Бесплатный фрагмент - Обреченная душа

Пролог

Две расы — фейри и люди, по всем законам должны вести между собой кровавую борьбу. Некогда процветающий мир, под названием Тенон, утопал в реках крови и павших телах. Люди, ведьмы, фейри, волшебные существа — все они жаждали лишь одного: перегрызть друг другу глотку и перетянуть на себя канаты власти.

Устав от кровопролития, первые правители фейри решили установить мир с людьми, заключив с ними договор, остановивший войну. Эвамон и его супруга Руна оставили свои подписи собственной кровью вместо обычных чернил, тем самым подтверждая свои намерения перед новыми союзниками.

Постепенно люди перестали бояться и жили с фейри бок о бок, в заботе и процветании, заключая между собой новые, прекрасные, смешанные союзы. Воссоединялись души, расколотые на две части, скреплённые прочными парными узами. Пока один жестокий и властный фейри, не простивший вражду и не согласный с новым миром, не восстал и не захватил власть с помощью одной из человеческих ведьм. Тенон стал рушиться на глазах, все удивительные бескрайние поля и луга сохли, жизненная энергия покидала их, лишив права на существование. В море ненависти и злобы породились демоны, верные солдаты своего правителя, в чьих когтистых и гнилых лапах не желал оказаться никто.

Многим людям пришлось спасаться бегством. Одни выжили. Другие в отчаянии, а может, и из-за отдалённых частей души, где хранилось что-то неправильное и чёрное, перешли на сторону зла. Пощады не было, гибли целые семьи, умирали дети. Раса практически полностью вымерла… Народ фейри пострадал меньше, наличие магии дало им преимущество, но выбор жестокого мучителя всё равно был не в их пользу. Их подчинили. Сделали рабами, прихвостнями, исполняющими приказы осквернившего душу правителя.

Больше не было единства. Фейри поделились на дворы, и они стали врагами. Дворы Огня, Воды, Ветра, Земли и Зимы подверглись колоссальным изменениям и теперь подчинялись Двору Тьмы. Да о чём говорить — весь Тенон перевернулся с ног на голову, медленно умирая!

Никто не смел вступать в открытый конфликт и сделать хоть что-то, чтобы спастись из вынужденного подчинения. Пока однажды предшественница запятнавшей своё сердце ведьмы ценой собственной жизни не создала пророчество, прокляв ещё не рождённую душу, способную остановить кошмар.

Шанс на спасение теперь лежит на хрупких плечах, и только её выбор и действия приведут всех к тем или иным последствиям: остановить зло или разрушить весь мир.

Глава 1

— Айла, — услышала я голос матери.

Солана Демиль — правительница Двора Льда, стояла за моей спиной. Да, именно правительница, матерью она перестала быть, когда позволила черноте осесть на стенках её чёрствого сердца. С того самого момента, как ненависть за долгое бессмертие поработила её, всё плохое настроение практически всегда было выплеснуто на меня, как кипяток из кастрюли. Я до сих пор не понимаю причин её неприязни, не то чтобы она и раньше испытывала материнские чувства, но всё же…

Её карие глаза, зоркие, как у сокола, сузились на мне. На голове возвышалась корона из золота и множества драгоценных камней, но магическим образом она отливала синевой кристально чистого льда. Платье ярко-алого цвета струилось от талии до пола, оставляя позади небольшой шлейф. Верх корсета отделан искусно огранёнными камнями. Её рыжевато-каштановые волосы были собраны в низкий пучок, из которого элегантно ниспадали несколько прядей. Прямая, статная осанка никогда не прогибалась, даже под гнётом стыда.

— Мама?

Я посмотрела на мать через плечо, и тут же развернулась, встречаясь с её недовольной физиономией. Её губы, обведённые красной помадой, скривились. Прожигающий взгляд бегал, изучая меня.

— Разве я не говорила тебе, что не подобает разгуливать в таком виде там, где тебя могут заметить? — в её голосе слышалось отвращение, буквально витающее в воздухе между нами.

— Не вижу ничего плохого в своём наряде, — взмахнув руками, отрезала я.

— Ты не прислуга, чтобы шляться не пойми в чём, вдобавок имея обязанности наследницы. Что о тебе подумают, застав в старом тряпье, среди мужчин, пропахнувших потом и грязью? — с особой резкостью бросила она мне.

Сегодня, едва солнце взошло на горизонте, я вылезла из постели с мыслью только о мечах и тренировке с Коулом. Выбрала при этом самый подходящий наряд: брюки и свободную тунику. Чем-то эта одежда напоминала форму для тренировок нашего легиона. Коул был одним из командиров и любезно тратил свободные минуты на моё обучение. Матери это увлечение не нравилось, потому я старалась делать это как можно незаметнее. Она считает, что наследнице моего статуса не подобает размахивать железными палками налево и направо, ведь для этого у нас есть до зубов вооружённая охрана. Я же, в силу своей упёртости и желаниям, посвящала тренировкам любое свободное время. Было чёткое предчувствие, что однажды мне это пригодится.

— Не помню, чтобы в свободное время я не могла заниматься своими делами. Или желаешь снова запереть меня на несколько лет?

Сказав это, я резко развернулась и направилась в сторону коридора, ведущего на задний двор, где находилась тренировочная площадка, позволяя матери сверлить мою спину взглядом, полным горящей ненависти.

С каждым шагом мысли бередили голову со скоростью света. Ну почему? Почему я заслуживаю такого отношения от собственной матери? За что она меня возненавидела? Казалось, что каждый, кто жил в замке, бросал на меня взгляды презрения, считая недостойной этого места.

Даже ужасные статуи, давно забытых богов, с безжизненными глазами, расставленные в каждом коридоре, смотрели так, будто я ничего не стою.

— Видела, как она её снова отчитывала? — раздался женский голос неподалёку.

— Ты о наследнице? — отвечал второй голос.

— Наша Верховная правительница опять застала её в мужском тряпье и решила поставить на место. Видела бы ты её взгляд, которым она прожигала спину дочери, когда та поспешно ретировалась!

Женщина довольно эмоционально вела диалог, и когда я прошла за очередной поворот, наконец-то, увидела тех, кому эти голоса принадлежали. Две служанки, спрятавшись за колонной, шушукались, обсуждая новую для них сплетню. Заметив мою появившуюся фигуру, вздрогнули.

— Госпожа наследница! Доброго Вам дня! — выпалили обе.

Две на вид юные девушки, заметив мой сердитый взгляд, стушевались и опустили глаза в пол.

— У вас что, других дел нет, кроме как сплетни разносить по замку? Ещё одно предупреждение, и будете неделю начищать полы в стойле до блеска. Живо взялись за работу!

— Простите, госпожа!

Девушки поклонились и поспешили удалиться прочь, на что я раздражённо фыркнула. Бестолковые фейки! Хоть бы постыдились или выбрали другое место для разговоров. Им ещё повезло, что их застала я, а не моя мать. Убедившись, что каждая из них развернулась в противоположном друг от друга направлении, я продолжила путь.

Шаг за шагом, кровь вскипала от очередного потока мыслей. Нет, пора это прекращать. Встряхнув головой, я ускорилась, как раз подходя к нужному повороту. Меньше, чем через несколько метров, на тренировочном поле я заметила его.

Коул стоял, прислонившись к стене рядом со стойкой, где находилось аккуратно расставленное и до блеска начищенное оружие. Скрестив руки на груди, он обводил взглядом поле в поисках затаившегося врага. Взглядом зелёных глаз: подобного цвета я не встречала ещё ни у одного человека или фейри. Их оттенку уступали даже самые зелёные луга нашего мира. Его чёрная форма обтягивала каждый мускул совершенного тела, на перевязях бёдер свисали кинжалы, а за спиной виднелись два эфеса мечей, словно у него были крылья и передо мной стоял не капитан, а сам Бог. Его коротко стриженые волосы цвета полуночной тьмы были зачёсаны назад, и несколько прядей непослушно спадали волнами на лоб и закрывали кончики острых ушей, свободно развеваясь на ветру. Прямой нос, высокие скулы, волевой подбородок — он был необычайно красив, но при этом всё в нём говорило, что приближаться к нему опасно.

Сократив расстояние, я заметила, что всё это время Коул смотрел на меня. Моё сердце подпрыгнуло. Многие под таким взглядом могли съёжиться вдвое и напрочь забыть, где находятся. Я же расправила плечи и направилась прямиком к нему.

— Я вижу, как шестерёнки в твоей красивой голове крутятся. — Коул подмигнул и едва заметно ухмыльнулся. — Снова назойливая родственница?

Он довольно громко фыркнул, нарочно не произнося имени или титула моей матери. Но отвечать на вопрос я по-прежнему не собиралась.

— Я не хочу об этом говорить, давай уже начнём.

Я пришла сюда отвлечься от мыслей и не желала вести об этом разговор, поэтому направилась к стеллажу, выбрала свой любимый короткий меч с кожаным переплётом на рукояти. Повернув голову в его сторону, я заметила, что его челюсти были всё ещё напряжены, а глаза лихорадочно бегали, осматривая местность на присутствие посторонних. Его поза говорила о том, что он слишком сосредоточен.

— Что-то случилось?

Задав вопрос, по телу пробежало странное ощущение тревоги, но задумалась о том, что по пути сюда я не заметила ничего необычного.

— Нет, — отрезал он. — Ты права, давай начнём.

Я недоверчиво посмотрела на него, но спорить не стала. Разогрев немного мышцы, во избежание нежелательного растяжения, встала в стойку, а напротив меня расположился Коул.

— Ты выглядишь встревоженным.

— Нет ничего, о чём тебе стоит беспокоиться, — довольно холодно бросил капитан, призывая меня приступить к действиям.

Он достал один из своих парных мечей и молниеносным движением сделал выпад. Я увернулась, крутанулась на месте и вернула ему должок за неожиданную атаку. Наши мечи сошлись противным скрежетом.

— Послушай, тебе, как моему подчинённому, стоит быть более откровенным. Не думаешь, что это кажется подозрительным?

Мы одновременно отстранились друг от друга, не разрывая зрительного контакта. Я ждала честного ответа, а он в свою очередь не спешил его давать.

— Что, по-твоему, подозрительно?

— Ты, — он прищурил глаза от моего ответа. — Ты слишком напряжён и сосредоточен, хотя обычно не прочь подколоть меня.

— Тебе кажется, просто настороженность великого Охотника.

Коул улыбнулся, изображая наигранную гордость. Но я точно знала, что он не из тех, кто кричит о своих подвигах, ожидая, пока его, вознесут за совершённые деяния.

— Из великого здесь только твои мечи, чей возраст больше, чем мы все, вместе взятые, — решила я пошутить. — Кстати, ты так и не рассказал, откуда они у тебя.

— Семейная реликвия, — его стандартный ответ.

— Да-да, я это уже слышала, — я махнула рукой, давая понять, что эта тема останется позади.

— Скоро мне придётся покинуть замок на неопределённое время. Твоя мать дала распоряжение осмотреть границу. Местные жители взволнованы присутствием необычной магии. Они напуганы и запирают двери на засов, едва солнце садится за горизонт.

— Демоны? — предположила я, но его последовавший ответ на это меня изрядно насторожил.

— Возможно, не знаю. Просто будь осторожна, пока меня не будет, и не подожги свою мать, если она будет искать повод, что ещё на тебя повесить.

Озвучив своё предостережение, Коул оглядел меня с ног до головы, словно проверяя, не изменилось ли что-то за последние сутки. Это был намёк на то, что стоит, лучше контролировать свою силу и показывать её наименьшему количеству зрителей. Ведь у правителей Двора Льда, не может быть дочери, владеющей наследной магией и огнём, одновременно, ссылаясь на чистокровную родословную. Адский — так назвала его мать, когда в порыве злости в одной из очередных ссор с ней я подожгла половину комнаты. Но тогда я была мала и ничего не знала о контроле. Да и сейчас, по сравнению с бесконечной жизнью фейри, я всё ещё ничтожно мала. Всего двадцать лет от роду. Как любит говорить мать: глупая, своенравная девчонка, не умеющая закрывать рот, когда её просят. Она ненавидела эту силу во мне. Говорила, что я отродье, чернь в их безупречном роду, что меня не должно здесь быть. И, возможно, в чём-то она права. Я не подхожу для этого места.

— Говоришь так, будто я имею для тебя какое-то значение, — сказала я.

Не могло быть ни одного члена двора, которому было не наплевать на мою персону. Коул, ясно, занимался со мной и тратил своё время только потому, что я наследница рода Демиль с «особенным» даром.

— Ты даже не представляешь, насколько.

Простой ответ слетел с его губ, и он поспешил отвести взгляд. Сердце пропустило удар. Ещё один, затем ещё. Жилка на шее дрогнула, и он определённо это заметил благодаря нашим обострённым чувствам, а если учесть, что мои волосы были заплетены в тугую косу, закинутую за спину, ещё и отчётливо видел. Я не могу быть кому-то важна без какой-либо цели. Разменная монета для личной выгоды — не более. Я не успела осознать всю суть сказанных им слов, как поблизости послышался взрыв, и вздрогнула, повернувшись в сторону звука.

— Это ещё что за…

Я недоговорила, заметив на окраине правого крыла замка столб дыма, чёрного, как сама ночь. Ноги подкосились, но я удержала весь вес собственного тела, который вдруг стал в несколько раз тяжелее. Не хотелось потерять достоинство в глазах этого мужчины и подглядывающих за нами слуг.

— Чёрт! — выругался Коул. — Бери оружие и готовься уносить ноги, — слетела молниеносная команда с его губ.

— Что? — я вытаращила на него глаза, не осознавая, что происходит.

— Бери это чёртово оружие и готовься бежать! — рявкнул он, не желая больше ждать, пока до меня не дойдёт вся серьёзность ситуации.

— Я никуда не пойду! С ума сошёл? Ты не можешь мне приказывать, и я остаюсь здесь!

Сжав кулаки, я разозлилась, но Коул, казалось, был в большей ярости, чем я. Его челюсть сжалась, глаза бегали в поисках врага. Его поза и напряжённость тела кричали: «Не подходи, или я тебя уничтожу».. Действительно, «Охотник». Так прозвали его среди народа, за способность выслеживать и поражать жертву, не оставляя никаких следов.

— Засунь своё упрямство в задницу и хоть раз сделай так, как тебя просят!

— Я… Я не понимаю. Там же сейчас все. Мама, в конце концов! — выкрикнула я в порыве шока.

— С ней ничего не случится, а о тебе такого я сказать не могу, — настаивал он на своём.

В этот момент неподалёку захрустели камни под чьими-то тяжёлыми шагами. Я перевела взгляд в сторону звука. Это был мужчина, похожий на демона. Его глаза… Чёрные зрачки почти заполнили белки. Кривой нос, многочисленные ожоги на лице, короткие волосы, длинные руки неестественной формы. Но при этом одет он был в элегантную экипировку воина, на которой не было ни одного опознавательного знака.

— Твой охранник прав, девчонка. Тебе стоит побеспокоиться о себе. Ты пойдёшь с нами. Только прошу, давай без глупостей. Знаешь, меня немного раздражают женские слёзы, крики и жалкие попытки бегства, — спокойно отрезал он, будто встретил старого друга.

Мои глаза расширились. При чём здесь я? Из-за своей магии? Сомневаюсь, о ней никто не мог узнать, ведь я столько лет провела в замке, не высовываясь за его громадные серые стены. Я встала в стойку, готовая защищаться, как это было во время тренировок, и тут подумала, что моё чутьё мне действительно помогло. Я уже начала открывать рот для едкого ответа, как вдруг Коул вышел передо мной, вальяжной походкой и заговорил настолько мрачным и низким голосом, что даже у меня побежали мурашки по спине.

— Советую не приближаться к ней, или пожалеешь о своём существовании.

Коул держался так, словно для него это обычная ситуация. Но сказанное им было не угрозой, а обещанием. Казалось, этого полудемона, когда-то бывшего фейри, которого выдавали лишь торчащие заострённые уши, только позабавили его слова.

— Ещё один герой, мечтающий стать принцем на белом коне, — он рассмеялся, брезгливо оглядев Коула. — Не льсти себе, ты и глазом моргнуть не успеешь, как окажешься в земле.

Демон был самоуверен и явно рассчитывал на свою победу. Этот монстр хотел сказать что-то ещё, но не успел. Даже с фейским зрением я заметила лишь результат того, что произошло. Мужчина стоял с широко раскрытыми глазами и ртом, а во лбу у него зияла стрела из тени, чернее самой ночи, и стоило мне только перевести на неё взгляд, как она тут же исчезла.

— Ч-что это было? — спросила я, запинаясь. — Я не видела такого никогда, не говоря уже о том, чтобы слышать.

— То, о чём тебе придётся молчать.

— Да как ты смеешь со мной так разговаривать?

Он резко схватил меня за руку и потащил в противоположную сторону от замка.

— Куда ты меня ведёшь?! — я пыталась вырвать руку из его хватки, но она не ослабла ни на секунду.

— Туда, где тебя не будут искать, и пытаться убить, — отрезал Коул, не сбавляя шага, направляясь прямиком за пределы территории замка.

— В смысле убить? Кому это, чёрт побери, надо? И вообще, причём здесь я? Это из-за моей магии? — вопросы лились из меня бурным потоком, желая получить на них ответы.

— Твоя магия тут ни при чём. А вот родословная вполне.

Он шагал с такой скоростью, что я еле успевала переставлять за ним ноги.

— Что значит «моя родословная»? — он не ответил, пропустив вопрос мимо ушей. — Чёрта с два я пойду с тобой, может, ты вообще один из них, а всё это было отвлекающим манёвром?

Я упёрлась ногами в землю, специально обвинив его в соучастии с тем странным типом, пытаясь вывести на эмоции. В эту же секунду не успело последнее слово вылететь из моего рта, как одним грациозным движением он развернул меня и привалил к ближайшему дереву, мимо которого мы проходили. Одна его рука покоилась справа от моей головы, а другая нежно придерживала подбородок, приподняв её чуть выше. Его глаза были прикованы ко мне, или, если мне не показалось, к моим губам. Со смертоносным спокойствием он сказал:

— Если бы я был одним из них, то прикончил бы тебя в свой первый же рабочий день, что не составило бы труда, судя по твоим способностям, кое-как держать оружие в руках на тот момент. И уж точно, я не стал бы сейчас тащить твою аппетитную задницу как можно дальше в безопасное место, — его дыхание практически касалось моих губ, ещё немного, и мы столкнёмся в немом поцелуе. — Но в это место ты больше не вернёшься. За твою голову назначена огромная награда, и это только начало, — выпалил он, подтверждая то, что знает больше, чем говорит.

— Как награда? Но я… Я же ничего не сделала, — сказала я почти шёпотом. Между тем моё сердце было готово выпрыгнуть из груди в любой момент.

— Ты родилась. Этого уже достаточно, — он посчитал это нормальным и подходящим объяснением.

— Да что, чёрт побери, происходит!?

Кипя от злости, я выкрикнула свой вопрос, и он резко подался вперёд, не отводя от меня взгляда. Я думала, вот-вот, и он прямиком накроет мои губы своими, но он лишь мазнул носом по моей щеке и наклонился к уху, обжигая кожу горячим дыханием. Рука, державшая подбородок, скользнула ниже по шее и слегка сжала в собственническом жесте. Не выдержав такой наглости, а, если быть точнее, что ещё несколько секунд, и я бы сдалась в его распростёртые объятия, замахнулась рукой с твёрдо зажатым кулаком, чтобы заехать по его красивому лицу. Но не успела этого сделать, как он, схватил моё тонкое запястье и сказал хриплым низким голосом прошептал:

— Твоя жизнь теперь полностью зависит только от тебя, и если ты предпочитаешь жить, то советую сейчас замолчать и оставить все интересующие тебя вопросы на потом.

Я почувствовала на кончике уха его ухмылку, и он тут же развернулся и пошёл прочь, спокойным, размеренным шагом, не оборачиваясь, чтобы проверить, что я выберу. В этот миг я стояла и пыталась осознать всю суть происходящего. Да как он смел? Похотливый мерзавец! Его поведение с самого начала показалось мне странным. Злость матери с утра, это нападение, как он сказал, из-за моей головы? Боже… При чём тут я?! Я не стою ни гроша, чтобы за мной отправляли всякий сброд в попытке пленения. Я даже за пределы замка почти не выхожу! За исключением особенных дней, когда мне хочется побыть наедине с собой и природой, которая ещё борется из последних сил, чтобы не сгнить в лесу, прилежащем к замковой территории. И всё же, тот мужчина сказал, что я должна была пойти с ними. С кем с ними? Дерьмо… Как всё это непонятно. Но медлить было больше нельзя. Лязг металла слышался всё ближе, а Коул отходил всё дальше и дальше. Отреагировав на ещё один шум, я рванула с места и догнала его, заглушая непрошеные мысли от страха.

— Это не значит, что я тебе безоговорочно доверяю. Ты что-то от меня скрываешь, и это что-то явно не в твою пользу. — Рявкнула я, раздражённо пыхтя рядом.

— Ожидаемо, но твой дерзкий ротик меня забавляет, — уголок его рта приподнялся в издевательской полуулыбке, а в глазах заплясала искорка веселья.

— Похотливый ублюдок.

Выплюнула эти слова, я посмотрела в его сторону. Он рассмеялся, причём довольно искренне.

— Куда мы направляемся?

— В место, давно забытое богами.

Его ответ медленно долетал до моих ушей, заставляя нервничать ещё больше и плестись за ним в лапы неизвестности.

Глава 2

Миновало несколько часов с тех пор, как мы покинули дворец. Ноги протестовали движению, во рту пересохло. С каждым шагом лес становился гуще и непроходимее. Сухие ветки и листья проскальзывали почти на каждом пяточке, создавая безжизненную атмосферу. Я и не думала, что природа в этом месте тоже начала угасать. Лес у окраин замка казался таким величественным и живым… Но территория Двора Льда словно прощалась с этим миром, постепенно отдавая свои земли во владения вечного забвения. Я слышала о том, что в мире происходит нечто странное, но считала это глупыми россказнями.

Коул позвал меня, не дав начать мыслям в моей голове, крутиться в неправильном направлении. Потеряв его, я обернулась на голос и увидела, как он наполняет фляги для воды возле небольшого родника. По дороге из замка мы успели прихватить с собой пару сумок с провизией и несколько вещей, таких как тёплые плащи, потому что погода может взбунтоваться в любую секунду. Меня всё ещё не покидало ощущение, что он обо всём знал и заранее готовился.

Я подошла к нему и взяла предложенную им флягу. Не раздумывая, припала к ней губами, и жадными глотками выпила всё до дна, после чего, наполнив её снова, убрала в сумку. Всё это время он стоял, облокотившись о ствол дерева, скрестив руки на груди. Его невероятно зелёные глаза смотрели на меня, заглядывая в самую душу, оставляя там свои тёмные следы. Я решила проигнорировать этот факт и присела на валун.

— Ты необычайно тихая, — подметил он.

