Бесплатный фрагмент - На окраине Федерации. Хаос под звездами

Глава 1: Кадет Хаоса

Двери в лекционный зал №7 с шипением начали свой безжалостный путь навстречу друг другу. Еще три секунды — и они герметично запечатают аудиторию, отрезав опоздавших от священных знаний о теории гиперпространственных туннелей. Именно в этот трехсекундный промежуток в проем влетела Сэнди Верн.

Она не просто опоздала. Она вырвалась из другой реальности — реальности, состоявшей из мерцающих формул, нестабильных уравнений и отчаянной попытки заставить навигационный процессор ее личного планшета просчитать траекторию полета через гравитационный колодец двойного пульсара. Задача была из разряда «теоретически невозможных», но именно такие и разжигали в Сэнди азарт. Ее мозг, уже совершивший гиперпрыжок в мир сложных вычислений, кажется, забыл сообщить об этом телу, которое все еще пыталось припарковаться в обычном пространстве-времени. Эта рассинхронизация была ее вечным проклятием.

Она споткнулась.

Мир накренился. Попытка удержать равновесие превратилась в замысловатый, почти балетный пируэт, который, к сожалению, не спас ее многострадальный планшет. Устройство выпорхнуло из ослабевших пальцев, описало в воздухе трагическую дугу и с глухим стуком встретилось с палубой.

На мгновение воцарилась тишина. А затем над рядами сонных кадетов взорвался хаос.

Десятки ярких, переливающихся голографических котиков заполнили строгий объем лекционного зала. Рыжие, полосатые, черные, как сама пустота, — они гонялись друг за другом, играли с невидимыми клубками ниток и, что самое ужасное, оглушительно и совершенно несинхронно мяукали. Перегруженный нестандартной задачей процессор планшета, получив встряску, выдал аварийный сбой, добравшись до самого глубокого и, очевидно, самого защищенного файла в своей памяти — папки «Антистресс».

Аудитория, до этого момента погруженная в монотонное бормотание лектора, ожила. По рядам прокатился сдержанный, но дружный смех.

— Это… артефакт обработки данных! — выпалила Сэнди первое, что пришло в ее все еще «космический» мозг, отчаянно пытаясь поймать планшет, который теперь еще и вибрировал. Поняв, что это звучит слишком по-заученному, она смущенно добавила: — Для мотивации!

— Кадет Верн, — раздался с кафедры спокойный, ровный голос, в котором, однако, слышались едва уловимые нотки металла. — Ваша мотивация заразительна. Но я был бы вам крайне признателен, если бы вы припасли ее для экзамена. Займите свое место.

Сэнди подняла глаза. За лекторской консолью стоял лейтенант Джейкоб Маккензи. Безупречная форма, строгий взгляд умных глаз, ни единой лишней эмоции на лице — он был живым воплощением Устава Флота. Но Сэнди, уже привыкшая к его лекциям, заметила то, что ускользнуло от других. Едва заметную складку в уголке его губ, которую он отчаянно пытался скрыть. Он не был зол. Ему было любопытно.

Сгорая со стыда, Сэнди подхватила свой многострадальный планшет, наконец-то сумев утихомирить кошачий апокалипсис, и пулей проскользнула на единственное свободное место на галерке. Когда она села, то осмелилась снова взглянуть на инструктора. Их взгляды встретились на долю секунды. В его глазах не было осуждения. Только строгий интерес и что-то еще. Что-то, отчего внутри у Сэнди что-то щелкнуло, словно старый, замерзший гироскоп вдруг поймал правильную ось.

***

Тренажерный зал Космической академии был святилищем порядка и точности. Десятки одинаковых, сверкающих хромом капсул симуляторов стояли ровными рядами, словно солдаты на параде. Внутри каждой из них кадеты оттачивали маневры, доводя свои навыки до автоматизма. Везде царила сосредоточенная тишина, нарушаемая лишь мерным гулом систем и редкими, сухими командами инструкторов. Везде, кроме капсулы номер семнадцать.

Внутри этой капсулы Сэнди Верн, закусив губу от напряжения, пыталась совершить невозможное.

— Так, а если использовать гравитационный колодец вот этого красного гиганта как пращу, а потом отразить импульс от поля его спутника… — бормотала она себе под нос, ее пальцы порхали над голографической панелью управления.

