Бесплатный фрагмент - Позывной «Энтерпрайз»

Глава 1

Пролог

Налетело случайное облачко, закрыв яркий солнечный круг, поднялся неслабый ветерок, и вот уже упали на пыльный асфальт первые капли. Еще миг и ливень полил со всех сил.

Застигнутые непогодой прохожие кинулись под укрытие козырьков автобусных остановок, и только паренек, идущий прочь от величественного здания университета, не обратил на ливень никакого внимания.

Голова Сергея была занята только одной мыслью: Как сказать матери о провале. Недобрать всего пол балла обидно… И дернула ведь нелегкая выбрать именно эту тему. Липатов со своими БАМовскими заморочками. Написал бы, как собирался, о Некрасовских мужиках, глядишь и обошлось. А что теперь?

Собственно Сергея не столько заботила железная перспектива армейской службы. Жаль было мечты. Поступать на факультет иностранных языков твердо решил еще в восьмом классе. Способности к языкам открылись у твердого троечника аккурат после второй четверти. Случилось это как-то случайно. Переводить мудреные тексты и заучивать неправильные глаголы он ненавидел, но однажды на уроке ему попалась вырезка из газеты с названием Утренняя звезда». Простенькие тексты этого печатного органа заставляла пересказывать продвинутая англичанка. В статье шла речь о…

Впрочем, сейчас Сергей даже и не сумел бы вспомнить, о чем шла речь в той, ставшей судьбоносной статейке. Может про спорт, или музыку, не важно. Главное было то, что его расстроила невозможность прочитать ее. А тогда Серега задумчиво глянул на сидящую через проход Ольку, представил, как мимоходом поделится с ней новостями из мира британского рока и осторожно, что бы не спалила англичанка, выдрал листок.

«Ничего, ничего… осилю. — Постарался убедить себя начинающий лингвист в невозможном.

И вот что странно, хотя статья эта оказалась вовсе ни о чем, и зазнайка Оля тоже не стала слушать глупое бормотание невзрачного одноклассника, однако интерес к языку остался. Мало того начал расти. Понемногу втянулся. Записался в кружок, купил, сэкономив на школьных обедах, набор из двух пластинок и толстого самоучителя, начал слушать радио…

Дождь окончился так же внезапно, как и начался. Снова выглянуло солнце. И тут Сергей вдруг сообразил, что стоит посреди тротуара совершенно мокрый.

— Все не слава богу. — Выдохнул он, стряхивая капли с пакета в котором лежали его документы. Промочить аттестат впрочем теперь было совсем не страшно. Армии его аттестат с двумя четверками совершенно безразличен.

Человек, замерший на краю тротуара, привлек внимание именно своей неподвижностью. Сергей даже усмехнулся про себя, подумав: Еще один неудачник. Хотя на абитуриента пешеход был совсем не похож. Седоватый, в неброском сереньком пиджаке, он явно разменял шестой десяток, и хотя стоял с прямой спиной, возраст чувствовался.

«Да ладно», — отмахнулся Сергей, собираясь продолжить движение, как заметил, что мужчина вдруг покачнулся и начал медленно крениться вправо, норовя рухнуть прямо под колеса наезжающего грузовика.

Сергей рванулся, угодив ногой прямо в середину глубокой лужи, но чудом, самыми кончиками пальцев, успел ухватить падающего за мягкую ткань пиджака. Дернул в сторону, и едва сам по инерции не улетел вместо неудавшегося смертника на проезжую часть.

Эй, товарищ, что с вами? — Ильин склонился над человеком, лежащим на сырой траве газона, и поразился синеве его губ.

— Сердце. — Едва слышно прошептал тот, сипло втягивая воздух. — Там… в кармане. Таблетки…

Отыскав среди каких-то бумажек тюбик с маленькими кругляшками, вытряхнул сразу несколько штук и неловко, рассыпав половину, скормил больному.

Несколько секунд прошло вовсе без результата. Сергей закрутил головой, ища телефон-автомат, чтобы вызвать скорую, но тут мужчина открыл глаза и пошевелился.

— Что?

— Помоги, пожалуйста, я сейчас… На скамейку…

— С трудом приподняв довольно тяжелое тело, перетащил на мокрую скамью, и в изнеможении опустился рядом.

— Ну как вы? — поинтересовался Сергей, когда лицо сидящего рядом с ним перестало напоминать цветом чистый лист бумаги.

— Да вроде легче. — Мужчина осторожно, в полвздоха набрал в грудь воздуха, прислушался к себе, повторил. — Нормально вроде.

— Ну слава богу… — Ильин озадачено посмотрел на свои сырые по щиколотку брюки, шевельнул пальцами в мокрых ботинках.

— Спасибо. — Голос мужчины выровнялся, приобрел тембр. — Я в порядке.

— Может скорую вызвать? — С сомнением поинтересовался Сергей.

— Да я тут рядом живу. Посижу немного, и сам доберусь.

Ильин пожал плечами, поднялся, и сделал шаг в направлении приближающегося автобуса.

— Эй, молодой человек, а книги-то. — Седоволосый протянул забытый Сергеем пакет. Намокший картон лопнул и толстый том учебника рухнул прямо в лужу.

— Ох… — Мужчина склонился, торопясь выудить книгу.

— Да ладно… — Беззаботно отмахнулся Ильин, аккуратно зажав разодранную сумку под мышкой. — Мне уже не надо. Давайте я его в мусор выброшу.

— А чего так? — слабо удивился мужчина, глянув на обложку.- Хороший учебник.

Сергею вовсе не хотелось докладывать первому встречному о своем фиаско, однако привычка говорить правду победила. — В университет, на иняз провалил, полбалла не хватило. Теперь вроде и без нужды. На службе и не пригодится.

— Ты действительно интересуешься английским? — произнес собеседник. Причем сказал он это с поистине британским акцентом.

— Да, интересовался. Только выходит, что зря. — Отозвался Сергей.

— Произношение конечно подкачало. — Усмехнулся мужчина перейдя обратно на язык березок и осин.. — Но это болезнь наша. Каноны обучения. Да ты присядь. Я тебя и не поблагодарил по- людски. — Предложил он, смахнув со скамьи капли. — Меня Сергеем Ивановичем звать.

— Ха, а меня тоже Сергеем.- Удивился Ильин и присел рядом. — Сергей Иванович Ильин. Повезло вам. Я еле успел…

— Повезло.- Мужчина задумчиво посмотрел на летящие мимо авто, тряхнул головой, и с интересом глянул на соседа.- Парень, смотрю, крепкий. Спортом занимаешься?

— Немного. — Заскромничал Сергей, получивший месяц назад первый юношеский разряд по классической борьбе.

— Да я вижу. — Сергей Иванович кивнул на торчащий из разорванного пакета стертый носок коричневой борцовки. — На Первомайке занимаешься?

— Нет, в Воднике, на Первомайку ездить далеко. -Сергей даже не удивился тому, как легко мужчина составил логическую цепочку. Он тряхнул растрепанными страницами учебника не зная, как поступить с испорченной книжкой.

— Домой придешь-промокательной бумагой переложи, и под пресс.- Посоветовал Сергей Иванович. Он склонил голову, глянув на синеватую обложку. -Знавал я ее. Отличный автор. И человек интересный. Биография у нее что тот роман.

— Кого? — Не понял Сергей.

— Бонк Наталья. Она сама из дворян. Все фильмы трофейные, что после войны в кино крутили — переводила. Потом во Внешторге — дипломатам произношение ставила. И не только дипломатам. Но это… так, к слову. А сейчас даже и не знаю жива-ли. Давненько я в Москве не был…

— А вы сами тоже английский преподаете? — поинтересовался Сергей почти уверенный в верности своей догадки.

— Я? Нет. Я им скорей пользовался. — Сергей Иванович едва приметно усмехнулся. -Раньше. Сейчас на пенсии.

— А… понятно. — Покачал головой Серега. Мимоходом глянул на часы. — Вы точно в порядке?

— Да, да. — Мужчина протянул Сергею ладонь. — Спасибо тебе еще раз, выручил.

«Ни фига себе, крепенький пенсионер. — С удивлением подумалось Сергею, когда он пожал протянутую руку. — А с виду и не скажешь».

— Ну я побежал тогда. — Он поднял с лавки учебник. — Мама волнуется. Даже не знаю, как ей и сказать…

— Сергей Иванович почесал кончик носа, задумчиво посмотрел на Сергея, и решительно потянулся к нагрудному карману. — Вот что… Так понял тебе осенью на службу идти? Значит сделаем так. На призывной комиссии просись в ВДВ. А что бы у председателя вопросов не было… Давай я пару слов черкну. -Он вынул роскошную ручку с золотым пером, поискал глазами, где написать, и не найдя раскрыл злополучный учебник, и вывел прямо на первой, свободной от текста странице аккуратным, почти каллиграфическим почерком короткую фразу.

— Ходатайствую по существу вопроса. — Прочитал Сергей скосив глаза. Подпись разобрать не сумел, да и постеснялся.

— Да не нужно… — Попытался отказаться он от неожиданной помощи.

— А я тебе не в МГИМО протекцию составляю. — Не стал слушать робкий лепет Сергей Иванович, спрятал перо, протянул книгу и продолжил. — А вот когда годик отслужишь, пиши рапорт. Запомни название. Прошу направить такого-то для поступления в Военный Институт Иностранных Языков. Его в перечне вузов нет, но… он есть. А если хочешь по настоящему языки изучить, и практику иметь, тебе самое то. Да и вообще… — Сергей Иванович не закончил, неторопливо поднялся, шевельнул плечом, словно поправив лямки невидимого груза. — Ну попрыгали… Ладно. Будь здоров Ильин Сергей Иванович. Спасибо тебе и удачи.

Странный пенсионер уже исчез за поворотом, а Сергей все стоял возле скамьи, держа в руках намокший пакет, и тупо смотрел на громадный плакат, посвященный Московской Олимпиаде.

Пролетели три летних месяца, однако ни поваляться на пляже, ни оторваться напоследок на танцах, Сергею как следует и не удалось. Уже через пару дней после злосчастного провала на экзаменах пришла повестка из военкомата с направлением на учебу в автошколу ДОСААФ. Учили всерьез.

Ежедневные шестичасовые занятия по теории автомобиля, правила, практическое вождение. Сергей, копался в разобранных двигателях, исходил потом крутя кривой стартер, пытаясь завести упрямый ЗИЛок, сносил бортами вешки паркуя громадный КАМАз на пустом автодроме, в общем использовал отведенное для учебы время на все сто процентов. Шесть месяцев обучения пролетели, как один день.

За суетой почти незамеченным прошло не только открытие Олимпиады, но и невероятное, дикое сообщение Маяка о смерти Высоцкого. Краем мелькнуло нудное выступление на первом канале «дорогого» Леонида Ильича про усиление интернациональной помощи братскому Афганскому народу. И уж совсем вылетела из головы случайная встреча с моложавым пенсионером.

Вспомнил о короткой записке только накануне призыва. Аккуратно вырезал листок, и со слабой надеждой положил в карман выпускного пиджака.

Повестка неожиданностью не стала. Медкомиссия, зубной кабинет, снова военкомат, и вот наконец их вызвали на призывной участок.

В кабинет призывной комиссии Сергея вызвали ближе к полудню. Строгий майор в громадных роговой оправы очках торопливо пробубнил его имя отчество, перевернул справку об окончании автошколы, пролистал корочку укладчика парашютов, мимоходом глянул на книжку разрядника, хмыкнул, перевернул грамоты за победу в соревновании по стрельбе из малокалиберной винтовке.

— Отставить.- Строго рявкнул он заметив, что Сергей открыл рот.- В ВДВ у нас полный комплект. — Все хотят. Странно, что ты еще никаких бумажек не притащил. От военрука там, или от ветерана. Вон их уже сколько.- Майор брезгливо кивнул на мусорную корзину. -А вот на флот у нас недобор. Стране моряки нужны. Пойдете во флот. — Отрезал инспектор и положил личное дело в стопку. Свободны, следующий.

Трясти вырванной из книги бумажкой после этакой отповеди Сергей постеснялся: И вправду… неизвестно кто просит… Поэтому уже через пару дней он стоял на продуваемом ветрами поле Артемовского аэропорта, в компании с пятью десятками таких-же как он, стриженых новобранцев, ожидая когда их погрузят в укрытые брезентом КАМАзы.

Экипаж, покупатели, учебка. Все это напоминало тяжелый, нудный но совершенно обыденный сон.

«Теперь это надолго». — С грустью думал Сергей стоя в громадном, до самой земли тулупе перетянутом флотским ремнем, пытаясь удержать на плече сползающий автомат.

— Часовой есть лицо неприкосновенное… — Тоскливо глядя на каменистые, без единого клочка снега, сопки пробормотал он. Дневальство, дежурство по кухне, разгрузка угля для котельной, ночная чистка картофеля, вновь наряды… Изучить флотскую специальность в таких условиях было практически невозможно. Кроме того мешал постоянный, всепобеждающий голод. Было ли это одним из способов закалки молодых бойцов, или причина крылась в неуемном воровстве, однако кормили в учебке из рук вон плохо. Каша неизвестного происхождения по кличке кирза, Тощий минтай, жареный на прогорклом, а скорее просто машинном масле, жиденький чай, восстановленная, похожая на водянистую манку, безвкусная каша, проспиртованный хлеб из НЗ. Все это изобилие никак не могло утолить голод молодых парней, и не способствовало прилежанию к службе. Впрочем у Сергея сложилось четкое впечатление, что офицеры-преподаватели вовсе и не стремились их чему-бы то научить. Скорее отбывали номер в промерзлых воняющих сырой обувью и лизолом классах, заботясь только о том, что бы измочаленные курсанты не засыпали сидя за партой.

— На «коробке вас всему быстро выучат.- Обронил как-то один из офицеров, уныло глядя на сонные лица молодых матросов. — Книжка Боевой номер как отче наш будет от зубов отскакивать…

Единственное что учили всерьез, и за что спрашивали без поблажек — это уставы. А их, как оказалось было с избытком. Внутренней службы, караульной, гарнизонной, строевой, и наконец корабельный. Зубрить их под присмотром орущих старшин приходилось в каждую свободную минуту. Вот и сейчас, стоящий в карауле матрос прислонился к стылой железке ангара, осторожно вынул из засаленного кармана тулупа книжечку устава и попытался повторить хоть что-то… Конечно заниматься посторонними делами, также, как и курить на посту было категорически запрещено, однако учитывая, что пост возле склада с какими-то шмутками был выставлен скорее для проформы, отчего часовым даже не выдавали патроны, Сергей решил что может позволить себе немного отступить от правил.

Он уже было собрался открыть «цитатник» на загнутой странице, как вдруг краем глаза заметил легкое шевеление. Осторожно, стараясь не подавать виду, спрятал книжку обратно, и мимоходом взглянул на право. Показалось, или нет, но камень, который лежал перед этим метрах в тридцати от его поста теперь оказался куда ближе.

Сергей помотал головой, вновь глянул на странный валун. Да нет… камень как камень. Большой, серый, с пятнами засохшего мха. Он казался н неподъемным и промерзшим насквозь под отчаянным приморским ветром.

— Да показалось.- Выдохнул часовой, собираясь вернуться к самообразованию, и тут мозг обожгла дикая мысль. — С самых первых дней в их роте ходили байки и слухи о расположенном на другой стороне бухты отряде подводных диверсантов. Морским дьяволам приписывали невероятные вещи. Особенно стращали рассказами о похищенных часовых. По словам старослужащих у Халулайцев, а именно так отчего-то звались в народе флотские спецназеры, это было любимое развлечение. Таким образом они якобы отрабатывали свои навыки.

От неожиданности, не смотря на пронизывающий холод, Сергей даже вспотел. В голове закрутились суматошные мысли. В тулупе отбиться нечего и думать. Поднять тревогу? Только чем? Ни телефона, ни какой другой связи с караулкой нет. Да если бы даже связь была, учитывая, что до казарм отсюда и по прямой-то с метров пятьсот. Пока добегут… Дальше думать не хотелось. Однако и сдаваться без боя Сергей не хотел. Ему вдруг до жути захотелось встретиться с одним из этих наглых и бесконечно сытых спецов. А еще лучше сойтись на борцовском ковре. Да не сейчас, когда от бескормицы и муштры он потерял из своих восьмидесяти минимум десять, а на равных.

— Ну держись.- Выдохнул Ильин, стянул рукавицу и крепче ухватил ледяной ствол автомата. Прислонился к стене ангара, делая вид, что устраивается поудобнее, замер. Со стороны его скорчившаяся фигура выглядела ярким примером нарушения устава караульной службы: Боец, придремал, решив скоротать долгое время вахты.

Прошла минута, вторая. Сергей, которого уже обуяло сомнение, и который вовсю корил себя за глупые выдумки, хотел было прервать глупую игру, буквально кожей, спинным мозгом ощутил слабое шевеление позади себя.

