Бесплатный фрагмент - Тайна изумрудной шкатулки

Тайна изумрудной шкатулки

Удивительные приключения Эмиля и Белинды в стране Экваландрии

Добрый король и злая принцесса

Эту удивительную историю поведал мне мудрый ворон Арчибальд, живущий под крышей королевского дворца в Зимбурге, главном городе страны Аделиндии.

— Правит Аделиндией король, который сначала был пастухом, — начал свой рассказ Арчибальд.

— Как это пастух может стать королём?! — удивился я. — Так не бывает!

— Наберись терпения и не перебивай, — строго сказал Арчибальд. — Ты бы не удивлялся, если бы знал историю, случившуюся в давние-предавние времена, ещё при короле Аделмаре Добром.

Аделмар и в самом деле был добрым королём: жалел своих подданных, крестьян да горожан не обижал, и дружил со всеми соседними королями.

Король-то был добрый, а вот дочку его, принцессу Беату, народ прозвал Черносердечной Злюкой. Злость поселилась в её сердце, и за малейшую провинность жестоко наказывала Беата и слуг, и крестьян, и горожан, и даже королевских министров. Однажды принцесса приказала посадить в темницу военного министра Чустаффуса за то, что тот перепутал название новой пушки. Пушка называлась «Пушинка», а министр сказал «Кувшинка», и сразу оказался в тюрьме.

Принцессу боялись все, — и крестьяне, и горожане, и королевские министры, и, говорят, её побаивался даже сам король.

Не боялся этой злюки только весёлый рыжеволосый пастушок Эмиль. Он жил в деревне Барбенгиния высоко в горах, пас коров на зелёных лугах и играл на дудочке, да так хорошо, что его коров не трогали даже волки. Все знают, что волки обожают хорошую музыку, и никогда не едят ни музыкантов, ни их коров.

Пастушок Эмиль считал себя счастливым человеком: у него была мама Астрид, и все в деревне его уважали, — и люди, и собаки, и кошки, и коровы, и маленькая рыжая лошадка Белинда. Его даже «рыжим» не дразнили, а мама называла «Солнышком». Только одно огорчало Эмиля: с детства хотел он путешествовать, но дальше королевского города Зимбурга нигде не бывал.

Старый лекарь

Как-то мама Астрид попросила Эмиля отвезти молоко на рынок в Зимбург. Запряг Эмиль в телегу рыжую лошадку Белинду, и поехал. Едет, на дудочке играет, чтобы лошадке веселее было тащить телегу с тяжелыми молочными кувшинами. Смотрит, идёт впереди старичок, еле-еле ноги волочёт.

— Куда путь держите, дедушка? — спросил Эмиль.

— В город, — отвечает старичок. — Я лекарь Карканбас, иду в королевский дворец. Раньше-то за час дошёл бы, а сейчас ножки болят, с утра иду, никак не дойду…

— Садитесь, дедушка, подвезу, — сказал Эмиль.

Помог он старичку в телегу взобраться, и дальше поехал.

— Ты, сынок, по каким делам в Зимбург едешь? — спросил старичок.

— Мама попросила на рынке молоко продать, — ответил Эмиль.- А вы, дедушка, чего это в королевский дворец собрались?

— Это я не сам собрался, — говорит старичок. — Король приказал созвать всех лекарей, чтобы они узнали, отчего принцесса Беата такая злая, и вылечили её. Пока никто этого секрета не разгадал, и уже сто лекарей бросили в королевскую темницу. Тут и про меня вспомнили. Я-то знаю, как принцессу от злости исцелить. Но идти во дворец боюсь.

— Чего же вы боитесь, дедушка? — удивился Эмиль. — Пришли бы, да и вылечили эту злую Беату.

— Стар я уже, — грустно покачал головой лекарь Карканбас. — Если что не так сделаю, окажусь в темнице, а то и без головы. Как же мне не бояться?

Изумрудная шкатулка

Вот приехали они в город, доехали до королевского дворца. Эмиль помог старичку выбраться из телеги, а тот чуть не плачет. Не хочется ему на верную смерть идти.

Жалко стало Эмилю старого Карканбаса.

— А давайте, — говорит, — дедушка, я вместо вас во дворец пойду.

— Как это ты вместо меня пойдёшь, ты же не лекарь! — воскликнул Карканбас. — За такой обман тебя и в темницу не посадят, — принцесса позовёт королевского палача, и он отрубит тебе голову. Так молодым и помрёшь.

— Принцесс бояться, во дворец не ходить, — рассмеялся Эмиль. — Вы только научите меня, как эту страшную Беату от злости излечить.

Понял старый лекарь, что Эмиль не отступится, и махнул рукой:

— Ладно, будь по-твоему, научу. Когда приведут тебя в покои принцессы, увидишь в углу на столике маленькую изумрудную шкатулку. Никто не может открыть эту шкатулку, и никто не знает, что внутри. А внутри — Злость прячется. Чтобы излечить Беату, надо отнести шкатулку в далёкую страну Экваландрию, и закопать Злость на вершине Баладамы, самой высокой горы этой страны.

— Всего-то? — махнул рукой Эмиль. — Да это же легко!

— Не так-то уж и легко, — вздохнул Карканбас. — До Экваландрии ещё дойти надо. Придется идти через земли, где обитают колдуны, ведьмы, одноглазые людоеды хахагуты и вредные красные коротышки рампульки из страны Биндаралай. Но даже если ты уцелеешь там, верная смерть ждёт любого, оказавшегося на Земле Каратаков. Эти железные звери — самые ужасные и злобные существа на всём белом свете, мимо них и комар не пролетит. Но если и тут ты не погибнешь, не добраться тебе до вершины горы Баладамы. Там живёт огнедышащий дракон Фридрих. Он превращает в пепел каждого, кто поднимется на вершину. Ну, что, не передумал идти во дворец?

— Нет, не передумал, — ответил Эмиль. — Я трудностей не боюсь, да и мир повидать хочу, не сидеть же всю жизнь дома. А что будет, то и будет.

— Хорошо, — сказал старый лекарь. — Вот тебе белый халат и белая шапочка. В такой одежде тебя, может, и примут за настоящего врачевателя. У тебя доброе сердце, ты спас меня от темницы, а может, и от топора королевского палача. Но мне тебя жалко: из Экваландрии ещё никто не возвращался живым, и ты там пропадёшь.