И правда, за всё время, что мы шли от замка, я не проронила ни слова, собственно, как и он.

— Не каждый день покидаешь родной дом в попытке побега от головорезов за твоей задницей с мужчиной, который врёт тебе изо дня в день.

Зло кипело внутри меня, и я, не стесняясь, выплёскивала его наружу.

— Я никогда не врал тебе. Лишь недоговаривал, — коротко ответил он.

— Невелика разница, — не унималась я. — Я наследница своего Двора, Коул! Но почему-то, вместо того, чтобы быть там, где мне место, должна идти с тобой.

Коул резко отстранился от дерева и приблизился ко мне. Ничего не выдавало в нём раздражения или неприязни, но чувствовалось, что он довольно взбешён моим поведением. — Этот мужчина спас тебе жизнь и продолжает делать это сейчас, — он указал пальцем на себя. — Если тебе жить надоело, милости прошу, разворачивайся обратно. Но, повторюсь, теперь твоя судьба зависит только от принятых тобой решений. Они не успокоятся, пока не найдут тебя живой или мёртвой.

Похоже, ему надоело повторять одно и то же, но я не хотела лишать себя возможности позлить его.

— Кто они? Может, ты прекратишь говорить загадками?! — я уже начинала закипать от скудного количества информации, а руки чесались разукрасить, его довольно привлекательное лицо. — Если бы мама тебя сейчас услышала…

— Меня не волнует, что Солана сказала бы на это и предприняла. Мне совершенно нет до неё никакого дела. — Коул обвёл взглядом местность позади меня. — В этих лесах и местностях даже у ветра есть уши, и молись, чтобы мы столкнулись с очередным головорезом, а не с чем-то похуже, что здесь может обитать, — он наклонился чуть ближе, отчего наши глаза теперь были на одном уровне. — И, судя по твоему вспыльчивому характеру, как только мы доберёмся до безопасного места, я подумаю, стоит ли тебе хоть что-то рассказывать. Не хочется, чтобы эти прелестные пальчики меня сожгли.

Он цокнул языком и помотал головой, стряхивая с себя нервозность. Я прищурилась, вложив в этот взгляд всю свою ярость, встала и зашагала куда глаза глядят. За спиной я услышала его голос.

— Нам в другую сторону.

Он указывал рукой по направлению слева от меня, выставив меня полной дурой. Да как он смеет! Я одарила его очередным гневным взглядом и зашагала прочь, бурча все известные ругательства себе под нос. Пару мгновений спустя до меня донёсся смех, чистый и искренний, способный растопить самую холодную душу, но я не собиралась думать об этом, ни сейчас, ни потом, отогнав эти мысли далеко прочь.

Так, мы прошли оставшееся время суток в полной тишине, пока не начало темнеть. Практически через каждый второй шаг Коул бросал на меня косой взгляд. Боится, сбегу? Я усмехнулась от этой мысли. Действительно, куда мне бежать в глухой чаще леса, посреди надвигающейся ночи. Просто смешно, — паясничала я сама себе.

— Нам стоит остановиться на ночлег, — он подошёл ближе, а я решила промолчать, изображая полное равнодушие.

— В нескольких метрах отсюда есть пещера, где можно не бояться быть замеченными.

Он пытался поддержать хоть какой-то диалог, в котором я не желала участвовать, всем своим видом показывая недовольство.

— Прекрасно.

— Айла, здесь есть тьма пострашнее детских сказок, и поверь мне, тебе не захочется стать её обедом.

Видимо, не добившись от меня никакой реакции, он решил запугать. Не хочу его огорчать, но ему это не удалось.

— Я хоть и наследница своего рода, но не глупа.

До предполагаемого ночлега мы дошли молча. В пещере пахло сыростью, а по всему её периметру разбросана грязь. В самом конце каменного прохода лежали ветки и листья, довольно сухие по сравнению с остальной влажностью этого места, имитирующие подстилку для сна. Я предположила, что он здесь часто останавливался. Увидев мой задумчивый взгляд, Коул произнёс:

— Это место никто не найдёт. О нём знаю только я, ­– что подтвердило мои догадки. — Во время охоты часто приходится останавливаться там, где твоя шкура может стать чьим-то ужином. Здесь безопасно.

— Я не думала ни о чём таком, — он хмыкнул на это заявление и скинул с себя сумку, бросив её недалеко от стены.

— Костёр развести мы не сможем, огонь никто не увидит, но дым учуют запросто, пещера не настолько глубокая. Поэтому будем согреваться теплом друг друга, чтобы не превратиться в льдинки.

Услышав его последние слова, моё возмущение возросло со скоростью света.

— Я не буду с тобой спать. — Разозлившись на безысходность ситуации, довольно холодно, но агрессивно выпалила я.

Я понимала глупость сказанного, мною, но мне не хотелось давать этому мужчине с уймой секретов, лишний повод прижиматься ко мне. Я часто замечала, как ловлю его жадный взгляд на себе. В нём всегда читалась не похоть, но что-то такое, что заставляло душу переворачиваться с ног на голову.

— Исключено, — возразила я. — Ты заварил эту кашу с вынужденным путешествием. Вот теперь сиди и сторожи нас.

Я демонстративно развернулась и поплелась к настилу из листьев. За своей спиной я услышала лишь тихий смешок.

За прошедшие сутки я поняла, что очень устала, физически и морально. Вся эта суматоха с последними событиями изрядно вымотала мой разум. От кого мы бежим? Куда? Кому я нужна? Для чего? Я не стою и гроша. И… Мне страшно. Да, определённо страшно. Всё это не укладывалось в голове, снова и снова возвращая в круговорот событий. Почему я так беспрепятственно иду с ним? Почему в его присутствии я чувствую себя в безопасности? Святые боги… Во что я вляпалась… Не прошло и получаса, как мои зубы начали стучать, и этот придурок оказался прав. Меня трясло, как осину на ветру.

Осенний сезон вступал в полную силу, и пусть кровь и магия были способны согреть наши тела самостоятельно, но благодаря тому, что происходило сейчас в перевернувшемся с ног на голову мире, могли замёрзнуть даже фейри, не говоря уже о людях, которых можно по пальцам пересчитать. Тёплый плащ ситуацию не спасал.

Я задумалась о том, что всегда хотела увидеть настоящие зимние владения Двора Льда, а не подобие, которое у нас сейчас было. Моя душа тянулась к студёным морозам и кусающим ветрам, но этому было не суждено сбыться. Луми — наша столица, не утопала в снегопаде и больше не сияла снежными кристаллами под лучами тёплого солнца.

Повернувшись спиной к выходу, я услышала за собой шаги и шуршание листьев. Коул лёг позади меня, максимально сокращая дистанцию. В нос ударил аромат грозового облака с примесью морского ветра и нотками цитрусовых долек. Проскользнуло ощущение, что я нахожусь дома. Быстрее, чем поняла, я прогнала эти мысли. У меня не было дома, и быть не могло. Коул просунул одну руку под мою голову, другой обхватил за талию и крепко прижал к себе. Я напряглась и хотела его пнуть за такую наглость, но тут же почувствовала блаженное тепло и резко передумала, поглощая исходящий от него жар.

— Спи, Айла. Ты в безопасности, — нежно прошептал он возле моего уха, щекоча своим дыханием его острый кончик. Я ничего не сказала в ответ. Слишком устала. Мне безумно хотелось домой, но умом я понимала — мне там не место. Но в то же время на душе скребли кошки, и я переживала за каждого, кто оказался в эпицентре этой осады. За размышлениями сердце перешло на размеренный ритм и успокоилось, тело получило волну теплоты, а зубы перестали стучать. Почему он так добр и в то же время ведёт себя как нахал? Разве я заслуживаю этой доброты? Он поцеловал меня в макушку, что стало для меня совершенно шокирующим поступком, и, не успев того заметить, провалилась в сон.

Когда я проснулась, было ещё темно. Моргнув пару раз, осознала, что Коул всё ещё крепко держит меня в своих объятиях. Я попыталась осторожно выбраться из этих пут, не разбудив его, и села рядом. Осмотрев пещеру на наличие угрозы и ничего не обнаружив, перевела взгляд на него. Прядь чёрных волос, небрежной волной упала ему на лоб, и во мне проснулось непреодолимое желание убрать её. Не удержавшись, я всё-таки отвела прядь в сторону.

Его обычно напряжённое лицо сейчас было расслаблено, дыхание ровное, казалось, он действительно отдыхает, будто спит в роскошных покоях, а не где-то посреди леса, полного жутких тварей. Покрутив руками в разные стороны, желая сбросить напряжение, поняла, что мои мышцы за такие подвиги благодарить явно не будут. Размяв шею, взглянула на Коула и обнаружила, что он смотрит на меня, уставившись без зазрения совести. В его взгляде читалось некое подобие преданности, как часто смотрят дети на своих родителей. Не понимая, почему, моё сердце ёкнуло, я прочистила горло, в надежде сбросить с себя это наваждение.

— Когда выдвигаемся? — я попыталась увести свои мысли в другом направлении.

Он продолжал смотреть на меня молча, не реагируя ни на одно движение. Спустя, казалось, целую вечность всё же соизволил ответить.

— Спешишь избавиться от меня?

Я в удивлении вытаращила на него глаза. Краска моментально прилипла к моим щекам, и мне показалось, что на этот раз я покраснела с головы до ног. Я резко встала и направилась к сумкам, делая вид, что проверяю провизию. Но пока совершала данный манёвр, успела заметить краем глаза, его высоко поднятые брови от удивления и ямочку от полуулыбки на щеке.

Коул тут же подошёл ко мне сзади, немного изменив позу, что впоследствии он прикасался ко мне почти всем телом, и потянулся за флягой. Простое прикосновение заставило меня забыть о воде. Но он будто не придал значение этому поступку и спокойно отстранился, откручивая крышку для того, чтобы показательно утолить жажду. Его глаза нарочно избегали столкновения со мной.

— Нам следует поторопиться, быстро перекусим и отправляемся в путь, — уточнил он.

— К чему такая спешка? Ещё не показалось ни одного луча на горизонте.

Мои мышцы всё ещё ныли, и мне хотелось передохнуть пару лишних минут.

— Если нас нагонят, произойдёт не самая приятная встреча, в которой ты можешь пострадать. Я этого не хочу.

Я разозлилась и бросила флягу обратно в сумку. Меня дико раздражало незнание, что от меня прячут тайны, которые, особенно, касаются меня. Что мне приходится молчать и ждать, пока решат, о чём я должна знать, а о чём нет. Резко повернувшись к нему лицом, я выпалила на одном дыхании:

— Я не понимаю, действительно не понимаю! Кому я нужна? Что я сделала? И не надо мне повторять этот бред, что достаточно того, что я родилась! Я не имею ценности, будучи наследницей Двора Льда. Кто угодно, но не я… — слова лились из меня, словно река разгоняла свои воды бурным потоком. На мгновение я замолчала, но продолжила с ещё большей пылкостью. — Они ворвались в мой дом! Устроили побоище и пожары. А мы просто взяли и сбежали! Хочешь сказать, после такого я заслуживаю своего титула? Погоди, есть вопрос ещё лучше, — я уставилась на него, сощурив глаза, и не желала отступать. Мне нужны были ответы, и он обязан мне их дать! — Кто ты? Ты был мне другом, единственным, кому я доверяла, а теперь укрываешь меня в лесу, пряча в самой его глуши, и явно знаешь намного больше, чем пытаешься показать! Зачем ты поступил на службу моей матери? Зачем возился со мной? В какую игру ты играешь, чёрт возьми?!

Я кипела. Кровь бурлила по венам, посылая новые разряды ярости. Я уже чувствовала, как у меня нагреваются руки, открывая доступ на свободу бушующему огню.

Одним резким движением я оказалась зажата между ним и стеной. Он перехватил мои руки и расположил их над моей головой. Я чувствовала телом, твёрдость его упругих мышц, и мне казалось, ему было глубоко плевать, на мои вопросы. Пару секунд мы так и стояли, не смея пошевелиться, я всё ещё учащённо дышала от клокочущей ярости, но он оставался совершенно спокойным, изучая моё лицо. Его взгляд остановился на губах, и он тяжело сглотнул, прежде чем ответить.

— Я тебе не враг. Прошу, просто поверь. Я действительно пытаюсь помочь тебе. И хочу напомнить, что расскажу всё, но только не здесь. У тебя нет выбора, кроме как довериться. Спасая тебя таким, как ты подчеркнула, бесстыжим бегством, я подвергаю свою жизнь не меньшей опасности, в коей уже оказалась твоя, — очередная ложь. Все вокруг лгали мне, и он, я уверена, не исключение.

Коул отпустил мои руки, но не разорвал телесный контакт. Я пыталась разглядеть в нём хоть что-то, что подсказало бы мне ответ, но не смогла. Словно он был толстым слоем стены в замковом ограждении. Не подойти, не перелезть. Мы так и смотрели друг на друга в немом противостоянии. Когда моё дыхание немного успокоилось и гнев отошёл на второй план, он нежно сжал мои пальцы и отступил на шаг назад. Аромат грозовой тучи тут же покинул меня, и ощущение дома развеялось. Я не понимала, откуда это чувство взялось, или не хотела понимать, но стоило ему приблизиться, меня снова притягивало к нему как магнитом.

— Поешь, тебе ещё пригодятся силы, — с необычайной нежностью сказал Коул, отступая в этой словесной борьбе.

Меня дико раздражала эта резкая перемена в его поведении. Сначала он ведёт себя как наглец, через секунду он уже нежен и обходителен со мной. Я заметила в чертах его лица какую-то мимолётную тоску, но он очень быстро вернул своё бесстрастное выражение, желая скрыть её от меня. Порывшись в сумке, он достал ломоть хлеба, сыр, вяленое мясо и протянул мне. Я не стала долго раздумывать и приняла это подношение временного перемирия, не дожидаясь, пока заурчит живот и мне придётся сгорать со стыда.

— Скажи хотя бы, куда мы идём. — Взмолилась я, рассчитывая на правду. — В место, где всё совершенно по-другому. Где есть жизнь, и нет насилия. Где нет рабов и унижения.

В голосе Коула просквозила грусть, но в то же время превзошла нотка гордости, отчего мне стало жаль его на одно мимолётное мгновение.

— Опять загадки, — я откусила хлеб и горько усмехнулась.

— Я не могу сказать тебе большего, но скоро ты сама увидишь. Нам стоит поторопиться. За ближайший день надо выйти из леса и не попасть в неприятности. Но там, где мы пойдём, можем столкнуться не с головорезами, а с чем-то похуже, — предупредил он меня.

— Ты говоришь о демонах?

— О демонах, обитающих в этих лесах, и тех, что искусственно созданы.

— Подожди, что значит, искусственно созданы? — шокировано спросила я, перестав жевать.

— Люди и фейри, чьи души осквернены настолько сильным чувством ненависти и мести, что оно превратилось в чёрную бездну отравы, были насильно порабощены заклинанием, которое убивает их и делает исключительно монстрами, — пояснил Коул.

— Но… — Я была не в силах собраться с мыслями от такой информации, — но кому это надо?

— Ты и сама знаешь ответ на этот вопрос.

Злоба, вероятно, копившаяся годами, скрывалась в его тоне. Но она была направлена не на меня, а на того, кто в этом замешан. И да, я действительно знала, кто за этим стоит, Верховный правитель и его Двор бесконечных мучений. Двор Тьмы — единственный, кто мог быть втянут в подобное и быть безнаказанным.

Тут меня осенила мысль.

— Подожди, хочешь сказать, что за моим несостоявшимся похищением, стоит этот чокнутый бессмертный, помешанный на крови и муках?

— Я не хотел этого говорить, по крайней мере, сейчас, но ты меня вынуждаешь. — Коул, тяжело вздохнув, уставил на меня утомлённый взгляд, сдвинув брови к переносице. — Ты ведь не отстанешь, пока я не дам тебе честный ответ?

Я отрицательно покачала головой, отвечая на его вопрос. В его глазах резко появилась мутная пелена, словно в душе поселился огромный комок тоски и сожаления. Он смотрел то на меня, то на выход из пещеры, будто искал пути отступления или рассчитывал мои шансы на побег. Холодные мокрые стены, казалось, душили и давили его, обрушив на него свой груз. Коул тяжело сглотнул, пару раз, челюсть сжалась в напряжении, заставляя острые кончики его ушей подрагивать. Когда он начал говорить, то я не узнала его голос. Он был настолько хриплым и подавленным, что на секунду я подумала о том, насколько же хреновое прошлое хранится за его плечами. В пещере раздался его низкий, завораживающий тембр в приглушённом шёпоте:

— Ты… — он запнулся, но собрался с мыслями и продолжил. — Ты его дочь, Айла… Я так предполагал, но это нападение на ваш Двор сказало намного больше, чем мои догадки. Всё в этот миг потеряло смысл, время остановилось, казалось, даже ветер затих и спрятался за каменными стенами, не смея нарушить последовавшее молчание. Во рту пересохло, пульс зашкаливал, сердце грозило выпрыгнуть наружу. Но мой голос, на удивление, был совершенно спокоен. — Поэтому ты поступил на службу в наш Двор? Как тебе вообще удалось затесаться в ряды легионов и стать их командиром? — в горле образовался ком, который у меня не получалось сглотнуть. — Допустим, ты говоришь правду. Ты планировал использовать меня в своих целях, как только подвернётся удобный случай? — мой голос перешёл на пару тонов выше, а дыхание становилось сбивчивым. — Зачем ты тренировал меня на протяжении трёх лет, Коул? Чтобы вдоволь наиграться, дать мне надежду на самозащиту, а потом отдать хозяевам, как зверушку на скотобойню? — сейчас я чувствовала себя загнанной в ловушку и подозревала, что угодила в поймавшие меня когти одного из охотившихся за мной хищников.

Пока я выливала весь словесный поток на него, он смотрел исподлобья, со взглядом, полным чувства вины, но на последних словах вскочил, развёл руки в стороны и выкрикнул:

— Чёрт возьми, нет! — он провёл ладонями по лицу, а затем запустил их в волосы. — Нет, нет и ещё раз нет! Мне бы в голову не пришло отдать тебя этому чёртовому демону! — он зашагал взад-вперёд, желая снять с себя напряжение и ища способ придумать, как заставить меня поверить ему. — Проклятье, пророчество, называй это как хочешь. Я уверен, что оно относится именно к тебе, и я прибыл на вашу территорию с целью положить конец этой тьме, поселившейся в Теноне. И, как видишь, не напрасно. — Он остановился, встал вполоборота и устремил на меня взгляд.

— И ты думаешь, я должна тебе поверить? Просто взять и поверить твоим «благим» намерениям? Оказывается, я ведь даже не знаю, кто ты на самом деле! Ты лжец! Ты обманывал меня все это время и использовал в своих целях!

Магия во мне начинала искрить до предела, отчего я запаниковала, и дрожь мелкой рябью прошлась по мне с головы до ног. Ещё немного, и я не смогу сдержать её прилив, подпалив нас, как ягнёнка на костре. Я бросила на него взгляд, полный отчаяния. Коул выглядел решительно. Сейчас передо мной стоял воин, который готов принять бой, и не отступит ни на шаг. Он оглянулся на выход из пещеры, размышляя о том, что мне сказать, после чего тяжело выдохнул и выпалил на одном дыхании:

— Я единственный сын правителя Каира Арстрона, погибшего за свою семью, порабощённого узурпатором и насильником, именующим себя нынешним Верховным правителем всех земель и всего мира. Единственный выживший в своём роду. Истинный наследник Двора Тьмы.

От сказанных им слов в моих ушах нарастал гулкий звон. Мои ноги подкосились, я пошатнулась и сделала шаг назад. Не может быть, этого просто не может быть! Династия Арстронов была уничтожена триста лет тому назад. Никто никогда не говорил о том, что у них был наследник. По крайней мере, так было в хронологических записях. Где он всё это время скрывался? Как же я раньше не подумала сопоставить его с историческим портретом истинного Тёмного правителя! Действительно, мне бы и в голову это не пришло. Всё в нём кричало о благородной крови: манера речи, телосложение, его искусное умение обращаться с оружием, аура, которая, наводит страх при одном только его появлении. А глаза! Из поколения в поколение они получали невероятные зелёные глаза. Но прятаться столько лет и выжить?! Это немыслимо.

Нынешний правитель Двора Тьмы, захватил власть и полностью подчинил себе жителей нашего мира. Я слышала много ужасных историй с участием Уорла, от которых в жилах стынет кровь. Одна малоприятнее другой, и все те бедняги, которые в этих рассказах становились главными героями, были растерзаны до неузнаваемости.

В голове резко щёлкнуло, и меня переклинило на другую проблему. Стоп. Что он только что сказал? Я его дочь? Нет, нет, нет… Я начала судорожно глотать воздух. Мои волосы, чёрные, как вороново крыло, бледная кожа с румянцем на щеках, в меру полные губы, немного заострённый подбородок, прямой небольшой нос, голубые глаза…

Мне ведь всегда говорили, что я не подхожу для своего дома. Я не похожа даже на собственную мать. Боги, нет… Меня начало трясти, это было последней каплей, и чужеродная магия, ютившаяся во мне, нашла путь на свободу. Из пальцев вырвались всполохи огня. Коул резко дёрнулся и наклонился ко мне, протягивая руку. Я испуганно вскрикнула и отпихнула её.

— Не трогай меня!

Из глаз полились горячие слёзы. Огонь вырывался с ещё большей силой, но Коул продолжал стоять и не отдёрнул руку. Я обратила внимание на приступ боли на его лице и перевела взгляд на его запястье. Огонь охватил его плоть и безжалостно пожирал её. Что я делаю? В моих глазах промелькнул ужас. Я резко отстранилась и развернулась, чтобы убежать вглубь пещеры, где не смогу навредить ему ещё сильнее, унося за собой неконтролируемый поток пламени, но он не дал мне этого сделать. Здоровой рукой он схватил меня за плечо и развернул с неслыханной силой. Притянув меня за затылок, он прильнул к губам так неистово и жарко, что у меня перехватило дыхание.

Несколько первых секунд мы стояли неподвижно. Поняв, что я никуда не сбегу, он решил действовать дальше, сначала нежно, даже скорее робко. Моё тело откликнулось на его, и я уже сама подалась вперёд, словно заворожённая, желая углубить поцелуй. Но он отстранился. Его дыхание было сбивчивым, глаза заволокло пеленой желания.

В неловком молчании я вдруг резко поняла. Он отвлекал меня. Моя магия успокоилась и больше не бурлила под кожей раскалённым огнём. Одновременно с этим я почувствовала злость и разочарование в самой себе. Я тяжело вздохнула и подумала, что надо лучше работать над концентрацией.

— Мог бы найти другой способ отвлечь меня, — услышав это, он издал лёгкий смешок.

— Зачем, когда есть более приятные? — Коул подмигнул мне.

— Нахал!

