Бесплатный фрагмент - Разговоры под луной

                          Посвящается моей Луне

---

---

Предисловие

Здравствуйте. Меня зовут Нурсултан.

И я вовсе не писатель.

Этот сборник — не венец литературного труда и даже не претензия на что-то большое. Это просто попытка упорядочить собственные мысли. Отметить на бумаге то, что задержалось в голове чуть дольше обычного. То, что, как мне кажется, получилось. А может — просто не отпустило.

Эта книга не задумывалась как книга. Она просто… не заканчивалась. Я всё время что-то переписывал, дописывал, вычёркивал, терял, находил и снова терял. Иногда мне казалось, что она пишет себя сама, только специально делает это очень медленно, чтобы я больше не успевал быть прежним. Так что если некоторые главы покажутся вам написанными разными людьми — вы правы. Так и есть. Я просто всё время немного менялся.

Многие из этих новелл были написаны в разные периоды моей жизни. Некоторые — ещё в студенчестве, когда мысли были порывистыми, а чувства — бесконтрольными. Другие — в командировках, на чемоданах и под разными небесами: в отелях с плохим Wi-Fi, в аэропортах, под шум чужих городов и стран. Это — срезы моей памяти, моих наблюдений за людьми, мира вокруг и собой внутри.

Иногда мне казалось, что я пишу, чтобы не сойти с ума. Чтобы зафиксировать не событие, а ощущение. Чтобы не забыть, каким был голос у человека, с которым больше никогда не встречусь. Или как звенела тишина, когда внутри всё рушилось. Эти тексты — не про сюжеты, они про то, что мы переживаем, когда никто не смотрит. Про маленькие катастрофы, которые никто не замечает, кроме нас самих.

Здесь есть страхи, которые я прятал. Радости, которыми боялся поделиться. Победы, которые не отпраздновал. И поражения, которые звучат громче всех аплодисментов. Какие-то истории до сих пор крутятся у меня в голове, как заевшая плёнка, а какие-то — я забыл сразу же после точки, не подозревая, что однажды вернусь к ним как к письму самому себе.

Я часто сомневался, стоит ли это всё показывать. Потому что в этих историях — я. Неприглаженный, неотредактированный, местами слишком наивный, местами слишком усталый. Но, пожалуй, именно так выглядит настоящее. Не то, что выверено, а то, что дрожит. Поэтому я не правил их слишком строго. Оставил шероховатости, недосказанности, полутени. Пусть будут. Они — часть этой книги, как и моей жизни.

Некоторые диалоги из этих историй — это мои неудачные разговоры. Те, где я сказал глупость, где промолчал не вовремя, где ушёл, хлопнув дверью, а потом долго жалел. Записывая их заново, я как будто имел право переиграть сцену. Добавить фразу, которой тогда не хватило. Или наоборот — убрать лишнее. Если что-то покажется вам странно знакомым — возможно, мы оба были в похожих сценах.

А ещё — почти все герои этих историй настоящие. Они жили, смеялись, злились, вдохновляли и уходили. У кого-то я бессовестно позаимствовал привычки. У кого-то — голос, манеру говорить или смотреть. Мысли, которые мне однажды доверили, я осмелился записать. Имена изменены. Чувства — нет.

Если вы вдруг узнали себя — простите. И спасибо, что были.

А если вы почувствуете в этих строках что-то своё — значит, я всё сделал не зря.

Приятного чтения.

Пролог

Ночь легла на землю, как огромное звёздное покрывало, накрывшее всё живое своей серебристой тишиной. Она не давила темнотой — наоборот, будто бы обнимала. Звёзды не просто горели — они дрожали, словно и сами не были уверены, что достойны отражаться в глазах тех, кто ещё не закрыл их от болезненных схваток с памятью. Созвездий было так много, что казалось — если протянуть руку, можно случайно смахнуть пальцем несколько из них. Море дышало в такт. Его волны накатывали мягко, лениво, будто кто-то огромный ворочался во сне, а ровная поверхность не отражала ничего, кроме Луны. Огромной, полной, почти всевидящей. Как будто ночь вытащила свое сердце из груди и повесила его в небо.

Я пришёл на берег, чтобы спрятаться от собственного разума. После очередного дня, полного шумных разговоров, звонков и рутины, я понял: больше не могу. Всё вокруг было раздражающе одинаковым, бессмысленным, как сломанная пластинка, играющая одну и ту же мелодию. В довесок ко всему память начинала обидно жалить, напоминая о моих промахах, о том, что я сворачивал в неправильных местах, и в результате упустил столько важных событий. Я упустил важный контракт на нелюбимой работе, я упустил хорошую вакансию в другой компании, и, что самое обидное, я упустил любовь всей моей жизни. Этот день продолжал выдавливать меня из своей орбиты в то время, как память наносила один подзатыльник за другим.

Мир за пределами этой ночи давно превратился в декорации: улицы, дома, чужие лица — всё казалось нарисованным одним и тем же карандашом, с одинаковыми штрихами и штампованными тенями.

В последнее время я всё чаще ловил себя на том, что живу между событиями, а не в них. День за днём я будто терпеливо выжидал, когда, наконец, произойдёт что-то, что вновь напомнит, зачем я здесь.

Море же всегда было для меня спасением. Его голос убаюкивал, отвлекал, а ночное небо возвращало ощущение простора. Здесь, на этом пустом берегу, я надеялся найти хоть немного покоя. Сняв обувь, я пошёл по побережью. Песок под ногами оказался тёплым, как будто день ещё не успел полностью уйти. Волны медленно касались берега, не спеша, словно не хотели разбудить тишину.

Я шёл без цели. Просто вдоль кромки воды, как делал это сотни раз. Только этой ночью всё пошло иначе.

После очередного шага я вдруг заметил нечто странное. Передо мной на песке, у самой кромки воды, словно только что оставленные кем-то невидимым, располагались следы.

Они не были простыми углублениями в песке — нет, в каждом из них будто бы пульсировало слабое, мерцающее свечение, тонкое и зыбкое, как дыхание на стекле, готовое исчезнуть от малейшего прикосновения.

Свет, что струился из них, не имел источника, но был до боли узнаваем — он не был тёплым, как свет фонаря, и не резким, как вспышка — он был лунным.

Да, именно таким — холодным, молочным, почти небесным — каким светит луна, когда ты не смотришь прямо на неё, а замечаешь её присутствие в бликах на воде, в серебре на листьях, в тенях на лице любимого человека.

Моё дыхание стало тише. Следы не могли быть иллюзией: я видел, как каждый отпечаток вспыхивал и тускнел, будто кто-то невидимый прошёл впереди меня. Но шаги не оставляли ни шума, ни движения песка — только этот мистический свет.

Я стоял, вглядываясь в эти зыбкие, мерцающие отпечатки, словно в единственный язык, на котором этой ночью могло заговорить со мной мироздание, и чем дольше я смотрел, тем яснее понимал, что не могу остаться здесь, в стороне, где всё привычно и безопасно, потому что в этих следах, в их приглушённом лунном свете, смываемом волнами, было что-то, что отзывалось глубоко внутри, как беззвучный зов.

Я пошёл. Неуверенно сначала, словно боялся спугнуть это хрупкое чудо, но с каждым новым шагом, оставленным на мокром песке, что впитывал в себя мои сомнения, я чувствовал, как внутри разгорается странное, почти детское волнение — не страх, не тревога, а предчувствие, что сейчас я подойду к чему-то, чего давно не хватало. К ответу, который не объяснит мне всё, но изменит многое.

Следы вели меня по извилистому участку берега, где вода временами подступала почти к щиколоткам, а ветер становился тише, будто ночь, заговорив однажды, теперь слушала сама, и вот — в какой-то момент они исчезли. Они оборвались так внезапно, что я остановился, как человек, который шёл по нитке, вдруг порвавшейся в воздухе, оставив его на краю собственной догадки.

И тогда, подняв взгляд, я увидел его.

Незнакомец сидел на большом, обкатанном временем камне, выступавшем из песка, как остров, переживший шторм. В его позе — совершенно неподвижной, спокойной, уверенной в себе, как в чём-то вечном — не было ни напряжения, ни беспокойства, ни желания привлечь внимание. И всё же всё в нём говорило о том, что он ждал именно меня, что это место, это время, этот берег — были частью чего-то гораздо большего, чем простая прогулка человека, сбежавшего от своих мыслей.

Лунный свет обтекал его плечи и голову, ложился на грудь и руки, и казалось, что не он погружён в свет, а сам испускает его — не как свеча, не как лампа, а как источник, вокруг которого ночь нашла форму и тишина обрела образ.

Он не обернулся, не шевельнулся, не произнёс ни звука, но в этом молчании, в этой неподвижности было больше внимания, чем в сотне слов — как будто всё пространство вокруг него было чутко настроено на моё присутствие. Как будто сама вселенная неотрывно наблюдала за этой встречей.

— Ты тоже потерял кого-то, да? — голос незнакомца прозвучал неожиданно, хотя он даже не повернулся.

— Почему ты так думаешь? — спросил я, стараясь скрыть дрожь в голосе.

Он усмехнулся и поднял голову, глядя на луну.

— Никто не приходит сюда просто так. Море и луна притягивают только тех, кто ищет что-то — или кого-то.

Я не знал, что ответить. Казалось, что в его словах была правда, от которой мне некуда было деться.

— А ты… тоже? Кого-то потерял?

Он кивнул, наконец обернувшись ко мне. В его глазах отражался свет луны, делая их странно яркими, почти неестественными, и в этом отблеске было что-то такое, что напоминало не взгляд, а воспоминание, которое вдруг посмотрело на тебя в ответ.

— Да, я потерял… — Его голос стал мягче, почти прозрачным. — Но не того, кого можно найти. И не то, чтобы это хотелось рассказать.

Он посмотрел вдаль, туда, где море сливалось с небом.

— Я потерял её слишком давно, чтобы помнить голос, но слишком недавно, чтобы разучиться молчать о ней.

Я сжал губы, не зная, что сказать, и, опустив взгляд, вдруг заметил — следы, те самые, что привели меня сюда, всё ещё светились, но теперь слабо, как догорающий уголь. Я кивнул в их сторону.

— Это ты оставил их?

— Нет, — ответил он, слегка качнув головой, — вовсе нет, мои следы уже давно не светятся.

Я нахмурился.

— Тогда чьи же они?

Он еле заметно улыбнулся.

— Тех, кто приходит. Тех, кто готов рассказать свою историю — или хотя бы услышать чужую. А иногда это одни и те же люди.

Я ничего не понял. Слова его звучали складно, как будто в них был скрыт какой-то внутренний порядок, почти музыка, но смысл ускользал, порхал, обвивался вокруг и не давал схватить себя — словно я пытался поймать этот самый лунный отблеск рукой. В его речи чувствовалась одновременно и мудрость, и бред, и что-то такое, что напоминает сны: когда ты просыпаешься и точно знаешь, что там было важное, но уже не можешь сказать, что именно.

Он явно был похож на сумасшедшего — одинокий человек, разговаривающий под лунным небом, говорящий о чужих следах, как о вещах, имеющих смысл. Но мне почему-то не хотелось уходить. Почему-то молчать с ним было легче, чем спорить. Почему-то его слова звучали в этой ночи уместнее, чем мои мысли.

Безусловно, я мог бы повернуться и уйти. Мог бы отмахнуться. Сказать себе, что это просто странный встречный, каких много на свете. Но я остался.

В какой-то момент я понял, что не буду спокоен, пока не задам один вопрос — прямой, честный, возможно даже грубый в своей простоте.

— Послушай, а кто ты такой?

Вопрос прозвучал тише, чем я ожидал. Он посмотрел на меня так, словно я не задал вопрос, а окликнул его по имени. В его взгляде не было торопливости, раздражения или удивления. Он будто знал, что этот вопрос прозвучит, и просто ждал, когда я дозрею до него.

— Кто я? — повторил он, задумчиво, будто пробуя вкус этих слов. — Это, пожалуй, самый простой и самый сложный вопрос, который можно задать.

Он опустил глаза к песку, провёл пальцами по влажной поверхности, как будто хотел что-то написать — но тут же пришла волна и смыла всё.

— Я — рассказчик, — произнёс он наконец, спокойно, как если бы говорил: «я живой». — Я собираю истории и рассказываю их Луне.

Я был готов услышать любой ответ, кроме этого, поэтому смог лишь переспросить.

— Истории луне?

Незнакомец наклонился вперёд, устремляя взгляд на море, которое сейчас казалось бесконечным зеркалом ночного неба.

— Да. Я собираю их у людей. У звёзд. У ветра. У всего, что живёт и дышит. Луна любит истории, ведь они сохраняют нас.

Я почувствовал, как его слова задевают что-то внутри, какую-то невидимую струнку. Он говорил с такой уверенностью, что мне вдруг показалось: луна действительно слышит нас и хранит все наши тайны.

Он улыбнулся. Не таинственно, не снисходительно. А как улыбаются те, кто однажды перестал бояться, что его не поймут.

— Потому что Луна вечная. Потому что она — память. Она будет здесь, когда нас уже не станет, когда последний голос затихнет, когда даже самые громкие имена растворятся в песке. Луна всё так же будет смотреть с неба и шептать эти истории новому миру — не в словах, а в приливах, в бликах и даже во снах.

Он на секунду замолчал, потом добавил почти шёпотом:

— И поэтому я рассказываю их ей. Чтобы она не забывала. Чтобы хоть что-то оставалось, когда исчезнет всё.

Я не знал, что ответить. Слова этого человека звучали так, будто они не совсем из нашего мира, будто он говорит не со мной, а со всем окружением.

Немного поразмыслив, я всё-таки решился подсесть к незнакомцу. Не то, чтобы я горел желанием, но и стоять больше не имело смысла. Поэтому я, не торопясь, опустился на песок рядом с ним.

Море продолжало нашёптывать что-то своё, а он, словно не замечая моего движения, продолжал смотреть вперёд. Туда, где горизонт растворялся в лунном свете, и казалось, вот-вот исчезнет совсем.

— Это правильно, — сказал он вдруг, не глядя на меня. — Сесть и перевести дух, когда не знаешь, куда идти. Иногда тишина — самый верный путь к себе.

Он помолчал, будто прикидывая, достаточно ли я готов. Потом повернулся, посмотрел не в глаза, а будто сквозь меня — туда, где, возможно, ещё оставались те мысли, от которых я пытался спрятаться в этой ночи.

— Кажется, тебе будет интересно кое-что.

Он медленно потянулся к своей стороне и достал из-за спины что-то плоское. Это был старый блокнот, в которых он, вероятно, и хранил свои истории. Ветхий, почти расползающийся от времени, с обугленными краями, как будто он однажды пережил огонь, но уцелел, потому что в нём были слова, которые нельзя было сжечь.

Страницы были исписаны густо, местами торопливо, местами выверено, а по углам виднелись рисунки, штрихи, сноски и каракули, словно каждая история была не просто написана — она была выстрадана, потеряна и снова найдена.

Он развернул его на коленях и начал перелистывать — медленно, неторопливо, как будто не искал нужную страницу, а давал ей возможность самой прийти на этот берег. Лист за листом он проходил мимо, чуть дольше задерживаясь на некоторых, и едва заметно покачивая головой. Пальцы двигались так, будто знали порядок, не нуждаясь в поиске, пока в какой-то момент он вдруг не остановился. Он тихо улыбнулся, будто узнал старого друга и словно увидел что-то, что давно искал. Потом кивнул, также незаметно, как кивают не в знак согласия, а в знак готовности.

Незнакомец перевёл взгляд на море. На Луну. И лишь затем — на меня.

Не проронив ни слова, он сделал молчаливое движение рукой — не жест, не приглашение, а скорее ритуал: как если бы сейчас начиналось что-то, чему нельзя помешать. Что нужно не просто услышать, а впитать кожей, дыханием и памятью.

И тогда он заговорил.

---

---

Темнота

Лианна спала на пассажирском сидении и даже не замечала той бешеной скорости, с которой несся автомобиль по загородной трассе. Во сне ее сознание разбрасывало перед глазами калейдоскоп странных, тревожных образов: вот она стоит перед зеркалом, коротко остриженная, с неровными прядями, и в отражении смотрит вовсе не она, а кто-то чужой, с пустыми глазами. Вот она — на концерте любимой группы, ее вдруг зовут на сцену, она поет, кричит, обнимается с кумирами, но потом замечает себя среди зрителей. Стоящую в толпе. Отчаянно аплодирующую, но с пустым, ледяным взглядом.

Жуткий холод пробежал по ее позвоночнику, и она дернулась, выныривая из сна, как пловец, внезапно оказавшийся без воздуха.

Разомкнув ресницы, Лианна лениво посмотрела на горизонт, который с каждым мгновением мчался к ней навстречу, словно стремился проглотить. Рёв мотора убаюкивал ее, и она снова закрыла глаза, лишь изредка приоткрывая их, чтобы посмотреть на дисплей часов на приборной панели.

— Перекати-поле, — вдруг сказал Танир.

Неожиданность его голоса ударила, как током, заставив встрепенуться.

— Что?

— Перекати-поле, — повторил он, чуть улыбнувшись. — Будто мы в Техасе.

