Бесплатный фрагмент - Муар

Глава 1

Она проснулась от звука капель, со звоном разбивающихся о бетонный пол. Глаза открывать почему-то не хотелось. И холодно. И сыро. Очень холодно и очень сыро. Тело неимоверно затекло, казалось, стоит пошевелить хотя бы пальцем, и её насквозь пронзит миллион раскалённых острых иголок. С трудом пересилив слабость и дикое нежелание что-либо делать вообще, открыла сперва один глаз, затем второй. Это тоже оказалось непросто, веки опухли так, будто она выпила не менее литров трёх воды за раз… Перед глазами обозначился серый бетонный пол. Чуть в стороне, откуда-то сверху, прилетали тяжёлые капли и с брызгами разбивались о пол. Брызги долетали до лица. Сознание медленно, но верно пробивалось сквозь липкую и серую дымку головной боли. Полежав так ещё минут пять и вдоволь насмотревшись на грязный и мокрый бетон, пришла к выводу, что вставать всё же придётся. Села с трудом. Сил не было совсем, даже на это. Осмотрелась. Находится в квадратном бетонном ящике, иначе не скажешь. Посмотрела вверх, поняла, что вместо потолка что-то вроде деревянной решётки. Именно поэтому здесь не темно, как в склепе. И оттуда же капает вода. Наверное, там дождь…

Прислонившись спиной к ледяной стене, попробовала собраться с мыслями. Вопрос первый: «Где я?», естественно, остался без ответа. Но это ещё ничего, с этим можно определиться чуть позже. Намного больше её испугал второй вопрос: «Кто я?»… Вот это уже ввело в такой ступор, что она замерла, словно мраморное изваяние, минут на несколько.

Отсидевшись так, в более чем глубоком недоумении, встала. Держась за стену, сделала несколько шагов. «Ну, ходить могу, уже хорошо. Вроде бы ничего не сломано. Руки, ноги… Функционируют. Головная боль понемногу стихает… Очень хочется есть. Пить… Нет, пить не хочется. Почему же я ничего не помню? Даже имени своего не помню, уже не говоря о том, как попала сюда… Меня что, похитили? Накачали чем-то? Или просто по голове треснули, не просто же так она болит…»

Девушка провела ладонями по голове. Шишек нет. Ран тоже никаких не нашла. Значит, не били. Значит, чем-то напоили или вкололи что-то. Просто так память не пропадает на пару с сознанием. Кстати, сколько она здесь провалялась? Несколько часов? Или может суток? И как же меня все-таки зовут? Без имени… Словно не человек… Странное ощущение. Хоть бы имя своё вспомнить… Ничего… Вообще ничего, пустота. Единственное, что она знала — она женщина. Молодая. Сколько ей? Ну, по ощущениям, от 18 до 25. Не больше. Вот. На этом, пожалуй, её познания о себе заканчивались.

— «Хорошо», — сказала вслух. Голос отозвался гулким эхом от стен её катакомбы. — «Хорошо. Истерику оставим на потом. Сначала надо как-то отсюда вылезти»

До деревянной решётки наверху не хватает дотянуться совсем немного, около полуметра. Попыталась подпрыгнуть — тоже не получается. Стены… Стены ровные и гладкие, зацепиться не за что. Немного подумав, внимательно осмотрела себя: кроссовки на шнурках. Уже кое-что. Джинсы. Футболка. Короткая кожаная куртка. Вся одежда довольно грязная и промокшая. Ремень! Есть ремень на джинсах! Быстро стянула его, слегка подпрыгнув, перекинула через одну из досок. Ухватившись обеими руками, упёрлась ногами в стену и начала карабкаться вверх. Стена была влажной, кроссовки скользили, не позволяя как следует подтянуться. Нет, так не пойдет. Отпустила висящий на перекладине ремень, разулась. Кроссовки связала друг с другом шнурками и повесила себе на шею. Вновь вцепилась руками в ремень. Босыми ногами передвигать по бетонной плите оказалось намного проще. Она уже почти дотянулась до перекладины, когда та с гулким треском обломилась, и девушка, успев лишь неуклюже взмахнуть руками, цепляясь за воздух, приземлилась пятой точкой на бетонный пол. Позвоночник пронзила дикая боль. Из глаз брызнули слёзы. На макушку с бряканьем шлёпнулся ремень. Встала. Вновь перекинула ремень, уже на другую перекладину. Если все эти деревяшки переломаются, то отсюда будет уже не выбраться. Усилием воли отогнав зазвеневшую в воспаленном сознании панику, покрепче вцепилась в ремень и, поджав под себя ноги, повисла на нём. Перекладина заскрипела, но выдержала. Для уверенности покачалась из стороны в сторону. Кажется, должна выдержать. Перебирая пятками по стене, полезла. В этот раз повезло. Уцепившись за деревяшку, кое-как подтянулась, цепляясь, что было сил. Вдруг поняла, что не пролезет. Расстояние между брёвнами уже, чем ей казалось. Она не была полной, нет. Вполне стройная, очень даже спортивного телосложения. Но всё равно застрянет. Единственная дыра, где можно пролезть, — это у противоположной стены, там, где сломалась доска в первый её подъём. Спускаться вниз и лезть по новой не было ни сил, ни желания. Цепляясь поочередно за перекладины, расцарапывая в кровь ладони и едва не свалившись оттого, что от напряжения темнело в глазах, доползла до дыры и, уперевшись коленями в стену, буквально выпихнула себя вперёд и вверх.

Она пролежала на краю ямы около получаса, прежде чем все её конечности перестала бить какая-то дикая, непрекращающаяся дрожь. Одним словом, колотило её изрядно и долго. Вокруг был то ли лес, то ли парк… В общем, что-то с деревьями. Моросил мелкий дождик. Она перевернулась на спину, подставив колючим каплям чумазое лицо. «Хоть немного умоюсь…» — пронеслось в голове. Ладони горели. Было ощущение, что она содрала с них кожу совсем. Поднесла руки к лицу. Нет. Слегка поцарапала, нацепляла несколько заноз, а так ничего, вполне себе целые.

Поднялась, слегка пошатываясь, добрела до ближайшего дерева. Опершись о него спиной, села. Натянула кроссовки. Ремень. Ремень остался висеть на перекладине. К яме возвращаться не хотелось от слова «совсем», но без ремня… Нет, без ремня нельзя. Вернулась. Подойдя к краю, заглянула вниз. Яма три на три метра. Стены и пол — бетонные плиты. Нагнулась, чтобы достать ремень. Достала. Что-то пронеслось в голове. Какая-то нестыковка. Что-то не так с этой ямой, но что именно, понять пока не получалось. Обошла её с другой стороны, вновь глянула вниз. Нет, внизу всё как бы в порядке. Яма и яма, ничего особенного. Что же тогда так цепляет мозг? Присела на корточки у самого края. Провела пальцем по брёвнам… Вот оно!!! Вот то, что не могло уложиться у неё в голове! Доски. Доски, которыми была закрыта яма, были буквально врыты в землю. Закопаны. Края этих толстых досок были закрыты довольно толстым слоем земли. И зарыты давно. Не вчера, не позавчера и даже не неделю назад. Раньше. Намного раньше. По краям ямы густо растёт трава. Цветочки цветут. Ох. Это сколько должно пройти времени, чтобы на зарытых брёвнах травки зацвели? Может, в эту яму другой вход есть? Изнутри? Типа туннель какой-то, дверь там где-то открывается… Всмотрелась вглубь. Неа… Нет там никаких дверей. Бетонный мешок. Бетонный мешок с давным-давно закрытой крышкой.

«Вот ничего себе вопрос», — произнесла вслух и невольно вздрогнула от собственного голоса. «Это сколько же я должна была здесь просидеть? Но это же нереально. От голода умерла бы… Или от жажды… Может, кто-то приходил и кормил меня? Я же не помню ничегошеньки… Ну хорошо, кормили, поили, это ещё можно предположить. Но… Куда же я в таком случае в туалет, простите, ходила? Да там за это время такие кучи бы выросли, что я по ним и без ремня наверх бы залезла. Опять же одежда. Она не выглядит так, будто просидела со мной в яме долгое время. Она выглядит так, словно я одела её только вчера…»

Обойдя ещё раз по кругу свою непонятную ловушку, решила не ломать голову над этим именно здесь. Лучше уйти отсюда как можно скорее и как можно дальше. В конце концов, пусть непонятно когда и как, но всё же кто-то меня туда засунул. И этот «кто-то» может вернуться в любой момент.

Она шла уже очень-очень долго. Знала, что долго. Часов десять, может больше? Наверняка больше. Часов у неё не было, телефона тоже. Вообще ничего не было, карманы были пусты. Лес не заканчивался. Он не был густым, нет. Он больше напоминал ухоженный парк. Деревья примерно на одинаковом отдалении друг от друга, кое-где кустарник. Но не густой, а какой-то аккуратный, что ли… Трава… Тоже не густая, а как мягкий зелёный ковёр. Почему-то было очень мало птиц. Она знала, что в лесу всегда щебечут птицы. Но здесь их практически не было. Оттого казалось как-то неестественно тихо. А ещё очень хотелось есть. Вот прям до одури. Она видела на кустах ягоды, но не знала их. Или не помнила. Зато помнила, что ягоды могут быть ядовиты, потому старалась не смотреть на них, опуская взгляд себе под ноги. Та же история с грибами. Но с ними ещё хуже. Даже если и вспомнить, какой из этих грибов съедобный, то не сырыми же их есть. А спичек или зажигалки, чтобы развести костёр, нет.

Хмурое солнце за пеленой туч, кажется, начинало клониться к закату. Скоро наступит ночь, а у неё ни огня, ни укрытия… Ещё этот мелкий моросящий дождик, кажется, так и не закончится.

— Надо шалаш хоть какой-то сделать, пока не стемнело совсем, — с такими мыслями присмотрела невысокое разлапистое дерево.

— Нарвать веток, соорудить что-нибудь. Всё же не под дождём. На землю тоже набросаю, получится подстилка. Идти сил нет больше всё равно.

Ветки оказались достаточно толстыми и упругими. Сломать их оказалось делом нелёгким, особенно если учесть то, что она ничего не ела уже неизвестно сколько времени. Решив не мучиться, отправилась на поиски более сговорчивого представителя местной флоры. Метрах в десяти, чуть в низине, заметила несколько довольно пушистых кустарников. Сойдёт, пожалуй. Лишь бы ломались легко. Кусты порадовали, но совсем не своей отменной ломкостью. Обойдя их с обратной стороны, девушка увидела то, что заставило забыть об усталости мгновенно. Костёр. Точнее, то, что от него осталось. Здесь совсем недавно горел костёр… Люди. Они где-то недалеко. Рядом с кострищем увидела три банки из-под тушёнки. Она даже сообразить не успела, как все три оказались у неё в руках. Открыты совсем недавно, небрежно, очевидно ножом. Мяса, конечно, она в них не обнаружила, зато слой жира на дне и на стенках очень обрадовал. Она выскребла из них всё, едва не изрезав о острые края пальцы.

Отбросив вылизанные до зеркального блеска банки, вскочила и побежала. Люди могли уйти куда угодно! В любую сторону! И даже никаких следов! Никаких обломанных веток, примятой травы!.. Ничего нет!

— Эй! Люди! Помогите! — полный отчаяния крик эхом разнёсся по окрестностям. — Люди! Люди, где вы? Эй?!

Она бежала, пока окончательно не выбилась из сил. Дыхание сбилось, воздух из лёгких вырывался с каким-то неестественно свистящим хрипом. Мышцы на ногах налились свинцом, колени подгибались. Кричать она уже не могла. Упав на траву, закрыла лицо ладонями. Слёзы катились непрерывным, обжигающе горячим потоком.

И именно в этот момент появились они. Сначала она услышала шаги. После — голоса. Два мужских и один женский. Они негромко о чем-то переговаривались, изредка срываясь на пренебрежительно-недовольные интонации. Она не могла в это поверить! Она боялась убрать ладони от зареванного лица и обнаружить, что это всего лишь иллюзия. Плод её воспалённого воображения. Осторожно, затаив дыхание, посмотрела. Все трое одеты в военный камуфляж. Тёмно-зелёные куртки прямого силуэта. На молнии. Воротник-стойка. Нагрудные карманы на клапанах. Карманы на рукавах… Прямые брюки, в области колен накладки. На ногах ботинки с высоким берцем. У всех за спиной довольно объёмные рюкзаки. На одном из мужчин разгрузка. У второго за спиной, на левом плече — автомат. И она, к немалому своему удивлению, даже знала, какой. АС «Вал», калибр 9,39. Вот ни… чего себе… Как её мама с папой при рождении нарекли, она не помнит, а вот автомат «Вал», оказывается, помнит.

Троица тем временем неспешно переговаривалась. Всего разговора она не слышала, до неё долетали лишь отдельные фразы. «… Если дойдём, получим немало патронов», «… Не стоит связываться», «… Когда ты таким богатым стал, что отказываешься?», «… До базы всего день пути».

Дальше она перестала прислушиваться. Просто сидела мокрой задницей на мокрой траве и методично размазывала по лицу слёзы и сопли. Спустя минуты две споров, незнакомцы, видимо, пришли к какому-то единому умозаключению. Мужчины остались стоять, где и стояли, женщина направилась в её сторону. Разговор она начала просто: без «Здравствуйте», «Как вы себя чувствуете» и прочего. Спросила грубо и в лоб:

— Идти можешь?

Девушка поспешно встала.

— Да. Могу.

Развернулась к ней спиной и направилась обратно в сторону мужчин.

Её никто не спрашивал, кто она, откуда. Никто не спросил её имени. Она просто шла позади, молча, понуро опустив голову, хлюпая промокшими кроссовками и ощущая уже ставшее привычным чувство голода. Её спасители изредка произносили какие-то совершенно непонятные ей фразы. Она не придавала этим фразам совершенно никакого значения. Было достаточно того, что это были люди. Живые люди. Они помогут.

Начинало смеркаться, когда деревья поредели и она увидела большую поляну. С правой стороны широкий ручей. Чуть поодаль и слева — густой ельник. Все трое скинули рюкзаки. Мужчины принялись устанавливать что-то вроде палатки. Нет, скорее это был просто тент. Женщина начала разводить костёр.

— Послушай! — к ней обратился один из мужчин, тот, что был помоложе и казался ей не таким серьёзно-свирепым, как второй. — Послушай. Сходи до ельника, веток принеси, а? Те, что с молодых деревьев, они помягче. На вот, этим удобнее будет. — Он протянул ей широкий нож с зазубренным с одной стороны широким лезвием. Она недоуменно переводила взгляд с ножа на него, потом обратно. Его спутники тоже уставились на него. Женщина смотрела как-то удивлённо и в то же время агрессивно. Мужчина же лишь усмехнулся в свои густые чёрные усы и, отвернувшись, вновь взялся за тент.

— Да ладно, а что такого? — сказал молодой, слегка смутившись. — Светло ещё. Зверьё часа через два только повылезает. Пусть помогает девчонка. — И, сплюнув, воткнув нож перед ней в землю, взял котелок и направился к ручью.

Проводив его взглядом, неуверенно выдернув из пропитавшейся влагой почвы нож, направилась драть ветки.

Она сидела под натянутым на выдвижные стальные штыри тентом. Дождь так и не прекратился. Он монотонно барабанил по крыше из толстого полиэтилена. Под ней слегка поскрипывали мягкие еловые лапы. В руках миска с рисовой кашей и тушёнкой. Уже вторая. Первую проглотила за минуту, даже не жуя и не особо осознавая, что именно она ест.

Стемнело очень быстро. Вот только ещё было светло. Буквально за несколько минут наступила чёрная, густая, самая что ни на есть беспросветная темнота, разбавлял которую исключительно костёр, над которым сейчас на треноге висел котелок с водой. Для кофе.

Мужчина, что помоложе, улёгся спать. Второй сидел с автоматом на изготовку у костра. К ней подошла женщина, стянула промокший дождевик, повесила на один из штырей, державших тент, и села рядом.

— У меня ряд вопросов к тебе. И в зависимости от твоих ответов станет понятно, что делать с тобой дальше. — У неё был глухой, слегка хрипловатый голос, который совершенно не соответствовал внешности. Это была стройная невысокая женщина примерно тридцати лет. Голубые, почти синие глаза, золотистые волосы собраны в высокий хвост. Родинка на левой щеке. Взгляд холодный и спокойный. От этого взгляда она невольно вздрогнула.

— Да… конечно… — выдавила из себя девушка.

— Кто ты такая, спрашивать не стану, нам до этого никакого дела нет. Ответить, куда и откуда ты идёшь?

— Я?.. — Сказать, что она опешила от такого вопроса, это ничего не сказать. — Я… Мне в город надо.

Синие глаза её спасительницы изумлённо округлились.

— Куда?! В город?! В какой, позволь полюбопытствовать?

— Ну, не знаю… Какой тут ближе? Да мне, вообще-то, любой сойдёт.

— Ага… Город… Любой…

Синеглазая резко поднялась, подошла к мужчине с ружьём, и некоторое время они о чём-то негромко, но эмоционально спорили. После вернулась, поднесла к ней продолговатый чёрный предмет, нажала на кнопку. Щёлкнуло. На экране появились цифры — 0.09.

Герасим, норма! — крикнула мужчине.

— Обалдеть! Ноль девять!

— Быть не может. — равнодушно отозвался тот. — Если она по городам моталась, не меньше ноль семидесяти должно быть. Ещё раз проверь.

Вновь щелчок. Цифры.

— Нет. Не ошибка. 0,09 микрозиверт. Слушай, милая, — это уже был вопрос вновь к ней. — Ответь мне ещё. Ты замужем? Дети есть?

— Нет. — Почти шёпотом сказала она, хотя наверняка понятия не имела, что или кто там у неё есть. И вообще, её что, дозиметром сейчас измеряли? Зачем? Здесь что, радиация? И где это — «здесь»?.. В голове гулко зазвенело, виски сдавило тупой пульсирующей болью.

— Хорошо. Ни мужа, ни детей нет… — Продолжала женщина. — У тебя вообще контакты с мужчинами были?

От подобного вопроса она и вовсе оторопела. От неожиданности сунула в рот ложку каши и отрицательно покачала головой. Этим жестом она, скорее, хотела сказать «не знаю», но собеседница расценила его по-своему. И, широко улыбнувшись, крикнула мужчине:

— Слышишь? Она не просто чистая, она ИДЕАЛЬНО чистая! Это же… Это нереально повезло! — И уже обращаясь к ней: — В общем, так. Города мы тебе, естественно, не обещаем. Города в наше время штука опасная. Но к людям тебя выведем. Люди нормальные. Во всяком случае лучше, чем некоторые… Всё. Спать ложись. Вот этим укройся. — Стянула с себя китель и протянула ей. — И кроссовки сними, пусть просохнут немного. Нам завтра идти до заката.

С этими словами она подошла к костру, зачерпнула из котелка кофе металлической кружкой и села рядом с мужчиной.

— Нам маршрут менять надо. Её в посёлок отдавать глупо. Дойдём до базы, берём «Багги» и везём её в порт.

— Топливо где возьмём? — Отозвался он.

— Возьмём тот, что на соляре. Он хоть и не шустрый, но беспроблемный. Егор над ним полгода «колдовал».

— И думаешь, он нам его отдаст? — Усмехнулся тот.

— Когда узнает, что везём и что с этого можно срубить, отдаст… Если, конечно, с нами не увяжется. Ладно, я спать. Разбудишь через три часа, сменю тебя. И не усни, а то нас зверьё порвет, проснуться даже не успеем. Кофе пей.

С этими словами она залезла под тент и, подтянув к животу колени, зябко поежившись, уснула.

Они провели в дороге весь следующий день. Остановились только раз, когда солнце уже окончательно утвердилось на прозрачном голубом небе. Быстро проглотив по банке не разогретой тушёнки и запив её таким же холодным кофе из фляги, двинулись дальше. Дождь закончился ещё ночью. Кроссовки, конечно, не просохли, но, по крайней мере, уже не хлюпали.

К базе подошли, когда густые темно-серые сумерки, смешавшись с таким же серым и влажным туманом, не позволяли видеть дальше двух-трёх метров. Грунтовая дорога, по которой они подходили к посёлку, внезапно закончилась, и перед ними обнаружилась массивная металлическая дверь, которая открылась на удивление мягко и совсем беззвучно.

— Всё. Я голодный. Консервы ваши за неделю уже вот где стоят. — Проворчал Герасим, стягивая ботинки. — Анна! У тебя мясо осталось какое-нибудь?

— Вяленое. — С усмешкой отозвалась женщина. — Жуй, что есть, и спать ложись. Мясо ему…

Они находились в довольно просторной прихожей, где вповалку, на скамьях вдоль стен, были набросаны различные вещи, в основном военного образца. Камуфляжные куртки, брюки, футболки. Даже пара зимних бушлатов выглядывала из этого импровизированного шифоньера.

За то время, что шли до базы, она успела узнать имена своих попутчиков. Синеглазую женщину звали Анна. Мужчин — того, что моложе, Алекс. Она, правда, так и не сообразила окончательно, Алекс — это Алексей или Александр?.. Да, впрочем, и неважно. Второго, с усами, звали Герасим. Её имени так никто и не спросил. Это было странно, но в свете последних событий казалось не таким уж и значимым. Тем более, она так и не смогла определиться, говорить этим, мягко говоря, непонятным людям, как обстоит её ситуация на самом деле, или всё же не стоит лишний раз открывать рот. Так что их безразличие оказывалось ей на руку.

Сразу за прихожей находилась комната. Она была одна и имела очень впечатляющие размеры. По центру — квадратный деревянный стол, стулья. Она насчитала их восемь штук. Вдоль стен — кровати. Тоже из дерева. Имелся диван. Старый. Кожаный. Некогда он имел, скорее всего, бежевый цвет, сейчас… Сейчас этому цвету названия не нашлось. Большой металлический сейф у окна. Она откуда-то знала, что именно в таких хранится оружие. Чуть поодаль от сейфа она заметила ещё дверь. Когда Анна распахнула её, за ней оказалось что-то вроде кухни. Стол. Печь, которую следовало топить дровами, различные кастрюли, сковорода, несколько железных мисок… Чайник. Тоже металлический. Со свистком. Освещалось всё это тусклыми светильниками с неярким желтоватым светом, непонятным образом прикреплённым к стенам по всему периметру помещения. Был ещё один небезынтересный момент. Здесь не было ни телевизора, ни радио, ни даже простого стационарного телефона, не говоря уже о более современных гаджетах. Окон было всего три, и они были очень маленькие, примерно двадцать на двадцать сантиметров, с довольно толстыми непрозрачными стеклами.

— Герасим, печь растопи, будь добр. — Крикнула Анна, гремя посудой. — Думаю, кашу варить придётся. Не голодными же ложиться. Алекс, двери! Едрит вашу!.. Мало вам в том месяце котов было? Дверь наглухо, хватит с меня покалеченных, больше никого выхаживать не собираюсь! — С этими словами она обернулась к девушке. — Значит так, тебя переодеть надо. И отмыть хоть немного. Вон за той ширмой в прихожей — умывальник, там же санузел. Сейчас Герасим оттуда вывалится — помойся. Все свои вещи — в печь. Одежду я тебе подберу. И ещё. Я смотрю, ты вообще не от мира сего, так что на всякий случай, если вдруг не в курсе — на улицу ночью не вздумай соваться. Вообще к двери не подходи.

После помывки под подвесным умывальником, её облачили в камуфляжную одежду тёмно-зеленого цвета. Ботинки оказались слегка велики, но не слишком. Также ей были выделены две новые чёрные футболки, серая бейсболка и новое нижнее бельё. И носки. Три пары. Герасим пообещал принести ей утром рюкзак.

— Не очень вместительный, зато удобный! — Сказал он всё с той же своей фирменной усмешкой в чёрные усы. Ужинали опять рисовой кашей и тушёнкой.

Проснулась около полудня. Все трое её попутчиков уже были одеты и неспешно пили ароматный чай, сидя за столом.

— Поднимайся уже. — Обратился к ней Алекс. — Часа через два выдвигаемся.

Натянув брюки, девушка направилась к умывальнику. Вода в нём оказалась даже тёплой, не то что вчера, когда ей пришлось отмываться практически ледяной. Унитаз, кстати, был вполне обыкновенный… Всё здесь у них непонятно, умывальник собственной сборки, а горшок цивилизованный, с подводом воды и вертикальным смывом.

Приведя себя в порядок, вышла в комнату. На кровати, где провела сегодняшнюю ночь, лежал чёрный брезентовый рюкзак, с широкими лямками и множеством карманов. Рядом с рюкзаком — кевларовый бронежилет. Уставилась на него не моргая. Опять что-то знакомое пронеслось в голове… Не воспоминания, нет. Скорее ощущения. Она знала, как этот бронежилет ощущается на теле, знала все его изгибы и крепления. Помассировав пальцами виски и отгоняя возникшее наваждение, спросила:

— Это тоже мне?

— Да. Одевай всё это и выходи. — Отрывисто произнёс Герасим. — Мы у гаража. На кухне возьмёшь консервы и воду. Пошевеливайся.

— А где гараж?

— Не заблудишься. — Усмехнулся он, со стуком поставил на стол кружку и поспешно вышел.

Выйдя из полумрака комнат во двор, невольно зажмурилась. Солнце слепило в буквальном смысле слова, но, несмотря на это, жарко не было. Накинув на плечи куртку, внимательно осмотрелась. Всего четыре больших дома. У всех четырёх такие же маленькие, практически не пропускающие свет, окна. На крышах — тонкоплёночные солнечные панели. Дома стояли ровным рядом по левую сторону широкой грунтовой дороги. По правой стороне возвышался огромный амбар из красного кирпича. Он был действительно огромный, по-другому не скажешь.

«Гараж». — пронеслось в голове. — «Действительно, не заблудишся».

Перейдя пыльную дорогу, зашла в широкие, метров десять, откатные подвесные ворота. Первое, что бросилось в глаза из недр гаражного полумрака — герметичный стальной корпус МТ-ЛБ.

— Вот ни… Себе… У них гараж укомплектован. — Выдохнула девушка.

— Нравится? — Раздался за спиной хрипловатый мужской голос. Она обернулась.

— Здравствуйте, барышня. Ну как, хороша «мотолыга»? Невысокий, абсолютно седой мужчина лет пятидесяти внимательно её разглядывал. Левый глаз закрыт чёрной атласной повязкой, от виска до подбородка тянулся глубокий шрам. Одет в синие джинсы и такую же синюю фланелевую рубашку. На ногах неизменные берцы.

— Здрасьте. — Произнесла негромко.

Это был первый человек, который соизволил поздороваться с ней после её бегства из ямы.

— Ага… Хорошая. — Зачарованно оглядывая, обошла тягач кругом. — Проедет там, где танк застрянет…

— И не говори, барышня! Машина всех времён и народов! Вот бы ему ещё БМД-ху с тридцатимиллиметровой пушкой — и красавец будет!

Глава 2

Лохматый серый с подпалинами пёс, прижав уши, слегка припав на передние лапы и оскалившись, утробно зарычал. Андрей резко остановился шагах в трёх от него и вскинул арбалет.

— Тс. Тихо. — Пристально вгляделся в груду серых пыльных руин, бывших некогда чьим-то домом.

Пёс замолчал, но всем своим видом показывал, что они здесь не одни. Андрей и сам это понимал. За всё то время, что он провёл, решив уйти с пустоши, научился определять опасность каким-то шестым чувством. И именно это не один раз спасало ему жизнь. Пёс прибился к нему спустя неделю. Тощий, со свалявшейся шерстью и подстреленной задней лапой. Он плёлся за ним, не отставая, но и не приближаясь. Андрей оставлял ему еду и воду, матеря на все лады своего лохматого попутчика. Запасов было с собой не так уж и много. Банок двадцать консервы и килограмма три перловки. С водой — так вообще… Можно сказать, никак. Обходя стороной города, они изредка натыкались на полуразрушенные и разграбленные деревни. Те из них, что сохранили в себе колодцы, представляли собой особую ценность и на всякий случай помечались на карте жирной синей галочкой. Из оружия у него осталось только нож и арбалет с четырьмя болтами. Дробовик он умудрился утопить. Хороший был дробовик. Удобный. Очень нравился. Моссбер. Кстати, именно в момент бесславной кончины Моссберга и состоялось, наконец, более тесное знакомство с псом…

Вынырнув из возникших не к месту воспоминаний, замер и прислушался. Слева, за большой серой глыбой отчётливо различался шорох. «Крысы? Коты?» — Осторожно сделал шаг назад. «Коты — это плохо. Очень плохо. И поодиночке они не ходят… Минимум по три… А болтов всего четыре… Да и перезаряжать времени не будет…». Ещё шаг назад. Махнул рукой псу: «Назад! Назад!» За спиной, всего метрах в пятнадцати от них, кривобоко притулилась старая трансформаторная будка. Трансформатор, а вместе с ним все имеющиеся там автоматы и предохранители давным-давно сняли и вывезли, тем не менее сама конструкция выглядела довольно прочно. Даже двери были на месте. Только бы успеть дойти. Пёс, так же осторожно ступая, пятился назад. Они не успели дойти совсем немного. Ветка под его раненой лапой хрустнула, пёс дёрнулся, прыгнул в сторону и, неуклюже приземляясь, пронзительно взвизгнул. Секунды три стояла ошеломительная тишина. Андрей даже успел подумать, что пронесло, это всего лишь грызуны или птица, которая, испугавшись их, сама пыталась прятаться. Но нет. Над серым куском бетона, взбивая огромными когтистыми лапами тучи пыли, в ужасающе изящном прыжке возник котяра. Небольшой, около полуметра в высоту. Ещё секунда ушла у кота на выбор жертвы. Этой секунды оказалось достаточно. Резко вскинув арбалет, Андрей выстрелил практически не целясь, на удачу. Удача не подвела, болт пронзил мощную, несоразмерно широкую грудь монстра. С диким шипением кот шлёпнулся в паре шагов от него. Дальше время будто замедлило свой ход. Андрею казалось, что он медленно, ну вот очень медленно разворачивается и несётся к спасительному убежищу. Он прекрасно осознавал, что поворачиваться спиной к развалинам — всё равно, что подписать себе смертный приговор. Твари настигали жертву в один прыжок, длился который не более пары секунд. Причём за счёт того, что лапы мутировавшего зверя были невероятно мускулисты, расстояние в три-пять метров было для него не проблемой.

Он уже схватился было за ручку двери, когда осознал, что пса нет рядом.

— Чёртова псина!!! — резко обернувшись, увидел его, всё так же лежащего, с неестественно отвёрнутой от себя лапой. — Тупая скотина! Чтоб тебя! — С дикими ругательствами в адрес очумевшего от происходящего пса, мужчина, перезаряжая на ходу арбалет, бросился назад. Краем глаза отметил, что с крыши соседних строений выглядывает ещё одна усатая кошачья морда. Этот не спешил нападать. Коты — твари умные и человека с оружием знают неплохо.

«Выжидает удачный момент для прыжка». — Подумал Андрей.

Пса он схватил за шкуру. Тот взвизгнул от боли, но тут же, щёлкнув пастью, заткнулся. В любом случае, момент совершенно не располагал к сантиментам и нежному обращению. Так, с псиной в одной руке и арбалетом в другой, он в два прыжка долетел до будки, закинул в неё пса и развернулся. Два здоровенных серых кота, наблюдая за ними сверху, не спеша приближались. Один угрожающе прижал уши к затылку и шипел. Второй шёл спокойно, без агрессии, без нервозности и, кажется, даже без опасений. «Знает, сволочь, что мы здесь в ловушке». Андрей медленно, не делая особо резких движений, взялся за ржавую ручку двери. Сделал шаг назад и резко её захлопнул. Нащупал на полу какую-то арматуру, как можно плотнее воткнул её между ручкой и косяком. Глаза постепенно привыкали к полумраку. Местами проржавевшие решётки внизу позволяли видеть, что происходит снаружи. Также свет поступал сверху, сквозь кабельный вывод.

***

Они неслись по пыльным просекам и широким грунтовым дорогам. Изредка выезжая на неизвестно откуда возникающую ленту старого, изломанного и в рытвинах асфальта. Шустро объезжая густые непроходимые чащи, «Ноускат» шестого «Чаборза» играючи вспарывал непролазные луговины, выпрыгивал на широкие поляны и вновь съезжал на широкую просеку.

Её глаза светились восторгом! Ветер трепал волосы, сбивал дыхание! Она знала это ощущение скорости и свободы! Вцепившись в каркас багги, она не слышала и не видела ничего, кроме этого непередаваемого чувства восторга!

За рулём была Анна, рядом — Герасим, они с Алексом — сзади. Выехали около четырёх часов вечера и, по словам Герасима, до темноты должны были добраться до ближайшего поселения, которое они почему-то называли «пустошью». Они вообще все поселения так называли. Там планировали переночевать, запастись водой и провизией и на утро двигаться дальше. Ещё в гараже, разговорившись с одноглазым механиком Егором, она выяснила, что «база», на которую её привезли, является чем-то вроде перевалочной базы. Именно сюда привозилось, приносилось и в буквальном смысле привозилось (то из техники, что было не на ходу или же не имело этого хода вообще) всё, что разведгруппы находили в достаточном отдалении от городов. И что было особой удачей — это военные части, продовольственные склады либо спецфортификационные сооружения.

Всего на «базе» находилось одиннадцать человек — две разведывательные бригады по три человека в каждой. Также имелись врач, оружейный мастер, женщина по имени Тамара. Должность для Тамары так и не придумали, но обходиться без неё было реальной проблемой. Она заведовала всеми съестными припасами, количеством патронов, одежды, топлива и даже угля с дровами. Этакий местный учётчик-управленец. Егор являлся механиком. В его обязанности входила исправность всего транспорта базы, а также солнечные панели и ветрогенераторы. У них, конечно, и дизельный генератор имелся, но топливо — ресурс дефицитный. Ещё с ними жил шестнадцатилетний мальчишка, которого нашли в одной из опустевших деревень. Пацан оказался смышлёным не по возрасту, и его было решено не отвозить на пустошь, а оставить у себя. Как сказал Егор: «Этот мелкий засранец стреляет лучше каждого из нас. За четыре месяца, что он здесь находится, столько различного зверья дробью нафаршировал, что большую часть мяса пришлось завялить. Сейчас коптильню мастерит».

