Бесплатный фрагмент - Ложка в вечности. Пределы веры

Глава 1. Ложка в супе судьбы

Туман над Велиборгом рассеивался медленно, будто город сам не спешил просыпаться. Лев, подоткнув рукава рубахи, выметал из своей лавки «Златая горка» вчерашнюю пыль, а заодно — и остатки былых амбиций. На стене за его спиной висел расписной щит с надписью: «Пряности на любой вкус: от перца до мечты». Лев фыркнул. Мечты здесь продавали только в бочках, и то — чужие.

Его взгляд скользнул по полкам: мешки с восточным шафраном, связки коричневых палочек корицы, банки с кристаллами соли, отполированные до блеска. Каждый товар имел цену, срок годности и место в учётной книге. Лев провёл пальцем по пыльной раме портрета отца — сурового мужчины с весами в руках. «Торговля — это искусство выживания», гласила надпись под изображением. Лев вздохнул. Выживал он отлично. А жил ли?

— Господин Лев! — дверь скрипнула, впуская внутрь Валентина, своего вечного соперника. Тот щеголял в плаще цвета спелой вишни, подбитом лисьим мехом, и держал в руках свиток с печатью византийского консула. — Слышал, твои корабли застряли в устье Дуная? Пираты? Или просто не хватило монет заплатить речникам?

Лев не обернулся. Он знал: Валентин пришёл не из вежливости. Их соперничество длилось пятнадцать лет — с тех пор, как оба, ещё мальчишками, торговали глиняными свистульками на городской площади. Теперь Валентин владел тремя лавками, флотилией каравелл и, судя по слухам, половиной городского совета.

— Корабли в порядке, — бросил Лев, ставя метлу в угол. — А вот твой груз с «Звезды Индии»… Слышал, его конфисковали у причала? Что там было — фальшивые шёлка или поддельные карты сокровищ?

Валентин прищурился. Его пальцы сжали свиток так, что хрустнул пергамент.

— Я пришёл с предложением. Покупаю твой склад за Воскресенской стеной. Цена — вдвое выше рыночной.

— Зачем тебе мои гнилые доски?

— А зачем тебе — сорокалетнему купцу с пустыми закромами — вообще что-то нужно? — Валентин сделал шаг ближе, голос понизился до шёпота. — Ты же сам говорил: «После сорока жизнь кончается». Что, передумал? Решил стать героем из баллад?

Лев сжал кулаки. Эти слова он произнёс десять лет назад, пьяный, после похорон жены. Тогда Валентин подслушал его на поминках и с тех пор вспоминал при каждом удобном случае.

— Уходи, — тихо сказал Лев. — Или я напомню страже о твоих «деловых партнёрах» в таверне «Три ведьмы».

Валентин рассмеялся, но в глазах мелькнула ярость. Он швырнул свиток на прилавок:

— Это договор с византийцами на поставку серебра. Завтра утром они выберут поставщика. Будь там, если осмелишься. А потом… — он указал на метлу в углу, — продолжай подметать свою судьбу.

Дверь захлопнулась. Лев сгрёб свиток и швырнул его в печь. Пламя лизнуло пергамент, и на мгновение в воздухе повисли слова: «Вечная слава…», прежде чем обратиться в пепел.

Полдень. Рыночная площадь.

Лев шёл между прилавков, кивая знакомым: мяснику Ивану с его вечным кашлем, ткачихе Марте, которая каждую неделю меняла цвет волос на новый. Воздух пах жареным луком, медом и чем-то острым — возможно, магией. Последнее Лев отмёл как глупость. В Велиборге магия была делом гномов да шарлатанов.

— Эй, торговец! Купи удачу! — крикнул старик в лохмотьях, протягивая глиняный амулет в виде ящерицы. Лев отмахнулся, но старик не унимался: — Твой час пробил! Видел во сне: к тебе придёт тот, кто…

— Кто будет торговаться из-за цены на треснувшую глиняную ящерицу? — Лев бросил монету в кружку старика и пошёл дальше.

У фонтана, рядом с памятником основателю города (каменный мужчина с мешком за плечом), толпились люди. Сквозь гул Лев услышал глухой взрыв и хохот. Он протиснулся вперёд.

Посреди круга стоял… гном. Ростом с ребёнка десяти лет, в потрёпанном кожаном фартуке, с бородой, заплетённой в косички и украшенной медными колокольчиками. В руках он держал треснувшую палку вместо посоха, а перед ним на земле дымилась лужа фиолетовой жидкости.

— Говорил же: это не Огненная стрела, а Танец радуги! — гном махнул палкой, и его борода вспыхнула синими искорками. — Кто следующий? Четыре медяка — и я научу вас колдовать Бесплатное пиво!

— Это же Боривой! — шепнул кто-то рядом. — Месяц назад он превратил ратушу в кучу лягушек.

Лев фыркнул. Гномы в Велиборге славились двумя вещами: пивоварением и катастрофической магией. Но что-то в этом Боривое завораживало — может, искренность в его безумии.

— Слушай, мастер, — Лев вышел вперёд. — Ты обещал «Бесплатное пиво». Почему вокруг тебя ни кружки?

Боривой повернулся. Его глаза, ярко-зелёные и чуть кровянистые от выпитого, оценивающе оглядели Льва.

— А, купчиха! — он ткнул пальцем в мешок пряностей за спиной Льва. — Вижу, ты разбираешься в ценностях. Но пиво… — гном понизил голос. — Пиво нельзя создать из воздуха. Нужны ингредиенты: хмель, вода, душа пивовара… и 32 серебряные монеты за рецепт.

— 32? Да за эти деньги я могу открыть свою пивоварню!

— Тогда колдуй сам! — Боривой вдруг сгрёб Льва за рукав и потащил к фонтану. Толпа заахала. — Видишь этот камень? Положи на него ладонь и скажи: «Пусть реки вина текут из моих ладоней».

Лев попытался вырваться, но пальцы гнома были крепки, как корни дуба.

— Ты пьян, — прошипел он.

— Трезвость — враг магии! — Боривой подмигнул. — Доверяй процессу!

Сопротивляться было бесполезно. Лев положил ладонь на мокрый камень. Толпа затихла.

— Пусть реки вина текут из моих ладоней, — пробурчал он.