Лианна не ответила. Молча отвернулась к окну и принялась рассматривать горные вершины, темнеющие на горизонте. Начинало смеркаться. Фары встречных машин пробегали по ее лицу короткими, острыми вспышками, проникая даже сквозь веки, не давая вновь провалиться в сон.

В динамиках заиграла «Сансара».

— Оставь, — тихо сказала она, коснувшись его руки, потянувшейся к кнопке переключения.

Танир молча кивнул, вернув руку на руль.

Музыка наполнила пространство, охватила Лианну и разлилась в ней каждой нотой, каждым словом. Приятная, почти невесомая печаль стелилась под кожей. Как же сейчас не хватает улыбок. Как же сейчас не хватает разговоров ни о чем.

— Ты знаешь… — едва слышно произнесла девушка, но тут же замолчала.

— Что? — Танир снял солнцезащитные очки, глядя на нее с вопросом.

— Ничего. — Она пожалела, что начала говорить. — Показалось.

«Ты знаешь, что значит слово сансара?» — так звучал вопрос в ее голове, но из уст успело сорваться лишь начало. Да и зачем? Объяснять, подбирать слова, прокручивать в голове страницы из статей, пересказывать чужие мысли. Лень. Не в том она настроении.

— Подберем попутчиков? — его голос, бодрый, почти веселый, показался ей неуместным.

На обочине голосовали двое. Туристы или просто путешественники, судя по их огромным рюкзакам. Лианна ещё в школе мечтала собрать такой же рюкзак, уехать куда глаза глядят — в закат, в будущее, в неизвестность, с надежными друзьями. И сейчас, видя перед собой свою несбывшуюся мечту, чувствовала себя странно. Грустно. Опустошённо.

— Нет, давай не будем, — тихо сказала она.

— Нет, так нет, — Танир снова улыбнулся.

Как он может? Как может вот так просто улыбаться? Разве это не рана, не рубец, не шрам? Или это просто маска, наклеенная поверх боли?

Или же… он действительно настолько спокоен?

За два с половиной года их отношений она привыкла к нему так, как привыкают к воздуху. К солнцу. К дыханию. Она даже стала меньше общаться с подругами, реже думала о семье. Незнакомец, который пришёл в её жизнь, постепенно занял в ней всё пространство. А потом, с той же лёгкостью, с какой появился, — исчез.

Так просто. Так легко. Будто ничего и не было.

Она снова взглянула на него. В его глазах отражалась темнота дороги, и лишь изредка — вспышки встречных фар.

Как просто ошибиться в людях. Как просто ошибиться в себе.

Она уже пожалела, что согласилась на эту поездку.

Машина сбавила ход и свернула к небольшой станции. В степи раскинулся приличный с виду комплекс, обвешанный спутниковыми тарелками и вывесками с обещаниями горячего кофе и закусок.

— Надо заправить, — пояснил Танир. — Иначе можем не доехать.

Лианна кивнула.

Как только машина остановилась, она открыла дверь и вышла. Прохладный воздух ударил в лицо, рассекая мысли, как лезвие. Она вдохнула, и, к своему удивлению, улыбнулась.

Рядом стояла другая машина — старая, потрёпанная, с запыленными боками. Скорее всего, такие же путники, как и они. На заднем сиденье громоздились объемные сумки, а поверх них лежала пустая птичья клетка. Лианна задержала на ней взгляд — слишком символичный предмет, как будто кусок чужой истории, случайно попавший в кадр.

Затем её внимание перетекло к водителю. Пожилой мужчина с гипнотической неторопливостью поднёс заправочный пистолет к баку, словно выполнял древний ритуал, где каждая деталь важна, где не бывает случайных движений.

— Вы позволите?

Голос прозвучал совсем рядом. Лианна вздрогнула.

Перед ней стояла старушка — сухонькая, с живыми глазами и озорной улыбкой.

Хотя девушка видела её впервые, не было сомнений — они с пожилым мужчиной были супругами. Иногда мир преподносит такие моменты: ты сталкиваешься с незнакомцами, но внутри уже знаешь о них что-то важное, как будто воспоминание из сна, которое вот-вот выскользнет.

— Простите? — переспросила Лианна, пытаясь понять, что пропустила.

— Позволите выкурить рядом с вами сигарету? Там, у кассы — окна. Не хочется им в лицо дым пускать.

Старушка улыбалась. В её глазах было столько жизни и эмоций, что Лианна на мгновение замерла от восторга.

— На заправках курить нельзя, — продолжила незнакомка, доставая коробку со спичками с мастерством человека, привыкшего нарушать маленькие запреты. — Но мой старик не любит останавливаться где-то ещё.

Нет, ей не показалось. Эта женщина ей только что подмигнула. Столько задора, столько позитива, казалось бы, от совершенно незнакомых людей. Лианна улыбнулась в ответ.

— Конечно, курите, — кивнула она.

— Вот и славно, — кивнула в ответ старушка, мастерски зажгла спичку и элегантно прикурила.

Дым растворился в холодном воздухе, и в этот момент прозвучало:

— А твой бывший не такой грустный, в отличии от тебя.

Лианна вздрогнула.

— Что? Откуда вы…

— Ой, успокойся, — старушка засмеялась. — Я не волшебница. Просто слышала его разговор по телефону внутри.

Лианна молчала. Всё происходило слишком быстро и её мысли не успевали догнать реальность.

— Не переживай, детка, — женщина говорила дальше, будто между ними не было этой неловкости. — Это всё пустяки. Я сразу вижу людей, и этот человек точно не твой.

— Но вы ведь меня не знаете…

— Я достаточно знаю, поверь мне, — она вновь подмигнула, — не смей даже жалеть.

Как странно. Как неожиданно… Но, возможно, именно эти слова ей и были нужны.

— Марго! — раздался хрипловатый голос. — Опять куришь? Поехали!

— Ой, ну вот, — старушка подняла брови, затушила сигарету, энергично притоптав ее каблуком. — Он терпеть не может, что я курю. Но что поделать? Ради любви терпишь многое.

Она сказала это с такой лёгкостью, будто любовь — это не боль и жертвы, а вечный танец двух упрямцев, что нашли друг друга в толпе.

Лианна улыбнулась.

— Спасибо, — выдохнула она.

— Держи, милочка, — старушка сунула ей две сигареты.

— Но я не курю…

— Ха! Я видела, как ты втягивала дым. — Голос Марго стал заговорщицким. — Тебе понадобится.

Лианна не знала, что ответить.

— Спасибо, — повторила она.

— Ничего не надо, всё хорошо, деточка моя.

— Марго! Я сейчас уеду без тебя!

— Подумаешь, напугал, — пробормотала она, направляясь к машине.

Но перед тем, как сесть в салон, она снова повернулась, и показала ей большой палец.

— У тебя всё получится.

Лианна засмеялась и, не раздумывая, сделала то же самое.

От этой неожиданной встречи девушке стало очень легко. Быть может, именно этого не хватало в ее жизни в этом тесном и неуютном городе? Этих улыбок. Этой мудрости. Этой случайной, но такой важной встречи.

Она потянулась, разминая тело.

— Хочешь закурить?

Голос Танира.

Лианна даже забыла, что держит в руках сигареты.

— Здесь курить нельзя, — напомнил он.

Она бросила курить полгода назад. И всерьез решила, что больше не вернется.

— Нет, — ответила она, даже не глядя на него. — Не твоё дело.

— Да мне всё равно. Можешь курить.

— Тебе на всё всё равно, — Лианна нахмурилась, и пыталась было высказаться, но тут же успокоилась. Он того не стоил.

— Ладно, извини, — его слова вновь прозвучали неуклюже, — слушай, может переночуем? Ехать ещё прилично…

Она посмотрела на него с удивлением вперемешку со злостью. Серьёзно? Вот так просто?

— Танир, — она процедила сквозь зубы каждую букву его имени, — мы же договорились.

— Ладно-ладно, — закивал он и приподнял руки, — просто я могу устать в дороге.

— Если устанешь отдохнешь в машине, я посторожу, — моментально выкинула Лианна.

— Я тебя понял…

— Мы договорились, едем в город, и всё. У тебя своя жизнь, у меня — своя!

— Я помню. Я дал тебе слово.

— Ты много слов говорил, постарайся сдержать хотя бы эти.

Танир молча хлопнул дверью. Загудел мотор, и машина съехала с обочины на трассу, держа путь в уже наступившую, непроглядную ночь.

Сны Лианны сменялись, казалось бы, путая сюжеты и плавно вытекая один из другого. Они мелькали, словно высоковольтные столбы, пролетавшие мимо несшегося автомобиля. Девушка изредка просыпалась, пытаясь понять, где она находится, а затем вновь проваливалась в сновидения. За окнами машины была лишь темнота, которая, казалось, окутала всё вокруг, создавая невольное ощущение, что пространство сжалось вокруг этого тесного салона.

Лианна пробудилась от жажды, но открывать глаза ей было лень.

— Спишь? — окликнул Танир, будто почувствовав её.

— Нет, — она ответила полушёпотом. — Не сплю.

— Передай воды, пожалуйста.

Скоротав ещё несколько секунд полудрёма, Лианна, наконец, открыла глаза и начала искать бутылку.

— Держи.

Сделав несколько глотков, Танир вернул ей воду и улыбнулся.

— А ты любишь поспать. Всю дорогу почти спишь.

Лианна не ответила. Так же молча убрав бутылку в бардачок, она откинулась на сиденье, скрестив руки на груди. Танир широко зевнул и бросил взгляд на часы.

— Ты хочешь спать? — Лианна подала голос, неожиданно даже для себя. — Долго ещё ехать?

— Несколько часов, — отозвался он. — Вздремнуть бы не помешало.

— Жаль, я не умею водить, — заметила девушка. — Так бы и ты поспал, и мы бы не теряли время.

— Сейчас ещё несколько километров, а потом я немного отдохну.

— Хорошо. Я не хотела проблем… То есть… чтобы тебе было трудно.

— Всё хорошо, Ли. Мы успеем.

Лианна всё время отгоняла от себя цель их поездки. Ещё вчера, когда ей позвонила мама и сказала, что её любимого дяди нет в живых, она в это не поверила, и, казалось, не верит даже сейчас. Для неё этот человек был гораздо больше, чем просто родственник. Ни разу не было такого, чтобы дядя не мог разобраться в её настроении. В школе, в университете, да хоть где. Он как будто чувствовал её нутром, будто знал, что она испытывает в любое время. Будь то редкие звонки по телефону или семейные посиделки — этот человек как никто иной понимал её и мог поднять ей настроение, на каком бы дне оно ни находилось.

Лианна, наверное, даже сейчас не приняла эту информацию, что близкого человека уже не будет рядом. Что он не позвонит, не поздравит, не придёт в гости и не прижмёт к себе больше никогда. Она не хотела этого осознавать и отказывалась в это верить.

Но, тем не менее, на похороны нужно было ехать. И если бы не Танир, который появился в последний момент — она не знала, что делать дальше. Ни в одной кассе не было билетов, а таксисты, как назло, все разъехались. Последней мыслью было ехать автостопом, если бы не звонок бывшего парня. Лианна не вспоминала про него. Более того, она не хотела его видеть после расставания. Но безвыходная ситуация взяла верх, и ей нужно было просто с кем-то поделиться. Выслушав её, Танир практически сразу предложил свою помощь, и, хотя Лианна поначалу опешила — поразмыслив, всё же согласилась. И уже успела тысячу раз пожалеть об этом решении. Те чувства, которые она сейчас испытывала, были совершенно не к месту. Чувство злости, обиды, вперемешку с благодарностью. Адский коктейль.

Автомобиль начал постепенно сбавлять скорость и медленно съехал на обочину. Выключив зажигание, Танир клацнул по кнопке аварийного сигнала. Всё вокруг утонуло в кромешной темноте. Шум мотора, казалось, ещё отдавался в ушах гудящим эхом, и было очень непривычно ощущать себя в полной тишине и едва заметного, ритмичного звука аварийного сигнала автомобиля. Только сейчас Лианна заметила, что плеер выключен.

Танир достал мобильный телефон и настраивал будильник.

— Я поставлю на полчаса. Разбудишь, если что?

— А куда я денусь, — поёжилась Лианна. — Отдыхай.

— Кстати, да, — уже расслабленно произнёс Танир. — Я заблокировал двери.

Они оба замолчали. Лианна вновь вспомнила про дядю, и по её лицу скатились слёзы. Попытавшись успокоиться, она зажмурилась и сделала глубокий вдох. Нужно терпеть. Всё обязательно наладится. Как бы она хотела, чтобы всё это было очередным дурным сном. Одной из её бессмысленных и бредовых нарезок. Как бы ей сейчас хотелось проснуться.

Запутавшись в этих мыслях, Лианна не заметила, как сама провалилась в сон. И вроде она сомкнула глаза лишь на какое-то мгновение, как уже мобильный телефон разрывался, играя мелодию будильника. Нащупав телефон, не открывая глаза, Танир провёл пальцем по экрану и отключил звук. Машину вновь окутала темнота с вакуумной тишиной.

Лианна пыталась вслушаться в эту тишину, различая, как ей казалось, неуместные звуки снаружи. Крики какой-то птицы, шум деревьев, ветер, который обдувал автомобиль с разных сторон — всё это тихо убаюкивало. Лишь спустя несколько минут она спохватилась и открыла глаза, пытаясь привыкнуть к темноте и что-то разглядеть.

— Ты спишь? — шёпотом спросила она Танира.

Ответом было лишь его тихое посапывание.

— Танир, проснись, уже время.

— Да? — Танир открыл глаза и тут же зажмурился. — Уже?

— Да. Ты достаточно отдохнул?

— Вроде. Вроде бы да. Погоди немного. Я хочу проснуться. Говори со мной.

— Вроде или точно? Если хочешь, отдохни ещё, я не хочу…

— Всё нормально, — перебил её Танир, протирая глаза. — Я в порядке.

— Ну, хорошо, — Лианна обратно откинулась на спинку сиденья.

— А почему ты говоришь шёпотом?

Глаза уже начали привыкать к темноте, и Лианна увидела на лице парня улыбку.

— В смысле?

— Ну, я уже проснулся, а ты продолжаешь шептать, — его голос звучал гораздо бодрее. — Знаешь что?

— Что?

Танир придвинулся к ней и смотрел прямо в глаза. Улыбка уже сошла с его лица.

— Я хочу поговорить, Лианна, послушай, пожалуйста.

— О чём, Танир? Мы уже всё обсуждали, — девушка нахмурила брови. — Зачем?

— Я всё знаю. Я всё понимаю, Ли…

— Нам не о чем говорить, Танир, всё пройдено.

— Ты можешь дослушать меня? Я долго думал, я долго размышлял, Ли, послушай…

Его рука скользнула к ней, и он прикоснулся к её волосам. Лианна отвернулась, пытаясь справиться с мыслями и эмоциями.

— Убери, пожалуйста, руку, — она сказала это максимально спокойным голосом, который могла себе позволить.

— Лианна, — он её будто не слышал. — Как же так, Лианна? Пожалуйста, прости меня, давай поговорим.

— Всё кончено, Танир. Мы уже всё решили.

Лианна прикоснулась к его руке, пытаясь убрать её от своего лица, и тут же зажмурилась. Это прикосновение будто ударило её электрическим током. Слишком много оно для неё значило. Танир как будто заметил это и в ответ тут же взял её за руку.

— Послушай, Ли. Я много думал. Я много думал о тебе, о себе, о нас.

— Нет больше нас, — всхлипнула Лианна. По её щекам вновь текли слёзы, но уже совершенно другие.

— Не плачь, прошу, пойми меня. Я люблю тебя. Слышишь? Я очень сильно тебя люблю. Я не могу жить без тебя. Я признаю, я ошибся, я споткнулся, но послушай, Лианна. Я не могу без тебя. Никак. Дай мне тебе это доказать.

— Не надо, — она посмотрела ему в глаза. — Прекрати, прошу.

— Не говори так, родная. Прости меня, — его голос дрожал. — Я на всё готов ради тебя, слышишь? Я сделаю всё, что ты хочешь. Хочешь, я встану на колени? Прости меня. Быть может, я очень поздно осознал, но я верю, что именно ты — моя судьба. Я не знаю, как я могу тебе это доказать. Помоги мне?

— Танир, ты ведь сам ушёл. Ушёл к другой. Ты мне изменил!

— Я совершил огромную ошибку, прости, прости меня. Я понимаю, что ты навряд ли меня простишь. Но прошу, дай мне шанс, всего один шанс. Я докажу тебе. Я хочу быть с тобой, я хочу быть рядом, быть вдвоём! Прошу, поверь мне.

— Ты мне это уже говорил, а потом просто предал. Я тебе верила, Танир, и ты сделал мне очень-очень больно. Я так не могу.

— Прости меня, прости, прости, прости, — он склонил голову перед ней и целовал её ладони. — Прошу тебя, прости. Я ошибался, я очень сильно ошибался. Я сам виноват, я это понимаю. Но дай мне шанс, и я всё исправлю, обещаю! Я сделаю тебя самой счастливой, поверь, Лианна.

