Бесплатный фрагмент - Правда, что в воде не тонет

Глава 1

Город Плесск раскинулся недалеко от тихой деревни Маковка, в которой выросла Алена. Здесь, среди высоких зданий и мерцания неоновых вывесок, суета жителей наполняла улицы жизнью.

Прошло всего два месяца с тех пор, как девушка приехала сюда, чтобы работать. После деревни городская жизнь была даже немного непонятной. Особенно для нее, чьи чувства обострены настолько, что позволяют увидеть то, что большинство горожан предпочло бы игнорировать.

Алена стояла на остановке, ожидая автобус, около раскаленной лавочки, от которой даже рядом чувствовался жар. Уже несколько дней стояла такая жара, что плавился асфальт. «Сейчас бы в деревню, к речке», — мечтательно подумала девушка. Но до выходных было еще три дня, поэтому нечего и мечтать пока. И на работе, как назло, застой — ни интересных происшествий, ни сенсаций. Хотя, какие сенсации могут быть в небольшом провинциальном городке, где все известные личности, как на ладони, каждый день? Когда Алена выбирала будущую профессию, то надеялась, что она будет не просто полезной, но и интересной. Поэтому выбор остановила на профессии журналиста. Думала ли она тогда, что не сможет найти работу мечты? Нет. А для такой работы ей придется уехать в какой-нибудь мегаполис, но уезжать так далеко от бабушки и любимой деревни она не хочет.

Автобус, наконец-то, подошел, дохнул на девушку горячим жаром и пылью. Внутри были открыты все люки и форточки, но от жары это не спасало.

Здание редакции местной газеты выглядело грязным и непрезентабельным снаружи. Изнутри, конечно, старательная Ирина Васильевна, вахтер и техничка по совместительству, озеленила все, следила за чистотой, но старый линолеум и беленые стены выдавали более чем скромное финансирование. В коридоре никого не было, но из ближайшего кабинета слышались голоса, что-то оживленно обсуждающие. Алена осторожно постучала и вошла. В кабинете был верстальщик и главный редактор.

— О, Милочкина, проходи! — воскликнул главный редактор. — Ты-то нам, милочка, и нужна! — и сам, первым оценив свою шутку, рассмеялся.

— Что-то случилось? — спросила с надеждой Алена.

— Конечно, случилось! В мире каждый день что-то случается. Мы с Александром Николаевичем вот обсуждали предстоящий завтра отчетный концерт около дома культуры нашего городского хора «Дубравушка». И поедешь туда впитывать, так сказать, русские народные мотивы и описывать их выступление в ярких красках ты.

— Разве это вы сейчас так живо обсуждали? — спросила с сомнением Алена.

— А что же еще? Ну, не хочешь про хор писать, могу отправить тебя брать интервью у местного мецената-фермера, у которого родилась сотая, так сказать юбилейная, корова. Надо поздравить с прибавлением, расспросить…, — начал перечислять главред.

— Нет, лучше уж тогда про хор, — перебила его Алена.

— Милочкина! — деланно строго посмотрел на нее главный редактор. — Ну, что за молодежь пошла! — повернулся он к верстальщику, — Разве раньше мы такое себе позволяли? Скажут: «Езжай на поле, интервью бери у передовиков по уборке урожая!» — едешь. А там ливни три дня хлестали, так на эти поля даже трактор не рискнул везти меня. Как дошел живым, до сих пор удивляюсь, сапоги потерял по дороге. А эти передовики понабились в комбайны, сидят, водку жрут. Какое интервью, когда из них никто лыком не вяжет?

— Во сколько выступление? — спросила девушка, боясь, что придется выслушать воспоминания о журналистских подвигах Игоря Евгеньевича, а у нее совсем не осталось сил стоять на ногах в такую жару.

— В 12 часов около ДК, — ответил главред.

Алена прошла в кабинет, где ей отвели место. Кроме нее здесь сидела еще какая-то Галина Степановна, которая тоже была журналистом. Но за два месяца они так и не встретились. Потому что сначала Галина Степановна была на больничном, а потом ушла в отпуск.

В интернете мало что было о местном хоре и его руководителе, поэтому, изучив эти скудные сведения, пришлось оставшееся до окончания рабочего дня время сидеть в кабинете. За стенкой слышался громкий разговор главного с верстальщиком, но снова попадаться на глаза шефу Алена не хотела.

В такие минуты домой, в деревню, хотелось еще больше, но даже позвонить любимой бабушке она не могла раньше условленного времени, потому что связь «ловит» в деревне не везде, и в семь вечера, чтобы ответить на звонок внучки, ее бабушка выходит к дороге. Так делают все жители Маковки.

Едва дождавшись пяти часов дня, Алена побежала на остановку. По дороге Игорь Евгеньевич крикнул ей, чтобы она не забыла про завтрашнее мероприятие.

«Как же забыть про такую сенсацию?» — подумала Алена с горечью. Стоило ли ей уезжать из деревни, чтобы сидеть здесь и изнывать от рутины? Эта мысль не первый раз возникала в ее голове. Но она и в этот раз, немного подумав, уверенно отвечала себе: «Стоило». Так сложились обстоятельства. В ее ситуации это был единственный выход.

На двери подъезда, где она снимала квартиру, красовалась свежая приклеенная реклама: «Хочешь найти себя? Мы поможем раскрыть потенциал каждого, научиться прислушиваться к себе. Открой в себе новую себя!» и изображена улыбающаяся, счастливая девушка. Алена посмотрела на плакат и ухмыльнулась. Она точно знала, что чем меньше знаешь, тем спокойней живешь. Если бы у нее был выбор, то Алена сейчас сидела в деревне, жила спокойно. Ну уж нет, она и так слишком много знает. Из-за этого часто мучают кошмары, и нет друзей.

Только войдя в квартиру, Алена вспомнила, что забыла зайти в магазин, чтобы купить что-нибудь на ужин. Она заглянула в холодильник — сегодня на ужин будет яичница с…, а нет, просто яичница.

Закончив нехитрую трапезу, Алена села посмотреть немного телевизор. В деревне показывали только три канала, а в городе можно было бесконечно переключать — так их было много. Но не новости, не фильмы и даже не ток-шоу смотрела она на экране, а на ведущих, корреспондентов, проводящих прямые трансляции, отмечала для себя манеру поведения, разговора, на месте некоторых даже представляла себя. И все у них было остро, интересно, сенсационно, опасно! Вот бы и ей хоть раз представилась такая возможность — рассказать о настоящем происшествии! А еще лучше — провести собственное журналистское расследование. Но в Плесске это невозможно даже представить, максимум: «юбилейная» корова фермера-мецената упала в овраг, и теперь не может оттуда выбраться. Местные власти вместе с МЧС уже принимают участие в спасательной операции» — что-то типа такого. Алена представила себя в роли корреспондента с места событий и усмехнулась.

Время подошло к семи, и девушка набрала номер бабушки.

— Привет, бабуля! — как можно беззаботней сказала Алена. Бабушка с неохотой отпускала ее в город, до последнего пытаясь отговорить и остановить. Поэтому теперь девушка пыталась не показать, что сильно скучает.

— Привет, внучка! — отозвалась бабушка Алены. — Как ты там в своем мегаполисе? Ешь нормально?

— Ой, бабуля, какой же здесь мегаполис? — отмахнулась Алена. — Чуть больше нашей деревни. Только название одно — город! Нормально питаюсь, не переживай. Как ты там? Как здоровье?

— Да что с моим здоровьем сделается? — в тон внучке ответила бабушка. — На работе-то у тебя как? Дел, наверное, невпроворот, бегаешь, как собака. Я же вон по телевизору вижу, как эти бедные журналисты то тут, то там.

— Так это, бабушка, на телевидении. А я же в газете работаю, нас так не гоняют. Завтра на задание отправляют к местному дому культуры. Сказали, что очень ответственное задание, могут только мне его доверить, — сказала Алена.

— А что же у вас там, в доме культуры? Какая-нибудь звезда приезжает? — спросила бабушка.

— Нет, — невольно вздохнула Алена, — отчетный концерт местного хора.

— Спишь как? — чуть тише спросила бабушка.

— Нормально, — как можно беззаботней постаралась ответить девушка.

— Ага, слышу я по голосу, как нормально, — проворчала бабушка. — Снова кошмары мучают? Видела кого?

— Да просто плохой сон сегодня приснился.

— Только сегодня? — не поверила бабушка.

— Ну, бабуля, не начинай!

— Осталась бы лучше в деревне. Здесь я рядом, все равно.

— Нет, ты же знаешь, что невозможно стало. Я уже устала от людей прятаться. В городе суета, некогда оглядываться, разглядывать, все бегут, и я бегу. А деревне… Не могла я больше так.

— Да слышала я уже это, — сказала бабушка, но больше уговаривать не стала.

Дальше разговор перешел на другие темы, и Алена смогла расслабиться.

Разговор закончился, и Алена стала готовиться ко сну. Привычка ложиться рано и рано вставать у нее сформировалась с детства, когда она попала на воспитание к бабушке. В деревне все рано встают, кто держат скотину, а поэтому и ложатся рано.

Алена выглянула в окно. Над горизонтом на западе небо уже стало оранжевым. Внизу, около подъезда слышались веселые голоса и смех молодежи. А в Маковке, наверное, уже все загоняют скотину и готовятся ко сну. Ребятишек по вечерам тоже не слышно — все помогают родителям. Это потом, когда стемнеют, те, кого отпустят родители, пойдут в соседнюю деревню на дискотеку. Вроде бы, всего сорок минут езды до города, а будто два разных мира — Маковка и город. Сможет ли когда-нибудь Алена привыкнуть к этому миру? А главный вопрос: сможет ли здесь забыть о своих страхах и странностях и избавиться от кошмаров? Время покажет. А пока надо успеть уснуть до темноты.

Глава 2

На площади около дома культуры собралось немного людей. Неудивительно, что все были пенсионного возраста. Присесть было негде, пришлось стоять. Сначала Алена хотела встретиться с кем-нибудь из хора до концерта, чтобы была возможность стразу после интервью уйти, но все были заняты репетицией, поэтому попросили не беспокоить. Что ж, оставалось надеяться, что концерт будет недолгим.

Вышла женщина в народном сарафане и кокошнике и объявила, что сейчас хор исполнит песню «Россия».

Алена стала оглядываться по сторонам от нечего делать, разглядывая малочисленную толпу. Может, руководитель хора стоит здесь, в толпе? Так и не узнаешь — ни одного фото Ярослава Ростовцева в интернете не было. Да никто не выделялся в толпе какими-то жестами коллективу на сцене.

Концерт длился около часа. Когда объявили заключительную песню, Алена пошла за сцену, чтобы успеть поймать главного солиста. Судя по активности и частоте исполнения, это был мужчина в расшитой подпоясанной рубахе. За сцену ее не пропустили. Какой-то мужчина перекрыл ей дорогу и сказал, что посторонним вход воспрещен. Девушка попыталась объяснить, что она репортер из газеты, но тот потребовал удостоверение, которое, как назло, Алена оставила на рабочем столе. Попытавшись применить разные тактики уговоров мужчины: от жалости до угрозы, она отступилась и отошла ждать в сторону. К дому культуры подъехала машина, из нее выбрался солидного вида мужчина, которого Алена видела со спины. Навстречу важному гостю поспешил лысоватый мужчина, вытирающий вспотевшее лицо и шею большим белым платком. Лысоватый мужчина, судя по позе и по виноватому виду, оправдывался. Мужчины зашли в дом культуры.

Хор закончил концерт, и вокалисты толпой пошли в дом культуры. Алена кинулась к ним.

— Здравствуйте! Простите, пожалуйста! — обратилась девушка к тому, кого она определила как главного солиста. — Не могли бы вы уделить мне немного времени? Я корреспондент городской газеты. Можно задать вам несколько вопросов?

— А может, вы лучше с нашим Сергеевичем поговорите? — попросил солист.

— Сергеевич — это кто? — улыбнулась Алена.

— Так это руководитель нашего хора, Ярослав Сергеевич, — пояснил он. — Поднимитесь к нему, он у себя в кабинете, наверное.

— А где его кабинет?

— На втором этаже, 21 кабинет.

Тот же самый мужчина, что охранял сцену, шагнул навстречу Алене.

— Петрович, пропусти, это к Сергеевичу, — попросил солист.

— Что вы ко мне прицепились сегодня? — раздраженно спросила у охранника девушка.

— Работа такая, — пожал плечами он.

