Бесплатный фрагмент - Страна чудесных недоразумений

ГЛАВА 1. КВАНТОВЫЙ ПРЫГ-СКОК И МОХНАТЫЙ «ОЙ-ОЙ-ОЙ»

СВИСТ СТОЯЛ ТАКОЙ, ЧТО В УШАХ У МАЛЫША

ВЕСЕЛЬЧАКА ЗАЗВЕНЕЛО ДАЖЕ ПОСЛЕ ТОГО,

КАК ВСЕ ЗАКОНЧИЛОСЬ. А ЗАКОНЧИЛОСЬ ЭТО…

НУ, КАК СКАЗАТЬ. НЕ СОВСЕМ ТАК, КАК ПЛАНИРОВАЛ ПРОФЕССОР ПУЗЫРЬ.

ПОСЛЕДНИЙ УРОК В ШКОЛЕ КОРОТЫШКИНО

ДОЛЖЕН БЫЛ СТАТЬ ТРИУМФОМ. ПРОФЕССОР

ПУЗЫРЬ, ЧЕЙ ВЗЪЕРОШЕННЫЙ ХОХОЛОК

ТОРЧАЛ ИЗ-ЗА СТАНКА КАК ОПЕРЕНИЕ

ЭКЗАЛЬТИРОВАННОЙ ПТИЦЫ, С ПАФОСОМ

ДЕРГАЛ ЗА РЫЧАГИ СВОЕГО НОВЕЙШЕГО

ТВОРЕНИЯ. АППАРАТ ПОД ГОРДЫМ НАЗВАНИЕМ

«КВАНТОВЫЙ ПРЫГ-СКОК 3000» БЫЛ ПОХОЖ НА

ПОМЕСЬ САМОВАРА, ВЕЛОСИПЕДНОГО КОЛЕСА

И КАСТРЮЛИ ДЛЯ ВАРЕНЬЯ, ОБМОТАННУЮ

РАЗНОЦВЕТНЫМИ ПРОВОДАМИ, КОТОРЫЕ ТО И ДЕЛО ИСКРИЛИ МАЛЕНЬКИМИ, ЗЛЫМИ МОЛНИЯМИ.

— СИЯ ДЕМОНСТРАЦИЯ ПРИНЦИПА

ТЕЛЕПОРТАЦИИ МАЛЫХ МАСС, — ВОЗВЕСТИЛ

ПРОФЕССОР, ПОПРАВЛЯЯ ОЧКИ, СЪЕХАВШИЕ НА

КОНЧИК НОСА, — НЕСОМНЕННО, СТАНЕТ

ТРИУМФОМ НАУЧНОЙ МЫСЛИ НАШЕГО

СЛАВНОГО ГОРОДКА И ПЕРЕВЕРНЕТ

МИРОЗДАНИЕ! Я ИСПОЛЬЗОВАЛ ЭФФЕКТ

СУПЕРКАВИТАЦИИ, УСИЛЕННЫЙ ОБРАТНОЙ

ГРАВИТАЦИЕЙ И… Э-Э-Э… ЩЕПОТКОЙ ВАНИЛЬНОГО САХАРА ДЛЯ СТАБИЛИЗАЦИИ ПОЛЯ!

— А ВАНИЛЬНЫЙ САХАР — ЭТО ПО РЕЦЕПТУ

ТВОЕГО ДЕДА? — ТУТ ЖЕ ВСТАВИЛ ГВОЗДИК, ГРАЦИОЗНО РАЗВАЛИВШИСЬ НА

ПОДОКОННИКЕ И ПОБЛЕСКИВАЯ ГЛАЗАМИ,

ПОЛНЫМИ ОЗОРСТВА. ЕГО РЫЖИЕ ВИХРЫ,

КАК ВСЕГДА, ВЫГЛЯДЕЛИ ТАК, БУДТО С НИМИ

ТОЛЬКО ЧТО ПОДРАЛСЯ НЕБОЛЬШОЙ, НО

ОЧЕНЬ ЗЛОЙ УРАГАН. — КАК ГОВАРИВАЛ МОЙ ДЕД, КОТОРЫЙ БЫЛ ЛИЧНЫМ

ПОВАРОМ У САМОГО ГРАФА ДРАКУЛЫ:

«СЛАДЕНЬКОЕ ЛИШНИМ НЕ БЫВАЕТ,

ОСОБЕННО В НАУКЕ!»

— МОЙ ДЕД НЕ ИМЕЕТ К ЭТОМУ НИКАКОГО

ОТНОШЕНИЯ! — ВСПЫХНУЛ УМНИК,

СТОЯВШИЙ РЯДОМ С ВАЖНЫМ ВИДОМ. ОН

БЫЛ ОДЕТ С ИГОЛОЧКИ, В АККУРАТНОЙ

ЖИЛЕТКЕ, ИЗ КАРМАНА КОТОРОЙ ТОРЧАЛО

СРАЗУ ТРИ ЗАТОЧЕННЫХ КАРАНДАША. — ЭТО

ЧИСТО ФИЗИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС! ВАНИЛИН,

ЕСЛИ КОНКРЕТНЕЕ, МОЖЕТ ВЛИЯТЬ НА

КРИСТАЛЛИЧЕСКУЮ РЕШЕТКУ…

— Влияет, не влияет, — перебил его Орунчик, тыча пальцем в аппарат.

— Смотри, он дымится! — тут же подхватил его брат-близнец Крикунчик.

— Это не дымится, это парит! — парировал Орунчик.

— Нет, дымится! Черный дым! Это плохо! — Нет, это пар! Белый! Это хороший пар! Братья Шумовы, одинаковые, как две капли воды, кроме цветов своих футболок (красная у Орунчика, синяя у Крикунчика), схлестнулись в очередном споре на ровном месте, создавая вокруг себя привычный звуковой хаос. — Народная мудрость гласит, — начал своё традиционное вступление Малыш Весельчак, — что если аппарат начинает пахнуть жженым печеньем, значит, пора бежать! Жаль, печенье не настоящее. Ха-ха!