Отпустив свою гордость, я, не раздумывая, схватила его за руку, которая пострадала в порыве моей злости и бурлящих эмоций. Рукав боевой формы был прожжён от запястья до локтя, а верхние слои кожи обуглены. На глаза навернулись слёзы, я не хотела его ранить и безостановочно винила себя в этом проступке. Я могла причинить вред только мебели, и сейчас я почувствовала себя опустошённой. Это сделала я. Слабачка, которая не может даже сдержать прилив магических сил, в то время как пятилетние дети уже уверенно могли управлять ей. Как такое ничтожество, как я, вообще, может, обладать такой магией?

— Прости, — это прозвучало тише шёпота.

Он попытался высвободиться из моей хватки, но я не позволила, сжав его крепче. Другой рукой коснулась раны и, прикрыв глаза, сосредоточилась, накапливая крошечную частичку родовой магии — единственное, на что я была способна. Это было похоже на лёгкий ветерок в морозную стужу. Его кожа получила успокоительный холод, частично покрывшись инеем, и краснота начала понемногу спадать, помогая врождённой регенерации действовать быстрее. Я осторожно отступила от него на почтительное расстояние.

— Спасибо.

Коул не отрывал взгляда от повреждений, сгибая и разгибая пальцы, проверяя кисть на подвижность. На его лице не дрогнул ни один мускул, но я была уверена — ему больно.

— Это моя вина, — я подняла глаза к потолку, не позволяя слезам вырваться наружу.

— Это не твоя вина.

Он сказал это с такой нежностью, что моё сердце сжалось в маленький комок. Я монстр. Всё, к чему я прикасаюсь — терпит крах.

— Коул, я.

— Ты. Ни в чём. Не виновата. — Он не дал мне продолжить, отчеканив каждое слово по отдельности. Его челюсти напряглись в раздражении. — Не смей больше никогда винить себя.

Я хотела довериться ему, хотела поверить в искренность, которая прозвучала в его словах, но у меня задрожали руки, и я быстро спрятала их, скрестив на груди. Я действительно не понимала, почему этот мужчина, несмотря на все его секреты и какие бы то ни было мотивы, заботится обо мне, словно я важна для него.

Ему важен его народ, и он жаждет разрушить эту чёрную власть, превратившую долгую жизнь в кошмар. А я лишь очередная пешка в чьём-то плане. Его резкий тон выбил меня из потока мыслей:

— Нет.

— Что нет? — опешила я.

— У тебя на лице всё написано, и чтобы ты сейчас ни думала, ответ — нет.

Я не нашла, что на это ответить, поэтому молча начала складывать сумку.

— Послушай, я знаю, о чём ты сейчас можешь думать, но я никогда не встану против тебя, даю слово, — пообещал Коул.

— Слова бывают брошены на ветер, который обратно их никогда не вернёт.

Коул промолчал. Отведя взгляд в сторону, он развернулся, подобрав сумки, и мы молча выдвинулись в путь.

Глава 3

Спустя пару часов солнце взошло на самую высь, разгоняя вокруг себя серые, угрюмые тучи. Ноги начинали гудеть и сопротивляться движению, с каждым шагом всё больше. Поднялся сильный ветер, воздух стал плотным и неприятным, как будто в лёгких оставался маслянистый осадок.

Коул напрягся, его глаза бегали по каждому кусту и стволу дерева. От холода в его голосе меня передёрнуло.

— Что бы ни произошло, доверься мне. — Услышала я тихую команду.

Я успела только моргнуть, как он уже вытащил из ножен мечи. Лезвия отдавали серебром и чернотой самой глубокой бездны одновременно. Это оружие выглядело так, будто его создали не на земле, а там, где рождался наш мир. Строгие эфесы, обтянутые плотной чёрной кожей, крепко сидели в руках, а на вершине каждого из них блестел небольшой зелёный камень.

— К чему всё это? — я пыталась понять, что заставило его так нервничать.

— Молчи! — шикнул Коул, на мгновение, отвлёкшись, и вернулся к пристальному изучению территории.

Справа от меня послышалось шуршание. Повернув голову на звук, я увидела чудовище, крадущееся к нам. Нет, не к нам, а ко мне. Оно выглядело слишком странно. Не человек и не зверь. Высокие рога, узкие глаза, заполненные чернотой, некогда человеческое лицо. Он улыбнулся, изо рта показались ряды острых, как акульи клыки, зубов. Руки были необычайно длинными и когтистыми, и казалось, что демон вот-вот иссохнет и рассыплется. Одет он был в непонятную материю, которая облегала, но в то же время развивалась на ветру вокруг его тощего тела.

Тварь оскалилась и прыгнула, даже не взяв разгона. Времени на панику не было. Я лишь успела вытащить кинжал и встать в стойку, но Коул мигом появился передо мной, пронзив пасть монстра насквозь. Чёрная кровь брызнула во все стороны. Тело упало, и он, не раздумывая, проткнул теперь уже мёртвое сердце. Коул вытащил из него меч, вытер остриё о его старое тряпьё и вложил оба клинка обратно в ножны. Воздух мигом приобрёл нормальные ощущения, заполняя забитые лёгкие кислородом.

Он что-то пытался рассмотреть в его бездыханном теле и сильно хмурился, повернул голову в мою сторону и сказал: — Нам сегодня повезло.

Горько усмехнувшись, он выпрямился и отступил от поверженной твари.

— Что значит, повезло и что это вообще такое?

Я таращилась на некогда живое подобие человека, и по спине от его скрюченного тела пополз холодок.

— Порабощённая душа. А повезло, потому что этот был не на привязи, видимо, оторвался или с ним не справились. Тех, кого Уорл посылает на свои задания, куют в магические кандалы или ошейники. Убить их можно только ударом в сердце. Хотя данный экземпляр, возможно, был отпущен с целью эксперимента, или проверить, как тварь поведёт себя не в стандартной обстановке.

Коул приложил ладонь к моей щеке и вытер с неё чёрную кровь. Сердце пропустило удар. Я боролась с желанием отпрянуть или же прильнуть к нему ещё сильнее.

— Всё очень серьёзно, Айла. Если мы не положим этому конец, он придёт всем нам, и довольно скоро.

— Ладно, — я выдохнула. — Для начала я хочу услышать всё в самых мельчайших подробностях, — я не осмеливалась пошевелиться, боясь потерять тепло, исходившее от него, ведь он так и не убрал руку.

— Я обещал тебе, что расскажу, и сдержу своё слово, — его взгляд упал на мои губы, внизу живота тут же отозвалась распирающая волна жара.

Сделав шаг назад, я образовала дистанцию.

— Тогда пойдём.

Чаща леса становилась гуще и темнее. Было ощущение опасности, исходившей от него, словно кто-то сейчас набросится на нас из тени и вонзит острые когти прямо в самое сердце. Деревья настолько древние, устрашающие, что, казалось, схватят тебя в любой момент и захоронят между корней, оставив гнить как удобрение для почвы. Неестественная тишина резала слух. Лишь изредка, я улавливала краем уха чьё-то завывание или нечто похожее на плач. Поёжившись от этих звуков, я старалась подойти поближе к Коулу, нехотя признавая, что рядом с ним намного безопаснее и спокойнее. На пути нам не встретилось ни одно животное или насекомое, и это было довольно странно для такой густой чащи, где нет посторонних жителей или незваных гостей вроде нас.

— Долго ещё? — с нескрываемой усталостью спросила я, надеясь, что мы скоро передохнём.

— Почти пришли.

С этими словами Коул резко свернул в другую сторону от меня, где на каменном возвышении чуть выше, чем его рост, были разбросаны кучи веток, поленьев, мха и земли. Задавать очередной вопрос я не стала, зная, что более развёрнутого ответа не получу. Когда он подошёл ближе, то что-то прошептал и взмахнул рукой над одним из выступающих участков. Камень содрогнулся под его ладонью и растворился. Перед нами открылся вход в пещеру, в которой едва можно протиснуться одному, не говоря уже о двоих. Заклинание маскировки! Точно. Но таким способом магии может управлять не каждый… Это заставило меня ещё больше задуматься о том, с кем я имею дело.

Приложив палец к губе, Коул поманил меня, чтобы я следовала за ним. У всего есть уши, это я поняла с самого начала и послушно зашагала следом. Войдя вглубь пещеры, обернулась посмотреть, что происходит за моей спиной, и в этот момент обнаружила, что стена вернулась на место, а вокруг образовался непроницаемый мрак. Рядом с нами появился маленький огонёк, освещающий путь. Не знаю, он ли его вызвал или само место так приветствует вновь прибывших — мне было всё равно, лишь бы не оставаться в темноте дольше нужного.

За это время он ни разу не обернулся проверить, иду ли я за ним. Его спина была напряжена, а плечи расправлены. Что-то в его состоянии меня встревожило, как будто у самой все внутренности сейчас вывернутся, но решила, что задавать вопросы буду потом.

Шли мы недолго, по ощущениям минут десять, и в конце наткнулись на стену. Он проделал те же манипуляции, и она исчезла, как и в первый раз. Повернувшись ко мне, Коул протянул руку с раскрытой ладонью. Немного поколебавшись, я приняла её, и мы вместе вышли за пространство каменного прохода, оказавшись на удивительно свежем воздухе. Я обернулась, чтобы посмотреть, что произойдёт с выходом, но обнаружила лишь каменную стену у себя за спиной.

— Ты выглядишь изнеможённым.

— Прости, если напугал, это место требует огромной концентрации, чтобы защитные заклинания реагировали не как на врагов, — попытался объясниться он за своё странное поведение.

Я заметила на его лбу выступившие капельки пота, челюсти были напряжены, а лоб нахмурен. Он явно испытывал нечто большее, чем просто напряжение.

— Не ври мне, я же вижу, что тебе больно.

— Пустяки, скоро отпустит.

Коул отмахнулся, а я не стала давить на него дальше. Особенно вспомнив о том, что наши руки до сих пор переплетены. Я посмотрела на замок из пальцев, и сердце дрогнуло, в странном сладком чувстве, растёкшимся в груди.

Коул просвистел, и где-то вдалеке послышался стук копыт. Очнувшись от какого-то наваждения, я огляделась по сторонам и была в изумлении. Природа здесь живее, чем у границ Двора Льда. Лето здесь ещё не сменило свой сезон, но некоторые листья уже начинали опадать, оголяя уставшие ветви. Большие кусты с распустившимися бутонами, деревья не страдают от засухи, слышно пение птиц. Уловив мой настрой, он ответил:

— Это одна из частей нашего Двора, которая ещё не затронута тьмой. Идём. Самое страшное впереди.

Он потянул меня за руку к подбежавшей кобыле, которую я не успела заметить, отвлечённая различием природы. Лошадь была прекрасна, длинная серая грива заплетена в косу, белоснежный окрас был настолько ярким, что ненароком задумываешься, а не причастна ли к этому магия, заставляя её мягкие бока сверкать в отражении дневного света. Я погладила её по морде и получила в ответ лёгкое фырканье. А вот Коула она начала активно жевать за рукав, выражая своё недовольство.

— Ладно-ладно, не сердись, я вернулся, — успокаивал он её, после чего повернулся ко мне, схватил меня за талию и усадил в седло, не давая времени опомниться, а сам устроился позади.

Для удобства ему пришлось сесть вплотную, прижавшись своими бёдрами к моим, чтобы взять поводья в руки.

— Вообще-то, я могу и сама.

Он наклонился через моё плечо к лошади, одарив меня при этом косым взглядом, и проигнорировал моё заявление. Потрепал кобылу по шее, сказал:

— Давай, родная, вези нас домой, — приласкал он её, и она тотчас рванула с места, развивая на ветру длинные пряди моих волос, выбившихся из косы.

Проскакав немного в тишине, я не удержалась и начала расспрашивать.

— Где мы всё-таки находимся?

— Так как в моём родном доме сидит и управляет им самозванец, это место является для меня вторым домом, — я заметила в его голосе гордость. — Мой народ придумал ему название «Лилиум», в честь моей матери, она была без ума от этих благородных растений, и жители по сей день высаживают их в её честь, отдавая ей, таким образом, дань почтения. Её звали Дианела. Она до последнего боролась за секретность моей жизни, ценой собственной.

— Прости, я не знала, — я виновато опустила голову и помотала ей из стороны в сторону, испытывая чувство вины за больную для него тему. Он наклонился к моему уху и сказал совершенно спокойно:

— Не вини себя. Я уже говорил тебе об этом. Ты и не могла знать. Но я верю, что она всё ещё жива. Она просто бесследно исчезла. Со временем боль притупляется, но надежда всегда уходит последней. Единственное, я молюсь, чтобы она не стала одной из этих тварей. — Я почувствовала его печальную улыбку рядом со своим ухом. Он переложил поводья в одну руку, а другой обнял меня за талию.

Вот опять, вроде бы просто жест, но трепет внутри лишь сильнее нарастает. Может быть, это оттого, что в моей жизни не то что мужчина, а даже мать не считала нужным принимать участие, беспокоиться и защищать своё дитя? И это выбивало меня из колеи. В одну минуту он ведёт себя как высокомерный придурок, в другую заставляет моё сердце замирать. Но он не дал зайти моим мыслям очень далеко и продолжил рассказ.

— Мой двор не похож ни на один из тех, о которых ты слышала. У нас нет огромного замка, каждый работает в удовольствие, все друг другу помогают, как и должно быть везде, и было до этого кошмара. Но мои друзья могут показаться тебе очень привлекательными, поэтому прошу не потакать этим засранцам с их глупыми затеями, — его улыбка стала шире, обнажая его тёплые чувства.

— Не думаю, что твои друзья стали засранцами намного больше, чем ты сам.

Я тоже улыбнулась, поддразнив его. И когда я только успела растаять?

— Обижаешь, это удар в самое сердце.

Крепче сжав мою талию, Коул сократил и без того короткое расстояние, между нами.

— Как ты сам сказал ранее — переживёшь.

После моих слов он рассмеялся по-настоящему. Искренне. Звонкий смех заполонил всё моё нутро, и я, насколько могла, попыталась придать своему лицу бесстрастное выражение.

— Жестокая злюка.

Пленяющий низкий тембр Коула отозвался вибрацией в моей груди. Его большой палец начал поглаживать область вокруг моего пупка, и я заметно напряглась, но руку он не убрал. Пока мы ехали, перекидываясь парами слов, пейзаж вокруг стал меняться с каждым стуком копыт. Деревья гнулись, кусты не цвели. Ещё дальше трава превратилась почти в чёрное месиво гнили.

— Что это? — я не могла выразить своего шока, потому что я лишь слышала о том, что происходит с нашим миром, но никогда не видела этого воочию и не верила слухам.

— Эта часть затронута уже давно. Есть ещё пара мест, где началось истощение жизненной энергии, но они ещё незначительны, — он замолчал на секунду, обдумывая дальнейшие слова. — Вот что будет происходить, если мы не предпримем хотя бы попытки его остановить. Мы просто погибнем. От истощения или от рук его тварей, все мы. Теперь ты увидела это своими глазами. Я не заставлю тебя принимать мою сторону, не стану уговаривать. Это будет исключительно твой выбор. Но я надеюсь и не перестану верить, что ты сделаешь правильный.

Я вдруг почувствовала себя пустой и откинулась ему на грудь с глубоким тяжёлым вздохом. Груз, который он хотел возложить на меня, давил с неимоверной силой.

— Пожалуйста, дай мне время. Всё слишком запутанно, я хочу узнать всё — от начала и до конца. И только потом делать правильный и взвешенный выбор. Я всё ещё не верю, что я его дочь, и не могу принять этот факт. Это многое усложняет, — в груди стало до боли тесно, от одной только мысли об этом.

— Повторюсь, я не стану на тебя давить. Можешь быть предоставлена сама себе: отдохни, прими ванну и поспи — ты устала. А завтра будем уже во всём разбираться.

Не в силах больше вымолвить и слова, я лишь кивнула в ответ. Оставшуюся дорогу я старалась ни о чём не думать, и мне даже удалось немного подремать, укачавшись от длительной размеренной скачки. Сквозь полусон я почувствовала руку Коула на своей щеке.

— Почти на месте, — прозвучал его тихий шёпот.

Медленно приоткрыв глаза, я обнаружила, что мы приближаемся к большому поселению. Нет, не просто к большому, а к огромному. Множество различных домов стояли друг за другом, простеньких, но ухоженных, по улочкам бегали дети, рядом паслись лошади, а поблизости виднелись поля, где фермеры с такого расстояния казались муравьями, выполняющими свою работу. У меня перехватило дыхание от этого зрелища. Я никогда ранее не видела такого счастья в глазах жителей. Да и в целом, никогда не была в сердце собственного Двора — Луми, я лишь издалека слышала недовольные возгласы и неприязнь к правлению матери. А тут, совершенно неизвестное мне место и такой колоссальный контраст! Мне захотелось тут же окунуться в этот совершенно новый для меня ритм, но в сам город мы не поехали, а свернули в сторону, объезжая его окрестности.

— Почему не по главной дороге? — я нахмурилась, не понимая его манёвр.

— Не стоит сейчас тревожить жителей, у них полно работы, и лишние волнения ни к чему, я уважаю их труд и преданность. Тем более до дома проще добраться по обходному пути.

— Да, наверное, ты прав.

Согласившись с ним, я всё ещё заворожённо ловила каждый кусочек диковинной и незнакомой для меня обстановки. Обходная дорога не заняла много времени, как он и говорил. Уже издалека виднелся особняк. Небольшой, высотой в два этажа и напоминал деревянный жилой дом. Вокруг него даже не было стены, которая защищала бы от воров или наёмников, что наводило на кучу вопросов. Мы подъехали к конюшне, и из-за угла выбежал мужчина, остановившись на ходу в изящном поклоне.

— С возвращением, правитель. Мы не переставали молить богов о вашем благополучии!

На лице мужчины засияла широкая улыбка, он действительно был рад видеть своего господина здоровым и невредимым.

— Не стоит, Монс. — Коул спешился, обхватил меня за талию и спустил с кобылы. — Где все?

Коул передал поводья мужчине: если я правильно поняла, то он работал здесь конюхом.

— Они в гостевой, обсуждают насущные вопросы, — поспешил ответить Монс, странно улыбаясь.

Коул издал короткий смешок, который явно намекал, что эти обсуждаемые вопросы не носят важного характера. Он похлопал лошадь по бочине.

— Накорми и почисти её. Она довольно возмущена моим длительным отсутствием.

— Будет сделано, господин.

— И ещё. Распорядись, чтобы приготовили покои для нашей гостьи.

Монс низко поклонился и ушёл. Я перевела взгляд на Коула и подняла брови в удивлении, он стоял, тихо посмеиваясь, а всего лишь минуту назад, сверлил конюха непроницаемым взглядом, отдавая приказ.

— Они явно спорят о том, как долго моя задница будет отсутствовать, кто из них первым надерёт её и какую дурацкую шутку осуществить следующей, — пояснил он, заметив моё недоумение.

— А-а, — протянула я, не зная, как мне реагировать.

— Это моя семья, хоть и не по крови, но дороже и, вернее, чем они, у меня никого нет.

Коул посмотрел на меня с такой теплотой, будто в его недосказанных словах была надежда, что я тоже стану этим членом семьи. Но я не стала ему подыгрывать и просто многозначительно посмотрела на него в ответ. Вряд ли это когда-то произойдёт. Он знал, что я не доверяю ему и никому не доверюсь, пока не выясню всю правду, и что от меня хотят конкретно.

— Коул, чёртов засранец! Три года! Ты оставил нас на три года и, спасибо хоть, не забыл слать весточку. Иди сюда, придурок, я собираюсь надрать твою тощую безрассудную задницу прямо сейчас!

Приятный мужской голос разнёсся по территории особняка, и я повернулась в сторону, откуда он прозвучал. К нам навстречу шёл мужчина среднего телосложения. Его каштановые волосы доходили до плеч, карие глаза отливали почти в чёрный оттенок, он выглядел развязно, но в то же время в нём читались мужественность и уверенность. На нём была такая же тренировочная форма чёрного цвета, как и у Коула, но при этом она значительно отличалась. Не стесняла движений его точёного тела, в отличие от той, что носили в моём дворе. В ней также было меньше защитных пластин: всего лишь на плечах, груди и на руках от запястья до локтя. На обоих предплечьях и бёдрах закреплены ножны для кинжалов, но само орудие отсутствовало. Весь его вид говорил о том, что передо мной воин и его юношеская внешность обманчива.

— Боюсь, ты слишком любишь мою задницу, чтобы драть её, Тарк!

Коул искренне и заливисто засмеялся, ожидая, пока его товарищ подойдёт ближе.

— Это мы ещё посмотрим!

Мужчина широко улыбался, но в один миг перешёл на бег и оказался возле своего правителя, намереваясь хорошенько ему врезать. Тарк только успевал занести руку, как Коул вновь уворачивался ещё до его манёвра. Они громко смеялись, не стесняясь своих эмоций, совершенно забыв обо мне.

— Ты потерял хватку, братец, — спокойно подметил Коул, и они оба остановились напротив друг друга.

— Поддаюсь пропавшей принцессе.

Тарк подмигнул ему и раскинул руки в стороны для объятий. Коул, не задумываясь, пылко обнял своего друга и похлопал его по спине.

— Рад тебя видеть, брат, — облегчённо выдохнул Коул, выпуская Тарка из крепкой хватки.

— Я тоже. Пойдём, остальные не меньше моего захотят тебе навалять. — Он перевёл взгляд на меня, но это не было оценивающе с его стороны. — Да и твоей спутнице не помешает отдохнуть, она почти валится с ног.

— Если я и свалюсь, то лишь для того, чтобы ваши костлявые задницы отнесли меня в тёплую постель и накормили мой оголодавший желудок, — ответила я с вызовом.

— Где ты её нашёл? — Тарк подмигнул мне, оценив мой ответ. — Эта женщина своей дерзостью переплюнет даже тебя, вот увидишь.

Коул устало вздохнул и помотал головой, обернувшись ко мне.

— Это Айла. Наследница Двора Льда.

Тарк удивлённо вскинул брови и лишь сказал:

— Приятно познакомиться, госпожа.

— Надеюсь, мне тоже будет приятно.

Мой ответ его рассмешил и заставил ехидно ухмыльнуться, но больше он не сказал ни слова, и мы направились в дом. По дороге от конюшен был расположен небольшой сад и пару скамеек по периметру. Миновав его, мы вошли в большие сводчатые двери. Странно, но по пути, я не заметила ни одного стражника, пока мы двигались по арочному коридору. По стороне одной из стен проскальзывали высокие окна, из-за которых при ярком свете дня создавалось ощущение, будто идёшь сквозь солнечные лучи. Подойдя к следующим главным дверям, Коул остановился на мгновение, тяжело сглотнул, пряча своё волнение, и одним рывком распахнул их. За ними оказалась просторная гостиная, с теми же высокими окнами, только с камином, несколькими диванчиками и парой кресел, которые разделял большой стол.