На её вопрос, почему они не хотят отвезти её в ближайший город, Егор посмотрел так, словно перед ним умалишённая, после чего матюкнулся сквозь зубы и направился вглубь гаража. Она же осталась. Вновь несколько раз обошла мотолыгу, пристально всматриваясь, проводя ладошкой по холодному металлу корпуса. Ничего она не понимала. Какие МТ-ЛБ? Какие пустоши? Какие, ещё к чёрту, коты? Коты — милые пушистые создания. Могут, конечно, царапаться, но чтобы порвать кому-то задницу в лоскуты… И что за ерунда с городами? Какого… Её туда не пускают?

* * *

Темнело. Андрей, как смог, вправил псу вывихнутую лапу, вскрыл две банки рыбной консервы. Одну скормил псу, вторую съел сам. Котов вокруг их убежища собралось около пяти рыл. И это — только самые обнаглевшие из них. Сколько ещё скрывалось в развалинах, неизвестно. Радовало, хоть это слово мало подходило к данной ситуации, но тем не менее, среди мутантов Андрей не заметил ни одного котенка. Это означало, что здесь — не их место жительства, и есть шанс, очень и очень маленький, конечно, что им осточертеет выжидать и они уйдут. В конце концов, зачем ждать то, что в любом случае само не вылезет, а вытащить это оттуда возможности нет. Воду решил экономить по максимуму, осталось её — литровая фляга и двухлитровая пластиковая бутылка. Итого три литра на двоих. Андрей налил псу в банку из-под консервы и поставил перед мордой. Тот тоскливо посмотрел на парня своими круглыми янтарными глазами, повёл носом из стороны в сторону, но к воде не притронулся.

— Ну-ну… Не знаю, что ты там себе думаешь в своей собачьей голове, но я бы на твоём месте взвесил всё десять раз, прежде чем отказываться. — Усмехнулся мужчина и потрепал пса по загривку. — Нам с тобой здесь в кошки-мышки играть не один день придётся, так что пей давай. Это я только сейчас такой добрый. С перепугу, наверное. Завтра порция воды уменьшится втрое… И немного поразмыслив, добавил: — И еды тоже…

На ночь они устроились на пыльном куске брезента, что отыскался в дальнем углу будки, погребённый под обломками трансформаторной автоматики. Ещё раз проверив, надёжно ли замурована дверь, помог псу перебраться на их импровизированную подстилку, пристроил под голову рюкзак и улёгся спать. Среди ночи их разбудил грохот и дикие вопли. Коты устроили бучу.

«Ну, это их дело, может, поубивают там друг друга. Меньше котов — меньше проблем… Нет котов — нет проблем». Сквозь сон подумал Андрей, повернулся на другой бок, подтащил пса к себе поближе — с ним теплее — и вновь провалился в сон.

Утро «обрадовало». А именно — собакой. Псу приспичило, а делать свои дела на территории, где они ели и спали, ему, видимо, не позволяла его собачья интеллигентность. Псина, прижав уши, со всем свойственным ему остервенением (видимо, совсем прижало) царапал дверь и поскуливал.

— Да ты рехнулся, приятель?.. — Андрей исподлобья глянул на него. — Тебя же, дурака, сожрут. Даже до ближайших кустов добежать не успеешь.

Пес обернулся, заглянул ему в глаза. Сколько же страдания, недоумения и осуждения было в этом собачьем взгляде. Андрей опустился на корточки и посмотрел сквозь решетку. Три здоровенных серых кота лежали на небольшом отдалении от будки и наблюдали. Ещё одного мужчина слышал сверху — тот топтался и пытался когтями отодрать шифер с крыши.

— Нет, приятель. — Андрей сказал это как можно твёрже. — Я тебе не открою. Твари только этого и ждут. Небольшая щель — и у нас нет шансов. Так что всё здесь делать будем. Вон в том углу можно яму разрыть. — Немного подумав, добавил, — потом зарыть… Короче, псина, или так, или мы сдохнем!

О том, что сдохнуть они могут в любом случае, Андрей предпочел не думать.

Сделав из фляги два больших глотка, открыл одну банку тушёнки на двоих. Неспеша перекусив (торопиться в их ситуации было некуда), вывалил оставшуюся половину собаке.

— Давай уже, ешь иди… Скоро мы с тобой сырую перловку грызть будем… Как мыши… — с сарказмом добавил он.

Немного понаблюдав за котами, которые валялись среди обломков бетона, словно разбросанные капризным ребёнком мягкие плюшевые игрушки, решил сперва выкопать яму под естественные их с собакой нужды, после чего занялся ревизией рюкзака, распределяя, сколько еды осталось и на сколько её можно растянуть. Псина выдержал ещё около полутора часов, после чего, смиренно опустив морду, побрёл к выкопанному в углу клозету.

***

В пустошь они заехали засветло. Это было поселение домов в пятьдесят. Сами дома оказались маленькими — не дома, сарайки какие-то. И среди этих сараев выделялся один — довольно большой, сколоченный из брёвен и досок разнообразной формы и размеров. Тем не менее, по сравнению с остальными элементами данной панорамы казался дворцом. Именно к нему они и подъехали. Первым вышел Герасим и, подойдя к бутафорской, не внушающей доверие двери, громко постучал. Ей даже показалось на мгновение, что от этого его стука вся конструкция сейчас сложится, словно карточный домик.

Дверь распахнулась, режа слух пронзительным скрипом несмазанных петель. Вышла полная молодая женщина в длинной вязаной юбке и мешковатой кофте с коротким рукавом. На ногах — не то галоши, не то обрезанные по самое не хочу кирзовые сапоги.

— А, Герасим! — Всплеснув руками, воскликнула женщина. — Вот так гости у нас сегодня! Привёз чего на обмен или… — Она бросила взгляд в сторону девушки.

— Не на обмен и не «или». — Ответил Герасим. — Нам ночлег нужен, ещё консервы на два дня пути. За консервы плачу патронами. За топливо и ночлег — ребята дней через пять приволокут вам дров пятнадцать складометров.

— Дом тот же, что и всегда, предпоследний к лесу. — Она махнула в сторону густого чёрного ряда деревьев. — Насчёт провизии… Ну, расценки ты знаешь, одна банка — десяток патронов 5.45.

— Добро, Валентина.

Закончив с официальной частью, Герасим уже как-то добродушнее спросил:

— Мужики-то на полях, что ли, всё ещё?

— Там, где ещё им быть? Люд ленивый нынче пошёл, совсем работать не хочет. Кабы не мужики, так и бездельничали бы. А горох-то, да свекла, сами себя, может, и вырастят, но уж точно не соберут. А жрать всем надо. Чистую землю сейчас ох как найти-то нелегко, да и та больше пяти лет нормальный урожай давать не будет. Да ты и сам знаешь, что говорить-то.

— Знаю, знаю, Валентина. Мужики как вернуться, пошли кого посмышленней ко мне. И банки только чтоб не все с рыбой были, совесть имей.

Женщина басовито засмеялась, махнула на него рукой и скрылась в доме, оглушающе скрипнув дверью.

Багги они оставили под навесом возле выделенного им жилища. Неспеша умывшись и поужинав чаем с тёплыми ещё гороховыми лепёшками, кои им притащил в закутанном тряпками котелке босоногий смешной мальчуган лет шести, разбрелись кто куда. Мужчины на крыльце принялись за чистку оружия, Анна же просто развалилась на мягкой зелёной траве, закинув руки за голову и уставившись в предзакатное небо. Девушка подошла и опустилась на траву рядом с ней.

— Анна…

— Что тебе? — Лениво спросила та.

— Анна, можно я пройдусь? Ну… Здесь… Просто посмотрю. Здесь же не опасно?

— Иди. Только за пределы пустоши не выходи. И как темнеть начнёт — возвращайся. Если кто из местного быдла привяжется, говори, что ты с Герасимом приехала, сразу отскочат, как от чумы. — Усмехнулась женщина и, надвинув на лоб козырёк бейсболки, прикрыла глаза, давая понять, что разговор окончен.

Она брела вдоль нестройных рядов кособоких строений. Почти возле каждого стояла железная бочка, доверху наполненная водой, рядом ведро, возле некоторых даже два. «Пожара бояться» — пронеслось в голове. Она встретила несколько собак, которые поприветствовали ее дружным помахиванием хвостов. Возле одного из домов на невысокой скамье сидела сухонькая старушка, перед ней на лужайке играла ребятня от трех до пяти лет. Она насчитала восемь ребятишек. «Местный детский сад, что ли?» Она почти уже дошла до окраины поселения, когда навстречу вышли люди. Это были усталые, измождённые мужчины и женщины различных возрастов. Одеты они были в какое-то рванье, но ботинки у всех были хорошие. У всех на головах — широкополые шляпы. Она отошла на край тропы и ошарашенно смотрела на них. Серые лица, даже без намёка на какие-либо эмоции. Они шли мимо неё этаким стадом, вразнобой. Мужчины изредка поднимали усталые лица и с нездоровым интересом рассматривали её. Женщины же вообще не обращали никакого внимания. Людей было много, около сотни, может больше. Следом за ними, одетые в военное и с оружием, шли человек двадцать здоровенных мужиков. «Конвой?..» — подумалось ей. Когда они поравнялись с девушкой, один из «конвойных» подошёл практически вплотную, так, что в нос ударил едкий запах пота.

— Ты кто такая? Новенькая? Какого… мотаешься тут? Заняться нечем?

— Я… — Отчего-то язык прилип к нёбу, а во рту резко пересохло. — Я с Герасимом… Приехала… С Герасимом. — Выдавила из себя девушка.

— А… Ладно. — Он тут же потерял к ней всякий интерес. — За периметр не суйся. — Вновь, на этот раз откровенно похотливо осмотрел её с головы до ног. — С Герасимом… Ладно, с Герасимом, так с Герасимом. И, хмыкнув, двинулся дальше.

Гулять расхотелось от слова совсем. Выждав некоторое время, пока вся эта сумбурная толпа не разбрелась по своим халупам, на ватных ногах двинулась обратно. Дойдя до дома, не раздеваясь, лишь стянув с себя ботинки, рухнула на свободную кровать и зарылась лицом в пахнущую травами подушку.

— Где я, черт его дери?! Где? Что это за место такое? Что с людьми? Что вообще происходит?

Её разбудили крики. И выстрелы. Кричали люди. Стреляли, по всей видимости, тоже люди. Резко вскочила с кровати и осмотрелась. Солнце только-только начинало свой неспешный восход из-за далёкого горизонта. Её спутников в комнате не оказалось. Наспех обувшись, подбежала к окну. Деревня горела. Люди хаотично бегали по улицам, многие падали, вероятно, словив пулю. Она отскочила от окна и вжалась в стену. Дверь распахнулась, вбежала Анна с «Валом» в одной руке и топором в другой.

— Быстро! В машину! Бегом, я сказала! Откинув топор, схватила девушку за рукав и резко дёрнула на себя. — Вдоль стены и к машине! Я прикрою. Быстрее! Буквально пинками вышвырнула её на улицу. В ту же минуту над головой ударила короткая очередь. Пригибаясь и буквально вжимаясь в стену дома, добралась до багги. Герасим за рулём, Алекс отстреливался на заднем сиденье. Она запрыгнула рядом и, закрыв уши ладонями, как можно ниже опустила голову. Спустя пару секунд в «Чаборз» запрыгнула Анна.

— Гони! — Крикнула она, едва перекрывая своим голосом звуки выстрелов и отчаянные вопли раненых людей.

Багги рванул вперёд, выбивая из под колес тучи песка и пыли. Алекс вдруг дёрнулся и начал медленно сползать с сиденья, заваливаясь на бок. Она схватила его за ворот куртки и подтянула к себе. Он смотрел на неё не моргающими зелёными глазами, которые отчего-то очень быстро теряли блеск и казались какими-то ненастоящими. Рядом с левым виском, окаймлённая густой тёмной кровью, зияла дыра.

— Анна! Анна! Алекса убили! — Заорала она так, что у самой уши заложило.

— Автомат у него забери! — Гаркнул Герасим.

Она послушно стянула с мёртвого парня АКСУ, перекинула через плечо ремень. Одной рукой вцепившись в заваливающегося на неё Алекса, другой в каркас машины, крикнула:

— Что случилось?! Что происходит?!

— Сектанты! — Так же громко ответила ей Анна. — Твари! Людоеды! Герасим, гони скорей! Давай! Гони!

Мимо просвистело. Где-то совсем рядом. Ей показалось, что она даже почувствовала резкую обжигающую волну возле самого уха. Герасим вздрогнул и начал заваливаться на руль. Машину резко занесло, крутануло. Она едва не вывалилась, в последний момент успев уцепиться за спинку переднего сидения. Анна, что было сил, толкнула грузного Герасима. Мужчина выпал из багги и, нелепо кувыркнувшись, остался лежать на смятой траве. Анна пересела за руль, машина развернулась, и они рванули в сторону темнеющего в незначительном отдалении леса.

Багги, врезавшись боковыми колёсами в немаленький такой булыжник, следом нырнув в затопленную дождевой водой рытвину, круто накренился и, пропоров боковыми каркасными перекладинами непонятно откуда появившийся бурелом, всё же перевернулся. Вылетев из машины, она хорошо так приложилась затылком о торчащую из земли корягу. Анне досталось больше. Её зажало между колесом и кривым приземистым деревом с оранжевыми шипастыми листьями. Девушка даже предположить не бралась, что это за чудо такое укоренившееся.

С трудом поднявшись, подошла к Анне.

— Ты как? — Слова давались с трудом, в голове будто петарда взорвалась.

— Помоги. Мне пол задницы придавило. Чёрт!

Опустившись рядом с ней на колени, попыталась как-то сдвинуть колесо, но ничего не вышло — накрепко заклинило.

— Слушай, никак. Я его даже на миллиметр провернуть не могу. Может, саму машину как-то сдвинуть? Или это. — Она с брезгливостью покосилась на оранжевые стебли. — Дерево, или как эта хрень называется, не знаю, разворотить?

— Дура, да? — Анна виртуозно выматерилась. — «Чаборз» полторы тонны весит, а в тебе, «двигатель» хренов, от силы полтинник килограммов…

— Шестьдесят пять. — Зачем-то поправила она.

— Да похер вообще. Найди мой рюкзак. Там нож.

Поднявшись, девушка отряхнула брюки от налипшей на них листвы и пыли, обошла сперва багги, затем «дерево».

— Нет нигде твоего рюкзака. Он был вообще? Когда удирали, я его на тебе не заметила. Обходя машину ещё раз, заглянула в салон. Алекс всё ещё находился там. Неподвижный и бледный, словно сломанная восковая фигура.

— Ань, а с Алексом что делать будем? Не оставлять же его здесь так?..

— Рюкзак ищи. Он должен быть в машине.

Девушка залезла в салон перевёрнутого «Чаборза». Обшарив место водителя, достала две фляги с водой и сумку для патронов.

— Анна, ты там как?

— Хреново, вот как! Нашла?

— Воду нашла. И патронташ.

— Алекса вытащи уже из машины! Под ним где-то, скорее всего. И воду дай сюда!

Девушка перекинула ей флягу.

— Да он тяжелый! Хрен сдвинешь его! Ещё зацепился за что-то.

— Под него тогда лезь!

— Не ори ты! Сейчас.

Приподняв ноги покойника, втиснулась в образовавшееся пространство.

— Нашла!

— Ну так тащи сюда. Шевели задницей, меня сейчас расплющит тут к чертям!

Подойдя к Анне, показала находку.

— Он?

— Он.

Порывшись в недрах объёмного брезентового мешка с лямками, достала небольшой, около пятнадцати сантиметров, клинок асимметричной формы с глубоким долом ближе к середине. Рукоять из прессованной кожи с довольно массивным металлическим навершением и небольшой стальной гардой.

— Охотничий? — спросила девушка, заинтересованно разглядывая лезвие с антибликовым покрытием.

— Без понятия. Значит так. Резина очень толстая и плотная. Я режу, ты оттягиваешь. И полуось чем-то подпереть надо. Если машину поведёт, от меня фарш останется.

Они кромсали покрышку около получаса. В конце концов, отодрав очередной шмат резины, Анну удалось извлечь из ловушки.

Устроившись под уродливыми кронами оранжевого дерева, женщины сидели, молча разглядывая завалившуюся на бок машину. В салоне по-прежнему, нелепо раскинув руки, полусидел Алекс…

— Как звать-то хоть тебя? — Анна протянула ей флягу с остатками воды.

— Ого!.. Снизошла наконец! До этого тебя моё имя не особо интересовало. — С издёвкой ответила девушка.

— Не юродствуй. — Устало парировала ей та. — Тебе не идёт.

— Не знаю я.

— Чего не знаешь?

— Как зовут не знаю.

— Кого? — женщина явно не врубалась.

— Меня! — девушка со злостью отшвырнула пустую флягу в сторону.

Анна, проводив взглядом покатившуюся по пыльной земле баклагу, минуты две молчала, сосредоточенно что-то обдумывая.

— И давно? — она пристально вглядывалась в лицо спутницы. — Память просто пропала? Может головой ударилась?.. Ну… Или, не знаю, какие там ещё внешние факторы провоцируют подобное.

— Может, и ударили. Но маловероятно. Скорее, вкололи что-то. Я понятия не имею, сколько без сознания провалялась.

Анна вновь внимательно, как-то даже изучающе посмотрела на неё. Так смотрят на диковинных зверушек в зоопарке. Вроде как и слышали о таких, но вот увидеть удалось впервые.

— Анна. Что ты так смотришь на меня, а? Знаешь что-то? Знаешь, кто это мог со мной сделать?

— Нет. Не знаю. Вернее… Слышала подобные истории, но считала их выдумкой. Давай позже об этом поговорим. Надо уходить отсюда. Найти, где можно укрыться на ночь.

— Ты ходить-то хоть можешь? — С иронией спросила девушка.

— С трудом. Но справлюсь. Бедро здорово придавило, но кости целы. А имя тебе всё равно придумать надо. Есть какие идеи?

— Неа. — Ответила она растерянно.

Тогда начнём с исходной точки. Ты где очнулась?

— В яме.

Анна кисло улыбнулась.

— Нет, ну «ямой» я тебя называть не стану. Дерьмовое прозвище. Ещё.

— Ну… Вылезла я в лесу.

— Вот! Уже прогресс налицо! Если в лесу — будешь Леся. Как тебе?

— Леся, так Леся. Мне, если честно, всё равно.

— Чудесно… Надо оружие всё собрать. И патроны. Еды у нас нет почти, зато воды достаточно.

С этими словами Анна поднялась с земли, отряхнулась от вездесущей пыли и, хромая, подошла к багги.

— Жаль машину. — Провела ладонью по рулевому колесу, ударила кулачком по спинке сиденья. — Жаль…

Алекса извлекли из багги, перенесли ближе к дереву и, как смогли, завалили камнями и ветками. Могилу копать им оказалось попросту нечем, да и времени на это потребовалось бы намного больше.

До жалких развалин крохотной деревушки добрались ближе к полудню. Грязные, голодные, жутко уставшие, но живые. Идти пришлось около десятка километров, в основном лесом. Пару раз натыкались на бетонные завалы, обойти которые не представлялось возможным. Приходилось карабкаться на крошащиеся под ногами обломки бетонных плит, после, поскальзываясь и оступаясь, спускаться. Когда лес остался позади, нога Анны окончательно распухла. Ступать на неё она уже почти не могла. Пришлось забрать себе её рюкзак и «Вал». Тащить на себе два автомата с полными магазинами, а также оба рюкзака оказалось адски тяжело. Но когда пришлось тащить ещё и Анну, которая повисла у неё на плече, желание упасть и больше не шевелиться стало просто нестерпимым. Подойдя к первому из домов, ощутила настолько дикое облегчение, что расхохоталась в голос.

— Крышу совсем снесло? — Покосилась на неё Анна.

Прохохотавшись и успокоившись, усадила женщину на бревно, скинула рюкзаки и «Вал», оставив себе АКСУ, отправилась осматривать дома в надежде найти среди них что-либо подходящее для ночлега.

Дом нашёлся быстро. Деревянный и относительно целый. С покосившимся крыльцом и заколоченными фанерой окнами. Дверь заперта изнутри. Девушка несколько раз попыталась выбить её ногой, но ничего не вышло. Сил всё же маловато. Пришлось воспользоваться автоматом. Переведя предохранитель в одиночный режим, передёрнула затвор, дослав патрон в патронник, и, прицелившись в неподдающийся ригель, дважды нажала на спусковой крючок. Довольно сильной отдачей ствол дёрнуло вверх и вправо. И вновь в сознании пронеслись знакомые ассоциации… Очень знакомые…

Зайдя в дом, огляделась. Несмотря на то, что окна были наглухо заколочены, в комнатах оказалось более-менее светло. Почти у самого потолка, по всем стенам комнат — круглые сквозные пробоины, затянутые некой прозрачной материей. Именно они и пропускали в помещение свет. Здесь оказалось две комнаты и кухня с большой печью. Первая комната являлась, вероятно, залом. Вторая, что поменьше, — спальня. В зале — круглый стол, большой вычурный шкаф, комод… Какое-то подобие дивана. Мебель вся очень старая, но ещё довольно крепкая. Во второй комнате девушка обнаружила большую двуспальную кровать. На кровати, в обнимку, практически прижавшись друг к другу, лежали два мумифицированных трупа. Судя по истлевшей одежде — мужчина и мальчик. В руке мужчины крепко зажат стеклянный флакон. С трудом разжав совершенно окаменевшую конечность покойника, извлекла некую стеклянную емкость. Выйдя за дверь (в полумраке комнат разглядеть что-либо не представлялось возможным), внимательно осмотрела его. Размером с ладонь, слегка приплюснут. Довольно объемная металлическая крышка. Внутри маслянистая прозрачная жидкость с желтоватым оттенком. С трудом откупорив, поднесла флакон к лицу и осторожно принюхалась. В нос резко ударил неприятный прогорклый запах. Закашлявшись, быстро заткнула колпачок обратно.

— От кого же вы, товарищи покойники, отбивались здесь подобными благовониями?

Покрутив пузырек в ладони, попыталась рассмотреть хоть какую-то надпись. Безуспешно. Ветхая этикетка не сохранила ни единой буквы. Убрав находку в карман кителя, вернулась в дом. Подойдя к кровати, еще раз внимательно все осмотрела. Не обнаружив более ничего интересного, как можно плотнее завернула трупы в одеяло и, стащив с кровати, поволокла к выходу.

Чуть поодаль от дома обнаружился на удивление целый сарайчик. В него она и определила усопших. На время. В данный момент более чем необходимо позаботиться о живых. Мертвые же не особо расстроятся, если их предадут земле не сегодня.

Вернувшись к месту, где она оставила Анну, девушка с сожалением обнаружила, что ее спутница окончательно расклеилась. Держалась она из последних сил и едва не теряла сознание. Лицо приобрело серовато-бледный оттенок, на лбу выступили крупные капли пота, а небесно-голубые глаза выражали полное безразличие ко всему происходящему.

— Анна… Ань, поднимайся, — Девушка осторожно обхватила ее за талию и помогла встать. — Давай. Потихоньку пошли. Здесь недалеко.

Медленно, с несколькими остановками, они добрели до их временного убежища. Аккуратно уложив больную на освободившуюся кровать, вернулась за рюкзаками и оружием. Поднимая с земли их нехитрые пожитки, краем глаза заметила в стороне какое-то резкое движение. Словно нечто взметнулось и тут же исчезло. Замерев, девушка медленно обернулась. Ничего. Показалось? Осторожно, без резких движений поднялась, закинув рюкзаки на плечи и на всякий случай приведя автомат в боевую готовность, внимательно осмотрела всю доступную взгляду местность. Вроде ничего. Ну, вообще-то не удивительно, если после всего произошедшего у нее могут появиться галлюцинации. Уже подойдя к дому, вновь заметила точно такое движение. Но в этот раз на крыше недалеко расположенного дома.

Неожиданно ощутила, как тело словно парализовало. На лбу выступил холодный пот, а по спине резвым галопом проскакали мурашки. Резко вскинув автомат, девушка прильнула к оптическому прицелу и уставилась в сторону исходящей опасности. Но ничего, кроме мягкой оранжевой дымки над крышей обветшалого дома, так и не разглядела. Ощущение панического страха постепенно отпускало. Что это было, черт возьми? Животное? Игра не вовремя взбунтовавшейся психики? Зайдя в дом и плотно притворив за собой дверь (жаль все же, что замок пришлось прострелить), подошла к Анне. Та, бледная и горячая, металась в бреду на изветшалом пыльном матрасе. Никаких лекарств у них с собой не оказалось. Единственное, что удалось найти, — кусок марли. Довольно длинный и широкий. Распоров брючину, осмотрела место удара. Никаких явных ран не обнаружилось, но синяк от ягодицы до самой коленной чашечки приобрел лилово-фиолетовый оттенок. И что с ним было делать, девушка не знала. Вернее, помнила, конечно, что к гематомам прикладывают лед, но насколько же пережаты мышцы бедной Анны многотонной машиной!.. Здесь ледяными примочками вряд ли обойдёшься. Поправив под головой женщины импровизированную подушку из различного найденного в доме тряпья, взяла рюкзаки и, усевшись на холодный и пыльный пол, принялась изучать их содержимое. Четыре фляги с водой, нож, небольшой налобный фонарик, дозиметр, небольшая солнечная батарея в комплекте с повербанком. Сменное белье. Носки, футболка. Штук пятьдесят патронов к «Валу». Чуть больше сотни 5.45 для «Ксюхи». Не густо. Из съестного всего две банки рыбной консервы.

— Какого?.. Эти хреновы рюкзаки казались настолько тяжелыми? — Девушка со смаком выматерилась. — Спичек нет! Зажигалки нет! Ни хрена нет!

Еду готовить было необходимо. Во-первых, из-за Анны. Девушка сильно сомневалась, что сможет впихнуть в свою спутницу хотя бы кусок консервированной рыбы. А вот если сварить некое подобие бульона, это уже вариант.

Покрутив в пальцах пару патронов, поднялась и решительно направилась к сараю, в который совсем недавно складировала покойников. Она заметила там несколько лопат. Все они, конечно, более чем изъедены ржавчиной, но все же лучше, чем ничего. Выбрав одну из них, относительно целую, вернулась к дому и выкопала рядом с крыльцом небольшое углубление для костра. Набросав туда сухой травы, листьев и небольших, разбросанных повсюду досок (благо последних оказалось немерено), принялась аккуратно разбирать патроны. Разобрала пять. Вполне достаточно. Высыпав порох в сложенный в углублении сухостой, зарядила один патрон без пули, но с половиной пороха в патронник и, отойдя на пару шагов, нажала на спусковой крючок. Порох вспыхнул. Ветки жадно занялись пламенем.

— Ну… Огонь добыли… — Вздохнула девушка. — Осталось добыть какую-нибудь целую кастрюлю.

Похлебка получилась жидкой, несоленой и абсолютно не сытной. Скормив некоторое количество этой бурды Анне, которая время от времени все же приходила в сознание, пришла к выводу, что пищу добывать придется все равно. Обойдя ближайшие избы, ничего подходящего не нашла. Еда либо испортилась, либо была уже кем-то съедена. Не оставалось ничего другого, кроме как, закинув за плечо «Вал», отправиться искать какую-либо съедобную живность.

Глава 3

Высокий смуглый мужчина не торопясь поднимался по широкой деревянной лестнице с изящными резными перилами. Одет он был в строгий костюм цвета слоновой кости, верхние пуговицы черной шелковой рубашки небрежно расстегнуты. В одной руке он держал дымящуюся сигару, а в другой — объемный бумажный пакет, перетянутый бечевкой и скрепленный сургучной печатью. Поднявшись на нужный этаж, небрежно стряхнул на начищенный паркет пепел и, поскрипывая белоснежными кожаными туфлями, двинулся по узкому коридору с множеством дверей. Дойдя до нужной, на минуту остановился, о чем-то раздумывая, после чего, без стука, вошел.

В большой светлой комнате с единственным окном во всю стену, за широким столом, вальяжно развалившись в кресле, сидела симпатичная женщина лет тридцати. Подойдя к столу, мужчина положил перед ней конверт.

— Здесь последние данные, — сказал он, покручивая в пальцах сигару и пристально глядя ей в глаза. — Данные обновлены непосредственно в момент запуска проекта.

— Хорошо… — голос женщины оказался удивительно звонким, но от этого не становился менее властным. — Хорошо… Но меня интересует местонахождение стажера. Где сейчас Мария?

— Не на одной из доступных нам параллелей её обнаружено не было. Департамент пытается отследить её чип, но пока безуспешно.

— Не обнаружено на параллелях. — Приподняв длинный прозрачный бокал с янтарной жидкостью на уровень глаз, она поиграла кубиками льда на свету. — А не на параллелях? — Сделав довольно характерный акцент на частице «не» спросила она.

— Вы сейчас говорите о соприкасающихся моментах времени. Я правильно понял?

Она медленно встала и, неспешно обойдя стол, приблизилась к мужчине практически вплотную. Сделав глоток янтарного напитка, она так же неспешно провела тонким пальчиком по его гладко выбритой щеке.

— Я говорю о том, дорогой Джафар, что её отец, мягко говоря, недоволен. И если девочка не найдётся в самое ближайшее время, проект окажется полностью заморожен. — Она обворожительно улыбнулась, но взгляд оставался холодным и требовательным. — И если учесть, сколько сотен корпораций было вовлечено в разработку хотя бы того же элементарного личностного носителя… Это не катастрофа, милый Джафар. Нет, это то, чему даже названия ещё не придумали. — Сделав ещё глоток напитка, стряхнула с его плеча невидимую пылинку, мягко выдернула из его пальцев поднесённую к губам сигару и опустила её в бокал. Раздалось характерное шипение затухающего окурка. Из бокала потянулся голубоватый дымок. Женщина поднесла бокал к лицу Джафара.

— Вот так, господин лидер отдела колонизации. Вот так поступят и с нами, — вновь покрутила перед ним бокалом с плавающей в нём сигарой. — Нас скрутят, подожгут, высосут и утопят к чертям! — С громким стуком она поставила бокал на край стола. — И это покажется нам более чем милосердным, поверь мне. Громко стуча каблучками по паркету, подошла к окну. Мужчина же так и остался стоять возле стола, уставившись на свою так некстати утопленную сигару. Подумав минуту, она продолжила:

— Не стоит искать там, где возможно вычислить сканером. Пусть данные обрабатывают машины. Им и без вашего вмешательства это определенно удастся, как только чип окажется в пределах досягаемости. Где сигнал прослеживался в последний раз?

— Группа из десяти бойцов должна была вывезти с территории пятидесятого квадрата небольшое местное поселение. Человек двести, не больше. Даже при возможном сопротивлении подобные рейды обычно завершаются в течение трех-четырех часов. В поддержку боевикам было решено дать троих стажеров. В их числе была и дочь нашего мецената. Сигнал дирижабля пропал спустя полтора часа после отчета командира группы о прибытии в квадрат.

— Джафар! — женщина раздраженно взмахнула изящной рукой. — Зачем ты мне всё это рассказываешь? Эта информация известна даже развозчикам воды.

— Всё не так просто, как кажется, мадам. Дело в том, что те бойцы, которых удалось эвакуировать из зоны смещения, рассказывают интересные и странные вещи.

Вернувшись в кресло, женщина закинула ногу на ногу и, скрестив руки на груди, заинтересованно взглянула на собеседника.

— Приблизительно на середине операции электроника дирижабля начала давать сбои. Но это вполне объяснимо: при смещении временных параллелей электромагнитный импульс — обычное дело. Однако электроника не просто вышла из строя, она начала выдавать данные, не принадлежащие ни единой из наших систем. Дирижабль с большей частью переселенцев поднялся на высоту около двух километров, после чего его развернуло и понесло в северном направлении. Техник, оставшийся на борту и следивший за приборами, передал по радиосвязи оставшемуся на земле отряду, что модуль выдал структурное направление и начал обратный отсчет. Через минуту после этого дирижабль взорвался. Причина взрыва неизвестна, но взрывная волна была такой мощности, что сравняла с землей все в радиусе нескольких километров. От поселка не осталось даже намека. Спасательный модуль прибыл через полчаса. Двоих случайно выживших пришлось в буквальном смысле выкапывать из завалов. Да и найти их удалось только благодаря активности их чипов…

Женщина подняла перед собой руки в останавливающем жесте.

— Стоп. Стоп, Джафар. Дирижабль поднялся самостоятельно. Он сам полетел в сторону, а затем сам же и взорвался, погребая под своими обломками всё живое на несколько километров вокруг. Но когда на этом квадрате произошло смещение параллелей, на этом месте должен был образоваться чистый лесной массив…

— Вот в этом и заключается несоответствие, мадам, — произнес Джафар, обойдя стол и кресло, в котором в напряженной позе сидела женщина. Он мягко положил руки ей на плечи. — Смещения не произошло… — Руки скользнули ниже, расстегивая ряд мелких пуговиц на атласной блузке. — Произошло что-то совершенно другое. Это не временные накладки. — Он наклонился к её голове, вдыхая восхитительный запах длинных волнистых волос.

— Да… — полушепотом, с придыханием в голосе, ответила она. — Да… Это не временное смещение… Это… Пространственное…

— Совершенно верно, мадам, — прошептал мужчина, зарывшись лицом в её роскошные волосы. Его руки нежно и настойчиво блуждали по её груди. — Как чувствует себя сегодня правитель?

Женщина блаженно откинулась назад.

— Удовлетворительно, — ответила она, встретившись с ним взглядом, после чего сомкнула веки. — С утра гоняет своих лошадей по свежим полям.

* * *

Серое туманное утро нехотя обозначило третий день их с псом вынужденного заточения. Андрей, положив под подбородок рюкзак, лежал на сложенном втрое куске брезента и сквозь решетку наблюдал за тварями. Пес периодически выл. Периодичность воя представляла собой нечто вроде отсчёта проходящего времени: десять — пятнадцать минут воя, затем два часа тишины. Вновь пятнадцать минут и вновь два часа. И так по кругу, независимо от того, день сейчас или ночь. Андрей относился к этому, в некоторой степени, с пониманием. В любом случае, псу было гораздо тяжелее оставаться в замкнутом пространстве, чем ему самому. Кроме того, явно ощущался недостаток воды, которой оставалось чуть более литра. Коты в очередной раз произвели смену караула; дежурили твари по трое. Один лежал, вытянув перед собой непропорционально мощные лапы, напротив крепко запертой мужчиной двери, другой находился позади будки, третий сидел на крыше. Менялись они утром и вечером, в одно и то же время: с восходом солнца и незадолго до темноты. Дважды Андрей видел одного и того же мутанта, остальные же приходили каждый раз новые.