— Ты мне столько всего наговорил, ты меня оскорблял как последнюю блядь… Думаешь, я это забуду? Думаешь, это всё так просто? — Лианна уже не сдерживала слёз. — Думаешь, я забуду, как ты ушёл к ней и распускал про меня все эти грязные слухи? Ты думаешь, это всё можно исправить твоим «прости»? Ты знаешь, как мне было больно? Ты знаешь, сколько я плакала? Хватит, Танир, нет.

Лианна вырвала свои руки и рукавами вытерла слёзы. Взглянув на него, она увидела, что он тоже плачет.

— Я был не прав. Честно, я не знаю, как это всё исправлять, но я, правда, постараюсь. Для начала хочу, чтобы ты знала, что я всё осознал. Я знаю. Я понимаю. Каким я был дураком, каким я был конченым. Я знаю, что ты достойна гораздо лучшего парня, но я не могу оставить это всё просто так. Прошу тебя, прости меня. Дай мне шанс, я очень тебя люблю, понимаешь? Я люблю тебя одну.

— Танир, поехали, нам пора ехать, — Лианна старалась быть очень холодной.

— Сука! — Танир резко ударил кулаком по рулю и снова повернулся к ней, не сдерживая слёз.

— Пожалуйста, любимая, я умоляю тебя. Дай мне всё исправить. Пожалуйста? Я без ума от тебя. Ты не представляешь, как меня рвало на части без тебя, как я страдал, как я жалел насчёт каждого своего слова и каждого своего поступка. Я прошу, давай начнём всё сначала, я докажу тебе, обещаю.

Они оба замолчали. Она старалась не смотреть на него, но видела, что он не отводит от неё взгляда.

— Прошу, Ли, девочка моя, родная, не молчи.

— Я не могу, Танир…

— Пожалуйста. Пожалуйста. Знаешь, что, — его голос менялся, как будто он нажимал разные клавиши на пианино, — я тебе могу доказать. Я докажу.

С этими словами он зашарил у себя по карманам, пытаясь что-то найти. Наконец, найдя нужную вещь, он вновь схватил её за руку.

— Лианна, родная, выходи за меня замуж, — с этими словами он раскрыл коробочку, в которой лежало кольцо, — прошу. Я тебе докажу, что я поменялся. Я докажу, что это не просто слова.

— Ты с ума сошёл, — Лианна взглянула в его глаза и испугалась от чувств, которые на неё нахлынули, — нет, Танир, так нельзя…

На неё смотрел вновь тот самый парень, который покорил её сердце. На неё смотрел именно тот Танир, в которого она влюбилась, забыв обо всём на свете. К ней прикасался тот самый парень, который обещал сделать её самой счастливой на свете. Она вновь испытала ужасное чувство, понимая, что в адский коктейль добавляется ещё и это самое светлое чувство, которое она могла себе позволить. Она его когда-то любила. Когда-то, но не сейчас. Хоть и не верила до последнего, но тёплые чувства всё же остались. Такой она человек.

— Будь моей женой, Лианна. Прошу. Я хочу быть с тобой. Я хочу любить тебя одну, всю свою жизнь. Я хочу быть отцом твоих детей. Наших детей. Я хочу, чтобы мы были счастливы. Чтобы всё было хорошо. Я тебя люблю. Я тебя очень сильно люблю. Дороже всех. Дороже жизни. Лианна…

— Танир, прекрати, — она не знала, что ответить, — не надо, пожалуйста.

— Я тебя люблю. Люблю. Люблю, поверь мне, — он вновь целовал её руки, — я хочу быть вместе.

— Танир, прошу тебя, — её начинало раздражать её же бессилие в этой ситуации, — заканчивай этот цирк.

Парень мгновенно успокоился. Он молча посмотрел в её глаза, пытаясь найти ответ хотя бы там или мысленно умоляя её ответить угодным ответом. Но она была тверда. Лианна уже давно для себя решила и молча смотрела ему в глаза.

— Я не прошу ответить мне сейчас, — наконец вымолвил он, — обещай, что ты подумаешь?

— Танир…

— Обещай, пожалуйста, что по приезду ты всё обдумаешь.

— Танир, это не самое удобное время. Ты вообще помнишь, куда мы едем?

— Прости, я всё понимаю, — он неловко отвёл глаза, — просто пообещай мне, Лианна, я правда тебя люблю. Я всё сделаю…

— Если я соглашусь. Соглашусь подумать, — спешно поправила она, — ты заведёшь машину?

— Да.

— Тогда да, поговорим позже.

Танир отдал ей коробочку и отпустил её руку. Попытавшись выжать улыбку, он отвернулся и открыл дверь. Лианна осталась неподвижной. Она видела, как парень вытер свои слёзы, как потянулся и сел обратно в машину. Повернувшись к ней вполоборота, он, казалось, хотел ей что-то сказать, но передумал и вставил ключ в замок зажигания. Двигатель заревел.

Лианна потеряла счёт времени. Казалось, они перемещались в обволакивающей темноте уже целую вечность. Сон почему-то казался чем-то далёким и совершенно ненужным занятием. Танир тоже молчал. В салоне автомобиля образовался плотный вакуум.

Девушка была в полном смятении. Она ожидала чего угодно, но совершенно не такого развития событий. Подумать только, один человек вызывает у неё столько контр-эмоций. Любовь, ненависть, злость, обида, жалость, а теперь ещё и надежда. Коктейль явно прибавил градусы. Только Лианна не знала, что с ним делать. Либо выплеснуть и оставить испаряться в грязной луже, либо выпить залпом и забыться. Плыть по течению и отдать контроль в чужие руки. Лианна не знала. А может, и не хотела знать.

Она вновь бросила взгляд на Танира. Его волосы трепал ветер, который задувал в приоткрытое окно. Он смотрел прямо на дорогу, с небольшим прищуром, пытаясь разглядеть трассу за пределами света фар. Как же он был спокоен. На мгновение Лианне показалось, что они никогда и не расставались.

Танир, видимо ощутивший взгляд девушки, наконец повернулся. Посмотрев прямо в её глаза, он в очередной раз попытался выжать из себя улыбку и тут же вернул своё внимание на дорогу.

— Выспался хоть? — Лианна пыталась сделать свой голос как можно более нейтральным. — Или ещё раз остановимся?

— Выспался, — коротко ответил он.

— У тебя глаза красные.

— Наверное…

Танир опять повернулся. Лианна даже не пыталась отвести взгляд. Она смотрела ему в лицо и пыталась понять. Понять его. Понять себя. Глаза его действительно были красными, то ли от усталости, то ли от слёз. Их взгляды пересеклись на несколько мгновений, но последняя секунда растянулась для Лианны как минимум на минуту.

Танир также не отводил от неё взгляда, и обзор дороги некоторое время был для него недоступен. И вдруг краем глаза Лианна заметила, что свет фар начал от чего-то отражаться. Это что-то стремительно приближалось к ним, хотя на самом деле всё было в точности до наоборот. В какие-то доли секунды их автомобиль на полной скорости столкнулся с чем-то неизвестным.

Лианна, как в замедленной съёмке, увидела каждую пылинку, которая поднялась в салоне, и каждую трещинку на ветровом стекле, которая расползлась в стороны от удара. Они что-то сбили. Послышался глухой, плотный удар — не хлопок, а именно удар, будто плоть встретилась с металлом. Всё внутри вздрогнуло, как натянутая струна, которую кто-то резко рванул. В салоне тут же запахло горелой резиной, перегретым железом и чем-то едва различимо сладким — тошнотворным, чужим, как запах крови.

Машина с визгом остановилась, насколько ей позволили тормоза. Снаружи был короткий момент тишины — не мирной, а предсмертной, тяжёлой, как перед обмороком. Потом донёсся скрежещущий, хриплый металлический звук — словно автомобиль переваривал собственный ужас. Лианна почувствовала жгучую боль в области ключицы — скорее всего, от ремня безопасности. Воздух был вязким, будто пропитанным страхом. Открыв глаза, она тут же посмотрела на Танира, который, приобняв руль, тихо простонал. На его лице уже начали проступать тени боли, растерянности и чего-то ещё — тяжёлого, будто он не верил, что всё ещё жив.

— Ты в порядке? — Лианна схватилась за его плечи. — Танир, всё нормально?

— Да, — ответ прозвучал также тихо и со стоном. — Вроде да.

— Что это? Что это было?

— Не знаю. Может, корова или какая-нибудь лошадь.

Глаза девушки довольно быстро начали привыкать к темноте и оседающей пыли в салоне. Недалеко от них, почти на границе света, что-то лежало. Лианну охватил леденящий ужас, когда она разглядела в этой бесформенной груде сначала одежду, а затем и самого человека.

— Танир, там… Там человек, — Лианна вдруг почувствовала ком в горле, подступающий всё ближе. — Мы сбили человека!

— Не может быть, — вяло ответил он, но в его голосе тоже звучала тревога. — Откуда здесь…

Практически одновременно они увидели на обочине автомобиль, у которого моргали аварийные сигналы. Видимо, это был водитель, который вышел на дорогу, чтобы остановить попутную машину.

— Сиди здесь, — тихо сказал Танир и, отстегнув ремень безопасности, шагнул в темноту.

Лианна не могла двинуться. Она, казалось, даже забыла, как дышать. Её сердце колотилось с бешеной скоростью, замедляя ход времени. Она сидела, не шелохнувшись, и не произнесла ни звука, наблюдая за тем, как Танир, оглядываясь по сторонам, подошёл и склонился над пострадавшим.

Спустя несколько секунд он повернулся и, зажмурившись от света, покачал головой.

— Боже… — шёпотом вымолвила Лианна. — Боже, нет… Боже, боже…

Танир сел обратно в машину и первым делом выключил фары. Он был в таком же ступоре, как и Лианна, и по его глазам было видно, что он понятия не имеет, что делать дальше. Помолчав около двух минут, он наконец выдавил самое страшное, что она могла услышать.

— Кажется, он не дышит, — Танир закусил губу. — Ли, что будем делать?

Лианна будто приросла к пассажирскому сиденью. Её вновь полностью поглотило желание, чтобы всё это оказалось сном. Но всё было реально. И самое страшное — она не испытывала никаких эмоций. Ни страха, ни ужаса, ни волнения — она была опустошена. Видимо, слишком многое произошло в эти дни, и у неё просто не осталось сил. Сейчас же она сидела в машине и молча смотрела на Танира, ожидая его действий.

— Ли, что делать-то будем? — в отличие от неё, Танир был в панике. — Убили… мы его убили…

Чувства и эмоции постепенно возвращались, окатывая её волной ужаса и неизвестности.

— Может, позвоним… — Лианна невольно растягивала слова. — Позвоним в скорую?

— Что? — Танир посмотрел на неё, подняв брови. — Ты соображаешь? Они же сразу вызовут ментов, и нас просто посадят! Нет, нет, нет, мы не будем этого делать. Мы сделаем, знаешь что? Мы спрячем… или нет… мы… Сейчас…

Он заметался. Его руки скользили по рулю вверх и вниз, обнажая всю его нервозность. Лианна посмотрела на него. Лоб был покрыт испариной, а глаза бегали из стороны в сторону. Её это немного смутило, но она старалась его понять и войти в положение. Хотя, если честно, она понятия не имела, что делать дальше, кроме предложенного ей варианта.

— Точно! — хлопнул Танир по коленям. — Мы его спрячем. Никто не узнает!

— Что? — Лианна вырвалась из своих мыслей, не веря своим ушам. — В смысле?

— В прямом, — он посмотрел на неё с каким-то затаённым напряжением. — Надо всё убрать. И ты мне поможешь.

Лианну окатила ледяная волна. Она ничего не понимала и до последнего надеялась, что Танир шутит. Хоть это был и не самый удачный момент для юмора, её мозг отказывался принять иное.

Танир молча вышел из машины и направился к телу. Подойдя вплотную, он вновь присел и пощупал пульс. Но то ли в силу своей неопытности, то ли из-за пошатнувшихся нервов, он не мог понять: то ли он прощупывает биение жизни, то ли его собственные пальцы пульсируют с такой силой.

Это был мужчина лет тридцати, в спортивной кофте и джинсах. От удара его обувь разлетелась в разные стороны, поэтому он был босым. Под носом виднелась засохшая полоска крови, а под виском уже собралась целая лужа. Человек, который всего несколько минут назад был жив и ждал помощи, теперь не подавал признаков жизни.

Лианна смотрела на силуэт Танира в темноте, пытаясь осознать происходящее и принять единственно верное решение. Нужно успокоиться. И, самое главное, успокоить его. Она понимала, что скорую помощь необходимо вызвать в любом случае. Вдруг у человека ещё есть шанс?

Девушка глубоко дышала, втягивая спертый воздух салона. Казалось, что всё произошедшее с ними: встреча с пожилой парой, слёзы Танира, кольцо — случилось как минимум несколько месяцев назад. Время будто перестало существовать, сжимая и разжимая свои рамки.

— Что ты тут сидишь? — Танир резко открыл её дверь. — Пошли, помоги мне.

— Послушай, надо вызвать скорую помощь, Танир, — она пыталась его успокоить. — Вдруг его ещё можно спасти?

— Да? А кто нам потом поможет? Я уже звонил брату, абонент не абонент.

— Зачем? Почему не в скорую? — Лианна искренне недоумевала. — Надо…

— Ничего не надо, Ли, выходи, — Танир был настойчив. — Помоги мне его оттащить хотя бы для начала.

— Что? Ты с ума сошёл? Я тогда сама позвоню в скорую…

Девушку наполнило возмущение. Как можно было так рассуждать? Она достала телефон и только разблокировала экран, как вдруг Танир выхватил его из её рук.

— Что ты делаешь? Совсем спятила?

— Танир, это ты спятил! Так нельзя!

— Не смей мне так говорить! А что ты предлагаешь? Чтобы мы сейчас вызвали скорую, а потом что? Приедут менты, закроют меня, и? Что дальше? Ты об этом подумала?

— Танир…

— Ты подумала? Или тебе пофиг?!

— Верни телефон, пожалуйста.

— Телефон? — Танир уже кричал в отчаянии. — Телефон тебе вернуть?!

Он с размаху бросил смартфон об асфальт, позволив ему разлететься на несколько частей.

Лианна замерла. Это настолько потрясло её, что она потеряла дар речи. Танир же смотрел на неё дикими глазами. Его ноздри раздувались, на виске пульсировала вена. Он был заведён до предела.

— Выходи, — практически скомандовал он. — Помоги мне.

— Я никуда не выйду, — Лианна моментально охладела. — Ты не в себе.

— Что? Что ты несёшь?

— Мне страшно, Танир. Отстань, пожалуйста.

— Что ты несёшь, Лианна?! Ты хочешь сказать, что тебе всё равно на меня? Что я сам должен разбираться?!

— Танир, прошу, закрой дверь. Мне правда страшно. Ты меня пугаешь.

— Даже так?

Вместо того чтобы закрыть дверь, он распахнул её настежь.

— Выходи, — громко сказал Танир. — Или я тебя сам вытащу.

— Танир…

Лианна почувствовала себя настолько беспомощной, что готова была разрыдаться от отчаяния. Только сейчас она по-настоящему осознала, что перед ней уже не тот человек, которого она знала. Это был кто-то другой. Кто-то, от кого не знаешь, чего ожидать.

— Блядь, Лианна, — выругался он и, схватив её за руку, потащил наружу.

— Что ты делаешь?! Танир, отпусти, мне больно!

Рука парня действительно невероятно жёстко впилась её в кожу. Рывком вытащив девушку наружу, он схватил её за плечи.

— Ты меня слышишь? Ты мне поможешь, и это не обсуждается.

— Пожалуйста, Танир…

— Слушай, это из-за тебя мы едем всю ночь. Это происходит из-за тебя и из-за твоих грёбаных похорон. Из-за тебя произошло вот это всё. Ты не имеешь права сейчас взять и всё бросить. Слышишь?

— Танир… Как ты… Как ты смеешь?..

— Заткнись, — казалось, он хотел её ударить, но сдержался. — Заткнись и делай, что тебе говорят.

Из её глаз ручьями катились слёзы. Она пыталась взглянуть ему в глаза, найти там хотя бы отголоски старого Танира. Танира, который её любил, который ухаживал за ней и с которым она была счастлива. Она пыталась найти хотя бы тень того, кто буквально несколько часов назад делал ей предложение. Но вместо этого на неё смотрел совершенно другой человек. Человек, которого Лианна не узнавала.

Глаза парня наполнились каким-то безумием, ненавистью и злобой. Как будто Лианна действительно была источником всех его бед. Он по-прежнему сжимал её за плечи, прижимая к кузову автомобиля. Ей было очень страшно, и она никак не могла успокоиться или перестать плакать.

— А если ты хоть посмеешь позвать скорую или просто попросить о помощи — я сделаю всё, чтобы ты пожалела. Я тупо скажу, что это ты была за рулём, а я в это время вообще спал. Понятно тебе? Ты меня знаешь — мне ничего не будет. Поняла?

Казалось, сознание отделилось от Лианны. Его слова прозвучали громом и продолжали отдавать эхом в её ушах. Её будто ударили многотысячным зарядом электричества. Как будто пытались утопить, а в последний момент вытащили обратно. Она задыхалась.

