Бесплатный фрагмент - Предание о временах Великой скорби

Кто ты, Почтальон?

Использующий мое сознание как почтовый офис.

Надеюсь, у тебя есть письма, которых ждут люди!

Тогда я не против. Приходи, раскладывай свою почту!

***

Тщательно собирает Почтальон осколки мыслей в закоулках моего подсознания. Осматривает их, бережно очищает и кладет рядом с другими. Он уверен, что это фрагменты одного большого пазла. И когда все детали будут найдены, они сольются в одно целое, в единую картину общей для них Вселенной — Вселенной Почтальона. Где все будет логично, взаимосвязано и на своем месте. Но это произойдет еще не скоро…

Насколько тяжел, настолько и необходим этот груз — груз нашей памяти о Временах великой скорби!

1. День первый
Утренний оркестр

В это утро Иванко, как обычно, проснулся на рассвете. Он любил встать рано, чтобы пройтись по бескрайнему полю с бесконечным разнообразием благоухающих свежестью цветов, ощущая босыми ногами сквозь плотный и мягкий травяной ковер утреннюю прохладу Земли. Раскинув руки в стороны, впитывал в себя торжественность момента восхода приветливого светила на розовеющем горизонте, всей кожей чувствуя теплое прикосновение первых солнечных лучей. Пробудившаяся энергия Земли-матушки, освежая стопы прохладой росы, проникала внутрь тела и постепенно поднималась вверх, а тепло восходящего Солнца медленно наполняло его всего, от макушки до пят, живительной силой, согревая изнутри.

Обитатели полянки суетились в предвкушении утреннего праздника, который вот-вот начнется. Все части этого огромного организма, от микроскопических букашек до величественного оленя — главы своего семейства, ожидали, когда человек, вобрав в себя тепло восходящего Солнца и энергию Земли, соединит в своем сознании красоту окружающего мира с глубиной Космоса. А затем, осознав и прочувствовав это единение, выплеснет свой восторг громким радостным возгласом, отправив в безграничное пространство Космоса весточку о том, что в солнечной системе, на прекрасной полянке планеты Земля, началось счастливое утро и все ее жители благодарят Мироздание за это.

Эта утренняя молитва благодарности небу и Земле за возможность жить, чувствовать, осознавать, обдавая всех волной ликования как благословением, действует словно взмах дирижерской палочки! Тут же подхватит ее многоголосый хор птиц, затрепещет разноцветными крыльями бесчисленное количество бабочек и, повернув свои головки к солнцу, раскроются цветы. Счастье, выплеснутое человеком, наполнит всех, ибо только человек обладает чудесным даром осознанной благодарности за свое бытие. И каждый, вобрав в себя эту благословенную энергию, отправит в бескрайний Космос частичку своей радости и признательности за это прекрасное и неповторимое утро! А веселый ветер понесет это ликование в самые далекие уголки, туда, где утро уже прошло или еще не наступило. В предрассветную, а может, позднюю вечернюю пору овеет теплым порывом всех жителей планеты, старых и молодых, тех, кто далеко и кто совсем близко, оповещая, что где-то только что наступило счастливое утро. И люди улыбнутся, порадуются этому событию и поблагодарят ветер за добрую весть!

Иванко очень любил и без видимой причины старался не пропускать этот установленный им самим ритуал. Встреча с утренним Солнцем, материальным проявлением Бога, всегда вызывала в его душе праздник и вселяла восторг! Изо дня в день ему не надоедало наблюдать, как соскучившееся за ночь светило мягкими лучами обнимало всех обитателей этой части планеты. Щедро дарило благословенное тепло каждому без разбора, согревая и густую шерсть млекопитающих, и гладкую кожу пресмыкающихся, и перья птиц, и панцири насекомых.

Все на полянке замирают в ожидании. Великое множество жизненных форм устремляется поближе к человеку, чтобы первыми получить свою порцию излучаемого им счастья. И наступает утренний апофеоз: две энергии, прохладная и свежая земная, поднимающаяся от ступней, и теплая, яркая, солнечная, нисходящая сверху, встречаются где-то в районе солнечного сплетения. Торжествующее единение неба и земли! Взрыв эмоций! Ощущение величайшего счастья громогласным криком вырывается из самой глубины души человека. В этот миг он — центр Мироздания!

Ослепительная вспышка света внутри создает новую энергию — энергию безмерного осознанного счастья, которое охватывает человека с головы до пят и взрывной волной распространяется вокруг. Не в силах сдерживаться, он бежит по полю, раскинув руки. А рвущийся из души возглас мощнее любой молитвы любому Богу, ибо это чистая и искренняя энергия счастья!

Сигнал подан, человек провозгласил утро счастливого дня! Мир вокруг сияет яркими красками и переливается в солнечных лучах.

Приветственное ликование окончено, но никто не расходится. Все ждут. Ждут ответа из глубин Космоса. И вот Иванко чувствует, как его, а потом и всех остальных накрывает новый прилив беззаботной и безграничной радости. Более медленная, но и более мощная волна, пришедшая из Космоса, распространяется по всей округе. Ответ получен! Диалог с Мирозданием и природой заканчивается. Счастье разделено всеми участниками ритуала. С ощущением безмерной радости они будут вершить свои дневные дела, а утром следующего дня соберутся здесь, чтобы вновь испытать чудесный миг ликования и единения всех со всеми.

Усмирив счастье, льющееся через край, сияющий Иванко покидает поляну.

Странная находка

…Шел сто двадцатый год от появления Солнца на небе. За это время многое изменилось. Старики не любили рассказывать про те давно прошедшие мрачные дни. Лишь сухо упоминали, что древние предки попали под власть темной энергии, и, когда она полностью поглотила их души, сгинули неизвестно куда, потеряв связь с Богом и планетой. Земля перестала их кормить, а Бог — слышать. Вдоволь надругавшись над планетой, древние покинули ее, а построенный ими мир низвергся в бездну, погребая под собой все созданное в процессе жизнедеятельности.

Земля долго залечивала нанесенные ей раны. Растаявшие в Антарктиде и Гренландии ледники обнажили окаменелые гигантские растения. Их семена, разнесенные ветрами и течениями, проросли во всех концах света и превратились в деревья, плоды которых были необычайно вкусны и наполняли внутренней силой. Их употребляли в пищу по праздникам или для того, чтобы порадовать себя, а в обычной жизни хватало и той энергии, которая была растворена в эфире.

Изменилась не только Земля, преобразилось все — человек, природа, мир! Это была невероятная по своим масштабам перестройка! Отдельные континенты исчезали бесследно, в то время как из пучины вырастали новые участки суши. Гигантские волны смывали целые мегаполисы вместе с отходами их жизнедеятельности, а проснувшиеся вулканы превращали все в пепел, хороня под толстым слоем лавы нечистоты древнего мира. Сегодня страсти хоть и поутихли, но Земля-матушка, как ласково называли ее старики, до сих пор продолжает «ворочаться». Нужно быть очень внимательными, чтобы не пропустить знаки, которыми планета предупреждает об очередных метаморфозах в какой-нибудь части света. Хотя об этом переживать не стоит: даже если человек вовремя не распознает эти послания, его верные спутники — животные и насекомые, всегда подскажут.

Вот и все, что удавалось услышать от стариков.

Еще о былых временах напоминал город древних. Город-призрак, чей остов серым мрачным пятном выделялся среди ярких красок жизни и счастья. Он казался инородным телом, вызывавшим своим убожеством скорбь и боль, нарушая гармонию всеобщего ликования. Бетонный безликий монстр как свидетельство темных времен. Современные люди старались не обращать на него внимания. Ведь если попытаться уловить наполнявшую город энергетику, то, кроме боли, пустоты и страдания, ничего не ощутишь. А кому хочется впускать в свой внутренний мир тяжелую энергию? Для чего?

Не зная, как объяснить смысл существования этого города, его просто не замечали. Для всех он был здесь всегда. Так, дурное наследие прошлого. Сегодня каждый знает, что для здоровой полноценной жизни человеку необходимо постоянное общение с природой, частью которой он является. Энергетические нити всего живого проходят через него и, получив оценку счастливого бытия, теплыми невесомыми посланиями отправляются в верхние слои бескрайнего Космоса как жертвоприношение Богу. А это громоздкое сооружение воспринималось как какая-то бессмыслица, порожденная безумием древнего человека. Нагромождение бездушных геометрических форм, лишенных содержания.

Поэтому главным образом город посещали в рамках школьных экскурсий в качестве сурового урока, чтобы молодые люди могли почувствовать, как этот монстр высасывает из них жизненные силы и блокирует каналы общения с планетой и Космосом. Надо сказать, это производило очень сильное впечатление на неокрепшие юные души и оставалось в памяти на всю жизнь.

На таких экскурсиях неизменно присутствовал врачеватель. Бывали случаи, когда детишки начинали испытывать необоснованный страх, панику, агрессию. Все эти энергии до сих пор жили в древнем городе. Наставники всегда находились рядом и внимательно наблюдали за состоянием ребят. Особенно в моменты, когда молодые люди, впервые оторвавшиеся от Земли, ступали на холодный асфальт города и, оставшись без контакта с Землей, на какое-то время теряли координацию в пространстве. Они поднимали глаза к небу, но, не видя его из-за высоких стен, окончательно утрачивали связь с небом и Землей и поддавались беспричинному ужасу, парализующему их сознание.

Конечно, к таким экскурсиям детей специально готовили, но большинству все равно первые шаги давались с трудом. Ученики напоминали новорожденных, которым отрезали пуповину, тем самым нарушив единение с матерью. После экскурсии они, как ошпаренные, выбегали из города и падали на Землю, чтобы всем телом ощутить ее теплоту и напитаться ее энергией. Страх и тревоги мгновенно исчезали, к молодым людям возвращались беззаботность и веселость: все хорошо, мать рядом и никуда не делась. Но после этого они с еще большей опаской смотрели на мрачный остов города, еще отчетливее виделись им обитавшие в нем неприкаянные призраки — сгустки темной энергии, пережившие свое время, оторванные от Земли и Бога.

Старики обычно старательно уходили от ответов на пытливые детские вопросы: «Почему там столько боли и страдания? Как же люди раньше жили?»

— Так и жили! — вздыхали мудрецы.

Да и как можно объяснить здравомыслящему человеку наличие этого сооружения? Никак! А ведь в него вложен огромный труд многих тысяч людей! Для чего? Ответа нет! Так люди и жили, тратя свои энергии, жизни и души неизвестно на что.

При этом в глазах стариков появлялись тоска и тревога, видно, немало боли и страданий им пришлось перенести в те безумные времена — Времена великой скорби!

С ощущением внутри себя утреннего ликования в промокшей от росы одежде Иванко шел домой, счастливо улыбаясь Вселенной. Возле русла недавно пересохшей речушки, берущей свое начало далеко за древним городом, на глаза ему попался странный предмет правильной геометрической формы, почти наполовину закопанный в высохший ил. «В природе не существует таких идеальных форм, этот предмет явно из прошлого и, скорее всего, принесен сюда течением из древнего города», — мелькнуло у него в голове. Молодой пытливый ум заставил Иванко откопать находку, которая оказалась внешне безликой и неприятной на ощупь. «Странно, предмет рукотворный, но абсолютно пустой энергетически. Любая вещь обладает памятью материала, из которого сделана, и наполнена энергией автора, потраченной на ее изготовление. В ней должен был остаться задуманный создателем образ и вложенный в него смысл… А здесь полная пустота… Странный предмет. Пойду покажу Мудрейшему».

Мудрейший

Никто не знал, как звали Мудрейшего и сколько ему лет. Он и сам давно забыл свое имя, данное ему при рождении, и виной тому было не расстройство памяти. Просто в какой-то момент принял решение отречься от всего, что связывало его с прежними временами, в том числе и от имени. Он все свободное время проводил с детьми, но никто не мог похвастаться тем, что слышал от Мудрейшего какие-либо рассказы о прошлом. Как бы ребятня ни канючила, старик был тверд в этом вопросе. Малышей отвлекал какой-нибудь сказкой, а тем, кто постарше, задавал вопрос:

— Что вы заберете с собой, когда покинете планету?

— Понятно что, — отвечали ребята, — накопленные эмоции и воспоминания!

— Правильно! Слава Богу, вам неведомы такие понятия, как зависимости, пороки, боль и страдания! Вот и я не хочу, чтобы эти воспоминания отягощали мой дальнейший путь, давили на меня своим грузом и тянули вниз. Ведь, когда заканчивается наше земное существование, все эмоции и накопленные воспоминания накрывают нас с головой! Боль, которую мы кому-то причинили, сожаление о чем-то несделанном, боязнь шага в неизвестность, который мы не совершили, доверившись Мирозданию, чтобы раздвинуть горизонты своего сознания. Все, от чего человек бежит на протяжении жизни, догоняет его после завершения земного пути. И спрятаться от этих переживаний в тех мирах уже будет негде! Они утащат на нижние слои, и придется вариться в этих эмоциях до тех пор, пока они все не испарятся. А мне совсем не хочется тратить на это время! И это только пережитые эмоции! Я уже не говорю о пороках и зависимостях! Вам, свободным людям, детям прекрасной планеты, о таких вещах знать совсем не обязательно! Познавайте себя и мир и будьте счастливы! — заканчивал он с улыбкой.

