Бесплатный фрагмент - Тайна Морены

Пролог

Каждый год, в разгар июльской жары, несмотря ни на какие обстоятельства, Дженна Батлер с предвкушением собирала чемодан. Этот год не был исключением. В мыслях она уже давно покинула улицу Каслхилл в Эдинбурге и оказалась на пляже Бенхем в Южном Девоне. Там она потягивала любимый мохито и любовалась уходящим закатом, лёжа на шезлонге. Волны тихо убаюкивали её сознание, солнце ласково грело своими лучами, а все заботы и тревоги оставались где-то далеко — за горизонтом.

Малоизвестная туристическая компания «Тейфелл» ежегодно собирала группу путешественников и отправлялась в поездку. Наиболее преданные участники, такие как Дженна, ездили с этой компанией всегда, знали друг друга и с нетерпением ждали очередной встречи. Так было и сейчас.

Обычно такие поездки для неё были обыденностью — просто отпуск после череды суматошных будней. Но в этот раз всё было иначе: она уезжала не от рутины, а будто пыталась убежать от самой себя.

Родители Дженны, Оливия и Арчи Батлер, погибли в авиакатастрофе, когда девочке было всего четыре года, поэтому её воспитанием занялась сестра Оливии — Оли.

На вид Оли Патерсон можно было дать не больше сорока: высокая, стройная, с чуть вздёрнутым носиком, светлыми волосами до плеч и выразительными голубыми глазами, в которых всегда читались решительность и властность. Она любила Дженну всем сердцем и старалась проводить с ней как можно больше времени. Но времени у неё всегда было очень мало: будучи владелицей крупного издательства «Тайпс Холл», Оли ежедневно погружалась в бесконечную кипу бумаг.

Несмотря на это, жизнь текла своим чередом, и всё было хорошо. Оли даже впервые в жизни согласилась поехать с племянницей в отпуск!

Дженна часто рассказывала тёте о своих путешествиях. Оли слушала, но её внимание постоянно отвлекали дела — то вдруг появившийся клиент, то горящий по срокам отчёт.

Но тот вечер был особенным. Был январь. Дженна, как всегда, с воодушевлением рассказывала, что летом снова хочет поехать в Южный Девон — туда, где её покорили мягкие волны, тёплый ветер и бесконечные песчаные берега.

Оли слушала молча, улыбаясь, а потом, будто между делом, сказала:

— А может, поедем туда вместе? Отметим там твоё день рождение?

Дженна чуть не поперхнулась чаем.

— Ты серьёзно, Оли? Мы так давно не выбирались куда-то вдвоём! Даже в парк, что уж говорить о совместном отпуске… Конечно, я бы очень хотела, чтобы мы поехали.

— Вот и договорились! — весело ответила Оли.

Потом они ещё долго сидели рядом: болтали, листали сайты, выбирали отели и планировали, какие места обязательно посетят. В тот вечер казалось, что впереди у них целая жизнь — яркая и солнечная, как Южный Девон на рассвете.

Но, увы, у судьбы были свои планы. Оли не дождалась этого приключения. Сердечный приступ случился внезапно и тихо, словно кто-то незримый просто погасил свет, — и она ушла, оставив после себя лишь воспоминания, книги, письма, фотографии, издательство и свою любимую чашку для кофе.

Странная это штука — смерть. Человек жил, у него было своё дело, свои привычки, свои вещи. Он даже оставил после себя образ, запечатлённый на фотографиях. А потом — исчез. Словно растворился в воздухе, как дым.

Но всё вокруг осталось. И фотографии, и чашка на столе, и книга, отложенная на середине страницы.

«Как симулякр», — думала Дженн. — Есть форма, есть след, но нет самого человека. По логике вещей, если природа решила стереть кого-то, она должна была стереть всё. Но она этого не делает. Значит, в этом есть смысл — оставить после себя что-то. Наверное, нечто более значимое, чем чашка. Хотя… кто сказал, что чашка — это не важно?

Дженна отмахнулась от тяжёлых мыслей. Было слишком больно думать об этом сейчас. Она чувствовала себя сломанной, одинокой и совершенно не понимала, что делать дальше.

Эта поездка была не такой, как все предыдущие — какой-то другой. Но Дженна всё равно хотела туда поехать. В конце концов, она посетит всё, что они запланировали, ради Оли. Ей хотелось выполнить её последнее пожелание. Дженна была уверена: Оли бы совсем не понравилось, если бы она отменила поездку и осталась киснуть в четырёх стенах совершенно одна.

— Дженн, долго ты ещё? Только тебя ждём! — послышалось с улицы.

— Уже бегу! — крикнула девушка, ещё раз убедившись, что ничего не забыла.

Глава 1. Кафе «Авиа»

В такие душные летние вечера единственным, о чём хотелось мечтать, был стакан холодного мохито. Именно о нём и думал Карл Гастингс, шагая по улице Саул-стрит. Его не радовало даже море, раскинувшееся синим пятном за дальними крышами: слишком тёплое, ленивое — как и весь этот город.