Нет, она не знала того человека, который стоял перед ней. Никогда не знала. Это был незнакомец. Чужак. Абсолютно чужой человек, вокруг которого она сама нарисовала образ. Создала, поверила в него. И сама же в этот образ влюбилась. Дура. Куда она смотрела раньше? Вот он — настоящий. Во всей красе, как на ладони. Человек, которого она любила, наверное, никогда и не существовал.

Лианну окатила волна страха, обрушившаяся на неё с силой цунами. Она была парализована. Она не знала, чего можно ожидать от этого человека. Не знала, на что он способен. Даже не смотрела в его глаза — ей было страшно. Лианна плакала, как маленькая девочка, давясь своими слезами.

Ему же, напротив, не было никакого дела до её слёз, до её состояния, до неё самой. Он будто смотрел сквозь неё, пытаясь добиться результата, который был нужен только ему.

Наконец, Танир её отпустил.

Она рухнула на землю, обняла колени и зарыдала в голос.

Хотелось проснуться. Вырваться из этого кошмара. Раствориться в воздухе, оказаться где-то далеко-далеко. Там, где тихо и спокойно. Там, где она была в безопасности.

Не открывая глаз, она слышала его удаляющиеся шаги в сторону мёртвого тела. Никогда в жизни она не испытывала такого облегчения, смешанного со страхом неизвестности.

Таниру, казалось, не было дела до неё. Прямо сейчас он хотел оттащить тело в сторону, боясь, что на дороге появятся другие машины, которые могут принести ещё больше проблем. Он торопился ещё и потому, что на горизонте уже пробивались первые лучи восходящего солнца.

Не дожидаясь помощи от рыдающей девушки, он ухватился за ногу «мертвеца» и попытался оттащить тело в сторону машины. Оно оказалось гораздо тяжелее, чем представлялось на вид, и он потратил немало усилий, чтобы доволочь его до обочины. Теперь осталось самое главное — что делать дальше?

С наступающим рассветом воздух, казалось, становился всё чище и легче, будто ночная темнота наполняла атмосферу чем-то тяжёлым и невероятно грязным. Казалось, можно было наблюдать, как день постепенно возвращает к жизни всё пространство, вдыхая новые краски и добавляя всё новые и новые звуки. Как бы Лианне хотелось сейчас наслаждаться этим, а не думать о происходящем вокруг.

Она успокоилась. Слёзы кончились, и теперь просто монотонно, но по нарастающей болела голова. Ей хотелось лечь и уснуть, а проснуться уже в тёплой постели, дома, рядом с родными. Лианна полулежала у кузова, где её оставил Танир, и наблюдала за действиями парня. Он изредка бросал на неё взгляды, но не сказал ни слова. Ей было всё равно. В любом случае она не знала, что ей делать и что будет дальше.

Она разглядывала всё вокруг. В пробивающихся лучах она рассмотрела машину пострадавшего и заметила открытый бензобак. Видимо, у него закончился бензин, и он просто стоял на дороге, пытаясь поймать попутку или хотя бы кого-то, кто мог бы ему помочь. Интересно, куда он ехал? Может быть, его ждала семья, дети? Может быть, его ждали родители? Очень страшно, что они так его и не дождутся. Во всяком случае, уже ничего не суждено было узнать. Всё это нагоняло огромную тоску и причиняло невероятную боль Лианне.

Неожиданно для себя она остановила взгляд на Танире. Он упал на колени над лежащим телом и буквально замер. Лианна не могла отвести взгляд, пытаясь понять, что происходит и что будет дальше. И только спустя несколько секунд она осознала, что Танир плачет. Его тело едва заметно тряслось, но всё было очевидно. Танир тоже не смог сдержать слёз.

Лианна была в прострации. Она не понимала, как Танир мог быть таким бесчеловечным. Как он мог спокойно согласиться с тем, что по их вине человек лишился жизни. Несмотря на это, она не ожидала, что он отреагирует именно так. И тем более не ожидала увидеть его слёзы именно в этот момент. Быть может, в нём ещё осталось что-то человеческое? Может, она опять в нём ошибалась? В который раз подряд.

Она вновь прокрутила в голове их отношения. Его слова. Его поступки. Расставание. Все чувства, которые она испытывала, и все слёзы. Затем его появление, предложение, кольцо. Какими же громкими были его слова о семье, о детях. Лианна с болью ухмыльнулась.

«Глупая», — шепнула она себе вслух.

Все эти события, которые выстраивались не один год, были перечёркнуты всего в одно мгновение. Всего одним поступком. Но даже сейчас она пыталась найти в нём хоть что-то хорошее.

«Какая же ты глупая», — повторила она себе ещё раз и поднялась на ноги.

Только сейчас она заметила, как сильно кружится её голова. Она оперлась о машину и попыталась привыкнуть к своему состоянию. В следующее мгновение она вспомнила о сигаретах, которые ей дала старушка, и вытащила их из салона. Она делала это словно на автопилоте, не понимая, чем ей сейчас может помочь сигаретный дым. Зажмурившись, она вновь оперлась спиной о кузов автомобиля и подняла голову наверх. Набрав воздуха в лёгкие, она просто сжала кулаки и сломала обе сигареты, а затем растёрла и выбросила мусор из рук. Как только темень в глазах прошла, она шагнула в сторону Танира.

Лианна сразу же заверила себя, что не будет смотреть в лицо жертвы. Она бы не выдержала такого зрелища. Дойдя до Танира, она присела рядом и дотронулась до него. Танир на секунду замер, а затем повернулся в её сторону. Злоба улетучилась из его глаз, и перед Лианной стоял всё тот же мальчишка, который ухаживал за ней на первом курсе университета. Мальчишка, который допустил огромную ошибку и не знал, что делать дальше. Ей стало его нереально жалко, и она с ужасом отогнала эти чувства от себя. Она видела его настоящее лицо ранее, и пускай всего несколько минут, но этого ей было более чем достаточно.

— Что собираешься делать? — тихо спросила она.

— Не знаю… не знаю… — закачался Танир в ответ. — Я ничего не знаю.

— Прости, — слова сами вырвались из её уст.

— Это ты меня прости, я…

— Не надо, Танир, я не хочу. Хватит.

Танир выглядел разбитым. У него было столько мыслей в голове, но он не мог ухватиться ни за одну из них, чтобы объясниться перед девушкой.

— Я не знаю, что на меня нашло…

— Хватит, — вновь повторила Лианна. — Не надо.

В следующую же секунду она увидела искры сумасшествия в глазах Танира, и её сердце невольно застучало сильнее. Она испугалась, что то, что внутри него, может опять выплеснуться наружу.

— Это всё из-за тебя, — будто бы вспомнил он и сжал челюсти. — Почему я должен расплачиваться за это?

— Танир, прекрати, — Лианна вновь ужаснулась. Совсем не этого она ожидала. — Ты меня пугаешь.

Парень явно задумал что-то неладное. Резко повернувшись к ней корпусом, он схватил её за руку и попытался притянуть к себе.

В это же время Лианна заметила, что рука «трупа» шевельнулась.

— Танир, смотри, он живой! — закричала она, срывая голос от страха и от увиденного. — Он шевелится!

Это сработало, и Танир оглянулся. Человек с разбитой головой действительно был жив. Он приходил в себя, еле заметно подёргивая головой.

Увиденное словно сорвало Танира с цепи. Он вновь потянул на себя Лианну, пытаясь завалить её на землю.

Девушка с криком отвесила ему звонкую пощёчину, надеясь привести в чувство, но ошиблась.

Дикий взгляд вновь наполнил глаза Танира, и он ударил её в ответ.

Его мысли всё это время были заняты тем, что он разбил в дребезги свою жизнь. И что самое удивительное — он действительно обвинял в этом её. Он поначалу пытался объяснить свой поступок, совершённый ранее, когда довёл её до слёз, но в итоге смирился с тем, что она, быть может, увидела его истинное лицо.

Ему было плевать. Его жизнь и так уже прыгала с обрыва, когда он сбил человека. Когда он лишил кого-то жизни. В то же время ему было жутко обидно, что он не смог сдержать эмоций перед девушкой, а секундный факт, что водитель жив и что он совершенно безвозвратно всё испортил, только ухудшал его состояние. Он впал в аффект.

— Это всё из-за тебя, из-за тебя! — кричал он не своим голосом. — Всё могло быть по-другому, слышишь, Ли?!

Но Лианна не слышала. От боли она закричала, упав на землю, и сейчас старалась отползти от него. Куда угодно, лишь бы не приближаться к парню. Но Танир был с этим не согласен. Резким прыжком он настиг её и, повалив на землю, придавил своим весом. Лианна закричала от страха и боли, в глубине души осознавая, что кругом степь и никто не может ей помочь. Вновь потекли слёзы.

Танир взорвался. Он нанёс ещё один удар, затем ещё и ещё. Он словно ослеп и не видел, кто находится перед ним.

— Я тебя убью, слышишь?! Всё из-за тебя! Ты всё испортила! Испортила, сука!

Крики эхом раскатывались вокруг, смешиваясь со стонами девушки. Она никак не могла себя защитить и хотя бы попытаться что-то сделать. Лианну сковал дикий ужас, и приковал к земле, под тяжелыми ударами парня. Она молила его о пощаде, но всё было впустую. Одержимый Танир её не слышал. И будто бы не видел. Он вцепился ей в горло и душил, одновременно не переставая бить её голову об асфальт.

— Я же любил тебя! Я ЖЕ ЛЮБИЛ! — в сердцах кричал он, словно обезумевший. — Как ты могла?!

Танир винил себя в своих ошибках и своих страхах. Танир обвинял себя в том, что он сам всё испортил. И то, что он, оказывается, никого не убивал, добавляло уверенности в том, что все его поступки были напрасны и что он всё безвозвратно разрушил. Но ему было проще обвинить в этом её. Обвинить невинную девушку и спустить на неё все грехи. Ему просто было страшно. Ему было страшно смотреть в её глаза и видеть там пустоту. Видеть в ней своё разочарование в самом себе. Но он даже не осознавал, что делал сейчас. И что вытворял своими собственными руками.

Лианна теряла сознание. Медленно, словно огонь в колбе, которому ограничили кислород. Она уже не разбирала, что кричит Танир. Не видела слёзы на его глазах. Она даже перестала чувствовать боль от ударов об крепкий асфальт.

Тысяча голосов в одно мгновение заговорили в голове Лианны:

«Неужели это всё?»

«Неужели всё закончится именно так, в этой степи, на этой дороге?»

«Неужели помощи ждать совершенно неоткуда?»

«Как же глупо всё получилось.»

«Как же сейчас хочется к маме.»

«Как же хочется проснуться.»

Лианна закрыла глаза.

Она засыпала.

— Эй, мужик, ***!

— Ты чего творишь, эй?!

— Макс, что с тобой?

— Эй, б**, ты что творишь?!

Обрывки посторонних голосов прозвучали где-то вдалеке, будто глубоко внизу от Лианны.

— Получай!

Лианна почувствовала, что Танир отпустил её горло.

Она с хрипом вдохнула воздух и закашлялась. Открыв глаза, она замечала лишь детали. Откуда-то доносились звуки борьбы, удары.

Она лежала на спине и смотрела в небо. Оно уже было светлым, и лишь местами можно было увидеть россыпи звёзд. В какой-то миг над ней пролетела железная канистра и с грохотом упала рядом.

Звуки борьбы стихли.

Чьё-то незнакомое лицо склонилось над ней и пыталось привести в чувство.

— Девушка, девушка, вы меня слышите?

Лианна всё слышала, но не могла шевельнуться…

— Девушка, с вами всё нормально?

«Конечно. Разве не видно…»

— Девушка…

Лианна вновь закрыла глаза. Её сознание проваливалось в бездну.

— Обалдеть. Тут везде кровь. Звони в скорую, быстро…

«Я тебя люблю. Я хочу быть отцом твоих детей. Наших детей. Я хочу сделать тебя самой счастливой».

Темнота.

«Это ты. Ты была за рулём. Мне всё равно. Мне ничего не будет!»

Темнота.

«Всё из-за тебя. Как ты могла?»

Яркий свет ударил в глаза сквозь закрытые веки.

Лианна очнулась в больничной палате.

Мир вернулся к ней не сразу. Сначала — боль. Глухая, как удары в дверь изнутри черепа. Голова ныла так, словно её сжимало обручальное кольцо, надетое насильно, причём слишком тугое, которое сжимало каждую мысль. Она попыталась приподняться, но тяжесть в затылке не дала даже качнуться — будто сама кровать держала её, не отпуская.

Рядом была мама. Лицо её дрожало от облегчения, и в следующую секунду она припала к дочери, осыпая её поцелуями — торопливыми, судорожными, с хрипами сдерживаемого плача. Лианна чувствовала её губы на лбу, на щеке, на виске — как слепые, трясущиеся крылья. У неё самой не было сил ни на улыбку, ни на слёзы. Она просто лежала, словно фарфоровая кукла, едва вернувшаяся в этот мир.

Позже, со слов матери, она узнала: человек, которого они сбили, выжил. Более того — пострадал меньше, чем ожидали врачи. Что его друзья, ушедшие пешком за бензином, вернулись как раз вовремя и вырвали её из рук безумного парня. Что Танир, пережив тот психоз, оказался в реанимации и теперь, вероятно, навсегда останется прикованным к креслу — чужой среди собственных конечностей. Что парней, избивших его, всё же поймали и завели уголовное дело. Хотя они, в тот вечер стали её спасением.

Лианна слушала всё это как сквозь воду. Всё это было — и не было. Голоса звучали откуда-то извне. Они проходили мимо, не задевая за душу.

Как бы это было неправильным, её не занимала справедливость. Не волновал ход следствия. Даже Танир, с его безумным шёпотом, растворился где-то на краю сознания.

Больнее всего было другое: она не успела проститься с дядей. Не увидела его в последний раз. Не сказала ему самого важного.

И всё же… больше всего сейчас ей хотелось одного: чтобы мама перестала плакать. Чтобы замолчал монитор с капельницей. Чтобы исчез запах антисептика, прочно въевшийся в белые стены. Ей хотелось выйти отсюда. Выйти из этого стерильного капкана. Проглотить воздух улицы. Протянуть руки к жизни, которая ждёт за дверью — не идеальной, не ласковой, но настоящей.

И она уже знала, как начнёт.

Эта поездка, вся эта путаница боли, страха, чужих рук, закричавших тормозов и собственного выдоха на грани — всё это было неслучайным. Там, в глухой ночи, посреди степи, где звук отдавался в грудной клетке, а не в ушах, она вдруг увидела себя настоящую.

Увидела то, что раньше пряталось в зеркалах.

В той окутывающей темноте она увидела гораздо больше, чем при ярком свете.

Лианна вновь провалилась в сон.

Темнота.

---

Вы отмечаете дни на календаре?

07.12.2022

Алматы, Казахстан

День первой встречи

— Ау? Арлан!

Туман рассеялся и Арлан осознал, что на секунд двадцать, а то и все двести выпал из реальности, глядя в след девушке, пролетевшей мимо.

— Арлан, ты чего молчишь? Перевариваешь? — друзья засмеялись в слух.

— Да, — он закивал, пропуская вопрос мимо ушей, — Кто это?

Ребята оглянулись, пытаясь понять, куда смотрит их друг. В аэропорту было полной людей, которые двигались в броуновском движении.

— Где? Тут толпа, кто именно? — друзья вновь повернулись к нему, но его уже не было.

Арлан пытался догнать девушку, которая, казалось, зачаровала его. Он даже не представлял, что будет говорить, но почему-то отчетливо понимал, что если сейчас не догонит её, то больше никогда её не увидит.

— Простите, — он отчаянно протискивался среди людей, пытаясь не упустить её из виду, — Извините!

Со стороны могло показаться, что снимается сцена кино с невероятно большим количеством массовки. И также, как и в кино, в момент, когда он её догнал — как будто весь шум аэропорта ушёл на задний план, а время остановилось.

— Извините, девушка, здравствуйте, — Арлан хотел схватить её за руку, но вовремя одумался, — Девушка…

Она повернулась к нему и её глаза вновь начали его гипнотизировать.

— Вы это мне? — она растерянно улыбнулась, и, остановившись, крепче схватила ручку чемодана.

— Да, да, вам, девушка, вы актриса… или блогер? Я вас знаю, — Арлан уже пожалел, что заговорил, и пытался найти подходящие слова. — Точнее. Я вас откуда-то знаю?

— Нет, — девушка улыбнулась шире и пожала плечами. — Не знаю.

«Боже, какой идиот» — начал пульсировать внутренний голос Арлана, который он отчаянно пытался заглушить — «Давай, соберись!»

— А вы отсюда, с Алматы?

«Идиот», — внутренний голос выдал факт.

— А почему вы спрашиваете?

— Просто, просто… — неожиданно для себя Арлан её перебил, — Я вот с Алматы.

— Вы что, знакомитесь со мной? — девушка засмеялась и вскинула бровь.

— Нет, то есть да, да, конечно! — он пытался успокоиться и выдохнул, — Да, если вы не против?

— Не против, как вас зовут? — одной фразой девушка зажгла тысячу огней в его груди.

