Бесплатный фрагмент - Ключ от замка единорога

Часть 1. Три дня

Глава 1. Та самая

Идеальные отношения — какие они? Многие задаются этим сакральным вопросом. Достаточно ли того, что у вас с вашей второй половиной удивительнейшим образом совпадают вкусы на музыку и кино? Или, что уже редкость, вы научились понимать друг друга практически без слов? А вдруг, банально, это когда у вас обоих все мысли только о том, как бы побыстрее уединиться и раздеть друг друга? Я вот думал, что идеальные отношения — это все вместе взятое и еще множество других условностей и совпадений. Но, по истечению определенного времени, проведенного с Ней, я осознал, а точнее, Она мне объяснила, что главное в другом.

Все просто: один в паре — это ключ, а другой — замок. Бороздки и зубчики одного идеально созданы для того, чтобы механизм другого отозвался щелчком открытия. Если это произошло — то все, вы совпали! Ваши тараканы вдруг заговорили на одном крайне редком, возможно, даже неземном языке, причем телепатически. Вы даете друг другу именно то, в чем нуждаетесь здесь и сейчас, практически неосознанно исполняете желания друг друга. Красиво, да? И уверяю, такая синергия встречается в природе крайне редко. Обычно люди удовлетворяются гораздо более приземленными отношениями, зачастую даже не осознавая их таковыми, считают себя счастливыми. А в итоге, ключ хоть и смог залезть в замочную скважину, но так до конца жизни и не сделал свой поворот…

Я ее не искал. Более того, до встречи с ней я даже не имел каких-то особых предпочтений, у меня не было идеала внешности девушки. Конечно, вкусовщину никто не отменял. Некоторые парни говорят, что им, условно, нравятся только блондинки с голубыми глазами. Я же всегда оценивал общий, собирательный образ — либо он в целом прекрасен и глаз не оторвать, либо не мое. Да, у меня были и есть пунктики, которые меня либо совсем не прельщают, либо, наоборот, импонируют. Например, мне никогда не нравились в девушке слишком большая грудь или рот, короткая стрижка, татуировки, которые, на самом деле, вульгарщина, надеюсь, до людей когда-нибудь это дойдет. А косметические вмешательства типа обколотых губ или чего еще хуже — так от этого меня даже подташнивает.

Я за естественность и умеренность в образе. Быть такой, какая ты есть, умело подчеркивая легким макияжем свои достоинства — обожаю, когда девушка умеет так делать и может себе это позволить. В сочетании с хорошо подобранной одеждой и украшениями это безумно красиво. Причем позволить — это не про деньги, это про вкус. Настоящая девушка, женщина прекрасна именно в своей естественности и натуральности, умеренно подчеркнутых косметическими средствами. Впрочем, это мое скромное мнение, на истину в первой инстанции в данном вопросе я хоть и претендую, но не настаиваю до синих губ и пены у рта.

Когда я ее увидел, сердце не екнуло и трубы не сыграли мажорный марш. Но я встал, как вкопанный, и почему-то огляделся… Замечали, что у нас такая стремительная жизнь, что мы почти разучились видеть красоту. Смотрим в экраны компьютера, телефона, телевизора, сквозь лобовое стекло на дорогу, на полки магазинов, иногда себе под ноги. Это девяносто девять процентов того, что мы наблюдаем ежедневно. Визуальная рутина, а иногда — помойка.

Случайно оторвав взгляд от смартфона и увидев ее, я начал осматриваться, как бы проверяя, где я, реален ли я, реально ли все вокруг. Я в нее сначала не поверил…

Она сидела с краю на одной из многочисленных изящных и современных, с блоками зарядных устройств, лавочек, расставленных по центральной аллее второго этажа внушительного торгового комплекса, в который я приехал за стульями. Давно мечтал о барной стойке в гостиной, да и место позволяло. Применив авторский подход к вопросу, саму стойку и боковые встроенные полки для посуды и декора я решил изготовить сам из массива дерева. Вышло, кстати, достойно, своей работой я был обоснованно горд. Но вот пару барных стульев, безусловно, нужно было подобрать в магазине. Где самый большой выбор? И вот я здесь.

Нужно отметить, что новенькие стулья уже были погружены в машину, а вернуться в торговый центр меня заставила слабость к еде. Нет, дело не в бесконтрольном чревоугодии, отнюдь. У меня, к слову, вообще нет лишнего веса, да и систематическими походами по абонементу в спортзал я не брезгую. Я обожал конкретное блюдо — курочку в кисло-сладком соусе, подаваемую одной местной кафешкой. Не знаю, что они в нее добавляли, но она была отменная. Кстати, возможно, усилители вкуса? Плевать, даже если так. Курочка была восхитительной, и я на нее основательно подсел, хоть и старался не часто ее себе позволять. И вот, мысли о предстоящем ужине любимым блюдом за новой барной стойкой в качестве празднования готовности оной начисто развеялись.

Я растерянно огляделся и снова посмотрел на нее. Очень красивая, изящная… Несмотря на то, что она сидела и что-то смотрела в телефоне, было понятно, что еще и стройная. Одета просто, но по погоде, в джинсы, легкий дымчато-зленого цвета свитер, на ножках красовались новенькие кеды, коробка от которых стояла рядом. Видимо, старую обувь, в которой пришла, она положила в нее. Довольно необычно. Как правило, увидев интересную девушку и немного полюбовавшись, я иду дальше по своим делам. В таких случаях всегда включалась как моя стеснительность, так и рациональность — если уж и знакомиться, то с той самой. Но сейчас все, что и не удивительно, пошло не по сценарию, годами лилеянному в моей голове.

Увидев, по сути, «ту самую», я впал в некое подобие анабиоза и, скорее всего, не приблизился бы сам к ней ни на метр. Моя рациональность куда-то запропастилась, видимо ее вытеснила резко выросшая в габаритах пресловутая стеснительность. А исход этой ситуации был практически предсказуем — причина моего заторможенного состояния, немного погодя, просто бы растворилась в толпе. Меня хватило только на то, чтобы опуститься на единственное пустое место на стоящей напротив и немного в отдалении скамейки, напрочь проигнорировав сидящих рядом людей, что для меня как махрового интроверта крайне несвойственно. Немного придя в себя, я достал телефон и начал совершать на его экране какие-то бессмысленные манипуляции лишь для того, чтобы, прикрывшись этими действиями, искоса погладывать на девушку.

На вид ей было лет двадцать, светлая светящаяся шелковая кожа, задумчивый, немного печальный вид. Шикарные немного растрепанные каштановые с рыжим отливом волосы опускались на плечи, доставая почти до локтей рук. Они, видимо умышленно, были убраны так, что с одной стороны спадало лишь несколько прядей, а с другой, наоборот, они копной закрывали длинную шею и часть лица. И эта, якобы небрежная, асимметрия поразительно эффектно добавляла ее образу загадочности. Я старался не пялиться, хотя, уверен, получалось плохо. Внезапно она оторвалась от телефона и огляделась, словно ища кого-то взглядом в вереницах покупателей и зевак. Я, обрадовавшись, что девушка подняла лицо, исподтишка продолжал ею любоваться. Она, очевидно, почувствовала мой взгляд, потому как довльно резко повернула голову в мою сторону, и наши глаза встретились…

Я тут же спрятался в телефон, нелепо притворившись, что мне пришло некое тревожное, но долгожданное сообщение. Думаю, я выглядел жалко. Около минуты я «изучал важное послание» и мысленно пытался себя уверить, что она ничего не заметила. Хотя хотел я обратного. Или не хотел, ведь проявил я себя не лучшим образом… В общем, окончательно потерявшись в мыслях и решив, что прекрасная незнакомка наверняка вернулась к своему телефону или вообще ушла, я украдкой поднял взгляд на то место, где она сидела.

Девушка продолжала на меня смотреть…

Она словно ждала, когда я потеряю бдительность и снова посмею взглянуть на нее, зная, что это неминуемо. Видимо, я был в этот момент не только нелеп, но и крайне предсказуем. Но, к моей чести, в этот раз я взор не отвел. Я разглядел овал ее лица, не тонкие, но и не пухлые, в общем, идеальные неулыбающиеся губы, небольшие веснушки на щеках и аккуратном носике и, конечно, глаза… Задумчивые, влажные, немного лисьи и приглушенно-тускло-зеленые, как море в штормовую погоду на картинах Айвазовского. В котором я почти тут же захлебнулся. Словно поняв, что я тону, она отвела взгляд в сторону, разочарованно, как мне показалось, поджав губы. Я тут же сделал шумный вдох, осознав, что пока продолжался зрительный контакт, просто забыл как дышать.

Девушка вернулась к своему телефону, а я уткнулся в свой гаджет, и еще минут десять мы были погружены их содержимым. Правда, я не различал изображения на экране, а прокручивал в голове произошедшее. И в итоге малодушно решил, что выражение лица прекрасной незнакомки однозначно означало, что я ее недостоин, а значит мне пора взять в кулак остатки мужества и заставить себя уйти. Получилось. Но только я встал и сделал шаг в сторону, как произошло непредвиденное.

«Та самая» тоже поднялась практически одновременно со мной, но не чтобы уйти, а навстречу другой девушке, которую, по всей видимости, ждала и ранее высматривала. По-видимому, поразившись синхронности наших действий, она задержала на мне удивленный взгляд. Ее подруга, заинтересовавшись происходящим, посмотрела в моем направлении, увидела меня, а я встретился взглядом с ней, сначала опешив, а потом расплывшись в идиотской улыбке. Это была моя коллега с работы Сергеева Елена, а для меня просто Ленча.

— О, привет! — прокричала она так, что не расслышать ее и сделать вид, что меня тут нет, было невозможно. В ответ я лишь нелепо поднял правую руку с все еще находящимся в ней телефоном и сделал несколько поступательных движений вправо и влево, которые должны были означать ответное приветствие. На лице Ленчи читалось непонимание этой моей по отношению к ней сдержанности, но, вспомнив о вернувшей невозмутимость рядом стоящей подруге и истолковав мою неловкость как простую стеснительность из-за незнакомого мне человека, тут же принялась исправлять это упущение.

— Представляешь, это Женька, мы работаем вместе! — обратилась она к моей прекрасной незнакомке так, чтобы я тоже слышал. — Жень, ну что ты встал, как столб, или ты за две недели забыл, как я выгляжу?

Дело в том, что я все это время был в отпуске, отсюда и время на изготовление барной стойки. Похоже, мне не отвертеться. Но я ведь этому рад, да? Ох, не знаю… На ватных ногах я направился к девушкам.

Глава 2. Риторический ответ

Ленча была старше меня на семь лет, при этом замужем. У них с Димой была четырехлетняя дочка, и я знал, что они в активном процессе приумножения состава семьи. Молодцы! Я часто подвозил Ленчу с работы и обратно — она жила по пути, мне было не трудно, а в компании, и особенно в ее компании, веселее, да и треть бензина мне доставалась бесплатно. Она с мужем нередко приезжали ко мне в гости, потому как отдых за городом — это отдых от города. Я жил в своем доме, который приобрел на средства, полученные от проданной доставшейся в наследство от бабки квартиры в старом, но крайне дорогостоящем фонде в центре города.

Родителями изначально было решено передать эту недвижимость мне как наиболее остро нуждающемуся в своем месте под солнцем молодому и перспективному. Я же всю жизнь мечтал о доме, поэтому, не с первой попытки согласовав с ними свою идею, на вырученные с квартиры деньги купил приличный участок земли с относительно новым домом в пригороде от частного застройщика, потихоньку по мере сил и финансовых возможностей делал ремонт и обживался. Я один, неприхотливый, настойчивый, с руками из нужного места, так что мне все это было в удовольствие. Кухня, коридор, гостиная и санузел были уже закончены, впереди маячил ремонт второй половины дома, но я не торопился — мне вполне было достаточно имеющегося, и я хотел довести эти четыре помещения до идеальной готовности, какими они и были задуманы. И барная стойка была практически итогом этой работы. Подходя к Ленче и ее знакомой, я думал именно о доме, о том, как я буду делать гардероб и спальню в следующем году. Эти мысли меня в значительной степени успокаивали и умиротворяли, а это мне сейчас было очень даже нужно.

— Что ты здесь делаешь? — улыбаясь спросила Ленча, и, высмотрев у меня пакет из кафешки в руке, воскликнула:

— Неужели из-за курочки приперся?

— Нет, что ты… — поборов смущение, промямлил я. — Нужно было купить барные стулья.

— Закончил?! — прокричала вопрос звонкая Ленча, не только знавшая о моей идее с баром, но и изначально поддержавшая ее реализацию. — Когда обновим?

— Нууу, может через недельку, надо еще разное доделать… — мне хотелось остаток отпуска провести также спокойно, как и первые две недели, поэтому я начал придумывать отговорки.

— А, ладно, успеем! — не слишком-то расстроившись, перебила меня Ленча, знавшая меня и рассчитывавшая примерно на подобный ответ.

И вдруг в пригласительном к знакомству жесте в виде протянутой в сторону очаровательной, но очень серьезной девушки руки, внезапно выпалила:

— А это Полина!

Ей очень шло это имя. Я слегка повернулся к почти всегда казавшейся грустной, но от этого еще более красивой Полине, и довольно уверенно сказал:

— Мне очень приятно, Евгений.