Мысль о том, что она целый час простояла на жаре, а могла бы сразу попасть к Ростовцеву, жгла внутри. «Просто стояла и ждала, как клуша! — ругала она себя мысленно, — Какой из меня тогда корреспондент, если я даже руководителя местного хора найти не могу?». По лестнице она поднималась, перешагивая через две ступеньки.

21 кабинет находился как раз напротив лестницы. Из-за двери доносились громкие голоса. Один голос оправдывался, а второй говорил спокойно, но громко.

— Ярик, почему меня это должно тревожить? — спросил спокойный голос громко. — Это твои проблемы, где ты возьмешь, и как ты сделаешь это!

— Мирослав Васильевич, так ведь в нашем городке ничего не утаишь! А вы мне срок дали два дня! — оправдывался второй голос.

«Ярик — это, наверное, и есть Ярослав Сергеевич, руководитель хора, — подумала Алена. — И судя по всему, у него неприятности. Так, надо хоть сейчас повести себя как настоящий корреспондент!». Девушка достала телефон, включила диктофон и подошла ближе к двери.

— Вот именно, — отчеканил первый голос, — И эти два дня заканчиваются сегодня. А результата я не вижу! Ты ведь понимаешь, чем это тебе грозит?

«Угроза! Шантаж!» — радостно подумала Алена.

— Но Мирослав Васильевич, вы же знаете, что я не виноват? — что-то стукнуло, — Я для вас все сделаю, и всегда делал, но это… Как, скажите, как можно незаметно найти младенца? Ну, как вы себе это представляете?

— Встань с коленей, болван, и перестань орать на всю округу! Не важно, как Я это представляю — тебя должно интересовать, как ТЫ это сделаешь! — отрезал второй. — Сроку тебе до конца сегодняшнего дня, Ярик, а иначе… Сам знаешь.

Алена еле успела отпрыгнуть от двери, как она распахнулась, и из кабинета вышел тот важный гость, которого встречал лысоватый мужчина. Она остановил свой стылый взгляд на девушке. Алена сначала улыбнулась ему невинной улыбкой, но потом улыбка сползла с ее лица, когда она рассмотрела, кто перед ней. На лице мужчины были большие усы, которые, казалось, жили своей жизнью, потому что извивались, как водоросли. Глаза большие, но почти бесцветные, по-рыбьи пустые, кожа зеленоватая, маленькие жабры около ушей. Алена судорожно сглотнула комок в горле. Она знала, что это значит.

— Ты кто? — спросил он у нее.

— А Ярослав Сергеевич у себя? — выдавила Алена.

— У себя, — ответил мужчина и прошел вниз по лестнице.

Ноги подгибались. Пришлось присесть на стоявший в коридоре небольшой диванчик. Сейчас бы выпить стаканчик воды, чтобы успокоиться. Неужели, они везде? Надо собраться и взять интервью, ведь не объяснишь главному редактору, что сбежала, потому что встретила водяного. Алена поднялась, натянула на себя улыбку и осторожно постучала в кабинет. Никто не ответил. Девушка еще раз постучала, а затем приоткрыла дверь. В кабинете было пусто. «Наверное, есть какой-то выход из этого кабинета в другой», — подумала Алена и не могла решить, где ей подождать Ярослава Сергеевича — у него в кабинете или в коридоре. Наверное, уместней в коридоре, потому что ее никто не приглашал войти, но вспомнив, сколько она времени и так потеряла сегодня, пока ждала окончания концерта, хотела набраться наглости и остаться ждать в кабинете. Пока она стояла на пороге и решала, не зная, в какую сторону переступить порог, услышала через открытое окно крики людей на улице. «Неужели, сегодня около ДК еще какое мероприятие?» — подумала Алена и, не удержавшись, подошла к окну. Тюлевая занавеска моталась из стороны в сторону и не давала рассмотреть, что на улице происходит. И лучше бы Алена остановилась, не старалась рассмотреть, потому что внизу, на асфальте около ДК лежало в неестественной позе тело того самого лысоватого мужчины. «Как он там оказался?» — задала себе вопрос девушка. И тут же, как камень сверху пришел ответ: «Из окна». Кто-то в толпе посмотрел на раскрытое окно и крикнул остальным. Все подняли головы и стали рассматривать Алену. Некоторые бросились в здание ДК. Пока Алена отошла от очередного шока и догадалась отойти от окна, на лестнице послышались шаги, а потом дверь закрыли и стали чем-то подпирать. Ее закрыли в кабинете. Зачем? Нереальность происходящего не давала опомниться и сосредоточиться, все казалось страшным сном. Что происходит? Вдалеке завыли сирены. Следом показалась полиция, затем скорая — отдел МВД находится недалеко от дома культуры — вот он вперед скорой и приехали. Хотя, зачем теперь скорая Ярославу Сергеевичу? Как это могло произойти? Когда он успел? Это что, получается, что сейчас Алена сидит одна в кабинете, из которого выбросился из окна руководитель хора? Вот почему предусмотрительные жители города ее забаррикадировали в этом кабинете — она подозреваемая. Хотела остреньких событий и происшествий — на, получи! За дверью послышался шум, а потом дверь открыли, и в кабинет вошла целая группа во главе с двумя полицейскими.

— Здравствуйте! Предъявите ваши документы, пожалуйста, — попросил полицейский.

Алена поздоровалась, а потом стала рыться в сумочке в поисках паспорта.

— Итак, Алена Леонидовна, расскажите, что вы здесь делаете? — спросил он, записывая данные ее паспорта себе и присаживаясь на стул.

Эксперт стал фотографировать все в кабинете, а второй полицейский — снимать отпечатки пальцев на поверхностях в кабинете.

Алена замялась, не зная, с чего начать, но решила рассказать все, кроме подслушанного разговора и того, что гость, который приезжал к бедной жертве вовсе не человек.

Все ее слова были записаны, но ее попросили проехать в отдел, чтобы снять отпечатки и уточнить ее слова по поводу места работы у ее начальника.

На улице тело уже увезли, но толпа не расходилась, желая увидеть подозреваемую. В толпе стоял тот самый охранник, который, увидев Алену в сопровождении полиции, хмыкнул и сказал ей: «Вот что значит опыт! У меня глаз наметанный на всяких преступников. А ты еще спрашивала, чего я пристал!». Остальные просто молча смотрели на нее. Кто-то даже достал телефон. Но полицейские попросили прекратить беспорядки и разойтись.

Через час с небольшим в участок приехал сам главный редактор, и Алену отпустили.

— Это ж как тебя угораздило, Милочкина? — спросил он, покачав головой.

— Уволите? — спросила устало Алена. — Она не представляла, как будет дальше жить в этом городе, ходить по нему, если теперь все считают ее убийцей.

— Нет, — он посмотрел на нее серьезно, — еще ничего не доказано, следствие только началось — рано руки опускать. Тебя разве не учили в институте, что чем больше скандал, тем лучше для карьеры журналиста?

— Такому не учили, — сказала девушка.

— Тогда бери совет и пользуйся, Милочкина! Пойдем чай попьем? У меня жена сегодня такие булочки испекла — закачаешься! — внезапно пригласил он. — Заодно и расскажешь, как все получилось.

— Да там и рассказывать нечего, — отмахнулась Алена, которой после всего случившегося было плохо, хотелось остаться одной и просто полежать в тишине. — Да и неудобно как-то перед вашей женой, — призналась она.

— При чем тут неудобно? Я же не любовницу на чай позвал, а свою коллегу! Милочкина, ты что, в тайге жила, что такая нелюдимая? Как ты раньше с людьми-то общалась? Пойдем, говорю! — он подтолкнул Алену к своей старенькой машине.

«Ладно, посижу полчаса в гостях и домой поеду», — решила девушка и послушно села на заднее сиденье.

Глава 3

В своей квартире Алена оказалась лишь поздно вечером. У Игоря Евгеньевича жена оказалась настолько заботливой и понимающей женщиной, что не только не смутилась нежданной гостье, но и не хотела отпускать «бедную девочку», поэтому настойчиво накормила вкусным ужином и заставила съесть не меньше пяти булочек, которые были поистине восхитительны. А когда Алена засобиралась домой, по причине, что привыкла рано ложиться спать, то Елена Андреевна заставила мужа отвезти Алену до самого подъезда.

И вот, наконец-то, к семи часам девушка попала домой. Надо было позвонить бабушке, которая ждет ее звонка около дороги, но не позвонит первой, потому что не знает, куда нажимать. Дело в том, что до этого Алена предлагала ей приобрести телефон, но бабушка настойчиво отказывалась, говоря, что ей некому звонить, все ее знакомые живут в деревне, и до них можно дойти. А когда девушка приняла решение уехать в город, то пришлось быстро обучить бабушку пользоваться гаджетом. Все, чему успела научиться Аленина бабушка — это тому, на какую кнопочку надо нажимать, чтобы ответить на вызов внучки.

Разговор с бабушкой — это еще одно испытание. Как ей не проговориться, что произошло сегодня? Как не выдать себя голосом? Но другого пути нет.

— Привет, бабуля! — сказала Алена, как можно радостнее.

— Привет, внучка! — отозвалась Катерина Петровна. — Ну что, как ты там? Как твоя работа? Как выступление хора?

«В самое больное попала!», — подумала Алена, а вслух сказала:

— Все нормально. Сегодня начальник в гости к себе пригласил на чай, его жена меня булочками угощала — хорошая женщина, заботливая.

— Ой, ты, Аленка, смотри, как бы чего в голове плохого не было у этих городских. Я в телевизоре смотрела, что…

— Баба, все нормально, хорошие люди, просто им жалко стало меня, что я из деревни, здесь у меня никого нет.

— А что с тобой не так? — подозрительным тоном спросила Катерина Петровна, — Что ты, одета плохо или голодуешь?

— Да не в этом же смысле! Просто приехала недавно, нет рядом никого — вот и решили меня пожалеть. Я же говорю, что люди хорошие.

— Так я про то тебе и говорю: ты там одна, поддержать даже некому. Может, ну его, этот город? — с надеждой спросила бабушка.

— Бабуля, не начинай! Ты же все понимаешь!

— Что-то голос у тебя не такой. Снова плохо спала? — спросила бабушка.

— Нет, просто устала сегодня, работы много было.

Повисла пауза. Алена чувствовала, что бабушка не очень поверила ее ответу про усталость.

— А у тебя как дела? — сменила тему девушка. — Какие новости в деревне?

— Ой, да какие у нас тут новости! — быстро переключилась Катерина Петровна. — Разве только соседка наша козу потеряла. Плачет, убивается на всю деревню. Все собрались, пошли искать. А она, паразитка, у нее в огороде в траву улеглась и на зов хозяйки не выходит! А, ну еще Васька с женой опять поругался… — дальше последовал рассказ про односельчан, жизнь каждого из которых становилась достоянием всей деревни, и никто не пытался скрыть ее.

Снова захотелось домой, в деревню. Дождавшись, пока новости бабушки иссякнут, она даст последние наставления внучке и попрощается, Алена отключила телефон.

И вот тут Алена разрешила себе расслабиться, выдохнуть, посидеть в тишине, дать волю эмоциям. Было страшно. Она понимала, что ее мечты о крутом журналисте были вовсе ей не по зубам, не способна она противостоять толпе, еще и наслаждаться тем скандалом, в котором оказалась. Хотелось наоборот, доказать свою невиновность, но как это сделать, Алена не понимала.

Девушка обняла свои колени и уткнулась лицом в них. Если бы не эта встреча с водяным, выдающим себя за человека, то могло бы все быть по-другому? Этот вопрос все время вертелся в голове у Алены. Дело случая или судьба? Она думала, что убежала от этого, покинув деревню, спрятавшись за суетой от людей и людей от себя — не вышло. Все началось, когда Алене было семнадцать лет. В деревню приехала женщина, которая все присматривала для покупки домик около реки. Как она объясняла местным бабулькам, что хочет поставить столик и стул и смотреть прямо на речку по вечерам, отдыхать. Местные из Маковки ей, конечно, головой кивали, но помочь ничем не могли — никто таких домов не продавал. Да и не было в деревне домов, выходящих окнами на речку. Алена со своей бабушкой тоже вышли послушать приезжую. Вот тут-то девушка и заметила, как на глазах стала меняться внешность женщины: оттенок кожи стал зеленоватым, на шее сверкнула чешуя, как у рыбы, губы немного увеличились и вытянулись в трубочку, будто она хотела поцеловать кого-то из жителей.