На главном экране виртуальный истребитель класса «Шершень» закладывал немыслимый вираж на фоне двойной звезды. Это был маневр, который существовал лишь в виде пары строчек в теоретическом учебнике по астрофизике для аспирантов. Ни один стандартный боевой компьютер, и уж тем более программа учебного симулятора, не был рассчитан на подобные издевательства над законами физики.

— Сэнди, он же сейчас взорвется! — донесся из динамика встревоженный голос ее напарника, Пита.

— Не взорвется, а элегантно выйдет из субпространства прямо в хвост противнику! — уверенно заявила Сэнди.

Она ошиблась.

Процессор симулятора, отчаянно пытаясь обработать триллионы невозможных переменных, издал жалобный писк, затем захлебнулся собственными вычислениями и выбрал единственно верный, по его мнению, путь — аварийное завершение программы. Виртуальный истребитель на экране замер, картинка сменилась умиротворяющим пейзажем тропического пляжа, а женский голос синтезатора бесстрастно сообщил: «Критическая ошибка системы. Программа „Боевое столкновение в туманности Андромеды“ завершена. Рекомендуемый протокол действий: расслабиться и выпить прохладительный коктейль. Приятного отдыха».

Капсула с шипением открылась. Несколько кадетов из соседних симуляторов, чьи тренировки были прерваны общим системным сбоем, обернулись. На их лицах читалась смесь раздражения и восхищения.

— Верн, ты снова это сделала! — крикнул кто-то. — Ты сломала главный сервер!

Сэнди выбралась из капсулы, взъерошив свои рыжие косички.

— Я не сломала! Я расширила его представления о возможном! — заявила она с гордым видом первооткрывателя. — Эта консервная банка просто не готова к полету моей мысли!

В углу зала, у главного наблюдательного терминала, стоял лейтенант Маккензи. Он не произнес ни слова, лишь медленно покачал головой. Но когда Сэнди, проходя мимо, мельком взглянула на него, она увидела, как он, пряча улыбку, что-то быстро записывает в свой личный блокнот. Запись была короткой: «Верн. Попытка маневра „Рикошет Феникса“. Симулятор сдался. Потенциал — пугающий. Предсказуемость — нулевая».

***

Кафетерий Космической академии напоминал броуновское движение в гигантской чашке Петри: сотни кадетов в серых комбинезонах хаотично перемещались между столиками, раздатчиками питательной пасты и автоматами с синтетическим кофе, создавая непрерывный гул голосов. За столиком в самом дальнем углу, который служил неофициальным штабом для тех, чьи идеи часто выходили за рамки устава, царило локальное возмущение спокойствия.

— …и тут эта железяка мне выдает: «Приятного отдыха»! — Сэнди с театральным трагизмом воздела руки к потолку. — Представляете? Я ей почти ответила: «Спасибо, и вам того же!»

Пит, ее напарник по симулятору и по совместительству обладатель плеч размером с небольшой астероид, издал звук, похожий на взрыв компрессора. Он пытался одновременно смеяться и проглотить ложку серой пасты, что было задачей не из легких.

— «Королева симуляторов» снова в деле! — провозгласил он, когда к нему вернулась способность говорить. — Я думал, после твоего прошлогоднего взлома боевого ИИ нас уже ничем не удивить.

— О, это было легендарно! — подхватила Лина, миниатюрная девушка с умом, острым как лазерный скальпель. — Заставить флагманский дредноут врага вместо атаки декламировать сонеты Шекспира — это, знаешь ли, высший пилотаж психологической войны!

Сэнди с гордостью расправила плечи.

— Это была тактическая необходимость! Его логические цепи были безнадежно устаревшими. Я просто предложила ему более… возвышенную цель. Кстати, о логических цепях. Этот симулятор напомнил мне одного старого знакомого андроида. Лекса. Вот у кого с логикой был полный, абсолютный порядок. Правда, с протоколами о частной собственности — не очень.

Лицо Сэнди на мгновение помрачнело, когда память подбросила яркий, как вспышка, образ: старый, потрепанный грузовик «Межзвёздный скиталец», предательство Ника и тот отчаянный побег. И Лекс, этот ходячий склад краденых чудес, который, в конечном итоге, спас их всех.

— Ага, — хмыкнула Лина, заметив смену ее настроения, — пока вражеский дредноут выбирал между сонетом номер восемнадцать и признанием в любви на языке древних вулканцев, наш флот спокойно расстрелял его из всех орудий. Гениально и абсолютно бесчестно. В твоем стиле, Верн.