В углу класса Банзайкин, маленький и тщедушный, но с огромным решительным взглядом, принял боевую стойку.

— Не бойтесь! Если что, я его! — он сделал резкий выпад в сторону безобидного глобуса.

— Банза… ай! Ой!

Глобус, не проникшись героизмом, упал со стола с грохотом.

Профессор Пузырь, не обращая внимания на хаос, торжественно нажал на большую красную кнопку с надписью «НЕ НАЖИМАТЬ!».

— Запускаю! Поехали!

Аппарат «Квантовый Прыг-Скок 3000» вместо того чтобы тихо исчезнуть, как планировалось, вдруг издал звук, средний между воплем кошки, наступившей на хвост паровозу, и взрывом воздушного шарика. Он замигал всеми цветами радуги, затрясся, зажужжал так, что задребезжали стекла в окнах, и… запахло уже не печеньем, а чем-то очень горьким и электрическим.

— Эх, — успел мельком вздохнуть Профессор, — чертеж был безупречен… Наверное, виновата лунная гравитация…

Больше никто не успел ничего сказать. Раздался оглушительный ВЖУХ, который, казалось, вывернул наизнанку сами законы физики. Яркая фиолетовая вспышка окрасила все вокруг, воздух затрещал, будто его рвали на куски. Гвоздика швырнуло с подоконника, Умник вскрикнул: «Кавитация! Эффект внезапного разрежения среды!», но его слова унесло вихрем. Братья Шумовы на секунду замолчали, их рты широко раскрылись в синхронном беззвучном крике. Малыш Весельчак куда-то провалился под парту. Мир превратился в карусель из света, гула и летающих учебников. Потом все стихло. Тишина. Глубокая, густая, звенящая. И пахло совсем по-другому.

Гвоздик первым пришел в себя. Он лежал на спине, уставившись в небо. Но это было не привычное голубое небо Коротышкино. Оно было… сиреневым. По нему плыли розовые пушистые облака.

— Интересно, — произнес он задумчиво, — это у меня в глазах рябит от удара, или у неба действительно такой модный цвет? — Это не рябит! — тут же отозвался голос Умника, в котором дрожали одновременно восторг и ужас. — Это абсолютно другой спектр поглощения света атмосферой! Видите? Солнце… оно же не желтое! Оно лимонно-зеленое! Это значит, что его свет состоит из иных длин волн! Знаете, почему так происходит?

— Потому что мы провалились в суп? — предположил Малыш Весельчак, вылезая из-под обломков школьной доски. — Или это такой новый вид окрошки? Ха-ха! Шутка. Но пахнет тут действительно странно.

Пахло ягодами, влажным мхом, сладкой пыльцой и чем-то неуловимо чужим. Друзья огляделись. Они сидели на мягком, упругом ковре из изумрудного мха, испещренного крошечными голубыми цветочками, которые звенели, как колокольчики, когда их задевали. Вокруг них поднимались стволы деревьев невиданной красоты. Кора одного переливалась, как перламутр, листья другого были абсолютно прозрачными, и сквозь них было видно сиреневое небо, а с ветвей третьего свисали длинные серебристые ленты, тихо поющие на ветру. — Это не суп, — констатировал Умник, дрожащей рукой поправляя очки. — Это… это биом другой планеты или параллельное измерение! Смотрите! Грибы!

Грибы и правда были достойны осмотра. Они были огромными, в рост наших героев, и светились изнутри мягким, приветливым светом: розовым, голубым, желтым. Один, похожий на гигантский светящийся бублик, мигал, как неоновая вывеска. — Ой-ой-ой, — раздался вдруг тихий, писклявый голос прямо над ними. — Вы… вы откуда взялись? У нас тут такое нечасто случается.

Коротышки дружно подняли головы. Из-за светящегося бублика-гриба на них смотрели два огромных, круглых, как блюдца, глаза. Они были карие и до неприличия добрые. Под глазами обнаружилась пуговица-нос и маленький рот, округлившийся от удивления. А потом появилось и все тело. Существо было ростом с них, но по форме напоминало идеальный шар, покрытый мягкой, бурой, волнистой шерсткой. Круглые медвежьи уши торчали по бокам, а короткие лапки беспомощно болтались в воздухе. Существо сидело на грибе, как колобок на пеньке. — Только звезды иногда падают, — продолжило оно. — Вы не звезды, случаем? Вы очень шумные для звезд.

Гвоздик первым пришел в себя. Он вскочил на ноги, отряхнул свой полосатый свитер с несуществующей пылью и широко улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами.

— Звезды? Нет, что ты! Мы — экспедиция!

Смелые исследователи из далекого

Коротышкино! А это… — он взмахнул рукой в сторону дымящейся груды металлолома, которая еще недавно была «Квантовым ПрыгСкоком 3000», — наш сверхсекретный транспорт. Эксклюзивная модель.

Приземление с таким дымом и шумом — это специально, для устрашения местных… э-э-э… динозавров! Как говаривал мой дед… — Нас забросило сюда в результате квантовой катастрофы из-за неучтенной лунной гравитации и ванильного сахара! — перебил его Профессор Пузырь, с горящими глазами разглядывая устройство своего аппарата. — О, чудо! Основной кристалл гиперпространственного навигатора цел!

Теоретически, если мы…

— Вы очень громкие, — перебил его мохнатый шарик, покачиваясь на своем грибе. — Ой-ойой. Вы из Шумных краев? Я таких никогда не видел. Меня зовут Мишколоб. Я тут живу. — Мишколоб? — переспросил Малыш Весельчак. — А почему не Мишколобик? Так веселее! Ха-ха!

Мишколобик задумался.

— В смысле?

— Ну, Мишколоб — это как-то серьезно. А Мишколобик — сразу понятно, что ты милый и круглый, как колобок! Шутка. Но правда же звучит лучше?

Мохнатый шарик уставился на него своими большими глазами, потом медленно улыбнулся, и его мордочка озарилась такой теплотой, что стало светло, как от самого большого гриба.