Детишки задумывались, пытаясь осознать то, о чем говорил старик: боль, страдания, зависимости… — в их чистых сердцах не было аналогов этих понятий.

Говоря об этом, Мудрейший терял умиротворение и начинал волноваться. Похоже, хоть и смог избавиться от груза своей памяти, все же опасался, что какие-то внезапные вспышки могут эмоционально вернуть его в темные времена. Он проделал долгий путь в работе над собой. Скрупулезно выискивал малейший негатив в лабиринтах своего сознания, а найдя, изучал и рассматривал с разных сторон до тех пор, пока эта крупица памяти не распылялась и не исчезала. Лишь одну боль ему не удалось победить — боль потери любимой, не сумевшей пережить смену эпох.

Хижина старика находилась поодаль от остальных. Хотя люди не жались друг к другу — места хватало всем, но даже по этим меркам Мудрейший жил далековато.

Запыхавшись, Иванко влетел во двор и уже открыл рот, чтобы, как в детстве, нетерпеливо окликнуть старика, но остановился, увидев, что тот неподвижно сидит под раскидистым дубом с закрытыми глазами. На первый взгляд могло показаться, что Мудрейший дремлет. Иванко, сдерживая дыхание, тихонько присел рядом, не желая отвлекать его от путешествий по тонким мирам или нарушать сон. Во сне часто приходят откровения, поэтому тревожить спящих было не принято.

Не меняя позы и не открывая глаз, Мудрейший вдруг заговорил нараспев торжественным голосом. Сообразив, что эти слова предназначены для него, Иванко весь превратился в слух.

Выбор пал на тебя!

Мироздание, оценив всех живущих на свете,

Посчитало тебя быть достойным

Для хранения памяти скорбной

О тех днях, когда человечество

В шаге было от смертной погибели,

Захлебнувшись в своих беззакониях.

Лишь немногим спастись от безумия

Удалось, разум свой сохранив!

Эту память о скорби великой

Ты хранить в своем сердце обязан,

Уберегая от ошибок прошлого

Будущие поколения…

Подойди к этой миссии трепетно!

Полный штиль и прозрачность вод разума,

Будь готов, нарушатся бурею!

Грязной жижей прольется безмерною,

Замутив все до дна твоей сущности,

Эта память общего разума

О безумиях человеческих…

Мудрейший внезапно вздрогнул и открыл глаза. Иванко тут же протянул ему на ладони свою находку.

Увидев странный предмет, старик отшатнулся и побледнел. Таким Иванко его еще никогда не видел и разволновался, не совершил ли он ошибку, показав найденную вещь.

— Не переживай, — заметив его беспокойство, успокоил тот, — ты же знаешь, как я отгораживаюсь от прошлого. Но этот предмет… — он надолго умолк, а потом в задумчивости произнес: — Если он попал к тебе в руки и ты принес его ко мне, значит, так угодно Вселенной. Что ж, она не любит бездельников! А я как раз на днях копался в своем разуме и был счастлив оттого, что ничего из прошлого там не нашел. Даже обрадовался, что работа сделана! Можно и отдохнуть. А теперь вот это… — волнуясь, старик невнятно забормотал себе под нос: — Видимо, Вселенная хочет проверить меня на прочность: «Говоришь, ничего больше не связывает тебя с древним человеком? Ты полностью победил его в себе? Ну-ну! А если усилить воздействие? Не только покопаться в памяти, но и представить образы визуально? Готов ты к этому?» Ну, что тут ответить? Раз Вселенная прислала тебя ко мне с этим предметом, стало быть, она в меня верит! И кто я такой, чтобы сомневаться! Конечно же, я готов! — уже полным решимости голосом закончил он.

Видя, что старик вновь обрел бодрость, Иванко с облегчением улыбнулся.

— Но ты, молодой человек, не думай, что это касается только меня! — строго взглянув на него, продолжил старик. — Готов ли ты? Вот в чем вопрос!

Мудрейшему уже все было ясно, в то время как Иванко, продолжая улыбаться, держал странную находку в руках, разглядывая со всех сторон.

— Этот предмет из прошлого создан в период, когда Зло на нашей планете властвовало над разумом человеческим. А материал, из которого он изготовлен, искусственного происхождения — пластик, или пластмасса. Раньше очень многие вещи делались из пластика, — пояснил старик.

— Но это же глупо — создавать то, что не несет в себе никакой информации, не содержит энергии жизни, энергии творца. Эта бессмыслица не пропитана любовью. Так, кусок пустой материи, в которую не вложено ни смысла, ни любви. Для чего вообще тратить силы, чтобы изготавливать такую нелепую вещь!

— Согласен, но в то время весь мир состоял из пластика. Огромное количество вещей создавалось из этого синтетического материала, в котором отсутствовала сила творения. Их делали бездушные машины, весь процесс производства был полностью автоматизирован. Люди участвовали лишь в расчете затрат и прибыли, а также в настройке оборудования для производства. Энергия творца в древнем человеке была редкостью. Сложно это объяснить. Но кое в чем ты все-таки ошибся — в твоей находке содержится информация! Если я правильно помню, эта штука — Мудрейший брезгливо повертел предмет в руках, — называется жесткий диск. Такие как раз и делали для хранения информации.

Старик помолчал, размышляя о чем-то, и продолжил:

— Если ты нашел этот предмет, значит, в нем находится информация, которую ты должен получить.

— Но для чего нужна прямоугольная коробка, когда вся необходимая информация есть в эфире? Открытая для всех! Отправь мысленно в эфир волнующий тебя вопрос и получи ответ, — искренне изумился Иванко.

— Чтобы выйти в эфир, мало знать о его существовании. Надо самому быть открытым и иметь чистые помыслы, только тогда ты можешь проникать в светлые хранилища эфира. К тому же есть вопросы, ответы на которые находятся в глубоких слоях и в таких причудливых формах и образах, что и нам, старикам, — Мудрейший вздохнул, — не всегда под силу их разгадать. Даже у меня недостает мудрости и воображения для понимания каких-то вещей, хотя я только тем и занимаюсь, что расширяю свой кругозор, путешествуя по тонким мирам. А древние люди, во-первых, давно забыли о существовании эфира, во-вторых, закрывались внутри себя, пряча свои мысли и чувства, а в-третьих, давно перестали не то что развиваться, а вообще думать. Они или боялись друг друга, или причиняли один другому вред, поэтому способность человечества обращаться к коллективной памяти была утрачена за ненадобностью. Впрочем, как и многие другие. Каждый жил своим недалеким умом, даже не своим, а… Но вернемся к этому вопросу позже. Так вот, ту примитивную информацию, которой древние обладали, они прятали друг от друга в такие коробки.

Кстати, эфир не так прост, как тебе кажется. Там хранится очень много образов, памяти, переживаний. Можно сказать, вся человеческая память и все пережитые человечеством скорби. Но пути к хранилищам заботливо скрыты Мирозданием для общего доступа. Ныне живущим открыты дороги только к светлой стороне памяти. Вам, молодым, этих скорбей лучше не знать! — старик остановился, подбирая слова, чтобы выразить свои мысли более понятным языком. — Понимаешь, раньше все делалось немного по-другому. В этой коробке нет образов. Тогда люди могли мыслить только в линейной плоскости, и такой диск служил для хранения линейной информации. Ну, к примеру, как искусственный эфир, — привел он сравнение, — только двухмерный и лишенный образов, — Мудрейший возвратил жесткий диск Иванко.

Тот поморщился и воскликнул:

— Какой неприятный материал! Вся моя сущность так и требует отшвырнуть его куда подальше!

— Согласен, но тебе придется познакомиться с ним ближе. Ведь пластик, можно сказать, полностью владел древним миром! Все было из пластика — разнообразные изделия, упаковка, средства передвижения. Даже игрушки! Представляешь, ребенок познает мир, который состоит из всевозможных форм пластика без всякого содержания. И в детском сознании формируется понимание окружающего пространства как мира, созданного из синтетических материалов, пустых форм, не содержащих в себе смысла.

— То, что ты говоришь, не укладывается у меня в голове. Разве можно так поступать с собственными детьми?! — возмутился Иванко, продолжая вертеть коробку в руках и силясь понять, зачем надо было ограничивать мировосприятие ребенка кусками пластика. — Получается, что наставники и родители сознательно изолировали пытливый детский ум от общения с разнообразными формами жизни, материалами и природой, заменив их подделкой? Каким-то искусственным суррогатом, не имеющим никакой энергетики? И это вместо того, чтобы расширять детский кругозор, приучая мозг работать, — он с неприязнью смотрел на диск. — Не пойму, ради чего это делалось?

— Ради прибыли, конечно. Так дешевле.

Иванко недоуменно моргал, не в силах осмыслить сказанное.

— Боюсь, ты этого не поймешь. Да, детей приучали исследовать и ценить форму, а на содержание всем было наплевать. Это пластиковый зайчик, а это пластиковая морковка! Это красный пластиковый шарик, а это синий пластиковый кубик. И в дальнейшем дети так и мыслили, беря за основу форму, а не содержание или смысл. Так и мыслили… — повторил Мудрейший, вспоминая, как методично в те времена искореняли способности детей к воображению, творчеству, размышлению, натренировав детский мозг до такой степени, что вместо выбора из бесконечности вариантов дети приучались выбирать из двух — А или Б.

— Бред какой-то, — возмущенно пробормотал Иванко.

— Да, ты прав! — согласился Мудрейший.

— Ладно, но ты говоришь, что там есть информация, которую я должен получить. А как ее оттуда извлекать? Эта штука энергетически мертва, я не вижу ни одного скрытого в ней образа, — Иванко так и сяк поворачивал коробку в руках, пытаясь обнаружить в ней хоть что-то. — Хорошо, пусть и неприятные, но какие-то же образы должны быть, раз есть информация! А я ничего не могу увидеть!

— Да нет там никаких образов! — старик сокрушенно махнул рукой в сторону города-призрака. — К тому времени человек уже давно перестал быть творцом и подчинился шаблонам, цифрам, геометрическим формам. Оптимизировал свое существование, так сказать. Цифра победила букву! Поэтому вся информация здесь в цифровой форме. Собственно, жизнь древнего человека — тоже сплошная цифра. Скажу больше: он сам вместо имени имел номер и, вконец обезумев, даже управлять собой поставил искусственный интеллект. Цифровой мозг, оптимизирующий уникальные творческие процессы в алгоритмы! Вот так! Но об этом пока рано говорить, придет время, мы до него дойдем.

Попробуй представить себе мир цифры. Понимаю, что для тебя это сложно, ведь в основе твоего мировосприятия находится образ или слово… — Мудрейший помедлил, будто вспоминая что-то: — Хм, а ведь именно так начинается Библия — одна из самых главных книг древних времен: «Сначала было слово»! В те времена, когда цифра полностью поработила мир, никто не придавал значения этой фразе! Даже я понял это только сейчас! Сначала было слово! — глубокомысленно повторил старик. — Слово — это образ, это творчество, воображение. Из слов создаются целые миры, наделенные эмоциями, переживаниями, поступками. В каждом слове скрыт великий смысл! Поэтому после появления на небе Солнца мы используем цифры строго в гармоничной математике, где они в обязательном порядке должны сочетаться с музыкой! И если мелодия не складывается, значит, цифра не на месте. Цифра ни в коем случае не должна занимать главенствующие позиции. Гармония возникает только там, где все элементы находятся на своих местах и образуют одно целое: буквы, цифры, ноты, цвета. Ни один из них не может быть главнее или важнее. Но в том мире не важна была гармония, важен был порядок! Поэтому цифра и стала главным инструментом. Хм! Но… сначала все-таки было слово! — вновь пробормотал Мудрейший и замолчал, погрузившись в воспоминания.

Внезапно старик встрепенулся:

— Даже вспоминать тяжело! Ты помнишь, как называется место, где я живу?

— Хижина Мудрейшего под толстым дубом, — без раздумий выпалил Иванко.

— Правильно! И при этих словах все, даже те, кто у меня ни разу не был, представляют седого добродушного старика, вбирающего в себя силу и мудрость величественного дерева, с которым имеет связь, — пошутил Мудрейший. — Вот уже создан первоначальный образ. А в каждом образе живет душа! И так у нас во всем. О ком из местных жителей ни спроси, получишь образный ответ, в котором есть привязка к месту проживания и характеру каждого. Вот ты, Иванко, живешь на берегу хрустального ручья в доме под синей крышей. Раз ты выбрал место у ручья и любишь находиться рядом с бурлящим потоком, значит, ты черпаешь энергию от воды и сам энергичный, подвижный. А синяя крыша говорит о твоей любви к небу! Такой образ возникает у меня. А у кого-то появится другой связанный с тобой образ. При личном знакомстве он, конечно, скорректируется, но у каждого останется свой, неповторимый. Огромное количество образов, связанных с тобой, это как многоликость оттенков твоей личности. А теперь попробуй представить, если, конечно, сможешь, — старик лукаво улыбнулся, — образ человека, который проживает по адресу: тридцать вторая улица, дом семнадцать, шестой этаж, квартира сорок три, личный номер сорок два семнадцать тридцать шесть.

