Бесплатный фрагмент - Пламя и тень

Пролог.

Крепость Вальдрин. Южные земли Айрета. Осень третьего цикла Пепельной Луны.

Пахло дождём, мокрым камнем и потом усталых лошадей. Узкий коридор старой крепости насквозь пропитался сыростью и древним страхом — тем, что жил в камне дольше, чем память.

Кайр Веллорн шёл медленно. Его шаги отдавались гулким эхом в каменных сводах. Пальцы привычно лежали на рукояти меча — не из страха, а из недоверия. Кайр не доверял камню. И тем более — тем, кто скрывался за его стенами.

За тяжёлой дубовой дверью начиналась другая тишина — тягучая, тёплая, почти сладкая. Комнату озарял свет очага, отражаясь в бокалах с вином и в бронзовых курильницах с благовониями. На мехах перед огнём сидела она.

Леди Илеана.

Колдунья из дома Лорнавель. Владычица Южного Круга. Женщина, о которой шептались даже в стенах магистратов. Сегодня — его хозяйка.

— Ты опоздал, — сказала она, не поворачивая головы. Её голос был ленив, как волна по глади озера.

— Меня задержали.

— Задержки — роскошь для тех, у кого есть воля. — Она поднялась. Одеждой это можно было назвать лишь условно: тонкая, струящаяся ткань, почти прозрачная в свете пламени, обтекала её формы, словно создана ветром. — Здесь каждый шаг под наблюдением. Даже если ты думаешь, что тебя не видят.

Она подошла ближе, остановившись на грани вторжения. Её взгляд скользнул по нему медленно, как нежная угроза. Кайр чувствовал, как кровь уходит от разума. Но не двинулся.

Проверка. Испытание.

— Ты умеешь держать себя. Это хорошо, Кайр. — Её пальцы коснулись его груди, скользнули к ремню. — Но мне нужно знать: ты подчиняешься приказу… или желанию?

Он перехватил её запястье. Крепко. Без грубости. Только власть — равная, встречная.

— Зависит от того, кто приказывает.

Илеана усмехнулась.

— Тогда слушай внимательно. Сегодня ты не мой страж.

— Кто же я?

— Мой грех.

Прежде чем он ответил, её губы коснулись его шеи — медленно, точно, как у той, кто привык начинать власть с тела.

Глава Первая. Огненное касание

Кайр не отстранился. Он отпустил её запястье, провёл пальцами вдоль позвоночника, чувствуя, как под прозрачной тканью дрожит живая, жаждущая кожа.

Он был воином. Знал цену боли, крови и коротких ночей под звёздами. Но прикосновения Илеаны были магией иной природы — медленной, сладкой, пленяющей. Она не брала. Она заставляла хотеть.

— Ты чувствуешь это? — прошептала она, прижимаясь к нему, её дыхание скользнуло вдоль шеи, как невидимое пламя. — Здесь всё пропитано страстью. Камни, воздух… даже ты.

Он поймал её взгляд. И впервые за долгое время — не прятал своего. Маска растворилась. Остался только жар. Только она. Только это странное, предвкушающее чувство, будто он смотрит в глаза буре, которую сам пробудил.

Она повернулась к нему спиной и медленно сдвинула с плеч ткань — она скользнула вниз, оставив её тело в мягком, золотисто-красном свете огня. Без стеснения. Без стыда. Женщина, знающая свою силу.

Кайр подошёл, положил ладони на её талию. Почувствовал, как она глубоко вдохнула — не от страха, а от предвкушения. Его губы скользнули по её плечу, ниже, к шее, к изгибу ключицы. Она слегка откинула голову, впуская его ближе.

— Скажи мне, — прошептал он, — ты колдуешь сейчас?

— А если да? — её голос был едва слышным, как шелест шёлка.

— Тогда я хочу, чтобы ты не останавливала.

Она развернулась, притянула его за шею и поцеловала — жадно, глубоко. Без утончённых игр. Этот поцелуй был не приглашением, а утверждением — она выбирает. И он принимает.

Руки скользнули по её спине, ниже, к бёдрам. Она прижалась к нему всем телом, ощущая, как под кожей напрягаются мышцы. Их дыхание стало тяжёлым, движения — быстрее. Он поднял её, унося на меха у камина, и тела слились в танце, в котором не было слов, только вздохи, кожа, тепло и безудержное, жаждущее желание.

Огонь потрескивал рядом. Где-то за стенами пела стража. Но здесь, в этом круге света, не существовало ни королевства, ни войны, ни долга. Только она. Только он.

Утро в Вальдрине начиналось не с пения птиц — а со скрежета подъемной решётки и лая собак. Холодный свет проникал сквозь оконные прорези, играя на каменных стенах. Меха возле очага остыли, и только слабый жар ещё тлел под золой.

Кайр проснулся первым. Он лежал на боку, опираясь на локоть, и смотрел на Илеану. Её волосы рассыпались по подушке, лицо было спокойно, будто все проклятия, которые она носила в глазах, исчезли на одну ночь.

Он провёл пальцами по её щеке. Медленно. Осторожно. Илеана шевельнулась, приоткрыла глаза, и на губах появилась ленивая полуулыбка.

— Ты остался. — Я не привык убегать. — Наёмники редко остаются рядом после… служения.