Она намеренно сменила тему, возвращая Сэнди из неприятных воспоминаний. Сэнди благодарно улыбнулась. Она как раз собиралась ответить, что в любви и на войне все средства хороши, когда мимо их столика прошел лейтенант Маккензи.

Он нес поднос со стандартным офицерским обедом, который, в отличие от кадетской пасты, даже выглядел съедобным. Проходя, он бросил на их компанию короткий, строгий взгляд, но, встретившись глазами с Сэнди, едва заметно кивнул.

И тут случилось непредвиденное. Из его кармана, где, видимо, находился личный коммуникатор, донеслась тихая, но отчетливая мелодия. Это была та самая старая, до смешного сентиментальная космическая баллада.

Пит и Лина замерли, а затем медленно, с одинаковыми ехидными ухмылками, повернулись к Сэнди.

Сэнди не смогла удержаться.

— Лейтенант, — крикнула она ему в спину, — а это случайно не тот саундтрек, под который вражеский дредноут пытался признаться в любви нашему флагману?

Джейкоб замер на полпути. Его спина напряглась. На мгновение Сэнди показалось, что она перегнула палку. Но затем он медленно обернулся. На его лице не было и тени гнева. Только легкое, почти неуловимое, но от этого еще более обезоруживающее смущение.

— Эта версия была без аккомпанемента, кадет Верн, — ровным голосом ответил он, а затем, к полному изумлению Сэнди и ее друзей, добавил: — И он выбрал сонет номер сто шестнадцать. У вас хороший вкус.

С этими словами он развернулся и проследовал к офицерскому столу, оставив за собой шлейф из ошеломленного молчания и тихих, но очень выразительных смешков друзей Сэнди.

— Кажется, ты нравишься нашему лейтенанту гораздо больше, чем положено по уставу, — протянула Лина, когда пришла в себя. — А ты знала, что он чемпион Академии по трехмерным шахматам? Говорят, он просчитывает партию на двадцать ходов вперед. И ты, Сэнди, кажется, стала для него самым непредсказуемым ходом на доске.

***

В кабинете инструкторов царил организованный хаос. Стопки дата-планшетов громоздились на столах, грозя обрушением, голографические схемы тактических маневров тускло мерцали в воздухе, а единственный на весь кабинет кофейный синтезатор издавал звуки, похожие на предсмертный хрип раненого дроида. Кай Эридон, инструктор по тактике с лицом бывалого космического пирата и ехидной усмешкой, закинул ноги на стол, едва не смахнув стопку отчетов о неуспеваемости.

— Джейкоб, дружище, твоя протеже сегодня опять превзошла саму себя, — протянул он, не отрывая взгляда от потолка. — Главный сервер симуляторов до сих пор заикается и просит погладить. Мне пришлось объяснять разъяренному технику, что это была не диверсия, а «нестандартное тестирование пределов системы».

Джейкоб Маккензи молча налил себе в кружку нечто, что синтезатор гордо именовал «кофе».

— Она не моя протеже, Кай. Она кадет Верн. Один из многих.

— О, брось! — Кай усмехнулся. — Ни за одним другим кадетом ты не следишь с таким… научным интересом. Я читал твой рапорт о ее «романтической атаке» на дредноут. «Нестандартное применение психологического оружия с элементами лингвистического программирования». Ты серьезно? Да она просто превратила боевую симуляцию в дешевую мелодраму!

— Она победила, — спокойно ответил Джейкоб, делая глоток. — Использовав ресурс, который программа не учитывала. Это не хаос, Кай. Это творчество.

Кай Эридон сел прямо и с интересом посмотрел на своего молодого коллегу.

— Творчество? Джейкоб, она чуть не спалила нейросеть симулятора, пытаясь выполнить маневр, который нарушает как минимум три фундаментальных закона физики! Она опасна! Особенно для нашего бюджета на ремонт оборудования. Но, — он сделал паузу, и его усмешка стала менее ехидной и более задумчивой, — должен признать, что-то в этом есть. У нее интуиция, как у нуридианской ищейки. Она чувствует слабые места в любой системе. Будь то вражеский ИИ или наш собственный сервер.

Он откинулся на спинку кресла.