Карл вытер лоб тыльной стороной ладони и ускорил шаг. Вдруг его внимание привлёк туристический автобус.

Он остановился у обочины, выпуская пассажиров. Из автобуса первой вышла девушка — босиком, прямо на раскалённый асфальт.

На вид девушка была не то чтобы привлекательна. «Обычная», — мысленно дал ей характеристику Карл.

Каштановые, закрученные в лёгкую волну волосы спускались чуть ниже лопаток, а боковые пряди были убраны заколкой в виде ракушки. Заколка отливала мягким жемчужным блеском, создавая ощущение какой-то утончённости и в то же время игривости. Всё остальное было самым обычным: шорты, мятая футболка, шлёпки и пляжная сумка.

— И кому только не лень тащиться в автобусе в такую жару, да ещё и с таким довольным лицом… — скривился Карл.

— Эй, мистер, не подскажите где тут ближайший магазин, — окликнула его босоногая брюнетка.

— В ста метрах отсюда есть кафе «Авиа», — буркнул Карл и уже хотел идти дальше.

— Спасибо! — обрадовалась девушка. — А… может, покажете? Я всё равно заблужусь. У меня с картами беда.

Карл остановился, раздражённо вздохнул, но почему-то не смог просто уйти.

— С картами беда? «В двадцать первом веке?» — язвительно заметил он.

— Ну, если телефон разрядился, то да, беда, — невозмутимо ответила она, улыбнувшись. — Географический кретинизм, знаете?

Её спокойствие сбило его с толку. Он пожал плечами и нехотя махнул рукой:

— Ладно. Пошли. Мне всё равно в ту сторону.

Они зашагали рядом по узкой улице. Асфальт плавился под ногами, где-то из окон тянуло запахом свежего хлеба. Девушка шла босиком и, похоже, вовсе не страдала от жары.

— Я Карл, -представился он коротко, будто через силу.

— А я Дженна, — с лёгкой улыбкой ответила девушка. — Знаете… иногда полезно идти босиком. Чувствуешь землю, — будто бы случайно озвучив свои мысли бросила вслух Дженна.

Карл скосил на неё взгляд, хотел что-то съязвить, но сдержался. Впервые за долгое время ему стало интересно. Они шли молча несколько минут. Дженна с интересом разглядывала облупленные фасады домов, яркие вывески, будто оказалась на оживлённой улице впервые в жизни. Карл же только мрачно поджимал губы: он слишком хорошо знал этот город, чтобы видеть в нём хоть что-то привлекательное.

— Красиво у вас, — заметила Дженна, улыбаясь какой-то мелочи: кошке на подоконнике или мальчику, тянущему за руку усталую маму.

— Это вам кажется, — отозвался Карл. — Когда живёшь здесь, всё одинаковое. Пыль, жара и скука.

— А может, дело не в городе, а в том, как смотреть? — возразила Дженна и чуть прищурилась, будто фотограф, подбирающий удачный кадр.

Карл хотел усмехнуться, но сдержался.

Через пару минут они оказались у кафе «Авиа». Старенькая вывеска качалась на ветру, из приоткрытой двери тянуло запахом кофе и выпечки.

— Вот, дошли, -сказал Карл и кивнул на вход.

— Спасибо, что проводили, — ответила Дженна и уже собиралась войти, когда вдруг остановилась. — А вы не составите мне компанию? Всё равно шли мимо.

Карл замялся. Мало приятного сидеть в кафе с какой-то странной незнакомкой, но о мохито он мечтал уже давно и не в силах был устоять.

Внутри было прохладно. Девушка выбрала столик у окна, скинула сумку на стул. Карл заказал два мохито со льдом.

— Я заметила, вы смотрите на мир так, будто он вас обидел, — сказала Дженна, делая глоток. — Интересно, почему?

Карл хмыкнул.

— Может, потому что он и правда обидел.

Она не стала задавать вопросов, только кивнула, словно приняла ответ как есть. Достала из сумки блокнот, положила на стол и начала что-то в нём рисовать.

Карл наблюдал с любопытством, хотя делал вид, что вовсе не интересуется ей.

Вскоре Дженн позвонили, а затем кто-то громко окликнул с улицы. Она вскинулась, схватила сумку и, попрощавшись на бегу, выбежала из кафе.

На столе остался лежать блокнот. Карл схватил его и уже было бросился бежать за девушкой, чтобы вернуть находку, но из-под обложки вдруг выскользнула записка, которая не оставила его без внимания…

Глава 2 Старая легенда

В доме на Бартон-роуд свет горел только в одном окне — на девятом этаже, слева. Время уже перевалило за полночь. Казалось бы, от чего бы не спать в столь благоприятное время суток. Время, когда солнце скрылось и не пытается испепелить тебя дотла. Но Карл не спал, он изучал блокнот, который, к его счастью, а может и несчастью, забыла босоногая дама с ракушкой в волосах. Дженна, так вроде она представилась.