— Что это с ней? — спросила Алена бабушку, когда отошла от шока. Ей подумалось, что женщина болеет чем-то. Слышала она про такую болезнь как ихтиоз, например.

— А что с ней не так? Обычная городская, богатая фифа, которая не знает, куда деньги деть, — отмахнулась Катерина Петровна.

— Мне кажется, она болеет чем-то, — сказала Алена. — Разве ты не видишь, какая у нее кожа странная. Да и эта чешуя на шее. Или это не чешуя?

Бабушка внимательно посмотрела на Алену тогда:

— Как ты говоришь? Чешуя?

— Ну да, на шее вон, смотри! Зачем же она с такой болезнью с таким декольте глубоким платье надела? — задумчиво спросила девушка.

— А еще что видишь? — спросила у нее бабушка, не отрывая взгляда.

— Губы странные: то ли накачанные, то ли просто опухшие, как при аллергии, трубочкой. И кожа странная, зеленоватая какая-то. Да ты что меня спрашиваешь, не видишь, что ли? — спросила Алена подозрительно.

— Пойдем в дом! — повела ее за собой Катерина Петровна.

Уже в доме она достала семейный фотоальбом, снимки в котором перебирала вместе с бабушкой ни один раз. Катерина Петровна полистала альбом и достала из него фотографию деда Алены, Николая Ивановича. Девушка не застала его живым, когда она родилась, его уже не было. Поэтому знала о нем только со слов бабушки.

— Ты же знаешь, кто это? — спросила бабушка. Девушка непонимающе кивнула. — Необычным человеком он был. Даром обладал твой дед — мог видеть нечисть, которая по свету ходит и людьми прикидывается. Видимо, тебе этот дар тоже передался. Подожди, мне Николай свой альбом оставил, — Катерина Петровна торопливо ушла к себе в комнату, а потом вернулась, неся какой-то старый альбом для рисования. — Вот. Тут он рисунки оставлял с подписями, кого видел. Надеялся, что кому-нибудь это пригодится. Но мать твоя в меня пошла, а вот ты, видимо, видишь то же, что и он. Ну, поищи в его картинках, может, найдешь, кем эта тетка расфуфыренная на самом деле является.

Алена тогда робко взяла в руки старый альбом. Открыла и обомлела над первым же рисунком. На нее смотрело горбатое существо с длинными руками, большими глазами и спутанными волосами. «Болотник» — было подписано над рисунком аккуратным почерком. Девушка пролистала альбом дальше. С каждой страницы смотрели на нее страшные существа. Примерно в середине альбома она нашла изображение, похожее на ту женщину, что она видела сегодня. Дедушка назвал его «Русалка». Не таких русалок изображают в сказках и на картинках именитые художники. Не было ничего в этом изображении похожего на прекрасную деву с длинными волосами, томным взглядом и красивым хвостом.

— Но я никогда раньше не видела ничего! — сказала Алена растерянно.

— Значит, пришло время, — сказала бабушка.

— И что же мне теперь делать? Я что, в каждом буду монстра видеть? — чуть не плача спросила девушка.

— Не каждый человек — нечисть. Просто ты теперь их вычислять можешь.

— Откуда они вообще взялись? Разве, согласно, мифам, поверьям, они не должны сидеть около водоемов или в лесу, поле и т.д.?

— Точно не знаю, как это произошло, но Николай рассказывал, что однажды нечисть устала прятаться от людей и решила одолеть их изнутри, выйти в мир людей под их личинами. Далеко не каждый может увидеть, кто перед ним на самом деле, а они открыто свои делишки гадкие творят.

В эту ночь и следующую Алена не смогла уснуть — перед глазами стояли страшные рисунки из альбома. Первую неделю она боялась выходить на улицу, чтобы ничего подобного не увидеть. Но потом успокоилась, появилась надежда, что это случайность, и она стала жить, как жила, еще два года, пока не встретила очередное существо под видом человека. На этот раз, судя по альбому, это был Леший. С тех пор девушку стали мучать кошмары по ночам. Бабушка ее была травницей, пыталась помочь внучке отварами и настойками, но ничего не помогало. Потом в Маковку приехала многодетная семья. Когда Алена встретилась с ними, то поняла, что дальше оставаться в деревне, рядом с семьей Водяного она не сможет, поэтому собралась в город и сообщила о своем решении бабушке.

Усталость и стресс взяли свое, и Алена почувствовала, как ее клонит в сон. Не раздеваясь, она легла на диван и тут же провалилась в тяжелый сон.

Глава 4

Работу никто не отменял. Одно радовало, что уже завтра вечером, после работы, можно будет сесть в автобус и уехать в деревню на выходные.

Не успела Алена расположиться на своем рабочем месте и включить компьютер, как к ней подошел главред.

— Здравствуй! — поздоровался он торопливо в ответ на приветствие Алены. — Знаешь, я подумал, что тебе нужно написать статью о самоубийстве руководителя хора. Так ты сможешь рассказать городу, что ты видела своими глазами, и, следовательно, показать, что ты не убийца.

— Так все, наоборот, подумают, что я стараюсь себя выгородить! — постаралась возмутиться Алена.

— Милочкина, нам нужна эта статья, а ты журналист. Разве тебя не учили всегда выбирать сторону правды? А ведь это правда, что ты его не убивала, да? Так вот — пусть об этом узнает весь город! Все, сегодня к вечеру жду статью. И, кстати, не забудь написать о вчерашнем концерте хора!

— Но… Я же не смогла взять интервью!

— А ты просто статью напиши о концерте, без интервью. Ну, если очень нужно интервью, то съезди в дом культуры да возьми его у кого-нибудь из артистов, — уже выходя из кабинета, посоветовал главный редактор.

— Нет, я туда точно не поеду! Они же считают меня чуть ли не убийцей!

— Ну, тогда пиши просто о концерте, — пожал плечами Игорь Евгеньевич.

Алена, оставшись одна, схватилась за голову. Как и что она напишет? Разве она следователь? Да она и не видела ничего толком, кроме встречи с водяным, которого явно боялся Ярослав Сергеевич, потом их разговора, про младенца, кажется. Кстати, похоже, они что-то замышляли. Зачем им младенец? А потом уже увидела тело руководителя хора на асфальте. Мог ли это сделать водяной? Нет, наверное, потому что он говорил про время до вечера. И кто он такой?

Девушка придвинулась к монитору и стала пытаться выяснить с помощью поисковика личность водяного. Целый час поисков ничего не дал. Фотографий местных депутатов, чиновников было слишком мало, и среди них не было его.

Вопросов возникло слишком много, а ответов не было. И большую часть той информации, которой она владела, Алена не могла использовать в статье, потому что таким фактам никто не поверит.

Зазвонил сотовый. Номер был местным, но незнакомым. Это оказался следователь из полиции, который попросил Алену сегодня же прийти к нему для беседы.

— Но я же вчера вам все рассказала! — возмутилась девушка.

— Вчера вы рассказали не мне. Сегодня дело передали мне. Теперь я новый следователь по этому делу.

— Понятно. Сейчас спрошу у начальника, сможет ли он меня отпустить с работы, — вяло отозвалась Алена.

— Не переживайте, я сейчас ему сам позвоню, — ответил следователь. — Буду вас ждать. До свидания.

Ага, свидание! Как же! Алена поплелась в кабинет главреда, чтобы уточнить, когда и на сколько он ее отпустит с работы.

— Что, Милочкина, аж оттуда тебе звонят! Важная ты у нас теперь дама! — при слове «оттуда» Игорь Евгеньевич поднял вверх палец и улыбнулся, намекая, что это шутка.

— Когда мне можно уйти с работы? — спросила Алена, оставив слова начальника без ответа.

— Против власти не пойдешь, поэтому хоть сейчас можешь идти, — развел руками главный редактор. — Только не забудь, что сегодня жду от тебя статьи о самоубийстве руководителя хора и вчерашнем концерте! Если не успеешь до конца дня, то тогда статью о концерте можешь завтра мне сдать, — великодушно разрешил он и снова уткнулся в экран ноутбука.

Алене ничего не оставалось, как пойти на беседу со следователем. Следователь Вотюхов, который ее пригласил, оказался занят, поэтому пришлось ждать в коридоре.

Кроме нее сидел, ожидая, помятого вида мужчина. Заметив присевшую на скамейку Алену, он обратился к ней:

— Вы тоже ждете? — он кивнул на дверь.

Девушка кивнула.

— А кого? Я тут многих знаю.

Алена подозрительно посмотрела на него.

— Да не в том смысле, что… Нет, вы не подумайте! — видимо, прочитал реакцию на лице собеседницы мужчина. — Просто в наше время столько всего творится! Никому доверять нельзя! Порядочных не осталось. То воруют у государства, то грабят друг друга, то вредят! У меня вон соседи завелись какие! Ну, ты живи спокойно, по-человечески, детьми занимайся! А они же — нет: музыка на всю, покоя никакого, то воруют по огородам лазят, то в окна стучат, хулиганят! А что я сними сделаю? Вот и приходится жаловаться. А вы кого ждете? — вернулся он к своему вопросу.

— Вотюхова, — ответила Алена, надеясь, что на этом разговор закончится.

— Вотюхов — это молодой который? — спросил мужчина. — О, не повезло вам, — сочувственно покачал головой он.

— Почему? — напряглась Алена.

— Говорят, что сильно важного из себя строит, карьеру мечтает, видимо, сделать. А они такие знаете какие? До каждой мелочи докопаются! Им бы поскорее дело закрыть и в архив сдать, а кого виноватым сделать — неважно.

Эти слова немного напугали Алену. А что, если правда, этот следователь окажется таким, который разбираться не станет, а отдаст под суд ее и все?

Из соседнего кабинета вышел полицейский. Мужчина со скамейки подскочил к нему:

— Павел Игнатьевич! Здравствуйте!

— Это снова ты, Митюев? — поморщился мужчина в форме, будто проглотил лимон.

— Так, а как, Петр Игнатьевич, если они произвол творят? Вы представляете, что они натворили в этот раз? — жаловался бывший Аленин собеседник. — Они же, ироды, мою собаку Дружка, отравили! — слезливым голосом сказал он, заглядывая в глаза участковому (Алена увидела у него значок).

— Митюев, — раздраженно сказал участковый, — что ты сочиняешь? У тебя же нет никакой собаки! — он обошел жалующегося и стал открывать дверь следующего кабинета.

— Конечно, нет! — ничуть не растерялся Митюев. — Они же его сначала отравили, а потом закопали, спрятали! Да следы-то остались — земля рыхлая горсточка у меня в ограде! Думали, что я не найду ничего, следы замести хотели, а я же опытный уже на таких душегубов да проходимцев — вы знаете!

— От меня-то ты чего хочешь, Митюев? Поисковый отряд с собаками, чтобы мы могилу твоего пса искали? — вздохнул участковый. — Кстати, я у тебя три дня назад по твоему очередному заявлению был, и что-то никакую собаку у тебя во дворе не видел.

— Так они же, Павел Игнатьевич, его еще месяца три назад его отравили! Просто терпел, терпел — лопнуло терпение! — Митюев снова попытался выдавить из себя слезу. Но то ли участковый не готов был сегодня к сочувствию, то ли со слезами какие-то проблемы — не получилось.

— Да три месяца назад у тебя и соседей не было! Они же только месяц как дом с тобой по соседству купили! — возмутился участковый. — Я тебя сейчас за клевету накажу. Тебе самому не надоело каждый день меня заявлениями изводить? То у тебя кошки громко орут по ночам, то соседи в окна стучат к тебе, хулиганят! Теперь вот собака еще!

— Так стучали же! — оправдывался Митюев.

— Электрики счетчик проверить хотели — вот и стучали! Электрики стучали, а не соседи! — повысил голос участковый.

— Но стучали же! — резонно заметил Митюев. — Павел Игнатьевич, так вы проверьте, пожалуйста, в этот раз про Дружка-то моего. Земля же в ограде лежит горсточка! Откуда бы ей взяться? А заявленье я уже написал — примите меры.

— У тебя все? — Павел Игнатьевич взял протянутую бумажку формата А4. По лицу участкового видно было, что он держался из последних сил, чтобы не ответить резко.

Митюев победно и счастливо кивнул.

Участковый уже было открыл дверь своего кабинета, но повернулся:

— Митюев, а ты не считаешь, сколько заявлений уже написал? Может, юбилейное какое число, а мы не празднуем?

