Бесплатный фрагмент - Шепот воспоминаний

ШЁПОТ ВОСПОМИНАНИЙ

Жизнь скрывается в деталях

У каждого человека имеется тайна, которая связывает его с миром крепкими узами зависимости. Она безустанно питает нашу гордыню надменными эмоциями и, возбуждая в разуме бурное воображение, держит сознание в постоянном ресурсе. Нам кажется, что о ней никто и никогда не узнает, но разве возможно скрыть то, что всегда было доступно каждому?

Воспоминание — это то единственное, что смогло придать некий сакральный смысл моему пройденному пути в познании этой самой тайны. В ней же в итоге я определил причину, ради которой и совершил это не сравнимое ни с чем, насыщенное приключениями странствие по просторам этого мира. Ведь желание насладиться его неотразимой красотой и безграничными его возможностями даётся не каждому, а только лишь тем, кто способен видеть, слышать и постигать.

Порой, а если быть честным, очень часто меня посещала одна и та же мысль, что мой пройденный путь не принадлежал мне и что я проживаю не свою жизнь. И что в итоге я оказался невольным наблюдателем за происходящими событиями, где словно чья-то невидимая рука так умело вела меня. Это предчувствие двойственности казалось естественным, учитывая мир, в котором мне суждено было проявиться. В мире, где чудеса, о которых грезят все его обитатели, имеют место быть. Но и поэтому в том числе каждый из нас не в состоянии осознать и познать то самое чудо, что раскрывается в своём величии в каждом из нас. Поэтому я изредка ощущал присутствие некой внешней силы, которая уже давно стала моей неотъемлемой частью.

Теперь, когда множество тайн, которыми был заворожён мой разум, стали явными, я позволил себе отодвинуть краешек пелены обмана, которая так умело окутывала моё сознание бытовыми иллюзиями. Именно это и заставило меня обратиться к своим воспоминаниям. Ведь только в них стало возможным уловить единственную нить, которая вела меня сквозь лабиринт неведения к познанию чуда, коим является жизнь каждого человека.

Итак, сидя в удобном кресле, обтянутом чёрной мягкой кожей, на веранде своего дома, всматриваюсь вдаль, за горизонт, где блещет золотистой нитью кайма океана под лучами полуденной звезды. И, концентрируя своё внимание на линии, разделяющей воду и небо, пытаюсь вспомнить образы моих прошедших лет. В голове, словно на демонстрации, снуют друг перед другом десятки воспоминаний, одно ярче другого, но я желаю схватиться за основу, дабы верно построить хронологию событий. Кажется, вот это! Или нет, быть может, это? Почему-то чем больше попыток, тем меньше остаётся уверенности в их достоверности и в положительном результате моей затеи.

Уверен, такой пролог однозначно понравился бы многим любителям художественной литературы. Он предварительно допускает некое состояние удовлетворённости, приготавливая читателя к восприятию прекрасных образов. Вот уже и воображение готово отображать того самого героя, который занят только тем, что борется с отрицательными персонажами. С теми, кто посмел встать у него на пути. И как этот герой, всё же одолевая трудности и преграды ради той самой истины, в конце концов непременно достигает счастливого финала в объятиях любимого человека. Но подобные грёзы необходимы тем, кто страдает недальновидностью, кто предпочитает оставаться в оковах собственных фантазий, лишь бы не стать тем, кем является на самом деле.

Я же собираюсь раскрыть моим примером истинный облик человеческой природы, который явно не понравится многим. Но достойные всё же узрят в этом безграничную возможность покорить то, что невидимо и недоступно большинству. Это позволит им скинуть с глаз ту самую пелену иллюзий, проявляя то, что всегда каждый из них пытался спрятать и забыть. И это, безусловно, даст им возможность стать сильными и мудрыми. Теми, которым будет по плечу всё, чего ни пожелают, в этом биполярном мире материи. Хотя после того как им раскроется суть мира сего, им уже ничего не нужно будет. Ибо когда ты начинаешь воспринимать единство всего сущего, то исчезают какие-либо желания иметь то, что и так принадлежит тебе и в то же время не может тебе принадлежать.

Ну что ж, не стану томить ожиданием и поведаю прекрасную историю героя, который познал, быть может, чуть больше, чем полагалось ему в статусе человека. Тем более место, где пребывает сейчас моё сознание, даёт мне не только абсолютный иммунитет от житейских потрясений, но и позволяет делать это без какого-либо сомнения и сожаления. Ведь те эмоции, из которых соткана человеческая жизнь, не имеют здесь никакой власти. А значит, и последствий от них не может быть никаких. Нет, это место не находится там, куда непременно в своё отведённое время последует каждый ныне живущий. Это место всегда находится там, где пребывает сознание человека, и называется оно домом души.

Уверен, где-то в тёмном уголочке подсознания каждый из вас тоскует по дому. Но не по тому дому, где вас ожидают любимые, без которых ваша жизнь не имела бы смысла. А по тому дому, где вы желали бы найти самого себя. Того самого, у которого есть ответы на все вопросы и у которого вы надеетесь наконец найти то загадочное и необъяснимое, ради которого вы так рьяно боретесь и живёте.

Поверьте, этот дом не иллюзия, а самая что ни на есть доподлинная реальность. Это то место, где вы родились. Но родились не в образе бренной плоти, роль которой, конечно, значима и полезна, а как бессмертный источник жизни. Где нет и не может быть всего того, что делает вас заурядным членом общества. Там нет того, что разделяло бы ваше сознание на какие-либо фрагменты. Там всё едино и стабильно. Биологическое воображение обычно представляет подобное состояние покоем, но это не так. Ибо невозможно описать то эмоциональное состояние, которое формируется одновременно во всех существующих источниках бытия — духа вечного.

Прежде всего для постижения данной реальности необходимо представить, а после принять конструкцию, которая в конце непременно должна ответить на самый главный вопрос вашей жизни: кто вы? Для этого недостаточно довести до новой формации своё сознание, меняя в уже сформированном мировоззрении принятые социумом догмы, образы и смыслы на то, что недопустимо в окружающем тебя сообществе. Нужна воля, которая, к сожалению, даётся не каждому. И не важно, на какой социальной ступени находится человек в обществе потребителей. Воля порой может пребывать в самом слабом и трусливом человеке, который по стечению обстоятельств за одно мгновение способен превратиться в бесстрашного и мужественного героя и стать прекрасным примером для окружающих. И наоборот, бывает так, что восхвалённые толпой смельчаки или, ещё хуже, признанные сообществом авторитеты ломаются, словно сухие ветки дряхлого дерева, при первой же опасности.

