Бесплатный фрагмент - Северное сияние в тундре радужных надежд

Именно во имя исключительно яркого всеобилия света внутри людских душ, весьма радостного добра и счастья уж вполне того хоть сколько-то достойного рода человеческого и свершаются все те наиболее гнусные злодеяния на этой черной (пока не везде растрескавшейся) земле.

Автор

«Придет время, и вы откроете все, что может быть открыто. Но ваше продвижение в науке будет лишь удалением от человечества, и постепенно пропасть между вами и человечеством станет настолько огромной, что в один прекрасный день ваш торжествующий клич о новом открытии будет встречен всеобщим воплем ужаса».

Брехт «Галилей».

1

Бредя сквозь бесконечно долгие вдоль и поперек покрытые мелкой, черной копотью столетия и по сию пору никак не изжитого Средневековья нынешнее человечество до некоторой степени, несколько совсем утратило чувство более-менее безупречно настоящей реальности во всей ее бескрайне широкой, как и дальняя линия горизонта полноте.

Урбанизация чересчур уж сурово на ходу дополнила всякие те стародавние примитивные страхи теми или иными чудовищно острыми новоявленными фобиями.

Но при всем том именно посреди, так и снедающей достойные умы мглы довольно-то самодовольного, а подчас и ничем ненасытного невежества порою в великой тайне зарождалось нечто в корне иное, значительно поболее светлое, однако ведь при всем том слепо агностическое несмотря на все свои интеллектуально здравые зачатки.

Ну а и впрямь так всему уж тому более-менее соответственно, несмотря на те необычайно яркие и искрометно духовные свои проявления было оно никак не до конца сугубо же полноценным и истинно праведным.

Однако при всем том люди ее проникнутые на редкость неизменно претендовали на самую ту еще как есть абсолютную безгрешность их сколь отчаянно высокой души.

Они как раз именно ею весьма неизменно же меряли весь окружающий мир попросту не признавая, что подобный подход к делу будет до чего непременно чреват самой крайней степенью однобокости.

Причем хуже всего тут было именно то, что слишком уж чересчур приблизительная и чрезвычайно обобщенная оценка и стала тем на редкость вот весьма благодушным мерилом для того, что никак и близко не сможет быть хоть сколько-то на деле вполне оказаться полностью так верно подогнано под некий тот слащаво единый и чисто как есть совсем уж аморфный стандарт.

2

И этот наш нынешний подлунный мир как раз-таки благодаря ярчайшему сиянию сколь белоснежно-благожелательных книжных истин, как и, чрезвычайно же всеобъемлющему техническому развитию, явно ведь и стал постепенно преображаться в нечто, ранее ему доселе вовсе не свойственное, без конца и края залитое искусственным светом столь откровенно слепящих электрических огней.

Их свечение, однако, и близко не умаляет той беспросветно-мглистой темени, что благополучно изменила одну разве что форму своей тени на ярком свету, при этом, оставшись не только самую собой, но и безмерно преобразившись, заняв при этом некие новые ниши, которых в том отнюдь не подвально темном прошлом еще вот явно не было вовсе.

А это, как и понятно, разом затрагивает достаточно многие сферы жизни, ни в чем уж при этом и близко не обходя и науку.

А именно в связи с тем и нельзя никак не выделить те наиболее главные и до чего неказистые тезисы нашего нынешнего весьма ведь просвещенного существования, причем и сделать это ВЗВЕШЕННО, и чисто как есть сходу уж ткнув в них своим указательным пальцем…

Поскольку это как раз подобным образом и обстоят наши и впрямь исключительно же давнишние дела…

Абсолютное большинство людей интеллектуального труда, подчас не отдавая себе в том совсем никакого отчета, немудряще восторженно тащат в эту новую эпоху все тот же донельзя так старый свой весьма схоластический подход.

Уж только вот разве что, неспешно и обстоятельно поменяв сам догмат веры в Бога на догмат веры в отнюдь не то, чтобы попросту как есть исключительно непогрешимую науку.

Ну а медленно, но, верно, расширять чрезвычайно пока узкие рамки нашего сознания, а не одни те и без того ныне далекие границы познанного мира, никто и по сей день и близко никак совсем уж явно не собирается.

3

Да и сама как она есть сколь еще существенная смена эпох, более чем явственно подразумевает одну ту на редкость медленную и постепенную смену чисто внешних декораций.

Ну а театром сущего абсурда все — эта действительность точно ведь более чем неизменно станет именно, когда кто-то и вправду будет думать, что в этом мире благодаря свету и добру несколько так явно может меньше стать всех тех абсолютно любых до чего еще не в меру мрачных проявлений человеческой воли.

А между тем она за счет всяких технических факторов разве что лишь только поболее консолидируется.

И точно тот же дьявол он ныне именно там, где и был изначально, и чтобы его извести, нужны не знание и сила, а именно вполне правильно кем-либо достойно понимаемые терпимость и любовь.

И это как раз только-то в том, все и дело, что их нынче, и близко вот никак не хватает.

Ну а в особенности много сколь отвратительной сахарной ваты именно в том самом никак не приемлющем каких-либо решительных ограничений безгранично утилитарном образе потребительской мысли.

Причем уж она и впрямь до чего еще повсеместно и поныне вполне обретается посреди широкого, словно море, людского сознания.

А то сознание, само собой разумеется, исключительно так прожорливо и если его вовремя не остановить, то довольно скоро оно весьма непременно начнет более чем разом вот поглощать и впитывать самое себя, отвратительно при этом, чавкая, да и сплевывая при этом всякое, что только окажется ему не вполне до конца полностью уж съедобным.

Причем самая та, как есть грубая основа, конечно, останется, но вместе с красотами природы исчезнет, и вся тонкая духовность и из-за достаточно жестких условий выживания все наработки культуры развеются аки дым.

И ведь, ясное дело, что главной целью всякого прогресса будь он духовный или технический весьма же неизменно является самое последовательное избавление от тяжких пут уж того, считай как есть еще давнишнего и стародавне нелепого никак вовсе-то совсем недалекого прошлого.

А оно между тем и близко никак неистребимо до чего уж яростными искрами доблестно сверкающего ума…

Раз слишком-то многое в нем только ведь от чисто же средневекового и исключительно как есть и впрямь преимущественно на редкость донельзя однотонно черно-белого восприятия тех самых ныне так или иначе существующих реалий.

Ну а те между тем имеют самую еще невероятно различную раскраску, однако при этом для сколь многих нынешних интеллектуалов существует разве что только лишь два совершенно противоположных цвета и все.

Причем то, что не белое для них вредное и черное, а в том числе и в дикой природе.

А между тем истинные свет и добро никогда не будут подобным образом относиться к чему вот угодно, что может и удастся со временем преобразить в нечто уж явно так до конца вовсе иное.

Да и вообще слишком нередко крайне пока еще сильны в этом мире сущие проявления неистово-злорадной нетерпимости и лютого лицемерного холода, как и всевозможных смертоносных интриг тех-то самых людей, что и впрямь на деле являют собой разум честь и достоинство всего своего поколения.

Как то уж было в песне большого поэта и барда Александра Дольского.

«Даже ум — высокий, светлый, если чуточку усох, опускается до сплетен и до палок в колесо».

4

Однако это, разумеется, и близко не принижает величественную высоту всех тех гениальных мыслителей и духовных гигантов, что глубоко внутри своего сознания явно уж не подрастеряли наиболее достойные свои ориентиры в темных закоулках и поныне в точности тех, до чего весьма злосчастных средневековых дрязг.

А именно потому их подвиг попросту никак и невозможно будет хоть как-либо вообще вот переоценить.

Поскольку те высокие духом люди никак не тратили свой ум на сплетни и острые колкости, проявляя к своим оппонентам все возможное ведь самое настоящее и самое еще исключительное благородство.

Да и не занозили они себе языки в безумно идиотских поисках своей личной истины.

А как о чем-либо можно будет еще только вполне же иначе тут высказаться…?

Раз в тех самыми до чего еще извилистыми ручьями совсем же впустую извивающихся «прениях» практически всегда звонко и колко полностью обесценивалось буквально всякое новое слово, бесконечным количеством грубых придирок, как правило, заключавшихся в довольно строгих и беспрестанных инспекциях его почти-то незрячего соответствия тем сколь давнишним, долгими веками выработанным схоластическим религиозным клише.

А при подобного рода повседневных событиях широкой общественной жизни сохранить веру в чистое, как само небо добро, нисколько, не деля его при этом на «наше» и «сугубо ведь, значит, и близко не наше», было абсолютно уж явно никак совсем непросто.

5

И это одни те наиболее яркие из всех, так или иначе затронутых культурой представителей безупречно же стояще образованного человечества и сумели хоть как-то сберечь внутри своего «Я» ту слабую искорку, бесконечно малый огонек стародавнего античного света, всю свою жизнь безрадостно проживая в серой подвальной сырости.

Но главное довелось, им это осуществить до чего неизменно же только и обретаясь именно что посреди суровой и фанатичной необъятности, яростно и безумно попросту сколь откровенно источающей одно только высокое пламя средневековых костров.

И их-то тогда было, как есть до смешного, ничтожно мало, тех безгранично мудрых людей, кто несмотря ни на что вполне уж достойно умудрился остаться полноценно верным тем наиболее основным жизненным приоритетам, выработанным еще в античную и раннехристианскую эпоху.

И это разве что им и, оказалось, несомненно, по силам, да и по сердцу, явно уж никак не позабыть про то светлое нынче (для них) полностью прежнее прошлое.

А между тем нечто подобное как есть и близко не иначе, а однозначно вот происходило в том самом крайне так треклятом мире донельзя высушенной, твердолобой и окаянно казуистической схоластики.

Ну а ко всему прочему еще и того самого бешеного пыла никак ведь нескончаемого засилья религиозного фанатизма.

6

И честь и хвала тому кто несмотря ни на что хоть как-то сумел остаться весьма безошибочно верным свету хотя и древних, но нисколько при этом и близко и поныне не устаревших величественных достижений в области вполне благосклонно (по отношению к лику всего человечества) мыслящего разума, а также и весьма необыкновенно высокой духовности.

А между тем до чего неизменно были ко всему тому и явные препятствия, раз всякие те еще новоявленные философы-схоласты именно что внутри всякой той сугубо отдельно своей индивидуальности чисто уж наспех самозабвенно стушевывали и обезличивали те так сказать наиболее бесценно и доподлинно оригинальные людские черты.

Всякая индивидуальность для них должна была сколь еще прямиком разом стать самой как есть безукоризненно неприметной частью огромного муравейника утратив всякую оригинальность.

То есть сама личность человека отныне совсем никак не должна была стать как есть чем-то совершенно бесцветным и это именно тогда непомерно великое, и светлое счастье спешно же обнимет всех нас.

Да только ведь между тем — это одно разве что самое постепенное развитие каждой конкретной индивидуальности и может хоть как-то несколько уж отодвинуть этот мир от общей могилы.

И вот ныне пока над нашими головами никак уж еще не захлопнулась крышка гроба давно бы пора вполне взвешенно объявить лютую войну тупой и всепожирающей серости.

Ну а следовательно до чего еще верно же анализируя хотя бы некоторую часть от данного как есть неотъемлемо большого и общего устремления вполне бы надо на редкость давно вот на деле понять, что некоторые философы были никак уж вовсе явно неправы.

Поскольку им совсем никак точно не надлежало, прежде-то всего, на самый передний план выставлять то самое единственное, что весьма незыблемо до конца вполне безупречно правое, монолитное государство.

А впрочем как-никак и те самые как есть и впрямь исключительно наивысшие его сколь широко общественные, а совсем не личностные ценности.

Причем именно то, что явно пока еще вовсе никак не позволило превратить этот мир в один тот плавильный котел, где всякое личное начисто было бы стерто в труху так — это разве что долгий и упорный труд тех самых неприметно скромных сподвижников добра, что и пронесли в самих себе великие блага возвышенной культуры.

И ведь главное — это как раз им подчас и довелось быть сущими страдальцами, из-за одной той безмерно же наивной своей житейской глупости.

И надо бы заметить, что сделали они это буквально для всех и каждого из нас, то есть, в том числе, и во имя тех, кто не слишком пока отличим от всех прочих представителей животного мира.

Ну а иногда и значительно похуже кого-либо из тех наиболее статных и величественных видов зверей.

И это в точности так и в том самом до чего немаловажном случае, коли данный во многом разве что благодаря неким внешним факторам более чем полноценно развитый индивидуум и впрямь на деле имеет довольно-то безгранично значимые заслуги перед всею наукой, обладая вполне им полностью заслуженными высокими степенями и регалиями.

7

Да только чего тут на самом-то деле разом поделаешь коли и высокий ум, свет и дух действительно возвышенных натур тоже сколь безрадостно может как есть разом еще поблекнуть от постоянной необходимости общения с внешним миром невежества, варварства и отчаянной жестокости.

Ну а чего и впрямь-то можно ведь будет еще ожидать коли слепая алчность до сих самых пор и есть «истинный светоч души и мыслей» столь непременно многих власть и деньги цепко имущих?

И приходилось подчас полуголодным мудрецам исключительно же униженно обивать пороги сытого и совсем так нисколько не в меру зазнавшегося общества…

…уж никак не иначе, а как раз того самого, что лишь только вот и дышало одной той довольно душной атмосферой более чем многозначительно недалекого, а порою и невозмутимо праздного самосозерцания.

То есть, коли о чем-либо подобном вполне еще конкретно, и главное, весьма немногословно уж до чего смачно сходу ведь высказаться…

То, ясное дело, где — это именно буквально всякий тот ликующе властвующий над телами и душами ближних и дальних и вправду уж неизменно искал наиболее благостное и самое то относительно четкое свое отражение.

Причем отражение никак не пассивное, а сколь уж крайне совсем не в меру воинственное, ну а заодно и во всем на редкость безупречно активное.

И это именно в самой гуще серых масс народа тот или иной политик и может почувствовать как участие, а впрочем, и сочувствие, ну а также и негодование по поводу чьего-либо ярого и как есть же вовсе безукоризненно чужого зла.

И всякий тот или иной властитель неизменно же может, как растворятся в чувствах масс, так и создавать волну, что направит их на бастионы чужих крепостей безвестно умирать за некие чисто абстрактные интересы своей великой державы.

Причем к безликой толпе ничтожных обывателей у вальяжных господ, повелителей чужих судеб всегда вот отношение разве что как к навозу и смазке для вражеских штыков!

Для них всякая невежественная масса безлика и однородна, а именно потому и видят они в ней один лишь грубый хирургический инструмент для осуществления самого различного рода авантюрных операций…

Причем самого вида крови они нисколько не боятся.

Раз она ведь только послужит вполне же взвешенному и трезвому укреплению того еще внутреннего, куда и впрямь поболее надежного диктата чисто так своего правления, ибо пролитая нацией кровь всецело сближает ее с тем, кто ныне олицетворяет собой знамя нашей великой родины.

И серая толпа и вправду превозносит своего предводителя, до чего отъявленно делая из него заместителя Господа Бога на этой земле…

И вот уж как есть сходу только и видя в простонародье одну лишь необычайно густую черную тень, тот или иной правитель и может значительно лучше и праведней ощутить все, то именно свое собственное весьма же совершенное духовное величие.

8

Нет, конечно, никто не говорит, что у него нет, да и никогда не бывало на то абсолютно никакого суверенного права!

Вполне своевременное и самое еще более чем непреклонно насущное, да и исключительно естественное требование подобного рода иерархической лестницы более чем, по сути, разом понятно и довольно-то легко разумно же объяснимо…

Поскольку нечто подобное более чем естественно как раз и было свойственно всякому сколь ведь еще стародавнему первобытному обществу.

И, прежде так всего, ему будет свойственно быть как раз именно таковым коли вполне до конца, полноценно учитывать сами по себе в те давние времена чисто внешне царившие наиболее обыденные условия.

Причем и по сию самую пору в нас весьма уж незримо присутствуют те самые и близко никак не истлевшие в каком-либо необычайно далеком прошлом, всяческие те или иные, до чего еще дремучие доисторические стадные инстинкты.

И, да и впрямь-то на деле есть тут чего-то чисто житейски само так собою сходу фактически ясное.

Поскольку как — это будет хоть как-то возможно в том ведь вполне еще усомниться, что в той ныне уж вовсе вот стародавней пещере кроманьонцев, всякие те стихийные прения во имя установления более-менее достойного старшинства были весьма наглядно, разве что тем самым явным благом тогдашнего повседневного быта.

Ну а некогда затем, когда люди действительно научились (пусть и довольно-то пока неумело) как есть еще всецело видоизменять всю ту или иную окружающую их действительность, им до чего еще явственно вновь вскоре разом понадобилось сколь сходу научиться создавать для самих себя улей с сотами наподобие обители пчел или жилища беспрестанно копошащихся в своих мелких делах муравьев.

9

А именно — это и привело, в конечном итоге, к появлению, той самой донельзя же большей, нежели чем ее было когда-либо прежде весьма так строжайшей иерархии.

Причем — это как раз от данной на редкость многозначительно большей сложности всего этакого нынче-то уж давно существующего общественного механизма и появилось на теле общества самое великое множество всяческих гнойных язв.

И они и впрямь стали более фатальными чисто ведь в свете считай как есть всеобщего духовного развития, которое явно уж совсем не улучшает всякие чисто житейские духовные устремления.