Записка, которая так привлекла его внимание была написана кем-то другим, не Дженной, потому что почерки значительно отличались. Почерк в блокноте был аккуратным, каждая буква стояла на своём месте, сдержано выведенная рукой человека, привыкшего к порядку. Второй же, напротив, вызвал ощущение поспешности. Он тоже был аккуратным, но чувствовалось внутреннее напряжение, будто рука торопилась за мыслью и спотыкалась об неё.

В записке гласило:

«Белая волна, смотри туда, где солнце тонет дважды — там, где тень становится белой. Только в её свете откроется дорога»

Чепуха какая-то, Карл бы и не обратил на эту нелепую записку внимания если бы в Южном Девоне, не было бы места, где солнце «тонет дважды». Но оно было.

Эту легенду он слышал тысячу раз от старых рыбаков, которые любят рыбачить в бухте Солуэй. Он ещё ребёнком ходил туда вместе с дедушкой.

— Видишь, сынок, как солнце падает в воду? — начинал, как всегда, дядя Чарльз, самый старый рыбак.

— Тут у нас не простое место, — загадочно подхватывали остальные. В этой бухте солнце тонет дважды, а знаешь почему? Вон смотри, сначала в море — как и везде. А потом снова, в зеркале камня, что скрывается в воде у скалы.

Дядя Чарлз кивал, подбрасывая в огонь сухой прут и продолжал:

— Так издавна говорили: это врата. Душа может пройти сквозь них, если море примет её. Солнце уходит, а тень остается. Но иногда тень белая, светлая. Море даёт знак тому, кто умеет смотреть.

А потом шепотом добавлял:

— А ещё там скрывается сокровище волны. Море оставило его там, где белая тень встречается с белой пеной. Только не каждому дано увидеть… лишь тем, кого само море зовёт по имени.

В детстве Карл не особо понимал эту историю, но его всегда она завораживала, какой-то тайной и неизвестностью. Что скрывалось за непонятными словами «зеркало камня» или «белая тень» он не знал. Один раз правда, вместе со своим одноклассником хотел присвоить себе сокровища волны, пройдя между скалой и камнем, утопающим где-то посерение. Но вода в то время была уже недостаточно теплой, день недостаточно ясный, и в целом удача Карла была недостаточно сильной. У него свело ногу, да так паршиво, что он чуть было не отдал богу душу, благо верный, но трусливый одноклассник, который не стал лезть в воду и предпочел остаться без сокровища, позвал взрослых на помощь.

Тогда обошлось без жертв и маленький Карл решил, что море ясно дало понять, что его по имени оно не зовёт. Да и сам он осознал, что быть с ним «на ты» не желает.

Эта бухта находится в частной собственности семьи Уокер, подобными байками они привлекают туристов и на этом, собственно, зарабатывают деньги.

А может эта записка просто очередной маркетинговый ход? — вдруг осенило Карла. А он тут, взрослый мужик, почти тридцать два года, собрался сокровища искать. Да, что только не творится в голове, после прогулок по сорокоградусной жаре.

***

Ночь была долгой. Сон никак не мог победить в этой борьбе, толи от духоты, толи дневная жара так сказалась на внутреннем состоянии Карла. Он ещё долго ворочался: мысли не давали ему покоя. Сначала он представлял будто Дженн, всё такая же босая, пробирается сквозь скалы в поисках сокровища, затем как он сам ныряет в поиске непонятно чего, а потом тонет, барахтается и кричит о помощи. Жуткие мысли в итоге его одолели, и он уснул. Но и сон был не лучше.

Ему снилось, будто весь мир поглотил какой-то жуткий вирус. Люди бегали в панике, на город нашёл отвратительный смрад, все пытались от чего-то спастись, за исключением Дженн и его самого. Они, держась за руки, пробирались, по пояс в воде, к скалам в непроглядном тумане. На фоне всеобщего хаоса, они казались до безумия спокойными. Крики и голоса заглушали всё, никто не мог разобрать слов, люди не понимали друг друга. Но Дженни и Карлу понимать и не нужно было, они были одержимы одним — разгадкой тайны, которая нарастала с глубиной и казалась всё ближе и ближе. Но чем дальше они шли, тем становилось холоднее, мышцы начинали быстро и непроизвольно сокращаться: организм пытался согреться. В какой-то момент, отчаявшись, Карл взглянул на Дженн и вздрогнул от ужасающей гримасы: выпученные черные безумные глаза смотрели мимо него, куда-то вдаль. Она улыбалась, и улыбка её напоминала улыбку чеширского кота.

Карл проснулся в холодном поту. Так странно, что, засыпая в душной комнате, он проснулся в мурашках от холода.