— Чему быть, того не миновать, — тряхнул рыжими волосами Эмиль. — Давайте, дедушка, ваш халат!

Взял он белый халат лекаря и белую шапочку, поехал на рынок, продал молоко и вернулся к королевскому дворцу.

В Экваландрию!

Вечером все лучшие лекари королевства собрались у дверей в покои принцессы Беаты. Они по очереди заходили к принцессе, трогали её лоб, просили показать язык, щупали пульс. Но ни один так и не сказал, отчего принцесса такая злая. А Беата ругала каждого лекаря:

— Вы все обманщики и шарлатаны, и место вам в темнице, а кому-то и палач не помешал бы!

Подошёл черёд Эмиля.

Вошёл он в покои принцессы, и остановился, как вкопанный. Он-то думал, что Беата злая, потому, что некрасивая. Но принцесса была так прекрасна, что Эмиль влюбился в неё с первого взгляда.

— Я излечу принцессу от злости, даже если для этого придется сразиться со всеми великанами и драконами, какие есть на белом свете, — пообещал он себе. — Но где же изумрудная шкатулка?

Эмиль сделал вид, что осматривает принцессу, а сам головой во все стороны вертит, шкатулку выглядывает. А как увидел он изумрудную коробочку на зелёном малахитовом столике, попросил принцессу:

— Ваше королевское высочество, закройте, пожалуйста, глаза.

Беата глаза закрыла, а Эмиль схватил шкатулочку и под халат спрятал.

— Можете открыть глаза, ваше величество, — сказал Эмиль. — Пока я не нашел причину вашей болезни, но, уверен, скоро смогу вас вылечить.

Принцесса и Эмиля отругала:

— Что ты за лекарь, если не можешь назвать причину моей злости? Вон из моего дворца, рыжий самозванец, пока я палача не позвала!

Ничего ей Эмиль не ответил. Вышел из дворца, и в родную деревню Барбенгинию поехал.

Дома отдал он маме деньги, вырученные за молоко, рассказал о встрече со старым лекарем, и о том, как увидел в королевском дворце принцессу Беату.

— Я должен отправиться в далекое путешествие, чтобы вылечить принцессу от злости, — сказал Эмиль. — А когда вернусь, женюсь на Беате, потому, что нет на свете девушки прекраснее!

— Как же король отдаст за тебя, пастуха, свою единственную дочь? — заохала мама Астрид. — Не будь глупцом, Солнышко, сиди дома, да коров паси. Пропадёшь ты в далёких краях!

— Не пропаду, — обнял маму Эмиль. — Это я тебе обещаю, а я всегда держу слово.

Поплакала мама, да делать нечего: знала, — если сын что-то задумал, всё равно сделает по-своему.

Утром попрощались они, запряг Эмиль рыжую лошадку Белинду в телегу, и поехал в далёкую страну Экваландрию, где стоит гора Баладама, на вершине которой надо закопать Злость из изумрудной шкатулки.

А мама Астрид с тех пор каждый день на дорогу смотрела, — не едет ли её Эмиль. А Эмиль всё не возвращался.

Одноглазый людоед

Ехал Эмиль день, ехал два, ехал десять дней. Вот горы сменились ровной, как стол, степью. И чем дальше ехал Эмиль, тем меньше видел он животных и меньше слышал пение птиц. А вскоре совсем тихо стало, только змеи в высокой траве шуршали.

Вечером решил Эмиль сделать привал у одиноко стоявшего дуба. Лошадку распряг попастись, а сам на дуб залез, на широкой ветке примостился, немного на дудочке поиграл, да и заснул. Вдруг слышит сквозь сон, — шаги тяжелые. Эмиль глаза открыл, огляделся, — нет никого. А шум всё сильнее, как будто кто-то большой идёт, да так, что земля дрожит, и дуб раскачивается. Эмиль за ветки покрепче ухватился, чтобы не упасть, вдаль вгляделся, и видит, — появилась в степи светящаяся точка. И чем она ближе, тем сильнее дрожит земля. А потом увидел Эмиль то ли человека, то ли зверя двуногого. Было это существо огромного роста, и с одним глазом.

— Глаз в темноте и светился, — догадался Эмиль. И вспомнил, что говорил старый лекарь о живущих в Степи свирепых хахагутах.

Это существо и было людоедом-хахагутом.

Подошёл людоед к дубу, телегу ногой поддел, и так далеко в степь забросил, словно это и не тяжелая телега была, а детский мячик. Потом по дубу ударил, да так, что Эмиль с дерева прямо к нему в руки и свалился.

— Это ты на дудке играл, рыжий человечек? — пробасил людоед. — Отнесу-ка я тебя в мой замок, будешь меня веселить.

Сунул Эмиля в карман куртки, и понёс в свой замок.

А рыжая лошадка Белинда тихонько за людоедом пошла, он её и не заметил.

Побег

Принёс людоед Эмиля в комнату на самом верху самой высокой башни замка.

— Завтра будешь моих гостей, людоедов из соседних земель, развлекать, на дудке играть, а потом мы тебя, человечек, съедим! — сказал он, запер железную дверь комнаты на железный засов, и спать ушёл.

Эмиль решил не дожидаться, пока людоеды его съедят. Потрогал дверь, но она была на таком крепком запоре, что изнутри не откроешь.

Зато на окне не было решётки.

— Через окно и сбегу! — обрадовался Эмиль.

Но когда выглянул в окно, понял, почему там нет решётки. Башня была такая высокая, что, сколько ни всматривайся, а земли не увидишь, — облака её скрывают.

— Ни крыльев у меня нет, ни веревки длинной, чтобы с башни спуститься, — пригорюнился Эмиль. — Вот завтра людоеды мной и пообедают…

Тут кто-то в окно постучался, — тук-тук, тук-тук.

— Птичка, наверное, прилетела, — подумал Эмиль.

Смотрит, а это не птичка, а рыжая лошадка Белинда.

— Как это она сюда забралась? — удивился Эмиль. — Вроде, крыльев у моей лошадки не было…

А Белинда вдруг заговорила человечьим голосом, да не просто заговорила, а запела:

Вот тебе благая весть — крылья у лошадки есть!