Гном взмахнул палкой:

— Врррааага морра тарра!

Взрыв. Не фиолетовый, как раньше, а золотистый. Из ладони Льва брызнуло… густое, ароматное пиво. Толпа орала от восторга, подставляя кружки. Боривой хлопал в ладоши:

— Видишь? Это не Бесплатное пиво, но Пиво из ничего! Сойдёт!

Лев смотрел на свою руку, из которой всё ещё лилась янтарная жидкость. За спиной кто-то кричал: «Он настоящий колдун!», а кто-то — «Хватайте его, пока не превратил нас в лягушек!».

— Сколько? — спросил Лев, когда гном наконец отпустил его.

— За обучение? — Боривой почесал бороду, откуда капало пиво. — Плата по договору: месяц бесплатного пива в твоей таверне. И… — он понизил голос, — ты должен кое-что для меня сделать.

— Что?

— Привезти мне Сердце Древнего Дуба из леса за Синей горой. Говорят, без него мой старший брат останется в камне навеки.

Лев засмеялся. Это было абсурдно. Суеверие. Но… его ладонь всё ещё пахла хмелем.

— Договорились. Но сначала научи меня чему-нибудь полезному. Например, как не превратить свой товар в пиво.

Боривой расплылся в улыбке. Его зубы были покрыты жёлтым налётом, но в глазах горел огонь.

— Завтра на рассвете. У Старого моста. И не опаздывай — магия не любит сонь!

Вечер. Лавка «Златая горка».

Лев сидел за столом, пересчитывая последние монеты. Свеча трещала, отбрасывая тени на стены, увешанные картами торговых путей. В углу грудой лежал договор с византийцами, который Валентин бросил ему как вызов. «Завтра они выберут поставщика серебра…»

Он открыл ящик стола и достал маленькую ложку — последний подарок жены. На ручке были выгравированы слова: «Даже в чёрном супе есть место для ложки». Лев провёл пальцем по надписи. Она верила в чудеса. Он — нет.

Стук в дверь. Лев насторожился. Гости после заката редко приходили без причины.

— Кто там?

— Это я, дурачок! — голос Боривоя звучал громче обычного. — Открой, у меня для тебя сюрприз!

Лев приоткрыл дверь. Гном вкатился внутрь, толкая перед собой бочонок.

— Вот! Моё лучшее пиво. Плата за первый урок.

— Мы же договорились о месяце…

— А это — аванс! — Боривой хлопнул по бочонку. — Завтра покажу тебе Сияние утренней росы. Или Пламя вечности. Зависит от того, чего у меня будет больше: пива или терпения.

Лев покачал головой, но улыбнулся. Гном, не дожидаясь приглашения, уселся за стол и налил себе в кружку.

— Чего грустишь? Твой Валентин — жалкий червь. Завтра покажу ему, на что способен мой ученик!

— Я не твой ученик.

— Ещё как ученик! — Боривой подмигнул. — Ты дал обещание у фонтана. А клятвы магии сильнее золота.

Лев вздохнул. Он и сам не знал, почему согласился. Может, от безысходности. Или от того, что сегодня, впервые за десять лет, он почувствовал… азарт.

— Ладно, — сказал он. — Но завтра я должен быть на переговорах с византийцами. Если твоя магия поможет мне получить контракт, я привезу тебе это… Древнее Дубовое Сердце.

Боривой задумался, потягивая пиво.

— Византийцы любят блеск. А я знаю заклинание… Сияние льстивых слов. Но оно требует жертвы.

— Какой жертвы?

— Твоей любимой вещи.

Лев сжал ложку в кармане.

— Нет.

— Тогда… — гном вдруг схватил со стола перо и чернильницу. — Пиши договор!

Через час на столе лежал свиток с печатью из воска и подпёкшейся хмельной гущи. Лев поставил свою подпись последней. Боривой рассмеялся:

— Теперь ты мой!

— До рассвета, — поправил Лев.

Гном ушёл, оставив бочонок и чувство, будто Лев только что продал душу. Но когда он взглянул на ложку жены, то вспомнил её смех. «Ты всегда боялся мечтать», говорила она. Может, это шанс?

Рассвет. Старый мост.

Туман стелился над рекой, как серебряный ковёр. Лев пришёл первым, с мешком пряностей за спиной («Вдруг гном голоден?»). На мосту, прислонившись к перилам, сидел Боривой. Его плащ был мокрым, а в руках он держал не палку, а… ложку.

— Моя бабушка варила на ней зелья, — пояснил он, заметив удивлённый взгляд Льва. — Говорила: ложка видела больше магии, чем любой посох.

Лев медленно достал свою ложку. Боривой захлопал в ладоши:

— Идеально! Сегодня учимся Заклинанию обмена. Ты отдаёшь что-то ценное — получаешь что-то полезное.

— И сколько стоит это «полезное»?

— Зависит от жертвы. Чем дороже тебе предмет, тем сильнее магия.

Лев сжал ложку. Это был последний связь с женой. Но Валентин… контракт…

— Ладно. Что делать?

— Встань лицом к реке. Скажи: «Отдаю то, что дороже золота, прошу силы для дела моего». Потом брось ложку в воду.

Лев сделал, как сказано. Слова давались с трудом. Когда ложка коснулась воды, река вспыхнула бирюзовым. Воздух задрожал. Лев почувствовал, как что-то тёплое поднимается от кончиков пальцев к груди.

— Что я должен…

— Ничего! — Боривой схватил его за плечи. — Магия сама найдёт путь. Но учти: обмануть её нельзя. Если твоё желание неискренне, последствия будут… непредсказуемы.

Внезапно река взорвалась. Из воды вылетела стая светящихся рыбок, которые закружили вокруг Льва, оставляя за собой искры.

— Это Рыбы-посланники! — закричал Боривой. — Они приведут тебя к тому, что нужно для дела!

Рыбы рванули в сторону города. Лев бросился за ними, оставив гнома хохочущим на мосту:

— Удачи, ученик! Не забудь про пиво!

Византийская миссия.

Лев ворвался в зал заседаний ратуши как ураган. Византийские послы в золотых масках уже сидели за столом, а Валентин, в новом плаще, раскладывал перед ними образцы серебра.