Всё потому, что, наши тела, по сути являясь аватарами для вселенского сознания, полностью соответствуют всем критериям биполярного материального мира. Из-за чего единый источник жизни в нашем воображении вынужден делиться на множество независимых друг от друга фрагментов. Не из-за того, что кто-то или что-то пытается тем самым утвердить над нами контроль и управлять нами. А потому, что энергия, которая материализуется через прямое физическое воздействие, начинает вырабатываться нами уже во время формирования выбора. И в основе этого процесса лежит именно условие биполярности.

Человек-творец от человека-потребителя отличается лишь своими творческими качествами. В остальном же нет никакой разницы. Не важно, богач ты или нищий; если ты выполняешь механические шаблонные действия только для того, чтобы поесть, одеться и удовлетворить своё самолюбие за счёт других, ты потребитель. Хотя у некоторых уровень комфортного проживания может быть и на высоте. Такие персоны в социуме в большинстве, и их ещё называют просто людьми-ботами, которые используют весь свой потенциал разума на желание удовлетворять потребности плоти.

Они понятия не имеют, как рождается радость от мысли и идеи, которую ты вынашиваешь, развиваешь и после воплощаешь в жизнь. Нет, не от той мысли, что тебе нужно догонять соседа по его возможностям, тратить и приобретать. И не от той идеи, что ты должен подражать своему окружению и стремиться соответствовать неким общественным стандартам. А от той, что твоя идея родилась только у тебя. И когда ты ее реализуешь, то она изменит некую часть этого мира. Крылья счастья приобретаются и раскрываются тогда, когда твоя работа способна влиять на людские жизни и менять их. А в остальных случаях это всего лишь мимолётный экстаз от собственного «величия». Которое, стоит заметить, кроме как вам никому не интересно.

Наше сознание, которое более знакомо нам под названием «душа», способно одновременно пребывать в бесконечных альтернативных реальностях, создавая на пути такие же фактические миры. Дом, о котором я рассказываю, — это тот самый мир, в котором была сотворена душа — сознание каждого отдельно взятого человека. Этим местом может быть любой уголок Вселенной в любом мире бескрайнего космоса. И именно там Великий Архитектор Вселенной в источнике жизни, Святого Духа, творит души, которые служат не только генераторами жизни в биологических телах, но через которые он возводит и преобразовывает миры. И именно это место всегда ожидает своего блудного сына, который после изнурительного, но прекрасного по смыслу трудового дня возвращается всегда обратно.

Вот и я, поработав на славу, перед тем как перешагнуть порог бессмертия, решил приоткрыть завесу тайны, ради которой каждый человек по мере своих возможностей делает всё, чтобы хоть как-то познать её кусочек. И место моей исповеди, где был сотворён чудесный союз между мирами вечности и материи, не случайно по той причине, что концентрацию разных по содержанию энергий возможно познать лишь в пределе между этими мирами, коим является планета Земля.

Я родился в довольно прогрессивной по меркам своего времени стране прошлого века. И так же, как всякий индивид своего вида, испытывал гордость за свой народ. Должен признаться, это эмоциональное состояние, которое способно было ублажать всего лишь мою гордыню, как ни странно, осталось со мной до сегодняшнего дня. Страна по масштабу была не велика, но, как полагает закон равновесия, что мало в одном, должно быть велико в другом. Вот и мой народ не был исключением. В мире его знают как армян, а страну — маленькой в размерах, но исторически великой Арменией. В то время она находилась в составе самой большой по своим меркам метрополии, Союза Советских Социалистических Республик.

Хотел бы описать величие Страны Советов поподробней, но не в данном месте и не в данное время. А потому буду лаконичным и скажу лишь то, что спустя многие годы, когда я стал свидетелем неизбежных перемен, затронувших каждого гражданина некогда великой империи, я чаще вспоминал Советский Союз и скучал по нему. Нет, не по тому социальному строю, который в итоге привёл к его гибели. А по людям, которые были совершенно другими. Эта ностальгия для своего существования имела объективные причины, так как чувства, сохранившиеся в воспоминаниях из этих времён, были приятными и одаривали разум томными вибрациями счастья. Да и не могло быть иначе, так как, во-первых, детские эмоции по силе и качеству воздействия всегда превосходят последующие взрослые. Во-вторых, система управления, какой бы несовершенной ни была, всё же давала каждому своему гражданину возможность стабильного роста и развития.

Тут можно поспорить, хорошо это было или плохо. Но речь не об этом. Потому что социалистическая конструкция управления по объективным причинам до сих пор остаётся недоступной для нашего «развитого коллективного разума». К примеру, народ так и не оценил то, что социалистическая система управления для формирования здорового сообщества в основе своей имела конструкцию бесплатного образования, медицины и продвижения граждан по социальной вертикали. Социальная стабильность позволяла обычному представителю рабочего класса быть эмоционально уравновешенным. Это напрямую отражалось на воспитании психически здорового потомства — прямой признак того, что дети того времени были более счастливыми, нежели в настоящее время.

Я не могу вспомнить, чтобы, будучи ребёнком, я мог бы нуждаться в том, что касалось бытовой необходимости. Я не помню, чтобы были бездомные и чтобы какой-нибудь взрослый человек из моего окружения находился бы в финансовой нужде. Я помню только то, что люди были весёлыми и милосердными. А так же что каждый считал себя свободным и вольным делать и иметь в рамках закона всё, чего захочет. Потому что он это мог себе позволить. Никто не переживал о будущем своей семьи. Государственная система, как бы ни прогнила со временем изнутри, отвечала за каждого гражданина и за каждого ребёнка, и дети по праву считались будущим этой страны. И мы, дети, это чувствовали на энергетическом уровне.

Ну вот, обещал, что не затрону политические и социальные аспекты бывшей «империи свободных граждан», но не получилось. Уж больно впечатляющими оказались воспоминания того времени. Особенно то, что мои родители не имели привычки переживать за своих детей, которые с самого утра и до сумерек бродили по двору и не только. Что мы вместо самоизолированного состояния, в котором пребывают наши дети со своими продвинутыми технологическими гаджетами с развлечениями, предпочитали наслаждаться общением друг с другом. Постигая тем самым самих себя в образах наших друзей.

Мои родители имели возможность часто проводить время со мной, что качественно сказывалось на моём воспитании до определённого возраста. Примерно до пяти лет я был самым счастливым ребёнком в мире. Я помню нежность матери и отцовское тепло. Мать была ласковой, внимательной и чувственной. Любила отца, была ему примерной женой. Встречала после работы супруга объятиями и прекрасным ужином на столе. Но самое главное, она проводила дни напролёт со мною рядом. И это обеспечивало мою вообразимую безопасность, уверенность и приятное настроение.