Дело в том, что в процессе диалога с заводной коллегой я мысленно несколько раз прокрутил эту стандартную фразу знакомства. Да, признаю, осознавая, что все идет к ее произношению, я схитрил и подготовился. Просто я отдавал себе отчет в том, что, будучи так близко от этой невообразимой девушки, с первого раза даже банальные слова приветствия не осилю сказать без запинки и глотания букв. Полина посмотрела на меня оценивающе снизу вверх так, что это я почувствовал себя ниже ростом, хотя она была даже Ленче по челку. «То есть примерно метр шестьдесят» — сделал я вывод. Невысокая, нежная, хрупкая тургеневская девушка. Или нет? Я смутился и потупился на свой пакет с едой, который стал меня смущать еще больше.

— Полина. — сказала она спокойным и вкрадчивым голосом приятного тембра. Она сделала движение расслабленной правой рукой вверх и тут же, одернув ее и кивнув на мою ношу, внезапно спросила:

— Это вкусно?

— Мне нравится, — по-дурацки ответил я и зачем-то спросил, — хотите?

«Что я несу?!» — промелькнула шальная мысль. Улыбнувшись только глазами, девушка ответила:

— А вы меня приглашаете на ужин? И судя по формату еды — домой?

Я завис с открытым ртом, даже не понимая, как реагировать…

— Ддда нет, то есть, если Вы хотите… Хотяяя, мне неудобно… Только познакомились… — полился спутанный поток сознания моего авторства.

— Я пошутила. — как-то с грустью остановила она меня, и тут же практически утвердительно добавила:

— Как-нибудь в следующий раз.

Ленча, приподняв бровь, смотрела на эту сцену, уже готовая за меня вступиться.

— Так вот, — она решила отвлечь внимание на себя, — Полина недавно переехала в наш город, работу здесь нашла, предложили, как молодому специалисту, и, представляешь, сняла квартиру прям рядом со мной, ту, что Андрей сдавал.

— Ааа… — более многосложный ответ мне в голову приходить отказывался. «Работу нашла, молодой специалист. Значит только после института, двадцать два года или около того.» — я в уме скорректировал свое первоначальное впечатление о ее возрасте. Способность мыслить аналитически на базовом уровне меня пока не покинула.

— Так мы и познакомились. Я ей потихоньку показываю, что у нас и как. — продолжала Ленча.

— И как у нас? — зачем-то спросил я, лишь бы что-то выдавить из себя, и в очередной раз поразился той околесице, что в итоге получалась.

— Пока сносно, — вздохнув, ответила Полина, — а дальше будет видно.

Она немного выпрямилась, изящным жестом сложила руки на груди в замок и приподняла голову, как будто ожидая в ответ на свои слова от окружающих каких-либо действий, оспаривающих термин «сносно» применительно к своему городу. Грация, с которой это было сделано, сама ее поза подтверждали, что эта девушка знает себе цену и, при надобности, осадит любого. Она излучала ту самоуверенность, от которой твоя собственная панически убегала и пряталась в кусты. Но в тоже время она была такой хрупкой и изящной! Сплошное противоречие. Ее сначала хотелось ото всех защитить, а потом пасть перед ней ниц. Странное ощущение, но приятное.

У Ленчи зазвонил телефон. Извинившись, она взяла трубку и отошла поговорить в сторону. Повисла неловкая пауза. Я взглянул на Полину, кивнул в сторону разговаривающей по телефону подружки и с улыбкой пожал плечами. Мол, вот болтушка. У меня все равно профессионально получалось быть несуразным даже не произнося ни слова. Полина послала мне свой, казалось, печально-рентгеновский взгляд, наклонив голову набок. А потом вдруг монотонно и меланхолично изрекла:

— Мне кажется, или вы неловко себя чувствуете? Так всегда с незнакомыми людьми или дело исключительно во мне?

Я поперхнулся и хотел было опять нелепо возражать, но тут с озабоченным лицом вернулась Ленча:

— Слушайте, мне тут из садика позвонили, у мелкой температура, надо ехать.

— Поезжай, я доберусь. — спокойно отозвалась Полина.

— Слушай, Жень, а ты на машине же? — вдруг предположила Ленча, видимо неуютно себя почувствовав от того, что бросает вновь испеченную подругу, и не дождавшись моего ответа, начала меня упрашивать подвезти Полину. Ну, мне же вроде как все равно по дороге… И не скучно будет… В общем, это были даже не уговоры, а практически констатация необходимости. Заболевшая дочка — и меня уже не защищают, а бросают на амбразуру. Что ж, я понимаю… Пришлось смириться, хотя мысль о нахождении в обществе Полины в замкнутом пространстве одновременно и пугала, и туманила голову.

— Конечно, я довезу. Езжай за дочкой, выздоравливайте.

— Спасибо, спасибо, спасибо! — тараторила Ленча. — Полин, ты не переживай, он аккуратный водитель.

— А разве похоже, что я переживаю? — отрешенно ответила загадочная девушка, уставившись на витрину ближайшего магазина.

— Как всегда, непохоже… — уголком губ и больше в мой адрес ответила на заданный Полиной риторический вопрос моя коллега. Риторический ответ — бессмысленный ответ на риторический вопрос. Пожалуй, я придумал новый термин. Надо запатентовать.

— Ну пока, увидимся! — на ходу крикнула Ленча и помчалась к выходу на парковку.

— Тебе еще что-то здесь нужно? — спросила Полина, явно рассчитывая на отрицательный ответ. От меня не ускользнуло, что как только мы остались наедине, она тут же перешла со мной на «ты». Так лучше, решил я.

— Нет, я все купил.

— Тогда чего мы ждем? — девушка задала очередной риторический вопрос и немедля направилась вслед за Ленчей. Я решил не давать риторических ответов, хотя в голове вертелось пафосное «лично я всю жизнь ждал тебя!». И поспешил за прекрасной Полиной, как будто это она вела меня к своему автомобилю.

Глава 3. Теория ментальной относительности

Когда мы вышли на улицу, Полина остановилась и молча вопросительно на меня посмотрела. Я понял, что она готова отдать инициативу мне, чтобы я провел ее среди дебрей машин до той, которая довезет ее до дома. Кивнув, я пошел вперед. Было что-то вдохновляющее в том, как я все понял без слов. Это казалось естественным, нормальным. Многим для такого ощущения человека нужны годы, мне же хватило получаса. Не думаю, что у меня сверхспособности. Такое взаимопонимание лишь подтверждало то, что она — «та самая»… Кстати, а вдруг суперсила есть у нее? В это поверить было гораздо проще. И это тоже казалось естественным.

Мы подошли к моей не первой свежести Королле. Но я за ней следил так, что даже Полину пригласить в автомобиль было не стыдно. Мне показалось, что девушке что-то причиняет дискомфорт при ходьбе. Я открыл ей дверь переднего пассажирского места — на заднем диване были аккуратно уложены новые барные стулья из массива дуба. Отдельно лежали предназначенные для них мягкие сидушки. Девушка молча села в машину. Закрыв за ней дверь и обойдя автомобиль, я водрузился на водительское кресло.

— Красивые стулья. — вдруг сказала Полина и отметила:

— Высота удобная.

Моя рука, потянувшаяся к кнопке запуска двигателя, на секунду замерла, но все же закончила движение — автомобиль тихо завелся. Удобная высота… Ну да, удобно сидеть за стойкой, попивая коктейльчик и смотря любимый сериал. В общем, странное замечание. Но я начинал привыкать.

— Да, как раз под высоту моей барной стойки, специально вымерял.

Она качнула головой и пожала плечами, жест как бы говорил: «Ну пускай так».

Я тронулся и выехал с парковки. Дорога до ее дома должна была занять не больше двадцати минут, плюс еще примерно столько же до меня. Девушка пристегнулась ремнем безопасности и укоризненно взглянула на меня. Я понял, что, в свою очередь, этого не сделал, что было для меня не свойственно — я всегда пристегивался. И вообще, старался щепетильно соблюдать правила дорожного движения. Я в принципе люблю следовать правилам, особенно тем, от которых зависят жизни и судьбы людей. Назовите меня пай-мальчиком или терпилой, но я своих принципов в этом отношении никогда не поменяю. Именно поэтому Ленча и была так уверена в моей дисциплине за рулем. Я срочно исправился, но мне стало неприятно, что обо мне может сложиться неверное впечатление. Решив перевести ситуацию в шутливую плоскость, я произнес:

— Это случайно, задумался о высоте стульев.

— Даже такой важный аспект, как высота и удобство стульев, особенно барных, не должен мешать думать о безопасности. — ответила Полина с напускной серьезностью. По глазам и интонации было понятно, что она тоже шутит. Я расплылся в улыбке. За небольшой отрезок времени, проведенный с ней, мне показалось, что подобного общения от нее добиться не так легко. Я догадался, что она далеко не со всеми позволяет себе такой быть. Мне это польстило.

Мы выехали на красивую, не центральную, но от того тихую и уютную улицу. Вдоль нее росли липы и клены, уже частично пожелтевшие и начавшие сбрасывать листву. Осень все активнее вступала в свои права, заканчивался сентябрь. Дни еще были теплыми и ласковыми, но ночи уже приносили с собой свежесть, а утренние часы баловали туманами.

Как ни странно, я люблю каждое время года, но только определенный месяц.

Весна хороша в мае, когда природа благоухает, все цветет, уже достаточно тепло, чтобы целый день можно было провести на улице, побеситься, поработать, пожарить мясо на мангале. Летом люблю июнь — еще не так жарко, но самые длинные дни. Если ехать в отпуск, то куда бы не отправился, везде людей будет гарантировано меньше, чем в июле и августе, а также, соответственно, гарантированно чище. Зима красива в декабре — снег и темнота еще не успели надоесть, везде огоньки, предновогодняя суета, ожидание праздника и чего-то светлого, хурма, мандаринки. В это время можно позволить себе быть инфантильно счастливым… А вот осень… Как ни удивительно, мой фаворит — ноябрь. С его дождями, уже опавшей жухлой листвой, тусклыми днями и промозглыми вечерами. А потом — первыми заморозками и снегом. Месяц — предвкушение. Месяц, когда заботы уходящего года начинают казаться ничтожными. Люди, кутаясь в теплую одежду, если она им, конечно, идет, становятся, как ни странно, красивее. Девушки в осенних и зимних нарядах мне гораздо сильнее западают в душу, чем в купальниках. Я пару раз был влюблен в своей жизни — и это всегда случалось осенью.

Нет, не весна… Для меня именно осень — пора любви. После промозглой сырости закутаться в пледик с любим человеком в теплой комнате на диване перед телевизором — вот истинное счастье. Наверное… По крайней мере, думать об этом было приятно.

И несмотря на то, что еще даже не наступил октябрь, я понимал, что влюбляюсь… Как в зыбкий песок погружаюсь в это неописуемое состояние, смиренно принимая то, что уже не выбраться. И знаете что, первые две влюбленности в подметки не годились нисходящему на меня сейчас чувству. Тревожно и тепло одновременно…

А еще я вдруг осознал, что мне нравятся то, по сути, только два двухмесячных периода в году, между которыми равные промежутки из четырех посредственных, с моей точки зрения, месяцев. А я оригинал! Интересно проанализировать, почему же я тогда всегда беру отпуск в…

— Кем работаешь? — мои мысли о прекрасном вероломно были прерваны видимо заскучавшей девушкой. Мне казалось, что мы едем не меньше получаса, но не проехали и половины пути. А ведь пробок не было…

— Инженер-проектировщик в институте.

Мне нравилась моя профессия. Инженер — это звучит гордо! Я строил дома на бумаге. Я обожал процесс продумывания всего до мелочей, особенно, когда получалось найти какое-нибудь удачное, элегантное решение при ограниченных возможностях. Подумав, что будет глупо обращаться к ней на «вы» после стольких «тыканий» с ее стороны, я задал свой мучавший меня вопрос:

— А кем ты приехала работать? Решиться на переезд было, наверное, не легко?

Она назвала компанию, которую знал каждый человек, хоть раз выходивший в интернет. Я был удивлен. Круто!

— Меня пригласили в местный филиал на должность мидл-программиста, отказываться было глупо, такой шанс выпадает редко. Поэтому я решилась без особых стенаний. Родители меня поддержали. И вот я здесь.

— Ого! У тебя серьезная специальность! — я был удивлен, не встречал еще девушек-программистов. По крайней мере, по-другому их себе представлял. Ну что в ней от того образа, навязанного нам масс-медиа о людях этой профессии?! Разве что кеды…

— У тебя тоже. — невозмутимо ответила Полина. — А ты, как я поняла, живешь дальше Лены?

— Да, у меня в пригороде небольшой дом, он же мое хобби.

Она медленно повернула голову в мою сторону, явно заинтригованная:

— Дом? А ты молод для дома, обычно домами обзаводятся лет так через десять минимум…

— Ну я стар в душе. — попытался пошутить я, но постарался все же пояснить. — Понимаешь, я люблю проектировать, люблю строить, в том числе своими руками, мне нравится, когда вокруг мало людей, но много места. Работы не боюсь, а времени у меня много. Я занимаюсь любимым делом, что на работе, что дома. Так что я нашел свой дзен.

— Похвально. — с не напускным уважением ответила девушка.