По лицу Иванко было видно, что у него не получается уловить хоть какую-то деталь образа, чтобы начать формировать остальное. Его мозг, привыкший представлять то, о чем идет речь, в данный момент взрывался от пустоты сказанной фразы. Фраза есть, смысл есть, а образ не складывается. Он изо всех сил напрягал разум, но ни улицу, ни дом или квартиру вообразить так и не смог. Наблюдая за тщетными потугами молодого друга, Мудрейший рассмеялся, и вконец обессилевший Иванко сдался:

— Я… я… я не могу. Это же пустота! Полная пустота. Как можно представить дом семнадцать? Чем примечательна тридцать вторая улица? Что это за безликое существо из квартиры сорок три? И вообще, «квартира»! Какое отвратительное и неуютное слово! Кто ты, особь с номером сорок два и что-то там еще?! Из этого нельзя даже понять, мужчина ты или женщина!

— Вот такое наполнение образами было в том мире. Имена тоже отсутствовали, лишь набор цифр. Пустой пластиковый мир, в котором нет содержательного образа с неповторимыми индивидуальными характеристиками и переживаниями. А есть… — оглядевшись вокруг, Мудрейший поискал глазами и махнул рукой в сторону садового инвентаря, — вон, лопаты с приклеенными номерами. Они вроде разные, но абсолютно одинаковые, потому что внутри пустота. Их создали для выполнения одной функции…

— Ну, нет, наши лопаты содержат в себе намного больше любви, чем люди из прошлого! — вступился Иванко за орудия труда. — Ты видел, с каким благоговением ковач создает эти лопаты? Берешь в руки и чувствуешь тепло вложенного в нее труда! Так и хочется весь мир перекопать, такая она удобная! А сам ковач живет в доме с искусно выкованной металлической дверью! Мимо пройдешь — залюбуешься, как говорят местные жители, — противопоставил Иванко место проживания современного жителя безликому адресу существа с номером из прошлого.

— Да, весь мир был оцифрован. Ему сохранили форму, изъяв наполняющую суть, — старик вздохнул и задумался. — А ведь даже в те цифровые времена Библия, книга, о которой я тебе говорил, была для всех доступна, — вернулся Мудрейший к своим размышлениям. — И на первой странице в первой же строке написано: «Сначала было слово!»

Бог всегда был рядом, даже в те темные времена, когда мы практически отказались от него. Каждый видел эту фразу хотя бы раз в жизни, но не придавал ей значения. Древние люди все ждали прихода Зла во плоти, называя его Антихристом, антагонистом Бога. Думали, что его прибытие станет каким-то ярким событием: появится некая сущность и скажет: «Я Зло во плоти!» Однако незаметно для них Антихрист уже давно жил в их душах и полноправно властвовал над ними, расчеловечивая личности изо дня в день. Люди полагали, что эта злая сила подчинит себе все, и благоговейно ожидали ее. А на самом деле Антихрист — это полная пустота и бездушность, форма без содержания, цифра. Страшно признавать, но именно такими были и сами древние люди. Они давно уже подчинились рациональной равнодушной цифре, став ее функциями и алгоритмами. Даже право управлять своими жизнями и судьбами отдали искусственному интеллекту, который сами создали и которым так гордились, что поставили его вершить над собой суд. А ведь это и был Антихрист! Пустая цифра, возведенная в абсолют! — Мудрейший покачал головой, и оба человека остались сидеть молча, каждый наедине со своими мыслями.

Вдруг старик решительно поднялся.

— Пойдем! Не будем тянуть! Где-то у меня в сарае валяется это барахло. Хорошо, что не избавился, что-то тогда меня удержало от этого шага, — бормотал он на ходу, — видно, необходимо было сохранить его для этого случая. Сейчас попробую подключиться, и ты сможешь прикоснуться к миру прошлого. Должен предупредить, в этом мало приятного. Ты увидишь только скорбь, боль и страдания всех оттенков, поэтому после контакта с ним тяжелое ощущение может остаться на всю жизнь… Что ж, добро пожаловать, эфир готов открыть для тебя темную сторону знаний!

Эфир… Древний человек, отрекшись от истинных понятий, создал для себя иллюзорный мир и присвоил своим никчемным изобретениям, которыми безмерно гордился, названия этих понятий, исказив таким образом подлинный смысл. Во Времена великой скорби тоже существовал эфир. Искусственный, конечно, но функция у него была такая же: он объединял людей общим информационным полем. Информация, пропитанная негативной энергией, транслировалась через специальные приборы на каждом углу. И облако тоже было… Да и много чего еще искусственно созданного — жалкого подобия истинных вещей. А в конце они даже Бога себе придумали в виде искусственного интеллекта и поклонялись ему. Сейчас не верится, что древний человек мог дойти до такой степени безумия. Но ведь это было на самом деле, и я тому живой свидетель! — бурчал старец себе под нос по дороге в сарай.

Первое прикосновение

Старик закопошился в сарае, где было неимоверное количество странных, зловещих и на вид бездушных вещей. Иванко с любопытством осматривался. Какое-то нагромождение геометрически правильных предметов. Холодные на ощупь и пустые внутри, они были вроде материальны, но не обладали никакой наполненностью. Абсолютная пустота. Формы, занимающие огромное пространство, не имели содержания. «Просто нагромождение пустоты. А ведь эти вещи составляли мир древнего человека! Как можно было жить в таком эмоциональном вакууме?» — размышлял Иванко. Мудрейший тем временем с грохотом достал откуда-то металлическую канистру:

— Помоги-ка мне! Нужно налить в отверстие вот этой вонючей жижи, которая называется… э-э-э-э… дизель!

Иванко открутил пробку канистры, и его чуть не стошнило от вырвавшегося наружу с легким хлопком запаха. Казалось, что носоглотку обожгло. Ни разу за всю жизнь ему не доводилось вдыхать такую едкую вонь. Как выброшенная на берег рыба, он непроизвольно открывал и закрывал рот, хватая воздух. Само ощущение тошноты было для него в новинку. Организм подсказывал, что рядом опасность, происходит негативное воздействие. Слегка испуганный Иванко вопросительно взглянул на старика: вдруг у того помутился рассудок. Но нет, взгляд Мудрейшего, как и прежде, был чист и ясен, только в нем сквозила грусть.

— Поздравляю! Твоя первая встреча со старым миром состоялась! И это лишь капля в море!

— Фу, какая мерзость! Кажется, хуже быть не может! — сдавленным голосом пробормотал Иванко. — Одна такая емкость может нанести урон обитателям целой экосистемы! Боюсь даже представить, сколько цветов и пчел погибнет, если эта жижа где-то прольется на землю! Наверное, капли этого яда будет достаточно, чтобы насекомые не прилетали в ту местность несколько дней, а то и больше, а млекопитающие надолго утратили обоняние. Теперь понятно, почему древние люди вымирали! Мой организм говорит, что нельзя находиться рядом с этим веществом. Оно токсично, нужно держаться от него подальше, — решительно заявил Иванко. —

— Ох, сколько эмоций вызвала у тебя простая канистра с дизельным топливом! — проворчал старик. Проворно подхватив емкость, он поднес ее к горловине генератора и бережно, стараясь не осквернить землю даже каплей жидкости, стал заливать. — Думаю, ты удивишься еще больше, когда узнаешь, что практически весь транспорт передвигался с помощью различных видов такой ядовитой субстанции, — сообщил он, пока топливо текло в бак, — и каждый житель в среднем расходовал одну такую канистру в день на свое перемещение. Это не считая самолетов, кораблей и тому подобных железных монстров, созданных человеческой мыслью. И все это попадало в землю, в воду и в воздух.

— Как же они дышали? Ведь энергия жизни не может пробиться через такое зловоние! Значит, города были заражены… Ветер отравлен… Вся природа… Весь мир… — ужасался страшной картине Иванко. — Мало того что люди, жившие в городах, были оторваны от жизненно необходимых энергий, поскольку их окружали пустые предметы и высокие здания, закрывающие небо, — перечислял он, вспоминая свою давнюю экскурсию в город-призрак, — так они еще и отравили, а по сути уничтожили весь мир! Все, с меня хватит! Кажется, я уже достаточно узнал о древнем человеке, и, честно говоря, он вызывает у меня отвращение. Изо дня в день на протяжении многих лет, создавая бездушные предметы, он жил в эмоциональном вакууме какого-то придуманного им мира. Более того, добровольно продолжал заражаться сам и губить настоящий мир! Такое поведение эгоистично с его стороны и пагубно для всего живого. Понятно, что животные от него отвернулись, а самому ему было тяжело творить, реализуя свой божественный потенциал! — бескомпромиссно резюмировал юноша.

Старик беззвучно смеялся про себя: «Все правильно сказал, очень наивно, но правильно!»

— Это не жизнь, а какое-то жалкое прозябание, основанное на противопоставлении своих мизерных возможностей бескрайним возможностям Мироздания. Отвернувшись от Бога, древние создали свою убогую модель, и она их вполне удовлетворяла. И как это назвать?

— Гордыня! — подсказал старик.

— Долго ты еще будешь отравлять атмосферу? У меня уже голова болит от этого запаха! — воскликнул Иванко и заметил, что в голосе прозвучало едва уловимое, неведомое ему ранее раздражение.

Мудрейший внимательно посмотрел на него.

— Повторюсь, это всего лишь запах дизеля. И, поверь, это наименьшее из всех зол того времени! Ты сделал правильные выводы, но, мягко говоря, наивные. Зло намного глубже, оно гораздо более изощренное и многогранное, — говорил старик, отставляя пустую канистру в сторону и продолжая подключать с помощью каких-то гибких шнурков все новые и новые предметы.

— А для чего были нужны эти, как их там… железные монстры?

— Корабли и самолеты? Ну, разумеется, чтобы перевозить людей, грузы с места на место, — объяснил Мудрейший и сам удивился тому, как нелепо это прозвучало. — Дело в том, что древний человек не мог перемещаться с помощью мысли, а уж тем более передвигать предметы.

Изумленный Иванко, не поверив его словам, вытянул руку в сторону лежащего неподалеку булыжника, который послушно подлетел к его ладони. Юноша слегка подтолкнул его другой рукой — и висевший в воздухе камень плавно завращался.

— А зачем вообще перемещать грузы, не понимаю. Материализуй все, что тебе надо, в том месте, где это необходимо. Это ведь просто: создай четкий образ и придай ему материальную форму, если уж тебе чего-то не хватает, — наблюдая за вращающимся булыжником, рассуждал он с недоумением. — Попроси, и природа сама даст тебе все необходимое! Нужно лишь проявить внимание, найти и соединить все детали, чтобы придать своему образу материальный вид.

Мудрейший ухмыльнулся в седые усы и прервал его упражнение:

— Давай-ка лучше посмотрим, что там за информация на жестком диске, а попутно будем обсуждать былое безумие!

— Давай, — поколебавшись, согласился Иванко и отвел взгляд от камня, который тут же упал. — А это не очень опасно? Надеюсь, мы не умрем? Если честно, я еще не пресытился жизнью на планете и не собираюсь ее покидать.

— Ну, откровенно говоря, хорошего будет мало — слишком много безумия. А мерзость и потрясения останутся в твоей памяти на всю жизнь. Твой разум наполнится нечистотами, сознание перевернется с ног на голову. А когда встанет на место, ты уже не сможешь быть прежним, потому что будешь носить в себе все скорби старого мира. Но самое страшное даже не это, а то, что ты будешь знать, каким ничтожеством может быть человек, наполненный тьмой, а значит, каждый из нас!

— Я бы с радостью отказался от таких знаний, но имею ли я на это право? Ведь эту штуку мне подкинула сама Земля-матушка! — неуверенно произнес Иванко.

— Именно так, — подтвердил Мудрейший, — права на это у тебя нет, но выбор всегда за тобой! Поэтому решай, и если готов, то, как говорили в прошлом: «от винта»! — бодро произнес он.

Иванко покорно пожал плечами, и старик несколько раз резко дернул шнур. Чихая и выбрасывая в воздух клубы черной копоти, дизель-генератор со страшным грохотом и лязганьем завелся.