— Просто присматривай за ней, ладно? Ее энергия может либо зажечь новую звезду, либо устроить сверхновую прямо здесь, в Академии. И я не уверен, что наша страховка покроет второй вариант. А ты, Джейкоб… — Кай хитро прищурился. — …ты защищаешь ее с таким рвением, будто она уже член твоего экипажа. Или что-то большее.

Джейкоб ничего не ответил, лишь крепче сжал кружку. Но Кай и так все понял. Хаос кадета Верн был заразителен. И, кажется, лейтенант Маккензи был инфицирован сильнее всех.

***

Предэкзаменационная лихорадка достигла своего пика. В гулком коридоре перед ангаром с учебными кораблями кадеты напоминали встревоженных космических сурикатов: сбивались в кучки, лихорадочно перелистывали голографические конспекты и тихо, но напряженно перешептывались. Воздух, казалось, потрескивал от статического электричества и коллективного стресса.

Сэнди Верн, разумеется, была эпицентром одного из таких кружков. Она не зубрила. Вместо этого она с серьезным видом объясняла Питу и Лине, почему траектория полета через астероидное поле подчиняется тем же законам, что и танец пьяного т’зольца на свадьбе.

— Главное — непредсказуемость и чувство ритма! — вещала она, размахивая руками. — Если астероид думает, что ты полетишь направо, лети налево! А лучше — вверх ногами и задом наперед! Это сбивает его с толку.

— Сэнди, у астероидов нет мозга, чтобы сбиваться с толку, — резонно заметила Лина, но все равно хихикнула.

— Это они хотят, чтобы мы так думали! — не унималась Сэнди.

Их веселье прервал сухой, усиленный динамиками голос из-под потолка:

— Кадеты, внимание! Сформированы экипажи для сдачи итогового экзамена по гиперпространственной навигации. Экипаж номер семь: пилот — кадет Верн, штурман-инструктор — лейтенант Маккензи.

В коридоре на мгновение воцарилась тишина. Пит сочувственно похлопал Сэнди по плечу. Лина изобразила жест, означающий «ты покойник». Получить в напарники на самый сложный экзамен самого педантичного и непредсказуемого инструктора — это была не просто неудача. Это была насмешка судьбы.

Сэнди почувствовала, как у нее похолодели ладони. Она обернулась. Джейкоб Маккензи стоял в нескольких шагах от нее, держа в руках два шлема. Он подошел, и от его спокойной уверенности нервозность Сэнди только усилилась.

— Готова, кадет? — спросил он ровным тоном.

— Так точно, сэр, — отрапортовала она, стараясь, чтобы голос не дрожал.

— Отлично. У меня к вам только одна, но очень важная просьба, — Джейкоб наклонился чуть ближе, и его голос стал тише. — Постарайтесь, пожалуйста, вернуть корабль в том же измерении, в котором мы его возьмем. И, желательно, целым.

Сэнди не выдержала и улыбнулась.

— Если что, я знаю, как чинить звездолеты… теоретически! — выпалила она свою коронную фразу.

На этот раз Джейкоб не стал сдерживать улыбку. Она была легкой, едва заметной, но от этого еще более теплой.

— Я в этом не сомневаюсь, — сказал он. А потом, протягивая ей шлем, подмигнул. — Держись меня, Верн. Прорвемся.

Сэнди взяла шлем, чувствуя, как волнение уступает место азарту. Этот экзамен обещал быть чем угодно, но только не скучным. Она посмотрела на строгую дверь ангара, за которой их ждал учебный звездолет, и решительно кивнула. Хаос и Порядок отправлялись в совместный полет. Вселенная, держись.

Глава 2: Гиперпрыжок в неприятности

Внутри учебного звездолета класса «Колибри» было тесно и стерильно, как в медицинской капсуле. Сотни тумблеров, кнопок и сенсорных панелей мерцали ровным, успокаивающим светом, создавая иллюзию полного контроля над ситуацией. Сэнди, устроившись в кресле пилота, чувствовала себя дирижером на пороге исполнения сложнейшей симфонии — симфонии гиперпрыжка.

— Предстартовая проверка завершена. Все системы в норме, — доложил Джейкоб из кресла штурмана. Его голос был спокоен и методичен, как тиканье хронометра. Он с профессиональной точностью пробегал глазами по показаниям приборов, его присутствие должно было вносить порядок в хаос. Но с Сэнди это правило работало с точностью до наоборот.