Мы еще поболтали о работе, о том, как она пришла в кодинг и Ай-Ти. Мне было безумно интересно ее слушать. Шелковистый вкрадчивый голос убаюкивал, я уже даже не понимал, почему я в первые минуты общения с ней был такой деревянный. Да, она очень красивая, но, с другой стороны, такая простая, общительная. Хотя меня не покидало ощущение, что не со всеми.

Время как будто еще сильнее замедлилось. Сколько мы уже едем? Час?

— Следи за дорогой! — резко и строго произнесла Полина. Я с ужасом понял, что увлекся ее рассказом и чуть не проехал на красный сигнал светофора. Да что это со мной?!

— Прости! — слегка испуганно воскликнул я и добавил тихим, вкрадчивым голосом:

— Этого больше не повторится.

— Очень на это рассчитываю, по крайней мере, пока я в машине. Хотя нет, в принципе! — Она злилась и была еще более прекрасной в этот момент! Я имел все шансы потерять остатки концентрации, но все же взял себя в руки.

— Да, разумеется. Еще раз прости… — мне было больше нечего добавить.

— И на что это мы так отвлеклись? — уже смягчаясь, практически обычным своим монотонно-спокойным и строгим голосом спросила девушка.

— Вообще-то, на тебя, точнее, на твой рассказ о себе. — решив быть честным, ответил я.

— Мне, конечно, импонирует такой интерес к моей персоне, — проникнувшись моей откровенностью пробубнила она, — но постарайся проявлять его способами, не приводящими к ДТП.

Мне дают карт-бланш?

— Принимается. — подражая ей, ответил я в деловом стиле.

Она удовлетворенно кивнула:

— По-моему, мы подъезжаем.

— Именно… — со вздохом ответил я.

Это был явный вздох разочарования, и это было заметно. Я посмотрел на часы — мы ехали положенные двадцать минут. По ощущениям, прошло больше часа. Эта была самая длинная из всех самых коротких поездок в моей жизни. С этой девушкой время перестает ощущаться в принципе. Если Энштейн доказал физическую теорию относительности, то рядом со мной сейчас сидело живое и безумно красивое подтверждение относительности ментальной. Мы остановились возле ее подъезда.

— Ты же в отпуске, закончил барную стойку, наверное, завтра будет нечем заняться? — промурлыкала на одной ноте Полина, пытаясь что-то разглядеть наверху через лобовое стекло. Я немного опешил. Вроде я ей рассказал, что почти все свободное время уделяю дому.

— Нууу не совсем, а ты что-то хотела?

— Лена явно будет заботиться о малышке и не сможет никуда поехать, а мы планировали смотаться в парк. Погода завтра подходящая.

— Завтра же дождь… — с недоумением произнес я.

— Именно… — задумчиво ответила девушка. — Не против погулять в парке под дождем?

— Только за. — сглотнув, выдавил я из себя.

— Тогда приезжай за мной в девять. — заключила Полина, как будто давала задание личному водителю. И вдруг начала снимать новенькие кеды. Когда обе ножки оказались сверху на обуви, она извлекла из коробки старую пару — аккуратные черные классические туфли на невысоком каблуке, и принялась их одевать. Поразившись, я молча смотрел на происходящее, а потом все стало на свои места — я вспомнил, как она шла к машине и понял, что новая обувь ей натирала ноги.

— Так будет лучше. — произнесла моя попутчица, удовлетворившись результатом и пряча кеды в коробку.

— Натирают? — озабоченно и скорее утвердительно спросил я, добавив:

— Нужно простучать задник молотком, обычно помогает.

— У меня нет молотка, сам понимаешь.

— У меня их три…

Полина молча отдала мне коробку, а потом предостерегла:

— Они новые, не испорть, а то как я в IT-компании в первое время сойду за свою? Это мой единственный козырь.

Я усмехнулся ее изящной шутке, совпавшей с моими домыслами по поводу того, что в ее образе есть от программиста. Полина стала медленно поправлять свитер, словно что-то было недосказано. Я вдруг догадался, что ногу она все же натерла, и ей, вероятно, больно вставать. Я выскочил из машины, обернулся вокруг, открыл девушке дверь и подал руку. Как будто только этого и ждала, она оперлась своей правой рукой о мою и позволила помочь ей подняться на ноги. На каблуках она стала заметно выше и еще стройнее, если это вообще было возможно. Я залюбовался ее лицом, впервые так открыто и близко. Девушка не торопилась забирать руку, но мне показалось, что она пытается ее приподнять вместе с моей, подпирая ее и направляя находящимся снизу большим пальцем. Я расслабился и ответил на ее настойчивое движение. Моя рука, покрытая ее ладонью, поднялась на уровень груди. Полина, не моргая, характерным для нее способом слегка наклонила голову набок, как будто пытаясь прочесть мои мысли. Или передать свои. Немного подождав, она, как мне показалось, разочарованно произнесла:

— До завтра. — и начала забирать руку. И вдруг меня осенило! Я наклонился к обращенной ко мне тыльной поверхности ее ладони и прикоснулся губами к белой прохладной коже.

— До завтра… — хрипло с придыханием повторил я ее прощание, поднял голову и взглянул в бездонную зелень глаз Полины, не ожидая ничего хорошего. Но там читалось удовлетворение и торжество. Она сияла! Не лучезарно, а сдержанно и с достоинством. Тургеневская девушка — просто ловкое прикрытие для этой прекрасной валькирии.

— И здороваться нужно также! — шепнула она, наклонившись ко мне, затем развернулась на каблуках и направилась к подъезду. Я проводил ее шальным взглядом и, как только она, не оборачиваясь, пропала за закрывшейся дверью, тут же вернулся в машину. Не хватало, чтобы кто-то меня увидел в таком виде. Дело в том, что произошедшее меня дико возбудило, меня аж потряхивало, а из штанов в паху выпирало. Я проматывал последнюю минуту в голове… Внезапная догадка, чего от меня ждут. Смелый поцелуй — а ведь я мог и ошибиться… Ее взгляд и прошептанные в завершение слова…

Я был сломлен, повержен и ни о чем больше не мог думать.

Я окончательно и бесповоротно влюбился…

Прошло всего полчаса, как мы уехали из торгового центра.

Глава 4. Агнец на закланье

Я был настолько взволнован и выбит из колеи, что забыл вытащить из машины новые стулья и примерить их к барной стойке. Переступив порог дома, я первым делом ухватился за початую бутылку виски, налил в бокал не меньше ста грамм и половину выпил залпом. Мне это было нужно. Вторую половину бокала я уже начал, как и положено, употреблять небольшими глотками, и параллельно прокручивал в голове последние пару часов. Что это было? Как произошло, что я так влип?.. Вроде и не риторические вопросы, а ответов не находилось.

Возникла шальная мысль: «А может завтра никуда не ехать?»

И тут же следующая: «Ты идиот — никуда не ехать?!»

На первый подсознательный вопрос однозначно отвечал второй. Я не мог не быть у ее подъезда в назначенное время. И если она позовет меня завтра отправиться с ней в Арктику спасать белых медведей, я ни раздумывая попрусь. Вот какое влияние смогла надо мной получить Полина за столь незначительное время. Что же будет после парка?..

Виски в бокале закончился. Я направился налить еще одну порцию и, только пригубив ее, вспомнил, что я именно с этим бокалом в руке собирался обмывать новую барную стойку, непосредственно сидя за ней на купленном стуле. Выругавшись, я побрел обратно к машине. Усевшись на новый стул, не забыв закрепить на нем специальную подушечку, я расплылся в улыбке. Пришлось самодовольно отметить, что я, вообще-то, молодец! Получилось знатное место для отдыха! А с какой красивой и умной девушкой я познакомился! Немного странной, но кто из нас не без своих тараканов?!

Тааак, похоже, вискарь начал действовать… Перспектива дальнейшего общения с Полиной больше не пугала, я был готов пуститься во все тяжкие. Хоть бы на утро не растерять эту браваду!

Тем не менее, я решил не злоупотреблять и остановился на втором незаметно осушенном бокале. Сил хватило подготовить на завтра чистую и, что уж ходить вокруг да около, лучшую свою одежду. И завалиться спать, поставив будильник на шесть. То ли день был насыщенным, то ли алкоголь меня добил, но заснул я моментально.

Первая мысль при пробуждении была: «Блин, я забыл поработать с ее обувью!». Хорошо, что времени я себе оставил с запасом, так что потраченных двадцати минут на избиение кед молотком было не жалко. Тем не менее, после такой тщательной обработки задники действительно смягчились, эстетическая составляющая обуви при этом была мною бережно сохранена. Довольный результатом, я принял душ, позавтракал и оделся. Хотя времени еще и оставалось достаточно, чтобы доехать до дома Полины дважды и столько же раз вернуться, я решил не спеша и с максимальным гандикапом отправиться в путь. А то мало ли, ремонт дороги, ДТП, гон лосей… Ничто не должно было мне помешать приехать вовремя! В саду я срезал одну из последних цветущих белых роз, разумеется, самую набивную. Маленький знак внимания. В самый последний момент вспомнил, что нужно взять большой черный зонт — это было бы фиаско, забудь я его!

Лоси в этот раз решили не втавать у меня на пути, и дорога заняла стандартные двадцать минут. Было восемь утра, когда я подъехал к знакомому мне дому. Пришлось занять себя походом в ближайшую кофейню, просмотром новостных лент и роликов любимых блоггеров о ремонте и строительстве в телефоне. За час небо затянуло тучами, прогноз погоды от компании, в которой работала моя новая знакомая, к которой уже как пятнадцать часов я испытывал самые трепетные и нежные чувства, грозил сбыться с поразительной точностью. «Не зря едят свой хлеб…» — завистливо подумал я. Полина вышла из подъезда в двадцать минут десятого под аккомпанемент первых капель дождя, когда я уже начал волноваться. Своего номера телефона она мне не оставила, а подняться к ней домой я бы, наверное, не решился. Вчерашняя нетрезвая спесь поубавилась — я однозначно испытывал трепет перед этой девушкой. Только увидев ее, я выскочил из машины и поспешил открыть перед ней дверь. Несмотря на дождь, она, никуда не торопясь, подала мне правую руку, подняв ее чуть выше талии, кисть, не напрягаясь, повисла на запястье. Поняв, что Полина протянула ручку отнюдь не для того, чтобы ей помогли сесть в автомобиль, я наклонился и, нежно взяв ее ладонь в свою, поцеловал смотрящую на меня изящную тонкую кисть. Поцелуй был дольше и смелее вчерашнего, стеснения были откинуты. Это была невероятно низкая цена за право проводить с ней время, к тому же, мне начинало нравиться платить…

— Привет. — почти равнодушно сказала девушка, когда я оторвал губы от ее руки и выпрямился. Но я уже научился распознавать в ее почти ровном тембре различные настроения. Ей было приятно.

— Привет. — вторил я ей. — В парк?

— А разве вышло солнце, чтобы передумать? — недоуменно, но все равно без эмоций спросила она. Как будто все же знают, что в парк ходят только во время проливного дождя, а в сухую погоду нужно прятаться по домам! Я должен был разобраться хотя бы с этой ее странностью!

Напротив пассажирского кресла перед лобовым стеклом лежала роза. Она взяла ее в руки, зарылась носиком в лепестки, затянулась ароматом и поблагодарила.

Тронувшись с места и лавируя по узкому двору, я не удержался и рассмотрел девушку повнимательнее — черные минисапожки на каблуке и черные же плотные колготки подчеркивали худобу и длину ног, на талии шерстяная юбка чуть выше колен в шотландскую сине-зелено-красную клетку, черный тонкий свитер с глубоким вырезом, при взгляде на который меня бросило в пот. На шее на темной бечевке, спускающейся на грудь, кулон в виде самого обычного дверного ключа, какие в ходу почти у каждого. Еще одна странность. Образ дополняла легкая черная кожаная приталенная куртка. Стильно, строго, готично.

— Смотрим на дорогу, потом налюбуемся — услышал я менторский тон Полины. Я тут же повернул голову. И почувствовал, как краснею. Но ее намеки на то, что она прекрасно понимает, как она мне нравится, будоражили.

Дождь усиливался. Я старался аккуратно вести автомобиль по мокрым улицам города. Сентябрь в последний свой день как будто пытался всем напомнить, что он тоже осенний месяц. Заметно похолодало. Я спросил, не замерзла ли она, не включить ли печку?

— Не любишь холод? — девушка задала немного издевательский встречный вопрос, и, не дожидаясь моего комментария, продолжила:

— Не нужно, легкая прохлада помогает сохранять ясность ума и закаляет тело.

Я немного опешил. Все никак не привыкну, что у Полины в арсенале всегда есть новая странность. Дальше ехали молча. Машин было немного — рабочий день был уже в разгаре, да и непогода сделала свое дело. Парк настиг нас стеной высоких понурых деревьев, сдавшихся на милость осени — холод и дождь как будто заставили их резко поменять окрас. В солнечный день это бы смотрелось весело и торжественно, но сегодня парк на любого бы навел тоску и уныние. Мне, почему-то, нравилось. Моей пассажирке, однозначно, тоже. Моя машина заняла ближайшее к входу в парк место на абсолютно пустой парковке. По-видимому, в этот час мы будем его единственными посетителями — волшебно! Правда, природа решила, что это был тот самый момент, чтобы дождь пошел еще сильнее.