А пожалуй наоборот до чего еще значительнее отягощает чьи-то наиболее недостойные людские качества.

Причем одним из наиболее страшных проявлений цивилизованного варварства и есть то самое сколь уж вот неприглядное чье-либо умение и впрямь-таки подсунуть бы под нос общественности, некое чужое грязное белье.

Да еще и вовсе начисто при этом разом позабыв про, то самое в ту считай ведь гладильную доску доподлинно свое во всем том самое уж исключительно наглядное и весьма последовательное самоучастие…

Ну а заодно тут явно будет присутствовать и весь тот никак не в меру хваленый гуманизм, на редкость грубо преподносимый именно что в том самом качестве более чем безупречно священного самооправдания.

Причем коли и был тот гуманизм хоть чем-либо некогда со всею ответственностью до чего еще наскоро деланным так — это одним лишь и только совсем же непреклонно суровым указательным пальцем…

А уж понятное дело принадлежал тому кто чужою кровью хотел смыть с себя крайне вот позорное пятно.

И главное буквально всякое людское сообщество неизменно превозносит своего руководителя, делая их него единственного зрячего среди тех от рождения слепых.

И этакая низменная лесть уж и будет тогда по душе всякому правящему своим народом, а точно также и всей его свите.

Ну а как раз исключительно потому и может он фактически полностью по самые уши, так и увязнуть в тех совершенно и близко совсем несбыточно праздных мечтаниях.

И это разве что только поэтому и крайне ветрено приобретет его власть весьма уж изощренно донельзя совсем весьма суровую сущность.

А потому и любое малейшее поветрие и сможет уж затем расчехлить орудия, и будет ведь дан приказ в огонь и воду идти, а те вовсе безвестные людские смерти и будут вполне уж тогда именно что во благо отечества, а не лишь бы как!

То есть для всякого такого правителя сокрушение врага будет делом техники, а смерть миллионов или даже миллиардов он попросту и не заметит раз она только лишь следствие чисто как есть откровенно навязанного ему самого уж бесславного сценария.

Ну, а он-то точно вот еще весьма непременно хотел разве что единственное лишь только как лучше.

Причем нечто подобное стало возможным именно, так сколь еще исключительно поскольку, что урбанизация, ныне, как есть безнадежно же заслонила собой всякую ту конкретную личность.

Ну а как раз потому она без году неделя всецело же превратилась в нечто, само по себе нисколько так совсем ничего незначащее, да и как есть более чем бесцветное, а впрочем и до чего бросово никак неприметное.

Уж до чего чисто как есть издали наспех обведенное тем самым тонким контуром или перечеркнутое, как лишнее и никому отныне и близко отселе явно ненужное.

То есть — это сама как она есть личность каждого отдельного человека отныне ведь оказалась полностью стерта буквально в труху.

Причем так уж оно разве что только поскольку, что в этом самом дико бурлящем новом времени всякий тот на редкость конкретный человек, который столь безысходно оказался никем и ничем рядом с великим ликом всего того государства в целом далее для него вовсе-то ничего совсем уж явно не значил.

А та чисто считай насквозь воинственно бравым духом пропитанная держава безмерно же сходу затмила главным образом саму, как она есть душу народа.

Уж фактически запросто сделав его наиболее дешевым материалом для создания абсолютно любых наиболее нами востребованных и чисто так вполне житейских ценностей.

А впрочем, да, конечно, современная цивилизация, несомненно, разом еще действительно одарила нас всякими ласковыми благами, которыми мы ВСЕ с искренне большим удовольствием до чего повседневно ныне и пользуемся.

Однако едва ли, что это и вправду еще разом вот привело нас, хоть к сколько-то большей человечности, а также и сколь еще наглядно достойно же проявленной кем-либо той исключительно ведь настоящей терпимости ко всякому ближнему своему.

Нет, куда и впрямь, скорее, в точности наоборот: яркие технические чудеса и послужили весьма грозной предтечей, создав те самые вполне надежные предварительные условия к тому весьма так еще многострадальному нивелированию человеческих жизней до песка, беспрестанно утекающего у правителя промеж его пальцев, чего ранее вовсе-то никак нисколько не наблюдалось.

И, кстати, чего-либо подобного этому нашему сегодняшнему уж и впрямь совсем вот обезличенному призыву в армию в той самой седой, как лунь древности попросту и не могло быть даже в помине.

Надо бы все же предельно ясно до конца понимать ту самую на редкость значимую и до чего вполне еще существенную разницу, что весьма явственно существует промеж всяким тем чисто нынешним нашим политиком и вождем древнего племени, что буквально каждого своего человека некогда знал самым непосредственным образом, можно сказать, прямо в лицо.

10

Безличие, в свою очередь, более чем сходу порождает абсолютное безразличие к судьбе каких только угодно миллионов своих сограждан.

И уж всему тому вполне еще разом на деле поспособствовало как раз именно то самые доподлинно красочное возникновение тех еще больших городов с их довольно-то подчас на редкость мизерными жилищными условиями для неисчислимого большинства и бытом, столь непосредственно схожим с тем некогда ранее существовавшим прежним, пещерно-первобытным.

К тому же и на редкость немало во многом вполне усугубившемся в связи с теми более чем чрезвычайно разнообразными новейшими техническими достижениями.

Ну а в целом — это разве ведь только и всего, что всячески удесятерило влияние почти так точно тех исключительно первобытных правил бытия в их только лишь и всего, что несколько обновленном, красочно-многоплановом цивилизованном виде.

11

Причем, считай уж еще изначально и сами те города некогда возникли как раз из-за той как есть более чем однозначной их самой вот явной приемлемости в случае той исключительно же крайней опасности, в том числе и для сельского населения разом до чего еще спешно укрыться и переждать гиблые времена за их весьма впечатляюще высоченными стенами.

И то было уж крайне как есть на редкость действительно важно в том самом буквально переполненном опасности и вражды сколь стародавнем и древнем мире, хотя вот приемлемость эта была довольно-то во многом более чем явственно иллюзорна.

Конечно, слава Богу, небесные камни (метеориты) каждый день на голову никому не падают, но пожары и болезни снедали людей, уводя их в могилу, куда только поболее и прежде всего из-за значительно большей плотности построек, нежели чем, то уж явно еще бы на деле случилось, находись они на некотором отдалении друг от друга.

Правда, тогда их практически никак невозможно было бы защитить от орд, самих себе почти так, как и понятно, сколь уж ведь ликом подобных.

12

Да только стены те могли оказаться до чего, куда и впрямь значительно ниже, кабы речь тут шла о самой, что ни на есть чисто первозданной дикости.

Да только ее-то в эти наши новые времена уж, как есть, оказалось никак так именно что совсем попросту вовсе еще недостаточно.

Ну а как раз посему к ней отныне весьма злокозненно присоединилась дикость новейшая и помпезно-величественная.

Ну а точно также заодно и прилепилась к идее более чем значительно как есть самого наилучшего жития-бытия именно та более чем беспородно идейная слякоть вздорно сентиментальных мечтаний.

Причем происхождение свое всякое подобного рода придонное течение жизни буквально всегда вот брало разве что от манеры собираться в большие и отчаянно гордые своей судьбой орды, что в том-то как он есть самом первоначальном виде нисколько не было еще привычкой живущего одними малыми группами стародавнего пещерного человека.

И как раз именно то, что столь всерьез и побудило некогда людей более чем сходу изменить тем доселе бывшим прежде уж до чего исключительно стародавним своим обычаям, и впрямь-то как раз и было связано с тем вполне элементарным устремлением тех самых неистово прущих наружу амбиций стать ведь, куда значительно выше, сильнее и могущественнее.

13

Человечество, оно, в точности, как и вода, неизменно выбирает наиболее легкий путь развития, а как раз за то и заплатило оно жизнью в очень даже весьма отчаянно жестких условиях.

И то самое на редкость же существенно наиболее главное, тут как есть было заключено вот еще в чем: древний вождь никак не имел причин беспрестанно бояться всевозможных подлых интриг со стороны своих приближенных, да и они тоже не столь отчаянно страшились всяческого безумно яростного его гнева.

Шаман был гораздо опаснее и суровее, поскольку владел чем-то, что никак нельзя было отбить никаким копьем…

А нынче те еще политические шаманы как раз и завели именно такую шарманку, что вполне же непременно в конце концов сможет и впрямь так печально исполнить реквием по судьбе всего нынешнего человечества.

Что же наша нынешняя цивилизация только лишь явно усугубила и осложнила те самые некогда доселе имевшиеся ранее противоречия, присвоив им совершенно иной, новый статус.

Да вот, однако, точно уж при этом никак не решив ни единой из весьма существенных головоломок общественных взаимоотношений, сколь уж запросто имевших свое законное место и время еще при жизни тех необычайно древних жителей пещер.

Да и вообще как-никак, а чисто наоборот исключительно ведь однозначно она только-то и присовокупила ко всем им кое-какие относительно новые, значительно поболее тяжкие грехи, чем были те некогда уже имевшиеся ранее довольно-то негативные свойства самого изначального (некогда еще ничтожно малого) общественного организма.

14

Но при всем том всякое возвышенное искусство и вправду создало столь много прекрасного, более чем безыскусно на деле способного сходу же спасти этот мир от всех тех столь откровенно снедающих его безумств, что алчная и прожорливая цивилизация подчас была именно вынуждена несколько отступать от своих сколь еще безучастно надменных житейских принципов.

Правда, происходило это разве что где-то вокруг давних и древних очагов культуры, да и проявлялись эти тенденции исключительно разве что в плане никак не преднамеренного отказа черствой и бездушной власти от самого же отъявленного ее садизма и измывательства над теми, ни в чем не перед кем неповинными людьми.

Да вот, однако, бывало, оно и с точностью считай, что всецело же наоборот…

Иногда цивилизация до того славно и умело использовала духовность и культуру, что те, до чего ведь безнадежно преобразовывались в обоюдоострый меч, нечестиво и воинственно обращенный против всякого дикого варварства с одной только разве что непримиримой целью изжить бы его с бела света, не считаясь при этом толком ни с чем.

15

И при всем том, однако, нисколько тут попросту явно уж не о чем спорить: настоящая гуманность — достижение высокой и одухотворенной культуры, а доли цивилизации в этаком благом деле нет, как нет.

Да и вообще надо бы довольно-то твердо и весьма ответственно уж как раз-таки то разом на деле еще сходу разом отметить.

А именно что как есть совсем доселе попросту и не было ее даже в помине.

Раз вот те самые на редкость разные люди, чисто еще изначально облаченные в одежды умиротворенного богатства духа и тела, весьма многозначительно могут убивать жалких и далеких от них обывателей, словно тараканов.

Уж и впрямь-то до чего весело при этом всячески ухмыляясь, когда им на деле доводилось узреть все их безумные страдания по тому самому никак небезызвестному ящику под тем сколь уж незамысловатым названием — телевизор.

Ну а всем тем отчаянно простым смертным, так или иначе вполне наглядно же составляющим исключительно как есть недалекую и крайне невежественную толпу, все ведь как есть более чем многозначительно будет еще простецки верно затем вполне доходчиво разъяснено…

Поскольку то и близко никак никогда не составляло хоть сколько-то значимой и существенной проблемы и впрямь-то сходу втиснуть в уши и глотку серой, и совершенно блеклой умом толпы те самые до чего еще яркие и выпуклые постулаты нынешней, как и понятно логически совсем несокрушимо правой официальной политики.

Да и как, то вообще может быть, хоть сколько-то иначе коли людское месиво масс, безо всякого в том сомнения, никак не из думающих людей состоит, а посему и все, что кому-либо покажется выгодным, она до чего непременно с самой великой радостью довольно-то спешно более чем сходу как есть разом еще проглотит.

И главное, что считай ведь вовсе никаких довольно существенных перемен в этом вопросе ожидать попросту же явно вот никак и не следует.

И главное нечто подобное со всех его видимых сторон обстоит именно так, а никак не иначе исключительно же потому, что на данный момент веры и невежества во всяком обывателе буквально-то столько, что он считай загодя примет почти всякое «задушевное откровение», наконец снизошедшее и до его издали на редкость весьма неприметно житейского уровня.

То есть он на деле будет вне себя от совершенно безумной же радости…

Коли и у тех совсем безнадежно, как правило, немыслимо далеких, словно боги Олимпа, духовных или политических лидеров и впрямь-то дошли ныне руки прислать скромную весточку и ему, такому во всем простому и для них вовсе невзрачному и неприметному смертному.

И главное весьма длительное время всяческой людской и подчас чрезмерно же аморфной массе быть в этом самом вопросе без тени сомнения почти равнодушно куда-либо, как есть еще слепо же ведомой, относительно легкой на подъем и исключительно сразу более чем сметливо понятливой…

16

И нечто подобное — это разве что те еще фактически как есть почти уж совсем безгрешные огрехи этой вот нашей современной цивилизованной жизни…

И это разве что доподлинно настоящая культура постепенно приучит, а то и принудит к тому никак непосильному для буквально всякого (а в том числе и хорошо и строго образованного невежества) исключительно же верному так привлечению народа ко всякому процессу обсуждения его дальнейшей судьбы.

Но это именно как раз для того, чтобы найти ко всему тому вполне должные более-менее достойные пути, и нужен был светлый ум, а не одни те весьма ярко блестящие и до чего, ясное дело, самые еще безупречно светлые намерения.

И это один лишь тот на редкость беспредельно широкий и проникновенно острый ум и сможет хоть сколько-то беспроигрышно вполне ведь еще затем поспособствовать самому как есть должному успеху в области исключительно широчайшего применения (по ее наиболее прямому назначению) иногда и впрямь совсем нестерпимо суровой, да только между тем вполне до конца зрелой морали.

Да только ведь тот буквально всякий должным образом верно задействованный общественный разум, более чем вдоволь вооруженный духовными достижениями всего человечества явно же сходу, вступает в самое дикое противоречие с тем чего только непременно захочет ничем неутолимое чрево всяческой той нынешней нам современной цивилизации.

Ну а та технически верно, подкованная цивилизация подчас уж разом еще только и насаждает одну лишь ту слепую без тени раздумий весьма вот смело все то прежнее так и крушащую брутальность.

И это как раз нечто подобное полностью уж смело отводит от глаз ее представителей (кои без конца и края проникнуты верой в свою наивысшую и невероятно весомую значимость) всяческую вообще самую элементарную логику доподлинно настоящего душевного сострадания.

Она у них на редкость бестрепетно и сколь веско вполне еще вскоре разом заменяется логической сообразностью тех в одно то немыслимо как есть вычурно абстрактное БЛАГО безумно и весьма на деле резво свершаемых действий.

И как-никак а, в принципе, при подобном уж вовсе совсем одиозном подходе можно очень вот даже более чем далековато уйти, а в том числе и зайти в те самые попросту немыслимые дебри как есть той еще попросту до чего дичайшей схоластки.

И главное, для всего того никак не будет нужно совсем и близко ничего из того, о чем написал великий писатель Иван Ефремов в его более чем откровенно пророческом романе «Час быка»:

«К великому счастью, деградация биологических наук на Тормансе не позволила такого рода „ученым“ добиться серьезных успехов в тех зловещих отраслях биологии, которые в отдельных странах Земли в свое время едва не привели к превращению большинства народа в тупых дешевых роботов, покорных исполнителей любой воли».

17

И ох уж эта до чего извечная и всеблагая надежда на то самое сколь неминуемо полностью же вовремя весьма на редкость удачно подвернувшееся авось!

От чего-либо такого неизбежно тянет белым дымком столь уютно-домашнего ожидания, пока чего-либо именно ведь само собою как-нибудь обязательно так совсем неспешно разом еще не рассосется, да и непременно как-нибудь вполне обустроится и образуется…

Однако на самом-то деле там, где весело правят бал дешевый популизм и великое самомнение, будет на деле возможно буквально, вот все что только угодно.

И те самые непомерно большие усилия (при любом раскладе) со временем, в конце концов, явно так всецело приведут как раз к тому, надо сказать, на редкость предсказуемому заранее уж вполне еще на деле ожидаемому результату.

Люди, они ведь чего только угодно в пищу весьма безропотно, да и крайне радостно разом употребят, то есть вовсе-то неважно какую именно еще отраву, лишь бы та была хоть сколько-то с виду съедобной, а потому и чего-нибудь подмешать в общеупотребляемые продукты, в конечном итоге, никак не составит ровным счетом абсолютно никакого труда.

И если вскоре начнутся проблемы в связи с размыванием берегов океанов и морей, а также и чудовищного разрастания пустынь, то уж легче-то всего будет решить возникшие на этой почве трудности со всем тем взбунтовавшимся населением как есть наиболее простейшим его обкормом химическими заменителями НОРМАЛЬНОЙ ПИЩИ в откровенно преступном их сочетании с сильнодействующими психотропными средствами.

Поскольку именно с их благой помощью и окажется вполне же доступно сколь быстро и легко сходу успокоить даже и наиболее буйные людские инстинкты.

18

Причем вся эта наша современная цивилизация как раз-таки в силу всех своих до чего отчаянно-хищнических чаяний уж давно на деле могла бы именно к чему-либо подобному как есть прямиком, разом и прийти, причем даже и без каких-либо особо веских внешних суровых причин.

