Бесплатный фрагмент - Работа и все вытекающие

Предисловие

Друзья, перед вами сборник рассказов «РАБОТА И ВСЕ ВЫТЕКАЮЩИЕ».

Муки выбора. Терзания… Смогу ли я? МагнолиЯ.

Сомнения: на своём я месте или нет.

Желание горы свернуть, когда на своём.

Потёря связи с реальностью, когда на чужом.

Не принятие близкими вашего выбора или наоборот полная поддержка и понимание.

Это всё про неё — РАБОТУ. И это всё авторы сборника отразили в своих историях. Вместе с ними вы всколыхнёте свои эмоции и воспоминания. Посмеётесь, а, может, и поплачете. Удовольствие гарантировано!

Здесь живёт наше творчество.

Здесь живём — мы.

Да, мы — авторы и это наши рассказы.

Читаешь и погружаешься в истории. Истории, которые отзываются, чувствуешь, пропускаешь через себя.

Присоединяйтесь. Проникайтесь.

От всей души, желаем получить удовольствие!

Мы, организаторы нашего творческого пространства «Да! Я — Автор!», хотим сказать вам, читатели:

Алия Латыйпова — автор и организатор творческих проектов онлайн и оффлайн (Казань), мобильный фотограф, автор и соавтор сборников, соорганизатор «Да! Я — Автор!»:

— Делайте то, что любите. И делайте, как вы, без оглядки на кого-то.

Разрешите себе творчество.

Хочется танцевать? Танцуйте! Хочется рисовать? Рисуйте! Хочется писать? Пишите! Когда, если не сейчас? Делайте это в окружении людей, близких по духу. Там вы — свой среди своих.

Ваше творчество — это вы.

Любите, творите, будьте!

И сравнивайте себя, только с собой!

Алёна Иванкова — бетаридер, редактор, писатель, соавтор сборников, соорганизатор «Да! Я — Автор!»:

Мы рождаемся с улыбкой на лице, а к двум месяцам начинаем выражать радость осознанно. Как же важно не терять это чувство во взрослой жизни.

Что для этого надо? Быть собой, дышать размеренно, смотреть по сторонам и писать.

Позитив и внутри нас, и вокруг. Он ждёт встречи. Просто позовите его. Он придёт, и вам станет хорошо. Вы поверите в себя и в лучшее будущее. Вы полюбите жизнь такой, какая она есть — прекрасной!

Улыбайтесь. Записывайте свои ощущения, находки, рассуждения. Смешивайте их, варите на медленном огне сознания и превращайте в заметки, рассказы, сказки… Живите сами и дарите жизни своим текстам.

---

Татьяна Нырко — бетаридер, редактор, копирайтер, писатель, соавтор сборников, соорганизатор «Да! Я — Автор!»:

Писатели как лекари: врачуют сердца и души. Сначала свои, потом других. Им не нужны таблетки и настойки. Для этого есть слова.

Дорогие авторы, своими сказками и рассказами вы помогли справиться с тревогой, осознать важность всех эмоций и понять, что из любой ситуации есть выход. Вы как хирурги мастерски провели операцию по удалению сомнений и страхов. Сделали инъекцию веры. Вернули к жизни надежду.

В ваших руках сильное лекарство — тексты. Принимайте их регулярно по расписанию, выписывайте в лечебных дозах родным и близким. Вливайте в мысли уверенность и спокойствие. Опирайтесь на себя.

ВСЁ обязательно БУДЕТ ХОРОШО.

Мы, команда кураторов-организаторов, говорим:

— Всё у вас получится! Верим в вас! Приятного чтения, дорогой читатель! ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО!

Познакомиться с творчеством авторов можно, набрав их ники в соцсетях (они прописаны в скобках латинскими буквами в конце последнего рассказа).

Возможно, после прочтения, кто-то из вас начнёт делать то, что так любил раньше, но пока откладывал. Пусть у вас непременно получится! А если захочется творить вместе с нами, то можете написать в наше творческое пространство (ссылка на него в самом конце сборника).