— Боже, это всего лишь сон. Ну и предвидится же такое. Из-за какой-то глупой рекламной бумажки, я чуть не умер от сердечного приступа во сне. Выкинуть, к чёрту, этот блокнот со всем его содержимым, зачем я вообще взял его с собой. Выкинуть и забыть: и странную девушку, и глупую записку.

Уснуть больше не получилось, пролежав до утра, Карл вскочил, схватил блокнот и вышел на улицу.

Глава 3. Очередная встреча

— Да где же этот чёртов блокнот?! — в отчаянии вскрикнула Дженн и упала на кровать.

— Может, ты оставила его вчера в кафе? — спокойно предположил Эрик. — Ты же вечно таскаешься с ним везде. Я говорил тебе, что когда-нибудь ты его потеряешь.

Эрик — светловолосый, слегка подкаченный парень с выразительными карими глазами. Он всегда носил брюки — в любую погоду и при любых обстоятельствах. Даже сейчас, в сорокаградусную жару, на нём были серые брюки и белая футболка, идеально подчёркивающая его телосложение. Эрик был влюблён… в себя — практически всегда. Он стремился выглядеть «с иголочки», и надо признать, у него это отлично получалось.

С Дженн Эрик был знаком уже десять лет — с тех пор, как переехал в Эдинбург и поселился напротив семейства Патерсон. Некоторое время он даже работал в типографии её тёти Оли — помогал с версткой и доставкой заказов. Дженн тогда часто шутила, что Эрик тратит больше времени на зеркала в офисе, чем на печатные станки.

— Вот ты и накаркал! — с раздражением сказала Дженн.

— Да, конечно, во всём виноват Эрик. А кто пошёл вчера в кафе с каким-то подозрительным типом? Ещё и убежала так внезапно — мы тебя обыскались!

— Вот! Это в очередной раз доказывает, что ты виноват! Поторопил меня, я поспешила — и, скорее всего, действительно оставила блокнот на столе.

Видя, что Дженн начинает злиться не на шутку, Эрик благоразумно промолчал. Ведь если бы она не убежала тогда так стремительно и молча, ничего бы этого не случилось. Но что теперь об этом говорить? Потерянный блокнот — не повод для трагедии.

— Ладно, расслабься, Дженн. Мы же отдыхать приехали. Я тебе новый блокнот куплю. Какой хочешь?

— Да? А ты сам впишешь туда все мои записи? Все мои наработки?

— Дженн, ну какие ещё наработки?

— Обычные… И вообще, в том блокноте была загадка от тёти. Помнишь, я рассказывала? Не то чтобы я пыталась её разгадать, но мне хотелось сохранить её как память. Что бы она ни значила.

— Ты серьёзно таскала эту записку с собой? — Эрик закатил глаза. — Дженн, прости, но ты просто дура. Ценные, памятные вещи так не хранят. Я думал, ты это понимаешь.

Он тут же пожалел о сказанном. На глазах Дженн выступили слёзы — она была готова разрыдаться.

— Эй, погоди, не надо. Сама же говоришь, что, скорее всего, просто забыла его. Давай вернёмся в кафе и посмотрим. Уверен, если кто-то его нашёл, то просто передал официанту — он, наверное, где-то там и лежит, ждёт тебя.

— Или его выкинули!

— Что ж, я готов прочесать с тобой все мусорки в округе, — улыбнулся Эрик.

Но Дженн было не до шуток. Быстро завязав волосы в хвост, она встала с кровати.

— Ну пойдём. Мусорки нас ждут.

— Не так я себе представлял знакомство с Южным Девоном, Дженни… — пробормотал Эрик.

***

Карл распахнул двери кафе, намереваясь просто вернуть блокнот на то место, где его оставили. Но, едва переступив порог, он застыл:

Девушка — та самая, с которой они пили мохито — стояла у стойки администратора. Вид у неё был совсем другой: та же помятая футболка, но волосы собраны, несколько прядей выбивались из резинки. Она выглядела злой и взволнованной. От её вчерашнего «исключительного» оптимизма не осталось и следа. Рядом с ней стоял молодой парень, раздражённо постукивающий пальцами по стойке — разговор явно затянулся.

— Вот чёрт, — выругался Карл вслух и тут же привлёк к себе внимание.

— Это вы! — вскликнула Дженна.

Сбитый с толку Карл молча уставился на неё. «Да уж, вот так неожиданная встреча!»

— Вы нашли мой блокнот? — спросила девушка, бросая взгляд на его руки, в которых, конечно же, был её блокнот.

— Если я скажу «нет», вы поверите? — усмехнулся Карл.

— Нет. Просто намекаю, чтобы вы мне его вернули.

— Да возьмите же, он мне вовсе не нужен.

— Тогда зачем вы его утащили? — вмешался Эрик.

— Ну вот… я надеялся, что этого вопроса удастся избежать.

— Вы что, читали его?!