Наш двор был небольшой. С одной стороны проходила оживлённая автомобильная дорога, метрах в пятидесяти от дома. С другой был дворик и летняя беседка, за которой начинались частные домовладения. Дом был двухэтажный и имел два парадных входа. И на каждом этаже было по две квартиры. В общем детей было не много, и разгуляться также особо было негде. Но именно это время запечатлелось в памяти самым прекрасным и счастливым. Потому что я чувствовал любовь и единение с моей семьёй.

Это эмоциональное состояние я предпочёл зафиксировать в памяти через один образ из одного зимнего вечера. После того как мы с отцом практически весь день играли в снежки с детьми со всего двора и изрядно устали, вернувшись домой, заметили, что за окном начался снегопад. Отец взял меня на руки и поставил на подоконник, обняв меня сзади. Кажется, мне было примерно года три-четыре. Я чувствовал его тепло и защиту. Было впечатление, что ничто в этом мире не сможет потревожить мой внутренний покой. И в объятиях любимого мною человека я наблюдал за самым красивым снегопадом, который я успел лицезреть за всю мою жизнь. Для маленького мальчика снежинки были размером в ладонь, они демонстрировали мне прекрасный танец жизни. Своими завораживающими движениями они словно пытались раскрыть мне всю мою судьбу, которая собиралась разворачиваться в ближайшем будущем. Это и стало тем самым сакральным пророчеством обо мне, которое я, согрев своим сердцем, пронёс через всю мою жизнь. Мне кажется, что я действительно стал свидетелем некой экранизации моих будущих сражений с той частью мира, которая всегда хранилась во мне.

До того как отец встретил мою мать, он был актёром, а затем и режиссёром в популярном в народе театре драматургии. С аристократическими манерами, начитанный и эрудированный и к тому же брутальный на зависть многим мужчинам, он покорял не одну театральную сцену и не одно сердце актрис и своих поклонниц. Но в силу сложившихся, а после расстроенных романтических отношений с дочерью директора театра ему пришлось покинуть работу, которую он любил. После чего он нашёл для себя занятие в другой отрасли, которое в большей степени было похоже на хобби. А именно: он как фотограф обеспечивал город большими уличными слайдами. Заработная плата была немного меньше предыдущей, но её вполне хватало на достойную жизнь советского гражданина.

К пяти годам в мою жизнь подкралось разочарование. К тому времени в нашей семье как раз родилась моя сестрёнка. Она была милой и покладистой, и я часто злоупотреблял её доверием. Я любил её, как и она меня, до той поры, пока мы не переехали в дом к родителям моей матери. Наши семейные отношения перевернулись с ног на голову, сформировываясь в другой, новой парадигме. Одним из факторов оказалось то, что влияние моих двоюродных родственников, которые также проживали у наших стариков под одной большой крышей, отрицательно сказывалось на моих отношениях с сестрой. И это было естественным процессом. В моём недозревшем разуме потихонечку всё перемешалось, поменяв тем самым местами приоритеты.

Нам пришлось переехать, потому что моя мать решила, что ей не хватает средств на жизнь, точнее, захотелось большего, и с этим намерением она отправила своего супруга за «длинным рублём» на заработки в курортные регионы страны. Разумеется, причина была банальной — мы должны были соответствовать модным стандартам общества и ничем не отличаться от её родственников, некоторые из которых таким вот образом имели чуть больше, чем остальные. Печальное решение в итоге привело к разводу. Иначе и не могло бы быть. В такой форме заканчивалась совместная жизнь практически у всех, кто возжелал заработать на несколько рублей больше вдали от дома. И обычно во всех случаях виновницами оказывались жёны, возжелавшие не отставать в конкурентной борьбе между соперницами из ближайшего своего окружения. Эта участь не миновала и нашу семью.

Матери стало трудно одной справляться с двумя детьми, и она напросилась к своим родителям, дом у которых был довольно большой по советским меркам. Дело в том, что в северных регионах империи запрещалось гражданам иметь двухэтажные дома, если они не были членами партии. Но это правило не распространялось на южные регионы, где разрешалось строить вплоть до трёх этажей. Вот и у деда моего был двухэтажный просторный дом, где вместе с ним проживали его два сына вместе со своими семьями. И теперь там должны были жить и мы, пока отец ездил на заработки.

Заработки подразумевали, что он отсутствовал примерно от восьми до одиннадцати месяцев в году. Ни о каких здоровых отношениях и речи не могло быть в семье, где жена начинает ревновать по каждому пустяку и где дети не могут насладиться любовью одного из родителей. Это крах любой семьи, и это катастрофа для любого ребёнка. Нашу злость от разочарования и боли мы с сестрёнкой начали проявлять друг на друге, что не могло не повлиять как на наш характер, так и на наши отношения. Тем более рядом всегда были альтернативные возможности проводить весёлое время со своими двоюродными братьями, игнорируя близкого мне человека.

Так продолжалось довольно долго, примерно до десяти лет. Мы получили возможность делать больше покупок и потеряли возможность быть счастливыми. Недопонимание между некогда любящими друг друга людьми выросло до запредельного уровня. Я не желал понимать, по какой причине моя мать стала другой, нервной и беспокойной. Что рано или поздно всё же должно было привести к определённому печальному исходу.

Впоследствии, будучи уже взрослым человеком, я всегда испытывал некий внутренний дискомфорт и огорчение, когда становился свидетелем детского страдания. Даже когда я видел, как плачет ребёнок, это значило, что в душе мог прослезиться и я. По этой причине по отношению к моим собственным детям я был всегда лоялен и оставлял выбор за ними. Взамен пытаясь с самых малых лет проводить больше времени с ними, приводя им в пример разные жизненные ситуации. Благодаря которым я до них пытался донести жизненные приоритеты и смыслы, дабы им было легче пройти отрезок взросления. Но и здесь не всё гладко получалось. Порой, как бывает, они принимали мою лояльность за слабость. Тогда приходилось напоминать роль каждого в семье, прибегая к более жёстким формам пояснения. Хотя я должен быть благодарен судьбе, что к такому методу я обращался очень и очень редко по причине того, что мои дети оказались намного сообразительнее своих родителей.

К примеру, интересно будет разобрать патовую ситуацию с родителями, которые полагаются на матрицу системы общественного образования и воспитания. Достаточно каждому родителю просто повнимательнее понаблюдать за времяпрепровождением со своими детьми, чтобы осознать своё безвыходное состояние, в котором оказывается большинство. Как много каждый родитель проводит время с ребёнком, когда тот начинает ходить в детсад или в школу? Утром минут сорок и вечером максимум два часа? А то и ещё меньше. Порой и двадцати минут хватает, чтобы обсудить самые важные вопросы со своим ребёнком, касающиеся в основном его обязанностей. И чем старше становится ребёнок, тем меньше времени остаётся для него.