Мы продолжали молча сидеть в машине, слушая, как тяжелые капли барабанят по металлу крыши и стеклу. Казалось, что слова абсолютно не нужны. Я был влюблен, думаю, девушка это понимала. Но я не мог понять ее мотивы. Бесспорно, я ей нравился, но почему-то казалось, что не больше. Хотя интуиция подсказывала, что Полина интересуется людьми, руководствуясь своим собственным пониманием о привязанности, отношениях и, конечно, любви. И я готов был «обратиться в ее веру», лишь бы она была рядом.

Дождь начал ослабевать. О том, как ошеломляюще на меня действовала Полина можно судить хотя бы по тому, что до меня минут пятнадцать доходило то, что в припаркованном автомобиле можно смело смотреть по сторонам, а значит и на прекрасную соседку, как мне и было обещано ранее. Рядом с ней я невольно становился каким-то малахольным. Интерсно, так со всеми влюбленными или мой случай особенный?

Повернув голову, я встретил ее взгляд. Пристальный, усталый, ожидающий. Я невольно замер, как заяц в свете фар несущегося на него автомобиля.

«Опасность…» — шептало чувство самосохранения.

«Ни шагу назад!» — перекричало его вожделение и забило камнями.

Полина заметила мое неловкое оцепенение, отвела взгляд и небрежно положила одну вытянутую ногу поверх другой — максимально отодвинутое назад сиденье позволяло ей так сделать. Смотрелась девушка крайне эффектно. Мне вдруг захотелось еще раз поцеловать ей руку, уже левую, обращенную ко мне, которую она лениво положила на подлокотник. Не думаю, что эта поза была случайной. Почему же не губы? Я хотел целовать руку, потому что именно этого хотела и ждала она. Увереность в этом во мне крепла с каждой минутой. А я хотел того, чего хочет она. Все просто.

— Дождь уже небольшой. — Полина нарушила давящую тишину. Я понял, что это намек на то, что пора покидать сухой и комфортный салон автомобиля. Выйдя наружу, я распахнул огромный черный зонт-трость, открыл пассажирскую дверь и подал девушке руку. В этот момент где-то рядом в деревьях прокаркала ворона, нарушив покой пустого парка и заставив меня вздрогнуть. Полина все заметила и еле заметно улыбнулась. Она грациозно шагнула из машины, по-хозяйски взяла меня под левую руку, в которую я тут же переложил зонт, чтобы на прекрасную девушку не попали редкие холодные капли дождя.

— Пойдем. — она решительно потянула меня в сторону входа в парк. Мне показалось, что меня, как агнца, ведут на закланье.

— Куда? — спросил я абсолютную нелепость.

— Вперед! — парировала Полина соответствующим образом. Ну что я хотел, какой вопрос — такой и ответ. И мы оказались под сенью осеннего городского леса…

Глава 5. Как избавиться от свидетелей

— Почему именно в дождь? — я захотел узнать ответ хоть на один из своих многочисленных к ней вопросов.

— Ну от части по той же причине, почему ты выбрал проживание в доме.

— Отсутствие других людей? — догадался я.

— Или свидетелей.

Я аж напрягся. Свидетелей, простите, чего? Она чуть повернула голову ко мне и ехидно улыбнулась краем губ:

— Зачем нам свидетели?

Ну по крайней мере, в этой схеме нас все же двое. Значит, не закланье…

— Мы же не собираемся делать что-то преступное? — я все еще надеялся на то, что этот диалог отражал исключительно особенности юмора ее неординарной личности.

— Боишься попасться? — Полина продолжала меня подначивать. — Да ладно, не переживай ты так, ничего противозаконного, просто прогулка.

— Значит, прикалываешься надо мной. — насупился я.

— Или подготавливаю.

— К чему?

— Хватит нудить и задавать бестолковые вопросы! — отрезала она. — Время все расставит на свои места. Все и всех… Какая чудесная сырость!

Последняя фраза была сказана в сторону и невесть откуда взявшейся восторженной интонацией, явно означающей, что изначальная тема исчерпана. То есть так решила Полина.

Молча мы прошли еще немного и повернули с центральной аллеи на примыкающую к ней менее широкую и от того более тенистую тропу. Опять же, если докапываться до деталей, это она нас туда направила. Удалившись вглубь парка еще метров на пятьдесят, я решился на продолжение разговора:

— А можно еще вопрос? — я поймал себя на мысли, что не могу себе позволить ее прямо о чем-то спросить без соответствующего на то разрешения.

— Ну попробуй. — немного снисходительно ответила девушка.

— Что это у тебя за ключ?

— Я никому не рассказываю. — ответила она спокойным и ровным тоном, не терпящим возражений и уговоров, но через несколько секунд добавила, разделяя слова длинными паузами:

— Но тебе расскажу.

Я посмотрел на Полину со смесью удивления и благоговейной признательности. В парке становилось все темнее — мы зашли уже в какие-то совсем глубокие дебри. Нас окружали сплошные деревья и разросшиеся кустарники. Шума улицы практически не было слышно.

— У этого ключа две функции. Физическая — отпирать и запирать замок. И по этому назначению он еще ни разу мною не использовался. А есть функция символическая — он олицетворяет уникальность. Конкретного ключа и конкретного замка. Этот ключ подойдет только одному замку из миллионов, и наоборот. Обычно у каждого замка всегда есть свой ключ, они идут в комплекте. И даже потеря одного ключа не так страшна — всегда есть запасной. А у людей не так. И если два человека совпали, будто случайный ключ открыл случайный замок, то это сродни откровению. Провидение в чистом виде. Упускать нельзя.

Это был самый длинный монолог в исполнении Полины, который я слышал, а все, что она сказала, казалось очевидным и прекрасным. Конечно, постоянно носить на груди ключ необычно, но эта странность после ее разъяснения казалась невинной и даже милой.

— Тогда твой кулон мне очень нравится. У него на редкость красивый и поэтичный смысл. Кстати, было бы совсем креативно, если бы ключ был настоящий!

— Он настоящий. — безэмоционально сказала девушка.

Вот как!

— И ты знаешь, какой замок он физически открывает? — заинтригованно спросил я.

— Было бы логично так думать, но нет. — буднично ответила она. Я недоумевал:

— Как нет?.. А зачем он тебе тогда? Откуда этот ключ взялся?

— Ох, как много вопросов. Любопытство не порок? — губ Полины коснулась легкая улыбка. — Ладно, раз решила прокомментировать, придется и разжевать… По порядку. Ну вот так. Затем, чтобы когда-нибудь что-либо им открыть, скорее всего, судя по типу ключика, обычную дверь. Я верю, что когда ключ подойдет и то, к какому замку он подойдет, будет для меня очень символично. Ну и последнее, я его нашла. Давно. В месте, где вообще непонятно, как он оказался. Я удовлетворила твое любопытство?

— Ну почти… — было бы опрометчиво утверждать, что все встало на свои места.

Но в целом картина такая. У безумно красивой, но и без того немного странной девушки есть свой маленький ключик от неизвестного замка, который она как амулет носит на бечевке на шее с верой, что однажды он откроет ей дверь в секретный эдемский сад ну или что-то вроде того… Ну и что тут такого? Как говорится: жизнь без капризов — не жизнь!

— Считаешь меня странной? — вдруг спросила она и потребовала. — Честно!

— Раз честно, то немного да. — не стал юлить я.

Полина не подала виду. Я поспешил объясниться:

— Но пойми правильно, мне эти странности нравятся, они делают тебя загадочной, сказочной что ли… А в сочетании с твоей красотой даже запретной, недоступной… И при этом, вот я, иду рядом с тобой… Это… В общем, я этому безумно рад.

Не осилив подбор более подходящих слов и скомканно закончив свой комплимент, я вдруг понял, что мы подошли к концу старой асфальтовой дорожки — она упиралась в грандиозный раскидистый куст сирени. Вокруг было настолько темно, словно в середине дня начало смеркаться. Дождь стекал по листьям крон и стволам деревьев — зонт был почти не нужен. И только редкие падающие с ветвей крупные капли нарушали абсолютную тишину. Полина повернулась ко мне и пристально посмотрела в глаза чарующим и внезапно теплым зеленым и влажным взглядом.

— Спасибо за откровенность, — прошептала она, — я это ценю. И мне важно, что ты принимаешь меня такой, какая я есть. Ну, какой меня пока знаешь.

— А что, я могу узнать что-то новое и поменять свое отношение? — я тоже перешел на шепот.

— Все может быть, но будем надеяться на положительный исход. Для нас обоих. — девушка опять перешла в режим «загадочность». — Скажи, вот мы сейчас в этой глуши одни. Что бы ты хотел сделать? Прямо здесь и сейчас? Если бы мог, наконец, не сдерживать свои порывы и желания… Только снова честно! Не соврать тебе, конечно, будет даже сложнее, чем слукавить, но…

Полина не отрывала от меня взгляда, как будто гипнотизировала. Я замялся. Желание, которое возникло в машине на парковке перед парком, никуда не делось, а только усилилось. Но сказать ей об этом было немного неловко. Это как признать ее сказочным существом, попавшим в реальный мир. Здравый смысл твердил, что это не может соответствовать действительности. Но с другой стороны — вот она, сошедшая с рекламного плаката модель, а вот я… Полина не требует, хотя могла бы, а просто просит признаться, по сути, в очевидном. Хотя как посмотреть… Настойчивости ей не занимать… И она знала, что мне будет сложно… Видит меня насквозь! Да в конце концов, хватит стесняться своих желаний! Тем более, наедине с ней!

— Я хочу снова поцеловать твою руку. — прошептал я, потупившись в ворох мокрых листьев под ногами. Нонсенс, но я все еще хотел поцеловать не губы, а именно руку! Я даже мысли старался не допустить о том, чтобы поцеловать ее лицо — мне казалось, что я его оскверню…

— Вперед! — ответила девушка шепотом, повторив слово, сказанное при входе в парк. Символично…

Я снова был возбужден, но здесь стесняться этого было не перед кем. Я наклонился и потянулся к ее руке.

— Нет. Правая для «привет-пока»… — игриво дала она понять. Я остановился, секунду переваривая это новое правило, и потянулся к левой руке, которую Полина даже и не думала приподнять.

— Не так… — уже строже произнесла она, даже немного убирая руку за спину.

Я встал в ступоре и бросил ей недоуменный взгляд. Со мной играли? Меня дурачили? Или направляли? Я опять вспомнил фразу, сказанную чуть раньше: «Или подготавливаю».

— Мне кажется, что на коленях будет гораздо удобнее. И чувственнее. — пояснила она, перехватив правой рукой у меня зонт.

Ясно. Мне надо встать на колени. Не на одно, на оба. И тем самым, видимо, все же признать ее высшим существом. Вот к чему все шло. Ну что ж, я и так знал, что она немного божественна. Божественно красива, божественно умна. Я хочу поцеловать руку именно такой девушке, а она мне это снисходительно позволяет. И я еще сомневаюсь! Вот ненормальный…

Ноги поочередно начали сгибаться. Сначала я опустил на мокрый асфальт одно колено, а затем и другое. Я уловил, как Полина сопровождает взглядом опускающегося ниц меня. Как она торжествует. Действительно, сейчас мое лицо было практически напротив кисти ее левой руки — фарфорово-бледная кожа тускло светилась в дождливых сумерках осеннего леса. Ее холод обжег мне губы. Эти поцелуи не походили на те, которые сопровождали наши встречи и прощания. Я неистово касался каждого сантиметра ее нежной, изящной и дарящей новый мир длани, к каждому пальчику, ладони и даже запястью. Я почти на минуту отдался этому безумию.

— Видишь, — нежно, но нравоучительно сказала девушка, отняв руку от моих губ, — зачем нужно было избавиться от свидетелей.

Услышав голос Полины, я начал приходить в себя. И почувствовал, как меня почти по-матерински утешительно глядят по голове. Она все предвидела или подстроила? Я обнял девушку за талию и прижался к ней, повернув голову в сторону сиреневого куста. Обласканная мною рука погрузилась мне в волосы. Так мы простояли еще минуту.

— Я могу встать? — спросил я тихо.

— Я знаю, что можешь. — услышал я неожиданный ответ. Я поднял на нее вопросительно-стыдливый взгляд и встретился с ее насмешливым.

— Ладно, вставай! — повелительно сказала Полина, заставив простоять на коленях еще секунд десять.

Я понимал, для чего это. Я не возражал. Я принял эти правила. Я плачу эту цену. Мне нравится ее платить. Я хочу платить больше. Я пропал… Это казино получило своего долгожданного самого зависимого и одержимого лудоманией игрока.

— Прости за руку. — я встал на ноги, но не поднял взгляда. — И я испачкался…

— О, нет, что ты! — улыбнулась девушка, положив покрытую моими поцелуями руку мне на лицо. — Ты все сделал как надо. А джинсы… Это всего лишь вода, тут главное — не простудиться. Это ты меня прости — я все продумала, заманила тебя в чащобу, правда, остальное ты сделал сам.

— Ты разочарована… — произнес я со стыдливым вздохом.

— Дурачок. Ты разве не слушаешь? Ты все сделал как надо! — чуть повысив голос сказала мне Полина. — Ну все, пойдем обратно. Дождь почти закончился, скоро здесь появятся ненужные свидетели.

