Бесплатный фрагмент - Приключения Душечки

Предисловие

Жили — были, ой стоп, стоп, это же начало классической сказки, а у нас совсем другая очень справедливая и правильная сказка, поэтому и начинаем мы совсем по — другому.

Глава 1. Новая сказка начинается

Листал и перелистывал мужчина средних лет объявления о знакомстве в местной газете. Одиночество подступало к горлу, и он всё сильнее хотел найти хорошую женщину, на которой впоследствии мог бы жениться. Но фотографии и фразы из анкет не отзывались в его сердце.

В отчаянии он уже собирался отложить газету, но вдруг взгляд зацепился за одно объявление. Женщина на снимке выглядела интересно — с живым взглядом, в окружении двух дочерей. Генри аккуратно переписал номер её анкеты в рабочий блокнот, твёрдо решив: он обязательно с ней свяжется.

Завтрак подходил к концу. Пора было бежать на работу — чинить раковины и туалеты. Генри был человеком уважаемым: от его труда зависело благополучие тысяч горожан. Да что там — если бы он вдруг перестал работать, весь город, пожалуй, погрузился бы в пучину безвластия и канализационного хаоса.

У него была самая уважаемая профессия — сантехник.

Прилежный Генри не зря провёл молодые годы в гильдии, постигая все таинства ремесла. Не зря и родители, отказывая себе в удовольствиях, копили на его обучение. Теперь, спустя годы, всё это окупалось сторицей.

У него был большой дом — три этажа, мансарда, сад с пионами и розами. В прошлом году он посадил четыре вишни, и каждую весну их цветение радовало глаз. Прохожие не раз замирали у забора, восхищённые этой красотой.

Утренний заказ находился недалеко — почти у самого дома мэра, соседа Генри. Поэтому он решил не брать свою двуколку и неспешно прогуляться пешком. Любил он такие хождения: воздух, парк, солнце сквозь листву…

Прогуливаясь мимо парка и свернув на нужную улицу, Генри вдруг заметил странную деталь. Дом, к которому он направлялся, хоть и располагался в престижном районе — рядом с домом мэра и его собственным — выглядел подозрительно заброшенным.

Когда-то здесь, видимо, был сад, и, возможно, даже садовник. Но теперь всё вокруг дышало запустением: кусты увяли, деревья осыпались, дорожки заросли вьюнком. Генри хмыкнул и, не теряя профессиональной сосредоточенности, тихонько постучал в дверь.

— Сантехника вызывали? — громко спросил он.

За дверью глухо провернулся ключ. Она медленно отворилась, и на пороге появилась ухоженная женщина лет сорока. Вид её неожиданно кольнул Генри прямо в сердце — как будто он знал её всю жизнь. Но откуда? Он не мог вспомнить.

И вдруг… будто молния пронзила тело: это же она! Та самая женщина из объявления!

Генри вспыхнул, смутился и пробормотал:

— Эхм… ээ… сантехника вы вызывали?

Он поспешно взглянул в бумажку с именем заказчицы и, собравшись с духом, уже увереннее уточнил:

— Эмм… леди Грымз?

Женщина медленно кивнула и, слегка качнув бедром, отступила в сторону, открывая проход.

— Проходите. Прямо и направо, — сказала она звучным голосом. — Там, на кухне, под раковиной труба течёт.

— Ну, это дело плёвое, — успокоил её Генри, уже переходя в рабочий режим.

Кухня оказалась небольшой. Казалось бы — всё на своих местах: посуда вымыта, столы вытерты. Но у Генри не проходило ощущение неопрятности: полы были липковаты, а стены — засалены.

Он открыл шкаф под раковиной и с интересом погрузился в хитросплетение труб. Дело оказалось вовсе не плёвым — сантехнику здесь не меняли, кажется, с царя Гороха. Генри осторожно постучал по трубам — в ответ донёсся глухой, недобрый звук.

Но вот — течь обнаружена. Он раскрыл свой сундучок с инструментами, кряхтя опустился на колени и начал чинить. Работа требовала внимания: старые трубы — как паутина, спутанная временем. Для Генри это было сродни музыке. Как композитор выписывает ноты на бумаге, так и он — аккуратно ощупывал соединения, проверял прокладки, выверял давление.

Минут через тридцать всё было готово. Генри заботливо протёр инструменты и сложил их обратно в ящик.

