Бесплатный фрагмент - Пробуждение луны

Руна Уильямс

Цикл

«Трон света»

Книга 2

Москва

2025

Пролог

Зал, полный теней

Яркая молния озарила ночной небосвод, от раскатов грома содрогались даже самые могучие горы. Ветер, внезапно спустившийся с вершин в долину, окутывал всё на своем пути: Начиная от лесов заканчивая деревнями. Взбираясь чуть выше, он завывал в изумрудных кронах, создавая загадочную мелодию давних лет. После очередной молнии с неба, как из ведра начался дождь, питавший землю, после изнурительного и жаркого лета. Капли стекали по крышам, в домах зажигались огни, теплые и манящие, словно обещание уюта и защиты от разгула непогоды. Кто-то спешил домой, кутаясь в плащи, а кто-то наоборот, распахивал окна, чтобы вдохнуть свежий, озонированный воздух, напоенный ароматом мокрой земли и хвои. В лесу, под натиском стихии, жизнь замерла в ожидании. Звери попрятались в норы и дупла, птицы притихли, укрывшись под густыми ветвями. Только вековые сосны, гордо выпрямившись, принимали на себя всю ярость стихии, скрипя и стоная, словно исполины, вступившие в неравный бой. Их корни, глубоко ушедшие в землю, удерживали их, не позволяя ветру повалить на землю. Подойдя ближе к горе, человек в плаще приложил руку к небольшому углублению. Секунда и образовался проход. Внутри него было темно и сыро, и лишь мягкое свечение, исходящее от каких-то скрытых глубин, привлекало его внимание. Он шагнул в коридор, который казался бесконечным. Стены были покрыты мохнатыми лишайниками, а порой их украшали сверкающие кристаллы, отражающие каждую молнию, прорывавшуюся сквозь облака. Проход, казалось, звал его вперед, и его шаги эхом раздавались в тишине, хранящей тайны забытых времен. Через время коридор расширился, и человек оказался в огромном зале, наполненном мраком. Потолок терялся в тени, а со стен сыпались капли воды, создавая ритмичный шум, словно невидимый оркестр исполнял мелодию, подходящую к этому месту. В глубине зала стоял длинный стол, за которым восседали несколько людей. Их лица так же были спрятаны под капюшонами.

— Наконец-то вернулся. — Эхом раздался грубый мужской голос. Напряжение повисло в воздухе. Человек в плаще медленно поднял голову, при свете факелов, его глаза на миг блеснули голубым светом. Он не ответил, лишь крепче сжал руку, словно готовясь к неминуемому. Тишина в зале стала почти осязаемой, давящей, нарушаемой лишь редкими каплями, падающими со свода.

— Что привело тебя сюда? — продолжал голос, в котором теперь звучали нотки раздражения. — Думаешь, мы забыли о твоем предательстве? О том, как ты предал наши идеалы, отвернулся от избранного пути?

Человек в плаще сделал шаг вперед, и его голос, тихий, но твердый, разнесся по залу:

— Я вернулся не для того, чтобы просить прощения. Я пришел, чтобы доложить стоящую информацию Вам, советники.

В зале поднялся гул, кто-то вскрикнул, но вскоре голоса стихли, уступив место тишине. Мужчина, что сидел во главе несколько секунд держал руку в воздухе, и как только присутствующие немного успокоились, произнёс:

— Я весь во внимании. — Губы расползлись в улыбке.

— Принцесса на грани пробуждения. — Напряжение стало лишь расти. Зал заполонили перешёптывания

Зал взорвался шепотом, перераставшим в нестройный гул. Советники, казалось, потеряли самообладание, кто-то вскочил с места, опрокинув кубок, кто-то судорожно молился Богине. Лишь глава оставался невозмутимым, в его глазах, скрытых тенью капюшона, читалась тревога, тщательно замаскированная под маской спокойствия. Он поднял руку, требуя тишины, и, когда гул стих, произнес:

— Это точная информация?

Юноша, стоявший при входе одобрительно кивнул, стараясь лишний раз ничего не говорить. Глава призадумался, опустив взгляд в стол. Все происходящее ему сильно не нравилось.

— Если принцесса пробудится, все наши планы рухнут. — Тихо проговорил он, скорее себе, чем остальным. — Нам нужно действовать, и действовать быстро.

1 глава. Оно грядет

— …рин… — Чей-то голос начал прорываться сквозь сон. Он звучал где-то далеко, словно из другой комнаты или даже из другой реальности. Она пыталась удержаться за края сна, но чувство нисходящей дремоты стало медленно отступать, уступая место утреннему свету, скользящему сквозь зеленую листву. В один момент тишина была нарушена мягким прикосновением. Теплые пальцы осторожно коснулись её плеча, вновь перемежая призрачные звуки в сознании. Она приоткрыла глаза, размытые образ человека, склонился над лицом девушки. — Ренэрин, просыпайся. — Она моргнула несколько раз, перед тем, как полностью очнуться. Перед ней возник силуэт Дайрона, который пытался разбудить ее. Его лицо было освещено мягким утренним светом, акценты которого плавали по его скулам и спокойному выражению лица.

— Вставай, соня, — тихо сказал он и убрал прядь с лица.

Ренэрин медленно приподнялась на руках, осматривая округу. Она потянулась, разгоняя остатки дремоты и обратно втягивая себя в реальность. Вдыхая свежий утренний воздух, она попыталась собрать мысли воедино. Дайрон лишь с улыбкой сидел рядом, наблюдая за юной принцессой. Рена слегка обернулась и проронила:

— Сколько сейчас? — спросила она, устало потирая виски.

— Солнце уже довольно высоко, — ответил он, указывая на безоблачное небо. Она посмотрела вверх и заметила, как яркий диск солнца чуть наклонился к западу. Это означало, что время уже перевалило за полдень.

Голова девушки прояснялась с трудом, а боль в висках словно раздирала её сознание, и она терялась в догадках: возможно, это результат недостатка сна, а может, просто неудобной позы, в которой она провела слишком много времени. Дайрон, поддерживая Рену за руку, помог ей подняться, но резкая, острая боль вновь дала о себе знать. Девушка схватилась за голову и упав на колени, скрючилась.

— Рена, что-то случилось? — Из уст парня вырвался обеспокоенный голос, что эхом разносился в ушах девушки. Вскоре все звуки стихли и она услышала лишь одну фразу, что сводила её с ума достаточно давно. Голос, что она никогда не слышала раньше, но точно не сулил ничего хорошего. Голос, словно пережиток прошлого.

«Оно грядет…» — прозвучало в её голове, словно раскат грома. Ренэрин зажмурила глаза, пытаясь избавиться от навязчивого голоса, но он лишь становился громче, проникая в самые глубины её разума. Перед глазами начали вспыхивать размытые картины: темные силуэты, пылающие города, лица, искаженные от ужаса. Она отчаянно пыталась ухватиться за что-то реальное, за лицо Дайрона, за тепло его руки, но прошлое настойчиво тянуло её в свою мрачную бездну. Дайрон, не понимая, что происходит, обхватил её лицо ладонями, заглядывая в её глаза.

— Рена, посмотри на меня! Что с тобой? — Его голос звучал встревоженно и обеспокоенно, но Ренэрин не могла сфокусироваться на нем. Голос извне заглушал все остальные звуки, а картины в голове становились все ярче и страшнее. Она чувствовала, как её тело пробивает дрожь, а по спине бегут мурашки. Собрав все свои силы, Ренэрин попыталась выдавить из себя хоть слово, но из горла вырвался лишь хриплый стон. Она чувствовала, как теряет контроль над собой, как чужая сила захватывает её тело и разум. Страх сковал её, лишив возможности двигаться и говорить. Она стала пленницей своего собственного кошмара.

Внезапно, голос в голове стих, картины исчезли, а боль в висках начала отступать. Ренэрин открыла глаза и увидела перед собой лицо Дайрона, полное тревоги и беспокойства. Она тяжело дышала, пытаясь прийти в себя.

— Дайрон… — прошептала она, и слезы потекли по её щекам. Она чувствовала себя опустошенной и измученной, словно пережила тяжелую битву.

Парень обнял её, крепко прижав к себе.

— Все хорошо, Рена. Я рядом, — прошептал он, успокаивающе гладя её по спине. Ренэрин прижалась лицом в его плечо, пытаясь унять дрожь в теле. Она понимала, что то, что произошло, было не просто приступом головной боли. Это было что-то большее, что-то, что угрожало не только ей, но и всему миру. Селунис начал святится легким розовым светом. Не тем, что оповещал о присутствии врага, от кулона исходило тепло. Вскоре девушка и вовсе успокоилась, разум прояснился, и она отстранилась от парня, начав извиняться. Дайрон же в свою очередь тихонько улыбнулся и сев рядом, посмотрел с пригорка на столицу.

— Осень в Роксизии всегда такая? — Отведя взгляд к лесу, происзнела девушка. Она не решалась посмотреть на Дайрона. Девушка сгорала со стыда.

Юноша был удивлён тому, как ловко Ренэрин перешла на другую тему для разговора, но слегка улыбнувшись, он поднял взгляд к небу.

— Редко, — кратко бросил Дайрон. — Обычно, осень на этом континенте прохладная. Видимо, на изменение климата повлиял уход Владыки. Из-за его магии, времена года не менялись, так что природе придётся туго.

— Вот как… — Протяжно проронила Ренэрин, устремив взгляд на поле, где когда-то пало сотни гвардейцев. Казалось пережиток прошлого до сих пор не покидал девушку. Даже спустя полтора года, до сих пор многое осталось не разгаданным. Ни пропажа нескольких аристократов, ни пропажа тела Владыки из гробницы. Она поежилась, чувствуя, как холодок пробегает по коже. Воспоминания о той битве, о той ночи, когда все изменилось, до сих пор преследовали ее во снах. Она помнила лица солдат, их крики, запах крови и дыма. И, конечно, она помнила его. Те холодные и безумные красный глаза, что продолжали её тревожить

От топота копыт пыль поднималась в воздух, солнечные лучи начали припекать, солнце было уже достаточно высоко. Ренэрин вместе со своей свитой мчались в столицу, с докладом императору. По мере того, как карета стремительно мчалась по дороге, Ренэрин периодически выглядывала в окно, наблюдая за тем, как меняются пейзажи. В руках девушка сжимала стопку документов. Подол платья слегка помялся, а пряди выбелись из неопрятно заплетённой косы, но девушку это явно не волновало. В воздухе витали ароматы цветов, а также влаги из-за реки, что протекала в нескольких лигах от их тропы.

— Ваше Высочество? — В карете раздался мужской голос, который, словно, отогнал все мысли, витавшие в голове Ренэрин. Она повернула голову вперёд и посмотрев на своего собеседника проронила:

— Прошу прошения, граф Селебран. Я слишком сильно отвлеклась. — Рена быстро убрала выбившеюся прядь волос за ухо. — На чём мы с Вами остановились?

Граф смотрел на девушку, но не предавая вниманию её поведение откашлялся и продолжил, перебирая бумаги:

— Продолжая вопрос о работорговле… Совсем недавно в землях моего графства был закрыт очередной аукцион, на котором продавали не только эльфов, но и людей. Однако, ситуация требует немедленного вмешательства. Мы не можем позволить этому варварству продолжаться, Ваше Высочество. Проблема становится всё более масштабной, и если её не решить, Роксизия окажется в опасности как никогда прежде.

Ренэрин, усевшись поудобнее, и глянув в документы, произнесла:

— Я знаю, что это ужасно, граф Селебран, но сейчас мы делаем всё, что в наших силах. Однако, мы не можем вернуть людей в их мир из-за заклинаний, которым они подвергались в плену. Магия сторонников Владыки велика, и пока не будет антидота, всё бесполезно.

— Как вы и сказали, Ваше Высочество, но без должного давления со стороны императорского дома никто не станет обращать на это внимание, — добавил граф, его голос становился всё более решительным.

— К сожалению, это всё развивалось больше десяти лет, при правлении Владыки и искоренить работорговлю будет достаточно тяжело. Многие графства закрывают глаза на это, позволяю устраивать подобные аукционы. Так же сироты, живущие в трущобах — прекрасная нажива для работорговцев. — Слегка дрожащим голосом произнесла Ренэрин, сжимая оставшиеся в руках бумагп.

— В этом я с Вами соглашусь. Если верить этим документам, конфискованных в аукционном доме, множество рабов продавали и в другие государство. Грубо говоря: они заложники.

— Мы это прекрасно понимаем, граф. Однако, — продолжала девушку, не сводя глаз с Линдо. Её голос был ровным и спокойным, будто она прокладывал тропу среди бурных эмоций, — если мы не действуем сейчас, то всё может выйти из-под контроля. Я видела последствия работорговли своими глазами. Если просто заявимся и объявим работорговцев в розыск, есть риск, что все рабы будут убиты. А нам нужно вытащить их живыми

Граф, время от времени, молча вчитывался в бумаги, будто стараясь найти в них ответы, на сотни мучительных вопросов. Пусть власть и сменилась, но прошлое мучало сердце и разум. Казалось, это мирное время, всего лишь иллюзия и в какой-то момент все, чего Рена с таким трудом добилась, просто рухнет. Линдо сжал зубы, но все же старался сдерживать свой гнев, не позволяя эмоциям взять вверх. Он закрыл глаза на секунду, а после, мельком глянул на девушку и произнёс:

— Я постараюсь собрать больше информации для грядущего собрания, Ваше Высочество!