Глава 6. Допрос с пристрастием

Действительно, выйдя на центральную аллею, мы увидели, как вдалеке входную арку миновала прогуливающаяся под руку парочка. Видимо, романтика осеннего парка довольно заманчива. Они были слишком заняты друг другом, чтобы обращать внимание на идущих рядом и поэтому резонирующих на контрасте нелепого парня в мокрых штанах и модели, только что сошедшей с подиума. Мы вышли на парковку. Здесь, на открытой местности, как-то резко посветлело. Подойдя к машине, я начал ковыряться в карманах в поисках ключа. Полина выжидательно на меня смотрела и через некоторое время не выдержала:

— Ты его зачем-то положил в нагрудный карман куртки, растяпа. — это было сказано с теплотой и заботой в голосе. Я хлопнул себя по груди и убедился, что ключ именно там. Полина хихикнула. Даже не знаю, в каком образе она красивее — холодная и строгая, либо, что бывает значительно реже, улыбающаяся и задорная. Но туже же девушка сморщила носик, опустив взгляд на свою обувь. Я сопроводил ее взор и понял, что ее расстроило. Прогулка по дождливому парку соответствующим образом отразилась на ее кожаных сапожках — они были в потеках мутной воды и мелких песчинках, к подошве прилипло немного грязи.

— Хорошо, что у нас есть сменка. — я решил утешить Полину, губы которой сжались в тонкую напряженную нить недовольства, имея ввиду пару кед, лежащую в машине. Девушка непонимающе на меня взглянула, но тут же выражение ее прекрасного личика сменилось на воодушевленное:

— Точно! — воскликнула она, и тут же уселась на пассажирское сиденье, не занося ноги в салон, но при этом умудрившись достать с заднего кресла кеды. — Переобуваемся!

Она поставила чистую обувь на коврик рядом с собой, расправила юбку, невинно посмотрела на меня и протянула:

— Ты ведь мне поможешь?

Помочь переобуться? На парковке возле центрального входа в парк? Людей, правда, вокруг видно не было… Я понимал, что она не хочет ставить грязную обувь в салон — зачем тогда переодеваться в чистую пару, если все вокруг будет испачкано? А еще я отдавал себе отчет в том, что Полина и не думала прекращать затеянную игру в преклонение.

Игра ли это?..

Джинсы и так по возращению домой тут же отправятся в стирку, что еще мне терять, кроме остатков гордости?

— Конечно. — уверенно ответил я после секундной паузы.

И тут же встал перед девушкой на одно колено — все же не стоило терять время, пока парковка была безлюдна. Полина игриво со слегка тронувшей губы улыбкой на меня пристально посмотрела и закинула левую ногу на правую. Я аккуратно расстегнул молнию на таким образом поданном сапожке и, бережно сняв его, поставил рядом с собою. Взяв в руки сменную обувь, я как мог трепетно ее обул и зашнуровал. Подняв взгляд на лицо Полины, я дал понять, что половина дела сделана.

Она смотрела на меня свысока, но с нежностью. Приподняв левую ногу, она оперлась кедом на бедро моей ноги, коленом которой я опирался на асфальт, а поверх нее закинула правую ножку. «Чтобы не ставить чистую обувь на мокрый асфальт» — понял я и проделал аналогичную операцию снова, но уже увереннее. Как только все было закончено, девушка со словами «Спасибо, милый» повернулась и опустила ножки в салон автомобиля. От этого неожиданного обращения я раскраснелся.

— Не за что… — смущенно ответил я, вставая на ноги, затем поднял пару сапожек с земли и направился к багажнику. После того, как я сел в водительское кресло, Полина неожиданно парировала:

— Есть за что. — твердо отметила она. — А теперь поехали домой.

Моя пассажирка сказала это так буднично, что создавалось впечатление, что я должен отвезти ее к НАМ домой. Я тронул машину, выехал на дорогу и все же направился к дому девушки. Поездка обратно показалось значительно короче несмотря на то, что я в точности повторил маршрут.

Всю дорогу мы молчали, каждый о своем. В моей голове все крутилось вокруг одной мысли — я одновременно боюсь и хочу продолжения этих так внезапно начавшихся отношений. Отводимая мне в них роль была уже понятна. Я ее осознавал, принимал, но не знал, чего ожидать дальше. Догадки были, они будоражили, возбуждали, но следом наступала минутка трезвости. «А что потом?» — задавал я сам себе вопрос. Эта мысль порождала еще более глубокий анализ ситуации и непредсказуемые предположения. В итоге я решил руководствоваться очень простой условностью. Я хочу прекратить эти отношения? Ни в коем случае! Значит, нужно плыть по течению и наблюдать, к чему это приведет. В конце концов, мы не совершаем ничего постыдного, запрещенного, неприемлемого. Да, если вот взять и кому-нибудь, той же Ленче, рассказать, что наша связь из себя представляет и на чем основывается, то с высокой вероятностью в ответ можно получить непонимание и даже осуждение. Но зачем рассказывать, зачем кому-то знать? Это наше и только наше. Политика Полины абсолютно правильная — зачем нам свидетели?

Конечно, в этих отношениях есть запретная составляющая. Но если вообразить, что социологический опрос на такую скользскую тему, равно как и честные ответы на него в принципе возможны, как много людей могут похвастаться, что они полностью раскрепощены в своей связи друг с другом, что претворяют в жизнь страсти, о которых другие стыдливо всю жизнь помалкивают? А я уверен — у каждого есть тайные вожделения, о которых открыто говорить не принято. И, зачастую, люди прячутся под классическими гендерными ролями, находя выход своим тайным желаниям только в своих фантазиях. И заурядном самоудовлетворении. Это же печально.

Мне нравится, в каком направлении ведет нас Полина. Более того, мне особенно импонирует, как она это делает. Она строга, но нежна. Она в меру настойчива, в меру игрива. И умопомрачительно красива. Элегантная, естественная, статная, женственная королева осени и моего сердца. Нет, Королевна, как в одной лиричной нежной песне, при первом прослушивании которой я был растроган до слез. Однозначно, я хочу быть с ней!

Я поймал себя на мысли, что следующая наша встреча не оговаривалась. Учитывая, что в парк меня пригласила Полина, наверное, стоит самому проявить инициативу.

— А ты завтра занята? — спросил я девушку, когда мы уже подъезжали к ее дому.

— Работаю. — просто ответила она.

— Завтра же пятница? — мое подсознание выдавало логическую последовательность, что если четверг нерабочий, то почему следующий за ним день должен быть будничным? Полина, как ни странно, меня поняла и снисходительно ответила:

— А еще завтра первое октября — мой первый рабочий день по трудовому договору.

— Вот как… — я замялся, а секундой позже мне в голову пришла очевидная идея:

— Тогда это нужно отметить, воспользовавшись таким совпадением!

— Любишь все отмечать? — с легкой иронией спросила девушка.

Я смутился, но вспомнил, что она ценит искренность, и ответил:

— Просто хочу придумать предлог, чтобы завтра тебя снова увидеть…

Я остановился возле подъезда. Небо снова нахмурилось, по всей видимости, дождь захотел повторить утренний дебют. Полина задумалась, а потом почти полностью повернулась ко мне и самым серьезным тоном начала допрос:

— Значит, хочешь еще порцию меня?

Порцию ее? Интересно, но точно сформулировано.

— Да. — твердо ответил я, уверенно кивнув головой.

— Не боишься того, куда все идет? — строгость, холод и вызов в голосе. И пристальный, острый, почти не моргающий взгляд зеленых глаз.

— Нет. — также непреклонно ответил я, смело смотря девушке в лицо. Я знал, что этот зрительный контакт должен выдержать. До определенного момента, отвести взгляд я все равно должен буду первый.

— А ты хоть понимаешь, куда это куда? — вопрос был задан тоном, каким у нашкодившего ребенка спрашивают, понимает ли он, что сделал не так.

— В общих чертах… — я сглотнул подступивший к горлу ком. — Я же здравомыслящий человек.

— Ну-ну, — лишь сказала Полина, а потом пробормотала едва слышно, — был бы здравомыслящий, сбежал бы уже.

— Ну зачем ты так! — я аж вспыхнул от обиды.

— Ладно, не бери в голову, я же не сказала, что хочу этого. Наоборот… Мне просто пока не верится, что ты готов ко мне. Вот и проверяю. И я действительно не хочу, чтобы ты сбегал, поэтому лучше тебе не быть таким уж здравомыслящим. Лучше для меня.

— Тогда считай меня абсолютно лишенным здравомыслия. Только прошу, в моей искренности не сомневайся! — взмолился я.

— Ладно, — она улыбнулась, а взгляд перестал давить, — вот теперь убедил.

— Тогда я могу пригласить тебя завтра куда-нибудь на ужин? — спросил я, с облегчением отводя взгляд. Переглядеть Полину — утопия. Да и зачем?

— Да, можешь. — игриво протянула девушка, резко поменявшая облик с демонического на ангельский, но не перестававшая на меня пристально глядеть. Уверен, ей нравилось рассматривать, как я неловко оказываю ей внимание, а сейчас, по сути, пытаюсь еще и на свидание позвать.

— Полина, позволь пригласить тебя завтра на ужин. Я заеду за тобой к офису в конце рабочего дня. — отчеканил я.

— Я согласна, но при одном условии.

— Каком? — я снова вопросительно поглядел на нее.

— Не срезай мне больше цветы, я с удовольствием лучше бы их увидела живыми на кусте. — флегматично ответила она.

Я замер. Она намекает на визит ко мне домой? Уверен, Полина поняла, что цветок, все еще лежащий возле лобового стекла, был с моего участка. Да, видимо, я напросился… Поделом мне!

— Ну все, выпускай меня — девушка резко с нетерпением повернулась к двери. Я выскочил из машины, открыл пассажирскую дверь и подал руку. Она вышла, сделала шаг в сторону подъезда и развернулась на носочках кед ко мне:

— Чуть не забыла о ритуале. — Полина одарила меня загадочной улыбкой.

— Я бы не забыл.

В ответ девушка улыбнулась шире и выжидающе подняла брови. Я огляделся по сторонам. Она тут же поняла ход моих мыслей и предупредительно помотала головой:

— Нет-нет, хоть никого и не видно, но здесь на колени вставать не надо. Тут даже камеры висят. Хуже живых свидетелей только электронные…

— Да, точно, извини, это был порыв. — я понял, что чуть не совершил глупость.

— Но галочку я поставила. — ухмыльнулась Полина.

Набравшись храбрости, я все же решился уточнить то, в чем уже практически не сомневался:

— Вы ведь не собирались с Леной в парк, так?

Она на меня посмотрела так, как смотрят на милого наивного щеночка.

— Ну конечно же нет. — растягивая слова и продолжая очаровательно улыбаться, ответила девушка.

Так я и думал. Заманила, охмурила и покорила…

Как же это мне льстило!

Я кивнул, взял ее правую ручку, преподнес к лицу и, легко прикоснувшись губами, тут же выпустил:

— До завтра.

— До завтра — она снова развернулась на носках и побежала к подъезду под накрапывающий дождик. Мне очень нравилось, как она дублирует слова приветствия и прощания. Как-то по-заговорщически выходит.

Я сел в машину и направился домой. Было около полудня. День только начался, а я уже не знал, как побыстрее дождаться его окончания и, в свою очередь, завтрашнего вечера. На середине пути снова зарядил дождь. Я вдруг понял, что опять забыл взять номер ее телефона. Остолоп. Подъезжая к дому, я вспомнил, что в багажнике лежит грязная обувь девушки. И обрадовался, что частичка Полины сегодня снова будет со мной. И, конечно, я вымою ее сапожки и приведу их к идеальному состоянию.

Глава 7. Некоторые мысли читать несложно

На следующий день ближе к обеду позвонила Ленча. Как только я увидел на экране телефона ее имя во время вибрации входящего вызова, я тут же понял, какой ужасный я друг — прошло два дня, а я даже не поинтересовался, как там ее ребенок, да и она сама…

— Прости, я должен был сам позвонить! — не дав ей сказать и слова взмолился я в трубку.

— Ааа? Да ничего! Даже не парься! — в ответ бодро затараторила Ленча.

— Как дите? Что в итоге? К врачу не ходили? — начал я задавать запоздалые вопросы.

— Да какой врач? Зачем? Просто простуда, просто сопли. Уже почти и прошло. Все нормально. Это не болячка, а лишний повод маме откосить от работы.

— Ну я рад. — искренне резюмировал я.

— Чем занят? — Ленча позвонила не просто так…

— Дома. — насторожился я. — То одно, то другое…

— Слушай, может на выходных испытаем на выносливость твой бар? — я так и знал, что она не будет долго ждать случая приехать в гости. Еще ребенок толком не выздоровел, а ее так и тянет на приключения. Но Полина намекала на всякое… Да и вообще, у меня сейчас каждый день непредсказуем, не до Ленчи как-то… А она продолжала:

— А еще у меня тут мысль возникла… Как тебе Полина?

Я аж присел… Коллега не унималась:

— Может, пригласить ее с собой, познакомишься поближе? Она немного странная, правда, но вроде симпатичная…

Симпатичная?! Да она красивая до умопомрачения!

Ленча решила меня свести с «той самой». С одной стороны, я ей был бесконечно признателен, но была и другая сторона, крайне пикантная. Дело в том, что мы с Полиной сошлись как-то сами собой, о чем моей коллеге знать пока совсем не обязательно. И теперь просто необходимо, как-то умело лавируя, оба предложения Ленчи отсрочить на неопределенное время. А сегодня решить с Полиной, как себя вести в сложившейся ситуации. К тому же, они соседки — может уже встречались и говорили обо мне…

Начинается легкая паранойя.