Вахова Вера

За дверью…

Учебный год в лингвистическом лицее города Порденоне закончился. Выпускники достаточно успешно сдали экзамены на аттестат зрелости. Итальянский июнь был ярким, солнечным. Я жила предвкушением длинного учительского отпуска. Довольная результатами экзаменов своих студентов, решила зайти поприветствовать Президе и поговорить о бесплатном проекте «Театр по-русски», который предложила для лицея местная театральная компания «Бродячий Арлекин».

Ожидание за дверью директорского кабинета всегда вызывало лёгкий мандраж.

Вспомнила, как в начале учебного года встретила здесь коллегу, тоже проф русского языка из параллельного класса, Анну Джуст. Ей предложили оставшиеся 8 часов в двух моих бывших классах.

— Привет! Как дела? Давно ждёшь?

— Нужно поговорить с Президе! Я недовольна подготовкой доверенных мне классов!

— Да что ты говоришь? — заинтересовалась я. В воздухе запахло большими претензиями. Проф Джуст, явно нервического склада женщина, была сильно напряжена.

— Они на третьем году обучения даже до десяти сосчитать не могут по-русски! — выпалила Джуст.

— Зато как хорошо сдают экзамены!

— А кто, кроме тебя, их понимает?!

— Ну что ж, желаю тебе их научить русскому лучше, чем я.

Худенькую темноволосую женщину буквально затрясло.

— Это ты стараешься сделать всего лишь красивою рамочку, в которой ничего нет!

«Какая неприятная особа», — подумала я тогда и поспешила удалиться.

И вот я снова жду за дверью директорского кабинета в очень даже благодушном состоянии, ведь завтра начинается отпуск.

— Добрый день, Президе, разрешите войти!

— Пожалуйста, располагайтесь, проф Астахова.

Президе Сильвия Макорин была симпатичной женщиной средних лет и небольшого роста.

Мы обменялись добрыми пожеланиями, она выслушала моё предложение бесплатного проекта на следующий учебный год «Театр по-русски» для студентов, изучающих иностранные языки. Договорились, что осенью я представлю этот проект на первом большом педсовете лицея. Я уже собиралась уходить.

— Подождите, Проф, это ещё не всё. На вас поступило письмо, я должна вам его прочитать, но при свидетелях.

Она пригласила в кабинет своих замов.

Началось чтение жалобы. От кого? От коллеги Анны Джуст. Это было письмо, написанное в порыве гнева, как бессознательный поток.

Главный упрёк состоял в том, что я вместо того, чтобы заниматься конкретной дидактикой, организовываю какие-то экскурсии на выставки, походы на концерты и в театры в ущерб обучающим урокам.

Я была в шоке, тем более что культурное образование студентов было в учебно-воспитательном плане лицея.

— Что плохого в том, что с 4 «Б» мы послушали концерт Рахманинова в театре Феничи в Венеции, посмотрели оперу «Евгений Онегин» Чайковского в театре в Удине с 5 классом, или съездили на выставку Кандинского в Милан со всеми классами, изучающими русский язык?..

— Ваши студенты не сдают экзамены на сертификат уровневого знания языка!

— Уже достаточно того, что сдают госэкзамены на аттестат зрелости. Заставить сдавать платные экзамены на Сертификат, извините, не могу.

Я вышла из кабинета с ощущением принятого холодного душа. А на улице была чудесная погода. У меня уже был куплен билет в Петербург, день-два и я на родине, в другой для меня реальности. Ну, спасибо коллеге, отпуск начался отлично!

Выйдя на парковку лицея, увидела группу ребят. «Друзья пришли поздравить выпускников», — подумала я и прошла к своей машине.

— Проф Астахова, добрый день! — окликнула меня одна из девушек. — Вы меня узнаёте?

— Беатриче! Как я рада! Ну совсем не узнать! Похорошела, повзрослела!

Мы обнялись с моей бывшей студенткой, три года прошло после её выпуска.

— Расскажи, где ты, как дела?!

— Проф, я учусь в университете международных отношений в Гориции. Знаете, сколько раз я вас вспоминала, когда сдавала вступительные экзамены. В комиссии узнали, что я учила русский язык и литературу, и предложили мне аргумент на выбор. Я рассказала о театре Чехова, вы бы видели, как они меня слушали.

— Беатриче, ты же артистка у нас, я помню, как вы интерпретировали эпизод из «Чайки» в школьном театре.