Девушка с улыбкой на устах кивнула графу в знак благодарности. Она знала, что может положиться на него в этом непростом деле. Граф Селебран был одним из немногих, кто действительно заботился о благополучии Роксизии и её народа.

К вечеру следующего дня они добрались до дворца. Величественное здание из белого камня возвышалось над городом. Карета остановилась подле широкой лестницы, ведущей к парадному входу. Ренэрин вышла из кареты, поправила платье и направилась ко дворцу, сопровождаемая графом Селебраном и несколькими телохранителями. Внутреннее убранство дворца поражало своим великолепием: высокие своды, украшенные фресками, мраморные колонны, позолоченные люстры. Графа сопроводили в покои для гостей, а девушка, перехватив все документы из его рук немедля направилась к кабинету отца. Подойдя к массивным дверям, Ренэрин глубоко вдохнула, стараясь унять волнение. Собравшись с духом, она постучала в дверь и услышала короткий приказ. Войдя в кабинет, девушка увидела отца, сидящего за огромным письменным столом, заваленным бумагами. Он был погружен в чтение какого-то документа и поднял голову только тогда, когда девушка приблизилась к столу. Отложив все свои дела, мужчина улыбнулся, глядя на дочь, и встав со стула подошёл ближе.

— Вы задержались. Что-то случилось?

— Прошу прощения, отец, — произнесла Ренэрин, слегка поклонившись. — В дороге возникли небольшие задержки, но все в порядке.

Передав все лично в руки отца, девушка скинула плащ и села на диван, вскоре прислуга принесла чай и оставила их на едине. Император приподнял бровь, вопросительно глядя на нее.

— Это отчет о ситуации с работорговлей в Роксизии, а также информация, собранная графом Селебраном, — пояснила Ренэрин. — Ситуация ухудшается, отец. Работорговцы становятся все более наглыми, и они продают не только эльфов, но и людей.

Император взял в руки один из документов и начал внимательно читать. Его лицо становилось все более серьезным по мере того, как он углублялся в отчет. Закончив чтение, он отложил бумаги на стол и вздохнул.

— Проблема работорговли была ещё давно, но Роксизии она раньше не касалось. Я даже и подумать не мог, что всё дойдёт до этого — проговорил он, качая головой. — Я созову совет как можно скорее, и мы обсудим этот вопрос. — Девушка молча кинула, смотря на озадаченное лицо отца. Забавно. Не смотря на шестнадцать лет разлуки, они стали столь близки за столь короткое время, будто король с рождения был подле Ренэрин. Это и есть то чувство? Когда даже не знаешь родителя, но всё ещё его любишь. Ждёшь, что однажды он придет, обнимет и прижмёт к сердцу. Поцелует в лоб и укроет от всех бед в этом мире или человеческом. Призадумавшись, Ренэрин молча опустила голову и машинально коснулась кулона. Кайнаэль продолжал что-то говорить, но девушка уже не слушала. Мысли начали уходить так далеко, что вскоре голос отца и вовсе заглох.

Холодный осенний вечер окутал загородный дом, за окнами бушевал сильный ливень. Капли дождя, словно мелодия, барабанили по крыше, разбиваясь о землю. Внутри звучал шум телевизора, смешиваясь с голосами матери и отчима, которые бурно обсуждали что-то на кухне. Смех Найваны был звонким и мелодичным, как пение соловья в лесной чаще. Вдруг сверху раздался громкий звук, и что-то тяжёлое упало на пол. Найвана и Эрдан, вскочив со стульев, быстро направились к лестнице. Оказавшись наверху, они вошли в комнату Ренэрин. Тьма окутала их, в помещении было темно, а окна распахнулись настежь, позволяя дождю заливать подоконник. Эрдан, не раздумывая, подбежал к окну, чтобы закрыть его, а Найвана, осматриваясь, искала дочь. Но её не было ни на кровати, ни за столом. Она позвала девочку, но в ответ была лишь тишина и лишь Эрдан поднял взгляд на шкаф. Кто-то или что-то точно было внутри. Он медленно открыл и с удивлением посмотрел вниз. Рена сидела, укутавшись одеялом, а на глазах проступили слёзы.

— Маленькая моя, — послышался обеспокоенный голос Найваны. Она присела на корточки, чтобы её глаза были на одном уровне с дочкиными, — ты почему не спишь?

— А главное, зачем в шкаф забралась? — Скрестив руки на груди, Эрдан вопросительно поднял бровь. Найвана осторожно достала дочь и крепко обняла. Девочка не спешила отвечать. Она была чем-то напугана и время от времени смотрела то на закрытое окно, то на кровать. Глаза полные слез, посмотрели на маму не решаясь сказать, но вскоре, девочка тихим, плаксивым голосом, сказала:

— За окном монстр.

— Монстр? — спросила она, стараясь говорить спокойно. — Что ты имеешь в виду, моя дорогая?

Рена, уткнувшись в мамину грудь, тихо всхлипывала.

— Я слышала, как он шуршит, — произнесла она, её голос дрожал от страха. — Он был за окном, и я думала, что он может зайти внутрь.

Эрдан, присев рядом, попытался развеять её страх.

— Слушай, Рена, — сказал он мягко, — это всего лишь дождь. Деревья шуршат от ветра, а капли стучат по крыше. Здесь ничего нет, кроме нас. А даже если монстр придёт, мы не дадим тебя в обиду. — Произнеся эти слова, он осторожно взял её маленькую ручку и поцеловал тыльную сторону ладони.

— Папу съел монстр, а значит и за мной придёт. — Не унималась она. Слёзы по новой начали скатываться по щекам, оставляя за собой хвостик солёного следа. Найвана обеспокоенно посмотрела на Эрдана, он ответил ей таким же взглядом. Мужчина поднял девочку на руки и осторожно перенёс на кровать. Мать села на край и проведя пальцами по лицу дочери, вытерла слёзы.

— А ты знала, что твой папа был самым сильным принцем сказочного мира. — На лице женщины мелькнула улыбка. — Он мог победить любого монстра, даже самого страшного из них — продолжала Найвана, стараясь отвлечь Рену от страха. Девочка, вслушиваясь в мамин голос, немного успокоилась.

— Правда? — спросила она, приподняв голову и глядя на мать с надеждой.

— Конечно, — кивнула Найвана. — Он всегда защищал нас. И сейчас, когда дождь стучит по крыше, он охраняет тебя, как настоящий рыцарь. О доблести твоего папы всегда ходили легенды. Принц, что однажды займёт престол и станет милостивым королём. — Заворожённо рассказом, Рена будто позабыла о страхе и молча лежала под одеялом, внимательно слушая историю, сопровождаемую дождём и воем ветра.

Из уст Ренэрин вырвался едва уловимый смешок, словно нежный шёпот ветра. Кто бы мог подумать, что простая сказка, рассказанная мамой, окажется не просто выдумкой, а самой настоящей правдой? Кто бы мог представить, что однажды не Рена станет той, кого спасёт прекрасный принц, а сама она возьмёт на себя смелость спасти короля? Воспоминания уносили Ренэрин в прошлое, в ту самую ночь, когда сказка о принце стала для нее спасением. Иронично, но именно эта сказка, рассказанная с такой любовью и заботой, подтолкнула её к принятию своей судьбы. Той самой судьбы, которая привела её к отцу, к трону и к осознанию своей роли.

Девушка подняла голову, ее взгляд стал решительным и уверенным. Кайнаэль все еще говорил, но теперь его слова доходили до нее с ясностью.

— Отец, — твердо произнесла Ренэрин, перебивая его. — Я думаю, что нам стоит обратиться к соседним королевствам за помощью. В одиночку нам не справиться с этой угрозой. И… — она замялась, собираясь с духом, — я хочу принять участие в расследовании.

Кайнаэль удивленно посмотрел на дочь. В ее глазах он увидел не страх, а решимость и отвагу. Он гордился ею. Он знал, что она готова.

— Хорошо, — ответил он, улыбаясь. — Я созову совет, и мы обсудим твое предложение. Но всё же нужно понимать, ты — моя единственная дочь и наследница престола. — Девушка молча кивнула, сжимая подол дорожного платья, которое она так и не успела переодеть.

Они провели несколько часов, погрузившись в пучину тревожных размышлений о судьбах страны, о зловещих тенях, сгущавшихся над горизонтом. Речь шла не только о внутренних неурядицах, но и о зловещих отголосках, доносившихся из далекой Веридонии. Странные отчеты, словно вороны, слетались отовсюду, сплетаясь в зловещую картину. Густые, неестественные туманы, словно призрачные саваны, спускались с горных вершин, окутывая долины в зловещую пелену. Торговые суда, словно мотыльки, бесследно исчезали в бескрайних океанских просторах, не оставляя после себя ни обломков, ни тел экипажей. Все это, словно ледяные иглы, кололо сердце Ренэрина, зарождая в душе смутное предчувствие неминуемой беды. Она чувствовал, как тревога, словно ядовитый плющ, обвивается вокруг его сердца, лишая покоя и сна. В голове роились вопросы, требующие немедленных ответов: Что это? Случайность? Происки врагов? Или нечто более зловещее, таящееся в глубинах неизведанного? Ренэрин понимала, что времени на раздумья остается все меньше. Необходимо было действовать, чтобы развеять мрак неизвестности, защитить свой народ от надвигающейся угрозы. Она должна была стать щитом, который оградит страну от неминуемой гибели. Но как? С чего начать? Эти вопросы терзали её, не давая покоя ни днем, ни ночью.

Когда серебряный полумесяц появился на сумрачном небосводе, Ренэрин все же направилась в свои покои. Служанки уже ждали ее, готовые помочь ей переодеться и принять ванну. После долгой дороги ей хотелось только одного — лечь в кровать и спать до самого утра, не думая ни о чём. Пока служанки колдовали над ее волосами и нарядом, Ренэрин думала о предстоящих событиях. Ей предстояло обсудить с отцом множество важных вопросов, касающихся не только работорговли, но и других проблем, с которыми столкнулась Роксизия. Закончив со всеми приготовлениями ко сну, девушка погасила свечу и упав на кровать, положила руку на глаза, отгоняя плохие мысли. Нежный аромат леса просочился в комнату, чей-то пушистый хвост медленно прошёлся по ноге Ренэрин, заставив её открыть глаза. Перед лицом, на её груди стоял Ирви и не отводил взгляд от принцессы.

«Я думал, ты уже спишь.»

«Уснёшь тут, — недовольно сказала девушка, чем вызвала беспокойство у вуку.»

«Что-то стряслось пока вы ехали обратно?»

«Ирви, как магическое существо, скажи, было ли такое, что твоя магия выходит из-под контроля?»

Вуку обеспокоенно склонил голову, его большие глаза наполнились тревогой.

«Иногда, когда я чувствую сильный гнев или страх, моя магия может вырваться наружу. Но я всегда стараюсь контролировать себя. Почему ты спрашиваешь?»

Ренэрин села на кровати, обнимая Ирви.

«Просто… во время одной из схваток, я почувствовала, как внутри меня что-то проснулось. Сила, которой я никогда раньше не ощущала. Я боялась, что потеряю контроль. Даже когда я пробудила магию во дворце или в крепости… я не испытывала подобного. Жар и холод одновременно, ощущение, что реальность искажается, а все кто рядом, становятся двуликими.» — Она замолчала, вспоминая ярость, захлестнувшую ее в тот момент, когда она увидела клеймо раба на спине юной девушки.

Ирви прижался к ней, пытаясь успокоить.

«Магия — это часть тебя, Ренэрин. Она может быть опасной, но она же может быть и величайшим даром. Тебе просто нужно научиться ее контролировать. Твой отец наверняка сможет помочь тебе в этом.»

Он вытянул пушистую мордочку и закрыв глаза прижал её к лицу девушки.

«Спасибо, Ирви.»

2 Глава. Фаад

Холод пронзил тело, боль становилась лишь сильнее, заставляя её очнуться. Серебристый свет пробивался сквозь закрытые глаза, а жжение в груди словно затуманивало разум. Царила тишина, нарушаемая лишь топотом сапог, что эхом разносились в этом пространстве. Открыв глаза, Рена приподнялась, опёршись на руки и осмотрелась. Это место было знакомо и незнакомо одновременно. Будто раньше ей доводилось оказываться здесь. До спины словно что-то коснулось и это заставило девушку подорваться с места. Она отошла на несколько шагов и резко повернулась. Из тьмы на неё смотрело отражение. Зеркало. Но с ним было что-то не так. Отражение в нём, казалось, смотрело не со страхом или растерянностью. Нет. Голова была слегка опущена в низ, брови нахмурены, а в глазах читалось зло. Отражение глядело на Ренэрин из-под лба, словно желая что-то сказать.