И в этой ситуации родителю остаётся полностью положиться на систему, которая предлагает всякого рода привлекательные услуги, дабы облегчить ношу работающего родителя. Родителю кажется, что общество обеспокоено тем, чтобы он имел больше свободного времени. Но на самом деле система делает всё, чтобы у родителя было как можно больше времени на работу. И вот сонный родитель каждое утро спешит на свою работу, чтобы обеспечить своё потомство всеми необходимыми благами, которые сам социум и навязывает. А вечером у этого измотанного родителя нет никаких сил, чтобы дать своему ребёнку самое главное — свою нежность, понимание и любовь. Грустно, на самом деле, больше становиться от того, что ни один родитель в итоге не понимает причину недопонимания со стороны своего ребёнка. Ради которого, как ему кажется, он жертвует всей своей жизнью и всем своим временем.

Но чем же он в действительности жертвует и кому? Во-первых, стоит перестать питать себя иллюзией, что общественное образование, которое на самом деле и делает нас такими, какие мы есть, нацелено на то, чтобы давать правильные знания. Это есть неправда. Знания, которыми оно делится, не способны сделать кого-нибудь счастливым. Чтобы это понять, необходимо вспомнить, по какой причине появились общественные школы.

Всё началось в эпоху экономической индустриализации. Прослойке неприкасаемых вдруг стало необходимо, чтобы на их нововозведённых предприятиях работали квалифицированные рабочие. И дабы не искать по миру таких специалистов и не платить втридорога, им пришла гениальная идея обучать детей рабочих и крестьян, которые фактически были их подневольными, без роду и племени. Это не означало, что тем самым эти дети получали статус свободного гражданина, и это не значило, что им в будущем дозволялось принимать решения государственной важности.

Понятие «свобода, равенство, братство», на почве которого были переформатированы принципы и ценности во многих развитых странах, появилось чуть позже. Благодаря чему стало возможно гражданам с более низкого социального уровня, используя свои способности и полученные знания, подняться на более высокие ступени общественного строя. Но и в этом случае общественные школы не изменили своим главным правилам. Они и сейчас остались такими же, давая лишь системные знания, направленные на развитие механического труда.

Вместе с тем самое главное, что воспитывает общественная школа в детях, — это подчинение и послушание. Подчинение любому, кто имеет больший социальный статус, она воспитывает с помощью унизительного метода — оценивая полученные детьми знания публично. Тем самым ломая недоформированную психику ребёнка и уничтожая на корню любую уверенность в своих силах. С послушанием дело обстоит лучше. В течение долгих десяти или одиннадцати лет ребёнок приучается следовать определённым шаблонам — жить по расписанию, но не по собственной воле. Где важно знать, что преподаватели всегда правы, у них есть возможность тебя наказывать путём оценивания твоих способностей.

В общественных школах, в отличие от частных, не учат общению, взаимопониманию, уважению чужого мнения, финансовой грамотности, жизненной философии и поиску истин путём примеров успешных людей. И самое главное, они не могут научить любить себя и своё окружение. И вот через эту школу проходят родители, для которых вполне приемлемы условия, в которых оказываются их дети. И этим детям в итоге приходится проходить такой же путь, дабы в будущем повторить то же самое со своим потомством. Нам демонстрируют технократическую эволюцию человечества, убеждая, что тем самым мы стали более свободными. Когда на самом деле поменялась и стала ярче обёртка, начинка осталась та же.

Эта система, где раб добровольно соглашается больше работать во благо своего господина, была придумана в Древнем Египте одним жрецом. Он посоветовал фараону, чтобы не иметь проблем с периодическими восстаниями рабов, среди которых то и дело появлялись разного рода революционеры, платить им за работу. Результат поразил всех до такой степени, что прошли тысячелетия, но система по-прежнему продолжает своё безупречное существование. Мы готовы работать день и ночь, чтобы обеспечить своих любимых всем тем, что предлагает стремительно развивающаяся экономика мира. При этом задвигая на самый последний план свои искренние чувства по отношению к своим же любимым.

В итоге боль становится тем единственным пожизненным провожатым, что заставляет нас слепо повиноваться, лишь бы не тревожить скрытые раны. Она же заставляет нас носить маски. Быть неискренне весёлыми в компаниях, демонстрируя образ счастливого человека. Показывать свою строгость и значимость, скрывая за этим духовно слабую личность. И всегда делать больно окружающим, дабы насладиться страданиями других. Так легче переживать свои собственные муки. Так легче просто существовать там, где практически все играют такую же роль.

Как можно выйти из этой, казалось бы, безвыходной ситуации? Элементарно. В приоритете у родителя во всех случаях жизни должен быть ребёнок. Нет, не чтобы для него успеть всё сделать. А чтобы во времени, которое является решающим фактором в достижении намеченных целей, мы располагали на первом месте наших детей. Вот и всё. Мы всегда успеем заработать столько, сколько необходимо, для утоления голода и подражания. Мы всегда успеем сделать все необходимые дела для того, чтобы жить в достатке и гармонии с окружающим нас миром. И потому первым делом необходимо успеть дать своему потомству, кроме генетики, свою любовь и внимание. Это самая главная мотивация, которую может получить каждый ребёнок. Откуда ему, как не у своих самых близких, это получить?

Возвращаясь к истокам моего детства, невозможно не обмолвиться про страну, где мне суждено было появиться на свет. Про гордую Армению. Её на вид небольшое и в то же время безграничное в сердцах каждого армянина величие имеет абсолютное право на своё существование, как бы это ни смотрелось надменным. По крайне мере, тысячелетний возраст этого народа, на зависть всем соседям, требует определённого уважения к себе. Каждый, кто когда-либо побывал на этой пропитанной древней историей земле, остаётся её поклонником на всю оставшуюся жизнь. И дело не в том, что народ гостеприимный или что природа неотразимая и еда превосходная. А потому, что место это источает необыкновенную энергию, которая пронизывает душу каждого человека некой величественной тайной, раскрываясь каждому особенно по-своему.

Те, кто приезжают в гости, находят ответы на многие вопросы, которые не давали им покоя на протяжении многих лет. Потому что душа их начинает резонировать с божественным источником жизни в окружении величественных гор. Ну а местные просто привыкают к этому чуду с самого рождения. И от переизбытка этого самого внимания, хотят они того или нет, зарастают простой гордыней.