Оглушенный ревом и скрежетом, Иванко зажал руками уши и упал на землю, с ужасом глядя на то, как генератор кашляет черным вонючим дымом, который валит в атмосферу. Однако, помня о своем человеческом долге защищать жизнь на планете, тут же заставил себя подняться и самоотверженно кинулся закрывать выхлопную трубу руками, обжигаясь, но с упорством атакуя фыркающего железного монстра. Всегда уверенный в разумности своих поступков, сообразительный и спокойный, впервые в жизни юноша ощутил беспомощность перед непонятной и опасной для всего живого конструкцией. Он в отчаянии рухнул на землю и закрыл лицо обожженными руками. Слезы лились из его глаз, а пересохшие губы беззвучно шептали:

— Мудрейший, что ты наделал?! Останови эту штуку немедленно! Своим безумным тарахтением и отвратительным лязганьем она разрушает гармонию на многие километры вокруг, а вибрация уничтожает благоприятные волны! Подумай, что будет с людьми! Ветер разнесет эту трагедию по всей округе, наполняя сердца жителей дальних земель неприятными переживаниями и необоснованной тревогой. Прекрати!

— Усмири эмоции! Если планета передала тебе вещь, она знает, что нужно делать, чтобы воспользоваться ею! — сквозь скрежет генератора донесся до Иванко твердый голос Мудрейшего. — Значит, цель настолько важна, что ради этого Земля-матушка готова потерпеть несколько часов! И за животных не переживай, в их генетической памяти тоже все сохранилось. Подождут в сторонке и вернутся. Завтра я подключу удлинитель, и мы сможем находиться на большем расстоянии от этой штуки. Шума и вони будет поменьше!

Вытирая пот, Мудрейший размазал грязь по лицу и выглядел как заправский механик из прошлого.

Пока Иванко приходил в себя, старик продолжал суетиться: проворно смахнул пыль с системного блока, водрузив его на какие-то несуразные железные ящики, размотал шнур питания и воткнул в розетку в генераторе. Все его движения были четкими и уверенными, но при этом в них ощущались брезгливость и неприязнь. Через некоторое время компьютер включился. Мудрейший вставил в него жесткий диск, и на экране появилась иконка: «Последние важные события в жизни человечества на планете Земля (собранные последним человеком)».

Немыслимая комбинация скрежета и выхлопных газов, холодные и бездушные предметы, когда-то созданные человеком… Человеком? Предком? Все смешалось в голове Иванко. Ему никак не удавалось совместить в своем сознании светлый образ мудрого предка с этими предметами из былого времени. Но генетическая память прошлых поколений уже продавливала хрупкую защиту его личного сознания. Одно небольшое усилие — и вся огромная масса грязной жижи человеческой памяти Времен великой скорби проломит тонкую корку и заполнит его до краев. Это как гнойник на гландах: с одной стороны, хочется, чтобы он поскорее прорвался, но с другой, страшно захлебнуться гноем. «Добро пожаловать на темную сторону знаний, спрятанных в темной стороне эфира!» — эхом отозвались в голове слова Мудрейшего.

Иванко почувствовал, как на него накатывают странные, ранее неведомые ему чувства: тревога, страх, отвращение. Организм включал защитные механизмы, пытаясь оградиться от неприятностей: хотелось бежать, не оглядываясь, куда подальше. Но обратного пути не было. «Выбор пал на тебя!» — сквозь скрежет пульсировало в его голове. Хватит ли у него сил вынырнуть из этого ада?

Усилием воли он заставил себя подняться.

— Мудрейший, на сегодня достаточно! Выключи, пожалуйста! — прокричал юноша. Не в силах обмениваться мыслями, он от растерянности попытался голосом перекрыть грохот генератора. — Мне нужно все это осознать, чтобы идти дальше. Такое ощущение, что меня всего изнутри измазали какой-то гадостью!

— Да, ты прав! Даже мне этих прикосновений к прошлому хватило с лихвой, хотя я знал, к чему нужно быть готовым, — согласился Мудрейший и заглушил двигатель.

Иванко молча, не попрощавшись, побрел через поле к дому. Его внутреннее море пребывало в смятении, руки ныли от ожогов. Сегодня он впервые столкнулся с болью. Современный человек дружит со стихиями, поэтому при общении с людьми огонь не причиняет им вреда. Что такое ожог, Иванко было неизвестно. Физическая боль и раздражение, волнение, паника, отвращение — как много незнакомых и неприятных ощущений, а ведь они с Мудрейшим всего лишь прикоснулись к миру прошлого. Что же ждет дальше? Неведомое доселе чувство тревоги терзало Иванко.

А перепачканный сажей старик остался сидеть рядом с сараем, погрузившись в нахлынувшие на него воспоминания. В памяти всплыл весь тот кошмар, в котором находилось человечество на краю своей гибели сто двадцать лет назад. Как мы стараемся поскорее забыть пережитые нами неприятные моменты, так и старики позаботились о том, чтобы скрыть всю грязь былой жизни под толстым покрывалом, сотканным из ярких лоскутов красочных эмоций. А после уже и сами не заглядывали под него и никому не разрешали приподнимать покров. Те, кто пережил ад прошлого, никогда не обращались к темным глубинам своей памяти, радуясь тому, что новые поколения не стремятся вообразить былые безрассудства. Да у них бы это и не получилось даже в самых воспаленных фантазиях. Новый человек стал настоящим хозяином своего дома, своей планеты. Старшим среди равных — стихий, животных, растений. Каждый поддерживал чистоту и порядок, уважая все жизненные формы, обитающие на планете. Ведь раз кто-то вдохнул жизнь в существо, значит, это имеет какой-то смысл! Именно поэтому знакомство с давним безумным миром ограничивалось экскурсией в древний город. И одного посещения было достаточно, чтобы ребенку становилось ясно: человек тех времен был одержим.

Вспоминая прежний мир и мысленно возвращаясь в современный, Мудрейший улыбался от счастья, что смог пережить то сумасшествие, сохранив свой разум, и сегодня это позволяло ему наслаждаться жизнью.

Но прикосновение к предметам из прошлого оживило в сознании старика образ старого мира и память о нем. Вернее, безОбразность и убогость этого мира. Мрачной серой тенью восстало из забытья бессмысленное, эмоционально пустое и жалкое прозябание, на которое обрекло себя человечество, отрешившееся в порыве гордыни и эгоизма от связи с Мирозданием и со своей планетой. Когда единым пульсом для всех стало не биение любящих человеческих сердец, с каждым ударом которых любовь распространялась по планете, проникая во все живые существа, так нуждающиеся в этой любви, а механическое движение насосов, подключенных к артериям планеты, выкачивающим из них жизненную силу и задающих ритм всему живому. И в такт им во всех человеческих умах билась лишь одна мысль: потреблять… добывать… оптимизировать… вновь потреблять… Пустота и цифры, цифры, цифры!

Близость этих образов из прошлого вызывала у старика страх и тревогу. «Что будет, если эти времена вернутся?» — проносилось в голове, и ужас ввергал его в то эмоциональное состояние, в котором он пребывал в ту давнюю эпоху. Безысходное, бесцельное существование. Содрогаясь в холодном поту, старик все плотнее укутывался в теплый успокаивающий его плед, с любовью связанный женщиной из общины и подаренный ему в какой-то праздник. Этот уютный плед был сейчас доказательством того, что сегодняшний мир реален! Что через мгновение он не очнется на помойке древнего мира, прикрытый синтетической ветошью, пронизанный холодом и одиночеством. И он еще крепче вцеплялся в этот плед.

«Когда же, — думал он, — когда человек совершил этот незаметный шаг в сторону и встал на путь, который в дальнейшем привел к всеобщей катастрофе? В какой момент он приоткрыл в своем разуме дверцу и впустил безобидную на первый взгляд мыслишку о собственном величии? Маленькую, но, как все ничтожное, очень жизнеспособную и амбициозную Гордыню, которая постепенно убедила его в том, что понятие «венец творения» означает не ответственность человека как самого разумного существа за все происходящее на планете и не обязанность беречь и регулировать миропорядок. Венец творения — это и есть сам человек. Он центр Мироздания, и ему все позволено! Но самое страшное, что эта мысль, как паразит, размножаясь и укрепляясь в его сознании, передавалась другим и со временем полностью завладела умами большинства людей. Воля человечества и здравомыслие оказались бессильны перед ней! А чтобы человека не мучили угрызения совести, его эмоции подчинили бездушным рациональным цифрам, которые могли оптимизировать и оправдать все, в том числе и любые действия. У цифр всегда есть логичное объяснение самым мерзким деяниям: «Это страшный, поступок, но он экономически обоснован!»

И постепенно человек стал считать себя тем самым стержнем, вокруг которого крутится вся Вселенная. Но когда несколько миллиардов живых существ на планете начинают осознавать себя центром Мироздания, катастрофа неизбежна! Как?! Человек возгордился настолько, что отделил себя бетонными стенами от всего живого на Земле. Отгородился толстым слоем ненужной информации от связи с Мирозданием. И какой невероятно долгий и трудный обратный путь пришлось пройти, чтобы вернуть уважение и доверие к себе других живых существ! Насколько коварно и многолико Зло, подстерегающее человека в каждый момент времени, и насколько мудро Мироздание, что подбросило эту информацию, которую нельзя забывать»!

Мудрейший понимал, что ни один здравомыслящий очевидец тех времен не станет омрачать разум ныне живущих рассказами о безумии прошлого. Но они старели и оставляли планету, а эту память необходимо было сохранить и кому-то передать, обрекая посвященного на познание всех скорбей мира и тем самым отнимая у него яркую, счастливую и беззаботную жизнь. «А если посвященный окажется слаб и, встретившись с темной стороной, не сможет ей противостоять? Если он захочет манипулировать, властвовать? Тогда быть новой беде!»

Эти мысли не давали Мудрейшему покоя. И если предназначение Иванко — запечатать эту память в себе, то смысл его существования — найти ответ на вопрос, почему Мироздание допустило эту трагедию? Почему не образумило человека раньше, своевременно! Он не может покинуть эту планету до тех пор, пока не найдет ответа на свой вопрос! Хотя все чаще испытывал пресыщение и тяжесть прожитых лет, понимая, что срок его пребывания на земле истекает. Скоро, совсем скоро наступит время благословить молодого преемника присматривать за всем происходящим на этой стороне планеты. Но, раз сосуд, куда будет запечатана вся память о человеческих злодеяниях, нашелся, то и ответ на вопрос, почему это произошло, не дающий покоя Мудрейшему, тоже обязательно отыщется! «Сначала было слово!» — вновь пронеслось у него в голове. Он почувствовал, как кто-то бережно накрыл его невидимым космическим одеялом, перестал дрожать и заснул.

Сон

Придя домой, Иванко обессиленно рухнул на кровать. Всю ночь он не мог уснуть и на рассвете не выбежал по своему обыкновению в поле поприветствовать утро. Природа, не увидев его, слегка нахмурилась. По полю пробежался прохладный ветерок. Солнце из-за горизонта поднялось в облака. Но мало ли какие могут быть у человека дела и заботы! Вскоре облака расползлись, и Солнышко, как всегда, обогрело всех на поляне.

А Иванко пребывал в задумчивости, размышляя о том, как хрупок этот огромный мир. Весь день он был озабочен. Всего лишь несколько бездушных предметов, созданных древним человеком, оказали серьезное негативное влияние на окружающее пространство и его сознание! Но если такими штуками, как говорит Мудрейший, был наполнен прошлый мир, что это за мир? Да, все предметы энергетически пусты, но на них остались отпечатки тех, кто когда-то держал их в руках. Эти скорбные энергии эхом из прошлого проникали в разум Иванко. И он снова ощутил, как подступают ранее незнакомые ему чувства — беспричинная тревога, страх, неопределенность, безнадежность, свойственные древним людям, соприкасавшимся с этим предметом. «А ведь мы просто открыли дверь и стоим на пороге! Тьма зовет, приглашает пройти в свои мрачные лабиринты, но что ждет нас там?» — с тревогой думал молодой человек.

Он, конечно, понимал, что, сделав шаг к постижению прошлого, уже никогда не будет прежним, наивным и бесконечно счастливым. «Твое сознание перевернется», — прозвучал в его голове голос Мудрейшего. Наступил момент истины. Две линии пересеклись, и Мироздание вот-вот откроет ему тайну смысла его жизни. Сегодня он в центре креста, который придется нести всю жизнь! Крест — вечный символ, пересечение двух линий. Горизонтальной, линии земного пути, где ты — микроскопическая точка, следующая от рождения до смерти. И вертикальной, которая берет начало в глубинах бескрайнего Космоса и в какой-то момент жизни пронзает тебя насквозь, давая осознание твоей миссии на этой планете. А затем уходит в недра, намертво связывая Космос, тебя и земную материю, по поверхности которой и продолжается твой жизненный путь. В точке скрещения этих линий ты и находишься, неся свой крест!

Иванко раскинул руки в стороны и почувствовал, как две линии сошлись в его сердце. Он принял свой крест и поблагодарил Мироздание за оказанное ему доверие.

Принять-то принял, но сомнения и терзания не исчезли. «Справлюсь ли я? Хватит ли сил?» — беспокойные мысли не покидали его.

В тревогах и опасениях он провел весь день и лишь к вечеру смирился с тем, что придется полностью погрузиться в эту грязь, ощутить всю ее мерзость, вкус и запах. Знания прошлого не должны быть утрачены, они помогут уберечь будущие поколения от ошибок! И миссию их сохранения Мироздание доверило ему! Осознавая это, он понимал, что обречен до самой смерти жить с этой омерзительной скверной в себе. Но отказаться не имеет права!