— Мне нравится. Теперь я Мишколобик. — Очень мило, — фыркнул Умник. — Но главный вопрос: ГДЕ МЫ?

— Вы в Долине Светящихся Грибов, — просто ответил Мишколобик. — Это часть страны Глазгл.

— Глазгл? — хором переспросили братья Шумовы.

— Почему Глазгл? — начал Орунчик. — Да, почему такое странное название? — поддержал Крикунчик.

— Наверное, потому что тут все круглое как глаз!

— Нет, потому что все смотрят на тебя круглыми глазами!

Пока братья спорили, Банзайкин подошел к Мишколобику и храбро ткнул пальцем в его пушистый бок.

— Ты не опасный? Ты к нам не подкрадывался сзади? Если что, я тебя… Банзай!

Мишколобик от неожиданности чуть не свалился с гриба.

— Ой! Нет-нет! Я не опасный! Я вообще-то собирал ягодки и испугался вашего шума. Я добрый.

— Он добрый! — объявил Банзайкин друзьям, как будто только что обезвредил страшного врага.

— Нам нужно вернуться домой, — сказал Умник, подходя к делу практично. — В нашем измерении завтра контрольная по ботанике. Ты не знаешь тут, где у вас порталы в другие миры? Или, на крайний случай, мастерская по ремонту квантовых деформаторов?

Мишколобик покачал своими круглыми ушами, явно не понимая половины слов.

— Не знаю. Это очень мудреные штуки. Но вы можете спросить у мудрого Гурмагулуса. Он живет в Изумрудной Башне, в самом сердце страны. Он самый умный, он знает всё-всё на свете! Он точно поможет.

— Изумрудная Башня? — просиял Гвоздик. — Звучит богато! Наверное, там такие шпили до неба, все в изумрудах переливается! Как говаривал мой дед: «Ищи того, у кого самая высокая крыша, и у него же самая полная кладовая!» Вези нас к этому Гурмагу… к этому мудрецу!

— Ой, — засуетился Мишколобик, спрыгивая с гриба и мягко плюхнувшись на мох. — Это далеко. Идти надо через Хрустальный Лес, а там… — он понизил голос до шепота, — там иногда рыщет Стражник Рыкун. Он большой, сильный и очень не любит шума. А вы… вы очень шумные.

— Не бойся! — храбро выступил вперед Банзайкин. — Если он появится, я с ним разберусь! Банза…

Он не успел закончить, как из-за ближайшего перламутрового ствола раздался низкий, грозный рык. Из тени вышел тот, кого они не хотели бы встречать.

Он был огромным, даже для этого мира. Его доспехи, сделанные из какого-то темного, полированного дерева, были ему явно малы и трещали по швам от напряжения мышц. В руках он сжимал тяжелую дубину, утыканную шипами. Но самое страшное было его лицо — нахмуренное, с маленькими глазкамищелочками, которые горели недобрым огнем. — КТО ТУТ ТАКОЙ ШУМИТ? — прогремел он таким голосом, что зазвенели листья на деревьях. — Нарушаете покой владений мудрого Гурмагулуса? А ну, немедленно… Он не закончил. Банзайкин, не долго думая, с боевым кличем «ЗА ДРУЗЕЙ! БАААНЗАААЙ!» бросился на исполина.

Стражник Рыкун лишь удивленно хмыкнул, отставил дубину в сторону и легонько, одним пальцем, ткнул в лоб летящего на него героя. Банзайкин замер на месте, покачнулся и рухнул на мягкий мох, словно подкошенный. Наступила мертвая тишина. Даже братья Шумовы на секунду замолчали.

Потом Рыкун повел плечом и шагнул к ним.

— ВСЕХ ВЗЯТЬ ПОД СТРАЖУ! — заревел он. —

ВАС ЖДЕТ…

— О, великий и ужасный стражник! — вдруг звонко крикнул Гвоздик, выскальзывая вперед и раскланиваясь с клоунской грацией. — Мы всего лишь скромные путники! Мы принесли вам… э-э-э… подарок! Невиданный диковинный аппарат! Смотрите!

Он отскочил в сторону, указывая на дымящийся «Квантовый Прыг-Скок». Рыкун замедлил шаг, с любопытством склонив свою большую голову над странным устройством.

— Что это еще за… — начал он.

В этот момент из аппарата вырвался последний клуб дыма, раздалось жалкое шипение, и из трубы выстрелило нечто маленькое и липкое. Оно смачно шлепнулось Стражнику прямо на нос.

Это была та самая щепотка ванильного сахара, которую добавил Профессор Пузырь для стабилизации поля. Теперь она, превратившаяся в карамель, медленно сползала по его носу.

Наступила пауза. Рыкун косил глазами, пытаясь разглядеть, что у него на носу.

Малыш Весельчак не выдержал.

— Народная мудрость гласит: если на носу стража карамелька, значит, пора… убегать! — крикнул он не как шутку, а как призыв к действию.

Это сработало. Коротышки рванули с места

кто куда. Гвоздик схватил за рукав ошеломленного Профессора, Умник подхватил под мышки пришедшего в себя Банзайкина.

Братья Шумовы, крича «Бежим влево!» — «Нет, вправо!», помчались в одном направлении и сразу же сшиблись лбами. — За мной! — пискнул Мишколобик и пустился перекатами по самой узкой тропинке, которая вела вглубь светящегося леса. Рыкун, с ревом стряхивая карамель с носа, бросился за ними. Его тяжелые шаги гулко отдавались в земле.

Так началось их самое невероятное приключение в Стране Чудесных

Недоразумений. Они бежали по волшебному лесу, где грибы светились, трава звенела, а за ними по пятам гнался огромный стражник. Но у них теперь был проводник — пушистый, добрый Мишколобик. И была цель — найти мудрого Гурмагулуса в Изумрудной Башне. Они еще не знали, что самый большой секрет и самую большую опасность таил в себе не темный лес, а как раз та самая высокая башня и ее мудрый хозяин.

