Бесплатный фрагмент - Телевышка

1

Телевышку поставили год назад в 1979г, в рекордные сроки. Телевизоров у населения становилось всё больше, а смотреть на них телепередачи было мучительно.. При любом изменении погоды на экранах изображение начинало плыть. Настройки постоянно сбивались, и приходилось вертеть антенной в поисках сигнала. Теперь же сигнал был сильным и появился второй канал местного телевидения. Построена она была на самом высоком месте, на «Карповой горе». Обслуживали её несколько рабочих в день, которых возили на работу с города ежедневно, и восемь человек работающих по сменам, сутки через трое.

Всем этим хозяйством руководил тов. Зинченко Пётр Петрович. Мужчина неопределённого возраста. С начинающими седеть висками и зачёсанным чубом, на правую сторону. Профессорские очки делали его взгляд умным. Коллектив на телевышке сложился боле-мене терпимый. Отъявленных дебоширов и пьяниц не было, что очень радовало Петра Петровича. Обычно в любом коллективе заводилась, какая-нибудь овца, которая будоражила остальных. Но сейчас явных овец не было.

Сама вышка находится в нескольких километрах от города, вдалеке от посторонних глаз, поэтому на мелкие нарушения он смотрел понимающе и не отчитывал мужиков по пустякам.

Через полгода после пуска телевышки в эксплуатацию, внезапно прибыла группа из двух человек с Оренбурга. Показав на входе удостоверение КГБ посетители поднялись к начальнику.

— Здравствуйте Пётр Петрович! — Приветствовал Зинченко один из парней, тот что повыше и поплечистей. Второй поменьше ростом с нерусскими чертами лица и пышными чёрными усами, стоял молча чуть позади.

— Здравствуйте! — Зинченко протянул руку для приветствия.-Чем обязан? Объект был особенным и таким гостям он не удивился.

— Зовут меня Анатолий, а это, — Он показал рукой на товарища, — Радик мой напарник Нам надо установить аппаратуру на телевышке, вот распоряжение утверждённое нашим начальством, — Анатолий протянул сложенный вчетверо лист бумаги.

Зинченко развернул, быстренько для проформы пробежал по написанному, не особо вдаваясь в подробности.

— Сами полезете? Я смотрю, тут высота указана 235 метров, это почти на самом верху, — Пётр Петрович с ехидцей смотрел на комитетчиков, мало кто решиться лезть на такую высоту. Телевышка наверху раскачивалась с амплитудой до трёх метров.

— Да, будем водружать сами, -Анатолий не обратил внимания на ехидную ухмылку Зинченко.

— Передатчик тяжёлый? — Сразу перевёл разговор в деловое русло Пётр Петрович.

— Я не говорил, что это передатчик, -Хитро сощурился Анатолий, -Хотя пусть будет передатчик, меньше вопросов. Пятнадцать килограмм, четыреста грамм.

— Такой вес вы часов пять будете поднимать. Точно помощь не нужна?

— Нет у нас инструкция, сами справимся.

Второй, которого представили как Радик, продолжал молчать, как то недобро зыркая чёрными глазками на начальника.

— А что, товарищ ваш немой? — Пётр Петрович хотел шуткой разрядить обстановку, но только нарвался на колючий взгляд Радика.

— Нет, просто предпочитает меньше разговаривать. Мало того он не из органов. Только что закончил, радиотехническое училище в Оренбурге. Останется у вас следить за аппаратурой и соответственно вы должны предоставить ему рабочее место.

— Как предоставить? -Зинченко растерялся от такого сообщения, — А где же я это место возьму? Вам начальство ваше не сказало? У меня штат полон.

— Я только передаю, что мне поручено, — Анатолий развёл руками, — Может, кто уволиться хочет? А может пьяница какой есть? Вы если не согласны можете позвонить я вам номер телефона даже дам.

— Ага, позвонить, с вами только свяжись, — Зинченко стал угрюмым и по деловому забарабанил пальцами по столу, — Так всё хорошо складывалось и вот стукача теперь посадят на шею.

— Если вы беспокоитесь насчёт полномочий Радика, так вот, всё что происходит в вашем коллективе его, да и контору нашу, не интересует, — Майор словно читал мысли Зинченко.

— Так он же теперь будет в этом коллективе. И как я мужикам его представлю? Вместо кого? Образование у него хоть не липовое? — Зинченко потихоньку сдавался.

— Образование настоящее, — Анатолий кивнул Радику, тот залез в холщовую сумку, висевшую у него на плече, достал оттуда какие-то бумаги и протянул Зинченко.

Это были диплом об окончании училища в Оренбурге и аттестат об окончании средней школы в городе Ташкенте.

— Позвоню своему начальству, пусть у них голова болит, — Нашёл выход из ситуации Зинченко, — Когда восхождение планируете? Завтра дождик метеорологи обещают с грозой. Я не имею права вас пускать на вышку. У нас тоже свои инструкции.

— Нам время тянуть тоже не с руки, аппаратура должна быть завтра ближе к вечеру подключена, — Анатолий был настойчив, — Ваши инструкции нас мало волнуют.

— Не хотелось бы в дождь, — Первое что услышал от Радика Зинченко, — А с грозой тем более.

— Мы в доме отдыха «Сакмара» остановились, оттуда переговорю с генералом, и тогда определимся, что да как, — Согласился Анатолий, — Но в любом случае, завтра в 8:00 мы будем здесь.

Комитетчик с Радиком покинули кабинет начальника, и сев в припаркованный возле ворот УАЗ уехали.

Зинченко вызвал к себе Олега Круглова, мастера дневной службы.

— Тут такое дело Олег, надо место освободить одно.

— Это что значит? — Не понял Олег.

— То и значит. Уволить кого-то надо, — Зинченко старался не смотреть на мастера.

Тот понял, откуда ветер дует, да и трудно было не догадаться, после отъезда комитетчика, сразу такое требование.

— А взамен кто?

— Тот, что пониже, не русский с усами и животом. Даже диплом об окончании училища показал, — Зинченко кивнул на корочки лежащие на столе. Есть кандидаты? Ты говорил, Гурентьев возмущался каждый день сюда ездить?

— Всегда есть недовольные, но это же не повод увольнять? — Олег говорил и тут же размышлял вслух, — Пойду сейчас на завтра список составлю, кто полезет с электриком лампочки сгоревшие на вышке менять. Давно собирались, а Гурентьева туда на аркане не затащишь, высоты боится. Вот и будет повод уволить или сам уволится.

— Спасибо Олег! Что б я без тебя делал! — Зинченко эмоционально пожал обеими руками руку Олега. Он восхищался умением мастера находить выход из ситуаций и одновременно боялся этого неприкрытого цинизма.

На следующий день, как и было обещано, комитетский УАЗ стоял возле здания техцентра телевышки. Погода вопреки прогнозам была солнечная и безветренная

— Ну вот, Пётр Петрович и цена вашим метеорологам, — Анатолий удовлетворённо тёр руки, — Сейчас покурим на дорожку и вперёд.

— Погода и вправду, как на заказ, — Зинченко щурясь глянул на солнышко, -Даже ветерка нет. Это и хорошо и плохо.

— Почему же плохо? — Удивился Анатолий.

— Мошка сожрёт, руки заняты и отмахиваться нечем, — Зинченко хлопал себя по лицу и шее, усиливая хлопками свои слова.

— Не сожрёт, — Радик бесцеремонно сломал у стоявшей неподалёку двойной берёзке в форме буквы «V», две ветки. На спине, как рюкзак был одет железный ящик цвета хаки. Между ящиком и спиной он сунул себе одну ветку, а вторую так же воткнул Анатолию, за рюкзак, такого же цвета.

— Ну-ну, — Пётр Петрович неодобрительно посмотрел на Радика, — Мёртвому припарка. Зачем деревья то ломать?

Анатолий промолчал, назад ветки уже не приделаешь

— Ну что, Радик, вперёд?

Первые пятьдесят метров дались им боле мене сносно, пот лил ручьём, но сильной усталости не было. Мошка жрала, как волчья стая. У Анатолия даже кровь была на щеке.

Радик посмотрел вниз, весь состав телевышки задрав головы стояли внизу, задрав головы. Размером они уже были не больше муравья. Он глянул наверх, было ощущуние, что телевышка, не кончится никогда, вершина казалось царапала небо своим шпилем..

— Товарищ майор, — Обратился он к Анатолию, — Посмотрите в сторону города, чернота какая заходит.

— Не дрейфь, Радик, успеем. Она еле ползёт. Если поторопимся, будем молодцы. Нам бы поднять до дождика, а там, как ни-будь, спустимся.

Но какая- то тревога терзала Радика. Немного отдохнув, они снова полезли наверх. Плечи под лямками всё отчётливее чувствовали вес аппаратуры. На второй отметке, кровопийцы кусали уже меньше, подул небольшой ветерок, туча потихоньку приближалась, но была ещё далеко. Здесь задержались на полчаса. Ноги предательски дрожали, руки гудели, а пальцы ныли от перенапряжения.

— Больше не могу, товарищ майор, — Радик сел на деревянный помост на третьей, предпоследней площадке.

— Перестань, меньше половины осталось, -Анатолий казалось и не устал вовсе, всё такой же шутивший и улыбающийся. Военная закалка давала о себе знать. Что не скажешь про Радика. Всё спортивное, чем он занимался, это догнать уходивший автобус или успеть к закрытию магазина, да и то быстрым шагом.

— Уже как будто тонна за плечами, — Радик не стал снимать с себя аппаратуру, боялся, что снова водрузить её на спину, будет проблематично.

— Ну ты посиди ещё минут десять и догоняй, а я вперёд полезу, гляну, что там да как, — Рюкзак у майора был не менее тяжёлым, а что там, Радик даже не догадывался.

Через десять минут Радик опять схватился за металлические ступени. Туча уверенно приближалась к телевышке. Нужды в ветках за спиной уже не было, но от сильной усталости, лень было даже вытащить её. Майор от своей избавился ещё на второй площадке. Подъём длился уже три с половиной часа.