Да только вся та ныне существующая культура и высокое искусство попросту никак не дали бы ей нечто подобное замыслить, а впоследствии и до конца дерзко и чисто же предумышленно, сколь еще дерзко затем осуществить.

Однако именно вследствие совсем ведь нерасторопно, но весьма веско и грозно надвигающихся природных катаклизмов все высокое и чистое непременно и впрямь можно будет сходу взять в оборот политическим путем, до чего многое надежно и добросовестно объяснив чисто временной и полностью так отсель раз и навсегда вынужденной необходимостью.

Ну а некогда уж затем впоследствии на редкость, хлопотно оседлав кресло полностью единоличного и чисто безвременного правления, и можно будет нечто подобное в том самом дальнейшем вполне уж инициировать считай что в виде буднично обыденной практики, дабы на самом-то деле затем иметь исключительно полноценную возможность проявить всю свою неистово одеревенелую бесчеловечность.

19

И кстати, нечто подобное некогда ранее явно как есть довольно-то весьма простецки и имело же место, но разве что при несколько других обстоятельствах, поскольку истории неизменно так свойственно ходить кругами и почти безрадостно совсем несчастливо во всем повторяться…

И вот как-никак, именно для того, чтобы тех или иных людей безо всякого разбора снова начали разом почитать за ту же скотину надо, было только лишь и расчистить место для отчаянно спесивой идеологии, что исключительно вот яростно сходу уничтожит всякую человечность по отношению к людям, объявленным врагами страны и общества.

И их статус вполне живых людей будет отныне почти до конца совершенно же аннулирован.

Причем для чего-либо подобного вовсе так никак не будет нужно до чего уж дикой свистопляски крайне разрушительного изменения климата на всей ведь матушке Земле, а вполне еще предостаточно будет и того самого весьма последовательного, и планомерного развития какого-либо тоталитарного общества.

А оно сколь еще быстро видоизменяет саму природу человека, делая его более чем опасливо обособленным от чего уж вообще угодно, что вполне еще на деле пахнет скверной той или иной крамолы.

Да и вообще всякое тоталитарное общество явно как есть старательно изничтожает в массах всякое настоящее милосердие, раз простые люди от тех самых ярых воззваний становятся лишь куда поболее духовно серыми и вконец обезличенно сколь и впрямь ведь ничтожно никчемными.

И все это уж разве только поскольку, что тоталитарное общество попросту напрочь атрофирует у почти всех своих граждан всякую общественно проявленную совесть!

То есть любой всевластный режим на редкость яростно претендующий на моральное преображение масс, только лишь и сделает из них тех, кто прочнее прочного заткнет уши ватой и будет совершенно так равнодушен к тому, что рядом кого-то прямо сейчас до чего же зверски насилуют и убивают.

Люди со временем явно же приучились видеть ровно столько сколько им было ныне положено, а все остальное совсем вот попросту вовсе никак не замечать.

И это именно потому, что в государстве, в котором призрак крайне далекого светлого будущего всецело стал весьма должным оправданием нынешней суровой нищеты власть никак неуместных советов столь откровенно же умственно деградировала до уровня пастуха зорко присматривающего за всем поголовьем вверенного ему скота.

И главное при этом ради той весьма обильно политой кровью идеи на одних только словах некоторые вполне искренне целеустремленные личности и вправду были готовы смело шагать в запредельные дали совсем иного грядущего.

Однако все — это разве что лишь в том крайне общем и считай округленном смысле зато ведь те самые отдельные людские судьбы всю большевистскую власть столь помпезно строящую некий вовсе-то иной удел для всего человечества попросту никак чисто внутренне разом не затрагивали.

Да и вообще даже те самые наиболее простые люди при большевиках стали до чего еще намного вот душевно черствей.

Ну а тем более у людей третьего и четвертого поколения живущего при том самом принципиально новом строе попросту само собой в конце концов выработалось чувство полнейшей же апатии абсолютно ко всему на этом белом свете…

Ну а вследствие того такие люди с величайшей легкостью затем и становятся чистыми марионетками или шахматными фигурами, которые можно будет дергать за ниточки и делать с их помощью кому-либо вполне как есть еще весьма конкретно нужные ходы…

И именно так ему и должно будет быть разве что лишь потому, что построение неофиодализма было бы никак считай же невозможно без сколь безнадежно светлой веры в грядущий всеобщий рай.

Ну а те кто никакой другой страны вовсе уж и не знают попросту разом и принимают существующее положение вещей как нечто вполне ведь полностью должное…

И главное при этом чисто ради того, чтобы, то самое крайне тягостное закабаление народа имело наиболее совершенный вид, буквально-то всему отныне и должно будет сколь торжественно объясняться одними наиболее наивысшими и максимально суровыми соображениями вящей заботы о тех самых только же будто бы грядущих поколениях.

Причем это как раз именем их самого незабвенного счастья и можно будет разом оправдать безмерные мучения поколения нынешнего так и прозябающего в непролазной грязи и почти полной темени…

И главное у больших и малых руководителей такой страны еще и вырабатывается своя можно сказать новая мораль, основанная на чисто глобальных вещах, ну а всякие мелкие частности их при этом удивительно вот мало затем хоть сколько-то еще на деле взволнуют.

Ну а всем тем чрезвычайно черствым и заплесневелым постулатам той самой, до чего еще простой и чисто прежней естественной морали будет, как есть, отныне уж дан именно тот поистине должный для кое-кого от ворот поворот.

Причем новое время само собою подразумевает новые формы обмана всяких тех или иных как есть и поныне самых же вовсе на редкость весьма простодушных обывателей.

А это само собой, в конце концов, и приводит к одной лишь значительно большей утонченности того как оно есть уж еще весьма стародавнего, хитроумного зла.

И ведь сколь еще старательно оно сделает абсолютно так все от него только зависящее, дабы как есть уж затем считай так вновь бы ему вполне удалось весьма надежно протиснуться сквозь угольное ушко в тот самый считай как есть будто бы новый мир высоких идей и мыслей.

20

И это нечто совсем не чего-то более чем на редкость безупречно новое.

Поскольку уж вот еще что: в том числе и в той на редкость древнейшей античности цивилизованные люди, прекрасно могли, живя в атмосфере сытой праздности, до чего и впрямь беспринципно выдавливать последние соки из бедноты, обирая ее при этом до самой распоследней нитки.

Уж попросту при этом явно так нисколько, не принимая в расчет никаких, как есть безо всякого толка чисто так разве что совсем зазря нелепо умствующих возражений…

И это как раз-таки поскольку доподлинно возвышенная культура — это отнюдь не та самая славно кем-либо вот, более чем удобно обустроенная канва сколь сладостного почивания на лаврах довольно-то давно кем-либо безупречно верно достигнутого успеха, а, куда вернее, чисто внутреннее чувство прекрасного, и безупречно же более чем многозначительно высокого…

Сколькие до самого безумия ярые садисты, изуверы и мракобесы ласково и слащаво вполне же умели довольно-то малой, но действительно светлой стороной их души… во всем и вправду безгрешно предаваться сущему блаженству, благостно «вдыхая аромат» набегающих волн классической музыки.

Они, кстати, очень ведь даже тонко порою умели ценить самую разнообразную высокую поэзию.

А все это лишь исключительно поскольку, что ради того, чтобы духовно развиваться, дабы на редкость же радостно затем внимать каким угодно видам искусства, никак не потребуется ни свербящей изнутри, а иногда и кровоточащей совести, ни досконально выверенной в больших и самоуглубленных раздумьях настоящей, а не фарисейской морали…

Раз для чего-либо подобного только и всего, что и впрямь-то если чего и понадобится так это одно то разве что того явно стоящее интеллектуальное развитие, которое, между прочим, прекрасно может быть сколь же полностью во всем односторонним.

21

Ну а во имя вполне достойного улучшения общественных отношений, а не одного того совсем уж беспочвенно надуманного и крайне вот форсированного преобразования всякого, того довольно-то пока весьма скудного знаниями интеллекта; в некое новое его качество надо бы менять никак не течение всей истории, а затхло-собственническую психологию серых масс.

Однако подобного рода замшело-обывательское мышление весьма же просто и незатейливо, а также и нисколько так вовсе совсем неповоротливо.

Ну а, следовательно, хоть сколько-то разумно его изменить будет возможно разве что только в течение до чего долгих тысячелетий самого ведь планомерного развития, что будет уж всячески выверять буквально каждый свой самый малый шаг.

Да и вообще заниматься чем-либо подобным надо бы, никак при этом, явно никак не опасаясь разом же испачкать свои нежные руки, а только лишь душу держа от этакого процесса как-то по возможности совершенно так явно в стороне.

22

Ну а за счет чьей-либо самой же чистейшей внутренней отстраненности от абсолютно любой весьма отвратно черной копоти реалий самой еще широчайшей общественной жизни, да и сколь воинственно нигилистического переосмысления любых фактов существования вселенной и людей в ней и возникла затем новая каста самодовольных жрецов, яростно сгрудившихся вокруг очага «великих» научных познаний.

И это только лишь тот необычайно холодный, расчетливый и самодовольный ум и стал же ныне признаком самой наивысшей категории людей — вершителей больших и славных дел.

И эта как раз данная страшно завзятая мудрость сегодня и стала наиболее главной добродетелью всяческого вот большого и трезвомыслящего рассудка.

А между тем любая деятельность во благо этого сколь так еще дико лоскутного мира непременно должна быть исключительно во всем более чем явственно многовековой, а нисколько не той, до чего немыслимо же резво и искрометно совсем как есть сиюминутной.

Да вот, однако, люди, видящие перед собой скатерть-самобранку даров природы, мыслят об этом уж как есть до конца вполне еще всецело иначе.

23

Да только явное и несомненное отсутствие всяческого здравого гуманизма по отношению ко всему живому обязательно еще вскоре обернется тем самым и впрямь-то ослепительно ярким зеркальным отражением так и, ударив при этом прямо в глаза тому самому, и по сей день никак не в меру чрезвычайно беспечному роду людскому.

А тот, между тем в конце-то концов оказавшись у разбитого корыта, разом тогда еще возродит те самые наиболее древние формы общественного быта, только лишь сходу добавив к ним всей той чисто цивилизованной самой исключительно же наиболее крайней беспринципности.

И это именно дабы ничего подобного точно бы уж затем совсем никогда не случилось вполне ведь и нужно самое всеобщее согласие, и вполне праведная согласованность, а не бранный дележ тех или иных сфер политического влияния.

Да и внутри всякого того или иного ныне существующего человеческого сообщества, как есть, неотъемлемо необходима та самая более чем безупречно праведная терпимость, ну а заодно и нацеленное разумом, а никак не обворожительно светлыми чувствами весьма вот ярое устремление сколь проникновенно же попытаться понять буквально каждого ближнего своего.

И этакая полноценно созидательная, а не та более чем вдумчиво-самосозерцательная мораль и есть наиболее главное вместилище широкого общественного разума.

Причем, как есть еще вполне стояще созидать она способна, только лишь весьма тщательно, освящая наиболее темные углы этой уж нашей достаточно так, и впрямь немыслимо гиблой современности.

Ну а тем вполне осмысленно агрессивным уничтожением всякого необычайно лютого зла при всем том, если и следует на деле вот заниматься, то разве что лишь в том самом случае, когда это нечто явно уж полностью фактически неизбежное да и кем-либо, кстати, самим до чего вопиюще сколь преднамеренно считай что заранее спровоцированное.

А то разом и до конца полностью как есть с головой окунувшись в кровавую гражданскую неразбериху, вскоре непременно всею душою сроднишься с наиболее черным, словно деготь сознанием людей, что, может, и хотели добра всякому и каждому, да только конкретно, а не аморфно его себе представить они уж явно так не могли.

24

Да и вообще, то, само собой более чем неотъемлемо со всех уж сторон исключительно сходу разом понятно, причем именно что, словно тот еще божий день…

Ясное дело, что никак ведь вовсе нельзя до чего и впрямь осатанело насиловать человеческую натуру.

Ну а коли начать вполне продуманно действовать во благо то делать — это можно будет исключительно лаской и убеждением, а более вот совсем же никак.

А если и менять принципы государственности, то только лишь разом вовсе как есть более чем далеко обходя стороной всякое нравственное воспитание серых масс простого народа.

Да и всякая общественная жизнь должна себе течь тихо и полностью спокойно, поскольку всякие те или иные рывки ей, безусловно, как есть до чего критически, в общем-то, чисто уж исторически всецело противопоказаны.

И ведь никак оно не иначе, а людскому сообществу сколь осмысленно следует всячески же придерживаться как раз того более чем неспешного, считай единственно верного житейского фарватера.

Ну а тот уж вполне неизбежно будет весьма презрительно на редкость пренебрежителен ко всем, тем чисто как есть вот более чем абстрактно прекрасным теориям…

Но зато считай, так именно в свете чего-либо подобного весьма непременно следует всеми теми несгибаемо и твердо имеющимися силами более чем беспрестанно держаться за те чисто житейские истины.

Поскольку это как раз та необъятно во все стороны, так и разливающаяся безбрежная река самого широчайшего нашего существования постепенно уж до чего надежно и верно, и сама еще вскоре найдет несколько новое и значительно лучшее русло.

Ну а коли безумствующе яростно разом начать его изыскивать чисто как есть искусственно, то тем и можно будет сколь же многозначительнее только же и поспособствовать довольно-то значительному ее последующему обмелению.

Да и совсем немыслимо сходу потребовать кого-либо еще более чем срочно к ответу можно лишь на том, как он есть лично своем, достаточно мелком и на редкость безыдейно житейском уровне.

И коли нечто подобное и сможет в каком-либо вполне осязаемо конкретном контексте некогда и вправду, затем еще предстать как кем-то и впрямь более чем вполне же заслуженная суровая кара, то вот причиной тому могут быть разве что одни лишь те бесстыдно наглядные нарушения этики социального поведения.

Ну а чему-либо иному тут точно и близко попросту никак ведь не место.

И все это, потому что та самая высокая и чистенькая мораль зачастую на деле имеет именно тот исключительно же страшный, а порою и полубезумный, да и самый как есть до чего только бесчеловечный изъян…

Поскольку те самые весьма обыденные ее постулаты могут, к какой-либо той или иной на редкость конкретной и крайне скособоченной суровой жизнью личности вообще никак и никоим боком ни в чем явно уж вовсе совсем не соприкасаться.

Раз кто-либо тот был чересчур же довольно-то мало знаком со всем тем, что вообще только, так или иначе, называется самыми-то наилучшими сторонами этой нашей более чем общей житейской жизни.

Причем нечто подобное было, и вправду некогда вполне достоверно описано в книге братьев Стругацких «Обитаемый остров».

«Наверное, это был мутант, смерть не может так изуродовать человека. Вот жизнь уродует. Она и меня изуродует, и никуда от этого не денешься, и не надо сопротивляться, надо привыкать».

И ведь от эдаких зловещих слов разом веет гарью жизненной правды, а от сладенькой патоки творчества некоторых писателей вовсю уж явно тянет душком слащаво приторной фальши того еще самого подчас чисто как есть глянцево игрушечного мира всяческих более чем восторженно благих фантазий.

А надо бы между тем и про то более чем невозмутимо, и весьма же твердо до чего еще многотрубно и громогласно считай напрямик уж разом еще заметить: всякая этика социального поведения почти всегда и во всем безупречно верна, ну а мораль, обращенная сугубо наружно, подчас на редкость убога, цинична и гадко-уродлива.

25

Причем именно та бесподобно славная абстрактная мораль, что считай житейски, почти ведь неизбежно ущербна и может вполне верно для кое-кого, затем уж явно еще послужить, собственно, тем наиболее наглядным эталоном той и впрямь чистой, словно слеза младенца сколь еще самой безупречной безгрешности чувств и помыслов.

А в особенности — это так, когда некая чрезвычайно общая мораль всячески мобилизует на борьбу со злом людей, видящих реалии окружающей жизни под одним только тем еще чрезвычайно же острым углом зрения.

Ну, а между тем абсолютно никакой той или иной плоско и беспросветно вычурной геометрии в безгранично широком человеческом существовании попросту нет, да и быть, собственно, и близко вовсе-то совсем уж никак не может.

То есть, если и существуют некие узкие и очень угловатые рамки, то они разве что нечто искусственное, созданное для чего-то личного удобства.

Причем жизнь иногда толкает и кидает людей в самые разные стороны, опаляя им духовные крылья и оставляя их в самом буквальном смысле с фактически же вывороченными внутренностями.

Ну а как раз тогда человек более чем сходу становится чрезвычайно густой и темной тенью самого себя прежнего и в нем вдосталь тогда, так и накапливаются хаос и безразличие ко всему на этом свете хорошему…

А еще он становится асоциальной личностью попросту никак неспособной завязывать прочные контакты с теми еще себе вот подобными.

И чтобы разомкнуть данный замкнутый круг нужно найти ключ к его душе, но нельзя рваться сходу и напролом, а именно что до чего старательно постараться разжать человеку ладони на глазах и сделать это надо ласково и очень мягко…

Причем, собственно, да многие из нас весьма стойко переносят тяжкие страдания, однако люди внутренне целостные и полноценные вполне легко будут способны это перенести безо всякого для себя серьезного ущерба.