— Меня — Арлан, а вас? — он протянул руку, и, казалось, окончательно успокоился.

— Меня зовут Асель, — девушка переложила телефон в руку с чемоданом и протянула свою в ответ.

— Очень приятно, а можно ваш номер? Или вы запишите мой, чтобы мы могли связаться.

— Нет, извините, — девушка замотала головой и засмеялась, — Номер дать не могу. Но мне тоже было приятно с вами познакомиться.

— Но, почему? Тогда запишите мой!

Асель с прищуром посмотрела в его глаза и оглянулась по сторонам.

— Прям записать ваш номер?

— Да! Запишите и позвоните мне, или напишите. Вы прилетели или улетаете? — на Арлана опять накатывало волнение.

— Диктуйте, — резко ответила она и разблокировала телефон.

— Вау, круто! 8…

«Может она записывает мой номер, чтобы я просто отстал?»

— Все, записала! «Арлан», — она протянула телефон и показала ему сохранённый контакт, — Теперь, мне пора идти.

— Вы же напишете мне?

Как только Асель взялась за ручку чемоданчика Арлан вновь испытал чувство, что что-то очень невероятное ускользает сквозь его пальцы.

— Не знаю, — девушка вновь улыбнулась, — скорее всего нет!

— Как нет? Вы шутите?

— Нет, не шучу, — девушка сделала медленный шаг в сторону. — Давайте так: если это судьба, то в следующий раз я точно продиктую вам свой номер!

— Конечно судьба, конечно! — парень пытался последовать за ней. — А вы не ответили, вы прилетели или улетаете?

— Я только прилетела.

— Аааа… Как жаль, а я вот улетаю, — Арлан даже не представлял, что говорить дальше, и, казалось, медленно тлел.

— Счастливого полёта, Арлан! — Девушка обернулась к нему и снова улыбнулась. — Значит, ещё увидимся!

— Спасибо! Да, я прилечу через неделю, — выпалил он в ответ.

«Болван, ну точно» — внутренний голос был разочарован.

Асель подняла руку, помахала ему пальцами и растворилась в толпе.

18.01.2024

Сидней, Австралия

407 день от первой встречи

Мягкий свет заходящего солнца ласково скользил по волнам залива, превращая воду в море огненных оранжевых оттенков. Сиднейская опера, её белоснежные паруса, величественно выступали на фоне закатного неба, и их отражение нежно играло на тихой воде. Арлана и Асель охватывало лёгкое волнение — это была их первая поездка в Австралию, и они наслаждались каждой минутой.

После восхитительного представления, где музыка и драматическое искусство переплетались в идеально слаженном танце, парочка не могла найти слов, чтобы выразить своё восхищение. Их молчание было красноречивее любых фраз — взгляды, полные восторга и наслаждения, говорили сами за себя.

Вернувшись в отель, они сменили одежду и, оставив в номере лишние вещи, решили прогуляться перед сном. Вечерняя прогулка по пляжу обещала добавить моментам ещё больше романтики. Ветер играл волосами девушки, а её смех сливался с шумом прибоя.

Гуляя босиком по песку, они встретили пожилую пару, которые жарили барбекю неподалёку. Мужчина с седыми волосами и широкой улыбкой находился у гриля, а недалеко у берега стояла, по всей видимости, его супруга, и приветственно махала им рукой:

— Добрый вечер, молодые люди! Не хотите составить нам компанию? — добродушно предложили они.

Арлан и Асель переглянулись и, не раздумывая, согласились. Совсем скоро пляж наполнился ароматами жареного мяса и овощей, а разговоры и шутки звучали свободно и непринуждённо. Пожилая пара делилась историями о своих путешествиях и о жизни в Австралии, добавляя теплоты к атмосфере.

— Мы вместе уже сорок лет, — с улыбкой заметила женщина, подливая в бокалы местное вино. — И главное в отношениях — уметь ценить друг друга и никогда не переставать разговаривать, даже когда трудно.

Эти слова повисли в воздухе, словно невидимый мост между разными поколениями. Однако разговор о семейных ценностях неожиданно перешёл на более личные темы.

— А вы давно вместе? Вы выглядите такими счастливыми, у вас медовый месяц? — поинтересовался мужчина, бросив взгляд на героев.

— Нет, вовсе нет, — засмеялись ребята и переглянулись, — мы знакомы около года.

— О, это звучит очень славно! — словно пропел мужчина. — У вас идеальный возраст, идеальное время, не вздумайте торопиться!

— Мы поженились спустя всего два месяца с нашего знакомства, — воскликнула его супруга. — Что значит не вздумайте торопиться?

— Вот, именно поэтому, я прекрасно знаю о чем говорю, — ответил он и подмигнул молодой паре.

На этот раз рассмеялись все вместе.

— На самом деле, он меня украл из-под венца, — разоткровенничалась женщина. — Я должна была выйти замуж совсем за другого человека. И я даже думала, что любила его.

Ребята переглянулись, и осознав, что сделали это через-чур синхронно, неловко развели взгляды.

— А что потом? — Асель с неподдельным интересом наклонилась вперёд, вслушиваясь в слова, сквозь морской ветер.

— А потом произошёл я, — перебил историю мужчина, — клянусь, Мэри, когда ты каждый раз говоришь, что любила его, я готов вернуть тебя этому олуху в этот же вечер.

— Потом произошёл Томас! — подтвердила она, и нежно погладила руку супруга. — И не было ни дня, когда мы не собачились.

Вся компания вновь закатилась смехом, распугивая птиц, что сидели рядом. Арлан посмотрел на Асель и их взгляды вновь пересеклись.

— Я всегда мечтала о семье, о детях, — тихо сказала девушка, больше обращаясь к нему, чем ко всему кругу.

— А я думаю, что сначала стоит строить карьеру, — отозвался он. — Семья и дети — это важно, но всему своё время.

— Мы говорим об этом не впервые, — с грустной улыбкой заметила девушка, поймав взгляд пожилой пары. — Но каждый раз это как тупик.

— Просто я хочу быть уверен, что мы готовы, плюс ты же знаешь наши обстоятельства, — попытался объяснить Арлан, но тут же понял, что это звучит как оправдание. — Но я тоже хочу семью, это безусловно!

Пожилая пара тактично отошла в сторону, позволяя молодым разобраться в своих чувствах. Наконец, наступила тишина, нарушаемая лишь шумом волн.

— Может, нам стоит просто побыть здесь и насладиться моментом? — предложил он, сжимая её руку.

Асель кивнула, соглашаясь. Несмотря на разногласия, в этот вечер под звёздным небом всё же легче было найти общий язык — без слов, но с искренним пониманием друг друга.

Когда первая бутылка вина заканчивалась, всех накрыло ощущение, что тёплый ветер с океана окутывал компанию, словно мягкий плед. Звуки вечернего города затихали где-то вдалеке, уступая место шёпоту волн. Чуть ранее они развели костёр, и сейчас в нём потрескивали угли. Небо медленно темнело, усыпая пляж звёздами. Пожилая пара сидела напротив молодых гостей, обменивалась воспоминаниями о своих путешествиях и жизненных уроках.

— Мы познакомились на таком же пляже, как этот, — с улыбкой начал мужчина. — Тогда я подумал, что влюбился сразу, но Мэри говорит, что это были просто мои иллюзии.

— Это потому, что ты не понял, как сложно меня покорить, — подтвердила женщина с добродушным смехом. — Но в этом весь смысл отношений: они требуют терпения. За них нужно бороться. Даже если весь мир против!

Ребята улыбнулись, но в их взглядах читалась напряжённость. Их собственные переживания и размышления о будущем всё ещё крутилась в головах, несмотря на доброжелательную атмосферу вокруг.

Асель, откидывая волосы за ухо, первой нарушила молчание:

— А что заставило вас понять, что вы хотите прожить всю свою оставшуюся жизнь вместе?

— Никакой одной причины, — ответила Мэри. — Мы просто вместе прошли через многое. Любовь — это не всегда огонь и страсть, это ещё и осознание, что даже когда ты хочешь уйти, ты остаёшься ради того, что вы строите вместе.

— Да и вся оставшаяся жизнь ещё не прошла, того глядишь, я ещё встречу знойную красотку, — Томас вновь подмигнул ребятам.

— Чистой воды придурок, — супруга слегка ударила мужчину по плечу.

Обе пары вновь рассмеялись, качая головами.

— А что, если в какой-то момент вы не можете позволить себе что-либо глобальное? — задал вопрос Арлан, глядя на ракушку под ногами. — Что, если мечты не совпадают, ну, или возможности?

— Мечты всегда можно пересмотреть, — задумчиво, и в этот раз с серьёзностью произнёс Томас. — Важно только одно: чего ты хочешь больше — своих амбиций или быть рядом с тем, кого любишь?

Молодые люди смотрели друг на друга, как будто этот вопрос требовал мгновенного ответа. Но его не было.

— Возможно, стоит начать с малого, — медленно сказала Асель. — Не обязательно решать всё прямо сейчас. Может, просто нужно довериться тому, что будет дальше?

Её голос звучал мягко, но с ноткой упрямства. Арлан кивнул, признавая её правоту:

— Ты права. Иногда я слишком тороплюсь с выводами.

— А я иногда слишком идеализирую будущее, — призналась она.

Тишина повисла снова, но теперь она не была обременительной. Это было молчание осознания и принятия того, что путь вперёд — тернистый и совместный, даже если он не всегда ясен.

Когда костёр почти догорел, пожилая пара поблагодарила ребят за вечер и отправилась домой, оставив их наедине под звёздным небом. Волны с тихим плеском ласкали берег, ветер приносил ароматы соли и морской свежести.

Асель притянула колени к груди и посмотрела на своего спутника:

— Смотри, звезда падает. Загадай желание.

Он закрыл глаза на мгновение, а потом с улыбкой посмотрел на неё:

— Загадывать желания по звёздам — это твоё хобби. Я лучше скажу своё вслух: хочу, чтобы мы были счастливы вместе, несмотря ни на что.

Она тоже на мгновение зажмурилась, будто проговаривая про себя ответ, и накрыла его руку своей.

— А моё желание — чтобы мы никогда не забывали вот такие моменты.

Австралия оказалось страной, где море сливается с небом, а волшебство находится прямо под их ногами, на берегу, где шум прибоя сливается с шёпотом ветра. Арлан и Асель почувствовали, как каждый взгляд на океан наполняет их души неповторимым восторгом. Ночь казалась бесконечно долгой и полной возможностей. Она стала для них истинным открытием красоты и спокойствия, которые они испытывали, сидя рядом, окружённые только природой и своими мыслями.

08.02.2023

Борт самолёта

Рейс «Алматы-Стамбул»

63 день от первой встречи

Самолёт медленно покачивался на высоте, погружая пассажиров в ритм перелёта. Арлан впервые был рад тому, что сидел у прохода, и всё пытался встать и убедиться, что не обознался у гейта. Он нервно барабанил пальцами по подлокотнику, поглядывая на часы и на лица пассажиров. Пристёгнутый ремень безопасности мешал встать полностью, и после нескольких попыток сопротивления, он отстегнул его и вытянулся во весь рост. Сердце стучало глухо и тяжело, словно предупреждало об обманутых ожиданиях.

— «Всё будет хорошо», — пробормотал Арлан себе под нос, пытаясь отвлечься.

Проход между креслами казался бесконечным лабиринтом. Он оглядывал ряды пассажиров, ища знакомое лицо. Где она? Сердце забилось быстрее — а вдруг она и правда здесь?

В следующее мгновение он увидел Асель. Она сидела в кресле посередине, в нескольких рядах от него. Её волосы ниспадали тёмной волной, а на губах играла лёгкая улыбка. И глаза. Глаза были потрясающие. Она посмотрела на него, и их взгляды встретились. На её лице отразилось удивление, но затем оно сменилось тёплой радостью. Она помахала ему ладонью, будто приглашая подойти ближе.

Арлан старался казаться спокойным:

— Привет. Вы меня помните? Или приветствуете всех незнакомцев на борту?

Асель засмеялась:

— Привет, конечно, помню. Арлан, правильно? Не ожидала вас тут увидеть!

— Судьба — это такая вещь… — Арлан пытался отшутиться, но не придумал конец шутки. — В общем, очень сложно.

— Судьба говорите? — Асель улыбнулась и вскинула бровь.

— Я же говорил вам, что мы снова встретимся, — подхватил Арлан, — я же знал!

Самолет покачнулся, и в салоне зажглись лампочки, сигнализирующие о том, что необходимо пристегнуть ремни.

— Может, хотя бы тут нам повезёт поговорить чуть дольше, чем в прошлый раз?

Арлан огляделся, будто собираясь духом, и обратился к мужчине, который сидел рядом с Асель:

— Простите, а мы не могли бы с вами поменяться местами? Буквально на полчаса. Мы просто старые знакомые.

Тот удивленно осмотрел Арлана, потом взглянул на Асель, которая смотрела на них с лёгкой улыбкой. Мужчина пожал плечами и с усмешкой ответил:

— Конечно, почему бы и нет? Можете не торопиться.

Когда Арлан сел рядом, волнение чуть отступило. Они сидели плечом к плечу, и у него, действительно, было чувство, что они старые знакомые, а не люди, которые видятся во второй раз в жизни.

— Так, вы всегда преследуете девушек в аэропортах? — пошутила Асель.

— Только одну особенную, — ответил он с улыбкой. — Но мне показалось, что вы не хотите делиться со мной своими контактами, и даже не перезвонили, и не написали ни слова…

— Спонтанные знакомства — это всегда риск, — ответила она серьёзно. — Но, похоже, вы умеете рисковать.

— Просто судьба сама подталкивает к правильным решениям.

— Угораздило же меня ляпнуть про судьбу в прошлый раз, — Асель картинно нахмурилась и вновь засмеялась.

— Шучу-шучу, но я всё равно надеялся, что вы напишете мне.

— Ну что ж, Арлан, чем вы занимаетесь, кроме перелётов? — Асель спросила с неподдельным интересом.

— Да, в общем-то, получается, ничем. — Арлан засмеялся. — У меня своя туристическая фирма, и я сам обкатываю направления, грубо говоря. Составляю туры, ищу маршруты и отели.

— Вау, звучит интересно! — Асель приподняла подбородок. — И сейчас вы летите тоже по работе?

— Да, это, как это говорится… приятое с полезным, вот. — кивнул Арлан, и поспешно добавил. — Ну, обычно так.

— А бывали исключения?

— Да, конечно, безусловно, — отмахнулся парень, — но это уже издержки. А чем вы занимаетесь?

— Я журналист, работаю на телевидении, — Асель ответила, растягивая гласные, и, поймав взгляд Арлана, поняла следующий вопрос: — Но лечу не по работе!

— Вау, вот это реально интересно! А на каком канале? Вы прямо в кадре работаете?

— Пока нет, — улыбнулась девушка, — не в кадре, куда мне там! Да и канал не прям супер центральный.

— Вы лукавите, что значит куда вам? Вы себя видели?

— Ой, хватит, — Асель ответила без капли смущения, — перестаньте.

— Я серьёзно! Вашему каналу, наверное, не нужны высокие рейтинги…

— Всё-всё, — девушка замахала руками и засмеялась. — Я поняла, что вы искусный подхалим!

— Да нет, это не так, — Арлан сделал попытку переубедить, но она его тут же перебила.

— Хорошо! А куда вы летите на этот раз?

— Эм, я, эм, в Ирландию, — начал запинаться он, пытаясь перестроить мысли. — А вы?

— Получается, у вас в Стамбуле пересадка? А я лечу лишь до него, меня там ждут подруги.

— Звучит круто!

— Не круче вашего, — парировала девушка, — я вот ни разу не была в Ирландии. Чего уж, я даже в Европе ещё не была.

— Серьёзно, — у него в голове была куча вопросов, и он выбирал с какого начать, — А надолго вы в Стамбуле? Может быть, я успею застать вас на обратном пути?

— Это вряд ли, я всего на пару дней и обратно!

— Пара дней это до какого числа? — не унимался Арлан и открыл приложение календаря на телефоне. — Давайте я отмечу это у себя…

— Ух ты, вы отмечаете дни на календаре, — в очередной раз удивилась Асель. — Какая серьёзная дисциплина!

— Это помогает не потеряться в днях, верно, — Арлан улыбнулся и посмотрел на неё вопросительно. — Так, до какого числа?

— Я буду всего лишь до пятницы, а затем назад, домой.

— Хммм, — Арлан нахмурился. — Так мало. Хотя, если я поменяю тут, и вылечу назад в четверг, и…

— Не смейте, не надо менять планы! — Асель возмущённо попыталась убрать руку парня, в которой он держал телефон, — Да, и я ни на что не соглашалась!

— А я ведь ничего и не предлагал.

— Тем более!

— Но это отличная идея. Давайте я прилечу к вам в Стамбул, хотя бы на денёк. Надеюсь, это не сильно разрушит ваши планы?

— Арлан, вы серьёзно, — девушка наклонила голову в бок и посмотрела на него. — Нет, это исключено.

— Но почему?

— Потому что. Это совсем не правильно. Да и в целом, есть множество причин.