Рена замерла, не в силах отвести взгляд от своего двойника. Холод пробрался под кожу, заставляя волосы встать дыбом. Это было не просто отражение, это была насмешка, злая карикатура на нее саму. Обычно мягкие черты лица, казалось, заострились, губы скривились в едва заметной усмешке. Жжение в груди усилилось, перерастая в нестерпимую боль, будто кто-то пытался вырвать ее сердце. Не сводя глаз с отражения, Рена медленно сделала шаг вперед. Двойник повторил движение. Шаг назад — и отражение отступило следом. Это была она, но не она. Что-то чуждое, темное и глубоко спрятанное вырвалось наружу, обретая плоть в этом зловещем зеркале. Она чувствовала, как чужая воля пытается проникнуть в ее разум, как ядовитые щупальца обвиваются вокруг ее сознания.

— Кто ты? — прошептала Рена, и ее голос эхом разнесся по помещению. Отражение не ответило. Лишь злобно усмехнулось, и в глазах его вспыхнул огонек нескрываемой ненависти. Внезапно, отражение подняло руку, и Рена почувствовала, как ее собственная рука непроизвольно тянется вперед, к холодной, гладкой поверхности зеркала. Их руки почти соприкоснулись, как вдруг, между ними промелькнул яркий свет селуниса, заставивший отражение отступить назад. Яркий лучик света, подобно тропе, устремилась прочь от зеркала. Не оборачиваясь, она шагала по дороге из лунного света, тени сгущались, но не осмеливались приблизится. Отстранившись, они с ненавистью смотрели на девушку, перешёптываясь. Голоса теней доносились до ушей Ренэрин, начиная медленно сводить с ума, но селунис, подобно магическому барьеру, всякий раз отгонял голоса прочь. Она шла в неизвестность.

Шаг за шагом Рена погружалась в свет, чувствуя, как холод медленно отступает. Каждое её движение стало легче, а боль в груди постепенно утихала. Но, несмотря на освобождение от мрачного зеркала, неопределенность все еще витала в воздухе. Свет вёл её вперёд, и вскоре она оказалась в просторном зале, где потолок терялся в клубящихся облаках. В центре комнаты стояло странное сооружение, подобное трону, сделанному из изумрудного камня. Он светился мягким зеленым светом и, казалось, дышал, как будто был живым.

Рена подошла к трону и присела на его край. Чувство покоя и умиротворения охватило её, но в то же время в это спокойствие просачивалась тень беспокойства.

— Что это за место? — прошептала она, рассматривая украшения. Кристаллы, словно слёзы, сверкали в полумраке, отражая неясные образы, всплывающие из её памяти.

Вдруг перед ней материализовалась фигура. Это был мужчина с длинными, струящимися волосами, словно живыми — они казались частью воздуха, пронизанного светом. Лицо его было выражением глубокой мудрости и печали. Он молча стоял подле окна и смотря куда-то вдаль сложил руки за спиной. Поднявшись с трона, девушка тихо отошла в сторону, словно боясь, что мужчина заметит её, но, казалось, он не слышал ничего. Его вздох был глубок и тяжел, словно свинец. Ренэрин осмотрелась по сторонам и когда поняла, что в зале кроме них нет никого, она подошла к мужчине и встав рядом, глянула в его глаза, а после и окинула взором окно. Какого же было её взору пристала не Роксизия, а земли чужой страны.

«Это шутка? Но где же я?»

— За краем «вечности», царит все то, что неизвестно люду…

Слова, точно шёпот достиг ушей Рены, и она невольно глянула на мужчину, будто изучая лицо. В серебристых глазах отражались лучи солнца. Радужка приобрела золотистый оттенок. В нём было что-то знакомое и неизведанное одновременно, чем-то он напоминал девушке отца. Такой же спокойный, невозмутимый, но вот аура слишком сильно отличалась.

Внезапно, массивные двери зала с грохотом распахнулись, и в помещение ворвался молодой человек. Он был одет в тёмную одежду, сшитую из дорогих тканей, а на руках можно было заметить кольца, украшенные драгоценными камнями. В серебристых глазах горел огонёк ярости. На груди звенели многочисленные медали и награды. Он остановился в нескольких метрах от мужчины, и пробыв в тишине пару минут, резко выдал.

— Вы отдали приказ о публичной казни? — Его нервное дыхание нарушало, повисшую в воздухе, тишину. Мужчина у окна, продолжал молча стоять, не желая отвечать на заданный вопрос. Терпение юноши было на исходе. Глаза становились злее.

Мужчина, нагруженный мудростью и печалью, наконец повел голову и заговорил с безразличием, которое будто стало его второй натурой:

— Каждый акт, который я совершаю, имеет свою цену. Ты не можешь желать стабильности, не расплачиваясь за неё.

— Ценой жизни невинных? — Юноша чуть не вскрикнул. Его дрожащие ладони сжались в кулаки, и с лица его не сходила гримаса отчаяния. По мере того как их голоса накалялись, Рена поняла, что проблема здесь гораздо глубже, чем она могла себе представить. Страдания, о которых говорил юноша, и отделение от этого мужчину, казалось, порождали темные силы, которые поджигали всё вокруг.

— Он был наказан в соответствии с нашими законами. Он сознался в содеянном!

— Под теми пытками, который он перетерпел, любой бы сознался в том, чего никогда не делал.

— Тебе никогда этого не понять, а знаешь почему, Авельсус? — Он подошёл ближе и посмотрел на юношу. — Потому что ты никогда не станешь правителем. Из всех моих сыновей, ты единственный родился слабым, не имея должной силы.

Авельсус стиснул зубы, словно эти слова были острыми лезвиями, которые вонзились в его сердце. Он отвел взгляд и, словно устремил его на Рену. В её лице мелькнуло непонимание, а затем искра сочувствия, как будто она могла почувствовать его гнев и боль.

— Я не слаб, — пробормотал он, его голос дрожал от подавленного возмущения. — Я просто не готов мириться с жестокостью, которая правит миром. С такими успехами Роксизия в будущем падёт войной, мы будем ничем не лучше людей, которых так опасаемся.

Мужчина у окна лишь усмехнулся, как будто увидел в своем сыне комичное отражение того, кем он был в юности. Но это была больше насмешка, чем забота.

— Невинные жертвы на алтаре власти — это цена, которую всегда платят те, кто стоит на вершине. То, что ты называешь жестокостью, — это просто необходимая жертва в игре, где старшие имеют право решать, кто живет, а кто умирает.

У Рены сжималось сердце. Она приложила сжатый кулак к груди, смотря на Авельсуса. Он чувствовал тоже самое, что и девушка. На секунду показалось, что Авельсус и Ренэрин разделяют одни и те же чувства.

— Твоя учесть, как пятого приемника на престол: сидеть и помалкивать в стороне, Авельсус. — Наклонившись к уху сына, прошептал король, после чего молча удалился прочь, оставив Авельсуса на едине с тишиной. Как только двери с грохотом закрылись, юноша не сдержался и подойдя к ближайшей колонне, со всей силой ударил по ней кулаком. По телу пробежала мелкая дрожь, и обломки камня осыпались на пол, словно воспоминания, которые рушатся с каждым ударом.

Девушка неуверенно протянула руку к нему, но внезапно кто-то перехватил её. Неведомый дух, не имевший плоть или память. Воплощение лунного света.

«Не нам мешать истории.» — Произнёс дух, потянув за собой девушку.

Нехотя следуя за ним, Ренэрин вдруг почувствовала невесомость в теле, свет медленно окутывал её и, словно облака, поднимал ввысь, унося её от гнева и боли, царивших в зале. Она вновь оказалась в сияющем пространстве, где цветные полосы света плескались как волнения в океане. Это была не просто реальность, а своеобразный переход в другую плоскость существования, где границы между временем и пространством стирались.

— Почему ты уводишь меня? — спросила Рена, её голос звучал как эхо в этом хрустальном мире. Она пыталась противостоять чувству беспомощности, однако её новые возможности удивительным образом пробуждали в ней страх и надежду одновременно.

«Мы не можем вмешиваться в историю, Ренэрин. Лишь наблюдать…» — Голос резко стих, и дух поднял голову вверх. Белоснежный капюшон немного спал, оголив волосы. Уши столь же светлые как у отца, но вот волосы были тёмными, точно сама ночь. Он был чем-то между эльфами света и тьмы.

Ренэрин мельком глянула на селунис, но от него не исходила ни жара, ни света. Словно он никак не реагировал на присутствие незнакомца.

«За краем этого острова рыщет тьма, как никогда близка зима, Ренэрин.»

— О чём ты? — Произнесла девушка, но дух начал растворяться в воздухе, оставляя за собой лишь легкий шлейф света.

— Я не могу дать тебе больше информации, — ответил он, как будто его слова были частью этого хрустального мира, куда никто не мог вторгнуться. — Но знай, что выбор, который ты сделаешь, изменит судьбы многих.

— Какого выбора? — воскликнула Рена, отчаяние пронзило её сердце. Она понимала, что оказалась вовлечена в нечто большее, чем просто личная драма, но не знала, где ей искать ответы.

«Выбор, который ведет к разрушению или спасению», — произнёс дух, постепенно исчезая. Его последнее слово затихло в пространстве, оставив лишь послевкусие тишины.

Внезапно мир вокруг Рены заколебался, как поверхность спокойного озера, и свет, окутывающий её, начал иссякать. Она ощутила, как её тело медленно уносится прочь от этого волшебного пространства. Холод вновь обвивал её, и тело, словно затягивалось в бездну. Но вместо страха в её сердце зародилась уверенность, как искра, готовая вспыхнуть.

И вот, спустя мгновение, Рена очнулась в полутемной пещере. Высокие своды из серого камня вросли в необычный ландшафт, где каждая трещина и изгиб оказывались проделанными временем. Вокруг витал запах прелести и влаги, а солнечные лучи пробивались сквозь дыры в камне, освещая самые темные уголки этого места. Улыбка света, как неумолимо сияющее напоминание о том, что даже в самой глухой тьме зреет жизнь.

Она быстро поднялась на ноги, оглядываясь в поисках знакомых лиц, но её внимание было пронзено одним особенным образом. На огромном валуне, в центре пещеры, сидел фавн по имени Фаад.

Словно почувствовав её взгляд, фавн повернулся

«Здравствуй, Ренэрин, — произнёс он, его голос был мягким и мелодичным, звучащим, как далекая музыка. — Зачастила ты ко мне.»

— Ты ведь знаешь, что не мне контролировать сны…

Фаад выпустил клуб дыма изо рта, после чего устремил взор ввысь, откуда в пещеру проникали лучи солнца.

«Сны, — произнёс Фаад задумчиво, — это лишь отражение наших самых сокровенных страхов и надежд, словно отражение цветов в радужном стекле. Они пришли к тебе, чтобы осветить путь, который ещё не стёрт.»

Рена подошла ближе к фавну, её интерес к его словам перемешивался с беспокойством. Она вспомнила о том, что случилось в зале, о гневе Авельсуса и о молчании отца.

— Я не понимаю, почему я здесь. Что мне значит это место? И что делать с этой тьмой внутри меня?

Фаад наклонил голову, и его рога пронзили свет, словно они были частью самой природы.

«Это место — сердце земли, где ощущения и мысли собираются, чтобы создать новую реальность. Тут ты сможешь найти не только свои страхи, но и ключ к их преодолению.»

— Как я могу изменить то, что скрыто во мне? — спросила она, её голос дрожал от растерянности.

Фаад сжал трубку в руках, поглядывая на неё со смешанным выражением мудрости и загадки, словно собирался поведать таинственное пророчество о будущем.

«Каждая тень, что мелькает в нашем сознании, имеет свою историю. Только когда ты решишься заглянуть в неё, ты сможешь разобрать её на части, как ветер разоряет облака. Ты должна принять свой страх, держа его в руках, как последние угли потухшего костра. Понимание — вот ключ, но прежде чем ты откроешь замок, нужно узнать, что ждет за дверью.

Рена задумалась. В её сердце нарастало чувство, что Фаад был прав, но на пути к пониманию стояли непростые преграды.

— Я боюсь, что не смогу справиться с этим, — призналась она, её голос стал тише, словно она делилась секретом с самой собой.

«Твоя сила не в том, чтобы избегать страха, — ответил Фаад, его голос обрел оттенок почти поэтической глубины. — Она в том, чтобы превратить его в свет. Из тьмы рождается знание, и из знания — сила. Но об этом следует помнить: настоящая тьма, злой враг, не находится вне тебя. Возможно, она в тебе самой, ожидая, когда ты согласишься с ней встретиться.

Рена вспомнила своего двойника из зеркала, его презрительную усмешку и ненависть, что проецировалась из-за стекла. Подумав о тех словах Фаада, она почувствовала, как внутри её вновь закипела решимость.

— Но как мне взять себя в руки, когда тьма пытается меня поглотить?