Когда в 1816 году Джордж Байрон посетил Армению, он написал про эту страну следующее: «Я выучил язык армянский, чтобы понимать, как и на каком языке говорили боги. Ибо армянский язык есть язык богов, и Армения есть родина богов, и боги родом из долины Араратской». Впечатляет, не правда ли, на каком уровне прочувствовал Байрон эту божественную энергию? Именно из-за таких примеров народ Армении возгордился и, вместо того чтобы наслаждаться этим даром, предпочёл удовлетворяться лишь блестящей его обёрткой.

Но слова Байрона оказались не единственными, которые возвышают эту страну. Армения в старину была для мира значимым местом, о чём свидетельствует множество примеров из древних источников, таких как клинописи шумеров, библейские рассказы, иранские, ассирийские, греческие и римские исторические документы.

Впервые об Армении упоминают шумеры, назвав эту страну Аррата, домом верховных богов Энлиля и его брата Эа. Кстати, страна Урарту, которую так называли соседи ассирийцы и греки на своём диалекте, местными произносилась как Арарта. И именно на этих землях по просьбе совета богов Энки вместе со своей женой богиней Нинмах сотворили первых людей — Адапа (который, кстати, находясь в гостях у всевышнего бога Ану, отказался принять от того бессмертие, и Еву (Нинти, дева из ребра, дающая жизнь).

Разумеется, народ, который стал плодиться и размножаться в стране Аррата, был не простой, а имел все качества и способности для распространения божественной мудрости и энергии, которую они впитали от своих создателей. И быть может, именно по этой причине во мне всё ещё теплится некая форма гордости за гены, которые мне передались от моих предков. Это ощущение укрепляет в моём сознании та действительность, которую демонстрирует мой народ — продолжающий своё благородное существование на протяжении многих тысяч лет, сохраняя при этом свою уникальную самобытность.

Вот и мне повезло родиться на этой земле, где, как утверждают историки, когда-то жили боги. Более того, именно в том самом городе, возраст которого насчитывает больше лет, чем почти его ровесник древний Рим. Его античное название Эребуни, которое со временем трансформировалось в современный Ереван, и он нисколько не растратил своего величия на протяжении многих тысяч лет. Невозможно объяснить мою связь с этим городом и с этой страной. Тем более после того как я стал себя воспринимать человеком мира, для которого вся планета Земля является родным домом. Но то, что я её ощущаю всею своею душою на любом континенте, говорит о многом. Признаться, до сих пор так и не сформировал для себя понимание того, что именно генерирует и привлекает в Армении моё внимание. Если даже не учитывать энергетику местности, то запахи и вкусовые ощущения, которые иногда каким-то образом возникают в памяти, мгновенно материализуются на физическом плане через мои биологические рецепторы.

Наверняка у каждого бывают редкие моменты, когда память возбуждает некие образы из прошлого через запахи или резонирующие в голове знакомые звуки. И это состояние на миг делает тебя счастливым под приливом уже физических эмоций. И поэтому я безустанно могу день ото дня бродить по улицам Еревана и путешествовать по горным вершинам Армении, переживая эти ощущения вновь и вновь. Запоминая при этом каждую архитектурную деталь зданий, каждый горный хребет и скалу, бессчётные родники, водопады и озёра и невообразимой красоты небо. При этом не ощущая какую-либо усталость, а, напротив, заряжаясь новыми эмоциями и силой. Я могу просто общаться с народом во дворах и на улицах на разные темы, насыщая, без всякого преувеличения, разум свой бездонной их мудростью. Ибо, повторюсь, эта способность заложена в них на уровне генетики.

Помню, в детстве на летние каникулы почему-то именно меня из всех остальных внуков мои старики брали с собой навещать многочисленную родню, разбросанную по всей стране. Их было так много, что порой приходилось навещать родных в том числе и в Грузии, в Тбилиси, откуда они, будучи молодыми, переехали в Ереван. Это было впечатляющее зрелище для мальчика, воспитанного в городских условиях. Разумеется, большинство родственников проживали в деревнях либо в небольших населённых пунктах городского типа. Я как сегодня помню запахи домашних животных, которые были практически у всех. Я помню вкус еды, которая значительно отличалась от той, что я принимал дома. Я помню пронизывающий меня насквозь резкий, но в то же время слегка пьянящий воздух. Вечера, когда я лежал в мягкой постели под открытым небом, всматриваясь в бескрайнюю красоту Млечного Пути, простирающуюся от горизонта до края мира.

Родственников, как уже упоминал, было много. Бывало так, что в одном городе или селении насчитывалось несколько семей, и приходилось каждый день навещать новый дом. А ещё непременно мы ходили в местные храмы, помолиться. Разумеется, я не умел этого делать. Да и на это особого внимания никто не обращал из-за советской атеистической идеологии. Но тогда меня не интересовала подобная тематика, и я наслаждался тем, что имел. А именно, общением с людьми с разным менталитетом, ибо каждый район Армении славился не просто кардинально разными диалектами, но и темпераментом общения и субъективным для данной местности мировоззрением.

В наших динамичных турне мне больше всего нравилось посещение древних храмов. Я, словно погружаясь в эти каменные сооружения с выбитыми и уже успевшими состариться орнаментами, терял связь с реальностью. Божественное пение мужского хора, который исполнял многовековые молитвы, уносило мои мысли прочь от людей, которые меня окружали, и от их разговоров, слегка напоминающих некий гул. Как будто моему внутреннему взору раскрывалась иная тайна, записанная в памяти этих камней и этой музыки. Я словно чувствовал вибрацию, которая шептала мне историю этой местности, возбуждая в сознании некие образы, в основном в том контексте, что мне доводилось слышать от взрослых.

И всегда после моего самостоятельного экскурса я всматривался вверх, где невообразимой красоты голубое небо открывало моему восприятию иную реальность былых событий. Я ощущал и представлял, что вся разворачивающаяся история внизу хранится в памяти именно этого бескрайнего неба. Казалось, что если чуть больше сконцентрировать внимание, то непременно среди облаков проявятся некие эпические сцены из прошлого, исторические сражения или возведение величественных городов. И в такие мгновения, когда твоё детское сознание находится на пороге между двух реальностей, появлялись голуби, которые как будто преследовали меня и рассеивали все мои сконструированные образы. Я же с некой досадой возвращался к своим родственникам, и мы продолжали дальше погружаться в бытовые заботы.

С самого детства я был молчаливым наблюдателем. Впрочем, таким я оставался всю свою жизнь. Это врождённое качество позволяло мне быть в центре всех событий и иметь в руках контрольные рычаги управления обстоятельствами. Моё детское окружение доверяло мне все свои сакральные тайны по той причине, что я умел выслушивать, понимать и, самое главное, не предавать. Я как бы был своего рода серым кардиналом во всех дворовых коллективах, где мне суждено было появляться. Я давал направления героям, указывая на возможности в достижении цели, разумеется имея в этом свои дивиденды.