Смятение человека передалось природе, которая тоже насупилась: яркие краски поблекли, небо затянуло тяжелыми серыми облаками, а ветер стал неприятно колючим. Природа и стихии чувствовали отчужденность человека и подстраивались под его состояние. Улавливая его отстранение, они тоже перестали быть приветливыми. Как женщина, которая становится безликой и тусклой, когда на ее красоту не обращают внимания, природа откликнулась на его безучастность. Небо помрачнело, цветы склонили головки и закрылись, живописные бабочки исчезли. Даже птицы поутихли, и в неуютной атмосфере общей безрадостности и замешательства на поверхность стали пробиваться ростки сорной травы. «Нужно успокоиться и просто нырнуть в эту память о древних временах, Временах великой скорби, — убеждал себя Иванко, — а затем вынырнуть, выдохнуть и жить дальше!»

Наступившая ночь не принесла успокоения. В забытье ему казалось, что его кровать — это дверь, и всем своим телом он удерживал ее, не давая открыться. А в дверь ломится могучее вселенское Зло, изворотливое и коварное, желающее во что бы то ни стало проникнуть в этот прекрасный мир, все сожрать и снова погрузить его во тьму и хаос. И если это случится, оно опять без устали начнет убивать, уродовать и ненавидеть, причиняя страдания… Зло настойчиво наваливается на дверь, протискивая свои липкие вонючие лапы в каждую едва заметную щель. Сквозь щели уже ощущается его затхлое, смрадное дыхание и едкий запах серы. Оттуда веет подвальным холодом и бесконечной тьмой. С ужасным стоном Зло, окутанное мраком, требует, чтобы его впустили. Бесконечные легионы различных форм Зла толпятся за дверью: от крупных катастрофических до мелких пакостных. Иванко с ними один на один. Пока есть силы, он будет держать оборону, защищая свой прекрасный мир! Но сил все меньше и меньше, он может не справиться. Не в состоянии во сне управлять собственным телом, осознав свою беспомощность, он разразился рыданиями, продолжая шептать: «Я не отступлюсь, даже если мне суждено погибнуть!»

Вдруг все вокруг озарилось ярким светом, и невидимая теплая рука погладила его по голове. «Не бойся!» — отчетливо прозвучал голос где-то в глубинах его души, и спокойствие разлилось по всему телу. Зло, тут же настороженно притихло за дверью. Оглядевшись, Иванко увидел тонкий лучик, струящийся с неба прямо в его сердце. Посланник неба наполнил его светом и вселил уверенность, что он не одинок! Открывшись этому лучу всем сердцем, юноша понял: каким бы страшным и неизбежным ни казалось Зло, оно не сможет помешать ему выполнить задачу! Как только Иванко смалодушничал, впустил в себя сомнения, оно сразу же оказалось тут как тут, приведя с собой легионы. Зло всегда настороже. Всегда за дверью. Стоит и внимательно слушает, и, как только чует слабость, тут же требовательно стучится в дверь!

Сомнения в сторону! Озаренный светом, Иванко без страха распахнул дверь и мысленно вопросил: «Какое право ты имеешь что-то требовать от меня? Меня, Человека! Созданного по образу и подобию Бога?!» И Зло, такое непобедимое и опасное еще мгновение назад, превратилось в маленькую гадость, щурящуюся от яркого света и неуверенно переминающуюся на пороге. Не в силах выдержать яркого света, оно развернулось и, тихо скуля от неутолимой ненависти и обиды, удалилось.

Иванко провалился в умиротворяющий сон до самого утра. А когда проснулся, из всего ночного кошмара и хаоса в голове осталось только одно: все страшные знания, всю темную энергию необходимо впустить в себя, и у него хватит сил усмирить и запечатать ее! Ни одна капля не должна просочиться в окружающий мир! Он обязан пожертвовать своим беззаботно счастливым существованием, чтобы уберечь всех ныне живущих от встречи с мерзким, многоликим Злом! Закрыв глаза, Иванко мысленно проверил свою связь со светлым лучиком и успокоился. «Мироздание возложило на меня этот крест, и я не имею права отказаться!» — повторил он сам себе.

Не желая нарушать утренний ритуал, Иванко вышел к ожидавшей его природе и обвел внимательным взглядом обитателей любимой полянки. Сегодня он увидел ее по-новому. Это был уже другой Иванко, рассудительный и уравновешенный. По-прежнему счастливый, но не безмятежный. Заметив в человеке перемены, природа слегка насторожилась: подскочивший олененок обнюхал его, лизнул руку и, убедившись, что он так же весел и искренен, как и обычно, побежал резвиться, разнося эту добрую весть по окрестностям. Над юношей закружил разноцветный рой бабочек, повеял теплый ароматный ветер, и тут же грянул хор птиц. С ликованием в душе они все вместе встретили восход великого светила и поприветствовали другие стихии.

Завершив утреннюю церемонию, Иванко решительно зашагал к Мудрейшему. Всего пару дней назад ноги сами несли его так, что только пятки сверкали, сегодня же по дороге шел совсем другой человек. Собранный, внимательный, зрелый. Он все так же радовался Солнцу и встрече с природой, но радость его была сдержанной и проникновенной. Эйфорию безотчетного необузданного счастья уравновешивал груз знаний о боли и страданиях, которые уже начали проникать в его сознание. Так в момент сильного потрясения мальчик в один миг превращается в мужчину, становясь мудрым и ответственным. И природа, подстраиваясь под настроение юноши, в это утро тоже была торжественна и величественно красива!

2. День второй

— Доброе утро, Мудрейший! — уверенным голосом поздоровался Иванко, входя во двор.

— О, я смотрю, ты бодр и полон сил! Это радует! — изучающе взглянув на него, улыбнулся в ответ старик.

— Да, меня сегодня всю ночь, одолевали кошмары. До самого рассвета я боролся со всевозможными формами Зла, которые ломились в мой дом, желая завладеть чистой, светлой энергией, наполняющей наш прекрасный мир, и ввергнуть его в хаос. Скажу честно, это было действительно страшно. Но потом я почувствовал поддержку Создателя, и она придала мне уверенности и сил. Теперь, что бы я ни увидел, я справлюсь! Мы справимся! — Иванко был взволнован, но тверд.

— Это хорошо! — в глазах старика светилась гордость. — Сегодня ночью ты победил неоформленное Зло, а теперь тебя ждет встреча с, так сказать, оформленным… Долгие века человеческое сознание придавало ему самые изощренные формы. Прожив больше ста пятидесяти лет, я не устаю удивляться мудрости Мироздания! — говорил Мудрейший, направляясь к генератору. Как старик и обещал, тот теперь находился на приличном расстоянии от бездушной системы, передающей образы из прошлого, как Иванко назвал компьютер. — Нас, стариков, помнящих Времена великой скорби, становится все меньше. Я часто задумывался о том, что тяжелые воспоминания о тех временах, хранящиеся в моей памяти, необходимо кому-то передать. Такое нельзя забывать! Иначе все Зло, которое мы уже один раз изгнали и которое ты видел сегодня ночью за дверями нашего прекрасного мира, рано или поздно отыщет лазейки, чтобы вернуться. Ведь оно никуда не исчезло и не сдалось. Оно терпеливо стоит на темной стороне и наблюдает за каждым из нас, ежесекундно разными способами проверяя нашу реальность на прочность. Ты сам сегодня ночью ощутил, как оно жаждет вломиться в наш мир, какая тонкая дверь отделяет нас от этого всепожирающего хаоса. Но я не мог себе представить, кому можно рассказать об этом! И вот теперь сосуд для хранения этих знаний найден. Как говорили раньше, неисповедимы пути Господни! Мне столько лет, но я не могу не восторгаться! — прокричал он издалека, копаясь в генераторе.

Включив компьютер, Мудрейший украдкой поглядывал на Иванко. Сегодня тот уже не падал на землю, закрывая уши, а только слегка морщился от неприятных звуков и запахов. «Молодец! Сильный!» — одобрительно улыбался в усы старик, убеждаясь, что Иванко выдержит, сможет пройти этот путь. Они устроились перед экраном, и Мудрейший нажал кнопку, открывая первый файл.

Шершни

На развернувшейся голограмме появилась женщина-диктор в строгом облегающем костюме. Было видно, что тесная одежда сковывает ее движения и доставляет дискомфорт. Глядя на экран, Иванко даже непроизвольно вдохнул полной грудью, представляя, как женщине неудобно.

— Это называется деловой костюм, — заметив его движение, подмигнул Мудрейший.

Диктор затараторила:

— Внимание! Экстренное включение…

— А чем это пахнет? — поморщился Иванко, принюхиваясь.

Сквозь резкий запах серы пробивался синтетический аромат парфюма.

— Обычный запах серы. Таким воздухом мы дышали. После того как ученые в борьбе с парниковым эффектом выбросили в атмосферу несколько десятков тонн диоксида серы, экология, не выдержав этих экспериментов, окончательно нарушилась. Солнце навсегда скрылось за плотной пеленой оранжевого тумана, окутавшего землю, а мы все были вынуждены забыть, как пахнет воздух без примеси серы.

— Ты будешь удивлен, но с запахом серы я уже познакомился сегодня ночью! Зло за дверью воняло именно так! Но сейчас меня интересует другой запах, который пробивается сквозь него.

— А, это парфюмерия. В те времена было принято использовать химические средства с резким запахом для подавления собственного. Дело в том, что наполненные тяжелыми энергиями люди источали, мягко говоря, неприятные запахи, поэтому пытались заглушить их и скрыть свою сущность с помощью синтезированных ароматов.

Иванко сморщился и чихнул.

Голограмма сменилась. На экране появились ветхие домишки, из которых в панике выскакивали люди. С ужасом оглядываясь назад, они бежали в сторону камеры. Голос диктора за кадром продолжал:

— По всему западному побережью обеих Америк объявлен красный уровень биологической опасности. Шершни-убийцы вернулись! — тревожная музыка сопровождала ее слова. — Правительство делает все возможное, но пока ситуацию не удается взять под контроль. С каждым годом шершни становятся все более агрессивными. Это началось после того, как на североамериканском континенте была введена в эксплуатацию система 5.5G, уничтожившая практически всех насекомых и в первую очередь медоносных пчел. Шершни, для которых пчелы были основным источником питания, принялись атаковать млекопитающих, а через несколько лет и человека. Как ни странно, система 5.5G не подавляет, а наоборот, вызывает у них еще более агрессивное поведение. Посмотрите! Это же настоящие летающие монстры!

Ведущая нагнетала напряжение.

— Помимо прочего, сокращение популяции медоносных пчел привело к резкому повышению цен на мед, и можно смело заявлять, что он теперь на вес золота! Как и ряд других непортящихся продуктов питания, мед вошел в категорию стратегических, а его котировки на биржах постоянно растут! Вкладывайте свои средства в мед! Если, конечно, они у вас есть! Те, кто своевременно сделал такие инвестиции, сейчас потирают руки. Курс котировок ценного продукта бьет все рекорды! А после гибели последней колонии медоносных пчел, которая, по прогнозам ученых, произойдет до конца этого года, стоимость его станет еще выше! Чувствую, счастливчики, вовремя вложившие деньги в мед, с нетерпением ждут, когда это произойдет! Ученые перестали бороться и уже признали мед еще одним невосполнимым ресурсом, утраченным для человечества!

Пока женщина за кадром тараторила, тучи шершней догоняли зазевавшихся бедолаг. На экране в прямом эфире разворачивалась трагедия, а диктор продолжала комментировать сюжет:

— Но вернемся к шершням! Если вы услышите характерный гул или сигнал оповещения, старайтесь как можно скорее найти герметичное убежище. Но не пытайтесь спрятаться в деревянных домах — шершни в считанные минуты прогрызают деревянные конструкции, если чувствуют за ними пищу. Напомню, что впервые азиатские шершни-убийцы появились на территории США несколько десятилетий назад, в конце октября 2020 года. Тогда в Вашингтоне энтомологам удалось обнаружить первое гнездо опасных гигантских азиатских насекомых. До этого им встречались лишь отдельные особи, непонятно каким образом оказавшиеся на территории США. Шершни-убийцы — это самые крупные шершни в мире, и сейчас, после того как в их рационе появилось мясо млекопитающих, отдельные особи уже достигают десяти сантиметров в длину, — высокие ноты в голосе ведущей неприятно резали слух. Сделав небольшую паузу, она затараторила с новой энергией: — Только представьте: один рой шершней за час может обглодать до костей среднего размера млекопитающего. Мало того, что яд насекомых обладает высокой токсичностью, их челюсти, как бензопилы, отпиливают от живых существ кусочки плоти. Страдания жертв невыносимы! Не переключайтесь, и скоро мы увидим все это своими глазами!