2

В 1985 году, весна выдалась ранняя и тёплая. Невысокие кувандыкские горы, очень живописны весной, когда сочная зелёная травка начинает заменять белый снег, на зелёный с цветными звёздочками цветков, ковёр. Нежные и наглые подснежники своими яркими фиолетовыми и жёлтыми цветами украшали склоны гор, невзрачные коричневые коряги «чилиги», тоже вносили свой неповторимый колорит. Деревья наливались пышной изумрудной листвой. Сутулые берёзы выкидывают зелёные бруньки, а ольха нависая над звенящими ручейками, развешивает свои костяные шишки.

По этим сочным лощинам течёт колхозное ибрагимовское стадо. Преимущественно ярко рыжих с небольшим вкраплением чёрно-белых бурёнок. Надменно жуя свежую травку, отмахиваясь метёлками хвостов от надоедливых мух и реактивных слепней. Одной из первых медленно плетётся чёрно-белая однорогая Красотка. На могучей шее висит старая жёлтая гильза от снаряда с гайкой вместо «языка», при каждом повороте головы гильза громко звякала, обозначая наличие коровы в стаде. Красотка заслужила эту «награду», своим непокорным характером и бесстрашным любопытством. Хозяева Красотки, семья Яныбаевых уже несколько раз искала Красотку по всевозможным лесочкам, лощинам или просто в зарослях кустарника, иногда даже по нескольку дней. Обещали прямо глядя в морду кареглазой корове, что пустят её на колбасу, но та внимательно их слушала и медленно жевала свою жвачку. Молока она давала прилично, поэтому угрозы оставались только угрозами. Пастухи отказывались брать её в стадо, потому что при каждом исчезновении Красотки, сварливая и вредная бабка Яныбаеха устраивала грандиозный скандал пастухам. Вот тогда и решили повесить колокольчик из гильзы на шею Красотке или по простонародному «ботало».

Сегодня первый рабочий день у Ильшата, колхозного пастуха, внука бабушки Гульназ. На вороном жеребце, подарок от бабушки, он важно вышагивал чуть ниже стада, иногда внимательно осматривая округу. В свои двадцать два года это была уже четвёртая или пятая работа в колхозе. Водку он не пил, но любая работа была придумана, как он думал, не для него. Он в этом убеждался каждый раз, выходя на новое место работы. После окончания Рысаевского училища, Ильшат получил диплом механизатора и права тракториста. Председатель тов. Синько не мог нарадоваться, что в колхозе появился новый молодой тракторист. Наплевав на все давнишние традиции, что новичкам надо начинать со старой техники, выделил Ильшату новенький «Беларусь». Мужики недоумённо качали головами. Председатель тоже закачал головой после того, как вместо сенокоса Ильшат поехал на тракторе купаться на Сакмару. Трактор у него отобрали, а его определили на ферму в качестве слесаря по обслуживанию ленточных транспортёров. Ильшату работа очень понравилась, транспортёры были новенькие и ломались редко. Но после того, как к коровам вместо корма стал приезжать на ленте сам Ильшат, после жалоб доярок председатель убрал его и оттуда.

— Послушай, Ильшат, может есть у тебя мечта? Может, в город хочешь? Ты езжай, мы тебе даже подъёмные выплатим.- Председатель с надеждой смотрел на парня.

— Не, дядь Андрей, чего я там не видел, мне у нас нравится, — Щурясь правым глазом, ответил Ильшат.

— Ну ты же видишь, нигде ты работать не можешь, Гульназ хоть пожалей, ходит, просит за тебя, — Начинал закипать председатель.

— А чё я сделал? Подумаешь, прокатился пару раз на ленте, — Ильшат явно не понимал гнева председателя. Тот махнул рукой

— Завтра выходишь скотником на ферму, может, через навоз научишься жизнь любить!

— Ладно, — Ильшат резко повернулся и зашагал к дому, где его ждали горячие ароматные лепёшки с мёдом. Старая Гульназ, души не чаяла во внуке и в отличии от сельчан считала его добрым и умным малым. Мать его, Гульнара работала в Кувандыке в конторе заготовок и воспитанием сына занималась только наездами. Само воспитание сына, начиналось всегда одинаково сначала в угощении, каких то сладостях, а после разговоров с соседями, продолжалось громкой руганью и заключительной мысли, что Ильшат такой же никчёмный, как и его отец, который уехал комбайнёрить в соседний район, да так и не вернулся лет десять назад. Поэтому два самых родных существа были для Ильшата это: бабка Гульназ и дурковатый пёс Куян. Это была копия Ильшата, только в собачьем обличье. Про таких литературно говорят «Чудак», но их звали не по литературному, а с всевозможными вариациями.

На следующий день, убирая вилами навоз, Ильшат нечаянно проткнул этими вилами гуся. Куян, оптимист по происхождению и по жизни, решил заразить оптимизмом гусиное стадо, шагающее по дороге к ближайшей луже. Гуси были радостно облаяны и кинулись врассыпную. Один нырнул под ограду скотного двора, опрометчиво оторвался от своего стада и решил проскочить по двору фермы, он даже не успел крякнуть, как душа его понеслась в гусиный рай, а Ильшат удивлённо смотрел на обвисшую тушку висящую на вилах. Весёлый гомон доярок стоявших возле фермы мгновенно стих, все уставились на бедное погибшее животное, и это молчание было хуже любой гильотины. Ильшат тихонько положил вилы с гусём и отправился молчком домой. Куян радостно улыбался во все свои белые клыки высунув язык, наматывал круги вокруг хозяина.

Неделю Ильшат сидел дома, всерьёз подумывая уехать в город, но мысль о бабушке останавливала его. Тут и сенокос и заготовка дров на зиму и уход за скотиной, одна Гульназ это явно не вывезет.

В одно такое тёплое весеннее утро Гульназ зашла домой улыбаясь доброй бабушкиной улыбкой

— Ильшат, я работу тебе нашла, как раз для вас с Куяном, — Сморщенное старостью лицо Гульназ светилось старческими лучиками морщин, как солнышко по утрам.

— Чё за работа, бабуль? — Ильшат с интересом смотрел на Гульназ. Чудаки обычно не боятся любой работы, обычно работа боится их.

— Пастухом пойдёшь? Я и Воронка тебе в помощь дам и седло, лето попасёшь, а там видно будет.

— А старый пастух где? — Как бы между прочим спросил Ильшат.

— А ты не слышал? — Гульназ, стала какой то напряжённой и растерянной, — Он это, того. В общем пропал он, говорят одежду только нашли.

— Второго? — Ильшат заметил напряжение бабушки.

— Чего второго?

— Две недели назад там же возле телевышки пропал пастух из соседней деревни. И так же говорят, что нашли только одежду и сапоги, а тела не нашли.

— Да слушай ты больше этих болтунов. Булат алкаш был, белая горячка наверно, — Гульназ старалась отогнать тревогу от себя и от внука.

— Ну а чё, я согласен. Пастухом, так пастухом, — Ильшат обнял Гульназ.

3

1985г. Советский автопром очень медленно наполнял страну автомобилями. Люди годами стояли в очереди, чтобы приобрести железного коня. У редких обладателей автомобиля открывались просто неограниченные возможности. Это и рыбалка и грибы с ягодами, да и просто зависть для соседей.

Сергей Петрович Широв, пенсионер со стажем давно мечтал о своей машине. На права он отучился ещё десять лет назад, пришло время менять права, а он так ни разу на машине и не ездил. Вышел на пенсию, а пенсионеров никто на очередь не ставил. Оставалось надеяться на чудо, купить автомобиль у кого ни будь с рук. Живых желающих продать не было, и не предвиделось.

Однажды после похорон своего давнишнего друга уже на поминках, Сергей Петрович тихонько переговаривался с вдовой покойного

— Алевтина, не к месту конечно, но спросить тебя хочу. Что с машиной делать будешь? У Николая «Москвичёнок» же остался.

— Не знаю Серёж, мне он за ненадобностью, у сына своя машина есть. Продам наверно. Чё ему стоять ржаветь? Домик я в черёмушках присмотрела, буду на старости в земле ковыряться.

— Продай мне, а? — Сергей Петрович умоляюще смотрел в глаза вдове.

— А деньги у тебя есть? Не хочется годами ждать, -Замешкалась Алевтина.

— Деньги я найду! Только сумму скажи! — Загорелся Широв. Сергей Петрович вцепился в вдову, мёртвой хваткой волка.

— Я у сына спрошу сумму. За месяц деньги найдёшь, продам тебе, а нет, продам другим, — Решила вдова.

— Только никому не продавай пока, я деньги найду, — Сергей Петрович вскочил из-за стола и забыв про все приличия, раньше всех поспешил на улицу.

Уже через неделю Сергей Петрович Широв был счастливым обладателем красного «Москвича -412».

Супруга Сергея Петровича, Анна Николаевна Широва, сначала с опаской приняла такое приобретение

— Такие деньжищи за убивство такое, — Ворчала она, — Все накопления дурак старый отдал, ещё и у людей назанимал.

— Ну что ты всё ворчишь? Поехали со мной на рыбалку завтра? — Сергей Петрович уже не первый раз уговаривал жену.

— Да на кой мне твоя рыбалка? Вот бы к сестре в Орск свозил, — Анна Николаевна редко виделась с сестрой.

— Нет, в Орск я ещё боюсь, далеко, а вот на природу хоть завтра, — Не оставлял попыток Сергей Петрович, — Говорят земляника поспела, давай съездим?

— За ягодой? — Анна Николаевна на минуту задумалась, — Ну а чё дома сидеть, давай съездим. Варенья наварю, вареников с ягодой наделаю, — Мечтательно рассуждала она, даже сглотнула слюну.

Только рассвело Сергей Петрович хлопнул дверью и убежал в гараж за машиной.