— Опоздал, торговец, — прошипел он. — Может, лучше вернёшься к своим луковым полям?

Но Лев не слушал. Рыбы-посланники вились над столом, их свет отражался в масках послов. Один из них поднял руку:

— Кто этот человек?

— Никто, — бросил Валентин.

— Я — Лев из Велиборга, — сказал Лев, чувствуя, как магия бьёт в висках. — И я принёс вам то, что дороже серебра.

Он высыпал на стол мешок пряностей. Валентин рассмеялся:

— Ты с ума сошёл? Кто нуждается в вашем перце!

Но посол в главной маске (огромной, в форме солнца) придвинулся ближе. Его пальцы коснулись шафрана.

— Это… не просто специи. Здесь есть дух восточных ветров.

— И корица с гор, что видели зарю мира, — добавил Лев, не понимая, откуда берутся слова. Голос звучал не его — низкий, гипнотический. Сияние льстивых слов?

Посол встал.

— Эти пряности… они поют. В Византии мы ценим не только товар, но и его историю. Расскажи нам свою.

Валентин побледнел. Лев вздохнул и начал говорить. О своём отце, который учил его доверять весам, а не обещаниям. О жене, которая верила, что даже в чёрном супе есть место для ложки. О том, как он устал быть тенью на стене пустой лавки.

Когда он замолчал, в зале стояла тишина. Посол снял маску. Его лицо было морщинистым, но глаза сияли, как у мальчика.

— Контракт твой, Лев. Но знай: мы покупаем не пряности. Мы покупаем твою честность.

Валентин вскочил:

— Это подлог! Он колдун! Видели же — его руки светились!

— Магия? — Посол усмехнулся. — В Византии магия — это искусство. А искусство мы ценим выше серебра.

Когда послы ушли, Валентин подошёл к Льву вплотную. Его шёпот был ядовитым:

— Ты заплатишь за это. Думаешь, гномий шарлатан спасёт тебя от того, что придёт ночью?

Лев не ответил. Он смотрел в окно, где последние рыбы-посланники растворялись в небе. В кармане его рубахи что-то тёплое пульсировало. Не ложка, а новое чувство: надежда.

Ночь. Дом Льва.

Он сидел в темноте, перечитывая контракт. Завтра к нему придут грузчики, чтобы забрать пряности. А потом… потом он отправится за Синюю гору.

Стук в окно. Лев насторожился. Там, на подоконнике, сидел гном. Не Боривой. Этот был выше, в чёрном плаще, с лицом, скрытым капюшоном.

— Лев из Велиборга, — прошипел незнакомец. — Твой договор с Боривоем подписан кровью. Но ты не знаешь цены. Синяя гора хранит не только Древний Дуб. Там живёт то, что гномы боятся назвать. Оно ждёт тех, кто меняет свою судьбу на магию.

— Кто ты?

— Друг Боривоя. Он не предупредил тебя, что Сияние льстивых слов крадёт не только предметы? Оно крадёт… воспоминания.

Лев коснулся виска. За день он не раз замечал пробелы: забыл имя мясника Ивана, не вспомнил, как звали жену.

— Почему ты мне это рассказываешь?

— Потому что Боривой — дурак. Он думает, что спасает брата. Но Древо требует жертвы не сердца. Оно требует жизнь. — Гном бросил на стол кристалл, мерцающий алым. — Если передумаешь — разбей камень. Я найду тебя.

Он исчез так же внезапно, как появился. Лев поднял кристалл. В его глубине плясали тени. «Отдаю то, что дороже золота…»

Он вспомнил жену. Её имя было… какое-то тёплое, как корица. Но сейчас оно ускользало, как дым.

Лев положил кристалл в ящик стола. Завтра он отправится к Синей горе. Не ради Боривоя. Не ради контракта.

Ради того, чтобы узнать: что останется в его памяти, когда магия заберёт всё остальное.

За окном прокричала сова. Где-то вдалеке, за городскими стенами, шелестели листья Древнего Дуба. И ждали.

Глава 2. Сердце в обмен на ложку

Рассвет над Синей горой был не похож на велиборгский. Туман здесь не стелился, а цеплялся за скалы, будто пытался залезть в карманы путников. Лев поправил мешок за спиной — в нём лежали сухари, фляга воды, договор с византийцами и кристалл, оставленный ночным гномом. «Он крадёт воспоминания». Эта фраза вертелась в голове, словно муха в пустой бочке.

— Ты опоздал на два часа! — Боривой вынырнул из-за валуна, будто рос из камня. Его борода была переплетена не колокольчиками, а медными ключами, которые звенели при каждом шаге. — Магия не любит сонь!

— Я собирал припасы. И проверял… — Лев коснулся кармана с кристаллом.

— А, мой брат Тарвок приходил? — Гном махнул рукой, будто отгоняя муху. — Не слушай его. Он всегда завидовал моим успехам. Однажды превратил мой пивной бочонок в жабу только потому, что я выиграл пари о длине его усов!

— Твой брат предупредил меня о цене магии. О моих воспоминаниях.

Боривой замер. Ключи на бороде глухо звякнули.

— Он… преувеличивает. Сияние льстивых слов крадёт мелочи: имена соседей, рецепт любимого пирога… Но если ты сильный духом, память вернётся. Как пиво в бочке после дождя!

— А если нет?

— Тогда будешь как я, — гном широко улыбнулся, обнажив полупустой рот. — Забыл, как звали мою первую жену. Зато помню, как она варила суп из камней!

Лев не улыбнулся. В кармане кристалл пульсировал, будто живой.

— Пойдём, — Боривой ткнул пальцем в узкую тропу между скал. — Древний Дуб ждёт. И да… не смотри на тени в ущельях. Это не облака.

Тропа ломаного камня.

Гном шёл впереди, насвистывая мелодию, похожую на звон разбитых бутылок. Лев следовал за ним, считая шаги. «Семьсот третий… семьсот четвёртый…» Это помогало не думать о том, как имя жены растворялось в голове, как сахар в кипятке.

— Слушай, ученик! — Боривой вдруг остановился у развилки. Слева тропа уходила в зелёную чащу, справа — взбиралась на облака. — Какую дорогу выберешь?

— Ту, что короче.