Я спасти тебя хотела, за тобой и прилетела.

Чтобы ты не стал обедом у свирепых людоедов,

Вылезай-ка из окошка, полетаем мы немножко!

Эмиль второго приглашения ждать не стал: в окошко вылез, на спину лошадке запрыгнул, и полетела Белинда, взмахивая большими синими крыльями, прочь от замка людоеда.

— Ты когда это научилась летать да разговаривать? — спросил Эмиль. — Почему раньше молчала, и летать не умела?

— Раньше я молчала, потому, что мы жили в обыкновенной стране, — ответила Белинда. — А теперь мы в волшебных землях, здесь и звери, и птицы могут говорить, как люди, и летающие лошадки тут не редкость. Ну, хозяин, куда лететь?

— Туда, где солнышко встаёт, а дальше видно будет, — сказал Эмиль.

И полетели они туда, где солнышко встаёт.

Утром пришёл людоед на высокую башню за Эмилем, а того уж и след простыл.

— Как этот рыжий из комнаты исчез?! — терялся в догадках людоед. — Дверь на железном запоре, окно высоко, а он сбежал! Не иначе, колдуном был этот человечек, и крылья себе отрастил. Хорошо, что он улетел, а то превратил бы меня и моих гостей в крыс, или даже в тараканов!

Так и не узнал людоед, что Эмиля рыжая лошадка Белинда спасла.

В стране красных коротышек

Всю ночь летела Белинда, и к рассвету устала крыльями махать.

— Давай привал сделаем, — сказала лошадка, и опустилась на землю у подножья зелёного холма. В холме было много круглых отверстий, закрытых круглыми дверками.

— Интересно, куда это мы попали? — подумал Эмиль.

— Если я не ошибаюсь, мы попали в Биндаралай, страну красных коротышек-рампулек, обитающих внутри холмов, — сказала Белинда. — Мне рассказывала об этой стране старая лошадь Розамунда из нашей конюшни. Где только эта не побывала она за свою долгую жизнь! Так вот, о рампульках. Они с виду смешные, но ужасно вредные существа. Таких жадин, врунов и воришек на всём белом свете не сыскать! Не вздумай им поверить, ты и не заметишь, как тебя обманут! Лучше с ними вообще не разговаривать. Ну, поспи, а я пока травку пощиплю, натощак-то не засну.

Ушла лошадка, а через минуту дверки в холме открылись, и появились коротышки, одетые во всё красное: в красные курточки, красные рубашки, красные колпаки с бубенчиками, красные чулки и красные туфельки с серебряными пряжками. Коротышки окружили Эмиля и загалдели, как сороки. Вперёд вышел пузатый коротышка в большом колпаке, позвенел бубенчиками, дождался тишины и крикнул:

— Я Гантрам, самый главный рампулька из всех рампулек Великого Холма. А ты кто, и откуда в наших краях, рыжий незнакомец?

— Я Эмиль из страны Аделиндии, которой правит король Аделмар Добрый, — ответил Эмиль. — Иду в Экваландрию.

— Ого, и далековато же ты забрался, — покачал головой Гантрам. — До Экваландрии отсюда целый год пути, если по дороге людоеды не съедят, колдуны не околдуют и ведьмы не погубят… Ну, ладно. А монетки золотые у тебя есть?

— Нет, — помотал головой Эмиль. — Я бедный пастушок, откуда же у меня быть золотым монеткам?

Коротышки возмущённо зашумели. Толстяк опять позвенел бубенчиками, и когда коротышки замолчали, сказал:

— Это что же, выходит, нам у тебя и украсть нечего?!

— Выходит так, — пожал плечами Эмиль. — Нечего у меня красть.

Коротышки опять возмутились, а пузатый Гантрам задумался.

— Тогда мы будем тебя обманывать, — наконец, сказал он. — Ты любишь, когда тебя обманывают?

— Нет, конечно, — засмеялся Эмиль. — Кто же любит, когда его обманывают?

— Да уж находятся добрые люди, с голоду нам помереть не дают! — усмехнулся толстяк. — Что же с тобой делать, рыжий?

— Не надо ничего со мной делать, — сказал Эмиль. — Я немного отдохну, и дальше в дорогу отправлюсь.

— Ай-яй-яй! — вдруг закричал Гантрам, стукнув себя по голове. — Какие же мы глупые! Какие же мы негостеприимные! Человек приехал издалека, устал, а я его пустыми разговорами кормлю!

Он хлопнул в ладоши и приказал:

— Принесите дорогому гостю поесть и попить!

Через минуту перед Эмилем лежала красная скатерть, а на скатерти чего только не было: и невиданные фрукты, и пирожные с разноцветным кремом, и кувшины с вкусно пахнущими напитками.

— Не такие уж и жадины, эти рампульки, — подумал Эмиль.

Он не знал, что всё, чем угощали его коротышки, было отравлено соком жёлтого цветка адалхеи. Даже от самой малюсенькой капельки этого сока человек надолго засыпает.

Эмиль кусочек пирожного откусил, глоточек из кувшина сделал, — и свалился замертво. Умереть не умер, но заснул крепко.

Гантрам подбежал к спящему Эмилю, обшарил его карманы и нашёл маленькую изумрудную шкатулку.

— Красивая шкатулочка, в хозяйстве пригодится! — подумал толстяк, пряча шкатулку за пазуху.

Но рампульки тоже увидели шкатулку.

— Надо её продать, а деньги поделить поровну между всеми! — закричали они.

— Потом, потом, — пробормотал Гантрам. — А вы пока свяжите дорогого гостя. Отнесём его к колдуну Джервалфу, он даст за глупого рыжего человека кучу золотых монет, и мы поделим их поровну!

— Ура!!! — закричали коротышки, забыв об изумрудной шкатулке.- Колдун даст кучу золотых монет, и мы поделим их поровну!

Они связали Эмиля по рукам и ногам тонкими, но прочными веревками, кряхтя, положили его на носилки, и потащили во дворец колдуна Джервалфа.

Когда лошадка Белинда наелась травы и вернулась к подножью холма, здесь уже никого не было, а круглые дверки в жилища рампулек были закрыты.

Пятнадцать монет

Колдун Джервалф, костлявый старик с длинной зелёной бородой, стоял на балконе и смотрел в подзорную трубу на галдящую толпу рампулек.