Фаад расправил свои плечи, будто разглаживая крылья прежде чем взмылить в небо. Он посмотрел в глаза Рены, и в них сверкнула искра преданности.

«Прислушивайся к своему внутреннему голосу. Он всегда будет с тобой, даже когда мир кажется хаосом. И помни: в каждой тени скрыта возможность, пусть и маленькая, начать новую историю. Когда ты осознаёшь, что тьма — это только часть света, который ты несёшь, твоя сила станет неоспоримой.»

— Почему каждый раз ты говоришь всё так непонятно?

«Истина куда тяжелее, чем мы думаем. Впрочем… — Фаад резко замолчал, в очередной раз втягивая дым трубки, а после выпуская его вверх, — довольно разговоров. Тебе пора.»

— Куда пора? Что мне нужно делать?

Фаад вздохнул, выпуская облачко дыма в воздух, и указал трубкой на дальний конец пещеры.

«Твой путь лежит туда, где тьма сгущается больше всего. Там ты найдешь ответы на свои вопросы, столкнешься со своими страхами и, возможно, обретешь то, что ищешь.» Рена посмотрела в указанном направлении. В конце пещеры зияла темная дыра, словно вход в бездну. Холод и страх сковали её сердце, но слова Фаада эхом отдавались в голове, напоминая о силе, которую она должна найти в себе. Сделав глубокий вдох, она решительно шагнула в темноту.

3 глава
Осенний фестиваль

Лязги мечей устремлялись в небеса. Утренняя дымка еще не рассеялась над

городом, окутывая шпили дворца призрачной пеленой, но на тренировочной площадке перед ним уже кипела работа. Рена, облаченная в легкий тренировочный костюм, парировала очередной выпад Аракано. Клинок мастера, казалось, танцевал в воздухе, оплетая ее сталь змеиными узорами. Рыжие волосы мужчины, заплетенные в тугой хвост, небрежно покачивались в такт движениям. Глаза мужчины были сосредоточены и казалось, ничто не могло его отвлечь. Удар, ещё один, меч будто ожил, не подпуская соперницу к себе. Ренэрин отбивалась как могла, почувствовав легкую дрожь в руке. Аракано был неутомим. Откуда столько энергии в генерале и тренере? Он вообще не устает? Пытаясь сконцентрироваться, подметила Ренэрин.

— Быстрее, Рена! Ты словно спишь! — Рявкнул он, и клинок снова обрушился на нее с утроенной силой. Она с трудом успела среагировать, перехватив удар своим. Лязг стали эхом разнесся по площадке. Рена почувствовала, как пот струится по вискам. Она знала, что должна быть быстрее, сильнее, точнее. Она должна превзойти себя. Но усталость и плохой сон начали давать свои плоды. Она уже пропустила несколько выпадов и кровь небольшой струёй окрасила ткань в тёмный. Принцесса сделала глубокий вдох, закрыла глаза на мгновение, чтобы собраться с мыслями. Но не дав времени на отдых и передышку, Аракано вновь нацелился на девушку, стремясь сбить её с ног и победоносно свалить её на землю. Лязги вновь устремились в небо. Рена резко открыла глаза, и в этот момент мир словно замедлился. Она увидела, как клинок Аракано надвигается на нее, словно змея, готовая нанести смертельный удар. Но вместо того, чтобы отбить удар, она сделала шаг в сторону, уклоняясь от клинка. Движение было настолько быстрым и неожиданным, что Аракано не успел среагировать. Солнце медленно поднималось над горизонтом, окрашивая небо в нежные розовые тона. Ударь, боль в груди в эту Ренэрин с грохотом упала на землю, ударившись затылком о камни. Меч Аракано вошёл в землю в миллиметре от лица. Она удивленно глянула на склонившегося мужчину. В тишине было слышно только их тяжелое дыхание.

Убрав меч в ножны, мужчина с недовольным лицом поднял Ренэрин и сурово произнёс, сложив руки на груди:

— Что это сегодня было?

Будто бы насмешливо, она пожала плечами, убрав двуручный меч в ножны. Красные руки подрагивали и почти на ватных ногах она поплелась к скамье. Следом послышались шаги и недовольный возглас:

— Ты очень невнимательна на тренировке, что происходит?

— Я устала, — тихо ответила Рена, все еще пытаясь отдышаться.

Подойдя ближе он скрестил руки и сверху вниз посмотрел на Ренэрин и недовольным тоном произнёс.

— Ты думаешь эти слова как-то остановят врагов? Нет! Им будет плевать на твою усталость! Дай им лишь волю и магическая башня уничтожит тебя, а затем, истребив королевский род, возвысит к престолу свою марионетку!

Он замолчал, глядя на Ренэрин. В её глазах, уставших и печальных, он видел отражение собственных страхов, собственную нерешительность. Казалось сейчас, Девушка испытывает всё то, что когда-то пережил и сам генерал. Вот только однажды, он всё же смог их преодолеть и надеялся, что так поступит и она. Протяжный выдох, сердце его колотилось, как бешенное. Аракано нахмурился, его взгляд смягчился. Присев перед ней, он двумя пальцами поднял её подбородок и спокойно, но строго произнёс:

— Знаю, тебе тяжело, Рена. Но ты — последняя надежда королевства. Помнишь, что я тебе говорил? Твоя усталость — роскошь, которую ты не можешь себе позволить. Ты должна быть готова ко всему.

Слова Аракано были правдой, но сейчас они казались такими далекими. Она чувствовала себя выжатой, как лимон. Но генерал был прав: враги не будут ждать, пока она отдохнет. Ей нужно собраться.

— Хорошо, — прошептала она, открывая глаза. — Что дальше?

Аракано одобрительно кивнул.

— Отдохни немного. Потом разберем твои ошибки в сегодняшнем бою. И помни: каждая тренировка — это шаг к победе. А пока что, я предлагаю тебе немного отвлечься. Через неделю в городе будет осенний фестиваль. Я думаю, тебе стоит сходить туда, развеяться.

Рена удивленно посмотрела на него, но отказаться не могла. Она наслышана историй о традициях и праздниках роксизианцев, что не могла упустить такую возможность. Очень уж ей хотелось посмотреть на их развлечения: танцы, музыка. Этот фестивал ежегодно проводился во всей стране, но с приходом Владыки, эльфы перестали веселится. Шумные праздники, сменились смирением и тишиной, и даже барды были казнены. Предстоящий вечер, был словно новый глоток свежего воздуха, для эльфийской «тюрьмы», в которую превратили страну.

Неделя подготовки пролетела незаметно, и столица знатно преобразилась. яркие огни заполнили улицы Арис, а запахи свежей выпечки и жареных каштанов витали в воздухе, как неотъемлемая часть предвкушения праздника. каждый уголок города был украшен гирляндами из осенних листьев, а на центральной площади возвышалась гигантская тыква — символ изобилия и радости. рена не могла не отметить, как все ещё полнорукие жители готовились к этому событию, их лица светились ожиданием, а улыбки отражали радость. с приближением вечера толпы людей начали заполнять площадь, создавая уютную атмосферу. смех и радостные голоса смешивались с завораживающей музыкой, доносящейся от бродячих музыкантов, играющих на лютнях и флейтах. каждое мгновение в воздухе чувствовалось ощущение волшебства — чутье праздника, которое околдовало даже самую уставшую душу.

приспустив капюшон с головы, девушка с восторгом осмотрелась по сторонам. глаза разбегались от количества разных лавок.

На каждой из них были выставлены угощения: сладкие пирожные, горы орехов из различных стран, яркие леденцы и печенье, украшенное глазурью. В какой-то момент взгляд девушки задержался на лавке с фруктами.

— Это лунит. — Пояснил Аракано, подходя к девушке. — Обычно этот фрукт растёт лишь в Вередониии. Давно его не видел у нас.

— Хотите попробовать? Вот, угощайтесь! — Произнёс хозяин лавки и протянул девушке кусок дивного плода. Ренэрин с удивлением осмотрела фрукт. Формой и цветом он в точности повторяет луну в убывающей фазе. Его кожица гладкая и тонкая, словно пергамент, окрашена в бледно-молочный цвет, а на одной стороне непременно присутствует темное, слегка вдавленное пятно, напоминающее лунные кратеры. Размером лунит был чем-то между яблоком и грейпфруто. Держа его в руках, девушка ощущала приятную прохладу и легкую шероховатость поверхности. Аромат фрукта тонкий и изысканный, с нотками ночной фиалки, свежего огурца и едва уловимым оттенком ванили. Осмотрев фрукт в разрезе, девушка заметила полупрозрачную мякоть, разделенную на дольки, как у апельсина, но с более нежной и шелковистой текстурой. Цвет мякоти варьировался от почти прозрачного до бледно-голубого, словно лунный камень, пронизанного тонкими серебристыми нитями. В каждой дольке содержится маленькая, круглая косточка, напоминающая жемчужину.

Девушка мельком подняла взгляд на Аракано, тот с ухмылкой покасался на принцессу. Поднеся кусок лунита ко рту, девушка сделала один укус, пытаясь распробовать фрукт. Сначала ощущается легкая кислинка, напоминающая лайм, которая быстро сменяется нежной сладостью, похожей на мед. Послевкусие долгое и освежающее, с отчетливыми нотками огурца и мяты.

Рена не смогла сдержать восхищенного восклика, когда фрукт растопил в её душе усталость и напряжение. Она откусила еще один кусочек и почувствовала, как легкая волна энергии охватывает её.

— Это восхитительно! — воскликнула она, чуть потерявшись в сочетании вкусов. — Никогда не пробовала ничего подобного!

Аракано, стоя рядом, наблюдал за её реакцией с гордостью. Он понимал, как важно для Рены позволить себе наслаждаться простыми радостями жизни, особенно в дни, когда на её плечах лежит такое бремя.

— Лунит является символом осеннего фестиваля, — продолжил он, глядя на волнующую атмосферу вокруг. Его часто используют для лекарств и снадобий.

— Неужели? — В её улыбке читалось лёгкое удивление, а глаза слегка блестели в свете уличных огней.

— Скажи, уважаемый. Дорого стоят плоды у тебя? — Подойдя ближе послышался мужской голос.

— Достаточно. пять серебряных, господин.

— Недурно! Почти половина зарплаты фермера.

Достав из-за кромов монеты, Аракано передал пятнадцать серебряных торговцу, за два плода. Взяв монеты в руки, торговец с удивлением посмотрел на парня и в смятении промолвил:

— Что Вы, господи, это слишком много.

— Ничего страшного, — спокойно ответил Аракано, его уверенность вызывала уважение. — Эти плоды стоит своих денег.

Рена с нежной улыбкой обменялась взглядами с Аракано. Его щедрость удивила её и тронула до глубины души. Торговец, почувствовав искренность юноши, не смог сдержать проступивших на глазах слёз.

— Благодарю Вас, это очень поможет моей семье! — Выпалив это, он склонился и положил лунит в руки Рены. — Будьте благословенны!

Внезапно, чья-то ладонь обхватила её запястье, крепко, но не грубо, увлекая в бурлящий водоворот толпы. Рена вскрикнула, коротко и испуганно, но её голос тут же потонул в какофонии звуков ярмарки. Легкий порыв ветра, шаловливый и непредсказуемый, сорвал капюшон плаща, открывая её лицо всеобщему обозрению. Испуганные глаза, цвета могучего полумесяца, устремились вверх, пытаясь разглядеть в полумраке лицо таинственного незнакомца. В следующее мгновение, словно из ниоткуда, перед ней возник Дайрон. Его улыбка, яркая и лучистая, прорезала сумрак, словно луч солнца после долгой бури.

— Могу я пригласить Вас на танец, милая леди! — произнес он, его голос звучал как тихая музыка, заглушая шум ярмарки. В руке он держал розу, ее лепестки казались бархатными в призрачном свете факелов.

Рена застыла, словно олененок, внезапно попавший в ловушку смекалистых охотников. Сердце заколотилось в груди, как пойманная птица, бешено и неистово. С одной стороны — волна облегчения, тепло и знакомо, окатила ее с головы до ног. Это был Дайрон… Её Дайрон.

Но с другой… С другой стороны, в глубине сознания затаился маленький червячок сомнения. Что это — спонтанный порыв, безрассудная выходка? Она не знала, что ответить, что предпринять. В голове кружились мысли, сталкиваясь друг с другом, как разъяренные звери. Оставалось лишь одно — положиться на интуицию, на то едва уловимое чувство, которое всегда безошибочно подсказывало ей верный путь.

— Дайрон? Что ты делаешь? — Прошептала она, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Её взгляд метался между его лицом и плотной толпой, опасаясь быть узнанной.

Гвардеец же, казалось, не замечал ее смущения. На лице сияла улыбка, а глаза горели неподдельным весельем. Он крепче сжал ее руку и потянул за собой, прокладывая путь сквозь танцующих людей. Она стараясь не отставать, прижалась к нему. На шеках выступил смущённый румянец.

