Бесплатный фрагмент - Мертвец вылез из могилы

Мертвец вылез из могилы

Ночь была густой, как чернила, и холодной, как прикосновение льда. Луна, бледная и безразличная, едва пробивалась сквозь плотные облака, бросая на старое кладбище призрачные блики. Тишина здесь была не просто отсутствием звука, а чем-то осязаемым, давящим, наполненным шёпотом забытых историй и невысказанных сожалений.

Именно в эту ночь, когда даже совы затихли, а ветер замер в ветвях старых дубов, произошло немыслимое. Земля над одной из самых старых могил, той, что была отмечена покосившимся крестом и стёршейся надписью, начала медленно, почти незаметно, подниматься. Сначала это было едва уловимое движение, похожее на вздох спящего гиганта. Затем, с тихим хрустом, нарушившим вековую тишину, из-под земли показался край истлевшей ткани.

Это был не просто кусок ткани. Это была часть одежды, некогда принадлежавшей живому человеку. Затем показалась рука. Бледная, с длинными, тонкими пальцами, покрытыми землёй и мелкими корешками. Она медленно, словно нехотя, потянулась к воздуху, будто пробуждаясь от долгого, глубокого сна.

Наконец, из могилы поднялось лицо. Оно было бледным, почти прозрачным, с запавшими глазами, в которых не было ни жизни, ни страха, лишь бездонная пустота. Губы, когда-то, возможно, полные улыбки, теперь были сухими и потрескавшимися, словно земля, из которой они вышли.

Мертвец. Он вылез из могилы. Он не издавал ни звука. Его движения были медленными, неуклюжими, но в них чувствовалась какая-то первобытная сила. Он огляделся, его пустые глаза скользили по надгробиям, по деревьям, по небу. Казалось, он пытался понять, где находится, или, возможно, вспомнить, кем он был.

Никто не видел его. Никто не слышал его шагов, которые были бесшумны, как падение снежинки. Он был призраком, воплощением забытой боли, невыполненного обещания, или, быть может, просто ошибкой природы.

Он шёл. Медленно, но неуклонно, он покидал пределы кладбища, направляясь в сторону спящего города. Его силуэт, едва различимый в темноте, казался частью ночного пейзажа, но в его присутствии было что-то тревожное, что-то, что заставляло бы даже самых смелых замереть от ужаса.

Что он искал? Зачем он покинул своё последнее пристанище? Ответы на эти вопросы оставались скрытыми в глубине его мёртвой души, в той бездне, откуда он пришёл. Но одно было ясно: ночь на старом кладбище больше не была просто тихой. Она стала предвестником чего-то нового, чего-то, что могло изменить мир, каким его знали.

Он шёл, и с каждым его шагом, казалось, холод становился осязаемее. Не просто холод ночи, а пронизывающий, леденящий душу холод, который исходил от него самого. Он не чувствовал боли, не чувствовал усталости, только неумолимое стремление вперёд. Его взгляд, лишённый всякого выражения, был направлен на огни города, мерцающие вдалеке, как маяки в океане тьмы.