— Ха! Купцы всегда торопятся. — Гном указал налево. — Это путь Сердца. Справа — Путь Души. Но твой договор требует сердца, так что…

— Я не о том. Почему ты зовёшь меня учеником? Я пришёл лишь за Сердцем Дуба.

Боривой постучал пальцем по носу:

— Потому что магия требует баланса. Ты отдал ложку — значит, должен взять знания. Иначе Древо сожрёт тебя за нарушение договора!

Лев вздохнул. Велиборг казался далёким сном.

Тропа вела в лес, где деревья росли так близко, что их корни сплетались в каменные узлы. Боривой вдруг замер, прислушиваясь.

— Тихо! Слышишь?

Лев напряг слух. За шелестом листьев — глухие удары, будто кузнецы ковали гору.

— Это клан Железных Пальцев, — прошептал гном. — Они воюют с Камнеродными из-за права добывать руду под Древним Дубом.

— А твой брат в каком клане?

— Тарвок? Он… ни в каком. — Боривой сплюнул. — Предал всех ради тёмного артефакта. Говорит, Древо должно быть уничтожено.

Внезапно из кустов выскочил гном в доспехах из чёрного камня. Его борода была обрита до подбородка — знак клана Камнеродных. В руках он держал топор с лезвием из обсидиана.

— Стой! Кто осмелился войти в наши земли?

Боривой вышел вперёд, подняв ключи на бороде:

— Это Лев из Велиборга! Он принёс дар Древу!

— Ещё один шарлатан с Боривоем? — Гном-стражник подошёл ближе, принюхиваясь. — Пахнет страхом и… восточными пряностями.

Лев медленно снял мешок с плеча.

— Я не воин. Я торговец. И у меня есть предложение для ваших кланов.

— Торговец? — Стражник рассмеялся. — Мы не торгуем с теми, кто дружит с предателями!

— Слушай, Рогнор, — Боривой положил руку на топор стражника. — Если Лев провалится, я сам отпущу тебе свою бороду на растопку. Но если он прав… вы прекратите битву.

Рогнор задумался. Его глаза метались между Львом и гномом. Наконец, он махнул рукой:

— Хорошо. Следуй за мной. Но если обманешь — Древо выпьет твою тень.

Лагерь Камнеродных. Сумерки.

Палатки из камня и кожи окружали кратер, где бушевал огонь. В центре сидели два вождя: один — в плаще из чешуи дракона (очевидно, Камнеродный), другой — в панцире из золотой руды (Железные Пальцы). Между ними на земле лежала карта с трещиной посередине.

— …и я говорю: руда под Дубом принадлежит нам! — рычал золотопанцирный. — Ваши шахты разрушают корни!

— А ваши магические эксперименты плавят наши кирки! — парировал чешуйчатый.

Рогнор подтолкнул Льва вперёд:

— Говори, торговец. У тебя есть один шанс.

Лев глубоко вздохнул. Он вспомнил переговоры с византийцами, как тогда магия заставила его говорить от сердца. Но сейчас нужно было другое — холодный расчёт.

— Друзья, — начал он, выкладывая на карту мешок пряностей. — Вы сражаетесь за руду, которую не можете продать. Византийцы боятся гномьего серебра — говорят, в нём живёт проклятие.

Золотопанцирный вождь прищурился:

— Ложь!

— Проверьте сами. — Лев высыпал на ладонь зёрна шафрана. — В Велиборге ваши слитки продаются втрое дешевле из-за слухов. Но мои пряности… — он бросил зёрна в огонь. Пламя вспыхнуло багряным, и воздух наполнился ароматом персиков и корицы. — Византийцы платят за них золотом.

Чешуйчатый вождь принюхался. Его губы дрогнули в улыбке.

— Что ты предлагаешь?

— Обмен: ваша руда — мои пряности. Я привезу их кораблями, а вы получите прибыль без битв.

— А Древний Дуб? — спросил золотопанцирный. — Его корни — источник магии.

— Корни можно укрепить заклинаниями, — вмешался Боривой. — Я знаю ритуал Каменного дыхания. Но для него нужен жрец от обоих кланов.

Вожди переглянулись. Лев почувствовал, как магия, оставленная в его крови Сиянием льстивых слов, толкает его вперёд:

— А если вы не согласитесь, Валентин из Велиборга уже договорился с византийцами о поставке серебра… человеческой плавки.

Это была ложь. Но вожди побледнели.

— Договорились, — хрипло сказал чешуйчатый. — Но если обманешь…

— Древо выпьет мою тень, — закончил Лев. — Я помню.

Когда соглашение было скреплено кровью (гномы прокололи пальцы кинжалами, Лев — иголкой из швейного набора), Боривой потянул его за рукав:

— Ты гений! Теперь Древо примет тебя как друга кланов.

— Я не хотел вмешиваться в ваши дела.

— Жизнь — сплошное вмешательство! — Гном захохотал. — Теперь беги к Дубу. Солнце садится, а его ствол открывается только в сумерках.

Древний Дуб.

Они подошли к краю кратера. Там, где по карте должна была быть трещина, стояло дерево. Не просто дерево — гора из коры и света. Его ствол, покрытый узорами старше городов, пульсировал золотистыми прожилками. Листья шептали на языке, которого Лев не знал, но понимал суть: «Долги. Память. Время».

— Сердце Дуба — внутри, — прошептал Боривой. — Но оно охраняется Стражем Времени. Говорят, он принимает облик того, кого ты больше всего потерял.

Лев сжёг в кармане кристалл. «Имя жены…» Оно ускользало, как дым.

— Я готов.

— Подожди! — Гном сунул ему в руку ключ с бороды. — Это Ключ Тишины. Если Страж заговорит о прошлом — вставь ключ в замочную скважину на его груди. Но помни: чем больше ты помнишь, тем сильнее он станет!

Лев кивнул. Тропинка к Дубу расступилась, будто сама гора дышала.

Страж Времени.

Ствол Древа раскрылся, как дверь. Внутри — пустота, заполненная звёздами. И посреди — женщина в платье цвета корицы. Её волосы были прядями дыма, глаза — двумя лунами.

— Лев, — произнесла она. Голос звучал как шелест страниц в забытой книге. — Ты вернулся за Сердцем. Но сперва ответь: зачем тебе магия?