— Не ошибся! — Радостно подумал Ильин, медленно стянул с плеча ремень, и мгновенно, раскручиваясь словно сжатая до предела пружина взмахнул прикладом тяжелого АКМ. Клацнула, антабка, и тут-же приклад влепился прямо в лоб затаившегося позади него лиходея.

Весь в чем-то черном, с головой, затянутый темной, с вырезами для глаз и рта шапочке, диверсант утробно охнул, и плавно опустился на утоптанную ногами часовых землю. Судя по всему вырубил его качественно.

— А ты говоришь гранаты у них не той системы. — Пробормотал Сергей расстегивая тугой ремень. Сейчас мы тебе… Скрутить бессильные ладони горе диверсанта тренчиком, тонким брезентовым ремешком оказалось куда проще, чем стянуть дико мешающий тулуп.

Голос прозвучал неожиданно. Донесся он именно оттуда, где находился подозрительный камень.

— -Эй, аллё, боец. Я не понял. — Интонации, а главное форма обращения заставили уже освоившего нюансы и тонкости службы Сергея замереть.

— Он выпрямился, принял стойку смирно и уставился на идущего к нему матроса с лычками старшины первой статьи.

— Ты чего, дух? Ты кого по кумполу приласкал? — с угрозой поинтересовался старослужащий. — А ну развязал, быстро! Проверяли тебя, салабона.

И тут голос старослужащего чуть дрогнул. Мгновения хватило чтобы сообразить- никого из своей части с такими приметами он не помнил, да и не стал бы даже самый отмороженный старшина устраивать столь дикие проверки.

— Стоять.- Рявкнул Сергей, выставив перед собой автомат. — Стой, стрелять буду.

— Ага… хреном? — Старшина уже находился метрах в семи от часового и останавливаться не собирался.

— Вы напали на охраняемый пост.- Понимая, что несет дичь, произнес Сергей. — Я вынужден применить силу и задержать вас.

— Ну попробуй, попробуй, душара. Ты борзый, смотрю…

— Валера… его валить надо. — Это подал голос первый из нападавших. — Нас Мойша за такой косяк зае… т, пацаны тоже.

— Да понял уже. — Сквозь зубы отозвался старшина. Провел ладонью и выставил вперед нож.

— Ну иди сюда… сейчас я тебя на шашлык резать буду. — Пообещал он, держа клинок в кажущейся совершенно расслабленной ладони.

— Вы что… — Сергея настолько удивило поведение чужого годка, что он даже забыл про все остальное. И потому едва не пропустил рывок нападающего. В два мгновения оказавшись рядом старшина коротко, без замаха ударил ножом.

— На! — Ильин даже не успел испугаться. — Взмах приклада с хрустом разнес челюсть ножевладельца. Тот захрипел, дернулся, а потом плавно растянулся неподалеку от своего товарища.

— Связав старшину автоматным ремнем, и не обращая никакого внимания на виртуозный мат его ожившего напарника. Сергей боязливо распахнул тулуп, ожидая увидеть темное пятно крови. Однако кроме гладкой брезентухи его заправленной в штаны робы не обнаружил ничего.

«Странно, промазал, что-ли?» — Ильин поднял с земли нож. Гладкая, полированная ручка, тонкое хищное, бритвенной остроты лезвие, заканчивающееся тонким, словно шило острием. — Наверное промазал. Таким бы точно прирезал.

Прибрав оружие за голенище стоптанного валенка, запахнул тулуп и осуждающе глянул на безуспешно пытающегося развязать руки диверсанта.

— Ну чего ты орешь? — слушать выпады в свой адрес оставшиеся полчаса Сергею не хотелось. Он вытянул из кармана у старшины предавшую того шапочку, натянул ее на голову матершинника поверх первой. Крики стали куда тише.

Проверив состояние все еще лежащего без движения старшины, Ильин огорченно вздохнул. — Неизвестно чем все это закончится, однако то, что личному составу расположенной поблизости от учебной школы отряда подводных лиходеев этакое обращение наверняка не понравится. А это грозило крупными неприятностями в первую очередь для Сергея.

— А может стоило изобразить куклу? — запоздало догадался молодой матрос. — Ну не убили бы они меня? Выкрали просто, а потом бы вернули в часть. Всего-то. Ну отсидел бы конечно на гауптвахте суток десять, подумаешь.

Однако и этот вариант ему отчего-то был не по душе. В прочем теперь обдумывать его всерьез было уже поздно.

Прибытие разводящего положило конец душевным метаниям часового, но стало началом мукам иного порядка.

— Перепуганый мичман дико оглядел плененных нарушителей, дрожащей рукой вытер покрытый испариной лоб, и оценил ситуацию предельно матерно, однако реалистично.

— П..ц, теперь нас наружу вывернут. — Произнес начальник караула, судорожно закуривая.

— — Как же тебя угораздило? — с сочувствием спросил он у Сергея, в три затяжки докурив сигарету до самого фильтра.

— Я по уставу. — Сергей вынул из кармана тулупа серую книжечку уставов и озадачено уставился на пробитую насквозь обложу.

Сомнений не было. Пройди удар ножа чуть выше, и двадцать сантиметров закаленной стали гарантированно отправил бы часового на тот свет.

— Б… ть, — взвыл мичманюга тараща глаза на вынутый Сергеем из валенка нож. -Это-ж настоящее ЧП, теперь на уровень Штаба флота выйдет, да нас одними оргпериодами задолбают. Ох… идиоты.

А уже на следующее утро пророческие слова матерого служаки получили зримое подтверждение. В часть нагрянула комиссия из Владивостока. Два капитана первого ранга, три капдва, и несколько офицеров меньшего калибра из штаба флота.

Узнал об этом Сергей когда его вызвали в кабинет начальства. Сам командир учебной роты, вблизи которого Сергей видел за все месяцы учебки всего несколько раз, уставился на матроса красными от недосыпа глазами, и сжал зубы.

«Такое впечатление, что это я напал на пост и пытался зарезать часового»? — удивился Ильин, который еще не осознал до конца всей сложности ситуации.

Своей несвоевременной отвагой матрос умудрился подставить всех. Своих командиров, нарушивших устав, пославших часового на пост без боезапаса, и возможности связаться с караулом, во вторую. Говорить же про угодивших в госпиталь горедиверсантах и вовсе не стоило. Этим после выхода из больнички грозил полноценный Дисбат. Говорить же про командование отряда подводных диверсантов и вовсе не стоило, яснее ясного, что на них «оттопчутся» в первую очередь.

И хотя ни один из высоких начальников проводящих разбор напрямую этих претензий на озвучил, но то, какими глазами смотрели отцы-командиры на стоящего перед ними бойца, было куда красноречивее всяких слов.

Однако все это, как вскоре выяснилось, были только цветочки. Заслушав рассказ часового штабная комиссия на время отпустила его с миром и принялась за прочих, замазанных в истории персонажей.

После обеда снятого по такому по воду с занятий Сергея вызвали в кабинет, расположенный на втором этаже штаба части.

Не обнаружив на двери соседствующего с секреткой кабинета никаких табличек, Сергей поправил пилотку, откашлялся и постучал.

Офицер с погонами капитана-лейтенанта сидел на краю затянутого зеленым сукном стола и перелистывал бумаги, насвистывая какую-то легкомысленную мелодию.

— Это ты что-ли Ильин — гроза диверсантов? Ну заходи, заходи. — Отмахнувшись от уставного приветствия матроса, простецки, словно встретив давнего товарища, произнес улыбчивый каплей.- Ох и дал ты, Серега, шороху.

— Да ты присядь. Может чайку? — от такого предложения Сергею стало уже вовсе не по себе.

— Никак нет. — Рявкнул он, отказываясь от угощения, однако осторожно опустился на краешек стула.

— Очнулись обидчики твои. Пишут, что пошутить хотели. Раскаиваются в глупости. Готовы понести наказание за идиотскую самодеятельность.

— А что вы можете сказать по этому поводу? — хозяин кабинета внезапно оторвал взгляд от исписанного неровным почерком листка. Напускная веселость исчезла. — Лично я, например, вижу ситуацию несколько иначе. — Ребятки решили отработать захват часового. Они такое частенько практикуют. Обычно все проходит гладко, а вот в этот раз не свезло. Потому старший и достал ножик. Позориться не захотел. Как говориться — нет человека, нет проблемы. Я правильно излагаю?

— Не могу знать.- Вскочил Сергей. Он конечно не успел еще забыть оброненные одним из нападавших слова о командирском гневе, но отчего-то не спешил сообщать о них такому доброжелательному собеседнику.

— Серега ты что? — каплей удивленно развел ладонями. — Он же тебя едва не зарезал. Я устав видел. Еще б чуть- чуть, страниц десять, и он бы тебе тот НР в печенку засадил.

Но Ильин, приняв решение стоял на своем — Ничего не слышал. Напали, отбился, все.

— Ну, смотри. Тебе, как говориться, жить. — Вновь нацепил обаятельную улыбку, каплей. — И не только жить, но и, прости за каламбур, служить тут. А Халулайцы ребята серьезные. Такого позора они тебе точно не простят. Просто исчезнешь однажды, будто тебя и не было, и все. А вот если напишешь, мол, что слышал, что они по приказу своего командира шли, я тебя завтра же, первым катером, во Владик отправлю. В хорошую часть, а то вообще в авиаторы переведем, на два года. Решайся, дурилка. Тебе жизнь предлагают. Или может, ты где-то конкретно служить хочешь? Тогда сам скажи. Все что смогу сделаю.

Вот тут Серега едва не дрогнул. Нащупал в кармане затертую бумажку, и уже открыл было рот, чтобы озвучить просьбу, но тут в дверь кабинета несильно стукнули, и кто-то, очевидно дежурный, доложил: — Товарищ капитан-лейтенант, вас к командиру. Срочно.

— Иду. — Едва приметно скривился особист. Он явно почувствовал перелом в настроении Сергея, и хотел дожать.

— Ладно, после договорим. — С сожалением произнес он.- Но ты о моих словах крепко подумай.

Сергей шагал по заледеневшему асфальту, и в который раз пытался определиться, как жить дальше.

«С одной стороны — никто не предлагает ему оговаривать. Нужно только сказать правду. Чего ж тут зазорного? А с другой, ясное дело, что не все так просто. Одно получить в неприятели корешей этих придурков, которые, по большому счету, сами виноваты, а другое стать причиной, по которой снимут с должности, а вполне возможно и вовсе отдадут под суд боевого и уважаемого офицера?

— Еесли рассуждать здраво — вот именно тогда выжить и дослужить где бы то ни было, хоть на Камчатке, хоть в Советской Гавани, шансов будет куда меньше. Нет человека — нет проблемы».

Занятый рассуждениями Ильин даже не заметил, как мимо него протарахтел УАЗик. Однако машина, едва миновав одиноко шагающего по плацу матроса, вдруг замер. Дверь приоткрылась и в проем выглянуло лицо командира отдельного отряда специального назначения.

— Сто семьдесят… два, сто… семьдесят… три…, сто… семьдесят… — Сергей обессилено ткнулся носом в выцветший брезент палатки, перевел дух.

Казалось бы, ну что может быть проще отжимания. Однако, когда делаешь это на трех пальцах, и при том ноги находятся на табуретке… И все равно, главное тут вовсе не крепатура. Выгнать из мышц молочную кислоту можно правильным дыханием, куда важнее концентрация на суставах больших пальцев. Указательный и средний стоят мертво, а вот выбить большой удовольствие сомнительное. Заживать будет долго, да и после может подвести.

— Все дурью маешься? — Старшина учебной роты заскочил в палатку и уставился на лежащего Сергея. Эт-то еще чего за балет?

— Запонку потерял… Закатилась. — Пошутил Ильин.

— Какая блин… запонка. Тут вам не гражданская жизнь, тут запонки не положены. — Похоже, что Гайдаевская нетленка, проскочила мимо проспиртованного сознания кадрового служаки.

Тебе языки учить нужно, а не мышцы качать.

— А я и учу. Только и делаю, что учу. Отозвался Ильин и только по вытянувшемуся лицу прапорщика сообразил, что произнес он это на английском. Привычка думать на языке вероятного противника настолько въелась в кровь, что Серега уже с трудом мог мгновенно перестроиться.

— Умничать хватит. — Одернул старшина курсанта. — Сейчас купцы подъедут. Комроты приказал всем на плацу построиться, а ты тут запонками, развлекаешься.

Сергей выдохнул, сгруппировался и выпрыгнул в стойку из положения лежа. — Разрешите выполнять? — поинтересовался гигант у плюгавого прапорщика.

Старшина опасливо посторонился и промолчал.

Плац, три сотни квадратных метров вытоптанного сапогами вчерашних абитуриентов, поля напоминал конскую ярмарку.

Построенных в неровное каре курсантов обходила группа из двух десятков офицеров.

Периодически кто-то из покупателей останавливался, подзывал к себе стоящего поблизости командира взвода, и тыкал пальцем в заинтересовавший его экземпляр.

Офицер торопливо перебирал стопку с личными делами, протягивал документы барышнику и вновь замирал. Бегло просмотрев листки, заказчик либо возвращал бумаги обратно, либо согласно кивал.

В таком случае вызванный курсант выходил из строя, докладывал о своем прибытии, и отходил в сторону стоящего прямо посреди поля навеса, где и происходило таинство.

Кому пришло в голову устроить из совершенно бюрократического мероприятия столь живописное шоу никто уже не помнил. Однако традиция была столь -же стара, как и сам институт.

Тем не менее так уж повелось из года в год, что поступивших на первый курс студентов перед началом занятий отправляли в летние лагеря, где, на фоне чахлой подмосковной природы и производилось распределение по факультетам.

«Мой друг Горацио, не счесть чудес на свете… — Процитировал стоящий в строю Сергей староанглийский вариант Гамлета, наблюдая за суматошными перемещениями командира взвода.

— Ильин! Етит -.. Уже вовсе не по уставу гаркнул лейтенант, видя что курсант не реагирует на поданную команду. — Спишь что-ли?

— Никак нет. — Доложил Сергей, промаршировав к вызвавшему его командиру.

— Что никак нет? — Опешил лейтенант. — Отвечай как положено.

— Так точно.- Сергею надоело издеваться над, в принципе безобидным, летехой.

— Курсант Ильин по вашему приказанию прибыл. — Наконец отбарабанил он. — Отвечал на ваш вопрос. — Не сплю, товарищ лейтенант.

— Ладно, после разберемся. — Поджал губы лейтенант, поняв, что над ним тонко издеваются. — Двигай к столу номер два.

— Зайдя под навес Сергей в новь повторил уставную фразу и замер перед сидящим за столом майором.

— Присаживайтесь Сергей Иванович.- Негромко, почти по штатски, произнес офицер, не отрываясь от изучения бумаг.

— Расскажите о себе. — Предложил он вдруг отложив бумаги и уставился на осторожно присевшего напротив него курсанта.

— Родился 15 июля, одна тысяча девятьсот шестьдесят… — Начал Сергей, но тут же замолк, повинуясь предупредительному жесту слушателя.

— Не надо на русском. — Майор заглянул в лежащий перед ним листок. –У вас записано, что профильный английский, вот на нем и докладывайте.

— Место рождения город Новосибирск. — Без паузы продолжил Ильин. Окончил школу, призван в Вооруженные силы СССР в одна тысяча девятьсот восемьдесят втором году. Службу проходил в войсковой части номер…, по окончании действительной срочной службы поступил в Военный институт иностранных языков.

— Коротко и сердито.- Пробормотал интервьюер. — А конкретнее? Где служили, в каком качестве, почему решили поступать к нам?

— Службу проходил на Тихоокеанском флоте. Специальный пост наблюдения, звание старшина первой статьи. — Сергей вспомнил устрашающий текст подписки, которую их, увольняющихся в запас матросов, предварительно разъяснив, что конкретно скрывается за короткими цифрами статей, предложил подписать начальник строевой части.

— Наблюдение. Произношение у вас… ну да ладно. — Если майор и остался неудовлетворен уровнем его языковой подготовки, то не подал виду.

Он чуть склонил голову, всматриваясь в первокурсника. — Не буду ходить кругами. Вам предлагается пройти ускоренное обучение на факультете западных языков. Профильный язык- португальский. Срок обучения десять месяцев. После окончания вы будете направлены в длительную командировку за рубеж, на практику. Вернетесь уже в звании младшего лейтенанта. Захотите, продолжите обучение.

— Так я же в португальском ни бельмеса. — От удивления Сергей даже перешел на русский.- За десять месяцев выучить — разве возможно?

Майор вздохнул.- Это как раз не самое трудное. Научим. А если нужно — заставим. Учтите, такое предложение мы делаем не всем. Только некоторым.

Теперь Сергей глянул на покупателя уже куда внимательнее. Уж больно странными показались ему прозвучавшие в голосе майора интонации. Чего — чего, а улавливать полутона и нюансы за время службы Ильин научился.

Невысокий, с легкими залысинами, явно не обладающий навыками матерого рукопашника, офицер, тем не менее излучал некую внутреннюю энергию, противостоять которой было весьма и весьма непросто.