— Помилуйте! Там и читать-то особо нечего. Какой-то маршрут… Кстати, довольно скучный. Я бы посоветовал вам вместо музея «Старого маяка» посетить, например, сад скульптур в Клиф-Холле — там хотя бы не пахнет скукой и старой пылью.

— Вот вы нахал! А на первый взгляд казались порядочным человеком.

— Я порядочный. Просто немного любопытный. Простите, Дженн. Дело в том, что моё внимание привлекла странная записка, выпавшая из блокнота как раз в тот момент, когда я, клянусь, собирался вернуть его вам.

— Какая записка?

— Ну, реклама про бухту.

— Какую ещё бухту? Что вы несёте?

— Бухта Соуэлей. Она, кстати, тоже есть в вашем маршруте.

Карл снова раскрыл блокнот и указал на страницу с маршрутом, а затем — на загадочную записку.

— Вы хотите сказать, что эта записка указывает на бухту?

— А разве нет?

— С чего вы это взяли? — вмешался Эрик.

— А откуда у вас вообще эта реклама? — парировал Карл.

— Ответьте сначала вы.

— Вы не слышали эту легенду?

— Стоп, — вдруг громко сказала Дженн. — Я уже совсем запуталась. Давайте присядем за столик, и вы, Карл, расскажете, чем именно вас заинтересовала записка и почему вы считаете, что она связана с бухтой, куда я собиралась поехать.

— И что за легенда? — добавил Эрик.

Глава 4. Откровения

«Белая волна. Смотри туда, где солнце тонет дважды — там, где тень становится белой. Только в её свете откроется дорога», — уже, кажется, в двадцатый раз читала Дженн.

— Дженни, милая, у меня скоро голова лопнет, если ты прочитаешь это ещё хоть раз, — взмолился Эрик.

— Ты ничего не понимаешь! Это же почти половина разгадки! «Смотри туда, где солнце тонет дважды.» Солнце «тонет дважды» именно в бухте, если верить Карлу. А у нас нет причин ему не верить. Значит, тётя буквально говорит: смотри на бухту!

— Дженн, — он вздохнул и устало провёл рукой по лицу. — Тебе не кажется, что это всё… чушь? С какой стати твоя тётя вообще посылала бы тебя туда? Откуда ей знать про эту легенду? И откуда тебе о ней знать? Даже если бы это была какая-то подсказка, она не стала бы выражаться так запутанно. Без Карла ты бы вообще не поняла, о чём речь.

— Ошибаешься! Тётя собиралась ехать со мной. Мы вместе составляли маршрут, и бухта Соуэлей была в списке. Вполне вероятно, она хотела рассказать мне эту историю там.

— Ладно, допустим. — Даже если ты права… зачем тебе туда ехать? Что ты там найдёшь? Камни, воду и очередную легенду, которую придумали местные рыбаки?

— Нет, Эрик. — Дженн резко поднялась. — Я хочу отправиться туда сейчас же.

— Дженн… — он протянул руку, словно хотел остановить её. — Пожалуйста, не надо. Посмотри, какая жара на улице. Да и вообще — мы же с ребятами собирались сыграть в мафию в холле. Неужели ты нас бросишь ради какой-то старой легенды?

Она обернулась — короткий взгляд, упрямый, решительный.

— Я всё равно пойду, прости. Но постараюсь вернуться к игре.

Эрик сжал губы и отвёл глаза.

— Как знаешь, — тихо сказал он после короткой паузы. — Но одну я тебя не отпущу.

— Вот уж нет, Эрик. Мне хочется пойти туда одной.

— Дженн, я специально потащился в эту поездку, чтобы не оставлять тебя, а ты теперь заявляешь, что тебе «хочется пойти одной»? Серьёзно?

— Если уж на то пошло, я вовсе не просила тебя никуда «тащиться»!

— Что ж, прекрасно! Тогда разреши откланяться! — Эрик резко наклонился вперёд, словно собирался поклониться, но вместо этого развернулся и, хлопнув дверью, вышел.

Дженн осталась стоять, чувствуя, как к горлу подступает ком.

— Да… вот и поговорили, — тихо сказала она в пустоту.

***

На улице уже вечерело, и Дженн решила, что обязательно попросит прощения у Эрика — но потом, когда вернётся. Идти одной по темноте уж точно не входило в её грандиозные планы. Да и сейчас это было бы бесполезно: Эрику нужно время, чтобы остыть.

«Да, я не права, но и он палку перегнул», — думала Дженн по дороге в бухту. Тоже мне, «тащиться» его заставили. Вообще-то я думала, что он только счастлив съездить в Южный Девон, а тут вон оно что — «тащиться».

В таких мыслях Дженн добралась до бухты. На улице заметно потемнело.

Бухта была почти скрыта от посторонних глаз: высокие скалы с двух сторон обрамляли узкий песчаный берег, а вода тихо плескалась у камней. Мелкие волны переливались серебром в последних лучах заходящего солнца. На песке почти не было следов человеческих ног — только редкие ракушки и гладкие камни, вымытые морем. Ветер доносил запах соли и водорослей, а в воздухе витала тишина, нарушаемая лишь криком чаек вдали.