— Ну и шутник вы, Павел Игнатьевич! — погрозил ему пальцем, смеясь, Митюев. — Вот такой участковый! — проходя мимо Алены, поднял вверх большой палец он.

Еще немного погодя, открылась дверь кабинета Вотюхова. Оттуда вышел мужчина со всклоченными волосами и растерянным выражением лица.

— Заходите, — сказал он тихо Алене и пошел к выходу.

Кабинет находился на солнечной стороне, поэтому не спасало даже открытое окно. В кабинете стояло три стола, два из которых были завалены папками с бумагами. На третьем столе стоял принтер, компьютер, за ним же сидел молодой человек в форме. Имелись еще два стула, которые тоже были завалены папками с бумагами.

— Здравствуйте! — поздоровалась робко Алена, не зная, куда себя деть.

— Здравствуйте! — ответил, не отрывая взгляда от бумаг на столе, следователь. — Присаживайтесь.

— Куда? — спросила девушка, окидывая взглядом кабинет.

Следователь, наконец, поднял на нее глаза, потом посмотрел на стулья в кабинете, подошел к одному и переложил с него бумаги на пол.

«Где же сидел тогда тот мужчина, который отсюда вышел? — подумала Алена и тут ее взгляд упал на маленький низкий табурет рядом со стульями. — Неужели, здесь?». Она подняла взгляд на следователя и увидела, что тот внимательно смотрит на нее.

— Вас что-то беспокоит? — спросил он.

— Нет, ничего, — смутилась Алена.

— Отлично. Тогда давайте приступим с разговору по делу? Расскажите мне все с самого начала, что с вами вчера произошло? Что вы видели и как оказались в доме культуры?

Девушка чувствовала, как этот молодой следователь настроен к ней негативно, хоть и старался это скрыть.

— С самого начала — это с утра, или с того момента, как я на концерт пришла? — спросила Алена.

Следователь продолжал сверлить ее взглядом.

— Давайте упустим подробности вашего пробуждения, если они не относятся к делу смерти гражданина Урусова.

— Кого? — переспросила Алена.

— Гражданина Урусова Ярослава Сергеевича. Вы с таким не знакомы разве? — спросил следователь Вотюхов с нажимом.

— Не успели познакомиться, — сказала девушка и опустила голову.

— Вот и расскажите, что же помешало.

Алена не удержалась и хмыкнула.

— Так понятно, что помешало — его смерть.

— Алена Леонидовна, вы же умный человек, грамотный, журналист! Давайте вы не будете кривляться, ходить вокруг да около, а просто расскажите вашу версию происходящего? — он натянул улыбку. Но ледяной, колючий взгляд выдавал отнюдь не самое радушное расположение к ней.

Алена хотела ответить, что версия не только ее, а общая, но не стала обострять и без того неприятное общение, а вздохнула и начала рассказывать события ее вчерашнего рабочего дня, стараясь при этом не смотреть в лицо следователя Вотюхова.

Глава 5

Освободилась от допроса (как бы это не назвал следователь, но по ощущениям, был точно допрос) Алена только во втором часу. Выжатая, морально уставшая, сил на то, чтобы вернуться в редакцию не было, но долг и ответственность взывали к совести. Она решила зайти в летнее кафе и выпить чашку чая.

Через некоторое время за соседний столик присели две девушки. Алена сначала не обратила на них внимание, потому что сидела к ним спиной, но потом заметила, что девушки время от времени поворачиваются в ее сторону и хохочут. Когда она повернулась, то увидела, что и та, и другая русалки — зеленоватая кожа, губы «уточкой», длинные зеленые волосы, большие рыбьи глаза, чешуя на шее и руках. Увидев, что Алена на них смотрит, они демонстративно фыркнули и засмеялись. Удивительно, но вид русалок в этот раз не вызвал у девушки страха, в голове даже мелькнула мысль: «Что с них взять — русалки!». Бежала Алена из деревни от таких, как они, а они и тут, в городе, есть. Чего им надо? Как так произошло, что нечисть выбралась из своих уголков обитания и решила поселиться среди людей? Почему раньше этого не сделала? Значит, ее что-то удерживало? Алена собралась с силами и встала, чтобы вернуться в редакцию. Когда она поравнялась со столом, за которым сидели русалки, одна из них сказала с презрением:

— И не стыдно выглядеть, как лапоть! Фу!

— Ты на ее прическу глянь! Это же веник на голове, а не волосы! — фыркнула в ответ другая.

— Вы бы, закрыли свои русалочьи рты, девушки! — неожиданно для себя не сдержалась Алена от такой бестактности. Хотя, чего ждать от нечисти.

— Что?! — выпучила и без того большие глаза первая. — Что ты сказала? Ты кому это сказала? — девица поднялась со своего стула. За ней поднялась и ее подруга. — Ты на кого рот открыла, чучело?

— Да вам я это сказала! — сказала Алена твердо. — И если сейчас ты рот свой не закроешь, то про твою русалочью натуру вся округа узнает.

— Нет, ты это слышала? Эта сумасшедшая нам еще угрожает! Да ты знаешь, кто я такая? — с вызовом спросила русалка. Ее подруга ей поддакивала. Сразу стало видно, что заводила в этой парочке Аленина собеседница.

— Я-то прекрасно знаю, вижу, кто вы, — наклонилась чуть вперед к русалке Алена. — А вот другие тоже узнать могут, если ты сейчас рот не закроешь.

— Да ты знаешь, кто мой папа? Ты с кем разговариваешь? Одеваться не умеет, сразу видно деревенщина, а еще рот развевает! — кричала девица.

Дальше Алена не поняла, что ее вывело из себя, но она подскочила к русалке и вцепилась ей в волосы. Вторая русалка завопила, стала звать на помощь. Девушка силой воли заставила себя успокоиться и отпустить русалку.

— У тебя будут большие неприятности, дура! — крикнула пострадавшая русалка. — Ты даже не понимаешь, с кем связалась!

— Закрой свой рыбий рот и плыви к себе, пучеглазая! — прошипела Алена. — Теперь знайте обе, — она обвела глазами русалок, — что я вас очень хорошо вижу, какие вы на самом деле «красотки» зеленые. И остальным, таким же своим знакомым передайте, что нечего вам делать среди людей, если не хотите, чтобы вас на чистую воду вывели!

Русалки переглянулись друг с другом. Алена с удовлетворением заметила, как мелькнул испуг в их глазах. В этот момент она поняла, что готова написать статью. Напишет даже про того мужчину, который выходил из кабинета Ярослава Сергеевича, не называя его водяным, конечно. Иначе это может привести к тому, что жители города решат, что она сумасшедшая (если такую статью вообще пропустит редактор).

Девушка с победным видом, решительным шагом вышла из кафе и направилась в редакцию. Алена придумала, как узнать личность того, с кем встречался руководитель хора. Она торопилась, боясь, что пыл за время пути поубавится, но нет. Первым делом она попросила Игоря Евгеньевича найти, кто ездит на серой иномарке с личным водителем, номер… Надо отдать должное начальнику — он не задавал никаких вопросов, просто посмотрел на девушку внимательно, записал номер и в скором времени отправил ей смс данные на этого человека.

Строчки ложились легко, статья получилась цепкой, интригующей, острой. Алена с гордостью еще раз перечитала ее. Да, именно вот так должен писать настоящий журналист, который не боится общественного мнения, потому что имеет свое, умеет выражать его хлестко, прямо, но при этом красиво. Статью она отправила главреду на почту. Через полчаса к ней в кабинет вошел сам главный редактор с восторгом в глазах и голосе.

— Ну ты даешь, Милочкина! Вот это статья! Вот это материал! Да ты у нас мастер острого пера! — хвалил он Алену. — Значит, ты подозреваешь, что в смерти Ярослава Сергеевича виноват сам Крандиковский?

— Я этого не говорила, — сказала честно девушка. — Я лишь написала, что накануне печального события у жертвы была встреча с ним. Они о чем-то спорили.

— Ты понимаешь, какой ажиотаж вызовет выпуск нашей газеты? Уже представляю, как вытянутся лица Крандиковского и полиции, когда местная газета, с которой они не считались, преподнесет им такие факты! Кстати, у Крандиковского же еще и выборы в Думу скоро — думаю, эта история ему если совсем не испортит, то изрядно подпортит репутацию. А ты, Милочкина, можешь сразу перейти в разряд свидетелей, а не подозреваемых. Кстати, а еще кто-нибудь видел, как они встречались? — Алена пожала плечами. — В любом случае, это работа следователей. Мы им и так новые сведения на тарелочке преподнесем. Ну, вторую статью про концерт, — он посмотрел на часы, — ты, наверное, сегодня уже не успеешь написать — осталось полчаса до окончания рабочего дня, — поэтому можешь идти домой, завтра напишешь, — сказал Игорь Евгеньевич таким тоном, будто вручил награду ей.

Поблагодарив, Алена взяла сумку и вышла на улицу. Да, она устала, но внутри появилась какая-то уверенность и спокойствие, что она все сделала правильно.

На остановке еще никого не было — еще один плюс сегодняшнего дня. Автобус тоже почти не задержался. Поэтому садилась Алена в автобус, уже улыбаясь. Зазвонил телефон.

— И снова здравствуйте! — услышала она в трубке. — Гражданка Милочкина, что же вы уже на людей бросаетесь? Не успели вы от меня выйти, как поступило на вас заявление в отдел об оскорблении и даже избиении.

Алена поняла, что с ней разговаривает следователь.

— Я никого не избивала, — сказала она. — Девушки меня оскорбили, а я просто не смогла сдержаться и ответила им в ответ.

— Но заявление сейчас на столе лежит у меня от них, а не от вас. Поэтому будьте добры, загляните сегодня ко мне снова, я возьму с вас объяснения, — вздохнул он.

— Хорошо, — ответила Алена. От гармонии внутри снова ничего не осталось. Придется встретиться снова с этим следователем, который, даже не скрываясь, смотрит на нее, как на преступницу, а теперь еще и дебоширку, которой все не по чем. «Чего же эти русалки, которые хвастались своим высоким статусом, не сообщили „высоким людям“ о проблемах с Аленой, а просто пошли в полицию?» — зло подумала девушка и вышла на следующей остановке.

В коридоре отдела полиции никого на этот раз не было, и Алена сразу со стуком вошла в уже знакомый кабинет.

— Столько раз в день я еще ни с кем из посетителей не встречался, — съязвил Вотюхов, улыбаясь. — Присаживайтесь, — предложил он, указывая на стул, который на этот раз остался свободным, а стопа папок с бумагами находилась, по-прежнему, на полу около. — Ну, рассказывайте, чем помешали вам гражданки, — он заглянул в бумагу на столе, — Крандиковская Елизаветта Мирославовна и Проткова Жанна Витальевна?

Алена, услышав знакомую фамилию, вздрогнула. «Так она дочка водяного!» — сообразила девушка.

— Что же вы молчите, Алена Леонидовна? — слегка наклонился в ее сторону следователь, скрестив в замок руки на столе.

«Сейчас еще моя статья выйдет о водяном, и все точно решат, что я хочу обвинить депутата из-за ссоры с его дочерью! — осенило Алену. — И кто снова окажется в подозреваемых? Я. Никто не поверит, что все было именно так. Кто я такая и кто такой Крандиковский? Судя по разговору с Ярославом Сергеевичем, Крандиковский — действительно, влиятельный или даже опасный человек. Не окажется ли теперь на месте Ярослава Сергеевича Алена?» — этот поток мыслей, догадок, вопросов был настолько ужасающим, что девушка поняла: она сама себя загнала в угол. Может, есть еще вероятность договориться с главредом и не выпускать статью в тираж?

— Мне срочно надо позвонить. Можно? — спросила Алена у следователя, доставая свой телефон.

— Адвокату? — поднял брови следователь.

— Нет, главному редактору.

— Мне кажется, у нас с вами сейчас поважнее разговор, — напомнил Вотюхов.

— Это очень важно. Пожалуйста!

— Хорошо, — кивнул он. — Три минуты вам хватит?

Алена кивнула и вышла в коридор. Игорь Евгеньевич не брал трубку. Она звонила снова и снова, но тщетно. Из кабинета показался следователь:

— Вы все? — спросил он у потерянной девушки.

— Он не ответил, — с мольбой во взгляде ответила она.

— Ну, значит, занят, — развел руками следователь. — Давайте вернемся к нашему разговору?

Алена почувствовала, как стало плохо, а затем свет вообще померк.

Глава 6

Когда приехала скорая, Алена уже почти пришла в себя. Следователь Вотюхов вызвал скорую и старался обмахивать девушку бумагами.