— Чего шумите, колдовать мешаете? — недовольно крикнул Джервалф коротышкам. — Кого это вы приволокли?

— Мы принесли иноземца! — важно ответил Гантрам, пнув спящего Эмиля ножкой в красном башмаке. — Ты же говорил, что тебе для колдовства нужны люди. Вот как раз принесли рыжего человека. Не бесплатно, конечно. Отдадим даром, всего за сто золотых монет…

— Ха-ха-ха! — расхохотался колдун. — Сто монет! С вас хватит и десяти!

— Пятнадцать! — крикнул Гантрам. — И ни монеткой меньше!

— Договорились, — согласился Джервалф, бросая с балкона пятнадцать золотых монеток. –Тащите сюда рыжего человечка!

Коротышки, не переставая галдеть, отнесли Эмиля во дворец, а потом побежали за Гантрамом, который быстро удалялся с пятнадцатью золотыми монетами.

— Отдай нам нашу долю за чужеземца! — кричали коротышки Гантраму. — Почему ты забрал себе все монеты?!

— Какие монеты?! — удивился Гантрам, и побежал ещё быстрее. Он первым добежал до Великого Холма, юркнул в свою нору, и заперся там. Коротышки долго ломились в его дверь, но, так ничего и не добившись, ворча и ругаясь, разошлись по своим норам.

Если кто-то ещё не знает: рампульки с удовольствием обманывают не только чужеземцев, но и друг друга.

Колдун Джервалф

— Ну-с, посмотрим, кого принесли эти жадные рампульки, — сказал, потирая костлявые руки, колдун Джервалф. — Человечек, вроде, молодой, свеженький. Значит, сгодится на превращение в телёнка, или в козлёнка.

Колдун был такой старый, что часто забывал разные способы колдовства. А чтобы не забывать, он тренировался на пойманных чужеземцах, превращая их в котов, куриц, воробьёв, а то и в тараканов. Когда чужеземцы долго не попадались, Джервалф тренировался на зазевавшихся коротышках, попадавших в его капканы, расставленные вокруг Великого Холма. Иногда коротышек обманом заманивал во дворец колдуна толстяк Гантрам, получавший за каждого рампульку золотую монету.

Колдун перетащил Эмиля в Комнату Превращений, задумался на минуту, и решил:

— Превращу рыжего человечка в рыжего козлёнка!

Джервалф произнёс первые слова колдовского заклинания на древнем биндаралайском языке:

— Рубби-губби, хандатубби, талагинга, махлатуби!..

Дальше колдун забыл, и заглянул в «Книгу Колдовства». А там было написано: «На спящих людей Превратительное Колдовство не действует».

— Не действует, не действует, — ворчал Джервалф, роясь в ящике, полном склянок с разным колдовским зельем. — Одни хлопоты с этими людишками!

Наконец, он отыскал синюю бутылочку с надписью «Разбудительное», и влил в рот спящему Эмилю несколько капель. Эмиль открыл глаза и спросил:

— Где это я, и почему связан по рукам и ногам?

— Ты в моём дворце, человечек, — ответил колдун. — Лежи тихонько, сейчас я буду превращать тебя в рыжего козлёнка. Эх, давненько я людишек в козлят не превращал!

Джервалф ещё раз заглянул в «Книгу Колдовства», раскинул над Эмилем руки, и завыл:

— Рубби-губби, хандатубби, талагинга, махлатуби, этернерис-ратаперис, чунь тапанка перемелис, буник-уник, арсамун, чука-мука, карамун, биндарака-макарака, кука-тука затарака, хиха-дрыка, палалай, гамадрыка, улалай!..

Его завывания перебил настойчивый стук в дверь.

— Полежи тут, я скоро вернусь, — сказал колдун Эмилю. — Только узнаю, кто это ко мне ломится.

Ушёл Джервалф, а Эмиль от пут освободиться хотел, да не смог, — крепко связали его коротышки. Лежит он, и думает:

— Вот теперь точно конец мне пришёл, сейчас колдун превратит меня в рыжего козлёнка, и съест…

А колдун в это время к двери подошёл:

— Кто там стучится, дверь мне ломает?

— Это я, Гантрам, принёс тебе коротышку! — отвечают из-за двери. — Давай монетку!

— Не мог в другое время прийти, толстяк-жирняк? — крикнул Джервалф, открывая дверь. — Я только начал колдо…

Договорить он не успел, — получил копытом в лоб, да так, что отлетел в другой угол. А в дверь вошла рыжая лошадка Белинда.

Она пробежала мимо охающего колдуна в Комнату Превращений, где лежал связанный Эмиль.

— Говорила я тебе, не верь рампулькам, обманут тебя коротышки, а ты меня не послушал! — ворчала Белинда, перегрызая зубами верёвки, опутывавшие Эмиля. — На минутку нельзя одного оставить! Ну, бежим, пока колдун не опомнился. А то превратит нас в каких-нибудь мух или комаров…

Эмиль вскочил на спину лошадке. Белинда поскакала, ещё раз пнула копытом пытавшегося подняться колдуна, выбежала из дворца, взмахнула крыльями, и — взлетела в небеса.

Через минуту Джервалф, потирая ушибленный бок, выбежал из дворца, и хотел превратиться в орла, чтобы догнать беглецов. Но «Книга Колдовства» осталась в Комнате Превращений. Джервалф поколдовал по памяти, перепутал заклинание, и превратился не в орла, а в осла.

— Я же осёл, а ослы не летают! — догадался Джервалф, сделав несколько неудачных попыток взлететь. — Надо ещё раз поколдовать!

Но пока он превращался из осла обратно в колдуна, а потом вспоминал, как надо превращаться в орла, Эмиль и Белинда были уже далеко. Раздосадованный Джервалф с горя превратил в быка мирно пасшуюся на лугу корову, и бык погнался за колдуном. Джервалф хотел превратить быка обратно в корову, но от страха забыл нужное заклинание, и вместо коровы получился дикий слон. Колдун едва успел захлопнуть дверь своего дворца перед хоботом разъяренного гиганта.

Но оставим незадачливого колдуна с его неудачными заклинаниями, — лучше посмотрим, что поделывают Эмиль и Белинда.