— Вот юла, аж помолодел, — Анна Николаевна поймала себя на мысли, что по доброму ревнует мужа к машине. –Зинка, поедешь с нами? — Обратилась она к тридцатилетней дочери, сладко нежившейся в кровати.

— А куда вы собрались? — Зина была холостой, так и не встретила она своего «прынца», как говорила Анна Николаевна. Работала следователем в городском отделе милиции.

— За ягодами отец везёт, говорят крупная в этом году.

Через час они услышали под окнами клаксон «Москвича». Ещё через полчаса машина мягко шуршала по траве за Кашкуком. Сосед по гаражу Григорий, вчера демонстрировал Сергею Петровичу полное большое ведро краснобокой ароматной земляники. Это он рассказал, где они с женой рвали ягоду. А уж что-что, а рассказывать он умел. Правда, в конце рассказа забывал, про что он говорил вначале. Мужики сначала слушали разинув рты, а потом, смеясь называли его «п… болом» и расходились. На своём «Иже» с люлькой они с женой объездили, казалось все грибные и ягодные места в окрестностях города, а в свободное от грибов и ягод время, Григорий ездил на рыбалку.

Сергей Петрович остановился

— Всё дамы, приехали!

Дамы, озираясь и гремя вёдрами, вышли из салона

— Какая красота, хорошо, что поехали, правда мам? -Зина глубоко вдохнула чистый степной воздух, полной грудью и потянулась. Разыскивать угнанные велосипеды и семейные драки, ей за три года порядком надоело.

— Смотри ягоды сколько, — Анна Николаевна, развела руки в стороны и тут же опустилась на ягодник, старательно срывая ягодку за ягодкой и складывая улов в ведро. Зина опустилась чуть поодаль. Сергей Петрович довольный, тем что угодил жене и дочери, тоже взял ведро и отмахиваясь от надоедливых мух присоединился к ним.

4

1980г. Вот и последняя площадка. Радик уже с тёмными пятнами в глазах, почти теряя сознание, снял груз со спины, растянулся на досках.

— Ща сдохну, — Он посмотрел наверх, макушка вышки была уже совсем рядом, но подниматься туда не надо было. Туча уже закрыла солнышко, но дождя ещё не было. Зато подул ветер, освежая лежащего Радика и слегка раскачивая телевышку, от чего становилось жутко, липкий страх прибавился к липкому поту.

— Не сдохнешь, не было такого приказа, — Отдохнувший Анатолий прикреплял ящик к вышке железными скобами вытащив их из своего рюкзака. — А берёзку, зачем припёр? — Засмеялся майор, хотел было её выкинуть, но потом сунул между ящиком и ограждением телевышки, — Что ж зря поднимал? Он ловко подключил питание к ящику, на передней панели загорелась красная лампочка, больше никаких признаков жизни ящик не подавал.

— А как же мне за ним следить? Подниматься сюда? — Перепугался Радик, -Я больше сюда не полезу, хоть стреляйте.

— Ну это можно, — Майор не зная всерьёз, не зная в шутку усмехнулся, -Слушай инструкцию: Техника военная, присутствие человека не требует, работай, как все, следи за аппаратурой, если наша аппаратура выйдет из строя тебе будет звонок с конторы, вот тогда придётся подняться, но я думаю, это долго не понадобится.

— А если лампы сгорят? Как менять?

— Какие лампы? Здесь всё секретно. Ты же с образованием, о полупроводниках слышал? Это тот самый случай.

— А в двух словах, товарищ майор, какой принцип действия у него?

— Ну если в двух словах….- Майор задумался, — Излучения от него вместе с телевизионными волнами посещают каждую квартиру, где есть телевизор естественно. А вот как оно влияет на людей, мне не сообщили, секретная информация. По всей видимости, что то грандиозное готовят в стране.

— Это по всей стране? — Радик, как мог округлил не круглые глаза.

— Везде уже давно стоят, мы одни из последних. Генерал таких люлей отхватил. Ну хватит меня пытать. Что-то много я тебе наговорил. Пойдём на самый верх залезем?

— Зачем ещё? — Радик аж дёрнулся от такого предложения, он понемногу приходил в себя.

— Посмотрим, есть Бог на небе? — Анатолий рассмеялся и ловко полез на самый верх телевышки.

Первые капли дождя упали на лицо Радика.

— Дождались. Может вниз товарищ майор!? — Радик крикнул в спину лезшего наверх майора.

— Я быстро, можешь пока спускаться! — Услышал он ответ Анатолия.

Первый раскат грома оглушил Радика скорее своей неожиданностью. На земле это конечно не так страшно, а здесь на высоте четверть километра на торчащей из земли игле телевышки было особенно жутко.

Дождь усиливался. Майор встал в полный рост на верху и расставив руки заорал

— Ты где, Боооог?!!! Нет тебя! Нет тебяяяяя!!! — Он уже собрался спускаться, как яркая змея молнии шарахнула по майору. Тот потерял сознание и полетел головой вниз, на площадку к стоявшему разинув рот Радику. Головой попав точно по установленному аппарату. Разлетевшийся на осколки череп брызнул смесью крови и мозгов, забрызгав всё вокруг. На ящике осталась часть черепа с лицом. Васильковые глаза майора, смотрели на Радика не моргая. Радик остолбенел, он размазывал кровяную кашу по лицу, всё ещё не веря в происходящее. Вторая молния, словно хотела совсем уничтожить тело майора и с треском шарахнула по ящику с лежащей на нём головой.

Контуженный Радик очнулся валяющимся на дощатом полу площадки. Светило солнышко, туча, как ни в чём не бывало, проплыла дальше. Он быстро посмотрел в сторону, где должен быть майор. Головы на ящике не было, молнией её отсекло от тела. Ящик как сваркой был приварен к вышке, зелёная берёзовая ветка тихо перебирала листиками на ветру.

Радик попытался её выдернуть, но не смог, она намертво была зажата. Голова гудела чугунком, потихоньку он начинал понимать, что случилось. Взгляд его наткнулся на обезглавленное тело Анатолия и приступ тошноты согнул его напополам. Когда внутри организма уже ничего не осталось, Радик заставил себя спускаться. Это было совсем не просто. Ноги и руки были ватными, тряслись и плохо слушались. Голова болела, в ушах стоял звон от контузии.

Ступил он на грешную землю, осторожно, как американцы на Луну, уже смеркалось. Шатаясь, Радик сделал два шага и упал на траву без сил. К нему бросились все рабочие во главе с Зинченко. Когда началась гроза весь коллектив высыпал на улицу пристально вглядываясь наверх. Олег, взяв служебный бинокль, комментировал происходящее. После того, как сверкнула, первая молния все непроизвольно охнули. Пётр Петрович Зинченко седел на глазах, всматривался до боли в глазах наверх. Это были люди с комитета, а не простые смертные. А когда после второй молнии вниз упала часть головы майора, он решил, что Колыма теперь его дом родной. После получаса наблюдений из бинокля, заметили, что второй живой и спускается.

— Милицию вызывать? — Зинченко склонился над лежащим Радиком.

— Не надо, сначала в Оренбург доложу, — Радик лихорадочно перебирал варианты, как про всё это рассказать генералу Грекову, курирующему их с Анатолием командировку. Голубые глаза майора, всё ещё маячили в сознании Радика.

Толпа ошарашенно молчала. Зинченко помог Радику подняться и повёл его, придерживая за локоть, в свой кабинет, где стоял телефон. Предусмотрительный Олег согрел чайник и подал дымящийся бокал Радику. Тот жадно большими глотками глотал обжигающий чай, не обращая внимания на кипяток.

— А какой номер? — Радик растерянно смотрел на начальника и мастера.

— У нас все номера есть, сейчас, — Зинченко порылся в столе и достал коричневый блокнотик, полистал и остановился на открытой странице, протянул Радику. Тот взял и дрожащим пальцем набрал номер.

— Вас слушают, — Услышал он ответ дежурного офицера.

— Мне нужен генерал Греков, — Радик рукавом вытирал выступивший пот.

— Генерал уже дома, звоните завтра, — Ответила трубка и замолчала

Зинченко оценив состояние Радика и поняв, что тот сейчас положит трубку, выхватил её у него.

— Товарищ офицер, у нас чрезвычайная ситуация, погиб офицер КГБ.

— Оставайтесь на связи, — После небольшой паузы ответила трубка.

— Генерал Греков слушает, кто это? — Ожила трубка.

— Товарищ генерал, это Зинченко, начальник технической службы Телевышки в городе Кувандык.

— Продолжайте, что случилось? Мне дежурный сказал, что человек погиб?

— Да, ваш майор Анатолий, фамилию я к сожелению не знаю. Они устанавливали аппаратуру на вышке. В общем он сорвался и разбился, -Зинченко перевёл дух и ждал ответа.

— Кто второй? Он жив?

— Жив, товарищ генерал

— Передайте трубку.

Зинченко протянул трубку Радику. Тот кое-как объяснил генералу, что произошло, и ждал вердикта.

— Тело наверху осталось? — Греков оставался невозмутим, опытный ум на ходу соображал, что делать дальше.

— Наверху, — Радик кивнул головой, как будто генерал видел его.

— Аппаратуру подключить успели?

— Так точно, — Радик заражался уверенностью от генерала.

— Передайте Зинченко, пусть со всех возьмёт расписки в произвольной форме, о неразглашении, последствия будут жёсткие. А вы ждите альпинистов, постараюсь побыстрее их организовать, майора надо спустить на землю.

Альпинисты приехали только через неделю. Эта неделя была самой ужасной в жизни Радика, если не считать, само событие пережитое на телевышке.

Каждый раз засыпая в своём номере на двоих в доме отдыха, Радик видел перед собой, аккуратно заправленную кровать майора, а когда закрывал глаза, в памяти всплывали безжизненные голубые его глаза на разбитом черепе.