— Принято, — ответила она, кладя ладони на прохладную поверхность штурвала. Ее сердце отбивало ритм, способный сбить с курса даже астероид.

Она потянулась к панели активации маршевых двигателей. И именно в этот момент ее взгляд зацепился за соседнюю, совершенно неприметную кнопку с маленьким, почти стершимся символом. Теоретически, она отвечала за синхронизацию вспомогательных гироскопов. Практически же, ни один здравомыслящий пилот никогда ее не трогал во время предстартовой подготовки. Но в голове Сэнди промелькнула гениальная (как ей показалось) мысль: «А что, если немного сместить фазу синхронизации? Это должно снизить нагрузку на компенсаторы при выходе из туннеля!»

Это была теория. Очень смелая теория.

Ее палец, ведомый неудержимым исследовательским зудом, нажал на кнопку.

Корабль вздрогнул. Иллюзия контроля разлетелась вдребезги. Панель управления взорвалась каскадом красных и желтых аварийных огней, превратив кабину в дискотечный зал на грани апокалипсиса. Завыла сирена.

— Это просто светомузыка для храбрости! — пробормотала Сэнди, лихорадочно пытаясь отменить свое гениальное нововведение.

Джейкоб на мгновение замер, а затем издал звук, который был чем-то средним между сдавленным смехом и стоном отчаяния. Он наклонился к ней, его рука накрыла ее ладонь, лежащую на панели. От его неожиданного прикосновения по руке Сэнди пробежала волна тепла, заставив ее на секунду забыть о воющей сирене.

— Верн, — сказал он очень спокойно, почти шепотом, его пальцы уверенно направляли ее руку к нужным переключателям, — когда-нибудь твое желание «улучшить» систему приведет нас к дипломатическому конфликту с расой разумных туманностей.

— Но теоретически это должно было сработать!

— В теории и шмель летать не должен, — парировал он, не отнимая руки. — А теперь, если ты не против, давай просто взлетим. По инструкции.

С его помощью ей удалось утихомирить взбунтовавшуюся электронику. Аварийные огни погасли, сирена заткнулась. Но Сэнди чувствовала, что ее маленький эксперимент не прошел бесследно. Что-то в ровном гуле двигателей изменилось, стало… неправильным.

***

— Активация гипердвигателя через три… два… один…

Знакомый, почти убаюкивающий гул сменился нарастающим ревом. Пространство за иллюминатором исказилось, растянулось и свернулось в ослепительно-яркий, психоделический туннель. Звезды превратились в разноцветные полосы, проносящиеся мимо с немыслимой скоростью. «Колибри» вошел в гиперпространство.

Первые несколько секунд все шло штатно. Сэнди даже успела облегченно выдохнуть, решив, что ее маленький эксперимент все-таки не привел к катастрофе. Но ее радость была преждевременной.

Именно в тот момент, когда они находились в самом сердце гиперпространственного туннеля, корабль содрогнулся. Содрогнулся не так, как при обычной турбулентности, а как-то глубоко, неправильно, словно живое существо в агонии. Разноцветные стены туннеля пошли рябью, как изображение на сломанном мониторе. Раздался оглушительный скрежет, будто кто-то гигантскими когтями скреб по обшивке.

— Что это было?! — крикнула Сэнди, вцепившись в штурвал, который вибрировал так, что у нее занемели руки.

— Твоя «синхронизация гироскопов»! — сквозь стиснутые зубы ответил Джейкоб, отчаянно пытаясь стабилизировать показания на своей консоли. — Она вызвала резонансный каскад в навигационной матрице! Нас выбрасывает из туннеля!

Все произошло в одно мгновение. Яркий свет сменился абсолютной, непроглядной тьмой. Рев двигателя захлебнулся и стих. Корабль с оглушительным толчком вывалился в обычное пространство, как пробка из бутылки шампанского. По инерции его несколько раз крутануло вокруг своей оси, прежде чем системы стабилизации, взвыв от натуги, смогли его выровнять.

Наступила тишина. Мертвая, давящая тишина, нарушаемая лишь прерывистым писком аварийных датчиков и их собственным тяжелым дыханием.

— Где мы? — прошептала Сэнди, глядя в иллюминатор. Вместо знакомых созвездий учебного сектора она видела лишь незнакомые, холодные звезды на бархатно-черном фоне.

— Понятия не имею, — голос Джейкоба был напряженным. — Основной навигатор мертв. Окончательно. Попробуй включить резервный.