— Сколько же их здесь, а? — Повернувшись к псу, спросил он. — Я перебрал сотню вариантов, как нам прорваться, но ни один из них не рабочий. Как думаешь, мы одновременно сдохнем? Или ты еще посидишь? Жрачка-то появится, — цинично усмехнулся мужчина.

Псина шумно фыркнул, отвернул морду к стене и замер.

— Ага. Фыркай, фыркай. Что, отвернулся? Ты откуда вообще взялся? Ваших же всех сожрали! — Мужчина оценил пса, плюнул сквозь зубы. — Особенно таких, как ты. Те, что посерьёзнее, сейчас охренительными бандами подступы к городам инспектируют.

Пес действительно был так себе. Невысокий, чуть ниже колена. Лохматая пепельно-серая шерсть свалялась в каменные колтуны. Сам по себе нельзя сказать, чтобы тощий, но всё равно дохлый какой-то. Ещё к тому же трус и дурак. Дурак не в том смысле, что плохо соображает, а в том, что соображает не в ту сторону. Поправив под головой рюкзак и слегка подбив сбившийся брезент, Андрей перевернулся на спину и закрыл глаза. Мысли медленно, словно тягучий кисель, ворочались в голове. Где-то недалеко радиационная зона. Это он мог определить с абсолютной точностью и без всяких дозиметров, так как уже дважды за время, проведённое в этой будке, ему это снилось. Снилось то, что было с ним до того, как он оказался в этом убитом мире. Снились воспоминания. Конечно, не всё, что удавалось увидеть, запоминалось, но пусть так. Пусть урывками, тем не менее, это всё равно очень много.

Что именно стало причиной того, что его, мягко говоря, пинком под зад выпроводили из нормальной жизни в это безумие, он, скорее всего, так и не узнает. Андрей оказался здесь восемь лет назад. Просто проснулся посреди картофельного поля в одних трусах и без памяти. Первое, что пришло в голову, — это то, что данное местонахождение является следствием очередной весёлой посиделки с алкогольными возлияниями. Нет, ну а как ещё? Проснулся хрен знает где, голова трещит, руки и ноги трясутся. Вопросы «Кто я?» и «Где я?» ответов не имеют. Далее, поднявшись и отряхнувшись, дошёл до небольшого поселения, где вежливо попросил у местной селянки воды, дабы привести в порядок взбунтовавшиеся мозги и кишки, а также телефон. Ну… Хоть в МЧС позвонить, что ли?.. За что он сначала получил по уху, а затем и информацию, от которой почему-то ему сразу подумалось, что он умер. Или, на худой конец, впал в кому. Когда его впервые привели в пустошь, иррациональность происходящего зашкаливала. Здесь слышали о телефонах, но не более. Никто из местного населения не видел это чудо техники и уж тем более в руках не держал. Первое предположение мужчины о том, что он каким-то образом оказался в глухой деревушке где-то посреди тайги, быстро развеял местный старейшина, который, оценив физические возможности новоприбывшего (а эти возможности, честно говоря, были не очень), велел выдать ему одежду, накормить и даже позволил немного прийти в себя, выделив кровать в одном из множества находящихся здесь хлипких, игрушечных домов. Андрей был благодарен ему за эти два часа передышки. Эмоции более-менее успокоились, голова прояснилась. Так что, когда миловидная девчушка в мешковатом фиолетовом сарафане и галошах на босу ногу подошла и сказала, что ей велено проводить его к старейшине, он был готов говорить и слушать. Как позже выяснилось, преимущественно слушать, нежели говорить.

— Можешь звать меня Малик, — голос старосты эхом отозвался от толстых бревенчатых стен комнаты, практически не имеющей окон. — Своего имени ты, я полагаю, не ведаешь, так?

— Так, — отозвался мужчина, присаживаясь на край широкой лавки. — Скажите, где я нахожусь? Мне как-то надо добраться до своего дома. Есть здесь транспорт, хоть какой-то? С собой у меня денег нет, но можно же как-то договориться. Я заплачу, сколько скажете, только помогите, а?

— Ты не первый, кто пришёл ко мне с подобным вопросом, парень. За последний десяток лет ты четвёртый желающий уехать отсюда на любом виде транспорта и обещающий награду в виде денег. Так вот что я тебе скажу. Деньги — это всего лишь бумага, годная разве что для растопки печи. Транспорт есть, но везти тебя на нем все равно некуда.

— Как… Но… Подождите, Малик. Хоть до ближайшего города, а там я… Я в полицию пойду или еще куда-нибудь. В службу спасения, что ли… Да хоть в больницу, у меня, в конце концов, амнезия!

— Больница. Полиция. Амнезия, — старейшина подошёл к мужчине и похлопал его по плечу широкой ладонью, после чего присел рядом. — Нет, парень, больше никакой полиции. И службы спасения тоже больше нет. Мы теперь сами себя, как можем, спасаем. Вот что. Я сейчас стану говорить, а ты постарайся не перебивать. Просто сиди, слушай, запоминай. Малик поднялся, тяжело ступая, подошёл к двери и, приоткрыв её, крикнул:

— Марта! Марта! Настойки поднеси нам. И закусить чего-нибудь посущественнее!

— Сейчас мальчишек отправлю к тебе. Принесут! — отозвалась с улицы женщина.

Малик тем временем подошёл к столу, провёл ладонью, сметая незначительные крошки, и придвинул его ближе к лавке. Спустя минуту в дверь ввалились два белобрысых пацаненка лет шести-семи с увесистой котомкой и пузатой бутылью с непонятным пойлом. С шумом составив всё это на стол, они замерли и уставились на старейшину.

— Ну что, новое поколение? — добродушно ухмыльнувшись, достал из кармана куртки горсть вяленых ягод. — Угощения желаете? Ну, угощайтесь, угощайтесь, чего уж там… Мамка с папкой-то, небось, не особо балуют. — Насыпав в подставленные детские ладошки лакомство, старейшина потрепал каждого из них по вихрастой голове. — Ну, бегите, бегите.

Дети, довольные, так же шумно, как и появились, покинули комнату. Малик откупорил бутыль. По комнате тут же разнёсся аромат мёда и яблок. Достав две металлические кружки, он до краёв наполнил их мутноватой светло-коричневой жидкостью. Развязав котомку, вынул из неё два куска копчёного мяса и несколько отварных картофелин.

— Пей.

— Я не… — Договорить парню не дал мощный удар ладони о стол, от которого Андрей невольно вздрогнул, а содержимое кружек частично выплеснулось.

— Пей! Одним махом и до дна!

После того как он влил в себя достаточно крепкое, но неожиданно приятное на вкус пойло, Малик присел рядом и продолжил:

— Выпил? Вот и хорошо. Теперь, возможно, истерика с тобой и не случится. А то был тут у меня один из ваших… Ну да ладно, черт с ним. С чего начать-то… Восемьдесят четыре года назад мировое правительство ввело в действие последние научные разработки, основанные на образце Мф-4.

— Кого, чего, МФ? — совершенно ничего не понял, уже порядком захмелевший Андрей.

— Вещество, синтезированное на основе молекулярных спектров метеорита. Если проще и короче, благодаря этой хреновине человечество получило огромное количество чистой энергии.

— Ну ты прямо как в сказке, Малик! Прям светлый путь в светлое будущее! — расхохотался парень и тут же получил хороший подзатыльник.

— Светлый, светлый. Дурак… Дальше проза жизни… Всё бы ничего, но они не учли пресловутый человеческий фактор. За приборами необходимо было следить. И следить постоянно. Малейшие колебания и отклонения от нормы грозили преобразованием вещества в спонтанный радиоактивный распад. В итоге один уснул, другой по нужде отлучился, третий отвернулся, чтобы попить водички. Города погибли мгновенно, в считанные минуты. Выжили только те, кто находился на приличном отдалении от цивилизации. Глухие деревни можно в расчет не брать. Кто там тогда жил? Все стремились в города, где к тому времени имелись все возможные блага и дармовая энергия в больших количествах. Тем не менее, не такой уж и маленький процент человечества выжил… — Малик тяжело вздохнул и залпом выпил остатки настойки в кружке. — Так что некуда тебе, мил человек, идти.

Андрей, не моргая, смотрел на своего собеседника. Сложилось стойкое убеждение, что один из них определенно сумасшедший. Вот только кто именно — здесь уже определить невозможно. Выйдя из ступора, парень откупорил бутыль и налил по полной кружке себе и старосте.

— Я знаю, что ты сейчас считаешь меня выжившим из ума дядькой. Вполне возможно, у тебя возникли подозрения, что ты попал в какую-то секту помешанных на конце света фанатиков. Может быть, ещё что-то… Поверь мне, парень. Сектанты в наше время — это разбойники и головорезы, которые уводят в рабство наших детей, которые и без того редко рождаются. Насилуют наших жён и дочерей и не гнушаются каннибализмом. Я прекрасно понимаю, что сейчас ты не поверил ни единому моему слову, но, тем не менее, прими совет: не торопись уходить прямо сейчас. Через неделю наши мужчины отправляются на охоту. Поселению необходимо мясо, а разводить живность самостоятельно мы просто не имеем возможности. Так вот, ты пойдёшь с ними. И сам всё увидишь. Если уйдёшь сейчас один, ты погибнешь, даже если мы предоставим тебе танк. Радиация породила таких мутантов и тварей, о которых ты даже представления не имеешь. Некоторое время они молча сидели и жевали холодное мясо, запивая его невероятно ароматной настойкой. Мысли в голове то проносились миллионами разрозненных векторов, то, напротив, медленно и вальяжно переваливались из стороны в сторону. То, что всё услышанное сейчас — бред, Андрей понимал. Но в то же время какая-то часть сознания буквально вопила об обратном. Двойственность положения пугала и завораживала одновременно. В конце концов, парень пришёл к выводу, что особо ничего не потеряет, если проведёт в этом странном месте пару-тройку недель. Если всё уж действительно так плохо, как следовало из описания Малика, то деваться ему действительно некуда. Если же всё это просто бредни сумасшедшего, в таком случае у него будет время обдумать план дальнейших действий относительно возвращения домой.

— Малик, — Андрей пристально всмотрелся мужчине в глаза.

— Слушаю тебя, — отозвался тот.

— Где вы мёд берёте?

— Какой мёд?! А… Мёд… Да, нашли тут ребятишки недалеко древние заброшенные ульи. А там пчёлы. Живут до сих пор… Сами по себе. Ну, мужики и ходят иногда с них дань собирать… Ну так что? Будешь уходить? — Малик разочарованно, с неподдельной жалостью, посмотрел на парня.

— Нет. Я останусь. Пока останусь.

— Вот и хорошо! — широко улыбнулся староста. — А дом мы тебе сейчас организуем! Не хоромы, конечно, но крыша над головой будет. Да мы все так живём. Мы народ кочевой, более пяти лет на одном месте не задерживаемся. Пока земля урожай даёт, живём, работаем, после новую пустошь ищем. Нам дома-то добротные ни к чему.

Андрей скептически обвел взглядом крепкий бревенчатый пятистенок.

— А этот, — Малик небрежно обмахнул рукой пространство дома, — этот мы с мужиками всегда на новой пустоши ставим. Мало ли чего. Да хоть ребятишек от зверя укрыть, ежели нападут, либо заболеет кто. Да мало ли. Вот с тобой сейчас здесь беседы ведём, и не мешает никто. Ты имя-то мне своё скажи.

Парень слегка опешил.

— Так я же не помню нихрена!

— А ты первое, что на ум придёт, называй. Мозг человека — штука такая. Опасная, — с неудовольствием хмыкнул он. — Но и непредсказуемая. Называй любое имя, к которому душа расположена. Может, это друг твой был когда-то или родственник. Всё лучше, чем с потолка имя вышкрябывать.

— Андрей, — выпалил парень, перебив старосту на полуслове. — Моё имя Андрей.

— Вот и ладно… Андрей…

— У меня ещё вопрос есть. — Парень встал из-за стола и слегка размял затёкшие ноги.

— Спрашивай.

— Ты говорил, что были ещё такие, как я. Какие «такие»?

— Люди, которые ничего о себе не помнят, — развёл руками Малик. — Не помнят и не понимают, где находятся. Что привело их к подобному состоянию, никто тебе точного ответа не даст. Одни сплошные предположения. Кто-то считает, что это последствия полученной высокой дозы радиации, но я в это не верю. Мы замеряли их дозиметром, и всегда норма. Либо даже ниже нормы. Словно они вообще не с этой планеты. Здесь же, за каждым поворотом, надо дозиметром щелкать. В Южном порту есть люди, которые занимаются подобными случаями. Но куда они увозят попавших к ним и что их там ожидает — тоже неизвестно, в общем. Андрей провел в пустоши долгих восемь лет. Он научился обрабатывать поля, правильно обращаться с оружием, отличать нормальных животных от порожденных радиацией тварей. Дважды видел даже фантомных существ, которых называли «Рыжий Ужас». Физического вреда эти порождения апокалипсиса нанести не могли ввиду своей бестелесности, зато ментальные атаки встречались такой мощности, что сводили с ума даже бывалых разведчиков и охотников. Можно было бы сказать, что Андрей ко всему уже привык и смирился с происходящим вокруг, но надежда, как говорится, умирает последней. В его случае это была надежда на то, что когда-нибудь он все же вспомнит. Вспомнит, кто он и как, в конце концов, звучит его настоящее имя.

Из воспоминаний мужчину выдернул пронзительный, режущий слух скрежет. Пес вскочил, оскалил зубы и зарычал. Андрей поднялся, осмотрелся, проверил, заряжен ли арбалет. Пес, прорычавшись, попятился задом и прижался к ногам мужчины. Шерсть на загривке стояла дыбом, а тщедушную тушку прошиб озноб. Андрей осторожно погладил своего сокамерника по голове.

— Ну, ну. Что ж тебя так трясет, бедолага? Не бзди, прорвемся. — Скрежет усилился, и минуту спустя в небольшом промежутке между полом и стеной протиснулась здоровенная когтистая лапа.

Моментально отбросив арбалет, Андрей выхватил из рюкзака нож и по самую гарду вонзил его в уродливую кошачью конечность. Кот взвыл, потянул лапу на себя. Мужчина обеими руками, что было сил, дернул рукоять ножа. Раздался хруст, скрежет, оглушающий кошачий рев. Резко рванув в свою сторону, он выдернул окровавленный нож из истерзанной лапы, которая тут же скрылась в разрытой тварью расщелине. Мужчина с размаху рухнул на пятую точку. Пёс с визгом отскочил в сторону.

— Подкоп решили сделать, твари! — Виртуозно выматерившись, он быстро поднялся на ноги и осмотрел пространство вокруг. Подобрал несколько кусков неровно обрезанной проволоки и воткнул их в расщелину под углом так, чтобы при очередной попытке копать сволочи натыкались на острые основания.

— Хер вам, твари! Вот поняли? Хер вам там! Подавитесь, когда жрать меня будете!

Вытерев нож о землю, с остервенением выпинал куски кошачьей шкуры и плоти в сторону их с псом отхожего места

— А ты не трясись, будто тебя уже сожрали и высирают! Мы ещё повоюем с этой отрыжкой гнилого мира! Сядь вот здесь и слушай! Или нюхай, не знаю. Собака ты, в конце концов, или… Дай знать, с какой стороны в очередной раз рыть начнут, если я не услышу. Давай, давай!

Мужчина приволок пса за шкирку в центр будки и припечатал задницей к земле.

— Отрабатывай тушёнку! Туда тебя, в качели!.. Засранец трусливый.

Андрей искоса глянул на собаку и усмехнулся. Было видно. Вот прям сильно видно, как псина боится. Прям до обморока. Тем не менее, приподнял на макушке свисающие вразнобой уши и старательно водит носом из стороны в сторону. Принюхивается. Бдит.

— Хороший пёс! Если выживем, кличку тебе придумаю, — приободрил он сокамерника и принялся собирать всю имеющуюся в их скудном арсенале проволоку.

***

Джафар вот уже пятый час безуспешно пытался добиться личной аудиенции с первым из основателей, а также меценатом проекта Перри Лоо. Причиной столь настойчивого поведения мужчины явилось то, что некоторые из наиболее мощных сенсоров наконец-то засекли незначительные колебания активности чипа его без вести пропавшей дочери. Лоо не мог приказывать, он мог настойчиво просить. И именно настойчивость его просьбы можно было приравнять чуть ли не к приказу правителя. Джафару не оставалось ничего другого, как ждать. Потоптавшись в приемной еще около получаса, Джафар подошел к миловидной полноватой женщине на ресепшен.

— Будьте добры, сударыня. Я хотел бы отлучиться на незначительное время. Если господин Лоо появится в мое отсутствие, благоволите передать ему этот конверт.

— Конечно, я всё передам, — ответила секретарша, приняв из рук Джафара конверт, внутри которого находилась небольшая пластиковая визитка с написанным на ней от руки текстом: «Мария. Чип активен.» Она небрежно бросила его на край стола.

— Вы не поняли меня, — сказал Джафар, подняв конверт и вновь протянув его женщине. — Этот конверт очень важен для господина Мецената. Важен именно для него. Поэтому убедительно прошу вручить это лично ему в руки.

Женщина подняла на Джафара круглые, густо накрашенные глаза и часто заморгала. С минуту они переглядывались, после чего она ответила нарочито медленно, растягивая слова:

— Я прекрасно поняла вас, господин лидер отдела колонизации. Этот конверт будет передан мной лично в руки Перри Лоо. Надеюсь, что не получу выговор и лишение части содержательной выплаты за подобное своеволие.

— Не переживайте по этому поводу, сударыня. Уверяю вас, та информация, что содержится здесь, вполне способна даже увеличить ваше содержательное пособие, — Джафар широко улыбнулся, продемонстрировав безупречно белые зубы. — Вы держите сейчас в своих милых ручках более чем хорошие новости. И именно вы первая предоставите их ему, — мужчина лукаво подмигнул вконец растерявшейся секретарше и быстрым шагом направился к лестнице. Лифтовые платформы он намеренно игнорировал, предпочитая спускаться и подниматься пешком. Во-первых, это неплохая физическая нагрузка, а во-вторых, во время всех этих спусков и подъемов всегда было время подумать, в особенности, если спускаться с триста пятидесятого этажа. Широкие лестничные пролеты сияли белизной до рези в глазах. Панорамные панели на стенах, имитируя большие полукруглые окна, радовали ошеломительными видами молодых зелёных лесов и бескрайних равнин, чистых озёр с прозрачной водой и плещущейся в ней серебристой рыбой, волшебными лиловыми закатами и прочим разнообразием растительного и животного мира — всем тем, чего была лишена его планета вот уже более пятидесяти лет…

Глава 4

…Вступало в свои права начало конца более чем тривиально. Леса бездумно вырубались, атмосфера стремительно загрязнялась. Многие виды флоры и фауны попросту исчезли с лица Земли. К исходу 2125 года уровень Мирового океана значительно увеличился, затопив довольно большую часть суши. Многие города ушли под воду, оттого наиболее весомое значение приобрели мегавысотные здания и строения, нижние этажи которых были скрыты в мутных океанических глубинах. Заключительным аккордом всего этого великолепия явился метеоритный дождь, начавшийся в августе 2127 года и закончившийся в феврале 2128. Масштабы данного катаклизма оказались настолько катастрофическими, что правительству всех имеющихся к тому времени стран не оставалось ничего другого, как забыть про войны, экономические разногласия и дележку и без того скудных ресурсов планеты и объединиться. Лишь благодаря этому, можно сказать, фиктивно-вынужденному перемирию и удалось вновь выстроить более-менее цивилизованный уровень жизни населения.

Были сведены к минимуму все различные смеси углеводородов, а также любые другие индивидуальные химические соединения, получаемые из нефти и нефтяных газов. Из разрешённого личного транспорта оставались лишь электромобили, и те были непозволительной роскошью для простого обывателя, так как и энергии, которая оказалась относительно безопасной для окружающей среды, оказалось безнадёжно мало. Учёные ломали головы, пытаясь вывести хоть какую-то рабочую формулу. Выход нашелся внезапно и довольно неожиданно. Во время детального изучения метеоритов, которые в течение полугода бомбили поверхность и без того многострадальной планеты, выяснилось, что при взаимодействии последних с одноосновными кислотами происходит довольно мощный выброс электрического искрового разряда. После многочисленных анализов и доработок был найден проводник, позволяющий использовать этот новейший синтез на благо человечества. В итоге практически все города планеты оказались опутаны сетью проводников. Но, как это всегда бывает, и в этой бочке мёда присутствовала довольно-таки солидная ложка дёгтя. Изначальная температура проводника должна была всегда соответствовать нулю градусов по шкале Цельсия. То есть это была та самая точка, где тепловое движение полностью останавливается. При малейших колебаниях в ту либо иную сторону происходило мгновенное видоизменение исходного материала (того самого метеорита, обильно политого сероводородной кислотой), которое сопровождалось весьма немалым выбросом гамма-излучений.

Некоторое время спустя, уже обладая неисчерпаемыми запасами дармовой энергии, было произведено многочисленное количество опытов уже в области теоретической и астрофизики. Результатом чего стало открытие, в корне изменившее настоящее положение дел. Выяснилось, что с помощью тех же пресловутых метеоритных тел возможно осуществлять значительные временные либо пространственные смещения. Один промежуток времени как бы накладывался на другой. Двигались временные потоки исключительно параллельно друг другу и никогда не пересекались. Слияние двух временных параллелей длилось не более одной-двух секунд и при обычном раскладе оказывалось абсолютно незаметно для человека. Ну, разве что некоторые индивиды испытывали чувство легкой тревоги либо дежавю. Но благодаря устройству, разработанному лучшими умами планеты, время слияния стало возможным увеличить до пяти-десяти минут. Удерживая его в этом положении, оказалось доступным проецировать материальную составляющую одной параллели на другую. Простыми словами, если наложить прошлое на настоящее и искусственно удерживать его в неподвижном состоянии в течение десяти минут, то, допустим, дерево, растущее где-то в далёком прошлом, основательно укоренившееся и буйно цветущее, останется в настоящем. Далее параллель отпускалась и двигалась дальше. Детальное изучение данного феномена позволило забирать из прошлого огромные лесные массивы, поля, горные озера с чистейшей прозрачной водой и даже некоторую часть фауны. В общем, всё то, что человечество изгадило за последнюю сотню лет. Данный проект получил название «Муар», основателем и главным меценатом которого являлся один из богатейших людей планеты, владелец компаний по возведению и техническому оснащению мегавысотных зданий и сооружений Перри Лоо.

Территории, на которых планировалось основать свежие ресурсы, посредством проекта «Муар» тщательно исследовались, после чего оттуда вывозилось всё местное население. Если таковое имелось. В основной своей массе народ добровольно покидал обжитые территории, но нередко встречались и те, кто категорически не желал никуда уезжать из собственных домов. Такие ситуации именовались активным сопротивлением и подавлялись уже более серьезными структурами, не склонными к долгим разговорам и прочим розовым соплям. Нет, никто никого не убивал и не уводил в кандалах ровным строем в неизведанные дали. Зачистка производилась куда более чем прозаично. Людей просто-напросто усыпляли, в основном посредством распыления газовых реагентов, после чего собирали, складировали на более подходящий для данной местности вид транспорта и, словно дрова, вывозили за пределы территории. В себя приходили активно сопротивляющиеся уже в специально выделенных для них колониях, где каждому, независимо от пола и возраста, предоставлялось место жительства и пусть не самая лёгкая и привычная, но всё же работа. Впоследствии многие из переселенцев, оценив все плюсы подобной высылки, отказывались покидать территорию колонии, находя множество поводов и причин. Джафару, как лидеру данного отдела по переселению граждан, подобные субъекты доставляли массу хлопот, так как новые территории для смещения временных параллелей освобождались, а места в колониях, по сути, были не резиновыми.

Что же касаемо Марии Лоо, единственной и горячо любимой дочери мецената…

Джафар остановился посреди лестничного пролёта и, облокотившись о высокие резные перила, внимательно наблюдал за старательной молоденькой сотрудницей клининговой службы. Девушка самозабвенно натирала белоснежные стены, то приседая, то, напротив, приподнимаясь на цыпочки, пытаясь дотянуться как можно выше. Длинные стройные ножки, круглая аккуратная попка обтянута ярко-зелёными коротенькими шортами. Невольно залюбовавшись, мужчина на мгновение потерял нить своих рассуждений. Немного постояв, с некоторой заинтересованностью обратился к девушке.

— Добрый день, милое создание.

Та невольно вздрогнула, не ожидая встретить кого-либо на пустынной лестнице.

— Здравствуйте, господин, — полушепотом промурлыкала она. — Чем обязана вашему вниманию?

— Не могла бы ты оказать мне небольшую услугу?

Щеки девушки тут же вспыхнули алым румянцем. Бросив в сторону мужчины полный негодования взгляд, который мог запросто испепелить любого, под него попавшего, довольно высокомерно ответила.

— Я не занимаюсь подобными услугами, господин… Не знаю вашего имени… Обратитесь за интересующим вас в соответствующее учреждение. Уверена, там вам не откажут.

— Джафар. Моё имя Джафар, — снисходительная улыбка не сходила с лица мужчины. — А как, позволь узнать, твоё имя?

— Кара! — отозвалась девушка.

— Вот что я тебе скажу, Кара. — Он невольно усмехнулся. — Неужели я произвожу впечатление мужчины, который нуждается в подобных услугах?

Глупышка во все глаза уставилась на него, не зная, что ответить.

— Нет, Кара, — продолжил тем временем Джафар. — Я хочу предложить тебе нечто другое. И это «нечто» намного интереснее и увлекательней твоего нынешнего занятия. — Мужчина многозначительно кивнул в сторону отмываемой ею стены.

— И что же это? — Девушка с вызовом посмотрела Джафару в глаза. В её взгляде мужчина уловил безграничное кошачье любопытство и совершенное отсутствие страха. Именно то, что ему было нужно. Темперамент, бесстрашие и неумолимое желание отстаивать собственные принципы. Сегодня ему определенно везет.

— Мне очень нужно найти одного человека. И думаю, ты вполне способна в этом помочь.

— Я! — Кара звонко расхохоталась. — Вы о чём вообще, господин… Как вас там, Джафар? Если бы у меня имелись подобные способности, поверьте, уж точно бы не стала оттирать мокрой тряпкой углы и стены! — Просмеявшись, девушка стянула с рук тонкие виниловые перчатки и небрежно закинула их в тележку, где разноцветным калейдоскопом разместились различные флаконы и аэрозоли. — И за кем же вы предлагаете мне шпионить? За вашей неверной женой?

— Я не женат. — Джафар сменил тон разговора. От его легкомысленно-игривого колорита не осталось и следа. Девушке хватило мгновения, чтобы уловить смену конъюнктуры разговора.

— Что вы хотите от меня, Джафар? И сколько готовы заплатить за оказанные услуги? — Взгляд её выразительных карих глаз приобрел колючие и требовательные нотки.

***

Было необходимо, конечно, привыкнуть к имени, которое не имело к ней совершенно никакого отношения. Она, если честно, не особо понимала, каким образом это возможно… Имя дается человеку с рождения. К нему нет нужды привыкать, нет нужды отождествлять себя с ним… И тем не менее, ей придётся принять тот факт, что это надлежит сделать.

— Леся, — произнесла девушка вслух. — Леся… Меня зовут Леся… А что, вроде вполне себе ничего. Нормально.

Она неспешно топала по узкой пыльной грунтовой просеке, которая вела слегка в сторону от разрушенного поселения. На плече, дульным срезом вниз, автомат «Вал». В рюкзаке болталась и булькала фляга с небольшим количеством воды. Ещё одну, пустую, она закрепила на ремне, на тот случай, если посчастливится найти что-то более-менее пригодное для питья.

Вскоре жалкие, полусгнившие и обветшалые останки домов остались позади. Девушка старалась держаться относительной близости леса, но не заходила слишком глубоко в заросли разномастной растительности. Не хватало ещё заблудиться. Девушка очень надеялась как можно быстрее подстрелить какую-нибудь живность и вернуться к Анне. Женщину она оставила в доме, приспособив рядом с ней на колченогой табуретке флягу воды и большую алюминиевую кружку рыбной бурды, на случай, если та проголодается или захочет пить. Дверь слегка подперла черенком лопаты. Хотела изначально, конечно, каким-то образом запереть её изнутри, но в таком случае пришлось бы выбивать фанеру, которой были забиты окна, чтобы выбраться на улицу. А этого делать совершенно не хотелось. Зачем-то же их заколотили, значит, была необходимость.

Тушить костёр не хотелось тоже. Патронов у них и без того катастрофически мало. А другого способа развести огонь без помощи спичек она попросту не помнила. Найдя в сарае более-менее подходящую посудину и в очередной раз пообещав покойникам предать их земле в самое ближайшее время, вернулась к практически потухшему уже костру. Насыпала в найденную чеплаху некоторое количество сухой земли, сверху — такой же слой золы, немного подумала и расковыряла ножом два небольших отверстия по обе стороны посудины — для доступа кислорода. Аккуратно достала из кострища несколько красноватых дымящихся угольков и поместила сверху. Посмотрев на свое творение, решила, что мало, и для надежности подкинула ещё с десяток, вынимая их из костра найденной неподалёку арматурой и перекидывая в горшок старой ржавой десертной ложкой. После того, как количество углей её полностью удовлетворило, засыпала их оставшейся золой, а после ещё раз слоем земли. Визуально оценив качество своих стараний, осталась почти довольна…

От размышлений её отвлёк незначительный шорох, доносящийся от поваленного неподалеку дерева. Спешно приведя автомат в боевую готовность, осторожно подошла к толстому загнивающему стволу. Прислушалась. Внезапно в ноги с шумом и пронзительным писком бросилась толпа серых хвостатых тушек.

— Чёрт!.. Чёрт! Чёрт! Чтоб вас! — От неожиданности она аж подпрыгнула. — Крысы… Долбанные крысы.

Уже без опасений перешагнув бревно, двинулась дальше. Изначально в её планы входило найти некрупную птицу, но спустя полтора часа плутания по окрестностям пришла к выводу, что птицы в этом морально и физически извращённом мире напрочь отсутствуют. За всё то время, что она находится в данном месте, ей не встретился даже старый, замшелый и побитый молью голубь. Осознание данного факта пришло внезапно и оставило после себя весьма неприятные ощущения в виде абсолютного непонимания и неприятия происходящего. Ведь такого просто не может быть. Как? Как такое возможно? А симбиоз? С этим-то как быть? В общем, в голове подобное не укладывалось от слова совсем.

— Ну хоть какие-нибудь съедобные твари здесь имеются? — Вслух саму себя спросила она. — Нет, ну в самом деле… Не крыс же мне отстреливать!?

Не оставалось ничего другого, как углубиться в лес. Посмотрев на небо, постаралась запомнить расположение солнца. Солнце находилось прямехонько над головой.

— Да уж… Вот и сориентировалась по солнышку. — Сквозь зубы с досадой процедила девушка.

Спустя часа два пути лес внезапно закончился. Перед ней высился здоровенный завал из битых шлакоблоков и подгнивших широких брёвен. Вскарабкавшись на вершину этой довольно неустойчивой конструкции, осмотрелась. Впереди, примерно в километре от неё, обозначилось продолжение лесного массива, а вот правее — что-то вроде населённого пункта. Только это была не деревня. Двухэтажные здания практически разрушены, словно по ним палили из гранатомёта. И среди всего этого, даже невооружённым взглядом, было заметно некое оживлённое движение. Устроившись поудобнее, девушка вскинула автомат и внимательно всмотрелась в оптический прицел. Практически на самом отшибе руин находилась кособокая и достаточно большая трансформаторная будка, которую со всех сторон окружили какие-то невиданные ранее твари. Довольно высокие, крупное тело, непропорционально мощные и мускулистые лапы, особенно задние. Голова круглая и маленькая, тоже как-то нелепо смотрится. А вот пасть на этой самой голове вызывала оторопь и дружный галоп мурашек вдоль позвоночника. Первым желанием было немедленно кубарем скатиться с завала и бежать отсюда, насколько хватит сил. Понаблюдав за тварями ещё пару минут, пришла к выводу, что бегство — не вариант. Они достаточно близко к их с Анной временному убежищу. А халупа, в которой они обосновались, и есть халупа, которая в случае нападения не продержится и получаса. В магазине автомата у неё сейчас тридцать патронов, а уродливых существ девушка насчитала около двадцати. Боезапаса должно хватить даже с учётом промахов и осечек. Место для стрельбы у неё, конечно, хорошее, но, к сожалению, не подойдёт. Прицельная дальность её «Вала» четыреста метров, а до трансформаторной будки около километра, может даже чуть больше. Придётся идти на сближение. Она внимательно осмотрела все близлежащие окрестности. На пустыре, как назло, всё как на ладони. Лесом тоже не обойти. Спустившись, медленно двинулась в сторону кирпичных руин. Она уже прошла почти половину пути, когда поняла, что её заметили. Две твари оставили злосчастную будку в покое и, развернувшись всем корпусом в её сторону, нереально длинными прыжками понеслись навстречу. Выцеливать сволочей времени не было, но и стрелять с расчетом на то, что можно промазать, она тоже не могла. Волосы на голове встали дыбом, тело пронзил озноб, лоб покрылся холодным липким потом. Страшно было совсем недолго. Секунды две, три, не больше. Больше девушка просто не имела права себе позволить. Опустившись на одно колено, вскинула автомат. Выстрел. Тварь, как подкошенная, рухнула на траву. Выстрел. Вторая ранена в области основания передней лапы и с яростным шипением отползает в сторону. Прицелилась, добила подранка. Поднявшись с колена, осторожно двинулась дальше. Ещё четверо повернули головы на звуки выстрелов. Выцелив двоих из них в оптику, пустила каждой твари по пуле. Точно между глаз.

Наконец добралась до полуобрушенной стены, за которой можно было занять хоть какую-то оборону. Девушка прекрасно понимала, что обломки кирпичной кладки для этих существ совсем не препятствие, но ей самой всё равно так было комфортнее и удобнее.