Первые две ночи он можно сказать и не спал вовсе. Только урывками срывался в пропасть небытия, но не надолго. Ещё и эти крики: «Ты где, Бог!? Нет тебя!», как набат звучали в контуженной голове. Цитрамон слегка облегчал боль, но не надолго.

Дом отдыха «Сакмара», был расположен на берегу одноимённой речушки. Рядом с небольшой деревенькой Рамазан. И это название больно отзывалось с неудавшегося детства Радика.

Уроженец Ташкента, Рамазан Исламов, стал Радиком по очень казалось бы неприметному случаю. В первом классе ташкентской школы. Его первая учительница, Роза Камильевна, по ошибке назвала его Радиком. Класс хихикнул и забыл об этом. На второй день ситуация повторилась

— Меня Рамазан зовут, — Хныкая, возразил он учительнице, размазывая сопли по лицу.

— Да? — Учительница стушевалась, — Ну извини, я ещё вас не выучила.

— Да какой ты Рамазан? Радик сопливый ты! — Это с задней парты заорал Рустам Тегилов, тыча пальцем в Рамазана.

И тут весь класс подхватил: «Радик сопливый! Радик сопливый! Роза кое- как успокоила класс, но по вот такой неосторожности определила его имя и можно сказать судьбу Рамазана.

С тех самых пор он и стал, с лёгкой руки учительницы героем насмешек и унижений в своём классе. Класс на 99% состоял из узбекских детей, а Радик к тому же был ещё и азербайджанец по отцу. Рустам с компанией постоянно придирались к нему, и отбирали мелочь, которую давала ему мать на обеды.

Потом и дома старшая сестра рассказала, что все зовут его в школе сопливым Радиком. Это подхватили сначала два его брата, а потом и соседи по коммуналке. В конце концов, он перестал сопротивляться, понял, что это бесполезно и уже откликался на имя «Радик». Но детская травма и злость на людей глубоко засела в его сознании.

Жили они бедно, в старой коммуналке с тремя семьями по соседству. Отец, пузатый азербайджанец с густыми чёрными усами и такими же бровями, как то ещё терпел двоих сыновей, в маленькой комнате, но когда Анора, жена его родила двойню Радика и сестру его. Тот после месяца ада бросил их и больше его никто никогда не видел.

Восемь лет унижений в школе, он сам не понимал, как он всё это вытерпел. После не долгих размышлений Радик решил поступить в училище в Бухаре. Подальше от Ташкента, от Рустама, от вечно голодающей семьи, на полное гособеспечение. Ему выделили комнату в общежитии, государство кормило и одевало и вроде всё складывалось благополучно. Он вновь стал Рамазаном. Но жизнь такая штука, что хоть сто раз придумывай, а всё равно не угадаешь. Через месяц в училище появился новый ученик, это был Рустам.

— Привет, Радик! Не знал, что ты здесь! — Рустам по-дружески похлопал Радика по плечу.

— Привет, — В отличии от Рустама радости на лице Радика не было, -А ты как здесь?

— Не взяли меня в девятый класс, помыкался, помыкался, вот отец сюда посоветовал, тётка у нас здесь в Бухаре.

— Ааа, — Радик только это и смог из себя выдавить, -Хорошо что хоть не в общаге, — Подумал он, — Дружков у Рустама здесь нет, может, отстанет?.

Но Радик не угадал. Рустам быстро нашёл друзей и уже через неделю, всё больше студентов посмеиваясь, называли его Радиком.

Через год учёбы, получая паспорт, дома на каникулах, его ждал очередной удар. Паспорта вручались сразу нескольким людям. Радик радостный отошёл в сторонку раскрыл свой и с ужасом увидел, что он Радик теперь уже и по паспорту. Он кинулся к окошечку паспортистки

— Тётя Абаят, вы тут неправильно имя написали, — Радик протянул паспорт в окошечко.

— Радик, а что не правильно? — Абаят не понимающе, хлопала длинными ресницами.

— Так я же Ра-ма-зан! Понимаете? Ра-ма-зан!

Она нашла его карточку в бесконечных выдвигающихся обшарпанных ящичках. Нацепила на нос очки, для верности. Губы неслышно читали написанное.

— Да действительно, Рамазан, — Растерялась паспортистка, — Но я же сколько тебя помню по соседству, ты всегда Радиком был? Вот и написала.

— Дайте мне другой паспорт, — Радик именно сегодня, как никогда раньше, хотел избавиться от такого бедового имени. Именно этому имени он приписывал все его неудачи его никчёмной жизни.

— Понимаешь, — Паспортистка заметно меньжевалась и пыталась подобрать слова, — Это не так просто, бланки подотчётные, — Абаят задумалась, — У нас ещё и проверка на днях. Меня по головке не погладят. Приходи через дней десять, напишешь заявление на смену имени, и я выдам тебе новенький паспорт. Десять дней потерпишь? Ладно? — Паспортистка просяще смотрела на Радика.

— Только десять дней, — Радик засунул паспорт в карман и пошёл на выход.

Через десять дней Абаят попросила ещё десять, ссылаясь на то, что проверка будет чуть позже.

В один из дней Радик подслушал разговор матери с соседкой, они пили чай на общей кухне. Разговор, как он понял про его отца.

— Про твоего то, ничего не слышно? За столько лет так и не объявился? — Соседка угощала мать свежеиспечённым печеньем.

— Ничего, Фируза. Да я и не искала. Ушёл, так ушёл. Года три назад мне кто-то сказал, что в Оренбурге он теперь живёт. Бог ему судья.

— Теперь то конечно, всех четверых подняла. Жаль, что без отца росли

— А может и хорошо, что не знали такого отца, — Мать задумчиво глядела, куда то мимо соседки.

Этот разговор он хорошо помнил. Радик узнал, что в Оренбурге есть такое же ПТУ с таким профилем. Теперь это стало его мечтой поехать в Оренбург и найти отца, которого он никогда не видел. Ждал он только получения паспорта. Время поджимало, замена паспорта откладывалась. Радик всё же решился, забрал документы в училище и решил, что сменит паспорт уже в Оренбурге.

После жаркой Бухары, Оренбург встретил его проливным дождём.

Документы у него приняли, выделили комнату в общежитии. Дня через три он отправился в паспортный стол. Рассказал, что хочет сменить имя, написал заявление. Паспортистка, взяла его и попросила свидетельство о рождении. Радик с ужасом понял, что оставил его в Ташкенте. И тут он сдался, махнул на всё рукой: «Радик, так Радик, тоже хорошее имя»

Отца он не нашёл, в горсправке ему сказали, что такой гражданин, никогда в Оренбурге не проживал.

5

1985г. Подъезжая к дому, Зина увидела возле подъезда жёлтый милицейский «Жигулёнок» с синей полоской сбоку: «Точно по мою душу».

Они выгрузили из машины с матерью вёдра с ягодой и пошли к подъезду. Сергей Петрович погнал «Москвича» в гараж.

— Зинаида Сергеевна! Я за вами, — Молодой старший лейтенант выскочил из жигулей.

— Да я уже поняла, Андрей, что на этот раз, велосипед или кошка убежала? — Зина отдала ведро Анне Николаевне и задержалась возле лейтенанта.

— На этот раз хуже, — Он проводил глазами уходящую Анну Николаевну и когда та скрылась в подъезде, тихонько прошептал, -Убийство у нас.

— Ого, — Это было её первое настоящее дело, — Кого убили и кто?

— Убили пастуха колхозного, а кто убил неизвестно, — Лейтенант мялся, не зная говорить или нет.

— Ну говори, если не в терпёж, — Зинаида улыбнулась.

— Я точно не знаю, краем уха слышал, — Лейтенант заговорщицки нагнулся к уху Зинаиды, — Говорят, там только голова и одежда от пастуха остались.

— Да перестань, — Рассмеялась Зина, но увидев лицо лейтенанта, стала серьёзной. Правда? Я сейчас, быстренько переоденусь и поедем.

Когда Зина с лейтенантом подъехали на место происшествия, там уже было несколько человек в милицейской форме и криминалист, Петька Ежов, он с нескрываемым усердием лазил вокруг одежды пастуха с лупой и пинцетом, придавая событию, какую то комичность. Одежда лежала между двух стволов берёзы, и было такое ощущение, что тело выползло из неё, как змея при линьке. Голова с открытыми от ужаса глазами, лежала тут же.

— Чем Петро порадуешь? — Как то неуклюже Зина начала разговор.

— Радостного конечно мало. Сплошная загадка. Голова не отрезана, не оторвана, не отрублена. Вот, сама посмотри, — Пётр пригласил жестом следователя к голове.

Зинаида передёрнулась, но не показывая отвращение к этой процедуре склонилась над головой.

— На кислоту похоже, обугленные края, как химический ожог, -Зинаида старалась избегать мёртвого взгляда пастуха, — Петя, да закрой ты ему глаза!

— Страшно? — Пётр усмехнулся, но глаза попытался на мёртвой голове закрыть, — На одежде три рваных, окровавленных отверстия: два в области груди, третье между ног.

— А кто тело нашёл, — Зинаида пробежалась глазами по присутствующим.

— Вон тот гражданин, — Пётр указал, на скромно стоящего в сторонке, одетого в рабочую робу человека, — Местный работник с телевышки.

— Здравствуйте! Я следователь, Зинаида Петровна Широва. Как к вам обращаться? — Зинаида подошла к Радику

— Здравствуйте! Меня Радиком зовут. Я здесь работаю на телевышке. Всё, что знал, рассказал вашему сотруднику, вон тому капитану, — Радик указал на капитана Трошкина Вячеслава.

— Повторите, пожалуйста, и для меня. Как нашли? Что слышали? Кого видели?