На одном из диванов сидела девушка. Её белые волосы, рассыпанные по плечам, светились в лучах солнца, словно на неё вылили ведро кристаллической пыльцы. Её глаза бледно-серого цвета, метались по сторонам. Только одета она была совсем не как девушка. Высокие сапоги, обтягивающие брюки, поверх которых, как и у Тарка, была перевязь для кинжалов, только в её случае они все были на месте, два на одной ноге и два на другой. Её талия была утянута жёстким корсетом поверх светло-голубой туники, на руках зафиксированы пластины. Её щёки порозовели, как только она перевела взгляд на нас, и она тут же бросилась в объятия к Коулу.

— Ты вернулся!

Визг, полный неподдельной радости, заполонил всё помещение. Она отстранилась от него, начала осматривать и ощупывать на наличие повреждений. Её взгляд остановился на его руке, где красовался мой огненный след, и с паникой заглянула ему в глаза.

— Пустяки, Лэя. — Он осторожно убрал её руку, и обнял ещё раз. — Я тоже скучал.

Я почему-то ощутила больной укол ревности и сразу же отбросила его на задний план, испугавшись своей реакции. В следующее мгновение сзади подошли ещё двое парней, которые зашли через противоположную дверь. Один из них был в такой же форме, что и Тарк, одного роста с Коулом, его чёрные волосы и радужки золотисто-карего цвета сразу бросались в глаза, а другой, в более повседневной одежде: в брюках и свободной рубахе, расстёгнутой на несколько пуговиц, оголяя верхнюю часть груди, чуть ниже их двоих ростом. У него были голубые глаза и светлые волосы, наполовину собранные в пучок на затылке.

Лэя отошла в сторону, освободив проход мужчинам. Эти двое потрепали Коула по плечам, их губы были поджаты. Он посмотрел сначала на того, что в форме:

— Форс, — а затем на того, что в свободной рубахе: — Колдрен.

Они были настолько напряжены, что казалось, они вот-вот набросятся друг на друга.

— С возвращением! — все трое громогласно рассмеялись и бросились в крепкие мужские объятия.

— Мы думали, что уже не увидим тебя, — подмигнул Форс.

— Точно, я ставил на то, что ты наконец-то нашёл девушку неземной красоты и свалил в закат.

Колдрен широко улыбался, а Лэя неодобрительно на него посмотрела.

— Не терпится от меня избавиться?!

В голосе Коула просквозила строгость, и сразу стало понятно, что перед ними стоял не только друг, но и правитель.

— Лэя нас не простит, если с тобой что-то случится.

Колдрен посмотрел на неё исподлобья, и она махнула рукой, как бы говоря: «Да ну тебя, придурок».

— Ну, вы хотя бы с девушкой не ошиблись, — послышался справа от меня голос Тарка.

Все трое недоумённо заморгали и только сейчас обратили на меня внимание. Коул обернулся и протянул мне руку, я её приняла, но лишь на тот короткий миг, чтобы подойти к ним ближе, обозначив важность своего присутствия. Всё же я являлась не простой девушкой и хотела это показать. Он это без внимания не оставил, но вида не подал.

— Это Айла. Я прошу отнестись к ней как к очень важному гостю.

Коул выглядел сурово. Он заглянул каждому в глаза, после чего повернулся ко мне.

— Чувствуй себя как дома. Если что-то понадобится, всегда можешь позвать Лэю или Колдрена, они часто слоняются где-то рядом. Форс, в основном проводит время на тренировочной площадке или в кабинете общего собрания, а Тарк большую часть времени пропадает в городе или опустошает запасы моего винного погреба, который он, вероятно, уже опустошил за время моего отсутствия. Если не хочешь никого беспокоить, можешь обращаться ко мне.

Тарк закатил глаза и сделал вид, будто ничего не слышал. Губы Коула слегка дрогнули, но он не позволил улыбке проявиться на лице, подтверждая всю серьёзность своих слов.

— Сейчас я бы очень хотела отдохнуть.

Я посмотрела на него с мольбой. Мне не хотелось стоять среди них, смотрящих на меня, как на диковинку и при этом радующихся возвращению своего друга и правителя. Он кивнул и посмотрел на Лэю.

— Отведи, пожалуйста, её в приготовленные покои и проследи, чтобы у неё было всё, что нужно. Мы устали с дороги, и нам не помешает немного отдохнуть, — он ещё раз посмотрел на меня и сказал:

— Я зайду чуть позже. Поговорим.

Я лишь кивнула ему в ответ, и Лэя ухватила меня под руку.

— Пойдём, ты, наверно, ужасно хочешь принять ванну и расслабиться.

Она улыбалась, кажется, довольно искренне, но что-то в ней меня определённо насторожило, и эта улыбка вызвала во мне лишь чувство отвращения.

— Ты права, не помешало бы.

Глава 4

Лэя повела меня из гостиной к противоположной двери, за ней был узкий коридор, а следом — лестница на второй этаж. В конце показался узкий проход с несколькими дверями, одну из которых она открыла и вошла.

Девушка взмахнула рукой, и зажглись настенные фонари, осветив убранство комнаты. У дальней стены стояла огромная кровать, в ней могли поместиться четыре таких, как я. Слева находилось наполовину занавешенное шторой окно, но не настолько большое, как внизу. Я подошла к нему и осмотрела лес, из которого мы вышли. С этой стороны он казался всё таким же живым и зелёным. Я обернулась и обвела взглядом другую часть комнаты. Напротив кровати располагался камин, возле него — пара кресел, чуть правее стоял небольшой туалетный столик. Следом возвышались массивный шкаф и комод. Я услышала скрип дверных петель и обернулась, Лэя вошла в очередную дверь, которую я не заметила. Подойдя ближе, я обнаружила, что это ванная комната, совмещённая с уборной. Моё внимание привлекла огромных размеров купель. В этот момент Лэя перебирала баночки, расставленные на полках, выбрав подходящую, она вылила содержимое в воду, окрасив её в глубокий голубой оттенок морской волны, и от неё пошёл пар.

— Это чтобы расслабиться. Не переживай. — Объяснила Лэя. Наверное, она решила, что я нервничаю, и поэтому, не придумав ничего лучше, просто поблагодарила её.

— Если что-то понадобится, позови, — она оставила несколько белоснежных полотенец на стуле, улыбнулась и ушла, закрыв за собой дверь.

Я вздохнула от облегчения и возможности побыть в одиночестве, подошла к зеркалу и посмотрела на своё отражение. Одежда истрёпана. На голове образовалось гнездо. Под ногтями забилась грязь, а под глазами проступили тёмные круги. Я зажмурилась и выругалась. Устала. Я просто устала. Наспех раздевшись, забралась в горячую воду. Мышцы охватила дрожь от блаженного удовольствия. Я облокотилась о борт ванны и запрокинула голову, наслаждаясь желанным отдыхом. Думать ни о чём не хотелось. Полежав так немного, я действительно поняла, что расслабилась. Наверно, это действует содержимое того чудесного пузырька. Полежав ещё какое-то время, взяла мочалку и начала оттирать с кожи слой пыли и грязи, а после разобралась с волосами. Не знаю, сколько прошло времени, но вода уже начала остывать. Не желая замёрзнуть, выбралась из купели, отжала волосы полотенцем, вытерлась и обернулась в сухое.

Покинув ванную комнату, я обнаружила Коула сидящим на кровати, рядом с ним лежала сменная одежда: брюки и нежно-лавандового цвета туника, а на столике — разогретая еда и графин с апельсиновым соком. Он посмотрел на меня, ничуть не смутившись.

— Я подумал, что тебе это понадобится, и ты захочешь перекусить, — он лукаво улыбался, поглядывая на меня исподлобья.

Словно по команде, в животе заурчало, и я почувствовала смятение от этого звука, но он совершенно не обратил на это внимания. Коул пододвинул два стула к столику и жестом пригласил присесть.

— Тебя совсем ничего не смущает? — я указала на полотенце, в которое, как я надеялась, надёжно завернулась.

— Нет, ты прекрасна в любом виде, и я не откажусь лицезреть такой красивый момент. Обещаю, приставать не буду.

— Наглец!

— Брось. Не строй из себя невинную овечку.

Он самодовольно улыбнулся, сощурил глаза, а я не стала отвечать на эту провокацию и бросила на него гневный взгляд, но села на любезно подготовленный для меня стул. Коул поднял крышку с подноса, и до меня долетел аромат жареного мяса, овощного рагу и печенья с шоколадом. Он наполнил стакан соком, и кивком указал на тарелку, намекая на то, чтобы я начала есть. Долго думать не пришлось, отбросив все манеры, я взяла столовые приборы, отломила кусочек мяса и положила в рот. Оно было настолько сочным и мягким, что у меня невольно вырвался тихий стон удовольствия.

— Что за прекрасные звуки ты издаёшь, дорогая Айла. В голосе Коула звучала хрипотца, его взгляд был устремлён на меня, а сам он был необычайно неподвижен.

— Ещё одно похотливое слово, и я выколю тебе глаз вилкой.

Я, угрожая столовым прибором, помахала им перед его носом, но Коула это лишь рассмешило.

— Всё такая же злюка, это радует.

— Не обольщайся. Можешь наслаждаться, пока я не съем этот чудесный обед и не утолю свой голод. Ты хотел поговорить?

Он поменялся в лице, стал более напряжённым и задумчивым. С некоторое время он напряжённо всматривался в моё лицо и, казалось, подбирал слова.

— Да. Как ты себя чувствуешь?

— Почему спрашиваешь?

— Я понимаю, что сделал много неправильных вещей, но я рад, что ты здесь в безопасности. И нет, не буду жалеть, что принял это решение. Приношу свои извинения за ложь, которую мне пришлось тебе говорить, но на кону стоит гораздо больше, чем наши неприязни. Я надеюсь на твоё понимание и терпение. А теперь поешь и поспи. Тебе нужен отдых.

Коул встал и взял мою ладонь, запечатлев на её тыльной стороне нежный, едва коснувшийся кожи поцелуй. Это был жест примирения, и я приняла его. Не сказав больше ни слова, он вышел из комнаты, оставив меня наедине с собой. Я ещё несколько минут, как прикованная к полу, смотрела на дверь, через которую он вышел, не понимая, что я вообще чувствую, и лишь только потом продолжила обед.

Удовлетворив голод, я встала и подошла к кровати, разглядывая сменную одежду. Немного подумав, отложила её на комод и решила посмотреть содержимое его ящиков. Два из них были пустыми, а вот в последнем лежало несколько пар сорочек и три комплекта нижнего белья. Я сомневаюсь, что они предназначены для путешествий с таким количеством кружевных узоров. Уж не знаю, кто из них постарался, Лэя или Коул, но выбирать не приходится. Сняв полотенце, надела бельё, оно удивительно подошло мне по размеру, и завалилась на кровать, укутавшись в мягчайшее одеяло. К моему удивлению, сон настиг меня быстро, и я провалилась в небытие.

Спалось очень беспокойно, пару раз я просыпалась, хватая ртом воздух. Мне снились реки крови, крики и мрачная темнота. После последнего такого пробуждения я проворочалась достаточно долго, но всё же не восполненная энергия меня победила, и я вновь закрыла глаза. На этот раз всё было тихо.

Проснувшись, я увидела Коула, сидящего на краю кровати у моих ног. В нос снова ударил шлейф грозы и цитруса — его запах. Он поставил локти на колени и подпёр руками голову. Почувствовав моё пробуждение, медленно обернулся в мою сторону.

— Я зашёл проверить, как ты, но увидел, как беспокойно спала, и решил остаться, — его голос был мрачнее тучи, собственно, как и он сам.

— Почему? — едва ли не шёпотом спросила я.

Я не понимала, точнее, я не хотела понимать его поступки. Не иметь заботы в родном доме, но при этом видеть её от постороннего мужчины — это жестоко.

— У всего есть причины, Айла. В данном случае я так захотел.

Он не сводил с меня взгляд своих неестественно зелёных глаз. В полумраке комнаты, казалось, что они светились, словно в них горел магический огонь.

— Как долго я спала? — я намеренно попыталась перевести тему.

— Полдня. Сейчас время ужина. Если ты не хочешь вступать в большую компанию, то можешь поесть здесь. Я позабочусь о том, чтобы тебе подали всё, что нужно.

Мой взгляд блуждал по его профилю, очерчивая каждую линию его фигуры, освещённой в полумраке, пару прядей налезли на лоб, взгляд отчасти затуманен. Пока я разглядывала его, он встал с удивительной грацией и пошёл к выходу из комнаты, посчитав моё молчание за ответ. Когда он коснулся дверной ручки, я вдруг резко осознала, что не хочу оставаться одна.

— Останься.

Шёпот слетел с моих губ раньше, чем я успела подумать. Он медленно развернулся, его брови были приподняты, а на лице читалось удивление, словно размышлял, не послышалось ли ему. Я натянула одеяло по самый подбородок и повернулась к нему спиной, чувствуя, что зря это сказала. Не стоило этого делать. Я ему никто, равно как и он для меня. Коул осторожно вернулся, как будто боялся, что я передумаю, и сел на прежнее место. Я чувствовала затылком, как он смотрит на меня сурово и выжидающе.

— Тебе холодно?

— Что? С чего ты взял? — я недоумённо обернулась на него.

— Тебя трясёт.

Словно по щелчку, после его слов я почувствовала, что дрожу.

— Мне не холодно, — меня затрясло ещё сильнее.

— Посмотри на меня.

Я не отреагировала, лишь сильнее сжала одеяло.

— Айла, посмотри на меня.

Его просьба звучала настойчивее, но и на этот раз я не сдвинулась с места. Я словно оцепенела, тело сковало, и я не могла выбраться из этого состояния. В глазах вспыхнули картины из сна, и я опять услышала крики. Паника начала нарастать всё быстрее и быстрее. Я зажмурилась в надежде успокоить это.

Вдруг передо мной появился силуэт. Зрение затуманилось, и я не сразу поняла, что это был Коул. Он обошёл кровать, откинул край одеяла, в которое я укуталась, и сел совсем близко.

— Открой глаза, посмотри на меня.

Он взял моё лицо в свои ладони, и я повиновалась. Мои зрачки бегали из стороны в сторону, я всё ещё дрожала, пытаясь поймать ртом воздух.

— Дыши, Айла. Со мной. Вдох, выдох, вдох, выдох, вдох, задержи дыхание, выдох. Вот так, да.

Коул коснулся своим лбом моего, подсказывая, что мне делать. Так, он помогал мне прийти в себя. Постепенно дыхание начало приходить в норму, руки почти не тряслись. Мы так и сидели, прижавшись лбами друг к другу, в полной тишине, когда Коул первым нарушил молчание и помог мне сесть. Я подалась, схватилась за его рубашку и уткнулась лбом в его широкую грудь. Он положил одну руку мне на затылок, а другой обвил вокруг талии и прижал к себе, как самое драгоценное сокровище.

— Ты не одна и больше не будешь. Просто знай это. — Его тихое заявление, как звон колокола, отражался в моём сознании.

— Ты не можешь этого знать наверняка.

— Но я могу сделать для этого всё.

— Лжец, — усмешка слетела с моих губ, и Коул улыбнулся, довольно громко хмыкнув.

— Время покажет.

Он опустил свой подбородок на мою макушку и стал медленно раскачиваться, словно убаюкивал собственного ребёнка после ночного кошмара. Когда я совсем успокоилась, за окном уже изрядно потемнело. На чёрном грозовом небе мелькали яркие звёзды, чей свет пробирался даже сквозь густые тучи. За всё это время Коул не проронил ни слова и не смел пошевелиться. Я задумалась о том, что наверно, у него есть много дел, которые нужно решать вместо того, чтобы сидеть со мной. Я медленно отстранилась от него, он не сопротивлялся, позволив увеличить расстояние между нами. Коул поймал мой взгляд в немом вопросе, как бы спрашивая: «Ты как?».

— Я в порядке.

Проведя руками по лицу, я тяжело вздохнула. Тело было ватным и непослушным. Я подняла на него глаза. Было ощущение, что веки стали тяжёлыми, и приходилось прикладывать усилия, чтобы не закрыть их вновь.

— Спасибо.

Коул в ответ на мою благодарность, взял меня за руку и сжал её.

— Ты голодна?

— Не то чтобы я хотела есть, но, думаю, не помешает чего-нибудь выпить.

— Как на счёт прогуляться?

Его хриплый голос будоражил всё моё нутро. Я перевела взгляд на окно: тучи сгущались всё ближе друг к другу. Я только хотела отказаться и сказать, что гроза надвигается, как подумала, что к чёрту это всё.

— Почему бы и нет.

Улыбка едва затронула уголки моих губ, когда я приняла приглашение. Пока я вставала с кровати, он поддерживал меня за руку, переживая, что я не удержу равновесие. На мне до сих пор было только кружевное бельё. В данную минуту меня нисколько не смущал тот факт, что я стою перед ним полуголая. Он один раз прошёлся взглядом по изгибам моей фигуры и большего себе не позволил. Его кадык заметно дрогнул. Даже при свете ночи было видно, как помутнело в его глазах от внезапного желания. Это было странно. Он вёл себя не как обычно. Слишком тихий, слишком спокойный. Неужели что-то успело в нём измениться за эти несчастные мгновения?

— Думаю, Форс, Колдрен и уж тем более Тарк, оценили бы твой наряд. Но если не хочешь, чтобы тебя запомнили, как принцессу в кружевных трусиках, советую тебе одеться, — он подмигнул хохотнув.

Нет. Всё же я ошиблась. Я резко наклонилась к кровати, схватила первую попавшуюся подушку и швырнула её прямо в лицо этому придурку. Но она пролетала сквозь него, а на его месте уже никого не было. Коул благополучно оказался у меня за спиной, схватил за талию, прижал к себе, и я отчётливо ощутила твёрдость и жар его крепкого тела. У меня округлились глаза, и я попыталась вывернуться из его хватки. Безрезультатно.

— Ты мог перемещаться, а вместо этого мы всё время шли пешком, через весь чёртов лес в ожидании, что на нас кто-нибудь наткнётся?

Я злилась. Я не привыкла к такому. Будучи наследницей Двора, пусть и нежеланной, но обманом протащить меня через такой путь, когда была другая возможность…

— Не хотел подвергать нас опасности. Если бы кто-то почувствовал всплеск моей магии из прихвостней Уорла, за нами бы гнались до самой границы Лилиума, я не мог пойти на такой риск, фактически, меня вообще не должно существовать.

— Хочешь сказать, им есть дело до кого-то кроме себя? И ты в этом так уверен?!

Он отвёл волосы с моего плеча, наклонился и оставил там нежный поцелуй, едва опаливший дыханием кожу. На какой-то момент я перестала дышать, стараясь не обмякнуть в его руках.

— Когда-нибудь ты поймёшь почему, а сейчас, тебе следует поторопиться, пока гроза не вошла в полную силу.

Он отпустил меня. Я, как дурочка, запоздало сообразила, что уже некоторое время после его слов, стою, хлопая глазами, поэтому поспешила одеться. Из комнаты мы выходили в тишине, не издавая лишних звуков. Коул точно понял моё желание быть скрытой от посторонних глаз. Мы прошли длинный коридор, свернули налево, спустились по лестнице и прошли через ещё один проход. Как я поняла, наверное, это был выход для слуг, которых я почему-то по прибытии сюда, кроме Монса, не увидела, и мы вышли на задний двор.

Издалека его дом выглядел довольно маленьким, но изнутри казалось, что он не меньше, чем дворец, в котором я жила. Это было довольно удивительно и странно. В полуночной тьме под чёрными тучами мы казались лишь крадущимися тенями, отбрасываемыми лунным светом от окружения здания. Задний двор был довольно просторный, и мы быстро преодолели его протяжённость, отходя всё дальше и дальше. Коул резко остановился, словно что-то осознал. Он молча вложил мою ладонь в свою и продолжил путь.

— Куда мы идём?

Коул бросил на меня косой взгляд, и мне показалось, что туда, куда мы идём, являлось строжайшим секретом, но он всё же ответил на мой вопрос.

— Это место, в которое я прихожу, чтобы побыть одному и собраться с мыслями. Оно напоминает мне о матери и тех временах, когда счастье ещё можно было ухватить одним взмахом руки. — Он всё говорил и говорил, не замечая, как раскрывает частичку своей души, продолжая идти вперёд. — Когда она исчезла, я пробыл тут три дня, в конце последнего меня всё-таки нашёл Тарк и выволок за шкирку, как маленького котёнка. — Он посмеялся над воспоминанием, но смех этот был горький, полный печали. — Я был раздавлен и сломлен. Остался один на один с титулом и народом, которым нужно руководить и решать внутренние вопросы. Тарк стал моей правой рукой и главным переговорщиком между жителями. Он, как никто другой, знает, что им нужно и как урегулировать тот или иной вопрос.

— Как вы познакомились?

Коул слегка улыбнулся и прикрыл глаза, видимо, вспоминая прошлое.

— Мы познакомились с ним, будучи подростками. Я выпросился в одну из вылазок у матери под предлогом, что меня никто не увидит и не поймает, то есть без глупостей. Мне не нравилось сидеть взаперти и скрываться от посторонних глаз, меня это угнетало, и она это понимала, а потому отпустила. Я отправился во Двор Огня. Он расположен ближе, чем все остальные дворы, а между тем народ там не настолько озлобленный. Так, бродя по улицам огненной столицы — Суте, я наткнулся на группу из двоих мужчин, которые избивали до полусмерти лежавшего на земле паренька. Я не смог пройти мимо. Как я потом узнал из его рассказа, он осиротел, остался без крова и пропитания, а поймали его за кражей яблок, в надежде хоть как-то утолить голод. Я предложил ему пойти со мной, и он согласился. Мать, конечно, была в бешенстве, — Коул снова тихо рассмеялся, — ставя в предлог то, что это может оказаться угрозой нашего раскрытия, но Тарк поклялся ей на крови, что будет верен и никогда не предаст. Со временем мама полюбила его и воспринимала, как второго сына. А у меня появился названый брат. С тех пор я пообещал себе, что сделаю всё, чтобы в моём народе процветал мир и порядок.

Он отвернулся, и я сжала его руку чуть сильнее, выражая поддержку. Сейчас я отбросила всю свою пылкость и, возможно, даже понимала его чувства, поэтому мне вдруг безумно захотелось его поддержать. Будто что-то в глубине моей души резко дёрнулось и толкнуло на это. Почему-то печаль, отразившаяся на его лице, отдавала болью в моей груди.

— Я думаю, что у тебя получилось. Жители, мимо которых мы проезжали, казались счастливыми, а дети беззаботно резвились за играми. Не было слышно ни криков, ни ругани, все работали в своё удовольствие и наслаждались мирным временем.

— Надеюсь, что так. — с трудом согласился он.