Кайр хмыкнул, поднимаясь с постели. Тело отзывалось приятной ломотой. Он подошёл к низкому умывальнику, плеснул в лицо холодной воды и взглянул в зеркало. Шрам на щеке казался бледнее. Или это просто кровь всё ещё бежала быстрее, чем обычно.

— Ты знаешь, что теперь не сможешь отойти в сторону, — произнесла Илеана за его спиной. — Ночь с ведьмой рода Лорнавель не бывает просто ночью.

— Я не рассчитывал на «просто». Но ты всё ещё не сказала, зачем я тебе на самом деле.

Илеана встала, обмотав тело тонким халатом. Она подошла ближе, обняла его со спины, положив ладони на его грудь.

— В крепости собираются силы. Север хочет крови. Восток — трона. А у меня — только ты. — Только? — Только пока ты верен.

Кайр обернулся и встретился с её взглядом. Он не боялся смерти, но знал: то, во что он втягивается, может быть хуже войны. Страсть ведьм — не менее опасна, чем их магия.

— Тогда скажи, что ты хочешь от меня. Без намёков. Без поцелуев.

Она отступила на шаг. В её глазах появилось холодное серебро.

— Ты станешь моим клинком. Моей тенью. Моей рукой в ночи. — А если я откажусь? — Тогда тебя уже нет. Потому что эта ночь была не лаской… — она коснулась его губ, — а клятвой. И ты уже дал её. С телом. С кровью. С желанием.

Кайр почувствовал, как где-то глубоко внутри вспыхнуло нечто большее, чем вожделение. Это был зов — древний, как само пламя. Он кивнул.

Глава Вторая. Кровь и пыль

Пограничный тракт. Север от Вальдрина. Вечер.

Кайр ехал один. Конь шёл шагом, мерно, будто знал: спешить нет смысла. Под копытами хрустели сухие листья, воздух наполнялся тяжёлой тишиной — не пустотой, а ожиданием. Лес дышал враждой. И в этом было что-то по-настоящему родное.

Илеана отправила его «разведать лагерь северян», но Кайр знал — если бы она желала, чтобы кто-то выжил, она бы послала кого-то другого.

Башня, к которой он приближался, была древней. Полуразрушенная, но не мёртвая. Камень под ней жил — шептал, трещал, звал. Он спешился и шагнул к арке, как в пасть зверя.

Сначала — тень.

Потом — свист.

Он успел отклониться, и клинок просвистел у самого уха. Рывком развернулся, перехватил запястье нападавшей и выкрутил. Она вывернулась — гибко, как змея, мягко, как кошка.

— Быстро реагируешь, — хрипло сказала она, поднимаясь. — Не похож на обычного посланника Илеаны.

Женщина была в боевой куртке, расстёгнутой на две пуговицы ниже нормы. Дыхание её было тяжёлым, грудь вздымалась. Глаза — янтарные, с дикой искрой. Волосы короткие, собраны кожаным ремешком. И всё в ней — пахло опасностью.

— Кто ты? — спросил он, не убирая руки с рукояти меча.

— Тири. Разведка северного клина. А ты — тот самый пёс ведьмы, о котором шепчутся у костров?

— Возможно, — коротко бросил он.

Она подошла ближе.

— Не тянись к оружию. И не смотри на меня, как на уже побеждённую. Такие, как ты, сдаются только после хорошей драки… или хорошей женщины.

Он приподнял уголок губ.

— Ты предлагаешь выбор?

— А зачем выбирать? — прошептала она и резко шагнула вперёд.

Плечо ударилось о его грудь. Она схватила его за ворот, прижала к стене башни. Поцелуй был не страстью — вызовом. Она не хотела покорности. Она требовала столкновения. И он ответил.

Её спина глухо стукнулась о камень, когда он поймал её в ладони и перевёл бой на свой ритм. Губы скользнули к шее, дыхание стало единым. Она стонала и смеялась, он сжимал её бёдра, будто хотел запомнить каждую их дрожь. Одежда спадала, как шелуха, — и в этот миг не было слов, только тела, только инстинкт.

Это было не любовью. И не жестокостью. Это было равенство.

Он не был сильнее. Она — не слабее. Они просто слились в одно, как огонь и дым. И в этой смеси — Кайр впервые ощутил: быть не властным, а уравненным — это не слабость. Это свобода.

— Тогда скажи, кого первым.

Когда всё закончилось, Тири лежала, откинув голову, и смотрела в небо сквозь ветви.

— Вот теперь ты действительно похож на убийцу. Тот, кто так целуется, точно не живёт долго.

Кайр поднялся, застёгивая ремни.

— Ты расскажешь мне, зачем ты здесь?

— А ты расскажешь мне, зачем Илеана шлёт своего любимца в земли, которые не принадлежат ей?

Он молчал.

Она усмехнулась.

— Тогда прощай, пёс. Мы ещё встретимся. Но в следующий раз — я могу целиться не губами, а ножом.

И исчезла в лесу.

Глава Третья. Серебро и яд.

Лагерь северного клина. Поздняя ночь.

Огни в лагере тлели вялым пламенем, больше для приличия, чем ради тепла. Дым висел в воздухе тяжело, будто сам воздух стал грязным от мыслей, приказов и недосказанности. Здесь жгли не дрова — здесь жгли намерения.