— Если вы обратились ко мне, значит предварительно обработали мои данные. — Решил подергать за усы тигра Ильин. — И вряд ли от моего мнения может что-то измениться. Я согласен.

— Отлично. В этом я и не сомневался. — Словно не заметив намека, продолжил майор. — Да, ты верно подметил, изучили. И не сейчас, а куда раньше. — Решение было принято не вчера.

Он сцепил пальцы и пристально глянул в лицо Ильина. — Первая бумага в твоем личном деле появилась после твоей беседы с оперативником особого отдела ТОФ. Помнишь того капитан-лейтенанта, который пытался тебя на дело против твоего будущего командира раскрутить?

— Оп-па? — Сергей прикусил губу. — Еще бы он не помнил первые месяцы службы. А уж улыбчивого особиста, предлагавшего сдать Папика.

— Товарищ майор, а какое это имеет отношение к институту переводчиков? — не сумел сдержаться Ильин.

— Отношение имеет все.- Майор расцепил пальцы, крутанул тонкое обручальное кольцо. — Сейчас речь идет не просто о твоей будущей службе в качестве обычного асессора. Тебе предстоит сделать куда более сложный выбор.

Твое направление на учебу сюда было выдано командованием отряда, в котором ты служил по распоряжению пятого отдела главного разведывательного управления. Понятно?

Сергей, которому еще ничего не было ясно, только помотал головой.

— Объясню. — Майор открыл папку и вынул листок. — Но прежде ты должен подписать эту бумагу.

Сергей пробежал глазами стандартный текст подписки о неразглашении. — Так я же подписывал?

— То, что ты мог разболтать после службы в своем отряде просто семечки. Здесь, если ты внимательно читал текст немного другие статьи. И речь пойдет о куда более серьезных вещах.

Сергей поставил подпись и уставился на майора.

— Вся твоя предыдущая службы была своего рода проверкой и подготовительной группой для последующего. — Майор сделал небольшую паузу. — Мне поручено сделать тебе официальное предложение о поступлении на службу в Главное разведывательное управление Генерального штаба. Окончив институт и получив звание младшего лейтенанта, ты одновременно будешь включен в штатное расписание ГРУ.

— Так я из меня эти десять месяцев будут разведчика готовить? — Вырвалось у Сергея.

— Готовить из тебя будут военного переводчика. А разведчик -это… — Тут майор впервые за все время беседы сбился. — Тебе предстоит быть не просто офицером, тебе предстоит служить в отделе агентурной разведки. Иными словами стать нелегалом. Работать под прикрытием.

— Но… как то странно все это? — Сергей все еще не мог поверить в серьезность сказанного. — А как-же…, разве на шпиона учиться не надо?

— Вот как раз на шпиона и не надо.- Усмехнулся майор. — А на разведчика-нелегала безусловно. Вот скажи, почему у нас столько провалов?

Сергей очумело хлопнул ресницами.

— Ну это я тебе, как специалист говорю, хватает провалов. — Майор похоже либо был прост как олимпийский рубль, либо исполнял роль простачка.- Потому что мы пока одного специалиста выучим его уже противник давно на учет поставил. И едва наш орел из гнезда вылетел, ему тут крылья-то и… под корень.

— С тобой буду работать только я. Зовут меня Валерий Сергеевич. Фамилия… Ну скажем Петров. Только тебе эта фамилия ни к чему. Знать ты будешь мой позывной. И только его.

Товарищ майор, я не отказываюсь, конечно, только, ну а вдруг я не справлюсь. Одно дело моя служба. Там все просто. Приказ, результат. Или цинковая упаковка. Все. А что значит — нелегал…? Это ведь свои нюансы, тонкости.

— Ничего этого тебе не понадобится. — Огорошил его майор. — Твоя первая командировка будет именно командировкой военного переводчика. Пойми… прежде, чем стать разведчиком ты должен стать кем-то еще. Обрасти связями, историей. Твоя личность должна подтверждаться не просто легендой, а быть настоящей, способной любые проверки выдержать

— Простите, но почему вы говорите со мной об этом уже сейчас? — Рискуя нарваться на строгую отповедь,, не успокаивался Сергей. — Куда проще было бы сделать предложение например после окончания института.

— Ты прав, и в ряде случаев мы, чего уж темнить, так делаем. — Усмехнулся майор. — Но в твоем случае речь идет не о вербовке. Эту бодягу затеять значит изначально дело провалить. Потому и сыплются резиденты и агенты у наших смежников, да, что греха таить, и у нас. Бумажек куча, и людей, которые эти бумажки могут прочесть запомнить — не сосчитать.

— Да какие бумаги? Расписку там, ну что еще-то? — удивился Ильин.

— А вот ты угадал. — Фыркнул майор. — Как у нас не скажу, не имею права, а вот для примера тебе возьму смежников, про них я никаких обязательств молчать не подписывал.

Только, скажем, они кандидата в оперативную разработку взяли, а оперативник уже для начальника сектора в журнале по двенадцатой форме обязан дело завести. И хотя в деле только начальные буквы инициалы ставятся, однако… следок уже появился.

— Дальше-больше. Учетная карточка по третьей форме -раз, лицевой счет для контрольного учета-два, Эти бумажки начальник оперотдела визирует, карточку в десятый отдел. А там уже и фот о и установочные данные и каким отделом ведется, все есть.

Как видно тема задела майора за живое. Он сжал губы. — И вот ведь идиотизм какой. Карточку после вербовки уничтожать положено. Так на кой?

Рапорт для разрешения на вербовку еще чуть не забыл.- Майор задумчиво посмотрел на суету вокруг.- А там все.

Ладно, прошла вербовка. Казалось бы, теперь агента беречь нужно. Как зеницу ока, а у нас… — Рапорт по результатам в управление, отчет о проведении мероприятия, запрос в десятку на карточку личного дела и на обложку отдельно. Вся эта писанина в архив. И это еще только начало. Настоящая тягомотина после, уже в процессе регистрации.

Ну какой идиот придумал на агента анкету заполнять: Родственники, судимости, в плену и интернированные, военная специальность, и… дяди, тети, зятья. Тьфу. Автобиография, это обязательно… и непременно, чтоб вышестоящие начальники все завизировали. Дальше вообще анекдот- Форма подписки о сотрудни честве. Самое к слову отвратная бумаженция тебе скажу. Не так написал и по новой… Мне как- то рассказывали, одному и ностранцу оперативник три раза бумагу носил переписывать- десятка у него не принимала.

Майор замолчал, припоминая: — Ага, анкету я назвал, а кроме того характеристика, справки о проверке кандидата. Прбивка по оперучетам, установка по месту жительства, анализ надежности, группа допуска, визы, листы учета явок, квартир, агентов работающих на связи..

— Да, чуть не забыл. Форма десять.- Майор едва заметно усмехнулся. — А кроме этого куча справок: Справка о расходах на вербовку и поощрениях, справка о контактах, о шифровках, описание легенды, Справки о выданных заданиях, отчеты об этих заданиях выполнении.

Ну и самое главное, без чего ну уж никак- это план воспитания подотчетного контингента.

Валерий Сергеевич вдруг как-то слегка даже удивленно замолчал, и развел руками. — И как в таких условиях работать? Сколько народу все эти бумажки собирать и учитывать будет. И где впоследствии протечет?

И вот еще один момент. Все что я только что тебе, рискуя погонами, поведал, это касается только обычных агентов. Людей по сути посторонних. А что-ж тогда говорить о резиденте, о кадровом так сказать специалисте. Добавь ко всему еще и училище.

Представь: Там и обслуга, и преподаватели, и кадровики свои, и вещевая служба, продовольственная. Где то да протечет. Вот и выходит, что прав был гражданин Мюллер в исполнении товарища Броневого. Что знают трое, знает и свинья.

Майор уперся взглядом в глаза Сергея и произнес четко и раздельно, словно вбивая ему эту мысль в подкорку. — Потому товарищ Ильин Сергей Иванович, никаких бумаг и учетов у нас и не будет. Это, к слову, и для тебя тоже спокойнее. Чем позднее на тебя бумажная лавина эта посыплется, тем лучше. А разговариваю я с тобой именно потому, что пока нет этих бумаг, ты можешь спокойно работать, и не бояться, что тебя иуда какая, типа Резуна пропойного сдаст. А вот я не сдам, обещаю. Не для того я тебя три года вел, чтобы на тридцать долларов обменять. А служить мне еще смею надеяться не один год. Вот тогда и рапорт напишешь, и на довольствие поставим.

— Выходит это все у нас так, разговор. — С некоторым даже облегчением произнес Ильин. Может вы и передумаете еще сто раз пока суть да дело.

— Ну ты парень вроде как и не в спецназе служил. Неужели не понял, что в нашем деле вход — рубль, а выхода нет. — Лицо Валерия Сергеевича вновь неуловимо изменилось. — Нету у тебя другого выбора. Понятно? И не запугиваю я, а констатирую.

Он вновь сменил маску, став мгновенно прежним, явно пришедшим на службу после профильного вуза. — Ну как, принимаешь мое предложение?

— А есть варианты? — хмыкнул Сергей.

— Нету.- Ответно улыбнулся майор, и добавил. — Только помни, за тебя твой командир поручился. А его слово дорогого стоит. И, кроме того, я ведь не зря про сокращенный курс тебе говорил.

Туда в основном блатные идут. И знания языка от них особо и не требуют. Но учат, что правда, то правда, без скидок, всерьез. Ну, пытаются. — Заметив скептическую улыбку слушателя, добавил. — Да, я понимаю, язык за десять месяцев освоить трудно. Да что там, невозможно. А вот если я тебе помогу, то вполне может статься и выйдет. Конечно без упорства, без труда не обойтись, но чтобы голова лучше работала, я тебе вот, таблеток дам. Вещь безобидная. Никакой химии, однако, работоспособность мозга и память в разы улучшает. Специальная разработка. — Валерий Сергеевич вынул из кармана небольшую коробочку. — Принимать ежедневно один раз в день.

— Да я лучше сам… — Опасливо покосился на коробок Сергей. — Постараюсь, как ни-будь.

— Как ни будь — это ты с девчонками на танцах будешь.- Отрезал майор.- А сейчас выполняй приказ. Заболтался с тобой. Ладно. В общем, поздравляю, товарищ курсант, вы зачислены на факультет западных языков и будете обучаться по сокращенной программе. Теперь отправляйтесь в лагерь, а по окончании сбора вы будете распределены в соответствующую группу.

Да, вот еще что.- Задумчиво глянул на Сергея будущий куратор.- Позывной тебе нужно придумать.

— Ага… Есть. — Он раскрыл блокнот, и коротко черкнул что-то на чистой странице. — Твой оперативный псевдоним-Энтерпрайз. Запомнил? Ну и славно.

— Какой еще Энтерпрайз? — удивился Сергей. — Это американский, что-ли. Но почему?

— А ты себя в зеркале видел. Здоровый ты. Как авианосец. Все. Не спорь. Это не обсуждается. Точка.

— Разрешите идти.- Поднялся Сергей, сообразив, что странная беседа подошла к концу.

— Идите.- Отпустил майор, и положил его личное дело в кожаную, с парочкой печатей, папку. — До встречи через полтора года.

Глава 2

Машина рявкнула странным, крякающим сигналом и, разрубив поток авто на кажущейся совсем незнакомой без привычного монумента площади, свернула в неприметную арку. Распахнулись кованые ворота. «Волга» вползла во двор строгого ведомства.

— Пройдемте, гражданин Ильин. — ожил человек на переднем сидении.

Империя погибала. Незаметно, мелкими шагами, приближалась к той незримой черте, после которой начинается неудержимое падение. И лучше других чувствовали приближение краха вовсе не граждане когда-то нерушимого Союза, а хитрые и циничные царьки многочисленных, по большей части экзотических, сатрапий, решивших пополнить свою казну с помощью цветистых лозунгов о равенстве и братстве. Но все это продолжалось лишь до тех пор, пока не иссяк поток долларов.

Так и не дождавшись очередной порции финансовой поддержки, властитель африканской монархии, названой, в угоду щедрым спонсорам, республикой, мгновенно разочаровался в идеях социализма, вздернул на пальмах все руководство местной компартии, и кинулся в объятия к дяде Сэму. Ну а в качестве свадебного подарка сдал американцам весь штат советских специалистов.

Впрочем, основную массу гражданских и военных, после некоторой проволочки янки все же вернули на родину, а вот советника по военным вопросам, числящегося в штате Главного Разведывательного Управления Генерального штаба решили попридержать.

— Майор? Какой майор? Никакого майора не было. Ах, был? Ну, значит потерялся. Пропал куда-то. Мы-то при чем?.. -удивился, скалясь белозубой улыбкой, американский дипломат в ответ на осторожный запрос МИДа.

— Что значит, пропал? — попытался изобразить негодование щекастый министр, когда ему доложили о наглой выходке заокеанских партнеров. Молодой реформатор сурово нахмурил брови, собираясь изречь что-нибудь решительно-грозное, но, вовремя передумал.

— Ну, им там виднее. Пропал, значит пропал. — Расслаблено махнул ладошкой высокопоставленный сторонник демократии. — Одним майором больше, одним меньше. Подумаешь. Майоров этих, при коммунистах столько расплодилось, не сосчитать. Тут судьба очередного транша решается, а вы с каким-то майором… Может он сам сбежал? Вы разберитесь сначала.

Развязав себе руки, спецы из ЦРУ взялись за пленника всерьез. Участливые сетования на злодейку судьбу, заставляющую мотать жилы коллеге, сменялись жесткими, с угрожающими намеками, советами подумать, не ломать свою жизнь. Когда уговаривать надоело, пришел черед другим способам убеждения. Допрос, лазарет, лечение, и опять допрос. Так продолжалось почти полмесяца. На счастье вляпавшегося в неприятность майора на средиземноморской базе ВМС США не оказалось нужной химии и специалистов. Поэтому какое-то время сумел продержаться. Однако отлично понимал. Сломают. Дело времени. И, скорее всего, сломали бы. Но неожиданно, всего за три дня до прибытия контейнера с препаратами, Сергею повезло. Охрана расслабилась, недоглядела. Ушел в наглую, не прощаясь. Натянул пропахшую потом пятнистую униформу упакованного в мусорный бак конвоира, срубил бампером мощного джипа створку ворот, и сгинул.

Машину, которая рухнула в пропасть на одном из горных серпантинов, отыскали быстро, а вот тело беглеца, увы, так и не нашли. Спасибо пропойному греку. Морячок устроил беспаспортного бродягу на свое каботажное корыто, протащил через таможню, высадил в Марсельском порту. Ну, а после, как в старой песне про «осенний листок»… Помотало. Без документов, без денег, почти без языка. — Сергей криво улыбнулся, вспомнив пропахшую хлоркой ночлежку Марсельского муниципалитета. — Гуманисты, блин… Однако, ничего. Втянулся. Человек — скотина живучая. Обжился, перебрался в Италию, выправил левую «ксиву», по ней проскользнул в Швейцарию, а уж после — дас Дойчланд. Но на этом везение и окончилось. Спалился глупо. Пунктуальные шуцманы не поленились пробить его аусвайс по базам данных, а разобравшись, незамедлительно отправили в камеру.

«Ну не кричать же: — Позовите консула… Тем более, проходили. Сразу после побега, еще в Испании явился в ближайшееконсульство: Ребята, я свой, советский, бежал из плена!

— Ага, сейчас… — Молодой, но успевший подернуться жирком, клерк из бывших комсоргов райкома, заброшенный на теплую должность волной демократии, послал провокатора в пеший поход.

— Военнослужащий? Ай, ай, ай… Из плена? Да что вы говорите, целый майор? Вот что, господин хороший. Скажите вашим хозяевам, что у нас все майоры на месте. Короче, гражданин, выход слева, просьба не задерживать очередь. Явитесь еще раз — вызову полицию».

Поэтому на все вопросы полицаев наученный горьким опытом нелегал молчал как партизан. В итоге немцам надоело толочь воду в ступе, и дело отправили в суд.

«Пятерку» за подделку документов впаяли без особой волокиты. Хотели добавить за нелегальное пересечение границы, но не смогли определиться какой.

Особых впечатлений пребывание в Гамбургской исправиловке у заключенного номер семь три ноль восемь семь не оставило. И хотя в нашей зоне, Сергею, слава Богу, сидеть не пришлось, но по всему — не тюрьма. Так — детский сад. Даже с учебкой не сравнить. Однако тюрьма, она и есть тюрьма. Хоть в Гамбурге, хоть в Сыктывкаре. Несвобода.

Не трудная, но бесконечно монотонная, работа по штамповке автомобильных номеров, которой пытались занять исправляющегося нелегала тюремные власти, опротивела Ильину еще до первого Рождества.