Арлан вновь почувствовал, что какое-то тяжелое ощущение появилось в груди и начало подступать к горлу. И это не было связано ни с самолётом, ни с высотой.

— Только не говорите, что нужна ещё одна случайная встреча! — Арлан попытался разбавить разговор.

— Окей, хорошо, — девушка закивала и убрала прядь волос за ухо. — Не буду!

— А какие причины, если не секрет? Только не говорите, что вы замужем и у вас есть четверо детей?

— Сколько, вы думаете, мне лет? — Асель прищурилась и посмотрела прямо ему в глаза.

— Нет, не в этом смысле! Это очередная глупая шутка.

— Я поняла… Нет. Я не замужем. А причины… Правда, очень много!

— Хорошо, хорошо, окей, сдаюсь, — Арлан совсем не хотел продолжать создавать неловкую ситуацию, и пытался вернуть разговор без напряжения. — А вы помните, что вы обещали при нашей первой встрече?

— Что же? — девушка попыталась вспомнить и закатила глаза.

— Вы обещали дать свой номер телефона, — Арлан улыбнулся и протянул свой смартфон, — когда мы увидимся в следующий раз.

Асель посмотрела на него совсем другими глазами. Это не было усмешкой, удовольствием, оскорблением или восхищением. Это, определённо, было чувством, которое уловил Арлан, но не мог себе объяснить. И этот же взгляд подарил ему огромную надежду и вознёс его душу гораздо выше этих одиннадцати тысяч метров, на которых они летели сейчас.

— Знаете, на этот раз я рискну, — сказала Асель и взяв телефон из его рук начала набирать свой номер. — И, я думаю, можно на ты, если вы не против?

Она вопросительно посмотрела на Арлана и вернула ему телефон. Чувства внутри него сделали очередной кульбит.

— Понял, я совсем не против, — парень заулыбался ей в ответ.

Её взгляд смягчился. В воздухе повисло молчание, но оно не было неловким. Казалось, что мир вокруг исчез, и осталось только их небольшое пространство в салоне самолёта.

Остаток полёта они провели, разговаривая на различные темы. Арлан был вне себя от счастья и, впитывая каждую секунду рядом с ней, пытался не подавать виду. Но даже если это было бы заметно, была вероятность, что Асель не обратила бы внимание. Потому что она тоже чувствовала, что эта встреча может оказаться совсем не случайной и полностью растворилась в беседе.

11.11.2023

Барселона, Испания

339 день от первой встречи

«Такая осень мне нравится».

Её голос разбудил Арлана окончательно. Вначале он не понял, что происходит, но потом почувствовал её легкий аромат и тепло рядом.

— Посмотри, — она продолжала с улыбкой, указывая на окно, за которым мелькали деревья. — Всё вокруг такое зелёное!

Он повернул голову к стеклу. Правда, природа будто задержалась в одном из летних дней. Лишь редкие пятна золотистых листьев на деревьях напоминали, что осень уже вступила в свои права. Барселона встречала их неестественно яркой зеленью, напоминая о мимолетности времени.

— Странно, правда? — заметил он. — Ноябрь, а всё выглядит как июль.

Она слегка повернулась к нему, её пальцы невзначай коснулись его руки. Этот жест был таким естественным, что он почувствовал, как сердце делает едва заметный скачок.

— Почти приехали, — он взглянул на часы. Едва заметный тик стрелок напомнил, что эти мгновения, как и все остальные, тоже быстро исчезнут. В вагоне скоростного поезда царила тишина: большинство пассажиров спали, отдавшись мерному стуку колес, хотя дорога и занимала всего несколько часов.

— Как здорово, — она зажмурилась и прижалась к его плечу, словно стараясь впитать в себя момент. — Этот уикенд обещает быть самым классным, я чувствую!

Её слова были наполнены такой неподдельной радостью, что он невольно улыбнулся. Он любил видеть её такой — искренне счастливой. Тепло её тела ощущалось через тонкую ткань его рубашки, и он почти растворился в её прикосновении.

Поезд начал сбавлять скорость, погружаясь в тёмные тоннели вокзала. Свет ламп пробивался сквозь окна, освещая их лица на секунду, а затем вновь скрывая их в полумраке.

— Итак, — начал он, достав из кармана листок с пометками. — Давай пройдёмся по нашему списку: Саграда Фамилия…

— Море! — она перебила его, засмеявшись так звонко, что даже соседние пассажиры, кажется, едва заметно улыбнулись.

— Замок Монжуик, готический квартал…

— Море, море! Пляж!

— Парк Гуэля, вершина Тибидабо, — он продолжал, словно не замечал её перебиваний. — Кажется, я что-то упускаю, нет?

— Пляж Барселонета и волшебные волны моря! — она театрально закатила глаза и сделала жест, будто уже плещется в воде. — Я уже там, представь!

Он лишь усмехнулся, поражаясь её способности превращать любой момент в игру.

— Ах, да, точно, — он кинул взгляд в листок, — Лас Аренас, спасибо, что напомнила.

— Какой же ты зануда, — она рассмеялась, обнимая его. — Спасибо, Арлан!

Он лишь улыбнулся и поцеловал её в лоб. Он безумно любил моменты, когда она его обнимала. Что-то внутри него замирало и навсегда оставалось в этом моменте, и словно крестражи из английской сказки, расщепляло его бессмертную душу.

— Покажи мне Барселону такой, которую никто не видел, — она практически прошептала ему эту фразу и поймала вопросительный взгляд.

— Это как?

— Я хочу увидеть её твоими глазами, — она добавила эту последнюю фразу почти не слышно, но она повисла в воздухе, словно загаданное желание.

Когда они поднялись на вершину Тибидабо, город раскинулся перед ними во всей своей красе. Солнце клонилось к закату, окрашивая горизонты в нежные золотисто-розовые оттенки, и, казалось, весь мир замер перед этой величественной панорамой. Барселона выглядела так, словно художник решил нарисовать её самым тёплым вечером на свете. Это было не просто «красиво», это было настолько вне зависимости от всего, что ребята не могли оторвать взгляд и отложили все свои вечерние планы.

— Ух ты… — она осматривала горизонт, забыв даже достать телефон. — Здесь так красиво, что аж дух захватывает.

— Да, фантастика, — произнес он, но смотрел не на город, а на неё.

— Извини, но здесь гораздо красивее, чем в Мадриде!

— Я знаю, — он улыбнулся и обнял её, — это потому, что сейчас ты здесь, а не в Мадриде.

— Ха-ха-ха, — Асель театрально рассмеялась, уткнувшись в его шею.

— По легенде, Дьявол искушал Иисуса вот этим самым видом, на этой самой вершине, и предлагал ему все эти красоты. «Вот это всё тебе отдам». «Тебе отдам» — так и переводится Тиби Дабо.

— Я бы, наверное, не устояла, — она улыбнулась, и в её глазах засветился озорной блеск, — тут просто умопомрачительно!

Она присела на лавочку, взяла телефон, но спустя секунду отложила его в сторону.

Улыбка медленно растворялась с её лица, хотя она старалась не подавать виду.

— Что такое?

— Ничего, — она тут же парировала его вопрос, — всё нормально.

— Рассказывай, — он снял рюкзак и лег на лавочку, положив голову ей на колени. — Делись!

— Ты же знаешь, — она начала заплетать свои пальцы в его волосы, — о чём я думаю.

— О том, что завтра мы пойдём на твой холодный пляж? — он пошутил, пытаясь развеять напряжение.

Она лишь молча улыбнулась в ответ. Казалось, что вся гора прислушалась к их разговору, и далекий шум города на мгновение затих.

— Я не перестаю думать, что всё неправильно. Что все будут говорить об этом…

— Да какая разница, — он перебил ее, пытаясь унять её волнение, — какая разница, кто и что думает?

— Тебе сложно понять.

— Я всё понимаю. Послушай, — он приподнялся и присел на колено рядом с ней, — не думай об этом, хорошо? Оглянись вокруг! Где ты сейчас?

— Я знаю, я всё это понимаю, — она нахмурила брови, и взглянула не него, — думаешь, что я ничего не понимаю, что ли? Я просто не могу об этом не думать.

— Я рядом с тобой. А ты со мной, — он обнял её и поцеловал в плечо, -что ещё нам нужно?

— Я знаю…

— Посмотри вокруг, это всё ведь было нереальным когда-то, слышишь? А сейчас мы с тобой здесь. Вместе.

— Знаю, — на её глазах блеснули слёзы, но она неуклюже их смахнула, -я просто не хочу ничего лишнего, ни разговоров, ничего! А ещё, я боюсь!

— Хэй, хэй, ты чего? — он поцеловал её щёку, по которой прокатилась слеза. — Я здесь, я рядом, ну?

Она молчала, глядя на город.

— Иногда… иногда мне кажется, что мы слишком счастливы, — произнесла она наконец. — Словно это неправильно.

Он слегка нахмурился и обнял её.

— Глупости. Почему неправильно?

— Потому что это словно сказка, — её голос звучал тише, — а сказки всегда заканчиваются.

— Это не сказка, — он крепче сжал её руку. — Это ведь наша жизнь.

— Я верю тебе, я всё понимаю, — она попыталась сдерживать слезы улыбкой, но это слабо помогло. — Я хочу верить, что всё решится.

— Я люблю тебя, слышишь? Я люблю тебя!

Она вновь улыбнулась и посмотрела ему в глаза. Её сердце забилось быстрее, но слова не могли передать всего, что она чувствовала.

— Я люблю тебя, я говорю тебе это здесь, в Барселоне, — он поцеловал её в губы, — я говорил тебе это в Мадриде, в Алматы, в Астане…

— В Париже, в Марракеше, — она перебила его, — в Лондоне и в Будапеште…

— И буду говорить везде. В Нью-Йорке, в Сиднее и в Рио! Я буду признаваться тебе в любви, в каждом городе мира, слышишь?

Она вновь улыбнулась и молча поцеловала его.

— Я тоже тебя люблю.

— Я люблю тебя. Вчера, сегодня и завтра. Всегда. Посмотри вокруг, видишь всю эту красоту?

— Да, — она протерла тыльной стороной ладони свою щеку, — здесь волшебно.

— Не думай о лишних вещах, хорошо? Мы с тобой вместе, и у нас всё ещё впереди, да? Мы справимся!

Она кивнула. Он поцеловал её и протянул руку.

— Прямо здесь и сейчас. Положи мне в руку свою ладонь, и я положу весь мир у твоих ног.

Она взглянула на него, и в её глазах он увидел отражение заката, города, и всей той красоты, что была внутри неё.

— Я тебе верю…

В городе начинался закат, и весь город залило янтарно-золотой краской. С вершины горы Тибидабо они видели это особенно ярко. Мгновение было словно живой картина, в которой они были главными героями.

01.03.2023

Дубай, ОАЭ

84 день от первой встречи

Жаркий день в Дубае постепенно уступал место прохладному вечернему ветру. Небо переливалось розовыми и оранжевыми оттенками, пока солнце медленно погружалось за горизонт. Ребята шли вдоль набережной Пальмы Джумейры, наслаждаясь мягкими волнами Персидского залива и огнями высоток, которые начинали загораться вдалеке.

Они медленно шагали по набережной, где лёгкий шум воды сливался с приглушёнными голосами отдыхающих и проходящих мимо туристов. Люди смеялись, фотографировались, сидели в уютных кафе с видом на залив. Но для них сейчас существовали только эти мгновения — прогулка под загорающимися звёздами и разговоры, которые, казалось, не имели конца.

Это была их первая совместная поездка. Спустя месяц после встречи в самолёте Арлан смог убедить её вырваться куда-нибудь вместе. Направление даже не выбирали, потому что следующая командировка у него была именно в Дубай.

— Тяжёлый день, но такой красивый вечер, — сказала она, прищурившись на волны, бьющиеся об берег.

— Этот город будто создан, чтобы впечатлять, — ответил он. — Всё вокруг словно декорация для фантастического фильма.

— Но знаешь, иногда в этом искусственном великолепии не хватает простоты, — Асель улыбнулась, слегка пожав плечами. — Такие моменты, как сейчас, когда просто гуляешь и говоришь о жизни — это большая редкость.

— Думаешь? Мне кажется, что это именно то, ради чего всё стоит — эти простые моменты, когда ты забываешь о спешке и просто существуешь.

Он несколько секунд смотрел на самолёт, который мигая своими огнями, пролетал вдалеке, и поймав мысль, продолжил:

— Этот город будто никогда не спит и куда-то торопится — задумчиво произнёс Арлан, наблюдая, как огни башен отбрасывают мерцающие отблески на гладь воды. — Всё здесь стремится к совершенству, к идеалу.

— Да, Дубай постоянно в движении, — согласилась она. — Но мне иногда кажется, что за всем этим блеском скрывается усталость. Как будто даже город может выдохнуться от бесконечной гонки за успехом.

— Звучит философски. Может, ты права. Иногда нужно просто остановиться и наслаждаться тем, что есть.

Девушка усмехнулась:

— А ты часто позволяешь себе останавливаться?

— Честно? Нет. Я всё время думаю о следующем шаге, о том, что ещё нужно сделать или достичь. А ты?

— Я пытаюсь принимать жизнь такой, какая она есть, — её голос стал тише, — но не всегда получается. Кажется… Даже сейчас, всё так странно.

Асель остановилась и положила руку на перила, что отделяли набережную от берега.

— Мне кажется, что всё как-то неправильно. Мне нужно всё взвесить, всё обдумать. Такой беспорядок. Такой хаос.

Арлан уже не пытался задавать вопросы. Его поначалу настораживало то, что Асель словно недоговаривает ему что-то. Затем это чувство сменялось на настоящую радость, каждый раз, когда она отвечала согласием на его идеи и приглашения на свидания. А сейчас, вдалеке от дома и привычных и бытовых условий и окружения, он пытался узнать её ещё больше, не нарушая каких-либо границ.

— Иногда даже хаос кажется правильным, если перестать с ним бороться.

Она ничего не ответила и, помотав головой, собрала волосы, которые развевались от морского ветра.

— Вот интересно, — он замедлил шаг и посмотрел на неё. — Если бы тебе нужно было выбрать одно слово, чтобы описать себя, какое бы это было?

— Судьба, — ответила она, не задумываясь.

— Почему судьба? — Арлан приподнял бровь. — Это звучит так… не знаю… как что-то, на что у тебя нет влияния.

Она улыбнулась и посмотрела вдаль, где светилась линия горизонта:

— Потому что я верю, что всё в жизни происходит не просто так. Иногда мне кажется, что события складываются так, как и должны, даже если мы этого не понимаем.

— Ты хочешь сказать, что всё уже предопределено?

— Не совсем. Мы делаем выборы, но иногда именно судьба подсказывает, какой из них правильный, — её голос стал мягче. — Даже если мы думаем, что выбираем сами, есть нечто большее, что направляет нас.

Асель повернулась к нему с лёгкой улыбкой:

— А у тебя? Какое слово было бы у тебя?

Он остановился на мгновение, размышляя:

— Свобода. Для меня это значит независимость. Возможность выбирать, куда идти, кем быть и как чувствовать. Свобода не в бунте, а в осознанных решениях.

— Интересно, — она повернулась и, шагая вперёд спиной, посмотрела на огни небоскрёбов. — А как ты думаешь, судьба и свобода могут существовать вместе?

Арлан улыбнулся:

— Наверное, могут. Хотя звучит как противоположности.

— Но ведь противоположности иногда притягиваются, верно?

Их взгляды встретились, и они улыбнулись друг другу. Казалось, в этот момент между ними установилась невидимая связь.

Тем временем небо полностью потемнело, и огни Дубая засияли во всей красе. Высотные здания превращались в световые башни, отражаясь в спокойной воде. Линии огней переплетались, создавая иллюзию бесконечного пространства.

Асель внезапно остановилась и достала из сумки наушники.

— Я хочу послушать одну песню, — сказала она, улыбнувшись. — Если что иди, я догоню.

— Нет, я подожду, — он был удивлён, но не подал виду.

— Посмотри на это, — она махнула рукой в сторону светящихся зданий вдалеке. — Разве музыка не сделает это ещё прекраснее?

Арлан лишь улыбнулся в ответ и молча любовался её чертами лица, пока она слушала музыку. Спустя примерно минуту она повернулась и протянула ему второй наушник:

— Хочешь послушать со мной?

— Конечно, — ответил он, принимая наушник и чувствуя лёгкое волнение от прикосновения к её руке.

Как только начались первые ноты песни, парень замер.

— Серьёзно? «City of Stars»? «Ла-Ла Ленд»?

Она засмеялась:

— Почему ты так удивлён?

— Я всю прогулку напевал её про себя. Ты как будто прочитала мои мысли.

Он не обманывал её. Это был один из его любимых фильмов, и он часто напевал песни оттуда. А при любой возможности сыграть на фортепиано -выбор мелодии был более чем очевиден.

Девушка опять засмеялась:

— Возможно, это просто судьба?

Он не знал, что на это ответить, и вновь лишь улыбнулся в ответ:

— Это шикарный фильм! Но там грустная концовка… Зато какие крутые песни!

Она приложила палец к своим губам и прошептала: «т-с-с».