Тири шла, не глядя на часовых. Они уступали ей путь, не из уважения — из страха. В её шаге было что-то хищное: плавное, но готовое к рывку. Как у волчицы, что недавно рвала плоть.

Перед самым большим шатром она задержалась. На ткани — знак скрещённых молний. Власть. Контроль. Холод.

Она не постучала.

Внутри было тепло. Опасное, липкое, как вино с горчинкой. Генерал Арвин сидел у стола, склонившись над картой. Его бокал был полон, а взгляд — пуст.

— Ты задержалась, — сказал он, не поднимая глаз.

— Удовольствие не любит спешки, — отозвалась она, сбрасывая плащ.

Под плащом — тонкая рубашка, пропитанная потом. Без брони, без застёжек. Шея открыта, ключицы поблёскивают в свете лампы. Она не просто вошла — она вошла с намерением.

— Ты его соблазнила? — его голос чуть дрогнул, но остался ледяным.

— Я его взяла. — Тири подошла ближе. Её бедро коснулось стола. — Это разные вещи.

Он оторвался от карты, медленно провёл взглядом по её телу.

— Кайр Веллорн. Пёс Илеаны. Ты думаешь, теперь он будет ластиться к тебе?

— Он запомнил вкус моей кожи, — она наклонилась, опираясь руками о стол. — Он запомнил, как я его царапала, как садилась сверху, как смотрела в глаза, когда он входил в меня. И он дрожал не от страха. Он дрожал… от возможности стать другим.

Арвин встал. Подошёл вплотную.

— Мы не играем в постельные игры, Тири. Это Лорнавель. Ведьма. Если она узнает…

— Он не её игрушка, — прошипела Тири. — Он её соблазн. А соблазн — всегда трещина в броне. Он не боится её. А это значит, что он уже опасен.

— И ты уверена, что он не опасен тебе?

Она ухмыльнулась. Медленно провела пальцем по груди генерала, вдоль воротника.

— Опасность — моя родная сестра. Мы вместе спим в одной постели.

Он смотрел. Молча. Долго.

Затем протянул свёрток с красной лентой.

— Доставь это в Пепельную Башню. Пусть она подумает, что это от шпиона из Лансара. Пусть… почувствует, как земля уходит из-под ног.

— Что внутри?

— Письмо. Подделка. Но с теми словами, что расшатают её веру в Кайра.

Тири медленно засунула свёрток за корсет. Бумага тёплая от пальцев Арвина, лента шершаво скользит по коже.

— Ты используешь меня как яд, — прошептала она.

Он наклонился к её уху. Почти поцелуй.

— Ты и есть яд. Просто пахнешь, как грех.

Она улыбнулась и облизала губы, как после битвы.

— Тогда пусть она отравится медленно. Мне нравятся женщины, что умирают от ревности.

— Письмо. Подделка. Но такая, которая посеет в ведьме подозрение… в Кайре.

Тири прищурилась. — Ты хочешь столкнуть их?

— Я хочу, чтобы они друг друга уничтожили. Или связались так, чтобы оба были уязвимы.

Она взяла свёрток, сунула его за корсет. — Ты используешь меня как яд. — Ты и есть яд. Просто умеешь сладко пахнуть.

Она усмехнулась.

Глава Четвёртая. Шрамы желания.

Пепельная Башня. Полночь.

Илеана сидела в зале зеркал — круглом помещении, где отражения играли с истиной. Одно зеркало делало её старше, другое — холодной. В одном она казалась богиней, в другом — тенью. Но она смотрела только в одно: в то, что не искажало. В единственное, где отражалась настоящая она.

Она ждала.

И он вошёл. Без стука.

Он знал, что не должен. Но что-то глубже страха подсказывало: она хочет, чтобы он вошёл именно так. Смело. Глупо. По-настоящему.

— Ты вернулся, — её голос был ровным, но в нём дрожала сталь. — И пахнешь дымом… и другой женщиной.

Он не ответил. Молчание было признанием, обнажённым до боли.

— Я не требую верности, — продолжила она, всё ещё не глядя на него. — Только преданности.

— А если я не могу их разделить?

Она встала. Медленно. Как пламя, вырастающее из угля.

Обошла его кругом, не касаясь — лишь дыханием, лишь присутствием. Затем — поцелуй. Едва касаясь кожи подбородка, потом шеи. Остановилась у уха. Шептала.

— Тогда я должна сделать так… чтобы ты больше не хотел никого, кроме меня.

Её рука скользнула по его груди, мягко, как вода. Пальцы заискрились — не жаром, магией. Лёгкий разряд пронёсся по телу Кайра, будто кожа вспоминала, кому она принадлежит.

Но это было не о власти. Это было — о страхе. О желании удержать.

— Кто она? — прошептала Илеана.

— Разведчица. Умна. Опасна. Не твоя.

— Но она знает мой след на твоей коже…

Он поднял глаза. В его взгляде не было извинений — только выбор.

— Если ты ревнуешь… значит, ты больше, чем просто ведьма. Ты — женщина.

Она резко сжала его рубашку на груди.

— Я ревную, — прошипела. — Потому что ты — мой. Потому что в тебе… есть нечто. Сила, которую нельзя приручить. Но я не хочу приручить. Я хочу быть рядом. Как равная. Как первая. Как последняя.