— Вы чего, Милочкина? — в голосе слышалось беспокойство, обморок Алены вывел его из роли строгого следователя и показал человеческую натуру. — Уж не из-за нашей ли с вами беседы?

— Жарко очень, перегрелась, видимо, — ответила она слабым голосом. Голова все еще кружилась и тошнило.

— Да где же эта скорая? — воскликнул он с досадой. — На весь отдел ни одной аптечки! — говорил он кому-то.

Алена вспомнила, что обязательно надо дозвониться до Игоря Евгеньевича, чтобы не запускать статью в тираж. Помня азарт и горящие глаза главреда, когда он прочитал получившуюся статью, девушка надеялась, что в честь окончания рабочего дня он не успеет отдать никаких указаний верстальщику и не потрудится найти ей место в ближайшем номере.

По коридору послышались шаги. Вотюхов выскочил из кабинета.

— Вы чего так долго? — услышала его возмущенный голос Алена.

В кабинет вошли два медика. Один из них сразу достал тонометр и подошел к Алене мерить давление. Второй принялся заполнять бумаги, задавая вопросы следователю. Последнего, судя по ответам, это не очень радовало. Девушка слушала их вполуха, борясь с тошнотой.

— Собирайтесь, — сказал медик, который измерял давление.

— Куда? — спросила Алена.

— В больницу. У вас давление низкое совсем. Мы его вам поднимем сейчас, но надо понаблюдать хотя бы до вечера.

— Вы с нами поедете? — спросил второй медик у Вотюхова.

— Я? — удивился следователь. — Зачем?

— Ну, откуда я знаю? — пожал плечами парень.

— Не надо, мне уже лучше, — девушка постаралась самостоятельно подняться, но голова снова закружилась, и она упала в обморок.

— Ах, вы очнулись, — добродушно произнес голос откуда-то сверху. Врач скорой помощи улыбнулся ей и продолжил осмотр. — Головокружение, слабость, тошнота… У вас классическая картина стресса и перенапряжения организма. Попробуйте расслабиться и отдохнуть пару дней.

Слова доктора звучали спокойно и профессионально, но Алена чувствовала смутную тревогу. Чувство нехватки воздуха, липкая испарина на лбу, неясные фрагменты воспоминаний, вспышки сцен недавнего общения со следователем, спора с русалками и встреча с Крандиковским. Стараясь отстраниться от неприятных ощущений, она прислушивалась к словам врача, понимая, что физиология играет злую шутку.

Тем не менее, врач закончил обследование и покинул палату, позволив ей вернуться к своим мыслям. Первое, что волновало её больше всего — газетная статья.

Точно! Надо срочно позвонить главному редактору! Ее сотовый лежал на тумбочке рядом с кроватью. Алена посмотрела на время — начало седьмого вечера. Оставалось надеяться, что Игорь Евгеньевич ее поймет. На этот раз начальник ответил. Девушка рассказала ему о своем конфликте с двумя девицами, одна из которых оказалась дочерью депутата, а потом о визите в полицию и поведении следователя. Игорь Евгеньевич воспринял её слова спокойно.

— Да, «везет» тебе, Милочкина, на Крандиковских! — ухмыльнулся он. — Не переживай так сильно, пока нет официальных претензий, всё нормально. Наши читатели любят острые темы, так что твоя статья пойдет на пользу продажам. Мы за правое дело, надо выводить на чистую воду таких как Крандиковский! Ничего не бойся! Молодец! Ты сейчас где? В больнице? Тогда можешь скинуть мне статью про концерт на почту, а сама отдохни от стресса до понедельника. Давай, держись, на тебя вся страна смотрит! — и на этой торжественной ноте отключился.

Его ободряющий тон вселил надежду, но неприятные ощущения не покидали Алену. Она понимала, что борьба предстоит нелегкая, вряд ли Крандиковский так легко все это оставит. Алена же слышала, что он вовсе не мягкий человек.

Следующий звонок она сделала бабушке. К тому моменту она уже чувствовала себя гораздо лучше. Рассказывать ей ничего не стала, обрадовала, что завтра днем, а то и утром сможет приехать домой, спросила, как дела, узнала деревенские новости за день и все.

Покончив с переговорами, Алена пошла искать врача, чтобы отпроситься домой. После продолжительных уговоров (врач настоятельно советовал ей остаться хотя бы до утра), обещаний, что она побережется и будет больше отдыхать, ее отпустили домой.

Вернувшись в квартиру после непродолжительного отдыха, Алена налила чай и взялась за статью о концерте, чтобы завтра утром быть свободной и ехать сразу в деревню. Но мысли все время возвращали ее к неприятностям последних дней и следователю Вотюхову. Сегодня ей удалось избежать разговора, а что будет завтра? Кстати, завтра надо будет самой съездить к следователю, чтобы он не звонил главному редактору, ей самой, считая, что она сбежала от ответственности за случившееся. Игорь Евгеньевич прав, ей нечего бояться, ведь она никого не обвиняет в своей статье, не первая затеяла конфликт с русалками — правда на ее стороне.

Алена посмотрела в окно. За окнами квартиры, за пределами редакции начинался иной мир, населённый таинственными существами и загадочными процессами. Люди, живущие здесь, возможно даже, десятилетия, считали повседневную жизнь понятной и предсказуемой, но не подозревают, что среди них есть те, кто может нарушить баланс и изменить судьбу каждого жителя, кто раньше прятался от глаза человеческого, а теперь, преследуя свои какие-то мотивы, под человеческой личиной творит свои дела среди людей. Может быть, этот дар ей дан не просто так? Может, у нее есть какая-то миссия? Так, стоп! Какая миссия? Что может она одна против нечисти? Да она даже против Крандиковского не может пойти, потому что у него связи и влияние, а у нее просто правда и особенность видеть нечисть. Но раскисать она не намерена. Пусть хотя бы эти русалки и водяные думают, что она их не боится.

Алена решила, что раз ей предстоит жить с этим, видеть, встречаться лицом к лицу с тем, кого не видят остальные, значит, ей нужно больше узнать о них. Завтра же она изучит тщательно дедушкин альбом, поищет, может, остались еще какие записи, расспросит бабушку, что та про это слышала, знает.

Когда она решила, что будет делать, относительно нечисти, девушке стало немного легче, прибавилось уверенности. Оставалось еще одно, точнее, один, кто не давал ей дальше жить спокойно — следователь Вотюхов. Прав был тот мужчина, который в коридоре сидел, про Вотюхова: молодой карьерист, ему неважно, кого посадить и обвинить. Вот и сейчас он заранее назначил Алену убийцей и хулиганкой, не разбираясь, а просто доверяя заявлениям, показаниям со стороны. Хотя, работа, наверное, у него такая. Может, окажись на его месте Алена, она поступала бы также. Вон, сколько у него бумаг в кабинете. Это не кабинет, а склад какой-то, архив! А при чем тут Алена? Чего это она страдать должна из-за его занятости? Сам знал, куда работать пошел. Она же не жалуется, что написала статью, после которой не знает, как жить дальше! Или жалуется? Да нет, это не в ее духе. И этого неприятного типа, Вотюхова, она не боится — придет ему и расскажет завтра, как произошел конфликт с русалками, точнее, дочерью депутата и ее подругой.

Девушка заставила себя вернуться к статье. Эта статья, по сравнению с предыдущей, давалась ей значительно тяжелее, потому что статья должна была получиться восторженной. Вот и приходилось обходить «острые углы».

В дверь квартиры постучали. Алена заглянула в глазок — за дверью стояла женщина среднего возраста, выглядевшая элегантно и строго одновременно. Девушка открыла дверь.

— Добрый вечер, Алена Леонидовна! — Холодно поздоровалась гостья. — Меня зовут Маргарита Александровна Глушакова, помощник депутата Крандиковского. Моё посещение связано с вашим последним материалом для газеты.

Сердце Алены дрогнуло от осознания серьезности визита представительницы депутата. Волнение сменялось тревогой: если визит состоялся, значит, информация дошла до высокопоставленных персон, и последствия были неизбежны.

— Проходите, — пригласила девушка женщину внутрь, приготовившись выслушивать критику и возможные угрозы.

Маргарита Александровна, войдя в квартиру, осмотрела обстановку критичным взглядом, словно изучая уровень опасности, исходящей от жилища Алены.

— Вашему вниманию представлена небольшая проблема, — заговорила посетительница официальным тоном. — Ваша последняя статья вызвала негативную реакцию господина Крандиковского. Естественно, если статья появится в газете, то вызовет противоречивые мнения о Мирославе Васильевиче. В таком случае он намерен привлечь вас к ответственности за распространение заведомо недостоверной информации.

Страх смешивался с негодованием: публикация оказалась значительно важнее, чем предполагала Алена. Значит, в редакции есть люди Крандиковского, которые сообщили о готовящейся к выпуску Алениной статье. Конечно, с такими связями не приходится удивляться, что ее адрес нашли так быстро.

— Я уверена, что его обвинения являются беспочвенными, — сказала девушка, стараясь не выдать страх в голосе. — Мои публикации основаны на фактах и проверенной информации.

Помощница невозмутимо смотрела на неё, словно проводя оценку искренности слов.

— Господин Крандиковский предлагает компромисс, — продолжила она спокойным голосом. — Вы можете отказаться от дальнейших публикаций, касающихся его имени, и сделать так, чтобы статья не вышла в тираж. Взамен депутат аннулирует все претензии к вам от него и его дочери, а кроме того, предоставит поддержку редакции и для вас — должность главного редактора.

Предложение звучало соблазнительно, но Алена отказалась сдаваться, понимая, что отступление равносильно признанию своего подчинения и продажности.

— Спасибо за предложение, — решительно отвергла она соглашение. — Но я не собираюсь жертвовать профессиональными принципами ради временных выгод.

Маргарита Александровна заметно удивилась стойкости девушки, отметив её жестким взглядом.

— Тогда позвольте предупредить вас официально, — предупредила помощница депутата. — Последствия отказа могут быть серьезными для вашей карьеры и личного благополучия.

Оставив угрозу висеть в воздухе, Глушакова ушла, оставляя Алену в состоянии беспокойства и напряжения. Девушка поняла, что вступила в борьбу, правила которой устанавливали другие игроки, но отступать было уже поздно.

Глава 7

В очередной раз взяв себя в руки, Алена продолжила заниматься статьей. Но ее снова оторвали от этого дела — зазвонил телефон. На экране высветился номер главного редактора. Девушка посмотрела на часы — десятый час вечера. Обычно в это время она уже спала. Наверное, что-то срочное.

— Приезжай в редакцию срочно. Мы сейчас готовим с Александром Николаевичем завтрашний номер. Твою статью о Крандиковском хотим в него втолкнуть. Но возникли некоторые вопросы к тебе. Так что приезжай прямо сейчас.

— Игорь Евгеньевич, но вы же сами разрешили мне отдохнуть после больницы до понедельника! — напомнила Алена. — Я сейчас над второй статьей про концерт работаю. Если сейчас не сделаю, то не успею вам ее завтра сдать.

— Ты не понимаешь, что дело важное? Ты нужна здесь срочно! — добавил он строго и безапелляционно. — Приезжай сейчас. Жду!

— Хорошо, — вздохнула Алена. На том конце гавред отсоединился.

Не переодеваясь, девушка пошла на остановку. На улице уже начинало смеркаться. Небо посерело. Жара, стоявшая весь день, спала, и дышать стало легче. Город тоже немного притих: машин и людей на улицах стало меньше. На остановке никого не было. Интересно, ходит ли еще общественный транспорт?

Пятнадцать минут ожидания не дали ровным счетом ничего, ни одного автобуса мимо не проехало. Чтобы не терять время, Алена решила идти до редакции пешком (благо, что она находилась всего в двух остановках от нее).

Девушка торопилась, но все же заметила странную фигуру, крадущуюся следом за ней. Человек был укрыт капюшоном, скрывавшим лицо, но движения выглядели подозрительными.

Резко остановившись, девушка всмотрелась внимательнее. Интуиция подсказывала, что опасность близка. Быстро свернув в переулок, она побежала, стремясь покинуть район. Шаги позади становились ближе, шаги ускорялись. Паника захлестнула её, это придавало скорости и сил.

Забежав в ближайший двор, Алена нырнула в подъезд заброшенной двухэтажки. Жителей дома переселили из ветхого жилья в новое, но этот дом еще не успели снести. Лестничные пролёты покрыты грязью и мусором. Незнакомец остановился внизу, издав глухой рычащий звук, подобный звериному. Сердце забилось быстрее, когда она услышала шипящий голос:

— Ты не уйдёшь далеко, глупенькая журналистка!