— Лен, слушай, я, в целом, не против, но на этих выходных еще есть, что доделать, на самом-то деле, готовность еще не стопроцентная… Давай перенесем на попозже. — я говорил общими фразами, но, в целом, был убедителен.

— Ладно, ладно, перфекционист, блин. Небось, если бы мы с Димой одни пришли, так бы не заморачивался! Так ты не против познакомится с Полей поближе?

Поля? Это что за сокращения?! Мне казалось, что так коверкать имя моей возлюбленной — чуть ли не осквернить его! Прям резало слух.

— Не против. — процедил я. Наверняка Ленча решила, что я раздражаюсь из-за ее настойчивости. Я же злился по иному поводу.

— Ну и хорошо. — заключила она, понимая, что на текущий момент сватовства более чем достаточно. — Тогда созвонимся, пока-пока.

— Пока… — я повесил трубку.

Тааак, дожили. Ну ничего, сегодня все расскажу Полине, она знает толк в том, как пустить пыль в глаза, чтобы окружающие думали то, что им следует думать.

Я с утра собирался на это свидание.

Интересно, оно им все же было?

После вчерашнего дождя нужно было помыть автомобиль, почистить салон — благо сегодня день был хоть и прохладный, но солнечный. Но если расставлять приоритеты, была задача и поважнее. Первым делом я помыл и начистил до блеска обувь Полины. Когда я закончил, в голове полыхнула идея, что ведь можно… Или совсем фетишизм?.. Но я не удержался и вдохнул аромат, исходивший изнутри сапожка — легкий, немного терпкий, но восхитительный… Убедившись, что запах меня ни разу не отталкивает, я удовлетворенно отнес пару обуви в багажник.

Потом нужно было привести в порядок себя: душ, чистая одежда, туалетная вода… Полностью собравшись, я поехал в город. Я вчера не спросил Полину, до какого часа у нее рабочий день. А тем более, в пятницу он обычно сокращенный. Конечно, я мог спросить у Ленчи номер ее телефона, тот наверняка у нее был, и она бы мне его, бесспорно, прислала, но я уже хорошо узнал Полину — она была бы не довольна этим моим поступком. А разочаровывать ее мне хотелось меньше всего на свете. Пришлось подъехать к офису ее высокотехнологичного работодателя к трем часам дня. Подожду. Дома мне все равно не сиделось — все время хотелось быть максимально близко к так вероломно обольстившей меня девушке. Менее чем через час я понял, как правильно сделал — из портала центрального входа повалил народ. Я вышел из машины и поспешил поближе, чтобы быть заметнее и не упустить Полину.

Но она так и не появилась. Я безрезультатно простоял возле входа в огромное офисное здание еще полчаса. Немного озябнув, я вернулся на опустевшую парковку и снова сел в автомобиль.

Мысли гложили нехорошие. Передумала? Вообще обманула с работой? Может заболела? Поехать к ней домой? А ведь если так, могла бы взять мой номер телефона у Ленчи и предупредить… А если просто сильно занята? А вдруг я ее упустил в толпе, когда все выходили? Хотя нет, это как раз исключено. Не заметить Полину невозможно…

Ладно, надо ждать. Надо делать так, как договаривались. Сказал, что заеду и встречу — вот и заехал. Ждать. В машине есть печка, телефон заряжен, а в телефоне — онлайн-кинотеатр. Неплохой вариант провести пятничный вечер…

Полина вышла из офиса почти в шесть вечера. Конечно, я бы точно простоял на парковке еще пару часов, а может и дней… Но ожидание все-равно выматывало. Уткнувшись в телефон, я не заметил, как она подошла. Несмотря на то, что вокруг было уже почти темно, мою машину, одну из немногих на хорошо освещенной парковке, найти было несложно. Я вздрогнул от стука в окно. Резко повернув голову, я увидел ее, приветливо машущую рукой — той, что я сейчас буду целовать… На душе стало легче, я до последнего думал и о негативном сценарии завершения затянувшегося ожидания.

Я вышел из машины и поспешил к ней:

— Привет! — ритуал был соблюден.

— Привет! — И этот негласный обряд повторения тоже. — Прости, что так долго, первый день, оказывается, не значит, что ты не окунешься в работу в омут с головой. Да и хотелось этап знакомства со всем и со всеми завершить на этой неделе.

Хороший знак — она мне объяснила обстоятельства задержки без расспросов с моей стороны, которых, кстати, я себе позволить не мог. Мой уровень — невинные вопросы вежливости. Я расплылся в улыбке:

— Ничего, я прекрасно провел время. И как первый рабочий день?

— Буднично. Но работать будет интересно. Уровень, конечно, сам понимаешь…

— А то!.. Твои кеды имели успех? — я припомнил ее метод мимикрии под гика.

— Они всех покорили! — сыронизировала Полина.

— Не натерли? — я вдруг понял, что она же весь день проходила в них.

— Ты знаешь, я тебе очень благодарна, практически нет! — она продолжала улыбаться.

— Рад услужить. — я послал ответную улыбку и отметил искорку в ее глазах. Она не могла не заметить мою фразу с двойным смыслом.

Полина была одета просто, но выглядела потрясающе! На ней были синие джинсы и свитер под цвет ее волос — такой же коричнево-рыжий, теплый, в крупную вязку. Вокруг шеи был небрежно намотан кобальтово-сизый легкий шарф. Одетые на голую ногу кеды в этом образе действительно смотрелись не только немого неформально, но и не по сезону для сегодняшнего вечера. Через руку было перекинуто серое демисезонное и явно дизайнерское пальто.

— Опять любуемся? — иронично спросила девушка.

— Но я же еще не за рулем, — парировал я, открывая ей пассажирскую дверь — Опасности нет. Я переживаю, что ты замерзнешь в кедах.

— А у тебя как раз есть сменка!.. — сощурившись, догадалась Полина.

— Да, как раз, и абсолютно чистая. — подыграл я, обойдя автомобиль и опустившись в водительское кресло.

— На этой парковке все под камерами, — уже серьезно и сдержано произнесла девушка, — нужно подобрать в более укромное место.

— Так и сделаем. — ответил я и завел машину.

Через пять минут мы заехали в какой-то глухой и темный переулок. Уже окончательно стемнело. Свет падал только от удаленных фонарей основной улицы, еще не полностью опавшая листва густо растущих деревьев его загораживала и создавала интимный сумрак. Я припарковался в метре от какого-то гаража, вышел из машины, достал из багажника пару сапожек и кусок плотного картона, который я, предвосхитив то, что буду еще раз переобувать Полину, взял с собой — нам же все еще в приличное место идти. Подойдя к переднему пассажирскому месту, я нараспашку открыл обе двери. Получилось, что со всех четырех сторон мы были так или иначе закрыты от посторонних глаз. Свет в салоне автомобиля я отключил.

— Никаких свидетелей, все как ты учила! — улыбнулся я.

— А еще, я смотрю, ты обзавелся специальной подстилкой, — подметила она, — очень находчиво, умничка.

Это было сказано не без одобрения, но немного надменно. Похоже, Полина входила в образ. Я молча подстелил картон под ноги и опустился на него поочередно коленями, а потом бросил на ее вопросительный взгляд:

— Вперед. — услышал я стандартную команду и приступил к процессу. Я осторожно снял один кед — он поддался очень легко. Глаза уже привыкли к темноте, все было хорошо различимо. Бледная кожа ее ножки светилась у меня в руке. Само изящество. Пальчики выстроились по длине и размеру, маникюр если и был, то бесцветный, ногти смотрелись аккуратно и естественно. Я, неудержавшись, как бы случайно погладил верх ступни большим пальцем руки и потянулся за сапожком.

— Можешь сделать то, о чем подумал, я разрешаю. — раздался внезапный голос девушки из темноты салона автомобиля.

Я от неожиданности вздрогнул и поднял на нее стеклянный взгляд. Вокруг стояла неестественная тишина. Казалось, лисьи лаза Полины тускло светятся в темноте зеленым. Она тихо продолжила:

— Разве ты не об этом сейчас подумал?

Гнятущая пауза.

— Об этом… — прохрипел я, не смея лгать, будто находился под воздействием сыворотки правды.

Она мысли читает?

— Вперед. — услышал я вдалеке уже привычное распоряжение.

Это означало, что время разговоров закончено.

Словно в сне, я наклонился и начал покрывать ее ножку поцелуями. Сначала нежно и деликатно, потом все напористее. Я получал колоссальное удовольствие от происходящего. Джинсы в паху готовы были разойтись по швам.

— Теперь пальчики. — услышал я тихий приказ. И тут же начал целовать каждый. От ее ножки в этом месте исходил тот же приятный терпкий аромат, который днем я, не сразу решившись, уловил из сапожка. Как все стремительно усугубляется…

— Снова выше… — через минуту послышалась следующая команда. Я безропотно принялся ее выполнять, между прочим отметив, что у девушки участилось дыхание. Данное обстоятельство меня возбудило еще больше, хотя казалось, что это нереально.

— Заканчивай с этой ножкой, обувай ее… — томно пробормотала Полина из глубины машины.

Тяжело дыша, ошалевший, я оторвался от ее нежной кожи, нашарил в темноте нужный сапожок, расстегнул молнию и хотел было его одеть, как резко передумал, достал из кармана пиджака аккуратно свернутый и проглаженный платок и протер ножку девушки.

— Подготовка на пять с плюсом! — прокомментировала она этот фокус с нотками задорного веселья в голосе. — Только не обдели вниманием вторую ножку…

Это напутствие было излишним, но только не как элемент демонстрации власти.

Водрузив сапожок на обласканную левую ступню, я снял кед с правой и все с ней повторил. От надменной красавицы только периодически поступали короткие команды: «верх», «пальчики», «еще». После слова «хватит» процесс «переобувания» был завершен.

— Для первого раза достаточно… — промурлыкала довольная Полина и развернулась, занеся ножки в салон. Я поднялся с колен и закрыл двери — сначала за ней, а потом и заднюю. Картонка и кеды отправились в багажник. Я переваривал ее слова, сулящие второй и последующие подобные опыты. И, возможно, уже не на улице — ведь ранее были намеки на посещение моего дома. Меня постепенно допускали к телу, а значит, все самое интересное еще впереди. Единственное, это «переобувание» доказало одно — дальше Полина будет все более жесткой и властной. И мне пока этот факт очень нравится. Будет ли предел, какая-то граница, за которую зайти — табу? Надеюсь, да, но вот только я сам пока этих своих границ не знал. Раньше я подумать не мог, что смогу пойти на проделанное мною минуту назад. А теперь я понимал, что скоро подобное может для меня стать обыденностью.

Я сел в машину, продолжая сжимать в руке платок. Рука Полины протянулась к нему, забрала его у меня и нежно протерла мне лицо. Я сидел не шевелясь, от ее порхающих прикосновений мое тело покрылось мурашками.

— Мне очень понравилось… — тихо сказала она.

— Я думаю, что мне больше. — хрипло ответил я. — Но это спорно…

Она хищно улыбнулась:

— Об этом мы спорить точно не будем. Кстати, я проголодалась.

— Действительно, стоит поужинать. Разбавить этот вечер чем-то простым и повседневным.

Девушка на меня хитро и обольстительно посмотрела, наклонилась и прошептала в ухо, от ее горячего дыхания и далее произнесенного я снова моментально возбудился:

— А ты не допускал мысли, что только что произошедшее — это просто первый случай из подобных повседневных и обыденных процедур в дальнейшем? А?

— Боялся допустить… — ответил я шепотом.

— И чего боялся? — настойчиво и громче спросила Полина, еще сильнее наклонившись и прижавшись ко мне грудью, а правой рукой оперившись на мой каменный благодаря ее действиям член.

— Боялся того, что эта мысль лишь мечта… — из меня буквально по словам вырвался хриплый шепот возбуждения.

— Я — твоя мечта… И я сбылась! — ее губы касались уха, ее влажный шепот гремел у меня в голове.

— Дааа. — все что я мог ответить на изящную констатацию этого факта.

Она отстранилась от меня обратно на пассажирское сиденье.

— Поехали уже ужинать — деловито и как ни в чем не бывало произнесла моя истязательница. Я секунд десять переводил дух.

— Да. — кое-как повторил я и завел двигатель.

Глава 8. Аперитив не нужен

Через шестнадцать минут мы остановились возле одного из моих любимых ресторанов, где подают пан-азиатскую кухню. Эйфория от приступа страсти прошла. Но оставалось восторженное ощущение общего секрета, тайного знания, которым владели только мы вдвоем во всем мире. Двигатель был заглушен, но мы продолжали сидеть в темноте салона автомобиля без движения. Я слушал дыхание Полины, ощущал ее запах, все еще чувствовал ее вкус… Вокруг была оживленная улица, люди куда-то спешили, смеялись, общались группами. Эта суета отныне была за гранью моего понимания — в моем идеальном мире была Полина и больше никого, мне резко кто-либо перестал быть нужен. Я осознал, что вижу, ощущаю рядом с собой лишь одного человека, остальные — белый шум.

— Как ты себя чувствуешь? — участливо спросила Полина, нарушив тишину и продолжая смотреть вперед.