Глава 2. Хрустальный Лес и Шепот Листвы

Бегство было стремительным и абсолютно беспорядочным. Коротышки, подгоняемые рёвом разъярённого Рыкуна, неслись за пушистым комочком, который лихо перекатывался по извилистой тропинке. — Левее! Левее! — кричал Орунчик, сам сворачивая направо.

— Нет, правее! Видишь, там гриб светлее! — орал в ответ Крикунчик, летя в противоположную сторону.

— Это не показатель! Это может быть хищный гриб-обманщик!

— Нет, это показатель безопасной зоны! Их спор оборвался, когда они снова столкнулись лбами и кубарем покатились под гигантский розовый гриб, похожий на зонтик. Гвоздик, таща за собой Профессора Пузыря, оглянулся. Рыкун, сдирая с носа липкую карамель, с ревом продирался сквозь заросли светящихся лиан, которые цеплялись за его деревянные доспехи с противным треском. — Как говаривал мой дед, который был чемпионом по бегу с барьерами… лучше не оглядываться! — выдохнул он, подхватывая под руку споткнувшегося Умника.

Тот, даже запыхавшись, не унимался: — Любопытно! Скорость нашего

передвижения явно превышает стандартные показатели коротышки! Вероятно, это связано с пониженной гравитацией в этом измерении или адреналиновым выбросом! Знаете, что такое адреналин? Это такой гормон, который…

— Народная мудрость гласит: лучше бежать и молчать, чем бежать и объяснять! — перебил его Малыш Весельчак, ловко перепрыгивая через корень, переливавшийся, как жидкое серебро. — Хотя бежать и шутить — еще лучше! Ха-ха! Почему стражник такой злой? Наверное, у него с утра не было кофе! Шутка. У вас тут есть кофе? — это он уже кричал Мишколобику.

Тот, перекатываясь, отозвался:

— Ой-ой-ой! Не знаю, что такое кофе! Но он всегда такой! Он служит Советнику Шептуну, а тот говорит, что любой шум — это угроза для мудрости Гурмагулуса!

— Банзай! — вдруг слабо пропищал Банзайкин, которого тащил за собой Умник. — Я… я готов дать отпор! Дайте мне только встать…

— Полежи, герой, полежи, — отмахнулся Гвоздик.

Внезапно тропинка оборвалась. Перед ними выросла стена из… хрусталя. Нет, это были деревья, но абсолютно невероятные. Их стволы, идеально гладкие и прозрачные, как стекло, уходили высоко в сиреневое небо. Внутри них светил мягкий свет, переливаясь всеми цветами радуги. Ветви, такие же хрустальные, сплетались над головой в ажурный свод, а вместо листьев с них свисали

миллионы идеально ограненных

кристалликов, которые тихо позванивали от малейшего движения воздуха. Это был Хрустальный Лес.

— Ой, — остановился Мишколобик, его мохнатая шкурка отражалась в бесчисленных гранях. — Мы тут.

— Это и есть тот самый лес? — прошептал Умник, выпуская рукав Банзайкина и с восторгом приближаясь к ближайшему стволу. — Поразительно! Это не органическое растение в привычном понимании! Это, кажется, кристаллическая форма жизни! Смотрите, внутри видно движение соков — или, скорее, светящейся плазмы! Знаете, как растут кристаллы?

— Очень красиво! — прокричал Орунчик. — Очень громко! — тут же подхватил

Крикунчик. — Кристаллы звенят!

— Нет, они не звенят, они просто красивые!

— Нет, звенят! Слышишь?

В этот момент из глубины леса донёсся тот самый, знакомый рёв.

— ОН НАСТИГАЕТ! — взвизгнул Малыш Весельчак. — Новые шутки пока придумать не могу, поэтому просто БЕЖИМ!

Мишколобик, дрожа всем телом, тронул лапкой хрустальный ствол.

— Ой, надо тише. Лес не любит грубых звуков. Он может… отозваться.

— Что значит «отозваться»? — насторожился Гвоздик.

Но было уже поздно. Рыкун ворвался на поляну перед лесом, топча голубые звенящие цветы. Его тяжёлые сапоги грохотали по земле. — ВСТАТЬ, СУД ИДЁТ! — проревел он, делая выпад в сторону коротышек.

Его мощный рёв, как ударная волна, прокатился по первому ряду хрустальных деревьев. Кристаллики-листья зазвенели тревожно и громко. Звон побежал дальше, вглубь леса, передаваясь от ветки к ветке, от ствола к стволу. Весь лес словно вздрогнул и запел — низко, угрожающе и очень громко. — Вот что значит «отозваться», — пискнул Мишколобик и пустился наутек в узкую щель между двумя гигантскими кристаллами. Коротышки ринулись за ним. Теперь они бежали по хрустальному ущелью, где их собственные шаги, их тяжёлое дыхание, звонко отражались от сверкающих стен, умножаясь и нарастая, превращаясь в оглушительный гул. Со всех сторон на них сыпался переливчатый звон, который уже не казался прекрасным — он был давящим, дезориентирующим.

— Я ничего не слышу! — кричал Орунчик.

— И я ничего не слышу! — вторил ему

Крикунчик, хотя они кричали друг другу прямо в ухо.

Рыкун, попав в этот звуковой капкан, замедлился. Он ошеломлённо озирался, прикрывая уши ладонями. Его собственный рёв, усиленный акустикой леса, очевидно, действовал и на него самого.

— Быстрее! — скомандовал Гвоздик. — Пока он оглушён!

Лабиринт становился всё уже и причудливее. Хрустальные стены искрились и переливались, создавая слепящие блики и обманчивые отражения. То казалось, что впереди тупик, а оказывался поворот. То виделось сразу три прохода, и Мишколобик, не задумываясь, выбирал один.

— Как ты ориентируешься? — успел выдохнуть Умник, с интересом изучая причудливые преломления света. — Ой, я тут часто бываю, — отозвался Мишколобик. — Я люблю тишину. А тут всегда тихо. До сегодняшнего дня. Он свернул за очередной угол, и группа вывалилась на небольшую, скрытую со всех сторон поляну. В центре её был маленький источник, вода в котором тоже казалась жидким хрусталём. Звон сюда почти не долетал, лишь лёгкий, успокаивающий перезвон.