Она насчитала девятнадцать подстреленных ею мутантов. То, что это были именно мутанты, девушка уже не сомневалась. Ну не могут нормальные животные выглядеть подобным образом, как бы природа ни поиздевалась над ними. Обойдя своё импровизированное укрытие, облокотилась спиной о стену и прислушалась. Из ободранной и подрытой со всех сторон трансформаторной будки доносился тоскливый протяжный вой, прерываемый отборным мужским матом. Устало вздохнув, девушка подошла к постройке и несколько раз ударила прикладом в основательно замурованную изнутри дверь.

— Эй! Кто вы там! Выходите уже, страдальцы. Нет здесь больше никого… Сдохли все…

***

Джафар усадил свою обворожительную спутницу за один из немногих здесь миниатюрных столиков, вырезанных вручную из Бокоте, и жестом подозвал официанта.

— Кара, закажи себе что-нибудь, а я вернусь минут через пятнадцать.

Девушка недоверчиво посмотрела на своего нового знакомого.

— Господи… — Она слегка закашлялась. — Здесь же… Здесь одна чашка кофе стоит моей недельной содержательной выплаты. Может…

— Не может. — Отрезал мужчина. Его голос приобрёл стальные, не терпящие возражения нотки. Повернувшись к официанту, произнёс: — Будьте добры, десерт для юной леди И Дарджилинг, раз уж здешний кофе слишком дорогое для неё удовольствие.

— Сию минуту будет исполнено, господин. Что-нибудь ещё?

— Да. Ещё нужен доступ к стационарному телефону.

Оставив Кару наедине с официантом обсуждать разнообразие местных десертов, которые, к слову, также имели стоимость не одного её недельного заработка, мужчина неспешно направился на поиски не имеющего активного внутреннего контроля телефонного аппарата.

Второй зал представлял собой практически полную копию первого. Разве что мебель здесь находилась не настолько дорогая и вычурная, нежели в первом. Да и цены хоть и не намного, но ниже.

Искомый Джафаром аппарат нашёлся на одной из многочисленных барных стоек, практически на выходе из заведения. Вокруг толпилось немало народа, в основном молодёжь с разнообразными напитками в ухоженных и увенчанных дорогими часами и кольцами руках. Любимые чада богатых родителей, большую часть своего свободного времени проводящие в подобного рода заведениях.

Набрал код доступа и четырёхзначный номер на чёрном дисковом аппарате дизайна середины двадцатого века. Несколько секунд подождал, прислонив холодную пластиковую трубку к уху, после чего сквозь характерный треск и шипение услышал знакомый хрипловатый голос собеседника.

— Я слушаю вас, уважаемый.

— Это Джафар. Будьте добры, через пять минут быть в первом зале ресторанного комплекса «Новый Мир».

— К чему такая спешка, уважаемый?

— Наиль, будь добр, на первой же транспортной платформе. От твоего лабораторного блока до комплекса минута перемещения. Дело касаемо нашей своенравной потеряшки, которая вместо того, чтобы сидеть под тёплым папиным крылышком, возомнила себя дисциплинарным рейдером и героически сгинула во временных параллелях. А может, и пространственных, чёрт её знает. У меня здесь сидит и чавкает десертом в три недельных содержания замечательный и очень симпатичный выход из дерьмовой ситуации. Так что откладывай все свои дела и двигай.

Не став дожидаться ответа, повесил трубку на тонко скрипнувший пружиной рычаг.

Возвращаясь к своей спутнице, ненадолго задержался возле барной стойки.

Бармен, невысокий крепкий молодой человек в идеально отглаженной форменной льняной рубашке, вопросительно посмотрел на него.

— Чай со льдом. Зелёный, — ответил на его немой вопрос Джафар. Немного подумав, добавил: — И сигару.

Получив желаемое и с наслаждением раскурив сигару, продолжил:

— На этом этаже имеются отделы женской одежды? Я имею в виду хорошую одежду из натуральных материалов?

— Да, господин, — бармен выставил на стойку квадратную хрустальную пепельницу. — Через две секции от нашего заведения. Отличный выбор женской одежды, обуви и аксессуаров.

— Отель?

— Нет, господин. Несколько хороших отелей этажом выше.

— Благодарю. — Джафар поднёс ладонь к сканеру. Устройство пискнуло, списав с его чипа, вживленного между большим и указательным пальцами, необходимую к оплате сумму.

Невысокий худощавый мужчина лет шестидесяти, с узким лицом и слегка крючковатым носом, сидел напротив и, причмокивая ароматным кофе, с нескрываемым любопытством разглядывал девушку. Спустя пару минут, детально изучив её внешность, с недоумением перевел взгляд на Джафара.

— Я всегда знал, что ты чокнутый. Как тебе вообще подобное в голову могло прийти? А вы, красавица? Вам-то это зачем? У этого… — Он недовольно поморщился, глядя на Джафара, — у этого, понятно, будет зудеть в одном месте, пока он своего не добьётся. Но вы-то зачем лезете в это, мягко говоря, безумное мероприятие?

Стряхнув пепел сигары в пустую чайную чашку, Джафар накрыл ладонью руку девушки и слегка сжал её.

— Понимаешь, Наиль. У Кары есть брат. Младший и горячо любимый. Пять лет назад этот самый брат попал в не очень хорошую компанию. Вот прям не очень хорошую. Синтез запрещённых химических, психотропных соединений и прочее. Короче, опуская не нужные нам сейчас детали деградации юноши, выделю основное. Длительная интоксикация привела к частичной парализации. Поставить молодого человека на ноги возможно. Но это очень стоит дорого. А у Кары, — мужчина вновь слегка сжал хрупкую ладошку девушки, — родителей нет, родственников и богатых знакомых, готовых помочь, тоже нет. А есть три не особо высокооплачиваемых работы и брат-инвалид.

— Да-да-да, уважаемый, — перебил его Наиль. — А ты у нас добродетель! Определишь мальчишку в реабилитационный корпус. Где? В правительственном отделении или у себя, в колонизации?

— Не там и не там. — Не удержался от ехидной усмешки Джафар. Понятно, что, говоря о правительственном отделении, старый прохвост намекал на его связь с Даяной. Эта женщина находилась в числе приближённых и максимально доверенных Правителю лиц. — Мальчишка будет определен в военный госпиталь, где после того, как встанет на ноги, будет зачислен в стажёры. Работой и весьма немалым содержательным пособием он будет обеспечен на всю оставшуюся жизнь. Ко всему прочему, там ему уже не позволят даже помышлять о том образе жизни, что был присущ до этого.

— Вы, барышня, понимаете, что он отправляет вас туда, откуда живым не вернулся ещё ни один человек? — Наиль нахмурился, отчего морщинка на его переносице стала настолько глубокой, что больше напоминала шрам, пересекающий узкий лоб мужчины.

— Но и мертвыми оттуда тоже не возвращались, — парировал Джафар. — Оттуда никто не вернулся. Да. Но это не означает, что люди погибли! Чип Марии активен, следовательно, она жива. Осталось лишь отследить параллель, в которую её затянуло, и каким-то образом оттуда вытащить.

— Я согласна, господа. — Кара произнесла это негромко, практически шепотом. Тем не менее, уверенность в ее голосе не оставляла даже тени надежды на то, что Наилю удастся ее отговорить. — Я сделаю всё, что от меня требуется, как только удостоверюсь в том, что мой брат в порядке. А насчет того, что оттуда не возвращаются… Что ж… Посмотрим…

— Ну!.. — Пожилой мужчина лишь развёл руками. — Это безумие. Авантюра чистой воды…

— Пусть так, Наиль. Но я не вижу иного способа вернуть Марию. Ты посмотри, девушки абсолютно идентичны. Один рост, вес, телосложение. Черт, да у них характер даже одинаковый! Обе упертые и своенравные. Лучшего варианта просто не найти. И довольно об этом. Кара на моё предложение согласна. Я возвращаю ей брата, она мне — Марию. Вот такой вот у нас взаимовыгодный обмен.

— Понятно, — Наиль жестом подозвал к себе официанта. — Будьте добры повторить.

Отдав тому пустую чашку из-под кофе, обернулся к собеседникам.

— Отследить нужную нам параллель при активности чипа сложности не составит. Забросить туда Кару тоже несложно. Подобное мы проворачивали уже сотни раз. Добровольцев, считающих подобное легким видом заработка, немало. Но девушку нужно хоть немного подготовить. Ты оружие когда-нибудь в руках держала, милая барышня? — С сарказмом произнес Наиль.

— Я училась стрельбе из лука. Довольно неплохо получалось.

— Твой лук, милая, боюсь, совершенно без надобности там, где стреляют из автоматов. И куда именно ведёт параллель точно, мы не знаем. Скорее всего, в прошлое. Прошлое существует, это научно доказанный факт. Если из него можно забрать материальную составляющую, следовательно, та же самая материальная составляющая может быть туда же и перемещена. А в прошлом у нас, как известно, сплошные войны… Что же касаемо будущего… Будущее — всего лишь проект. Схема, которая, вероятно, и не состоится. Оно зависит от того, что именно мы выбираем. И не является стабильной чередой событий. И результат предугадать невозможно. Мы создаем его сами. В итоге имеем… Имеем несуществующее будущее… Существующее настоящее, пропавшую стажёрку, отец которой может разрушить половину планеты одной лишь своей отстранённостью от дел, и двадцатилетнюю девчонку, в руки которой мы сейчас и вложим… Это самое несуществующее на данный момент будущее.

Наиль, обхватив руками голову и не замечая подошедшего к нему официанта с очередной порцией кофе, уставившись куда-то в стену, продолжил.

Вы понимаете, господа, всю абсурдность данной ситуации? Безумие и авантюризм.

Позволите, господин? — Подал голос официант, ставя перед пожилым мужчиной очередную чашку кофе.

Позволю. Что-то сказать хотели, молодой человек?

— Я? Нет, господин.

— Не лукавьте, молодой человек. Я не первое десятилетие занимаюсь изучением деструктивных состояний пространственно-временных взаимосвязей. Так что деструкцию реакций человеческой психики на поведение других людей я замечаю очень даже неплохо.

— Это всего лишь моё мнение на высказанную вами фразу, господин.

— Слушаю тебя.

— Именно авантюристы способны что-либо изменить. Тот, кто имеет хоть малую толику сомнений и страхов в душе, не сделает ничего. Они, может, и смогли бы… Но не станут, опасаясь и тревожась за это самое ваше несуществующее будущее.

— Что ж ты здесь кофе разносишь? С таким аналитическим складом ума?

Официант пожал плечами.

— Каждому из нас своё место в данном отрезке времени, господин.

Джафар потушил сигару и, вручив пепельницу юноше, произнес:

— Иди уже. Опасающийся за будущее.

После того, как сторонних слушателей, а также наблюдателей поблизости не оказалось, продолжил:

— Сейчас мы с Карой пройдемся немного и оденем её более подобающим образом. Затем подберём хороший номер в местном отеле. После отправимся за многострадальным братом. В общем, Наиль, у тебя будем ближе к вечеру. Ты охрану там предупреди, что к тебе гости.

— А то они тебя не знают! — отозвался тот. — Скажи, кто тебя не знает, я хоть удивлюсь немного.

Джафар с улыбкой кивнул в сторону девушки.

— Вот она меня не знает.

И вновь сжал её ладонь.

Но, думаю, узнает…

***

Пес выл. Изначально, конечно, он ещё пытался стоически строить из себя героя, сидя в центре их импровизированного убежища и старательно принюхиваясь. Но когда твари пошли в наступление всей толпой, его нестабильная собачья психика не выдержала. И он завыл. Протяжно и нудно. К слову сказать, эта самая его кантата возымела достаточно положительное действие — коты ненадолго успокоились. Вероятно, обдумывая, исходит ли от данного сольного исполнения опасность. Эти пять минут затишья оказались очень даже кстати, потому как изначально кошаки напали внезапно, не позволив Андрею даже понять, что произошло. Они возникли за стенами будки буквально в доли секунды. Словно материализовались из воздуха. Уши заложило от омерзительного утробного рыка, и несколько пар когтистых лап принялись отчаянно подкапывать одновременно все четыре стыка между полом и стенами. От неожиданности Андрея буквально подбросило вверх. Он смотрел на всё это в некоем оцепенении, не в силах даже просто пошевелиться, не то что предпринять какие-либо более-менее адекватные действия. Вот как раз в этот самый момент пёс и решил продемонстрировать собственные вокальные данные. Воспользовавшись так кстати возникшим затишьем, мужчина стремительно пытался выделить наиболее правильный план действий. Как обычно в таких случаях и происходит — мысли проносились с быстротой молнии одна за одной, но наиболее перспективной среди них всё же не находилось. Андрей хаотично переходил от одной стены к другой, то пытаясь засыпать землей и мусором уже изрядно подрытые кошаками углубления, то, напротив, слегка расширял их, стараясь как можно надёжнее установить свои проволочные антикотовые колья. Умирать очень не хотелось. И не потому, что он боялся смерти, нет. Не хотелось умереть вот так вот, по-идиотски. Он ушёл в пустоши не для того, чтобы эти тварюги разорвали его на мелкие составляющие и растащили его кишки по этим пыльным развалинам. Он уходил за надеждой. Уходил за воспоминаниями. Да, чёрт его дери, даже если ни того, ни другого найти не судьба, то хотя бы для того, чтобы просто посмотреть на этот непонятный дрянной мир.

Временное затишье прекратилось так же внезапно, как и началось. Мутанты, вновь, словно заранее сговорившись, с ещё большим остервенением принялись рыть подкопы. Натыкаясь на проволочные колья, они молниеносно соображали, что к чему, и начинали копать уже немного в стороне. Андрей, словно обезумевший, носился от одной стены до другой и протыкал ножом появляющиеся из углублений лапы тварей. Понимание того, что это конец, пульсировало в висках, сдавливало затылок и спускалось вниз по позвоночнику стремительным и пронзающим насквозь ознобом. Уже не в силах больше сдерживаться, Андрей закричал. Громко и отборным матом. Как ни странно, от подобного даже слегка отпустило. Прекратив хаотичные метания от стены к стене, мужчина подошёл к псу и положил ладонь на его горячую лохматую голову. Псина, не прерывая своей последней песни, поднял морду и заглянул Андрею в глаза.

— Ну что, псина? Страшно? Мне тоже. Не ссы слишком, они нас быстро порвут. Даже сообразить ничего толком не успеешь. Пара секунд — и наши потроха будут разбросаны на десятки метров по всей округе.

Пёс резко дёрнул головой, сбрасывая с себя руку.

— Что башкой мотаешь? Не нравятся мои слова? Мне тоже не нравятся. А хера теперь поделаешь! — Андрей вновь громко и витиевато выматерился. — Ты что вот воешь, дурак? А!.. — Мужчина громко расхохотался и звонко треснул себя ладонью по лбу. — Я понял, псина! Я понял тебя! Ты, дурак, на помощь зовёшь!? — Приступ истерического хохота повторился.

Внезапно коты прекратили свои земляные работы по демонтажу старого фундамента и все как один затихли. Андрей недоуменно осмотрелся.

— Что это они, а? — мужчина уселся на задницу рядом с собакой. — Передумали, что ли?

За стеной послышалась возня, кошачье шипение, тяжёлые шлепки падающих с крыши мутантов. Следующие минуты две стояла непонятная и напряжённая тишина, после чего раздался громкий стук в дверь, от которого Андрей невольно вздрогнул. А пёс наконец-то заткнулся.

— Эй, кто вы там? — Уставшим и слегка охрипшим голосом произнесла за дверью женщина. — Выходите уже, страдальцы. Нет здесь больше никого… Дохлые все.

Осторожно поднявшись, Андрей взял в руки арбалет. Отцентрировав тетиву, потянул её до щелчка. Задвинул болт в замок. Осторожно, стараясь не создавать лишнего шума, подошёл. Секунду подумав, завёл руку с арбалетом за спину и с силой дёрнул запирающую вход арматуру от косяка стены. Дверь распахнулась. Перед ним стояла невысокая стройная девушка. Одета в военный камуфляж, за спиной, на левом плече дулом вниз — автомат. Несмотря на то, что вся с ног до головы пыльная и чумазая, очень даже симпатичная. Большие зелёные глаза, каштановые волосы средней длины… От созерцания незнакомки Андрея отвлекло резкое движение на обвалившейся стене здания, практически за спиной симпатичной спасительницы. Так и есть! Кот! Припал на передние лапы, прижал уши и готовится к прыжку. Не раздумывая ни секунды, мужчина резко выдернул из-за спины арбалет и прицелился. Девушка, увидев направленный практически в её голову арбалетный болт, на мгновение оцепенела от ужаса. Но лишь на мгновение. Через секунду в лицо Андрея смотрело выходное отверстие ствола огнестрельного оружия. И именно в этот момент мутант совершил свой стремительный прыжок. Думать о том, что девчонка сейчас разнесёт к херам ему голову, просто не было времени. Мужчина нажал на спусковой механизм арбалета. Болт, резко просвистев буквально в пяти сантиметрах от макушки девушки, влетел коту между глаз в тот самый момент, когда тот находился уже совсем близко. Мутант громко мякнул и с грохотом рухнул за спиной девушки. Вздрогнув всем телом, она резко обернулась и в упор всадила уроду пулю в правый глаз. Кот затих. Андрей замер. Ему казалось, что он даже перестал дышать. Девчонка не отводила автомат от уже совершенно дохлого кота.

Было слышно, как где-то осыпается штукатурка со стены. Андрею отчего-то подумалось, что пёс не выходит из трансформаторной будки. Подумалось, что это хорошо, что он не выходит. Потому что если он сейчас покажет свою, мягко говоря, не очень красивую морду, то тоже непременно получит пулю в глаз.

— Спасибо, — едва слышно, почти шёпотом выдохнула девушка.

— Да не за что, — усмехнулся Андрей. — И тебе спасибо, что не прострелила мне голову. Ты автомат-то убери, а то со мной здесь ещё товарищ… Вдруг он тебе не очень понравится, и ты его, как эту кису… Расстреляешь…

— Какую кису? — Девушка удивлённо уставилась на мужчину. — Вот это вот киса, что ли?!

— Ну да, кот. Некогда был обычный домашний Барсик. Или Мурзик.

— В смысле, кот? — Девчонка недоумевающе переводила взгляд с мутанта на Андрея и обратно. — Это тварь какая-то непонятная. Пусть я не помню нихрена, но что такое кот, представление имею. И вот это вот, — она с брезгливостью пнула носком ботинка безобразную кошачью морду. — Точно не он.

— Ты вообще кто такая? Одета как разведчица, но ты точно не она. Стреляешь, конечно, более-менее хорошо, раз всю эту сволочную свору за раз уничтожила, но к охоте ты тоже, по-моему, никакого отношения не имеешь. Так кто ты такая?

— Я… — Девчонка запнулась на полуслове. — Я… Меня Леся зовут.

В этот момент, щурясь от яркого дневного света, из полумрака будки, всё ещё слегка припадая на вывихнутую заднюю лапу, вышел пёс. Слегка поводил носом, очевидно, проверяя, остались ли на данной территории живые мутанты. Удостоверившись, что выживших среди врагов нет, с облегчением вздохнул и опустил кудлатую задницу на потрескавшийся асфальт, тем самым подняв тучу пыли.

— Знакомься, Леся, — с улыбкой указал рукой на собаку. — Это пёс. Мой товарищ по несчастью, сокамерник и… Ну, в общем, пёс.

Девушка внимательно посмотрела на собаку и как-то неуверенно, словно не совсем понимая, опасаться ей данной зверюги или нет, сделала шаг назад и тихо спросила:

— Этот что, тоже? Ну, который из бывших домашних?

Андрей несколько секунд недоуменно на неё смотрел, после чего с иронией рассмеялся.

— Нет-нет, что ты, этот нормальный. Обыкновенная собака, без мутации и прочих радиационных патологий. Ну, не красавец, конечно, это да. Но не мутант.

— Послушай, — девушка устало прислонилась плечом к стене будки. — Послушай… Давайте уйдем уже отсюда, а? Нет у меня сил больше всё это видеть…

— Давай. Моё имя Андрей, если тебе интересно, конечно. Мужчина не сводил взгляда с фляги, которая была закреплена на ремне девушки. За последние два дня они с псом свели потребление драгоценной жидкости к такому минимуму, что каждому из них доставалось едва или больше двухсот грамм в сутки. Пить хотелось постоянно, и сейчас сам вид этой армейской посудины вызывал резкие спазмы в пересохшем горле. Его заинтересованный взгляд не смог укрыться от этой сообразительной девушки.

— Вы пить хотите, Андрей? — Осторожно поинтересовалась она и, сняв с плеч рюкзак, достала другую точно такую же тёмно-жёлтую фляжку. — Вот, возьмите.

— Спасибо, Леся, — мужчина принял фляжку из рук девушки. — Правда, спасибо большое… Мы с псом за эти пять дней здесь совсем высохли. С этими словами Андрей подобрал на полу в будке пустую банку из-под тушёнки и наполнил её водой. — Иди пей, певец оперный, — обратился он к собаке, поставив банку на землю недалеко от него.

Второй раз предлагать псине не пришлось. Шустро вскочив, он подбежал и, безостановочно вертя лохматым хвостом, принялся лакать с такой жадностью, что его аж изрядно потряхивало.

— Вы сидите здесь пять дней? А если бы я не пошла отстреливать тварей и сбежала, дальше бы сидели?

— Нет, не сидели бы. Андрей с неохотой оторвался от фляжки и протянул её обратно в руки девушке. — Ни хрена бы мы нигде не сидели, нас бы сейчас уже сожрали. Видишь? Он указал на раскопанный фундамент. — Эти сволочи совсем не глупые и очень нетерпеливые. Нас с псиной решили откопать. Так что мы тебе обязаны своими жизнями.

Следующие полчаса они осторожно продвигались в сторону лесного массива, внимательно оглядываясь по сторонам и всматриваясь в каждую подозрительную щель и впадину, опасаясь неожиданного нападения. И лишь добравшись до ближайших деревьев, более-менее облегчённо выдохнули. Коты довольно редко заходили в лес. Причины, по которым твари предпочитали лесам разрушенные постройки и заброшенные военные корпуса, оставались неизвестны. Но это как бы никого особо и не интересовало. Отсутствие этих тварей в лесных массивах очень облегчало существование всему местному населению. Разместившись на стволе объемного, поваленного временем дерева неизвестной породы, молодые люди открыли банку тушёнки, коих у Андрея оставалось ещё около пяти штук, и развели небольшой костёр.

— Андрей?

— А, — отозвался мужчина.

— Зажигалка у вас интересная, можно посмотреть?

Андрей подал девушке кругляш авторозжига.

— Леся, давай уже на «ты» перейдем, а то я себя дедом бородатым ощущаю от твоего выканья. Сказав это, провёл ладонью по щекам, заросшим недельной щетиной. — Хотя… Да, борода, конечно, имеется, — тут же слегка смутился он.

Леся подняла на него свои изумрудные глаза и с интересом рассмотрела. Действительно, подумалось ей, достаточно молодой еще мужчина. Довольно небритый, конечно, но даже этот нюанс его не слишком портит. Очень симпатичное, можно даже сказать, породистое лицо. Высокие скулы, прямой ровный нос, волевой подбородок. Глаза не очень большие, но выразительные, цвета грозовой тучи. Волосы светлые, соломенного цвета. Широкие плечи… Ещё около минуты они пристально смотрели друг на друга, всматриваясь, словно стараясь запомнить каждую чёрточку.

Пёс нетерпеливо и достаточно громко взвыл. Они оба одновременно перевели на него недоумённый взгляд, после вновь посмотрели друг на друга и расхохотались.

— Послушай, — просмеявшись, произнес Андрей. — Я ведь ему обещал кое-что… Надо держать данные обещания. Я обещал ему, что если мы выберемся живыми, то кличку ему придумаю. Ты не поможешь? Я в собачьих кличках, — мужчина развел руками. — Не секу. А ты?

— Спросил тоже. Ответила девушка, выгребая ножом из банки остатки тушёнки для собаки. — Я даже имени своего не могу вспомнить, а ты меня о собаках спрашиваешь.

— То есть как не можешь вспомнить имени? Ты же сказала, что тебя зовут Леся. Андрей уже иначе взглянул на неё. В его взгляде теперь явно читалось любопытство и… Понимание.

— В том-то и дело, что «зовут». Так меня Анна назвала. Просто… От балды… Кстати, надо бы поскорее к ней возвращаться. Я же ее одну оставила, раненую. Но у меня просто выбора другого не было. Девушка произносила слова часто и отрывисто, время от времени поднимая взгляд на своего собеседника, после чего вновь отворачивала лицо в сторону, словно оправдываясь и перед ним, и перед самой собой. — И еще, почему у вас тут в лесу нет птиц, а? Как вы здесь без птиц живете? Я знаю, что в лесу должны быть птицы и звери. У вас же какие-то существа непонятные бегают. А еще люди. Люди, которых заставляют работать против их воли. Я видела! На глазах девушки выступили слезы, щеки покрыл яркий нездоровый румянец. — Я сама видела! Их вели, как под конвоем… Какие-то бугаи здоровенные, с оружием!

Андрей резко встал, подошёл к девушке и, крепко обхватив за плечи, слегка встряхнул. Было понятно, что у той вот-вот случится самая что ни на есть настоящая истерика. Заглянув в её полные отчаяния и непонимания происходящего глаза, невольно вспомнил себя, потерянного и опустошённого после первой вылазки вместе с группой охотников. После первой встречи с гигантской мутировавшей ящерицей, которую он изначально принял за крокодила, и попытался спрятаться от неё на дереве. Каково же было его удивление, когда крокодил, шустро перебирая перепончатыми лапами, стал карабкаться за ним по стволу с прытью очумевшей сороконожки.

Присев напротив неё на корточки, мужчина осторожно, но более чем уверенно прижал её голову к своему плечу и нежно провёл ладонью по пыльным взъерошенным волосам. Она затихла, но он чувствовал, как её тело пронзает беззвучное, но всё же дающее хоть какое-то облегчение рыдание.

— Всё хорошо будет, — тихо и уверенно произнёс Андрей. — Всё будет хорошо. Если тебе от этого станет легче, то я тоже своего имени не помню. Я назвался Андреем сам. Сам придумал. Может, так звали моего отца… Или брата, или друга какого-нибудь закадычного. Ну, не раскисай!.. Ты вон хоть умеешь что-то. Стреляешь хорошо, с оружием правильно обращаешься. Если бы ты видела меня восемь лет назад! Это даже близко ни в какое сравнение не идёт! Я вообще ничего не умел. А ты… Может, ты с военными как-то связана? Генеральша, например, какая-нибудь важная? А?

Девушка подняла на него мокрое от слёз лицо. Взгляд прояснился, на губах появилась слабая улыбка.

— Что? Кто? — Она хлопала своими длинными ресницами так близко от его губ, что ему до безумия захотелось поцеловать эти наивные и в то же время такие решительные изумрудные глаза. — Кто? Генеральша?

— Ну да, почему нет. Возможно? Возможно. Ты проревелась? — Он аккуратно смахнул слезинку с её вздернутого подбородка. — Вот теперь попей воды, — он протянул девушке флягу. — И давай рассказывай всё по порядку.

К дому, в котором девушка оставила раненую Анну, они подошли, когда солнце уже почти скатилось за горизонт. Пёс почему-то отчаянно не хотел заходить в опустевшее поселение. Он то и дело забегал вперёд, после чего резко останавливался и, повернувшись мордой в их сторону, начинал истошно и отрывисто гавкать. Когда же понял, что слушать его в данный момент никто не собирается, и вовсе обнаглел. Он просто-напросто подошёл вплотную к Андрею и молча вцепился зубами тому в штанину.

— Леся, у тебя патронов сколько осталось? — Поинтересовался мужчина.

— Около десятка, — растерянно ответила девушка. — Ты думаешь, здесь кто-то есть? Мы никого не встретили, только пара покойников в доме, больше никого.

— Что за покойники? Убиты?

— Нет, не думаю. Я нашла их в кровати. Мужчина и мальчик. Скорее всего, отец и сын, лежали, прижавшись друг к другу. У мужчины в руке было зажато вот это, — она достала из нагрудного кармана кителя прозрачный флакон с мутноватой жидкостью и передала находку Андрею.

— Открывать не советую. Воняет так, что уши сводит и волосы на спине дыбом шевелятся, — усмехнулась девушка.

Мужчина осмотрел флакон, но открывать не стал.

— Вонючая, говоришь… — Он задумчиво всматривался в обветшалые крыши давным-давно покинутых домов.

— Не хочу тебя расстраивать, но твоя подруга, скорее всего, уже мертва.

— Это ещё почему? — Излишне резко парировала девушка. — Только потому, что твоя собака даже собственной тени боится, ты решил, что здесь есть какие-то твари? Говорю же, если бы кто-то был, я бы заметила. Я же все дома тут обошла, еду искала. Здесь пусто.

— Оранжевую дымку видела? — В упор посмотрел на неё Андрей. — Окна в домах заколочены?

— Д… Да… И что это значит?

— А это значит, Леся, что в этом месте аномалия, фантомный резонанс. И вот это, — он покрутил прозрачным флаконом перед лицом девушки, — мы сегодня всю ночь нюхать будем.

— Какая ещё аномалия?.. — Тяжело вздохнула она. — Проще можешь объяснить?

— Проще могу. Призраки знаешь, что такое?

— Ну да.

— Ну так вот, сегодня ты с ними познакомишься. Весьма специфические существа. Вызывают галлюцинации всех типов. И слуховые, и зрительные, и обонятельные, и так далее по списку.

— Ну а нюхать-то зачем? — Девушка подняла сопротивляющегося пса на руки и зашагала в направлении дома. — Запрёмся и просидим тихонько до утра. Если что-то будет не так, будем знать, что это глюки. А нюхать-то зачем?!

— А нюхать затем, — он перехватил из её рук собаку. — Чтобы с ума не сойти.

Леся отодвинула подпирающий черенок лопаты и распахнула дверь.

— Анна! Анна!.. Я вернулась! Ты как здесь? Войдя в комнату, девушка замерла на пороге. Постояв минуту, закрыла рот рукой и опрометью выскочила во двор, где её тут же вырвало.

— Ну и что там? — Спросил Андрей, пытаясь удержать извивающегося в его руках пса.

— Она… — Девушка прокашлялась. — Она повесилась. А перед этим зачем-то выковыряла себе глаза вилкой… Я не хочу. Я не могу оставаться в этом доме, Андрей! — Леся умоляюще посмотрела на мужчину. — Давай уйдем отсюда! Я очень тебя прошу!

— Не думаю, что это хорошая идея. Идти ночью неизвестно куда. Нет, мы останемся. Здесь, по крайней мере, одна проблема — сколько их окажется в ночном лесу? Держи кобеля!

Псина вновь оказался в руках девушки.

— Стойте. Придурка этого из рук не выпускай, иначе трындец ему. Сейчас вынесу твою Анну, после чего переждем ночь в доме.

Глава 5

Кара оказалась на удивление способной и сообразительной ученицей. За те десять дней, что она провела в лабораторном корпусе профессора Наиля Шредо, с легкостью усвоила огромное количество информации касательно огнестрельного, холодного, метательного и даже газового оружия. Ставку делали на то, что девушка все же будет отправлена в относительно недалекое прошлое. Поэтому акцент делался преимущественно на временном отрезке конца XX — середины XXI века. К тому же имеющееся на данный момент оружие в большинстве своем именно из этого промежутка времени и было заимствовано посредством того же «Муара». Проще говоря, элементарно сперто, так же как леса, поля, животные и все прочее и тому подобное. В данном настоящем у правительства не находилось лишних ресурсов для создания подобных игрушек. Да и глобальные войны, к слову сказать, уже довольно давно никто припомнить не мог. Когда планета удерживается единым государственным устоем и единым же правительством, воевать попросту не с кем. Да и не до того, если принять во внимание тот факт, что мир попросту стремительно гибнет. И куда более целесообразно направить все имеющиеся ресурсы на более-менее рациональную стабилизацию положения.

По теории профессора, девушка должна была отправиться не более чем на сто–сто пятьдесят лет назад. Данное умозаключение Наиль аргументировал тем, что более длительный временной разрыв не позволил бы засечь активность чипа Марии. Нужную им параллель они засекли и тщательно отслеживали её передвижения. И не более чем через двое суток Кару планировалось доставить к зоне смещения. Сложность заключалась в том, что после того, как Кара посредством проекта будет перемещена в нужную им параллель, часть её памяти наглухо сотрется. Нет, базовые навыки, конечно, никуда не денутся. Всё, что она успела изучить и усвоить за эту неделю, пусть не напрямую в памяти, но в подсознании останется совершенно определенно. И в нужный момент она будет действовать более чем правильно. Но вот куда и для чего она была отправлена, девушка понятия иметь не будет. От слова совсем.

Вследствие мозгового штурма было решено сделать девушке биолазерную татуировку на левом предплечье, с помощью которой она сможет узнать свое имя и координаты, по которым она должна будет явиться в определенное место. В «определенном месте» решили установить небольшую резервную станцию «Муар» и постоянно поддерживать ее в действующем режиме. Ей останется лишь набрать код на дисплее (код тоже было решено запечатлеть в виде татуировки) и ждать. Получив сигнал станции, Наиль должен был включить реверсивный отражатель, который вернет девушек в исходную временную параллель. Так же еще один немаловажный аспект данного предприятия оставался открытым, а точнее, каким образом Кара будет знать, кого и где ей предстоит найти. Нет, ну в самом деле, не делать же из тела девушки сплошную инструкцию с иллюстрациями. В итоге пришли к единому мнению, что Каре, так или иначе, все же придется взять с собой некоторое количество необходимых вещей, среди которых будет находиться голографическое изображение Марии и датчик, определяющий местонахождение ее чипа. Больше мужчины ничем своей путешественнице во времени помочь были просто не в состоянии. Наиль же вообще более чем скептически относился к этому мероприятию и, не скрывая раздражения и циничных усмешек, называл их «безбашенными авантюристами». Джафар же с завидным упрямством раз за разом доказывал ему, что идея имеет все шансы, пусть не на успех, но на наибольшее количество вероятностей положительного исхода точно.

— Послушай ты меня! — практически переходя на крик и крайне эмоционально размахивая перед носом профессора голографическим изображением Марии, вещал он. — Ты смотри! Смотри! Они же идентичны. Похожи друг на друга как две капли воды! Один рост, вес, телосложение. Параллель имеет свойство выталкивать однородные составляющие кучно. Следовательно, Кара окажется на максимальном приближении к Марии! Да я как только увидел ее там, на лестнице, у меня сразу в голове все элементы пазла воедино сложились! Отправить в параллель полную копию Лоо!