Сергей спрятал комбинезон в ящик, и занялся чтением. Плотно, всерьез. Тюремной библиотеки хватило еще на год. Но в конце концов это занятие ему тоже прискучило. Углубленное изучение немецкого и французского, благо, что недостатка в языковой практике не было, позволило скоротать еще пару лет. Остаток срока просто жил… Общался с мелко уголовной европейской босотой, осваивал криминальные специальности, изучал жаргон… Делал это не то что бы с прицелом. Проснулось естество разведчика. Зато теперь, после нескольких лет вынужденной подготовки, случись ему вдруг выдать себя за европейского уголовника, поломать легенду не сумел бы и самый дотошный следователь.

И тут на Сергея накинулась новая напасть. Ностальгия. Начал сниться снег. Не тот эрзац, едва прикрывающий в декабре тонкой пеленой асфальт тюремного плаца, а нормальный, с морозами, метровыми сугробами и хрустом. Так захотелось сменить сытную, но безвкусную европейскую кормежку на жидкий столовский супец, что и не передать.

Мысли о побеге начали обретать практическую форму, когда объявили о досрочном освобождении. Немецкая Фемида вдруг выпустила Сергея из своих цепких лап.

Но и того времени, что он провел за решеткой, хватило. С одной стороны ностальгия, с другой, до отвращения педантичные немецкие порядки. Ордунг достал хуже горькой редьки. Поэтому, едва захлопнулись за вышедшим на волю Сергеем серые створки ворот, он без промедления двинулся в сторону Российского консульства, готовый биться с упертыми крючкотворами до победного конца. Помог-ли выданный немцами документ, или изменилось само время, но в посольстве отнеслись к появлению соотечественника с пониманием. Тем не менее, понадобился целый месяц нервотрепки, тягостных бесед с недоверчивыми дипломатами и прочими официальными лицами в штатском, десяток запросов…

И вот, всего через каких-то семь лет после убытия в краткосрочную служебную командировку, майор Советской армии Ильин вернулся на историческую Родину…

Сергей вовсе не рассчитывал на торжественный прием и ковровую дорожку. Одно дело — «сгоревший на холоде» резидент, которого сменяли на шкодливого импортного дипломата, другое дело — простой командированный, застрявший в стране пребывания чуть дольше положенного срока…

Тряхнул головой, отгоняя воспоминания, перевернул набитую комковатой МПСовскую подушку, и попытался заснуть. Увы. В ушах вновь застучал коварный ритм зачетной стрельбы, а из глубины памяти выплыла, красно-зеленая ковровая дорожка, устилающая нескончаемо длинную лестницу в здании, куда его доставили прямо из аэропорта.

Офицер с полковничьими погонами на необычной, нового образца, тужурке, туго обтягивающей кругленький животик, неторопливо раскрыл папку с личным делом, полистал ее, а затем бесстрастно уставился на Сергея.

— Документы ваши нашлись. Однако… — Длинная, символизирующая непонятно что, пауза, и суровое резюме: — Факт задержания вас спецслужбами США не подтвердился. Поэтому, мы не имеем права считать ваше исчезновение с территории подразделения, где вы находились в командировке, правомочным.

— Да, я в курсе, что в стране вашего пребывания происходили некоторые межэтнические столкновения. Однако этот факт вовсе не помешал остальным членам вашей группы благополучно прибыть в посольство. А вас они не видели. Имеются все необходимые объяснительные и прочие документы.

— Так что, формально, по всем законам, вы совершили акт дезертирства, — сухо отчеканил полковник.

Сергей глубоко вздохнул и начал считать. Закончил, и поинтересовался почти спокойно: — Товарищ полковник, а что сказали в моем ведомстве? Ничего? Странно. Но тогда можно было отправить запрос чекистам? Уж они-то наверняка должны знать что произошло на самом деле… Неужели вместе с началом перестройки у Комитета Государственной Безопасности, или как он сейчас называется, исчезли все архивы? Стоит только поднять отчет их резидента за тот период. Уверен, там самым подробным образом отражены все события. Насколько я знаю,.. а я это знаю наверняка, в составе группы находился их человек. Могу даже назвать звание и фамилию.

— Майор, не надо нас учить, что и как делать.- Вскинулся Кадровик, но сбился, понизил голос, и закончил почти нормальным тоном. — Ну что я тебе разжевываю. Ты взрослый мужик, офицер, разведчик. При чем тут свидетели? Пойми. Решение было принято на самом верху. Такая видимо в тот момент была политическая ситуация. А потому, посуди сам,.. Кто при таких обстоятельствах рискнет признать такой вопиющий факт, как потеря кадрового офицера?.. Начнется шумиха в прессе. Будет скандал. А скоро выборы… Это же государственное дело. Конечно никто тебя не посадит, но и орден, извини, тоже не даст.

— И что теперь? — Сергей уже успел просчитал варианты и понял.- Бодаться бессмысленно.

— Руки у тебя есть, нервы крепкие. Не пропадешь. Короче. Согласно этим бумагам уволили со службы тебя в девяносто первом, по сокращению. Выходное пособие, подъемные посчитают. Только имей в виду, деноминация, то да се. Не густо выйдет. Пока будут оформлять, поселим в общежитие. Ну а после, не обессудь, — кадровик оборвал отрывистый монолог, порылся в документах, и закончил чуть смутившись: — Там, это, в девяносто пятом мать твоя умерла, попробуй квартиру отсудить.

Сергей сжал зубы, поднялся, направился к выходу, аккуратно прикрыл за собой дверь.

— В общем отделе обходной забери. — Прозвучал вдогонку голос полковника.

Неделя прошла в ожидании. Что-что, а ждать Сергей привык. Лежал на жесткой кровати в громадной как вокзал комнате общежития Минобороны и читал стихи. По памяти, на французском.

Соседи, командировочные и слушатели Академии, пытавшиеся разговорить непонятного здоровяка, поняв, что общаться тот не намерен, скоро отстали, и вовсе не обращали внимания на неподвижное тело.

«В аккурат месячный заработок за штамповку номеров в исправиловке. Криво улыбнулся Сергей, получив в кассе тоненькую стопку блеклых купюр.

Аккуратно сложил десятитысячные бумажки в потертый, прошедший с ним все тюрьмы бумажник, расписался, и навсегда покинул здание с лепными звездами на фасадах.

«А ля гер ком а ля гер. — Сергей искренне не понимал людей, считающих, что государство обязано кому-то и что-то. А что до справедливости… Так жизнь сама по себе штука несправедливая.

«И все таки странно, что никто даже не попытался выяснить, где и как я провел эти долгие пять лет». — В который раз удивился Сергей. Никаких допросов, никаких подробных, многократно дублирующих показания, протоколов. Дознание ограничилось короткой, всего в две страницы, объяснительной. Неужели все так плохо?».

Но тут Сергей вспомнил с какой помпой новый министр сдал супостатам всю, отлаженную лет систему наблюдения за посольством потенциального противника, и вынужденно согласился. — Ситуация с обеспечением государственной безопасности в новой России была именно такова, какой она показалась на первый взгляд. Поэтому удивляться перестал. Просто выбросил из головы.

«Раз стране не нужны профессионалы, то и он свободен от всех обязательств». — Решил новоявленный отставник.

Денег, полученных им при увольнении едва-едва хватило на железнодорожный билет. И вот теперь, на исходе четвертых суток, он лежал на верхней полке плацкартного вагона скорого поезда, везущего его в город детства, откуда он шестнадцать лет назад лопоухим, стриженным пацаном, уехал поступать в военное училище.

Захолустный поселок с неблагозвучным названием Корагино, благодаря судьбе и посредственному писателю, который оказался неплохим инженером, превратился сперва в уездный, а после, уже в советские годы, и в миллионный индустриальный город, раскинувшийся по обоим берегам великой Сибирской реки.

Следовать совету, и пробовать вернуть потерянное жилье, Сергей, как здравомыслящий человек, даже не собирался. Квартира матери давным-давно продана, а покупатель с дорогой душой пошлет новоявленного претендента по известному адресу. И в принципе будет прав.

Разбудила его проводница: — Скоро подъезжаем, вставайте. Белье надо сдавать, — произнесла она, заглянув в отсек.

— Спасибо, красавица, один момент. Спускаюсь.- приученный западным двуличием к показной вежливости, развел губы в дежурной улыбке Сергей,

— Да ты не спеши. Успеешь. Народу-то… почти никого. — Ответно улыбнулась проводница, заинтригованная нездешними повадками загадочностью пассажира, автоматически поправила прическу. Дорога быстро раскрывает людей. Но вот этот, за все пять дней пути, так и остался для незамужней молодухи загадкой.

«Шрам вот только… Да мужику с такой меткой и не зазорно. Даже наоборот… " — она не стала додумывать и продолжила атаку: — Чайку не хочешь? — и, не дожидаясь ответа, закончила — Пойди, умойся, а я пока будерброды спроворю.

Сергей спрыгнул с полки, захватил полотенце и отправился в конец вагона.

Наскоро умылся, расчесал седоватый бобрик коротких волос.

Вернулся обратно в купе, где его уже дожидался обещанный чай. Там же сидела и проводница.

— Помочь? Да запросто. Багажа у меня всего ничего. — Легко согласился Сергей в ответ на ее просьбу донести сумку.

Договорились, что помощник встретит Людмилу, как звали разговорчивую хохлушку, у ворот депо через час после прибытия состава.

Поезд миновал спальные районы, простучал по мосту над пустой еще автострадой, и осторожно причалил к ярко освещенной платформе вокзала.

— Значит, договорились, в девять, — напомнила проводница, открывая вагонную дверь.

— Так точно. В девять. — Подтвердил отставной военный, подхватил свою легкую, почти пустую сумку, и двинулся по сырым от ночного инея плитам к выходу с перрона.

Проехав пару остановок на полупустом автобусе, он остановился возле ворот депо. Не прошло и получаса, как дверь проходной распахнулась, и в проеме возникла Людмила. В руках у нее и правда были две огромные сумки.

— А не боязно, вдруг с вещами сбегу? — Весело поинтересовался Сергей, приняв у раскрасневшейся от быстрого шага женщины поклажу.

— Ты? — вместо ответной шутки она глянула на него неожиданно серьезно. — Отобрать можешь. Это точно. С твоим шрамом и кувалдами наган не нужен, стоит попросить, любой сам отдаст. А вот убегать? Вряд ли, — она смущенно улыбнулась. — Да и про отобрать — это я погорячилась. Не будешь ты себя таким делом марать. Мы, проводники, тоже психологи, людей всяких повидали.

— Пошли, уже, психолог. — Сергей смущенно покрутил головой в поисках стоянки такси.

— Да я на своей, — отмахнулась спутница. — Здесь, на стоянке перед рейсом оставила. Нам со скидкой. — Прошла через турникет, и, уже спустя несколько минут, из ворот выехала серенькая, ухоженная, десятка Жигулей.

— Грузи, — открыла багажник Людмила, стрельнула подведенными глазами. — Ты, вот что, садись со мной. А то на восьмой этаж тащить… А я тебя в благодарность чаем напою.

— Ну, куда же деваться? Помогать, так помогать. — Сергей отворил непривычно тугую дверку.

— А ты откуда приехал?.. ну, в смысле, где служил? — поинтересовалась собеседница у пассажира.- Ты же военный?

— Уже не служу, уволился. А еду я из Германии. — Только я там не служил, в тюрьме сидел. Пять лет почти…

— Где? — она удивленно уставилась на спутника.

— У немцев. А теперь вышел, домой еду.

— Ах вот оно что… Бывает. Слышала, в начале девяностых много ваших там погорело. Еще бы, сколько добра оставалось… Грех упустить. Только почему не у нас, а у немцев посадили?

— Так уж вышло… — Решил свернуть разговор со скользкой темы Сергей. Да и какая разница, сейчас-то. Много воды утекло».

Вполне удовлетворенная объяснением, Людмила коротко глянула в зеркало заднего вида, перестроила машину в первый ряд.

— Слушай, я что вспомнила-то… Пообещала чай, а в доме шаром покати, меня ведь почти месяц не было. Продуктов нужно заехать, купить. Да и к чаю…

Монолог оборвал проигрыш сотового телефона.

— Слушаю. — совсем другим, строгим и деловым тоном отозвалась Людмила.

«А ты и впрямь штучка», — уже внимательней присмотрелся Сергей к попутчице. Отметил колечко с прозрачным камешком на пальце ухоженной руки, дорогие сережки. Да и телефон, насколько успел понять Сергей, здесь, на Родине, в отличии от зажравшейся Германии, был вещью куда как статусной.

«На зарплату проводницы этак пожалуй не развернешься, — мелькнула отстраненная мысль. — А впрочем, мое какое дело…» — Он тактично отвернулся к окну, глядя на проносящиеся мимо авто.

Узнавание знакомых с детства мест отвлекло.

— Слушай, — озадаченно произнесла Людмила, закончив разговор. — Мне нужно в одно место заскочить. Сумки отдать. Посылки из Москвы… для хороших знакомых.

— Ну, а мне-то какая разница? Нужно- отдай. — Пожал он плечами, невзначай касаясь локтя спутницы.

— Это недолго, — неверно истолковала она его жест. — Тут рядом совсем… — жестко, по-таксистски, подрезав пару попутных машин, крутанула машину через «двойную» полосу.

— Ничего. «Гаишники» спят еще. -Успокоила, скорее, сама себя отчаянная гонщица.

Доехали и впрямь быстро. Обычный спальный район, застроенный однотипными девятиэтажками, а во дворе, словно в колодце — низенький павильончик.

Сэндвич панели, крыльцо в пол ступеньки, пластик давно немытых окон, завешанных жалюзи, и мигающая блеклым неоном вывеска: Кафе «Гаянэ». Выведенное стилизованными под арабскую вязь буквами название точки общепита было покрыто толстым слоем пыли.

— В машине обожди, — коротко приказала спутница. — Я быстро. Сумку только отнесу. — Она вдруг стала совсем не женственной.

— Может, с тобой сходить? — предложил Сергей. — Донести помогу.

Женщина замерла в нерешительности: — Нет, сама. Хотя… Вот что, пусть сумка пока в салоне постоит. Сами заберут, буду еще таскать… — Люся хлопнула дверцей, быстро зашагала по направлению к стекляшке.

Дверь в заведение приоткрылась. Очевидно, неурочную посетительницу ждали.

Сергей опустил сидение, откинулся на сидении. Задремал, под звучащую в динамиках мелодию. — И тут, сквозь убаюкивающий ритм блюза, до слуха донесся едва различимый хлопок, словно откупорили теплую бутыль шампанского. Для обычного человека он показался бы вовсе безобидным звуком.

Однако Сергей открыл глаза и выпрямился на сидении: Странно… или уже мерещится? «Не поворачивая головы в сторону пыльных витрин забегаловки, нажал кнопку, опуская стекло. Потянуло свежим осенним запахом прелой листвы, приправленной легкой горечью костра.

И тут дверь в кафе отворилась, на пороге возник колоритного вида южный человек с тяжелой, вызывающе блестящей цепочкой на необъятной шее. Небрежно поправил тесноватый ему двубортный пиджак, стрельнул острым взглядом по сторонам, лениво приблизился к машине.

— Эй, брат, сумка где? — без особых эмоций спросил посланник у дремлющего в салоне Сергея.

Тот зевнул, не поворачивая головы, ткнул пальцем за спину. Кавказец пригнул курчавую голову и заглянул в салон.

Но, убедившись, что его не обманывают, потянул дверцу и вдруг неловко, словно у него внезапно зачесалась спина, полез под пиджак.

«Ого? — От понимания Сергей даже удивился. — Да он, никак меня убивать собирается? «Задняя дверь распахнулась, и в тесноту винилового салона, распространяя приторно терпкий запах одеколона втиснулась мощная фигура. Рука лиходея вынырнула из под полы. И тут Ильин с силой, свернув непрочное крепление сиденья, крутанулся назад, отбивая ствол. Зажал поросшее черными волосами запястье, рванул на себя и влепил локтем в висок неприятелю.

Джигит обмяк, и начал заваливаться вперед. Сергей ухватился за мягкий лацкан, придержав сползающее на сидение тело.

Сергей, честно, расстроился. Как видно сказалось отсутствие боевой практики, потому удар вышел чуть сильнее, чем нужно, и вместо того, чтобы просто вырубить нападающего, отправил того в край вечной охоты.

Однако переживать долго не стал. Чуть приоткрыл дверцу, медленно выбрался из машины, и присел у переднего колеса, проверяя трофейный ствол.

«Макаров. пять в магазине, один в стволе. Неужели второй выстрел я пропустил? — Впрочем, не суть. Работаем», — приказал он себе, выбрасывая из головы посторонние мелочи. Рывком проскочил открытое пространство, затаился возле рифленой стены кафешки

Вновь отворилась входная дверь. Гортанно выкрикнул что-то невидимый сообщник джигита, стоящий в проеме.

«Три, два, один», — ориентируясь исключительно на слух, Сергей толкнулся и взвился в неестественно высоком для стороннего глаза прыжке. Удар пришелся, как и планировал, за правое ухо спускающегося по ступеням. Стукнул о бетон ступенек выпавший из ослабшей руки пистолет.