Он ничего не сказал.

И тогда она поцеловала его. Не страстно, не жадно — но страшно. Потому что это был поцелуй, от которого зависят судьбы. Который оставляет след не на губах, а в душе.

Пальцы её дрожали. Не от возбуждения — от страха потерять.

Тем временем…

Плато Морвейн. Башня Кровавого Дыма.

Тьма здесь не пугала. Она жила, шевелилась, дышала. И звала.

В глубине лаборатории — среди фиалов с кислотой, воронов без глаз и светящихся сосудов — стоял мужчина в чёрном плаще. Его лицо напоминало высохшую золу, а глаза — два пустых кратера луны. Морваэль.

Он медленно поднял руку. В ней — пульсирующее сердце. Не живое. Но и не мёртвое.

— Он пробудился, — прошептал он. — Мой тень… мой соперник…

Морваэль сжал сердце, и оно вспыхнуло багровым. Пепел закружился по комнате, собираясь в силуэт…

— Сладкий яд действует медленно, генерал. Но метко.

Имя его было Морваэль.

Он держал в руке старое ожерелье — простое, медное, с красным камнем.

— Ты помнишь это, Илеана? — шептал он. — Я носил его, когда стоял у твоего порога, мокрый от дождя и полный веры. А ты смеялась.

Он открыл книгу. На страницах — кровь и руны.

— Но теперь ты дрожишь не от заклинаний. А от прикосновений другого.

Он вложил ожерелье в чашу, капнул каплю собственной крови — и пламя вспыхнуло чёрным.

— Я не заберу твоё королевство. Я заберу того, кто заставил тебя забыть обо мне.

На столе вспыхнул образ Кайра.

— Его душа станет ключом к твоему падению.

Имя его было Морваэль.

Он держал в руке старое ожерелье — простое, медное, с красным камнем.

— Ты помнишь это, Илеана? — шептал он. — Я носил его, когда стоял у твоего порога, мокрый от дождя и полный веры. А ты смеялась.

Он открыл книгу. На страницах — кровь и руны.

— Но теперь ты дрожишь не от заклинаний. А от прикосновений другого.

Он вложил ожерелье в чашу, капнул каплю собственной крови — и пламя вспыхнуло чёрным.

— Я не заберу твоё королевство. Я заберу того, кто заставил тебя забыть обо мне.

На столе вспыхнул образ Кайра.

— Его душа станет ключом к твоему паден

Глава Пятая. Яд в стенах

Пепельная Башня. Час до рассвета.

Тири кралась, как тень, слившись с каменными галереями, будто башня сама позволяла ей пройти. Она знала: это место было живым. Оно чувствовало кровь. Оно шептало. Но ей отвечало молчанием.

Под плащом в перчатке — свёрток. Ложь, обёрнутая в реальность. Подделка, созданная Арвином, но написанная её рукой. Убедительно, с нажимом. Как будто Кайр предаёт Илеану за свободу, за собственную силу. Или за женщину.

Это не было просто заданием. Это было отравой — медленной, изощрённой, сладкой на вкус. Сомнение должно пустить корни, чтобы затем расколоть дерево.

Она поднялась по винтовой лестнице. Взгляд твёрдый. Дыхание ровное.

Дверь.

Та самая. С узором змей — символов власти, искушения, власти через искушение. Комната Кайра.

Она услышала дыхание за дверью — ровное, глубокое. Он спал. Один.

Улыбка скользнула по её губам. Тири открыла дверь без звука, как вора, который несёт не кражу, а послание. Вошла. Остановилась у стола.

Вытащила письмо.

И замерла.

Шаги.

Мягкие. Уверенные. Женские.

Тири метнулась в угол комнаты, растворяясь в темноте, как кошка в дыме. И в ту же секунду дверь открылась.

Илеана.

Без короны, без брони, но в чёрном. Волосы — распущены. В глазах — ночь. Она вошла медленно, будто в своё царство, в своё право.

Она подошла к кровати. Склонилась. Долго смотрела на Кайра, не касаясь. Лишь дыханием.

— Ты мой, — прошептала она. — Но ты не видишь, как уже стал мишенью.

Пальцы коснулись его лба. Мягко. И в ту же секунду — магия. Дымка, золотая и едва светящаяся, легла на его кожу, как защитное покрывало. Или клеймо.

Тири затаила дыхание. Внутри всё колыхнулось — злость, ревность, щемящее подозрение.

Это было не просто колдовство. Это было… притяжение. Привязка. Магия женщины, которая борется не заклинаниями, а телом, памятью и властью над чужим сердцем.

Когда ведьма ушла, Тири не пошевелилась ещё долго.

Лишь потом подошла. Медленно. Почти с благоговением.

Она посмотрела на спящего Кайра. И в её взгляде не было злобы — только вызов.

Письмо она положила на край стола. Там, где он найдёт его. Где прочтёт. Где начнёт сомневаться.

— Теперь твоя очередь, Кайр, — прошептала она. — Кому ты принадлежишь: ей… или себе?

Он стоял на пустом поле. Под ногами — обугленная трава. Перед ним — человек в чёрном, с лицом, как у мертвеца.