У Круглого Озера

— Как ты нашла меня? — спросил Эмиль, когда Белинда взлетела выше самых высоких облаков.

— Я не нашла тебя, вернувшись к холму, и поняла, что с тобой что-то случилось, пока я паслась, — рассказала лошадка. — Хорошо, что мне встретилась старая мышь Эсмеральда, живущая в норке у подножья холма. Она видела, как коротышки опоили тебя сонным зельем, связали и потащили во дворец колдуна Джервалфа. Я незаметно подобралась ко дворцу как раз когда толстяк Гантрам продавал тебя колдуну за пятнадцать золотых монет. Когда коротышки погнались за Гантрамом, чтобы отобрать у него монеты, я постучалась в дверь дворца колдуна. А что было дальше, ты знаешь.

— Спасибо, Белинда! — сказал Эмиль, и обнял лошадку. — Ты мой самый лучший и самый верный друг! Второй раз меня спасла!

— Да ладно, — смутилась Белинда. — Друг на то и друг, чтобы друга спасать.

— Скорее бы добраться до Баладамы, чтобы закопать там Злость из шкатулки, — подумал Эмиль. Он полез в карман куртки, чтобы ещё раз полюбоваться красивой коробочкой. И похолодел: шкатулки в кармане не было!

— Ты, случайно, не шкатулочку ищешь? — насмешливо спросила Белинда.

— Да, шкатулку, — ответил Эмиль. — Только её нет.

— Посмотри-ка в мешочке с правой стороны седла, — сказала Белинда.

Эмиль пошарил в мешочке, привязанном к седлу, и нашёл там целую и невредимую шкатулку. От радости он так заплясал в седле, что едва не свалился с лошадки.

— Послушай, Белинда, эту шкатулочку я всегда носил в кармане куртки, — сказал Эмиль, поглаживая шкатулку. — Как же она очутилась в мешочке на седле?

— Сначала она очутилась в кармане толстяка Гантрама, — рассказала Белинда. — Он украл у тебя шкатулку, чтобы продать колдуну Джервалфу. Но когда коротышки тащили тебя к колдуну, шкатулка выпала из кармана Гантрама, её нашла и принесла мне мышка Эсмеральда.

— Что бы я без тебя делал! — воскликнул Эмиль, и опять крепко обнял лошадку за шею.

— Ладно, ладно, задушишь, — проворчала Белинда, хотя, конечно, ей было приятно, что она такая полезная. — Скажи спасибо мышке Эсмеральде, это она вернула нам шкатулку! Кстати, а не сделать ли нам привал? Устала я уже крыльями махать. И как только птицы всё время летают?..

Вскоре внизу показался густой лес, посреди которого Эмиль заметил круглое озеро. Лошадка опустилась на берег, и они с Эмилем долго плавали в тёплой озёрной воде, а потом загорали на жёлтом прибрежном песке. Эмиль так устал, что сразу заснул. А Белинда не спала, она сидела рядом и охраняла Эмиля.

Тихо было у озера. Ни птицы не пели, ни дикие звери не рычали. Только ветер шелестел листьями в верхушках деревьев, и тихо стонал, как будто жаловался, что деревья не отпускают его.

А может, и не ветер это стонал?

Фея Ланора

Белинда прислушалась. Стон раздавался откуда-то из кустов шиповника, густо росшего у берега. Сначала лошадка испугалась, — она знала, что в этих краях водятся чародеи и ведьмы, заманивающие путников разными хитростями. Но стон не прекращался.

— Наверное, кому-то нужна помощь, — подумала Белинда, и подошла к тому месту, откуда раздавались стоны. Выглянув из-за куста шиповника, лошадка чуть не упала от неожиданности, — на траве лежала и стонала огромная чёрная волчица. Её правая лапа была зажата толстыми ветками упавшего дерева, и волчица не могла пошевелиться. Из раны на ноге волчицы хлестала кровь, а из глаз лились слёзы, так ей было больно. Конечно, Белинде хотелось оказаться как можно дальше от такого большого и страшного зверя. Но у лошадки было доброе сердце, и она пожалела раненую волчицу.

— Не плачь, — сказала Белинда. — Мы тебе поможем. Мой друг Эмиль — пастух, он знает, как лечить коров, а значит, и тебя вылечит.

Лошадка разбудила Эмиля. Они вместе раздвинули ветки и освободили лапу волчицы. Эмиль промыл рану, приложил к ней лист подорожника, и перевязал чистой тряпочкой.

— Спасибо тебе, добрый юноша! — сказала волчица. — Ты спас меня от верной смерти, но не знаешь, кто я.

— Как это, не знаю? — удивился Эмиль. — Ты — волчица. Только не говори, что ты — канарейка!

Волчица засмеялась:

— Нет, я не канарейка. Я — фея Ланора! За то, что я помогала людям, злые колдуны превратили меня в волчицу, и наложили заклятие — я буду волчицей до тех пор, пока кто-то не сделает мне доброе дело. Но все боялись даже подходить к такому страшному зверю. И только лошадка Белинда и ты, пастушок Эмиль, помогли мне избавиться от заклятия. Теперь я опять — фея!

Волчица завертелась, да так быстро, что трудно было понять, где у неё хвост, а где голова. Через миг перед Эмилем и Белиндой стояла красивая дама в белом бальном платье и синем плаще с капюшоном. Теперь о волчице напоминала только тряпочка, которой была перевязана правая нога дамы.

— Вы помогли мне, а я помогу вам, — сказала фея Ланора. — Я знаю, что вы идёте в Экваландрию. Но на пути туда вас ждёт верная гибель, и до горы Баладамы вы не доберётесь.

— Почему это не доберёмся? — возмутилась Белинда. — Нам туда очень надо, значит, доберёмся!

Фея покачала головой:

— Перед тем, как попасть в Экваландрию, вам придется пройти через Землю Каратаков.

Что рассказала фея

— Каратаки? — переспросила Белинда. — Это ещё кто такие? Тараканы что ли?