Сэнди с трудом, дрожащими пальцами, активировала старенький, почти антикварный резервный навигатор. После нескольких секунд мучительного раздумья, сопровождавшихся скрипом и жужжанием, он выдал на экран карту. Точнее, не карту, а огромное белое пятно, в центре которого красовалась архаичная, нарисованная от руки надпись: «Hic sunt dracones».

— «Тут драконы»? — перевела Сэнди. — Он что, издевается? Это что, какие-то космические ящерицы?

— Мы разберемся, драконы или нет, — Джейкоб уже проверял другие системы, его лицо было сосредоточенным и серьезным. Он, казалось, совершенно не паниковал. — Главное сейчас — у нас серьезные повреждения главного двигателя. И мы теряем энергию. Нужно срочно садиться.

Он указал на единственный более-менее подходящий объект в пределах досягаемости. Это была планета, окутанная густой, переливающейся всеми оттенками сиреневого и фиолетового атмосферой.

— Она выглядит… красиво, — заметила Сэнди, пытаясь найти хоть что-то позитивное в их положении.

— Она выглядит неизвестно, — отрезал Джейкоб. — А в нашем деле, Верн, все неизвестное по умолчанию считается опасным. Готовься к экстренной посадке. И постарайся на этот раз ничего не «улучшать».

***

«Колибри» входил в сиреневую атмосферу, как раненый метеор. Корабль трясло и бросало из стороны в сторону, обшивка протестующе стонала под напором плотных воздушных потоков. Аварийные датчики на приборной панели соревновались в громкости, заливая кабину тревожным красным светом.

— Держись! — крикнул Джейкоб, все его внимание было сосредоточено на удержании разваливающегося судна на курсе. Его руки уверенно лежали на штурвале, мышцы напряглись.

Сэнди молча вцепилась в подлокотники своего кресла, чувствуя себя пассажиром на самых безумных американских горках во Вселенной. Сквозь иллюминатор, сквозь клубящиеся фиолетовые облака, уже проступали очертания поверхности. И это было зрелище, от которого захватывало дух.

Бескрайние джунгли, сотканные из всех оттенков пурпурного, лилового и индиго. Гигантские, похожие на светящиеся грибы деревья устремлялись ввысь, их шляпки переливались мягким, фосфоресцирующим светом. Между ними вились широкие, изумрудные реки, а в воздухе парили острова, окутанные туманной дымкой.

— Вау… — выдохнула Сэнди, на мгновение забыв о смертельной опасности. — Это… это же галактический фиолетовый рай!

— Рай? Это технический кошмар! — прорычал Джейко-б, борясь с очередным порывом ветра, который едва не перевернул их корабль. — Датчики зашкаливают от неизвестных энергетических полей! Гравитация скачет, как сумасшедшая! Найди нам хоть какой-то ровный пятачок для посадки!

Сэнди оторвала взгляд от завораживающего пейзажа и сосредоточилась на своей задаче. Среди буйства фиолетовой растительности она заметила небольшую, относительно ровную поляну, заросшую мягкой, изумрудной травой.

— Туда! Азимут два-семь-ноль!

Посадка была жесткой. «Колибри» с оглушительным скрежетом пробороздил поляну, ломая под собой какие-то хрупкие, похожие на кристаллы цветы, и, наконец, замер, уткнувшись носом в склон невысокого холма. Двигатели, издав последний, жалобный стон, затихли. Наступила оглушительная тишина.

Несколько секунд они просто сидели, пытаясь осознать, что все еще живы.

— Ну вот, — нарушила молчание Сэнди. — Приземлились. Мягко, как перышко.

Джейкоб бросил на нее испепеляющий взгляд, но Сэнди видела, что в его глазах, помимо раздражения, плещется и облегчение. И что-то еще. Он украдкой, с нескрываемым восхищением, смотрел в иллюминатор на неземную красоту фиолетовых джунглей.

— Ладно, Верн, признаю, место ты выбрала живописное, — сказал он, отстегивая ремни. — Но прежде чем ты побежишь собирать гербарий, нужно оценить ущерб.

Он открыл люк. В кабину ворвался влажный, теплый воздух. Сэнди с любопытством выглянула наружу и ахнула. Этот мир был еще прекраснее, чем казался с высоты. Но Джейкоб, уже обошедший корабль, вернулся с мрачным лицом.