Шёпот поднимался снизу, отражаясь от бетонных стен. Охваченная страхом, Алена прижалась к стене, отчаянно думая, что делать дальше.

Нужно бежать, нельзя оставаться здесь.

Только встав на ноги, она поняла: выхода нет. Свет с улицы слабо пробивался в помещение, создавая жуткие тени. Отступать было опасно, рискованно двигаться вперёд.

— Покажи себя, трус! — выкрикнула она, пытаясь сохранить остатки храбрости.

Фигура выскользнула из тьмы, осветившись ярким лучом света, проникающим через крошечное оконце высоко над головой. Перед ней возник мужчина внушительной внешности, с нечеловеческими чертами лица, покрытого бледной кожей и яркими зелеными глазами.

— Вода ищет путь, журчит река, — прошептал он низким голосом. — Твоя душа теперь тоже будет принадлежать реке, будешь плавать среди русалок вечно.

Адреналин ударил в голову, лишив остатков рассудительности. Перебирая ногами, Алена бросилась прочь, ухватившись за поручень лестницы и взлетая по ступеням.

«Кто он? Откуда пришел? Что хочет от меня?» — лихорадочно метались в ее голове вопросы.

Безрассудство толкало её вперёд, пока последняя ступенька не привела к закрытой двери крыши. Оглядевшись, девушка заметила чердачный люк, оставленный открытым. Не помня себя, Алена по имевшейся здесь самодельной лестнице забралась наверх и захлопнула крышку люка. Надо было что-то делать.

На чердаке она нашла лестницу на крышу. Недолго думая, слыша лишь стук шагов по лестнице к чердаку, которые явно принадлежали существу, девушка вылезла на крышу. Старый шифер кое-где ломался под ногами, но Алена уже приметила тополь, ветки которого лежали прямо на крыше. Это единственный вариант спасения, который она пока видела. На крышу вылез ее преследователь. Он тяжело дышал, но злорадно улыбался, понимая, что жертве никуда не деться.

Алена пятилась осторожно к краю крыши, где стоял тополь. Нечисть также осторожно наступала на нее.

Хватит ли ей сил, умения и везения, чтобы спуститься по дереву? Хоть бы хватило, потому что страшно было даже подумать, что будет, если этот монстр ее догонит! Алена зацепилась за ветку и с визгом повисла на ней. Оказалось, что до следующей ветки было далеко, поэтому приходилось или звать на помощь, или прыгать. Сверху показалась голова преследователя, который ухмыльнулся и стал ногами раскачивать ветку, за которую держалась Алена. Руки соскользнули. С криком девушка упала на землю, сдирая кожу по всему телу о мелкие ветки, которые не смогли ее задержать, но смогли замедлить ее падение, что спасло ей жизнь. Не раздумывая о своей целостности, девушка поднялась с земли и постаралась бежать до редакции, так как она была ближе, чем ее квартира. Но бежать не получилось — нога болела, приходилось хромать. Все еще боясь, что монстр быстро спустится и продолжит преследовать, Алена старалась ускориться, насколько это возможно.

Преследователя, вроде бы, видно не было. Вот и редакция. Девушка поспешно дернула дверь. Дверь оказалась заперта. В чем дело? Неужели начальник с верстальщиком заперлись изнутри? Алена постучала в окошко. Ирина Васильевна, которая сегодня, видимо, осталась за сторожа (такое тоже бывает), выглянула в окошко, а потом открыла дверь. На вопрос Алены о главреде женщина лишь удивленно на нее посмотрела сверху очков, как строгая учительница смотрит на двоечницу и сказала, что рабочий день давно окончен, и в редакции никого нет, кроме нее.

Алену будто облили холодной водой. Не может этого быть! Ей же не примерещилось разговор по телефону. Она набрала номер Игоря Евгеньевича. Главный редактор не сразу, но ответил.

— Игорь Евгеньевич, в просили в редакцию прийти, вопросы по статье обсудить. Я тут, — сказала Алена.

— Ты про статью о концерте? Так в понедельник и обсудим. Я же тебе выходной дал на завтра, Милочкина. Зачем же ты на ночь глядя в редакцию пришла? Ты теперь у нас ценный сотрудник, поэтому иди отдохни хорошенько.

— То есть вы мне не звонили? — уточнила тихо Алена.

— Днем звонил, когда ты в больнице лежала. Что-то случилось? — с подозрением в голосе спросил главред.

— Нет, все нормально. Спокойной ночи! — ответила девушка и отключила звонок.

Ирина Васильевна, слышавшая весь разговор, сухо простилась, зашла в редакцию и закрыла за собой на замок дверь.

Алена села на крылечко редакции. Вариантов два: либо Игорь Евгеньевич с ними заодно, либо они специально заманили ее в ловушку. И в том, и в другом случае ситуация была страшная. На этом покушении они вряд ли остановятся. Что же ей теперь делать? Как жить? Как идти домой? Нет, она преувеличила, у нее совсем нет столько сил, чтобы противостоять нечисти. Надо было принять предложение Крандиковского и забрать статью. Краем глаза девушка заметила фигуру в капюшоне. Она вгляделась. Показалось, что он спрятался за дерево. Нога болит, поэтому бежать не получится. Сколько она сможет здесь сидеть? И какой в этом смысл? Алена поднялась со ступенек и пошла в сторону, где, как она заметила, прятался ее преследователь. Это было очень сложно, но уж лучше здесь и сейчас с ним встретиться и сообщить, что она готова забрать статью, лишь бы от нее отстали.

Существо вышло из-за дерева ей навстречу и встало, ухмыляясь. Алена не стала подходить близко, но постаралась говорить громко и уверенно:

— Передай Крандиковскому, что я готова принять его условия, если он обещает оставить меня в покое.

— А теперь хозяину этого мало. Ты слишком много знаешь, видела, поэтому он сказал, что ты должна умереть.

— Я никому ничего не скажу! — предприняла последнюю попытку Алена, но голос предательски дрогнул.

— Конечно, ведь утопленники не разговаривают! Твоя душа будет принадлежать воде! Так сказал хозяин, — засмеялся сиплым, противным смехом преследователь. С этими словами он начал наступать на Алену. Девушка попятилась назад, споткнулась больной ногой и упала. Существо с негромким рычанием пошел на нее. Алена зажмурила глаза, не в силах даже кричать от страха.

— Эй, гражданин! — услышала она властный голос. — Что у вас тут происходит?

Девушка повернула голову в сторону говорящего и увидела следователя Вотюхова. Вот уж думала она, что встреча с этим человеком будет ей в радость. Однако, сейчас Алена была ему не просто рада, а готова была расплакаться от счастья.

— А, это вы, Милочкина? — в голосе послышалась ирония. — С чем на этот раз ко мне поступит на вас заявление?

— Что у вас происходит, гражданин? — спросил он у Алениного преследователя.

Но монстр больше надвинул капюшон на глаза и убежал.

— Спасибо! — проникновенно и искренне сказала Алена.

— Может, теперь вы мне расскажете, что происходит, и кто это был? — серьезно спросил Вотюхов. Девушка с трудом встала.

— Отвезите меня домой, пожалуйста, если можно? — попросила она.

Следователь внимательно на нее посмотрел.

— Хорошо, садитесь в машину. — Он кивнул головой на черную иномарку.

Глава 8

От волнений последнего часа ноги дрожали, боль пульсировала острой болью, мешая стоять ровно. Следователь открыл дверцу автомобиля и помог девушке устроиться внутри.

Вотюхов сел за руль, пристально изучая пассажирку взглядом.

— Давненько мы с вами не виделись, Милочкина. Почему-то каждый ваш визит ко мне знаменуется каким-нибудь происшествием, — произнес он с легкой усмешкой, завел двигатель и тронулся с места.

Машина мягко катилась по ночному городу, разгоняя гулкое молчание моторным урчанием.

— Расскажите-ка мне подробно обо всём, что произошло сегодня вечером, — предложил он наконец, оглядываясь на девушку через зеркало заднего вида.

Алена устало прикрыла глаза, чувствуя себя разбитой физически и морально. Медленно, почти шепотом, начала рассказывать о событиях сегодняшнего вечера. О звонке якобы от главного редактора, попытке поймать автобус, странном незнакомце в капюшоне, погоне, встрече с чудовищем в старом доме, падении с крыши, беге до редакции и последнем столкновении возле здания.

Вотюхов слушал молча, задумчиво щёлкая пальцами по рулю, периодически поглядывая на дорогу перед собой.

— Значит, получается, кто-то решил расправиться с вами именно сейчас, да ещё таким необычным способом, — резюмировал он, закончив расспросы. — Подозреваю, что ваши публикации задели кого-то серьёзного. Вы уверены, что никто из ваших знакомых не мог сыграть роль вашего преследования?

— Я точно уверена, что это существо вообще никак не связано с моими знакомыми людьми, — твёрдо заявила девушка, вспомнив тусклый зелёный блеск глаз незваного гостя. — Оно совершенно чуждое человеческому миру…

— Допустим, пусть так, — согласился Вотюхов, затормозив около подъезда девушки. — У меня есть одна теория… Думаю, завтра утром надо провести эксперимент. Можете зайти ко мне в кабинет часов в десять утра?

— Эксперимент? Какой эксперимент? — недоуменно спросила Алена, неуверенно принимая протянутый детективом лист бумаги с адресом.

— Завтра всё узнаем. Просто приходите вовремя. Ну, спокойной ночи, Милочкина, — произнёс он, выходя из машины и открывая ей дверцу.

Ночь окончательно опустилась на город, покрывая улицу плотной темнотой. Пройдя внутрь своего дома, девушка взглянула на мобильник — сообщений никаких не пришло, хотя ожидала услышать хоть какую-то реакцию от коллеги Александра Николаевича или редактора. Похоже, эта история придётся держать в тайне ещё какое-то время.

Утомленная и растрепанная, она медленно поднялась по лестнице на третий этаж, отперев ключом свою квартиру. Войдя внутрь, едва успела включить свет, как внезапно почувствовала знакомый холодок между лопаток. Этот леденящий взгляд вновь навис над ней. Она резко обернулась, увидев, как из угла комнаты появляется та самая фигура, чьё появление чуть ранее напугало её до смерти.

— Вот ты где, журналисточка, — прохрипел он зловеще. — Уже дважды сбежать удалось, но это твой последний шанс.

Сердце сжалось болезненным спазмом, дыхание перехватило. Безжалостность взгляда существа сделала очевидным, что его намерение убить непоколебимо. Глаза застлал ужас, мысли путались, единственное желание — убежать отсюда куда угодно, лишь бы подальше.

Но сил сопротивляться не оставалось. Ступив вперед, гость обнажил длинные острые когти, хищно нацеливаясь на жертву.

— Кажется, ваша судьба решена, — спокойно заметило вкрадчивым голосом существо.

Алене показалось, что время словно замерло, тишина сгущалась вокруг, заполняя пространство ощущением неотвратимости. Взгляд застыл на острых когтях приближающегося существа, тело сковал парализующий страх. Казалось, любое движение приведет к мгновенной гибели.

— Тебе повезло однажды, но в этот раз я исполню то, что должен, и твоя душа будет принадлежать воде! — прорычал незваный гость, угрожающе делая шаг вперёд.

Девушка не знала, что сказать, язык не слушался. Она поискала глазами, чем можно отвлечь убийцу, но ничего, кроме пары журналов на столе и подушки на диване не нашла. Первая полетела подушка, а затем журналы. Это, конечно, не сильно помогло, но позволило быстро добежать до входной двери, забыв от страха про боль в ноге.

Алена выскочила на улицу и заметила, что около соседнего дома как раз стоит полицейский УАЗик. Один из полицейских вышел из машины, видимо, размять ноги. Девушка бросилась к нему. Мужчина заметил бегущую девушку, по виду понял, что что-то случилось, поэтому напрягся.

— Помогите! Меня хотят убить! — крикнула Алена, вцепившись в рукав формы полицейского.

— Что тут? — вышел из машин второй полицейский.

— Меня убить хотят! — повторила Алена, оглядываясь на свой подъезд.

— Где? — спросил тот полицейский, в которого она вцепилась.

— В моей квартире!

— А кто хочет вас убить? — спросил второй полицейский.

— Не знаю. Но он сегодня меня уже преследовал. Его спугнул следователь Вотюхов. А теперь он в моей квартире!