— Счастлив. — коротко ответил я, также не поворачивая к ней головы.

— Я кое-что хочу, сделай это для меня. — сказала она уже с командными нотками в голосе.

— Да, разумеется. — все равно я бы не смог сопротивляться. Теперь я хотел лишь подчиняться.

— Расскажи, опиши, что делал в том переулке. И почему. — потребовала девушка после секундной паузы. Оцепенение тут же прошло, я медленно повернулся к ней, шумно вдохнув воздух через нос, словно вынырнул из бассейна…

— Так надо. — отрезала она, встретив мой взгляд холодом и строгостью своего.

Я продолжал на нее молча смотреть. Полина ждала, понимая, что мне нужно время, чтобы собраться с мыслями и подобрать слова. Ни я, ни она не допускали мысли, что я не отвечу.

Сначала я вообще забыл, как говорить, а когда начал, то сам поразился, насколько легко мне давалось произносить вслух абсолютную правду:

— Я изначально просто хотел снять с тебя одну обувь и надеть другую. Вчера это было так чувственно, так меня возбудило, что я думал об этом почти без перерыва. Тем более, я увидел, что сегодня на тебе нет колготок, это буквально сводило с ума… Я для этого все приготовил. — проговорил я всю эту нелепую конструкцию и замолк.

— Таак, ну хорошо, дальше. — поторопила меня Полина.

— После того, как я снял кеды… Один кед… Я увидел, какая она красивая, идеальная… Понял, что подсознательно хотел другого, точнее, не только этого… Вот.

— Рук тебе стало мало? — как бы с упреком спросила девушка. Не понимаю ее, то она меня толкает к безумству, то начинает осаживать…

— В целом, да. Ножки — другой уровень возбуждения и…

— Преклонения. — она помогла подобрать нужное слово.

— Да. — закрыв глаза, выдохнул я.

— Дальше! — Полина продолжала пытку.

— Ты угадала мою страсть. И позволила мне дать ей выход. Я целовал, ласкал их, а ты говорила, что я упустил, где хочешь еще. Это было… Я был на небесах от всего этого… Я вообще был как в тумане…

— Тебе действительно все произошедшее понравилось? Да или нет, не думая! — резко скомандовала она.

— Да!

— И вот прям сейчас, по прошествию некоторого времени, нет ощущения стыда, порицания по отношению к себе?

— Нисколько!

— Да или нет?! — зашипела она.

— Нет.

— Хотел бы повторить?

— Да.

— Понимаешь, что дальше будет только забористее?

— Да.

— Боишься?

— Нет.

— Любишь меня?

— Да. — ответил я от неожиданности с запинкой и вдруг навалившейся на меня нежностью, ошеломленно уставившись на Полину.

— Боготворишь? — после небольшой паузы более мягко и настороженно задала она еще один, чем более короткий, тем более сложный вопрос.

— Думаю, да. — потупив взгляд, тихо и не сразу смог выдавить я не совсем требуемый ею однозначный ответ.

Я чувствовал, как девушка пристально смотрела на меня. Затем Полина взяла меня за подбородок и подняла мою голову, заставив встретиться с ней взглядом. Там были все чувства и эмоции в мире сразу! Она еще никогда не была такой прекрасной. Полина медленно наклонилась ко мне, поцеловала меня в краешек губ и отстранилась, сияя и улыбаясь. Затем ее взгляд стал серьезнее, и она, отчетливо проговаривая слова, произнесла как мантру или заклинание:

— Я никогда не использую это в корыстных целях или со злым умыслом, против тебя или во вред тебе. Для меня твои чувства ко мне — бесценный дар. Ты никогда не пожалеешь о том, что ты мой. Никогда! Одно правило — честность. Обманешь меня — последствия будут фатальными. Для нас обоих, хотя я приложу все усилия, чтобы в первую очередь и в большей степени для тебя.

Грусть и нежность в ее глазах были бесконечными. Она меня тоже любила, по-своему, своей странной, властной, пока до конца для меня непостижимой любовью.

— Тебе все ясно? — спросила Полина репетиторским тоном, не отрывая от меня взгляда, явно пытаясь увидеть подтверждение моего последующего ответа на моем же лице.

— Да. — я решил продолжить отвечать односложно. Не тут-то было!

— И что тебе ясно? — учитель решил проверить понимание студентом пройденного материала.

— Что я твой. — не смея в этот раз отвести взгляда спокойно ответил я.

Она удовлетворенно кивнула:

— Раз это уловил, значит и остальное от тебя не ускользнуло.

— Не ускользнуло, поверь.

— Ну тогда может все же пойдем и что-нибудь съедим? — бодро сменила тему Полина. — Я зверски голодна!

— Конечно, тем более, что после таких бесед в аперитиве смысла нет никакого. — внезапно заключил я.

Она лукаво мне улыбнулась, но промолчала. Я поймал себя на мысли, что сейчас мне как никогда хотелось сесть за столик в вечернем пятничном до краев забитом людьми ресторане — может хоть так на время удастся обуздать нашу страсть. Мне была нужна передышка.

Короткая.

Мимолетная.

Долго я все равно теперь без этой страсти уже не протяну. Я подсел.

Да, действительно, теперь мне, кроме Полины, никто больше не нужен. Я жаждал постоянно быть рядом с нею, в идеале, чтобы она меня к себе привязала крепкой веревкой. Мой мир сжался до одного человека, сделвшись многограннее и ярче прежнего. Все пять моих органов чувств стремились поочредно или единовременно, но постоянно ощущать лишее ее.

Полину.

Королевну.

Глава 9. Лина

Внутри было тесно и шумно. Все столики были заняты жующими, пьющими и общающимися людьми. Играла фоновая музыка, но не дневной раслабляющий чилл-аут, а что-то более ритмичное, под стать концу рабочей недели. Какофония голосов и звуков была похожа на жужжащей улей. В общем, то, что надо! Кроме одного критичного момента — оказалось, что свободных мест нет. По всей видимости, наши проделки и откровенные разговоры заняли приличное время, и мы пришли в самый загруженный час. Сделанный мною накануне резерв давно слетел. Ну что ж, оно того стоило, но теперь надо было что-то делать. Ехать в другое место не хотелось, особенно при взгляде на сердитое лицо Полины. Подошедшая официантка виновато и замученно улыбнулась:

— Есть только один маленький столик, в дальнем углу. Мы оставляли резерв, но никто так и не пришел. Он на двоих, но рядом шумная компания…

— Я думаю, нас устроит! — я обрадовался и поразился одновременно. Неужели они так долго держали мой резерв, аж четыре часа? Или сегодня мы не первая пара, которая променяла еду на… Вовремя опомнившись, я спросил ту, которая на самом деле все решала:

— А ты что думаешь?

— Да, конечно. Лишь бы покормили. — с серьезным и насупившимся видом, предвосхищая высокую загруженность кухни, подтвердила Полина.

— Пойдемте, я вас провожу. — официантка сделала пригласительный жест и повела нас за собой.

Проходя мимо упомянутых шумных соседей, я обратил внимание, как один из парней заинтересованно и оценивающе взглянул на Полину. Тут же возникло острое желание выхватить у кого-нибудь вилку и воткнуть ему в шею… В виске запульсировало. Мерзкий тип перевел взгляд с нее на меня и резко поменялся в лице. Видимо в тот момент в моем внешнем виде было столько ненависти и неприкрытой агрессии, что он тут же уткнулся в свою тарелку. Я раньше никогда не чувствовал, что способен на что-то подобное, а сейчас мне был нужен только повод. Хорошо, что мне его не дали.

Когда мы заняли место за нашим столиком, Полина, не смотря в предложенное меню, обратилась к официантке:

— Что приготовят быстро? — в вопросе чувствовалось давление и нетерпение. Официантка была привыкшая к подобному поведению гостей, поэтому невозмутимо ответила:

— Фирменную утку по-пекински. Ей занимается только шеф-повар, будет готова через 15—20 минут.

— И это вкусно? — вопрос был задан таким тоном, что даже видавшее всякое официантка опешила, но вынуждена была ответить, пусть уже и не так бодро и уверенно:

— Это самое вкусное блюдо, фирменное.

Бедняжка, она же не знала, что имеет дело с Полиной. С голодной Полиной.

— Жду Вас с готовой едой через 15 минут. — отрезала она. — Ты что будешь?

Я, наблюдая за этой сценой, даже забыл посмотреть в меню. Поняв, что я сейчас буду думать еще и о своем заказе, Полина закатила глаза. Услужливая официантка, явно опасаясь обострения ситуации, быстро протараторила:

— Утка по-пекински рассчитана минимум на двоих, это большое и сытное блюдо.

— Тогда еще какой-нибудь китайский чай, — я с облегчением добавил к заказу упущенный Полиной напиток и осторожно обратился к ней, — ты не против?

— Не против. Только чай нужно принести через 15 минут после подачи основного блюда. Это все.

Официантка ретировалась. Я украдкой взглянул на часы. Было 20.18. Мне захотелось проверить, только на меня эта властная и характерная особа, сидящая сейчас напротив меня и невинно и беззаботно накручивающая прядь волос на пальчик, производит такое действие, или девушка, на свою беду обслуживающая наш столик, теперь в лепешку разобьется, но выполнит полученные распоряжения в точности в обозначенные сроки?

За стоящим рядом столом послышался хохот. Полина с ненавистью посмотрела на ужинающих и веселящихся рядом людей. Было непонятно, то ли ее бесит, что они едят, а она нет, то ли их улыбки и хорошее настроение, то ли они сами в принципе, равно как и все окружающие. Нужно было срочно ее отвлечь, хотя это могло мне аукнуться.

— Полина, я хотел тебе рассказать, что сегодня Ленча пыталась мне тебя сосватать. — Я решил зайти с козырей. Девушка изумленно и заинтересованно взглянула на меня, очевидно переключившись на эту новую неожиданную повестку.

— А ну-ка поподробнее… — оперившись на стол и приблизившись ко мне, запросила она нюансы. Я почти дословно описал дневной разговор со своей взбалмошной коллегой. В середине пересказа я дал понять, что это именно она назвала ее Полей, на что моя прекрасная собеседница скривилась, но промолчала. Под конец я дал понять, что поступил хитро, все предложения Ленчи перенес на неоднозначный срок, не согласился на встречу, но и не отказался.

— Да, ты все сделал правильно. — задумчиво похвалила меня Полина. — Ты смотри на нее!.. Меня решила свести… Ну-ну.

Тон был убийственным. Я испугался за здоровье Ленчи:

— Ну ты на нее не сердись, пожалуйста, она из добрых побуждений, она же не знает…

— Чего? — перебила меня Полина, и, исподлобья улыбнувшись, сама предложила ответ:

— Что я злой и страшный серый волк?

— И в поросятах знаешь толк. — расслабился я и расплылся в улыбке. По-видимому, Ленча все же будет жить…

— Да нет, меня все это даже забавляет. — сказала девушка, очаровательно оперев голову на правую руку. Левой рукой она вертела зубочистку, которую чуть раньше от скуки достала из подставки с приборами и салфетками.

— Так как быть, что ей в следующий раз говорить? — мне было нужно ее решение.

— Ты согласишься. — просто ответила она.

— Чтоооо? — у меня аж дар речи пропал.

— Ну мы же не будем вечно прятаться, да и зачем? Нужно будет рано или поздно перевести отношения в официальную плоскость, а на людях выглядеть обычной парой. — она говорила приятные вещи. Умопомрачительные. Я поплыл…

— Ах, ну да, конечно… — пролепетал я.

— Только ты скажи, чтобы она не давила, чтобы периодически предлагала мне вместе провести время, что она, ну то есть я, когда решусь, если решусь, тогда и приду.

— Ясно. Так и скажу. — я все еще находился под впечатлением от слов моей возлюбленной.

— Умничка. — с обездвиживающей собеседника улыбкой заключила Полина и снова переключилась на свой голод. — Все еще хочется есть!

— Уже скоро принесут мясо. — сказал я лилейным голосом, словно психиатр, утешающий буйного пациента.

Полина, насупившись, не ответила, но взяла мою руку и закатала по локоть рукав моего свитера. Глупо улыбаясь, я пытался понять, что она творит. И тут произошло то, чего я никак не мог ожидать…

Девушка молниеносным коротким движением зубочисткой проколола мне кожу на руке.

— Ай, ты что делаешь!? — завопил я, пытаясь одернуть руку. Полина неожиданно твердой хваткой не дала мне этого сделать.

— Тише, поросеночек. — спокойно ответила она, словно ничего не произошло. Затем пальцами другой руки надавила с обеих сторон прокола, выдавив немного крови. Сам того не ожидая, я начал возбуждаться. Дальше было следующее: обмакнув указательный пальчик правой руки в выступившую кровь, она поднесла его ко рту и облизнула. Мое возбуждение было колоссальным!

— Немного перебить аппетит. — ехидно прокомментировала происходящее баснословно красивая девушка, наклонив голову и лукаво улыбнувшись. Я абсолютно ничего не мог ответить. Все происходящее было каким-то спонтанным фарсом. Между тем, она продолжила начатое и повторила выдавливание крови и облизывание пальца еще два раза. Я сидел не шелохнувшись. Затем она положила мне на место укола салфетку и со словами «придави чуток» откинулась на спинку стула, с довольным видом смакуя свой пальчик, который вот только обмакивала в мою кровь. Я был настолько ошеломлен этой сценой, что не мог заставить себя пошевелится. Теперь я понимал, почему в кино жертвы вампиров почти не сопротивлялись. Сквозь салфетку проступило красное пятнышко. Из оцепенения меня вытащила официантка, которая, торжественно объявив «ровно 15 минут», поставила здоровенный поднос с едой на стол. Я поспешно спрятал руку, опустил рукав свитера и взглянул на часы: 20.33.