Это отнюдь не значило, что я боялся сам делать что-либо и брать на себя ответственность. Наоборот, в любом случае ответ за всё держал я. Но всё же мне нравилось владеть ситуацией, а это в то время возможно было в том случае, когда я держался на дистанции наблюдателя, но внутри самого процесса. Признаться, мне это приносило колоссальное удовлетворение. Мой разум восхищался от придуманных им образов сложных комбинаций, когда я владел всей информацией происходящих событий и потому имел все возможности видеть на несколько шагов дальше, чем все остальные. Да, это был своего рода опыт манипуляций, от чего я впоследствии весьма осознанно отказался, посчитав, что подобная методика делает слабой мою волю. Но это было после, а пока я наслаждался своими детскими авантюрами.

Взрослые меня любили. Куда бы я ни приходил, через короткое время я становился объектом их восхищения. Потому что я не был похож, как они полагали, на их распущенных отпрысков. Откуда было им знать, что их дети в большей мере делали то, чего хотел я. Весь энергетический поток внимания от взрослых, впрочем, как и от сверстников, с лихвой компенсировал моё одиночество, которое являлось продуктом моего характера.

Со временем, годам к десяти, а скорее всего, ещё раньше я стал предпочитать детским компаниям общество взрослых. Мне было более интересно слушать рассказы старших, чем уже приевшиеся по своему содержанию фантазии моих сверстников. Впрочем, очень скоро я понял, что большая часть взрослых ничем не отличались по уровню хвастовства от своих же детей, и кое-где своим развитием тоже. Разве что они умели в более интересных формах преподносить свою гордыню. Но всё же это помогло мне лучше разбираться в человеческих отношениях на более высоких уровнях.

Я познавал тонкости психологического воздействия, так сказать, на практике. Хотя это не говорит о том, что я не совершал ошибок. Их как раз было слишком много для не окрепшего детского сознания. По той причине, что мои ровесники, как бы они ни пытались демонстрировать свою значимость и самостоятельность, в реальности были послушными и покладистыми и следовали указам своих родителей. Что по большому счёту и огораживало их от многих последующих житейских разочарований. Я же по воле судьбы с ранних лет стал жить без отца, и как уже упоминал, моя мать, естественно, не успевала за моими приключениями. Меня по большей части воспитывали мои старики, дедушка и бабушка. За что, на самом деле, я очень благодарен им, так как мудрость стариков была куда более эффективной в формировании моего юного мировоззрения. Но и они не могли контролировать мои желания получать горький жизненный опыт.

Это я намного позже понял, что взрослая жизнь, хотим мы того или нет, выстраивается на эмоциональном фундаменте, построенном ещё в детстве. Более того, сложность заключается в том, что уже взрослым, даже если тебе улыбнулась удача и ты осознал и узрел источник твоих проблем, не всегда хватает силы и знаний исправить их. Потому что фундамент, отлитый, будучи ребёнком, железобетонной эмоциональной смесью, практически невозможно реконструировать уже психологически сформированному индивиду.

Конечно, мы стараемся и пытаемся с помощью терапии исправить ошибки былого, но это всего лишь добавляет к уже существующему восприятию новые смыслы. При этом питаясь надеждой, что, быть может, этим у нас получится воздействовать на будущее. Но это всего лишь добавляет ещё один слой убеждений уже к существующему программному пирогу, запущенному когда-то в детстве. Невозможно изменить прошлое до тех самых пор, пока разум находится с ним в определённой эмоциональной привязке, исходя из чего оно упаковывает сознание в тех альтернативах, которые возникают под его же влиянием.

Лишь когда сознание переходит из зоны альтернативных реальностей, коей является биполярная материальная действительность, в область пассивного наблюдателя, то начинают происходить чудеса преобразований этой самой материи. После чего всё, что было основано на несокрушимых по прочности эмоциях, легко трансформируется и видоизменяется в то, чего ты сам желаешь.

Важно понимать, что ум, который является продуктом мира материального и по совместительству работает главным контролёром в жизнедеятельности человека, виртуозно исполняет свою обязанность, вычерчивая все парадигмы, по которым движется наша биологическая природа. Он же создаёт все причинно-следственные связи, когда наше сознание под его прямым воздействием предпочитает находиться либо в объятиях прошлых разочарований, представляя, что страдание в настоящем — это ответы из прошлого, либо переживает за будущее, чувствуя неминуемую кару судьбы за ошибки того же прошлого, так называемую карму.

Но когда сознанию удаётся обуздать ум, то все эти вымышленные предрассудки теряют свою значимость, ибо на самом деле они беспочвенны. Ты никогда не ответишь за что-либо, пока не признаешься в том и не примешь его за основу. Но ты всегда будешь отвечать даже за то, что не совершал, потому что так от тебя требует твой ум под давлением уже коллективного разума. Стоит только познать эту игру с подменой понятий, как твой ум вполне спокойно превращается из хозяина ситуаций в инструмент в руках твоего сознания. Но это возможно в том случае, когда ты помещаешь своё сознание в позицию наблюдателя, у которого отсутствует любая эмоциональная связь с объектом наблюдения. Так сказать, отрываешь сознание от прямого воздействия ума.

Наблюдатель способен добиться положительного результата только в тишине. Иначе невозможна концентрация, так как голос в голове ежесекундно будет шептать тебе о многочисленных событиях из прошлого, настоящего и будущего, уводя потоки сгенерированной тобой энергии в беспочвенную для твоего сознания среду. Твоё физическое внимание всегда возбуждает чувства, функция которых — одаривать своего хозяина эмоциональными потоками переживаний. Эмоции, в свою очередь, это та самая физика, которая притягивает из пространства весь необходимый энергетический потенциал для достижения тобой целей и намерений. И чтобы пребывать в пробуждённом состоянии и осознавать своё присутствие здесь и сейчас, необходимо периодически разрывать связь между мыслями и эмоциями. Эмоции не должны зарождаться от мыслей. Они должны проявляться в сердце, в подсознании, защищая разум от каких-либо внешних колебаний. Бог присутствует в тишине и растворяется в густом шуме, который создают мысли ума под внешним контролем.