— Наверно, у моего народа дела обстоят намного хуже. Мне не дозволялось выходить в город. Лишь периодически я слышала ругань и крики с другой стороны дворцовых стен и ни разу детского смеха. Мама объясняла это тем, что у этих пустоголовых баранов нет мозгов, и они так и ждут, чтобы обокрасть тебя или убить. Вторым аргументом был мой огненный дар. Будто, если меня кто-то разозлит, а я подпалю его в порыве эмоций, эта весть разлетится за пределы территории и вызовет массу ненужных вопросов. Даже слуги меня недолюбливали, бросая косые взгляды, как будто перед ними пятно грязи, которое забыли вовремя вытереть, а не титулованная особа.

— Мне жаль, — искренне признался он.

— Не стоит, думаю, мать их запугала, и у них не было выбора. Я думала, ты знал это.

Я покосилась на него, пытаясь рассмотреть в нём хоть какой-то подвох. За разговором я не заметила, как мы прошли оставшееся расстояние и остановились у обрыва. Он был довольно высоким, если с него упасть, можно точно убиться или переломать половину костей, смотря, как повезёт лететь. Наши тела хоть и были бессмертными, но, получив серьёзные ранения, мы можем запросто погибнуть, если никто не окажет вовремя помощь.

— Расскажешь, зачем мы тут?

— Наблюдаем, — спокойно ответил Коул, всматриваясь в сгущающуюся мраком даль.

— Что именно? — недоумевала я, проследив за его взглядом и ничего не заметив, кроме темноты.

— Увидишь.

Он сел на самый край и свесил ноги, приложил к губам палец, призывая к молчанию, и похлопал рядом с собой, предлагая присесть. Закатив глаза, я плюхнулась рядом, прижавшись к нему плечом к плечу.

Мы просидели так минут пять, просто смотря на тёмный горизонт. Когда моё терпение уже подходило к концу, и я хотела в очередной раз что-то спросить, луна выглянула из-за туч, и тут же, поле засверкало маленькими белыми огоньками, но их было так много, что казалось, все звёзды мира, упали в одно мгновение. Приглядевшись, я разглядела цветы, на которых сидели волшебные огоньки. Это были гортензии, и на каждом из их кустиков расположилось не меньше сотни светлячков.

Это было поистине удивительно, что не укладывалось в голове, когда остальная природа сейчас активно сбрасывала пышную листву и в любой момент могла резким перепадом напустить пургу на наши земли. Я взглянула на Коула, он спокойно изучал поле, но у него была настолько умиротворённая улыбка, что я невольно сама улыбнулась. Когда он перевёл взгляд на меня, в нём отражалось звёздное сияние, и в сочетании с яркими зелёными глазами это было действительно волшебно.

— Ты прекрасна, — он не отводил от меня взгляд.

— Перестань, — я отмахнулась от этих банальных слов, которые, скорее всего, были простым жестом вежливости.

— Я серьёзно. Ты прекрасна. И душой, и телом.

Он не унимался, словно хотел донести до меня, определённый смысл, который вкладывает в эти слова. Но всё это глупости. Нет ничего, что он мог бы скрывать, кроме как личной выгоды.

— Откуда тебе знать, какая у меня душа?

— Я вижу тебя, и мне этого достаточно.

Я лишь тяжело выдохнула. Слишком громкое заявление для того, кто три года хранил от меня тайны и втянул в вереницу своих планов.

— Когда ты спросила, знал ли я, как к тебе относятся и что творится во дворце, — знал. Как капитан у меня были обязанности, и я не имел возможности таскаться за тобой по пятам, как минимум это вызвало бы волну подозрений. — Его челюсть сжалась от напряжения, мне показалось, что он злится или даже испытывает ярость, но продолжать тему Коул не стал. — Но отвечаю на вопрос, который был задан намного ранее. Я тренировал тебя, потому что хотел. Твоё положение, и родословная на это никак не влияли. Я был спокоен, когда знал, что ты сможешь за себя постоять. И да, мне не нравилось, как с тобой обращаются. Прошу за это прощение, мне следовало хотя бы что-то предпринять.

— Как будто ты бы смог что-то поменять.

Я грустно улыбнулась, понимая, что по-другому всё равно ничего бы не было. Всё было слишком сложно. Его жалкие попытки привели бы лишь только к проблемам или вовсе отстранению от службы.

— Что угодно, но я бы сделал это. Если бы ты только дала хоть какой-то знак, что нуждаешься в этом.

Его речь звучала настолько серьёзно и уверенно, что на какое-то жалкое мгновение я поверила ему, но вновь вернулась в реальность.

— Дай угадаю, потому что тебе так хочется? — я поддразнила его, постучав пальцем по губам, делая вид, что задумалась.

— А ты догадливая, — улыбнувшись, он подмигнул мне.

Я рассмеялась, чувствуя потрясающую лёгкость на душе, впервые за долгое время. Уже не помню, когда смела так открыто показывать свои чувства. В последние годы я испытывала лишь сплошное разочарование и горечь обиды от несправедливости этой жизни. Его наивность и уверенность в своих действиях позабавила меня и сняла всё напряжение, которое в данный момент между нами было.

Он отвернулся, я видела, как уголки его губ ползут вверх, но он отчаянно пытается сдержать улыбку. Коул немного поёрзал на месте, и наши руки соприкоснулись друг с другом. Я почувствовала сначала странный укол в груди и трепет, что разлил тепло по телу, а затем, как он накрыл мои пальцы своими. Нежно, осторожно, затронув лишь только их кончики. Так, мы продолжили смотреть на звёздный горизонт. Время от времени он потухал, когда луна уходила за тучи, а иногда светил ярче, чем она и звёзды, вместе взятые.

Глава 5

Мы просидели так довольно долго, заворожённо ожидая, когда среди хмурых чёрных туч сверкнёт яркая молния и раздастся раскат грома. С неба полетели первые капли, светлячки потухли, а луну и звёзды затянуло чернильными густыми облаками. Он встал, протягивая мне руку, и мы побежали до ближайшего старого дуба, мимо которого проходили по пути сюда. Его ветви, могучие и крепкие, яростно сопротивлялись ливню, не позволяя им прогибаться под весом бурного потока дождевой воды. Когда мы до него добежали, с нас уже стекало, как с водопада. Остановились, чтобы отдышаться, посмотрели друг на друга и рассмеялись.

Я подняла голову вверх, вглядываясь сквозь ветви и листву, которая не позволяла дождю проникать под крону дерева и почувствовала облегчение на душе. Было так хорошо, что не хотелось уходить, но, промокнув до ниточки, я замёрзла и начала дрожать. Коул смотрел на меня, не отрывая взгляда, как будто запоминал каждую деталь, которая во мне присутствовала. Он молча подошёл, обнял, и окутал нас ласкающей тьмой. Секундная мгла — и вот мы стоим в ванной комнате моих покоев. Я обратила внимание на то, как в купели витиевато клубился пар от горячей воды. Он пошёл к двери, но напоследок обернулся и ухмыльнулся на мой вопросительный взгляд.

— Ты замёрзла, я решил, что тебе не помешает согреться.

— Ты вернёшься? Я всё ещё не против чего-нибудь выпить. — закусив губу, бросила ему вслед, сама не зная зачем.

— Если так того хочешь ты, то вернусь.

Он обернулся, ещё раз оглядев меня с головы до ног, и, ухмыльнувшись, исчез, оставив вместо себя сероватые клубы дыма. Вот засранец! Я нахмурилась, обиженно надув губы: жаль, что я так не могу. Я бы переместилась вслед за ним только ради того, чтобы дать ему пинка под зад за его выходки. Но больше не стала терять ни минуты, пока горячая вода не остыла. Быстро приняла ванну, завернулась в полотенце и пошла за сухим комплектом белья взамен промокшего. Взяла одеяло с кровати, накинула на плечи и уселась в кресло у камина, в котором всё ещё потрескивали тлеющие угли, распространяя исходившее от них тепло.

Я просидела так минут двадцать, разглядывая, как очередной уголёк пожирает огонь, накаляя его ярко-оранжевыми искрами. Было странно чувствовать умиротворение, ведь завтра предстоял тяжёлый день, и, наверно, меня ждёт очередной удар под дых. Всему должно быть разумное объяснение, разве не так? Так чего же я боюсь? Что так гнетёт меня и вынуждает бросаться из крайности в крайность. Я хочу ему доверять, но разум упорно кричит, что не стоит, что это ложь и я лишь хорошая выгода для него. Своего рода разменная монета.

В дверь постучали и, не дождавшись моего ответа, распахнули её. Я обернулась через плечо, чтобы посмотреть, кто вошёл, и увидела Коула, с бутылкой вина и двумя бокалами. Я думала, что он уже не вернётся.

— Что, даже не воспользуешься перемещением?

Я ухмыльнулась, не упуская возможности поддеть его за эту способность, но его это совсем не застало врасплох.

— Только, когда нужно произвести впечатление на девушку.

Уголок его рта приподнялся в нахальной ухмылке. Я покачала головой, подумав о том, какой же он самоуверенный болван. Но вслух этого не сказала. Он прошёл через комнату и сел на соседнее кресло, разлил вино по бокалам и предложил мне один. Сделав небольшой глоток, насладилась его вкусом. Оно было терпким, сладковатым и отдавало клубничным ароматом, тягучей жидкостью растекаясь по рту.

— Расскажи об остальных, — выпалила я, удивляясь своему неожиданному порыву проникнуться новыми знакомыми.

— С чего вдруг такая заинтересованность?

Коул странно посмотрел на меня. Он подтянул к себе одну ногу, положил на колено руку, в которой держал бокал, медленно расплёскивая по его стенкам содержимое.

— Должна же я знать, с кем имею дело.

— Хочешь прибрать к себе все козыри? — усмехнулся он.

— А ты умнее, чем кажешься.

Коул с секунду таращился на меня во все глаза, после чего улыбнулся, отвернувшись. Он вглядывался в потухшие угли старого камина и о чём-то задумался. Щёлкнув пальцами, он вновь повернулся ко мне, и в этот момент, пламя охватило догорающие дрова с новой силой.

— Лэя и Форс брат и сестра, но не по крови. Когда Форс был в подростковом возрасте, его родители взяли под своё крыло маленькую осиротевшую девочку. Ей оказалась, как ты могла уже догадаться, Лэя. Позже судьба распорядилась с ними весьма жестоко. При очередном нападении тварей Уорла родителям Форса не посчастливилось. Лэя и Форс стали сиротами, единственными друг другу близкими по несчастью, и продолжили бороться за жизнь вдвоём. Судьба связала меня с ними уже после того, как исчезла мама. — При упоминании о ней он на секунду замолчал, проглотив тугой ком. Я успела заметить, как помутнели его глаза в омуте боли, но тут же вернулись в исходное состояние. — Спустя несколько десятилетий, Лэя угодила в плен к Уорлу, но ей удалось сбежать с нашей помощью. Думаю, об этой части истории она, возможно, когда-нибудь расскажет сама. Но с того момента прошло уже больше ста лет, и по сей день это остаётся тайной, покрытой мраком. Подробностей случившегося не знает даже Форс. — Коул замолчал, сделав большой глоток вина, и запрокинул голову, облокотившись о спинку кресла.

— А Колдрен? — подтолкнула я его продолжать.

— Колдрен… Его мы встретили чуть позже, после того как я привёл сюда Тарка. — Коул выглядел счастливым, вспоминая беззаботное прошлое. То, с каким трепетом он открывал воспоминания, дорогие ему сердцем, то, с какой интонацией он рассказывал о них, вынуждали моё сердце биться в разы чаще. — Его дом находится поблизости с нашим особняком, и однажды он просто увязался за нами. Никто из местных тогда не хотел брать его в компанию, и мы сжалились над беднягой. Его родители — ответственные за торговлю провизией по морским путям, которые, конечно же, все скрыты заклинаниями и помогают нам существовать, не контактируя с внешним миром напрямую. И также он единственный ребёнок в семье. Его родители довольно часто отсутствовали, поэтому ему было крайне одиноко. Так, нас всех свела судьба. И я счастлив, что я могу назвать каждого из них своей семьёй.

— Я рада за тебя.

Мне вдруг стало одиноко и грустно. Я едва заметно улыбнулась, вспомнив, что всю свою жизнь была лишена такой роскоши. Я подумала о том, что у меня не было никогда такого чувства. Не было трепета от произношения одного лишь только слова: «семья». Для меня семья — что-то далёкое и непостижимое. По факту у меня её никогда не было, даже имея под боком живую мать. Коул скосил на меня взгляд, не повернув головы, словно боялся лишний раз открыто действовать.

— Расскажи про тот случай с комнатой.

Он вдруг резко изменил тему, а я глубоко вздохнула от всплывших перед глазами воспоминаний. Сначала я не хотела ничего рассказывать, но следом меня накатило волной переизбытка чувств обиды, и горечи. Мне до ужаса захотелось выплеснуть это наружу, устав говорить сама с собой или голыми стенами треклятых покоев.

— Мне тогда было семь, и я ужасно хотела выйти за пределы дворца, — я не узнала свой голос, в котором появилась хрипота, — а она… Мама сказала, что запрёт меня в комнате и не выпустит, пока мне кто-нибудь не вправит мозги. Что я её ошибка. Я тогда разозлилась, и всё получилось само собой. Яркая вспышка — и половина комнаты была в огне. Она, конечно, сразу всё потушила, призвав пару вихрей снега, но угрозу свою выполнила. Она держала меня взаперти до тех пор, пока я не научилась контролировать свои эмоции и сдерживать порывы магии. Ко мне приходили ежедневно, провоцировали и заставляли подавлять гнев. На протяжении нескольких лет я сидела в этой чёртовой комнате. Мне позволялось выходить только пару раз в неделю, чтобы люди хоть иногда наблюдали моё присутствие и не вызывали ненужных сплетен. Мать отшучивалась, что я очень застенчива и пуглива, тем самым объясняя другим моё длительное отсутствие. Никто! Никто даже не подумал навестить меня или проверить, всё ли со мной в порядке. Мне было страшно. — Я запрокинула голову на спинку кресла, уставившись в потолок. — Иногда, когда я лежала в постели и не могла уснуть, я думала, что лучше бы она меня прилюдно выпорола, чем испытывать безразличие, которое от неё исходило. Те несколько дней, которые она мне давала, были только иллюзией свободы. Когда она решила, спустя пару лет, что я вполне могу совладать с собой, то сняла все ограничения. Но я продолжала сидеть в этой проклятой комнате и выходить только ради пропитания или ночной прогулки, чтобы почувствовать себя вновь собой, хотя бы малую капельку. Так продолжалось довольно долго, и это вполне устраивало её, ведь я не создавала лишних проблем. Она решила, что пора меня научить политическим делам и другим дворцовым причудам, и наняла учителей, которые стали занимать большую часть моего времени, и я снова перестала существовать для себя. — Я замолчала на несколько мгновений, собираясь с мыслями, чувствуя, как начинают дрожать руки. — Однажды мне это надоело, и тут появился ты. Такой отстранённый, опасный, всем своим видом показывая, что лучше с тобой не иметь никаких дел. А каково было моё удивление, когда ты не отказал в просьбе обучать меня и при своём высоком звании, выделял каждый раз на это драгоценное время, — я покосилась на него, вдруг осознав, что хочу прикоснуться к нему, тут же испугавшись этого чувства. — И если спросишь, почему я выбрала именно тебя на эту роль, то отвечу, что ты единственный, кто не смотрел на меня с дикой ненавистью во взгляде и не желал мне зла, заперев подальше от чужих глаз. По крайней мере, мне так показалось тогда.

Пока я говорила, не заметила, что по моим щекам текут слёзы одна за другой, оставляя на них мокрые дорожки соли. Беззвучно всхлипывая, я закрыла лицо руками. Вдруг я очутилась в воздухе, вскрикнув от испуга: оказалось, что Коул поднял меня на руки. Он подошёл к камину, опустился на пол и усадил меня перед собой, обернул одеяло вокруг нас и сгрёб меня в тёплые объятья. Я чувствовала, как Коул тяжело дышит, как напряжены его плечи, но при этом он старался в свои прикосновения вложить лишь только нежность.

— Если мы когда-нибудь снова окажемся в твоём родном доме, я хочу, чтобы эта сука страдала так же, как ты, и поняла, что причинила тебе за все эти годы, и мне плевать, что она твоя мать. Такие, как она, не заслуживают право быть родителем.

— Это не твоя забота, Коул.

— Теперь моя.

Он положил подбородок на мою макушку и тяжело вздохнул. Его голос был холоден и резал, как лезвие ножа. У меня перехватило дыхание. Слёзы снова навернулись на глаза. Было приятно знать, что кому-то может быть небезразлично твоё положение, пусть даже в благих целях, а не потому, что именно ты важен для этого человека. Наверно, его просто хорошо воспитали, и это всего лишь вежливое рвение помочь. Но я была ему благодарна за этот миг. За чувство, что я кому-то нужна.

— Она того не стоит. Судьба настигнет её за всё, рано или поздно, — я сморгнула слёзы, не давая им пролиться вновь.

Не знаю, почему выложила это всё ему. Почему решила, что он поймёт меня и не покрутит пальцем у виска. Мне так хотелось, чтобы меня выслушали и поняли, и, кажется, я нашла того, кто может дать мне это.

Комнату озарила очередная вспышка молнии. Окно было открыто, поэтому через него проникали капли дождя и ветер, напитанный грозовым разрядом. Это было так похоже на запах Коула, что казалось, он находится везде одновременно. Я закрыла глаза, наслаждаясь очередным глубоким вдохом.

Он положил свою руку на мою щеку, большим пальцем вытер остатки солёной дорожки, повернул немного мою голову в сторону, чтобы поймать зрительный контакт, и прошептал:

— Больше никому не позволю причинить тебе вред. Ты будешь в безопасности.

Его обещание и хрипотца в голосе вперемешку с шёпотом растеклись по каждой клеточке моего тела, пробирая дрожью до самых костей. Я ничего не ответила, лишь всматривалась в его бездонные зелёные глаза. Здесь не нужно было ничего говорить. Мне и правда захотелось поверить. Скорее всего, он сказал так, для того, чтобы успокоить меня. Пусть будет так.

Мы разошлись, когда гроза уже закончилась и начало светать. Небо медленно окрашивалось в бледно-розовый оттенок, перетекающий в оранжевый. Засыпая, я представляла, что нет никакой угрозы и никаких демонов. Представила даже, что стала частью семьи Коула, что мне здесь рады, и провалилась в глубокий сон. Отогнав все страхи на задний план. А страшно мне было не на шутку. Я находилась вдали от дома, пусть и ненавистного мне, в незнакомом месте. И казалось бы, со знакомым мужчиной, который по факту был для меня незнакомцем.

Проснулась я на удивление рано и легко. Встала, быстро посетила ванную с уборной. Я только присела за туалетный столик, как в дверь постучали. Хорошо, что за оставшуюся ночь моя одежда высохла, и я могла не переживать, что мне придётся разгуливать по дому, выставляя свою задницу напоказ. Я не успела ничего ответить до того, как дверь распахнулась, и Коул перешагнул порог комнаты без приглашения. На вид он был помятый и совершенно не выспавшийся. Его волосы были взъерошены, чёрная рубашка расстёгнута до груди, а рукава закатаны по локоть. Глаза покрасневшие, уставшие, но в них плясали озорные нотки веселья. Похоже, он так и не ложился спать.

— Доброе утро, — его лицо озарила широкая улыбка.

— Прежде чем входить в комнату девушки, стоит хотя бы подождать её согласия. Ты всегда такой невоспитанный или только по праздникам?

— Исключительно когда дело касается прекрасной женщины, — он подмигнул, намекая, что это был комплимент.

Я закатила глаза, раздражённо фыркнув и отвернувшись, взяла расчёску. Коул подошёл сзади и протянул руку.

— Можно мне?

Я удивилась такому порыву и, помедлив, кивнула, дав согласие. Он забрал у меня расчёску и принялся осторожно распутывать мои чёрные локоны. Это было настолько аккуратно и нежно, что в голову закралась ревнивая мысль о том, скольким девушкам он также расчёсывал волосы до меня. О чём я думаю? Бред, меня совершенно не должно это волновать. Я отогнала эти мысли прочь, раздражённо закусив губу.

— У тебя прекрасные волосы, они словно шёлк, расплетаются водопадом.

Он положил расчёску на столик и расправил мои длинные прямые пряди по спине. У меня странно что-то встрепенулось в груди, когда мы встретились с ним взглядами в отражении зеркала. Он подал руку, помог встать и потянул к выходу из комнаты.

— Куда мы идём?

— Как куда? Завтракать, конечно. Я так голоден, что готов проглотить всё, что Молли вздумает подать к столу! — он озорно улыбался в предвкушении.

— Молли?

Это ещё кто? Может, это его потенциальная девушка? Или невеста? Так, стоп. Это что, чувство ревности или я схожу с ума?

— Молли — это моя повариха с самыми волшебными руками. Попробовав её блюда, ты уже не захочешь есть ничего другого.

Он говорил это с таким восторгом, что я не удержалась и улыбнулась ему в ответ, испытав облегчение. Надеюсь, он не заметил приступа моей выдуманной ревности, а даже если заметил, то внимания не обратил.

Спускаясь с очередной лестницы, я услышала гул голосов и смех. Похоже, это его друзья веселятся за завтраком. От этой мысли стало теплее, но от тепла почти сразу не осталось и следа. Как только мы вошли в гостиную, воцарилась резкая тишина. Все лица были устремлены в нашу сторону. Коул выдвинул стул в центре стола и одним кивком пригласил меня сесть. Сам он расположился справа от меня. У всех присутствующих округлились глаза. Тарк поперхнулся, а Колдрен чуть не пролил содержимое своего бокала на штаны. Я подняла на них строгий взгляд, изумлённо выгнула бровь, и все резко приступили к трапезе. Ситуацию решила спасти Лэя, бросая взгляд, полный упрёка на парней, но также одарив меня долгим, но не менее странным. Те нервно заёрзали на своих стульях.

— Доброе утро, Айла. Надеюсь, ты хорошо отдохнула? А ты, Коул? — промурлыкала Лэя.

Её милой улыбке можно было только позавидовать. Сама невинность.

— Доброе утро. Вполне.

Не пренебрегая этикетом, я попыталась выдавить похожую улыбку.

— Да брось, Лэя, если кто и отдыхал, то точно не Коул. Ты вообще видела его гнездо на голове вместо волос? Наш безупречный правитель теряет хватку и выглядит как паренёк с сеновала.

Колдрен подмигнул мне, намекая, что всему виной я. Коул спокойно сидел и молча расправлялся с едой, не обращая внимания на колкие поддразнивания. Он повернулся ко мне и кивнул в сторону тарелки, как бы говоря: «Ешь, что застыла?».

Тем временем парни не унимались. Форс начал спорить с Колдреном, что тот может идти со своей хваткой свинье в задницу, потому что, когда он напьётся, то похож именно на неё. Тарк закатил глаза и приложил руку к лицу, говоря им, какие они придурки.