— Здравствуй, Кайр, — сказал тот. — Ты не знаешь меня, но я знаю тебя… потому что она любит тебя.

Кайр потянулся к мечу, но руки не слушались.

— Кто ты?

— Я тот, кого она отвергла. Морваэль. Я — её ошибка. А ты — её уязвимость.

Маг протянул руку — и из земли взвилась тьма, как змеи. Обвила ноги Кайра, потянула вниз.

Глава Шестая. Ключ из костей.

Башня Кровавого Дыма. Морваэль.

Ветер не свистел — он шептал. Башня, высеченная из застывшей боли, гудела от заклинаний, запечатанных в камне. Морваэль шагал по кругу, босой, обнажённый по пояс. На его теле — руны, вырезанные вручную. Имя за именем. Грех за грехом.

На алтаре — череп козла. Кровь совы в чёрной чаше. Прядь волос. Прямая, серебристая. Её.

Илеана.

— Сначала плоть, — произнёс он.

Он бросил прядь в чашу.

— Затем память.

На камень легло ожерелье. Сломанное, с пятном крови. Она сорвала его с него в ту самую ночь. Последнюю.

— И наконец… страсть.

Из тени вышла женщина. Без лица. Без имени. Гладкое тело из магии. Он положил ладонь на её спину. Провёл лезвием. Не грубо — интимно. Как будто любовник чертит путь по коже любимой.

Она не вскрикнула. Она была создана для боли.

Он писал руны её кровью, на теле. Не пером. Рукой.

— Ключ из костей, — прошептал он. — Не открывай двери. Ломай сердца.

Он поднял чашу. Сгусток пульсировал, как живое сердце. Оно билось в такт его ярости. В такт… сердцу Кайра.

Морваэль знал: он уже чувствует это. Его тени проникают в сны. Его голос шепчет под кожей.

Он заберёт его. Изнутри. Медленно.

Пепельная Башня. Час до рассвета.

Илеана сидела в зале воды. Зеркало — гладкое, как стекло, но в нём метались образы. Кайр. Его тело. Его губы. Его сон. И… чужое прикосновение. Не её.

Вода содрогнулась.

Лик. Морваэль.

Она вздрогнула, но не от страха. От ярости.

— Ты жив, — прошептала она. — И снова тянешь руки к тому, кто не твой.

Она поднялась. Руки в сторону. Заклинательный круг вспыхнул, словно пробуждённый огонь.

Перед ней — серебряный клинок.

— Если ты тянешься к нему, Морваэль… я отдам свою кровь, чтобы он никогда не стал твоим.

Она резанула ладонь. Капли упали на зеркало. Вода вспыхнула и затихла. Внутри круга — магический узор. Оковы света.

Она не знала, достаточно ли этого.

Но она не собиралась отступать.

Он звал не её. Но она всё ещё боролась.

— Я не убью тебя сразу. Я позволю тебе любить её. Глубже. Сильнее. Чтобы было больнее, когда ты поймёшь: ты был её щитом. И станешь её гробом.

«Ты — мой сосуд.»

Глава Седьмая. Трещина в сердце

Пепельная Башня. Апартаменты Илеаны. Ночь без луны.

В её покоях пахло благовониями, горькими травами и вином. Пламя в камине горело ровно, но как будто опасалось разбудить то, что пряталось в тишине. Огонь знал: что-то меняется.

Кайр стоял у окна. Напряжённый. Молчаливый. Он не просто не спал — он боролся. И не побеждал.

Илеана вошла. Тихо, словно тень. На ней было тонкое, полупрозрачное одеяние, как дым над зельем. Оно не скрывало — оно приглашало. Но в её глазах не было игры. Только забота. И опасение.

— Ты снова не спал, — мягко произнесла она.

Он не обернулся. Только сжал край подоконника, будто только камень мог напомнить ему, кто он.

Она подошла сзади, обняла. Её ладони — тёплые. Ухо прижалось к его спине. И она слышала — не только биение сердца, но как внутри него что-то… не совпадает.

— Что тревожит тебя?

Он выдохнул резко, как будто боролся со словами.

— Я чувствую… будто кто-то внутри. Живёт. Смотрит моими глазами. И желает тебя. Но не как я… не с любовью. С жадностью.

Илеана обошла его, встала лицом к лицу. Её взгляд был прямым. Нежным. И полным тревоги.

— Это Морваэль.

Имя прозвучало как крик среди шёпота.

— Он мёртв, — с трудом проговорил Кайр.

— Он был мёртв. Но то, что не получило любви, становится голодным. Он жаждет… и мстит.

— Через меня?

Она кивнула. Осторожно коснулась его щеки.

— Он ищет трещину. В тебе. Во мне. В нас.

Он хотел отстраниться. Но она остановила его. Взяла за руку.

— Смотри на меня, — прошептала. — Чувствуй только меня.

Она потянулась к нему. Поцелуй был мягким, медленным. Глубоким, как дыхание в темноте. Его руки скользнули по её талии, под ткань, её пальцы — в его волосы. Он чувствовал её: вкус, дыхание, тепло. Она — реальность. Убежище.

Но…

— Кайр… — прошептала она, прижимаясь. — Возьми меня. Здесь. Сейчас.

Он замер.