— На площади достаточно много людей, так что на тебя никто и не обратит внимание. Не переживай! — Тихо, почти шёпотом, произнёс парень наклонившись к её уху и прижал девушку ближе к себе. Его сильная рука нежно обхватила талию Ренэрин и приблизился к её лицу так, чтобы их губы почти соприкасались. Рена почувствовала, как кровь прилила к щекам, а дыхание участилось. Она попыталась отстраниться, но Дайрон был непреклонен.

— Просто доверься мне, Ренэрин. Позволь себе немного радости в этот вечер. — Его голос звучал мягко и убедительно, словно мелодия, которую она давно хотела услышать. Поддавшись его напору, Рена позволила Дайрону увлечь себя в вихрь танца. Музыка захватила их, и вскоре она забыла о страхах, о политических интригах и о тяжелом бремени, которое лежало на ее плечах. В этот момент существовали только они двое и волшебная атмосфера праздника.

Движения Дайрона были уверенными и плавными, он вел Рену в танце с легкостью и грацией. Она следовала за ним, чувствуя себя невесомой и свободной. Их тела двигались в унисон, словно они были единым целым. Рена заметила, как взгляды многих людей на площади устремились к ним, но ее это больше не волновало. Она была слишком поглощена танцем и присутствием Дайрона рядом с собой. Музыка становилась все более энергичной, и танец ускорялся. Дайрон кружил Рену вокруг себя, и она, смеясь, обвивала его шею руками. В этот момент она почувствовала себя настоящей принцессой, но не той, что обременена долгом и ответственностью, а той, что может позволить себе веселиться и наслаждаться жизнью.

Когда музыка стихла, он медленно опустил Рену на землю. Их взгляды встретились, и в глазах друг друга они увидели отражение счастья и взаимной симпатии. Рена почувствовала, как ее сердце замирает в груди, а щеки заливаются румянцем. Дайрон нежно провел рукой по ее щеке и прошептал:

— Ты прекрасна, Ренэрин. Особенно под светом луны, что так отражает твои глаза.

Она ничего не ответила, лишь робко улыбнулась в ответ. В этот момент все вокруг перестало существовать, остались только они двое, стоящие посреди шумной площади и смотрящие друг другу в глаза. Внезапно, раздался громкий хлопок, и в небе над площадью расцвели яркие огни фейерверка. Рена и Дайрон оторвались друг от друга и подняли головы вверх, чтобы полюбоваться этим великолепным зрелищем. Огни переливались всеми цветами радуги, освещая лица людей и создавая волшебную атмосферу. Рена почувствовала, как рука Дайрона снова находит ее, и он крепко сжал ее пальцы. Она посмотрела на него и увидела в его глазах искреннее восхищение. Девушка медленно приподнялась на носочки и подтянулась к лицу парня. Он с лёгкой ухмылкой вновь приблизился к девушке, желая поцеловать юную принцессу.

Но в этот ключевой момент, когда они уже были готовы соединить губы, резкий и властный голос Аракано снова пронзил воздух, как меч:

— Ренэрин! Нам нужно идти!

Девушка резко отстранилась, её сердце охватило чувство растерянности. Она хотела сказать что-то, но слова застряли на языке. Дайрон тоже отстранённо и, в какой-то степени, недовольно смотрел на Аракано, а его лицо резко изменилось, как будто эта внезапная прерывание затмило всё светлое, что произошло между ними.

— Добрый вечер, генерал! Наслаждаетесь фестивалем? — Он с улыбкой закрыл глаза, повернувшись к Аракано.

— Не паясничай, а иначе вечер, который выделен гвардейцам на отдых, ты проведёшь за службой! — Сложив руки на груди, произнёс мужчина, не сводя серьезный взгляд с юноши.

— Слушаюсь, господин генерал! — С ухмылкой проронил Дайрон, отойдя немного от Ренэрин, подняв руки над головой.

Рена стояла в полном смятении, не зная, как реагировать на внезапное вмешательство Аракано. В голове все перепуталось: удовольствие от танца с Дайроном, радость от фестиваля и немаленькая доля ответственности, которые неизменно возвращались с каждым упоминанием о ее статусе принцессы.

«Почему это всегда происходит в самый неподходящий момент?» — Размышляла она, смотря на Аракано, который, казалось, никоим образом не осознавал, какую атмосферу он разрушил.

— Аракано, не ты ли говорил, что мне стоит отдохнуть и развеяться? — Девушка глянула на мужчину. Он молча посмотрел на неё, а после недолгой паузы, ответил:

— Да, но это не значит, что стоит так сближаться с «этим» парнем.

Рена почувствовала, как внутри неё закипает протест против его слов. Она знала, что он заботится о ней и о её безопасности, но в эту минуту недоумение и гнев переполняли её душу. Она не могла молчать, не могла оставить его слова без ответа.

— Дайрон не «этот парень», — произнесла она, в голосе появилось чуть больше уверенности, чем она ожидала. — Он мой друг.

— То, что я увидел, не очень-то и похоже на дружбу… — С недоверием и издёвкой проронил Аракано, смотря то на Ренэрин, то на Дайрона. Девушка открыла рот, что бы возразить, но в этот момент её резко перебили.

— Генерал, не будьте так критичны. — Насмешливый, всегда весёлый с нотками любопытства голос, пронзил музыку вокруг. По глазам Аракано было ясно: он узнал того, кто стоял за спиной. — Всё же принцесса не маленькая, а возраст вполне себе позволяет проводить время с мужчинами. Не думаю, что прогулкой на фестивале он сможет ей навредить.

— Я думаю Вас, принц Арсес, — обернувшись, начал было Аракано, — это явно не касается.

— В любом случае, они у всех на виду. Или же вы… хотели сами с ней прогуляться? — Арсес невольно прищурил глаза, и родинка под одним из них чуть приподнялась вверх. Форма глаз Арсеса в этот момент, всё больше напоминала лисий прищур. Не встав ничего отвечать нежданному гостю, генерал ткнул юного гвардейца пальцем в грудь и произнёс:

— Головой за неё отвечаешь! Если она пострадает, король тебя четвертует, усёк?

Дайрон молча кивнул. После этих слов, Аракано удалился прочь, оставив гостей. Ренэрин вздохнула с облегчением и подойдя ближе к Арсесу, слегка поклонилась в качестве приветствия, а после поблагодарила за то, что тот вмешался. Но принц лишь с улыбкой отмахнулся и развернувшись, в сопровождении слуги, направился гулять по столице. Ренэрин даже не ожидала увидеть Арсеса на фестивале. Она пыталась вспомнить, было ли письмо о том, что принц посетит центральную Роксизию. Но немного обдумав, она поняла. Нечто подобного точно ей не приходило. Очень странно, но Рена не придав этому большого значения, схватила Дайрона за руку и повела его в танец, решив разобраться с этим вопросом позже. Их щёки разрумянились от веселья, а смех звучал так, что мог соперничать с мелодиями, бардов. Но как только они начали кружиться в танце, свистки и крики толпы утихли, и всё стало кажется второстепенным. Они были в своем маленьком мире, среди тысяч людей, но только для себя.

На их лицах заиграли улыбки.

— Где мы остановились? — Прижав тело Рены к себе, с игривым блеском в глазах спросил Дайрон, провёл рукой по её волосам и, казалось, вновь с готовностью предлагал провести вечер, забыв о всех заботах. Улыбнувшись чуть шире, Ренэрин приблизилась к его губам и медленно поцеловала, обнимая шею чуть крепче.

Однако, как бывает на праздниках, густые облака удовольствия часто сменяются мрачной тенью, что медленно нарывала мир

4 глава

Туманы со стороны Вередонии

— Меня беспокоят письма, приходящие из Вередонии. — В зале эхом раздался мужской голос. Сидя за длинным столом, советники переглянулись меж собой. Король задумчиво склонился над бумагами, а герцог, расположившийся за несколько стульев до Кайнаэля, продолжал вещать и наводить ужас на остальных присутствующих. — Туманы, пропажи торговцев, а также резкое исчезновение маркиза Бронди!

— Думаете, в этом замешена магическая башня? — Задумчиво произнесла графиня, смотря на герцога.

— А кто же по-вашему, графиня Кауц? Этим выродкам лишь дай шанс, всех нас перебьют. Нужно дать им отпор! — Не сдерживаясь в выражениях, продолжал буйствовать герцог, будто бы пьяница из корчмы. Агрессивный и напористый. Выражение его лица могло бы напугать даже самых отважных рыцарей, а то и наемников. Но глава гильдии лишь со смехом смотрел на заносчивого старика, не спеша отвечать. Его руки были скрещены на груди, на стул слегка наклонён назад. И лишь нога, опершаяся о стол, стала его поддержкой.

— Вам есть что сказать, сер?! — Герцог злобно зыркнул в сторону мужчины. Лицо, покрытое шрамами, выражало неистовой и непривычное для знати, спокойствие. Глава оглядел собравшихся в зале из-под лба и ухмыльнувшись, закинул руки за голову и с лёгкой насмешкой выпалил:

— Какие аристократы забавные нынче, думаете сможете победить тех, кто выпустил тьму? Забавно!

— Наёмникам слово не давали! Вам стоит попридержать свой мерзкий язык за зубами! Или же вы забыли сколько законов нарушили?! — Ударив руками по столу, точно недовольный ребенок, герцог вскочил со стола, тем самым удивив остальных советников. Нарушив все нормы приличия, он все так же злобно смотрел на наёмника.

— Да, мы зарабатываем на том, что вы, аристократы стремитесь истребить друг друга. Один аристократ, делает заказ на другого. Сын стремится избавиться от отца или на оборот.

— Да что за ахинею ты сейчас несёшь, щенок?!

— Ахинею? Забавно. — Обнажив зубы, наемник несколько секунд помолчал, а после, пристально глядя на герцога, словно считывая его эмоции, сказал. — В таком случае, герцог, у меня встречный вопрос. Как именно погибла Ваша дочь? — В зале повисла тишина, аристократы с неподдельным удивлением посмотрели на стоявшего мужчину. В глазах наёмника читался азарт, он знал, что герцог хотел сделать, но из-за страха не решался. Толи не хотел принижаться перед другими, толи из-за присутствия императора. Хотя… Даже если бы они были в этом зале вдвоем, вряд ли бы герцог рискнул бросить вызов наёмнику. Он был силен и отважен лишь на словах.

— Да ты хоть знаешь, кто я такой и что я с тобой сделаю?!

— Мне стоит вас бояться? Угрожаете тому, кто положил сотни волшебников, не используя магии? Забавно. — Всё таже ухмылка продолжала озарять лицо мужчины.

— Да если бы не прихоть избалованной принцессы, ты бы не входил в состав совета!

Услышав слова, что так небрежно вырвались из уст мужчины, Кайнаэль отложил бумаги в сторону и разъярённо глянул на аристократа. Зал окутала зловещая аура, это почувствовали все, кто сидел за этим столом. Ледяной взгляд императора пронзил герцога насквозь. Тишина стала почти осязаемой, лишь слабое потрескивание свечей нарушало ее. Кайнаэль медленно поднялся, и каждый его шаг отдавался гулким эхом в зале. Он подошел к столу, за которым стоял побледневший герцог, и, склонившись к нему, прошептал:

— За каждое слово, брошенное в сторону моей дочери, ты ответишь. И не важно, кто ты такой.

Герцог попытался сохранить подобие гордости, но в его глазах мелькнул страх. Он понимал, что перешел черту, за которой его влияние и богатство ничего не значат. Кайнаэль был непреклонен, и его гнев мог обрушиться на любого. Глава гильдии наемников, наблюдавший за происходящим, слегка приподнял бровь и с прежней веселостью смотрел на герцога. Униженного…

— Ваше Величество, — произнес он, — позвольте мне напомнить, что мы здесь собрались для обсуждения важного вопроса, касающегося Вередонии. Личные распри могут подождать. — Его слова были произнесены с уважением, но в них чувствовалась скрытая сила. Он умел лавировать между интересами знати и своими собственными, и этот навык не раз спасал ему жизнь. Кайнаэль, не отводя взгляда от герцога, медленно кивнул.

— Ты прав. Но помни, — он снова повернулся к аристократу, — я ничего не забываю. — Затем он вернулся на свое место и, жестом пригласив всех сесть, продолжил совещание. Напряжение в зале немного спало, но каждый понимал, что инцидент не забыт и последствия еще впереди. Вскоре к собранию присоединились Ренэрин и Арсес. Пройдя в зал, принц сел, в двух стульях от императора, по левую сторону. А Ренэрин села с право, прямо возле отца.

— Ну что же, раз все в сборе, думаю можно начинать… — Наконец-то произнёс граф Селебран, выровняв осанку.

— Что нам известно наверняка о заброшенных землях на горных хребтах?

— Особо нечего, Ваше Величество. — Начал было Арсес. — Эти земли были заброшены еще с приходом к власти Владыке. Сейчас, на месте особняка графа Эдиль лишь руины. Мои гвардейцы обыскали все что возможно, но никакого причастия графа к перевороту найдено не было. Библиотека, как и сам особняк были сожжены в первый год его правления.

Графиня Кауц откашлялась и развернула перед собой свиток.