Лев замер. Это была его жена. Не портрет из памяти, а живая тень её смеха, изгиба бровей, привычки поправлять волосы левой рукой.

— Я… я устал быть обычным.

— Обычным? — Страж шагнул ближе. Звёзды под ногами дрожали. — Ты был лучшим торговцем Велиборга. Ты спасал приют для сирот, жертвовал монеты на храм… Но после меня ты закрылся, как лавка на зиму.

— Ты не она. Ты лишь тень.

— Я то, что ты помнишь. Или то, что осталось. — Страж подняла руку. В воздухе возникли образы: Лев, смеющийся на рынке; Лев, целующий жену под дождём; Лев, сжигающий её платья после похорон. — Ты хочешь магии, чтобы забыть боль. Но магия крадёт то, за что ты цепляешься.

Лев сжал Ключ Тишины. Воспоминания рвались в голове: её имя начиналось на «М», она любила петь под луной, боялась мышей… Но сейчас это казалось чужим, как чужая книга.

— Я не ради боли, — хрипло сказал он. — Я хочу вновь чувствовать, что живу.

Страж замер. Его глаза-луны потускнели.

— Тогда возьми Сердце. Но знай: каждый шаг к магии будет стоить тебе части тебя самого.

Он протянул руку. В ладони лежало яблоко из чистого света. Лев взял его. Страж растворился в звёздах, оставив на земле один лепесток корицы.

Обратная дорога. Луна в зените.

Лев вышел из Древа с Сердцем в мешке. Боривой ждал у подножия, топая ногами от нетерпения.

— Удалось! Теперь мой брат…

— Постой. — Лев положил руку на плечо гнома. — Твой брат прав. Магия крадёт воспоминания. Я почти забыл имя своей жены.

— Это временно! — Боривой попытался улыбнуться, но его рот дрожал. — Сердце вернёт всё!

— Не всё. — Лев достал кристалл из кармана. — Твой брат предупреждал меня. Почему ты скрыл правду?

Гном опустил голову. Ключи на бороде беззвучно повисли.

— Потому что Тарвок хочет уничтожить Древо. Говорит, магия — проклятие. Но если Древо умрёт, все заклинания исчезнут. И мой брат навеки останется в камне…

— Зачем он в камне?

— Он пытался украсть Сердце. Древо наказало его. — Боривой поднял мокрые глаза. — Я должен спасти его. Даже если ты не простишь меня.

Лев вздохнул. Он вспомнил Валентина, его угрозы. Если магия исчезнет, контракт с византийцами рухнет. Но если Древо падёт… что станет с миром, построенным на заклинаниях?

— Хорошо. Отдам тебе Сердце. Но с условием: ты найдёшь способ вернуть мои воспоминания.

— Клянусь! — Гном приложил руку к ключам на бороде. — Клятва гнома крепче камня!

Они двинулись к выходу из лагеря. Но на краю кратера их ждал Рогнор с отрядом стражи.

— Боривой! — зарычал он. — Твой брат Тарвок пришёл с людьми Валентина. Они атакуют ворота!

— Что?!

— Валентин обещал золото за разрушение Древа. Говорит, его магия мешает торговле.

Лев сжал Сердце в мешке. «Он не остановится».

— Мы должны их остановить, — сказал он.

— Как? — Боривой потряс посохом-ложкой. — Наши кланы ещё не договорились о мире!

Лев вспомнил карту в лагере, трещину между кланами. И его собственную лавку, где он всегда находил компромисс.

— Есть один способ. Но для него нужны все ваши жрецы. И пряности.

Битва у ворот Синей горы.

Валентин стоял на валуне, одетый в чёрный плащ с вышитыми серебряными змеями. За его спиной — наёмники с мечами и… люди в византийских доспехах.

— Сдавайтесь! — кричал он. — Древо — источник хаоса! Без него ваши долины станут плодородными!

Гномы кричали в ответ, но их голоса тонули в грохоте катапульт. Одна из машин запустила камень прямо в ствол Древа.

— Нет! — Боривой бросился вперёд, но Лев схватил его за руку.

— Не сейчас. Смотри.

Лев поднял мешок с пряностями и бросил его в огонь у ворот. Пламя взметнулось радужным столбом, и воздух наполнился запахом шафрана, гвоздики и имбиря.

— Что за… — Валентин прикрыл нос.

— Это Туман Востока! — закричал Лев, обращаясь к жрецам кланов. — Теперь колдуйте Связь корней!

Жрецы, собранные Боривоем, начали ритуал. Их голоса сплелись с ароматом пряностей, и из земли выползли корни — толстые, сияющие нити света. Они оплели катапульты, связали ноги наёмников, подняли Валентина с валуна и мягко поставили на землю.

— Это нечестно! — завопил он. — Вы используете магию против торговли!

— Торговля — это не только монеты, — Лев подошёл ближе. — Это доверие. А ты его предал.

Валентин выхватил кинжал, но корни обвили его руки.

— Забирайте его, — приказал Лев жрецам. — Пусть судят его кланы.

Когда наёмники отступили, Боривой подбежал к Льву:

— Сердце! Быстро, пока Древо не ослабло!

Они вернулись к кратеру. Ствол Древа был исцарапан, но всё ещё светился. Боривой встал перед ним, держа Сердце над головой.

— О Древо, примите дар! Верните моего брата!

Свет поглотил Сердце. Земля задрожала. Из ствола выполз каменный глыба — гном в доспехах из чёрного льда. Его глаза были пустыми.

— Тарвок! — Боривой бросился к нему. — Прости меня!

Каменная фигура не шевельнулась.

— Что-то пошло не так, — прошептал Лев.

— Древо требует жертву, — раздался голос за спиной. Это был Тарвок — настоящий, в рваном плаще. Его лицо было измождённым, а в руках — алый кристалл. — Сердце должно быть отдано добровольно. А Боривой купил его ложью.

— Ты же ушёл к Валентину! — закричал Боривой.

— Я спасал Древо от тебя! — Тарвок поднял кристалл. — Это Камень Слёз — последняя слеза Древа. Если его разбить, магия исчезнет. Но брата можно спасти только через жертву.

Лев понял. Он достал кристалл, оставленный ночным гномом. Оба камня пульсировали в такт.

— Выбирай, Боривой, — сказал Тарвок. — Спасти брата или сохранить магию.