— Нет, не тараканы, — усмехнулась Ланора. — Каратаки — громадные существа, живущие на земле, в воде и в небесах. Когда-то давно их создал король Экваландрии, волшебник Аделар, чтобы никто и никогда не мог попасть в его прекрасную страну. Поначалу каратаки были хоть и могучими, но добрыми, но потом чёрные колдуны превратили их в злобных железных чудовищ. Хорошо, что Землю Каратаков отделает от остального мира высокая Стена. Выше этой Стены каратаки взлететь не могут, как не могут и прикоснуться к ней. Железным каратакам не нужно ни воды, ни питья. И убивают они не для того, чтобы есть, а для того, чтобы убивать. Их так много, что из-за них не видно ни неба, ни земли, ни воды. Мимо каратаков не пролетит даже самая маленькая мушка, не проползет даже самая маленькая букашка, и не проплывет даже самая маленькая рыбка. Вас они сразу заметят.

— Как же мы попадём в Экваландрию, если не сможем ни пройти, ни пролететь, ни проплыть туда? — растерялся Эмиль.

Фея присела на пенёк и вытянула раненую ногу.

— Я же обещала помочь, значит, помогу, — сказала она. — Слушайте и запоминайте. Каратаки хорошо видят и хорошо слышат, но у них нет нюха, они не чувствуют никаких запахов. Незаметным для них может быть только невидимка.

— Но мы же не невидимки! — воскликнула Белинда.

— А если мы не невидимки, мы не сможем попасть в Экваландрию и закопать Зло из изумрудной шкатулки на вершине горы Баладамы, — загрустил Эмиль. — Как же быть?

— Не печалься, рыжий пастушок, — улыбнулась Ланора. — Не грусти, рыжая лошадка. Вы сможете стать невидимыми. Вам поможет Камень Шур-Шур.

Она протянула Эмилю круглый зелёный камушек:

— Чтобы стать невидимкой, возьми этот камушек в руку, прикоснись к гриве твоей лошадки, скажи «Шур-Шур», и вы оба станете невидимыми для каратаков.

— Ура, ура! — закричала Белинда. — Мы станем невидимками!

Лошадка запрыгала вокруг феи, и непременно захлопала бы в ладоши, если бы у неё были ладошки, а не копыта. Но ладошек у неё не было, и Белинда захлопала копытами.

— Погоди радоваться, лошадка, — сказала фея. — Вас ждут немалые опасности. Сначала вам придётся преодолеть огромную Стену, окружающую Землю Кратаков. Но самое трудное начнется потом. Запомните: каратаки увидят вас, как только вы скажете хоть слово, или остановитесь хотя бы на миг. А ещё они вас увидят, если ты, Белинда, вздумаешь полететь.

— Значит, как только мы заговорим, остановимся, или взлетим, — сразу станем видимыми, и каратаки набросятся на вас? — решила уточнить Белинда.

— Да, — ответила фея. — Молча и не останавливаясь ни на миг, вам придётся идти три дня и три ночи. Только миновав Землю Каратаков, вы окажетесь в прекрасной Экваландрии, и сможете дойти до горы Баладамы.

— Но как же мы попадём в Землю Каратаков? — спросила Белинда. — Ведь для этого мне надо перелететь через Стену, а если я полечу, я стану видимой, и каратаки нападут на нас…

— Простите меня, я забыла сказать про дверь в Стене, — смутилась фея Ланора. — Мы, феи, иногда бываем очень забывчивыми, особенно, когда нас превращают в волчиц… Чтобы попасть в Землю Каратаков, вам не придётся перелетать через Стену. Когда подойдёте к Стене, ты, Эмиль, коснись её правой рукой и произнеси волшебное заклинание: «Артахна Махна Гурх!». В Стене появится красная железная дверь. Чтобы она открылась, надо сказать: «Ыммаун Зоккоззор!». Огромные каратаки в такую дверь не пролезут, а вы пройдете свободно, и окажетесь в Земле Каратаков незамеченными. Только не забудьте перед этим стать невидимыми. А вот на границе с Экваландрией никакой двери нет, там вам придется перелетать через Стену, и тут уже волшебство бессильно, всё будет зависеть только от вас.

— Спасибо тебе, добрая фея! — сказал Эмиль. — Теперь мы знаем, что ждёт нас на пути в Экваландрию.

— Это хорошо, что вы знаете, — улыбнулась фея Ланора. — Но подумал ли ты, что вы будете есть, когда пойдете по Земле Каратаков?

— Траву! — сказала Белинда.

— Фрукты какие-нибудь, — сказал Эмиль. — Яблоки, груши…

— На каменистой Земле Каратаков ничего не растет, там и солнца нет, — покачала головой фея. — А без еды и воды вам не дойти до границы с Экваландрией. Но от жажды и голода вы не умрёте.

Фея щелкнула пальцами, и в её руке появились три маленькие круглые коробочки — красная, зелёная и голубая.

Она протянула коробочки Эмилю и объяснила:

— Это волшебные Коробочки. В красной коробочке еда для тебя, Эмиль. В зелёной коробочке — корм для Белинды. А в голубой коробочке — вода.

Белинда осторожно потрогала зелёную коробочку копытцем, и сказала:

— Простите, добрая фея, но тут еды и на один день не хватит!

— В этих коробочках еда и вода никогда не заканчиваются, — успокоила её фея. — Как

проголодаетесь, или захотите пить, просто потрите коробочку, и там сразу появятся еда и вода. И вот ещё что. Если вам понадобится моя помощь, потрите камень Шур-Шур, скажите «Фея, помоги!», и я сразу приду к вам.

Фея прислушалась к шуму ветра в кронах деревьев, и сказала:

— Меня зовут лесные феи, и я должна вас покинуть. Спасибо тебе, добрый юноша Эмиль, и тебе спасибо, добрая лошадка Белинда, вы спасли меня от злого заклятия чёрных колдунов. Лёгкого вам пути!

— И вам лёгкого пути, добрая фея! — сказали Эмиль и Белинда.

Ланора подняла полы плаща, и плащ превратился в большие синие крылья. Фея медленно поднялась в воздух, помахала Эмилю и Белинде рукой, покружилась над озером, и скрылась за верхушками деревьев.

— Пора и нам идти, — сказал Эмиль.

— Не идти, а лететь! — уточнила Белинда.

Эмиль сел на лошадку, и Белинда полетела над серебряной дорогой, нарисованной в облаках Луной. Они летели, разговаривали, и, конечно, вспоминали фею Ланору.

— Никогда бы не подумал, что мы встретим настоящую фею, — сказал Эмиль.