Шершни не только нагло вступили в борьбу с человеком за рынок пропитания — они и самого человека отнесли к числу источников естественного корма! Невероятный цинизм и пощечина всему человечеству! Да, уважаемые зрители, надо признать, что природа в последнее время действительно сошла с ума!

Ведущая на секунду умолкла, будто захлебнувшись эмоциями, но тут же бодро продолжила:

— Эта ситуация вдохновила молодых креативных специалистов на создание игры «Шершни», которая бьет все рекорды по продажам! Благодаря специальному нейросигналу, поступающему в мозг, вы действительно чувствуете укусы шершней! Конечно, без яда, но те, кто испытал на себе настоящие укусы, говорят, что эффект весьма реалистичный! Так что, любители острых ощущений, присоединяйтесь, ждем вас! Отправьте сигнал в нейросеть и подключитесь к игре «Шершни» прямо сейчас!!! Испытайте себя в борьбе с шершнями-убийцами! В игре у вас есть возможность прогнозировать сценарий, а того, кто сможет найти решение и победить нашествие насекомых, в реальной жизни ожидает суперприз — вип-отсек для всей семьи в шаттле! Это невероятный подарок от разработчиков! Вступайте в игру прямо сейчас! — перекрикивала она вопли облепленных насекомыми несчастных, корчившихся на экране.

Беспилотная камера крупным планом транслировала мучительную смерть в прямом эфире. Зрелище было настолько реалистичным, что Иванко невольно начал отмахиваться от роящихся над ними шершней. Лица несчастных распухали прямо на глазах, стоны становились все тише, движения замедлялись. Им было совсем не до игр, но комментатора это не особо волновало. Пробившись сквозь тучу насекомых, квадрокоптер сумел снять момент смерти одной из жертв: на экране появилось страшное вздутое лицо с гаснущим взглядом и пеной, вытекающей изо рта с последним вздохом.

— Да, мучительная смерть уготована этим несчастным, — без тени сочувствия энергично вещала ведущая, — но, согласитесь, какая прекрасная операторская работа! Надеюсь, их смерть не окажется напрасной, а жизнь была застрахована! Подумайте о своих близких! Застрахуйте свою жизнь в надежной компании, и они почувствуют вашу заботу даже после вашей смерти! Только сегодня страхование жизни от ведущих страховых компаний осуществляется со скидкой пятьдесят процентов! Отправьте нам свои нейросигналы, и мы тут же наденем скафандр на вашу облачную личность, который будет информировать все службы о том, что вы застрахованы! Посмотрите, как бесславно погибли эти люди, если только представить, что они не были застрахованы! Кстати, среди первых ста счастливчиков, оформивших страховку от нападения шершней-убийц прямо сейчас, будут разыграны два билета бизнес-класса в шаттле! Никогда не отключайтесь от нашей нейросети! Только так вы не пропустите розыгрыши поистине царских подарков и сумеете поймать свою удачу!

Но Иванко уже не слышал того, что говорил голос. Оцепенев от ужаса, он впился глазами в монитор. Дрон снимал из эпицентра все детали происходящего и тут же транслировал в прямой эфир без всякой цензуры — на экране корчились распухшие тела с местами лопнувшей кожей, облепленные злобными насекомыми, которые рвали плоть своими мощными челюстями, сверкая в камеру стальным блеском сетчатых глаз.

Экстренное включение закончилось. Мудрейший нажал кнопку, и видеоряд остановился. Переживая, он искоса посматривал на Иванко. Тот сидел неподвижно, с гримасой отвращения на лице, не в силах как-то реагировать. Но мерзость невольно притягивала, и он не сводил с черного экрана остекленевшего взгляда. Юноша впервые видел неестественную смерть живого существа, тем более человека, показанную в мельчайших подробностях. После появления Солнца на небе такого не случалось. Поэтому никто, кроме стариков, помнивших прошлое, и подумать не мог, что кто-то способен нанести живому существу вред или убить его. Представить такое было невозможно!

— В те времена люди заразили своим безумием все живое, поэтому и сами жестоко страдали от природы. Вернее, от той агрессивной среды, в которую ее превратили. Природа всегда подстраивается под человека. Он ее камертон. И если человек стал безумным, то природа тоже становится такой. Человек тащил за собой в пропасть своего безрассудства весь мир! — осторожно заметил старик, сочувственно глядя на своего юного друга.

— Но это же несправедливо! Ведь вполне возможно, что эти конкретные люди ни в чем не виноваты. Они простые фермеры, пытавшиеся вырастить хоть что-то на этой отравленной земле?! — придя наконец в себя, пересохшими губами прошептал Иванко.

Мудрейший зачерпнул из ручья воды и дал ему напиться. Вода обновляет, смывает грязь, облегчает муки. Иванко необходимы были хотя бы несколько глотков, чтобы смягчить тяжелые переживания.

— Тебе сложно понять то древнее время. Оно текло совсем по-другому. Попробую объяснить. Если для нас время — это неспешное покачивание на волнах великого чистого, прозрачного океана, то для древних оно было бурлящей мутной рекой. Река времени — бурная и постоянно сужающаяся спираль, выходящая из океана и впадающая в океан. И по этой спирали двигалась наша планета, увеличивая скорость на очередном витке. С каждым годом время текло все быстрее и быстрее. Всякое действие создает проекцию, которая найдет воплощение в будущем. Человечество неумолимо двигалось к точке подведения итогов своих действий, совершенных ранее. Всех вместе в конце и попутно каждого, отвечающего конкретно за себя. Где пункт А — момент совершения поступка, а пункт Б — точка расплаты за этот поступок. И чем больше страданий было причинено в пункте А, тем длиннее ось, пронизывающая большее количество витков до пункта Б, и стремительнее скорость, а значит, и последствия в точке расплаты. Но в любом случае точка Б, то есть момент подведения итога, неизбежно наступает на очередном витке этой великой временной спирали, пронизанной бесконечными осями, соединяющими пункты А и Б. Рождение и смерть, поступок и расплату. Чем тяжелее камень и чем выше он подброшен, тем больше повреждений он нанесет, когда поток реки времени достигнет этой точки. Это простая закономерность! Легкая энергия, как мыльный пузырь, взлетает и радует глаз, лопаясь где-то на будущих витках спирали и даря счастье потомкам того, кто ее запустил! А тяжелая ложится камнем преткновения и ждет, когда те, кто его подбросил, или их отпрыски споткнутся об него и, упав, захлебнутся в мутном потоке! Даже лет через пятьсот или тысячу…

Расплату мы с тобой только что увидели. Но за какие тяжкие деяния она наступила? Каким образом эти добрые фермеры или их предки оказались в этом месте? — задумчиво произнес Мудрейший, замолчал и закрыл глаза.

Какое-то время Иванко остался один на один со своими размышлениями.

Вдруг старик прервал паузу, хотя было видно, что его сознание в этот момент находится где-то далеко, и произнес нараспев:

От сотворения мира каждый

Оставил свой след во Вселенной.

Он может быть ярким и тусклым,

Но он индивидуален!

В любом случае, неповторимый!

Ни сын не повторит рисунок отца,

Ни близнец — рисунок близнеца!

Какое многообразие красок, оттенков!

Но как только возникает структура —

Система, принявшая форму (государственная, религиозная),

Человек костенеет в системе,

Выделяя лишь серые краски.

Зло добавляет черных.

Их цель — сделать мир безликим,

Раскрасить его черно-серым.

Временная шкала, сдвигаясь,

Каждый миг меняет цветовой спектр.

Одно и то же событие

Не пережить одинаково дважды —

Оттенки будут другими!

(Два раза не войти в одну реку.)

Пока отпечатки цветные

Уходят с нашей планеты,

Как пазлы, вставая на место

В общую картину Вселенной,

Есть смысл поддержания жизни

Мирозданию на этой планете!

Неожиданно он вздрогнул, как после резкого пробуждения.

— Ну-ка, возьми меня за руку. Я смог пробиться сквозь туман вглубь веков и хочу показать тебе, что происходило на месте, сюжет о котором мы только что видели, много столетий назад. Сейчас эти образы достаточно ярки, но, к сожалению, эфир мимолетен, и через некоторое время мне уже не удастся сформулировать то, что увидел. Включи еще раз сюжет, слушай, что говорит диктор, но следуй за мной по лабиринтам Вселенской памяти, в глубь воспоминаний.

Иванко запустил сюжет, взял Мудрейшего за руку и приготовился…

Экран сознания недолго оставался темным, и вот появилось спокойное лучезарное море. На горизонте видны деревянные корабли, которые быстро приближаются. Их очень много. Вот они уже роятся вдоль побережья. Люди в блестящих металлических доспехах высаживаются на берег. Местное население радостно встречает их. Но сошедшие с кораблей открывают пальбу из ружей и пушек по безоружным приветливым туземцам. «Шершни-убийцы, попавшие на территорию США… жалят местных жителей…» — слышит Иванко голос диктора. Под прикрытием оружия на корабли тащат золото, отнятое у индейцев. «Мед на вес золота…» — пробивается комментарий ведущей. Индейцы в отчаянии бросаются на защиту своих домов, святынь, их расстреливают в упор. Боль, страдания, ненависть и проклятия аборигенов в адрес колонизаторов огромными сгустками тяжелой горячей энергии поднимаются в небо. А оккупанты тем временем уже обживаются, строят на захваченных территориях крепости, обзаводятся семьями. Но где-то там, высоко-высоко, в метафизической Вселенной, раскаленные сгустки сливаются в одно большое темное облако боли, страданий и проклятий. Остывая в бескрайнем ледяном Космосе, облако сжимается, уплотняясь и приобретая сложную форму. Постепенно вся эта гигантская затвердевшая масса боли и страдания начинает опускаться, с каждой секундой набирая скорость, чтобы через многие сотни лет на новом спиральном витке времени упасть камнем преткновения на пути несчастных ни в чем не повинных потомков захватчиков.

Воспоминания были такими живыми и яркими, как будто все это только вчера происходило с самим Иванко. Он резко выдернул свою руку из руки Мудрейшего. Холодный пот выступил у него на лбу. Впервые ему пришлось увидеть убийство человека человеком. Мудрейший выключил компьютер и заглушил генератор.

— Да, страшно подумать, но убийство было нормой жизни, — с горечью проговорил старик. — Войны, распри, месть, казни — все это узаконенные и оправданные убийства. Одна вселенная, заключенная в человеке, пыталась уничтожить другую. Скопления вселенных стирали в порошок другие скопления, причем обе стороны были убеждены в своей правоте. Сокрушая общего противника, союзы дробились на более мелкие группы и истребляли друг друга до тех пор, пока человек не разделился сам в себе в конце Времен великой скорби. Раздираемый внутренними конфликтами, он уже не мог распоряжаться собственной жизнью и отдал ее в управление искусственному разуму. Гнев, алчность и ненависть — ненасытные звери. И они не успокоятся до тех пор, пока не уничтожат все вокруг себя, в конце захлебнувшись своей безграничной злобой! — поник головой Мудрейший. — Прошло много лет, и боль и страдания, подброшенные индейцами в далеком прошлом, обрушились на землю. Пули оккупантов, которые впивались в безоружных индейцев, словно жала, вернулись и теперь шершнями до смерти жалят потомков этих людей…

— Я предполагал, что встречусь со злом в различных формах, и подсознательно был готов увидеть даже насильственную смерть! — запинаясь, с трудом выговорил Иванко. — Но это… это просто за гранью разума: человек погибает мучительной смертью от укусов насекомых, а его гибель ни у кого не вызывает искреннего сочувствия! Да, ему нельзя помочь, но… смаковать этот ужас! И происходящее показывают с разных ракурсов, значит, это востребовано! Как это назвать-то?

— В те времена это называлось словом «цинизм», — тяжело вздохнул Мудрейший. — Низменное наиболее востребовано, его проще всего продавать. «Все, что приносит выгоду, экономически обоснованно, а значит, оправданно!» — лозунг тех времен.

— Но… на фоне страшных кадров, когда человек корчится от боли, анонсировать компьютерную игру! Выходит, жизнь вообще и человека в частности не имела ценности, но имела стоимость, — мрачно рассуждал потрясенный до глубины души Иванко. — Тут говорится про континент Америка. Это же только часть суши, а какие еще были территории? Ты ведь сказал, что люди сознательно отгораживались от других людей и пространств?

Старик ненадолго задумался, подыскивая слова, понятные человеку, который никогда не сталкивался с ограничениями, насилием и убийством.

— После того как потребители покинули планету, мы все превратились в одну нацию с общими ценностями. Теперь планета — наш общий дом, живи, где хочешь, все уголки для тебя открыты. Население, конечно, сильно сократилось, хотя людям и раньше хватало жизненного пространства. Но каждая общность отделялась четко обозначенными границами, через которые нельзя было пройти просто так, то есть человек был привязан к месту. Люди были разными по цвету кожи, верованиям в Бога, уровню жизни. Существовало даже такое понятие — слои общества.