Гном смотрел на каменную фигуру, на брата, на плачущие корни Древа. Слёзы текли по его щекам, смешиваясь с пеплом.

— Я… не могу.

Лев сделал шаг вперёд.

— Есть третий путь.

Он поднял кристалл из кармана.

— Этот камень обещал вернуть мои воспоминания. Но я отдаю его Древу в обмен на свободу твоего брата.

— Нет! — закричал Боривой. — Твои воспоминания…

— Я помню достаточно, — Лев улыбнулся. — Помню, как жена говорила: «Даже в чёрном супе есть место для ложки». А ложка… — он коснулся кармана, где когда-то лежала ложка, — научила меня делиться.

Он разбил кристалл о ствол Древа.

Велиборг. Утро

Лев вернулся в город на рассвете. Его лавка была заперта, но на двери висел новый щит: «Лев и Боривой: магия пряностей и разума».

За прилавком сидел гном, пересчитывающий монеты. Его борода теперь была украшена не ключами, а маленькими деревянными ложками.

— Тарвок свободен? — спросил Лев, ставя мешок с новыми пряностями.

— Да. Древо вернуло его в обмен на твой кристалл. — Боривой помрачнел. — Но ты…

— Я помню всё, — соврал Лев. Имя жены так и не вернулось, но в кармане лежал лепесток корицы с Древа. Этого было достаточно.

Дверь распахнулась. Вбежал мальчик с письмом:

— Господин Лев! Византийский посол ждёт у причала! Говорит, привёз подарок.

На причале Лев увидел золотую шкатулку. Внутри лежала старая ложка с надписью «Даже в чёрном супе есть место для ложки» и свиток: «Спасибо за пряности. И за урок: магия — в честности. P.S. Ваше имя жены — Марта».

Лев сжал ложку. Слёзы катились по щекам, но он смеялся.

— Куда дальше? — Боривой подошёл сзади, держа две кружки пива.

— Византия, — Лев указал на горизонт. — Говорят, там живёт демонесса, которая соблазняет купцов.

— О, Зорина! — Гном поперхнулся пивом. — Она съела моего дядю на десерт!

— Тогда я предложу ей сделку. — Лев подмигнул. — У меня осталось много пряностей.

Где-то вдали, за Синей горой, засмеялась женщина. Или это был ветер в листве Древа.

Глава 3. Демонесса с договором

Корабль «Марта» (названный в честь жены, чьё имя теперь вновь жило в его сердце) скользил по Дунаю, будто серебряная игла, вышивающая узоры на синей парче. Лев стоял у борта, сжимая в кармане ложку — теперь уже не амулет, а напоминание: «Честность слаще магии». Боривой, устроившийся на мачте в гамаке из паутины («Подарок местных эльфов!»), напевал песню о пивной бочке, которая сбежала от своего хозяина.

— Мы почти в Византии, — крикнул Лев, перекрывая свист ветра. — Ты готов к встрече с Зориной?

Гном упал с гамака, чудом ухватившись за верёвку.

— Готов? Я её боюсь! В прошлый раз она предложила мне «вечную молодость» в обмен на бороду. А потом три дня смеялась, когда я чихал изумрудами!

— Почему она захочет говорить со мной?

— Потому что ты победил Валентина! — Боривой приземлился на палубу, рассыпав вокруг золотые монетки (последствия неудачного заклинания «Дождь из удачи»). — Демоны обожают сильных духом. А ещё пряности. Особенно перец. Говорят, он жжёт их язык приятнее адского пламени.

Лев усмехнулся. За спиной уже маячили византийские шпили — золотые купола, увитые змеями из чёрного мрамора, и башни, похожие на гигантские свечи. Город пах ладаном, гарью и чем-то сладким, похожим на запах запретного плода.

«Византия», — прошептал он, вспоминая слова посла: «Здесь магия — искусство, а искусство — власть».

Порт Константинополя.

Таможенник в пурпурной тоге с золотыми швейцарскими крестами («Это символы святого Георгия!» — буркнул он, заметив удивлённый взгляд Льва) осматривал груз. Его пальцы, украшенные перстнями с глазами, методично перебирали мешки со специями.

— Шафран из Кашмира… Корица с гор Хималай… — Он вдруг резко поднял голову. — Где Чёрный перец Болдура? Без него контракт недействителен!

Лев нахмурился. В договоре чётко прописаны позиции, а Болдура не существовало — это выдумка Валентина, чтобы дискредитировать его поставки.

— Я привёз лучший перец с острова Суматра. Его даже византийские повара хвалят, — Лев протянул мешочек. — Попробуйте.

Таможенник брезгливо оттолкнул его руку.

— Только Болдура. Или… — его взгляд скользнул к Боривою, — вы можете заплатить другой ценой.

Гном тут же зашептал:

— Не соглашайся! Это ловушка Зорины. Она подкупает чиновников, чтобы те вымогали демонические услуги!

Но Лев уже доставал из-за пазухи свиток с печатью византийского консула.

— Вот приказ Его Превосходительства. Товар соответствует контракту.

Таможенник пробежал глазами строки, и его лицо стало серым, как пепел.

— Проходите. Но Зорина… она уже знает о вашем прибытии.

Улицы Византии.

Город дышал магией. Воздух мерцал от заклинаний: над головой парили ковры-самолёты (управляемые эльфами в лиловых кафтанах), на площадях гномы-инженеры собирали механических львов из бронзы, а на стенах светились надписи на неизвестном языке, меняющиеся в зависимости от мыслей прохожих.

— Это Письмена Желаний, — пояснил Боривой, тыча пальцем в надпись над таверной: «Здесь пиво льётся рекой, а правда — каплями». — Демоны их придумали. Чем искреннее желание, тем ярче светится надпись.

— А что там написано обо мне? — Лев указал на стену рядом с собой.

Надпись пульсировала алым: «Ищет то, что уже потерял».

Боривой засмеялся:

— Демоны любят дразнить честных людей!

Внезапно толпа расступилась. По мостовой, не касаясь земли, плыла женщина. Её платье переливалось оттенками ночи, а волосы были прядями дыма, оплетёнными звёздами. Лицо — идеальное, но в глазах плясали отражения тысяч лиц: плачущих, смеющихся, гневных.