«Надо-же. Глок. Кучеряво живут дети гор. — озадаченно затих Сергей, разглядывая импортную игрушку. — Интересно, сколько их еще там, внутри? Да как угадать? Может — никого, а может — десяток. Придется рисковать. Если не дураки, наружу больше не сунутся».

Подтянул к себе пистолет, лежащий рядом с обездвиженным телом.

«А парни, судя по габаритам и арсеналу, на мирных коммерсантов никак не похожи. А вот девочку жаль… Не каркай, — приказал он себе, настраиваясь на продолжение зачистки. — Все после. Три-четыре, Вперед».

Рыбкой влетел в приоткрытую дверь. Однако выстрела не последовало. Тишина и покой. Только сизый дым и вонь от сгоревшего пороха. Да еще знакомый, до боли памятный запашок подсыхающей крови.

«Ей уже, к бабке не ходи, не помочь, — Сергей мазнул взглядом лежащую посреди пустого зала попутчицу.

Постоял, обозревая пространство за окном: «Ну, надо же, тут стрельбы на весь район, а хоть бы кто дернулся?»

Осторожно выглянул наружу, втянул тело внутрь. Пощупал пульс: «Вроде жив? Хотя, поди, пойми, уж больно дрожит. Тем не менее, не забивая голову гуманизмом, вложил рукоять Глока обратно в ладонь стрелка.

Восстановим, так сказать, картину преступления.

«А теперь — Горбатый», — Ильин окинул взглядом заставленную спиртным стойку бара.

«Самогона, хоть залейся…", — всплыл в памяти озорной припев «Сектора». Подхватил с полки первую попавшуюся бутылку, шагнул к выходу.

— Эй, Джавдет, — прокричал заплетающимся голосом. Махнул бутылем и, раскачиваясь, словно парусник, идущий галсами, направился к машине. Вытянуть габаритное тело наружу оказалось непросто. Увесистый покойник норовил выскользнуть, свалиться на грязный асфальт. Кое-как, ухватив за ворот, Сергей взвалил труп на спину и внес в узкий проем кафешки.

— Фу-у. Ну, вы и лоси… были. — выдохнул, сваливая «жмура» возле тела недавней попутчицы.

«Жаль девку, — вновь пронеслось в голове. Однако, засиживаться не резон. Аккуратно примерился и ткнул безвольной ногой первого в висок его собрата, оставив отчетливый след. — Конечно, для настоящей экспертизы это семечки, но для „оперов“ может и проскочить. Пока разберутся, что не поделили эти братья Алиевы, смогу убраться отсюда подальше»

Осмотрелся, прикидывая, где мог наследить, наскоро протер платком бутылочное стекло, и неторопливо вышел наружу.

«Как она сказала, — Спят еще гаишники? Ну, дай бог. А то у меня ни прав, ни денег».

Мимоходом пожалел, что не догадался проверить карманы экстремистов.

«Да ладно, мы не мародеры», — Сергей повернул руль и неторопливо выжал педаль сцепления десятки.

Выехав на проспект, сбросил скорость, перестроился в третий ряд и чинно, соблюдая все правила дорожного движения, направил машину на выезд из города.

Пост на выезде миновал без проблем. Гаишник, занятый выбиванием дани со спешащих вырваться к грядкам дачников, на серенький седан никакого внимания не обратил.

За городом свежий двигатель выдал все, на что был способен. И только здравый смысл не позволил водителю завалить стрелку за цифру сто шестьдесят.

Движение ничуть не мешало размышлениям. Однако, чем дольше Сергей раздумывал над ситуацией, тем меньше она ему нравилась. Слишком уж много вопросов и странностей образовалось вокруг его, столь внезапно почившей, знакомой. Поэтому отмотав пару сотен километров по пустой трассе, Сергей снизил скорость, и съехал на обочину. Ситуацию требовалось разъяснить.

Он заглушил двигатель, расстегнул тугую молнию лежащей на заднем сидении сумки.

«Чего там, Неужели сахар? Он всмотрелся, и оадаченно потер шрам.- я крепко отстал от реалий Российской жизни. Неужто, все так плохо?» — привычно балагурил, но в душе уже поднялась волна понимания. Пресса на западе попадает и в тюрьму, и про волну террактов, захлестнувшую города далекой родины падкие до сенсаций журналисты раструбили на весь мир. Ну а уж что такое «гексаген», Сергею, худо-бедно, знать полагалось по штату.

«Вот тебе и подружка с кукушкой», — охнул Ильин, заглянув в багажник. Содержимое второго баула добило окончательно.

«Да тут на пять лет, с хвостиком, — задумчиво оглядел лежащие под свертками картофелины ручных гранат. — Ну что за люди? Даже запалы не выкрутили, никакой тебе техники безопасности», — Сергей подумал и запихал одну смертоносную игрушку в карман. Теперь требовалось как можно быстрее избавиться от опасного во всех отношениях багажа.

Занятый поиском подходящего свертка Сергей неторопливо вел «Жигуль» по правой стороне трассы, вынужденно собирая выбоины, однако, как назло вместо густых зарослей по обеим сторонам дороги далеко, до самого горизонта раскинулись поля. Можно было, конечно не забивать голову поисками, а попросту выбросить взрывоопасный груз в канаву, тянущуюся вдоль обочины, но остановило опасение, что приличные с виду сумки непременно привлекут внимание проезжающих мимо. Только вот что может прийти в голову далеким от взрывного дела автовладельцам? Лучше уж отыскать подходящий водоем, и, для всеобщей безопасности спрятать «концы в воду».

Сосредоточив внимание на окрестностях Сергей даже не заметил, как откуда-то выскочил, нахально подрезая его десятку, потрепанный «Гольф». Ильин дернул руль уводя машину от неминуемого столкновения, и тут же услышал, как шеркнуло что-то по левому борту его ласточки, а следом ударил по ушам истошный звук клаксона.

Мелькнул мимо хищный силуэт. Темная иномарка визгнула тормозами, начала планомерно прижимать жигуленок к обочине. Сергей с досадой ругнулся, и выжал педаль тормоза.

Пролетев по инерции пару десятков метров машины замерли. Из салона представительского авто выбрался высокий, схожий комплекцией со знаменитым борцом Карелиным мужчина. Человек неторопливо обошел свой Бумер, внимательно осмотрел крыло иномарки, и двинулся по направлению к Серегиной десятке. Автовладелец, брутальность которого не могли скрыть ни шикарный костюм, ни очки в тонкой позолоченной оправе, открыл рот и начал изрекать, мешая матерные выражения и предлоги в одну расхожую истину.

Чем дольше излагал господин свое видение проблемы, тем легче становилось на душе у Сергея.

И хотя особого опыта общения с отечественными «рыцарями дорог и кюветов» у него не имелось, однако, хватило того, что соседом по камере в течение двух лет был польский «бомбила», который от нечего делать в тонкостях просветил благодарного слушателя всем тонкостям и механизмам этого скользкого и непростого ремесла.

А что… пожалуй это даже лучше, чем озеро.- Подумалось вдруг Сергею, наблюдающему, как из блестящего лаком Бумера выбралось еще трое. — Машину рано или поздно объявят в розыск, что-ж, придется так… — Он стер с губ улыбку, одним коротки движением растрепал волосы, и приготовился исполнить ожидаемую от него партию.

Повинуясь грозному окрику «пострадавшего» водитель десятки неловко выбрался из салона. Фигура его, словно по мановению волшебной палочки, усохла. Появилась некоторая сутулость. Робость во взгляде и охрипший от волнения голос добавили правдоподобия. Он торопливо подбежал к задней дверце, согнулся разглядывая легкий след на краске, ненароком коснулся ладонью теплого еще протектора колеса, горестно запричитал.

«Не переборщить бы», — подумал, Сергей прислушиваясь к тяжелым шагам окружающих его бандитов.

Разговор, плавно скользя по накатанной колее, отработанной сотнями авто разборок, перешел в финансовую область.

Сумму за едва приметную царапину на крыле заломили нешуточную.

— Сколько? — охнул Сергей вполне искренне. — Пять тысяч долларов? Да вы что? Я же работяга. Откуда у меня? Машина? Так она не моя. Фирмы. Мне шеф в деревню на два часа разрешил смотаться. Ребята, побойтесь…

Подтянувшиеся статисты, нагнетая ситуацию, принялись вызванивать страховщиков, ГАИ, и отчего-то прокуратуру.

Сергей дождался, когда угрозы достигнут апогея, старательно сыграл страх и смятение.

— Ребята. Я отдам, отдам. Только давайте без властей. Узнает начальство, что права на разборе, выгонит. А я баранкой кормлюсь. Куда я пойду? Семья у меня… Отдам. Только дома они. На «Ниву» копил…

Сговорились быстро. С явной неохотой оставив десятку в надежных лапах сообщников, Сергей устроился в мягкую кожу пассажирского сидения «БМВ».

Машина сыто рыкнула мощным двигателем, и ходко понеслась по направлению к городу. Водитель, решив, что дело слажено, расслабился и снизошел до беседы.

— Новая тачка. Двадцать тысяч всего, пробега. Свежак, — Похвастался он, любовно огладив кожаную оплетку руля. На два, прозвучавший вдалеке, хлопка занятый рассказом о достоинствах пятерки рулевой он даже не обратил внимания. И потому совершенно не подозревал о печальной участи догорающих в салоне «Жигулей» сообщниках.

«А ведь сами обещали, что ждать будут». — Огорченно засопел Сергей.

Граната, засунутая им под колесо десятки, рвануть, пока машина стояла на месте, не могла ни как. Ухнула, едва только освободилась чека. Ну а уж когда сдетонировал» багаж», мало не показалось никому.

«Ну, извините, — вздохнул Сергей.

Зато теперь определить, кому принадлежат обугленные останки, будет практически невозможно.

Заметив подходящее место Сергей решительно прервал разглагольствования водителя. — Сейчас потише. Здесь сверток будет, налево.

— Да тут вроде и домов нет? — удивился неплохо знающий трассу бандит.

— Так я там… дальше, в совхозном, у родни живу. А городскую хату мы с Зинкой сдаем, — пожаловался, отвлекая от трассы Серега. — Зинка — жена моя… В городе дорого все, а так хоть на продукты…

— Ладно, ладно заныл, — оборвал поскучневший водитель. — Показывай.

Он послушно съехал с трассы и осторожно повел Бумер по накатанной колее в небольшой перелесок.

— Ну и где твой колхоз, «Большое дышло»? — удивленно поднял бровь аферист, не обнаружив на горизонте ничего похожего на жилые строения.. Опустить уже не успел. Короткий удар в локтя в висок выключил его из жизни совершенно безболезненно и внезапно. Машина проехала по инерции еще пару метров и замерла.

Сергей вытянул тело салона. Проверил карманы. Как видно улов у жуликов сегодня был нормальный, в кошельке обнаружилось сто пятьдесят тысяч рублей и три тысячи «зеленых», документы на БМВ, паспорт.

«Да, Серега, суждено тебе видно вновь пропасть без вести, — подумал, разглядывая фото. — Похож? Не очень, да и шрам еще… Ну, шрам — ладно. За пять лет мог и появиться. А вот с остальным надо будет думать».

Удачно попавшееся на глаза болотце поглотило остывающее тело джентльмена удачи в пять минут.

«Интересно, и кто это я теперь? Буров Валерий Семенович. Замечательно. Будем знакомы».

«А может не стоило так-то? — С запоздалым раскаянием подумал Сергей, внимательно осматривая машину. — Может он, этот Валерий Сергеич, вовсе не такой уж и злодей был. Может просто пугал. Убьем, закопаем… Ну пошумели-бы, и все, а ты его сразу, в двухсотые. Не хорошо».

Однако обнаружив в идеально чистом багажнике трофейной Бундес машины лом и парочку испачканных в глине лопат, Сергей передумал посыпать голову пеплом.

Поправил настройки сидения, и двинул машину назад, на трассу. Ехал не торопясь, решив обстоятельно продумать дальнейшие шаги.

Неожиданно мысли вернулись в то жаркое средиземноморское утро, когда расстроенный его упорством капрал вошел в раж, перестарался и распластал скулу допрашиваемого до самой кости. И останавливаться, не собирался… Работал снятой с радиостанции антенной с таким остервенением, словно решил изготовить из пленника форменную отбивную.

Сергей не стал дожидаться чем кончится внезапный порыв озверевшего морпеха, а потому ушел не прощаясь, оставив капрала и двух часовых дожидаться страшного суда.

Навеяло-ли воспоминаниями, или причиной стало несколько избыточное обилие смертей за один, отдельно взятые сутки, однако Сергей вдруг ощутил страшную пустоту.

C грустью уставился в лобовое стекло: «Пока ждал оформления документов в Москве, выяснилось — вычеркнули отовсюду. И даже матери сообщили, что пропал без вести. И ведь нашли откуда сообщить. Леспромхоз, где-то в Тмутаракани.

Вроде и не офицер, а лесоруб какой-то пропал. Шабашник».

«А стоило-ли так рваться, бежать сюда сломя голову? — Мрачно подумал Ильин, механически поглядывая на дорогу. — Вполне ведь мог и не возвращаться. Перед гансами после отсидки чист. Можно было выправить бумагу, осесть в хайме… Да и скандинавы к себе звали. Эрик не последний человек в братстве. — Сергей вновь вздохнул. — Что меня здесь держит? Ладно раньше, думал мать жива, но сейчас. Жена ушла еще до командировки, и верное дело — как звать уже забыла. Живет поди со своим кооператором душа в душу, по Турциям разъезжает… — И тут Сергей сообразил, кого напомнил ему мордатый авточудила, грозившийся закопать несговорчивого лоха. Точно. Один в один Зинкин хахаль, к которому она ушла от нищего майора в самом конце восьмидесятых.

«Да, вот значит как. Выходит не повезло тебе, Валера. — Подвел Ильин итог размышлениям.

Остается погоревать о неудачливой судьбе случайной попутчицы и продолжать жить, как ни в чем не бывало. Концы обрублены, и на меня не выйдут. Да только неправильно все. Едва приехал домой, и началось: трупы, разборки».

И тут он сообразил, что настолько увлекся муками совести, что незаметно отмотал две сотни километров обратно, и мало того, успел проскочить пост ГАИ, а теперь едет по окраинам города. Пора было принимать решение. Раскатывать на чужой машине с чужими документами в мегаполисе было по меньшей мере глупо. Стоило остановиться и начать думать всерьез.

Глава 3

— И все-же, понимая, что совершает очередную глупость, Сергей вел машину по полупустым улицам, никак не мог заставить себя остановиться. И только когда проскочил длинный мост, делящий пополам город, вынырнул из раздумий, осмотрелся. Оказалось, незаметно для себя вырулил в спальный район левобережья.

«И куда это я гоню?» — пробилась сквозь сумрачное настроение здравая мысль.

Сбросил скорость, и тут же, словно только и ожидая этого выскочил откуда то сбоку, загородил и без того неширокий проезд потрепанный «Микрик» защитного цвета с мигалками на крыше. Сергей крутанул руль принимая вправо, застопорил ход. Налетели, как воронье. Камуфляжные разводы «Метели», кевларовые каски и броники пояснили все раньше, чем прозвучал истошный вопль: «Работает спецназ»!

«Ага, знаем как они „работают“. Все бы им морды бить», — Сергей вывалился в открытую дверцу и благоразумно замер, ткнувшись носом в жидкую грязь. Однако по хребту все же получил. Боец врезал чувствительно. Невольно дернулся, пытаясь смягчить удар, и тут вспыхнул в глазах миллион искр. Второй удар кованого ботинка пришелся в лицо. Сознание потекло. Зажгла острая боль от попавшей в разодранную кожу соли.

«Да вы звери, господа», — попытался Сергей пригасить боль иронией, но захватчики уже вывернули за спину руки и споро защелкнули браслеты.

— В машину, — скомандовал старший бригады.

— Упаковали. Снимаемся, — доложил он по рации.

Сергей екнул, смягчая касание тела с мерзлым железом собачника. В шею неласково уперлась ребристая поверхность спецназовского «дерьмодава».

— Не двигаться, — проорал хозяин обуви и притопнул, вминая лицо в пол.

«С одной стороны хорошо, что не бандюганы, а с другой… не очень. Взяли меня на чужой тачке, с чужими документами. Не здорово. А все же, чего это они так сурово? Может, авто в розыске? Ну, если и так, все равно, не стали бы зверствовать с ходу. Мало ли как бывает? Вдруг напутают? После такого приема, окажись хозяин не при делах, он их по судам затаскает. Нет, пожалуй, целевым шли. А по какой-такой причине? Поди, разбери. Все бы ничего, только вот фото в документах…» — Сергей выждал, когда машину тряхнуло на колдобине, и вывернулся из-под пресса подошвы. Новый удар опрокинул на заплеванный металл. Голова загудела как наковальня.

