закутайтесь в эти одеяла. Потом перекусите, грейтесь. Нам еще предстоит долгий путь.

Анна и Вирс послушно сделали так как он сказал. Пока они раздевались и переодевались, Колтор, вооружившись одним из двух охотничьих ножей, быстро соорудил из пары троек палок и тонкой веревки подобие сушилки. Пока ребята перекусывали, Колтор развесил их одежду, и разложив оставшиеся вещи около костра, присел напротив Вирса и Анны, начал все складировать, попутно изучая зелья, откупоривая пробки и нюхая.

В процессе отбора вещей, Колтор взглянул на Вирса и Анну. Он понял, что должен с ними поговорить, и сделать кое — что еще, даже важнее, чем разговор. Бывший рыцарь встал, и опускаясь на колени начал:

— Анна, Вирс, — произнес Колтор, кланяясь в землю, — я должен перед вами извиниться. Простите меня. Простите, хоть и не по моей вине случилось то, что произошло в деревне, но из-за меня погибла ваша мать. Я не заслуживаю вашего прощения, но, если сможете, поймите. Если было можно изменить прошлое, я бы так и поступил. Но удар было не заблокировать иначе, все было слишком быстро. Прости, Вирс, что накричал. Я тоже растерян, как и вы, но я клянусь вам, что защищу вас, чего бы не этого не стоило. Клянусь оберегать вас.

Колтор зажмурился, ожидая проклятий и плача. Однако, он был искренне удивлен, когда услышал, как заговорил Вирс.

— Кол, — совершенно спокойным голосом начал Вирс, — до недавнего времени, я не знал ни одного Рыцаря Крови, и тут я познакомился сразу с тремя в Свободе. Я не знаю, каким Рыцарем Крови был ты, и не знаю, почему ты ушел оттуда. Но я узнал господина Матиаса. Познал его силу и благородство. И я знаю, что такое клятва. Отец Матиас сам потребовал с меня, что бы я поклялся, и вручил мне это, — Вирс вытащил из-за пояса свой маленький меч, — сейчас ты, хоть и бывший, но все же Рыцарь Крови, стоишь на коленях перед детьми, и клянёшься. Я чувствую, что ты говоришь искренне. И с позволения Анны, мы с ней принимаем твою клятву. Как некогда отец Матиас принял клятву от простого деревенского мальчишки. Мы не держим на тебя зла, Колтор, мы понимаем, что это случайность. Мы поняли это еще тогда, когда злополучное копье убило маму. Ты пытался защитить нас. Поэтому и ты прости меня, за то, что веду себя как глупый мальчишка. Я теперь понимаю, что теперь мне нужно быстро повзрослеть, чтобы принять все то, что произошло. Надеюсь на тебя, что ты поможешь мне в этом. А также Анне.

Колтор поднял голову в изумлении. Он не мог поверить своим ушам. Вирс сидел со слезами на глазах, но при этом говорил от чистого сердца. Анна сидела рядом, и тоже плакала, крепко сжимая плечо Вирса. Неожиданно для самого себя, заплакал и Колтор. Он поднялся, и крепко обнял двух сирот, обязанность защищать которых он принял на себя. Они сидели так, обнявшись несколько минут, потом расселись, и молча продолжили есть.

— Значит, — закончив трапезу спросила Анна, — ты — Рыцарь Крови? Прямо-таки настоящий? Из Обители?

— Так и было. Я дезертировал.

— Почему?