— Зорина, — прошептал гном, прячась за спину Льва.

Демонесса остановилась в двух шагах. Её голос звучал как шелест пергамента в пустом храме:

— Лев из Велиборга. Ты пришёл за контрактом. Но я пришла за тобой.

— Я не продаю души.

— О, милый, — Зорина рассмеялась, и смех её был похож на звон разбитых зеркал. — Души скучны. Я коллекционирую моменты. Тот миг, когда человек понимает: его мечта не сбылась. Или… — она приблизилась, и Лев почувствовал запах корицы и горелого сахара, — когда он готов на всё, чтобы вернуть утраченное.

Боривой выглянул из-за спины Льва:

— Она пыталась соблазнить моего троюродного брата! Теперь он продаёт мороженое в Тартаре!

Зорина не сводила глаз с Льва:

— Твой контракт с византийцами можно удвоить. Но взамен я прошу… одну ночь. Не страсти. Беседы.

— О чём?

— О том, что ты скрываешь даже от самого себя. — Демонесса коснулась его груди пальцем. Лев вздрогнул: под кожей вспыхнула тень воспоминания — Марта, её смех в дождь, но детали расплывались, как чернильные пятна на воде.

— Он не согласится! — взвизгнул Боривой. — Мы здесь ради пряностей!

— А пряности ради чего? — Зорина указала на площадь, где византийцы торговались с драконом. — Власти? Богатства? Или… — её голос стал тише, — чтобы доказать себе, что жизнь после сорока не кончается?

Лев сжал ложку в кармане. Она горела, будто уголь.

— Где встретимся?

— В Садах Шепотов на закате. — Зорина исчезла, оставив на земле цветок из чёрного хрусталя. Боривой тут же поднял его и спрятал в фартук.

— Это Слеза Зорины! Стоит целое состояние!

— Это ловушка.

— Нет! — Гном развёл руками. — Она хочет поговорить. Демоны редко говорят с людьми. Обычно они просто съедают их после ужина!

Гостиница «Золотой Лотос».

Номер Льва был украшен шёлковыми шторами и зеркалами, где отражения двигались самостоятельно. Боривой, устроившись в кресле из облаков («Это подарок местного эльфа!»), пересчитывал золотые монетки из своего кармана.

— Почему Зорина хочет поговорить со мной? — спросил Лев, разворачивая свиток с контрактом.

— Может, ей одиноко? — Гном пожал плечами. — Демоны живут вечно, но не могут чувствовать. Поэтому они воруют эмоции. Твой момент утраты… он вкуснее вина.

— Я не отдам ей свои воспоминания.

— Тогда предложи сделку! — Боривой подпрыгнул, и кресло-облако взорвалось дождём из перьев. — Скажи: «Зорина, я отдам тебе банку перца, если ты расскажешь, как Валентин сбежал из гномьих тюрем».

— Валентин?

— Ага! — Гном засмеялся. — Я забыл сказать: его украли из-под стражи. Говорят, ночью в лагере появился туман, а утром Валентина не было. И ещё исчез Камень Слёз, который должен был охранять Тарвок.

Лев сжал кулаки. Валентин снова в игре. И у него есть артефакт, способный уничтожить магию Древа.

— Значит, Зорина знает больше, чем говорит.

— Или она заодно с Валентином! — Боривой вдруг серьёзно посмотрел на Льва. — Слушай, если что-то пойдёт не так в Садах… беги. Я вызову подмогу.

— Какую подмогу?

— Эльфов с площади! Они должны мне услугу за то, что я научил их метать ножи!

Сады Шепотов. Закат.

Сады были лабиринтом из живых изгородей, цветов-светлячков и фонтанов, поющих на древнем языке. Зорина ждала у пруда, где отражались не лица, а воспоминания: ребёнок, запускающий бумажного змея; старик, сжигающий письмо; женщина в коричневом платье, целующая мужчину под дождём…

— Это твои воспоминания, — сказала демонесса, не оборачиваясь. — Я вытащила их из воды. Они такие… хрупкие.

Лев подошёл ближе. В отражении он увидел Марту — её лицо было чётким, но голос звучал глухо, будто из глубокого колодца.

— Отдай их мне.

— Они не мои. Я всего лишь хранительница моментов. — Зорина повернулась. Её глаза теперь были человеческими: тёмными, усталыми. — Ты хочешь вернуть всё. Но даже если я отдам тебе эти отражения, ты не вспомнишь запах её волос после дождя или как она смеялась, когда ты пытался печь пироги.

— Почему ты это делаешь?

— Потому что я тоже что-то потеряла. — Демонесса села на камень, платье рассыпалось тенями. — Раньше я была Зориана — жрицей в храме Солнца. Но однажды я попросила богов подарить бессмертие больному ребёнку. В обмен они взяли мою смертность… и превратили в демона. Теперь я ворую моменты, чтобы почувствовать, что жива.

Лев сел рядом. В пруду отражение Марты протягивало руку к его отражению.

— Ты можешь вернуть себе человечность?

— Только если найти Сердце Солнца — артефакт, который Валентин украл вместе с Камнем Слёз. — Зорина вздохнула. — Он предлагает мне сделку: его свобода в обмен на твою душу.

— И ты согласилась?

— Нет. — Демонесса улыбнулась, и в её улыбке не было лукавства. — Я хочу другую сделку. Помоги мне найти Сердце Солнца, и я верну тебе все воспоминания. И расскажу, где Валентин.

— Почему я должен тебе доверять?

— Потому что без тебя я не смогу его достать. Сердце Солнца охраняет Хранитель Пределов в Эльфийских горах. Он не пропустит демона. Но пропустит честного торговца и… — она кивнула на куст, где прятался Боривой, — шумного гнома с ложкой вместо посоха.

— Эй! — Гном выскочил из укрытия, роняя Слезу Зорины. Кристалл зазвенел, и из него вырвался дым, формируя лицо Валентина.

— Лев! — закричало лицо. — Ты опоздал! Я уже нашёл Сердце Солнца. Завтра на рассвете я разрушу Древо!

Образ рассеялся. Зорина подняла кристалл, её лицо исказилось от ярости.

— Это Камень Лжи. Валентин подменил мою Слезу!

— Где Тарвок? — спросил Лев.