— Дурь у тебя в голове сложилась, — спокойно ответил профессор. — Это же надо деградировать до подобного идиотизма! Отправить живого человека в… Да черт его знает куда. Ты вот знаешь куда, умник? Я вот не знаю. Вполне вероятно, что девчонку к динозаврам занесет, а у него пазлы там в мозгах, видите ли, складываются.

— Наиль, ты же понимаешь, что у нас элементарно нет времени на построение более конструктивной идеи. Ты же знаешь, если мы ее не вернем, уважаемый господин Лоо остановит проект одним лишь щелчком пальцев! Все! Нет больше «Муара»! Нет больше здоровых природных ресурсов! Дохни к черту планета! Правитель в ярости, отец девчонки в ярости. Народ беснуется от неопределенности и растерянности. И кого в итоге начнёт рвать вся эта великолепная компания? Нас, естественно.

— Тебя, — безэмоционально парировал профессор. — Не нас, Джафар, а тебя. Ты, как лидер колонизации, должен был присматривать за этой девчонкой в четыре глаза и подслушивать за ней в четыре уха. Тем более, ты был прекрасно осведомлён о том, что всего лишь пару лет назад юная леди Лоо увлекалась тем, что на все лады костерила проект своего отца, мотивируя это тем, что негоже красть природные богатства у беззащитных и ни о чём не подозревающих предков. Вот, например, некий абориген XIX века вышел из своего поместья поутру справить нужду возле знакомого с детства дерева. А дерева-то и нету. Опа! И рощицы, что зеленела неподалёку, тоже нету! И пруда с карасиками. Куда делись? А это непутёвые потомки все свои природные ресурсы просрали и пришли к предкам позаимствовать. Метеориты им, видите ли, нападали на умные головы. Они из этих метеоритов сделали хитрую машинку и айда шнырять по временным параллелям, выискивая, у кого что плохо лежит. С такими лозунгами и пропагандой Мария Лоо собирала чуть ли не целые митинги, как вдруг ни с того ни с сего решила записаться в стажёры. И ладно бы просто в стажёры, девица непременно метила в боевые рейдеры. Откуда такая резкая смена приоритетов? Наиль пристально посмотрел на своего оппонента.

— Да, папаша мозги правил, скорее всего, — махнул рукой Джафар. — Молодежь вечно против любой системы, особенно если это касается нравственно-этических аспектов. А может, просто наигралась девчонка в яростную защитницу невинно обворованных граждан прошлого и пошла поиграть в крутого рейдера. Хрен ее знает. Сейчас это уже не важно. Сейчас ее найти и вернуть надо. Даже если для этого я буду вынужден отправить к черту на рога с десяток подобных Каре девушек.

Ранним утром второго дня Джафара разбудил настойчивый звонок внутреннего стационарного телефона. Нехотя поднявшись, мужчина прислонил холодную тяжелую металлическую трубку к уху.

— Доброго вам утра, уважаемый! — Голос Наиля прозвучал довольно резко и слегка встревоженно.

— Здравствуй, профессор.

— Нужная нам параллель подойдет к четырнадцатому квадрату через полтора часа. Так что бери в охапку свою мышь подопытную и дуйте сюда.

— Сейчас будем, — коротко ответил мужчина и, аккуратно положив трубку на место, вернулся в кровать, где безмятежно посапывала Кара.

Осторожно погладив девушку по растрепавшимся за ночь волосам, он тихо произнес:

— Кара… Кара… Просыпайся.

Девушка открыла глаза и, сладко потянувшись, тихо прошептала:

— Джафар… Еще так рано… Почему ты не спишь? — протянула к нему руки и ласково обняла за шею. — Давай еще поспим немножко. Твои автоматы и пистолеты никуда не убегут… Давай поедем на тренировку чуть позже.

Девушка накрылась одеялом с головой и уткнулась лицом в подушку.

— Кара…

Джафар почему-то не мог просто взять и произнести следующую фразу. Язык словно прилип к небу. Мужчина аккуратно отодвинул одеяло и заглянул ей в глаза. Девушка с минуту внимательно всматривалась в его лицо, после чего встала, накинула небрежно брошенный с вечера в кресло халат и, подойдя к окну, тихо произнесла:

— Что?.. Сегодня?.. Да?..

— Через полтора часа. Четырнадцатый квадрат.

Развернувшись к мужчине лицом, она слегка повела плечами. Невесомый шелковый халат белоснежным облаком опустился к ее ногам. Джафар отметил, что в свете рассветного зарева ее юное прекрасное тело словно охвачено яркими огненными сполохами. Это было завораживающее и одновременно пугающее, но, тем не менее, это было бесподобно. Джафар знал, что запомнит её именно такой — обнаженной, укутанной яркими бликами поднимающегося из-за далекого горизонта светила.

Медленно подойдя, Кара осторожно, словно опасаясь спугнуть этот короткий и так безапелляционно захватывающий сознание момент, положила ладони ему на плечи.

— Полтора часа… — тихо произнесла девушка и провела рукой по его взъерошенным волосам. — Полтора часа…

В нужный им квадрат молодые люди прибыли минут за пятнадцать до того, как нужная им параллель должна была приблизиться к отправной точке. Кара по большей части молчала, лишь изредка отвечая на задаваемые ей вопросы односложными фразами. Джафар не выпускал хрупкую руку девушки из своей ладони с того самого момента, как они покинули уютный гостиничный номер. Быстро шагая по направлению к транспортной платформе, он не раз ловил себя на мысли, что ему до безумия хочется сейчас бросить к чертям всю эту свою задумку, развернуться и уйти, увлекая за собой эту потрясающую девушку. Еще ему не давала покоя мысль о том, каким же это образом он успел настолько сильно привязаться к Каре за столь незначительный промежуток времени.

Наиль ждал их, прислонившись спиной к металлическому каркасу небольшого дирижабля. Он то и дело непрерывно поглядывал на часы и раздраженно что-то поправлял на квадратной панели, которую то опускал на землю рядом с собой, то вновь поднимал на уровень глаз и что-то там перещёлкивал.

Одета Кара была в темно-серый плотный костюм из водонепроницаемой ткани. За спиной находился небольшой рюкзак из того же материала. На ногах массивные высокие ботинки на толстой протекторной подошве.

— Прибыли! — взволнованно произнёс Наиль, когда мужчина и девушка подошли к нему практически вплотную. — Кара, у тебя все на месте? Ничего не забыла?

Девушка молча стянула с плеч рюкзак и вывалила на платформу дирижабля его содержимое. Две литровые емкости с водой, чем-то напоминающие фляжки из полупрозрачного тёмного пластика, два десятка протеиновых батончиков, аптечка, под завязку набитая различными бутылочками и таблетками, женские гигиенические принадлежности, сменное белье в герметичной упаковке, фонарик, авторозжиг. Отдельно в блестящей пластиковой коробке находилось голографическое изображение Марии, содержащее в себе несколько фраз, и датчик, настроенный непосредственно на исходящую волну чипа искомого объекта.

— Ну да… ну да… — растерянно посмотрел Наиль на девушку. — Не страшно, барышня?

— Страшно, — быстро ответила Кара, не раздумывая. — Очень страшно. Что мне дальше нужно делать?

Девушка быстро вернула обратно в рюкзак все то, что только что предъявила профессору.

— Дальше ты залезешь в дирижабль и отправишься к черту на рога, — пробубнил профессор себе под нос и сунул в руки девушке лист бумаги. — В рюкзак убери.

— А что это?

— Инструкция. В рюкзак засунь, говорю. И постарайся не потерять. Возможно, эта бумажка — самое ценное из всего того барахла, что ты с собой притащила.

Кара послушно сунула презент профессора в рюкзак и, закинув его чуть дальше на платформу, подошла к Джафару. С минуту молча смотрела мужчине в глаза, после чего тихо произнесла:

— Я постараюсь… Я найду её… И… Можно просьбу?

— Конечно, — ответил тот. В горле стоял ком. Мужчина всеми силами старался не думать о том, что он творил в данный момент и чем всё это действительно могло обернуться. — Всё, что угодно, Кара.

Она достала из кармана брюк амулет в виде ромба с ярким зелёным камнем в центре.

— Пожалуйста, Джафар, — девушка на мгновение подняла на него большие карие глаза, в которых мужчина не увидел ни капли страха или сомнений относительно её предстоящего перемещения. Лишь сожаление. Сожаление о том, что предстоящая авантюра отрывает её от того, что было для неё безмерно дорого.

— Пожалуйста, передай это моему брату. В случае… ну… если я не смогу. Не справлюсь. Это мамин амулет. Это…

Джафар резко притянул девушку к себе и уткнулся лицом в её светлые, мягкие волосы.

— Ты сама отдашь, когда вернёшься. А это… — мужчина принял амулет из её рук. — Просто побудет некоторое время у меня. Я буду хранить. И ждать.

Их диалог был прерван лёгким покашливанием профессора.

— Давайте-ка, молодые люди, побольше оптимизма проявите. А то я плюну сейчас на всю эту хрень бесперспективную и завтракать отправлюсь. Пора уже, Кара. Давай в дирижабль. Меньше шести минут осталось.

Поцеловав девушку в пахнущую лавандой макушку, Джафар чуть слышно прошептал ей:

— Будь осторожна. Обещай, что будешь осторожна.

— Обещаю, — с этими словами Кара довольно резко высвободилась из объятий мужчины и направилась к дирижаблю, который представлял собой полукруглую платформу с противоположными небольшими выступами с двух сторон, пассажирским отсеком и пультом управления. Подъёмный механизм в действующем состоянии всегда напоминал Джафару наполненный синтезированным газом знак вопроса… Весьма символично…

— Кара! — Наиль забрался на платформу вслед за девушкой. — Смотри, здесь радиосвязь. Когда будешь на месте, сообщишь. Проектор активировать — вот на эту кнопку два раза нажмёшь. После того, как проектор окажется активирован, шустро на модуль и спускайся с дирижабля. Я запрограммировал его на отход от места смещения на двести метров. Параллель будет зафиксирована в неподвижном состоянии ровно на полторы минуты. Этого времени с лихвой хватит, чтобы тебя перебросило. Ну, а там… Там… Дальше всё от тебя зависит, девочка, — Наиль ободряюще похлопал её по плечу. — Всё. Вперёд. Удачи тебе.

С этими словами он спустился с дирижабля и, отойдя на несколько шагов назад, махнул ей рукой. Платформу слегка дёрнуло, и летательный аппарат, довольно активно набирая скорость, двинулся по направлению к временной параллели.

Буквально через минуту рация в руках Наиля шумно затрещала, и из динамика послышался встревоженный голос девушки:

— Профессор Шредо! Вы слышите меня?

— Да, девочка. Что случилось? До параллели ещё минута.

— Здесь что-то происходит, профессор! Электроника сбоит! Я не могу отрегулировать скорость. Меня сейчас мимо пронесёт!

— Не волнуйся. Это электромагнитный импульс. Рядом с зоной смещения это нормально. Нажми чёрную кнопку слева до упора.

Секунд на десять в эфире воцарилась тишина, после чего вновь сквозь помехи в радиосвязи раздался голос девушки.

— Я встала. Ничего не могу сделать. Дирижабль застыл на месте и не двигается.

— Резервный генератор, Кара!

— Я не могу сдвинуть. Держатель заклинило.

— Чёрт, осталось три с половиной минуты до смещения! — сквозь зубы выругался Наиль.

— На каком она расстоянии? — резко спросил Джафар.

— Метров шестьсот. Высота пять километров.

— Дерьмо! — выругался Джафар. — Если не запустить сейчас генератор, она просто не сможет активировать посадочный модуль! Чёрт! Наиль, код от твоего дирижабля! Быстро!

— Ты сдурел? Параллель уже зафиксирована!

Джафар с силой дёрнул того за отворот куртки.

— Код от дирижабля, мать твою! Её сейчас перебросит на высоте пять тысяч метров! Код!

— Три-пять-пять-девять!

Джафару хватило нескольких секунд, чтобы добежать до транспортного средства профессора. Вскочив на ещё не успевшую остыть от предыдущего перелёта платформу, он набрал на дисплее код доступа и отрегулировал направление. Газ быстро и с шумом наполнил подъёмный механизм. Приборная панель отозвалась на ввод данных частым пощелкиванием датчиков. Не дожидаясь полного подъёмного наполнения, вдавил стартовую клавишу. Машину резко дернуло, и понесло вверх и вперед. Стыковавшись с дирижаблем, на котором Кара с остервенелым матом дёргала рычаг резервного генератора, быстро перебежал на платформу, подскочил к девушке и резко дёрнул её на себя. Не ожидая его здесь увидеть, Кара вздрогнула и непонимающе уставилась на него.

— Ты чего тут делаешь? Помоги! Рычаг не могу сдвинуть!

— Нет времени на рычаг! Нас сейчас здесь накроет! Быстро на модуль! — схватив девушку за локоть, буквально насильно потащил её в сторону дирижабля профессора, где их ждал заранее активированный мужчиной посадочный модуль. Запихнув Кару внутрь, следом запрыгнул сам и до упора вдавил педаль снижения. Уши заложило. Перед глазами разноцветными бликами взорвалось миллион искр. Кара на заднем сидении что-то кричала и била кулачками в спинку его кресла.

Приземлились. Давление более-менее стабилизировалось. Джафар обернулся.

— Что еще?

— Рюкзак на дирижабле забыла!

— Хреново. Валим подальше от машины.

Вывалившись из модуля, он помог выбраться девушке. Они успели пройти не более десятка метров, когда воздух вокруг стал плотным и вязким, практически осязаемым. Звуки исчезли, окружающее стало напоминать немой черно-белый фильм. Кара что-то кричала ему прямо в ухо, отчаянно размахивала руками и с силой толкала в сторону посадочного модуля. Мысли вяло и неохотно ворочались в стремительно уплывавшем куда-то в небытие сознании. «Дурочка. Мы уже в зоне смещения. Уже в параллели. Модуль не взлетит, даже если я начну сейчас пинать его под заднюю панель».

Джафар поймал промелькнувшую перед его лицом руку девушки и крепко сжал её в своей ладони. Ещё мгновение — и воздух словно взорвался в легких, в глазах окончательно потемнело, и последнее, что он увидел перед тем, как провалиться в небытие, было испуганное лицо Кары, которая до последнего пыталась спровадить его подальше от зоны смещения. Мужчина лишь еще крепче сжал ее маленькую ладошку, и спустя долю секунды сознание покинуло его.

Профессор Наиль Шредо медленно приближался к своему посадочному модулю, так и оставленному Джафаром в активированном состоянии. Датчики на приборной панели дружно перемигивались между собой яркими разноцветными огоньками. Кары нигде не было видно, также как и Джафара. В разряженном после прохождения параллели воздухе одуряюще пахло озоном. Еще раз внимательно оглядевшись и убедившись, что приостановленная параллель все-таки сделала своё дело, Наиль вернулся в модуль и направился в сторону неподвижно висящего в пяти тысячах метрах над землей дирижабля.

Спустившись на платформу, профессор все так же медленно подошел к системе управления и с силой дернул на себя держатель резервного генератора, который нехотя, с тоскливым протяжным скрипом, все же поддался.

— Что же происходит с электроникой в последнее время?.. — сам у себя негромко спросил профессор. — Уже седьмая машина за месяц… Это уже нельзя списать на банальную случайность… Никак нельзя…

Подойдя ближе к пассажирскому отсеку, поднял небрежно брошенный и в итоге забытый рюкзак Кары.

— Ну что, ребятки… Теперь все наше дальнейшее существование зависит исключительно от вас двоих… Резервная станция будет поддерживаться в действующем режиме постоянно. И в какую временную параллель бы вас сейчас ни занесло, вашей основной задачей остаётся найти её…

Огорченно вздохнув, мужчина забросил рюкзак в посадочный модуль.

— И как же вам теперь эту девчонку искать? Вопрос, конечно…

* * *

Было слышно, как где-то совсем близко скребется мышь. А может быть, крыса. Шкряб, шкряб… Вновь тишина. Шкряб…

— Андрей? — Леся сидела на продавленном диване, укрыв ноги старым изветшавшим куском тряпья, бывшим когда-то аляповатым пледом. Рядом, на колченогой табуретке, девушка пристроила небольшой фонарик, который, весьма кстати, оказался более-менее заряженным и сейчас освещал тёмную комнату тусклым желтоватым светом.

— А? — отозвался мужчина. — Я здесь чай нашёл.

— Чай… Мы его что, жевать будем? Заварить-то всё равно негде. Я здешнюю печь пыталась топить. Бесполезно, дымит кошмарно, мы задохнёмся.

— Понятно, — вздохнул мужчина. — Ты что-то спросить хотела?

— Ага…

— Ну, спрашивай, чего тянешь-то?

Девушка несколько мгновений молчала, вероятно, собираясь с мыслями, затем неуверенно произнесла:

— Андрей. А мы каким образом поймём, что у нас галлюцинации начались?

— Никаким, — спокойно ответил мужчина.

— То есть? Как никаким?

— А вот так, никаким. Всё будет более чем реально, уверяю тебя.

— А ты уже когда-то встречался с этими… ну, призраками?

Бренча на кухне посудой, мужчина немного помолчал, прежде чем ответить:

— Нет, я лично с ними не встречался. Но видел тех, кто остался жив после встречи с подобными… Не знаю даже, как их назвать-то правильно. Фантомами, что ли…

— А откуда они взялись?

— Отсюда, — мужчина зашёл в комнату и протянул девушке металлическую кружку, наполненную крепким коричневым чаем. Понюхав содержимое, Леся смешно поморщилась. — Фу, вениками пахнет. Ой! А как ты его сделал?

— Авторозжигом воду в кружке нагрел. Вениками! Ну, извиняйте, мадам. Этому чаю лет восемьдесят, скорее всего, — с улыбкой ответил мужчина. И, усевшись рядом с девушкой, потянул край одеяла на себя. — Дай погреться. Не будь жадиной!

Усмехнувшись, Леся играючи ударила его по плечу ладошкой. Устроившись поудобнее и с удовольствием потягивая пахнущий вениками чай, Андрей продолжил:

— Эти существа, фантомы, появились где-то спустя лет десять после катастрофы. Изначально встречались больше рядом с водоёмами, но вскоре и на суше освоились. Откуда появились, чёрт их разберёт. Они об этом не распространяются. И вообще, может, хватит об этом? Мы что сейчас, так и будем сидеть здесь и ждать п…

Мужчина запнулся на полуслове.

— П… Пришествия… Призраков.

Леся усмехнулась.

— Ну да, пришествия ждать не хочется. А может, пронесёт. А?

— Не думаю, — серьёзно отозвался мужчина. — Ты главное ничему не удивляйся. И постарайся более-менее здраво рассуждать. Любые нестыковки и странности списывай на расстройство процесса восприятия. И ещё, ты кличку для пса придумала?

— Почему я? — удивилась девушка. — Это ведь твоя собака. И ты ему наобещал, а не я.

Поняв, что разговор зашёл о нём, псина поднял кудлатую морду и воззрился на них своими круглыми янтарными глазами.

— А так это же ты ему сдохнуть не дала, значит те…

Договорить мужчине не позволил довольно громкий и настойчивый стук в дверь. Молодые люди недоуменно переглянулись и затихли. Пёс, как ни в чем не бывало, продолжал пялиться на них. Недоумённо посмотрев на Андрея, девушка поднялась с дивана и, стараясь не создавать никакого шума, подошла к столу, где в полной боевой готовности лежали оба их автомата. Взяв «Вал» в руки, она обернулась и спросила:

— Ты это слышал?

Перевела взгляд на собаку, которая не проявляла ни малейшего беспокойства, а казалось, вообще ничего не слышала.

— Слышал, — так же негромко ответил Андрей. — Сидим тихо.

Стук повторился уже более настойчиво.

— Ты дверь хорошо запер?

— Да. Хорошо.

— Кто это может быть? — Девушка с тревогой уставилась на дверь. — Ночью… Здесь…

— Никто. Нет там никого. Внимание просто не обращай. И за оружие лишний раз не хватайся.

Поднявшись, мужчина взял оба автомата и убрал их за спинку дивана. Вроде как и глаза не мозолят, но в случае чего можно быстро и без проблем достать.

Тем временем стук опять повторился, и за дверью раздался старческий мужской голос:

— Хозяева? Вы не пужайтесь, я один тута! Я гляжу, у вас свет по верхам виднеется, дай, думаю, зайду. Водицы спросить хотел. Не богаты ли водой-то?

Леся посмотрела вверх, туда, где прикрытые прозрачным пластиком зияли непонятно для чего проделанные отверстия.

— Что делать будем? — Прошептала девушка.

— Да говорю тебе, ничего! Сиди. Чай пей.

— Но ведь вполне возможно, что это просто человек! Причем пожилой! И он пить хочет. Что, совсем мы не люди, что ли? — Девушка с негодованием посмотрела Андрею в глаза.

— Да ты с ума сошла! — Не выдержал мужчина, и в его взгляде Леся прочла немалое раздражение. — Какие люди?! Здесь?! Ночью?! Да тут километров на десять вокруг ни одной живой души! Коты, вон, были, так ты и их к чертям всех перебила!

— А что ты на меня кричишь? — Резко парировала девушка. — Котов жалко, так вали к ним! Думаю, их не одно стадо тут гуляет!

Напряжение нарастало с каждой секундой. Посмотрев на нее в упор, мужчина до боли сжал кулаки и со злостью пнул стоявший рядом с диваном табурет. Тот с громким стуком опрокинулся, фонарь, мигая и оставляя на стенах комнаты причудливые тени, выкатился на середину комнаты. Стук повторился вновь, но уже не столь громкий и настойчивый.

Подняв фонарь, Андрей осторожно положил его на стол и достал «Вал».

— Ну что, сердобольная? Будем открывать? — С немалой долей иронии в голосе произнёс он.

— Я не знаю! Но если это действительно просто человек, то мне его жалко!

— Себя бы лучше пожалела… — Пробубнел себе под нос мужчина и подошел к двери.

— Кто вы? — Громко спросил Андрей.

— Мое имя Игнат, — ответил незнакомец. — Мне бы только водички чуток, да я дальше пойду.

Ещё раз взглянув на девушку, которая стояла посреди комнаты, скрестив на груди руки и, очевидно, ожидая от него каких-то конструктивных действий, мужчина сдался её напору и, отодвинув массивную тумбу, подпиравшую дверь, потянул ручку на себя. На пороге, опираясь на довольно толстую самодельную трость, стоял пожилой мужчина. Вернее, это был дед. И на первый взгляд ему можно было дать никак не меньше восьмидесяти лет. Широкая седая борода, лицо, испещренное многочисленными морщинами… На голове старика, прикрывая давно нестриженную, такую же седую, как и борода шевелюру, была чёрная широкополая фетровая шляпа. В руках — объемистая сумка с чем-то тяжелым внутри. Оглядев старика с головы до ног и не заметив ничего, что могло бы вызвать хотя бы малейшие опасения, Андрей сделал шаг назад и жестом предложил гостю войти. Тяжело ступая, тот прошел в центр комнаты и резко остановился, увидев лежавшего у стены пса.

— Вы не бойтесь, — Леся протянула старику кружку с водой. — Это пёс. Он не кусается. Присаживайтесь, пожалуйста.

Мужчина, держа в руке наполненную водой кружку, тихо опустился на край дивана.

— Благодарствую, доченька. Я уж давно воды-то не видал. Благодарствую.

Андрей тем временем сходил на кухню и притащил оттуда массивный резной стул. Поставив его рядом со столом, уселся, положив автомат на колени. Дед не сводил глаз с собаки, которая, как Андрей успел заметить, не проявляла к гостю ровно никакого интереса.

— Игнат, позвольте спросить? — начал разговор Андрей. — А какого, вы простите, рожна вы делаете один, без оружия, в этой разрушенной деревне? Ночью?

— Андрей! Ну что ты сразу к человеку лезешь со своими расспросами?! — Леся присела на диван неподалеку от деда. — Дедушка, может, вы голодны? У нас еще тушенка осталась, хотите?

— Нет, что ты, доченька. Мне вот водичка — это хорошо. Водички давно не видал.

— И всё же, дед, — настаивал на своем Андрей. — Зачем ты по ночам черт знает где шатаешься?

— Дак я, сынок, бабку свою никак найти не могу. Ушла давеча козу с выпаса привезти, да всё не возвращается никак. Я уж и Тимошку за ней отправил третьего дня, так и тот, сорванец, пропал куда-то.

— А где вы живете, мил человек? — задал Андрей следующий вопрос своему более чем странному ночному гостю.

— Так последний наш дом по улице будет! Неужто не видели? Нас все тут уж знают. У бабки моей молоко из-под козы знатное, многие за ним заходят.

Переведя взгляд в сторону девушки, Андрей заметил, как та резко переменилась в лице.

— Ты, дедушка, посиди пока, попей водички, — Андрей поднялся, подошел к Лесе и протянул ей руку. — Нам с девушкой поговорить надо.

Она неуверенно поднялась и направилась вслед за Андреем в кухню. Обняв девушку за плечи, он отвел ее к противоположной стене.

— Что случилось? Почему ты так побледнела? Что не так?

— Дом, о котором он говорит… — отрывисто прошептала она. — Его нет. То есть… он есть, но его уже давно нет.

— Толком можешь объяснить?

— Там всё сгорело. Пепелище. Этот дом давно сгорел.

— Может, он не про этот дом говорит?

— Больше там никаких домов нет. Четыре дома здесь, дальше несколько гаражей и козлятник. Всё. Остальные дома кучкой в центре стоят, а этот, который в конце улицы, — один. И он сгорел лет десять тому назад. Может, больше, я в сгоревших домах плохо разбираюсь. Может он просто сумасшедший? — Леся с надеждой уставилась на Андрея. — И почему он воду не пьёт? Он же пить просил!

— Да не пить он просил, — устало ответил мужчина. — Он водички просил.

— Слушай. Значит, он того… не настоящий? — Девушка побледнела еще сильнее, Андрей даже на мгновение испугался, что она сейчас упадет в обморок.

— Не факт. Сейчас проверим.

— Как? — В зеленых глазах девушки уже плескался откровенный ужас. — Давай просто скажем ему, чтобы он уходил… В свой этот дом… Горелый.

— Держи автомат. — Мужчина передал ей оружие. — Только не пали без крайней надобности.

Вернувшись, оба застыли в оцепенении. Дед, достав из своей сумки небольшую канистру, ходил по комнате и расплёскивал по углам некую жидкость, резко пахнущую не то прогорклым маслом, не то спиртом. Пёс по-прежнему лежал, вытянувшись вдоль стены, и не придавал происходящему совершенно никакого значения. Старик же тем временем, расплескав остатки, вынул из кармана кругляш авторозжига и щёлкнул клавишей. Яркое пламя мгновенно охватило всю комнату, в центре которой стоял безумный старик и довольно улыбался.

— Холодно у вас что-то здесь, ребятки, — улыбаясь, произнес он. — Вот и собачка замёрзла совсем. Ну ничего, ничего. Сейчас натопим избу, и не будет так студёно.

Леся с ужасом наблюдала, как пламя охватывает и самого старика, и пса, и Андрея, который пытается сбить огонь всеми доступными ему способами. На Андрее горит куртка. Едко бьет в нос запах палёной шкуры пса. А она просто стоит, охваченная паническим ужасом, не в силах даже сдвинуться с места. Ещё мгновение — и Андрей уже представляет собой огромный, ослепляющий факел, неистово размахивающий руками. А чёртов дед всё так же стоит с довольной рожей и улыбается. Собравшись с силами и всё же сбросив с себя оцепенение, девушка вскинула автомат и прицелилась. Сначала в деда, в его мерзкую счастливую улыбку. Но тут же перевела взгляд на сгорающего заживо Андрея. К чёрту деда! Андрей сейчас так мучается, ему так больно! Выстрелить в висок, прекратить страдания мужчины! Пёс! У него совсем не осталось шерсти, а обугленная кожа покрылась огромными волдырями. Перевела прицел «Вала» на собаку. В голове пронеслось: «Так мы тебе имя и не придумали…»

Глава 6

Стоя посреди комнаты, Андрей недоуменно разглядывал «нечто», которое сейчас с неимоверной быстротой, буквально до рези в глазах, металось от стены к стене. Натыкаясь на препятствия в виде убогой мебели, «нечто» с пронзительным писком шлепалось на пол, после чего неуклюже поднималось на короткие когтистые лапки, расправляло перепончатые крылья и вновь, резво взмыв вверх, начинало носиться по помещению. Изначально мужчина решил, что их временное убежище атаковали летучие мыши. Ну или что-то довольно близкое к этим существам. Так он думал до тех пор, пока одно из них, на полном ходу врезавшись в стену, не шлёпнулось прямёхонько на собаку, вальяжно развалившуюся под этой самой стеной. Приземлившись на мягкую собачью шкуру, оно широко открыло пасть и извергло из себя склизкую белёсую жирную личинку. Мгновение спустя личинка буквально вгрызлась в бок собаки, после чего стремительно исчезла где-то в районе брюшной полости. Само же летающее существо, поелозив на псине ещё некоторое время, медленно завалилось на бок и затихло.

«Сдохло,» — пронеслось в голове мужчины.

Андрей почему-то совершенно не мог пошевелиться. Тело было словно зажато во что-то плотное и в то же время мягкое. Как будто его обложили подушками и накрепко затянули ремнями. Дед с заинтересованным видом и неизменной кружкой воды, накрепко зажатой в старческих пальцах, молча пялился по сторонам. Вновь переведя взгляд на собаку, Андрей отметил, что живот у псины значительно раздулся, и было заметно, что внутри этого живота что-то активно шевелится.

— Что здесь происходит? — Слова давались с трудом. — Что это?

— Да вот, сынок, — с какой-то глупой и в то же время виноватой улыбкой ответил старик, — мошкары что-то налетело.

— Чего?.. Какой?.. Этой?.. Мошкары?

С трудом сделал шаг в сторону старика. Ещё один шаг. Организм активно сопротивлялся, но всё же слушался. Поднял руку. Вторую. Оцепенение нехотя, но всё же сходило на нет. Изловчившись, поймал пролетающее совсем рядом «нечто» и крепко сжал в ладони. Послышался пронзительный писк и хруст ломающихся костей. «Реальная,» — пронеслось в голове. — «Эта хрень реальная…»

Резко повернувшись в сторону дверного проема, где по-прежнему оставалась Леся, Андрей увидел, что девушка смотрит на все происходящее широко распахнутыми от ужаса глазами. Неожиданно ему в плечо ударилось нечто. Резко схватив, сжал до хруста и отбросил в сторону. Дед сидел. «Нечто» летало. Пес лежал. Девушка неподвижно замерла в дверях. Выглядело все это крайне нелепо и абсурдно. Тряхнул головой, приводя мысли в порядок. В мыслях, кроме как переловить и передавить непонятных летающих тварей, никаких идей не возникало. Переловить, так переловить. Долго не раздумывая, принялся за дело. Твари оказались очень шустрыми. Чтобы выловить хотя бы одну, приходилось стремительно носиться по комнате и еще более стремительно размахивать руками. Он успел поймать и раздавить около десятка черт его знает кого летающего, когда периферийным зрением отметил движение в районе дверного проема. То, что он увидел, ввело мужчину в ещё больший ужас, от которого вставшие не так давно дыбом волосы прямо реально зашевелились и начали стремительно седеть. На девушке, разинув пасть и изрыгая из себя личинок, устроилось сразу несколько тварей. Она же, словно не замечая их, перевела автомат в боевой режим и направила в его сторону. Мужчина, отчаянно отмахиваясь от тварей, рванул в сторону девушки.

— Не вздумай стрелять! Убери оружие, дура! Ты в них все равно не попадешь! Здесь же рикошетить начнет! Леся, ты всех нас сейчас здесь положишь! Брось автомат и помогай их ловить. И с себя стряхни. На тебе личинок откладывают! Леся, ты слышишь меня?!

Сложилось стойкое убеждение, что девушка его совершенно не слышит. Раздумывать больше времени не было. Бросившись к ней, схватил обеими руками ствол «Вала» и резко дернул вверх.

***

Горячие, обжигающие лицо слезы бесконечным потоком стекали по щекам, задерживались крупными каплями на носу и подбородке, щекотали шею. Она не могла… Черт, она не могла выстрелить! Такое простое и неоднократно производимое действие — нажать на спусковой крючок — сейчас оказалось для нее сложнее чего бы то ни было. Она смотрела на них, на горящего Андрея, неистово размахивающего руками, на пса, от которого осталась лишь тощая, хорошо пропеченная тушка, и ненавидела себя за подобное, непозволительное в данной ситуации слабоволие.

«Как теперь?.. Как мне теперь здесь одной?.. Я ведь совершенно не знаю этот мир!» Мысли путались, стремительно сменяя одна другую. Острое чувство безнадежности и отупляющей опустошенности давило на сознание многотонной глыбой. Она не выживет одна и недели. С самого ее появления в этом непонятном и пугающем мире с ней всегда кто-то находился рядом, тем самым давая пусть иллюзорное, но такое необходимое ощущение защищенности. Сейчас же понимание того, что это конец, накрыло основательно и безысходно.