— Ну, хорошо, — Радик тяжело вздохнул, как будто его заставляли пробежать стометровку, — Я часто здесь хожу, мы вдвоём на смене. Сутки же на работе, вот хожу то грибков, то ягодок. А недавно договорились с пастухом этим, Степаныч кажется, что он нам будет с деревни сметанки и маслица приносить. Всё равно со стадом сюда идёт. Мы тут у него и покупали. Сегодня он должен был Сергею, напарнику моему, сметаны деревенской принести я и пошёл забрать. Дошёл до шалаша, его там нет. Покричал, никто не отвечает. А потом вот это увидел, — Радик кивнул головой на останки человека, — Побежал на работу и вас вызвал, вот и всё.

Зинаида с удивлением заметила, как обыденно этот работник обо всём рассказывает. С каким спокойствием, как будто он головы находил так же часто, как грибы.

— Понятно. Вы в какие дни работаете? Где проживаете? Давайте я запишу, -Зина открыла свой блокнотик и записала данные Радика, — В доме отдыха проживаете? Четыре года? Интересно.

— Это, товарищ следователь длинная история. За меня оплачивают, да и удобно, люди каждый месяц новые, не успевают надоедать, — Радик не знал, как намекнуть, про контору.

— Работодатель оплачивает?

— Ну, раньше оплачивал.

— Пётр, где же тело? Какие мысли? — Зина вернулась к криминалисту.

— Этого я, Зина, не знаю, вы следак, вы и ищите, — Всегда услужливый Петя Ежов, как поняла Зинаида, расписался в своём бессилии, — Вот и начальство, -Петя смотрел куда то за спину Зинаиды.

Подъехала чёрная служебная «Волга» из неё вышел начальник городской милиции подполковник Решетов Вид у него был, как всегда строгий и неприступный.

— Рассказывайте, — С ходу он обратился к Зинаиде.

— Вот, — Она показала на одежду и голову пастуха, — Пока рационального объяснения ни я, ни криминалист, сказать не можем.

Подполковник подошёл к останкам

— А надо Зина объяснения. Ты знаешь, какой резонанс? С Оренбурга генерал едет. Это же не просто убийство, это какой то пи… ц, — Выругался подполковник, — Пока он не приехал, мне нужен полный расклад. Капитан! -Обратился он к капитану Трошкину, лес прочёсывают?

— Так точно, товарищ подполковник. Только мало там народу, пять человек всего.

— А какого х… вы тут стоите!? Давай тоже в лес! И чтоб этого маньяка мне к вечеру нашли! Понятно!? — Подполковник хлопнул дверцей машины и так же быстро уехал.

После всех безуспешных поисков и версий, было решено официально сообщить, что пастух сбежал. Благо он был почти без родственников и проживал в соседнем районе с престарелой матерью. Шума удалось избежать.

Через две недели в дежурную часть позвонили. Это был тот же работник телевышки. Он сообщил, что были обнаружены останки очередного пастуха.

На место срочно выехал следователь Широва, криминалист Пётр Ежов, капитан Трошкин Вячеслав, старшина и целый автобус всех кого можно было собрать в милиции. Даже вооружили автоматами.

Картина была почти такая же. Только с другой стороны телевышки. Так же между берёзок лежала одежда и рядом голова с перекошенным от ужаса лицом. Так же в сторонке стоял в рабочей одежде Радик.

— За «маслицем» опять приходили? -Зина язвительно обратилась к Радику, — Или за «сметанкой»? Второй труп и опять вы единственный свидетель.

— Вы меня подозреваете? Я мог и не звонить, — Радик обиженно, как в детстве надул губы.

Капитан в это время, выстроил цепью личный состав и вместе с ними отправился прочёсывать лес. Но в успех верилось с трудом. Кто бы это не совершал, был очень умным и никем замечен не был.

— На свитере в районе спины и спереди такие же рваные раны, как и у прошлого пастуха. И штаны на том же месте дырявые, — Пётр разглядывал одежду.

— Что же за изверг? -Зинаида бесилась. Первое её убийство, а она ничего не может расследовать, зацепок практически не было. Только этот работник телецентра.

Прибежал из «Жигулей» лейтенант Андрей.

— Решетов по рации, сказал ничего не трогать, с области спецгруппа едет с криминалистами.

— Да пожалуйста, — Пётр со злостью пнул растущий рядом мухомор, — Вообще уволюсь.

Зина обречённо молчала. С одной стороны это было её дело, а с другой это был явный «глухарь».

— Да ладно тебе, Петь, может, найдут этого гада?

— Хотел бы я на него посмотреть. Чем он их убивает? Где тела? Почему ожоги, как от кислоты? И что за намёк, почему опять между берёз?

— Может так легче блокировать жертву? — Предположила Зина.

— Может и так. Ну убил бы и убил, зачем тело прячет, может людоед? -Остывал Ежов, пряча лупу во внутренний карман пиджака.

А вы, Радик, на смене значит опять? — Зинаида открыла свой блокнот.

— Так совпало, подмениться попросили, — Радик виновато смотрел на голову пастуха, но эмоций на лице не было, это опять отметила Зинаида.

— Роковые, какие то у вас совпадения. Областные опера возьмут вас в оборот, хотя и нам бы следовало провести с вами тщательную беседу, — Размышляла вслух Зина, — Я так думаю.

Опергруппа приехала только к вечеру. Три криминалиста, фотограф и два кинолога. Позже подъехал оренбургский генерал и подполковник Решетов в машине генерала. Подполковник даже не глянул на Зинаиду и Петра, прошли сразу с генералом к останкам пастуха.

— Что за чертовщина у вас тут? — Генерал разглядывал с брезгливостью голову, — Даже крови нет. Кто нашёл? — Генерал обернулся, разглядывая присутствующих.

— Я, — Радик затравленно смотрел на генерала

— Что тут делал? — Вопрос был задан таким тоном, что наверно любой признался бы хоть в чём.

— Я работаю на телевышке. Вон она за деревьями торчит, — Радик кивнул головой в сторону вышки.

— Я спрашиваю, ЗДЕСЬ, что делал? — Генерал сдвинул седые густые брови.

— Тут грибы, мы на сутках… — Радик начал от страха мямлить что то, а потом и совсем запутался.

— Задержать! — Генерал кивнул своим офицерам. Те, зная суровый норов генерала, быстро подскочили к Радику и уже через секунду его в наручниках сажали в машину.

— Он и прошлого пастуха нашёл, — Не сдержался Пётр.

— Как? Ты что подполковник, совсем тут мышей не ловишь? Это же первый подозреваемый! Под носом у вас ходит дурачком прикидывается, — Генерал негодовал, — Доберусь я до вас!

— Так ещё не успели, товарищ генерал, — Решетов семенил за генералом, незаметно показывая кулак Зинаиде, — Конечно мы бы его арестовали.

Зинаиде стало даже жалко Радика. Было понятно, что он к убийствам не имеет никакого отношения.

Вернулась поисковая группа. Ни собаки, ни группа ничего, кроме коровьих лепёшек не нашли.

Капитан доложил генералу результат.

— Это вы никого не нашли, а я нашёл. Вот он голубчик, — Генерал показал на испуганного Радика в машине. Водит вас за нос, а вы и уши развесили.

— Так он же ….- Начал было капитан.

— Ничего, у нас всё расскажет. Капитан, бери помощника, и подежурьте здесь пару дней на всякий случай, может у него сообщник есть. Тела же куда- то они девают. А ты, Решетов, доложишь о результатах. Понял меня!? — Генерал грузно уселся в свою машину, — Всё, домой!

Все разъехались. Капитан Трошкин остался с водителем УАЗа старшиной Николаевым.

— Жутко здесь вдвоём, — Старшина поёжился, да и жрать хочется.

— Давай пока светло, сгоняй в город за харчами. Я тут побуду, — Трошкин показал на пастуший шалаш.

— Я быстро! — Старшина прыгнул в УАЗ, машина зарычала и сорвалась с места.

Через час они уже кипятили чайник на костре, жарили на палках сало, которое шипя истекало на свежий хрустящий хлеб, привезённый старшиной, а в углях ждала своего часа печёная молодая картошка.

6

1985г. Ильшат плёлся за послушным стадом по прошлогоднему ковылю и свежей зелени вперемешку, как прошлое и настоящее. Дорога коровам была привычной, они ходили здесь каждое лето, каждый день и каждый год с ранней весны, до поздней осени. Раньше, ещё до постройки телевышки, путь их пролегал прямо через гору, теперь же это была, огороженная территория и стаду приходилось спускаться вниз и идти в обход телевышки через лес.

Куяну никто не сообщил, что он теперь пастушья собака. Сначала он бегал, гонял бабочек и стрекоз, искал кротов в их мини пирамидках, смешно чихая и собирая на себя клещей и всевозможные репьи. Потом устав, Куян всё чаще поглядывал на Ильшата и не понимал, почему они не идут домой, где добрая бабушка Гульназ обязательно вынесла бы Куяну, какой ни будь еды. Но хозяин спешился с коня и продолжал идти вперёд, изредка покрикивая на коров и щёлкая длинным пастушьим кнутом.

— Ну что ты на меня смотришь? — Ильшат решил поговорить с кобелём, всё равно больше было не с кем, — Сейчас дойдём до телевышки, коровы лягут, там шалаш пастухи устроили, сядем и спокойно перекусим. Понял? — Куян внимательно слушал, наклонив голову, что ему говорил хозяин, потом вывалил язык и, как показалось Ильшату, одобрительно кивнул головой, — Смотрю, понял, — Ильшат рассмеялся.

Лес возле телевышки окутал стадо хоть какой то прохладой, коровы как по команде начали ложиться. Ильшат знал, что стадо днём будет лежать прожёвывая бесконечную жвачку, и только к вечеру двинется домой в деревню. Беспокоила его только Красотка, ботало которой всё ещё брякало, где то спереди. «Пойдём, Куян, догоним эту красавицу» — Ильшат щёлкнул кнутом. Несколько коров вскочили на ноги: « Да лежите вы, это не вам».

Пройдя немного вперёд, он увидел пастуший шалаш. Только он был не пустой, рядом стояли два милиционера, дальше на пригорке виднелся и их УАЗ. Куян вздыбил шерсть на холке и взорвался заливистым лаем.