Колтор застыл, держа в руке сушеное мясо, но отринув сомнения ответил:

— Я выгорел, Анна. Я был глуп и наивен, полагая, что война — это приключение. Против воли своего отца я сбежал на войну. Поначалу, все было как я себе и представлял. Походы, первые стычки с общим врагом. Победы. А потом случилась та самая битва. Моя последняя, — он немного помолчал и продолжил, — мы приняли бой в землях наших соседей эльфов. К северу от леса, что зовется Арсоновааль. Поначалу все складывалось удачно. Мы практически не несли потерь и теснили врага обратно, к горам, с которых они спустились. А потом… Начался сущий кошмар. У них откуда — то, скорее всего при помощи магии телепортации, появилось подкрепление. Сильное, могучее, несомненно, древнее. Началась бойня. Я разделился со своей невестой. Да, не смотрите так, у меня была невеста, тоже из наших. И мне пришлось брать укрепленные рубежи. Пока она… В общем, я думал, что в тылу для нее безопасней. Когда я брал с отрядом последнее укрепление, рядом разнесло требушет, меня ранило. Пока в суматохе битвы я разобрался что к чему, в живых никого не осталось, лишь я один. Меня это сломило, и я покинул поле битвы.

— А невеста? — Тихо спросила Анна.

— Умерла. Я нашел ее на поле боя. Перед тем, как уйти, я похоронил ее, и скрылся. Я был в отчаянии, и первым кто пришел на ум, был Номост. Его, очень давно выгнали из Свободы, и, насколько я знаю, совершенно несправедливо.

— А кем был Номост? Я слышал, что он был солдатом, но судя по всему не простым? — Спросил Вирс.

— Номост — Настоящий герой. Старик — друг моего отца, — Колтор осекся, — был другом. Герой давней войны с орками. Он, и несколько его товарищей, решили, что своими силами орков не сдержать, и они пошли на эксперимент. Друиды, из старого круга, что недалеко от Обители, предоставили им зелья. Защитники Свободы стали быстрее, ловчее и сильнее. Однако, те проклятые зелья, сыграли с ними злую шутку, наградив потом целой кучей болезней и недугов. Однако, Номост как-то справлялся с ними. О судьбе других я не знаю, можете даже не спрашивать. Старик даже получил прозвище — Стальной коготь.

Колтор замолчал. Ему резко вспомнились моменты жизни с Номостом. О тех днях, когда маленький Колтор играл с его сыном. О редких балах в Свободе, где изредка появлялся Номост инкогнито. И о прекрасных трех годах тихой жизни.

— И что мы теперь будем делать? — Спросила Анна.

— Первым делом, — поправляя горящие сучки в костре ответил Колтор, — нам нужно добраться до Обители. Во-первых, там безопасно. Нам не придется оглядываться назад, опасаясь, что мы будем застигнуты врагом. Во-вторых, нужно обязательно предупредить Орден. Я уверен, что раньше мы с таким еще не сталкивались. Это либо хорошо забытая магия, либо, что еще хуже, совершенно новая.

Перебирая зелья, Колтор наткнулся на маленький сверток. Он взял его, покрутил в пальцах, понюхал, и возрадовался в сердцах. Понимая, что надежды мало, он, все же еще порылся в вещах рыцарей, и извлек маленький набор, завернутый в платок. Он раскрыл его, и увидел маленькую, походную раскладную курительную трубку.

Колтор аккуратно собрал трубку, и забил в нее найденный табак. Мортимер на пару минут засунул сухой прутик в костер, вытащил, сдул образовавшийся пепел, и подкурил. Табак был родной. Буквально с земель Обители Ордена. Этот самый табак курил и он, и его отец. Сразу начали всплывать воспоминания о проведенных дома вечерах, о том, как они с отцом, сидя в больших креслах — качалках курили табачок, и пили чай с приготовленными сладостями у камина, глядя через окно на закатное солнце.

Колтор вернулся из воспоминаний, и перевел взгляд на брата с сестрой, что уже не дрожали, и Вирс практически завершал трапезу. Он пощупал одежду на сушилке, она была все еще влажной, поэтому, продолжая курить, Мортимер продолжил перебирать вещи. Благо дело, мельком бросив взгляд на письма, что были в седельных сумках, он увидел на одном из листков бумаги нарисованный компас на краешке листка. Колтор в очередной раз отложил письма, и к его приятному удивлению, нашел приблизительную карту местности, где была нанесена деревня Солты.