«…Зачем ждать, когда меня прикончат мутанты или банальный голод? Не лучше ли поставить точку прямо сейчас? И почему Андрей до сих пор не потерял сознание? Он давно уже должен отключиться от болевого шока…»

Словно прочитав ее мысли, мужчина тут же оказался рядом с ней. Схватив автомат, резко дернул вверх. В нос ударил едкий запах горелой плоти. Лицо Андрея совсем обуглилось, но глаза оставались на удивление ясными, даже злыми. Языки пламени жадно облизывали его куртку, брюки, волосы… Но взгляд?.. Каким именно взглядом должны обладать сгорающие заживо люди, девушка, конечно, не знала. Но одно она знала точно — не таким. Требовательность, злость, решительность — все это присутствовало в этом четком и ясном взгляде Андрея. Вырвав из ее рук оружие, мужчина принялся неистово колотить руками по различным частям ее тела, словно сбивая с нее что-то невидимое. Яркие огненные сполохи то и дело мелькали перед лицом девушки. Стало невероятно жарко. Выставив руки перед собой, она попыталась отодвинуть от себя горящего мужчину, но, вероятно, в его планы подобные действия не входили. Схватив девушку за плечи, Андрей отчаянно пытался притянуть её как можно ближе к себе. Провёл ладонью по голове. Леся тут же почувствовала, как вспыхнули волосы. Сознание мгновенно охватила паника. Всем её естеством овладел один-единственный инстинкт — выжить. Отчаянно отбиваясь от объятого пламенем мужчины, девушка хлестала того ладонями по обугленным щекам, колотила кулачками по расплавленной на груди куртке, даже пыталась пинаться. Борьба длилась не более двух минут, когда из внутреннего кармана мужчины выскользнула прозрачная ёмкость, наполненная мутной жидкостью. Та самая, что девушка извлекла из рук найденного в доме покойника. С гулким стуком посудина брякнулась о деревянный пол, колпачок отскочил в сторону, и по комнате поплыл едкий, сбивающий дыхание «аромат». Горло сдавило резким спазмом, глаза оказались словно залиты кислотой, звуки притупились, голову медленно, но верно заполнял тяжёлый, густой и тягучий, словно ириска, туман. Закашлявшись, Андрей поднял флакон и плотно закупорил крышку. Пёс вскочил, несколько раз шумно чихнул и, отчаянно отфыркиваясь, опрометью бросился к выходу. Мужчина, также кашляя и отплевываясь, последовал за ним. Распахнув настежь дверь, впустил в комнату свежий, пахнущий утренней сыростью воздух. Постояв несколько секунд и отдышавшись, вернулся в комнату, где, стоя на коленях и судорожно пытаясь протолкнуть в легкие хоть какое-нибудь количество кислорода, стояла Леся. Аккуратно подняв её за талию, помог дойти до выхода, усадил на протяжно скрипнувшее крыльцо, слегка похлопал ладонями по щекам, тем самым приводя девушку в чувства. Леся, несколько раз глубоко вдохнув и надрывно прокашлявшись, не скрывая удивления, во все глаза уставилась на мужчину.

— Ну что? Доброе утро, что ли? — Хмуро произнёс Андрей.

— Ты… — Голос у неё был хриплый и откровенно измученный. — Ты…

— Что я?

— Сгорел, — на выдохе произнесла девушка и неуверенным жестом взмахнула рукой в сторону открытой настежь двери. — Там…

— Что, прям совсем? — Андрей раздраженно усмехнулся. — И именно по этому ты решила меня пристрелить?

— Да… Поэтому…

— Что же не пристрелила?

— Не смогла. А позже передумала.

— В смысле, передумала?

— В смысле, решила сама застрелиться. — Девушка судорожно вздохнула.

— Да… Дела. Если бы эта вонючая хрень не открылась, трындец бы нам уже пришел. Ладно, проехали. Надо собаку найти.

— Да вон она, твоя собака. — Леся указала Андрею на сарай, в который они недавно складировали покойников. Пёс сидел неподалеку и остервенело натирал лапами нос и морду.

— А ведь он так и продрых всю ночь, пока мы там с тобой крышей ехали, — задумчиво произнёс он.

— Андрей.

— А?

— А дед где?

— Там.

— А там уже проветрилось?

— Думаю, да.

Поднявшись с крыльца, молодые люди осторожно зашли в дом. На старой табуретке, рядом с почти погасшим фонариком, стояла наполненная водой старая металлическая кружка, которую обвивала яркая оранжевая дымка. Дымка то поднималась над кружкой вверх, то опускалась, словно пытаясь занырнуть в жидкость, становясь в эти моменты особенно яркой.

— Вот твой дед. С водичкой. — Улыбнулся Андрей. — Знакомься — фантомное существо, именуемое местным населением как «Рыжий Ужас». Можешь гордиться собой. Теперь ты одна из тех немногих, кому удалось остаться живой после встречи с ним. Благодаря чистой случайности, конечно, но тем не менее. Да, кстати говоря, все, кто выжил, также просто-напросто счастливчики. Эти твари живыми никого никогда не отпускают.

— А что он к этой кружке с водой так прилип? — Спросила девушка.

— А хрен его знает… Нравится им вода, видимо. Но ничего, сейчас мы его этой великой радости лишим. — С этими словами мужчина вскинул автомат и нажал на спусковой крючок. Кружку подбросило и с шумом ударило о противоположную стену. Вода расплескалась по комнате. Существо на мгновение застыло на месте, после чего принялось хаотично метаться из стороны в сторону.

— Андрей. А может, нам и сейчас, до сих пор всё это мерещится?

— Нет, уже утро. Эти твари реагируют на выработку организмом мелатонина. Так что днём, когда уровень гормона значительно снижен, оно, — Андрей кивнул в сторону беспорядочно мечущегося из угла в угол яркого облака, — оно тебя просто не видит.

* * *

Резкая острая боль пронзила тело Джафара от поясницы до самого затылка. Открыв глаза, мужчина попытался встать на ноги, но мощный толчок в спину заставил его снова растянуться на пыльном, потрескавшемся асфальте. Осторожно повернув голову и стараясь не делать резких движений, с недоумением уставился на троих крепких мужиков в одинаковых черных брюках мешковатого вида и серых свободных рубахах. В руках одного из них был штурмовой охотничий дробовик, второй перебросил на плечо массивный топор с весьма широким обухом и до блеска отточенным лезвием. Ещё один просто стоял рядом и заинтересованно разглядывал лежавшую неподалёку светловолосую девушку, одетую в темно-серый брючный костюм военного образца. Глаза молодой женщины были закрыты, волосы разметались по пыльному асфальту, руки раскинуты в стороны. Но заметно, как она дышит. Значит, жива, но без сознания. Джафар отметил, что где-то уже видел её, причем не просто видел. Появилось стойкое убеждение, что они очень хорошо знакомы. От размышлений мужчину отвлек визгливый голос одного из этой непонятной компании.

— Да что тут думать-то? Этого, — Джафар вновь ощутил не слабый толчок в спину. — В расход, пусть твари полакомятся. А куклу себе заберём, поиграем малость! — Мужик визгливо захохотал. — Ты только посмотри, какая?! Мы втроём её и распишем по-братски! Потом ближе к городу скинем, как бы и не было никого! Ну что, мужики?

— Ага. — отозвался тот, что с топором. — А потом Викентий тебе хозяйство отрежет. Не хрен товаром разбрасываться. Берём обоих и в крепость. Пусть Викентий решит, кого на мясо, а кого на арену.

— Да ладно, что вы, мужики, ладная же какая кукла! Я таких сроду даже и не видел! Не то что наши! Так прям попробовать хочется! — Не унимался визгливый.

— Из-за твоей кобелиной натуры, Шетт, мы все когда-нибудь на арене сдохнём, — подал голос тот, что с дробовиком. — Сказано тебе всё, что находится в пределах крепости — собственность Викентия. Или тебе не терпится с полулюдом и без оружия на арене попрыгать? Вяжите уже этих и уходим. Через час смеркаться начнётся, успеть надо. Буди девку, Шетт, так и быть, попробовать не попробуешь, так хоть полапаёшь вдосталь! — Мужики громко заржали и ободряюще похлопали визгливого по плечу.

Джафар видел, как тот с мерзкой похотливой ухмылкой расстёгивает молнию на куртке девушки, как запускает грязные руки с почерневшими ногтями ей за отворот рубашки. Когда урод принялся расстёгивать пуговицы у неё на брюках, мужчина не выдержал.

— Эй, мужик! Оставь уже девчонку в покое! Вы вообще кто такие?

Ответом ему послужил мощный пинок в живот. Тем не менее, визгливый оторвался от девушки и, вскочив, словно чёрт из табакерки, принялся бегать вокруг Джафара.

— Мужики, можно я ему челюсть сверну, а? Мужики, он что рот открывает, а? Да я ему сейчас ноги переломаю! На хрен! Он у меня до крепости на пузе ползти будет! — Описав ещё пару кругов вокруг лежавшего на асфальте мужчины, визгливый присел на корточки и попытался ухватить того за отворот куртки. Джафар резко перехватил его руку и с силой сжал.

— Ах ты! Сука! — С ещё большей совокупностью всех составляющих частот завизжал визгливый. — Убью, падла!

— Успокойся, Шетт, — с напором, но спокойно произнёс тот, что с топором. — А ты, хрен с горы, отпусти его, если не хочешь остаться с одной рукой.

Джафар ослабил хватку. Визгливый вскочил и отбежал в сторону. Тот, что с топором, неспешно подошёл к девушке и с силой, наотмашь ударил её ладонью по лицу. Это действие произвело ожидаемый эффект, девчонка распахнула глаза и резко села. Джафара же тем временем, ухватив за плечи, поставили на колени и связали за спиной руки.

— Что происходит? Где я нахожусь? Кто вы все такие? — Недоуменно сыпала вопросами девчонка.

Отвечать ей, естественно, никто не собирался.

— Аким! — Вновь подал голос мужик с топором наперевес. — Займись девчонкой, только шкуру ей не порти. Девка хорошая. Возможно, Викентий себе в комнаты её заберёт. Так что, пускай подарок имеет более-менее здоровый вид.

Аким передал дробовик визгливому и, подойдя к девушке, негромко, но убедительно произнёс:

— Слышала, кукла? От твоей здоровой шкуры сейчас зависит твоё здоровое будущее. Если понравишься верховному, появится шанс прожить пусть недолгую, но красивую жизнь. Так что не заставляй меня делать тебе очень больно. Ты сейчас поняла, что я тебе сказал?

Кара утвердительно кивнула и, поднявшись на ноги, молча завела руки себе за спину.

Их вели по широкой асфальтированной дороге, по обеим сторонам которой возвышались завалы разрушенных погодой и временем блочных зданий и сооружений. Спустя полчаса пути они подошли к довольно узкому тоннелю, старательно обшитому изнутри крепкими светлыми брёвнами. На потолке висели яркие светильники прямоугольной формы, а пол был засыпан мелким щебнем. Джафар со связанными за спиной руками шёл первым, за ним Аким с дробовиком в руках, следом шла молчаливая и испуганная Кара. Замыкали колонну визгливый Шетт и мужик с топором, имя которого Джафар до сих пор так и не узнал. Тоннель оказался довольно длинным. Они протопали по нему почти полтора часа, прежде чем вышли к реке, на берегу которой обнаружили два массивных бревенчатых плота. Аким подошёл к одному из них и силой толкнул его, спуская на воду, затем схватил Кару за рукав куртки и потащил за собой.

— Залезай, кукла! — Он толкнул девчонку в сторону этого примитивного плавсредства, кивнув тому, что с топором: — С ней за нами пойдёшь. Этого… — он кивнул в сторону Джафара, — я с собой возьму. После первого изгиба правь к берегу. Хочу лично представить находку Верховному. А то боюсь, если мы её через охрану отправим, до Викентия только слухи об этой кукле и дойдут.

Сплавляясь по широкой мутной реке, Джафар отметил для себя, что глубина этой водной артерии довольно незначительна и в некоторых местах достигает едва ли полутора метров. Можно было бы запросто перейти вброд, ведь противоположный берег находился достаточно близко. Почему же здесь такое основательное плавсредство? Сидя на краю плота и напряжённо всматриваясь в мутную воду, он понял причину, по которой их конвоиры не спешили заходить в реку. Существа, в какой-то мере похожие на здоровенных водоплавающих скользких гусениц, пялили на них круглые, словно бусинки, чёрные глаза. Брошенная Акимом в воду корка подгоревшей кукурузной лепешки была в долю секунды облеплена этими речными созданиями и с хлюпаньем сожрана. По левому берегу располагалось множество добротных строений, сделанных из камня и белой глины. Во дворах жизнерадостно размахивали хвостами и звонко лаяли собаки. На самом берегу, прямо у кромки воды, паслось несколько коз и здоровенная рябая корова.

Выйдя на берег, они подошли к высокому забору, возведенному из квадратных черных плит из какого-то незнакомого Джафару материала — смеси металла и пластика. Что-то смутно знакомое было в этих блестящих, квадратных, размером четыре на четыре метра платформах. За забором стоял довольно высокий, примерно в пятнадцать этажей, блочный дом с широкими застекленными окнами.

Заведя пленников в здание, Аким, распахнув ближайшую дверь, громко обратился к высокой и чересчур ярко одетой женщине, стоящей посреди пустой комнаты.

— Слушай сюда! Вот этих в отдельные клетки определи. Девчонку отмой как следует и приодень. Это подарок. А его… — он с силой толкнул Джафара в спину, так что тот едва не оступился и не пропахал носом немытый кафельный пол, — накорми как следует и пусть отдыхает пока. Скорее всего, его завтра верховный против полулюда выставит на арене. Всё поняла?

Женщина молча кивнула, с интересом разглядывая новоприбывших.

Сидя на широкой пластиковой лавке, которая, скорее всего, также служила и кроватью, Джафар напряжённо пытался сообразить, что вообще за ерунда происходит. Он находился в довольно вместительном, примерно четыре на четыре метра, стеклянном «аквариуме». В центре стоял основательно закреплённый на сером бетонном полу металлический стол. Тоже довольно большой. При желании на нём вполне мог уместиться взрослый человек весьма не хилого телосложения. Стульев не было. В правом углу находилось некое подобие шкафа, собранного из скреплённых между собой прозрачных листов органического стекла. В этом творении неизвестного мастера поделок из органики Джафар обнаружил подушку, тонкое одеяло, насквозь пропитанное неким хлорсодержащим реагентом. Там же были широкие чёрные штаны, совершенно не имевшие ремня или хотя бы чего-то похожего на него, зато оснащённые невероятным количеством пуговиц и заклёпок. А также холщовая рубаха весьма внушительных размеров. В качестве обуви предлагались мягкие домашние тапочки на высокой протекторной подошве.

После того как их с девушкой передали в распоряжение высоченной, под два метра ростом, угрюмой бабе в кислотно-зелёном, слишком для неё коротком халате, откуда-то из недр множества коридоров, шумно топая тяжёлыми сапогами, явилось целых пять вооружённых до зубов бугаев. Надо отдать им должное, обходились они с пленниками вполне пристойно. Освободив связанные за спиной руки, они указали на один из коридоров, ведущих из комнаты, и велели двигаться в заданном направлении. Когда дошли до места назначения — а именно до полутёмной, без окон, полностью выложенной кафелем комнатушки, — велели раздеться. Девчонка хмуро взглянула на своих конвоиров и неуверенно спросила:

— Что, совсем раздеваться?

Один из охранников утвердительно кивнул. Больше вопросов ни у кого не возникало.

Глядя на обнажённую девушку, Джафар то и дело ловил себя на мысли, что это тело ему прекрасно знакомо. Каждая её родинка, каждый изгиб юной красавицы рождали в голове мужчины смутные, размытые образы, словно сон, который вроде бы уже и забылся по пробуждении, но некоторые его отголоски и образы всё ещё блуждают где-то на задворках сознания. Была ещё одна довольно интересная деталь: на левом предплечье девушки мужчина заметил небольшую иссиня-чёрную татуировку. Приглядевшись внимательнее, удалось прочитать написанное:

«Кара Кант. Ю.П-е.1440811. 04180. П.М.711».

Понять, что это за абракадабра, естественно, не представлялось возможным. Ну, кроме Кары Кант — определенно, это и было имя девушки. Мужчина посмотрел на свою левую руку. Чуть ниже локтя, теми же иссиня-чёрными буквами было выведено:

«Джафар Дероко. Базовый отдел колонизации. Уровень доступа: 1».

«Ну, хоть что-то прояснилось», — мелькнуло у него в голове. — Я — Джафар, она — Кара. В остальном, думаю, по ходу дела разберёмся. Сейчас первостепенная задача — каким-то образом отсюда выбраться».

С этими мыслями мужчина прошёл в центр кафельной комнаты, стараясь не так уж откровенно смотреть на девчонку, чтобы не смутить её окончательно. Тем не менее, Джафар успел заметить, что она тоже более чем заинтересованно пялилась в его сторону. Внезапный поток ледяной воды, хлынувший с потолка, мгновенно выбил из головы все мысли, вызвав резкий выброс адреналина в уставшем организме.

Девчонка взвизгнула, закрыла лицо ладонями и присела на корточки. Джафар же, отфыркиваясь, напротив, поднял голову и подставил лицо этим холодным, но определённо приносящим облегчение и некоторую свежесть струям. После такого, мягко говоря, чересчур освежающего душа, их провели в следующее, более сухое и тёплое помещение. Здесь стояли квадратные деревянные столы, на которых многочисленными стопками громоздились одежда. Джафару из всего этого пёстрого разнообразия шмоток достались только чёрные трусы с яркой красной звездой на заднице. Мужчина недоумённо посмотрел на высоченную тётку в зелёном халате, но та лишь криво усмехнулась, продемонстрировав ряд жёлтых неровных зубов.

«Издевается, тварь», — пронеслось в голове. «Я тебе эти трусы на морду натяну и чечетку плясать заставлю».

Каре достался ярко-розовый, обильно обшитый блёстками топ, чёрная мини-юбка с баской и чёрные же кожаные туфли на высоком каблуке. Трусы на девушку надеть забыли. Вероятно, намеренно.

Вот именно после всех этих манипуляций Джафара и поместили в этот здоровенный аквариум с железным столом в центре. К слову сказать, в комнате, если данное помещение площадью не менее сотни квадратных метров можно было назвать комнатой, находились ещё несколько подобных стеклянных клеток. Четыре из них на данный момент были пусты. Через одну от Джафара находился довольно крепкий мужик с голым торсом и всё в тех же неизменных широких штанах на заклёпках и пуговицах. Грудь, руки и половина лица мужчины покрывали многочисленные шрамы. Он то и дело соскакивал с лавки и принимался нервно расхаживать по клетке, сперва кругами, потом от стены к стене, при этом почему-то слишком аккуратно и даже с некоторой опаской обходя стол. Когда мужику надоедало это нехитрое развлечение, он принимался отчаянно приседать либо отжиматься. Ещё в одной клетке, находившейся у дальней стены комнаты, апатично сидела на холодном бетонном полу женщина. Из одежды на ней, судя по всему, ничего, кроме нижнего белья, не было, отчего она старательно куталась в так щедро предоставленное хозяевами одеяло. В центре всего этого великолепия, в широком кожаном кресле восседала та самая дылда, что напялила на Джафара весёлые трусы с алой звездой. Рядом с ней на невысоком журнальном столике высился графин с мутной жидкостью, высокий стеклянный стакан и оружие. Оружие ввело мужчину в некоторое недоумение. С виду это был автомат АК-12. Но магазина для патронов у него не было. Вместо этого прямо под ударником была зафиксирована некая овальная штуковина. Штуковина, по-другому и не назовёшь. Со стороны это выглядело так, словно из автомата торчал наполненный водой воздушный шарик. Когда дылда брала автомат в руки, эта штуковина нелепо свисала и болталась из стороны в сторону, как яйца у племенного козла.

Кару после водных процедур и непродолжительного шопинга забрал Аким и повёл через множество коридоров. Скорее всего, знакомить с хозяином данного поместья. Джафар прекрасно понимал, что ничем в данный момент помочь девчонке не может, но легче ему от этого не становилось. Единственное, что сейчас не выходило у него из головы, так это то, чтобы она не наделала глупостей раньше времени. В противном случае живыми им отсюда не выбраться. Оставалось надеяться на её женскую мудрость (хотя какая, к чёрту, мудрость в голове двадцатилетней девчонки?) и предельно внимательно отслеживать происходящее. В конце концов, некие недоработки в этой, на первый взгляд основательно продуманной крепости, быть должны, и его задача — как можно скорее их обнаружить.

Рослый бородатый мужик вёл Кару бесконечными полутёмными коридорами, которым, казалось, никогда не будет конца. После того как её окатили ледяной водой и практически раздели, забрав то, что на ней было изначально и надев на неё эти вычурные тряпочки, Кара продрогла до костей. В том, что её в данный момент ведут на случку с местным верховодом, она не сомневалась. Но она сомневалась в том, что позволит этому самозванному императору дотронуться до себя. Ещё её беспокоила мысль, удастся ли ей выйти от него относительно целой, не то чтобы живой.

…Тот мужчина, с которым её взяли в плен. Они как-то связаны. И не только в том плане, что оказались одновременно в одном месте и без сознания. И даже не тем, что у них обоих одинаковые татуировки, с тем лишь различием, что надписи на них разные. Но сделаны эти тату, несомненно, в одном и том же месте. С ним ей было спокойно. Совершенно не страшно. И спокойно. Как маленькой девочке, уверенной в том, что этот большой и сильный человек непременно решит все проблемы и найдет выход из любой дерьмовой ситуации.

— Пришли, — сказал он, остановившись напротив обыкновенной деревянной двери, в которую даже замок не был врезан. — В общем так, кукла. Будешь вести себя правильно — будет тебе счастье. А будешь дурой — пойдешь на корм недоюдам. Они вечно жрать просят. Усекла?

Девушка молча кивнула.

— Дам тебе совет, — Аким расплылся в довольной улыбке, явно гордясь собственным великодушием. — Верховный очень не любит, когда молчат. Так что, если тебя о чем-то спрашивают, отвечай с удовольствием, улыбкой и вселенским счастьем.

Аким распахнул дверь, и они вошли в маленькую светлую комнату, посреди которой громоздилась огромная кровать, обильно заваленная разноцветными подушками. Вверху, у самого потолка, висели на больших железных крюках две клетки с птицами. Птицы были небольшие и имели очень яркое оперение.

Они простояли в комнате не более минуты, когда дверь скрипнула, и Кара увидела невысокого худощавого мужчину без единого намека на волосяной покров. Этакий маленький, лысый и чересчур тощий император местного разлива. Причем волос у мужика не имелось совершенно. Ресницы и брови тоже напрочь отсутствовали. Вторичных половых признаков в виде усов и бороды, скорее всего, тоже в данном субъекте не предполагалось. Аким довольно церемонно поклонился.

— Безмерно рад встрече с тобой, верховный!

Кара заметила, как руки мужчины заметно задрожали.

— Я взял на себя смелость преподнести тебе дар. Очень надеюсь на снисхождение до моей никчёмной души…

— Да какая там у тебя душа? — Голос лысого мужика был тягучим и хрипловатым. — Ты свою душу ещё при рождении на горсть патронов выменял.

Он внимательно осмотрел Кару.

— Так и быть. Твой подарок оказался вполне к месту и вовремя. Сегодня плохой день. Сегодня мне это пригодится. — Он подошёл к девушке и осторожно, словно опасаясь обжечься, прикоснулся к ее все ещё влажным волосам. — Сегодня мне хочется казнить и миловать одновременно. Ступай, Аким. В этом месяце ты освобождаешься от арены. Жребий можешь не тянуть. Я вычеркну тебя из списков.

— Благодарю, верховный. — Аким вновь церемонно поклонился. — Благодарю тебя.

— Ступай.

После того, как тот покинул комнату, местный царь аккуратно опустился на самый край кровати и, откинув многочисленные подушки, обратился к девушке:

— Как твоё имя, прелестное создание?

От чего-то фраза «прелестное создание» странным образом резанула слух.

— Кара. Моё имя Кара Кант. — Девушка отвечала негромко, но предельно чётко.

— И откуда же ты, Кара Кант?

Говорить этому лысому шизофренику правду было верхом безумия. Размышлять времени не было, поэтому девушка решила импровизировать со всей присущей ей самоуверенностью.

— Мы пришли из дальних земель.

— Мы? — Мужчина удивленно округлил глаза.

— Да, мы. Я и мой спутник.

— И что же привело вас в эти края? И откуда это вы, интересно? Что это за земли такие дальние?

— Мы путешественники. Ходили по разным городам. Смотрели, как живут люди в разных местах.

— И в каком же городе вы интересно проводили время перед тем, как мои остолопы вас выловили? — Лысый хитро прищурился, и девушка поняла, что где-то промахнулась.

— Я… Я не помню названия этого города… Когда мы с моим другом вышли оттуда, на нас напали. Сильно ударили по голове и обокрали. Поэтому я совершенно не помню, как называются все эти города. Наверное, это последствия стресса или травмы головы.

— Мило. — Отозвался мужчина. — Вот прямо очень мило. Продолжай.

— Мы прибыли из-за океана на большом корабле. Там, откуда мы родом, много больших красивых городов с огромными домами и парками. Наш правитель — очень мудрый человек, поэтому у каждого из граждан есть работа, которая ему по душе. Все богаты и счастливы. Вот мы тоже много работали, а сейчас решили посмотреть мир. — Кара понимала, что этот человек не верит ни одному её слову, но никак не могла понять, где же именно она оступилась в своих фантазиях. Ведь ничего прям такого уж фантастического она ему не поведала. Ну, люди. Ну, путешествуют. Что здесь особенного?

— И кем же тебе приходится этот… твой спутник?

— Это мой… — Девушка на мгновение растерялась. — Это мой мужчина! — Выпалила она на одном дыхании. — Любимый мужчина.

— И давно вы вместе?

— Не очень.

Верховный поднялся с кровати, подошёл довольно близко к девушке и внимательно посмотрел ей в глаза.

— Поразительная смесь откровенной лжи и предельной искренности! Аким оказался чертовски прав относительно тебя! Естественно, этот прохвост прежде всего надеялся на моё снисхождение и отсрочку от арены. Но, тем не менее, подарок у него удался.

Девушка стояла и молча смотрела на это лысое чудо, которое выписывало сейчас круги по комнате, время от времени останавливаясь и теребя в руках очередную подушку. По большому счету, ей ничего сейчас не стоило прикончить этого человека. Всего-то и нужно было для этого — сделать так, чтобы он расслабился и потерял бдительность, а остальное — дело техники. Но, тем не менее, что-то значительно мешало ей провернуть подобное.

— В общем, так… — После довольно долгой паузы произнёс он. — Как ты смотришь на то, чтобы заключить со мной некий договор?

— Какой же? — С тревогой произнесла девушка.

— Мы сейчас с тобой немного прогуляемся, и я тебе кое-что покажу. И, возможно, даже расскажу. И вот после этой нашей с тобой прогулки, Кара Кант, я очень бы хотел небольшую такую сделку… С моей стороны небольшую. С твоей — не знаю… — Он улыбнулся, глядя в её растерянное лицо. Улыбнулся улыбкой человека, у которого напрочь отсутствует инстинкт самосохранения. Такие люди не боятся ничего. И не потому, что они безрассудно храбры. Нет. Потому что они элементарно устали бояться. Вот просто так. Устали и всё тут. Точно так же, как другие устают от быстрой ходьбы или тяжелой работы. А этот вот устал от собственных страхов. И ему теперь абсолютно безразлично, будет ли ему больно или нет. Останется он жив или завтра для него уже никогда не наступит. И все же в этом океане, граничащем с безумием безразличия, этот человек находит для себя развлечения. И что-то подсказывало Каре, что развлечения эти более чем жуткие.

Выйдя из комнаты и вновь пройдя неимоверное количество коридоров, они подошли к просторному помещению со множеством стеклянных отсеков, в каждом из которых находился… Нет, это был не человек, а нечто, вернее, некто очень близкий к нему.

Огромное, более двух метров ростом, мускулистое существо. Непропорционально длинные руки, свисавшие ниже колен. Огромные ступни с длинными когтистыми пальцами. Полное отсутствие волосяного покрова, кожа неестественного фиолетового оттенка. Но больше всего девушку впечатлила голова мутанта. Она была вытянутая и немного приплюснутая с обеих сторон. Ушей не было, носа тоже. На их месте зияли огромные черные дыры. Большие круглые глаза, больше похожие на глаза большой хищной птицы. А рот был такой величины, что туда запросто можно было засунуть среднего размера арбуз.

Таких существ было восемь, и каждый из них сейчас пялился на Кару так, как очень голодный человек пялится на сладкую ванильную булочку.

— Смотри, Кара Кант, — произнес верховный. — Это вот и есть жители тех самых городов, по которым ты недавно путешествовала со своим спутником. Мы называем их «недолюды». Эти существа родились в городах уже после катастрофы. Они родились обычными розовощекими младенцами, но их глупые родители почему-то не захотели покидать заражённую территорию и обосновались в подземных резервациях и бункерах, коих на территории великого Единого Государства имелось предостаточно. Знаешь, Кара Кант, не всех убил тогда тот чертов генератор нескончаемой энергии. Многие выжили непосредственно в эпицентре этого всеобщего дерьма и хаоса. И знаешь что?

— Что? — Кара, не отрываясь, смотрела на мутанта и никак, ну совершенно никак не могла поверить, что когда-то он был таким же, как и она, обычным человеком.

— А вот что, — продолжил между тем верховный. — Большинство выживших, значительное большинство, составляли женщины на последних месяцах беременности. Парадокс? Или насмешка Высшего Разума над глупыми людишками, возомнившими себя слишком умными и бесконечно хитрыми? Возможно, рожденные детишки так бы и остались людьми, если бы их глупые мамаши покинули тогда заражённые территории. Но нет. Страх, Кара Кант, страх перед неизвестностью, нежелание рисковать, надежда на пресловутое «авось пронесет»… Именно эти человеческие пороки и слабости породили таких существ. И знаешь, что произошло с их трусливыми и глупыми мамашами? — Мужчина подошел к одной из клеток и прислонил ладонь к стеклу. Мутант тут же приблизился и распахнул свою жуткую пасть, демонстрируя при этом два ряда острых, треугольных, словно у акулы, зубов. — Сначала они, ежедневно сходя с ума от ужаса и наблюдая за тем, как стремительно меняются их дети, еще пытались как-то выжить, находили им невероятное количество пищи. Видишь ли, эти существа чрезвычайно прожорливы. Но через некоторое время просто опустили руки. И были заживо сожраны своими же детьми…

Кара слушала этого человека и неотрывно смотрела на стоявшего всего в метре от нее «недолюда». Их разделяла лишь, хоть и непробиваемая, но стеклянная преграда. Чувство ужаса, любопытства, недоверия и собственной беспомощности порождали в сознании девушки такой невероятный коктейль, что кровь закипала и, стремительно проносясь по всему телу, взрывалась где-то в области затылка.

— А теперь, Кара Кант, будь любезна, — продолжил он. — Расскажи мне, кто вы такие и откуда появились на территории моей крепости? Видишь ли, я тоже родился на зараженной территории. Но мне невероятно повезло. В возрасте двух месяцев меня нашел один из тех разведчиков, которые не боятся исследовать города. И эти два месяца не прошли незамеченными для моего тщедушного маленького организма. Видишь ли, я тоже обладаю в некоторой степени своеобразной мутацией. Я очень неплохо вижу ауру человека и всегда могу определить, кто лжет, а кто говорит правду. Собственно, именно благодаря этому своему дару, а возможно и проклятию, я и построил эту небольшую, но достаточно выгодную для себя империю.

— Я… Мы… В общем, мы понятия не имеем, кто мы и откуда. Все, что известно, запечатлено на этой татуировке, — Кара показала верховному левую руку.

— Ничего, говоришь, не помните? — В его глазах блеснула алчная заинтересованность. — Я могу помочь тебе, Кара Кант. Вот мои условия: послезавтра состоятся бои на моей арене. Человек против недолюда. Ставки обещают быть предельно высокими. Народ любит подобные зрелища. Но мне нужны свежие, ещё не избитые ни физически, ни морально бойцы. Твой мужчина выйдет послезавтра против недолюда. Без оружия, естественно. И если он после этого останется хотя бы относительно живым, я дарую вам обоим свободу. Более того, бонусом к этому — насколько смогу, поясню значение твоей татуировки. Если же твой спутник погибнет, ты останешься со мной и добровольно разделишь мою постель.

— Можно подумать, у меня есть право выбора? — хмуро поинтересовалась девушка.

Глава 7

— Ты с ума сошла?! — Сидя напротив небольшого, ярко полыхающего костра, Андрей неторопливо поджаривал нанизанную на деревянный прут тушку мелкого тощего кролика. — Мы не сможем пройти через захваченную сектантами пустошь! Это самоубийство! Ты хоть представляешь, что они с тобой сделают, прежде чем сожрут?!

— Андрей! Ну, как же ты не понимаешь? Там же целый тягач в гараже стоит! Ну, сколько мы до твоего Южного порта идти будем? Месяц? Два? А так, у нас будет целая мотолыга! Да нам на ней никакие мутанты…

— Мы до неё не дойдем! — повысив голос, перебил девушку Андрей. — Мы! До! Неё! Не! Дойдем!

Мужчина достал из огня кролика, обжигая пальцы, снял с прута и протянул девушке.

— Ешь. Осторожно, горячий.

— Андрей! — вгрызаясь в мясо, настаивала она на своем. — Мне уже до нервной почесухи осточертели все эти коты, призраки, покойники и черт его знает кто еще здесь бегает! А это — десятитонная бронированная махина! Да на ней не то что до твоего порта, на ней всю планету кругом объехать можно! Она, кстати, еще и плавает!

— Леся… Даже если мы каким-то чудом и дойдем… — Андрей отдал кости псу, подбросил в костер несколько сухих веток и неспешно, словно объясняя непонятливому и упрямому ребенку, продолжал. — Предположим, что сектанты не стали задерживаться в довольно богатой пустоши. Что, конечно, маловероятно. Эти мрази, до тех пор, пока всё и вся не сожрут, с места не сдвинуться. А жрать им там еще месяца на три хватит… Хорошо, допустим. Но с чего ты взяла, что эту машину нам с тобой отдадут-то?

— Ну… Не знаю… Мы поговорим… — отрывая пальчиками маленькие кусочки мяса и аккуратно скармливая их собаке, тихо произнесла она. — Егор, тот, что механик, он хороший человек… Он поймет.

— Да хоть тысячу раз хороший. Военный тягач — это тебе не велосипед, который можно просто так прокатиться попросить.

Поднявшись, мужчина подошёл к довольно просторному шалашу, который они с Лесей соорудили незадолго до захода солнца, достал котелок и флягу воды. Девушка неотрывно смотрела на него, ожидая продолжения размышлений мужчины.

Вернувшись к костру и приспособив котелок над огнем, недовольно посмотрел на свою спутницу.

— Ты хоть представляешь, сколько эта дура солярки жрет?

— Много?.. — задумалась девушка.

— Много? Ведро воды — вот это много. Расход топлива твоей мотолыги — сто литров на два с половиной часа работы двигателя! Это не много, Леся. Это — дохрена!

Девушка виновато подняла на него глаза.

— Ты чай будешь пить? — Андрей засыпал заварку в котелок.

— Нет. Не хочу. Он вениками пахнет.