В вечернем полумраке бухта казалась загадочной и манящей — словно место, где можно спрятать секреты и найти что-то, что никто другой не заметит. Дженн едва сдержала вздох: она вдруг поняла, что именно здесь, её ждёт разгадка тётиной загадки. Потому что если не здесь, то где?

Она уселась на камень и вдруг заметила нечто необычное. Внимание привлекло то, о чём говорилось в легенде: солнце. Оно действительно «заходило дважды»!

Секрет был в камне, расположенном между скалами, посреди воды. Волны сделали его поверхность настолько гладкой, что она отражала солнечные блики. В определённый момент, когда лучи касались воды под правильным углом, солнце словно отражалось дважды — прямо в камне и на водной глади вокруг него. Дженн затаила дыхание: именно здесь, в этом маленьком чуде природы, легенда оживала на её глазах.

— Красиво, да? — вдруг послышался мужской голос.

Дженн испугалась и чуть не свалилась с камня в воду от неожиданности, но Карл вовремя успел подхватить её.

— Не знал, что вы такая дерганная.

— Похоже, вы многое не знаете: например то, что нельзя трогать чужие вещи, нельзя читать чужие записи и уж тем более нельзя так подкрадываться!

— Ради бога… сколько раз я должен извиниться, чтобы вы перестали напоминать мне этот ужасный инцидент с вашим блокнотом? Будьте уверены, я тысячу раз пожалел об этом.

— Столько же.

— Что «столько же»?

— Вы спросили, сколько раз должны извиниться. Мой ответ: столько же раз, сколько вы пожалели.

— А вы с характером, мне это нравится.

— А вы мне нет. Не могли бы оставить меня в покое?

— Конечно, вы можете уйти.

— Я? — Дженн усмехнулась. — Вы ещё больший наглец, чем я предполагала.

— Я видел, как вы пришли сюда, вон с той стороны, — Карл указал рукой в сторону «Морены», отеля, в котором остановилась Дженн.

— И что?

— А то, что я пришёл сюда раньше.

— У меня нет слов.

— Отлично. Тогда я всё же предлагаю нам молча посидеть и не мешать друг другу, — сказал Карл и плюхнулся рядом.

— Почему вы вообще сидите тут одна, без своего белобрысого дружка?

— Ненадолго вас хватило молчать.

— И всё же?

— Вас не должно это волновать.

— А меня это волнует. Посудите сами: солнце садится, ближайший отель отсюда находится, как минимум, в полтора-два километрах… Если бы вы там жили, я бы увидел вас оттуда, — он указал рукой в сторону. Но не увидел, значит, вы живёте ещё дальше. Поблизости никого нет, а значит, придётся вас провожать.

— Ещё чего, — фыркнула Дженн. — Провожать меня, тем более вам, точно не нужно.

— Хм… — Карл прищурился, изучая её взгляд. — Ну что ж, тогда придётся использовать более убедительные аргументы.

Он указал на тропинку, ведущую к скалам:

— Солнце уже почти скрылось за горизонтом, а путь обратно к отелю опасен. Скалы скользкие, волны могут захлестнуть, и…

— И что? — перебила Дженн. — Я что, ребёнок, чтобы меня пугать?

— Не ребёнок, — усмехнулся Карл, — но, поверьте, взрослым тоже иногда лучше иметь компанию.

Дженн отшатнулась, но взгляд её смягчился: ветер с моря играл с волосами, а лёгкий бриз делал вечер почти магическим.

— Хорошо, разрешаю вам проводить меня, Карл, но при одном условии: вы расскажете о себе, — сказала Дженн, чуть прищурившись. — Согласитесь, — она нарочито передразнила его манеру речи, — солнце уходит за горизонт, темно, а я — одна, в компании совершенно незнакомого мужчины.

— Что ж, добро. Имя вы моё знаете — Карл. Карл Гастингс, если быть точным. Ничего особенно интересного поведать вам, увы, не смогу. Работаю искусствоведом, — уловив недоверчивый взгляд Дженн, он усмехнулся. — Да, по мне так не скажешь, знаю. Сейчас, в основном, работаю с частными коллекциями. Честно говоря, эта работёнка меня уже мало трогает — надоела.

На секунду замолчав, он поймал взгляд Дженн, видно было, что этой информации ей было недостаточно и он не задумываясь продолжил:

— Единственное, что меня сейчас, действительно трогает, как ни странно, эта дурацкая бухта. Она ассоциируется с детством, рыбалкой… и дедушкой. Он умер год назад.

Дженн посмотрела на него и уловила этот до боли знакомый жест — никому не заметный, совсем крошечный, но такой глубокий: он чуть сжал губы и опустил взгляд, словно боясь, что если продолжит, то не удержит в голосе дрожь. Это продлилось секунду, не больше, но она почувствовала эту боль, потому что прекрасно знала какого это.