— А я всегда знала, что увижу фею, — ответила Белинда. — Не может же быть, чтобы вокруг были только колдуны да ведьмы. На земле всегда есть место и добрым феям. И их больше, чем злых колдунов. Мы, лошадки, это точно знаем.

Красная дверь и чёрная туча

Через день пути на горизонте показалась тёмная полоска. Чем ближе подходили Эмиль и Белинде, тем шире становилась полоска, пока, наконец, не превратилась в такую высокую Стену, что даже облака едва долетали до её середины.

— А где же красная дверь? — повертела головой Белинда. — Что-то я её не вижу.

— Ты забыла, что для этого нужно произнести волшебное заклинание, которому научила нас фея Ланора, — сказал Эмиль.

— Я уже и это заклинание забыла, потому, что там слова заковыристые, — пожаловалась лошадка. — Помню только первое слово — «артахна».

— Ну и память у тебя, — засмеялся Эмиль. — Не смогла запомнить даже такие простые слова!

— Тогда ты и говори эти простые слова, раз у тебя такая хорошая память! — обиделась Белинда.

— Ладно, не обижайся, — примирительно сказал Эмиль. — Дело не в твоей памяти. Я бы тоже забыл эти заклинания, если бы не записал их.

Он достал из кармана клочок бумаги, коснулся Стены правой рукой, заглянул в бумажку и нерешительно произнёс:

— Артахна Махна Гурх!

В Стене что-то заскрипело, и в ней появилась большая красная дверь.

Белинда на всякий случай отпрыгнула в сторонку, но потом подошла к двери и осторожно потрогала её копытом.

— Железная, — определила лошадка. — Давай, говори второе заклинание, я его тоже не помню.

Эмиль опять заглянул в бумажку, и сказал:

— Ыммаун Зоккоззор!

Дверь открылась. За дверью было так темно, что, казалось, там нет ничего, кроме кромешной тьмы. Слышен был только громкий рёв, как будто одновременно ревели тысячи диких зверей.

— Кажется, нам пора становиться невидимыми, — прошептала Белинда.

Ей никогда не было так страшно, но она не показывала этого, потому, что храбрые лошадки должны быть бесстрашными.

Эмиль зажал в кулаке зелёный Камушек-Невидимку, дотронулся до гривы Белинды, и сказал:

— Шур-Шур!

Если бы кто-то увидел их со стороны, он бы подумал, что Эмиль и Белинда исчезли. Но они не исчезли, а стали невидимками.

Так начался их путь по опасной Земле Каратаков.

Каратаки и Ахлф

Земля Картаков встретила Эмиля и Белинду сплошной, тянущейся до горизонта чёрной тучей, закрывавшей и землю, и небо.

— Никогда не видела таких больших туч, — удивилась Белинда. — Наверное, сейчас пойдёт дождь.

— Сдаётся мне, это не туча, — вгляделся в мрачное небо Эмиль. — Кажется, это и есть каратаки.

Эмиль не ошибся. То, что Белинда приняла за тучу, было каратаками, сбившимися в огромную тёмную стаю в чёрном небе и в огромную толпу на чёрной каменистой земле.

Каратаки — крылатые существа, немного похожие на людей. Но каратаки — не люди. Свирепая оскаленная морда с торчащими клыками, могучие лапы с длинными острыми железными когтями, стальные рога и шипы на голове и крыльях, делают этих покрытых толстым панцирем гигантских зверей самыми ужасными и самыми опасными существами на свете. А самый ужасный и самый опасный из всех каратаков — их король Ахлф, громадный зверь с самыми большими крыльями, самыми длинными рогами и самыми острыми клыками.

Хартабламарих!

Идти было трудно: каратаки были везде, и от них всё время приходилось уворачиваться. Если бы хоть одно из этих ужасных существ наткнулось на невидимых Эмиля и Белинду, их бы растерзали на мелкие кусочки.

Ещё труднее было выдерживать рёв, который издавали каратаки. Громче всех ревел король Ахлф. Казалось, тысячи труб играют над ухом какую-то дикую мелодию. Эмиль нашёл выход: отщипнул от свечи кусочки воска и залепил ими уши себе и Белинде. Идти стало чуточку легче, но только совсем чуточку.

Они шли, не останавливаясь и не издавая ни звука. А каратаков становилось всё больше. Особенно много их было в небе. Они сталкивались друг с другом, дрались, и, сцепившись, падали на землю с диким воем. На земле на них тут же набрасывались другие каратаки, и раздирали сородичей на мелкие кусочки.

Чем дальше шли Эмиль и Белинда, тем труднее было идти. Жуткие существа задевали Эмиля и лошадку своими большими крыльями, а несколько раз путешественников только чудом не растоптали. Опасным местом была и река, в которой сидели тысячи железных чудовищ. Только у самой кромки берега каратаков было меньше.

— Надо идти ближе к воде, — знаками показал Эмиль Белинде.

Лошадка повернула было к реке, и только в последний момент заметила летевшего прямо на неё короля каратаков Ахлфа. Едва увернувшись от жутко воющего зверя, Белинда споткнулась о прибрежный камень, и вскрикнула:

— Ой!

Ахлф перестал выть, остановился, поднял лапу и замер. В тот же миг замолчали и замерли все каратаки. Ни звука не издавали они ни в небе, ни на земле, ни в реке, — только навострили уши и вертели головами в поисках того, кто сказал «ой».

Наступила такая тишина, что, если бы сейчас пролетела даже самая маленькая муха, было бы слышно, как она машет крылышками.

Эмиль и Белинда затаили дыхание, но остановиться не могли, ведь тогда бы их сразу заметили. И они не останавливались, только теперь шли на цыпочках, — даже Белинда, хотя обычно лошади на цыпочках не ходят.

Тишина длилось всего минуту, и эта минута показалась Эмилю и Белинде самой длинной в жизни. Но вот Ахлф поднял лапу и крикнул:

— Хартабламарих! Показалось!

— Хартабламарих! — закричали каратаки. — Показалось!

Чудовища разом загалдели, затрещали, завыли, закричали, залетали, заплавали и забегали, и страшный рёв опять летел отовсюду, — с неба, с земли и из воды.

Стена

Эмиль и Белинда шли без остановки уже третий день.