Парни так увлеклись своими аргументами и высказываниями по поводу Коула и меня, что совершенно ничего не замечали вокруг. Пару раз мимо пролетали куски чего-то из еды и ругательства Лэи о том, что это надругательство над пищей, и если они продолжат так дальше, то она вышвырнет их отсюда. Я закатила глаза. Честное слово, не мужики, а дети. Но самое главное, оказалось, происходило не за их ребячеством.

— Нет, ну вы видели его вчера ночью? Я наткнулся на него на рассвете. Таким счастливым я ещё не видел этого придурка. Эта девушка, — Колдрен кивнул подбородком в мою сторону и тихо рассмеялся, — она явно колдует над ним, не иначе.

Я посмотрела на Коула и заметила на его лице хищный оскал. Его глаза сузились, и он был похож на хищника, выжидающего добычу. Он уловил моё внимание к нему, широко улыбнулся, приложил палец к губам и исчез, оставив вместо себя клубы тёмного дыма. Я лишь успела удивиться, остановив вилку с кусочком пирога, прямо у раскрытого рта. Никто даже не заметил его исчезновения. Прошло не больше минуты, и Коул появился прямо за спиной Колдрена. В руке у него что-то маленькое и серое отчаянно крутилось, вися вниз головой на хвосте… Да это же мышь! Он что, исчез, чтобы принести сюда мышь? Но на этом моё удивление не кончилось. Коул был настолько бесшумным и незаметным, что тот даже не реагировал на него. Он наклонился к его уху и произнёс, улыбаясь во весь рот:

— Ещё одно слово в её сторону, и ты труп, братец.

Глаза Колдрена резко округлились до невероятных размеров, открытый рот застыл в удивлении, он хотел что-то сказать и обернуться, но в этот момент Коул закинул мышь ему за шиворот. Парень резко вскочил со своего стула и стал визжать и прыгать как девчонка, угрожая спалить здесь всё дотла, если они не уберут эту дрянь с него.

— Коул, да сожрут тебя демоны, чёртов ты ублюдок! — кричал Колдрен, прыгая то на одной ноге, то на другой в попытке избавиться от маленького грызуна.

Все хохотали, наблюдая за его танцем без бубна, пока тот не додумался вытащить края своей рубашки, заправленные в брюки. Даже я позволила себе на несколько мгновений беззаботно хихикнуть. Коул замер на секунду, он вдруг стал совершенно серьёзный, его взгляд остекленел, но эта маска быстро исчезла, сменившись улыбкой. Он подошёл ко мне, наклонился ближе и объяснил, что тот до ужаса боится мышей. Когда серый грызун благополучно сбежал искать себе укрытие, Коул уже подавал мне руку, помогая встать.

— Ну, уж нет! Иди сюда, я надеру тебе зад, раскрашу твою физиономию. Ты поплатишься за это, Коул! — говоря это, Колдрен очень эмоционально жестикулировал. — Чёртов выпендрёжник!

Он уже чуть ли не бежал в нашу сторону, как Коул, тихо посмеиваясь, схватил меня за руку.

— Увидимся в моём кабинете.

Как только он это сказал, мы начали рассеиваться прямо на месте. Последнее, что я успела услышать и увидеть — это как все разразились громким смехом, держась за животы, а Колдрен выплёскивал на свободу весь свой запас ругательств.

— Чёрт! Ну и трус!

Дальше была кромешная темнота в несколько секунд. Когда я моргнула, то оказалась уже в другом месте. Массивный грубый стол у окна, со стулом, отдалённо напоминавшим трон, пара диванчиков, несколько дополнительных стульев, комод и три стеллажа с ящиками и книгами. На этом всё. Довольно строго и необычно. Я хотела сделать шаг вперёд, но пошатнулась. У меня сильно закружилась голова, и перед глазами поплыли звёзды, и я чуть не полетела лбом в стену. Сильные, крепкие руки успели вовремя меня подхватить и развернуть к себе лицом. Спустя мгновение я была прижата спиной к стене и вплотную соприкасалась с его поджарым телом. Одну руку он упёр в стену, другой всё ещё обнимал меня.

— Прости, в первые разы иногда бывает немного неприятно.

В его голосе всё ещё слышалось веселье, но взгляд затуманенных глаз, говорил об обратном. Моё внимание заострилось на его губах, и внизу живота приятно заныло, посылая непреодолимое желание сжать ноги.

— Всё нормально, — прошептала я, всё ещё не отрываясь от его манящего рта.

Кажется, он это тоже заметил. Довольно шумно выдохнув, его дыхание коснулось моей щеки. Коул провёл рукой чуть выше моей талии, ближе к груди, и этот путь показался мне раскалённым огнём. Кожа в этом месте накалилась и стала чувствительной. Венка на его шее задёргалась быстрее, а челюсти напряглись. Он наклонился настолько близко, что его губы касались моего уха, и прошептал до боли хриплым голосом:

— У тебя завораживающий голос. Я готов слушать его часами, не останавливаясь.

Он медленно выдохнул, и по мне пробежалась волна мурашек. Боги. Что этот мужчина со мной делает? Я не могу так реагировать на него. Это неправильно, мы едва знакомы по-настоящему, к тому же он столько врал мне. Почему ноги сводит, а сердце бешено колотится при одной только мысли о нём? А эти грешные полные губы? У меня дикое желание впиться в них сейчас и наслаждаться их мягкостью столько, сколько потребуется.

От таких мыслей засосало где-то под ложечкой, а между ног стало совсем горячо. Я немного выгнулась, надеясь снять хоть каплю напряжения, но сделала только хуже, я ещё больше вклинилась в его мускулистое тело, без малейшего намёка на расстояние между нами. Он вздрогнул, приблизил свой рот к моему плечу и лизнул, проведя языком мокрую дорожку до уха. Я чуть не растворилась в стене от дикого желания, которое моментально возросло от этого действия. В голову тут же закрались мысли о том, что ещё он может вытворять своим языком. О нет. Надо сворачивать с этого пути. Ничем хорошим это не кончится. Я попыталась включить здравый смысл. Но он сжал меня в стену ещё сильнее и вдохнул полной грудью, зарываясь в мои волосы.

— Ты божественно пахнешь, Айла.

Я не узнала его голос, который был полностью пропитан нотками возбуждения. Откуда это взялось? Почему он резко стал таким?

— Коул… — услышав мой дрожащий шёпот, он резко отстранился. — Прости, мне не следовало, — Коул виновато посмотрел на меня и сжал ладони в кулаки.

— Забудь.

Моё сердце всё ещё предательски колотилось, требуя продолжения, а разум вопил что есть мочи — беги отсюда. Он встал у окна и сложил руки на груди, вглядываясь в горизонт, пытаясь снять напряжение.

— Скоро подойдут остальные, — тихо сообщил он.

— Для чего?

— Ты хотела информацию? Я тебе её предоставлю.

Глава 6

Коул отступил от окна и подошёл к одному из стеллажей, достал оттуда графин и несколько стаканов. Он наполнил их тёмной жидкостью и предложил один мне.

— Виски?

Я взяла стакан и сделала небольшой глоток. Нужно было немного затуманить мозги, иначе мысли о его теле и губах, не дадут мне нужного спокойствия. Дверь без стука распахнулась. Похоже, манерами у них тут обладают не все. Первый зашёл Тарк, следом Лэя, Форс и Колдрен. Последний был нахмуренный и тут же получил подзатыльник от Тарка. Колдрен пробубнил что-то нечленораздельное себе под нос, но выражение лица смягчил. Я усмехнулась.

— Можете налить себе выпить, и приступаем к делу, — сказал Коул, и все дружно кивнули.

Как только все расположились, Коул сел за стол, как глава и правитель этого дома. Все периодически посматривали то на меня, то на него.

— Итак, Айла, что ты знаешь о тьме?

— Я до вчерашнего момента её даже не видела, в наших краях мне бы явно не удалось это сделать своими глазами. Но слышала, что она высасывает из земли энергию, и почва в этом месте погибает, — он кивнул мне в знак одобрения.

— Хорошо, а что ты знаешь об Уорле?

— Ещё меньше. Только общедоступные сведения, что он сверг истинного правителя Двора Тьмы и подчинил под себя его народ, но каким-то образом ему удаётся вселять страх в остальные дворы и преподносить себя единственной властью. Уж не буду упоминать его зверства, о которых, к великому счастью, мне тоже доводилось только слышать.

Все присутствующие натянули на свои лица маски удивления, поняв, что я ничего толком не знаю.

— Айла была ограничена в возможностях, свободе и передвижении все эти годы. В том числе и в информации, — пояснил Коул всем.

— Чёрт, — выругался Тарк, запустив руку в волосы.

Лэя положила свою изящную ладонь мне на плечо, в знак утешения, в котором я сейчас точно не нуждалась, и это было довольно навязчиво с её стороны. Мне захотелось высказать возмущение по этому поводу. Я не нуждалась в их утешении, но вместо этого я лишь кротко кивнула им в знак благодарности за сочувствие, проявив уважение.

— Не зацикливайся на этом, продолжай. Ты сказал, что я его дочь. Но каким образом? Как такое возможно? Я наследница Двора Льда, родилась и воспитывалась там же. Луми — мой дом.

Коул ненадолго задумался. Черты его лица приобрели жёсткость, и сейчас я его не узнала. Это был совершенно незнакомый мне мужчина, и мне стало по-настоящему страшно.

— Что ты знаешь о своём отце? О том, про которого Солана травила тебе сказки.

— Я знаю только то, что отец погиб спустя пару месяцев после заключения их брака. Как именно он погиб, тоже не знаю. Единственная информация — это то, что он покинул территорию замка по какой-то важной для него причине. Что Урмас Демиль искал и где был, покрыто тайной. А уже позже родилась я, что, собственно, удивительно, ведь многие не имеют детей столетиями. Мне всегда говорили, что я не похожа на них, за исключением небольшого сходства с матерью, но это ещё надо постараться разглядеть.

Он взглянул на меня с печалью, но продолжил.

— Я не один год пытаюсь собрать всё по крупицам и посылал в разные Дворы своих шпионов, твой не исключение, — его плечи напряглись, и он облокотился на спинку стула, барабаня пальцами по столу. — Однажды мне донесли подслушанный разговор твоей матери с некой женщиной по имени Миран. Ты знаешь, кто это? — я покачала головой, и он кивнул в ответ. — Что ж, когда-нибудь мы узнаем. Но сейчас не об этом. Суть того разговора могла караться только смертью, если бы он вышел за пределы той комнаты.

— О чём? — мой голос стал тише шёпота.

— Твоя мать была любовницей Уорла, одной из его женщин. Неизвестно как, но ей удалось бежать и остаться в живых. Она не раскрыла таких деталей, обсуждая это с той женщиной. Но не раз повторяла, что ты дитя пророчества и, что нужно как можно лучше замести следы того, что именно ты его дочь. — Коул выставил руки перед собой и сложил их в замок. — Айла, этот разговор был немного позже, после смерти её новоиспечённого супруга. Она выходила замуж, будучи уже беременной тобой. Сначала я сомневался, поверь, очень долго сомневался и искал разные нити информации, но они всё равно приводили к одному и тому же. — Он замолчал всего на какую-то секунду, а после, выдохнув, продолжил. — Сначала я не осмеливался действовать. Собирал все крупицы тайн долгие годы, но так и не смог понять истинных мотивов Уорла. И тогда я решил действовать. Стал вашим командиром. Я пытался что-то выудить сам, но и тут был промах. За все три года, что я пробыл у вас, Солана и словом не обмолвилась об Уорле, будто чуяла где-то подвох. А вот когда на нас совершили нападение, сомнений во мне уже не осталось.

В голове пульсировало, разгоняя по ней тупую боль. Что он только что сказал? Я не хотела верить, но всё так хорошо складывалось в пазл, что сомнений уже быть не должно.

— Теперь понятно, почему всё обернулось именно так, — я почувствовала пустоту внутри и уставилась в пол, задав один-единственный вопрос. — Откуда взялось пророчество?

— Это пророчество было создано одной из последних человеческих ведьм. Уорл с её помощью триста лет тому назад, наложил проклятие на Тенон, взамен на вечную власть и силу, убив моего отца. Но ведьма поплатилась за такого рода магию жизнью. Когда её предшественница поняла, что та натворила, она помогла создать шанс на спасение от этого монстра, также расплатившись жизнью, но уже не напрасно. Ты дитя пророчества. Кровь от крови. Ты его родная дочь, которая способна сразить. И уж не знаю, для какой цели Солана тебя прятала, превращая твою жизнь в ад, но явно не для того, чтобы помочь наречённому сбыться. Но одно ясно точно: она знает больше, чем мы можем предположить, и её мотивы остаются для нас загадкой.

Я с трудом дослушала его до конца. Было ощущение, что ещё немного, и я провалюсь в адскую бездну, чтобы сгореть там дотла. Залпом осушила содержимое бокала, потянулась к графину, наполнила стакан и повторила действие, только после этого оставила его на столе. Я опустила лицо в ладони, тяжело дыша, и просидела так не меньше минуты. Чьи-то нежные руки обхватили мои, убрав их от лица. Это была Лэя. Но я заметила краем глаза, как Форс напряжённо наблюдал за сестрой.

— Я понимаю, что ты можешь чувствовать. Ты вправе принять эту правду или отвергнуть. Никто не будет на тебя давить. Но, если тебе нужна помощь или ты захочешь просто поговорить, мы всегда к твоим услугам, даже несмотря на их отвратительный характер.

Она вскинула большой палец в сторону парней и чуть улыбнулась. Как наиграно. Думала, я поверю в её искренность? Я сбросила её руку, стараясь сделать это менее грубо. Обвела всех взглядом и молча выбежала из кабинета. Уже будучи в коридоре, я услышала короткие обрывки фраз.

— Сядь на место, — донёсся напряжённый голос Коула.

— Её нельзя оставлять одну. Кто знает, может, она захочет сигануть с крыши? Я бы точно не обрадовался, узнай всё это.

Я замедлила шаг, стараясь уловить обрывки этого разговора.

— Она достаточно умна, чтобы не совершать таких глупостей. Ей просто нужно побыть одной, — ответил Коул.

Услышав в его голосе боль, почему-то моё сердце от этого сжалось.

— Успокойся, Колдрен, наш друг не допустит, чтобы именно с этой девушкой что-то случилось, — усмехнулся Тарк.

Дальше слушать не было смысла. Я устремила шаг, сама не зная куда. Надо отдать должное Колдрену, хоть этот придурок нёс всякую чушь за завтраком, он оказался порядочным придурком. А вот Коул, благочестивый мерзавец, ведёт себя так, будто знает меня всю жизнь, и это изрядно раздражало. Такое чувство, будто я для него книга, которую он прочёл давным-давно и теперь просто открывает на нужной ему странице, когда вздумается. Я закатила глаза и ускорила шаг по направлению к лестнице, которая вела на самый верх, где, как оказалось, находилась смотровая площадка, выше была только крыша дома.

Я решила устроиться на самом краю, между каменными выступами, которые служили укрытием для лучников в случае осады. Свесив ноги, я подняла голову к небу и закрыла глаза, погружаясь вновь в прошедший разговор. Я горько усмехнулась, собирая все крупицы информации воедино. Теперь становится понятно, почему мама так относилась ко мне. Я была нежеланной, нелюбимой. Когда она говорила о том, что лучше бы меня вообще не было, это было чистой правдой. А я, дура, верила, что это просто из-за её чёрствого сердца, и она не умела показывать настоящие чувства. Интересно, любила ли она вообще своего мужа? Или вышла замуж только для того, чтобы скрыть факт беременности от убийцы? Любила ли она меня? На моём лице исказилась гримаса отвращения, а в груди образовалась волна боли, как будто её пронзила стрела. Руки сжались в кулаки от раздражения.

Получается, я действительно дочь Уорла. И как я должна на это реагировать? Зная о том, что он хочет меня убить. Вечно прятаться под защитным куполом Коула и сидеть всю жизнь в невидимой клетке? Мне все врали. Обводили вокруг носа с самого рождения. Для чего она меня оставила, если так ненавидела? Я резко втянула воздух и со всей силы ударила каменную поверхность, на которой сидела. Руку пронзила вспышка тупой боли. Костяшки стёрлись в кровь о неровные выступы. Но эта боль была ничем по сравнению с тем, что сидела глубоко внутри меня, отрывая по мелкому кусочку от самой души. Помимо боли в груди ютился страх неизвестности. Всё спуталось в один тугой ком.

Не знаю, сколько времени тут проторчала, но не обратила никакого внимания на шаги позади. Мне было абсолютно всё равно. Я сидела, поджав к себе колени, уткнувшись в них лицом.

Справа зазвенели чашки, а до носа долетел аромат свежей выпечки и грозового цитруса. Я нехотя повернула голову в сторону запаха и приоткрыла один глаз.

— Я подумал, что сидеть в одиночестве очень грустно, и решил составить тебе компанию.

Коул сел рядом со мной, а поднос поставил неподалёку.

— Как благородно, — равнодушно ответила я, и Коул нахмурился.

— Что, даже не попробуешь эти волшебные булочки, которые ты постоянно уплетала?

Он прищурил на меня свой хитрый взгляд и заговорщически улыбнулся. Я не оценила его настрой и гневно уставилась на него.

— Что… Откуда ты?

— Заметил, как ты постоянно их таскала, пока никто не видит, хотя бы одну, но всегда уносила с собой, и я попросил Молли приготовить их для тебя, — он улыбнулся.

— Чёртов извращенец, подглядывающий за девушками!

Не удержавшись, я быстрее молнии выхватила булочку с подноса и тут же откусила, наслаждаясь бесподобным вкусом малиновой начинки. Душу за них бы отдала! А этот самодовольный гад стоит и улыбается во весь рот. Я наклонилась к нему как можно ближе.

— Если ты сейчас же не прекратишь, я скину тебя вниз, — я вздёрнула руку, указывая ей в направлении птичьего полёта.

— Какая жестокая, — его улыбка расползлась ещё шире. — Но тогда ты не получишь свой десерт.

Он подхватил поднос, едва не расплескав чай, и исчез. Я растерянно моргнула. Вот же демон! Я подскочила с места, направляясь к выходу. Ну, я ему покажу! Бах! В голове прошёл звон. Я ударилась обо что-то твёрдое, мягкое и тёплое одновременно. Подняла глаза, потирая лоб, и увидела Коула, который отшатнулся от меня и хохотал, хватаясь за живот, а я пыхтела от желания врезать ему.

— Видела бы ты себя, ты вообще по сторонам умеешь смотреть?

Он вытер слезинку от смеха, выступившую на глазах, и выпрямился.

— Ты подписал себе приговор, — я резко выставила ногу, ударяя его по изгибу коленок, в попытке повалить. Но этот гад быстро сообразил и схватил меня, увлекая за собой. Мы упали, и я тут же оказалась на земле, распластавшись под ним. Его руки находились по бокам от моей головы, а его левая нога — между моих бёдер.

— Ты забыла, кто тебя всему учил.

Его голос стал глубоким, рокочущим, глаза бегали, разглядывая каждую деталь на моём лице, и, в конце концов, остановились на губах.

— Не забыла бы, если бы кое-кто не врал мне на каждом шагу! — завопила я, крайне возмущённая.

— Ты злишься? — удивился он моему тону.

— Злюсь ли я? О да. Ещё как!

Я попыталась спихнуть его с себя, но он не сдвинулся с места. Коул поднял свои глаза к моим и долго в них вглядывался. Он оторвал руку от каменного пола, взялся за мой подбородок и слегка приподнял его. Он стал нарочито медленно наклоняться, и когда я подумала, что он вот-вот меня поцелует, изменил угол наклона головы и, едва касаясь моего уха так, что его обдувало жарким дыханием, прошептал:

— Ты такая, красивая, когда злишься. — Коул коснулся в невесомом поцелуе кончика моего уха, затем провёл носом дорожку до щеки, а после остановился возле губ. — А пахнешь малиной и морозной свежестью, в рассветное зимнее утро. Такая же бойкая и своенравная, как холод, кусающий тебя за нос и руки.

Когда он всё это говорил, его голос звучал низким тембром и был наполнен хрипотцой. Всё моё нутро напряглось, а тело предательски выгнулось к нему навстречу. Он оставил поцелуй в уголке моих губ, отчего у меня перехватило дыхание, и я предательски замерла. Рядом с ним во мне пробуждалось странное первобытное желание. Он слишком близко, но в то же время недостаточно. Рукой, которой он держал мой подбородок, прошёлся вдоль шеи, между грудей и спустился на талию.

— Если не хочешь, чтобы Тарк и Колдрен съели все твои любимые булочки, советую поспешить. Боюсь, Лэя не сможет их долго сдерживать. Эти паршивцы ужасно прожорливы.

Внизу живота разлилось опасное тепло, которое устремлялось ещё ниже, из-за чего я скоро плохо буду соображать. Я сделала судорожный вдох, стараясь совладать с собой, но до меня начал доходить смысл сказанной им фразы.

— Ты до сих пор смеешь меня здесь удерживать, зная, что там, в опасности мои булочки? — я округлила глаза. — Это бессовестно с твоей стороны!

Он рассмеялся, задрав голову высоко к небу, от моей по-детски наигранной паники. Его смех вибрировал во мне, а тело предательски отзывалось.

— Ты ничего не понимаешь! — я сделала злой вид и ткнула кулаком в его плечо. — Слезь с меня. Я обязана их спасти!

— Чтобы съесть самой? — его приступ смеха закончился, но веселье ещё не прошло.

— Естественно!

Коул встал, сначала сам, потом подал руку и помог подняться мне. От резкого движения я немного пошатнулась, он подхватил меня за талию, и я в очередной раз оказалась прижатой к стене. Откуда она взялась? Её же тут не было? Коул провёл рукой по моим волосам, захватив прядь.

— Даже если ты уйдёшь глубоко в себя, я вытащу тебя оттуда, обещаю. Но ты должна бороться. Ты сильная, Айла. И ни один разговор не должен выбивать тебя из колеи, иначе твои враги используют это против тебя. Я всегда буду рядом, но справиться с собой можешь только ты сама.

Он наклонился, вдохнул запах моих волос, которые всё ещё держал, и поцеловал в особенно чувствительное место за ухом. По коже тут же пробежали мурашки, а ноги предательски подкосились. Внизу живота разыгрался опасный пожар. Коул отодвинулся, и мой взгляд упал на выпуклость между его ног. Я прикусила губу, в надежде не поддаться соблазну и сделала вид, что ничего не заметила.

— Будь добр, сделай так, чтобы это оказалось правдой, — сказала я, изображая равнодушие.

Хочет поиграть? Пусть. Так, легко я не сдамся ему.

— Дерзкая злюка, — он хищно ухмыльнулся, — я говорил тебе об этом?

— Не один раз. А теперь извини, меня ждут великолепные булочки с малиновой начинкой, жду не дождусь, когда они окажутся у меня во рту.

Я мило улыбнулась, ткнула в его грудь пальцем, заставляя отступить, и направилась обратно в кабинет, где я, благодаря своим эмоциям, отсутствовала уже достаточно долго. Благо никого не подожгла. Надо отдать должное Коулу, он знает, как меня отвлечь. Но этот засранец разжигает во мне иной пожар. Это не может кончиться добром.