— Уложилась? — спросила меня Полина, пока велась сервировка.

— Да, в точности пятнадцать минут — ответил я, еще не до конца прийдя в себя.

— Молодец, исполнительная. — похвалила она официантку, что та аж раскраснелась и смущенно сбежала.

Мы принялись за еду. То ли наши голодные игры так возбудили аппетит, то ли шеф действительно был так хорош, но вкус утки был бесподобным! От тарелок мы смогли оторваться только когда на стол опустился чайник и две чашки. Я снова взглянул на часы: 20.48. Все-таки Полина так влияет далеко не на одного меня.

— Вам что-то еще нужно? — тихо спросила наша официантка, обращаясь отнюдь не ко мне.

— Нет, спасибо. — ответила подобревшая девушка. Официантка кивнула и ушла. — Сколько?

— Пятнадцать минут.

— Хорошее обслуживание. — одобрительно заявила она, кивнув головой в сторону чайника. Я понял намек и стал разливать горячий напиток по чашкам.

— Слушай… — я набрался наглости без разрешения задать давно мучавший меня вопрос — а ты всегда была такая?

— Какая? — Полина игриво ответила уточняющим вопросом.

— Ну… Такая… Доминируй, властвуй, унижай… — с трудом конкретизировал я посредством старой шутки из интернета. Видимо, не так уж я и нуждался в передышке. А стоящий шум и гам гарантировали приватность, даже если бы мы перешли на крик.

Девушка резко сделалась серьезной и строгой:

— Третье исключено! Или я тебя унижаю?! — она аж повысила голос, а потом поджала губы, ожидая ответ.

— Нет. Никогда! Это просто такой дурацкий мем, мне жаль, что я его применил…

— Ну первые-то два пункта все же про меня. — смягчаясь, пробубнила Полина, сделав глоток чая. — Но я никогда никого не унижаю, это мерзко! И я вижу, что тебе, вообще-то, все очень даже нравится! Но если вдруг ты почувствуешь, что мои действия тебя унижают или оскорбляют, ты должен мне об этом сказать прямо и без промедления! Это ясно?

— Предельно.

— Отлично. Надеюсь, это раз и навсегда проехали… Что касается… Доминирования… — она нехотя сказала это слово. — Не люблю ярлыки, люди не совсем правильно, стереотипно понимают…

— Но я-то понимаю как надо. — участливо сказал я и положил свою руку на ее. Девушка расслабилась…

— Да, я знаю. Как мне кажется, я такой была всегда. И уже в старшей школе осознала, что мне нужно не то, о чем говорят девчонки вокруг. Они несли чушь! Хотели быть чьими-то покладистыми девушками. Эдакими приставками к своим себе на уме парням. Это было не мое. Возможно, не сочти за хвастовство, это следствие довольно высокого IQ. Так или иначе, меня никогда не устраивала никакая роль, кроме главной. Позже я поняла, что мне нравится, когда люди меня слушаются, делают то, что я им велю. Я физически от этого заводилась. Интернет подсказал, кто я. Но и с найденной информацией я полностью согласна не была. Да, я… Скажем так, в этой теме деликатно меня можно назвать Верхней, хотя, повторюсь, я не люблю ярлыки. Потому что я другая!.. И вижу смысл таких отношений в другом… Ты поймешь… Надеюсь… И повторюсь, никаких унижений! Все по-любви. И никакой атрибутики!

Последнюю фразу она почти выкрикнула и подняла руки ладошками вперед как бы в сдающемся жесте. На этом месте я понял, что Полина, наконец, открылась, назвав вещи своими именами. И мне надо признаться, кто я в этих отношениях. Признаться самому себе.

— Латексная дичь и тому подобное?.. — подсказал я. С ее откровенностью ко мне приходила смелость.

— Именно! Все эти приблуды, все эти издевательства. Это мне претит! Доминирование должно быть в первую очередь в голове, а доминировать нужно умом и телом. И мой идеальный партнер тот, которому нужна именно я как предмет обожания, а не то, что на мне одето или у меня в руках.

— Я надеюсь, ты им меня и считаешь? — с мольбой произнес я.

— Считаю, — ответила она, но добавила, — хотя тебе есть, куда расти.

— Или падать? — я попытался шутливо ее поправить.

— Или падать. — улыбнулась девушка, подтвердив правильный ход моих мыслей.

Повисла тишина. Мы выпили еще по глотку стремительно остывающего чая. Я должен был задать еще один мучавший меня вопрос, ответ на который узнать не очень-то хотел. Но спросить было необходимо — возможно, уже завтра Полина получит надо мной столько власти, что я больше не посмею о таком заикнуться… Выпив чашку до дна одним махом, я выпалил:

— Сколько таких, как я, у тебя было?

Полина зыркнула на меня, сузив глаза, лицо ее вытянулось. Я поспешил дополнить свой наглый вопрос, чтобы сгладить эффект:

— Ну это же редкость… Найти такого человека, который готов к таким отношениям, ко всем требованиям и… Желаниям… Готов их выполнять… Сам хочет их выполнять… Вот… Было ли в твоей жизни раньше такое? Извини я не так спросил, бестактно получилось. И, вообще, это не мое дело, забудь…

— Именно. Бестактно и не твое. — ответила Полина после неловкой паузы, но уже не гневаясь. — И ты обязательно отработаешь все сегодняшние залеты, дорогой… А то так и не научишься вести себя как полагается… В общем, ты хочешь знать, были ли у меня полноценные отношения?

— Да, по сути, да. — грустно подтвердил я.

— Так бы и спросил. Возрадуйся! По сути, нет. Были две попытки, но они были не то… Слабые, безвольные парни. Не готовы к настоящим, ну, в моем понимании настоящим, отношениям.

Она задумалась, собираясь с мыслями.

— Понимаешь, есть большая разница между тем, чтобы заставить человека целовать тебе руки на коленях и тем, чтобы он сам этого хотел и делал, несмотря на свои внутренние барьеры и общественные рамки морали. Вот ты, Евгений — сильный, волевой человек. Есть расхожее мнение, если ты встал на колени — ты слабак. Но в нашем случае как раз наоборот — нужен стержень, сила принять себя, чтобы сделать подобное перед любимой женщиной и приложиться к ее руке. И ничего постыдного в этом нет. И в целовании ног… И во всем прочем… Кстати, именно поэтому я не понимаю мужское доминирование — это же бред по всем статьям!

Ладно, я отвлеклась… В общем, эти мальчишки не смогли дойти даже до поцелуев ног. Сбежали со словами, что они мужики и не позволят требовать от себя такого. Вот так я поняла — есть вероятность никогда и не встретить подходящего человека. Но потом случился переезд, в моей жизни появился ты, даже не подозревающий о своих наклонностях и возможностях. Потенциал я уловила почти сразу, но с тобой еще работать и работать. Точнее, над тобой.

Она как-то печально улыбнулась и допила свой чай.

— Я тебя не подведу. — вкрадчиво сказал я, наклонившись к Полине.

— Хочется верить. — ответила она, со вздохом повернувшись к окну.

— Ты же меня столько раз испытывала, неужели я не доказал свою верность?

— Почти.

— Почти!? — изумленно повторил я.

— Да, может быть понадобится еще одна финальная проверка. — спокойно ответила девушка, задумчиво рассматривая огни улицы.

— Хорошо, я пройду и ее. — я храбрился, хоть мне было и обидно.

— Посмотрим. — ответила Полина, повернувшись ко мне. — Разлей оставшийся чай.

Я опустошил чайник по чашкам. Она отпила, а затем, чтобы акцентировать мое внимание, сильно постучала ноготком указательного пальца по столу и сказала:

— Будешь еще раз разговаривать с Леной, поправь ее, если она назовет меня… Полей. Меня это бесит!

— Слушаюсь и повинуюсь! — ответил я с напускным раболепием.

— Ну не надо обижаться, разве ты в себе сомневаешься?

— Нисколько.

— Ну вот. Все просто. Слушай свое сердце и слушайся меня. — девушка улыбалась. Я не смог не ответить ей тем же. Вдруг мне на ум пришел еще один, уже безобидный вопрос:

— Подожди, ну как же тогда тебя уменьшительно-ласкательно называют родители? Не бывает же, чтобы всегда звали строго по полному имени.

Полина не отвечала секунд десять, вертя в руках чашку. Вздохнув, она все же сказала:

— Они называют меня «Лина». Мое имя, но без первых двух букв. Мне нравится. Так меня называют только близкие.

— Краси…

— Теперь тебе тоже можно меня так называть. — перебила она мой комплимент и как-то по-особому на меня взглянула. — Но только когда мы наедине.

— Спасибо, для меня это важно. Имя очень красивое.

Я действительно был поражен, насколько оно было приятнее на слух, насколько оно ей больше шло, нежели грубое «Поля».

— Я знаю. — девушка снова очаровательно с блеском в глазах улыбнулась.

Мы еще долгое время просто сидели перед пустыми чашками и общались о самых обычных вещах: о нашем детстве, увлечениях, об отношениях с родителями, институтской жизни. Кафе пустело. Официантка еще раз подходила к нам, чтобы убрать посуду и предложить что-либо еще. После повторного отказа она окончательно ретировалась, пока вдруг снова не выросла возле нашего столика:

— Я прошу прощения, но уже десять часов, и мы закрываемся… — робко сказала она, протягивая мне счет.

Взяв книжечку, я оглянулся вокруг и увидел, что мы сидим в абсолютно пустом зале. Музыка стихла, стал слышен шум проезжающих по улице машин. Как это я не заметил, что пролетело два часа… В компании с этой сказочной девушкой время абсолютно нелинейно — то минуты растягиваются в часы, то часы сжимаются до минут… Тут у меня из рук выхватили книжечку со счетом. Я резко обернулся и увидел, как Лина уже кладет внутрь карту, и начал протестовать:

— Нет-нет, я заплачу!

— Нет, не заплатишь, — не терпящим возражений тоном ответила она и махнула официантке рукой, подразумевая жестом «иди и не мешкай».

— Но почему? Я же приглашал… — продолжал я бессмысленный протест, глядя в спину удаляющейся исполнительной работнице кафе.

— Потому что сегодня мы празднуем не мой пресловутый первый рабочий день. Сегодня первый день осознания тобою твоей идентичности. И, я надеюсь, принятия ее. Потому как, если я — Верхняя, то ты…

Тут Лина округлила глаза и изящно приподняла обе брови, как бы ожидая от меня однозначного, лежащего на поверхности ответа. Я лишь сглотнул подступивший к горлу ком и сделал соглашающийся кивок головой. Она ухмыльнулась:

— Вот и умничка. Короче, твой день. Плачу я. Поздравляю!

— Спасибо… — промямлил я. — Но мне кажется, это очередной способ указать мне на мое место.

— И закрепить результат. — Лина мне подмигнула и приняла карту из рук подошедшей официантки. — Пойдем, прогуляемся немного на свежем воздухе.

— Я только зайду в уборную… — мне пришлось прокомментировать свои намерения.

— Тебя проводить? — девушка от души веселилась.

Я аж вздрогнул от этой шутки.

— Пожалуй, справлюсь. — буркнул я, поднимаясь со стула.

— Жду тебя на улице. — она встала и направилась к выходу.

Проходя мимо прощающейся официантки, Лина положила ей в карман фартука купюру со словами «а ты молодец». Услужливая девушка просияла, скорее от похвалы, чем от щедрых чаевых. Через две минуты я тоже вышел в прохладу октябрьской ночи.

Глава 10. Пробелы должны быть заполнены

Мы медленно шли вдоль набережной, подталкиваемые несильным ветром и сопровождаемые шуршащими по брусчатке в одном с нами направлении опавшими листьями. Фонари освещали дорогу сквозь поредевшие кроны деревьев, от этого их сияние казалось ярче, но все равно было тусклым и холодным. Сама природа нещадно напоминала свое незыблемое правило — если ветви деревьев уже наполовину без листьев, тепла не жди. Небо было затянуто плотными низкими облаками, отражавшими зарево городских огней. Изредка срывающиеся мелкие капли грозили перейти в полноценный дождь, но так и не решались на большее. Я им был за это благодарен.

Оставив автомобиль возле кафе, мы уже почти полчаса ни проронив ни слова шли в одном направлении. Нам было о чем помолчать. Я старался абстрагироваться от всех домыслов о нашем будущем — просто шел по ночной набережной и изредка украдкой поглядывал на Полину дабы лишний раз убедиться в ее реальности, в том, что со мной под руку идет самая прекрасная в мире девушка. Мое божество. Меня переполнял тот самый ни с чем не сравнимый восторг, который проникает во все клеточки тела «по уши» влюбленного человека.

Мы уперлись в автомобильный мост через реку — чтобы перейти на противоположную его сторону нужно было сделать петлю и миновать пешеходный переход. И здесь уже было более оживленно. Лина заговорила первой:

— Пожалуй, стоит развернуться. Это место убивает магию вечера.