— Переждём тут, — прошептал Мишколобик, припав к земле. — Он нас не найдёт.

Все повалились на землю, тяжело дыша. Даже братья Шумовы на несколько секунд притихли.

— Итак, — первым нарушил тишину Умник, — подведём промежуточные итоги. Мы находимся в параллельном измерении с аномальной флорой, био- или скорее кристаллолюминесценцией, иным спектром солнечного излучения и, что наиболее важно, враждебно настроенной местной стражей. Наш транспорт неработоспособен. Наш единственный союзник — это… — он кивнул на Мишколобика.

— Мишколобик! — с готовностью представился мохнатый шарик.

— …и наш единственный план — добраться до некоего Гурмагулуса, о котором мы ничего не знаем.

— Ой, он очень мудрый! — воскликнул Мишколобик. — Он живёт высоко-высоко в своей башне и думает обо всём на свете. Он редко кого видит. Со всеми говорит только Советник Шептун. Он такой худой, длинный, ходит всегда вот так… — Мишколобик попытался изобразить важную походку, но у него получилось лишь забавное переваливание с боку на бок. — И говорит тихо-тихо, так что его всегда приходится переспрашивать.

Он говорит, что шум мешает мудрости.

— Советник Шептун… — задумчиво произнёс Гвоздик. — А Рыкун работает на него?

— Да! Рыкун ловит всех, кто шумит и мешает мудрецу думать. И всех отводит… ой… — Мишколобик вдруг испуганно умолк.

— Куда отводит? — насторожился Гвоздик.

— В Темницу Вздохов. Говорят, она где-то под Башней. Но я не знаю точно! Я никогда не шумел! — он затрясся.

— Темница Вздохов, — протянул Малыш Весельчак. — Звучит так, будто там сидят и грустно вздыхают. Народная мудрость гласит: лучше сидеть и вздыхать, чем бегать и охать! Ха-ха! Шутка. Мне не нравится это место.

Вдруг со стороны лабиринта донёсся новый звук. Но это был не рёв Рыкуна. Это был тихий, вкрадчивый, шипящий шёпот. Его было едва слышно, но от него по коже бежали мурашки.

— Шшшш… Тишшшина… Где же вы, шшшумелки… Шшшум загрязняет мысль…

Нарушшаете покой мудреца…

Из-за хрустальной стены медленно выплыла высокая, худая фигура. Это был Советник Шептун. Он был таким, как его описал Мишколобик: длинным, как жердь, одетым в тёмно-зелёные, облегающие одежды. Его лицо было бледным и вытянутым, с крючковатым носом и маленькими, блестящими, как бусинки, глазками. Он двигался абсолютно бесшумно. — Ой-ой-ой… — запищал Мишколобик и замер, притворившись моховой кочкой.

Шептун скользнул взглядом по поляне. Его глаза остановились на дымящемся

«Квантовом Прыг-Скоке», который потащил за собой Профессор Пузырь.

— Интересный артефакт… Очень шшшумный. Он не должен мешать мудрости.

— Это не артефакт, это великое

изобретение! — возмутился Профессор, забыв про страх. — Сия конструкция…

— …будет изъята и изучена, — тихо, но очень чётко закончил за него Шептун. — Как и вы, маленькие нарушители. Рыкун! Они здесь. На поляну, сгибаясь, вошел Стражник. Он выглядел помятым и ещё более злым. В руке он сжимал несколько обломанных хрустальных веток.

— АГА! — рявкнул он, но сразу же сморщился от боли — его собственный голос, усиленный акустикой поляны, ударил его по ушам.

— Тишшше, мой верный страж, — прошипел Шептун. — Мысли требуют тишшины.

Возьми их. И этот… аппарат. Мудрец Гурмагулус будет рад изучить таких необычных гостей.

Банзайкин сделал слабую попытку подняться.

— Банз…

Но Рыкун лишь цыкнул на него, и герой снова рухнул.

Казалось, всё потеряно. Силы неравны. Гвоздик лихорадочно искал выход глазами, но вокруг была лишь хрустальная стена. И тут Умник что-то заметил. Он смотрел не на Шептуна, а на источник. Вода, вытекая из него, не растекалась по поляне, а уходила в узкую расщелину под одной из хрустальных стен.

— Профессор! — тихо крикнул Умник. — Ваш кристалл! Гиперпространственного навигатора! Он же реагирует на энергию?

Профессор Пузырь тут же понял.

— О, да! Теоретически, если подвергнуть его воздействию мощного энергетического поля…

Но тут нет…

— А кристаллическая решётка всего леса? — быстро прошептал Умник. — Она ведь пульсирует светом! Это явная форма энергии!

Шептун повернул к ним свою змеиную голову. — Что вы там шепчете? Шшёпот — это

тоже шшум…

Но Профессор уже не слушал. Он лихорадочно раскрыл панель на своём аппарате, выдрал оттуда светящийся кристалл и,

разбежавшись, швырнул его прямо в источник с жидким хрусталём.

— Нет! — вскрикнул Шептун, сделав резкое движение вперёд, но было поздно.

Кристалл навигатора упал в воду и на секунду замолк. Потом он вспыхнул ослепительно белым светом. Энергия источника, попала на энергетическое поле всего Хрустального Леса, ударила в него. Раздался не звук, а ощущение тихого хлопка, который вдавил воздух. И тогда весь Хрустальный Лес взорвался светом. Миллионы кристаллов вспыхнули, как солнца, ослепляя всех. Раздался не звон, а один сплошной, всепоглощающий гул, в котором тонули все остальные звуки. Это была стена чистого света и звука.

Рыкун с рёвом закрыл лицо руками. Шептун, шипя от ярости, отшатнулся в слепящее ничто.

— ДЕРЖИТЕСЬ ДРУГ ЗА ДРУГА! — закричал

Гвоздик, хватая за руку ослеплённого Мишколобика.