— Проф, в Венецию приезжал русский театр из Москвы с пьесой «Чайка» Чехова. Я ходила на спектакль. Я понимала всё!

— Девочки, как приятно, что мы встретились! Удачи и успехов вам, дорогие! Уверена, что русский язык вам ещё пригодится!

Мы попрощались, я села в машину, полная самого счастливого удовлетворения.

Всё не зря, думала я. «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся, — и нам сочувствие даётся, как нам даётся благодать…» — всплыли в памяти строки Тютчева.

Новая жизнь

После двадцати лет преподавания в школе Марьяна год работала на скотобойне, чтобы обнулиться, перезагрузиться, отвлечься и выдохнуть.

А тут опять Первое сентября и принимай поздравления. От кого? От коллег!

— Спасибо! Я вас тоже поздравляю! Счастливого учебного года и благодарных учеников! Ура! А я танцую, что уже не в школе.

— Как я с тобой солидарна, что не звенит будильник первого сентября! Но у внуков праздник, как всегда, и вся семья при параде.

Марьяна отбросила в сторону телефон, сладко зевнула и опять заснула.

— Марьяна Степановна, вставайте! У вас первый, второй и третий урок! — услышала она приятный мужской голос.

— Что? Вы с ума сошли! Какие уроки! Я уже год не работаю в школе! И не собираюсь возвращаться! — женщина открыла глаза, увидела сверкающий экран компьютера с изображением молодого мужчины, он приветливо улыбался!

— Ваши ученики вас ждут!

— Опять школа! Опять этот кошмар! Ну приснится же!

— У вас десять минут на сборы. Аудитория уже готова!

— Какая аудитория? Где? Ну, умыться и причесаться я успею! Вы что, издеваетесь надо мной?!

— Не волнуйтесь, все уроки будут в он-лайне. Вы просто поделитесь вашим опытом работы на скотобойне. Очень любопытная практика для юных журналистов. Присаживайтесь к компьютеру, у нас всё готово!

Марьяна Степановна надела очки, поправила причёску и, как заворожённая, уставилась на экран.

— Внимание! Внимание! С вами говорит школа будущего! Первые уроки первого сентября по старой традиции, открытые для вас в он-лайне, проведёт старейший педагог Марьяна Степановна Буданова.

У нашего педагога просто отвисла челюсть на такое объявление. Но на неё с экрана уже смотрела многочисленная аудитория в мелких квадратиках. Лица были разные, и тоже с любопытством её рассматривали!

— Начнём с вопросов нашей аудитории. Первый пошёл.

— Марьяна Степановна, а почему вы школу сменили на работу в скотобойне?

— Программа была такая по реабилитации учителей, — выдохнула женщина. «Ну и вопросы!»

— А какое животное было последнее, которое вы завалили?

— Каким инструментом пользовались? Нож, молоток или электрошок?

Вопросы посыпались как из рога изобилия. Марьяна не успевала соображать, что и как ответить. Наконец объявили об окончании сеанса и довольный ведущий, поблагодарив публику начинающих журналистов, обратился к учительнице, пребывавшей в совершенно растрёпанных чувствах.

— Марьяна Степановна, а вы молодец! Очень хорошо держались и отвечали. Сразу видна учительская выдержка и закалка. Не хотите поработать у нас в школе Будущего?

Когда кончится этот кошмар! Какая ещё школа Будущего?! Женщина открыла глаза. Обычный письменный стол у кровати, выключенный компьютер. И солнце вовсю светило в окно. Вот и первое сентября.

И опять зазвонил телефон, но уже наяву.

— Да! Я слушаю! Издательство?! Какое издательство? Да, я сдавала рукопись моего детектива «Жизнь на скотобойне».

Изменить название?.. Хорошо, подумаю!

А что? Можете издать отдельной книгой?

Да, я в восторге! Я год на пенсии писала этот детектив, основанный на моем опыте преподавания в школе. Спасибо! Я очень рада! Записываю!..

Марьяна положила трубку и счастливо вздохнула. «Оказывается, не так уж плохо жить на пенсии…» — подумала, улыбаясь.

Мама, хочу я балериной стать!

Хорошая девочка Лида

В деревне Буртыме жила,

Любила очень танцевать,

Мечтала балериной стать.

До школы было, как рукой подать,

Ну в общем, километров пять.