Да вот, однако, есть, уж и те явно как-никак совсем другие представители рода человеческого и им и близко нельзя столь недвусмысленно предъявлять точно те же требования сколь основательно при всем том, только ведь и, основываясь чисто на том более чем многозначительно, как есть чисто всеобщем положении вещей.

И это при том, что и впрямь существуют именно те вещи, за которые каждый должен вроде как платить по счету то есть фактически любой тот или иной полноценно вменяемый индивидуум.

То есть, действительно вполне на деле имеются те уж самые более чем полноценно общие правила уголовного кодекса, да, в конце концов, и этики социального поведения и они не имеют никаких хоть сколько-то существенных

ограничений.

Ну, а если и впрямь совсем неправо разом начать делать всевозможные скидки всяческим не очень-то единолично виноватым людям, то общество быстро тогда разом скатиться во тьму хаоса и порока.

И все эти наши дела обстоят именно что как раз поскольку, что весьма ведь значительная часть тех, кто вполне хотел бы грубо нарушить закон себя отчаянным усилием воли, как-никак, а действительно сдерживают, явно опасаясь довольно же строгого наказания.

Да только коли те преступники будут вполне верно, знать, что коли они на редкость впечатляюще нажалуются на свою разнесчастную судьбу то их тогда, как следует, точно так попросту вовсе никак не накажут…

Ну так ясное же дело те нелюди сколь еще вдоволь тогда наплачутся на свою до чего вполне злосчастную долю.

Но это как и понятно те самые более чем обыденные дела уголовные…

А вот с моралью все это несколько уж явно иначе, а особенно когда и близко нигде не проглядывает некая весьма откровенно злая и сознательная воля человека делающего всякие мерзкие вещи исключительно же нарочно.

То есть, надо бы как есть еще весьма повнимательнее посмотреть на вещи совсем уж иначе, когда речь никак не идет о ком-либо таком, кто так и творит всяческие дикие гадости, дабы по возможности максимально как есть досадить всякому тому или иному ближнему своему.

Да только при этом, однако, какой-либо той или иной вовсе не в меру расфуфыренно респектабельной дикости может быть, как есть до чего фатально попросту уж безразлично, как и почему чего-либо и где-либо вполне на деле действительно некогда ведь еще произошло.

А как раз потому и может она с той самой вполне спокойной совестью зверски захоронить злосчастное недобро вместе с тем, кто только лишь оказался одним разве что тем еще слепым орудием в его дьявольски нечестивых руках.

И главное, дело то и впрямь более чем сходу полностью ведь всецело же ясное, нет сомнения в том, что порок и вправду должен быть справедливо наказан, а слезы невинных жертв не должны быть забыты и прощены.

Однако лютую злобу диких разочарований никак при этом и близко нельзя на редкость весьма равноценно сравнивать с горечью дикой утраты или сердечной боли, когда убийца или насильник преспокойно разгуливает на свободе.

И белых ворон никак не надо бы воспринимать, как черных воронов они могут быть, таковыми какие они есть по самым разным и различным причинам.

И этот мир точно вот станет намного почище, если кто-либо на деле, а не на тех совсем же пустых и напыщенно праздных словах и вправду окажется явно готов несколько замараться, весьма участливо смывая с кого-то всю ту чисто внешне крайне уродливую и страшную грязь.

Да вот, однако, кое-кому может оказаться действительно же жизненно необходимым сколь еще безжалостно втаптывать дико нерадивого человека в ту самую отчаянно зыбкую почву всецело чуждой духу просвещения среды, которая еще изначально, собственно, и была той самой вполне естественной средой его обитания.

Ну а вящее свое начало этакий безупречно веский и «здравый подход» истинно на редкость весьма безвременно берет как раз из тех самых безумно глубоких недр весьма фанатичных и темных веков не столь и давно в ту самую безвестную вечность минувшего — ушедшего Средневековья.

Тогда тоже всякого того, лишь на миг рискнувшего отойти куда-либо никак ведь вовсе недалеко в сторону от той долгими веками многими поколениями протоптанной колеи, жгли на костре, принося его в виде жертвы Ваалу, во всем при этом истово следуя ритуалам возрожденного язычества, единственное, что осанисто примерившего на себя христианство, как некую внешнюю одежду.

Заодно и напялив под него «нижнее белье» своей-то собственной великой святости, что вполне однозначно лишь намного явственнее усугубляло и без того донельзя наихудший из любых только ведь возможных обликов сущих извергов и палачей.

26

Причем снова и снова явно хотелось бы на редкость вкрадчиво раз за разом сколь еще жирно вот подчеркнуть, что уж те единственные люди — истинные мудрецы, кто всегда спасал западную цивилизацию от абсолютно полнейшей ею потери всякого доподлинного духовного облика, были именно те действительно зрячие носители высокой культуры.

В то время как остальные люди были разве что навроде змеи, мимолетно сбросившей старую, вконец износившуюся кожу дикости, а вместо нее облачившихся в ту так и сверкающую на солнце, яркую чешую современной и до чего только вот степенной же цивилизованности.

Однако внутри их душ никаких тех вполне серьезных и светлых перемен и близко никак вовсе-то не произошло, поскольку то чисто внешнее (приспособленческое) изменение формы, как правило, буквально ни в чем, собственно, не на йоту не соприкасается с той сугубо внутренней стороной всяческого вообще хоть сколько-то развитого сознания.

А уж, в особенности, то и будет, собственно, коли к тому никак не были кем-либо целенаправленно и мудро вполне еще отчетливо устремлены наиболее главные силы духа чьих-либо весьма гуманных учителей, а тем паче (кстати, что автору кажется, куда и впрямь поболее важным) тех самых во всем как есть конкретных родителей или воспитателей.

Ну а ярче всего (наиболее отчетливо) это так и проглядывало именно в тот самый момент, когда изнеженный цивилизацией западный европеец попадал в совершенно необузданные, никак пока нисколько не переоформленные зарей цивилизации безмерно дикие условия.

То есть, наиболее полно он проявлял свои еще изначальные природные задатки как раз тогда, когда вокруг более уж явно не было хоть сколько-то твердого закона, как и весьма полноценно сдерживающей всю его всеядную хищность строгой общественной морали.

Ну а вполне соответственно сему и обращался он в того самого немыслимо лютого зверя, доселе и невиданного под теми невозможно же древними созвездиями зодиака.

27

Да и в самой Европе, — надо бы, как есть первостатейно и незабвенно сходу признать, дела и впрямь обстояли бы немногим ведь явственно лучше, кабы всякое бесподобно яркое развитие нынешней цивилизации на редкость сколь резво пошло бы тем самым абсолютно же односторонним и атавистическим путем.

А именно, как раз тогда и стали бы культурные ценности до чего явственно только и выражаться, собственно, в виде самого максимального смелого потребления буквально-то чисто всего на белом свете, включая также и великие духовные блага.

Ну а в подтверждение данному тезису вполне возможно было бы привести слова откровенно слабого советского писателя-фантаста Георгия Гуревича.

Ну а плюс ко всему тому был он на редкость изрядно подпорчен вездесуще царившей во времена его жизни, так уж и беспрестанно юродствующей марксисткой идеологией.

Да вот ведь, надо бы при этом явно отдать ему должное: здесь он, как говорится, бьет не в бровь, а в глаз…

«Пленники астероида»

«Я построю себе дворец, — вслух мечтал Ренис. Одна комната будет янтарная, другая из слоновой кости, в третьей мои золотые листы на стенах вместо обоев. Устрою картинную галерею для себя, для одного себя. Были когда-то на свете премудрый Леонардо, жизнелюбивый Рубенс, сентиментальный Грёз, томный Гоген, писали, вкладывали душу в полотна, страдали… А я куплю их души и на стенки повешу, пусть щекочут мои нервы…»

28

И главное подобных людей посреди холодных, как лед, до чего приземленно же рассудительных дельцов — их надо бы прямо сказать попросту считай пруд пруди…

И это одни те разве что наиболее благородные представители рода людского, и не дали этому миру дойти до того самого наиболее умиротворенно слащаво-житейского потребления невероятно великих чудес духовности и культуры.

И это чисто подобного облика возвышенные духом интеллектуалы, несомненно, так толково же преуспели в деле принципиально последовательного видоизменения, самого хода мысли в дико всклокоченных умах до чего еще только алчных и ничем ненасытных дельцов-хищников.

Ну а те как раз вот и были уж самими наглядными представителями, как есть попросту как есть истинно во всем наихудшей людской породы.

И ведь, ясно же, что мать-природа никак и близко не могла внутри своего чрева создать подобного рода нечестиво лютой и совсем беспринципно всеядной плотоядности.

А, следовательно, те как есть тщательно прилизанные цивилизацией, да и на редкость полноценно сытые тем еще должным своим образованием потребители всего и вся возникли нисколько не в той хоть как-то и впрямь безупречно естественной и живой среде…

Причем сама суть проблемы не только в тех сколь еще яро расчищающих себе место под солнцем весьма вот крайне более чем неприглядно беспринципных предводителях, но и в тех слепо ведомых политическими лидерами народных массах.

А между тем в них надо было, по меньшей мере, хоть сколько-то явно попытаться довольно-то вдумчиво сохранить, да и постепенно никак незамысловато творчески именно уж далее развить то самое вполне до конца разумное и гуманное человеческое начало…

Ревностно же воюя с тем, более чем откровенно дремучим и осатанело древнейшим прошлым, все то действительно достойное похвалы в людях совершенно вот безнадежно загубить было и впрямь-то легче легкого и проще простого.

Ну, а весьма уж объективно рассуждая о самой так сказать на редкость трезвой возможности подобным макаром вполне ведь успешно всячески создавать чего-либо на некоей той новой основе…

Нет о чем-либо подобном попросту и не могло уж идти даже и речи.

Поскольку в том совсем как есть вовсе незамысловато широком и прогрессивном смысле развивать полностью безликое людское стадо было бы возможно разве что лишь, тем до чего ласковым и задушевным теплом, да и знаниями, всецело оттачивающими не одни те крайне примитивные его рабочие навыки.

И это как раз для хоть сколько-то стоящего того полноценно настоящего улучшения всякой людской породы и будет сколь еще явственно же необходимо как есть ведь медленно, но верно трансформировать довольно-то многие воинственно-приземленные стороны всех тех до чего беспросветно серых личностей.

Да только коли нечто подобное тому и будет вполне уж еще возможно некогда осуществить, то исключительно так при помощи тех изумительно больших духовных сил, а никак не того на редкость жесточайшего физического воздействия, навек столь яростно затем искривляющего людские души и судьбы.

Да и вообще какие угодно другие бесславные и блекло-идейные методы могли уж разве что чисто сходу низвести довольно многие народы во тьму, полностью считай, что до самого основания разрушив сами основы прежних, в принципе, как есть сколь еще безупречно естественных для всякого человека истинно наилучших его добродетелей.

Хотя и надо бы при всем том весьма вот верно же понимать, что и та исключительно гадкая ко всему тому альтернатива тоже никак не вызывает абсолютно никаких особо радостных эмоций.

И это именно коли речь и впрямь-таки разом пойдет о самом как есть совсем же беспристрастном восприятии необъятно большого мира вещей, как чего-либо мало, по сути, хоть в чем-либо на деле еще явно отличного от непомерно большого корыта, в которое надо бы только-то нос свой длинный поспешно сунуть, да и захапать оттуда, как можно поболее других.

Да еще и надо же будет более чем должным образом как есть посильно успеть покуда силы на то действительно есть…

И нечто подобное будет, куда и впрямь значительно лучше нежели чем строить и строить чисто воображаемые воздушные замки, а ту сколь доселе привольную и реальную жизнь общества при этом уж вполне еще разом и превращать в самое настоящее гиблое болото.

Ну а именно в том болоте и будут затем гнить да гнить целые поколения…

И все это считай уж при том, что всякая дешевая субкультура, пришедшая с запада какого-либо поистине серьезного воодушевления тоже ведь, конечно, совсем уж не вызывает.

Да вот, однако, как-никак, а обладая той еще вполне уж достоверной картиной мира, люди и сами явно сумеют четко и хватко разом почувствовать именно ту, до чего сходу осязаемую границу, где самые обыденные их устремления чисто как есть мигом превращаются в одну мыльную пену самой полнейшей серой бездуховности.

Да и вообще при всем своем сколь приземленно житейском подходе западное общество умеет оберегать свой животный и растительный мир и там он ныне только лишь плодится и множится.

И главное, через каких-либо недолгих полстолетия в тех краях газ, нефть и уголь вообще могут уж перестать хоть кому-либо быть для чего-либо на самом так деле хоть как-то потребны.

То есть, эти самые зажравшиеся снобы — обитатели западных стран как раз и идут дорогой ума, а не пыльной дорогой совершенно напрасных надежд и давно вот явно поблекших сказочных грез.

Хотя, конечно, кому-то уж может будет куда только поважнее именно что, как есть разом еще на деле продолжить тот самый высочайший полет всей той ярчайшей своей фантазии, а внизу хоть трава не расти…

Однако, между тем, пряные мысли высокоразвитой интеллигенции, порою до чего сколь отчаянно взывающие к далеким небесам, тоже подчас довольно-то обыденно состоят из фактически такого же серого потребительства.

И все там на редкость существенная разница разве что в значительно поболее широком аспекте всякого необычайно разнообразного рода явлений души.

29

И ведь на редкость неблагочинно, по всей-то сути, своей раз за разом само еще собой оно весьма же явственно как раз-таки совсем так вполне угрюмо выходит…

Человек, он и впрямь вполне может действительно развиваться всецело так однобоко и односторонне, а потому и будет, он крайне ущербен в плане вящего понимания той самой немыслимо сложной картины жизни, а не только той наиболее приемлемой для него полностью же ярко освященной ее части.

И обладая, в первую очередь, именно что наиболее элементарными свойствами потребителя тех или иных нынче существующих благ некто может же получить тот вот самый наиболее верный ключ от заветной двери всеобъемлющих и величественных знаний.

Ну а, сколь смело повернув его в замочной скважине, он на редкость же простодушно безо всякой тени сомнения, и сподобится приоткрыть для всех нас мир чудовищного летнего зноя, который ни одно живое существо вне укрытия пережить далее и впрямь-таки никак затем явно не сумеет.

Но нечто подобное оно, конечно же, из породы чего-либо совсем гипотетически абстрактного, то есть коли и существующего то разве что в некоем том, как есть ведь пока до чего еще только уж весьма неопределенном грядущем…

Да только между тем и нынешнее настоящее тоже сколь так крайне мало на деле действительно радует, потому, как то самое глубокое средневековье никак пока явно еще не миновало!

И коли кому-либо вполне еще нужно будет разом создать некий яркий образ врага, то это дело разве что тех только пяти минут.

Главное тут чтобы было как можно поболее всякого грязного негатива и откровенно бесноватой ненависти в глазах, а чего-либо остальное окружающие люди и сами как-нибудь непременно вовсе-то немудрено до чего еще по-свойски как-нибудь разом вполне же додумают.

И главное, аргументация никак не обязательно должна быть хоть сколько-то тут обоснована на неких весьма последовательных логических выводах чего, так сказать из чего уж собственно вообще вот проистекает.

То есть откуда — это вообще у какой-либо той или иной истории на деле действительно растут ноги…

Нет, уж ничего подобного тому тут явно что никак совсем не потребуется поскольку, выйдя из одних уст, и перейдя в другие любой скверный поклеп, сразу вот сходу становится единственной и никем далее вовсе неопровержимой истиной.

Причем первые из тех, кто огорошили окружающих, видя их вполне закономерную реакцию, тем более укрепляются в своем мнении, что их здравые суждения ни в чем никак явно не ошибочны, а полностью раз и навсегда более чем единственное сколь безупречно верны…

А именно потому абсолютно всякий тот или иной вроде бы развитой человек и будет действительно, затем непременно уж склонен фактически неизменно считать всякую темень производным разве что самой еще себя, и больше ничего иного ему и в голову никак никогда ведь совсем не взбредет.

Ну а его светлый, технически подкованный, а также и до чего же бесподобно овеянный духом возвышенного искусства разум явно еще сможет некогда послужить одним лишь острейшим скальпелем никак не излечивающим, а всячески лишь только поболее растравливающим гниющие язвы всякого того или иного социального зла.

30

И это так, прежде всего, потому что людское сообщество можно расковать, загодя выведя его за рамки всякого закона, но никому при этом никак не удастся сделать в единый же миг суровым законом всеобщие любовь, равенство и братство.

Ну а коли человек сколь искренне грезит о чем-либо подобном вполне на яву и мечты эти сами собой в его мыслях весьма уж достойно затем воплотились в суровые будни окружающих реалий…

То вот кому нечто подобное разом окажется чисто же вовсе явно непонятно, что он и впрямь будет на деле готов любыми средствами сходу снести абсолютно любые встретившиеся ему на пути грозные препятствия.

Поскольку это будто бы только лишь они и мешают самому абсолютному счастью и процветанию всего того нынешнего человечества.

То есть, это как раз во имя должного прихода бесподобно наилучших времен кое-кто считай что на деле был, да и далее будет вполне ведь готов в единый миг сходу спалить всю гадкую тьму, не оставив от нее даже и пепла, а такие вещи надо бы делать разве что вынужденно и как-никак безо всякого горячечного азарта.