К примеру: ближе к сорока пяти годам, а может, и раньше, когда я стал довольно-таки осознанным человеком, но продолжал познавать разные смыслы, мне пришлось столкнуться с одной очень глобальной и нерешённой задачей из моего детства. В этом мне помог один специалист по психологии из Майами. Звали его Павел. Точнее, он помог мне узреть причину, которая была спрятана моим подсознанием там, где вряд ли я смог бы до неё добраться. После того как я связался с ним по телефону, буквально через пять минут нашего общения он указал на причину и предложил помочь. Его миссия заключалась в том, что за три месяца терапии он избавил бы меня от этого психологического недуга. Но так как я приучил себя всего добиваться самостоятельно, то решил эту задачу спустя десять минут от момента завершения нашего разговора, поменяв местами смыслы.

Причина недуга заключалась в следующем. Моя мать, которая, как известно, не в состоянии была справиться в одиночку с воспитанием двух своих отпрысков, прибегала к тем самым методам, через которые ей самой пришлось в своё время пройти, будучи ребёнком. А именно, дабы дети слушались и были покладистыми, ей приходилось часто повышать голос, принуждая нас таким образом к исполнению некоего порядка. Но так как она позабыла другие методы, то это стало основным на протяжении всего последующего моего взросления. И потому мы с моей сестрой часто предпочитали прятаться за широкими спинами стариков, которые хоть как-то понижали эмоциональные удары материнского гнева.

Когда же Павел во время разговора вдруг спросил у меня, что я сейчас чувствую по отношению к матери, первое слово, что пришло мне на ум, — это безразличие. Не гнев и не жалость, а безразличие. Почему он задал этот вопрос? Вначале я объяснил ему, что я в жизни добился многого, но почему-то, как бы я ни старался, самые вожделенные желания не реализовываются и разрушаются на полпути. На что я получил ответ профессионала: моё годами встроенное в подсознание безразличие к матери проецируется на мою собственную жизнь. Сказать, что в это мгновение эта новость шокировала меня, — значит не сказать ни о чём. Я был раздавлен. На мгновение я почувствовал себя загнанным в угол зверем, откуда выход практически не вырисовывался. А больше всего я пожалел о потерянном времени, о том, что жизнь просто утекла сквозь пальцы и что в этом не было моей вины.

Итак, после окончания разговора с Павлом я, сидя в своей машине, впал в глубокое раздумье минут на десять. Первый вопрос, который я несколько раз задавал сам себе: за что ты так со мной поступила? После чего я на мгновение просто превратился в жалкое существо, потерявшее всё, что у него было. Перед глазами стали проноситься обрывки воспоминаний из детства, пытаясь фрагментарно выстроить процесс формирования этой злосчастной программы. Но так как к тому времени я приучил себя регулировать нестандартные ситуации безотлагательно, используя уникальную методику, спустя, как уже говорил, примерно десять минут самобичевания я стал искать решение. Первое, что я сказал себе: тот результат, к которому ты должен был прийти с помощью терапии, возможно получить здесь и сейчас. И то, что после открылось моему сознанию, поразило мой разум до того состояния, что я не сразу смог понять его значимость. В это мгновение я буквально физически ощутил, как огромная глыба, давившая на мои плечи на протяжении всей жизни, свалившись, дала доступ свежей струе воздуха к моим лёгким. После моё тело на мгновение буквально онемело и расслабилось, как будто в первый раз смогло ощутить лёгкое дуновение ветра.

Решение требовало первым делом признать существование боли, познать причину и установить её позицию как источника вдохновения, поменяв тем самым в существующей программе местами смыслы. А также признать во всём этом единственную возможность преобразить мою слабую энергию в сильную. Я осознал и принял, что моя мать была самым главным учителем в моей жизни. Она пожертвовала своей жизнью, воплотившись в этот образ, дабы я, благодаря её усердию опустившись на самое дно, смог в итоге познать в себе скрытую силу воли и, оттолкнувшись, взлететь на самый верх. Осознав пагубные стороны безразличия на собственном примере, я в мгновение ока смог узреть его иллюзорность, ибо источником его силы были мои яркие детские эмоциональные воспоминания, зафиксированные в памяти подсознания. И мне предстояло от них избавиться.

Дальше дело было за малым, я признал значимость этого главного урока моей жизни. Я возвысил его положение на самый верхний пьедестал и избавил его от того негативного эмоционального фона, который его питал, заменив, как уже говорил, местами смыслы. Я вошёл в образ наблюдателя за самим же собой, который со стороны стал управлять всем этим процессом. Как будто я и тот, кто считался мной, перестали быть одним целым. Отрезав эту связь, я смог узреть саму боль, которая мучила меня, возбуждая те самые пагубные и скрытые эмоции, благодаря которым я и притягивал всю эту действительность. Только так и никак иначе для меня стало возможно управлять тем, что находилось в другом измерении.

Сознание — это единственная сила, которая творит не только там, где имеет биологическую либо любую другую материальную привязанность, но и там, где возможно просто наблюдать со стороны за собственными итерациями.

В дальнейшем, используя этот же механизм по отношению к другим персонам, которые оставили в памяти моей более или менее глубокие и гнетущие душу кровоточащие раны, я смог изолировать и закрыть с ними все вопросы. Я с благодарностью стал относиться ко всем, кто как-либо навредил мне и заставил пережить негативный опыт. Я стал понимать, что каждый подобный инцидент раскрывал во мне новые способности и, делая меня более сильным, давал новые возможности, решая которые я возвышался и использовал больше божественной энергии для творения чего-то лучшего и более величественного. Но самое главное, я стал по-другому относиться к своей матери. Как будто некий скрытый её образ ангела-хранителя показал своё лицо истинного добродетеля.

Я вдруг стал вспоминать все приятные события, связанные с моей матерью, от которых моя душа каждый раз выражала желание испустить слезу. Потому что о них я всю свою жизнь предпочитал не вспоминать, загнав их в тёмный и беспросветный уголок моей памяти. Моя мать была неопытным и безумно наивным человеком. Родом была из простой рабочей семьи, где не столь внимательны были к знаниям и хорошим манерам. Но в детстве её часто обижали из-за врождённого дефекта тела — у неё не было кисти левой руки. Это привело к тому, что она выросла капризной, так как дома пытались всячески угодить ей, исполняя все желания, и наравне с этим очень подозрительной ко всем, так как ей казалось, что внимание окружающих направлено было именно к ней. Разумеется, это внимание, по её мнению, было по крайней мере неуважительным и, значит, носило оскорбительный подтекст.

Если бы кто-то смог тогда мне объяснить причины её поведения, я бы одарил мою мать всей моей искренней любовью, которую имеет каждый ребёнок. Я бы ценил её заботу о нас и всячески поддерживал бы её в любых ситуациях. Но рядом со мной не оказался тот самый наставник, который обычно бывает в прекрасных романах, и я не знал, как мне быть.