«Однако результат,, достигнут, — прикинул, чувствуя, как потекла кровь из разбитой губы. — Теперь опознать, и сравнить его физиономию с фотографией в паспорте ближайшие несколько суток будет трудно.

— Да, чай, не Европа, тут ребята простые. Проскочит», — успокоился и остаток пути пролежал смирно.

Машина снизила скорость, повернула, и наконец вползла на ярко освещенную площадку. Дверь распахнулась Безликие конвоиры подхватили задержанного, проволокли по асфальту, втащили в дежурку. Решетка, огораживающая спец приемник, добавила парочку новых царапин на лице.

«Хватит, пожалуй, а то совсем на пугало похож буду», — решил Сергей. Еще когда только начался захват, мелькнула у него шальная мыслишка: нырнуть под днище «Бумера, и попытаться уйти, но остерегся: «Бодаться с властями — дело скользкое. С одной стороны — не дай бог покалечишь. Тогда точно — не отвертеться. А с другой могут и пристрелить от азарта… Ладно, посмотрим, как обернется, тогда и решать будем, как дальше жить».

Сидеть в» бомжатнике» пришлось не менее часа. По ходу ожидания отвлекся и занялся медитацией. Переместить себя на жаркий, залитый солнечным светом, пляж оказалось не так уж и трудно. Смог даже немного вздремнуть, разморенный шумом прибоя и легким тропическим ветерком.

В реальность вернул стук ключей и лязганье засова.

— Вставай, разлегся, — поторопил сержант, с повязкой дежурного.

— Начальник, оковы сними, — попросил арестант, не особенно надеясь на понимание, скорей проверяя общую атмосферу.

— Не положено, — буркнул выводной и подтолкнул в коридор.

«Ну и рожа у тебя…» — глянул Сергей в свое отражение на мутном оконном стекле. Видок и впрямь оставлял желать лучшего. Кровь на опухшем лице успела подсохнуть и теперь встала коркой, ну а обильно измазанные грязью куртка и джинсы довершили образ.

Прокуренный кабинет встретил обшарпанными столами со следами зазубрин от неудачно открытых пивных бутылок и парой типично милицейских личностей.

— Ага, долетался, голубь сизый. Говорили тебе, не наглей, а ты думал что, круче ветра? — приветствовал Сергея один из оперативников. — Думал, если тебя менты крышуют, беспредельничать можно? Ведь предупреждали тебя, что земля, она круглая. Вот и повернулась. — Закончив тираду оперативник затянулся сигаретой и выдохнул едкий дым в лицо арестованного.

— Знатно тебя разукрасили, — одобрительно крякнул он, разглядывая следы побоев. — Ничего, это только начало.

— Чего ты с ним рассусоливаешь? — встрял второй. — Дай ему бумагу, и пусть пишет признанку. На той неделе у нас два новых глухаря образовалось. Сто пять с углами и грабеж. Пусть кается, лиходей. Ну, и доверенность на машину, это уж само собой. А ты как, Бурый, хотел? Нашего человека развести, тебе с рук сойдет? Хрен ты угадал. Твое счастье, что он сам сегодня выходной. Он бы, тебе точно, как вы ему, сперва ливер отбил.

«Вот это и называется: Из огня да в полымя… — Сообразил Сергей.- Кто же мог знать, что покойный не слишком дружил с местными опричниками? Теперь понятно, почему так жестко принял ОМОН. Корпоративная солидарность, как говорится».

Сергей поежился, готовясь к новой порции побоев, и мимоходом пожалел, что позволил испортить лицо.

— Чего молчишь, сволочь? — сорвался в крик опер.

— А чего говорить? Ты сказал. Писать, а у меня руки-то заняты. Как писать?

— Ха, соображает, — заржал хозяин кабинета. — Саня, расстегни.

Растирая затекшие кисти, осторожно оглядел помещение. Задержал взгляд на толстой решетке, перекрывающей окно: «Не здорово. Уходить придется через дежурку. Сложно».

— На, — сунул ему ручку мститель. Пиши: — …Я, Буров, Валерий, как тебя там… — он повернулся к приятелю. — Подай мне ориентировку на «мокруху».

Ильин подобрался, готовый начать действовать, едва противник приблизится. И уже незаметно перенес вес тела на одну ногу, как заскрипела дверь, и в комнату просунулась встревоженная физиономия сержанта.

— Атас. Проверяющий, со штаба, — сообщил конвоир.

— Повезло тебе, Бурый, — отложил белобрысый оперативник папку.

— Чего ты скалишься? Сейчас мы тебя в камеру определим. А к разговору после вернемся. Только тогда ты еще сговорчивей будешь. Правда, после той камеры, протокол подписывать тебе, голубь, стоя придется. Мент крикнул, обращаясь к выводному: — Вася, забери лиходея. В восьмую. И шепни там, — добавил он со значением.

Сержант залился жизнерадостным смехом и повел задержанного вниз по лестнице.

Впихнул в камеру и, выполняя обещание, проинформировал обитателей: — Принимайте гостя, ребятки. Только осторожно, он детишек больно любит. Смотрите, чтобы не приставал.

Сергей остановился у порога, оценивая ситуацию: «Все ясно. Постояльцы с опытом. Видно, держат их в участке, как средство повышения раскрываемости».

Четверо здоровяков, сидящих вокруг узенького стола, недобро уставились на новичка.

— Ну? Чего стоишь? Кукарекать сразу будешь, или как? — лениво поинтересовался чернявый, похожий на цыгана парень, покрутил пальцами, разминая кулак и начал подниматься со скамьи.

Встать не успел. Удар сложенными в щепоть пальцами опрокинул его на соседа. Захрипев, он схватился за горло и задергался, мешая тому дотянуться до обидчика. Сергей шагнул к нему сам. Удар, и тот сложился вдвое, прижав руки к животу. Справиться с остальными оказалось еще легче…

Не прошло и минуты, как на полу узенькой камеры стало тесно от лежащих мужиков. Сергей выдернул с ближайшей койки серую простыню, в два рывка распустил ее на полосы и связал руки и ноги лежащих.

«Вот так. А то… — присел на еще теплое место у стола. — Что у вас тут? Чай? Ладно. Спрашивать не у кого». Плеснул кипятка в стакан и добавил заварки.

— Эй ты, сука. Развяжи, — прошипел один из уголовников. Он еще не успел сообразить, что ситуация вышла из-под контроля.

— А то что? — поинтересовался новосел. — Лежи, паразит, молча, иначе пасть заткну. Или кипяточком попотчую.

Через несколько минут очухались остальные, задвигались.

«Не услежу за всеми-то, — понял Сергей. — Придется опять…» — закончить не успел.

Дверь камеры распахнулась. На пороге возникла фигура в милицейской форме с погонами полковника. Позади переминался с ноги на ногу старший лейтенант с дворницкой бляхой дежурного.

— Это что такое? — сурово глянул офицер на сопровождающего.

— Кто такой? За что задержан? Почему остальные связанные?

— Подозревается в совершении тяжких преступлений, — попытался вывернуться дежурный.- Его только что привезли. Я еще…

Ситуация была скользкая, опера, клятвенно обещавшие вытянуть признательные показания, испарились, оставив его расхлебывать ситуацию в одиночку.

— Задержанный? А чего он тут делает, — полковник, сам начинавший службу с «земли», понял ситуацию без лишних слов.

— Слушай, лейтенант, я в органах больше лет, чем ты на свете. И лапшу будешь другому вешать. Половина камер пустая, а ты всех в одну загнал. Урок судимых с подозреваемым? Так понимаю — вы тут пресс-хату, устроили. Считай ЧП на отдел ты уже заработал. А если будешь темнить, сказки рассказывать, обещаю, можешь и до НСС доболтаться.

— Фамилия? Что у вас с лицом? Почему эти связаны? — обратился он к арестанту.

— Буров, Валерий Семенович. Приехал из соседней области к товарищу. Выдернули из машины, доставили в отделение. А эти, в камере, уже так и лежали, когда вошел. Может у них игра такая? Я не знаю. А лицо мне во время задержания…

— Как, говоришь, фамилия? — заинтересовался полковник. — Ага. Ну тогда все понятно. — «Бурый», значит? Тогда ты, пожалуй, сам понимаешь, почему тебя так встретили…

Повернулся к дежурному: — Однако, так понимаю, что по закону предъявить этому злодею им нечего. Вот, значит, и решили его таким манером на показания раскрутить? — Полковник, усмехнулся, посмотрев на связанных в узел «расписных» помощников следствия.

— Значит не врали, что ты в ВДВ служил. — Задумчиво обронил проверяющий, повернулся к дежурному.- Факт злоупотребления на лицо. Слушай приказ: Протокол задержания сюда. Этого гражданина я отвезу в городское Управление. Что бы он тут у вас до утра чего нибудь с собой не сделал. А ты, лейтенант, тоже пиши… Объяснительную. Жди приказ по Городу. Так что думай, куда после увольнения работать пойдешь. И ты, и опера, которые тебя на это подбили. А может, и того хуже, как повернется…

— Выполнять, — добавил он металла в голос.

Старший лейтенант потеряно кивнул сержанту и поплелся в зарешеченный скворечник дежурной части.

Изучив протокол задержания, полковник аккуратно убрал его в папку.

— Идиоты. Теперь сами в дерьме по уши оказались, и ОМОНовцев подставили, — резюмировал он, сопровождая плетущегося по коридору Сергея.

Как и предполагал Ильин, принадлежащая Бурому сумка с деньгами в процессе задержания волшебным образом испарилась.

Да и вообще, ситуация при всей благоприятности исхода, вовсе не радовала: «Разбирательство, которое собрался затеять службист, быстро выявит, что никакой он на самом деле не Буров. А это тоже не здорово. Начнутся вопросы»…

Выйдя из здания РОВД полковник кивнул на стоящую у подъезда «Волгу»: — Садись, Бурый. Вернее, присаживайся.

Водитель покосился на заляпанного в грязи гражданина, однако, смолчал.

Ночь в городе — время особое. Спящие дома, мигающие желтым огнем светофоры, однако, движение на дороге не прекращается. Жизнь идет.

«Волга» уже проскочила несколько кварталов от злополучного отделения, когда офицер вдруг тронул водителя за рукав.

— Притормози Володя, — попросил он. Рулевой послушно притер авто к тротуару.

— Погуляй. Мы тут поговорим немного…

Когда служивый вышел, повернулся к заднему сидению.

— Вот что, Валерий Семенович. Сразу скажу — ты такое обращение заслужил, это без вариантов. Но и ребятишки мои заигрались. Повесить на тебя мокрое дело не срастается.

Он помолчал. И продолжил, уже понизив голос: — Да знаю я, кому ты платишь. Потому и вписался. Завтра тут уже три адвоката было бы и десяток телефонных звонков от покровителей твоих. Но это завтра. А пока ты простой подозреваемый. …Ночь, она долгая. Короче, парень ты тертый, потому, рассусоливать не стану.

— Имеются два варианта. Первый — Если мы не договоримся, я возвращаю тебя в отделение. Дальнейшее понятно. Ребятки там сейчас «на измене», и к утру ты на себя возьмешь не только те дела, которые повесят, но и еще десяток. Они, чтобы от отмазаться, из тебя любое признание выдавят. Или, уж извини, скажу напрямик, несчастный случай организуют. Это понятно?

Сергей лишь кивнул, понимая, что последует продолжение.

— Второй вариант, — собеседник проницательно взглянул на его избитое лицо. — Есть у меня одна проблемка. Кротов его фамилия. Человек не простой. До последнего времени — вторая фигура в коммерческой фирме, поставляющей на местный авиазавод двигатели. Фирма эта с душком. Мы к ней давно вопросы имели. И вот надо так случиться, только подобрались к ее хозяину, как тот благополучно погиб.

Умер, значит. Хозяином автоматически стал этот самый Кротов. Как говорится, ищи кому выгодно. Не скрою, был у меня человечек в их конторе, но увы, погиб. Вместе с господином Строковым.

Сергей опустил глаза, боясь выдать себя взглядом, удивленно покачал головой.

Полковник, приняв его жест за сомнение, добавил:

Лицо тебе на совесть отделали. Родная мать не признает. Видишь как удачно срастается. Опять таки, если ты с четырьмя отморозками, шутя, справился… Короче. Времени искать другой вариант у меня нет. Ситуация складывается так, что если я не прижму этого Крота в самое ближайшее время, будет поздно. Он собирается продать фирму столичным, а сам за границу рвануть. А там я его уже не достану. Ты понял? Я тебе… свободу и жизнь, а ты мне Крота… Только не устраивай из себя невинность. Уж я то знаю, что ты за кадр. Кроме шалостей с атоподставами за тобой минимум три убийства числится. Не доказуемые, но вполне реальные.

— А вам-то, что с этого? Я имею в виду, какой профит? Одним ворюгой меньше, одним больше. Или надеетесь — генерала дадут?

Полковник не ответил. Вытянул пачку, закурил. Обострились внезапно скулы. Наконец произнес, голос сел и прозвучал хрипло: — Ты сам жулик. И перед тобой мне вроде как откровенничать не с руки. Мог просто сказать: " За державу обидно». А поверишь, нет, мне без разницы. Но скажу: — Слышал, в прошлом году Ту-154 под Псковом разбился? По заключению экспертов, пилоты виноваты были.

Он повернул голову к окну и замер, вглядываясь в темноту ночного города. Наконец продолжил: — Я выяснил. Двигатели фирма Строкова поставляла. По документам все чисто. Однако на самом деле движки были с выработанным ресурсом. И упал самолет из-за них. Авиаторы честь мундира отстаивают. Потому, как если признать, то весь парк компании придется на прикол ставить. Это не миллионы, это десятки миллионов долларов.

И дело даже не в мести. Их уже не вернуть. Дело в тех людях, которые на их самолетах ежедневно рискуют.

— Вот такая тебе правда, — он выбросил окурок.

Сергей тоже молчал, понимая, что придется соглашаться. Отказ осложнит его положение куда сильнее. Только сейчас он сообразил, что устранив уголовника, ненароком, действуя на вбитых в подкорку рефлексах нелегала, организовал и собственную гибель. Стала причиной неосмотрительных действий длительная отсидка, или какие -то другие факторы, однако сейчас он вовсе никто. Без дома, без денег, без… без… Так может быть стоит попробовать начать все заново?

— А что от меня требуется? — спросил он.

— Компромат на Крота нужен. Конкретный. Но та первое время не дергайся. Осмотрись, оглядись. Войди в доверие. А конкретное задание я тебе потом сообщу. Но на всякий случай, вдруг оказия выпадет, вот. — Полковник вынул листок, вырванный из блокнота: — Это код сейфа. Сейф в офисе фирмы. В сейфе — документы. Если эти бумаги всплывут, Кроту конец. Можно будет его закрывать наглухо. Бумаги эти достать непросто, однако возможно… Понимаю, что с первых дней, никто тебя не то что к сейфу, на этаж не пустит, но мало-ли как оно может обернуться. Впрочем, повторю, не торопись. Главное войти в доверие…

— Агент под прикрытием. — Понятливо усмехнулся Сергей. — А прикрытие какое?

— Им водитель нужен. Шофер. — С готовностью отозвался полковник. А ты, я знаю водила классный. Да и прочими качествами не обижен. Им такие люди край как нужны. Оценят. Не могут не оценить. А уж в этом я помогу. Ты, с моей помощью, там себя так проявишь, что сразу через несколько ступеней шагнешь. Это я тебе обещаю. Мы из тебя такого героя слепим, что Крот наживку враз слопает. К себе приблизит.

— Но это все детали. Главное внедриться. Ну что решаешь? Назад едем? Или как? — отрезал, словно пожалев о внезапной откровенности, вернул полковник беседу в деловое русло.

— Можно и назад. Ты что думаешь, я твоих пацанов боюсь? А уйти я и от тебя могу, и от них. Только не хочу… Надоело. Потому, согласен. Я тебе твоего Крота, а ты мне чистые документы и десять тысяч зелеными деньгами.

— А не жирно будет?.. — недоверчиво хмыкнул полковник.

— Десяти нет, а пять дам. И паспорт.

— Десять. — Сергей не отвел взгляд. — Я не торгуюсь, и угрожать не стоит. Не поможет. Тебе решать. Устраивают условия, хорошо, нет- значит нет.

Полковник внезапно сообразил, что жулик вовсе не боится его угроз. Почему? Не понятно. Спокоен, собран, и… не блефует. — Анализировать ход беседы, пытаясь понять, в какой момент он из вербовщика превратился в обычного нанимателя, времени не было.

— Ладно. Согласен. Десять, но только по результату. — Оговорился он, оставив возможность для маневра. — Тогда так. Сейчас я тебя отвезу на квартиру. Это мой личный отстойник. В конторе о ней не знают. Квартира одного бизнес… в общем, депутата одного. Он сейчас в бегах. Ему крепкий срок светит. Потому отсиживается за границей. Ждет, когда срок давности выйдет.

— Отдохни. выспись. А утром подъедет человек. Передаст документы, и с легендой познакомит.