— Ах-ха-ха, слои! — неожиданно вырвалось у Иванко. — Получается какая-то биомасса, выше нее — другая масса, потом третья, а сверху перегной! Но ведь каждый человек уникален! Ладно бы обозвали «кирпич в стене», еще как-то можно понять, но «слои»! Это же… — он замешкался, подбирая слово, — унизительно, что ли! Тот, кто дал такое определение, видимо, не очень любил людей!

— Такие понятия придумывали верные служители вселенского Зла. Жрецы времени, которые все систематизировали и оптимизировали, выжигая из человека малейшее творческое начало. Они не то что недолюбливали, а просто ненавидели человека!

В голове у Иванко возник образ некой конструкции, в которую стоит очередь из ярких индивидуальностей. Оказавшись внутри, они все смешиваются, и на выходе получается многослойная разноцветная, вернее, серая биомасса с различными оттенками. Вокруг биомассы снуют специалисты, пристально изучающие каждый слой: через определенные интервалы времени тыкают щупами, берут анализы. После тщательного осмотра в какие-то слои добавляют ингредиенты, а из других изымают, чтобы слои не теряли серые оттенки и не сбивались с заданного пути. Если ярких вкраплений в слое по-прежнему слишком много, его утилизируют. Слои, ставшие слишком прочными, дробят. А биомасса продолжает течь мимо специалистов в нужном им направлении по постепенно сужающемуся руслу, которое сдавливает поток со всех сторон, выжимая из субстанции все соки, чтобы в конце она низверглась в пропасть сухими комьями…

Представляя эту картину, Иванко недоумевал, как можно было убедить человека, гордость творения, созданного по образу и подобию Бога, согласиться стать биомассой?! Превратиться в слой?! Внушить ему, что смысл жизни заключается в том, чтобы оказаться в более высоком слое с благородным серым оттенком, а еще лучше — в высшем слое. То есть в перегное?! Придя к такому выводу, он не смог удержаться от смеха.

— Но тогда выходит, что цель жизни слоя — стать перегноем? — поделился он шуткой с Мудрейшим. — И к этому стремилось огромное количество индивидуумов, лишенных творческого потенциала, перемешанных в бетономешалке до уровня посредственностей и загнанных дальше в соковыжималку!

Он не знал, что такое бетономешалка и соковыжималка, но их образы всплыли в его генетической памяти.

— Да, специалисты, верные слуги Зла, придумали много метких определений, — кивнул Мудрейший. — И все унизительны для человека. Но люди этого не понимали, гордились ими и стремились быть причисленными к какому-нибудь из них, отгоняя от себя мысль, что каждый из них является неповторимой личностью! С особой свирепостью ненавидели тех, кто пытался сохранить свою индивидуальность, свои мысли, свои взгляды. Спросишь почему? Все просто: их нельзя было заставить выполнять бездумные функции в общей системе! Они нарушали запрограммированные алгоритмы и были бесполезны для системы, но при этом показывали дурной пример другим, поэтому от них старались избавиться, вычеркнуть из системы, как будто их не существует.

Остальным как ярлыки присваивались меткие обозначения. Людей, управляемых религиозными течениями, называли паствой, или стадом! Мирные стада овечек, поедающих травку и безропотно подчиняющихся своему пастырю. Был также средний класс — огромная масса посредственностей, озабоченных более всего собственным комфортом. Патриоты — категория людей, готовых за придуманные специалистами ценности убивать других патриотов. Политтехнологи, психологи — это как раз те самые специалисты, которые контролировали процессы. Забавно, но, научившись управлять биомассой и гордясь своим умением манипулировать ею, они были настолько эмоционально пусты, что не понимали, для чего им это управление. Эти профессионалы видели только локальные цели — облапошить как можно большее число людей. При этом сами были точно такой же группой общей биомассы, только, как они высокомерно считали, из высшего слоя, слоя манипуляторов, — старик заметно волновался, рассказывая Иванко об отношениях в мире древних. Тяжело вздыхал, морщился и тряс головой, словно пытаясь избавиться от видений прошлого. — Ну а ими уже руководили люди, крепко держащие власть и контроль в своих руках. Это, как ты выразился, и был тот самый перегной. Жрецы времени, отрекшиеся от света на заре времен. Они считали себя богами, хотя по сути были простыми смертными, потерявшими разум от своих безграничных возможностей. Ну и венец творения всей бездушной системы — потребитель! Потребителями постепенно становились люди из любых слоев. Это слово заменило понятие «человек». А смысл жизни человека к тому времени свелся к выполнению главной и основной задачи — потреблять.

Старик ненадолго замолчал, будто выдохшись, но через время продолжил:

— Еще одно, на мой взгляд, мерзкое и циничное определение того времени — театр боевых действий. Это когда представители высшего слоя развязывали войны, на которые отправляли погибать патриотов, а сами наблюдали за происходящим. Для сражающихся это были смерть, боль, страх, увечья, а для высшего, кхе-кхе, слоя, — с неприязнью выговорил это слово Мудрейший, — театр! Продолжать можно долго. Была проделана титаническая работа по подмене понятий, сегментированию человечества и его самоопределению в какой-то слой или группу. Не поверишь, но человечество с радостью играло в эту игру! Люди боялись остаться без ярлыка и принадлежности к какому-нибудь слою. Большинство населения без колебаний относило себя к одной или нескольким группам, соглашаясь при этом с данными специалистами обозначениями: «Да, я в стаде; да, я средний; да, я слой». Это формировало сознание людей. Формировало сознание, — задумчиво повторил он, — то есть загоняло сознание в форму… — на секунду он задумался над смыслом сказанного и продолжил: — Они люто ненавидели тех, кого не удалось завлечь в игру, выдавливали их из социума, вынуждая становиться изгоями. Я один из них. Мне не нужны были те блага, которыми система привлекала к себе население, и это вызывало у нее тревогу. Я представлял для нее опасность, ведь, если таких станет много, система отомрет. Обществу, где каждый человек осознанно несет ответственность за свои поступки и ставит интересы окружающего мира и других людей выше собственных, система не нужна.

— Так ведь мы и живем по этим принципам!

— Да, и именно поэтому нам не нужна система! Но в те времена на таких, как я, смотрели как на дурной пример, заявляя всем: «Он не хочет играть в наши игры по нашим правилам, поэтому он сидит у обочины дороги и питается объедками!»

Каждое определение ярко вырисовывалось в сознании Иванко. Воображение — это основное, что в современном мире стремятся развивать в человеке с момента, когда тот, будучи еще малышом, начинает соображать. Впоследствии он постоянно совершенствует в себе это качество. Сегодня люди общаются образами и практически видят то, о чем собеседник говорит в данный момент. Поэтому Мудрейший тщательно подбирал слова, смягчая образы из прошлого, чтобы не сильно травмировать сознание Иванко.

Хранители

— В конце Времен великой скорби это была уже не просто биомасса, — неторопливо посвящал он юношу в события давно минувших лет, — а биоэлектронная масса, напичканная чипами, датчиками, сенсорами! Людей, живших на разных континентах, разделяли религии. Все они верили в существование Бога, но в разных местах по-своему, а потому непримиримо враждовали между собой во имя Бога! Сколько человеческой крови пролилось за истинную веру!

Все религии утверждали, что Бог один, но истинная вера только та, которую исповедуешь именно ты! Только твой народ богоизбранный! Это был гениальный ход, придуманный специалистами!

А ведь задолго до этого вера у всех была одна. На планете жили счастливые люди, примерно такие же, как сейчас: чистые, светлые, добрые. Их было много, но места хватало всем, и жизнь на земле была наполнена радостью и счастьем! Но жить в таком мире возможно только при условии, что каждый живущий сознательно отторгает от себя зло! Если кто-то один даст слабину, то зараза очень быстро распространится на весь организм. И вот, в какой-то момент появились первые признаки болезни человечества. Зло нашло щель и смогло пробраться в сердца и головы некоторых людей. А дальше зараза только множилась. Чем глубже проникало Зло в человека, приживаясь и укрепляясь в его сознании плохими мыслями и сомнениями, тем увереннее и наглее становились зараженные и тем проще было Злу ими управлять. Достаточно было одному из всего человечества проявить малодушие, засомневаться, и незримое зерно тьмы начинало прорастать в его сердце. Очень медленно, не сразу обнаруживая себя, оно крепло, незаметно расшатывая личность. И чем глубже укоренялось, тем больше самоуверенности придавало зараженному, постепенно коверкая его сознание. Наивные окружающие, никогда не имевшие дела с коварным Злом, поначалу не понимая того, что движет зараженными людьми, уступали, соглашались. А когда осознавали, что происходит, было поздно. Тех, кто принял сторону Зла, стало уже слишком много, угнетенных тоже. Одни упивались силой Зла, ненавистью, алчностью, властью, другие страдали от лишений и потерь. Зло прочертило среди человечества черту, приглашая всех переступить на его сторону.

Мудрейший задумался, невидяще глядя перед собой куда-то вдаль, и лишь после долгой паузы вернулся к своему повествованию:

— Постепенно в мир проникало все больше форм Зла. Микроскопическая щель размылась до дыры размером в бесконечность, через которую мутным потоком вливалось всевозможные мерзости. Остановить этот процесс человечество было уже не в состоянии, и весь мир наполнился злодеяниями. Колонизаторы, политики, олигархи, религиозные деятели — Зло уверенно множило легионы своих адептов, одержимых идеей всеобщей систематизации. Человек стал орудием и ресурсом, необходимым для существования этой формы жизни. Жизни без творчества, без света и импровизации. Жизни пустоты, стремящейся к абсолюту.

Как любой паразитический организм, Зло может размножаться до тех пор, пока есть свободный объем, а после начинает пожирать само себя. Опьяненные своими победами легионы твердо шагали по планете, насаждая принципы централизации и искаженного сознания. Наивное и чистое население планеты не было готово к встрече с темной силой в облике таких же, как они, людей, только одетых в форму и принявших навязанную им форму поведения, но утративших при этом свою неповторимую индивидуальность. Сформированное сознание и продиктованный образ жизни очень быстро распространились по всей земле. Начался суицид человечества, вернее, человечности. Нет, биомассы нарождалось много, вот только человечности и индивидуальности в ней с каждым поколением становилось все меньше и меньше. С рождения ребенок оказывался в системе, которая придавала ему нужную форму. А если не получалось, сурово карала индивида, превращая в изгоя.

— Но как можно было это допустить?! — вскинулся Иванко. — Неужели никто не протестовал?

— М-м-м… как бы тебе объяснить… это ведь произошло не сразу. Те, кто, сохранил в себе свет, отказавшись принять предложенную форму, сопротивлялись. Тем не менее из человечества в конце концов все же удалось слепить безропотное и бездумное стадо с печатью «потребитель», которое не имело связи с Мирозданием. Хотя потребляли-то в основном его. Запомни, Иванко: потребитель — это лучший раб! Он ни за что не откажется от своего комфорта, а потому им очень просто манипулировать.

Когда сформировалась верная группа адептов, одержимых ценностями вселенского Зла, они стали расползаться по всей Земле, неся тьму, боль и разрушение. Ну, ты уже видел, как это происходило. На всех континентах примерно в одно и то же время. Где-то Зло покоряло местное население хитростью и коварством, где-то действовало огнем и мечом, натравливая своих верных рабов на тех, кто оказывал сопротивление. И началось страшное.

Из человечества бесконечно выкачивалась энергия жизни, а из Земли — ресурсы. Человек, планета — все было подвергнуто опустошению. Энергию любви заменила ненависть. Бездумно уничтожая планету, люди не могли больше производить свою изначально чистую светлую энергию радости и счастья, а трансформировали ее в негативную и тяжелую. Именно такая необходима для жизнедеятельности Зла. Ведь на самом деле в нашем мире Зло существует только в мозгах и сердце человека, а если его оттуда выгнать, теряет силу и погибает. Поэтому человека принуждали постоянно быть под властью темных сил, думать о Зле и поступать соответственно. В таком состоянии он бессмысленно и методично превращал все вокруг себя в грязь и смерть.

Увлеченный рассказом Мудрейший не заметил, как в его речи появилось много терминов из прошлого, не очень понятных Иванко. А тот, как ни старался, не мог представить себе все эти образы, но не перебивал Мудрейшего. Общий смысл для него был ясен.

— Если местное население покорялось, — продолжал старик, — их превращали в рабов. Одержимые навязанными идеями о том, что своим изнурительным трудом создают счастье для будущих поколений, они просто выкачивали ресурсы из планеты, ежедневно шаг за шагом умножая ее страдания и опустошая. Место в сердцах людей, предавших истинную веру, заполняли религией. Каждому психотипу различных наций подобрали близкие им по духу культы и ритуалы, находившие отклики в их сердцах. Вот за эти вымышленные идеалы и велись бесконечные войны, в которых рабы уничтожали друг друга, вымещая внутреннюю неудовлетворенность и приводя свою численность в соответствие с нуждами системы. В такие моменты вселенское Зло упивалось, впитывая огромное количество темной энергии. Это был огромный спектр скорби. Сам посуди: эти несчастные бескорыстно и тяжело работали, со страхом шли на войну, с искренней ненавистью убивали друг друга или со страданием погибали сами. А чем сильнее страдания, тем больше выброс негативной энергии! Таким образом, вся их недолгая рабская жизнь подчинялась Злу. Страх, ненависть и страдания! Все эти энергии — порождение великого Зла!