— Кто? Следователь? — не понял первый.

— При чем тут следователь? — крикнула Алена. — Убийца!

— Вы его не знаете? Как он тогда у вас в квартире оказался? Вы его впустили сами?

— Да нет же! Он сам в нее проник!

— Ну, пойдемте, посмотрим, кто у вас там, — вздохнул первый полицейский.

Сколько ни смотрела, Алена не видела, чтобы из ее подъезда кто-то выходил — значит, ее преследователь все еще может находиться там.

Полицейские вместе с Аленой подошли к двери ее квартиры. Вспомнив отчетливо про когти и внешний вид убийцы, она посчитала нужным предупредить, что он очень опасен и выглядит необычно.

— Что же в нем необычного? — спросил первый полицейский настороженно.

— Когти, — тихо ответила Алена, понимая, как сейчас выглядит со стороны. — Очень большие, — добавила она.

— Когти? — переспросил второй полицейский. — Он что, животное?

— Нет, на животное он совсем не похож, — покачала головой она.

— А еще какие-то… особенности у него есть? — подобрал нужное слово первый полицейский.

— Да, глаза ярко-зеленые, неестественные какие-то, — ответила Алена.

— Гражданка, вы что, под действием алкоголя? — спросил первый.

— Нет! — возмутилась Алена.

— А запрещенные вещества какие-то употребляете? — спросил второй.

— Нет! Вы что, мне не верите? — с отчаяньем спросила девушка.

— А давайте, мы тогда сейчас проедем вместе и проверим в диспансере, чтобы быть уверенными, что с вами все нормально? — предложил второй полицейский с елейной улыбкой.

— Пройдемте. Документы у вас имеются? — спросил первый.

— В квартире, — упавшим голосом сказала Алена.

— Будьте добры, возьмите их с собой, — попросил все тем же голосом второй полицейский.

— Хорошо, я проеду с вами, — согласилась девушка. — Только и у меня к вам просьба: зайдите со мной в квартиру?

Полицейские переглянулись между собой, потом первый кивнул и зашел следом за Аленой.

Дверь в квартиру была открытой, как и следовало ожидать. Квартира была небольшая, поэтому на то, чтобы обойти ее, не понадобилось много времени. В зале на полу валялись журналы и подушка. Преследователя не было. Куда он скрылся?

— А можно вызвать экспертов или написать заявление о покушении? После моего освидетельствования, — добавила она вздохнув.

— Если все хорошо, то заявление у вас в отделе примут, конечно. Но вот экспертов вам обещать не можем. Все-таки, кадров, ресурсов сейчас везде не хватает, сами понимаете, — пожал плечами первый.

— Понятно, — вздохнула Алена. Да, ей стало понятно, что ждать помощи не от кого. Она посмотрела на наручные часы — двенадцатый час. Сколько всего с ней произошло за этот день, как изменилась ее жизнь!

Может, стоит уехать в деревню, оставить здесь все, сидеть там, не показываться? Нет, тогда она может поставить под угрозу свою бабушку. Она эту кашу заварила — ей и расхлебывать.

Алена взяла паспорт, полис, на всякий случай, и послушно поехала с сотрудниками полиции на освидетельствование. Внутри были обреченность, пустота и усталость, которая, как старое ватное одеяло, навалилась на нее. Сегодня она осталась жива, а что с ней будет завтра? Повезет ли ей и завтра прожить день?

Глава 9

Все процедуры и тесты заняли еще около трех часов. Когда все было готово, дано заключение о том, что она ничего не принимала, на учете в психдиспансере не состоит, полицейские, которые ее привезли, предложили принять ей успокоительного и вернуться домой. Но домой Алена возвращаться боялась. Вообще оставаться одной было страшно и ненадежно. Тогда она приняла решение, что если кто-то и сможет поверить ей про нападение, то это Вотюхов, потому что он видел сам того, в капюшоне. Сейчас девушка сожалела, что не рассказала обо всем ему раньше. Алена попросила дать ей бумагу, чтобы написать заявление. Полицейские, которые тоже устали от всех этих процедур, предложили ей проехать в отдел, чтобы там написать заявление дежурному.

На улицах города уже никого не было, даже света в окнах не попадалось, пока они ехали. В отделе на проходной дежурный кивнул своим коллегам, приехавшим с Аленой. Она спросила, во сколько на работу придет следователь Вотюхов.

— Так у него сегодня дежурство, здесь он, — ответил дежурный.

— Можно мне к нему?

— Если вам заявление писать, то это к оперативному дежурному надо, — сказал дежурный.

— Мне нужен Вотюхов, — твердо сказала Алена.

Дежурный набрал на стационарном телефоне номер и сказал:

— Николай Геннадьевич, тут к вам гражданка просится. Сейчас…, — он заглянул в паспорт Алены, — Милочкина Алена Леонидовна. Пропустить? — он положил трубку. — Кабинет 210, — сказал он девушке и нажал кнопку, открывающую вход в отдел.

Алена поднялась на второй этаж, нашла знакомую дверь, тихонько постучала и вошла. Вотюхов сидел за своим столом. Помимо основного света от потолочных светильников, на письменном столе горела настольная лампа. Следователь изучал бумаги в папке. Когда вошла девушка, он поднял голову, и на его лице мелькнуло, как показалось Алене, удивление. Но он быстро взял себя в руки и указал жестом на стул около стола.

Проходя через весь кабинет к столу, она взглянула в висящее на стене небольшое зеркало и поняла, почему удивился Вотюхов — ее внешний вид оставлял желать лучшего: выбившееся из прически волосы, испуганное лицо, мятая одежда, если добавить к этому еще домашние тапочки… Алена вздохнула. Ладно, в конце концов, она не на свидание сюда пришла. То, что она за сегодня пережила, не каждый бы вообще вынес. Девушка села на предложенный стул. Следователь выжидательно смотрел на нее, а она не знала, с чего начать.

— Вижу, ночь у вас выдалась бессонная и интересная, — не выдержал Вотюхов, пристально глядя на нее насмешливым взглядом. — Мы с вами уже, как добрые знакомые, по несколько раз в день встречаемся — вы не находите? А еще вчера вы не хотели ко мне на беседу приходить, а теперь вот сами, без приглашения…

— Простите, — промямлила Алена, чувствуя себя уязвленной. — Я лучше пойду, не буду отвлекать вас от дел, — она встала и направилась к выходу.

— Так зачем же вы пришли ко мне сюда, Алена Леонидовна? — спросил следователь уже другим, серьезным, тоном. — Может, пора рассказать свою историю, а не играть в смелую и неуловимую журналистку?

Алена не знала, имеют ли право журналисты рыдать в присутствии других и жаловаться, и подумать не успела, потому что ее накрыло: она вернулась на стул и разревелась. Страх, усталость, потрясение, отчаянье — все требовало выхода. Закрыв лицо руками, она не думала про следователя. А тот не успокаивал, не говорил ничего.

Когда слезы отступили, девушка быстро их вытерла и извинилась. Вотюхов молча налил ей из фильтра стакан воды и протянул. Алена взяла и отпила. Следователь снова сел на свой стул и теперь пристально смотрел на нее.

— Что происходит с вами? И чего вы боитесь?

— На меня снова покушались. В моей квартире. Тот самый, — она посмотрела на следователя, — которого вы спугнули на улице. Я еле успела добежать до ваших сотрудников, но они посчитали, что меня надо проверить на пагубные привычки, потому что в квартире никого не оказалось. А он точно был. И он не человек. Не может человек так выглядеть! — последние слова Алена сказала с вызовом, глядя на Вотюхова. Тот вздохнул и отвел взгляд. — Думаете, я с ума сошла? — усмехнулась она. — Да меня сегодня уже проверили.

— Расскажите все, — попросил он. — Только без тайн! Раз уж вы пришли ко мне, то рассказывайте, — сказал он серьезно, слегка наклонив корпус вперед.

Алена подумала, что хуже не будет, даже если Вотюхов посчитает ее ненормальной.

Девушка рассказала всю историю, не утаив даже про то, что видит нечисть под человеческим обличьем. При этих дополнениях она смотрела на следователя, который нахмурил брови, но продолжал слушать ее, не перебивая. Когда Алена закончила говорить, то с надеждой посмотрела на Вотюхова. Тот сначала молчал, а потом спросил:

— То есть семейство депутата Крандиковского и тот, кто на вас покушался — не люди?

— Я не видела всего семейства Крандиковского, но он и его дочь — точно, — кивнула Алена. — Я понимаю, как это звучит для вас, и что в это поверить очень сложно, но это правда.

— Если все это так, как вы говорите, то от вас так просто не отстанут, если выйдет статья, — сказал Вотюхов. — Не следует ли тогда для безопасности отменить эту статью, или как у вас это называется?

— Игорь Евгеньевич держится за эту статью, говорит, что это будет прорыв, журналисты должны защищать правду. Он не откажется теперь отправить ее в выпуск, если уже не отправил, — грустно сказала Алена, крутя в руках стакан.

— А вы ему говорили, что от этого зависит ваша жизнь? — спросил Вотюхов.

— Николай Геннадьевич, — заглянул к нему в кабинет полицейский.- Мы на выезд. Вы с нами? — он посмотрел на Алену.

— Что там? — спросил Вотюхов.

— Да там непонятно: то ли убили кого, то ли отравили. Судя по сообщению, собутыльники, — сказал полицейский.

— Прямо убийство? — скривился Вотюхов. — Не могли они в мое дежурство спокойно посидеть, — тихо проворчал он, вставая. Взгляд его упал на Алену. — Миша, идите пока, я догоню внизу, — попросил оперативника он. — Вам есть, где переночевать? Можем вас довезти до квартиры?

Алена посмотрела на следователя, потом опустила голову и хмыкнула. Она все поняла: у них текучка, и так дел невпроворот, а она тут со своими преследованиями лезет и странными утверждениями про водяных, русалок. Как она могла надеяться, что он согласится ей помочь? Она встала.

— Приходите завтра, я возьму с вас объяснения по поводу конфликта с дочерью Крандиковского, и мы обсудим вашу ситуацию, — сказал Вотюхов.

— Спасибо, — ответила Алена.

— Так куда вас отвезти? — спросил он.

— Я сама доберусь, спасибо, — ответила Алена. — До свидания! — и вышла из кабинета.

Вотюхов вышел следом за ней:

— Куда же вы на ночь глядя одна пойдете? Такси сейчас тоже не отыщите. Пойдемте, я вас подвезу. Это лучше, чем по темноте ходить. Вы же сами рассказывали, как на вас среди дня покушались.

— Я сегодня уже уезжала в сопровождении полиции на глазах соседей, теперь если еще и приеду на полицейской машине, то люди от меня начнут шарахаться, как от криминального элемента, — грустно улыбнулась Алена.

— Я вам обещаю, что поднимусь с вами в квартиру и проверю ее на наличие посторонних, если это вас успокоит, — сказал следователь. Алена посмотрела на него. Взгляд его был совершенно серьезным. У девушки забрезжила внутри надежда, что Вотюхов ей поверил.

— Хорошо, — согласилась она. — Спасибо!

— Но завтра к обеду постарайтесь приехать ко мне для дачи показаний, — добавил он.

Алена кивнула и пошла за ним в машину, где следователя уже ожидали два опера.

В квартире, куда, как и обещал, поднялся вместе с ней следователь, никого не было. Журналы и подушка валялись на полу, где и лежали.

— Проверьте, все ли на местах, — посоветовал на прощание Вотюхов.

То, что он не стал над ней смеяться, это уже дорогого стоит. Алена присела на диван. Ложиться спать было страшно. Девушка налила чай погуще, хотя не любила густой, но надо продержаться до утра, чтобы не уснуть. На столе стоял открытый ноутбук, как она его и оставила. Алена поводила мышкой, и экран загорелся. Статья была не окончена. Она пробежала глазами то, что успела напечатать, и решила продолжить. Осушив двумя глотками кружку, она приступила к статье.

Работа была окончена, когда на горизонте уже занималась заря. Спать хотелось невероятно, усталость в прямом смысле сделала голову тяжелой. Не выдержав, Алена положила голову на руки и уснула.

Во сне к ней тянули руки Крандиковский, его дочь, главред, еще какие-то существа. Постепенно Алена заметила, что сидит в углублении, а вода прибывает со всех сторон. Потом появился ее преследователь со своими когтями и стал ее топить. Она кричала и пыталась оттолкнуть монстра, но он говорил, что ее душа будет принадлежать воде, и снова топил. Над ямой появился мужчина, который приходил в отдел к своему участковому, и стал кричать, о том, что она убила его собаку, и он этого так не оставит. Алена хотела крикнуть, что это не она, но монстр, продолжал ее топить.