Где-то в глубине разума — чужое присутствие. Ненавистное. Гнусное. Оно шептало с лаской, от которой стыла кровь:

Вот она. Уязвимая. Твоя. Доверчивая. Сломай её. Она заслуживает боли.

Пальцы Кайра дрогнули.

Он резко схватил её за горло.

Не сильно. Не по-настоящему. Но… не по своей воле.

Глаза Илеаны расширились. Она не отпрянула. Только шепнула:

— Кайр?

Он замер. Осознал.

Пальцы дрожали. Его лицо исказилось.

— Это… не я… — прохрипел он. — Я не хотел!

Он отдёрнул руки и резко отступил. Его дыхание сбилось, взгляд метался, как у зверя, попавшего в капкан.

— Я не могу…

— Кайр… — начала она, но он уже отступал.

— Если я останусь… я рано или поздно поддамся. Я чувствую, как он царапает меня изнутри. Я боюсь… себя.

Она сделала шаг к нему. Но он уже был у двери.

— Прости.

Он исчез в коридоре, оставив за собой лишь горячий воздух и тишину.

А в её руках — осталась дрожь. И пустота.

В его груди на миг вспыхнула чёрная руна. Потом исчезла.

Ветер выл между каменных арок. Седой, сухой, он нес запах мха, пепла и тишины. Когда-то здесь стоял великий храм Луны — теперь от него остались только полусгоревшие колонны и чёрная земля, на которой ничего не росло.

Здесь она его отвергла. И здесь он умер.

Илеана шла, не скрываясь. С каждой ступенью её шаги становились тяжелее — не от усталости, от памяти. Пятьдесят лет прошло с тех пор, как Морваэль пал… но echo его боли до сих пор витал в этих камнях.

Она дошла до круга, выложенного из чёрного обсидиана. В центре — алтарь, покрытый рунами.

Зеркало Разлома.

Не вещь. Не артефакт. А живое заклятие, заключённое в магическую форму.

Когда-то оно отражало желания. Теперь оно отражало истину.

Илеана села перед ним. Положила ладони на гладкую поверхность. Заговорила.

— Я Илеана Лирэйн. Ведьма Пепельной Башни. Я пришла за тем, что оставила. За тем, что должно было быть погребено.

Зеркало затуманилось. Затем — вспышка.

И перед ней возник Морваэль. Тот, каким он был тогда.

Юный. Влюблённый. С глазами, полными света.

— Ты пришла, — сказал он.

Илеана сглотнула. Сердце билось медленно, как в танце.

— Я пришла не к тебе. Я пришла за тем, что ты пытался стать — за силой, которую ты искал… и не справился.

Морваэль улыбнулся, и его лицо распалось, как маска. Под ней — пустота. Бесплотная тень, глаза которой светились магическим гниением.

— Артефакт ты получишь. Но не даром.

Из пепла поднялись три фигуры. Женщины. Сёстры из её прошлого. Те, кого она предала ради власти.

— Пройди через них. Или умри здесь. — И если ты выживешь… я подарю тебе артефакт. Но за это я возьму часть Кайра. Душу? Нет. Его образ. Его любовь. Я сотру воспоминания. Пусть будет рядом — и не помнит, кто ты.

Мир содрогнулся. Алтарь вспыхнул. Тени ринулись на неё.

Глава Восьмая. Пепел прошлого

Запретные земли. Руины Мэйл’Аренн.

Ветер выл между каменных арок. Седой, сухой, он нес запах мха, пепла и тишины. Когда-то здесь стоял великий храм Луны — теперь от него остались только полусгоревшие колонны и чёрная земля, на которой ничего не росло.

Здесь она его отвергла. И здесь он умер.

Илеана шла, не скрываясь. С каждой ступенью её шаги становились тяжелее — не от усталости, от памяти. Пятьдесят лет прошло с тех пор, как Морваэль пал… но echo его боли до сих пор витал в этих камнях.

Она дошла до круга, выложенного из чёрного обсидиана. В центре — алтарь, покрытый рунами.

Зеркало Разлома.

Не вещь. Не артефакт. А живое заклятие, заключённое в магическую форму.

Когда-то оно отражало желания. Теперь оно отражало истину.

Илеана села перед ним. Положила ладони на гладкую поверхность. Заговорила.

— Я Илеана Лирэйн. Ведьма Пепельной Башни. Я пришла за тем, что оставила. За тем, что должно было быть погребено.

Зеркало затуманилось. Затем — вспышка.

И перед ней возник Морваэль. Тот, каким он был тогда.

Юный. Влюблённый. С глазами, полными света.

— Ты пришла, — сказал он.

Илеана сглотнула. Сердце билось медленно, как в танце.

— Я пришла не к тебе. Я пришла за тем, что ты пытался стать — за силой, которую ты искал… и не справился.

Морваэль улыбнулся, и его лицо распалось, как маска. Под ней — пустота. Бесплотная тень, глаза которой светились магическим гниением.

— Артефакт ты получишь. Но не даром.

Из пепла поднялись три фигуры. Женщины. Сёстры из её прошлого. Те, кого она предала ради власти.

— Пройди через них. Или умри здесь.

— И если ты выживешь… я подарю тебе артефакт. Но за это я возьму часть Кайра. Душу? Нет. Его образ. Его любовь. Я сотру воспоминания. Пусть будет рядом — и не помнит, кто ты.