Но Лиду это не смущало,

Бежала по снЕгу, как танцевала.

Главное, на урок успеть,

По-русски станцевать уметь.

А дома старый телевизор

Крутил балеты каждый день.

Девчонка знала наизусть

Сюжет, костюмы, балерин.

По музыке могла узнать,

Какой балет начнут играть.

И к маме стала приставать:

— Мамуль, в балет хочу,

Как балериной стать?

В Перми училище одно,

Зовут хореографическое,

Где учат юных балерин.

Ну как же дочке отказать

В мечте учиться танцевать.

И мама дочку повезла

На конкурс ежегодный,

Чтоб в школу ту попасть,

Съезжались дети, вот напасть,

Со всех краев страны народной.

Ну что сказать, ответ комиссии

Был твёрд: и шаг не тот,

Сутула, ноги коротки,

Но замечателен прыжок.

А Лида не сдавалась,

Год на полу спала,

Фигуру исправляла,

Чтобы попасть в поток.

Но результат опять таков:

Вы в балерины не годитесь!

А девочка не огорчилась

И продолжала танцевать

На радость маме

И односельчанам!

Сия история проста,

Пусть велика мечта,

Но ценно то, что

С нами остаётся!

Родная школа и семья!

Школьные мечты

— Папа, тебя вызывают в школу на последнее родительское собрание! Не бойся, плохого обо мне не скажут.

Первый и единственный раз Василий Александрович пришёл в школу к старшей дочери на родительское собрание перед выпускными экзаменами. И что же он услышал?..

— Ваша дочь все десять лет занималась всем, чем угодно, но только не училась! — высказался классный руководитель, он же и учитель математики.

— А чем же она занималась? — в растерянности спросил отец.

— Танцевала! Все праздники в клубе выступала с концертами, даже на школьном фестивале дружбы советских республик ходила по классам и учила детей танцевать пляски народов СССР.

— Что ж в этом плохого? Не понимаю.

— Не понимаете? Мария — очень способная ученица, но свой талант не хочет раскрыть, например, в математике! Я всегда настаивал, чтобы Маша больше занималась математикой, выдвигал участвовать в районных олимпиадах. А она танцевала! И не только! Спектакль они в клубе поставили «Бедность не порок» по Островскому, даже я посмотрел! Актриса! Главная роль!

— Да, она постоянно стихи на кухне учит! — Василию Александровичу стало весело. — Вы знаете, я дочери доверяю. Училась она неплохо, звёзд с неба не срывала, особенно по математике. Ну артисткой она мечтает стать!

— Вот, то-то и оно! Артистка! В наше время спрос на инженеров, врачей, учителей, бухгалтеров. Где вы видели большой спрос на артистов?!

— Пётр Архипович, воспитанием дочери занималась моя жена, а как её не стало, я Марии ни в чём не могу отказать. Она в детстве балериной захотела стать, так мать её в хореографическое училище на конкурс в Пермь возила. Слава богу, не прошла! Тамара ей во всём потакала. Теперь вот, говорит, в Москву поедет на артистку учиться!

— Эх, женщины, женщины! Какая Москва! В совхозе вон коров доить некому! Доярки нам нужны, ветеринары, агрономы.

Василий Александрович пришёл домой расстроенный. Рассказал дочери разговор с учителем математики, но Маша только рассмеялась в ответ.

— Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним! Ты вот экзамены сначала сдай хотя бы хорошо, а потом попробуй поступи куда-нибудь. Но не волнуйся, в Мулянском совхозе конюхи и доярки всегда в почёте.

— Папочка, это моя жизнь, и дай мне её прожить, как я хочу! Не переживай, на твоей шее сидеть не буду. Если не поступлю, пойду работать и буду учиться, всё равно куда-нибудь да поступлю! Ну не стану я артисткой, поступлю на филологический. Буду учить детей доброму, вечному и красивому! Я тебя люблю!

— Эх, Машка, Машка! Ветер у тебя в голове!

Василий залюбовался дочерью. Так на Тамару, жену покойную, похожа, такая же белокурая, стройная, смешливая и независимая. Такой попробуй покомандуй!