Свет поглотил всё. Земля ушла из-под ног. Их подхватила и понесла волна чистой энергии, вырывающейся из источника. Они летели сквозь сверкающий, гудящий хаос, не понимая, куда и зачем.

А потом так же резко всё прекратилось. Свет погас. Звук умолк.

Они лежали в полной темноте, в густой, непроглядной тишине. Было слышно только их частое дыхание.

Первым заговорил Малыш Весельчак, его голос прозвучал глухо и неуверенно:

— Народная мудрость гласит… если вокруг темно и тихо, значит, или ты ослеп, или ты где-то очень глубоко. Ха-ха… Мне почему-то не смешно.

В темноте щёлкнул выключатель. Это Умник достал из своего кармана карманный фонарик, который он всегда брал с собой на случай отключения электричества. Луч света прорезал тьму.

Они сидели в небольшой пещере. Стены вокруг были не хрустальными, а из обычного

тёмного камня. Никакого леса, никакого источника не было видно. Не было видно и Шептуна с Рыкуном.

— Где… где мы? — прошептал Мишколобик. Умник поводил лучом фонаря. Свет скользнул по стене, на которой кто-то вывел грубую стрелу, а под ней — несколько странных символов.

— Мы… мы в подземельях, — констатировал Умник. — И похоже, мы не одни.

Из темноты позади них раздался новый голос — не рёв и не шёпот, а тихий, усталый, насмешливый скрежет.

— Ну вот, — произнёл голос. — Опять нашли.

Теперь вас точно всех в Темницу Вздохов.

Глава 3. Туннели Вздохов и Болтливый Смотритель

Темнота была не просто отсутствием света. Она была густой, тягучей и звучной. Слышно было каждое их движение, каждый вздох, каждый стук собственного сердца. Луч карманного фонарика Умника, такого надежного и привычного, здесь казался смешной и хрупкой соломинкой, пытающейся разогнать океан чернил.

— Народная мудрость гласит, — голос Малыша Весельчака прозвучал неуверенно и громко, нарушая давящую тишину, — если в темноте вас не съели за первые десять секунд, значит, вас будут есть долго и с приправами. Ха-ха… Я, кажется, сам себя напугал.

— Тш-ш-ш! — зашипел Гвоздик, инстинктивно прижимаясь к шершавой каменной стене. — Ты хочешь, чтобы это что-то услышало? Из темноты позади них раздался тот самый усталый, скрежещущий голос.

— Услышало? О, меня не надо слушать. Меня и так все прекрасно видят. Когда хотят. А обычно не хотят.

Луч фонаря дрогнул в руке Умника и рванулся на голос. Свет выхватил из мрака… нос. Длинный, покрытый шершавой, потрескавшейся кожей, с большой старой шишкой на переносице. Остальные черты тонули в тени.

— Ой-ой-ой! — запищал Мишколобик, пытаясь закатиться за ноги Гвоздику.

— Кто здесь? — храбро скомандовал Гвоздик, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Представься! Как говаривал мой дед… — Твой дед, наверное, был болтуном, раз столько всего говорил, — лениво закончил за него незнакомец. Луч фонаря пополз вверх, выхватывая пару колючих, недовольных глаз под мохнатыми бровями и совсем уже невероятных размеров лысую голову, которая блестела во тьме, как мокрый булыжник. — А я Смотритель. Хранитель. Надзиратель. Можно просто — Старичок. Вы в моих туннелях. А это, — он сделал паузу для драматизма, — плохие новости.

— Почему плохие? — спросил Умник, с научным интересом разглядывая великана. Его голова была размером с хороший арбуз. — Вы нас отведите к Гурмагулусу?

Старичок фыркнул, и звук был похож на скрип ржавых ворот.

— К Гурмагулусу? О нет. Сюда попадают по одной дороге — из зала суда Шептуна. А отсюда дорога только одна. В Темницу Вздохов. Я, собственно, к вам и вышел проводить. Прогулка недолгая. Но познавательная.

— В темницу?! — взвизгнули братья Шумовы. — Мы невиновны! — крикнул Орунчик. — Да, нас не судили! Это незаконно! — поддержал Крикунчик.

— Ага, — скрипуче усмехнулся Старичок. — Скажите это Шептуну. Его слово — закон. А его закон гласит: кто шумит — тот виноват. А вы, — он с насмешкой окинул их взглядом, — о, вы очень громко виноваты. Я вас слышал еще на подходе. Так что пошли, нарушители спокойствия.

Он сделал шаг из темноты. Он был не просто высоким. Он был огромным, как Рыкун, но не мускулистым, а каким-то дубовым, нескладным. В его руке была не шипастая дубина, а простая, но массивная железная кочерга, которую он использовал как посох.

— Я готов дать отпор! — пискнул Банзайкин, принимая свою коронную стойку.

Старичок посмотрел на него, потом на свою кочергу, и снова на него.

— Ты уверен? — спросил он с искренним любопытством. — Я тут уже лет триста никого не отпарывал. Может, заржавела. — Погодите! — вмешался Гвоздик, быстро соображая. — Вы сказали — «познавательная» прогулка? Вы же Смотритель. Наверное, знаете об этих туннелях всё?

Лысая голова Старичка медленно склонилась набок. Колючие глазки прищурились. — Всё — это громкое слово. Но да. Я знаю, какой камушек где лежит. И какой паук какую муху съел триста лет назад. А что? — А то, что мы… мы исследователи! — воскликнул Гвоздик, осененный гениальной идеей. — Нас прислал… э-э-э… Великий Архивариус из… далекой страны Тишины!

Изучить ваши туннели! Составить карту! Записать историю! А вы нас — в темницу! Он очень обидится!

Умник тут же подхватил блеф, засовывая фонарик в карман и делая вид, что ищет блокнот.

— Да-да! Именно! Мне нужно задокументировать минералогический состав пород! И… и флору! Знаете, какие здесь уникальные виды плесени?

— Плесень? — Старичок почесал кочергой свою лысину. Раздался скрежет. — Ну… есть одна зелёная, очень упрямая. Никак не выведу. — Вот видите! — подхватил Гвоздик. — Научный интерес!