Глава 7

Распахнув двери, я чуть ли не вбежала в этот треклятый кабинет и увидела, что Колдрен, утомившийся ждать, уже начал тянуться к моему лакомству. Он обернулся, и я одарила его взглядом, каким испепеляют врагов на поле боя. Он так и застыл с вытянутой рукой, широко раскрыв глаза.

— Ещё хоть один сантиметр в сторону этих божественных булочек, и ты труп. Потому что этот, — я указала большим пальцем на фигуру позади себя, — украл их у меня из-под носа. И я не готова делиться, пока не съем хоть одну из них.

Колдрен посмотрел на меня с примесью удивления и ужаса, а Тарк засмеялся во весь голос, закрыв лицо руками.

— Да, Колдрен, не одному тебе уплетать самое вкусное и набивать желудок. У тебя появился конкурент, — сказала Лэя, посмотрев на него с довольно скучающим видом.

Коул, проходя мимо Колдрена, похлопал того по плечу и подмигнул.

— А знаешь, она ведь не шутит. Мне даже интересно, каким видом пыток эта свирепая женщина подвергнет тебя за оскорбление её любимых булочек.

— Помешанный идиот. Ты же будешь скучать без меня. — возмутился Колдрен.

— Однозначно.

Коул широко улыбался, а Колдрен продолжал что-то бубнить себе под нос. Между тем я уплетала уже третью булочку и была на грани гастрономического оргазма.

— Можете, есть, я не кусаюсь, — я улыбнулась, прожёвывая очередной кусок.

Лэя не постеснялась насладиться выпечкой, а парни решили воздержаться, боясь испытать на себе мой гнев.

— На чём мы остановились? — спросила она, вырывая всех из оцепенения.

Коул скосил на меня взгляд, видимо, представляя, что ещё такого я могу выкинуть.

— Не смотри так на меня! На этот раз не убегу, обещаю.

— Хорошая девочка.

По его лицу расползлась самодовольная ухмылка. Ну, мерзавец! В него полетел испепеляющий взгляд, брошенный мной же. Когда он взял бокал и начал делать глоток виски, я выпалила, голосом приличной ученицы, подмигнув ему:

— Да, папочка.

Коул, бедный, поперхнулся так, что сделай он глоток чуть больше, то точно всё вылилось бы через нос. Кто-то прокашлялся, Лэя закрыла рот руками, широко распахнув глаза, а Тарк пожелал ему удачи. Он прокашлялся и бросил в мою сторону взгляд, полный обещания поджарить меня. А вот в каком смысле — это только предстоит узнать. Эти взгляды были слишком многозначительными.

— Итак. Теперь ты в курсе, почему за тобой открылась охота, и кто за ней стоит. Как и обещал, я предоставил тебе эти знания. Но это ещё не всё. Готова ли ты рискнуть всем, чтобы остановить кошмар наяву?

Коул выглядел брошенным, виноватым, и последние слова с трудом слетали с его губ.

— У меня есть условие, — задумавшись, отчеканила я, выпрямив спину.

— Я выполню любое.

Он подошёл ближе и посмотрел на меня с высоты своего роста, со всей серьёзностью, которая у него есть.

— Поклянись, что не оставишь меня после всего, как ненужный мусор, что будешь честен со мной, что не бросишь, когда буду нуждаться в помощи. С меня достаточно лжи и ненависти. Я не хочу ещё один нож в спину.

— Это меньшее, что я могу для тебя сделать.

Его решительность звенела в каждой клеточке моего тела, пробирая на дрожь. В его руке появился кинжал, он мне сразу напомнил его мечи, так как в его рукояти, также величественно покоился зелёный драгоценный камень, а сам он был из того же чёрного сплава.

— Сделка?

— Доверишься? — спросил Коул глубоким рокочущим голосом.

Я кивнула, тяжело сглотнув. Он сделал надрез на своей ладони, после, аккуратно взял мою, посмотрел мне в глаза ещё раз и задержался в них на несколько мгновений, словно обдумывая свой поступок.

— Придётся немного потерпеть, — предупредил он.

Я уставилась на свою ладонь. Коул сделал молниеносное движение, и там, где лезвие коснулось кожи, появилась алая полоса, а я лишь успела немного скорчиться от мимолётной боли.

— Коул, — послышался настороженный голос Форса, — я не думаю, что это хорошая идея.

Но Коул лишь бросил на него гневный взгляд, предупреждающий о том, чтобы ему не мешали, и вернулся к процессу. Пальцем другой руки он размазал свою кровь на моих губах, я была удивлена и немного растерялась от этого действия. Я догадалась, что он собирается дать кровную клятву, но ещё ни разу не слышала именно о таком ритуале. Клятвы на крови часто практиковались у фейри и давали полную гарантию выполнения данного им обещания. Клятву можно было заключить также и с человеком. Единственное условие — чётко следовать условиям договора. Обычно было достаточно небольшой капли крови, но то, что сейчас делал Коул, для меня было загадкой, и почему-то, я безоговорочно соглашалась на всё.

Воспользовавшись замешательством, он взял мою руку, подталкивая повторить те же действия. Я обмакнула палец в своей крови и обмазала его губы. Дальше он сплёл наши раненые руки так, чтобы кровь перемещалась в их тесном контакте, и начал говорить.

— Я, Коул Арстрон, истинный правитель Тёмного Двора, даю клятву на крови. Обязуюсь оберегать, защищать, быть с тобой честным и верным, связывая через общую кровь наши тела и жизни до конца своих дней.

— Чёрт… — кажется, это выругался Тарк.

Рядом кто-то ахнул, но я была настолько заворожена происходящим, словно на меня навели гипноз, что не обращала внимания ни на слова, ни на других. Вокруг нас закружились маленькие вихри тьмы и света. Они витали в понятном только для них одних танце, огибая нас по отдельности и вместе.

— Святые боги… — прохрипел Колдрен.

Это было последнее, что я услышала, прежде чем Коул притянул меня за затылок, зарывшись пальцами в мои волосы, и впился в губы жадным поцелуем, смешивая нашу кровь во рту. Его язык коснулся моего, и этот, другой, незнакомый вкус опьянял. Мне вдруг захотелось большего, гораздо большего. Тело пробрало раскалённым огнём, а Коул усилил хватку на моём затылке, не позволив сделать лишнего движения. Я почти уже была готова издать стон наслаждения, как он отстранился, тяжело дыша, коснулся моего лба своим и переместил хватку с затылка к шее.

— Теперь мы связаны.

Он хищно оскалился, жадно пожирая меня глазами, в которых плясали собственнические нотки. А я только-только начала приходить в себя и понимать суть произошедшего. На языке всё ещё пылал солоноватый привкус железа. Я огляделась на остальных. Больше всего моё внимание привлёк Тарк. Он смотрел на меня с широко распахнутыми глазами, будто увидел демона, а затем перевёл взгляд на своего правителя. Меня это насторожило, ведь другие выглядели не более, чем озадаченными, хотя Лэя, казалось, была не особо довольна этой ситуацией, когда другие пребывали в шоке. Я вернула своё внимание к Коулу.

— Что ты сделал? — я начала злиться.

— Выполнил твои условия.

— О нет, я прекрасно знаю, что быть честным и недоговаривать — это разные вещи, а не одно и то же, так что, будь добр, не утруждай себя этой чепухой.

Разозлившись, я стиснула ладони в кулаки, позабыв о только что нанесённой ране. Я хотела разорвать его на куски прямо на глазах у всех.

— Ты просила защиты? Я тебе её дал. Ты просила честности, так принимай. Помощь? Пожалуйста, костьми лягу, — его глаза горели в каком-то сумасшедшем порыве, а голос повысился на тон, став грубее. — Считай связь и верность бонусом к договору с моей стороны.

Меня обуревала волна раздражения от того, как Коул всё вывернул. Как он посмел решить это вместо меня? Всегда быть обязанной ему за верность и защиту? Я наследница Двора Льда, а не какая-то горожанка! Он, что, совсем спятил? Что было в голове у этого придурка в этот момент? Я просила гарантии, что не окажусь по уши в дерьме, а не привязывать меня к себе, как собачонку. Меня настолько одолел гнев, что я влепила ему пощёчину, без зазрения совести, отпечатав на его щеке красный след. Все присутствующие разинули рты. Он положил руки в карманы и опёрся спиной о стену, всем своим видом показывая, что не произошло ничего стоящего.

— Скажи мне на милость, о чём ты думал, когда принял это решение? Я думала, это будет обычная сделка! Как ты посмел обмануть меня?

— Я дал тебе то, в чём ты нуждалась. А теперь обвиняешь меня во лжи? Но хочу напомнить, ты сама согласилась.

Я кипела не на шутку. Грудь вздымалась от частых вздохов, а по венам растеклось такое знакомое тепло. Но в данный момент прилив сил меня не пугал. Я была слишком взбешена. Сократив, между нами, расстояние, я приблизилась к нему непозволительно близко. Из-за разницы роста мне пришлось задрать голову, чтобы смотреть в его глаза и стереть это нахальное выражение с его лица.

— Поздравляю, ты только что подпортил свою репутацию. В следующий раз будь добр, выкладывай карты на стол и предупреждай о последствиях, которые ты решаешь умалчивать, — я практически шипела, выбрасывая эти слова ему в лицо.

— Учту, злюка.

Коул вдруг стал очень серьёзен. В воздухе так и витала напряжённость, накаляя искры между нами, готовые взорваться в любой момент.

— Если ты закончил, предлагаю довести это сумасшедшее собрание до конца.

Я демонстративно развернулась и села на своё место, а Коул стойко принял мою дерзость, так и не сдвинувшись со своего места. Он обвёл всех взглядом, и как ни в чём не бывало продолжил собрание.

— Итак, что мы имеем? Айла — незаконнорождённая дочь Уорла, на неё ведётся охота, по факту — единственная его наследница, которая имеет права на всё, что он нажил своим нечистым трудом. — Коул обратил свой взор ко мне. — Но есть одно «но»: мы считаем, что ты дитя ведьминского пророчества. И, как я понял, ты ничего о нём не слышала.

— Всё, что касалось внешнего мира, от меня старались огородить всеми возможными способами. — напомнила я.

— Чёрт возьми! Да ты, что там, в подвале сидела? — выпалил Колдрен, совершенно не подумав и забыв о манерах.

Коул бросил на него предостерегающий взгляд, а я лишь вздохнула.

— Оставь свои дурацкие предположения при себе! — огрызнулась на него Лэя. — Мы здесь не для выяснения отношений и условий жизни Айлы, — она взяла меня за руку, ободряюще сжав её. Я слегка кивнула ей, хотя она на данный момент была последней, от кого я была готова её принять.

— Так вот, — Коул прокашлялся:

«Когда две души найдут друг друга,

прольётся красная река, и кровь

от крови сможет свергнуть зло.

Но чёрный мрак раскидывает свои сети.

Остановит его только одна часть,

Отдав за это всё».

— В тебе течёт его кровь. И, походу, этот чёртов мир, ложится на твои плечи, — протянул Форс, обратившись ко мне.

Тарк встал и взял из стеллажа большой свиток, развернул его на столе и движением руки подозвал меня ближе. Я подошла, бросив взгляд на лист, и поняла, что это карта. Но она была какая-то необычная, слишком много чёрных пятен покрывали каждый из дворов за исключением моего. Рядом с ним чёрная смоль была разве что где-то на окраинах, где я никогда не бывала. И тут до меня дошло!

— Святые боги… — еле слышно прошептала я. — Это же пометки, где земля теряет свою жизненную энергию? Так много? Оно покрывает почти весь континент! И от меня это всё скрывали? — я не верила своим глазам.

— Не просто скрывали, а намеренно огораживали. И главный вопрос состоит в том, для чего это делали и как нам это остановить.

Колдрен, наконец-то решив отбросить свою придурковатость и стать серьёзным, присоединился к диалогу.

— Одно нам ясно точно. Правителя нужно убить, и вслед за цепной реакцией будет уничтожена отравляющая тьма. Остаётся лишь на это надеяться, — высказал свой вердикт Форс.

— И как вы предлагаете мне поступить? Прийти с распростёртыми объятиями и сказать: «Здравствуй, папочка! Я пришла всадить тебе нож в грудь!». Вы так себе это представляете?!

У меня в голове всё это не укладывалось. Это было настолько хреновой затеей, но ведь и другого выхода тоже не было.

— Для этого у тебя теперь есть мы и моя клятва, — съязвил Коул.

Тоже мне! Нашёл время для своих тупых игр. Он стоял на том же месте и пожирал меня взглядом. Но на этот раз я не могла прочитать в нём ничего. Он закрылся от меня, и почему-то, я ощутила от этого тоску, но в ту же секунду вспомнила, что он натворил, и снова разозлилась.

— У нас есть план. Неидеальный, но есть. Ходит слух, что он собирается устроить приём с присутствием всех дворов, а вишенка на торте — новые правила и прилюдное наказание провинившихся. Он считает, что слишком много взбунтовавшихся может подорвать его авторитет, и это надо исправить, — пояснил Коул.

— Хорошо. Допустим, мы проберёмся туда. Но как же его демонические марионетки? Что, если они попадутся нам на пути? — меня брали сомнения.

— А это, как мне кажется, будет одна из главных частей приёма. Он любит боль и страдания, его пыткам нет равных. И это будет не самое приятное зрелище из всех, на котором мне доводилось бывать. — вставил своё слово Тарк.

— Что ж, решено. Ждём официальное заявление на предстоящее торжество. Мои шпионы добудут подробный план его замка. Мы изучим его от корки до корки. Попытаемся застать его после мероприятия, когда все будут пьяны и шокированы его заявлениями, а он расслабится и потеряет бдительность. А что касается его сотворённых шавок, то будем действовать по ситуации. Единственное, если столкнётесь с ними, не дайте себя поранить. У многих из них на когтях яд, и не забывайте, убить их можно только ударом в сердце.

Коул обвёл взглядом каждого из нас по очереди, остановившись на мне. Я до сих пор не могла разобрать, что он за ним скрывает. Страх, боль, обиду? Было ощущение, что сердце сжалось в тугой узел, когда он моментом позже отвернулся к окну. Но новая обида никуда не делась. Я почувствовала себя преданной, и он был в этом виноват. Никому нельзя доверять. Это была моя ошибка.

Мы ещё какое-то время провели вместе, обсуждая подробности и мелкие детали, предполагая различные варианты событий. Также решили, что я буду продолжать заниматься, но уже с Тарком и не в физическом плане, а в попытке обуздать мой огонь. Коул вдруг решил, что он будет лучшей кандидатурой. Что ж, тем лучше. Не хочу сейчас иметь с ним ничего общего. Он явно ещё утаил несколько деталей, касающихся нашей сделки. Как Коул сказал ранее, недоговаривать — не одно и то же, что и врать. Так что лучше ему сейчас не попадаться в поле моего зрения, если не хочет, чтобы я подожгла его зад.

Решив немного отдохнуть, я поплелась обратно к себе в комнату со странным чувством в груди. Меня охватила дикая печаль и скорбь. Мне стало настолько больно, что было трудно дышать. Я опёрлась рукой о стену в попытке удержать равновесие, но это состояние прекратилось таким же резким способом, как и началось. Я выпрямилась и отдышалась. Что, чёрт возьми, сейчас было? В этот момент в дверь постучали, и я поспешила открыть её. На пороге стояла Лэя с остатками моих булочек и графином сока.

— Можно?

Она смущённо улыбнулась, переминаясь с ноги на ногу у порога.

— Проходи.

Я отошла в сторону, пропуская её, хоть и не хотела сейчас видеть никаких гостей. Мы сели за стол и принялись за перекус, благородно доставленный ею. Я то и дело косилась на неё, хотя не прошло больше пяти минут, как она явилась.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она.

— Почему интересуешься?

Лэя немного поморщилась, но медлить с ответом не стала.

— Ритуал, что вы провели с Коулом, довольно древний, и о нём практически никто уже не помнит. Не знаю, почему, он выбрал именно его, ведь достаточно было просто пустить кровь и произнести клятву, но знаю точно, что на это у него должна быть веская причина. Послушай, — она закусила губу, — я не пытаюсь выгораживать его. Он взрослый мужчина, и сам будет отвечать за свои поступки. Он поклялся в верности тебе одной до конца своих дней, и защищать ценой собственной жизни. Мы все в глубоком замешательстве, не знаю, что именно его на это сподвигло, и скажу честно, удовольствия от этого не испытываю как минимум я. Скажу по-другому. Мне ужасно это не нравится, и я возмущена до предела. Если с ним что-то случится, у нашего Двора не будет правителя. Ты понимаешь, какой проблемой ты для него стала? И я не виню тебя за это, чтобы ты не подумала. Просто хочу убедиться, что ты понимаешь всю серьёзность произошедшего. Остаётся только довериться ему и молиться давно забытым богам, — она тяжело вздохнула.

Я не знала, что на это ответить. Однако мне стало не по себе и захотелось выпроводить её за дверь. Я стала проблемой? Да что они тут все возомнили о себе?

— Есть что-то ещё, что я должна знать о клятве?

Чтобы не наговорить лишнего, я перевела тему, а Лэя явно занервничала из-за моего вопроса и забегала глазами по комнате в поисках поддержки.

— Есть. Вы можете иногда ощутить своё эмоциональное состояние, если оно переходит все границы контроля. А также боль, что впоследствии может подсказать, что кто-то из вас в опасности.

Я прищурилась и разозлилась на него ещё раз из-за утаивания данной информации. Вот же мерзкий тип! Хотя… Я ухмыльнулась, в моей голове промелькнула превосходная идея. Он ещё успеет пожалеть, что связался со мной. Но для Лэи я виду не подала.

— Он что, считает себя настолько превосходным в своём контроле и чувствах? — не удержалась я от язвительного вопроса.

— Он… Это всё очень сложно. Когда Коул уходил три года назад, как оказалось, в служение твоему Двору, он сделал это втайне, знал же, что мы не сможем пуститься за ним. Он отдаёт огромное количество магии, подпитывая собой защитный купол. Ни у кого из нас нет столько сил на постоянные перемещения, и оставлять народ без защиты мы тоже не могли. Нам оставалось только молиться о его благополучии. Хорошо хоть догадался передавать письма. — Она покачала головой, как бы отметая все непрошеные чувства. — Парни могут быть немного грубее с тобой в свете последних событий. Не обращай внимания. Они не умеют отличать желаемое от действительности и могут посчитать тебя той, кто заморочил Коулу голову и привёл к этим последствиям. Не бери на свой счёт.

Она неловко поёрзала на стуле и встала, направляясь к выходу. Но, прежде чем выйти, сказала:

— Ты нравишься мне, Айла, надеюсь, это чутьё меня не подведёт. Кстати, — она полностью развернулась ко мне лицом, — комната Коула находится прямо за этой стеной.

Она кивнула в сторону, где располагалась ванная, и выбежала, не сказав больше ни слова. Он поселил меня рядом с собой, как надзиратель? Замечательно. Ни шагу в неправильную сторону. Я рассердилась и плюхнулась на кровать, раскинув руки и ноги, как звезда. Из окна подул холодный ветер, теребя пряди моих волос. Мысли вернулись к промелькнувшей идее. Лэя сказала, что мы можем почувствовать эмоции друг друга, ну что ж, пора это испробовать.

Я вспомнила ритуал, наш поцелуй, жар, который опалил мои вены неистовым желанием. Его руки на моей талии, учащённое дыхание, затуманенный взгляд, который впивается в меня, словно лезвие, как его язык исследует мой рот. Он чертовски красив. Мне хотелось узнать, какого это, когда его губы ласкают моё тело, доставляя волну удовольствия. Я подумала, что, если бы не свидетели в кабинете, которые стояли рядом, поцелуем это бы не ограничилось. Его руки на моём затылке зарываются в волосы и оттягивают, ровно настолько, чтобы получить сладкий стон. Его губы и язык, оставившие влажный поцелуй в сокровенное место за моим ухом, на шее…

Я услышала грохот за соседней стеной и череду ругательств. Рассмеялась от души и с чувством маленькой победы и закутавшись в одеяло, провалилась в сон.

Глава 8

После вчерашней череды событий я не выходила из комнаты до сегодняшнего утра. Было очень много пищи для размышлений, которую нужно было срочно разложить по полочкам.

Наспех приняла ванну и заплела полумокрые волосы в свободную в косу. После завтрака должна состояться тренировка с Марком, которой я была возмущена и не желая прикасаться к своей магии. Она приносит слишком много бед, и лучше бы ею вообще не тревожить, пока я не сожгла здесь всё дотла.

Отбросив эти мысли на задний план, я решила, что не стоит больше затворничать, а следует использовать возможность понять, где я всё же нахожусь и что другие из себя представляют, поэтому спустилась в гостиную к завтраку. За столом я обнаружила только Форса и Тарка.

— Доброе утро, — пожелала я им.

— Доброе утро, — почти хором ответили парни.

В воздухе тут же повеяло запахом травяного чая. Я села за стол, ухватила небольшой тост и намазала его толстым слоем джема, откусив смачный кусок. Сделав глоток чая, по рту тут же растянулся сладковатый вкус. Всё это время эти двое по очереди косили на меня глаза и переглядывались между собой. Потеряв терпение от их пристального внимания, я всё же решила задать вопрос.

— Что-то не так?

— Нет. С чего ты это взяла? — ответил Форс, явно занервничав.

— Вы двое уже, как минут пятнадцать пялитесь на меня и обмениваетесь немыми разговорами.

Я указала в их сторону ложкой и, сощурив глаза, ждала ответа.

— Чёрт, — выругался Тарк. — Она слишком наблюдательна и явно неглупая, — усмехнулся он.

— Ага. Глупой тут и не пахнет, — наигранно вздохнул Форс.

— Ну, спасибо за комплимент. В следующий раз я подумаю, прежде чем поздороваться: а не подпалить ли мне ваши тощие задницы? Я уверена, Коул оценит полуобугленные ягодицы.

Издёвка легко слетела с моих губ, и я сделала вид, что обдумываю это на полном серьёзе.

— Боюсь, до конца дня он уже ничего не сможет сделать. — Тарк издал не очень весёлый смешок.

— В каком смысле?

— В прямом. Этот безмозглый идиот нажрался вина из своего двухсотлетнего погреба и решил запить всё это виски. Бьюсь об заклад, что к вечеру он даже рукой не будет в состоянии пошевелить, не то что языком.

Ответ Тарка меня крайне удивил. Что такого могло произойти, что он дошёл до такого состояния? Нет, у него явно есть на то свои причины, но меня это здорово позабавило, хоть и волновать не должно.

— Может, навестишь его? — спросил Форс меня и покосился на Тарка.

— Почему я?

— Ну, он вчера пытался что-то сказать, но его язык уже жил отдельно от мозгов, так что мы ничего не поняли, кроме твоего имени, — пояснил Форс.