Изначально приподнятое настроение девушки таяло, как льдинка на раскалённой плите — так же отчаянно шипя, фыркая и негодующе создавая вокруг много горячего пара.

— Если не хочешь, иди спать… Поздно уже… — Мужчина поудобнее устроился на разложенных возле огня еловых ветках, зачерпнул из котелка жидкий, совершенно не ароматный чай. — Действительно. Жуткое пойло. В пустоши мне одна древняя бабуся травки хорошие показывала, из которых неплохой бодрящий напиток получается… Надо бы поискать такие, всё равно по лесам шастаем…

Леся всё так же сидела, понуро опустив голову и лениво шуршала в алых угольках деревянным прутом, на котором совсем недавно жарился несчастный, пойманный Андреем в силки глупый кролик.

— Иди спать. — Устало повторил ей мужчина.

Нехотя поднявшись, девушка, шурша ветками, заползла в шалаш. Сон не шел. Лежа в темноте и слушая мерное потрескивание костра, щедро разбавленное стонами и трепетом ночного леса, она напряженно пыталась сообразить, где же они смогут найти такое огромное количество солярки. В том, что ей все же удастся выпросить у Егора машину, девушка совершенно не сомневалась. Она пролежала так ещё около получаса, прежде чем веки начали тяжелеть, в уставшее сознание закралась невесомая серебристая дымка, даря ощущение покоя и расслабленности. Уже спустя миг девушка безмятежно и крепко спала.

* * *

…Осторожно ступая по мягкому ковровому покрытию семьсот шестнадцатого этажа генно-исследовательской лаборатории правительственного корпуса, она с опаской заглядывала в расположенные справа и слева прозрачные вольеры. Здесь находились, безупречно имитирующие естественную среду обитания, зоны содержания подопытных образцов. То и дело девушка ловила на себе полные любопытства, недоверия и отчаяния взгляды живших здесь существ. Животными их назвать было уже весьма и весьма проблематично. Идущий рядом с ней молодой человек, приблизительно одного с ней возраста, безостановочно вздыхал и охал, наблюдая за тем, как очередная жертва генных исследований подползает к стеклу и умоляюще пялится на них.

— Каким же образом ты добилась разрешения у своего отца? — Молодой человек остановился напротив очередной, наглухо закрытой, бронированной двери, отделявшей отсек подопытных образцов от корпуса, где содержались недавно доставленные и ещё не измученные опытами животные. Преимущественно это были относительно некрупные зверушки, такие как черношапочные сурки, берингийские песцы, манулы, полосатые гиены, каланы и прочие давным-давно исчезнувшие с лица земли, на данный момент времени, представители фауны.

Проводя магнитным ключом по замыкающему устройству, девушка распахнула дверь и жестом предложила молодому человеку войти.

— Никакого разрешения, Марк, я ни у кого не спрашивала. — Она вошла в отсек вслед за ним и плотно прикрыла за собой дверь.

— Откуда же, в таком случае, у тебя ключи от всего этого? — Он обвел рукой пространство вокруг.

— Папа потерял случайно. Вечно их везде с собой таскает… А я ему не раз уже говорила: «Положи в сейф, а не то обязательно где-нибудь потеряешь!» Он не слушал. Вот и потерял. А я нашла. Случайно, естественно. И решила посмотреть на зверушек. Но вот незадача, Марк, когда я сюда пришла, зверушки уже тю-тю… Пропали куда-то…

— Послушай. Ты точно все камеры отключила? Если хоть одна осталась работать, нам конец. Уж не знаю, как насчет тебя, ты ведь всё-таки его дочь. Но вот что он сделает со мной, даже представить страшно.

— Не переживай. Ни одна камера корпуса сейчас не функционирует. Неполадки ищут непосредственно в системе, хотя искать надо совершенно в другом месте. Ну, ничего, сообразят со временем. Нам же этого времени сейчас вполне хватит.

Сняв с плеча рюкзак, девушка достала небольшой, с ладонь, продолговатый баллончик и два автономных совмещённых изолирующих респиратора, один из которых подала своему спутнику.

— В общем, так у нас дела обстоят, — на выдохе произнесла девушка. — Дина сейчас держит транспортную платформу напротив западного отсека. После того как я распылю реагент, у нас будет не более десяти минут. По прошествии этого времени животные начнут просыпаться. Поэтому всех мы вывести просто не успеем.

Девушка отошла в техническую зону и вернулась оттуда с двумя контейнерами для перемещения животных.

— Марк, в один контейнер можно запихнуть троих не очень крупных. Выбирай на свой вкус, кто будут эти трое счастливчиков, которых ты отправишь домой. Я тоже беру троих. Итого — шесть. После этого — очень. Слышишь меня, Марк? Очень шустро катим контейнеры к западному отсеку, грузим на платформу. Дальше Дина сама справится. Код от параллели «Муар» я ей передала. Она отправит зверушек обратно в прошлое уже через два с половиной часа.

— Код от параллели тоже неосмотрительный родитель потерял? — с усмешкой поинтересовался парень, затягивая на затылке ремешки респиратора.

— И не говори, дружище! Он такой рассеянный в последнее время. Готов?

Парень утвердительно кивнул, и девушка медленно утопила клавишу на черном корпусе баллончика. Реагент разнесся по помещению в доли секунды. Животные, словно по команде, дружно отправились в царство Морфея. Не теряя времени, молодые люди в спешке сгрузили шестерых из них по транспортировочным контейнерам и быстрым шагом, практически бегом, рванули в направлении дожидающейся их платформы. Дойдя до конца коридора остановились напротив гермозатвора, выводившего на парковочную площадь.

Отдышавшись и немного успокоившись, девушка провела магнитным ключом по сканеру. Мигнуло зеленое табло. Набрала четырехзначный код. Щелчка не последовало. Ошибка? Вновь ключ, вновь табло… Тишина… После третьей попытки на лбу выступил пот, а в груди неприятно защипало.

Сняв респиратор, Марк напряженно наблюдал за ее действиями. Было очень заметно, как дрожат его руки. Еще попытка… Еще… Гермозатвор не двигался с места.

— Что-то не так… Пойдем этажом выше… Есть еще один выход, только…

Договорить ей не дал громкий, слегка насмешливый голос, раздавшийся за их спинами настолько неожиданно, что молодые люди одновременно вздрогнули и оглянулись.

— Вы уже наигрались сегодня, юная леди? Может быть, стоит уже вернуть животных в вольеры?

Он стоял шагах в десяти от них, небрежно прислонившись плечом к стене и держа в пальцах неизменную сигару. Как всегда безупречно одет и чисто выбрит.

— Вы?.. — выдохнула девушка. — Как?.. Я же…

— Ну что же вы, юная леди. Зачем же было совершать данную экскурсию по лабораторным корпусам на следующий же день после того, как ваш отец так неосмотрительно потерял сразу несколько ключей от корпуса и целых два экспедиционных конверта с кодовыми цифрами? Верх непроницательности с вашей стороны.

— Послушайте! — девушка, отпустив ручки контейнера, сделала несколько шагов в сторону мужчины. — Марк здесь совершенно ни при чем. Он даже не знал, куда я его веду и зачем. Считайте, что я насильно принудила его к этим действиям.

Поправив шелковый платок в кармане безупречно белого пиджака, тот снисходительно улыбнулся.

— Значит, так, молодые люди. Сейчас вы с той же скоростью, что и бежали сюда, побежите обратно. Вернёте всё зверьё на место и свалите отсюда нахрен… хотя бы на месяц! — Мужчина пристально посмотрел в глаза девушки. — Хотя бы месяц, черт тебя дери, ты можешь прожить без своих вывертов? Мне приходится тратить время! Ты это понимаешь?

— Но… — Язык прилип к нёбу, а по спине пронеслась стая мурашек. — Я…

— Знаю, знаю. Ты — сама доброта и справедливость. Только вот что. Сейчас вы оба валите отсюда и сидите тихо. Хотя бы некоторое время. Зная вас, юная леди, уверен, что насовсем вы все же не заткнетесь. И если в течение месяца… Нет, даже лучше двух… Вы, милое создание, появитесь в поле моего внимания и тем более заставите вновь гоняться за вами, отвлекая от прямых моих обязанностей, вот это… — он покрутил перед лицом девушки пластиковым информационным накопителем, — окажется непосредственно у вашего отца. И что после этого случится с молодым человеком… ну, вы меня поняли… — убрав накопитель во внутренний карман своего белоснежного пиджака, небрежно стряхнул пепел с сигары и, улыбнувшись, продолжил. — А теперь, контейнеры разверните в обратную сторону, и чтобы через минуту духа вашего в корпусе не было!..

Сон был настолько ярким и реальным, что, открыв глаза, девушка еще ощущала мелкую, пронизывающую до самых кончиков пальцев дрожь. Вдыхая пахнувший хвоей сухой воздух и вслушиваясь в звуки ночного леса, она пыталась запомнить как можно больше из того, что ей сейчас привиделось. Но как бы она ни старалась, видения таяли, оставляя после себя лишь эмоции. Несмотря на то, что ночь оказалась относительно теплой, Лесю колотил мелкий озноб. Выбравшись из шалаша, она подошла к костру и протянула к огню ладони.

— Что случилось? Не спится? — Андрей все так же сидел на подстилке из еловых лап, пристроив на коленях автомат.

— Сколько сейчас времени? — спросила девушка, зачерпывая из котелка чай.

— Откуда ж я знаю? Часов нет. Но если на вскидку, то часа три или четыре. Ты что вся трясешься? Замерзла? Возьми мою куртку и ложись иди. Или, вон, этого, — он кивнул на развалившегося возле огня пса. — С собой утащи. Он теплый, как грелка.

— Нет. — Девушка поежилась. — Я не хочу больше спать. Ты иди, ложись, я посижу, покараулю.

— Да что случилось-то? Ты можешь толком объяснить?

— Толком не могу. — Улыбнулась девушка, отхлебывая из кружки чай и смешно морщась. — Фуу… Ищи уже травки свои быстрее, а то эту бурду пить невозможно!

Некоторое время они сидели молча, слушая, как трещит костер и шумит ветер в кронах высоких деревьев.

— Знаешь, мне сейчас… — Девушка на мгновение задумалась, подбирая в голове подходящее, наиболее соответствующее ее состоянию слово. — Привиделось… во сне… Я видела, только совершенно все забыла, остались лишь…

— Эмоции? — перебил ее Андрей.

— Да. А ты откуда знаешь?

— Быть не может?! — Мужчина задумчиво почесал затылок, затем забросил в огонь еще несколько сухих толстых веток и пристально посмотрел на девушку. — Здесь нет поблизости городов… Нет даже единичных заброшенных корпусов… Откуда тогда?

Леся испуганно поежилась.

— Ты чего? При чем тут города? Я тебе говорю, что мне странное что-то приснилось, а ты про города.

— Тебе приснилось то, что было с тобой до того, как ты оказалась здесь.

— Ага. Ничего не поняла.

— Ладно, извини, напугал тебя, да?

— Есть немного. Объясни теперь попроще и по порядку.

— Такие сны снятся, когда где-то поблизости находится обширная радиационная зона. То, что ты видела, — твоё прошлое. Эти сны обычно плохо запоминаются, но остаются яркие ощущения и эмоции от них. Если полчаса назад ты буквально увидела саму себя, значит, где-то здесь что-то есть.

— И что это нам даёт?

— Это, Леся, даёт нам шанс найти что-то полезное. Возможно, неподалёку продовольственный склад или медицинская лаборатория. В любом случае, будь то консервы или лекарства — всё одинаково хорошо.

— Ты в своём уме? Там же радиация!

— Радиация снаружи. Во внутренних корпусах таких резерваций установлены противорадиационные сплавы. Нам нужно просто найти вход в этот бункер. Дозиметр был бы очень кстати.

Леся подошла к шалашу, достала рюкзак и, порывшись в нём, протянула Андрею блестящую чёрную коробку.

— Такой подойдёт?

— Ух ты! Вот это класс! — Мужчина радовался, как ребёнок, получивший подарок. Девушке на миг даже показалось, что он сейчас захлопает в ладоши. — Почему ты раньше не сказала, что он у тебя есть?

— А ты не спрашивал, — пожала она плечами.

Мужчина молча достал карту и несколько минут внимательно изучал её, что-то прикидывая и отмечая.

— Леся, подойди сюда, — наконец сказал он. — Покажи мне хотя бы приблизительно, где находится пустошь, на которой на вас напали сектанты.

Девушка смотрела на карту, освещённую отблесками костра, пытаясь понять, где они находятся. Так ничего и не поняв, она всё-таки спросила Андрея:

— Я не понимаю. Покажи хотя бы, где мы сейчас находимся? И где деревня с призраками, тогда я смогу сориентироваться.

Мужчина уверенно провёл пальцем по тонкой пластиковой карте.

— Смотри. Вот здесь ты перестреляла котов. Здесь оставила подругу.

— Она не была моей подругой, — зачем-то поправила девушка, но грусть и сожаление всё равно отразились на её лице.

— Хорошо, пусть так, — тихо произнёс Андрей. — Всё же, где то место, на котором находится разграбленная пустошь?

— Вот здесь, — ткнула в карту пальцем Леся.

— Уверена?

— Да, уверена. Если коты здесь, а мы сейчас вот тут, то пустошь должна быть в этом месте.

— Молодец! — Мужчина обнял её за плечи и притянул к себе, крепко обняв. Это было так неожиданно и в то же время естественно, будто они знакомы целую вечность. Его лицо оказалось настолько близко, что внутри неё поднялось что-то горячее и разлилось по телу тёплой волной. Освободившись из крепких объятий, но продолжая пристально смотреть ему в глаза, Леся негромко спросила:

— Ты вообще собираешься спать сегодня?

Он улыбнулся в ответ и отрицательно покачал головой, снова притянув девушку к себе. Накинув ей на плечи куртку и проведя рукой по растрепанным волосам, произнёс:

— Скоро начнёт светать. Давай собираться. Когда станет чуть светлее, пойдём. Согласна?

К полудню они вышли на широкую асфальтированную дорогу, сквозь трещины которой пробивалась трава, а в некоторых местах даже устроили свои гнёзда мыши или другие мелкие существа. До точки, которую отметил Андрей, они должны были дойти часа через два, если идти лесом. Однако найденная дорога сократила это время вдвое.

Андрей полагал, что там, куда они идут, может находиться стратегический бункер. Если им удастся найти вход, они смогут пройти на базу, где хранится заветный МТЛБ, подземным путём.

Лесю всё это немного смущало. Ей казалось, что это мальчишество. Даже если этот бункер и есть. Андрей утверждал, что, судя по показателям дозиметра, радиационная зона — это центральная станция управления бункером, находящаяся севернее от их текущего местоположения. Если двинуться чуть западнее, то запасные и аварийные выходы — километров на три-пять дальше. В центральный отсек, естественно, идти нельзя, так как уровень радиации там, скорее всего, зашкаливает. А вот резервные выходы поискать — вполне себе выполнимая задача. Девушка же смотрела на всю эту затею более чем скептически. Но… кто его знает… вдруг и действительно найдется?

Стоя перед широкой, местами проржавевшей, обыкновенной металлической дверью, не имевшей даже стандартного кодового замка, Леся с крайним недоверием покосилась на Андрея.

— Это что?.. Это оно? — Девушка осторожно толкнула дверь рукой, та свободно открылась. Словно кто-то старательно и регулярно смазывал ей петли. — Ерунда какая-то. Я, конечно, не много знаю про все эти бункеры и прочие подобные укрытия. Но что-то, вот прям сильно так, подсказывает мне, что двери они имеют совсем не такие…

Андрей, осторожно всматриваясь в темноту открывающегося перед ним коридора, сделал шаг вперед.

— Подожди! — Девушка сунула ему в руку фонарик. — Я, как-то, если честно, боюсь туда идти.

— Значит, не ходи. Подожди меня здесь. Я осмотрюсь и вернусь назад.

— Ну уж нет! Я с тобой! — Поправив на плечах лямки рюкзака, девушка сделала шаг в темноту пахнущего сыростью и плесенью коридора. Андрей жестом остановил ее.

— Лесь, я прошу тебя. Останься здесь. Во-первых, что там — он показал внутрь прохода — неизвестно. Мне было бы спокойнее, если бы ты пока не лезла туда. И за входом, заодно, посмотреть не помешает. Автомат с предохранителя сними и жди.

Поразмыслив пару минут, девушка неохотно кивнула, соглашаясь с его доводами.

— Кобеля придержи, чтобы за мной не увязался, — сказал напоследок мужчина и, щёлкнув фонариком, быстро скрылся в темноте коридора.

Оставшись возле распахнутой двери, Леся некоторое время просто бесцельно ходила туда-сюда, время от времени одёргивая пса, который то сидел словно каменное изваяние и пялился в темноту дверного проёма, то, сорвавшись с места и отчаянно гавкая, стремился догнать хозяина. Леся несколько раз успевала поймать его уже на самом входе в тоннель. Вот и в этот раз, схватив псину за косматую шкирку и оттягивая от входа, неожиданно услышала голоса. Совсем тихие, словно кто-то переговаривался, опасаясь быть нечаянно услышанным. Присев на корточки, обхватив за шею собаку, затихла и прислушалась. Разговаривающие, словно догадавшись, что обнаружены, тоже затихли. Просидев так некоторое время в обнимку со своим дико воняющим псиной приятелем, пришла к выводу, что всё же ей померещилось. Поднявшись и поправив автомат на плече, решила развести костёр. Просто так, чтобы не скучно было. Травы вокруг оказалось предостаточно, а вот деревьев… Деревьев не было. Немного в стороне, на возвышенности, образующей нечто вроде холма, обнаружились заросли довольно плотного кустарника. Пожалуй, сойдёт, тем более всё равно другого ничего в этом месте не растёт.

— Слушай, псина, — обратилась она к собаке. — Пойдём кусты драть! Ну, не могу я просто так возле этой двери больше болтаться! Всякие мысли в голову лезут, голоса уже мерещатся!

Направившись в сторону холма, обернулась и, убедившись, что собака следует за ней, ускорила шаг. Всё же надолго оставлять вход без присмотра не хотелось.

У самого подножия трава оказалась настолько густой и высокой, что доходила девушке почти до пояса. Псины же совсем не было видно. Забравшись в густую растительность, он самозабвенно занялся ловлей мышей и лягушек. «Что ж, пусть развлекается», — пронеслось у неё в голове. — «Хотя бы за Андреем вдогонку кидаться не будет». Буквально через пять минут, когда девушка, изрядно исцарапав руки, наломала нужное ей количество сухих веток, на самой верхушке холма раздался отчаянный визг, разбавленный немалой долей ужаса в частотном спектре. От неожиданности Леся оступилась и со всей дури рухнула в траву. Хворост разлетелся в стороны, перед лицом прошмыгнула жирная мышь, а в задницу, трясясь и повизгивая, торпедой влетел пёс. Слегка придя в себя, она встала и, аккуратно раздвигая руками стесняющую движение растительность, направилась в ту сторону, откуда донёсся крик. Правильнее, конечно, было бы вернуться и, тупо выставив перед собой оружие, ждать дальнейшего развития событий. Но ей почему-то казалось, что тот, кто минуту назад истошно визжал наверху, боится сейчас ничуть не меньше её самой. А скорее всего, даже ещё и больше. Вон столько ужаса было в том крике! Забравшись наверх, она осмотрелась. Кусты… Трава… В этом буреломе можно сутки копаться и так ничего не найти. Да и продираться сквозь колючие кусты не слишком хотелось. Потому, не особенно раздумывая, девушка громко крикнула:

— Кто вы? — В ответ не донеслось ни звука, лишь ветер шуршал в листьях иссохшегося кустарника, да было слышно, как пищали под ногами слишком уж упитанные мыши. Девушка вскинула автомат и передёрнула затвор.

— Выходите уже! Ну или хотя бы скажите что-нибудь! Считаю до трёх и стреляю! — Через секунду добавила: — Снесу сейчас эти кусты к чёрту, вместе со всеми, кто там в них засел!

Данное заявление возымело положительный эффект. Где-то в самом центре бурелома что-то зашевелилось, зашуршало и поползло в её сторону. Леся подумала, что сейчас ей, наверное, следовало бы испугаться. Но страха, что удивительно, совершенно не было. Спустя минуту в поле зрения появилась нечто. Нечто передвигалось на четвереньках, старательно оползая колючки и буквально тараня головой особо густые заросли. Следом ползло ещё одно, но значительно меньших размеров. Девушка смотрела на это во все глаза и никак не могла понять, что или вернее, кто это. Вскоре первое существо, успешно выбравшись из зарослей, Очень медленно, с некоторой опаской поднялось на ноги. Следом подползло второе и также приняло вертикальное положение. С минуту стояла полная тишина. Лесе показалась, что даже мыши в траве замерли в ожидании дальнейшего развития событий.

— Не стреляйте, пожалуйста. — Женский испуганный голос прозвучал в этой ситуации так же неожиданно, как и то, что произошло дальше.

Существо, медленно подняв руки, скинуло с головы капюшон, больше всего напоминающий мотоциклетный шлем комбинированного типа, расстегнуло молнию длинного брезентового плаща тёмно-песочного цвета и стянуло с рук плотные кожаные перчатки. Перед Лесей стояла молодая женщина, навскидку двадцати с небольшим лет, рядом с ней, также стянув с себя всю эту абстрактную амуницию, испуганно жался мальчик лет пяти.

— Пожалуйста, не стреляйте, — повторила незнакомка. — Мы с сыном здесь одни. У нас нет никакого оружия. Прошу вас, опустите автомат. Кирюша очень боится…

Леся медленно убрала «Вал» за плечо. После того как ствол автомата перестал смотреть в их сторону, женщина с облегчением вздохнула.

— Спасибо, — чуть слышно произнесла она.

Леся же, сбросив оцепенение, ошарашенно выдала:

— Вы что, люди? — Глупее вопроса, конечно, придумать было сложно. Но девушке в голову словно запихнули кусок мягкой ваты, и думалось как-то запоздало и совершенно не последовательно. Мальчик испуганно жался к ногам женщины. Та, в свою очередь, безостановочно гладя его по вихрастой белобрысой голове, продолжала стоять и заворожённо смотреть на Лесю.

— Мы увидели вас, когда вы ещё шли по дороге, километрах в двух отсюда, и решили спрятаться… на всякий случай, — запинаясь почти на каждом слове, произнесла она.

— А? — девушке показалось, что она сейчас ослышалась. — Километров? То есть это как?

— Понимаете, — она всё так же стояла на том месте, где совсем недавно выползла из бурелома. — Понимаете… Кирюша очень хорошо видит… У него зрение очень хорошее…

— Да уж… — выдохнула девушка. — Здесь уж точно не поспоришь. Чем дальше, тем больше офигеваю. Ладно, пойдём. Там поговорим. — Она махнула рукой в сторону оставленного ею прохода в бункер.

Устроились прямо на земле, недалеко от полуоткрытой двери. Набросав побольше мягкой травы, соорудили себе что-то вроде матраса. Как только подошли ко входу в бункер, Леся предложила им воды и последнюю, оставшуюся у них с Андреем банку консервированной рыбы. На что получила ответ, что подобного добра у них с сыном хватает предостаточно, даже можно сказать, с излишком.

— Мы нашли эту дверь месяца три назад, — тихо рассказывала Теона. Она вообще всегда говорила тихо, и Лесе казалось, что это просто привычка. Эта молодая женщина элементарно боится произносить слова громче. И, скорее всего, если бы это было возможно, вообще перешла бы на язык жестов, дабы какими бы то ни было звуками не привлекать к себе хоть малейшее внимание.

— Когда пришли, она была ещё закрыта.

— На что же? — поинтересовалась Леся. — Я не увидела на ней даже элементарного амбарного замка.

— Она на магнитном держателе, а вводная панель — немного левее. Вы её не заметили, потому что не искали. А мы с Кирюшей стали искать и нашли. У нас три дня ушло на то, чтобы подобрать код.

— Каким же это образом вам удалось код подобрать? — С явным недоверием и сарказмом поинтересовалась девушка. — Это же миллион комбинаций! Тут не то что три дня, тут три года мало будет!

— Тут такое дело… — Женщина виновато опустила глаза. — Кирюша… Он… Он очень хорошо не только видит, но и слышит тоже… Не так, как все.

— Понятно. — Выдохнула девушка, устало проведя ладонью по лицу. — Видит, слышит, нюхает. Что он там ещё у вас может? Не летает, случаем?

— Я понимаю вас, Леся. Вы, вероятно, сейчас считаете меня свихнувшейся бабой. Но я могу всё вам объяснить, наш с Кирюшей случай скорее закономерность, нежели исключение, а что касается замков, то все вводные панели здесь механические. Когда две из шести цифр совпадают, происходит характерный щелчок. Обыкновенный человек его вряд ли услышит. А вот мой сын сможет различить. Но Кирюша ещё ребёнок, ему пять лет. Поэтому на открытие одной двери у нас с ним может уйти от двух-трёх дней до тех же двух-трёх недель.

— Откуда же он у вас такой весь из себя особенный взялся? — Произнесла Леся.

Теона погладила мальчика по голове, поправила ему курточку и произнесла:

— Сынок, иди поиграй с собакой. Познакомься с ней поближе. Иди, не бойся.

Она улыбнулась, глядя на сидящего неподалёку пса, который во все свои круглые янтарные собачьи глаза сейчас заинтересованно пялился в их сторону.

— А как её зовут? — спросил мальчик.

Леся улыбнулась, вспомнив, что пёс у них так до сих пор и остался просто псом.

— Я не знаю, малыш. Если хочешь, придумай ему имя сам!

— Я у него тогда спрошу, как его зовут? Хорошо? — вопросительно посмотрел на девушку мальчуган.

— Конечно… Спроси… — Леся от подобного заявления растерялась окончательно. — Он что, и с собаками болтать умеет? — нервный смешок слетел с её губ.

— Нет, что вы! Этого он вряд ли умеет. Это он так… Болтает всякие детские глупости.

Когда мальчик отошел на значительное расстояние от них, Теона продолжила:

— Знаешь, Леся, наша с сыном история… Она довольно короткая, несмотря на то, что длинной, как ни странно, в целую жизнь.

— Теона, — перебила её девушка, — может, достаточно уже мне «выкать»? Мы сейчас находимся чёрт знает где. Сидим на жухлой траве, напротив самого настоящего бункера. С оружием. Наблюдаем за пятилетним ребенком, который видит на два километра вперед и вполне возможно, прямо сейчас треплется о жизни с собакой, которая и на собаку-то весьма отдаленно похожа. Так что к черту, может, все эти проявления хорошего тона?

— Да. Ты права, — немного подумав, ответила женщина. — С чего начать, даже не знаю.

— Не знаешь с чего? Начинай, значит, сначала, — рыкнула на нее девушка и невольно покосилась на белобрысого мальчугана, который, обняв псину за кудлатую холку, что-то самозабвенно нашёптывал ему на ухо.

— Я родилась в пустоши, которая находилась много севернее этих мест, — начала свой рассказ Теона. — Здесь можно сидеть на одном месте по пять-шесть лет, выращивать горох с морковкой и ни о чём не думать. Там, откуда я родом, земля не такая урожайная, да и климат не особо благоприятен. За каждый кусочек более-менее стоящего чернозёма разворачиваются нешуточные войны. Иногда даже в прямом смысле этого слова. Когда мне было шестнадцать, на нашу пустошь напали. Нет, это были не сектанты и не разбойники, это были такие же кочевники, как и мы. Дело было в том, что их было значительно больше, чем нас. В итоге мужчин перебили, женщин и детей разогнали, а девчонок вроде меня оставили себе. В качестве развлечения. Ну, ты понимаешь, о чём я. Развлекала я их долгих четыре года, пока в один из переходов мне не удалось сбежать. Нас ведь не на цепях держали, потому как и бежать-то особо некуда было. Когда остановились на очередную проверку земель на годность, я драпанула в лес. Представляешь? Одна. Без оружия, еды, воды и даже без тёплой одежды. Единственное, что я обязательно прихватила с собой, был авторосжиг. Может быть, только благодаря ему я и не окачурилась там в первые несколько дней. Естественно, страшно было до задницы, но это всё равно лучше, чем каждую ночь терпеть на себе нового мужика, а иногда и не одного. Своих баб они берегли, твари, жалели их, рождаемость контролировали. А на нас им было плевать. Из тех пятнадцати девчонок, что они прибрали себе, четыре года протянули лишь трое, включая меня. Остальные либо погибли от побоев, либо скончались в родах. Одна из девчонок, совсем молоденькая, банально простудилась. Возиться с ней желающих не оказалось, и её просто отвезли поближе к городу и выбросили. Но там, знаешь, собаки дикие, мутанты… Я видела их… Я… Ладно, по порядку.

Теона на мгновение задумалась, словно вновь оказалась в том страшном для неё времени. После чего тихо, стараясь, чтобы мальчик не особенно обращал внимания на её рассказ, продолжила:

— Спустя две недели я вышла к людям. Незнакомое, малочисленное поселение, даже пустошью не назовёшь. Они там баранов каких-то достали где-то и усиленно их разводили. Меня приняли, но лишь до тех пор, пока не стало понятно, что я беременна. Они недолго думали, обрадовались. За моего новорожденного ребёнка сектанты предлагали им целую дойную козу.

— А что, сектанты ещё предлагать умеют? — удивилась Леся. — Я думала, они приходят, убивают всех нафиг и берут то, что им нужно.

— Да разные они бывают. Эти вот тихие были. Козу им не надо было, а младенца очень даже необходимо… Оттуда сбежать оказалось гораздо сложнее, заманчивый образ козы заставил их запереть меня в подвале. И для того, чтобы вырваться оттуда, мне пришлось изрядно замарать руки в крови. В итоге, уже почти перед тем, как Кирюшке появиться на свет, я совершенно случайно вышла к городу. Знаешь, мотаться по лесам на последнем месяце беременности — это я тебе скажу, занятие не из самых приятных. Я недолго думала. Я устала намного сильнее страха. Тем более, я видела, что собачьи стаи вблизи городов вполне себе нормально живут. Не дохнут и не мутируют, спят, жрут, плодятся и жизни радуются. И чем я хуже собаки? Самым сложным оказалось их обойти, чтобы зайти в город, но я справилась. Кирюшка родился спустя неделю после этого.

— И ты не боялась радиации?

— Есть некая сыворотка. Я узнала это от разведчиков, которых встретила в том же городе. Одной инъекции хватает на две с половиной недели пребывания в радиоактивной зоне. Это не панацея, конечно, но хотя бы не сдохнешь и неизвестно в кого с хвостом и копытами не превратишься. Если знать, у кого и на что эту штуку можно выменять, то в городе вполне можно какое-то время даже жить. Но об этом я тоже немного позже узнала. Ребёнок родился, а идти мне всё равно было некуда.

— Почему же ты тогда ушла оттуда? — Леся то и дело посматривала на дверь бункера. Прошло уже достаточно времени, а Андрей всё не появлялся.

— Ушла, потому что увидела ИХ. Именно увидела, а не послушала рассказы и жуткие истории очевидцев. Знаешь, впечатлило… — Теона зябко передёрнула плечами. — Когда своими глазами видишь, как стремительно меняется двух-трёхлетний ребёнок, это даёт тебе настолько мощный пинок под зад, что летишь из радиационной зоны с реактивным ускорением, не обращая внимания даже на обступившие город стаи собак. Видимо, скорость такая значительная, что псы просто не успевают заметить. — Она кисло усмехнулась и ненадолго замолчала, глядя на играющего с собакой мальчика. — Мы прожили там восемь с половиной месяцев, прежде чем ушли. Видимо, этого хватило: мой сын не такой, как все. Когда люди понимают это, то первое, к чему они начинают активно стремиться, — это удавить гадёныша, пока из него не выросло что-то пострашнее. Он видит и слышит в разы лучше любого человека, иногда разговаривает с кем-то, кого я разглядеть не в состоянии. Но в остальном — это милый добрый мальчишка.

— Где же вы жили всё это время после того, как ушли из города? — С каждой новой фразой этой несчастной, измученной, но не сломленной женщины в груди у Леси что-то сжималось, причиняя почти физическую боль. К горлу подступал комок, а глаза обжигали колючие слёзы.

— Да где придётся. Однажды нашла довольно хорошую заброшенную избу, мы прожили в ней почти два года. Так бы и жили там, но поблизости объявились коты, поэтому пришлось срочно уходить. Очень жаль было оставлять вещи, что пришлось бросить, но нести с собой всё, что накопилось за два года, — это просто нереально. Потом был контейнер из медицинской лаборатории, бесчисленное количество шалашей и землянок. И вот совсем недавно мы вышли на это… Этот… В общем, я не знаю, что это такое, но это — сказка! Леся, чего тут только нет!

— Да… Андрей говорил, что это спецфортификационный объект. Язык сломаешь. Бункер, в общем.

Леся уже всерьёз переживала: прошло почти четыре часа с тех пор, как мужчина скрылся в туннеле. Что можно делать там столько времени? Мальчик подошёл сзади совсем тихо, положив маленькую тёплую ладошку на её плечо, и негромко, но очень уверенно произнёс:

— Тётенька, вы не волнуйтесь, он скоро придёт. Он сейчас возле той, последней двери, которую у меня открыть не получилось. У него тоже не получится, и он вернётся.

Леся погладила мальчугана по щеке.

— Спасибо, мой хороший. А откуда ты об этом знаешь?

Мальчик недоумённо пожал плечами, словно она спросила у него, почему небо голубое, а трава зелёная.

— Я слышу его. Сейчас он ещё немного понажимает на замок, потом ему надоест, и он придёт сюда. Тётенька, а можно я с ним? — Мальчик ткнул худеньким пальчиком в пса. — Вон за тот холм сбегаю? Там тааакой кузнечик есть! — Он широко раскинул руки, стараясь показать, какого именно размера насекомое обитает за холмом.

Глава 8

Донельзя довольный тем, что ему позволили в компании с псом отправиться на противоположную сторону холма, мальчишка вприпрыжку побежал на встречу с кузнечиками. Не менее довольный пёс, вертя из стороны в сторону лохматым хвостом, последовал за ним.

— Про какую последнюю дверь он сейчас говорил? — спросила девушка.

— В бункере четыре двери, — ответила ей Теона. — За каждой — определённый отсек. Мы с сыном открыли три. Медицинский, складской блоки и тренажёрный зал. Мы в тренажёрном зале с Кирюшкой живём, притащили туда стол, матрас и спальные мешки. Здесь столько всякой всячины, что можно обустроить что угодно. А знаешь, что в этой тренажёрке самое потрясающее?