Старичок задумался. Было видно, что идея о том, что он и его туннели кому-то интересны, ему льстила.

— Гм… — промычал он. — Архивариус, говоришь? Не слышал о таком. Но… если вы исследователи… тогда прогулка действительно может быть познавательной. Только чур… тихо. А то Шептун не поймет моего научного рвения. Он развернулся и тронулся вглубь туннеля, его огромная фигура поглощала узкий проход. Коротышки, переглянувшись, поплелись за ним.

— Народная мудрость гласит, — прошептал Малыш Весельчак, — что если тебя ведут в темницу, но с экскурсией, надо брать с собой гида побыстрее! Ха-ха! Шутка. Он и так достаточно быстрый. Смотрите, как он кочергой помахивает — как дирижер! Дирижер симфонического оркестра ржавых труб! Хо-хо!

— Ой, тише, — взмолился Мишколобик, катясь рядом. — Он же сказал — тихо. Туннель раздваивался. Старичок, не задумываясь, выбрал левый.

— Направо — смотровая площадка на Озеро Слёз. Скукотища. Вода солёная, рыбы нет, только капает с потолка. Весь пол в лужах. — А почему оно Озеро Слёз? — не удержался Умник.

— Потому что все, кто его видит, плачут от тоски, — буркнул Старичок. — Очевидно же. — Знаете, — оживился Умник, обращаясь к друзьям, — на Земле есть целые пещеры, где вода сотни лет капает с потолка и растворяет известняк! И получаются сталактиты, что висят вниз, и сталагмиты, что растут вверх! Они растут всего на один сантиметр за сто лет! Представляете? — Один сантиметр? — фыркнул Старичок. — Да у меня тут сталактиты по метру в год отрастают! От скуки, наверное.

— Это невозможно с точки зрения геологии!

— возразил Умник.

— У нас тут не геология, у нас тут тоска зелёная, — мрачно ответил Смотритель. Они шли дальше. Воздух становился всё более спёртым и влажным.

— Слева не смотреть, — скомандовал Старичок. — Там расщелина в Никуда. Дует.

Простудиться можно.

Естественно, все тут же посмотрели налево. Из узкой трещины в стене действительно тянул легкий, леденящий ветерок, и доносился едва слышный, протяжный гул, словно ктото огромный и несчастный вздыхал за многие километры.

— Ой-ой-ой, — вздрогнул Мишколобик. — Это она? Темница?

— Это не Темница, — сказал Старичок. — Это просто сквозняк. Темница — вон там. — Он ткнул кочергой вперёд.

Туннель расширялся, упираясь в массивную, ржавую решётку. За ней виднелось огромное мрачное пространство. Воздух оттуда пах пылью, сыростью и грустью.

— Вот она, — с почти гордостью произнёс Старичок. — Темница Вздохов. Добро пожаловать. Номера на выбор, все одинаковые.

Коротышки замерли в ужасе. Даже Гвоздик на мгновение потерял дар речи. — Так… так это и есть конец нашей познавательной экскурсии? — с трудом выдавил он.

— Конец? — удивился Старичок. — Да это же самое интересное место! Смотрите, какая кладка! Какие решётки! И акустика… Акустика здесь — заслушаешься! Один вздох — и он летит по всему залу, отражается от стен, усиливается… Музыка для ушей Смотрителя! Эй, кто-нибудь, вздохните погромче для примера!

Никто не хотел вздыхать.

— Я не хочу в тюрьму! — вдруг запищал Малыш Весельчак, и в его голосе впервые не было смеха. — У меня там юмор заржавеет!

Как кочерга! Ха-ха… Ой, нет, это не смешно. — Народная мудрость молчит в такой ситуации! — добавил он совсем уже тихо. И тут Умник, который всё это время водил лучом фонаря по решётке, увидел кое-что. — Смотрите! — прошептал он. — Замок… Он огромный, но… он ржавый! И он не защёлкнут до конца!

Все посмотрели. Действительно, массивная железная дужка замка была просто накинута на скобу, но не заперта. Видимо, Старичок, уверенный в том, что отсюда никто не сбегает, уже лет триста не утруждал себя его закрыванием.

Гвоздик встретился взглядом с Умником.

Потом с Профессором Пузырем. Потом с Банзайкиным. Мгновенное понимание прошло между ними.

— БАНЗАЙ! — внезапно закричал Банзайкин изо всех сил и бросился не на Старичка, а прямо на ржавую решётку, нацелившись в щель рядом с замком.

— Что? — ошалело обернулся Старичок. В тот же миг Профессор Пузырь, подскочив с другой стороны, с силой ткнул в замок своей отвёрткой. Ржавое железо заскрипело. Гвоздик и Умник упёрлись плечами в холодные прутья. Даже братья Шумовы, перестав спорить, изо всех сил потянули решётку на себя.

— Эй! Это что за вандализм?! — взревел Старичок, поднимая свою кочергу. — Я вас в научные сотрудники взял, а вы… СКРЯЯЯП! Ржавый замок сдался. Дверь с жутким скрипом подалась и открылась ровно настолько, чтобы можно было проскользнуть внутрь.

— Бежим! — скомандовал Гвоздик. — Ой-ой-ой! — подхватил Мишколобик и первым юркнул в щель.

Один за другим коротышки пролезали в зияющую темноту Темницы. Старичок, беснуясь, пытался пролезть за ними, но он был слишком велик для щели.

— Да как вы смеете! Вернитесь! Это частная собственность мудрого Гурмагулуса! Я отвечаю за сохранность вздохов! — он тщетно пытался просунуть в щель свою кочергу.

Последним проскальзывал Гвоздик. Он обернулся к разъярённому Смотрителю. — Как говаривал мой дед, лучшая экскурсия — это самостоятельная! Извините, старина! — и он скрылся в мраке.

Они были в ловушке. Но теперь это была другая ловушка. Большая, тёмная и полная неизвестности. Где-то впереди, в густой тьме, раздавался чей-то тихий-тихий плач. Луч фонаря Умника, дрожа, пополз вперёд, выхватывая из мрака грубые каменные стены, по которым струилась вода.