— Как уже упоминалось, участились случаи пропажи торговцев на дорогах, ведущих в Вередонию. Местные жители жалуются на густые туманы, которые появляются даже в ясную погоду. И самое тревожное — исчезновение маркиза Бронди. Никаких следов, будто его и не было.

— Магическая башня, — повторил Кайнаэль. — Что о ней известно?

— По слухам, башня была заброшена много лет назад, после какого-то инцидента, — ответил глава гильдии наемников. — Мои парни прошерстили все от севера до востока. Там, где башня была раньше, сейчас лишь пустота. Они явно постарались замести все следы.

— То есть, все что у нас сейчас есть, просто догадки? — Недовольно произнёс Кайнаэль. Никто не решился ответить на вопрос. Правильного ответа просто не существовало. Он нервно выдохнул и переведя взгляд на Арсеса, произнес. — Что с графом Эдиль.

— Он пропал по дороге в порт, когда собирался посетить центральную Роксизию, но даже до портового города в Вередонии не добрался, что уж говорить о Церее.

— Вот только заказа на его голову не было. — Безцеремонно выпалил наёмник. — Я связался со всеми гильдиями, с главами которых я хоть как-то поддерживаю связь. Подняли все возможные архивы, но бестолку. Он просто пропал.

Император нахмурился, сложив руки в замок. Заговор зрел, и это было очевидно. Но кто за ним стоял и какие цели преследовал — оставалось загадкой.

— Найти Бронди и Эдиля. Живыми или мертвыми — не важно. Но найти, — прозвучал твердый приказ. Арсес и Линдо коротко кивнули, понимая всю серьезность возложенной на них задачи.

Ренэрин, до этого молча наблюдавшая за происходящим, вдруг подала голос:

— Отец, возможно, стоит отправить в Вередонию опытного мага? Туманы и исчезновения могут быть связаны с магической активностью. — Кайнаэль задумчиво посмотрел на дочь. В ее словах был смысл.

— Ренэрин, собери группу магов из академии. Пусть они проведут разведку в Вередонии и попытаются обнаружить источник аномалий. Арсес, выдели ей отряд сопровождения. Принц Арсес, вы отправитесь вместе с ней. Ваша задача обеспечить безопасность и помочь в расследовании.

— Будет исполнено, Ваше Величество, — в унисон ответили Ренэрин и Арсес.

— Думаю с этим заданием мог бы справится один Арсес, поскольку он виноват в том, что происходит в Вередонии. — Задрав нос, гордо произнёс герцог, однако в скором времени он почувствовал напряжение, особенно недовольный взгляд Арсеса. Хоть принц и казался беспечным, но от него исходила определённая опасность. Зелёные зрачки будто вспыхнули золотистым светом, что очень не понравилось мужчине и тот сидел молча.

Герцог явно недолюбливал Ренэрин и девушка это заметила. Очень сложно не почувствовать дискриминацию с его стороны. Но только вот почему? Что Ренэрин такого сделала, что герцог так старался её унизить и оскорбить, даже перед императором. Это для Ренэрин так и осталось загадкой, и лишь редкие догадки силились в её голове.

Собрание продолжалось долго, пока луна не поднялась достаточно высоко. Выйдя из кабинета, девушка шла по коридору, стараясь отогнать разные тревожные мысли. Да, внезапно появившаяся принцесса, да ещё и полукровка метит на место императрицы, вот только это был не её выбор, родится в имперской семье. И уж точно, она не виновата в том, что сила первородных в ней пробудилась. Погрузившись так глубоко в свои мысли, Ренэрин даже и не заметила, как забрела в какой-то коридор. Тёмный, мрачный и… леденящий душу холод обдувал гобелены. — Почему здесь так темно… — мельком пронеслось в голове девушки, но ноги сами побрели вперёд. Она будто… попала в другую реальность. Она шла по коридору медленно, щупая стену. Глаза ещё не привыкли к тьме, а селунис не светился, как прежде.

Внезапно, в конце коридора забрезжил тусклый свет. Ренэрин, словно мотылек на пламя, потянулась к нему. Чем ближе она подходила, тем отчетливее слышала тихий шепот, словно множество голосов переговаривались между собой. Сердце забилось быстрее, но любопытство пересилило страх. Она свернула за угол и замерла, пораженная увиденным. Перед ней раскинулся огромный зал, освещенный лишь несколькими факелами, отбрасывающими причудливые тени на стены. В воздухе витал сладкий и таинственный аромат, который как будто шептал о тайнах и магии. Вдруг из темноты появилась старая женщина с обветренным лицом и проницательным взглядом.

— Добро пожаловать, юная принцесса, — произнесла она, чуть приподняв брови. — У меня много волшебных зельев и предметов, способных исполнить желания или открыть глаза на мир. — Женщина подошла ближе, потянувшись к одной из полок. — Каждый из них хранит в себе свою собственную историю.

Она… выглядела не опасной, даже в какой-то мере хрупкой, но аура вокруг…. Она была иной, не такой как у других. Ни эльф, но и не человек, она была чем-то средним. Чем-то, что не должно быть в мире живых. Почуяв неладное, девушка выхватила из ножен, висевших на боку, кинжал и выставила его перед собой, не сводя глаз со старухи.

— Кто вы? — Скрывая дрожь в голосе, произнесла Ренэрин, прищурив глаза.

— Я — хранительница древних тайн, — ответила старая женщина, будто бы предугадывая вопросы Ренэрин. — Но главное, я — проводник между мирами, которые тебе предстоит увидеть

Которые предстоит увидеть, да что, во имя всех святых, она несёт? Мало ей было приключений до этого? Не уж то мало эльфов и людей погибло? Сколько ещё жизней должно уйти, что бы всё это прекратилось.

Внутри девушки все бушевала, но виду она старалась не подавать, зная, злость и страх не лучшие союзники. Старушка слегка кивнула, словно прочитав мысли принцессы, и в этот момент воздух вокруг Ренэрин наполнился ощущением надвигающейся грозы. Женщина подошла к одной из полок и достала небольшой хрустальный шар. Он мерцал и переливался, словно в нем заключалась вся вселенная.

— Посмотри в этот шар, — произнесла она, — и увидишь то, что может скрываться от твоих глаз. Тьма и свет, выбор, который придется сделать; все это сплетается в узор твоей судьбы.

Она не хотела этого делать. Нет. Мысленно понимала, что ничего там не увидеть. Она не желала знать о будущем. Не хотела, но подошла к ней ближе, убрав кинжал. Рациональность явно покинула мозг. Ренэрин взяла шар в руки, и его холодная поверхность вызвала у неё трепет. Она подняла его на уровни глаз, но старалась не упускать из вида старуху. Внутри всё, словно, кричало от страха. Всё ей казалось неуловимым и даже опасным. Она посмотрела в шар и, как этот момент замер в воздухе, её охватили видения.

Мир вокруг неё начал распадаться, потемнел, и в воздухе повисло чувство надвигающейся беды. Она увидела силуэты, странные тёмные фигуры, окружавшие её, медленно приближались, их глаза светились ужасным красным светом. Ветер за стенами лавки поднялся, и с ним пришёл жуткий холод, заставляющий дрожать от страха. Далеко, в глубине, слышался гул войны, стоны и крики взывающих о помощи.

— Это — тьма, — прошептала старая женщина. Её голос звучал слабо, но уверенно. — Это то, что пытается ворваться в мир, то что желает поглотить все на своём пути. Мы называем его tenebris.

Видение сменилось другим. Теперь Ренэрин стояла на вершине высокой горы, и перед ней раскинулся прекрасный, залитый солнцем мир. Она видела цветущие луга, кристально чистые реки и величественные леса. Вдали виднелись города, полные жизни и радости. А по среди луга, на берегу реки глазам принцессы пристал ребёнок. Девочка лет пяти. Серебристые волосы, светлая кожа и… зелёные глаза, цвета чистого изумруда. На секунду показалось, что малышка была похожа на неё саму. Лишь глаза и цвет отличались.

— А это — свет, — продолжала старуха, — то, что ты должна защитить. То, ради чего стоит бороться.

Видения начали смешиваться, перетекать одно в другое. Тьма и свет, война и мир, жизнь и смерть — все смешалось в хаотичном калейдоскопе. Ренэрин чувствовала, как её разум перегружается, как она теряет связь с реальностью. Внезапно все стихло. Видения исчезли, и она снова стояла в темном зале, держа в руках хрустальный шар. Дыхание было сбитым, сердце колотилось как бешеное. Она посмотрела на старуху, и в её глазах читался вопрос.

— Что это было? — прошептала девушка, чувствуя, как дрожат колени.

— Это — твое будущее, — ответила старуха. — Или, скорее, один из возможных вариантов. Выбор за тобой, принцесса. Ты можешь поддаться тьме и позволить ей поглотить мир, или ты можешь бороться за свет и защитить то, что тебе дорого.

Ренэрин молчала, пытаясь переварить увиденное. Она не знала наверняка: говорит старуха правду или же просто наводит морок, но что-то подсказывало, что все увиденное — правда. Она чувствовала это каждой клеточкой своего тела.

— Что я должна делать? — спросила она, чувствуя себя потерянной.

Старуха улыбнулась, и в её глазах мелькнул огонек.

— Это ты должна решить сама, — ответила она. — Но помни, что у тебя есть сила, о которой ты даже не подозреваешь. Используй её мудро, и ты сможешь изменить свою судьбу и судьбу всего мира.

Старуха протянула руку и взяла хрустальный шар. Он снова стал обычным, тусклым и невзрачным.

— А теперь тебе пора идти, — сказала она. — Твое время здесь истекло.

Голос начал удаляться, в глазах двоится, а голова резко закружилось. Тело девушки начало заносить назад. В следующее мгновение все вокруг поплыло, и Ренэрин почувствовала, как проваливается в темноту. Она попыталась ухватиться за что-нибудь, но руки лишь рассекали воздух. Перед глазами промелькнули обрывки видений, лица, голоса, ощущения, словно обрывки сна. А затем наступила тишина.

5 глава

Шпион или жертва…?

Очнулась Ренэрин в своей спальне. Затылок дико болел, словно она ударилась о что-то, а к горлу подступала тошнота. Сколько она простапала? Час? Три? С трудом девушка повернула голову к окну и увидела заходящее за горизонт, солнце. Не уже ли она проспала сутки? А что случилось? Попытавшись сесть, Ренэрин тут же поморщилась. Голова кружилась, а в висках пульсировала боль. Она медленно оперлась на локоть, пытаясь вспомнить, что произошло. Темный зал, хрустальный шар, старуха… Все это казалось таким далеким и нереальным, словно дурной сон. Но ощущение тревоги, поселившееся в груди, подсказывало, что это не так. Девушка села, свесив ноги с кровати. Полы ее ночной рубашки запутались в ковре, но она даже не обратила на это внимания. Главной заботой было разобраться в произошедшем. И та девочка… Такая маленькая и… родная. Словно маленький лучик света. Странно, но в груди ёкнуло сердце, словно она что-то упустила.

Ренэрин встала, пошатываясь, и подошла к зеркалу. Ее отражение было бледным, с покрасневшими глазами и растрепанными волосами. Она выглядела испуганной и растерянной. Не зная, что делать. Она аккуратно коснулась кончиками пальцев, зеркала, пытаясь понять, спит ли она или же сейчас все реально. Холод прошёл по её телу, отражение в точности повторило движение. Нет, не сон. Она нервно выдохнула, пытаясь успокоить свое сердце и упав обратно на кровать, закрыла глаза руками. Слова старухи эхом отдавались в голове: «У тебя есть сила, о которой ты даже не подозреваешь». Но что это за сила? Не уж-то сила первородных, о которой ей рассказали или… что-то пострашнее? Сила тьмы, что поглощает её. Первородные… Кто же они такие? Все о них говорят, однако подробностей избегают. Что-то с ними явно не так, вот только что? Опасны ли силы Ренэрин, или же ей нечего бояться.

Из раздумий её вытянул неожиданный стук в дверь и голос служанки за ним. Получив разрешение, в комнату вошла юная девица. Ренэрин с удивлением посмотрела на неё. Та, словно прочитав вопрос в её глазах, склонилась и произнесла:

— Приветствую наследную принцессу трех островов великой империи! Меня зовут Лили, я ваша новая служанка.

— Где Дэани? — Недолго думая, выпалила принцесса.

— Она… — Лили прикусила нижнюю губу, затянув с ответом и отведя взгляд к двери. В нетерпении, Ренэрин вновь переспросила её. Вскоре Лили нарушила тишину, с трудом выдавливая из себя слова. — Её отстранили от должности.

— За что?