Леся заинтересованно посмотрела на свою новую знакомую.

— И что же? Тренажёр для косых мышц живота?

— Душ! Леся, там есть настоящий функционирующий душ с горячей водой!

— Да ладно! Девушка от неожиданности аж вскочила на ноги и, отойдя шага на два назад, с недоверием уставилась на Теону.

— Да! — вдохновенно продолжала та. — Я когда это увидела, глазам совсем своим не поверила! Он, правда, несколько отличается от тех, что я видела в городе, но всё равно — настоящий душ!

— И чем отличается?

— Вода льёт просто с потолка. Комната два на два метра, при входе вводная панель. Набираешь на ней длительность процедуры и температуру воды. Заходишь в центр комнаты, и спустя минуту тебе на голову валит непрерывный поток воды. Намылиться изначально было проблемой, но позже мы приспособились.

Вспомнив о том, что более-менее нормально она мылась на перевалочной базе, куда её привезли погибшие Герасим и Анна, она ощутила себя неимоверно грязной. Однозначно, в этом месте непременно стоит задержаться. Хотя бы на день или на два.

— Теона, — девушка вновь удобно устроилась на мягкой травяной подстилке. — Всё спросить хочу. А почему твой сын закричал там, на холме, когда вы от нас прятались?

— Кирюшка очень боится пауков. А в траве их куча. Увидел здорового такого, который рядом полз. Вот и завизжал.

— Странно, — повела плечами Леся. — Пауков боится, а кузнечиков разглядывать побежал. Как по мне, так все насекомые чем-то схожи.

— Да там кузнечик, — Теона пренебрежительно махнула рукой. — Не совсем кузнечик. Сидит в норе образина какая-то зелёная, время от времени выползает погреться на солнышке. Нет, ну как бы да, что-то от кузнечика в нём несомненно есть, вот только размеры у него, прямо скажем, не кузнечьи. Около метра в длину, ну и высотой чуть ниже колена, наверное, будет. Эта скотина почти каждую ночь тут концерты устраивает, стрекочет так, будто танк где-то поблизости тарахтит.

Леся обалдело глянула на женщину.

— И ты отпустила ребёнка к этому? — Девушка подхватила «вал», лежащий неподалёку, вскочила на ноги, намереваясь бежать спасать недавно ушедших Кирюшку и пса. — Ты чокнутая дура, что ли, на всю башку?

— Да успокойся ты уже! — Слегка прикрикнула на Лесю женщина. — Он не опасный. Я сто раз проверяла. Не знаю, что это, вернее кто. Но оно само каждого шороха боится! Доброе такое нечто, познакомлю вас как-нибудь потом.

Приземлившись обратно на траву, девушка устало вздохнула.

— Каким образом я ещё здесь не чокнулась? Хотя, может, уже и да…

— Ай, да ладно ты! — Теона поднялась и отряхнула с себя прилипшие к одежде травинки. — Пойдём лучше поищем твоего Андрея, а то он там, похоже, в четырёх коридорах и трёх отсеках заблудился.

Леся встала вслед за отправившейся в сторону входа в бункер Теоны. Взяв в руки автомат, спросила:

— А как же ребёнок? Мы что, оставим их здесь одних? А вдруг…

Договорить ей не позволил громкий стук армейских ботинок по бетонному полу бункерного коридора и восторженный голос Андрея, который, с силой распахнув дверь, так, что та едва не слетела с петель, радостно воскликнул:

— Леська! Мы богаты!

Выйдя из темноты коридора и щурясь на ярком солнце, радостно размахивая над головой набитым под завязку бумажным пакетом.

— Леся! Мы, мать его, цари!

Когда глаза его привыкли к свету, растерянно глядя на девушку, медленно поставил свой царский пакет на землю и, указав пальцем в сторону Теоны, недоуменно спросил:

— А это кто ещё?

— А это, Андрюша, хозяйка всего найденного тобой богатства!

Леся улыбнулась, глядя на то, как её спутник разочарованно хлопает глазами и, словно выброшенная на берег рыба, недоумённо открывает и закрывает рот.

— Леся! Ну что ты такое говоришь? — Пришла на помощь мужчине Теона. — Никакая я не хозяйка. Просто мы немножко раньше нашли эти богатства несметные. Не слушайте её, Андрей. Тут столько всего полно, что на сотню таких, как мы с вами, хватит. Меня, кстати, Теона зовут.

— А… Да… Очень приятно, Теона. Я Андрей. А кто это — мы? Здесь ещё кто-то есть?

Леся подошла к мужчине, стряхнула ему пыль с плеч и груди, после чего, заглянув в принесённый им из бункера пакет, ответила.

— Здесь ещё мальчик пятилетний есть, у которого зрение и слух такие, что прям до мурашек пробирает. Ух ты! Кофе! Настоящий!

Взвизгнув от восторга, девушка повисла у того на шее и звучно чмокнула в небритую щёку.

— Лесь, а пёс где? Мужчина огляделся по сторонам, высматривая собаку.

— А он с мальчишкой за холм пошёл, кузнечика метрового смотреть. Сидят там сейчас, наверное, втроём, за жизнь разговаривают.

— Не понял… — Он удивлённо посмотрел на девушку.

— Да я тоже ни черта не понимаю. Я вот, конечно, не очень разбираюсь в радиобиологии, но вот как это возможно? Ну не может обыкновенно радиация за столь незначительный срок, сколько там прошло? Восемьдесят? Сто лет? Вот не может за сто лет появиться такое огромное количество мутантов! Это же должно несколько поколений пройти, чтобы какие-то значительные изменения произошли! А эти? Эти прям так, сразу, можно сказать, на глазах мутируют! Бред какой-то!

Леся забрала из рук мужчины фонарик и шагнула вглубь коридора.

— Теона, зови сына, пойдёмте уже кофе пить! Ужасно хочется кофе!.. И в душ тоже, очень хочется!

.* * *

То, что у Джафара элементарно нет шансов, Кара понимала предельно отчётливо. Это существо даже драться с ним не станет. Просто разинет свою монстроузную пасть и тихо откусит голову. После чего медленно пережует и проглотит. Ближе к вечеру, когда верховный слегка утомился, показывая Каре все прелести и недостатки своей крепости, девушка крайне настойчиво попросила проводить её к Джафару, на что тот довольно-таки нехотя, но всё же согласился. И вот они уже второй час сидят на пластиковой лавке и молча ждут, когда же их соизволят накормить. Непосредственно после того, как девушку доставили в клетку, молодые люди, не имеющие до этого момента возможности нормально поговорить, около часа обсуждали сложившуюся ситуацию. В итоге ни один, ни другой ничего более-менее конструктивного вспомнить так и не смогли. Сразу после этого устроили дебаты на тему «Как быть?» и «Что делать?». Кара буквально с пеной у рта доказывала Джафару, что им необходимо срочно бежать отсюда при первой же возможности. Отчаянно выстраивала варианты побега и даже предлагала элементарно придушить мелкого гадёныша. Джафар же, скептически поглядывая на свою спутницу, просто молчал, изредка вставляя в браваду девушки отрицательные частицы и междометия. Такое поведение мужчины окончательно вывело её из себя, и в итоге, почти со слезами на глазах послав его ко всем чертям, отвернулась к нему спиной и, забравшись на скамью-кровать, завернувшись в воняющее хлоркой одеяло, молча смотрела на спортивного мужика в шрамах из соседнего аквариума. Тишину нарушила всё та же неизменная дылда, которая в конце концов, всё же оторвавшись от созерцания собственной физиономии в небольшом треснутом зеркальце, соизволила сходить за положенной узникам пищей. Гремя тяжёлой, отчего-то шестиколёсной тележкой, поочерёдно открывала двери клеток и вручала находившимся в них людям миску с чем-то серо-зелёным внутри. Когда очередь дошла до их с Джафаром аквариума, Кара слезла с кровати и, подойдя к открытой двери, спросила, принимая из рук надзирательницы глубокую посудину.

— А, простите, мы вот это вот, — девушка кивком головы указала на непонятное месиво. — Будем стоя употреблять? Почему стол есть, а стульев нет?

Усмехнувшись, дылда глянула на девушку сверху вниз.

— А это стол не для еды. Но, если хотите, то можете и на нём, конечно! — Заржав, словно чокнутая лошадь, развернула тележку и укатила к соседней клетке. Кара подошла к лавке-кровати и протянула Джафару его порцию.

— Что-то я сейчас ничего не поняла… — Произнесла девушка. — Стол не для еды, стульев нет, кровать тоже не совсем кровать. И, между делом так сказать, а туалет здесь где?

Еда оказалась на удивление вкусной, вот только сказать хотя бы приблизительно, из чего она была приготовлена, не представлялось возможным. Более того, об этом не хотелось даже думать. Покончив с ужином, поставили пустые тарелки на стол, который, как им объяснила дылда, не для еды и решили ложиться спать. Других, более интересных занятий, в данных апартаментах просто-напросто не нашлось. Тут же встал вопрос, каким образом данный процесс организовать.

— Кара, вот ответь мне на вопрос, — пристально глядя в глаза девушки произнес Джафар. — Ты что, не могла выпросить у этого… Как его там… Верховного отдельную камеру? — Девушка недоуменно и в то же время гневно глянула на своего сокамерника.

— Не знаю, как ты, а я одна в этом стеклянном сарае сидеть не собираюсь!

— Вот именно, что сидеть! — Мужчина с усмешкой посмотрел в сторону лавки-кровати. — Мы на этом только сидя вдвоем и поместимся. Или ты полагаешь, что я на стол спать полезу? Нет уж, не полезу. Одеяло у нас одно, а стол холодный и металлический. Сама на него лезь, раз тебе одной… Договорить мужчине не позволил пронзительный скрежет, донесшийся из дальнего коридора. Минуту спустя дверь комнаты широко распахнулась, и два здоровенных бугая с автоматами наперевес вкатили в помещение массивную двухколёсную тачку, в которой, словно огромный плотно набитый куль, лежал человек. Мужчина и девушка одновременно повернули голову и уставились на происходящее. Открыв один из пустующих аквариумов, охранники вкатили внутрь него тележку, извлекли из неё человека, который, к слову сказать, больше напоминал хорошо отбитый кусок говядины. На мужчине буквально не было живого места. Далее несчастного уложили на металлический стол, как следует расправили ему руки и ноги, аккуратно поправили голову, так, чтобы она не заваливалась по покатым краям стола, а держалась максимально ровно. После чего мужчину накрепко притянули к столу широкими кожаными ремнями. Было заметно, что несчастный в данный момент находится в сознании и даже пытается что-то сказать, но тем, кто сейчас наглухо фиксирует его на большом металлическом столе, на это откровенно наплевать. Привязав и несколько раз перепроверив, крепко ли затянуты ремни, мужики также молча, как и вошли, покинули помещение, увлекая за собой отчаянно громыхающую тачку. Кара обратила внимание, как спортивный мужик в шрамах из соседней камеры испуганно замер, во все глаза наблюдая за происходящим. После чего резко развернулся, буквально вприпрыжку подскочил к лавке-кровати и, завернувшись с головой в тонкое одеяло, отвернулся к стене и затих. Другая же их соседка по несчастью, женщина в нижнем белье, напротив, подошла к стеклу, осторожно приложив к нему ладони, молча смотрела на лежащего на столе окровавленного мужчину и, часто-часто моргая, что-то бормотала себе под нос.

— Джафар… — Тихо произнесла Кара. От увиденного у неё напрочь пропало желание спорить и возмущаться. — Это… Это то самое, что я думаю, да?

Мужчина подошёл к ней сзади и осторожно обнял девушку за плечи.

— Полагаю, да. Сегодня вечером проходили бои на арене местного долбаного шизофреника. Этому бедолаге не повезло, вон как его порвали…

— А зачем его привязали?.. — Едва слышно спросила Кара. — Он же и так почти труп. До утра вряд ли дотянет… Зачем так основательно привязывать?

— Может, с ума от страха сошёл или, не знаю, от шока… Что там ещё с психикой может произойти? Давай спать ложиться.

— Я с тобой! — Быстро, словно Джафар мог опередить её, сказав, что будет ночевать на полу или ещё где-то. — Я с тобой буду спать!

— Ну, естественно, малышка. — Он успокаивающе погладил девушку по светлым волнистым волосам, после чего обнял за талию и отвёл к лавке.

— Всё, ложись. Закрывай глаза и постарайся хоть немного поспать. Я рядом. Не бойся ничего.

Девушка послушно устроилась на жёстком ложе. Немного поёрзав, укрылась одеялом с головой и затихла. Джафар ещё минут десять сидел рядом и, нежно поглаживая тонкие пальчики Кары, пытался осмыслить только что увиденное. После чего аккуратно устроился рядом с девушкой. Места для двоих взрослых людей на этом гибриде кровати и тумбочки оказалось настолько мало, что, несмотря на то, что Джафар совершенно вплотную прижался к девушке, часть его задницы, тем не менее, нагло съезжала вниз. Спать не хотелось от слова совсем. Закрыв глаза, мужчина прислушивался к мирному посапыванию Кары. И пусть в данный момент память объявила ему самый что ни на есть окончательный и бесповоротный бойкот, он знал, что эта потрясающая девушка в прошлом не раз делила с ним постель. Постепенно разомлев от горячего и невероятно нежного тела Кары рядом с собой, мужчиной всё же овладела лёгкая дрёма.

Джафар не знал, сколько времени им удалось поспать. Может, несколько часов, а возможно, и такое же количество минут. Внезапно в помещении раздался полный отчаяния и какой-то животной свирепости крик. От неожиданности мужчина кубарем скатился с постели, едва не прихватив с собой девушку, которая тут же резко села и с испугом огляделась по сторонам. В соседнем аквариуме, широко распахнув глаза и извиваясь всем телом, насколько это позволяли широкие удерживающие ремни, орал недавно привезённый искалеченный мужик. Тело несчастного билось в жутких конвульсиях, изо рта выступала густая кровавая пена. Люди в соседних клетках также подошли к стеклу и молча наблюдали за происходящим. Спортивный мужик, немного постояв, опустился на корточки и, обхватив руками голову, принялся раскачиваться из стороны в сторону. Женщина в нижнем белье, закрыв ладонями уши, беззвучно рыдала. Поголосив ещё минуты две, несчастный затих. Джафар, державшийся всё это время Кару в крепких объятиях, осторожно выпустил девушку, предварительно убедившись, что с той всё более-менее в порядке.

— Он умер? — едва слышно произнесла она.

Мужчина присмотрелся к несчастному. Было явно заметно, как вздымается разорванная до самых рёбер грудная клетка. Руки, лишённые практически всех пальцев, тоже слегка подрагивали.

— Нет. Жив ещё.

— Боже, как же жалко! — По лицу девушки покатились крупные слёзы. — Почему эти сволочи ничего не делают?! Зачем ещё и привязали его, несчастного? Ему же и без того безумно больно!

Дальнейший ход развития событий наглядно показал молодым людям, зачем и для чего был настолько жестоко привязан к столу порванный монстрами мужик. Напрягшись всем телом так, что даже в их аквариуме стало слышно, как трещат тугие кожаные ремни, мужик издал вой такой охренительной амплитуды, что стёкла затрещали, казалось, во всём помещении одновременно. Провывшись и слегка расслабившись, принялся безостановочно открывать и закрывать рот, словно выброшенная на берег обезумевшая рыба. Джафар вдруг понял, что в процессе открывания и закрывания этого самого рта челюсть мужика стремительно расширяется, а голова, словно глина в руках скульптора, вытягивается вверх. Кожа резко побледнела, после чего начала приобретать неестественный синюшно-фиолетовый оттенок. Кара некоторое время молча наблюдала за изменениями закованного на столе мужика, после чего негромко произнесла:

— Он превращается в этого… Как его там… Недолюда… — Голос девушки дрожал, лицо стало бледным, словно его изрядно натёрли мелом.

— Джафар, тебе нельзя драться с этим… Недолюдом… Слышишь меня!? — Её голос сорвался на отчаянный крик. — Тебе! Нельзя! С! Ним! Драться! Ты что, не понимаешь? Не видишь? В этой битве выигравших не бывает!

— Ты права, но у нас просто нет выбора! Мы не знаем, где находимся, не знаем зачем мы здесь, а этот чудик, что весь день водил тебя по закоулкам своего поместья, знает. По крайней мере, думает, что знает. А это всё равно уже кое-что. — Мужчина старался говорить как можно убедительнее, словно прельщая себя самого данным умозаключением.

— Ты куда идти собрался в таком виде? — Девушка ткнула пальцем в стекло, показывая на привязанного к столу мужика. — Это что по-твоему? Этот хрен два часа назад пытался победить чёрти что! И ведь победил, раз живой!.. — Кара развела руками, давая понять, что слов у неё больше не осталось.

Их спор прервал звук открываемой с шумом двери. Трое здоровенных мужиков с внушительных размеров дубинками и всё та же высоченная баба буквально бегом добрались до аквариума с изменяющимся. Открыв дверь клетки, двое остались возле входа, третий же подошёл к столу и с силой ударил несчастного дубиной в центр грудной клетки. Тот, судорожно глотая воздух, захрипел, выгнулся всем телом и разразился на охранника настолько отборным и извращённым матом, что даже Джафару, считавшему себя далеко не эталоном нравственности, стало не по себе. После удара дубиной охранник отошёл от стола шагов на пять. В то время как дылда, вскинув свой автомат с болтающимся вместо магазина пузырём, не спеша приблизилась к столу и нажала на спусковой крючок. Звук выстрела чем-то напоминал шум дождя. Ну или шелест опавшей сухой листвы. Что именно мелькнуло из дульного среза автомата, Кара и Джафар так и не поняли. Это было что-то очень яркое, стремительное, но в то же время и тягучее, словно некий скоростной слизняк.

Выстрелив, тётка тут же, буквально в доли секунды, отскочила от стола. Пациент ещё некоторое время подёргался, напоследок смачно матюкнулся и затих.

— И что это сейчас было? — Кара во все глаза пялилась на подстреленного, который, основательно успокоившись лишь после ухода охраны, сейчас тупо пялился в потолок и беззвучно шевелил губами.

— Это похоже на то, что нам нужно… — Джафар притянул к себе буквально прилипшую к стеклу девушку и крепко прижал к себе. Осторожно погладил по волосам и заплаканным побледневшим щекам. — Что бы это ни было, оно имеет свойство неким образом усмирять этих существ. Если это, — мужчина кивком головы указал на соседний аквариум, — что-то вроде вируса, значит то, что заряжено в автомате этих психов, нечто подобное вакцине, что ли…

Кара уткнулась носом в плечо мужчины и почти шёпотом спросила:

— И как мы это у них отнимем? Ты видел здешнюю охрану?

— Пока не знаю, моя хорошая. — Поцеловав девушку в растрёпанную белобрысую макушку, произнес он. — Пока не знаю. Но что-либо придумать обязательно придётся..

* * *

Профессор Наиль Шредо, неловко переступая с ноги на ногу, топтался возле огромной, обитой натуральной чёрной кожей дверью правителя Единого Государства — Эрика Пеша. Новость о том, что лидер отдела колонизации, господин Джафар Дероко, сгинул в некоем слиянии параллелей, долетела до него раньше, нежели сам профессор на своём дирижабле. Едва Наиль достиг зоны доступности, тут же завибрировал телефон в нагрудном кармане куртки. Удостоил его вниманием правитель, сам лично, велев явиться в его резервацию незамедлительно. Постояв напротив запертой двери ещё добрых полчаса, Наиль, наконец, услышал звуки шагов в конце длинного узкого коридора. Шествующих было трое: непосредственно правитель, по левую руку от него Даяна — бессменный спутник, секретарь, любовница, консультант и ещё одному Богу известно кто. По правую руку правителя — Перри Лоо. Поравнявшись с профессором, Эрик коротко кивнул в знак приветствия и, распахнув массивную дверь, жестом молча предложил всем присутствующим пройти в зал. После того, как все четверо расселись по мягким креслам с высокими спинками, правитель, осмотрев присутствующих заинтересованным, но в то же время недовольным взглядом, начал говорить.

— Рад приветствовать вас, господа. И дамы, — повернув одутловатое, испещрённое морщинами лицо в сторону Даяны, добавил он с некоторой долей иронии. — Хотелось бы обсудить некоторые, не терпящие отлагательств вопросы. Прошу простить, если кого-то из вас пришлось отвлекать от дел, но обстоятельства складываются таким образом, что откладывать решение этих вопросов крайне нежелательно.

— Уважаемый господин Пеша, — Перри Лоо поднялся с кресла и, не спеша обойдя овальный стеклянный стол с резными деревянными ножками, остановился непосредственно напротив правителя. — Я не намерен менять своего решения. Проект в данный момент приостановлен, и если в течение следующей недели я не увижу своего ребёнка, все вводные коды «Муара» будут сведены в ноль. Дероко известил меня, правда, весьма специфическим способом, — Лоо брезгливо поморщился, — посредством пластиковой визитки, через административного помощника, что чип Марии активен. Вы же, всем своим веселым сообществом, доказываете мне, что моя дочь исчезла в слиянии паралелей. Как, уважаемые господа? Каким образом это возможно? Ни один из испытуемых, коих в немалом количестве отправляли в зону слияния, не подавал никаких ориентиров своего существования! Нет, господа, на моей памяти нет ни единого случая активности чипа за рубежом паралелей! И оттого, уважаемые, я убеждён, что Мария не покидала данного временного уровня и просто-напросто похищена. Верните мне дочь, я, в свою очередь, верну вам коды активации «Муар». Будете и дальше присваивать поля с озёрами в своё удовольствие! — Лоо пристально посмотрел в глаза правителя, после чего поправил отворот безупречно белой рубашки, повернулся в сторону Даяны. которая в кои-то веки сидела с довольно растерянным видом, что было для неё крайне несвойственно.

— Даяна, будь добра, скажи мне, — Перри очаровательно улыбнулся. — Скажи мне, где сейчас Джафар Дероко? Полчаса назад его чип просто-напросто исчез со всех известных мне частот, словно его и не было никогда! Он что, отрубил себе руку и пустил её на фарш? Другого объяснения я просто не нахожу?..

— По какой же причине, осмелюсь спросить… — Женщина кокетливо поправила роскошную, иссиня-чёрную прядь волос, небрежно упавшую на лицо. — Я должна знать о его настоящем местонахождении? Не имею ни малейшего представления…

— Я вас умоляю, дорогуша! — Лоо вернулся в кресло и, закинув ногу на ногу, с ироничной насмешкой продолжал: — Думаю, о вашей связи известно всем. — Он глянул на правителя, одутловатое лицо которого напряглось и заметно побледнело. — Так кому, как не вам, знать, где он сейчас?

Гневно посмотрев на мецената, женщина раздражённо ответила:

— Ещё раз повторюсь, я не знаю, где он. Последний раз, когда его видела, он принёс пакет с обновлёнными данными по проекту. Это было две недели назад. После этого не только я, но и многие не имели чести лицезреть господина Дероко. Где именно он пропадал и чем занимался… — Даяна повела плечами. — Вопросами колонизации и процессами расселения граждан занимался через доверенных. Также для него это несвойственно. Насколько я его знаю, для того, чтобы Джафар настолько забросил свои прямые обязанности, должны быть весьма и весьма веские причины. Последние несколько переселений прошли без его личного присутствия, подобного на моей памяти не было никогда. Обычно он общается непосредственно чуть ли не с каждым переселенцем индивидуально…

— Может, вы всё-таки дадите слово мне? — раздражённо произнёс Эрик Пеша.

— Конечно, правитель! — с нескрываемой усмешкой ответил меценат. — Уверен, вам есть что сказать всем здесь присутствующим! Не так ли?

Проигнорировав этот дерзкий выпад в свой адрес, Эрик продолжил:

— Во-первых, было проведено крайне, я повторюсь, господин Лоо, крайне тщательное расследование непосредственно под моим контролем. Вашу дочь никто не похищал. Более того, в свете последних её, мягко говоря, не особо благоразумных действий, за ней было установлено круглосуточное наблюдение. Так вот, уважаемый господин Перри, за двое суток до того, как Мария отправилась с группой боевиков к зоне зачистки, она посетила одну из закрытых экспериментальных станций «Муар». И как вы думаете, что же привело её в столь уникальное место? — Правитель обвёл взглядом всех присутствующих, наблюдая за реакцией каждого из них. — Я вам отвечу, господа. Наша милая, непоседливая девочка списывала на съемные носители информации действующие и разрабатываемые кодовые модули параллелей. На кой черт они понадобились ей — неизвестно, но на всякий случай было решено сменить алгоритмы на некоторых из них. Так, на всякий случай, мало ли что… Но и это еще не все, — Пеша с превосходством бросил взгляд в сторону мецената. — Буквально через день после этого электроника дирижаблей начала нещадно сбоить! Девять! Вы слышите меня? Девять дирижаблей просто-напросто зависли в воздухе на подходе к зоне смещения! Три просто тупо грохнулись с высоты пять тысяч метров, благо аварийная система сработала во всех этих случаях, и обошлось без жертв! А один — тот самый, на который и залезла юная леди Лоо — вообще взорвался! Есть во всем этом некая взаимосвязь, вы не находите? Я вот только одного не могу понять: каким именно образом и кому девчонка умудрилась передать данные? Всех её друзей, знакомых и даже тех, с кем она элементарно за руку поздоровалась, мы проверяли раз по двадцать. И не просто проверяли, а тестировали на специальном оборудовании. Никто из них к этому акту вредительства отношения не имеет.

— То есть вы хотите сказать, что все вышеперечисленные проблемы — дело рук моей дочери? — повысил голос Перри Лоо.

— Я хочу спросить, какого чёрта она полезла в стажёры и какого чёрта полезла на дирижабль, если ей заведомо было известно о последствиях этой вылазки? То, что её элементарно зашвырнуло в параллельный временной контур, ясно как Божий день! Никто её не похищал, дураков нет — красть ребёнка у самого Лоо не найдётся даже среди самых полоумных отморозков! Другой вопрос, каким образом её чип оказался в зоне доступности? Вот это тот самый вопрос, ради которого я и пригласил вас сегодня, уважаемый господин Шредо, — правитель повернулся к профессору. — Вы можете объяснить нам этот феномен?

Наиль, всё это время удобно расположившийся в мягком жаккардовом кресле с чашкой крепкого чёрного чая, беспристрастно наблюдавший за чересчур эмоциональной перепалкой сильных мира сего, с небольшой задержкой ответил:

— Подобные случаи встречались в моей практике, господа, а именно — на подопытных животных, которые теоретически были переброшены во временной отрезок, в котором в непосредственной близости предполагалась довольно обширная радиационная зона. Этот эксперимент проводился для выявления параллелей, проходивших через заражённые территории, чтобы отслеживать их и присваивать им определённый номер с отрицательным индексом. Вы ведь не хотите, господин Пеша, заполучить в свои резервации заросли сакуры откуда-нибудь близ разрушенной Хиросимы? Так вот, зверьки, снабжённые чипами и отправленные разведывать обстановку, довольно часто давали о себе знать. И, кстати говоря, чем ближе к подопытному находилась зона радиоактивного загрязнения, тем отчётливее проявлял себя обратный сигнал. Что касается Джафара Дероко… — Наиль на мгновение замолчал, словно определяя приоритеты для следующей фразы. — Что касается Дероко, то его чип имеет первый уровень доступа к некоторым достаточно секретным кодам и шифрам. Соответственно, при выходе из зоны действующей территории он автоматически блокируется, чтобы не спровоцировать несанкционированный доступ к данным. Дероко сейчас находится где-то очень, я подчёркиваю — очень далеко.

Правитель недоуменно округлил глаза.

— В смысле, очень далеко? За полчаса за пределы действующей территории просто так не сбежишь!

— Стоп! Стоп! — резко перебил его меценат. — Я так понял, что моя девочка сейчас где-то ловит радиацию?

Перри заметно побледнел и, вновь резко поднявшись с кресла, принялся нервно вышагивать по комнате от одной стены к другой.

— Прошу вас, присядьте, — произнёс профессор. — Эмоциями сейчас ничего не решить.

— Нет, позвольте! — Лоо вспылил, яростно размахивая руками в протестующем жесте. — Нет! Позвольте! Нет! Моя девочка не может сейчас…

— Ваша девочка может всё, что ей заблагорассудится, — с сарказмом, громко произнёс правитель. — И в этом исключительно ваша вина, господин Перри! Вседозволенность ещё никому ничего хорошего не доставляла.

— Господа, прошу вас, успокойтесь! — подала голос Даяна.

Все присутствующие с пренебрежением посмотрели в её сторону, после чего меценат продолжил:

— Я закрываю «Муар» сегодня же! Хватит! Поиграли с непостижимыми законами Вселенной, и довольно!

— Позвольте, уважаемый! — Профессор, аккуратно поставив чайную чашку на идеально отполированную поверхность прозрачного стола, поднялся и неспешно подошёл к окну. — Но вы же понимаете, уважаемый, что в таком случае у нас совершенно не останется возможности вернуть вашу дочь назад!

— Я вам не верю! — В голосе мецената прозвенел такой металл, что вполне можно было отлить из него здоровенный колокол. — Как только «Муар» прекратит своё существование, уверен, моя дочь тут же объявится в настоящем временном отрезке! К тому же, повторюсь, я на сто процентов уверен в том, что она никогда его и не покидала!

Шумно выдохнув, Перри Лоо вышел из комнаты, громко хлопнув за собой массивной дверью. На некоторое время в помещении воцарилась гнетущая тишина, после чего профессор, тяжело вздохнув, произнёс:

— Ну что, уважаемые… Всё… Наш чрезмерно умный меценат только что сморозил довольно-таки исключительную дурь!.. Есть у присутствующих здесь конструктивные предложения по данному казусу?

— Наиль! — Даяна подошла практически вплотную к профессору и небрежным жестом стряхнула с его плеча невидимую пылинку, пристально посмотрев ему в глаза. — Джафар где? Вот только не стоит сейчас даже пытаться врать! Есть у меня предположение, должна признаться, не безосновательное, что вы в курсе его нынешнего пребывания.

Спорить Наиль не стал, тем более, в свете неординарно сложившейся ситуации без сильных мира сего ему было попросту не обойтись.

— Этот безумец сейчас где-то в параллелях…

— Где? — практически в один голос спросили они.

— Где… Где… Где-то там, — профессор сделал неопределенный жест рукой. — И если учесть его упорство и проницательность, то выйти к резервному блоку «Муар» он несомненно сможет. Тем более, координаты параллели у него есть. Другой вопрос, каким образом он сможет воспользоваться этими координатами, если доступ к проекту окажется закрыт?

— Есть еще один вопрос, профессор! Нет, даже не один, но тем не менее… Что это за девица, которую он таскал за собой по стрельбищам и инспекторам физической подготовки? Это первый вопрос. И следом, сразу второй. Думаю, даже более существенный, чем первый… — Даяна на несколько секунд замолчала, пристально глядя на Наиля, а затем разразилась такой эмоциональной смесью интеллектуальной лексики и отборного мата, что у профессора волосы встали дыбом. Выплеснув эмоции, женщина, как ни в чём не бывало, спокойно и последовательно произнесла: — Так отчего же, глубокоуважаемый господин Шредо, вы не поставили нас в известность о планах этого самовлюбленного идиота?

— А потому, очаровательная госпожа Даяна, — Наиль иронично усмехнулся, — что это был единственный, более-менее доступный способ что-либо сделать! Вот скажите мне, каким образом возможно вернуть человека из прошлого? Тем более, если взять во внимание то, что этот человек ни хрена не помнит? Да никак! Про Марию можно забыть со спокойной совестью. Все, баста! Отправилась юная леди к тем, кого она так неистово защищала, и даже своего имени теперь не ведает! А план Джафара, хоть и заметно отдавал мальчишеским авантюризмом, все же имел, пускай и ничтожные, но шансы на успех.

— Хорошо. Пусть так. Вот только каким же образом этот идиот намеревается ее найти? Он ведь сейчас сам себя не помнит, не говоря уже о какой-то Марии! Кстати, профессор, вы так и не ответили, кто эта юная особа, которая таскалась с ним по колониям.

— А это то с ним таскалось, что должно было переместиться на максимальном радиусе приближения к милой нашей дочери мецената. Идентичный материал.

— Понятно, — Даяна устало вздохнула, помассировала виски ухоженными пальчиками с изящным неброским маникюром. — Понятно. Но зачем сам-то полез в зону смещения? Ну и отправил бы туда свой идентичный материал с сопроводительной запиской, пусть бы и искала…

— Отправили, уважаемая. Только там очередная накладочка с дирижаблем произошла. Идентичный материал завис в зоне смещения на значительной высоте. Дероко поспешил на помощь, после чего их обоих и перебросило к прародителям. Кстати, сопроводительную записку, вкупе с голографическим изображением искомого объекта, бессовестно забыли на дирижабле. — Весело… — Женщина посмотрела в сторону правителя. — Эрик, внесистемный образец «Муара» ещё не разобрали? Ну, тот, который экспериментальный?

Правитель, с нескрываемым интересом наблюдавший за диалогом Даяны и Наиля, утвердительно кивнул и, усмехнувшись, произнёс:

— Неужели ты думала, что я позволю этому индюку Перри присвоить себе все единицы «Муара» безраздельно?

— Почему-то я не удивлена, правитель, — с ехидной усмешкой произнесла она. — Но это сейчас как нельзя кстати. Профессор, Джафар имеет доступ к координатам, посредством которых планировалось вернуть всю эту весёлую компанию назад?

— Если он имеет доступ к телу Кары… — Наиль намеренно сделал акцент на слове «тело» и сейчас злорадно щурился, глядя на то, как щёки Даяны вспыхнули ярким румянцем, а глаза гневно сверкнули. — Следовательно, имеет доступ к координатам. Девушке набили татуировку биолазером на левом предплечье.

— Где должен быть установлен «Муар» с вводной панелью?

— На Южном побережье океана, там, где некогда находилось Чёрное море.

— И что там? — подал голос правитель, словно напоминая о своём присутствии и крайней заинтересованности.

Даяна пренебрежительно глянула в его сторону, не хватало ещё, чтобы ему сейчас взбрело в голову взять это дело под свой личный контроль.

— Господин Пеша, — Женщина положила ладонь на плечо правителя, — Позвольте дать вам весьма ценный совет?

— Ну, на то ты и советник, чтобы советы давать.