Жизнь порою делает крутые развороты, подменяя приоритеты и смыслы принятых нашим сознанием ценностей. Моя мать добровольно перешагнула за порог стабильного семейного уюта, окунувшись в бурлящую, непредсказуемую и бескомпромиссную реальность. Мало того, что она не была к этому готова, но вдобавок она заодно потащила за собой и нас.

Вначале эта нестабильность в разуме человека возбуждает гнев, который незаметно перерастает в ненависть по отношению ко всему, что противостоит тебе. В том числе и по отношению к тем, кто испытывает к тебе искренние чувства любви, тем самым давая этому чувству все полномочия занимать центральную нишу в твоём сердце. Ненависть зарождается втайне, глубоко в подсознании. У неё есть самая эффективная маскировка, которую мог бы придумать наш ум, — это боль.

Именно боль делает возможным её присутствие в наших сердцах. Сама же боль — это продукт нашего самобичевания. Человеку нравится хоть и периодически, но жалеть себя. Хотя никогда в этом не признается, тем более самому себе, разрываясь между действительностью и вымышленной им же реальностью. Жалость от собственного бессилия, от безвыходности и осознания беспросветного будущего делает человека слабым, нервным и ненавидящим в первую очередь свою жизнь. Поняв эту западню, сконструированную самой жизнью, я решил перепрошить мировоззренческие настройки у матери и внести кардинальные перемены в наши взаимоотношения.

И вот спустя много-много лет я пытаюсь наверстать то, что, казалось, было потеряно. Моей матери через год исполнится восемьдесят лет, она стара, но в то же время, как бы парадоксально это ни выглядело, её мышление из состояния нестабильного переходит в уравновешенное. Я много с ней общаюсь о смысле жизни, о людях, о Боге и, выслушивая её боль, указываю на оборотную сторону медали. Меня радует то, что она желает менять себя, желает познавать новое, непознанное. И это приносит ей удовлетворение, когда она сама замечает, как меняются её взгляды на то, что недавно могло её как-то разочаровать. Всё это также повлияло и на меня. Моё безразличие, как к моей матери, так и к себе, исчезло. Я вновь разбудил в глубине жерла моего сердца любовь по отношению к женщине, которая дала мне возможность увидеть свет этого мира. И это же чувство мне удалось взрастить и у моей матери.

Она по-другому, с пониманием стала всматриваться в действия людей, которые не ведают, что творят. Раньше её подобные персонажи могли раздражать и наносить глубокую обиду. Сейчас же она на всё смотрит под другим углом восприятия. Она научилась самому главному, стала распознавать причины поведения людей. Понимая, что именно побуждало её быть в своё время другой — безответственной в беспросветном ожидании избавления от страданий. Познав новые пути, она с трудом, но всё же преодолевает все те психологические преграды, которые до недавнего времени для неё казались неприступными. Что, в свою очередь, делает моё восприятие от её успехов в буквальном смысле феерически приятным. Вот так опыт наблюдателя помог мне и продолжает помогать раскрывать новые горизонты возможностей в мире, где чудеса способны проявиться там, куда меньше всего нас тянет.

Но пока, будучи ребёнком, когда во мне медленно сформировывалось то самое безразличие, меня выручали мои старики. Они для меня были самыми лучшими на свете, впрочем, как и для большинства, у кого они есть или были. Мой дед был храбрым малым. Его энергия заставляла вставать с места каждого, куда бы он ни заходил, если даже в помещении были незнакомые ему люди. Он был молчалив, как и я, но каждое его слово имело глубокий смысл, отчего душа каждого собеседника наполнялась мудростью. Мне он был самым верным другом в отсутствие отца. Между нами была связь, которую замечали и чувствовали только я и он. И самое главное, от чего у меня до сих пор появляется некая внутренняя и незаметная для окружающих гордость: ни я, ни он никогда этим не хвалились.

Помню, мне было пять лет, или меньше, или, быть может, больше, мы с ним каждый день подолгу прогуливались вдоль лесопарковой зоны, которая раскинулась буквально через дорогу от его дома. С левой стороны парка стояло здание круглой формы, где в выходные дни организовывались торжественные мероприятия. Перед ней был приличного размера овальной формы бассейн, где мы детьми любили плавать. Дед же в это время на скамейке под сенью деревьев со своими товарищами обсуждал темы планетарного масштаба. Я был самым внимательным абитуриентом в эмоциональных дискуссиях людей, которые по праву могли сказать, что они знают, что такое жизнь, так как пути, которые выпали на их долю, были жестокими и смертельно опасными. Старики так чувственно умели высказывать свои мысли, отчего складывалось ощущение, что вместо них во всех этих событиях принимал участие я. Всё их влияние на моё детское восприятие имело положительный результат, от чего я становился взрослым не по годам. Легко представить, что я применял лишь часть их советов и способов эмоционального общения, но даже этого с лихвой хватало мне для воздействия на моих сверстников.

Как уже говорил, дед не любил долгих прелюдий, он говорил по делу. Умело подбирал необходимый такт и расшифровку смыслов, что исключало необходимость переспрашивать или тем более вступать с ним в полемику. Видимо, всё же причина скрывалась в его родословной. Я как-то краем уха слышал от него, что он из горских евреев. Но, к сожалению, мне в то время не было дела до подобной информации, благодаря которой я смог бы узнать историю предков по его линии. Парадоксально то, что ни у одного его ребёнка и близко не проявлялись все эти способности. Недопонимание между родителем и детьми доходило до той критической массы, что обычный бытовой скандал мог перерасти по своим эмоциональным амплитудам в «гражданскую войну». Казалось, что он не был их отцом, настолько они были разными.

Скажу так, я старался как можно меньше времени проводить со своими дядями. Мне на подсознательном уровне, мягко говоря, было неприятно их присутствие. Учитывая, что я в настоящее время превосходно ощущаю качество энергетики любого человека, можно предположить, что мои детские опасения имели объективную причину. Видимо, поэтому мне удалось избежать их пагубного влияния на мою детскую психику. Хотя очень любил проводить время с их сыновьями. В них я души не чаял. Но время и родительское воспитание оказались беспощадны в процессе формирования их мировоззрения.

Единственный человек, с кем мой дед не только мог наслаждаться общением, но практически прислушиваться к советам, был мой отец. Я часто следил за их общением и замечал, что в присутствии других собеседников они могли понимать друг друга через взгляды и язык тела. Он его любил больше, чем своих сыновей. Хотя, может быть, это моя детская близорукость не позволяла видеть глубину объективной коммуникации между ними. Но если отбросить эмоциональную составляющую и оставить сухой анализ, то и тут заметно было, что отношения между ними были на более высоком духовном уровне.