— Прошу прощения, но не в моей компетентности распространяться о таком. Я, пожалуй, откланяюсь с Вашего разрешения. Не буду мешать Вам отдыхать. — Поставив на стол принесённую вазу с букетом флёр де лис, Лили быстрым шагом направилась к выходу, закрыв за собой массивные двери. Девушка шумно выдохнула и поднявшись подошла к столу. Она провела пальцами по лепестку. Лили… По мимо матери, она была во дворце единственным человеком, что не была подвержена магии Владыки. Почти единственная оставшаяся в здравом уме, после всего пережитого. Тёмно-русые волосы, нос с небольшой горбинкой, что выделяло её среди эльфиек, карие глаза, пугающие всех во дворце. Но зла в ней отродясь не было. Чем-то она была даже похожа на Шерри, хотя… нет. Подруга Рены была более своенравной, дерзкой и никогда не скрывала своих мыслей, что не свойственно прислуге. Она бы не смогла стать горничной, но рыцарем бы была первоклассным. Возможно, даже входила бы в элитный орден императора. Шерри практически голыми руками могла бы положить пятерых, а то и семерых рыцарей. В ближнем бою равных ей точно не будет, никто бы к ней просто не подошёл. Холодный, от части злой взгляд, редкая улыбка. Но самым страшным для эльфов стала бы её внешность: смуглая кожа, немного крупноватое, подкаченное тело, короткие чёрные волосы и тёмно-карие, ближе к чёрному глаза. Тут бы одна только внешность стала её главным союзником, что уже говорить о навыках боя и выживания. Интересно, как там сейчас в мире людей? Пока в роксизии бушует тёплая осень, в людском уже наверняка должна была быть зима. Холодная и снежная… В Роксизиии всё очень сильно отличалось.

Ренэрин почувствовала, как внутри нарастает тревога. Слишком много вопросов, слишком мало ответов. Отстранение Дэани… это не просто так. Старуха, сила, первородные — все это сплеталось в клубок, который нужно было распутать. И начинать, видимо, придется с Лили. В ее глазах она увидела не только страх, но и намек. Словно служанка знала больше, чем говорила, и боялась выдать себя. Принцесса подошла к окну и уставилась на раскинувшийся перед ней сад. Золотые и багряные листья медленно кружились в воздухе, напоминая о скоротечности времени. В Роксизии даже осень была пропитана волшебством, но сейчас красота окружающего мира не могла успокоить ее душу. Она чувствовала надвигающуюся бурю, предвестником которой и стала эта странная смена служанки. Быстро переодевшись. Нужно поговорить с отцом. Если Дэани отстранили, значит, что-то произошло, и она должна узнать, что именно.

Выйдя из комнаты, принцесса огляделась. Коридоры замка были пустынны и тихи, лишь вдалеке слышались приглушенные голоса. Она двинулась в сторону служебных помещений, где, как она надеялась, сможет найти Лили. Но внезапно девушку перехватил гвардеец.

— Ваше Высочество, почему вы не… — Начал было юноша, но Ренэрин быстро его перебила.

— Где отец? — Её голос был достаточно серьезен. Гвардеец замялся, словно не зная, что сказать. Не дождавшись ответа, девушка миновала стражу и быстрыми шагами направилась к кабинету императора. Гвардейцы пытались её остановить и как только рука одного из них схватила запястье, их обожгла сияющая магия исходящая от селуниса, что вызывало у них страх. Ренэрин с удивлением посмотрела на кулон, было сложно не заметить темно алую ауру, что на пару мгновений окружила кулон. Да что, чёрт возьми, происходить с этой вещью? То он игнорирует опасность, никак не защищая девушку, то реагирует на простое прикосновение стражи, таким странным способом. Больше это терпеть было не выносимо.

Ренэрин решительно распахнула двери кабинета, не обращая внимания на испуганные взгляды секретарей. Внутри, за массивным столом из темного дерева, восседал ее отец, император Роксизии. Его лицо, обычно исполненное величия и спокойствия, сейчас было омрачено тревогой. Он поднял взгляд на дочь, и в его глазах мелькнула тень усталости.

— Ренэрин, что случилось? — спросил он, откладывая в сторону свиток, который держал в руках.

— Почему отстранили Дэани? Что происходит? — выпалила принцесса, не желая тратить время на любезности. Император вздохнул и жестом пригласил ее сесть.

— Это сложно объяснить, дитя мое. В последнее время во дворце участились странные происшествия. Пропадают вещи, слуги жалуются на ночные кошмары, а некоторые даже видели тени в коридорах. Дэани… она… — Император замялся, подбирая слова. Глянув на происходящее, Арсес сделал глоток чая и выпалил, без дозволения императора:

— Подозревается в связи с магической башней.

— «Связи с магической башней?» — В недоумении, поворачиваясь к формальному принцу, произнесла она. Арсес одобрительно кивнул, продолжая вчитываться в бумаги. — Что за бред?

— Не бред. — Начал пояснять принц, посмотрев на наследницу. — Долгое время, эта девица работала на Владыку. Устраивалась в дома аристократии, собирала информацию, а после они пропадали без следа. Как, например, графа Эдиль и других. Правда, ещё предстоит разобраться в этом вопросе более детально.

— Вы… обвиняете человека в том, в чём до конца не уверены?

Арсес одобрительно кивнул.

Всё это Ренэрин казалось безумным и шло в разрез с моральными принципами эльфов, о которых так яро рассказывал Аракано.

— Но как вы можете быть уверены, что Дэани действительно замешана в этом? — спросила Ренэрин, чувствуя, как гнев нарастает внутри неё.

Император, казалось, был готов к её возмущению. Он наклонился вперёд, его голос стал более настойчивым.

— Я понимаю твоё негодование, но в такие времена мы не можем позволить себе слепую веру. Мы должны быть осторожны. Если Дэани действительно связана с магической башней, это может угрожать не только нам, но и всему королевству.

Ренэрин почувствовала, как её сердце сжалось. Мысли о предательстве, о том, что кто-то из близких может оказаться врагом, были невыносимы. Она вспомнила о Лили, о том, как та, казалось, знала больше, чем говорила. Возможно, она могла помочь прояснить ситуацию.

— Я услышала Вас, отец, — произнесла она, вставая с места.

Император кивнул, но его выражение лица оставалось серьезным. Как только дверь кабинета закрылась, Арсес мельком глянул на Кайнаэля.

— Не стоит ли ей знать всей правды, Ваше Величество? — Юноша спокойно продолжал сидеть и перебирать документы. Император будто не понимал о чём говорит принц, покосился на него:

— О чём ты, Арсес?

— Принцесса так свято верит в невиновность той девицы, даже не смотря на отравление случившиеся не так давно. Если бы не селунис, который отчищал её организм, эти три дня, мы бы потеряли Её Высочество.

Император нахмурился, его лицо стало еще более серьезным. Он понимал, что слова Арсеса не лишены смысла, но не хотел пугать дочь лишними подробностями.

— Я не хочу, чтобы она переживала лишний стресс, — произнес он, стараясь сохранить спокойствие. — Ренэрин должна сосредоточиться на своих обязанностях и не отвлекаться на слухи.

— Но именно слухи могут привести к катастрофе, — настаивал Арсес. — Если Дэани действительно замешана в этом, то мы должны быть готовы к любым последствиям. Она не призналась, но и не отрицает свою связь с ними.

— Я учту твои замечания, Арсес. Но сейчас Рене лучше оставаться в неведенье. Пробуждение не за горами. Мы до конца не знаем о силе первородных и любые эмоции, могут обернуться катастрофой для нас и принцессы. Держи язык за зубами.

— Да, Ваше Величество.

Покинув кабинет, Ренэрин быстрыми шагами направилась к спуску в подземную тюрьму. Гнев в душе начал расти и становился лишь сильнее, от чего и кулон засветился алым цветом, но Рена словно этого не замечала. В голове засел лишь один вопрос: «Почему Дэани?»

Спускаясь по винтовой лестнице, Ренэрин чувствовала, как с каждым шагом воздух становится все тяжелее и холоднее. Сырость и запах плесени проникали в легкие, напоминая о том, что она приближается к месту, где обитают лишь отчаяние и страх. Алый свет от селуниса пульсировал все сильнее, но принцесса игнорировала его, сосредоточившись на предстоящем разговоре. Она должна узнать правду от Дэани, какой бы горькой она ни была. Внизу ее встретил мрачный коридор, освещенный тусклыми факелами. Удивляло то, что стражи как обычно, не было ни здесь, ни на входе. Каменные стены были испещрены трещинами, а из-под тяжелых дверей камер доносились приглушенные стоны и шепот. Ренэрин, сопровождаемая лишь неярким светом, уверенно шла вперед, пока не остановилась у камеры, где содержалась Дэани.

Дверь с лязгом отворилась, и Ренэрин вошла внутрь. Дэани сидела на соломенном матрасе, ее лицо было бледным и измученным. Увидев принцессу, она вздрогнула и отшатнулась назад, словно от удара.

— Ваше Высочество… что вы здесь делаете? — прошептала она, в ее голосе звучал испуг.

— Я пришла за правдой, Дэани, — ответила Ренэрин, ее голос был твердым и решительным. — Тебя обвиняют в связях с магической башней. Скажи мне, это правда?

Девушка замялась, отводя взгляд, словно не желая ничего говорить. Ренэрин сделала шаг ей на встречу и повторила вопрос ещё раз, а в ответ тишина. Дэани поджала ноги под себя, обхватив колени и тихим голосом попросила Ренэрин уйти. Да что происходит? Не уже ли все обвинения правда? Или же они беспочвенно и Дэани лишь запугали, что бы найти виновного? Нет, Кайнаэль не мог так поступить! Он знал, как это, когда все ополчились на одного человека. Найвана прошла такой же путь. Но почему тогда Дэани…

В коридоре послышались негромкие шаги, что эхом отражались в темноте. Звуки цепей, еле слышное дыхание. Ренэрин обернулась на Дэани, но та сидела спокойно. Не дрожала.

Ренэрин почувствовала, как её пробирает дрожь, но не от холода подземелья, а от нарастающего предчувствия беды. Шаги приближались, становясь отчётливее, и вместе с ними доносился какой-то странный, утробный звук, словно рычание. Дэани не реагировала, оставаясь безучастной к происходящему, что лишь усиливало подозрения принцессы.

В коридоре показалась фигура, смутно различимая в полумраке. Это был не стражник. Нечто более жуткое и искажённое. Человекоподобное существо с неестественно вытянутыми конечностями и горящими красными глазами. Оно тащило за собой цепи, которые звякали о каменный пол, создавая леденящую душу какофонию. Ренэрин попятилась, инстинктивно выставив вперёд кинжал. Селунис вспыхнул ярким алым светом, словно предупреждая об опасности, но существо не остановилось. Дэани подняла голову и посмотрела на приближающегося монстра с какой-то странной смесью ужаса и… облегчения? Её губы зашевелились, произнося что-то неразборчивое, но Ренэрин услышала лишь одно слово: «Свобода». Существо приблизилось к камере и, издав оглушительный рык, бросилось на Ренэрин. Принцесса вскрикнула и отскочила в сторону, уклоняясь от когтистых лап. Селунис окутал её тело защитной аурой, отталкивая тварь, но сил кулона явно не хватало, чтобы остановить её. Монстр остановился лишь на мгновение, казалось, он подпитывался магией древнего кулона. Тело Ренэрин будто парализовало. Она не чувствовала ни рук, ни ног, но чувствовала, как силы покидают кулон. Он стал сиять слабее чем раньше. Тут Рена поняла, Дэани не просто связана с Магической Башней, она — часть её.

Гадство! Её неосторожность и импульсивность привели к этой чёртовой ситуации, но отступать уже было некуда. Нельзя отпускать Дэани с этой тварью! Собрав все силы в кулак, девушка попыталась высвободиться из невидимых оков и у неё это прекрасно получилось. Рука осторожна нащупала сумку, и достав горсть порошка, она смогла кинуть в монстра. Терраликс! Лишь эти монстры так реагируют на суим.

Тот с воплем отпрянул назад, но на коже не осталось ожогов, как это было с другими. Да что, ради всех святых тут происходит. Монстр с гневом поднял глаза на Рену, когда боль немного притупилась. Принцесса сделала пару шагов назад, пока спина не встретилась со стеной.

— Она нужна нам живой… — Словно напоминая, произнесла Дэани, встав за спину монстра.

— Ты им управляешь? — Догадалась Ренэрин, на что Дэани лишь молча кивнула. Как иронично! Рена просто хотела добиться правды, а по итогам, та, которую она так яро защищала, оказалась одной из магической башни. Выбора нет, придётся драться! Ренэрин стиснула рукоять кинжала, готовясь к бою. В глазах Дэани плескалось странное торжество, словно она ждала этого момента. «Зачем?» — лишь этот вопрос бился в голове Рены. Неужели тот день, когда Дэани появилась, был спланирован? Неужели, Дэани лишь притворялась, выжидая подходящий момент?

«Чёрт с вами, разберусь позже! Сейчас главное остановить её!» — Пронислось мимолётом в голове Ренэрин.