— Обо мне забудь. Свяжемся, когда тебе будет что сказать. Номер телефона запомни. Бумаги сожги, — протянул милиционер кусочек картона. — Звать меня Александр Сергеевич. Как Пушкина. Фамилия, правда, подкачала — Сорокин. Но я не жалуюсь.

Он подозвал заскучавшего на холодке водителя и приказал ехать на проспект Ветеранов.

Остановились возле стандартной панельной девятиэтажки. Полковник шел рядом, провожая до подъезда. Протянул связку ключей: — Квартира сорок вторая.

И, уже собираясь уходить, произнес:- Я тебе верю, но не надумай в бега податься. Тогда наш разговор для тебя приговором станет…

— Ничего ты, полковник, не понял, — в раздумье пробормотал Сергей, растянул опухшие губы в ухмылке. Подбросил на ладони ключи и пошел в подъезд.

Сорокин сидел в машине, и прислушивался к своим ощущениям: «Как-то неправильно. В деле значится, что фигурант особой сообразительностью не отличается, а что-то не похож он на братка с отмороженными мозгами. Нет, внешне вполне, а вот касательно остального, не факт. С такой харизмой обычной торпедой? Непонятно. Ох, не прост этот Буров. Не прост. Как бы он мою заготовку не раскусил».

Сергей открыл дверь в квартиру. Внимательно осмотрел помещение, фиксируя мелочи. Просторный коридор, роскошная обстановка. — Не врал полковник. Это не агентурная явка. Здесь жили…

Прямо у дверей скинул измазанный наряд и, оставшись в одних трусах, отправился на поиски ванной. В полутьме холла заметил огромную панель плазменного телевизора. Ступни утонули в мягком ворсе: «Надо же. Человек обставлял, устраивал свой мирок, а теперь скитается по отелям. Находиться в розыске — дело противное… — Включил свет и уставился в зеркало. — Ободранный лоб, разбитый нос и губы. Кровавая корка. Тьфу».

Залез в ванну и врубил кипяток. Отмокать, так отмокать. Пар заполнил весь объем ванной комнаты. Потихоньку задремал, уйдя под воду почти целиком. На поверхности торчал лишь кончик носа. Наконец, сморило. Вынырнул и закашлялся. Кое-как поднялся и с наслаждением принялся тереть кожу мочалкой.

Из ванной вышел, в чем был. Не зажигая свет, добрел до спальни и рухнул в огромную кровать.

Разбудил мелодичный звонок в дверь. Сергей рывком вынырнул из сонного забытья. Оглянулся, привыкая к интерьеру и осматривая его на предмет возможного укрытия. Диван с толстой спинкой, но «Калаш» не удержит, «ТТ» тоже, а вот от «Макара» за ним вполне можно укрыться… Однако долго раздумывать не стал. Накинул лежащий на стуле халат, с тяжелым, барски отстроченным золотой нитью, воротом. Запахнул полы, проследовал в коридор. Распахнул дверь ушел за угол, дожидаясь гостя.

— Свои, хозяин, — прозвучал голос. Однако входить ранний гость не спешил. И только обозначив себя, осторожно, держа руки на виду, проник в квартиру.

Крепкий, похожий на гриб-боровичок, мужичок, без стеснения осмотрел стоящего перед ним Сергея. Остановил взгляд на карман халата.

— Рожа у тебя, конечно… Однако, с другой стороны, тоже неплохо. — Подвел итог осмотра посланник и тоже потянулся к карману затрапезного плаща.

— За документами, — предупредил он. — Времени у меня нет, поэтому запоминай сразу. Повторять не буду. Ты приезжий. Или проезжий. Как удобней. Ехал на поезде из Хабаровска в Саратов… Здесь пересадка. Вышел в город, и попал под машину. Пока лежал в больнице потратился. Отыскал старого корешка-приятеля. Это я… Попросил помочь с работой. Сам водитель. Права твои в паспорте. Вот коротко и все.

— Игнатов Яков Михайлович, — прочитал Сергей строчки в потертом паспорте. — Регистрация в Нижнем Новгороде.

— Ну, вы даете, а ну как «земляк» встретится? Чего мне о том Хабаровске врать-то? Я там сроду не был.

— Ничего, отбрешешься. Улица Советская везде есть. — Махнул рукой связник.

— Сидел? — поинтересовался гражданин Игнатов, проверяя содержимое переданного вместе с паспортом бумажника.

— Нет. У них есть парочка, а ты на сидельца не очень похож. Теперь легенда: Ты водитель со стажем. Работал в скорой, был женат, развелся. Детей нет. Родственники в Саратове. Служил в автобате… Да там военник есть, сам посмотришь. Возрастом он постарше был, но по тебе сейчас не слишком видно.

— Так понял, нет в живых гражданина Игнатова. — Сергей всмотрелся в ничем не примечательное лицо на карточке.

— Человек посторонний, он и правда в ДТП попал… Но искать его пока никто не будет,.. — вынуждено пояснил гость. — Ладно… все загодя не предусмотришь. Остальное от тебя зависит. Вот номер офиса, звони, договаривайся и вперед.

Закончив инструктаж, гость, не подавая руки, дернул ручку входной двери.

— Бывай здоров, Яков Михалыч. Удачи, — донеслось уже с лестницы.

Сергей прошел в комнату, бросил документы на столик и взглянул на свое отражение в большом зеркале шкафа-купе: «Ну, похож, не похож, а сейчас, действительно, фиг разберешь. По крайней мере, опознать меня некому. Итак. Тур де вальс». — Исполнил разминочный комплекс, подстраиваясь к ритму вальса. Окончил, поклонился отражению в зеркальной поверхности.

Сергей заварил себе кофе, устроился в удобном кресле, потянул руку к телефону, собираясь звонить будущему работодателю.

Одумался вовремя: «Совсем дурной. На работу наниматься лежа не годится, — пересел на жесткий стул, устроился на самый краешек. — Вот, а то, ишь, барон. Вальяжность тут не нужна. Тут иначе требуется».

Абонент выслушал сбивчивую тираду соискателя и буркнул: — Лады, подгребай к двенадцати. Адрес запомни. Все.

Слушая короткие гудки, вернулся к деталям короткой беседы, восстанавливая малейшие нюансы и интонации: «Все вроде натурально. Тревожный звонок в душе не прозвенел. Значит, работаем дальше».

Прошелся по пустынной и кажущейся заброшенной, несмотря на весь глянец, квартире.

«Первое, с хаты нужно съезжать. Ну кто поверит, что работяга такое жилье снимает?»

Оглянулся, отыскал скромно притулившийся в углу стола монитор. Включил компьютер и, дожидаясь загрузки, осмотрел подключение: «Через АТС, нормально, в кредит запустят». Набрал соединение и загрузил Гугловский поисковик: «Пусть ихний Яндекс знает все, но этот как-то привычнее».

Список жертв погибших при аварии самолета озадачил. Сергей задумался.

«А вот в одном, полковник, врет? Что-что, а уж имена его близких в прессе, хотя бы местной, должны были потрепать. Однако ни одной ссылки о погибших в авиакатастроф Сорокиных не было. Ладно, запишем в вопросы. Еще… странно другое. Не правильно он себя вел.- Сергей вспомнил ход вчерашней беседы с полковником. — Нет, начал он верно. Мотивировано. Но вот потом. Не стал бы вербовщик перед криминальным кадром, а тем более с возможной мокрухой за плечами, открываться. Или я ничего в агентурной работе не понимаю. Бурому его семья… тьфу и растереть. Вербовщик такого должен через колено, страхом, или компроматом ломать… а этот вдруг себя человеком показал. Непонятно. — И тут Ильин болезненно скривился, сообразив, что и сам повел беседу не лучшим образом. — Ну какого рожна нужно было о деньгах говорить. Для автожулика десять тысяч не деньги, а дело тухлое… Если этот Крот такой серьезный дяденька, то Буров его должен был знать, и отбиваться от задания до последнего.

«А зачем ты вообще в это дело полез? — Неожиданно подумал Сергей. — Спеленал-бы этого полковника вместе с его водилой, закрыл в машине, и все дела. Ищи меня. Откуда им знать кто я на самом деле такой»?

И тут Сергей услышал, как за спиной, в прихожей тихо щелкнул замок. Не успев еще сообразить, что бы это значило, рванул из розетки сетевой провод и, рыбкой перелетев через низенькую спинку дивана, залег в присмотренном еще утром укрытии.

Дверь мягко распахнулась, стукнуло что-то тяжелое, послышался вполне различимый вздох донесшего тяжелую поклажу человека, женщины.

Простучали по паркету каблучки, а после недолгой паузы сменились на мягкое шлепанье.

«Разулась, — сообразил лежащий в засаде Сергей. — Вопрос в студию, кто? Отвечаю без подготовки, сразу: Вариантов несколько. Бывшая жена хозяина. — раз, соседка с присмотром… хиленько, но сойдет, два. Старый агент, или любовница самого полковника, три. Кто еще?»

Осторожно выглянул из-за спинки. Никого. Прислушался. Негромкий звук текущей воды из ванной комнаты сообщил, неизвестная гостья скорее всего не соседка. К чему ей тут мыться? «Ладно, ждем дальше… " — Сергея, вовсе не ко времени, рассмешила подневольность ситуации.

«А ведь, если она меня здесь увидит, крику будет на весь дом. И неизвестно, как среагируют соседи. Могут проявить бдительность».

Сергей выбрался из укрытия и проскользнул в спальню. Как это ни странно, вид мирно спящего человека пугает куда меньше, чем гражданин стоящий в прихожей с монтировкой в мозолистых руках. Не снимая халата, Сергей скользнул под мягкий шелк одеяла. — Спим, никого не трогаем… Отдыхаем, — и вправду зевнул. — Стоп, не переигрывай. Неизвестно, что у нее в сумочке. Вынет с перепуга какой ни будь газовик и, будет тебе… как там в песенке? «Привет с большого бодуна». Поэтому, лежим тихо, но настороженно».

Наконец, водные процедуры окончились. Легкие шаги прошлепали в комнату, переместились на кухню. Негромко прозвенела посуда. Чмокнула, открываясь и вновь захлопываясь, дверца пустого холодильника. Стукнули дверцы шкафов…

Ага, осмотр по всем правилам криминалистики. Значит, уже скоро должна случиться историческая сцена из гоголевского «Ревизора».

Он прикрыл лицо рукой и замер. Дверь пошла в сторону и на пороге возникла женская фигурка в халате, с замотанными банным полотенцем волосами.

«Метр пятьдесят пять, с кепкой, — сумел определить наблюдатель, ориентируясь на выключатель, — лет двадцать пять, может, меньше. Кто их разберет молодых. Сорок второй, максимум сорок четвертый. Бюст не разобрать, но явно не шестой».

А вот гостья, обнаружив вольготно развалившегося в постели мужика, ни о чем подобном явно не думала. Она охнула, инстинктивно ухватилась за ворот халата и попятилась. От неожиданности наткнулась на дверь и грохнула об пол чем-то нетяжелым. Это выпала из руки чашка с кофе, который она, видимо, собиралась выпить со всеми удобствами.

Сергей мотивированно раскрыл глаза и протянул. Чуть удивленно, однако, ломая стандарт ситуации, на французском: —

Souvent, pour s’amuser, les hommes d’Equipage?..

Строка бодлеровского «Альбатроса» прозвучала настолько дико, что выходка достигла цели.

Девчонка «уронила челюсть» и в удивлении захлопала глазами.

Кстати, несмотря, а, возможно, и благодаря отсутствию косметики, довольно выразительными и красивыми.

— Вы кто? — вопрос, вполне логичный и своевременный, после напевных строк, прозвучал суховато.

— Алкоголик из Москвы, — рискованно пошутил Сергей. — Это ведь вторая улица строителей, дом тридцать?

— Нет, — растерянно замотала головой собеседница, не оценив юмора, и повторила. — Вы кто?

— Ответный вопрос. А вы? Я все же первым сюда пришел. Поэтому нахожусь на правах хозяина.

— Вы не хозяин, Гоша в Ницце сейчас, — растеряно отозвалась гостья.

— Ну, хорошо, тогда, скажем так, я товарищ покойного, тьфу, пропавшего. — Ильин выбрался из постели, поправил полы халата, и церемонно поклонился. — Меня звать Сергеем. С кем имею честь вести беседу?

Она помедлила: — А он мне про товарища ничего не говорил.

— Да ты что? — весело удивился гость. — А то, что его сейчас активно разыскивает следственный отдел районной прокуратуры, он вам говорил? Нет? Так почему тогда удивляетесь, что он умолчал о приятеле? — Принцип Остапа сработал. Ответы, хоть и неконкретные, но нахальные, сбили напор.

— Я его подруга… — отозвалась, наконец, девушка.

— Ага, спутница жизни, — констатировал Сергей. — Теперь все понятно. Только, простите, почему он там, а вы здесь. А вас, кстати, как звать?

Девушка прикусила губу. Страшноватая рожа непонятного человека как-то не соответствовала его уверенности, а главное, безукоризненному французскому.

— Рита, — отозвалась она. — Только вот не надо этих дурацких шуточек. Каждый второй норовит… Не Маргарита, понятно?

— Да я, в общем, и не собирался… — Сергей прошелся по комнате. — Все хорошо, но вот принимать даму в чужом халате… как-то неловко. Хотя, вы, смотрю, тоже в хозяйском. Так что квиты. А кофе уже остыл, — кивнул он на коричневую лужицу. — Может, перейдем в кухню и за чашечкой ароматного напитка, так сказать, расставим точки над гласными?

Не дожидаясь согласия, направился в кухню.

— Итак… — Ильин отхлебнул коричневую жидкость. — С эпитетом для этого пойла я, кажется, поторопился.

— Простите, запамятовал, или вы не сказали? Давно вы прибыли из Ниццы? — он глянул на стоящий в коридоре чемодан с красочной наклейкой курортного городка. — Тепло теперь в Ницце? И, пожалуйста, не говорите, что друг Гоша послал вас сюда за любимыми тапочками. Он что, идиот? Чтобы она тут же сдала его властям? Не серьезно.

— Гоша не знает. Мы поругались, а он не раз говорил, что у него квартира и все такое. Я потихоньку вытащила ключи, собралась и уехала. — Пробормотала Рита.

— Ага, вот так, значит? — Сергей глянул на нее внимательней. — А скажите, вам не кажется?.. Впрочем, не мое дело…

— А что у вас с лицом? — поинтересовалась девушка. Она уже немного освоилась и поняла, что при всей брутальности ее новый знакомый не столь опасен, как показалось на первый взгляд.

— Лицо? — Сергей провел по шраму, потрогал синяк и шишку. — Это все постарались, помаленьку. Отметки оставили как раз наши с Григорием общие знакомые. Знаете, я не любопытен, но сдается, что надолго здесь ни мне, ни вам оставаться резона нет. Менты и вправду очень хотят повстречаться с вашим приятелем и будут весьма рады возможности распросить вас о подробностях. Но, пара дней, пожалуй, в запасе у нас имеется. Предлагаю разделить жилплощадь поровну. Вам спальня, мне комната, идет?

Девушка покосилась в сторону дверного проема: — А давайте наоборот. Мне зал, а вы, уж, как абориген, оставайтесь в спальне.

— Да ради бога. Тем более, что я сейчас ухожу и не буду вас беспокоить до самого вечера. — Легко согласился Сергей. — Располагайтесь, отдыхайте, — Только чур, продукты покупаете вы. Я, к сожалению, без денег.

Сергей вернулся в спальню, оглядел свою, стоящую колом, одежду и загрустил. После общения с омоновскими сапогами и лежания в грязи наряд стал вовсе непригоден к употреблению.

— Простите, сударыня, — крикнул, Сергей, приоткрыв дверь, — вас не затруднит подсказать, нет ли в гардеробе вашего друга чего-нибудь из одежды. Во временное пользование?

— Там у Гоши в шкафу много чего было, только он ведь куда меньше вас, неужели вы забыли?

— Да? Надо же, как время меняет людей. — Фальшиво удивился Сергей, распахнул створку шкафа и оглядел висящую на плечиках одежду.

— Да, и впрямь, не Голиаф…

Одежда была добротная, ходового сорок восьмого размера, но наверняка будет смотреться на его пятдесят четвертом несколько комично.

— Эй, товарищ, — раздался из коридора голос. — Я вспомнила. Мы с Гошей были в Неаполе, на распродаже имущества американской военной базы.

— Там продавались совершенно новые вещи, только… как это… списанные. Ну и так вышло, что я купила ему комплект формы с какого-то американского корабля. С авианосца. Симпатичной песочной такой расцветки. А еще кожаную летную куртку. Но продавец напутала и мне подсунули самый громадный размер. Гоша тогда здорово ругался, что я беру всякое барахло. Но мне кажется, что он не выкинул, куда-то сунул… — она задумалась. — На антресоли. Точно. Там нужно поискать.