Ну а заодно нечто подобное еще и должно бы осуществлять вовсе-то безо всякого на редкость поспешного принятия на ура до чего же глубоко противного всякому разуму чисто как есть искусственного разделения рода людского по тому самому социально-классовому признаку…

Причем некогда столь давно, чего-либо подобное тому как-никак, а, собственно, ведь наглядно и впрямь-таки сколь откровенно уж было как есть еще всецело в наличии…

И некогда ранее люди явно могли оказаться, совсем же бессчетно разделены на ангелов и демонов, к примеру, по одной лишь их довольно-то малозначительно в чем-либо (кроме тех и близко не самых же существенных деталей) не столь и разнородной религиозной принадлежности… как говорится при одной и той, в сущности, вере.

И раз некий тот ближний был весьма нелепо и безнадежно во всем уж слепо вот выделен и охарактеризован одним разве что тем до чего еще только броским словом «еретик», то и по тем крайне обезличенным, бессердечно здравым критериям его отныне можно было считать не более чем скотом, издох так и ладно.

31

Причем распри и ужасы междоусобицы изменить этот мир к чему лучшему вовсе уж и близко никак явно что совсем не могли.

И это разве что те действительно настоящие граждане мира сего, вполне ведь умело владевшие знанием, да и как следует достаточно гибко могшие воспользоваться исключительно незыблемым своим авторитетом, сколь же старательно рассеивали беспросветную мглу.

А ее и впрямь накопилось более чем изрядно из-за тех долгими веками сросшихся воедино противоречий на крайне гиблой почве отвратительно грязных социальных, нравственных, этнических, но прежде-то всего религиозных предрассудков.

И то было именно вот делом рук тех вполне настоящих носителей света высшей мудрости до чего посильно же предотвращать уничтожение хоть какой-либо искры чего-либо вообще человеческого в душах весьма неизбежно праздных и до самой замшелой осоловелости и по сей день чересчур простоватых обывателей.

И это как раз этим светочам наивысших истин мы, собственно, и обязаны всякому своему моральному чувству, как и всей нашей полноценно настоящей духовности.

Хотя, конечно, не то, чтобы этого ведь никак не могло бы существовать и без них…

Однако будучи чем-либо и впрямь исключительно хрупким, и ажурным, светлое и высокое обязательно было бы в довольно-то многих людских душах непременно же разрушено всевозможными цивилизованными вандалами во имя каких-либо личных своих, своекорыстных интересов.

32

И это одни лишь люди весьма высокой души и заполнили собой всю ту НЕОБЫЧАЙНО УЗКУЮ социальную нишу, без которой вовсе и не могло быть сегодняшнего дня в его сколь широкой и чисто нынешней и современной интерпретации.

Раз без из их вполне так достаточно прямого участия во всех наших делах на этой земле существовало бы одно чрезвычайно закаленное в битвах за свое «кровное» сущее варварство.

Причем лишь тем более немыслимо грандиозное, поскольку из буквально всякого мыслящего существа, ничего стоящего без вложения в него чувств, считай, доверху переполняющих чье-либо большое сердце, попросту уж СОВСЕМ вот никак не выходит…

А эта нынешняя цивилизация, она и вправду до самой приторности ласково и медово сколь еще весьма бесподобно же сходу способна всячески насаждать именно того особого вида безбожно обезличенную, да и безнадежно бездушную брутальность.

Да и вообще тех самых обычных людей их считай, что вполне уж конкретно разом приучат, быть чисто же слепыми машинами, несущими смерть лютым врагам всего своего необъятно широкого государства.

Причем оно явно не будет спрашивать, а хочет ли кто-либо быть его мечом, так и пронзающим плоть тех как есть еще отвратно чужих их родному дому врагов.

Ну а они между тем ничего ведь лично плохого никому из их числа нисколько вот и близко не сделали.

Однако то никак не беда раз до чего еще едкая и усердная пропаганда сходу пронзает людские сердца адовой ненавистью.

Причем чего это тут вообще только поделаешь какой-либо тот или иной человек, он как-никак попросту до сих самых пор довольно-то многое воспринимает исключительно разве что чисто извне.

А откуда-то извне он и может затем получить целый арсенал готовых штампов, и они полностью уж заменят ему и честь, и совесть, дав полною свободу всем его наиболее низменным инстинктам.

А в некую ту весьма многозначительно лучшую сторону его изменять это разве что тот еще самый попросту неимоверный мартышкин труд.

Ревностные и крайне разрушительные перемены ведут в одну суровую мглу абсолютного бесправия и полного произвола.

Из человека лишенного права жить на гражданке своей самой обыденной жизнью может выйти один лишь более чем явственно совсем же только подневольный строитель донельзя уж вовсе стародавнего темного прошлого.

Раз вот никто никого в светлое будущее никогда ведь строем явно не поведет, ибо нечто подобное будет открыто для одних только ярких индивидуальностей, а серой толпе место тогда будет исключительно в той считай что огромной же общей казарме тюремного типа.

Истово строить можно будет разве что чисто свое личное счастье, но никак не чужое…

И всякий строящий новое будущее должен будет при этом позаботиться лишь о своем огороде и это как раз тогда общий уровень жизни и будет вполне как есть всецело на высоте.

Ну а вдохновить до чего многих людей пламенем светлой идеи уж попросту никак явно нельзя раз их можно будет ею весьма еще наскоро только лишь внешне разом опалить…

Причем, то, чем эти люди были некогда сколь изначально, тут никак не будет иметь хоть сколько-то на редкость серьезного значения.

Поскольку тот или иной индивидуум и вправду имеет кое-какие чисто природные склонности, и целую массу инстинктивных желаний.

Однако ничего того, всем сердцем преданного каким-либо «светлым» идеям, в нем как есть изначально и близко вот явно же вовсе совсем не имеется.

НО ЛЮДЯМ ИХ ВСЯЧЕСКИ ТАК И ВЛИВАЮТ В ДУШИ КАК НЕКИЙ ТОТ ЕЩЕ БОЖЕСТВЕННЫЙ ЭЛИКСИР.

А заодно и поливая все это сверху сиропом всяческих тех еще восторженно праздных словес о том, что они та сила, что должна противостоять буквально как есть всему тому общемировому злу.

Ну а исключительно потому они вполне до конца ведь освобожденные от каких-либо вообще любых проблем совести и становятся считай в один ряд со всякими жуткими вурдалаками и палачами.

Причем чернее от этого их души никак не становятся, а просто все серое и будничное из них при этом разом выветривается и приоткрывается самая до чего еще низменная часть всей их натуры.

А тот самый необразованный человек крайне на редкость невзрачен и прост и внутри него сколь многое попросту не помещается.

Но уж зато его можно будет легко направить в ту самую кому-то как есть весьма вот считай что единолично нужную сторону.

И это тогда он и будет разом еще выполнять совсем не то, что ему бы самому на деле хотелось, а вполне четко заданную ему программу действий.

Ну а как раз потому и будет он частью той силы, что топчет и топчет чужою свободу, опираясь при этом на смесь демагогии и самого спесивого желания дать своей родине именно то, что она как есть на деле вполне ведь явно заслуживает.

Причем успех подобных начинаний будет, прежде всего, зависим именно оттого, а насколько уж будет поистине целенаправленным, то самое чье-либо более чем непримиримо настырное внешнее воздействие.

И оно разом, кстати, никак уж не заменит глас божий своим заблудшим овцам, а потому всякий пастух он куда скорее гурман шашлыка, чем спаситель всего своего на редкость ныне совсем позабытого провидением народа.

33

Ну, а кроме того, сколь еще на деле то будет хоть сколько-то, куда только поболее весьма же явно существенным…

И коли нечто подобное на самом ведь деле окажется связано со всякими до чего еще вздорными надеждами на лучшую будущность для того самого чисто, как есть полностью аморфно объединенного в единое целое человечества.

И это так раз вовсе уж явно нельзя совершать какие-либо социальные преобразования, не имея при этом в наличии хоть какого-либо реального видения вполне конкретной (ни в коем случае не бумажной) альтернативы чему-либо тому, что происходит буквально же повсеместно где-либо поистине рядом.

Причем те сколь бесподобно залихватские и чисто абстрактные планы по тому самому на редкость же молниеносному улучшению всяческой как есть только тяжкой участи народа только и уведут его в объятия, куда намного поболее жестокой мглы времен, чем тому суждено было быть некогда разве что доселе уж разве что ранее.

И вот ведь чего нам весьма ответственно поведал о подобных коллизиях общественного бытия великий писатель Иван Ефремов в своем необычно провидческом и славном романе «Час Быка»:

«Идиотские критические замечания, поношения, шельмование людей на производстве или в сферах искусства и науки пронизывали всю жизнь планеты, сдавливая ее отравленным поясом инферно. Очевидно, в дальнейшем при той же системе управления будет все меньше доброжелательности и терпимости, все больше злобы, насмешек и издевательств, свойственных скорее стаду павианов, чем технически развитому человеческому обществу».

34

Но в том-то и дело, что технически развитое общество и близко не будет считать себя вполне же обязанным действительно позаботиться о буквально всеобщем, так и возвышающем мелкие души ярком поднятии уровня всей общественной культуры.

Раз куда только вернее именно наоборот: оно, может, и до чего издали как есть еще радостно расстараться, наведя внешний глянец на всю ту извечную народную тоску печаль…

Ну а тем уж и растворить всякое истинное искусство в липкой патоке сколь никчемных словообильных сюсюканий о тех наиболее наивысших человеческих чувствах…

Раз попросту явно ведь надо было кое-кому, некоторым образом, полностью как есть до конца упростить духовность, бескрайне опошлить светлые чувства, дабы хоть как-либо при всем том более чем отчетливо усреднить массы, а тем и обратить их в послушных исполнителей чьих-либо (в случае надобности) сколь еще неотъемлемо же полновластных указаний.

И именно вот всячески делая из искусства инструмент агитации, властители серых масс как пить дать, неизбежно сходу еще вполне уж обрекают сами души людей именно к тому на редкость бесславному возвращению куда-либо, далеко, далеко вспять.

То есть кое-кто попросту весьма так более чем своеобразно пристраивает ко всему тому нынешнему цивилизованному обществу ту давным-давно будто бы ныне уж никуда вовсе вот не исчезнувшую первобытность.

Причем всякая модернистская оснащенность в этом вопросе попросту, как есть, вполне подчас исполняет самую уж насущную роль мощнейшего рычага.

А именно потому и может то само собою разом вполне статься, что как-никак, а весь тот пресловуто назревший научный прогресс в том-то относительно недалеком грядущем всенепременно же сходу окажется злющим врагом буквально-то всякой на этом свете доподлинно настоящей светлой духовности.

Потому как она до чего неразрывно ведь связана всею своей пуповиной с матерью-природой, а совсем не с тем неистово мчащимся или чего-либо только-то самому себе уж бренчащим железом.

35

Причем да, действительно: люди, создающие творения возвышенной культуры, а не ее смачно чавкающее, а порой и блеющее о неких тех наиболее наивысших чувствах подобие, как есть на деле, вырывают нас из тьмы крайне тупого невежества.

И им и вправду дано явно уж, что есть силы сходу еще приподнимать весь тот немыслимо необъятный духовный потенциал, что ныне полностью уж сокрыт внутри нашего сознания под всяким подспудным житейским сором.

Однако самое, как оно есть вполне достойное восприятие духовности отнюдь уж никак так вовсе до чего неравномерно.

У одних оно чрезвычайно вот совсем более чем избыточно, зато у других…

Толпа простых, безыдейных граждан неизменно жила сама по себе, рождаясь и умирая, именно по тем раз и навсегда столь давно устоявшимся на веки вечные канонам бытия, по коим и поныне обитают в этом мире растения, а впрочем, и все другие, несколько даже и поболее активные живые существа.

36

Но при этом люди, весьма продуктивно на деле движущие нашу планету куда-то и впрямь значительно же вперед в чисто техническом плане, далеко не всегда в том самом многозначительно высоком духовном смысле хоть сколько-то лучше и выше всякого того на редкость всецело обычного, более чем наскоро уж жующего свой хлеб простого обывателя.

А между тем надо бы сколь еще четко вполне же действительно помнить, что само по себе это их направление от них ничего подобного и близко так вовсе явно не требует, как, и от всех тех, кто тем или иным образом сладостно употребляет живительные плоды всяческой высокой культуры.

Да и более чем, несомненно, что и те, кто ее создает, и они тоже никак ведь абсолютно несовершенны, причем ни в том самом своем сколь возвышенно-духовном, а именно в том чисто человеческом, моральном облике.

И это — доподлинно верная истина…

Да и вот в чем беда: тот, кто всем духом своим, хоть сколько-то на редкость превыше всякого среднего невежественного обывателя, сам себя при этом до чего еще неизменно считает чуть ли не за небожителя.

Однако сама, как она есть весьма так явная принадлежность к той самой благодушно же интеллектуальной касте никому ведь никак не дает права расценивать гремящих цепями своей обыденности обывателей в качестве исключительно так вовсе недалеких умом представителей того самого остального, скудного умом общества.

То есть, никак вот нельзя было им со всей высоты своего немыслимо преображенного высшим образованием напыщенного естества и вправду уж искоса рассматривать людей, повседневно копошащихся в своих мелких делах, как на существ некоего второго, низшего сорта.

Ибо именно в этом и проявляется самый насущный на наш сегодняшний день прообраз Кжи и Джи этой уж нашей с вами грядущей планеты Торманс.

37

Ну, и кто это он вообще такой, тот самый с головы до пят объятый величественной духовностью наивысшей же пробы человек — истинный образец образованности и культуры?

Да тот самый бравый интеллигент и впрямь надменно стоящий будто бы обелиском всезнающей учености над людьми беспрестанно занятыми самыми уж до чего мелкими событиями того еще отвратно немощного умом своего бытия?

Да уж, в сущности, совсем и никто!

Ничем таким неповторимо особенным над остальными и прочими (обывателями) он буквально ни в чем явно не возвышается.

По большей части то вполне определенное о себе мнение со стороны российской интеллигенции есть один лишь самый наглядный проблеск именно того старого, как этот мир, аристократизма, голубой крови рядом с мужичьем, от которого несносно, то хлебом, то навозом все время только вот разит и

попахивает.

38

Но нет, на самом-то деле простой народ, он почти уж полностью безупречно идентичен людям с теми до чего еще ярко выраженными, нетривиальными свойствами интеллекта, что может и вправду с виду показаться, будто бы их мозг на целых 300 грамм потяжелее (как у дельфина), чем у остальных и прочих, рядовых членов общества.

Причем надо бы и то весьма уж откровенно разом заметить, что в своем абсолютном большинстве все без исключения люди берут истоки тех еще своих не слишком глубоких семейных корней от точно тех, не таких уж далеких предков.

Поскольку внук, а то и сын простого рабочего вполне может стать (при наличии к тому безупречно подходящих и соответствующих способностей) завкафедрой, а то и членом академии наук.

И вся та наиболее существенная разница между ним и его родителями проявит себя в чем-то, по сути, только одном и не столь на деле действительно важном.

39

В этой жизни не столь и мало того, что для самого по себе умственного развития как такового никакого существенного значения далее вовсе-то совсем не имеет.

Например, тот же Чкалов, родившись в 18 веке, летчиком точно бы нисколько никак явно не стал.

Ну а смог бы он хоть как-то оказаться в небе, кабы на момент его рождения и далее никто бы и близко уж еще никак не изобрел ту самую более-менее, безупречно сколь во всем верно работающую модель аэроплана?

Конечно так, абсолютно ведь нет!

Да и кто бы это вообще стал бы свершать разные трюки на изъеденном молью «ковре-самолете»?

Если бы тот почти каждый второй или третий полет заканчивался бы самой неминуемой трагедией, никаких фигур высшего пилотажа вовсе-то и не было даже в помине.

Ну а мало ли, может еще быть, этаких фигур высшего пилотажа человеческой мысли, что разве что ждут своего часа и века, дабы лишь затем действительно стать той самой еще неотъемлемой частью всякой той вполне соответствующей моменту грядущей действительности.

То есть автору само собой, собственно, кажется, что и сегодня среди нас самой обыденной жизнью живут люди, несомненно, так безумно талантливые, да только в чем-либо таковом, что когда-либо обязательно будет, однако возникнет оно разве что через пару-другую бессрочно долгих тысячелетий.

40

И уж действительно дать им ту для них сколь немаловажную возможность во всем-то на деле себя проявить наше сегодняшнее и вполне настоящее время, и близко попросту явно не в состоянии…

Да и вообще, буквально всякая гениальность без того крайне необходимого для нее развития ничего сама по себе попросту ни в жизнь абсолютно не стоит!

НО раз хоть как-то само собой вышло у человека действительно выделиться из всего того остального нисколько не привилегированного народа, то ведь чего-либо подобное совершенно же никакое не светлое чудо, а одно лишь существенно удачное стечение довольно-то многих и разноликих жизненных обстоятельств.

И такому человеку, быть может, еще реально и впрямь же вполне повезло всячески пересилить те плотно окружающие его неблагоприятные условия.

А потому разом и приобрел он, именно то полностью должное развитие всех его на редкость естественных, природных качеств и талантов, кои совсем не имел в себе возможности сформировать и развить никто из его близких родственников или, говоря иначе, более обобщенно, ни один из его далеких предков.