Монстр, повинуясь приказу, медленно надвигался на Ренэрин, скалясь в жуткой ухмылке. Принцесса понимала, что ей не победить его в открытом бою. Слишком силен, слишком быстр, слишком… нечеловечен. Но она не собиралась сдаваться. Она должна выжить, должна разузнать, что происходит, и остановить Дэани, чего бы это ни стоило. Используя свою ловкость и скорость, Ренэрин начала кружить вокруг монстра, нанося быстрые, точные удары кинжалом. Тварь рычала от ярости, пытаясь схватить принцессу своими когтистыми лапами, но та ловко уклонялась. Каждая царапина, каждая рана, нанесенная монстру, лишь распаляла его злобу. Внезапно, Ренэрин заметила, что Дэани что-то шепчет, глядя прямо на монстра. Тот издал оглушительный вопль и бросился на принцессу с новой силой. Ренерин поняла, что Дэани каким-то образом усиливает тварь. Нужно было что-то делать, и быстро. Рена выкрикнула имя Дэани, надеясь, что хоть что-то осталось от той девушки, с которой она дружила. Но в ответ лишь холодный, расчетливый взгляд. Собрав всю свою волю в кулак, Ренэрин бросилась к Дэани, намереваясь любой ценой остановить её. Возможно, если она выведет Дэани из строя, то и монстр ослабнет. Но сделав всего пару шагов, Рена почувствовала невыносимую боль. В глазах помутилось, тело обмякло. Монстр все же задел её.

Алая, густая кровь хлынула из раны. Тварь задела бок. Выронив кинжал из рук, девушка упала на колени, схватившись за пылающую рану. Она стиснула зубы, дабы не завопить в агонии. Ренэрин пыталась собраться с мыслями, но боль была невыносимой. Каждый вдох давался с трудом, и холодный воздух подземелья казался ей ядовитым. Глаза начали все принимать в красноватых оттенках, и Рена, хватая воздух ртом, упала на холодный пол. Голова ударилась о камни. Подойдя чуть ближе, Дэани присела на корточки и подняв Рену за волосы, произнесла:

— Я бы убила тебя здесь и сейчас, но время ещё не пришло. Ты сама уничтожишь все, что тебе так дорого, а до тех пор… прощай!

Отпустив волосы, Дэани поднялась и молча направилась к выходу. Монстр продолжал смотреть на Ренэрин, но через пару секунд направился за своей хозяйкой.

— Твою ж…! — Из уст вырвался хриплый голос, а после концы золотистых волос обагрила кровь, заливая пол темницы…

6 глава
Тайна первородных

Ветер потревожил изумрудные кроны вековых деревьев, устремляющихся в небеса. Нежные мелодии флейты доносились до ушей, а запахи трав резко ударили в нос. Лучи солнца пробежались по лицу, но ощущения были не те… Что-то странное, жгучая боль, что, казалось, пронзала всё тело, резко спала. Отступила прочь, будто и не было вовсе. Резко распахнув глаза, Рена опёрлась на ладони и поднялась, осматриваясь. Каково же было её удивление, когда перед глазами раскинулся огромный, белоснежный зал. Витражные окна были украшены разными узорами, но самый выделяющийся, стал узор по середине. Селунис. Его Ренэрин узнала сразу. Полумесяц, украшений разными волнистыми узорами, как внутри, так и снаружи, будто бы лучики солнца, а вниз, на цепях спускался маленький драгоценный камень. Смущало лишь то, что кулон был выполнен из золота, а камень имел розоватый оттенок. Встав с пола, Ренэрин осмотрела бок, куда не так давно её ранили. Рваной раны как не бывало.

«Я умерла?» — Первое, что пронеслось в её голове.

Одета девушка была в простое, нечем не приметно белое платье в пол. Похожее на неё натянули нимфы в лунном храме. К босым ногам наконец-то подступила прохлада мраморного пола.

Тяжело вздохнув, Ренэрин сделала шаг вперед. Зал был огромен, и казалось, что его стены уходят в бесконечность. В воздухе витал легкий аромат ладана и каких-то незнакомых цветов. В центре зала стоял алтарь, на котором покоилась книга в кожаном переплете, украшенном серебряными застежками.

— Ну и где я? — Прошептала Рена, но в ответ услышала лишь эхо собственного голоса.

Она медленно направилась к алтарю, чувствуя, как с каждым шагом ее охватывает все большее беспокойство. Книга манила ее, словно магнит, но в то же время вызывала необъяснимый страх. Подойдя ближе, Ренэрин протянула руку к книге, но в последний момент отдернула ее. Что-то подсказывало ей, что трогать ее нельзя.

Внезапно, в зале раздался тихий шепот. Рена резко обернулась, но никого не увидела. Шепот повторился, став чуть громче.

— Не бойся, дитя мое, — прозвучал голос, казалось, из ниоткуда. — В моем храме, ты в полной безопасности.

Рука как обычно потянулась к кинжалу, но ножен при девушке не было. Она хотела было выругаться, но сдержалась, отступая спиной назад. Из-за колонны вышла фигура, облачённое в белые одеяния. Всё бы ничего, но вот глаза… Розоватые, ближе к красному цвету глаза смотрели прямо на Ренэрин. Острые черты лица, которые придавали ему одновременно аристократичный и немного надменный вид. Его кожа была светлой, почти фарфоровой, контрастируя с глубокими, почти черными волосами, спадающими до плеч. Взгляд его приковывал к себе внимание.

Одет он был в длинную, белую одежду, ниспадающую складками. Ткань казалась легкой и струящейся, как будто сотканной из облаков. Одежда полностью скрывала его тело, но можно было различить четкие контуры фигуры, намекая на статность и стройность. Общая атмосфера от мужчины исходила скорее не из-за его внешнего вида, а из-за его ауры. От него веяло силой, спокойствием и, одновременно, некой таинственностью, которая заставляла насторожиться и желать узнать о нем больше. Открытая в руках книга, быстро захлопнулась и рука медленно опустилась вниз. Особое внимание Ренэрин обратила на уши. Как странно. Они были похожи на человеческие, а вот всё остальное в нем было больше к эльфийскому, хотя и это не точно. Что же он такое? Ни человек и ни эльф, тогда он…

— Меня зовут Лунарис, дитя моё. Я хранитель древнего храма и тот, кто даровал эльфам ту безделушку. — Лунарис кивнул в сторону селуниса, изображенного на витраже. Она с удивлением посмотрела вначале на рисунок, а после на мужчину.

— Ты сюда меня притащил? — Не сдерживая эмоций, произнесла девушка, на что хранитель лишь усмехнулся и мгновение ока оказался рядом с девушкой. Он был, почти, на две головы выше Ренэрин, и что бы им было удобнее поддерживать зрительный контакт, он слегка наклонился и произнёс:

— Не я, а селунис… — Указательный палец остановился на груди, где до этого был кулон. Только сейчас Рена заметила, что кулон куда-то пропал. Неужели…

— Я… в кулоне? — На лице появилась легкая усмешка и тень недоумения. Звучало всё это глупо, но другой, какой либо ещё догадки у неё в голове просто не было. Каково же было удивление, когда Лунарис кивнул. Да что, ради святых тут происходит. — Разве «селунис», это не название минерала, из которого высечен кулон?

Удивленное выражение на лице Лунариса не заставило себя долго ждать. Несколько секунд он смотрел на Ренэрин, а после в голос рассмеялся. — Я сказала что-то не так? — В недоумении, про себя проронила Ренэрин, не отводя взгляда от Лунариса.

— Ох, дитя мое, ты превзошла все мои ожидания! — Сквозь смех проговорил Лунарис, вытирая выступившие слезы кончиками пальцев. — Селунис — это имя богини луны, почитаемой эльфами. А кулон… это лишь символ ее благословения. И ты, Ренэрин, избранная этим благословением, как и все первородные до тебя.

Девушка стояла с таким же недоумённым лицом. Выдохнув, Лунарис опустил руку ниже и прикоснувшись двумя пальцами, провел боку, на котором ещё недавно была рана.

— Ты потеряла много крови, дитя, и что бы защитить жизнь, кулон отправил тебя в глубокий сон, практически сделав пленницей самого себя.

— Он и так может? — Вопросов у Ренэрин с каждой секундой становилось всё больше, как и притензий к отцу и, в частности, к Аракано. Он точно знал о возможностях кулона, но решил попросту… промолчать?

Будто считав эмоции по лицу, Лунарис направился к выходу из зала, позвав Ренэрин с собой. Выбора не было, кто знал, сколько она пробудет в этом месте.

Идя по просторным коридорам, Рена периодически останавливалась, чтобы оглянуться вокруг. Возможно, она искала скрытую опасность, а может быть, просто с интересом изучала каждый уголок этого загадочного места. Заметив это, Лунарис, улыбнулся уголками губ и повторил тоже, что и раньше. оридоры, усыпанные мягким светом, вели Ренэрин всё дальше в неизведанное. Стены были украшены фресками, изображающими старинные сказания о духах леса и мифических существ. Каждое изображение выглядело живым, как будто в них заключена магия, способная пробуждаться по желанию. Ветер шевелил занавеси, создавая иллюзию танца, и Ренэрин забывала о своих переживаниях. Это место манило её, искушая разгадать его тайны. Лунарис шёл впереди, его шаги напоминали тихий шёпот, а его присутствие словно защищало её. Они шли всё дальше, и вскоре перед ними возникли огромные двери, украшенные резьбой, напоминающей о загадочных существах, живущих под лунным светом. Прекрасные линии плавно переходили из одного узора в другой, создавая завораживающий узор. Мужчина приоткрыл двери, и они вышли в сад, который поразил Ренэрин воображение.

Как только они ступили на землю сада, её охватило чувство волшебства. Просторное пространство раскрылось перед ними: неописуемая гармония цветов, форм и звуков ощущалась в каждом мгновении. Ветер нежно касался её кожи, оставляя за собой легкий шлейф ароматов. Цветы, казалось, светились изнутри, переливаясь всеми цветами радуги и наполняя воздух сладким благоуханием. Птицы порхали высоко в небе, напевая мелодии, которые перекликались с флейтами, доносящимися издалека.

В центре сада находилось озеро, его поверхность была спокойной, как зеркало, отражающее величественные деревья. Вода переливалась солнечными бликами, и Ренэрин, движимая притяжением, направилась к озеру. Она запечатлела в памяти каждое мгновение на этом удивительном месте. Краски вокруг казались слишком яркими, а воздух — слишком чистым, словно они были вытянуты из мечты. Подойдя ближе к воде, Ренэрин заметила, как что-то блестит на дне, светясь загадочным светом.

— Это сад «Etere». — Пояснил Лунарис, подойдя ближе к воде. Присев на корточки, он пустил руку в озеро, через секунду достав оттуда кубок с кристально чистой водой и передал его Ренэрин. Вначале, она протянула руку, но вскоре отстранилась назад. Всё в душе подсказывало: Он не причинит тебе вреда, но недавние события заставили Ренэрин усомнится даже в самой себе, что уж говорить о Лунарисе и этом месте. От чего-то на сердце было безумно спокойно. Она медленно протянула руку и взяв кубок, посмотрела в добрые глаза Лунариса. — В этом месте нет места ни страху, ни боли, ни смерти.

— Зачем ты привел меня сюда? — Девушка устремила взор на озеро.

— До тебя это место посещало всего лишь двое из первородных: Первый принц, получивший благословение богини, Авельсус и твой предшественник, принц Уильям, находясь на грани жизни и смерти. — Лунарис медленно скользнул рукой над зеркальной водной гладью, устремляя свою ладонь к безоблачному небосводу. Вдруг с высоты обрушился капризный ветер, ловко подхватывая лепестки цветов; он закружил вокруг Лунариса и Ренэрин, заплетая их в танец, где капли воды искрились, словно радужные драгоценности на свету.

— Закрой глаза и позволь ветру показать тебе то, что случилось однажды… — До ушей еле донёсся голос Лунариса. Рена послушно закрыла глаза. Холод пронзил её тело. Со всех сторон сада начали доноситься голоса, а дальше… пустота

Ни шёпотов, ни ветра, лишь голос хранителя, что вёл на задворки сознания

Шаг за шагом Рена погружалась в свет и вскоре оказалась в просторном зале, где потолок терялся в клубящихся облаках, словно небесный свод, обнимающий землю. Стены зала были украшены изысканными фресками, изображающими сцены из древних легенд, а мягкий свет, проникающий сквозь высокие окна, играл на их поверхности, придавая им жизнь. В центре зала возвышался трон, крашенный золотистыми узорами, которые переливались в свете, словно звёзды на ночном небе. Он был окружён мягкими подушками, обитыми бархатом, и казался одновременно величественным и уютным. К трону вела большая лестница, выложенная мрамором, такой же, как и во дворце отца, с изящными перилами, украшенными резьбой.

Рена подняла голову, осматриваясь в округе. Вдоль стен стояли высокие колонны, поддерживающие сводчатый потолок, а в углах зала располагались массивные вазы с цветами, которые наполняли воздух сладким ароматом. Весь зал был пронизан атмосферой величия и таинственности, словно здесь хранились секреты, которые ждут своего часа, чтобы быть раскрытыми.

— Что это за место? — прошептала она, рассматривая украшения. Кристаллы, словно слёзы, сверкали в полумраке, отражая неясные образы, всплывающие из её памяти.