Сергей подхватил стул и направился в коридор. Отыскать в свалке вещей на полке под самым потолком пластиковую сумку с аббревиатурой USS «Enterprise» сумел не сразу. Но, когда нашел, вынул из пакета роскошную кожаную летную куртку с бледно-серым шевроном, на котором была изображена громадная буква «Е», взятая в круг символом атомного ядра, и все это на фоне двух земных полушарий.

— Эскадрилья «Дикий кот», — прочитал Ильин надпись на другой, яркой, разноцветно красочной нашивке. Примерил и одобрительно кивнул. — В самый раз. Повезло и с курткой и брюками. С громадным количеством карманов и отделений, они тоже оказались впору. И довершила наряд темно-синяя футболка с вышитой на груди аббревиатурой CVAN-65.

— Обалдеть, — прошептала девчонка, заглянув в комнату. — Один в один — американский рейнджер. Только очков не хватает, — она унеслась в коридор и вскоре вернулась с темно-матовыми каплевидными окулярами. — Вот, тогда и синяки почти не видно.

Сергей глянул в зеркало, и невольно поежился, живо вспомнив пропахшую едким потом униформу штатовского морпеха, которую ему пришлось позаимствовать у расслабившегося конвоира.

— Ладно, сойдет. Все лучше, чем в старом. — Буркнул, гоня несвоевременные воспоминания. Натянул кроссовки, хлопнул дверью и бодро протопал по загаженной лестнице вниз. И хотя до назначенного работодателем времени было еще порядком, но у него на эту пару часов были свои виды.

Глава 4

Сергей шел по знакомому с детства проспекту. Скверик со старыми, помнящими все, скамейками и кленами. По этой аллее он пацаном бегал на тренировки в борцовский зал ДСО «Водник», гулял с девчонкой, которая после вышла замуж за приятеля. Да мало ли, сколько воспоминаний может навеять простенький пейзаж.

Однако целью Сергея было вовсе не чувство ностальгии, и не изучение достопримечательностей. Ильин целеустремленно двигался в сторону перекрестка, где его так сноровисто упаковали ребята в камуфляже.

Оказавшись в нужном месте, замер и внимательно осмотрел участок дороги, где его столь качественно уложили мордой в асфальт. Спасибо дорожникам. Положенный на сырое, асфальт потрескался и раскрошился. И, уже под воздействием погоды и тысяч шин, образовалась небольшая выбоина и проплешина между слоями асфальта, в которую и успел запрятать бумажник. Зачем он это сделал? Да каких только глупостей и нелогичных поступков не совершает человек в момент стресса. Хотя, порывшись в грязи, с искренней радостью нащупал мокрую кожу. Чужая барсетка с деньгами, доставшаяся милиционерам, его вовсе не беспокоила. Однако, эти были свои, кровные.

Аккуратно упаковал находку в пакет и двинулся вперед. Вход в офис, расположенный в добротном здании бывшего НИИ сплавов, преградил, чрезвычайно похожий в униформе на пособника немецких оккупантов, ВОХР.

Секьюрити мрачно выпятил челюсть и, пережевывая бубль гумм, процедил: — Бюро пропусков, паспорт… на выходе сдать.

— Яволь, герр оберст, — рявкнул Сергей с истинно баварским акцентом и рассмеялся, оглядывая полицая с головы до ног. — Красив. Только с зеркалами поосторожнее.

Охранник зыркнул на шутника, но сдержался: — Бюро пропусков по заявке.

Через пять минут, пропуская оформившего квиток посетителя, не выдержал, и поинтересовался: — Слышь, а чего ты сказал, про зеркало?

— На отражение свое, говорю, не смотри, а то обделаешься… грозен больно, — парировал тот, направляясь к лифту.

Беседа со строгой дамой в продуманно подобранных очках, началась с заполнения анкеты. Причем, стандартные, типовые вопросы в ней чередовались с вовсе уж странными.

«Ну какой смысл задавать вопросы о таком, чисто интимном факте, как наличие игровой зависимости, или о пристрастии к наркосодержащим препаратам? Все равно ни один здравомыслящий человек признаваться в этом не станет. о боссы организации, едва перестав пользоваться носовым платком в качестве салфетки, решили воплотить слышанное где-то на семинаре понятие корпоративного духа в своей вотчине.

«По форме правильно, а по сути — форменное издевательство», — припомнил Сергей крылатую фразу вечно живого классика. Поднял голову и с интересом вчитался в висящий на стене листок, взятый в аккуратную рамку.

«Умом Россию, не понять… Ну почему мы норовим перенять у буржуев только самое идиотичное». Подумал он когда прочитал напечатанный крупным, вычурным шрифтом, текст. Не сдержался и фыркнул. Рассмешил его гимн предприятия, слова которого бедным офис-менеджерам видимо должны были заучить наизусть и исполнять каждое утро хором, стоя в ряду таких же бедолаг.

— Что не так? — заученно вскинулась кадровичка, с политкорректным бейджем на белоснежной блузке.

Менеджер по кадрам Коровина Эльвира Сибиздуллина. — Прочитал Сергей текст и заржал в полный голос.

— Да вы пьяны… — остолбенела мадам. — Как вы себя ведете?

— Все, все, — пробормотал, вытирая слезы. — Не обращайте внимания, это у меня после контузии, нервное.

Дама заледенела: — А почему вы ничего не написали в автобиографии о припадках.

— Милочка, — обиделся странный претендент, — припадки — это нарушение функций центральной нервной системы, выраженное в нерегулируемых сокращениях мышц, слюноотделении и прочих некрасивых вещах. Где вы видите у меня все это?

— Знаете что, прекратите паясничать, иначе я вызову службу безопасности, — решила приструнить странного посетителя мадам. — И вообще, боюсь, что вы нам не подойдете. Будьте добры, дайте ваш пропуск, я поставлю роспись, что бы вас выпустили.

— Как же так? А я уже был готов пропитаться духом корпоративной общности, петь, стоя плечом к плечу, эти простые и вместе с тем великие слова, — Сергей заглянул в листок. — «Пусть Фирма родная, всегда процветает… И будет уверен и тверд ее путь…» — он не выдержал и вновь рассмеялся. — Все, все, — Сергей закончил придуриваться и протянул листок обратно.

— Простите, Бога ради, но, имея такую фамилию, а главное отчество, нужно быть готовым к возможным шуточкам. Еще раз простите. Вы правы, я еще не готов стать сотрудником вашей прекрасной корпорации… Извините мою несдержанность. И всего доброго милейшая Эльвира Сиби.. — Сергей сдавленно хрюкнул и вышел из кабинета.

Ильин шагал по коридору, отделанному безликими панелями, в сторону выхода, и вовсе не сожалел о несдержанности. Более того, он нарочно обострил ситуацию. А все потому, что пока собеседница просматривала заполненную им анкету, сумел заглянуть в ее ежедневник и прочесть несколько строк из памятки для кадрового служащего, где после собеседования и опроса шел пункт с коротким, но многозначительным словом — Полиграфия.

«Все эти байки о том, что детектор можно обмануть, сунув гвоздик в ботинок, сказки для детей дошкольного возраста. Смазать общую картину — при известном умении -да, но и это не выход.

Опытный оператор однозначно увидит провалы в ответах и непременно задаст себе пару простых вопросов, ну, а после, однозначно, решит проверить более качественно. Итогом станет одно — Вычислят на раз. Как? Да, хотя бы по способности противостоять машине, чему не учат в обычном институте.

Поэтому Сергей решил не рисковать и мотивированно сорвать собеседование. — А как сделать это проще всего? Конечно, слегка нахамить кадровичке. Благо, что повод имелся».

Благополучно выбрался в прохладу осеннего серого денька. Отошел за угол и облегченно выдохнул: «А вот теперь — думать. Хорошо, что соскочить успел до того, как прозвучало предложение пройти тест на полиграфе. Это плюс. Откажись я после, мог возникнуть вопрос. Не у этой вымуштрованной девочки с неудачной фамилией, а у серьезных людей, которые наверняка будут внимательно изучать записи с камер наблюдения из комнаты собеседований.

«Интересно — знал полковник о проверке на полиграфе? Если у него уже был там свой человек, то наверняка. Не мог не знать, иначе, грош ему цена, как агентуристу. Да и какой, простите, это секрет, так, семечки. Однако, несмотря ни на что, он отправил меня. Зачем? И… — от возникшей вдруг мысли Сергей даже остановился.

— Итак. Что мы имеем: Александр свет Сергеевич узнает, что местные отморозки из районной ментуры прихватили бандита, имеющего несколько неоднозначную репутацию. Причем не местного, а человечка из соседнего региона. Он отмазывает уголовника и делает тому предложение, от которого сложно отказаться. Вербует, говоря проще.

И что потом? А потом Служба Безопасности господина Крота благополучно вычисляет засланного казачка. Посредством несложных операций с утюгом и пассатижами узнает, как зовут незваного гостя. И что, скажите, должен подумать авторитетный предприниматель, у которого, как обмолвился милиционер, недавно завалили старшего партнера? Правильно, что теперь прибыли по его душу. Тем более, что соответствующие навыки у этого Бурого имеется. Дальше совсем просто. Ребята Крота, естественно, начинают тянуть жилы спалившемуся киллеру, с целью узнать имя заказчика. Правда их, естественно, не устроит. Какой еще «не- Пушкин». Чего ты гонишь? Конечно конкуренты… ты под кем ходишь?.. Нормальный ход рассуждений. Добиться правды вряд ли сумеют. И вовсе не из-за стойкости испытуемого. Что я, Олег Кошевой, что ли? Просто, сдавать мне некого. Ну кто поверит, что я не Бурый, а совсем даже наоборот… Будут трясти. А в итоге, все, что от него останется, можно будет уложить в средних размеров пластиковый мешок. А в итоге Сорокин получает в полном смысле этого слова, убийственный компромат на недруга. И кроме того, при самом неудачном раскладе, как минимум сумеет стравить Крота с иногородними бандюганами. Ну дальше возможны варианты.

«Такой, понимаешь, расклад… — заключил Сергей и, натянув фирменные очки, предусмотрительно снятые перед беседой с кадровичкой, отправился прочь.

Возвращаться в квартиру сейчас, когда стали ясны недобрые планы господина полковника, было вовсе неразумно. Тем более что, вполне возможно, уже к вечеру, а то и ранее, Сорокину донесут о несостоявшемся внедрении агента, и он запросто может переиграть планы. Однако остановило Сергея от немедленного бегства одно обстоятельство. Девчонка. Считать ее человеком господина полковника оснований не имелось. Что и как могла она выведать у завербованного агента? Да и зачем. А вот если рассуждать логически, как раз она и могла оказаться следующей жертвой кукловода в погонах.

Легко предположить, что, потеряв одного жертвенного ягненка, хитроумный опер может ухватиться за следующую жертву. Задурить мозги девчонке пара пустяков.

Ильин вовсе не чувствовал себя защитником отставных содержанок, но уж больно ему не понравились ему изуверские методы решения вопросов этого полковника. «Ничего вам, господин хороший, не обломится», — решил Сергей. Оглянулся и рывком пересек оживленную трассу. Неожиданность и скорость, с которой он это проделал, не позволила гипотетической наружке сохранить контакт с объектом слежения. Нырнул в проезд, миновал пустынный двор, перемахнул пару заборчиков приличной высоты, которые тоже вполне могли стать непреодолимой преградой для возможного хвоста. Выскочил на оживленный проспект возле станции метро, и затерялся в толпе пешеходов. Незамысловатые методы отрубили концы наверняка. Оставалась только одна сложность. Потеряв его из виду, наружка, вполне вероятно, вернется к дому беглого предпринимателя Гоши.

«А, и ладно, — не стал отвлекаться Сергей на мелочи. — Кто предупрежден, тот вооружен. Будем решать проблемы по мере возникновения».

Недолгое наблюдение за окрестностями подтвердило: " Вход в подъезд пасут. Ненавязчиво, но вполне профессионально». Машина, стоящая в отдалении, пристроилась настолько удачно, что из кабины просматривалось все пространство двора. Сергей расстегнул милитаристскую куртку и неторопливо двинулся в обход дома. Подходящее окно на первом этаже отыскал без труда.

Треснутое стекло, забитая фанерой форточка и полное отсутствие занавесок характеризовало статус проживающих в квартире маргиналов куда лучше кучи окурков и мусора, бесхитростно вываливаемых хозяевами за пределы мест проживания.

Коротко стукнув в потрепанную раму, дождался появления опухшей рожи жильца и поинтересовался наличием в доме стакана. Разговор быстро перекинулся в практическую плоскость, окно распахнулось. Дабы не тратить драгоценное время на хождение по кругу, хозяин бесхитростно пригласил гостя проследовать в помещение по кратчайшему расстоянию. Выставив на стол, укрытый затертой клеенкой, бутылку купленной в соседнем ларьке водки, гость вдруг вспомнил, что забыл купить сигарет и, не дожидаясь ответа, бодро выскочил в дверь, пообещав… мигом. Подняться на девятый этаж и свернуть хлипкий замочек с чердачной двери успел еще до того, как хозяин, в ожидании случайного собутыльника, опрокинул штрафной; переход по пыльному пространству и короткий удар в выходящую в соседний подъезд дверь. Петля звякнула и не устояла. Путешественник глянул в мутное подъездное окно на машину наблюдателей.

— Бог в помощь, соколики… — пробормотал Сергей, спускаясь по лестнице к квартире беглого олигарха.

Однако войдя в квартиру, с удивлением обнаружил, что за время его отсутствия кто-то успел навести в доме полный бардак. Сергей осторожно заглянул в комнату и увидел Риту, успевшую сменить белоснежный халат на простенькие джинсы и футболку. Девушка с увлечением выковыривала отличный наборный паркет.

— Как успехи? — задушевно поинтересовался Сергей.

Девчонка вздрогнула и замерла, словно напуганная синица. Повернула голову и заморгала глазами.

— Клад ищем? Или наследство?

— А твое какое дело? — решив, что лучшая защита — нападение, ощетинилась Рита.

— Мне без разницы. — Сергей прошелся по сдвинутому паласу. — Только все это без толку.

— Что без толку?

— В квартире чего-нибудь искать. Потому, как менты были. А у них на все мало-мальски ценное нюх. Поэтому и говорю, бесполезно. А тебе, подружка, совет. Если не хочешь неприятностей, собирайся и уходи отсюда. Сам, кстати, сейчас, так и сделаю.

— Что значит уходить? — не въехала в суть проблемы девчонка.

— То и значит. Не сегодня-завтра придет сюда парочка плохо выбритых, похмельных дядей с бордовыми корочками, и начнут мотать тебе жилы, кто, с кем, когда, почему?.. Это в лучшем случае. А в худшем, пригласят в отделение, на полчасика, ну, а сколько тебе придется там пробыть, уж, извини, не известно.

— Чего ты придумываешь? — возмущенно вскинулась простоватая соседка. — Хочешь меня вытурить и сам найти.

— Ага, хочу. Ну, а что еще сказать? Я посоветовал, ты отказалась. Твое дело. А сам я, пожалуй, отсюда съеду немедленно. — Ильин поднялся и двинулся в коридор.

Расстроенная непонятной ситуацией Рита шагнула следом и, чисто рефлекторно, щелкнула выключателем. Вспыхнули под натяжным потолком яркие лампы.

— Гаси! — рванулся Сергей, не ожидавший от соседки этакой выходки. Осенью в Сибири темнеет рано, и в наступающих сумерках свет в окне виден ничуть не хуже, чем в позднее время.

Щелкнул выключателем и уставился на провокаторшу: — Все, подруга. Теперь на принятие решения у тебя минута, а то и меньше.

Сергей осторожно выглянул в окно и поманил девчонку. Ткнул пальцем: — Машину видишь? Вот. Сейчас из нее выйдет один, а скорее, даже два человека, и рванут в наш подъезд.

Он еще не успел закончить говорить, как дверцы мирно стоящей под развесистым тополем иномарки синхронно распахнулись, и наружу выбрались три человека.

Двое из них, не сговариваясь, двинулись к подъезду, а третий торопливо зашагал в сторону растущих под окнами деревьев.

— Грамотно работают, — прокомментировал Сергей действия оперативников. — Оставили одного на стреме. А двое, голову на отсечение, топают к дверям нашей квартиры.

Ильин решительно шагнул к выходу.

Она дернулась, замерла.

— Хорошо, согласна, — сорвала с вешалки куцую джинсовую куртейку и сунула ноги в туфли.

— Сумку возьми, документы, — буркнул Сергей, отворяя входную дверь. Прислушался. — Загудел вызванный кем-то лифт.

— Вперед, — кивнул он на идущую вверх лестницу и беззвучно притворил дверь в квартиру.

Торопливо поднимаясь по направлению к чердачной двери, всерьез размышлял, не стоит ли вернуться ему назад и потолковать с представителями закона.

Впрочем, дурные мысли выбросил из головы совсем скоро: «Как там выйдет, неизвестно, а недавние события показали, что враждовать с представителями системы гораздо опаснее, чем с системой».