Однако то и близко не значит, что уж были они хоть в чем-либо его от природы, несомненно, глупее.

41

И вот все-таки явно хотелось бы втайне лелеять надежду, что со временем станет хоть как-либо на деле возможным, с куда только большей степенью вероятности, весьма ответственнее выявлять те нисколько неординарные яркие народные таланты из той необъятно широкой серой толпы, то есть той крайне бескрылой и бесцветной массы простых обывателей.

А для самого, что ни на есть доподлинного преуспеяния на данном поприще надо бы и впрямь сходу отречься от слепого среднестатистического принципа равенства, заменив его равенством полностью до конца полноправных возможностей.

И это именно, ради той весьма же действенной рационализации в духе данных новых норм практически каждому, кто вот на самом-то деле мог бы внести на редкость существенный вклад, в истинно исторически светлую миссию науки, получив университетское образование, надо бы хоть как-либо материально и никак уж не разово на деле помочь.

Да и вообще, надо бы людей талантливых, куда продуманнее и целенаправленнее сколь явственнее выделять из общей массы, создавая им исключительно, как есть, безупречно особые льготные условия.

42

Правда при всем том само собой, то ведь разом понятно как-никак, а уж вполне естественно делать нечто подобное можно уж будет лишь в случае некоей той самой непременно как есть особой природной даровитости.

Поскольку именно при подобном стечении обстоятельств, даже и взвалив на свои плечи заботу обо всей многодетной семье, государство уж от подобного шага ничего вот явно не потеряет, а непременно когда-нибудь чего-либо полезное и нужное обязательно так еще всецело-то выгадает.

То есть, до чего еще однозначно получит оно для самого себя на редкость немалую и более чем безупречно конкретную пользу.

И, конечно, тут сами собой могут никак неправо начаться самые всевозможные и исключительно праздные разговоры про те более чем неизбежные при всем том еще самые заклятые, злые обиды.

И даже и впрямь-то могут вполне наглядно возникнуть некоторые и близко никак не здравые и неправомочные сравнения.

Мол, все это, значится, сразу уж непременно само собой только вот и окажется в точности, как оно было на той самой чисто вымышленной писателем-фантастом Иваном Ефремовым небезызвестной планете Торманс — Джи и Кжи.

Однако есть ведь разница — никто тут людей, обладающих самыми средними и полностью заурядными способностями… подвергать насильственной эвтаназии в 25-летнем возрасте, и близко нисколько не предлагает.

Попросту если и вправду возобладает принцип чисто уж искусственного и всеобъемлющего равенства возможностей для буквально всех слоев населения…

Нет, именно тогда на самом верху общественной пирамиды сколь непременно в конце концов и появится, куда поболее достойных людей, а не будет она до чего еще плотно облеплена и обсижена тем зачастую довольно-то бездарным племенем беспринципно настырных потомков важных деятелей прошлого или тех, кто вот загодя принадлежит к некоей достаточно определенной, просвещенной прослойке общества.

43

И ведь выйдя как раз из подобной среды, почти каждый затем считай еще заранее имеет все то свое на редкость законное право более чем полноценно рассчитывать именно на то, что и для него тоже явно приберегут более или менее достойное и теплое местечко.

И так оно отнюдь не со вчерашнего дня вполне повелось!

И главное, точно об том же Лев Толстой в своей гениальной «Анне Карениной» некогда всем нам весьма как есть до конца верно поведал.

Вот они его слова:

«Половина Москвы и Петербурга была родня и приятели Степана Аркадьича. Он родился в среде тех людей, которые были и стали сильными мира сего. Одна треть государственных людей, стариков, были приятелями его отца и знали его в рубашечке; другая треть были с ним на «ты», а третья треть были хорошие знакомые; следовательно, раздаватели земных благ в виде мест, аренд, концессий и тому подобного были все ему приятели и не могли обойти своего; и Облонскому не нужно было особенно стараться, чтобы получить выгодное место; нужно было только не

отказываться, не завидовать, не ссориться, не обижаться, чего он, по свойственной ему доброте, никогда и не делал. Ему бы смешно показалось, если б ему сказали, что он не получит места с тем жалованьем, которое ему нужно, тем более что он и не требовал чего-нибудь чрезвычайного; он хотел только того, что получали его сверстники, а исполнять такого рода должность мог он не хуже всякого другого».

И ведь обязательно надо бы и впрямь-то безупречно и крайне же старательно весьма так непременно пристроить на самые теплые места именно тех, кто безлико славен одним лишь своим родством.

Ну а как раз потому и буквально с малолетства близок к тем наиболее наивысшим слоям совершенно вот вширь попросту необъятного общественного организма.

И главное, подчас их на редкость торжественно принято разом к тому же сходу обращать в сущих людей-гигантов, ну а все остальные, они навроде муравьев у них под ногами… надо им будет — задавят, их столько, сколько им ныне понадобиться, во имя будто бы самых уж остро насущных интересов всего того остального общественного муравейника.

44

А как раз потому для буквально уж всякой той или иной до полной непристойности серой во всех же отношениях личности нисколько не окажется хоть сколько-то затруднительным действительно приобрести себе абсолютно любую, даже и наиболее значимую должность, коли он кто-либо, из тех, кто имеет довольно-то стародавние семейные связи с кем-либо из сфер высшего общества.

И, кстати, никто из них никак не есть тот и впрямь самый доподлинный образец некого крайне безупречно возвышенного ума!

Поскольку явно уж, подчас чисто совсем оно наоборот: именно от широчайшей полноты всею грудью ими вдыхаемого воздуха эти люди и творят отчаянно дикие бесчинства.

А все потому, что им, видите ли, нечто подобное никак отныне не возбраняется, а потому и вполне беспрепятственно им данные проказы как есть до конца вовсе-то и сойдут с их холеных рук.

45

Еще Грибоедов устами своего героя Чацкого обличал всех этих ханжей, готовых во имя наиболее «наивысшего блага общества» на тот самый более чем беспримерный подвиг, праведно и геройски прокладывая себе путь к его достижению телами тех не так, чтобы действительно недостойных хоть сколько-то лучшего к себе отношения на редкость и впрямь самых простых людей.

Вот они, слова Грибоедова:

«Которых мы должны принять за образцы

Не эти ли, грабительством богаты?

Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве,

Великолепные соорудя палаты,

Где разливаются в пирах и мотовстве».

А почему бы это кое-кому, собственно, и не проматывать общие (считай ничьи) народные деньги, если уж к ним и вправду имеется, собственно, тот довольно-то весьма безопасный, да и никем явственно невозбранимый, а главное и тот чрезвычайно уж легкий доступ?

Ведь суд все равно, вполне явно затем оправдает, главное — оно никак не позабыть по-братски с кем надо, поделиться, а то именно обиженные и обделенные, они-то поболее других и прочих свой голос до сущего кликушества и возвышают, голося при этом почем свет стоит, про кем-либо слишком беззастенчиво наворованное общественное добро.

46

И, конечно, далеко не всегда и не везде это более чем обязательно происходит как раз по этакому совсем как есть еще только самому вот невзрачному сценарию.

Однако при любом раскладе вполне оно попросту разом еще неоспоримо, что уж всячески доказывать себя более-менее полноценно здравомыслящим человеком, скорее всего, будет значительно легче именно тому, у кого еще изначально же умственного багажа было буквально-то вдоволь, да и в самом том как есть безграничном его изобилии…

Поскольку те или иные духовные и интеллектуальные ценности всегда же обретались где-то от него и впрямь вовсе так явно невдалеке, да и под тем самым считай, его боком.

И столь зачастую чисто ведь из-за подобного рода совсем простых житейских факторов не, так уж и редко, что это одно только разве что случайное сочетание хромосом, пожалуй, и определит, кому это, значится, еще предстоит стать образованным человеком, а у кого к тому может и не хватить душевных сил или простого физического здоровья.

Или, в самом лучшем случае, его путь нисколько не будет усеян розами, а этот фактор иногда вот и создает низкопоклонных холуев с большими научными званиями…

47

А, кроме того, общество не СТОЛЬ и давно ведь было сколь еще строго разделено (по чисто секторальному признаку) на своих и чужих.

Ну, а как раз потому и простолюдинов за ровню самим-то себе по уровню интеллекта те господа никак нисколько уж попросту не считали.

Зато общий народный ум в те не очень, кстати, и далекие нынче времена явно так, несомненно, уж при всем том, совсем немало более чем самоуверенно преувеличивался.

Классовое сознание на Руси, оно вообще, быть может, и не само по себе до чего резко и значительно лишь весьма уж поэтапно только усиливалось и усиливалось.

И вполне при этом более чем на деле возможно, что нечто подобное произошло разве что именно в связи с тем и впрямь более чем необычайно огромным багажом духовного наследия Льва Толстого…

Вдоволь впитавши из литературных и философских сочинений целый сонм всяческих сладких грез, а затем и испробовав на свою беду, сунуться в самую гущу простого народа…

И, как то фактически разом еще сходу понятно сколь еще немедля, набив на лбу довольно-то увесистую шишку, а потому и чувствуя от всяких подобного рода устремлений внутри, как есть вполне на редкость самую ужасную же оскомину, российская интеллигенция окончательно заперлась исключительно сама в себе.

48

И что только толку было от тех крайне же задушевных воззваний Льва Толстого весьма незамедлительно объединиться с народом, до чего ярко и прекраснодушно выраженных в его «Анне Карениной»?

Эта вся его чисто внешняя, несколько, пожалуй, совсем невоздерженно одутловатая одухотворенность…

А между тем до чего еще глубоко внутри как уж был Лев Толстой на редкость изрядно надутым барином, так как раз именно им он до самого конца своих дней более чем невозмутимо только лишь и оставался.

И вот он тот самый конкретный всему тому пример из другого его великого произведения — «Война и мир»:

«Ну давай спорить, — сказал князь Андрей. — Ты говоришь школы, — продолжал он, загибая палец, — поучения и так далее, то есть ты хочешь вывести его, — сказал он, указывая на мужика, снявшего шапку и проходившего мимо их, — из его животного состояния и дать ему нравственных потребностей, а мне кажется, что единственно возможное счастье есть счастье животное, а ты его-то хочешь лишить его. Я завидую ему, а ты хочешь его сделать мною, но не дав ему моих средств. Другое ты говоришь: облегчить его работу. А по-моему, труд физический для него есть такая же необходимость, такое же условие его существования, как для меня и для тебя труд умственный. Ты не можешь не думать. Я ложусь спать в третьем часу, мне приходят мысли, и я не могу заснуть, ворочаюсь, не сплю до утра оттого, что я думаю и не могу не думать, как он не может не пахать, не косить; иначе он пойдет в кабак или сделается болен. Как я не перенесу его страшного физического труда, а умру через неделю, так он не перенесет моей физической праздности, он растолстеет и умрет».

49

И главное, вот оно то вполне чистопородное, да и на том самом, считай животном уровне на редкость досконально обдуманное, а заодно и весьма же бросово откровенное мнение высокородных господ.

То есть нечто подобное и есть как раз собственно то, что они и вправду на деле думали обо всем их где-то лишь в той зыбкой дымке совсем еще отдаленно от них сколь уж расплывчато мелькающем исключительно простом и честном народе.

И были ведь данные более чем откровенные мысли весьма ярко же преподнесены, словно на блюдечке, как раз-таки до чего только великим общемировым классиком.

Автору попросту в то и близко уж явно не верится, что писатель Герберт Уэллс вовсе никогда не читал Льва Толстого, поскольку ничего подобного и быть-то никак ни в едином глазу не могло.

А вслед затем он и начертал свое крайне несчастливое и несветлое будущее в его всемирно знаменитой повести «Машина времени».

И уж, не из-за этой ли откровенно натужной сентенции великого русского графа у него и возникла, затем удивительно бравая идея разделить грядущее общество на два тех исключительно же кардинально различных биологических вида?

А между тем некоторые столь наглядно именно нечто подобное всем тем (черным свинцовым порошком на белой бумаге) более чем строго как есть вполне ведь считай и отобразили.

Причем это как раз в чем-либо подобном и был, надо сказать, вполне здраво проявлен весь их на редкость искренне безутешный взгляд на довольно многие житейские вещи.

50

Причем буквально во всех своих крайне непритязательно досужих рассуждениях они, как правило, только-то и основывались на одних лишь околонаучно-безумных теориях о той самой уж пресловуто броской и исключительно наглядной разнице между расами или классами всех тех совсем безучастно живых людей.

И вот чего только обо всем том на деле довелось автору отыскать в книге выдающегося писателя Андрея Платонова, а именно в той сколь доподлинно же исторического значения повести «Котлован»:

«Девочка могла бы быть и дочерью Чиклина. Мать ее даже хотела, чтобы было так. Но все равно ребенок едва ли был бы лучше и разумнее. Зачал девочку, наверное, такой же, как и Чиклин, мастеровой человек, стало быть, плоть в ребенке из одного классового котла. А если кто и радовался ласкам умершей женщины, то эти ласки не есть квалификация ребенку. Это не человечество».

Эти строчки были начисто подчищены цензурой из конца третьей части, так что на бумаге их и по сей день вовсе нет как нет, и лишь в аудиокниге они теперь несмотря ни на что все ж таки явно ныне присутствуют.

51

Вот уж, собственно, и впрямь-то как-никак, а до чего оно нынче вообще ведь дошло!

Большевики даже и детей своим немощным умом разом начали бессовестно разделять по их самому изначальному зачатию на некие те, видите ли, извечно враждующие между собой классы!

Да и кроме того, как уж говорится, сколь прямолинейно они без единой здравой мысли одним тем серым веществом своего головного мозга и вправду как-никак, а действительно додумались полностью низвести всю человеческую природу до каких-либо чисто социальных факторов, протоптав при этом в девственно снежной целине всем нам дорогу в то очаровательно светлое никуда.

А главное, на редкость смачно и крайне меланхолично, при всем том так и жуя жвачку той и близко никак не в меру уж как есть еще бесовски разухабистой идеологии…

А люди, они, по всей сути своей, полностью одинаковые, и лишь цвет их кожи или, что тоже порою случается, до чего уж весьма различный культурный опыт, труд и национальный колорит подчас разом и делают их несколько иными.

Однако все это безнадежно же эфемерно в свете наиболее главного, полностью до конца общего для всех их, положительно общечеловеческого начала.

52

И ведь дело тут само собой разом ясное — буквально любые войны нездоровых амбиций и совсем вовсе же неловко ущемленного престижа — абсолютная нелепость и точно та дикость, как и, скажем, тот же каннибализм.

То есть, коли нынешнее человечество, находясь в здравом уме, довольно-то благополучно переживет ту чисто младенческую свою глупость, то уж тогда в грядущих учебниках истории две минувшие мировые войны, а в том числе и та как есть гипотетически и по сей день, возможная третья будут явно находиться совсем непосредственно вовсе неподалеку оттого лишь несколько поболее примитивного первобытного людоедства.

И сколь непременно давно бы пора тем чересчур не в меру одиозным политикам раз и навсегда совершенно уж до конца осознать всю ту самую непременную немощность принципов нелепо амбициозного противостояния культур и наций.

Да и вообще именно нам сейчас ведь ныне живущим людям уж как есть на деле бы надо во всем расстараться, дабы по мере сил разом соединиться в некое дружное и единое сообщество всех стран и народов нашей планеты.

Ну а как раз потому и следует тому или иному народу полностью вот сплоченно и согласовано, весьма уж постепенно приучиться воевать, никак не с каким-то тем таинственным и пресловутым внешним врагом, а исключительно со всем тем невозмутимо тупым и озлобленным невежеством внутри границ своей собственной великой державы.

И те самые люди, которые и вправду могут сколь еще нечестиво кое-кому показаться всего-то навсего ядовитой плесенью века, вполне уж между тем могли бы быть истинными людьми науки, обладать знаниями, просто в их безвестной судьбе совершенно не было никакого должного примера, и все ориентиры их были крайне приземленными и бытовыми.

Но это точно и близко не их вина, а куда скорее того общества, что пока довольно во многом на редкость откровенно, более чем явственно же дико.

Ну а коли в чем-либо оно на редкость просвещенно да и весьма ярко во все цвета радуги более чем пестро разукрашено…

Ну так данная палитра светлого ума и ярых амбиций до чего зачастую считай ведь семимильными шагами идет никак не в ту безупречно наилучшую, а строго как есть именно в чисто же исключительно техническую сторону.

А при данном раскладе тому сколь разностороннему и чисто нравственному воспитанию серых масс простого народа особого внимания уделяться и близко-то никогда совершенно никак вовсе не будет.

И только вот потому и будут эти массы и впрямь-то считай по-прежнему пребывать в точно той же тьме той еще как есть житейски затхлой обеспокоенности, тех самых чисто своих наиболее мелких страстей и горестей.

А действительно на деле дать им несколько иную жизнь сможет одно лишь только самое еще широкое просвещение, всецело ориентированное именно на тот чисто детский и подростковый возраст и вовсе никак не одного, а многих и многих самых различных поколений.

А именно тогда и возникнет тот полностью единый и цельный организм. Причем, ясное дело, появится он именно из того совсем несчетного конгломерата личностей, что и вправду затем и должен будет оказаться, на редкость надежно спаян и объединен именно тем столь уж благовидным и добровольным желанием буквально-то всяческого совместного творческого труда.