Музыка заполнила пространство между ними. Они стояли на краю набережной, огни города мерцали вокруг, но в этот момент существовали только они и мелодия, связывающая их души. Песня говорила за них то, что они пока не могли выразить словами.

Асель медленно повернулась к нему, их взгляды встретились. В этом молчании, наполненном музыкой и светом, не было ни смущения, ни необходимости что-то объяснять. Только понимание и безмолвная гармония.

Арлан осторожно приблизился, её глаза блестели под светом фонарей. Песня всё ещё звучала в наушниках, пока они смотрели друг на друга, словно мир вокруг остановился.

— Значит судьба и свобода, — прошептал он. — Думаешь это возможно?

Она улыбнулась и прошептала в ответ:

— Не знаю…

Они замолкли, и их губы встретились в лёгком, но полном нежности поцелуе.

Музыка уже закончилась, когда они вновь посмотрели на огни Дубая, который жил своей собственной жизнью. Но для них мир стал бесконечно тихим и гармоничным. Этот момент стал для них вечностью — мелодией горящих вдалеке огней и светом бьющихся рядом сердец.

17.05.2024

Нью-Йорк, США

527 день от первой встречи

Этим утром Нью-Йорк встретил их свежим прохладным воздухом и лёгким туманом над рекой Ист. Светящиеся огни мегаполиса ещё не погасли полностью, но на горизонте уже пробивались первые лучи солнца. На Бруклинском мосту было тихо — редкий момент спокойствия для города, который никогда не спит.

Они шли вдоль ограждения, держась за руки и молча наслаждаясь этим утром. Город просыпался у них на глазах, и в этой тишине их сердца били в унисон.

— Странное ощущение, — наконец нарушила молчание девушка. — Как будто мы попали в фильм о Нью-Йорке, только здесь всё настоящее.

— И никакого саундтрека, — улыбнулся он. — Хотя, пожалуй, звук этого города всё равно уникальный.

— Никакого «Ла-Ла-Лэнда»? — хихикнула Асель, прижавшись к его руке.

— Никакого «Ла-Ла-Лэнда» — со вздохом ответил он ей и улыбнулся.

Мимо них изредка пробегали утренние бегуны и проезжали велосипедисты.

Они остановились посреди моста, чтобы встретить восход. Небо переливалось тусклым перламутром, отражаясь на стальных конструкциях моста и воде реки.

— Нереально, — тихо сказала она, не отводя взгляда от горизонта.

— Да, — согласился он, но, как всегда, смотрел не на рассвет, а на неё.

Она поймала его взгляд и слегка смутилась:

— Что?

— Я просто счастлив, что мы вместе. Я хочу, чтобы ты знала, что мы всё преодолеем.

Асель отвела взгляд

— Знаешь, я очень хочу в это верить. Я много думаю об этом. Я переживаю, и переживаю чуть больше, чем хотелось бы.

— Мы же это уже обсуждали, — он крепче взял её за руку.

— Да… Да, прости, — Асель вновь посмотрела на него. — Всё окей. Я тоже очень счастлива. Просто голова забита не тем.

Арлан приобнял девушку и поцеловал в лоб:

— Всё наладится.

«Наладится?» — проснулся его внутренний голос. «А ты уверен?»

Арлан помотал головой, словно пытаясь «отключить» этот голос.

«Сам-то веришь своим словам? Надо что-то придумывать, а не просто болтать каждый раз».

— Давай мы вернёмся домой и решим, что делать дальше? — неожиданно даже для себя выпалил он.

— Что ты имеешь в виду?

— Я хочу сказать, эм… — Арлан не мог сформулировать свою мысль. — Что нам надо что-то предпринимать.

— Серьёзно? Ты думаешь, что, правда, можно что-то изменить?

— А разве нет? Зачем тогда это всё?

Асель не ответила и в очередной раз закусила губы.

— Знаешь, Нью-Йорк словно наша жизнь, — задумчиво сказала она. — Мы здесь всего пару дней, но он такой… Полный контрастов, неожиданных моментов и всплесков эмоций.

— Но ведь это и делает его таким живым, — ответил он.

Она улыбнулась:

— Как и нас, да?

Арлан кивнул.

«Она что, уходит от ответа?» — внутренний голос Арлана явно хотел вывести его из себя.

Позже, уже днем, они оказались на Таймс-сквер — шумной, хаотичной и полной беспорядочного движения. Гигантские экраны мигали рекламой, толпы людей сновали туда-сюда, а уличные артисты старались привлечь внимание прохожих своими представлениями.

— Здесь словно весь мир собрался в одном месте, — восхищённо сказала она, оглядываясь вокруг. — Как будто каждая культура оставила свой отпечаток на этом уголке города.

— И все пытаются говорить одновременно, — добавил он с улыбкой. — Пипец как шумно.

В этот момент они заметили группу танцоров, которые готовились к флешмобу. Музыка начала набирать ритм, и окружающие с любопытством остановились, чтобы посмотреть шоу.

— Давай присоединимся? — вдруг предложила Асель с огоньком в глазах.

— Серьёзно? Мы же не знаем движений.

— И что? Это не повод стоять в стороне!

Прежде чем Арлан успел возразить, она уже потянула его за руку в гущу танцующих. Вначале они двигались неловко, пытаясь угнаться за ритмом, но вскоре смех и энергия толпы захватили их полностью. Он шагнул вперёд, подняв руки в ритме музыки, и, к её удивлению, начал импровизировать движения.

— Смотри-ка, ты всё-таки умеешь расслабляться! — подколола она, смеясь.

— Не везде же тебе проигрывать, — ответил он, продолжая танцевать.

Когда музыка стихла, толпа взорвалась аплодисментами. Они переглянулись, всё ещё смеясь от избытка эмоций.

— Это было сумасшествие, — выдохнул он.

— Да, но такое весёлое!

Они пошли дальше, взявшись за руки, обсуждая свои танцы и рассматривая бесконечные баннеры с мюзиклами Бродвея.

Идиллия дня была нарушена через несколько часов, когда чуть поодаль от них разгорелся спор между прохожими мужчиной и женщиной. Их слова становились всё громче, а жесты — резче.

Асель нахмурилась, понимая, что произойдет дальше:

— Может, просто уйдём? Это не наше дело.

— Но он может её обидеть, — возразил Арлан. — Надо остановить их.

Она схватила его за руку:

— Вмешиваться в такие ситуации опасно. Мы даже не знаем, что происходит.

Он колебался, но всё же шагнул вперёд:

— Если каждый будет просто проходить мимо, ничего не изменится.

Её глаза вспыхнули тревогой:

— И что ты собираешься сделать? Решить все мировые конфликты в одиночку?

— Не обязательно все, но хотя бы этот, — Арлан был неуклонен.

— Это не наша проблема, — твёрдо произнесла Асель, потянув его за руку. — Пошли отсюда.

Но он уже остановился, напряжённо наблюдая за спором.

— Он может её ударить, — сказал он. — Я не могу просто смотреть.

— Да что с тобой такое? — раздражённо возразила девушка. — Мы это обсуждали! Не будь супергероем, Арлан!

— Дело ведь не в этом.

Она выпустила его руку и шагнула назад:

— Ты всегда думаешь, что обязан всё исправить. Но это не твоё дело, понимаешь? Они сами разберутся! Мы в чужой стране, черт его знает, что может произойти!

— Разве тебе всё равно? — его голос стал твёрже. — Если каждый будет проходить мимо, что станет с этим миром?

— Этот мир больше тебя, Арлан! — её глаза вспыхнули гневом. — Иногда тебе нужно думать не о чужих проблемах, а о тех, кто рядом с тобой.

Он посмотрел на неё, чувствуя, как напряжение между ними росло.

— Я понимаю, что ты переживаешь, — сказал он спокойнее. — Но иногда я не могу иначе, я буду осторожен, правда.

— Вот в этом и проблема! Ты никогда не думаешь о последствиях, о том, что я чувствую, когда ты так поступаешь. Тебе что плевать на меня? Мои проблемы ты не так рвешься решать!

Перед тем как он успел ответить, мужчина отвесил пощёчину женщине. Его взгляд снова метнулся к ним.

— Прошу тебя, давай просто уйдём, — голос Асель дрогнул, и она отвела глаза. — Я не хочу снова чувствовать себя беспомощной из-за твоих решений.

Но Арлан уже сделал шаг вперёд, вмешавшись между конфликтующими.

— Эй-эй, чувак, успокойся! — громко сказал он. — Вокруг полно людей, хватит!

— Это не твоё дело, парень! — рявкнул мужчина, грозно сверля его взглядом и сжав кулаки.

— Может, и не моё, — спокойно ответил он. — Но я не дам тебе обижать девушку на моих глазах. Хочешь поговорить с кем-то наравне — пойдём.

— Да что ты о себе возомнил, — мужчина сделал шаг вперёд и схватил его за воротник. — Хочешь проблем?

Арлан тут же схватил его в ответ и, сжав кулак, занёс руку. Вокруг уже начали останавливаться прохожие, образовав небольшое столпотворение.

Тяжёлое напряжение повисло в воздухе, но в следующую секунду появились пара полицейских. Как оказалось, они тоже были очевидцами всего конфликта.

— Сэр, мы разберёмся, — один из полицейских обратился к Арлану. — Всё в порядке.

В это время его напарник уже отводил в сторону нарушителя порядка и его спутницу. Обстановка разрядилась, и толпа начала расходиться так же быстро, как образовалась.

Когда он вернулся к Асель, её лицо было замкнутым, а взгляд холодным.

— Ты сделал это опять, — тихо сказала она, избегая его глаз. — Игнорировал всё, что я сказала.

— Малыш, всё же в порядке, — настаивал парень. — Я не мог просто стоять в стороне.

— А я? — её голос задрожал. — Ты хоть раз подумал обо мне в тот момент? О том, каково было мне?

Арлан вздохнул, словно с опозданием понимая её боль, но не находя слов, чтобы оправдаться.

— Ты можешь называть это геройством или принципами, но для меня это просто безрассудство.

— Я не хотел тебя расстраивать…

— Но ты расстроил, — твёрдо ответила она. — Потому что снова поставил своё желание и решение выше наших отношений и выше моих слов.

Её слова больно ударили, но он понимал, что они справедливы.

— Мне жаль, — тихо произнёс он.

— Знаешь, иногда я просто хочу, чтобы ты был рядом и слушал меня, а не делал, всё, что тебе вздумается. Откуда я могу знать, что тебе взбредёт в голову завтра? Вдруг это скажется на наших отношениях?

— Асель? — вопросительно произнёс Арлан и попытался успокоить её. — Что ты говоришь? Это совсем другое.

— Это ты другой, Арлан! Иногда я вижу совсем другого тебя! И меня это пугает. Ты прекрасно знаешь, что с нами происходит, и знаешь, что я доверяю тебе одному. Но ты меня просто ни во что не ставишь!

Арлан не промолвил ни слова. Его сердце бешено колотилось потому, что он понимал, что не может успокоить Асель. Он впервые видел её такой разъярённой.

Они молча стояли на шумной улице, которая будто бы больше не существовала для них. Нью-Йорк продолжал жить своей жизнью, вокруг них всё продолжало крутиться — люди спешили, кто-то смеялся, кто-то ругался, машины сигналили, а небо, почти безжалостное в своей красоте, беспокойно мерцало. Но они были наедине с тем, что лежало между ними — немым, невидимым, но таким очевидным. Как если бы город продолжал свою жизнь, а они, словно застигнутые в ловушке времени, не могли продолжать свою.

Арлан и Асель стояли, как застывшие статуи, а всё остальное продолжало двигаться, и в этом было что-то безжалостное. Город не мог остановиться, не мог сделать так, чтобы они нашли путь друг к другу, чтобы что-то вернулось назад, хотя бы на десять минут раньше. Здания и машины продолжали свой ход, но для них мир сузился до маленькой точки — этой улицы, этого момента и их туманного молчания.

29.03.2024

Токио, Япония

478 день от первой встречи

Токио встретил их лёгким утренним ветерком, который приносил с собой нежный аромат цветущей сакуры. Город словно окутывал своей нежностью, превращая каждый уголок в сказочное место. Розовые лепестки, уносимые ветром, ложились на тротуары, наполняя воздух ощущением весны и надежды. Асель и Арлан неспешно шли по извилистым дорожкам сада Синдзюку-гёэн, наслаждаясь моментом и друг другом.

— Смотри, как красиво, — тихо сказала она, останавливаясь под раскидистым деревом, которое казалось древним свидетелем тысячелетней истории.

Девушка подняла камеру, пытаясь запечатлеть изящную картину лепестков на фоне голубого неба и добавила, чуть ли не про себя: «Но фотографии всё равно не передают всей этой магии».

— Может, не стоит пытаться запечатлеть всё? Иногда лучше просто смотреть и наслаждаться, — ответил он с улыбкой, наблюдая за её сосредоточенным лицом.

Асель улыбнулась краешком губ, но её азарт оказался сильнее. Девушка продолжала искать идеальный кадр, пока внезапный порыв ветра не поднял в воздух целый рой лепестков. Они кружились, словно танцующие бабочки, образуя мимолётное чудо.

— Вот это точно нужно поймать! — рассмеялась она и протянула руку, пытаясь ухватить хотя бы один.

Арлан присоединился к игре, однако «бабочки», казалось, ускользали от любых попыток поймать их. Вскоре оба уже хохотали как дети, пока один из розовых лепестков наконец не оказался на её ладони.

— Победа! — с триумфом заявила она, её глаза сияли, как звёзды.

— Поздравляю с самым серьёзным достижением дня, — поддразнил он, но в его голосе чувствовалась нежность.

— Эй! Лепестки сакуры символизируют мимолётность и красоту жизни, так что это очень даже важно!

Их смех разносился по саду вместе с ветром, создавая лёгкую и радостную атмосферу.

— Знаешь, я всегда мечтала увидеть это собственными глазами. Фото в интернете совсем-совсем не передают всей этой красоты.

— Живое всегда сильнее впечатляет, — согласился Арлан. — Хотя я не уверен, что готов стать фотомоделью для всех твоих кадров.

— О, не переживай, — засмеялась она в ответ. — Ты просто часть пейзажа.

Асель поджимала губы, пока пыталась поймать на ладонь ещё один падающий лепесток. И каждый раз её улыбка озаряла лицо, отражая чистую радость момента. Он наблюдал за ней и подумал о том, как иногда самые простые мгновения кажутся самыми важными и остаются в памяти навсегда, словно отпечатки на сердце.

— Кажется, ты прирождённый охотник за сакурой, — вновь пошутил Арлан.

— Конечно! — гордо ответила она. — В жизни нужно ловить каждую возможность, даже если это всего лишь лепесток.

— Глубокомысленно, как всегда.

— А ты как думаешь? Ты хочешь быть тем, кто ловит моменты или тем, кто просто идёт по течению?

Арлан задумался:

— Наверное, я больше наблюдатель, Асель. Мне нравится просто смотреть на мир, не пытаясь его захватить.

Её глаза вспыхнули интересом:

— Может быть, нам нужно найти баланс? Я научу тебя ловить моменты, а ты научишь меня иногда просто быть.

Он промолчал, и притянув к себе Асель за руку, обнял и закружил её среди лепестков. Её смех, лёгкий и игривый, заставил его тоже рассмеяться. Присутствие Асель в его жизни ощущалось как солнечный луч — тёплый и согревающий. Звонкий смех пары разносился по саду, как лёгкая мелодия. Арлан смотрел на Асель и думал, что в этом моменте, в её улыбке и искренней радости, заключена вся суть жизни — мимолётная, но невероятно прекрасная.

После прогулки они решили заглянуть в одно из знаменитых местных тематических кафе. Заведение словно приглашало в мир фантазий: разноцветные огоньки переливались на стенах, фигурки сказочных существ украшали столики, а блюда выглядели как произведения искусства.

— Ого, смотри! — она указала на красочный десерт в виде миниатюрного парка аттракционов. — Я бы никогда не подумала, что это можно съесть.

— Может, попробуем? — предложил он, не скрывая любопытства.

Пока официанты приносили заказ, они оживлённо обсуждали свои детские увлечения.

Её глаза вновь горели фейерверками, как у ребенка, который впервые попал в мир волшебства, при виде красочных десертов и замысловатых фигурок на каждом столе.

— Это место как музей сладостей, — восхищённо произнесла Асель. — Такое ощущение, что здесь оживают наши детские мечты.

— Тогда расскажи мне о своей, — предложил он, поднося ко рту крем с необычным фруктовым ароматом. — О которой я не знаю.

— В детстве я мечтала стать художником, — задумчиво сказала она. — Рисовала всё подряд — цветы, животных, выдуманные миры. А потом как-то всё забылось.

— Почему?

Асель пожала плечами, улыбнувшись с лёгкой грустью:

— Жизнь, заботы, взросление… Знаешь, как это бывает, — ответила Асель, обмакивая кусочек десерта в яркий соус. — Но иногда мне хочется снова взять в руки кисть.

— Так возьми. Кто сказал, что мечты обязательно нужно оставлять в прошлом?

Девушка посмотрела на него с лёгкой улыбкой:

— А у тебя какие были мечты?