Силы почти оставили их. Конечно, выручали подаренные феей Ланорой волшебные коробочки с едой и водой, без них Эмиль и Белинда не прошли бы и половины пути. Но за это время они ни на секунду не сомкнули глаз, потому, что должны были идти без остановки, — не могли же они спать на ходу.

Когда до конца Земли Каратаков оставалось совсем немного, Белинда зашаталась, и упала бы, если бы Эмиль не подставил ей плечо, хотя сам еле держался на ногах. Так они и шли, поддерживая друг друга. Зато чем ближе подходили Эмиль и Белинда к границе Земли Каратаков, тем меньше было свирепых железных существ.

Вот, наконец, показалась Стена, отделяющая Землю Каратаков от страны Экваландрии. Стена поднималась выше облаков, и тянулась по обе стороны до самого горизонта.

— Такую высокую Стену можно только перелететь, — подумал Эмиль. — Но, как только Белинда взлетит, каратаки увидят нас и разорвут на мелкие кусочки. Да и как полетит бедная лошадка, если она уже и ходит-то еле-еле?

Он посмотрел на Белинду. Лошадка так исхудала, что у неё выпирали рёбра и похудели даже уши. Но Белинда не сдавалась, и продолжала идти.

Эмиль знаками показал: у них только один выход — перелететь Стену. Он осторожно сел на лошадку, и ухватился за гриву.

— Чтобы взлететь, надо разбежаться, а пока я буду разбегаться, каратаки услышат топот копыт, и набросятся на нас, — подумала Белинда. — Да и взлетать придется медленно, чтобы Эмиль с меня не упал. Эх, была, не была!..

Спасены!

Лошадка собрала последние силы, и начала разбег. Она старалась бежать как можно тише, но не стучать копытами по каменистой земле она не могла.

И каратаки услышали стук копыт. А потом — увидели скачущую Белинду и сидящего на ней Эмиля.

— Антарашавухт тэээй! — взревел король Ахлф. — Ловите их!

Тысячи ужасных зверей бросились в погоню. Одни каратаки налетали с неба, другие бежали по земле, а третьи выскакивали из реки и присоединялись к преследователям.

Один самый быстрый каратак даже схватил Белинду за хвост, но лошадка ударила его копытом, и каратак отстал. Эмиль отбивался от чудовищ палкой, подобранной ещё в начале пути по Земле Каратаков. Палка быстро сломалась о железные морды, и теперь оставалось надеяться только на быстрые ноги и крылья Белинды.

Стена была уже близко. Так близко, что Эмиль видел каждую трещинку на ней. Но близко были и каратаки.

— Держись! — крикнула Белинда.- Я взлетаю!

Она оторвалась от земли и резко взмыла вверх. Белинда помнила, что подняться выше Стены и прикасаться к ней каратаки не могут, и летела, почти прижимаясь к Стене.

— Быстрее, лошадка! — просил Эмиль, отбиваясь от преследователей обломком палки. — Быстрее, милая!

Уворачиваясь от длинных когтистых лап чудовищ, Белинда так резко поворачивала то влево, то вправо, что Эмиль с трудом удерживался в седле. Догонявшие их каратаки врезались в Стену и падали, но их сменяли другие свирепые существа.

Белинда, почти оглохшая от страшного рёва, не помнила, как оказалась на другой стороне Стены и опустилась на землю. Эмиль кулем свалился на траву и лежал, не двигаясь. А Белинда по внезапно наступившей тишине поняла, что ужасные каратаки остались там, за Стеной.

— Спасены! — подумала лошадка.

И упала без чувств.

Экваландрия

Измученные тяжелой дорогой, Эмиль и Белинда проспали весь день и всю ночь, и смогли продолжить путешествие только на второй день.

Теперь они шли не по мрачной каменистой пустыне Земли Каратаков, а по цветущему саду. Вдали синела гора Баладама, с безоблачного неба светило ласковое солнышко, невысокие холмы были покрыты душистой травой, а на бескрайних полях росли миллионы цветов, наполнявших воздух таким сказочным ароматом, что Белинда чихнула ровно двести семьдесят шесть раз, и Эмиль ровно двести семьдесят шесть раз сказал «Будь здорова, лошадка!», а Белинда ровно двести семьдесят шесть раз ответила: «Спасибо!».

По дороге Эмиль и Белинда встретили много невиданных зверьков и птиц: пугливого маленького косозуба; лысого кудряша-рогоносца; дремавших на ветках деревьев ленивых эрдангардартов; зелёных травяных башунчиков; шестиногих ушастых кукукумриков, и гигантских розовых бабульщиц. Белинде особенно понравились оранжевые птички-одуванчики. Когда птичка садилась ей на нос, лошадка легонько на неё дула, и птичка разлеталась на сто оранжевых бабочек, через минутку превращавшихся в сто оранжевых птичек-одуванчиков. Однажды Белинда заметила даже Стеснительного Краснеющего Прятальщика, — он так стеснялся своего пушистого сиреневого хобота, что всё время краснел и прятался. А в прозрачной воде широкой реки, протекавшей через всю Экваландрию, путешественники видели золотых пучеглазых гуглубанов, стайки юрких анфилок, квадратных толстяков-носачей, семиухого щекастого тормопыра, и других рыб. Каждая их чешуинка каждый миг меняла свой цвет, и от этого казалось, что в реку упала радуга.

Конечно, Эмиль и Белинда не знали названий всех этих животных, птиц и рыб. Зато их знает старый ворон Арчибальд, рассказавший мне эту историю. Откуда Арчибальду это известно, я не знаю, но он живёт так долго, и прочитал так много книг, что было бы удивительно, если бы он не был таким мудрым.

Дракон в клетчатых штанишках

Целый день шли Эмиль и Белинда по цветущей земле Экваландрии. К вечеру, когда Солнце наполовину спряталось за горизонт, они были у подножья горы Баладамы.

— Переночуем, а утром пойдём на гору, — решил Эмиль, устраивая лежбище из мягких веток брыкамыка, голубого кустарника, обильно растущего в окрестностях Баладамы.

— Не пойдём, а полетим, — поправила его Белинда, укладываясь поудобнее, чтобы хвост не мешал. — Зачем карабкаться на такую кручу, если туда можно полететь?