Но главное издевательство над человеком заключалось в том, что каждый искренне верил, что Бог един! Вот такой парадокс. Люди были не в состоянии осознать, что не могут делать что-то во имя Бога, когда сердца переполнены ненавистью к чему бы то ни было. Так постепенно в человеке задувался божественный свет. С каждым потухшим светильником тьмы становилось все больше и больше. Через века, покрыв всю землю темной мантией, Зло властвовало практически безгранично. Конечно, не все подчинялись и отрекались от связи с Мирозданием. Непокорных ненавидели и безжалостно истребляли.

— А, это таких, как ты! — вставил Иванко, с уважением глядя на старика.

— Нет, они были другими, — покачал головой Мудрейший. — Такие, как я, подсознательно отказывались жить в системе, не понимая почему. А эти люди сохранили в себе знания, глубокую осознанность, связь с истиной и пронесли их через все Времена великой скорби. Выдающиеся личности! Своим внутренним светом они ослепляли Зло, и тьма вынуждена была раз за разом отступать. Их жгли на кострах, пытали, убивали. Это были Хранители истинной веры. Тяжела судьба этих светочей: до последних дней Времен великой скорби им пришлось спасаться в лесах и пустошах. Они сделали свой выбор, сохранив связь с Мирозданием, не уподобившись тем, кто сдался и превратился в ту самую биомассу. Большинство же древних людей предали истинную веру и отреклись от самого смысла жизни. Пытаясь заполнить душевную пустоту религией, со временем они стали бездумными существами, наполненными завистью, ненавистью и другими пороками.

Тем временем Зло щедро множило эти пороки, навязывая их зараженным. Вместо того чтобы разобраться в себе и попытаться вернуться к истокам, биомасса, отрекшись от истинных понятий, покорно текла по руслу мутной реки времени. Мало того, мстила за свою слабость тем, кто не сдался, и уже сама тушила светильники разума, сжигая на кострах тех непокорившихся, кого удавалось схватить, и тем самым доказывая свою преданность вселенскому Злу. Огоньков становилось все меньше и меньше. Понятно, что полностью погасить весь свет на планете не получилось бы, потому что Бог не для этого ее создал. Ведь если тьма полностью покроет Землю и не останется ни одного источника света, то проект «Планета Земля» закончится за ненадобностью. Но вера Бога в человека безгранична! Он до конца верил в каждого живущего! Даже если бы на планете остался всего один светильник, она продолжала бы жить, пока огонек не погаснет.

Старик внимательно взглянул на своего собеседника: не слишком ли все это сложно для молодого сознания. И, встретив ясный пытливый взгляд юноши, успокоился.

— Тогда я этого не понимал. Осознание пришло гораздо позже, уже в наше время, после появления Солнца на небе и после общения с теми великими людьми, познакомившими меня с основами мудрости. Да, — задумчиво произнес рассказчик, — потерявшие связь с Богом люди уничтожали тех, кто не отрекся. Ненавидели их, мстя за собственную слабость и уподобляясь Злу, которое наказывало человечество за свое древнее малодушие и горделивое отречение. Все в мире подобно! И подобное притягивается к подобному! Ведь в человеке присутствуют частички всех стихий! — старик замолк. В его памяти возникли первоначальные образы, которые повстречались ему, когда его сознание блуждало в глубинах вселенской памяти задолго до возникновения времени, человека, земли… Когда две изначальные сущности повздорили между собой. И одна, сделала выбор и стала ярким светом, а другая, не вынеся ее сияния, озлобилась и навечно ушла в тень, превратившись в абсолютное Зло.

— Но как же так! — не выдержав долгого молчания, с горячностью воскликнул Иванко. Мудрейший вздрогнул, и юноша устыдился, что так резко вернул старика на Землю. — У меня опять не укладывается в голове! Как древние люди могли убивать друг друга во имя Бога? Ведь Бог настолько велик и всемогущ, что не нуждается в защите никчемных человечков! Он вообще недосягаем для таких, как они. Значит, если отбросить лицемерие, люди просто придумали этот предлог, чтобы оправдать ненависть, живущую в них, и желание выплеснуть агрессию!

— Правильно, — похвалил старик своего юного оппонента, — и еще ненасытную жажду наживы, которая заняла место любви в сердцах опустошенных людей. Именно ради нее шли на войну, скрывая истинные намерения под благородной целью. А что, прикрыться именем Бога — самое милое дело! Да, лицемерие — один из наивысших грехов, особенно лицемерие перед самим собой! — Мудрейший довольно улыбнулся, радуясь тому, как быстро Иванко уловил суть. «Молодец! Такого не проведешь, смотрит в корень»! — с удовлетворением подумал он и продолжил: — Сначала прикрывались именем Бога, чтобы оправдывать свои мерзкие поступки, а затем эту функцию взял на себя искусственный интеллект, окончательно отменив совесть и ответственность человека за свои действия. Но не будем отвлекаться!

Так вот, те, кто не захотел смириться, ушли в глухие леса, пустыни. Стало ясно, что они не отступят, а преследовать их было экономически нецелесообразно. Нарушать основной принцип бездушной системы, построенной великой тьмой, не имело смысла. Тьфу, — брезгливо сплюнул старик, — бездушная оптимизация. Эмоций нет! Совести нет! Творчества нет! Есть экономическая обоснованность! По этому принципу строилась вся жизнь человечества. Они и мусор на планете перестали убирать, потому что экономически выгоднее оказалось переселиться на другую планету!

Зло подступало к устоявшим все ближе и ближе. Они чувствовали, как слабеет энергия Земли, но продолжали заботиться о планете как о матери, сохраняя непоколебимую связь с Богом. Одна из таких местностей, где скрывались Хранители, называлась Сибирь. На этой огромной территории поселились те, кто сумел скрыться от колонизаторов, верных слуг тьмы. Край необъятных богатств! Лакомый кусок для угнетателей. Столетиями преодолевая ожесточенное сопротивление местных жителей и самой природы, они загоняли Хранителей все глубже и глубже в чащу лесов, тесня их то с востока на запад, то с запада на восток. Много славных и светлых людей погибло в тех боях. Отдавали свои жизни за Землю-матушку, за Родину-мать.

Конечно, неотрекшиеся скрывались не только в Сибири. Они обрели пристанище и в других уголках планеты: в горах и джунглях Индии и Америки, в пустынях Африки и Аравии. Хранители планеты! Те, кого не удалось купить, запугать, сломать. У каждой общины была своя функция, но все вместе и каждый отдельно сохраняли в своих сердцах самое важное: память о своем истинном предназначении. Эти великие люди не давали колонизаторам истребить природу подчистую. Да, леса постепенно таяли, но не такими темпами, которые привели бы к необратимой катастрофе! При этом Хранители имели связь со своими соплеменниками, избравшими для себя рабство.

— Возможно, у тех, кого обратили в рабство, не было другого выбора? Ведь если все погибнут, кто будет противостоять Злу? А так, затаившись, в нужный момент рабы неожиданно могли бы нанести сокрушительный удар! — попытался Иванко найти им оправдание.

— Ну, как сказать… Только сейчас, восстанавливая исторический ход событий, я начинаю понимать глубину Божественной мысли… И только сейчас могу осознать предназначение этих людей. Несмотря на то, что покорные рабы веками иссушали свои земли, выкачивая ресурсы в пользу хозяев, добиться необходимой скорости и объемов не удавалось. Сама природа сопротивлялась и выдавливала захватчиков. На этих территориях так и не были созданы крепкие алгоритмы. Да, оккупанты построили здесь крепости и города, назначили своих правителей, но немалая часть территории осталась нетронутой. Как такая огромная местность оказалась неприбранной к рукам, неосвоенной? На тот момент для меня это было загадкой. Конечно, в последнее время эти земли тоже пострадали, но, думаю, именно благодаря сохранившимся здесь небольшим островкам нетронутой природы, планета смогла в дальнейшем сделать первый вдох!

— Ух ты, здорово! А почему ее не смогли захватить? Ты же говоришь, практически все население было заражено или порабощено.

Старик улыбнулся и ласково потрепал своего любознательного друга по голове.

— Хранители, ушедшие в леса, сохранили свою силу и веру. Запомни еще одну важную вещь, Иванко: никакое Зло не может тебя одолеть, если твоя вера искренняя, Они не отреклись, не предали Землю-матушку и Отца небесного. Их связь с планетой была крепкой, вера истинной, осознанной, а это непобедимая сила! Они стали оазисами света в дремучих лесах, немного таких мест оставалось на планете. Но леса таяли, и Хранители теряли свою силу. Бывали моменты, когда колонизаторам казалось, что противник ослаб настолько, что его легко сокрушить физически, и они имели дерзновение нападать. И вот тогда начиналось самое интересное!

Только представь себе, как трудно, не отрекаясь от света, не начав при этом ненавидеть, противостоять прямой агрессии! Но свет всегда победит, даже в кромешной тьме! Чувствуя очередную угрозу, Хранители через племенной эгрегор подключались к своим соплеменникам — рабам, давно утратившим смысл жизни. Из века в век те поколениями покорно работали на колонизаторов, безропотно добывая для них ресурсы, отдавая все свое имущество и жизни. Никчемные, сломленные духом люди, потерявшие себя и все время пребывающие в сумеречном состоянии сознания. Толком даже не знающие, что такое жизнь, ибо в их сердцах жила пустота. И вдруг они в один миг преображались! Что-то взрывалось внутри них яркой вспышкой, они слышали призыв из глубины веков, из глубины своих пустых сердец: «Родина-мать зовет!» И вставали плечом к плечу как один в сиянии славы для защиты земли!

Мудрейший, переживая сильное волнение, умолк.

— Ну так вот. Как только появлялась реальная угроза жизни на планете, они бились до последней капли крови, не отступая ни на шаг. Мужественные воины, понимающие, что погибнуть за эту землю и есть величайшая цель жизни! Подсознательно чувствующие, что таким образом получают искупление древнего предательства, поработившего их на долгие века! Озаренные светом, потому что в этот момент их помыслы были чисты, они самоотверженно защищали что-то такое, о чем и сами не знали. Сумрачность прозябания сменялась ярким светом великой миссии, струящимся из их глаз. Без страха наступали они на врага, и тот в панике убегал. Создавалось ощущение, что ради этого дня они и были рождены.

В такие моменты их было не узнать: это были уже не те погрязшие в своих мелких невзгодах ничтожные человечки, а единый непобедимый строй настоящих героев, вдохновленных идеей всеобщей справедливости. В сердце каждого набатом звучал голос предков: «За Родину-мать!» Далекое эхо законов Мироздания прорывалось сквозь пустоту существования. «Защитить добро, умереть за Землю-матушку!» — это становилось смыслом их жизни!

А потом, победив врагов, разметав созданную оккупантами систему, перебив всех, кто ими управлял, успокаивались и возвращались к обычному укладу. Свет, зажженный Хранителями в их сердцах, постепенно затухал. Они покорно принимали очередного владыку, назначенного колонизаторами, и продолжали свою серую рабскую жизнь. А не на шутку перепуганные угнетатели никак не могли понять, что в тот момент происходило в головах их верных подданных, столетиями покорно добывающих для них богатства и безропотно отдающих по первому требованию свои жизни. Ведь после своего древнего предательства и отречения эти робкие люди были полностью деморализованы, разобщены и агрессивны даже по отношению друг к другу. Откуда вдруг такое единение, такая беззаветная смелость?!

Не знали оккупанты, что не только ресурсы находятся на этих необъятных территориях, но и нечто более важное — здесь хранится сердце планеты! И как бы им ни хотелось, как бы ни были они сильны, не в их власти было приблизиться к нему, чтобы слизнуть остатки природы своими ненасытными языками.

Все стихало до следующей схватки. Одержанные победы тщательно стирались из памяти рабов, и через какое-то время в их памяти оставалось лишь одно: они рабы, их жизнь никчемна и беспросветна, но необходимо терпеть. Колонизаторы не могли одолеть Хранителей и яростно ненавидели их, но, как победить, не понимали. На других территориях они сумели создать алгоритмы, при которых население незаметно для себя постепенно превращалось в биомассу со статусом потребителей. Если потребитель преданно служил системе, ему обеспечивали комфортное бытие, если проявлял недовольство, лишали благ. Это как договор с дьяволом, — немного подумав, нашел подходящее сравнение Мудрейший, — ты получаешь комфортное серое существование, лишенное чувств, эмоций, тепла, а взамен каждодневно отдаешь свою жизнь и в конце — черствую скукоженную душонку!

Многие этим договором дорожили. Такая схема работала почти по всему миру, но… только не здесь! Для сибирских рабов невозможно было построить алгоритм, который бы они приняли и начали выполнять. И этим они сильно досаждали оптимизаторам.