И нечто подобное весьма здраво затем как раз и предстанет именно в виде до чего искренне настоящего, а никак не аляповато и вычурно светлого будущего.

Ну а в особенности коли речь тут пойдет именно о том будущем, что всеми силами кем-либо уж будто бы сколь еще спешно ныне созидаемо, как раз во имя тех крайне-то пока до чего отчаянно далеких грядущих поколений.

Да только тем еще доподлинно праведным настоящим сможет уж стать разве что только то будущее в основе которого будут заложены вполне разумные и созидательные принципы.

Но это один только дикий хаос и казенное безличие и могут ведь еще последовать после на редкость явственного разрушения самих же основ нравственности и морали.

Причем возможно, что бездеятельное выжидание тех еще лучших времен можно показаться кому-то целой вечностью…

Но вот даже если ради сотворения другого мира вещей и мыслей и впрямь-то потребуется целых десять тысяч лет — это всего-то навсего попросту уж окажется временем, что весьма так дельно понадобится для той самой еще безнадежно медленной, но при всем том единственно верной и постепенной перековки исключительно неповоротливой обывательской психики.

Ну а в той еще мартеновской печи всяческих ярых революционных преобразований она разве что лишь дьявольски деформируется, а потому и внутри нее довольно-то многое вот и вылетает тогда в трубу, совсем начисто до конца там сгорая.

Да и вообще то самое доподлинно человеческое при этом полностью разом тогда вытесняется мнимыми символами, в которых главным будет одно то самое уж пламенное служение гиблым идеалам, а они, разрушив все и вся и лягут затем в основу сущего беспредела 90 годов 20 столетия.

53

Лучшее будущее еще изначально было явной химерой и поводком, за который с чудовищной силой сколь резво тянули в грядущее серые и безропотные массы точно тех же самых рабов…

Ну а, коль скоро хоть как-то весьма посильно перестраивать любые социальные навыки тех самых наиболее простых людей то ведь делать это надо бы исключительно вот неспешно и очень, и очень уж довольно-то аккуратно.

А это само собой уж сходу еще означает, что за подобные дела действительно никак не следует браться именно, что как есть, буквально-то с бухты-барахты и близко уж никак вовсе-то ни о чем совсем не подумав.

А впрочем, и вообще тем еще простым людям надо бы дать медленно брести именно своей общей и широкой дорогой, никак не маня их в светлые дали несбыточно лучшего жития-бытия…

Причем сама та попытка сколь на редкость вполне полноценно поднять сознательность серых масс не столь так, в принципе и глупа, другое дело, что из чего-либо подобного может выйти нечто полезное разве что в случае до чего только самого же осторожного проникновения в одну ту, считай исключительно детскую психику.

То есть, именно того еще, собственно, времени пока все людское мировоззрение считай вот постепенно же формируется и внутри всякого никак еще совсем незрелого сознания не по дням, а по часам медленно, но верно зреет та некая только лишь грядущая взрослая личность.

Ну а во всяком полноценно зрелом возрасте любой человек должен жить разве что в том самом уж как есть еще полном до конца логическом соответствии со всеми теми принципами, что в нем довольно-то давно раз и навсегда вполне устоялись.

И чисто таковым оно будет считай так поскольку, что абсолютно всякое их разрушение весьма же безусловно затрагивает всю социальную природу существующего общества.

Ну а потому и хоть сколько-то лучше от подобных действий точно ведь никому затем вовсе не станет.

А потому и та самая безнадежно грубая ошибка тех слепо же обреченных на неуспех социальных экспериментов до чего еще неизменно заключалась, как раз именно в тех отчаянно-полубезумных стараниях яростно вживлять в давно затвердевшее, словно камень, обывательское сознание принципы, которые станут житейски доступными разве что для тех совсем вот никак неопределенно отдаленных потомков.

Да и то коли чему-либо подобному и сподобится некогда вполне еще случится, то уж произойдет это разве что в том самом единственном случае, коли им и впрямь доведется выбрать именно тот наиболее правильный и верный путь всего того последующего своего тысячелетнего морально-нравственного развития.

Причем речь тут никак не идет только о рамках всякой той считай вот самой же отдельной личности, но и вообще всего общества в целом.

И как раз таково оно, считай потому, что сколь явно оно состоит разве что из всяких на редкость мелких частей, которые весьма плотно подогнать друг к другу более чем наспех вовсе никому и близко уж никогда совсем не удастся.

Для настоящей притирки нужна будет вполне еще самостоятельная и до конца продуманная сознательная воля, а чья-то властная и направляющая рука может ее разве что сломать и еще поболее укрепить всякое стародавнее рабство.

Ну а тогда и те изумительно светлого духа люди будут уж только ведь и способны бессильно лицезреть то самое беспредельно так грядущее засилье серой и убогой умом невообразимо криворукой бюрократии.

А все из-за того, что границу личного и общественного никак нельзя стирать в полную труху даже и во имя самого наилучшего будущего всего человечества.

Потому что результатом всему тому будет не взлет простых душ, а их самое вот стремительное падение в кровавую пропасть чудовищного безвременья.

А следовательно и тот весьма уж бескомпромиссный вывод.

Хотя те сколь еще доблестные идеалисты и стремились к свету, что проник в их души, однако, в результате всяческих их доблестных усилий и настало же время, куда значительно поболее всевластной тьмы.

Слепящий души свет далекого будущего, отразившись в очах безнадежно слепого от рождения невежества, вызвал разве что шквал самого еще чудовищного разрушения, а следовательно и стал он причиной вездесущего произвола.

Причем еще и в таких небывалых масштабах, какие до этого и не знала вся та мировая история.

Причем началось это все именно с того, что люди восторженного ума разве что только уж и захотели донести до масс свои идеалы, совершенно, не понимая, что они им непременно так нужны в точности как рыбе зонтик.

Массам нужен хлеб насущный, а ко всему остальному они неизменно до чего еще явно же полностью равнодушны.

Однако те люди высокие думами ничего подобного и близко никак вовсе не понимали.

Ну а вполне вот исторически оно так сложилось разве что оттого, что обладали те высоколобые интеллектуалы до самой еще полной нелепости горячей кровью, да и сознанием начисто во всем отстраненным от абсолютно любых весьма исконно же повсеместно обыденных реалий жизни.

Причем и само то собой, в принципе, ведь яснее же ясного…

Всякие те или иные невероятно восторженные и наилучшие намерения, как и более чем нетерпеливые ожидания тех еще самых чудодейственно благостных перемен могли разве что только и окончиться одним лишь сколь уж еще чрезвычайно серым, как и та засаленная простынь чудовищным засильем, куда только поболее прожорливых клопов на теле всего того еще от века многострадального российского общества.

«Благодетели народные» с тем никак не безмолвно переполняющим их души исключительно же безответственным ощущением и впрямь до чего неминуемого краха той будто бы отчаянно лютой и дикой безнравственности, столь откровенно переполняющей просторы вконец им ныне опостылевшего жития-бытия…

Да только ведь между тем коли чего подобные «деятели добра» затем на деле и совершат, так-то уж, собственно, выразится исключительно в том, что это именно им и доведется погубить вполне стоящие ростки крайне пока еще размыто как есть уж чисто вот грядущего общечеловеческого счастья.

Ну и вообще весьма глубокомысленно развивать надобно бы именно что каждую ту или иную отдельную личность, а не те исключительно же светлые и блажные идеи!

И буквально каждого человека надо было весьма уж старательно выпестовать считай, что с самого его зарождения, а поскольку сделать это на данный момент попросту и близко как-никак совсем невозможно, то и лезть в душу к массам, рассказывая им взрослые сказки, было уж абсолютно так вовсе нисколько нельзя.

54

Человек, что вырос, словно тот еще репей за огородом, ничего действительно нового ни в жизнь никогда точно ведь не построит, а только, то самое для него отчаянно чужое, которое явно ведь было некогда кем-либо иным весьма так неспешно благоустроено, он сколь уж еще безоглядно со всем тем холуйским наслаждением разве что враз как-никак затем и задушит.

Причем безлико дик он никак не по тому исключительно и впрямь вполне естественному своему нутру, а разве что по одному тому месту как есть еще самого же изначального своего зарождения.

И вот кабы довелось ему иметь тот самый достойный доступ к величайшим благам цивилизованной жизни, то и главный запал его души оказался бы более чем наглядно вполне общим с людьми, что подчас уж придают своим духовным и человеческим качествам некий ореол ярчайшей святости, да и особо статной интеллектуально над всем же миром возвышенной людской породы.

Ну а то, что неотесанные дети подчас и вовсе ведь никак необразованных родителей иногда имеют внутри себя чего-то, что в ком-либо другом несколько изжилось и атрофировалось, им не понять, причем как раз оттого, что искусственная оболочка возвышенной культуры попросту отнимает у человека всякое понимание великого разнообразия этого невероятно плотно окружающего нас мира.

Да и вообще некоторая часть из тех самых потомственных интеллигентов, попросту дойдя до совершеннолетия, явно так при этом становятся всезнающими снобами, что практически полностью до самого конца вполне вот и будут абсолютно апатичны к тому, что как есть, сколь явственно выходит за узкие рамки их до чего на редкость однобоких и предвзятых представлений.

55

В то самое время как люди, куда поболее близкие к природе, да и действительно связанные с ней безупречно же мертвым узлом, попросту никак не развиты и весь их до чего только самобытный природный ум, всецело находится в сущих потемках мрака невежества.

Но эти черные бездны народного бескультурья и незнания вполне еще можно и нужно заполнить светом самой максимальной всеобщей образованности.

Однако не тащить же их вверх крюками чисто внешней дисциплины!

Поскольку их как есть, вполне еще стоило бы и впрямь-то старательно подталкивать к тому самому духовному саморазвитию, яростно так и давя при этом исключительно же на одно только самолюбие и общую подчас весьма ведь бравую и праведную сознательность.

Ну, а кроме того, надо бы также разом еще заодно и выяснить, к чему это вообще лежит у всех и каждого из них душа.

Да только как это будет возможно нечто подобное хоть сколько-то осуществить после того самого на редкость полного окончания тех достаточно же невообразимо длительных процессов медленного, но верного взросления всякой той или иной человеческой личности?

А из того сам уж собою разом напрашивается чисто тот довольно-то малоутешительный вывод, что как-никак, а действительно понять, кем мог еще стать (имея к тому самую настоящую возможность) тот человек, что и впрямь получил бы должное воспитание и, прежде всего, домашнее образование, можно лишь только пока он не совсем вот еще полноценно же вырос.

НУ А ЕСЛИ ЛЮДИ ВО МНОГОМ ЗАВИСЯТ ИМЕННО ОТ МЕСТА, В КОТОРОМ ОНИ ОБРЕТАЛИСЬ С МЛАДЕНЧЕСТВА, ТО, КАК ЭТО ТОГДА МОЖНО ИХ ВООБЩЕ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ЖЕ ОГУЛЬНО СУДИТЬ ЗА ТО, ЧТО ИХ ДУШИ ТЕМНЫ И ПОЧТИ БЕСЦВЕТНЫ?

Да и держать самих себя за наивысшую всезнающую касту никому и близко уж ведь истинно попросту нисколько не стоит.

Сегодняшнее безупречно поверхностное знание от сущего невежественного незнания, скорее всего, коли вообще хоть как-либо и отличается, то речь тут может идти об одной той безумно веской возможности все те ныне так или иначе случившиеся по нашу душу невзгоды и впрямь-то сколь еще неспешно разве что лишь той еще безвременно же удесятерить.

И уж если наша нынешняя техногенно переразвитая цивилизация хоть как-то сумеет с грехом пополам на деле действительно же преодолеть возраст нашего нынешнего совершенно бессмысленного младенчества, то, как раз тогда те самые будто бы огромные научные знания сегодняшнего дня ни в какое академическое обучение грядущих тысячелетий попросту никак вот точно уж затем не войдут.

56

Но, правда вполне еще может разом уж на деле еще статься, что эдакого рода более чем дилетантские рассуждения, конечно, мелочи, а главное — оно всегда именно в том, что это значится мы — действительно образованные люди, в самом доподлинно полноценном и светлом смысле этого слова.

А все остальные для нас весьма безнадежно же ничтожны, поскольку явно не было им дано денно и нощно искрить блестящею мыслью, да и, знамо дело, было как-никак, а нечто подобное им попросту никак вовсе так явно и ни к чему.

И вот до чего еще взвешенно и остроумно, как и сколь же, беспечно записав праздных обывателей в тех единственно и впрямь нерадиво безмозглых зрителей великого технического прогресса, совсем же невольно, может еще затем и создашь из самого себя властелина хоть как-либо вполне вширь обозримой вселенной!

Ну а на самом-то деле как есть с виду до чего наглядная разница в уровне интеллекта не столь уж вполне более чем явно разом существенна.

А как раз потому у довольно ведь различных групп населения она в значительной степени определяется, так или иначе, имеющимся культурным опытом, семейными традициями, образованием, наконец, нежели чем всякими абстрактными материями, начисто отвлеченными от буквально всех существующих в этом мире житейских реалий.

57

То есть, коли весьма заострить внимание на этой вполне же важной теме…

Основное различие между интеллектуально развитыми и образованными людьми и всем прочим народонаселением пролегает в одной лишь области, куда разве что поболее углубленно повседневного восприятия первыми как он есть так или иначе окружающего их мира.

А это, в свою очередь, вполне же однозначно происходит именно за счет всего того в свое время полученного ими в тех еще чисто домашних условиях самого вот полностью же конкретного воспитания, а точно также и как-никак само собой затем уж в свое время последовавшего высшего образования.

А посему и дело тут абсолютно не в какой-либо вообще голубой крови — аристократизма духа.

То есть главное, на наш взгляд, различие между той чисто сегодняшней интеллигенцией и всем остальным малообразованным народонаселением (кроме учебы в университете) заключается лишь в том, что первых в отличие от вторых весьма старательно приучили, употребляя, пережевывать не одну только грубую пищу физическую, но также и ту довольно острую пищу духовную.

58

Однако сама культура современного цивилизованного человека без того наиболее главного внутреннего наполнения, которое и вправду способно создать в нем одно же принципиально взвешенное и продуманное воспитание, собственно, ведь является разве что как есть во многом чисто ведь ярко внешним, довольно бы, надо сказать, более чем легко шелушащимся лоском, следствием удобной и ласковой жизни.

Интеллектуальный труд сам по себе никого и уж явно не облагораживает, а единственное, чего вообще добавляет, так это апломба, морщин на лбу, кое в чем постепенно расширяет внутренний кругозор.

Однако вот это случается разве что лишь в том самом случае, коли сам человек того всею душой именно что как следует, действительно жаждет.

59

Причем куда уж значительно большее разнообразие всего того так или иначе существующего рациона никак так еще не указывает на столь безмерно хоть сколько-то поболее существенную восприимчивость к тому, что никак не является сущей обыденностью этого ведь совсем же невзрачно серого бытия.

А только лишь откуда-то издали оно вполне сходу всерьез намекает на всестороннюю зрелость чьего-либо сознания в плане абсолютно так верного и правильного понимания нисколько и близко никак не навязчивых свойств ласковых душевных удобств, а также и вообще, полноценно сладостного покоя и уюта.

Правда, само потребление человеком всего того, что может дать ему жизнь и природа, — процесс сколь однозначно, в принципе полностью же естественный и о чего совсем простой.

И если у кого-либо и впрямь аппетит значительно же утонченнее, то это никак еще не повод и вправду видеть в самом себе свет ярких очей, ведущий весь этот мир к славному грядущему изумительно наилучшего для всех и каждого вполне же одинаково лучезарного общечеловеческого блага.

Поскольку оно ни на каком таком дереве в том самом уж райском саду явно ведь вовсе, совсем не растет.

Ну а скорее наоборот, вольно изменяя генную структуру можно будет как есть еще отрастить у себя чего-либо явно уж новое, причем нечто такое, чего ранее у наших предков никогда доселе попросту не было…

Да только коли у кого-то душа вся в белом, а те еще самые житейские принципы до чего — вот попросту сколь же плотоядно вовсе не приемлют всякого существования необычайно склизкого прошлого бытия…

Ну а в особенности в том его уж на редкость откровенно совсем отсталом и самом-то крайне неприглядном его виде…

То ведь соответственно сему, почему бы это кое-кому было разом тогда не начать до чего еще сходу переделывать природу вещей, придав ей, куда и впрямь поболее удобный и легко усвояемый вид?

Однако нечто подобное точно уж разом не окажется производным вольного полета светлой мысли, а прежде всего, куда поболее ярким ответвлением точно того сущего невежества, что вот весьма неизменно присутствует в пустых головах простых и крайне никчемных обывателей.

Они ведь в своем большинстве попросту никак же не получили хоть сколько-то должного развития своего интеллекта.

А если кто-то нечто подобное вполне сполна получил, то только лишь это совсем уж не сделает из него жреца великих знаний.

Раз та и впрямь безупречно наглядная достижимость для кое-кого тех на редкость изысканных задушевных благ, что удивительно малодоступны довольно многим обычным людям, (и совсем не в силу темноты их пока никак еще неразвитого интеллекта) явно не подразумевает чьей-либо настоящей духовной возвышенности над чудовищно гиблым болотом мерзкой житейской суеты.