От этого Алена проснулась. На столе был опрокинут чайник и разлита вода — наверное, она во сне, когда хотела спастись из воды, задела его. За окном во всю светило солнце. Девушка посмотрела на часы — почти десять часов. Она сразу позвонила главному редактору. Игорь Евгеньевич ответил не сразу — со второго звонка.

— Игорь Евгеньевич, — после взаимного приветствия начала Алена, — не выпускайте, пожалуйста, в печать мою статью про Крандиковского. Мне угрожают, что будут большие неприятности, если статья выйдет. Да у меня уже они начались. Дело жизни и смерти. Пожалуйста, не выпускайте!

— Милочкина, ты чего? — удивился главред. — Мы же с тобой хотели пролить свет правды на этого депутата! Чего ты боишься? Ты думаешь, что он из-за статьи на тебя киллера наймет, что ли? — засмеялся он. — Не накручивай себя!

— Меня сегодня ночью чуть не убили по вине Крандиковского, понимаете? Его помощница приходила и прямо говорила, что он на меня подаст в суд за клевету! — кричала Алена.

— Да какой суд? Конечно, ему перед выборами эта статья немного попортит выборную компанию, но это же ерунда! Да тебя просто пытались запугать! — уговаривал начальник. — К тому же, статья уже вышла в сегодняшнем номере. Я еще вчера отдал ее для выпуска. Да не переживай ты так, Милочкина!

Алена молчала. Все, последний путь отступления потерян. В горле возник комок. Она поняла, что сейчас расплачется, поэтому отсоединилась первая.

Так, надо взять себя в руки. Сейчас она приведет себя в порядок перед поездкой в отдел. А потом сразу же поедет на автовокзал и в деревню, где сможет успокоиться и решить, что делать дальше, а если вариантов не будет, то и остаться там совсем. Главное — добраться до деревни живой.

Глава 10

До отдела Алена добралась без происшествий. В коридоре на втором этаже она встретила уже знакомого мужчину с участковым. Участковый, как и в прошлый раз, старался всеми правдами и неправдами открутиться от навязчивого посетителя. При ближайшем рассмотрении оказалось, что у жалобщика под глазом огромный синяк.

— Митюев, я тебе еще раз говорю: у меня есть дела поважнее, чем бегать каждый день к твоим соседям и запрещать курить рядом с твоим домом! — кричал участковый.

— Павел Игнатьевич, я же не просто так, для себя — они воздух засоряют, атмосферу! А людям другим чем дышать? — надрывая горло, кричал мужчина с синяком.

— Все, Митюев, иди! — отмахнулся участковый и вошел в кабинет.

Мужчина с синяком громко и обреченно вздохнул. Потом увидел Алену и обратился к ней:

— Не в духе сегодня, что-то, — пожал он плечами. — Ладно, завтра с утра зайду. Он с утра как-то посговорчивее, — улыбнулся он и пошел к лестнице. — А вы что, к этому все ходите? — резко обернулся и кивнул он на кабинет Вотюхова.

Алена кивнула. Митюев скривил лицо, показывая, что сочувствует.

— А у меня соседи снова вредят! — он развернулся всем корпусом к девушке. — Они что делают, вредители — по улице ходят и курят! Представляете? Мимо моего дома! Вредят всем! Они же думают, что только мне плохо делают, а это, я считаю, уже не вредительство всему народу! Вот, пришел сразу к Павлу Игнатьевичу. Потому что сегодня покурили, завтра покурили, а через неделю у нас заболевания начнутся из-за этой химии! — возмущался он.

— Простите, это они вас так? — спросила Алена, показывая на синяк.

— А, это нет! — отмахнулся он. — Это я упал неудачно на улице.

— Пьяный! — послышался голос участкового, который услышал своего «постоянного клиента» и вышел в коридор.

Алена оглянулась на него.

— Ну, чего ты, Митюев, всей правды-то не говоришь? Так и говори: упал пьяный. У нас же вред твоему хрупкому здоровью только курящие соседи наносят, да? А так ты всегда за здоровый образ жизни.

— Так выпил-то маленько, в честь праздника! — оправдывался Митюев. — А чего камней на дороге накидали, что людям пройти негде? Там же не только я хожу! А ну, если пожилой человек с больными ногами или ребенок побежал бы да запнулся и разбился? — пошел в наступление Митюков.

— А, ну конечно, получается, что ты всех спас: упал сам, убрал камень! Все, Митюев, иди домой уже! Человек же по делам пришел, а ты на уши присел. Девушка, вы к кому? — спросил участковый у Алены.

— К Вотюхову, — опомнилась она.

— Вот кабинет его, — показал на дверь следователя Павел Игнатьевич.

Девушка кивнула, постучала в кабинет и вошла, оставив участкового провожать Митюева.

После натянутого приветствия Алена напомнила, что пришла дать пояснения по поводу конфликта. Ее настроение не укрылось от следователя.

— Что-то еще случилось? — спросил он.

— Нет, — покачала головой Алена.

— Это же хорошо? — спросил он, поддавшись корпусом вперед и скрестив руки на столе.

— Да, наверное, — ответила девушка, мечтая, чтобы беседа уже перешла к обсуждению ее встречи с дочерью Крандиковского.

Вотюхов внимательно посмотрел на Алену и, вздохнув, начал разговор о конфликте.

Девушка в деталях еще раз рассказала следователю о произошедшей вчера стычке. Вотюхов записал все с ее слов и дал подписать.

— Из города в ближайшее время, пожалуйста, не уезжайте, — попросил следователь в окончании беседы.

— Совсем? — спросила растерянно Алена. — Просто я хотела сегодня уехать домой, в Маковку, а вернуться в воскресенье.

— В Маковку? — он посмотрел на нее. — Тогда будьте на связи.

— Там со связью туго, ловит не везде, — призналась Алена.

— Плохо, — вздохнул Вотюхов. — Ладно, если что, ваш номер у меня есть. Если вдруг что-то вспомните по делу об убийстве или ссоре с гражданкой Крандиковской, звоните мне, — он записал на бумажке свой номер телефона и протянул Алене.

Кивнув в знак согласия, девушка взяла клочок с номером и вышла из кабинета. Теперь ее путь лежал на автовокзал.

Автобус до Маковки должен был отправиться через пятнадцать минут. Пассажиров было немного, едва набралась половина салона.

В автобус вошел молодой человек с наушниками. Он обвел глазами салон, а потом подсел к Алене. Свой рюкзак он пристроил у себя на коленях. Девушка отвернулась к окну, показывая, что ей ничуть не интересно. Парень не обратил на это внимание и постарался заговорить, спросив, доедет ли он до Маковки на этом автобусе. Алена ответила односложно и снова отвернулась. Несколько раз за поездку молодой человек пытался развязать с ней беседу, но у него ничего не получилось.

За окном мелькали знакомые Алене пейзажи. Совсем скоро она окажется дома и сможет расслабиться, почувствовать себя защищенной, потому что рядом будет бабушка. События последних дней показали, что нет у нее столько смелости да удалости, чтобы быть крутой журналисткой.

Вот и родная деревня. Маковка находилась в живописном месте: вокруг стоял лес, а сразу за крайними огородами была речка, в которой местные и рыбу ловили, и купались. Но даже не за это любила деревню Алена. Люди здесь жили как дальние родственники: поддерживали, помогали, чем могли, радовались. Поэтому было сложно продолжать скрывать странности Алены. А в городе такой открытости в людях нет, поэтому девушка и надеялась спрятаться.

Парень вышел в Маковке и радостно спросил:

— Так вы тоже сюда? Вот так совпадение! А у меня тут родственники живут. Вот в гости приехал. А вы местная или тоже из города?

— Местная.

— Тогда вы их, наверное, знаете — Форины тетя Валя и дядя Миша, — он улыбался и ждал ответа.

— Да, знаю, на другом краю деревни живут, — кивнула Алена и пошла по дороге к своему дому.

— А меня Максим зовут! — сказал он ей уже в спину. — А вас?

— Алена, — ответила девушка, повернув голову.

— Может, мы еще встретимся? — спросил Максим.

— Может, — пожала плечами девушка. — Время покажет.

Дома к приезду любимой внучки Катерина Петровна напекла пирожков с капустой и картошкой и булочек. Выпечка была еще горячей, в доме витал ее аромат.

Только в объятиях бабушки Алена смогла расслабиться.

— Ну-ка, дай на тебя посмотреть, журналистка моя! — сказала бабушка, осторожно отстраняя от себя внучку. — Что случилось? — заметила она мелькнувшее испуганное выражение лица Алены.

— Ничего, просто устала за эту неделю. Поэтому при слове «журналистка» сразу вспоминаю про работу, — соврала девушка. Конечно, врать бабушке некрасиво, но и рассказывать такое нельзя, иначе она вообще не отпустит ее в город. А может, ей и не надо в город больше? Подумаешь, семья водяного здесь. Они же ничего не сделали ей плохого, в отличие от городского депутата. Нет, тревожить и пугать бабушку не стоит, пусть думает, что у Алены все нормально.

Катерина Петровна внимательно посмотрела на внучку:

— Аленка, не таи от меня ничего! — строго сказала она.

— Да я и не таю! — оправдывалась Алена.

Бабушка вздохнула и сказала внучке мыть руки и садиться пить чай. Дальше беседа потекла в обычном русле про то, что Алена похудела, про ягоды, которые уже пошли, и про соседей. Вечером девушка не вытерпела, вышла посидеть на скамейке и подышать свежим воздухом. И тут увидела, что по улице идет ее сегодняшний попутчик. Она поморщилась, хотела даже зайти в дом незамеченной, но он увидел ее и радостно замахал руками, ускоряя шаг.

— Добрый вечер! — поздоровался он и присел на скамейку рядом. — А я тут решил обойти деревню, посмотреть, так сказать, местные достопримечательности. Знаете, — он внимательно посмотрел на нее, — меня не покидает ощущение, что я вас уже где-то встречал до этого.

— Может быть, сегодня в автобусе? — спросила с улыбкой Алена. — Молодой человек показался ей слишком навязчивым.

— Нет, еще до автобуса, — рассмеялся он.

— А вы кем работаете? — спросил он.

— Корреспондентом, — сказала Алена.

— Здорово! — восхитился Максим. — Тогда, наверное, где-нибудь на мероприятии пересекались с вами, — предположил он.

— Возможно, — уклончиво ответила Алена.

— А вы слышали, что в деле Урусова виноват депутат Крандиковский? — понизив голос, спросил он.

— Кто вам это сказал? — спросила девушка.

— Так в газете сегодня прочитал. Все только об этом на остановке и говорили.

— В статье прямо так и сказано, что он убил? — спросила Алена.

— Нет, там так ловко сказано, что его видели перед убийством, что у него с Урусовым конфликт был. А вы разве не знали про это? — удивился парень.

— Знала, — кивнула Алена.

— Неожиданно, что у нас в городке водятся такие смелые журналисты, да? — мечтательно прищурился он.

— А чего бояться? В статье же не обвиняют никого, а просто излагают факты, — пожала плечами девушка.

— Ну не скажите. Это же депутат. А в наше время немногие отважатся пойти против человека со связями, рискнуть, — покачал головой Максим. — Я бы хотел познакомиться с такой смелой девушкой. Вы не могли бы мне в этом помочь?

— Нет, простите, — мягко ответила Алена и поднялась со скамейки. — Мне пора огород поливать, надо идти. Всего доброго!

— И вам доброго вечера! — молодой человек встал тоже. — До встречи!

Девушка поспешила зайти поскорее в дом. Вот она известность. А нужна ли она ей такая?

Глава 11

Уже лежа в кровати, Алена долго смотрела в потолок, прислушивалась к ночным звукам деревни и думала обо всём пережитом за последние дни. Домашняя обстановка давала покой, но сердце её оставалось неспокойным. Слишком многое накопилось в голове, слишком быстро события стали разворачиваться.

Утро началось с обычного семейного ритуала: ранний подъём, завтрак с бабушкой и тёплые разговоры за столом. Каждый миг, проведённый здесь, казался целебным бальзамом для души. Даже работа, которая казалось тяжким грузом в городе, здесь воспринималась легче, словно сама природа подсказывала, что нужно двигаться вперёд.