А Мария поскиталась по театральным училищам страны, вернулась на родину, поступила в университет на филологический факультет на вечернее отделение. Как и обещала отцу, сидеть на его иждивении не стала. Работала сначала на заводе в Перми, потом перешла в школу, да так там и осталась. Театром уже с детьми в школе занималась.

Познакомиться с творчеством автора можно,

набрав ник в соцсетях: https://vk.com/v.vakhova, https://proza.ru/avtor/verav1.

Джумова Нина

Она

Рука потянулась к чёрной двери, из-под которой сочился яркий свет солнца. Нужно открыть её срочно. Что-то внутри просто кричало об этом.

— Лё-ля! Лё-ля! — кто-то окликнул. Она обернулась и увидела, что за спиной была другая дверь. Белая. Деревянная. Родной дом. Открыто!

— Оладушки с калиновым вареньем! — раздался голос мамы. — Идём.

Мама! Чёрная дверь подождёт. Она зашла в дом.

— Лё-ля, зови отца, пусть тоже идёт.

На столе в любимой тарелке с золотой каёмкой лежали две оладушки. Сверху медленно стекало бордовое ароматное варенье. Вкуснотища.

— Какие у тебя уже кудри! Пора стричь, — в комнату вошел папа и взъерошил волосы.

— Растут быстрее тебя. Держи грушу. Соседская, вкусная, зараза. Завтра пойдём мяч погоняем. На воротах постоишь.

— Лё-ля, Лё-ля, — кто-то прошептал в самое ухо. — Вставай, пора на работу, — и поцеловал в щёку. В комнату открылась белая стеклянная дверь.

— Ура! — закричали дети. — Ура! Родители проснулись!

Вокруг всё было до боли знакомо: и стеклянная дверь, и шкаф, который тащили вместе по лестнице с перерывами на перекур. Кактусы на окне улыбались цветущей герани. Начищенный хрусталь до лучших времён грустно стоял в этом же шкафу. Три секции! Роскошь. Сколько простояли в ночных очередях у закрытых дверей мебельного. Детские игрушки. Обменивали на талоны на колбасу.

— Кукла! Настоящая! — радовалась Катенька.

— Ух, ты! Спасибо! Я о таком мечтал! Как у папы! — горели глаза у Стёпочки, когда он в руках держал самосвал.

Ничего, без колбасы можно прожить, зато детям радость.

— Проходите! Сюда! — доктор открыл белую металлическую дверь.

— Лё-ля, Лё-ля, похоже, это всё, — голос Саши дрожал, а глаза наполнились слезами.

Вспомнилось их знакомство. Она — молодой специалист — приехала в глухую деревню работать учителем. Возвращаясь с работы домой, потеряла перчатку, а он нашёл в сугробе. И не отдавал без поцелуя.

— Хотя бы в щёку! — настаивал он.

Она согласилась. И горячие губы впились в её тонкие алые полосочки.

— И в горе, и в радости, — шептали сухие губы Саши. — Я буду ждать тебя там.

— Лё-ля! Лё-ля!

Дверь, белая пластиковая.

Больничная дверь. Глаза забегали по комнате!

— Лё-ля! Лё-ля! — испуганно смотрела сестра. — Как так! А это всё твоя работа тебя довела! — сквозь слёзы причитала сестра.

Мысли в голове путались. Тяжело дышать. Мозг выдавал разную информацию.

Сок соседской груши стекает по бороде и по рукам.

— Догоню! — кричит Стёпочка.

— Да ни за что! — отвечает Катенька.

Мама улыбается и целует папу в щёку. Перчатка, припорошенная снегом. Самосвалы с песком.

— Агу! — бездонные голубые глаза сыночка.

— Инсульт, — шёпотом говорит человек в белом.

Инсульт, знакомое слово.

Что-то интересное — пульт. Телевизор. Новости скоро будут. Сколько времени? Пора.

— Бле-на, ма? — что-то невнятное вылетело из уст.

— Ох, Лё-ля. Я не понимаю, — сестра растерянно замотала головой и что-то прошептала человеку в белом.

Дверь. Чёрная дверь, из-под которой сочился яркий свет солнца. Нужно срочно её открыть.

— Лё-ля! Лё… ля, — всё дальше и тише долетает голос сестры.

С силой она оттолкнула чёрную дверь. Яркий ослепляющий свет сменился очертаниями родных. Мама! Папа! Жена Саша!