60

И попросту люди той еще совсем уж безнадежно маленькой и никак не воспитанной большим искусством души никак не будут в состоянии увидеть весь этот мир через призму сколь утонченно-сладостного его преображения в некие те иллюзорно светлые приторно и радостно ласковые тона.

Ну а те, кто, надрываясь всею душой, так и расхваливают мир возвышенной фантазии, как правило, обитают в трясине именно той собственной уж чисто как есть своей весьма ведь одутловато восторженной чувственности, а вокруг них может быть и полнейшее и широчайше-серое безличное безлюдье.

Поскольку то полностью необразованное простонародье живет чисто сегодняшними своими заботами и хлопотами и всякие думы о некоем далеком завтрашнем дне его сознание явно не задевают и нисколько никак не затрагивают.

И прежде всего, это так, собственно, как раз оттого, что совершенно толком необразованная людская масса в тех как-никак, а иногда чисто вскользь ею почитываемых книгах вполне же всерьез способна охватить один лишь яркий занимательный сюжет, но и близко ведь не всю красоту и величие того еще самого изначального авторского замысла.

Да и, как правило, ее интересы далее легкой и развлекательной литературы и близко при всем том никак не идут.

Ну а происходит это только лишь оттого, что обыватели попросту так никак не готовы к тому рьяно и невозмутимо сознательному усвоению чего-либо что им и вправду будет более чем неотъемлемо нужно как раз для того, чтобы весьма полноценнее, затем и идти путем дальнейшего развития всей своей крайне невежественной личности.

И то само собой было бы до чего удивительно хорошо кабы было оно и вправду на самом вот деле иначе.

Да только обыватели ни к чему подобному между тем пока и близко-то не были уж всею душой действительно вполне делово приспособлены.

И сколь еще неразрывно нечто подобное было уж связано как раз-таки с теми безупречно обыденными факторами столь до чего недалекого их безыдейно-житейского существования.

61

А впрочем, речь тут явно идет далеко не обо всех, а только лишь о подавляющем большинстве синих воротничков.

Да только ведь и те, кто зарабатывает себе на жизнь ИСТИННО ВЕЛИКИМ интеллектуальным трудом от них не столь уж и далеко на деле ушли.

И вся та довольно-то существенная разница тут именно в том, что эти люди, еще изначально попали в довольно-то удачные условия, или им явно хватило сил вырваться из их мещанской среды, но это почти всегда большая удача, запас здоровья, нерастраченных в вечных домашних склоках нервов, а вовсе не какая-либо безупречно, как есть голубая кровь.

Да только вот кое-кто из доблестных представителей великой аристократии духа зачастую как раз в том весьма так неотъемлемо и здраво на редкость полностью же убежден…

И они считай ведь всею душой в то самое сколь искренне верят…

Ну а кроме того, их так и переполняет сугубо внутренняя убежденность, что тем или иным изначальным первоисточником их высокой духовности, как и «цвета крови» неизменно являются именно те и впрямь-то сотканные из красивых чувств фолианты великоидейной высокохудожественной литературы.

62

Да только между тем данное их суждение совсем не иначе, а абсолютно дичайшая чушь.

А все потому что дети, словно маленькие обезьянки, во всем берут пример со своих родителей, а нечто остальное для них разве что столь донельзя аморфно и никак не является неким тем по-настоящему живым образчиком для буквально всяческого их полноценно чувственного внутреннего анализа.

А как раз потому и из всего того вышесказанного сама собою весьма ведь навязчиво проблескивает совершенно уж неутешительно горькая истина.

И попросту само собой ясно, как божий день, что та всеми нами безумно любимая литература может быть одним разве что дополнительным наглядным пособием, стимулом, но никак не светочем наивысших форм разума во тьме тяжких душевных скитаний.

Ну а кроме всего остального прочего, книги и близко уж не приучают человека к здравым, светлым и высоким мыслям, поскольку это нисколько не то, ради чего были они кем-либо некогда задуманы, да и всецело на деле вполне же разом так затем предназначены.

А только вот и было им до чего еще всегдашне же свойственно лишь иногда и как-никак исключительно ненадолго сходу, так приоткрывать перед человеком весь этот необъятный мир глазами других людей, и именно в том и есть вся их наиболее основная задача.

63

Ну а тот умиленно-нежный и строго утилитарный подход к книгам неизменно же берет свое начало как раз с того самого вздорного применения художественной литературы во имя ярого самовозвышения всей той удивительно восторженной своей личности над всеми прочими другими…

Причем осуществляется — это именно так посредством до чего еще необъятного чтения великого множества довольно-то различных авторов, хотя еще два (без малого) тысячелетия назад великий римский философ Сенека явно же предупреждал против подобного всепоглощающего подхода к любой и всяческой литературе.

И вот они его вполне и поныне действительно актуальные и разумные слова:

«Большая библиотека скорее рассеивает, чем получает читателя. Гораздо лучше ограничиться несколькими авторами, чем необдуманно читать многих».

64

И это только поэтому некоторые чрезмерно зачитавшиеся литературой личности от того самого безмерного всеобилия полученных ими чувственных впечатлений и полного, кстати, затем последующего растворения в мире светлого художественного вымысла, собственно, и стали смотреть на всю ту невзрачно окружающую их реальность разве что лишь через те большие розовые очки.

Да и вообще мир самых обычных полностью, безыдейных вещей их при этом явно же интересует весьма и весьма довольно-то относительно мало.

И тем наиболее главным тут будет именно то, что слишком там многое, видите ли, сколь еще излишне необычайно же серо и невзрачно по сравнению со столь очаровательно надуманным миром чьих-либо на редкость возвышенно-светлых фантазий.

А книги между тем надо бы всем своим сердцем любить именно за душу их авторов, а никак не за то, что представляют они из себя то самое чисто же потрясающе изысканное блюдо, поданное в роскошном ресторане под истинно славным названием «Душевная благодать».

Причем все тут дело отнюдь не только в весьма благостном, умственном, а еще точно также и на редкость сладостном усвоении самых разных книг.

И уж все это как раз потому, что у некоторых чересчур рьяных личностей оно вот будет, куда скорее увязано с одним тем самым-то насущным процессом пищеварения (хотя и в изумительно духовном смысле), чем с неким доподлинно задушевным подъемом над всеми теми глубочайшими же низинами плотского мещанства.

65

А оно-то, кстати, и приводит к мыслям о своей и впрямь-то как есть незатейливо великой значительности по сравнению с тем ничего и близко не значащим песком эпохи, раз и навсегда текущим в одном и том, долгими веками именно что принципиально неизменном направлении от самого рождения к старости и смерти.

А между тем столь откровенно плоское, как блин видение мира, безусловно, так совсем уж попросту недопустимо.

Поскольку всякое самовозвышение над серою толпой, глубоко аморально, а в особенности, когда на свой Олимп кому-то ведь никак не пришлось и вправду же взбираться с большим рюкзаком горя за спиной, не раз при этом, рискуя свернуть себе до чего только хлипкую шею.

В то самое время как, то весьма так уж крайне заносчивое отношение к обывателям со стороны человека всю свою жизнь, прожившего на всем готовом непременно будет собой обозначать одно лишь исключительно ярое и сколь кичливое чванство.

66

И главное зачастую подобные люди более всего думают разве что о своем личном удовольствии, которое им именно вот попросту уж обязана предоставить жизнь, а не о каком-либо, подчас нисколько и неведомом им большом и широком общественном благе.

А впрочем, надо бы уж как есть прямо при всем том до чего только сходу признать, что ведь делают они это совсем не от того, как есть попросту невероятно великого всепоглощающего эгоизма.

Нет, скорее как раз оттого, что этакие бравые сыны книжной премудрости попросту как есть, уж полностью искренне подчас считают людей обыденных совершенно ни в чем никак недостойными какой-либо вящей заботы об всяческих их мелких, житейских интересах.

Зато уж сколь безумно они с теми так и переполненными слезами очами весьма глубокомысленно раболепствуют пред высокими идеалами, идеями, навскидку и вправду вроде как способными поднять всю легендарную людскую массу на искрометно яростную борьбу вовсе-то и близко неизвестно за что, но зато и впрямь до того утопически чрезвычайно уж как есть до того благородное…

67

Да вот уж, однако, коли те никак небезызвестные филантропы благих идей, и устроят после того на редкость удачного захвата светской власти и престола Господа Бога и впрямь так некое подобие рая, то ведь разве что с тем более чем бросово дешевым и довольно малопитательным рационом для тех наспех облагороженных ими, чисто формально приподнятых разом с колен серых масс.

Правда, зато он на деле будет доступен для всех и главное явно уж считай, что полностью забесплатно!

Однако, само как оно есть отсутствие денег в данном случае может объясняться одним лишь тем, как есть, считай исключительно вот подневольным и тяжким трудом полностью же отныне совсем бесправных рабов.

Причем весь тот мелкий и ничтожный люд при подобных славных делах неизменно может, в том числе и оказаться, чем это только той или иной «великой душе» отныне-то будет угодно, а в том числе, и пищей для привилегированной расы или, тем паче, для самих-то презренно жалких себя.

Но это лишь в том крайне весьма прискорбном нацистском случае, ну а при всем том исключительно же безнадежно переразвитом социализме вполне еще конкретной реальностью неизбежно, в конце концов, явно бы оказалось именно то, о чем написал в своей книге «Час Быка» Иван Ефремов:

«Виды убийства многообразны. Убивают несоответствием выполняемой работы и условий, в которых она проводится. Отравляют отходами производств и моющими химикатами реки и почвенные воды; несовершенными, скороспелыми лекарствами; инсектицидами; фальсифицированной удешевленной пищей. Убивают разрушением природы, без которой не может жить человек, убивают постройками городов и заводов в местах, вредных для жилья, в неподходящем климате; шумом, никем и ничем не ограничиваемым».

68

Причем, собственно, хоть как-либо веско взвесить и определить, чем — это именно все, то и вправду могло ведь весьма назрело вполне вот на редкость затем оказаться более чем разом в конечном итоге чревато…

Ну, а тем более, нисколько не прикрывая при этом личины, весьма так отважно полностью же открыто протестовать довольно-то мало, кто когда-либо столь опрометчиво и впрямь на деле доселе отваживался.

И как минимум отчасти — это происходит как раз оттого, что художественные книги сколь еще волшебно создавали, а впрочем, и теперь вполне по-прежнему создают довольно удобную всяческим недалеким умам иллюзию самого уж вовсе совсем немыслимого райского блаженства.

Всем тем книгам попросту уж было на редкость неотъемлемо свойственно разом вот уводить человека от буквально любых реально существующих в этой жизни обыденных ситуаций.

А как раз потому и послужат они тем еще безупречно же удобным погостом для абсолютно всяческого духовного идолопоклонства, а в особенности для тех, кто сколь, истово на них только ведь молится, а не вдыхает всею своей душой аромат чужих мыслей и многогранно светлых чувств.

69

А между тем как раз-таки это и порождает ту самую доподлинно благодатную ответную реакцию, и вовсе не в виде некоего того, уж считай утробного удовольствия от того до чего хорошо и весьма изысканно переваренного внутри души красивого слога.

Причем у кое-кого, явно и впрямь излишне же ярчайше просветленного всеми теми на редкость блекло отображающими действительность книжными реалиями, порою бывает столько задушевного пламени в очах, что и никаким прибором его никак никогда попросту же не измеришь.

Да вот она беда: когда надо бы действительно с кем-либо довольно-то вполне всерьез повоевать, а в том числе и в чисто социальном плане, кое-кто почему-то сразу незамедлительно стушевываются, и бравады от него и близко тогда нисколько не жди.

И разве все дело тут именно в той исключительно жалкой же трусости?

Нет, в одной лишь той исключительно подчас совсем на деле излишне изысканной и вездесущей чистоплотности в сочетании с тем совсем бездумным самолюбованием в кривом зеркале мира возвышенной и праздной литературы.

Причем кто тут будет спорить, что нечто подобное исключительно же верно и как раз именно подобным образом тому вообще и должно бы, собственно, быть.

Однако вот всему этому надо бы уделять самое большее 55% своего личного времени, а не все те 75%.

Потому как не то чтобы ложные, но до чего еще крайне во всем отдаленные дали литературной действительности никак и близко не то, к чему сколь, непременно, ведь следует всею душой и впрямь более чем непримиримо стремиться.

Да, кстати, и в той сугубо мирной, не то, чтоб бесконфликтной жизни тоже подчас явно приметна чья-то более чем откровенная тенденция прижаться бы к власти, да поплотнее.

Ну а это до чего, безусловно, само собой изобилует самым уж как есть немалым числом компромиссов или полукомпромиссов буквально-то со всякой на этом-то свете общественной этикой и моралью.

Причем касается — это практически всего, что хоть как-либо может в действительности же угрожать чьему-либо душевному спокойствию, а тем более вполне, как всегда невозмутимо-безмятежному материальному благополучию.

70

А откуда-то отсюда, и появляется та самая необычайно рьяная готовность подчас даже и бессловесному попранию, каких угодно принципов совести и морали.

Причем все — это делается именно дабы иметь весьма искренне многими слепо обожаемую возможность довольно-то тихо уйти в свой иллюзорный мирок, в котором нет, как нет никаких бурь, а одна тишь да гладь, а вокруг хоть трава не расти.

И вот как именно нечто подобное весьма уж ярко описывает Иван Ефремов в его до того изумительно гениальном литературном творении — романе «Час Быка»:

«Ученые владыкам помогали во всем: изобретая страшное оружие, яды, фальсификаты пищи и развлечений, путая народ хитрыми словами, искажая правду. Отсюда укрепившаяся в народе ненависть и недоверие к ученым, стремление оскорбить, избить, а то и просто убивать „джи“ как прислужников угнетателей».

71

И самое тут как есть до чего безусловно же главное оно именно в том, что Иван Ефремов в своей книге как раз-таки ведь описывает те самые вещи, которые и являют собой более чем весьма неотъемлемое диалектическое развитие всякой той всепланетной диктатуры.

И уж как бы она себя во всем том дальнейшем после ни называла, это одни зачастую во многом разве что малосущественные детали.

Ну а сама как она есть наиболее главная ее изначальная суть, всенепременно уж явно затем окажется одним лишь самым мелким проявлением отдельных свойств характера данной власти.

А впрочем самым же принципиальным образом существовать они будут разве что на тех самых вот первых порах.

Причем уж после того донельзя бесповоротного укрепления престола новоявленного и всесильного диктатора вся разница, в конце концов, еще неминуемо вскоре бы себя на самом уж корню всецело изжила.

Ну а коли и не так чтобы сразу, то это непременно бы случилось некогда потом с течением времени, пусть даже и крайне поэтапно и несколько вынужденно, но полностью же окончательно.

72

Ну а той столь многозначительно веской первопричиной более чем безнадежного укоренения тех еще новых норм общественного бытия вполне полноправно должен был стать именно тот высокоидейный идеализм, что неизменно был совсем не в меру до чего еще сладостно прекраснодушен.

Ну а считай так заодно и было ему свойственно разом оказаться чисто ведь абстрактно уж до чего сердобольно прискорбным по поводу тех самых явно вот нескончаемых (от века длящихся) страданий сколь многочисленных людских масс.

И все — это как есть разве что наглядно озаглавливало только ведь именно то, что люди, всею душой слепо укоренившееся в вере в светлое и лучезарное добро, уже сегодня весьма как-никак премило живут в том самом никому и близко пока неведомом изящно и восторженно-прекрасном далеко.

А между тем оно уж пока попросту, что вовсе-то никак совсем несбыточно, а потому и те отчаянно вопиющие о нем мечтания крайне аляповаты и всецело же блеклы и попросту до чего необычайно во всем явно неказисты.

Но зато в чьем-то лучезарно светлом сознании так и роящиеся там чудесные образы невероятно лучшего грядущего на редкость ярко и безупречно были весьма блистательно заранее всячески же воспеты, нарядны, да и вполне полностью реалистичны.

Ну а значит, и вправду ведь совсем незамысловато приглядываться к той на данный момент времени столь пока на редкость неприглядной изнанке вещей кое-кому и близко-то не было хоть как-либо сходу действительно свойственно.

И это именно прекраснодушные либералы, прямо-то надрываясь от безмерного усердия, во всеуслышание весьма сладострастно о том во весь свой голос сколь еще беспрестанно более чем резво верещали…

Вот оно, мол, то, что оказалось, полноценно и наглядно ныне полностью как есть всецело всем нам разом доступным.

Причем то вовсе неважно, что было оно таковым только и всего, что в плане самого многозначительно строгого и чисто гипотетически верного обоснования, как и полностью абстрактного «осязания» в рамках необычайно светлой и сухой теории.

И главное — это как раз то очаровательно нежное и благозвучное воспевание призрачно светлых идеалов в тех истинно медовых до приторности восторженных речах, в конце концов, и обернулось бездушными столбцами прибыли и убыли людского материала на те циклопически огромные стройки краснознаменного коммунизма.

То есть, вполне уж на деле обернулись прелести безумно радостных чьих-то и впрямь либеральных мыслей как есть отвратительно смрадным, да и сколь многозначительно зловонным дыханием бесславной демагогии, что никак не подавилась миллионами и миллионами не оплаканных и не обмытых трупов строителей пути в один тот безукоризненно верный всеобщий конец.