Мир содрогнулся. Алтарь вспыхнул. Тени ринулись на неё.

Глава Девятая. Ветер на крови.

Руины Мэйл’Аренн. Обсидиановый круг.

— Я не отдам ему любовь Кайра, — прошептала Илеана. — Ни за какой артефакт.

Морваэль, тень былого, скривился. В его лице мелькнула ярость, но и уважение.

— Тогда плати кровью.

Сёстры шагнули из мрака. Все три — отражения её вины.

Первая — Нарэлль, бывшая наставница, убитая ею, когда Илеана перешла к Тёмной Башне.

Вторая — Сенда, подруга, оставленная умирать в ледяных горах ради артефакта.

Третья — Тельри, её сестра по крови, чья душа была продана в обмен на знания.

— Мы не простили, — сказали они хором.

Они ударили — магией и словами. Мир завыл. Пламя вспыхнуло, как хищник.

Илеана взмахнула руками, вызывая клинок света и щит пепла. Сплелась магическая битва, хрупкая и яростная, как танец огня и льда.

⚔Заклятие «Молчащий крик» разорвало одну тень.

⚔ Печать Серого Предела обрушилась на вторую.

⚔ Но третья — Тельри — ранила её в грудь ментальным клинком, пробив защиту воспоминаний.

Илеана закричала.

Тело обрушилось на землю. Алтарь погас. Мир стих.

Пограничье. Полдень спустя.

Она очнулась на мягком мху. Вокруг — лес, полный тумана и света. Её рана была перевязана ароматными листьями, дыхание стало легче. Кто-то склонился над ней.

— Не двигайся. Кровь ещё кипит, — сказал мужской голос, спокойный, с нотками древней мелодии.

Она открыла глаза.

Он был эльф. Высокий, с серебряными волосами, кожей цвета луны и глазами, в которых отражались деревья, которых здесь не было. На лбу — знак лекаря, вытравленный светом.

— Кто ты? — прошептала она.

— Зовут меня Эрайлен. Я был хранителем Мэйл’Аренна. И ты потревожила старую боль.

— Я искала артефакт… ради другого.

Он кивнул.

— Я знаю. Мужчина с разбитой душой. Тёмная магия в его крови. И ты хочешь спасти его.

Он коснулся её лба, и волна спокойствия прошла по телу.

— Ты сразилась с тенями. Они больше не вернутся. Артефакт — теперь твой. Но ты заплатила цену.

— Я знала, на что иду.

Он посмотрел на неё долго. Затем улыбнулся.

— И всё же не все идут до конца.

— Слишком холоден для того, кто держал руки на моей женщине.

— А ты слишком горяч, чтобы удержать её рядом, — тихо ответил Эрайлен, не отрываясь от глаз Кайра.

Мгновение молчания. В комнате стало душно от напряжения.

Илеана слабо пошевелилась.

— Хватит, — прошептала она. — Кайр… он спас меня.

Кайр подошёл ближе. Сел рядом с ней. Взял её руку, обжёгшись внутренней тревогой.

— Почему ты туда пошла одна?

— Я должна была. Чтобы спасти тебя. И… чтобы быть свободной от Морваэля. Артефакт у меня.

Эрайлен поднялся, отпуская её руку с невидимой осторожностью.

— Я не стану мешать, — сказал он. — Но останусь здесь. Пока тьма шевелится в крови твоего воина, я не могу уйти.

— Это угроза? — прищурился Кайр.

— Это предупреждение. Когда Морваэль заберёт у него лицо, ты будешь умолять, чтобы я остался.

Он вышел, оставив после себя ощущение тихой бури. Кайр сжал зубы. Ему хотелось встать и вытолкнуть эльфа вон.

Но Илеана сжала его руку.

— Не бойся его. Он стар, да. Силен — да. Но то, что он ищет, — не власть. А равновесие.

Кайр посмотрел ей в глаза.

— А ты уверена, что это всё, чего он хочет?

Глава Десятая. Острые взгляды

Пепельная Башня. Сумерки. Комнаты Илеаны.

Кайр стоял у двери, пальцы сжимали рукоять меча. Его магическая метка снова ныла — не от боли, а от чужого присутствия. Что-то изменилось. Здесь кто-то был. Мужчина. Сильный. И опасно… спокойный.

Он толкнул дверь — и остановился.

Илеана лежала на подушках, бледная, с повязкой на груди. Возле неё сидел эльф — высокий, сереброволосый, в одежде, вышитой знаками луны и ветра. Его руки светились лёгким синим светом: магия лечения. Он поднял глаза, и их взгляды встретились.

— Ты кто, чёрт тебя побери? — прорычал Кайр.

Эльф не пошевелился.

— Я исцелил её. Без меня она бы истекла кровью в руинах Мэйл’Аренна. Ты можешь называть меня Эрайлен.

— Слишком холоден для того, кто держал руки на моей женщине.

— А ты слишком горяч, чтобы удержать её рядом, — тихо ответил Эрайлен, не отрываясь от глаз Кайра.

Мгновение молчания. В комнате стало душно от напряжения.

Илеана слабо пошевелилась.

— Хватит, — прошептала она. — Кайр… он спас меня.