— Ну всё, сударыня, работа сделана, — сказал он, вставая. — Можете принимать.

Хозяйка подошла к раковине, включила воду, заглянула под тумбу. Убедившись, что течи больше нет, она кивнула.

— Спасибо, сударь. Сколько с меня? — спросила она, глядя исподлобья.

— Сто гульденов. Стандартная такса, — ответил Генри.

Женщина полезла в кошелёк, начала что-то пересчитывать, а потом с наигранной смущённостью произнесла:

— У меня сейчас туго с деньгами, мил человек… Можно ли рассчитаться по-другому?

— По-другому? — удивлённо переспросил Генри и машинально потёр нос.

— Я могла бы прибраться у вас дома… помыть полы, сделать любую работу по хозяйству, — предложила леди Грымз.

Честно говоря, большинство таких дел в доме выполняла Душечка — единственная дочь Генри, в которой он души не чаял. А сам он занимался готовкой. Так они и делили быт: без лишних слов, в тёплом взаимопонимании.

Мать Душечки не перенесла тяжёлых родов. Генри долго горевал, и лишь любовь к маленькой дочери удержала его на плаву. Он пережил утрату и посвятил всю жизнь тому, чтобы Душечке хватало и заботы, и любви.

Он пригляделся к женщине. Её взгляд был прямой, но не дерзкий. И хотя Генри не нуждался в помощи по дому, сердце его подсказало: у этой женщины, как и у него когда-то, трудный путь.

«Пусть Душечка пойдёт в библиотеку, — подумал он. — Посвятит больше времени любимому чтению, а леди Грымз на время поможет по хозяйству. Это честно. И по-человечески.»

— Что ж, леди Грымз, — произнёс он, — у всех бывают трудные времена. Обычно я предпочитаю оплату деньгами, но… могу сделать исключение. Предлагаю так: вы приходите ко мне по понедельникам, в течение месяца, и помогаете моей дочери с делами по дому. Согласны?

— Да! Спасибо вам за понимание, — жеманно сказала она и чуть поклонилась.

День близился к полудню, и, закончив с вызовом, Генри неторопливо зашагал домой. Солнце пригревало, птицы перекликались в кронах деревьев, и от неспешной прогулки становилось легче на душе.

Вскоре показался его дом — крепкий, светлый, с уютным садом, где вишни отцветали, осыпая землю белыми лепестками. На крыльце, как обычно, сидела Душечка с книгой в руках, задумчиво глядя на строчки.

В саду зазвенел ветер, на дорожку легли новые лепестки вишни. В этом доме всё было по-прежнему: мир, порядок, любовь. Но и перемены уже стояли у порога — легкие, неуловимые, как шаги грядущей сказки.

Глава 2. Душечка

Как вы уже знаете, рождение Душечки было омрачено трагедией. Когда пришло время дать имя новорождённой, Генри, потерянный, с разбитым сердцем, искал хоть какую-то опору в знакомом. Он посмотрел на душ в ванной, где только что успокаивал младенца, и подумал: «Душечка. Милая, чистая, как вода. Душа моя.». Так и осталась она Душечкой — не столько по документам, сколько по любви.

Девочка росла спокойной, светлой и доброй. Как только научилась крепко держать в руках гаечный ключ, тут же начала помогать отцу. Иногда он брал её с собой на заказы — благо, клиенты были не против, а девочка была тише воды и с толком.

То ключ на восемь подаст, то кусачки, то из ящика с инструментами нужную деталь выудит, будто по волшебству.

К семнадцати годам Душечка уже неплохо разбиралась в сантехнике. Генри с гордостью подумывал: может, дать ей первый собственный заказ? Тем более, что она не просто училась у него — она посещала школу при гильдии сантехников. Конечно, она была там единственной девушкой. Более того — самой младшей: после вступительных экзаменов ей позволили сразу перескочить два курса.

Но ни это, ни мужской коллектив не смущали её. Душечку уважали. За ум, за выдержку, за прямоту. Некоторые мальчишки даже побаивались: она не только знала устройство сифона лучше любого из них, но и могла отчеканить пару резких слов, если кто-то начинал хамить. Вантуз — в её руках — был и инструментом, и символом справедливости.