— Двигатель в хлам. Энергии почти нет. Мы здесь надолго.

Сэнди с энтузиазмом посмотрела на него.

— Ну, значит, у нас будет время осмотреть этот фиолетовый рай!

Джейкоб только тяжело вздохнул. Экзамен определенно пошел не по плану. И он с ужасом понимал, что эта непредсказуемая, полная хаотичной энергии девушка начинает ему нравиться гораздо больше, чем это было безопасно. Особенно на необитаемой планете с драконами.

***

Пока Джейкоб, вооружившись диагностическим сканером, с видом хирурга над безнадежным пациентом углубился в изучение искореженных внутренностей двигателя, Сэнди взяла на себя роль первопроходца. Она с энтузиазмом, достойным лучшего применения, решила обойти их импровизированный «лагерь».

— Так, перво-наперво нужно оценить местные ресурсы, — деловито заявила она, больше для себя, чем для Джейкоба, который ее все равно не слушал. — Может, тут растут энергетические фрукты или текут топливные реки?

Она решительно шагнула с трапа на изумрудную, пружинящую под ногами траву и тут же споткнулась. На этот раз виной был не порог и не собственный талант, а коварно спрятавшийся в траве извилистый корень, похожий на змею. Сэнди взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие, но гравитация этой планеты, кажется, была на стороне корня. С тихим вскриком она рухнула прямо в густые заросли каких-то пышных, фиолетовых кустов.

— Ай! — донеслось из зарослей.

Но самым удивительным было не ее падение. Самым удивительным была реакция кустов. В тот момент, когда тело Сэнди встретилось с их упругими ветвями, они издали звук. Совершенно отчетливый, мелодичный, многоголосый звук, подозрительно похожий на сдавленное хихиканье.

Сэнди замерла. Затем медленно, с опаской, пошевелилась. Кусты снова хихикнули.

— Эй! — возмущенно крикнула она, выбираясь из фиолетового плена и отряхивая комбинезон. — Даже местная флора надо мной издевается! Это уже ни в какие ворота!

Джейкоб, оторвавшись от созерцания мертвого двигателя, обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть финальный аккорд этого представления: Сэнди, стоящую посреди поляны и грозящую кулаком хихикающим кустам. Он не выдержал и рассмеялся. Открыто, искренне, так, как Сэнди еще ни разу не слышала.

— Кажется, Верн, ты нашла общий язык с местными жителями, — сказал он, подойдя к ней. На его лице все еще играла улыбка.

— Очень смешно, — проворчала Сэнди, но, увидев его смеющимся, не смогла сдержать ответной улыбки.

— Держи, — Джейкоб протянул ей руку, чтобы помочь отряхнуть прилипший к спине большой фиолетовый лист. — Осторожнее. Мы не знаем, что здесь может быть опасным.

Она повернулась, и он смахнул лист. Его пальцы на мгновение коснулись ее спины, и это простое прикосновение было неожиданно теплым. Сэнди почувствовала, как по коже пробежали мурашки.

— Спасибо, — тихо сказала она.

Он убрал руку, но их взгляды встретились. На этот раз они задержались друг на друге чуть дольше, чем того требовала простая вежливость. В воздухе повисло что-то новое, легкое и немного неловкое.

— Так… — нарушил молчание Джейкоб, снова становясь серьезным инструктором. — Двигатель мертв. Окончательно. Без внешнего источника энергии нам его не запустить.

— Значит, будем искать, — с готовностью ответила Сэнди, радуясь возможности переключиться на деловой тон. — Ты — гений техники, я — гений… э-э… нестандартных решений. Вместе мы — сила!

Джейкоб снова улыбнулся, на этот раз едва заметно.

— Ладно, «гений нестандартных решений». Начинай генерировать идеи. А я пока попробую настроить аварийный маяк. Хотя, судя по всему, в этом секторе нас вряд ли кто-то услышит в ближайшие лет сто.

***

С наступлением темноты фиолетовые джунгли преобразились. Гигантские грибовидные деревья начали светиться изнутри мягким, призрачным светом, заливая поляну нереальным, почти волшебным сиянием. В воздухе заплясали мириады крошечных светлячков, похожих на заблудившиеся звезды, а из глубины леса доносились странные, мелодичные звуки — не то пение ночных птиц, не то вздохи самих деревьев.