— Ну ка, угомонись! Куян, фу! Здрасьте! — Ильшат поздоровался с милиционерами.

— Пасёшь? — Старшина прятал пистолет в кобуру.

— Пасу! — Ильшат показал кнут и привязал коня к дереву. Куян недоверчиво угрожающе рычал в сторонке.

— Вы там все без башенные или только ты? — Спросил Ильшата капитан.

— Почему? — Не понял Ильшат.

— Уже двух пастухов убили, а ты спрашиваешь почему. Маньяк тут у вас какой-то завёлся. Неужели не слышал?

— Да какой маньяк, — Ильшат хихикнул, — Бухарики, вот и померли.

— Так ты малой и не знаешь ничего? — Капитан присел на пенёк, — Никого по пути не встретил?

— Никого. А что я не знаю? Бабушка мне так сказала.

— Может оно и правильно, паника ни к чему, — Старшина присел рядом с капитаном, прямо на траву, — Но тебе сказать надо, да товарищ капитан?

— Тебя как зовут? — Старшина достал мятую пачку папирос «Казбек», достал одну папиросину, сильно дунул туда, сплющил и чиркнув спичкой о потёртый коробок, закурил, выпуская сизый дым перед собой.

— Ильшат.

— С Ибрагимово?

— Да, первый день пасу, — Ильшат тоже присел на травку. Куян пристроился за спиной хозяина, изредка выглядывая на милиционеров.

— Оно и видно. Если бы просто померли, нас бы сюда не отправили, уже два дня здесь сидим, — Капитан погладил трёхдневную щетину, — Никто никого не видел, ни шоферА, ни грибники.

— А что с покойниками не так? — Ильшат заинтригованно смотрел на милиционеров.

— Хорошо, что их работник телевышки нашёл, а не ваши деревенские, тут такое бы началось. В общем, трупов нет, только …некоторые части, а где тела, даже собаки не смогли найти. Одежда на месте.

— Ого… — Ильшат присвистнул, — А где нашли?

— Одного на той стороне леса, там Рамозановское стадо он пас, а вашего здесь, метров сто дальше. Смотри не проболтайся.

— Так люди дураки штоли? Сами на похоронах увидят.

— Никто их хоронить не отдаст, скажут, что без вести пропали, — Капитан разглядывал свои сапоги и уже пожалел, что столько наговорил пастуху.

— Так нельзя, надо похоронить, — Ильшат тоже, зачем то смотрел на сапоги капитана, как будто там были ответы на все вопросы.

— Ты представляешь, если вместо тел родне головы отдать?

Ильшат услышал удаляющийся звук ботала Красотки.

— Пойдём Куян эту непоседу догоним, — Ильшат вскочил на ноги. Собака тоже подскочила, прижимаясь к ногам хозяина.

— Дааа, с таким «охранником» нечего бояться, — Старшина хрипло рассмеялся.

Куян словно понял слова милиционера и виновато опустил голову.

— Пойдём тоже разомнёмся? Может следы какие увидим? — Капитан встал, отряхивая штаны.

Всей компанией они двинулись за Красоткой, вернее за звуками старой гильзы.

Догнали они корову быстро, та покосилась на них своими большими глазами и остановилась, шоркая шеей по корявой осине, ботало звучно «пело», словно дразня.

— Вот же животное, всё стадо лежит, а этой куда то надо, — Ильшат погрозил Красотке кулаком.

Любопытный Куян нашёл в траве ежа, сунулся было обнюхать его. Ёж защищаясь фыркнул, больно уколов кобеля в нос. Куян от неожиданности визжа, шарахнулся в сторону Красотки. Корова не ожидающая атаки Куяна тоже дёрнулась в сторону, как раз между двух стволов берёзы растущими буквой V и застряла своими широкими боками.

Ильшат щёлкал рядом кнутом, но корова только мычала, не двигаясь с места. Тогда он схватил Красотку за единственный рог и принялся что есть мочи её тащить на себя. Капитан со старшиной, не скрываясь, ржали в голос

— Помогли бы лучше! — Ильшат с досадой крикнул на блюстителей порядка.

— Так рог же один всего, — Ответил сквозь смех капитан и они опять закатились со старшиной, — Хорошо, Ильшат, что вы появились здесь, а то мы со скуки помирали, — Капитан вытирал выступившие слёзы.

Отсмеявшись, они всё-таки подошли к корове.

— Что делать? — Старшина, шутя засучил рукава и плюнул на ладони.

— Давайте за хвост, — Командовал Ильшат.

— А ничего не будет? Не оторвём? — Капитан нерешительно встал возле задней части коровы.

— Не оторвём! — Ильшат толкал теперь голову коровы от себя.

— Может берёзку срубить? — Предложил старшина

— У меня только нож, хлеб резать, — Ильшат начинал закипать. Куян лаем пытался образумить корову, но та только громко мычала.

Наконец то милиционеры взяли себя в руки и что есть силы начала тянуть Красотку за хвост. Потом случилось что то невероятное. Из обеих стволов берёзы начали стремительно расти сучки, по одному с каждой стороны. Они впились в бока Красотки, раздался треск шкуры и разрываемых волокон мышц и хруст рёбер. Корова издала громкий рёв, из крупных печальных глаз потекли слёзы. Ильшат и капитан со старшиной замерли и не понимали, что происходит. Из этих отростков начал с силой вкачиваться берёзовый сок внутрь коровы, растворяя всю органику. Тело Красотки сильно раздуло, голова в ужасе мычала, не понимая, что происходит с тушей. Через пару минут, между берёз снизу начал расти третий побег, он проткнул корову снизу и словно насосом начал выкачивать изнутри всё, во что превратились внутренности. Последним растворился позвоночник. Голова Красотки безжизненно повисла на шкуре. И сама шкура сморщилась и спущенным шариком повисла на сучьях. Затем втянулись и они, и всё что осталось от коровы упало на землю.

Всё это произошло слишком быстро, чтобы понять. Очевидцы стояли, в каком-то непонятном ужасе глядя на пустую шкуру, без коровы внутри.

Первым очухался Куян, он осторожно подошёл к остаткам Красотки и принялся нюхать.

— Что же я Яныбаевым скажу? Это их любимая корова! — Ильшат схватился за голову.

— Тебя только это волнует? — Капитан выходил из оцепенения. Он подошёл к берёзам и осмотрел стволы, боясь прикоснуться к ним, — Что скажешь, старшина?

Старшина трясущимися руками пытался прикурить папиросу

— Капитан, поехали отсюда! А? Вот тебе и маньяк! Чертовщина! — Старшина начал неистово креститься.

— Ты чего, старшина? Ну ка прекрати истерику! — Капитан закурил, мелкая дрожь в руках выдавала эмоции.

— Вы же мне дадите справку? — Ильшат продолжал причитать.

— Какую тебе справку? Ты что не видел, что произошло? Давай уводи стадо, домой, — Капитан чесал затылок и думал, что делать дальше.

— Никуда я без коровы не пойду, — Ильшат встал в позу, — Первый день я, как я без коровы приду?

— Ты чё дурак? — Не сдержался капитан, — Где я тебе корову возьму?

— Старшина, езжай за нашими, следователь или ещё кто там, я здесь останусь, — Он зачем то вытащил из кобуры пистолет и взвёл курок.

— Я шкуру заберу, — Ильшат решительно отправился к останкам Красотки.

— Я тебе заберу, — Капитан перегородил ему путь, — Это теперь вещдок. Нам и так никто не поверит, а без шкуры тем более. Скажешь, что убежала, пусть ищут, а там видно будет. И смотри, никому ничего не рассказывай, если конечно в психушку не хочешь.

Старшину упрашивать не пришлось, он, что есть силы, побежал к машине на ходу читая Отче наш.

Стадо уже поднялось, Ильшат отвязал коня, забрался в седло, и поплёлся, вслед за уходящими коровам, размышляя, что же всё таки произошло. Ничего подобного он раньше не видел и не слышал.

Оставшись один, капитан подошёл к безжизненной голове и дулом пистолета постучал по широкой переносице коровы. За спиной он услышал, чьи то шаги. Капитан резко обернулся выставив вперёд пистолет

— Не стреляйте, капитан, это я, Радик!

— Ааа, это ты! Ты чего здесь? Тебя же в Оренбург увезли? — Капитан подозрительно посмотрел на Радика.

— Разобрались, отпустили. Грибков захотел, вот брожу, — Радик с любопытством вглядывался за спину капитана, где лежали остатки от Красотки.

— Странный тип, пастухов он нашёл, арестовали, а через день отпустили, -Подумал капитан, но вслух сказал, — Вот полюбуйся, — Он пнул шкуру сапогом

— А зачем вы корову пристрелили? — Радик нагнулся к останкам.

— Ты где корову увидел? Видишь же, что шкура и голова, — Капитан начинал понимать, что никто не поверит в их рассказ. Он даже объяснить не может, что произошло.

— А как вы мясо достали из шкуры? — Радик продолжал раздражать капитана, пристально разглядывая шкуру.

— Её берёза высосала, — Капитан, сначала выпалил, а потом представил, как это звучит.

— Неее, так вам не поверят, — Радик рассмеялся, -Лучше скажите, что пропала, только шкуру заройте.

— Иди ка ты…, как там тебя, Радик, за грибами. Нечего здесь вынюхивать.

— Да я могила, капитан, — Радик приложил к губам палец.

— Не брали мы мясо! — Заорал капитан, — Вот отсюда вылезли сучки и высосали всё из коровы, — Он хлопал по гладкому стволу берёзы.

Радик недоумённо смотрел на капитана и пятился назад

— Ладно, ладно. Я лучше пойду, — Радик схватил брошенную корзину и поспешил уйти.

Через два часа приехал старшина. Он был один, растерянный и угрюмый.