— О, Карл, мне очень жаль. Уверена, что ваш дедушка был прекрасным человеком, раз с ним связаны такие чудесные места и воспоминания.

Повисло молчание. Карл мысленно выругал себя за столь неожиданное для самого себя откровение перед чужим человеком.

— Знаете, Карл… я вас понимаю. Три месяца назад не стало моей тёти Оли, с которой мы должны были отправиться сюда вместе. Она даже ни разу не путешествовала, представляете? А теперь её нет. Мой мир разделился на до и после. Никто больше не желает мне удачи перед экзаменом. Некому позвонить вечером после работы. Единственный человек, который любил меня и искренне интересовался моей жизнью, просто… исчез. Как будто это так просто — человек берёт и исчезает. Исчезает из телефонной книги, из точки на карте…

— А как же ваши родители?

— Они погибли, когда я была совсем ребёнком.

— О… простите.

— Да ничего. Я рада, что мы затронули эту тему и мне наконец представилась возможность озвучить свои мысли вслух. Знаете, это так странно — каждый раз неосознанно стараешься казаться «нормальной», спокойной… а внутри — кавардак, который так и рвётся вылезти наружу. У вас не бывало такого?

— Бывало, — усмехнулся Карл, но в голосе не было ни капли веселья. — Просто я научился не показывать. Знаете, люди плохо переносят чужие кавардаки. Им приятнее думать, что у тебя всё в порядке.

Он отвернулся к морю.

— А потом так привыкаешь притворяться, что уже и сам начинаешь верить, — продолжила его мысль Дженна.

— Именно так.

Глава 5. Вторая загадка

Дженна проснулась и сладко потянулась в кровати. Вчера был особенный вечер — впервые за эти непростые месяца она чувствовала себя свободно и легко.

«Этот Карл не так уж и плох…» — пронеслось в голове. — «Мы даже могли бы быть друзьями…»

Мысль оборвал громкий, настойчивый стук в дверь.

Она быстро сползла с кровати, накинула халат и открыла. На пороге стоял Эрик.

— Привет, — неуверенно произнёс он. — Можно войти?

— Да, конечно. Только я… я буквально только проснулась.

— Да? Прости, я думал, ты уже давно на ногах. Ты же обычно встаёшь ни свет ни заря… Я просто… Ты не пришла на завтрак.

Дженна бросила взгляд на часы — и ужаснулась. Одиннадцать! Эрик был прав: обычно в семь утра она уже порхала, как бабочка, и уплетала пирожные, считая, что это лучшее время, чтобы безнаказанно наслаждаться сладким — ведь за день калории точно растрясутся и не прибавят ни грамма.

— О, и правда, я сама не поняла, как так заснула, — пробормотала она, потирая глаза.

Эрик вздохнул и, помедлив, спросил:

— То есть это не из-за меня? Не потому, что ты всё ещё обижаешься?

Дженна улыбнулась, мягко качнув головой:

— О нет, Эрик, я уже совсем не обижаюсь. И вообще… прости меня. Я очень рада, что ты поехал сюда со мной.

— Фух… знала бы ты, как я за это переживал.

— Чтож… значит, мир!

Эрик довольно бухнулся в кресло. Дженн тихо рассмеялась и посмотрела на него. Эрик выглядел усталым — глаза покрасневшие, рубашка помятая, и руки, которые никак не находили себе места.

— Я вчера видел тебя с этим… как его, Карлом? — наконец произнёс он. — Кажется, вы неплохо провели вечер.

— Да, — Дженна улыбнулась. — Мы просто разговаривали. Он… помог мне кое-что понять.

Эрик кивнул, но не стал расспрашивать. Если диалог пойдёт в это русло, то они снова поругаются — не для того он сюда пришёл. Но как же не нравился ему этот Карл, не пойми откуда взявшийся.

Он посмотрел в сторону окна, и вдруг заметил, что-то на подоконнике.

— А это что?

Эрик подошёл и поднял тонкий прямоугольный конверт, застрявший под вазой с полевыми цветами.

Дженна нахмурилась:

— Его вчера не было.

— На нём твоё имя, — тихо сказал Эрик и протянул конверт.

На белом конверте был тот самый наклонный почерк. Почерк тёти Оли.

«Дженне. Второй шаг всегда сложнее первого.»

У Дженны перехватило дыхание.

— Это… не может быть.

— Похоже, твоя тётя оставила тебе ещё один сюрприз, — сказал Эрик, но в его голосе звучало что-то странное — смесь раздражения и страха.

— Кто-то подложил его этой ночью, — сказала она, чувствуя, как по коже бегут мурашки. — Я точно закрывала дверь.

Эрик сделал шаг ближе, наклонился к ней:

— Тогда, может, стоит узнать кто именно?

Его голос стал тихим. — Ведь это точно не Оли…

Дженна отступила, не зная, что ответить.