Они сидели у небольшого костра, который Джейкобу удалось развести с помощью аварийного воспламенителя. Огонь отбрасывал на их лица пляшущие, живые тени, создавая островок тепла и уюта посреди этой чужой, таинственной ночи.

— Маяк молчит, — нарушил тишину Джейкоб, задумчиво глядя на пламя. — Ни единого ответа. Мы здесь одни.

— Не совсем, — возразила Сэнди, кивнув в сторону джунглей, где как раз особенно ярко вспыхнуло одно из светящихся деревьев. — Кажется, у нас тут полно зрителей. И они, похоже, устраивают для нас световое шоу.

Она пыталась шутить, но в ее голосе слышались нотки усталости и тревоги. Весь масштаб их катастрофы — затерянные в неизвестном секторе, на поврежденном корабле, без связи — начинал давить на нее.

Джейкоб, кажется, это почувствовал. Он откашлялся, и в наступившей тишине снова полилась тихая, немного грустная мелодия. Он опять запел одну из своих космических баллад. В этот раз в ней рассказывалось о старом звездолете, который, заблудившись, нашел новый, прекрасный мир. Его голос, обычно такой строгий и командный, сейчас звучал на удивление мягко и проникновенно.

Песня, вместо того чтобы успокоить Сэнди, вызвала у нее приступ ее фирменного творческого зуда.

— Знаешь, а ведь эта мелодия идеально подходит для… рекламы консервированных бобов! — заявила она с самым серьезным видом.

Джейкоб прервал песню на полуслове и удивленно посмотрел на нее.

— Что, прости?

— Ну да! Представь: «Затерян в космосе, мой друг? Двигатель сломан, нет подруг? Не унывай и не грусти — открой скорее бобы „Галактик-Фуд“!». Как тебе? По-моему, гениально!

Она тут же, не дожидаясь ответа, подхватила его мелодию и громко, с воодушевлением, запела свой дурацкий рекламный джингл, заменив героические слова о звездах и судьбе на комичные куплеты о «космических бутербродах, спасающих от тоски» и «сосисках, летящих сквозь млечный путь».

Джейкоб смотрел на нее, на ее горящие в свете костра глаза, на ее растрепанные рыжие косички, на ее заразительную, неунывающую улыбку… и не выдержал. Он снова рассмеялся. Громко, свободно, так, что светлячки в воздухе, кажется, заплясали еще быстрее.

— Верн, ты неисправима, — сказал он, когда отсмеялся.

— Это мой главный талант, — гордо ответила она.

Их смех смешался с таинственной музыкой ночных джунглей. Напряжение, висевшее между ними, растаяло, уступая место чему-то новому — легкому, теплому и немного волнующему. Они сидели у костра, двое затерянных в космосе кадетов, и в этот момент, глядя друг на друга, они чувствовали себя не так уж и одиноко. Экзамен продолжался, и его правила становились все более и более непредсказуемыми.

Глава 3: Пение джунглей

На следующее утро, оставив Джейкоба колдовать над мертвым аварийным маяком, Сэнди, ведомая своим неистребимым любопытством, отправилась исследовать источник таинственного ночного свечения. Она углубилась в фиолетовые заросли, которые оказались не такими уж и дремучими, а скорее напоминали гигантский, ухоженный ботанический сад.

Через несколько минут блужданий по извилистым тропкам она вышла на небольшую, залитую мягким светом поляну. И замерла.

В центре поляны, вросший в землю и обвитый тонкими, серебристыми корнями, стоял он — источник света. Это был огромный, почти в рост Сэнди, идеально гладкий кристалл. Он пульсировал ровным, молочно-белым сиянием, словно гигантское, спящее сердце этого мира. От него исходила едва уловимая, теплая вибрация.

— Вот ты какой, ночной фонарик… — прошептала Сэнди, медленно, почти на цыпочках, приближаясь к этому чуду.

Разумеется, просто посмотреть для нее было недостаточно. Инстинкт исследователя (или просто врожденное желание потрогать все большое и светящееся) взял верх. Она протянула руку и осторожно, кончиками пальцев, коснулась гладкой, теплой поверхности кристалла.

Реакция последовала незамедлительно.

Кристалл вспыхнул ослепительно-ярким светом, заставив Сэнди зажмуриться. По джунглям прокатилась мощная, но совершенно беззвучная волна. И тут же, словно по команде невидимого дирижера, все вокруг… запело.