А ещё Душечка обожала читать. Книги для неё были как порталы — она вжилась бы в любую роль: принцессы, разведчицы, космического волшебника… Но в её жизни волшебства не было. Были трубы, смесители и работа. Всё же, в редкие свободные часы, её можно было встретить в библиотеке — среди книжных башен и ароматов старой бумаги.

В то утро папа ушёл рано. А у Душечки лекции начинались позже, и она с удовольствием позволила себе понежиться в постели под одеялом, слушая, как за окном поют птицы. На кухне её ждали ещё тёплые круассаны — заботливо оставленные отцом. Она съела два и даже не пожалела — день обещал быть интересным.

Собираясь, она аккуратно уложила инструменты в свой розовый ящик — подарок от отца на пятнадцатилетие. Там всё лежало строго по цветам: ключи — зелёные, отвёртки — синие, плоскогубцы — фиолетовые, как лавандовые перчатки. Так ей было легче думать.

В школе день начался бодро. Сегодня в программе было устройство сливных бачков. Теория шла легко, но на практике студентов поджидал сюрприз. Пока учитель отвлёкся на проверку тетрадей, несколько парней с курса решили пошутить. Водяной бачок учебного унитаза был тайком открыт, и внутрь залили густой зелёный слайм, который один из учеников принёс из дома.

Учитель, не замечая ничего, начал объяснение:

— Итак, уважаемые подмастерья, сегодня мы научимся диагностировать неисправности сливного механизма. Один из вас собрал вчера учебный стенд. Смотрим. Я нажимаю кнопку — и…

Он нажал.

Из унитаза медленно, мучительно, как клякса в комедийном фильме, выползла склизкая, зелёная, прозрачная капля. За ней — ещё одна. Вся чаша заполнилась дрожащим желе.

Наступила тишина.

А потом — громкий хохот. Смех пронёсся по классу, кто-то захлопал, кто-то чуть не упал со стула. Учитель молча смотрел на то, как слайм неспешно сползал по стенкам бачка.

— Очень смешно, — наконец проговорил он, сдержанно, но с огоньком в голосе. — А теперь… пусть инициаторы этой хохмы, все вместе, аккуратно разберут механизм, вычистят каждый болт и снова соберут. И чтобы всё работало как часы.

Виновники сначала заскулили, но потом принялись за дело. Душечка, сдерживая смех, подошла помочь — она всё равно понимала систему быстрее всех. Работа спорилась, когда она бралась за неё.

Вернувшись домой, она быстро приготовила себе сытный обед — жареную картошку с зелёным луком и яйцом. Съела с аппетитом, потом забралась с книгой на подоконник — любимое место в её комнате, где было солнце и немного тишины.

Вечером, за ужином, папа рассказал, как прошёл его день.

— Слушай, Душечка… Сегодня на заказе произошла одна любопытная вещь, я сегодня не получил оплату за заказ, — сказал он, отодвигая тарелку. — Женщина, что вызывала меня, — та самая, помнишь, из объявления в газете, — не смогла заплатить. И знаешь, я предложил ей отработать: помогать тебе по хозяйству в течение месяца, по понедельникам. Думаю, тебе будет полезна небольшая передышка.

Он сделал паузу, чтобы оценить реакцию.

— Я подумал, может, тебе будет полезно немного освободиться от домашних дел. Больше времени на чтение, например.

Душечка нахмурилась, но не сердито — скорее задумчиво.

— А она добрая?

— Думаю, да. Странная немного, но… не злая. У неё двое детей, как на фото в газете. Вид у неё усталый, но в голосе — сила. Мне кажется, она многое пережила.

Девочка кивнула, будто что-то решая про себя.

— Хорошо, папа. Я покажу ей, где что лежит. И если она будет честно стараться — почему бы и нет?

Генри тепло улыбнулся.

— Вот и славно. Умница ты у меня.

Они вместе неспеша убрали со стола. Генри мыл посуду, Душечка вытирала. Потом зажгли лампу в гостиной и ещё немного поговорили о жизни, о погоде, о трубах, которые, по слухам, текли у нового библиотекаря.

А после — разошлись по комнатам. День был прожит хорошо. А впереди был понедельник — и новая гостья.

Глава 3. Леди Грымз

Жизнь леди Грымз не задалась с самого начала. Она родилась хилым, болезненным ребёнком в небогатой семье… банкира. Да-да, банкира — профессии в этом городе самой малодоходной и наименее уважаемой.