— Говорят, что из-за коровы не поедут и посоветовали меньше водки пить.

— Я так и думал, — Капитан опять посмотрел, на небритого старшину, на мятый его мундир, потом в открытые глаза коровы.

— Я здесь ночевать не останусь, — Старшина топтался на месте, упрямая рука тянулась креститься, но он сдерживал этот порыв.

— Поехали Егор домой, — Капитан первый раз назвал старшину по имени, -Я тоже домой хочу.

7

1978г. Может, на лбу у Радика было написано, а может и правда был он человеком так себе. Группа его не приняла. Коллектив был дружным учились уже два года вместе, а тут какой то приезжий увалень с Узбекистана с начинающим уже расти животиком и густыми, смоляными, не детскими усами. Да и сам Радик был угрюмым и не проявлял интереса к одногруппникам.

На третьем году они проходили практику на заводе «Стрела». Предприятие выпускало продукцию для гражданской авиации и для космической отрасли.

Как и на других подобного рода предприятиях был там свой особый отдел КГБ. Выпускалась некоторая продукция под грифом «секретно» и поэтому такой отдел был обязательным приложением

Комитетчики работали по инструкциям и для хорошей работы им были нужны свои осведомители или, как их называли в народе «стукачи». Опять же для выявления враждебных элементов.

Вербовка шла туго. Желающих было не густо, но они были. Про кого то знали, о ком то догадывались, некоторые и не скрывали своей причастности к органам.

Радик попал в отдел по производству, электронных плат. В отделе работало десять сотрудников. Все они были в белых халатах, у каждого было своё рабочее место за общим длинным столом. Персональные лампы ярко светили на стол. Перед каждым лежало по нескольку плат и дымились паяльники. Сборка была ручная.

Радика представили коллективу. Всего там было три женщины и семь мужчин. Сотрудники вяло отреагировали на появление студента. Каждый год сюда был прикреплён практикант и поэтому диковинкой он не был. К тому же у каждого сотрудника был свой индивидуальный план, выполнение которого, прямо влияло на заработную плату.

Радика привела сотрудница отдела кадров, миловидная блондорановая блондинка с крашеными ярко-вишнёвыми губами.

— Вот твой наставник, — Она подвела его к молодому парню, лет двадцати пяти, — Илья Андреич Хватов. Он и прошлый год наставником был у студентов.

— Ну прям «Андреич»? — Рассмеялся Илья, — Просто «Илья», — Просто Илья протянул Радику руку, — Паять приходилось?

— Да, нас учили, — Радик ответил на рукопожатие. От волнения ладони были мокрые, и ему стало неудобно.

Илья, как будто не заметил этого

— Ну всё, Наталья Семёновна, эстафету принял, — Улыбнулся он кадровщице.

— Тогда работайте, — Она улыбнулась в ответ и вышла, закрыв за собой дверь.

— Вот это теперь твоё место, — Илья показал на пустующий крутящийся круглый стул возле себя, — Сейчас расскажу твою ежедневную задачу.

Илья оказался парнем приветливым и относился к Радику с уважением. А когда узнал, что он приезжий и в городе у него никого нет, стал с ним совсем откровенным. Радику даже показалось, что Илья обрадовался, когда узнал, что Радик здесь один. С каждым днём казалось, их дружба становилась всё крепче. Илья обучил его нехитрым приёмам в работе, план они выполняли с перевыполнением. А после работы стали заходить в пивную, которая была не далеко от проходной завода, и с удовольствием пили прохладное с горчинкой разливное янтарное пиво. Тут же рядом бабушки продавали вяленых густеров и подлещиков. «Вот он настоящий друг» — Как же долго Радик мечтал о таком друге. На работу он ходил с большим удовольствием, и дни практики ждал с нетерпением. Оренбург заиграл для Радика другими красками. Он был счастлив в этом степном городе, среди чужих людей. Но всё когда то кончается. Практика подходила к концу, как и учёба в училище Перед выпуском, шла сплошная практика, и Радик ни капли не сомневался, что его наставник, а теперь и друг–Илья напишет ему очень хорошую характеристику и оценка за практику будет «отлично».

— Послушай, Илья. А ты не мог бы замолвить за меня словечко? — Радик, почему то заволновался, как невеста в ЗАГСе, перед словом «да».

— Хочешь у нас остаться? — Илья казалось даже обрадовался, — Ну почему же нет? Могу, конечно! Поговорю с начальником. Я просто думал, тебя в Ташкенте ждут.

— Никто меня там не ждёт, -Радик погрустнел, вспомнив жизнь в Узбекистане, — Разве только мать.

— Хорошо, хорошо, не моё дело, — Илья торопливо свернул разговор.

День сегодня тянулся особенно долго, наконец, после обеда, ближе к концу дня, Илья объявил

— Начальник не против, получишь диплом и милости просим.

— Спасибо тебе Илья! — Радик почувствовал, что нижняя губа начала трястись, а слеза со всей силы накатывала изнутри глаз.

— Ты чего Радик? Не думал, что для тебя это так важно, — Илья удивился реакции Радика, — Пойдём сегодня отметим, по кружечке пивка с рыбкой!

— Только я угощаю! — Радик цвёл, как майская роза, даже казалось усы радостно торчали чёрной обувной щёткой, — Можно и по две, завтра суббота.

Только Радик получил диплом, сразу понёс документы на завод. Устройство было сложнее, чем работа на практике. Теперь он заполнял многочисленные анкеты, и проходил собеседование в особом отделе. Дотошный капитан, Анатолий Сергеев, был здесь временно и поэтому проверял всех кандидатов очень тщательно. На предприятии были места с грифом «секретно», поэтому всё было строго.

— Приходите через неделю, мы всё проверим про вас и про ваших родственников.

— А где же мне жить? — Растерялся Радик, — Из учебной общаги меня завтра выселят.

— Молодой человек, неужели вы думаете, что я вам буду искать жильё? -Капитан с каким то злорадством смотрел на Радика.

Возле кабинета его ждал Илья, был как раз обеденный перерыв

— Ну как?

— Сказал прийти через неделю, — Радик забрался на высокий подоконник в коридоре.

— Ну и ладно, подумаешь неделя, — Илья весело хлопнул друга по плечу.

— Это местным «ну и ладно», а мне жить негде, с общаги же меня выселят, -Радик обречённо вздохнул, — А в заводскую не возьмут, пока не устроюсь на работу, вот такой замкнутый круг.

— Да, делааа, — Илья задумался, — Ну если всего неделю, поживи у меня.

— Как то неудобно, вы и так вчетвером в двухкомнатной квартире, — Радик для порядка начал отнекиваться.

— Сестра в лагере на месяц, так что койка свободна, — Илья сиял.

— Хороший ты друг, Илья, вот что бы я делал без тебя? — Сентиментальный комок опять подкатил к горлу Радика.

Через неделю, все формальности были улажены. Радику была выделена комната в заводском общежитии. Он был на седьмом небе от счастья.

Радик ходил в тот же цех, и занимался знакомым ему делом. В один день он взял два разноса, на себя и на Илью. Сначала он терпеливо ждал, жадно глядя на дымящийся борщ со сметаной, и на глянцевое пюре с огромной котлетой.

Потом он выпил компот, но Илья не появлялся. Ещё позже он скушал свой холодный уже борщ, потом и пюре. Но друга так и не было до конца обеда.

По дороге в цех он увидел Илью выходившего от комитетчика Анатолия. Лица на нём не было.

— Я тебя не дождался, Илья, — Радик виновато опустил голову.

— Да ничего, я не хочу, спасибо, — Илья был как никогда задумчив.

А что капитану надо? — Между прочим спросил Радик, хотя знал, что здесь не принято задавать такие вопросы.

— Да так ничего особенного, кое-чего спросил, — Илья явно не хотел продолжать разговор.

В общей раздевалке у Радика и Ильи даже ящики были рядом. После душа они отправились на проходную

— Ты иди, Радик, мне надо кое куда забежать, — Илья отстал и пошёл в административное крыло помещения.

— Хорошо, я на улице тебя подожду, — Радик крикнул уже в спину другу.

На проходной процедура была знакомой. Проверили содержимое сумки, но на этот раз охранник попросил показать, что в карманах. Радик без всяких опасений сунул руки в карманы и переменился в лице. В кармане куртки он обнаружил предмет, который он туда не клал.

— Давайте, давайте, вот сюда на стол, — Он постучал ладонью, по столу стоявшему прямо возле турникета.

Весь пунцовый, Радик покрылся испариной и выложил на стол плату со своего цеха. В глазах потемнело, гадать не было смысла, он сразу догадался, кто это мог сделать. Мир перевернулся. Предательство стало нормой в этом мире. Человек, которого он считал своим другом …..

— Это не не моё, — Начал заикаться Радик.

— Степан, звони начальнику, — Охранник кричал напарнику, который сидел в комнате охраны, — Они разберутся, не волнуйся.

Уже через минуту, здесь был начальник охраны, комитетчик Анатолий, начальник цеха и за их спинами, пряча глаза, маячил Илья.

— Тааак, — Начал Анатолий, — Эта вещь вашего цеха? — Спросил он начальника цеха.

— Да, это плата наша, новая схема управления, — Он нервно потирал руки, зная, что чаша наказания не минует и его.

— Очень интересно, — Анатолий крутил плату в руках, — Вот зачем она тебе? Может ты шпион? Приехал к нам из Ташкента, внедрился. А?

— Я не брал, как она оказалась в кармане я не знаю, Радик неумело оправдывался и пытался поймать взглядом глаза Ильи, но тот не смотрел в его сторону.

— Ага, сама запрыгнула, — Анатолий ехидно прищурился.- Пройдём ка ко мне в кабинет.

— Милицию вызывать, товарищ капитан? — Начальник охраны бил своим копытом сорок пятого размера.

— Я тут и милиция и народный суд, — Анатолий оборвал мысли начальника охраны, — Забирайте плату, с вами будет особый разговор, — Кивнул он начальнику цеха, — Остальные расходимся.