Эрик, не теряя времени вскрыл конверт. Внутри оказалось фото — выцветший снимок бухты. На обороте — подпись тем же почерком:

«Когда солнце начнёт тонуть в воде,

а луна появится раньше, чем её ждут — приходи к бухте. И помни: иногда красивые места лучше рассматривать не в одиночку.»

***

— Эрик, ты куда?! — крикнула Дженн, бросившись за ним.

— К посту охраны, куда же ещё? — отрезал он, не оборачиваясь. — Кто-то свободно шастает по отелю, по комнатам, среди ночи! А мы должны просто сидеть и ждать?

— Эрик, успокойся! — Дженн схватила его за рукав. — Я вчера вернулась поздно и… может, просто не заметила? Может, письмо подложили днём, а я не увидела.

— Да какое это имеет значение?! — Эрик резко обернулся. — Кто-то посторонний был в твоей комнате! Кто-то подложил письмо — и этот кто-то знал про первое! Иначе как объяснить, что они почти одинаковые?!

Вдруг Эрик резко остановился.

— А этот твой Карл заходил сюда?

— Причём тут он?

— А при том, что я сомневаюсь, будто ты показывала эту записку всем подряд. А вот он её читал точно! И про бухту знает и про легенду.

— Он не заходил.

— Значит, проник другим путём. Выведал, где ты живёшь, и…

— Останови свои фантазии, Эрик, — перебила Дженн. — Почти вся наша компания знала про записку тёти, ты забыл? Когда мы ехали сюда, речь зашла о ней — о том, какая она была и как жалко, что они так и не успели познакомиться. И я рассказала о таинственной записке, которую случайно нашла среди её вещей.

— И ты думаешь, что это кто-то из наших, а не этот подозрительный тип, который, с недавних пор, всё время трётся вокруг тебя?

— Им бы было проще, — спокойно ответила Дженн. — Они хотя бы находятся на территории отеля, но не понятно кому пришло в голову так глупо пошутить. А «этот подозрительный тип», как ты выразился, вовсе не трётся возле меня всё время, мы пересеклись с ним абсолютно случайно.

— Я не понимаю, почему ты его выгораживаешь, но в любом случае хочу в этом разобраться.

Уже через пять минут Эрик и Дженн стояли на ресепшен.

— Мы хотим посмотреть камеры, — коротко отрезал Эрик.

Девушка за стойкой заметно заволновалась. Молоденькая шатенка, едва ли старше двадцати, машинально пригладила волосы. На груди поблёскивал бейджик: «Бритни».

— Простите… что-то случилось? — спросила она неуверенно.

— Да, чёрт возьми, кто-то проник к нам в комнату! — рявкнул Эрик.

— У вас что-то украли?

— Напротив! — процедил он. — Оставили письмо.

— Вам? — Бритни растерянно заморгала.

— Девушка, да какая разница?! — Эрик уже закипал. — Посторонний человек проник в номер — в домик номер три, первый этаж, четвёртая комната!

— Простите, но я не могу просмотреть камеры… сейчас. Я… — начала Бритни, но осеклась под его взглядом.

— Вы издеваетесь? — Эрик стукнул кулаком по стойке. — Позовите того, кто может!

Дженн стояла рядом, сжимая руки, не зная, что сказать.

— Эрик, пожалуйста, успокойся. Никто же не виноват, что…

— А кто виноват?! — вспыхнул он, оборачиваясь к ней. — Ты думаешь, это шутка? Кто-то был у тебя в комнате, Дженн!

— Молодой человек, пожалуйста, не шумите, вы всех распугаете, — уже спокойно произнесла Бритни. — Я связываюсь с нашим менеджером.

Она действительно кому-то звонила. Через минуту на другом конце провода послышался голос, и Бритни поспешила изложить ситуацию. После короткого разговора она повесила трубку и объявила:

— Сейчас к вам подойдут.

Минут через десять из-за стеклянной двери появился высокий мужчина в форме.

— Фред Мейсон, служба безопасности. Это вы хотели посмотреть камеры?

— Да уж позвольте! — все тем же ядовитым тоном отозвался Эрик.

***

Комната видеонаблюдения оказалась небольшой и душной, пропахшей кофе и пылью от старой техники. Мониторы тускло мигали, отражаясь в лице охранника Фреда — крупного мужчины лет сорока с тяжёлым взглядом. Он что-то набирал на клавиатуре, бормоча себе под нос.

— Вот, — наконец сказал он, — камера у входа в ваш корпус. Запись за вчерашний вечер.

На экране замелькали кадры — вход, лестница, тусклый свет фонаря. Всё выглядело обыденно: редкие туристы, персонал, несколько проходящих пар.

Эрик подался вперёд.

— Промотайте к часу ночи.

Фред молча послушался. Из динамика раздалось лёгкое потрескивание. В кадре мелькнула тень.

— Стоп. Назад.

Фред перемотал на несколько секунд.