— Его похитили. Валентин хочет использовать его магию, чтобы пробудить Сердце Солнца.

Боривой схватил Льва за руку:

— Нужно спасать брата!

— Нет, — Лев положил ладонь на воду пруда. Отражение Марты коснулось его пальцев, и в голове вспыхнуло имя: «Марта, любовь моя, прости за пироги». — Сначала нужно остановить Валентина. А для этого… — он посмотрел на Зорину, — мне нужна твоя помощь.

Демонесса кивнула. Её платье вспыхнуло золотом, и на мгновение Лев увидел женщину в простом холщовом платье, с корзиной цветов в руках.

— Зориана, — прошептал он.

— Только для друзей, — она улыбнулась.

Ночь. Дворец Валентина.

Византийский дворец бывшего конкурента Льва был перестроен в крепость. Стены охраняли статуи грифонов с глазами из рубинов, а в воздухе висели ловушки из чёрного дыма.

— Как проберёмся? — шепнул Боривой, прячась за колонну.

— Зорина отвлечёт стражу. Мы — к Сердцу Солнца.

Демонесса уже стояла у ворот, хлопая в ладоши. Её голос звучал как колокол:

— Эй, безмозглые камни! Ваш хозяин обманул меня! Где мои тридцать бочек ада?!

Грифоны ожили, развернувшись к ней. Лев и Боривой юркнули в щель между колоннами.

Внутри дворца царила тишина. Только из зала совещаний доносились голоса:

— …Камень Слёз активирован. Завтра на рассвете Древо падёт, — говорил Валентин. — А потом я заставлю эльфов работать на моих фабриках.

— А демонесса? — спросил чей-то низкий голос.

— Зорина слаба. Она всё ещё верит в любовь. — Валентин рассмеялся. — Убейте её после заката.

Лев выглянул из-за двери. Валентин стоял у алтаря, где лежало Сердце Солнца — кристалл в форме пламени. Рядом, связанный цепями из света, сидел Тарвок. Его лицо было измождённым, а в руках — пустой мешок: Камень Слёз исчез.

— Боривой, — прошептал Лев, — я отвлеку Валентина. Ты освободи брата.

— А как?

— Помнишь заклинание «Пивной дождь»?

— Оно не сработает! Здесь нет хмеля!

— Используй пряности!

Боривой кивнул, доставая мешок с перцем. Лев глубоко вздохнул и шагнул в зал.

— Валентин! Ты забыл заплатить за поставку перца!

Все повернулись. Валентин побледнел:

— Ты должен был быть в ловушке Зорины!

— Она теперь мой партнёр. — Лев положил руку на Сердце Солнца. — Отпусти Тарвока.

— Не трогай артефакт! — закричал Валентин. — Он требует жертвы!

Но было поздно. Кристалл вспыхнул, и из него вырвался столб пламени. Лев отлетел к стене, а в воздухе материализовался Хранитель Пределов — эльф в доспехах из звёздной пыли. Его глаза горели, как солнца.

— Смертный! Ты нарушил баланс! Сердце должно быть уничтожено!

— Нет! — Зорина ворвалась в зал, её платье пылало тёмным огнём. — Сердце создано, чтобы даровать жизнь, а не разрушать!

— Ты предала свой род! — Хранитель занёс меч.

— Подожди! — Лев поднялся, сжимая ложку. — Я знаю, как вернуть Сердцу его истинную силу.

Он бросил ложку в пламя Сердца. Кристалл затрещал, и из него вырвались образы: ребёнок, которому Зориана дарила цветы; Марта, смеющаяся над пригоревшим пирогом; Боривой и Тарвок, играющие в кости у камина.

— Это… воспоминания, — прошептал Хранитель. — Магия жизни.

— Сердце Солнца создано для этого, — Зорина подошла ближе. — Не для власти. Для надежды.

Валентин попытался схватить артефакт, но цепи света обвили его руки. Хранитель склонил голову:

— Ты доказал чистоту намерений, смертный. Сердце остаётся с тобой.

— Нет, — Лев передал кристалл Зорине. — Оно должно быть с тем, кто помнит, каково это — терять.

Демонесса дрожащими руками взяла Сердце. Её платье стало золотым, а глаза — тёплыми.

— Спасибо.

Хранитель исчез. Тарвок, освобождённый Боривоем, крепко обнял брата. Валентин, связанный цепями, кричал:

— Это не конец! Я найду способ!

— Нет, — Зорина подняла Сердце Солнца. — Ты отправишься в изгнание. В мир, где нет ни магии, ни торговли. Только вечная рутина.

Она взмахнула рукой, и Валентин исчез, оставив после себя лишь запах серы и обгоревший договор.

Утро. Пристань Византий.

Лев стоял у борта «Марты», поправляя паруса. Боривой и Тарвок (теперь свободный от камня) ссорились из-за правильного способа варить пиво. Зорина подошла последней, в простом платье и с Сердцем Солнца в мешке за плечом.

— Ты уверена, что хочешь уйти? — спросил Лев.

— Я больше не демонесса. Теперь я Зориана — странствующая целительница. — Она улыбнулась. — А Сердце поможет мне исцелять не только тела.

— Куда направляешься?

— В Эльфийские горы. Хранитель дал мне карту. Там есть место, где воспоминания становятся реальностью.

Лев протянул ей мешок пряностей:

— Возьми. Перец согревает лучше огня.

— Спасибо. — Зориана коснулась его руки. — Твои воспоминания вернутся. Постепенно. Как рассвет после долгой ночи.

Когда корабль отчалил, Лев смотрел на горизонт. Марта… он уже почти помнил, как она пела ему колыбельные перед сном.

— Эй! — Боривой махал свитком. — Византийский посол прислал новый контракт! Теперь мы поставляем пряности для королевского двора!

— И что в нём особенного?

— Они требуют «Чёрного перца Болдура»! — Гном расхохотался. — Придётся придумать новую легенду!

Лев улыбнулся. За кормой Византия таяла в дымке, а впереди — новые приключения. В кармане ложка тёплой вибрировала, будто сердце.

Где-то далеко, в горах, где сходились миры, шептались эльфы: «Он вернётся. Когда магия снова будет в опасности».

Глава 4. Горы, где плачут воспоминания