— Ну что, — сказал Гвоздик, стараясь говорить бодро. — Говорили — Темница Вздохов. А тут, кажется, кто-то плачет. Из темноты донёсся слабый, жалобный голосок:

— Это потому что я потерял свой носовой платок… А тут так пыльно…

Глава 4. Слёзы, Сопли и План Великого Побега

Луч фонарика дрожал в руке Умника, выхватывая из мрака источник печали. Сидел он, поджав под себя длинные задние лапки, и был до смешного похож на комочек серой пыли с двумя огромными ушами, которые печально свисали по бокам. Его большие, влажные глаза были красными от слёз, а в крошечном розовом носике шмыгало.

— Ой-ой-ой, — первым нарушил тишину Мишколобик, катясь чуть ближе. — Ты кто? — Я Плакса, — всхлипнул комочек. — И я потерял свой носовой платок. А тут так пыльно… (шмыг) … и я теперь весь испачкаюсь. — Народная мудрость гласит, — тут же откликнулся Малыш Весельчак, — если плакать в подземелье, можно случайно вырастить мини-озеро! И тогда мы все поплывём! Ха-ха! Шутка. Но носовой платок — это серьёзно. Может, тебя утешит тот факт, что твои слёзы — это почти дистиллированная вода? Знаешь, как её получают? Выпаривают и собирают пар!

Чистейшая вода!

Плакса посмотрел на него, перестал

шмыгать на секунду, а затем разревелся ещё громче.

— Я не хочу быть выпаренным! (шмыг)

— Блестяще, Весельчак, — съязвил Умник. — Ты его чуть не довёл до кипения. — Он присел напротив Плаксы. — Не слушай его. Знаешь, что интересно? Слёзы нужны не только для того, чтобы плакать! Они постоянно омывают наши глаза, чтобы те не пересыхали, и содержат специальное вещество, которое убивает вредных микробов! Это как натуральный антисептик! Плакса перестал реветь и удивлённо уставился на Умника.

— Правда? Значит, я… я сейчас дезинфицирую

Темницу? (шмыг)

— В каком-то смысле, да, — улыбнулся Умник. — Мы тоже дезинфицируем! — не выдержали братья Шумовы.

— Нет, это я дезинфицирую своим громким голосом! — заявил Орунчик.

— Нет, я! Мой голос громче и обеззараживает лучше! — не отставал Крикунчик.

Их спор был прерван новым звуком. Не плачем, а скорее… весёлым шмыгом. Из-за груды камней появилось ещё одно существо. Оно было маленьким, зелёным, с коротенькими лапками, длинным весёлым хвостом и большими, любопытными глазами на макушке. Оно бежало, радостно шмыгая своим маленьким носом-пятачком. — Приве-е-ет! — протрубило оно

жизнерадостным голоском. — Я Сопелка! А ты кто? А вы кто? Ой, сколько новых! Ура! Новые друзья для игр!

— Игр? — Плакса снова надулся. — В Темнице?

Ты с ума сошёл? (шмыг)

— А почему нет? — удивился Сопелка. — Можно в прятки! Тут столько уголков! Только я всегда проигрываю, потому что, когда прячусь, от радости соплю, и меня находят по звуку! Хрю-хрю!

Он радостно шмыгнул носом, и из него вылетел маленький прозрачный пузырик, который лопнул в воздухе.

Гвоздик смотрел на эту странную парочку, и в его голове родился план. Он прищёлкнул пальцами.

— Так! Плакса и Сопелка! Вы тут давно?

— Очень! — захныкал Плакса.

— Целую вечность! — радостно подтвердил Сопелка.

— Отлично! — глаза Гвоздика загорелись. — Значит, вы знаете эти туннели вдоль и поперёк! Как говаривал мой дед, который был картографом в подземном царстве: «Чтобы найти выход, спроси у того, кто уже заблудился тут сто раз!»

— Ой, мы знаем все ходы! — протрубил

Сопелка. — Но они все ведут обратно к Старичку или в страшные тёмные ямы! — А есть такие, куда Старичек не помещается? — уточнил Умник.

— Есть один! — сказал Плакса. — Но он… он очень мокрый и сопливый. (шмыг) Там течёт ручей из Озера Слёз, а потом он куда-то уходит в маленькую щель в стене. Но я туда не полез, я же промокну! (шмыг)

— Ручей? Щель? — Профессор Пузырь вдруг оживился. — Сия информация переворачивает всё с ног на голову! Вода не может просто уходить в стену! Значит, за ней есть пустота! Возможно, дренажная система или естественная трещина в породе! — Дренажная система? — переспросил Гвоздик.

— Это значит, — упростил Умник для всех, — что вода должна куда-то уходить. И если есть сток, значит, есть и выход наружу! Знаете, как крошечный ручеёк может пробить себе дорогу через целую гору? Это называется эрозия. Вода годами точит камень, и получается ущелье!

— Значит, этот мокрый и сопливый ход — наш путь к свободе! — заключил Гвоздик.

— Ура! — шмыгнул Сопелка. — Игра в побег!

Моя любимая!

План был таков: добраться до этого ручья и попытаться просочиться в щель. Загвоздка была одна — Старичек с его кочергой дежурил у единственного входа в их камеру.

— Надо его отвлечь, — сказал Гвоздик. — Я готов дать отпор! — тут же вызвался Банзайкин.

— Нет, — Гвоздик положил руку ему на плечо. — Твоя храбрость нам нужна для другого. Ты будешь авангардом! Первым пойдёшь в эту щель и проверишь, есть ли там выход.

Банзайкин выпрямился от гордости.

— Авангард! Банзай!

— А кто же будет отвлекать? — спросил

Мишколобик. — Ой, я не могу, я испугаюсь… — Это сделаем мы! — хором сказали братья Шумовы.

— Мы устроим такой спор, что он забудет про свою кочергу! — заявил Орунчик. — Нет, я устрою спор громче! — парировал Крикунчик.

— Вот именно, — ухмыльнулся Гвоздик. — Идеально.