— Коля!

— Сыночек!

— Дорогой!

Она, его душа, наконец-то нашла покой.

Я начинаю жить

Яркое солнце пробивалось сквозь щели в стене, а вместе с ним и едкий запах дыма и смрада.

Мечта сбылась. Радуйся. И да, Наталья Владимировна была счастлива вопреки всему.

Прозвенел будильник. Пора. Быстро встать с кровати не получилось, усталость и возраст дали о себе знать. Душ! И в аэропорт. Самолёт в три, ещё успею купить подарки детям и сари. Гулять так гулять. Вода набирала обороты и смывала все события не только прошлого дня, но и последних двух лет.

---

— Мама, не глупи, какая Индия в твоём возрасте? — плакала Марина. — Ты только на пенсию вышла. Ты только… — Марина не осмелилась продолжить.

— Наталья Владимировна, вы серьёзно? — не верили коллеги, провожая. — Наше восхищение! Вы не перестаёте удивлять!

Вода стала обжигать кожу, как ритуальный огонь на гхат.

— Глупая мечта, Нати! — всегда смеялся муж Аркаша. — Посмотреть, как сжигают мёртвых? Что за вздор! И что это вообще такое гхат?

— Это что-то типа крематория, — пыталась объяснить Нати.

После долгих убеждений Аркаша согласился.

— Хорошо, съездим вдвоём, я обещаю.

Проходили годы, дети росли, а мечта не выходила из головы Натальи Владимировны.

Нелепая, глупая мечта — увидеть, как душа становится свободной от реинкарнации.

С прохладной водой стало полегче.

— Я поправлюсь и поедем, я же обещал, — почти шептал Аркаша.

— Обязательно поедем. Мы ж уже отложили деньги на книжку.

— Нати, ты на пенсию выходи, уже пора.

— А как же мои студенты, кто их будет учить? — улыбалась Наталья Владимировна.

— Глупости, хватает профессоров и без тебя.

Шампунь. Запах дыма въелся в волосы и кожу. Аромат жасмина наполнил всю ванную комнату.

— Нати! Держи! — Аркаша протянул букет.

— Уууу, жасмин! Обожаю! Тебе сегодня получше?

— Мне? Да, я здоров! И мой мотор, — Аркаша положил руку на грудь. — Как новые часы: тик-так, тик-так.

Слёзы потекли вместе с водой по щекам.

Аркаша приснился на восьмой день. Ещё не успел засохнуть жасмин в вазе, ещё не успел понять разум, принять сердце.

— Поезжай в Индию, обязательно поезжай! Я буду рядом!

Ещё шампуня. Жасмина много не бывает. И мочалкой, чтоб наверняка.

— Билеты куплены! Марина, я всё решила, Костик меня отвезёт! — строго ответила Наталья Владимировна.

— Костик? Он говорил с тобой?

— Да, он поддержал меня, — улыбнулась Наталья Владимировна.

— Что? — Брат должен был отговорить от поездки.

— Да! Говорит езжай. Это же мечта. Да и папа так хотел.

Холодная, ледяная вода.

Контрастный душ полезен. Наталья Владимировна потянулась за полотенцем.

Сари. Какое выбрать?

— Вам подойдёт белое, — уверял гид. — У вас траур.

— Да, это логично, — почти согласилась Наталья Владимировна.

— Нати, бери зелёное, под цвет глаз, — два года назад Наталья Владимировна решила обновить гардероб. Аркаша указал на одинокое пальто в углу магазина:

— Бери! Смелее, позволь уже себе быть собой!

— Нет, Аркаша, чёрное — это классика. Я — педагог!

— Когда ты уже начнёшь жить для себя? — не унимался Аркаша.

— На пенсии, — отшучивалась Нати.

— Нет, мне зелёное сари! Под цвет глаз! Я начинаю жить.

Я — просто мама

«Что значит работать мамой? Простая ли это работа? Мама — самая ответственная и важная работа в мире. Вся физическая боль уходит с первым взглядом на своего ребенка, с первым ароматом сладкой макушки».

Солнце не по-зимнему грело спину. Поясницу тянуло, низ живота болел.

— Пятая палата. Василькова, Шелест, Аночкина на ЭКГ шагом марш! — медсестра ворвалась в палату.