— То есть вы двое вчера были с ним и ничего не сделали, чтобы остановить его?

Я пригвоздила каждого из них строгим взглядом к стульям, а они, в свою очередь, насупились, сделав обиженный вид.

— Мы пытались! — начал оправдываться Тарк. — Но он был так зол, что не хотел слушать. Уж не знаю, чем ты его задела, но мы такого не видели уже пару столетий.

— И что же было пару столетий назад?

Интерес всё же взял верх надо мной, заставив задать этот вопрос.

— Первая девчонка, — посмеялся Тарк. — Надрался буквально за несколько часов и валялся потом кверху задницей всю ночь. Боюсь представить, что было бы, если бы это была его душа.

Он сначала печально улыбнулся, а потом резко замолчал, чуть не выронив кружку из руки, его глаза округлились, и он уставился на меня в немом шоке.

— Не надо на меня так смотреть. Я не заставляла его давать клятву именно таким образом. Я здесь ни при чём. Должен быть способ, чтобы потом разорвать этот договор.

Я подняла руки в знак примирения. Ещё не хватало, чтобы меня приплели к его страданиям.

— Нет, ни при чём…

Тарк медленно растянул эти слова с внезапной хрипотцой в голосе, но всё так же продолжал смотреть мне в глаза. Спустя пару секунд он вскочил с места.

— Ты закончила с завтраком?

Его тон вдруг стал грубым и отстранённым. В нём что-то резко поменялось, и мне это не понравилось. Он источал опасность, которая проявилась совершенно внезапно.

— Да.

— Встретимся на тренировочном поле через полчаса. Мне надо решить кое-какое дело.

Он кивнул мне, развернулся, и его след тут же исчез. А я так и сидела, хлопая глазами, уставившись на дверь, через которую он скрылся.

— Советую растрястись перед занятием. Тарк серьёзный учитель и не посмотрит ни на твой уровень, ни на то, что ты девушка. Занятия с Коулом тебе покажутся лёгкой разминкой.

Форс кивнул, но ушёл спокойным, размеренным шагом, оставляя меня один на один со своими мыслями.

И что это сейчас было? Тарк выглядел так, будто смерть увидел. Уж не знаю, что ему там, в голову вклинило, но меня это касаться не должно. Последовав совету Форса, я решила пройтись по небольшому саду, прилежащему к дому. Прогулка оказалась унылой. Все цветущие растения попрощались со своими соцветиями, оставив на ветках пышность, пока ещё местами зелёной лиственной бахромы. День за днём приближаются холода. Скоро осень вступит в свою полноправную силу, а после, её сменит зима, если даже не раньше, ввиду наших особенных климатических изменений в мире. Эти мысли снова навели меня на… Отца? Боги. От одного слова тошно становится. Если Уорл решит встретить своё торжество раньше, чем мы предположили, нам несдобровать. Это может плохо кончиться для всех нас. Я повторяла себе это вновь и вновь пока не заметила, как забрела на поле, где меня уже ждал Тарк.

Он выглядел сурово и настороженно. Его плечи были крайне напряжены, и весь его вид говорил о том, что лучше сейчас с ним не спорить. Видимо, случилось что-то неприятное, но я не стала задавать вопросов. Я не вправе лезть в чужие дела. Подойдя к нему ближе, он оглядел меня и откашлялся, прежде чем сказать:

— Сегодня начнём с физической разминки и упражнений на концентрацию. Первостепенно я хочу понять твои возможности.

— Довольно обнадёживает, — вяло пробормотала я.

— У нас нет времени на сочувствие и жалость. Разомнись, сделай наклоны, потянись, попрыгай. Думаю, Коул тебе уже всё показывал, и с этим у нас проблем не будет.

— Показывал.

Походу, совет Форса был не пустым звуком, или же всё дело было в испорченном настроении Тарка, поэтому я сделала, как он просил, не желая попасть под горячую руку, придержав язык за зубами.

— Хорошо. Теперь призови магию.

— Ты что, смерти моей хочешь?

Я вытаращилась на него, вспоминая свои жалкие попытки вызвать лёд и смертоносные неуправляемые всполохи огня.

— Если я буду жалеть тебя, ничего путного не выйдет. А теперь вперёд.

Он пристально смотрел на меня, ожидая, пока я начну. Мне ничего не оставалось, как повиноваться. Спустя полчаса я была готова забраться под кровать и не вылезать оттуда пару суток. Мои виски ныли от напряжения, а я не смогла создать даже небольшой снежный вихрь, выпустив на свободу лишь пару снежинок. Тарк нахмурился и сдвинул брови к переносице.

— Ладно, это лучше, чем ничего, — подметил он, почесав затылок.

— О, да вы все тут мастера комплиментов, как я погляжу, — не удержалась я от колкости.

— Дерзишь, значит, в порядке.

Он улыбнулся одними губами, и мне показалось, что его настроение немного потеплело.

— Оставь свою врождённую магию. Призови огонь.

Я покосилась на него с нескрываемой неприязнью, а он лишь усмехнулся, заметив мой настрой. Но выполнять заданное всё равно пришлось. Пока пыталась сосредоточиться, думала о своём никчёмном существовании. Чёртовы уроды, державшие столько времени меня взаперти. Из-за них я превратилась в некое полуживое существо, неспособное совладать с собственной силой. Ненавижу их всех. Искренне ненавижу.

Я пошатнулась от перенапряжения, злясь на всё вокруг, и чуть не потеряла равновесие. На моих пальцах стали собираться искры пламени, теряя контроль. Надо срочно взять себя в руки. Я встряхнула головой и сделала пару глубоких вдохов, успокаивая свой бушующий нрав.

В этот момент я почувствовала дикую волну печали, подметив, что это точно не мои ощущения. Это что, Коул проецирует свои эмоции? Не знаю, но это здорово отвлекло меня, и я быстро собралась, пока Тарк ничего не заметил.

— Сядь, — скомандовал он.

Я расположилась на земле, скорчив при этом гримасу от пульсирующей боли в висках.

Тарк присел рядом и провёл рукой возле моего затылка. Я почувствовала тепло и покалывание в области, где была его ладонь. Боль начала понемногу отступать.

— Спасибо, — прошептала я.

— Не стоит, — он протянул руку и помог мне подняться. В его руке из ниоткуда появилась фляга, — выпей немного, пока не упала в обморок, — я всё ещё пыхтела, но от воды не отказалась.

— Пойдём.

Тарк повёл меня в сторону дома и усадил на скамейку. Я удивлённо вскинула брови и уставилась на него.

— Не хочу, чтобы мне потом из-за тебя Коул что-нибудь оторвал, не говоря уже об обугленной заднице.

Он посмеялся, вернув себе хорошее расположение духа. Я пыталась перевести дыхание, потягивая воду из фляги. Попытки совладать с магией для меня были всё равно, что пробежать длительную дистанцию.

— Почему ты не используешь свою магию?

Вопрос застал меня врасплох, и я остановила руку с флягой прямо у рта, нахмурившись.

— То, что дано мне от рождения, скапливается в малые крупицы, и самое большее, что я могу сотворить, это пару снежинок. Но это ты и так понял

— А что насчёт огня?

— Меня с детства учили прятать эту часть себя как можно дальше и глубже, так что его я тоже не использую. Только когда мои эмоции выходят из-под контроля, — пояснила я.

— Попробуй вызвать его сейчас.

— Я думаю, это не очень хорошая идея.

Я попыталась отказаться, но он одарил меня таким взглядом, что пришлось сдаться. Закрыв глаза, я сосредоточилась на своих ощущениях, вспоминая, как огонь протекает по моим венам в порыве гнева, но ничего не произошло. Ни одной искорки или огонька.

— Да, сложный случай, — прокомментировал он, запустив руку в волосы.

— Я сразу сказала, что это плохая идея, — я надула губы от досады.

— Дело не в плохой идее, а в том, что ты боишься, закрывая поток магии, и позволяешь ей управлять тобой в определённые моменты. Я подумаю, как над этим поработать, а ты, между тем, старайся практиковаться в свободное время. Преодолей страх.

Грудь снова пронзила резкая тупая боль, меня скрючило пополам, и я схватилась за область сердца. Я пыталась сообразить хоть что-то, но не могла ничего придумать. Меня так же резко отпустило, как и ранее. Только на этот раз рядом стоял Тарк и прожигал меня напряжённым взглядом.

— Иди к нему и вправь этому идиоту мозги.

Я не поняла, почему он сейчас резко поменял тему на Коула, поэтому недовольно покосилась на него.

— При чём тут Коул?

— Это реакция от последствий его клятвы. Он испытывает душевную боль. Нас Коул слушать в данном состоянии не станет, но ты можешь на него повлиять. Ты же не первый раз это чувствуешь?

— Не первый, — прохрипела я, опустив голову.

— Тогда почему ничего не предпринимаешь? — удивился он.

— Надеялась, что это именно во мне что-то сломалось.

Я встала, похлопала его по плечу и направилась прямиком в покои Коула. Подойдя к двери, осторожно постучала. Ответа не последовало, и я повторила своё действие: тишина. Я безнадёжно вздохнула и открыла дверь.

— Коул? — позвала я, но мне никто не ответил.

Не спеша, я вошла в помещение, здесь было довольно темно, окна занавешены плотными шторами, которые почти не пропускали дневной свет. Вещи разбросаны, в углу валяется сломанный стул. А в кресле рядом с камином сидел сам Коул. Голова опущена и подпёрта рукой, другой рукой он болтал бокал, расплёскивая в нём по стенкам тёмную жидкость.

Он что, до сих пор пьёт? Волосы растрёпаны, рубашка заляпана, сам он выглядел как пьяница, устроивший драку в таверне. Я подошла ближе, положила руку на спинку кресла, в котором он развалился, и позвала ещё раз.

— Коул?

— Прости.

Наконец, среагировав, он ответил таким грубым голосом, что у меня лёд застыл в жилах. Он был неподвижен, как статуя, а выглядел мрачнее самой смерти.

— За что?

— Я виноват перед тобой.

— За что, Коул?

Ответа не последовало. Я огляделась вокруг ещё раз. Надо привести его в порядок. Взгляд зацепился за ванную комнату. Точно. Ему нужна ванна. Я аккуратно вытащила из его руки стакан и поставила на стол, подошла вплотную, взяла его лицо в свои ладони, приподняв голову, чтобы он посмотрел мне в глаза.

— Пойдём со мной, — шёпотом, я выдохнула ему чуть ли не в самые губы.

Он лишь еле заметно кивнул, выражая согласие. В его глазах было столько боли и печали, что моё сердце сжалось в тугой комок. Святые боги, сколько же он вынес за свою долгую жизнь, подумала я, ощущая его душевные терзания. Я взяла его за руку, потянула на себя, чтобы он встал и пошёл за мной. Ванна оказалась не пуста, но вода была до ужаса холодной.

— Ты можешь подогреть её?

Я покосилась в его сторону. Он щёлкнул пальцами без каких-либо эмоций и от воды тут же пошёл пар. Я подошла к нему и начала медленно расстёгивать пуговицы на его чёрной рубашке.

Пока занималась этим, думала, что же могло выбить его из жизни до такого состояния. Он не похож на того, кто бьётся о стены и заливается алкоголем по любому поводу. Между тем Коул следил за моими действиями, его взгляд помутнел, грудь вздымалась всё чаще, но он не упускал ни одного мимолётного движения с моей стороны. Я сняла с него рубашку, взгляд упал на идеально твёрдые мышцы его живота, образующие отчётливые кубики пресса. Захотелось коснуться, провести языком, оставив влажную дорожку на его теле. Этот порыв меня ужасно напугал. Я не должна испытывать такие чувства к этому мерзавцу.

— Что с тобой произошло?

— Это не имеет никакого значения.

— Я ещё ни разу не видела тебя в таком состоянии, Коул. Ты не из тех, кто бездумно напивается.

— Если бы ты знала, что творится в моей голове, Айла, ты бы и дня не прожила в этом омуте.

Закусив губу, я медленно дотронулась до края его брюк и расстегнула пуговицу, смутно осознавая, как его ширинка натягивается у меня на глазах. Я сглотнула комок в горле, и к моему лицу прилила кровь. Не хочет говорить — не надо. Но почему-то мне отчаянно не хотелось оставлять его в таком состоянии.

— Ты можешь раздеться сам и забраться в ванну?

Я еле ворочала языком, отворачиваясь спиной к нему, не дождавшись ответа. Зашуршали складки ткани, что-то хлопнуло пару раз по полу, наверно, он сбросил сапоги, и послышался всплеск воды. Я осторожно обернулась и увидела, что он уже сидит в ванне, по пояс, спрятанный под водой. В такой полусогнутой позе он выглядел ещё угрюмее. Мне ужасно хотелось захватить его в объятия и не отпускать, забрать эту раздирающую душу боль себе. Противореча здравому смыслу, моё сердце бешено забилось и, кажется, подскочило к горлу. Я подошла ближе, взяв мочалку, натёрла её мылом и принялась аккуратно оттирать его спину. Его бархатная кожа ласкала мои руки, которыми я выводила круги. Казалось, он, воин, должен быть покрыт мозолями и шрамами с головы до ног, но он был идеален во всех смыслах. О таких мужчинах только мечтают или пишут в красноречивых романах. Он резко напрягся. Я делаю что-то не так? Решив отложить мочалку, опустила руки на его плечи, чтобы немного размять и расслабить их. Он дрогнул всем телом от этого прикосновения. Мои руки выверяли плавные движения на его разгорячённой коже. Боже, он был такой горячий! Я начала дрожать от интимности ситуации. Подойдя спереди, подхватила мочалку и начала мыть его грудь, плавно опускаясь к животу. Столкнуться с его взглядом я не решалась. Когда добралась до линии волос возле его пупка, моя рука дрогнула, и он одним ловким движением обхватил меня и запихнул в ванную, усадив между своих ног.

Одежда мигом промокла и резко охладила моё тело, контрастируя с горячей водой. По мне, пробежала толпа громадных мурашек, и я задохнулась от возмущения.

— Ты что творишь?

Не ответив на вопрос, он прижал меня как можно ближе к себе, подарив успокоительное тепло. Но я не успела расслабиться в его объятиях, почувствовав, как в меня упирается его возбуждённая плоть.

— Не дёргайся.

Его рука опустилась ниже, к поясу моих брюк, но остановилась на опасном расстоянии. Вода стекала по телу, а холодный воздух бередил чувствительные места. От напряжения мои соски затвердели, и я закусила губу.

— Я не мог поступить иначе. Если потеряю тебя, то не выдержу, лишившись чего-то важного.

Его голос дрожал, отдавая хрипотцой возбуждения. Я спиной чувствовала вибрацию в его груди от того, как он говорил.

— Что ты несёшь?!

— Правду.

— Ты пьян и, вероятно, спятил! Отпусти меня!

— Кажется, я тебе уже твердил об этом, но ты даже не представляешь, насколько важна мне на самом деле.

Коул усмехнулся, о чём-то глубоко задумавшись.

— Ты бредишь, Коул. Во мне нет ничего особенного.

— Ты сама одна сплошная особенность.

Его плоть подёргивалась при любых моих движениях, заставляя твердеть её всё сильнее.

— Позволь отблагодарить за моё маленькое спасение.

Он наклонил голову и нежно закусил кожу на моём плече, оставляя мокрый след от языка.

— Что ты…?

Я дёрнулась от неожиданной волны удовольствия. Одной рукой он залез под тунику, ища вершины моих грудей, другой расстегнул петлю на брюках и дотянулся до самого сокровенного места, которое отозвалось таким жаром, что я выгнулась ему навстречу, желая получить большее.

Мокрая одежда неприятно тянулась и в то же время охлаждала разгорячённые участки кожи. Коул зажал между пальцами набухший сосок и слегка потянул в сторону, пальцы между моих бёдер работали активными круговыми движениями, увеличивая темп. Я издала хриплый стон, который не смогла сдержать.

— Так, сладко стонешь.

Он втянул воздух за моим ухом и нежно его прикусил, тут же зализывая оставленный след, отчего я резко дрогнула. Я хотела возмутиться. Хотела послать его к демону в бездну, но поддалась чёртовой истоме, проиграв этот бой.

— Ты чертовски прекрасна.

Капелька воды стекала с его подбородка, и я, не удержавшись, слизала её. Он вздрогнул, его рука остановилась и прошла чуть дальше по направлению, собрав немного влаги, которая скопилась между моих бёдер, и принялся вновь массировать, подталкивая к пику. Его движения чередовались от медленных до интенсивных, доводя меня до невыносимого блаженства и мучая одновременно. Я вцепилась в его предплечье и начала двигаться вместе с его рукой.

— Пора, — пророкотал он.

Его пальцы скользнули внутрь меня, задевая точку, которая неустанно посылала разряды наслаждения. Я отчаянно хотела его внутри себя, а не эти чёртовы пальцы, и заныла от досады. Он укусил меня за плечо, и напряжение, скрутившее моё нутро, неожиданно, взорвалось. Тело пробрала мелкая дрожь, дыхание сбилось, перед глазами поплыло, и я без сил рухнула на него. Когда он вытащил из меня пальцы, с моих губ вырвался протестующий стон, телу всё ещё хотелось продолжения. Коул поднёс их к губам и облизал. Чёрт!

— На вкус ты такая же прекрасная. Когда-нибудь я буду пировать тобой, а ты не посмеешь меня остановить.

Я услышала его ухмылку. От его слов сердце стучало ещё быстрее, а мысли спутывались в тугой узелок. Я могла лишь тяжело, прерывисто дышать и слушать его убаюкивающий низкий тембр, но всё же нашла в себе силы ответить.

— Ты чёртов мерзавец! — рыкнула я, возвращая себе рассудок, и услышала лёгкий смешок.

— Этот день скоро настанет, а ты будешь жалеть, что он не настал намного раньше.

Коул провёл кончиком носа возле моего уха и оставил томный поцелуй возле виска. Моё тело вопило, ища продолжение, но я вновь взяла его под контроль, испытывая злость за его вопиющую наглость.

— Пойдём, пора уходить отсюда, — Коул выбрался из ванны, помог мне вылезти, взял на руки и вынес в спальню.

— Я не просила мне помогать! Поставь меня!

Яростно стукнув его кулаком по плечу, устремила на него гневный взгляд, желая спалить его дотла.

— Можешь, но мне нравится, когда ты в моих руках, — он похотливо улыбнулся.

Я стукнула его в плечо что есть силы. Ни один мускул даже не дрогнул на его лице, и он аккуратно поставил меня на ноги.

— Я думаю, тебе не помешает это снять.

Коул дёрнул меня за мокрый подол туники, самодовольно улыбнувшись.

— А я думаю, что тебе не помешает одеться.

Я указала пальцем на область ниже его пупка, не смея туда смотреть. Его совершенно не смутил тот факт, что он стоит передо мной полностью голый!

— После всего, что было, тебя это смущает?

— Между нами ничего не было! — возразила я.

— Пока не было.

Я едва не поперхнулась в попытке хоть что-то сказать, но он своевольно развернулся, не проронив больше, ни слова, и ушёл обратно в ванную, демонстрируя свою упругую задницу. Я потрогала мокрую одежду, которую можно выжимать, и поморщилась. Боги… И во что я должна одеться? Я обернулась в поисках хоть чего-то и обнаружила на кровати платье. Не описать словами, насколько оно было красивым. Чёрного цвета, в пол, свободного кроя с тонкими бретельками и воздушными рукавами ниже плеч, но при этом оно будет идеально подчёркивать изгибы моего тела. Сама ткань платья была расшита серебряным бисером, напоминая звездопад в грозовых тучах. Я оглянулась: Коул плотно закрыл за собой дверь. Вздохнув, я принялась раздеваться. Стоя, будучи голой, до меня только сейчас начало доходить, что другого нижнего белья тут нет и, вспомнив произошедшее несколькими минутами ранее, мои щёки вспыхнули алым.

Я наспех вытерлась его одеялом, за неимением лучшего, надеясь, что он не обидится за эту маленькую выходку. Тихо выругалась себе под нос, вспоминая все известные мне проклятья. Платье приятно холодило кожу и сидело так, словно было сшито по моим меркам. Я направилась в сторону двери, чувствуя себя совершенно голой, хотя на мне всё ещё был до безумия красивый кусок ткани. Я показала неприличный жест в сторону ванны и вышла, хлопнув дверью. Уже в коридоре, я услышала отдалённый громкий смех.

Чёртов придурок.

Глава 9

Я уже подошла к двери своей комнаты, но резко передумала и направилась в гостиную. В голове роились картины выверенного обнажённого тела и капельки воды, стекающие с его подбородка. Кровь резко прилила к щекам, и я постаралась снять с себя это наваждение, пока он не успел это почувствовать.

В гостиной я обнаружила Лэю и Тарка. Она пыталась казаться очень милой, предлагая присоединиться к ним и выпить горячего чая, а Тарк коротко кивнул, поддерживая её предложение.

После напряжённой тренировки и эмоционального переизбытка мне срочно нужно было набить чем-то живот. Лэя впопыхах взялась меня обслуживать, налила травяного чая, который отдалённо, по запаху напоминал листья малины, придвинула поближе блюдо с пирожными и различным печеньем.

— Я ведь и сама в состоянии это сделать, — не выдержала я слишком приторной любезности.

— О нет, мне несложно. Святые боги, — она взмахнула руками, — в доме наконец-то появилась ещё одна женщина, помимо этих четырёх неотёсанных чурбанов.

Лэя указала большим пальцем в сторону Тарка и заговорщически улыбнулась мне.

— Это был выстрел в самое сердце.

Тарк прижал руку к груди, актёрски разыгрывая сердечную боль. Лэя пнула его локтем под бок и рассмеялась.

— Брось, ни за что не поверю.

Она закатила глаза, и Тарк открыто улыбнулся ей самой искренней улыбкой.

— Разве ты не привыкла к прислуге? Наверно, это так удобно, когда за тебя всё делают, стоит только взмахнуть рукой?

Она испытывающе смотрела на меня. В её взгляде затаился подвох, в котором она пыталась меня уличить. Вот оно что. Не на ту нарвалась.

— Хочешь опробовать на себе новую роль или вам здесь прислуги мало?

— Что? Я не…

Лэя так и застыла, часто моргая, то и дело, открывая рот в попытке хоть что-то, сказать.

— Увы, я не одна из этих заносчивых и высокопоставленных ублюдков, которые умыться не могут без посторонней помощи.

— Лэя!

Тарк одёрнул её, и она противно фыркнула, задрав подбородок, явно борясь со своими чувствами.

— Прости, я не имела в виду ничего такого.

Её тихий шёпот разнёсся по комнате, но я так и не услышала в нём искренности. Она между тем, старалась не сталкиваться с Тарком взглядом.

— Не стоит, всё нормально.

Всё это время он наблюдал за нами молча. Его взгляд был серьёзен, он словно изучал меня насквозь, но и не меньшее внимание уделял Лэе. Я не могла понять, что именно он пытается увидеть, но точно знала, что я у него на крючке.