— Архитектором хотел быть. Строить что-то красивое и долговечное.

— И что случилось?

Арлан пожал плечами:

— Жизнь тоже вмешалась. — ответил он с лёгкой усмешкой.

— Ну да, это немного другое. Но может, ты всё ещё можешь построить что-то значимое — только не из камня, а из воспоминаний и впечатлений, — задумчиво произнесла она.

— Возможно, но надо крепко стоять на ногах. Ты же знаешь, мне привычно, когда я уверен в завтрашнем дне. А там, уже будет видно…

В тот же день они вернулись в сад, чтобы насладиться ещё одним тихим вечером под сакурой. Однако беззаботность утра сменилась чувством лёгкого напряжения. Тишина окутала аллеи, в воздухе ощущалась другая энергия — более глубокая и спокойная. Сакура всё так же цвела, но игра света и теней добавляла нотку мистики. Гуляя по тропинкам, они натолкнулись на группу местных жителей, с наблюдавших за цветением деревьев с каким-то особенным уважением. Их спокойствие и сдержанность контрастировали с живостью ребят.

Асель снова попыталась поймать падающие лепестки, но заметила косые взгляды от прохожих.

— Кажется, мы слишком шумные для этого места, — тихо сказал Арлан, уловив ту же реакцию.

— Возможно, — она опустила руку и взглянула на ветви деревьев. — Но я ведь просто радуюсь моменту.

— Может, это ещё и культурная разница, — предположил Арлан осторожно, — здесь цветение сакуры — это символ тишины и размышлений, а не шума и игр.

Её губы сжались.

— Думаешь, мы делаем что-то неправильно?

— Не думаю, что это про «правильно» или «неправильно», просто по-другому.

И всё же это столкновение культур вызвало у девушки лёгкое чувство отчуждения.

— Хотя, может быть, это просто мы не вписываемся в эту картину, — предположил он.

Девушка задумчиво на него посмотрела:

— Как и в жизни друг друга иногда?

— Ты серьёзно так думаешь? — Арлан вскинул одну бровь.

— Не знаю… Просто порой мне кажется, что мы слишком разные.

— Разные, но дополняющие, — возразил он. — Разве это не лучше, чем быть одинаковыми?

Взгляд Асель стал мягче, но сомнения всё ещё оставались:

— Я не знаю, Арлан. Но порой различия кажутся препятствием, а не богатством.

— Зато именно в них мы можем находить что-то новое в нас самих, — сказал он уверенно. — Главное — не терять желание понимать друг друга.

Её губы изогнулись в слабой улыбке.

— Надеюсь, у нас это получится.

Токийский вечер снова окутал их своей тишиной. Арлан вдруг подумал, что их прогулка напоминает жизнь. Утром всё кажется лёгким, полным смеха, но к вечеру всегда появляются вопросы. Когда она, ловя очередной лепесток, встретилась с его взглядом, он понял: между ними всё ещё остаётся нечто большее, чем различия.

01.06.2024

Рио-де-Жанейро, Бразилия

542 день от первой встречи

Золотые лучи заходящего солнца прокрались сквозь облака и окрасили весь город в тёплые коралловые оттенки. Район Лапа в Рио-де-Жанейро был полон жизни, но как только они приблизились к знаменитой лестнице Селарона, всё вокруг начало казаться нереальным, будто этот уголок города был островком, оторванным от остального мира. Мозаичные плитки на лестнице, яркие и разноцветные, в этот момент словно отражали внутреннюю борьбу обоих, разрывая их безмолвие на куски.

Толпы туристов, заполняющие площади и улицы, были далеки, а здесь, у подножия лестницы, вокруг царила почти туманная тишина. Люди подходили к лестнице, фотографировали её, но каждый взгляд, каждый шаг туристов здесь казался отражением внутреннего напряжения ребят, которое только усиливалось с каждым мгновением.

Арлан и Асель сидели на одной из узких ступеней лестницы, так близко, что их тела почти касались друг друга. Мозаичные плитки, расположенные рядом с ними, были слегка выцветшими, их цвета тускнели под солнцем, но всё равно оставались яркими и притягательными, как их чувства. Он нервно перебирал пальцами край своей футболки, смотря куда-то в пустоту, а она, прислонившись спиной к холодной, выветрившейся плитке, не могла найти сил заговорить.

Мимо прошли ещё несколько туристов, разглядывающих лестницу, но они не заметили пары, потерявшейся в своих мыслях. В воздухе висело нечто почти осязаемое — сгусток обиды и нерешённых вопросов. Лестница Селарона, цветная и яркая, как они когда-то были, теперь выглядела как метафора их отношений, стремительно теряющие свою насыщенность.

Арлан первым нарушил молчание, но его слова были тяжёлыми, словно тянущими за собой десятки необъяснённых чувств.

— Ты не хочешь ничего сказать? — его голос дрожал, но сдержанно, с попыткой скрыть нарастающее беспокойство.

Асель вздохнула, не отрывая взгляда от старых плиток, запечённых временем и теми, кто проходил по лестнице перед ними. Казалось, что она изучала каждый их изъян, как будто искала там ответы.

— О чём ты хочешь говорить? — её голос был тихим, но с налётом скрытого упрёка. Это был не вопрос, а вызов. Вопрос, на который он не знал, как правильно ответить.

Он посмотрел на неё, наконец встречая её взгляд, но не знал, что сказать. Нервно выдохнув, парень снова попытался найти слова, которые бы не ранили, но они уже казались бесполезными.

— Ты выглядишь так, как будто тебе уже всё равно на всё. Ты не похожа на себя. Ты как будто… как будто теряешься в себе… Мы же с тобой договаривались… — его слова не успели вызвать в ней ни облегчения, ни понимания. Она только сделала шаг в сторону, чувствуя, как холодный воздух касается её кожи.

Асель повернулась к нему. Её лицо оставалось спокойным, но в глазах уже пылал яркий огонь безумия.

— Правда? — она тихо и без эмоций произнесла это слово, но оно зазвенело в воздухе. — Ты серьёзно? Ты спрашиваешь меня об этом сейчас? Когда ты всё это время был рядом, но ни разу не спросил, как я себя чувствую? Когда ты просто сидишь и смотришь, как я ломаюсь, а ты ничего не делаешь?

Её слова прошли как удар, и он почувствовал, как внутри него что-то оборвалось. Он растерялся, не знал, что ей ответить. Хотел помочь — но не знал, как. И вообще — может ли.

— Я… я думал, что мы справимся, — его голос был тихим, почти неслышным. — Мы должны справиться, Аселя. Потерпи ещё немного…

Она прервала его, не выдержав.

— Ты меня не слышишь! — её голос взорвался, как вулкан, и весь мир вокруг них на мгновение замер. Туристы остановились и оглянулись, но они были лишь тенями на фоне этой личной драмы. — Ты думаешь, что всё наладится само по себе, ты всё время обещаешь, но я устала! Устала быть такой, устала от того, что ты всегда близко, но никогда не рядом!

Арлан сжался, как будто её слова ломали его кости. Он открыл рот, но так и не нашёл, что сказать. Всё, что он мог сделать, это молча смотреть на неё, чувствуя, как его тело покрывается холодным потом.

«Справедливо!» — внутренний голос Арлана был тут как тут. — «Нечем крыть».

Асель уже стояла на ногах. Её глаза были полны боли — и от этого взгляда его сердце разрывалось.

— Ты не понимаешь, как мне тяжело. Ты стоишь здесь, как всегда, с этим пустым взглядом, и думаешь, что ты что-то делаешь. Но ты не делаешь абсолютно ничего, Арлан! Ты просто сидишь и наблюдаешь, как я схожу с ума, и не можешь даже предложить помощь! Ты меня не поддерживаешь, ты меня игнорируешь! — она выкрикнула это с такой силой, что её слова эхом отозвались в пустой улице.

Он больше не мог молчать. Не мог просто стоять рядом, ощущая себя беспомощным — как будто заперт в собственном теле. Его руки дрожали. Он судорожно искал оправдание, хоть что-то, что можно было бы сказать. Но пустота — была единственным, что отзывалось внутри.

— Мы же договорились, что всё должно закончиться! Это не так просто, Асель. Я… я хочу, чтобы ты успокоилась. Мы же договаривались, что как только вернёмся домой — всё наладим. На этот раз точно. Я обещаю, — его голос был ровным, но иногда сходил в хрип. — Я знаю, как тебе тяжело. Я знаю, что ты чувствуешь. Я стараюсь тебе помочь… но ты не говоришь, как именно.

Асель закусила губы и молча мотала головой. Казалось, она смотрела сквозь него.

— Нет, Арлан… ты ничего не знаешь. Я счастлива с тобой. Я спокойна с тобой. Но каждый раз, когда тебя нет рядом, начинается этот ад, — девушка с болью в глазах улыбнулась. — Мне надоело, понимаешь? Ты — будто всего лишь наблюдатель в моей жизни. Я не хочу так больше…

Она отвернулась от него. Глаза наполнились слезами, но она не позволила им упасть — слишком гордая, чтобы показать слабость. Она шагнула прочь, повернулась к лестнице… но вдруг остановилась.

— Не пытайся делать вид, что ты всё понимаешь, — её слова были почти шёпотом, но в них скрывался ужас. — Ты ведь знал, что так будет. Ты знал, что мы ничего не сможем изменить — и всё равно продолжал притворяться, будто ничего не происходит. Ты видел, как мне тяжело, — и молчал. Ты просто сидел и ничего не делал. Зря. Всё это было зря, Арлан.

Парень встал, стараясь сохранять спокойствие, хотя по-прежнему не знал, что делать. Внутри он ощущал себя человеком, падающим с высоты, — тем, кто беспомощно ждёт глухого удара о землю. Он подошёл ближе, пытаясь найти те самые слова, что могли бы хоть немного смягчить её ярость. Но Асель снова отстранилась.

— Ты не знаешь, что мне нужно, — Асель сказала это с такой яростью, что его захлестнула волна её обиды. — Я просто хочу, чтобы ты понял! Я хотела, чтобы ты начал хотя бы что-то делать! Я не хочу быть с тобой, если ты не способен это понять! Ты такой же, как и все! Вы ни во что меня не ставите, вам на меня плевать! Главное, чтобы вам всем было хорошо? Ну и пожалуйста!

Арлан замер на месте. Девушка отвернулась — её глаза горели от боли и гнева. И вот тогда, когда он уже почти отчаялся, она взглянула на него — словно в последний раз. На её лице застыла смесь страха и ярости, как будто она была готова разорвать этот момент, отречься от всего, что они когда-то строили.

— Ты хочешь знать, что я хочу? Я хочу, чтобы ты наконец перестал быть просто наблюдателем! Я хочу, чтобы ты узнал, каково это — когда рядом с тобой кто-то, кто мог бы помочь, но остаётся безучастным. Я не хочу больше быть твоей опорой, если ты не можешь быть ею для меня!

Её слова громом отозвались в его груди, как орудийный выстрел. Он не мог найти слов, только пустоту, в которой отражались её слёзы и её страдания. Асель, не оглядываясь, сделала шаг в сторону, тяжело дыша, но не двигаясь дальше.

— Я взяла билеты, Арлан. Я хочу домой. Пожалуйста, давай закончим это.

Казалось, что каждый звук эхом пробежались от каждого кирпичика зданий, что были вокруг. Дойдя до каждого атома в теле Арлана, её слова, словно нарастающая волна цунами, обрушились на него с невероятной силой.

Асель замерла на мгновение, словно пытаясь запомнить его. Их глаза встретились — и в этом взгляде был не только гнев, но и глубокая боль. Она шагнула ещё дальше, и он всё-таки попытался схватить её за руку. Но она резко вырвалась — её взгляд был полон отчаяния.

— Ты не понял меня. Ты не смог. Я не могу больше так жить.

С этими словами она медленно, почти без сил, но решительно, повернулась и ушла, оставив его стоять посреди ступенек, где плитки начинали тускнеть, а воздух стал настолько плотным, что его не могло разорвать даже самое яркое солнце.

Арлан не мог двинуться с места. Он чувствовал, как земля уходит из-под ног, как вся его жизнь рушится. Он хотел побежать за ней, сказать что-то, но её фигура исчезала в тени, растворяясь в шуме города. И лестница Селарона, яркая и разноцветная, больше не казалась символом радости и счастья. Она стала холодной, безжизненной, как их отношения.

Он стоял на ступеньке, не в силах двинуться, оставленный в этом переполненном городе с опустошённым сердцем. Всё, что было, растворилось в воздухе, а её голос — последний шаг её гнева — ещё долго звучал в его ушах.

«Идиот», — внутренний голос Арлана выдал факт.

09.05.2023

Марракеш, Марокко

153 день от первой встречи

Марракеш был переполнен жизнью и яркими красками. Суета на рынках, запахи специй и жареного мяса, уличные музыканты и торговцы, их шумные разговоры и звуки шагов затмевали всё вокруг. Теплый марокканский вечер окутал улицы, где песок чуть заметно шуршал под ногами, а в воздухе витал запах восточных пряностей и свежих фруктов. Арлан и Асель шли вдоль одной из старинных улочек за стенами древнего города, в котором история и современность переплетались в единое целое. Здесь, среди рынков, где продавцы приковывали внимание яркими тканями и серебряными украшениями, они медленно гуляли, разглядывая прилавки.

Поездка в Марракеш выдалась неоднозначной. В Алматы Асель то пропадала, то вновь появлялась в жизни Арлана, и он не понимал, что происходит. На прямые вопросы она не отвечала, а через несколько встреч могла исчезнуть из его жизни на очередные пару недель. Да и его график работы не позволял ежедневно надоедать ей вопросами, хотя их у него было огромное количество, которые зачастую оставались без ответов.

Сейчас же, они стояли в тени одного из старинных домов, в окружении арабских арок и цветов, растущих в уличных горшках. Жаркое солнце едва касалось их лиц, но эта жара ощущалась не только снаружи, но и внутри их отношений. Арлан держал её за руку, но ощущение дистанции между ними было таким явным, что казалось, их тела вообще не соприкасаются. А ещё, в воздухе витало ощущение, что этот город, наполненный историей и тайнами, знал о них больше, чем они сами.

Асель остановилась у витрины с расписными вазами и медленно взяла одну из них в руки. В её глазах мелькнула тоска — будто что-то изнутри мучило её, но она не могла позволить себе проявить слабость. Он тоже молчал, но в этом молчании звенело напряжение — такое густое, что воздух казался вязким.

— Ты слишком молчишь, — наконец сказал Арлан. — Я не понимаю, что происходит. Ты меня пугаешь. Почему ты не хочешь просто поговорить со мной?

Её взгляд скользнул мимо, словно она не хотела встречаться с ним глазами. Мечтательная арабская атмосфера не помогала девушке, наоборот — создавалась впечатление, что их разговор, так же, как и этот город, погружается в бездну времени. Асель не могла найти в себе сил сказать то, что было нужно. Её разрывало изнутри.

Она едва заметно покачала головой. Её волосы развевались на ветру, но в этот раз она не выглядела лёгкой — в её взгляде жила тяжесть, которую невозможно было игнорировать. Марракеш сиял красками и жизнью, но её глаза были темны, и их тень затмевала всё вокруг.

— Я не знаю, о чём говорить, — голос девушки был тихим, но сдавленным, как будто каждое слово давалось ей с трудом.

Арлан чувствовал, как внутри нарастает беспокойство. Он всегда был человеком действия, но сейчас что-то было не так, что-то, что он не мог объяснить.

— Ты снова всё держишь в себе, — он вздохнул, отвёл взгляд, чувствуя, как что-то внутри начинает распадаться. — Я вижу, что с тобой что-то не так. Но ты либо не можешь, либо не хочешь мне сказать.

Асель снова молчала. Её взгляд упал на узкие улицы города, где люди двигались в своём ритме, не обращая внимания на пару, стоящую в тени. Он заметил, как её пальцы слегка сжали ручку сумки — она пыталась скрыть нервозность.

— Почему ты не говоришь мне? — его слова стали тверже, почти требовательными. — Почему ты не можешь просто открыть мне свою душу?

— Ты меня не понимаешь, — её голос был тихим, едва слышным, будто она не хотела, чтобы кто-то услышал их разговор. Но именно в этом тоне скрывалась вся боль. — Я не знаю, как тебе это объяснить.

Она выдохнула, наконец взглянув на него. Её лицо было спокойным, но в глазах всё равно скрывалась безысходность.

— Я не знаю, как тебе сказать, — повторила Асель, и её голос был почти беззвучным, а на глазах выступили слёзы. — Всё сложно.

Она выглядела так, будто слова застряли где-то внутри — как камень в горле. Но молчать дольше она не могла. Все эмоции, которые она так тщательно скрывала, наконец вырвались наружу.

— Ты слишком много спрашиваешь! Всё время, всё время! — её голос был не таким твёрдым, как он ожидал. В нём слышались сомнения и неуверенность. — Я не могу больше держать это в себе. И ты прав… я должна тебе всё рассказать.

Арлан почувствовал, как его сердце сжалось, как будто кто-то сжал его грудь в клещах. Он всё время пытался добиться от неё этого разговора, но, как оказалось, не был готов к нему сам.