— Ну вот, только отдохнуть хотела, — начала вздыхать Шелест.

— А-а-а… Ропот? — спросила я.

— Ропот? А Ропот к врачу через 20 минут. Мамочки, шевелитесь, быстрее родите, — подбодрила медсестра.

Как хорошо полежать в тишине, когда никто не тарахтит над ухом. А то и дома мама, мама и здесь всё про детей, да роды.

Пора вставать. За окном в облаках спряталось солнце и потихоньку в небе закружились снежинки.

Родить бы сегодня или, нет, завтра, как раз на Крещение и дата красивая 19.01.19. Доченька, слышишь, пора. Живот забегал волнами — это знак согласия с мамой.

— Ну сегодня, мамочка, не родишь, не волнуйся, иди отдыхай, — с нажимом сказала доктор.

В коридоре мне навстречу шла знакомая медсестра:

— Ой, здравствуйте, вы уже здесь работаете?

— Да, мне нравится наблюдать чудо своими глазами, — улыбнулась медсестра.

— Ну, значит, я сегодня и рожу, — радостно объявила я.

— Ой, нет, я хотела отдохнуть в эту смену, — возразила медсестра.

После ужина поясницу стало тянуть сильнее. Доченька решила не ждать.

— Кому шоколад? — спросила я у будущих мам в палате.

— Нет! Нет! — хором ответили беременяшки, а Василькова с возмущением надула и без того пухлые щеки и достала с полки диетический йогурт.

— Я одна не съем, а завтра чувствую — нельзя будет, — вздохнула я.

— Что, началось? — испуганно спросила Шелест. — Ой, как я боюсь, первый раз страшно.

— Не, первый раз не страшно, страшно второй и третий, так как знаешь, что тебя ждёт, — пыталась пошутить я, сдерживая боль.

— Так, дежурный придёт посмотрит. Ох, Ропот, решила ж ты всё-таки сегодня родить. Не спалось вам, девочки. А теперь и мне не спать.

На часах 23:40, значит, точно на Крещение рожу, улыбнулась я.

Говорят, что третьи роды легче первых и вторых.

Побила бы я полкой того, кто так говорит. Сильно сжимая изголовье металлической кровати, кусая губу в кровь, я отчаянно пыталась не кричать.

— Доктор, может, укол? — мозг отключался, боль побеждала.

— Нет, уже не поможет! — сказал кто-то. — Кем вы работаете?

К чему этот вопрос?

— Я не работаю, я пока просто мама, — я сделала глубокий вдох, — старшей — пять, средней — три.

Боль усиливалась и как будто вырывалась наружу.

— Я не могу, может, кесарево?

— Мамочка, вы совсем? Третьего рожаете, а такое говорите. Ещё немного и пойдём в родзал.

Пойдём в родзал? Как пойдём, поползём, наверное. Превозмогая боль, я даже не видела, куда иду и кто ведёт меня под руку. Врач и весь персонал мелькали белыми говорящими пятнами. Фух, кресло. Ноги упёрлись в металл. Отлично, родненькое креслице. Значит скоро.

— Слушаем меня. Тужимся, дышим и всё заново, — маленькая женщина с низким тембром голоса взяла всё в свои руки. Так это врач.

— Дышим! Тужимся! Умница! — доктор похлопала меня по руке.

— Я больше не пойду рожать, обещаю! — прошептала я в перерыве между потугами.

— Не болтать, дышите!

Собрав всю волю в кулак, я сжала перила кровати. Ещё разок!

— Уа-уааа-уааа! — крик моей доченьки разорвал тишину. Голоса врачей стали просто белым шумом. В этом мире была только я и чудо на моей груди.

— 4020, 57 см, богатырка крещенская, время родов 2:20. Всё, отдыхайте, мамочка. И за сыночком ещё приходите.

Познакомиться с творчеством автора можно,

набрав ник в соцсетях: @stihi_dzunik.

Игнатова Ирина

Дверь, за которой…

44 — эта цифра нависала над Ариной как приговор. «Тебе уже 44», — твердили со всех сторон. «Это возраст, ты уже не девочка», — упрямо твердил Юрий, напоминая ей об этом при каждом удобном случае, будь то поход в театр или поездка к родителям.