Кайр подошёл ближе. Сел рядом с ней. Взял её руку, обжёгшись внутренней тревогой.

— Почему ты туда пошла одна?

— Я должна была. Чтобы спасти тебя. И… чтобы быть свободной от Морваэля. Артефакт у меня.

Эрайлен поднялся, отпуская её руку с невидимой осторожностью.

— Я не стану мешать, — сказал он. — Но останусь здесь. Пока тьма шевелится в крови твоего воина, я не могу уйти.

— Это угроза? — прищурился Кайр.

— Это предупреждение. Когда Морваэль заберёт у него лицо, ты будешь умолять, чтобы я остался.

Он вышел, оставив после себя ощущение тихой бури. Кайр сжал зубы. Ему хотелось встать и вытолкнуть эльфа вон.

Но Илеана сжала его руку.

— Не бойся его. Он стар, да. Силен — да. Но то, что он ищет, — не власть. А равновесие.

Кайр посмотрел ей в глаза.

— А ты уверена, что это всё, чего он хочет?

Она не ответила.

Глава Одиннадцатая. Знание без слов

Поздняя ночь. Верхняя терраса Пепельной Башни.

Илеана стояла у перил. Ветер трепал её волосы, а луна — тёмная и кривая, как сломанный клык — висела над лесом. Артефакт мерцал на её шее: тёплый, как живой, и — теперь — связанный с ней навсегда.

Шаги. Она не обернулась. Знала, кто это.

— Ты не спишь, — сказал Эрайлен. Его голос, как ручей — мягкий, но несёт с собой прохладу, от которой не спрятаться.

— Не могу. Слишком много всего. И он… тоже не спит. Я чувствую, как в нём шевелится что-то, чужое.

Эрайлен остановился рядом. Не ближе, чем позволено. Но его тишина была ощутимой, как прикосновение.

— Ты думаешь, это Морваэль.

— А это не он?

Эрайлен долго молчал. Лишь ветер свистел в арках.

— Морваэль — слабый бог. Старый. Но есть вещи, что живут в людях ещё до встречи с такими, как он. Некоторые души несут в себе отголоски тьмы с самого рождения.

— Ты хочешь сказать…

— Я хочу сказать, что Кайр… не просто жертва. Он — выбранный.

Илеана медленно повернулась. В её глазах вспыхнул страх, почти гнев.

— Что ты знаешь?

Эрайлен смотрел на неё спокойно, без вызова.

— Я жил до того, как Тьма обрела имя. Я видел, как древние линии крови соединяются с другими — чужими. Иногда от любви. Иногда от боли. Иногда от замысла.

Он шагнул ближе. Теперь между ними было не расстояние — только дыхание и намерение.

— Кайр силён. Слишком силён, чтобы быть просто солдатом. Он сам не знает, кто он. Но я чувствую в нём отголоски старых клятв. Старой крови. И кое-что ещё… Тот, кто метил его, знал, что делает. Морваэль не выбирает случайно.

— Ты хочешь сказать, он не человек? — прошептала Илеана.

— Он больше, — ответил Эрайлен. — Или… хуже. И то, что ты любишь его, может спасти его. Или уничтожить тебя вместе с ним.

Илеана опустила взгляд. Но он продолжал:

— Если придёт день, когда ты не узнаешь его, — зови меня. Я помогу тебе вспомнить, кто он был… и кем может стать.

И на прощание он коснулся её руки. Кратко. Легко. Но в этом касании была клятва. И вызов.

Глава Двенадцатая. Кровь, которая шепчет.

Ночь. Комната Кайра. Его собственный разум.

Огонь. Запах сырого железа. Всполохи света за окном.

— Папа?.. — Голос мальчика. Его голос. Только… не его.

Он идёт по коридору — деревянному, чересчур высокому. Пол скрипит под босыми ногами. Руки дрожат. Он знает, за этой дверью ответ. Он всегда был там.

Он тянется к ней… Дверь скрипит, как будто стонет от страха.

Она не ответила.

— Нет. Это сказка, которую тебе рассказали. История, которую вложили в тебя. Чтобы ты не помнил, кто ты на самом деле.

— Ты лжёшь.

— Посмотри на себя, Кайр. Разве ты когда-нибудь болел? Сломал кость? Чувствовал, как умирает плоть?

Кайр замер. Что-то в этих словах тронуло струну внутри него. Он не помнил. Ни болезней. Ни крови. Ни страха смерти в детстве.

— Кто ты такой?

Старик шагнул ближе. Ветер сдёрнул капюшон.

Кайр увидел лицо… и понял, что никогда не видел его раньше. Но внутри что-то сжалось от узнавания.

— Тебя звали иначе, мальчик. И твоя судьба началась задолго до того, как ты впервые взял меч.

Старик протянул ему амулет — круглый, покрытый древними письменами.

— Найди тот храм, что не стоит на земле. Тогда узнаешь, кто ты. Пока не поздно.

И исчез. Без звука. Будто растворился в воздухе.

Кайр стоял посреди двора, сжимая амулет. В голове звенело. За спиной снова загудела метка — больно, требовательно.

Ты не сам себе хозяин, Кайр.

Глава Четырнадцатая. Тяжесть тайны

Пепельная Башня. Вечер. Комнаты Кайра.