В кабинете комитетчика всё было так же строго и уныло, как и в фильмах про чекистов. Обязательный атрибут; портрет железного Феликса в рамке на столе и портрет генсека на стене.

— Ну что, гражданин Исламов, на какую разведку работаете? -Анатолий теперь уже презрительно смотрел в глаза Радика.

На какое то мгновенье Радику показалось, это просто снимают кино про чекистов и он оказался в главной роли.

— Я не брал ничего, товарищ капитан, — При взгляде на капитана иллюзия про кино стала просто иллюзией.

— Ты же понимаешь, работа на иностранную разведку, это госизмена карается вплоть до высшей меры? — Анатолий не обращал внимания на слова Радика.

Радик опустил голову, ему так хотелось расплакаться, прижаться к такой далёкой матери, и просить её никуда не отпускать его из дома. Что говорить и как объяснить капитану, как плата попала в карман куртки, он не знал, поэтому молчал, только одно вертелось в мозгу:

— За что, Илья? Почему, ты? — Он привык к предательству в свои молодые годы, но этот удар был самым болезненным.

— Твоё молчание не поможет, — Капитан сменил тон, как показалось Радику, -Есть конечно всякие ситуации, может и вправду кто то пошутил, но это очень глупая шутка и как из неё выйти я даже ума не приложу.

— Конечно пошутили, — Ухватился Радик с надеждой, за слова капитана, — Ну какой я шпион? Какая разведка? Я шпионов только в кино видел.

— Есть один выход, — Анатолий достал из стола лист бумаги уже заполненный и протянул Радику, — Вот ознакомься.

Радик взял лист, это был формуляр о сотрудничестве и неразглашении. Короче вербовка в «стукачи», оставалось только вписать фамилию и поставить подпись.

— Ловко, — Про себя подумал Радик, — Это надолго? — Спросил он капитана.

— В смысле надолго? Это теперь твоя жизнь. Или хочешь по закону? -Анатолий видел, что клиент готов и через минуту он подпишет, хоть что.

Когда Радик вышел из кабинета к нему подскочил Илья

— Отпустили? Надо же. Как отбрехался? — Илья с деланным любопытством задавал вопросы.

— Отбрехался. Капитан сказал, друзей надо выбирать тщательнее, — Радик ускорил шаг.

— Ты думаешь это я? — Илья бежал за Радиком, — Пойдём пивка. А? С рыбкой!

— Да пошёл ты…, — Радик проходил турникет и к его удивлению охранник даже ничего не спросил у него, — За что, Илья? Это единственное что я хотел спросить у тебя и единственное, на что не хочу слышать ответ. Не подходи больше ко мне.

— Как хочешь, — Просто ответил Илья и зашагал в другую сторону.

После этого инцидента работать стало не выносимо. Каждый день видеть Илью. Коллектив перестал с Радиком разговаривать, начальник тоже воротил нос. Радик оказался в привычной для него ситуации изгоя. Он решил уволиться и уехать на нелюбимую родину. Написал заявление, начальник быстро его подписал, оставалось собрать ещё несколько подписей и среди них подпись особого отдела.

— Куда собрался? — Анатолий сидел за своим чекистским столом.

— В Узбекистан поеду, чужой я здесь, — Радик честно признался капитану.

— Узбекистан подождёт. Через месяц меня отправляют в командировку, нужен напарник, который останется там работать и следить за аппаратурой. Согласия не спрашиваю, ты его подписал, с родиной придётся подождать, до первого отпуска.

— Куда хоть ехать? И что за работа? — Радик не сопротивлялся, хоть куда, только бы не видеть Илью.

— В Кувандык небольшой городок у нас в области. Слышал? Установим нашу аппаратуру на телевышку, и останешься там работать. Природа там отменная. Ягоды, грибочки, речка опять же, — Анатолий романтично закатил глаза, — Жить будешь в доме отдыха, кушать и проживать за счёт конторы, на работе людей минимум. В общем, не работа, а мечта.

— Я согласен, — Радик понятия не имел, что это за Кувандык такой.

— Жди, — Капитан уставился в бумаги на столе, давая понять, что разговор закончен.

8

1985г. Стадо, увидев деревню, в пастухе уже не нуждалось. Молодых коров, которые ещё терялись, встречали хозяева. Остальные самостоятельно брели домой, покачивая налитым молоком выменем.

Вроде всё было, как обычно, вот только звука старой гильзы не было слышно. Замыкающим понуро брёл на коне Ильшат, бросив поводья, он всматривался на встречающую толпу. Яныбаихи видно не было, зато остальные быстро заметили, вернее не услышали Красотку.

— Что, Ильшат, опять убёгла красота яныбаевская? — Соседка Яныбаихи, Светка уводила свою тёлку, — Сказать ей?

— «Убёгла», — передразнил он Светку, — Скажите ей, я отказываюсь от её коровы, пусть сама пасёт.

Только он распряг Воронка, из дома вышла бабушка Гульназ с ведром и полотенцем

— Давай полью. Устал наверно? — Гульназ суетилась вокруг внука. Куян был радостнее всех. Он повизгивая скакал вокруг Гульназ, сбивая её с ног, — Перестань ты, шайтан, сейчас накормлю.

— Я бабуль, корову потерял, — Ильшат разделся по пояс и нагнулся, подставляя под ведро спину.

— Как потерял? Красотку? — Гульназ лила из ведра на потную спину внука.

— Да, шальная корова, — Врал Ильшат. Он взял полотенце с плеча бабушки. И не торопясь вытерся насухо.

В воротах внезапно появилась Яныбаеха. Ильшат уже приготовился ругаться, но Яныбаеха просто спросила

— Ильшат, сынок. Скажи хоть в каком месте? Зарежем мы её, ну сил больше нет, — Яныбаехе было уже за семьдесят, она устало и как то потерянно опустилась на обшарпанную скамейку, вкопанную у дома Гульназ.

— Ну что ты, Венер, — Гульназ присела рядом, — Найдётся ещё. Просто Ильшат первый день сегодня, недосмотрел.

— Завтра рассветёт, пойдём с дедом искать. Зарежем, мы так с дедом намучились с ней, — Яныбаеха заплакала, — Тяжело, Гульназ, а как без коровы? Козочек заведём. Вязать буду со своего пуха и молоко опять же, меньше конечно, а много ли нам с дедом надо?

— Возле телевышки ушла, — Ильшат отвернулся от женщин, чтобы не встретится глазами, -Только вас туда не пустят.

— Почему? — Почти хором спросили старушки.

— Там милиция, всё оцепили, Булата ищут. Меня еле пропустили, — Ильшат видел, что они поверили.

— А ты куда стадо завтра погонишь?

— Вниз погоню, там и ручей есть и травы много

— Там поля пшеницей засеяны, если коровы на поля выйдут, председатель тебя убьёт, — Яныбаеха качала головой, — Как же Красотку найти? Тут ещё медведя по трассе видели, не задрал бы.

— Ну не знаю, может опять на телевышку пойдём, — Сказал Ильшат вслух, а сам подумал, -Хорошая версия про медведя, как я раньше не додумался?

Утро. Только второе утро на новой работе, а после вчерашних событий желание пасти отпало напрочь. Ещё сонный, Ильшат седлал Воронка, за забором коровы, текли рыжим руслом, стягиваясь, на край деревни. Петухи соревновались в горлопанстве, коровы отвечали протяжными мумуками, овцы тоже считали нужным вставить своё беканье. Лёгкий туман от реки заходил и в деревню, казалось, коровы пьют его, здоровенными подвижными ноздрями. Куян словно предчувствуя, что прогулка опять будет долгой, не проявлял былого оптимизма и из будки не вылезал

— Ну ка вылазь, заяц. Думаешь, мне хочется? — Ильшат заглянул в будку, два наивных глаза смотрели на него из темноты, — Вылазь говорю! — Куян неохотно вылез, сладко потянулся, отклячивая тощий зад, и виляя хвостом закружил вокруг Ильшата.

— Ильшат, лепёшек возьми, — Гульназ протянула матерчатый узелок внуку, -И воды не забудь.

— С ручья напьюсь, — Отмахнулся Ильшат, но подумал и взял фляжку из сморщенных рук Гульназ.

— Стадо на вышку потянулось, уже не развернёшь.

— Ну, значит, на вышку пойдём, — Ильшат забрался на Воронка и отправился догонять стадо. Куян смотрел то на удаляющегося хозяина, то на Гульназ, словно выбирая, всё-таки выбрал хозяина и побежал догонять Ильшата.

Где то с километр, не доходя до телевышки, он услышал знакомый звук ботала Красотки, он не поверил своим ушам. Куян разразился громким лаем и понёсся на звук. Ильшат тоже пришпорил коня. «Может вчера, ничего и не было? Мало ли». Но чудес, как известно не бывает. Впереди показалась Яныбаеха с дедом который шёл и звенел старой гильзой. Увидев Ильшата они тоже прибавили шаг, грозя ему на ходу, кулаком и что-то неразборчиво крича.

— Как же ты мог? — Яныбаеха задыхалась, не зная от быстрого шага, не зная от злобы, — Я же тебя вот с таких помню, — Яныбаеха показала, каким она помнит Ильшата.

— Я тебя этой гильзой…, — Дед замахнулся на Ильшата. Морщинистые глаза деда стали влажными и беспомощными, — Разве так можно, у стариков? — Он обессиленно сел на траву и бросив рядом ботало, заплакал.

— Я в милицию пойду! Ты мне всё вернёшь! Куда мясо продал? — Яныбаеха стояла возле Воронка и зло глядела на Ильшата снизу вверх.

— Да не брал я ничего, это наверно медведь, — Вспомнил Ильшат её же подсказку.

— Хоть не бреши, шкура совершенно целая, да и не сожрёт медведь целую корову, — Яныбаеха плюхнулась рядом с дедом, обхватила голову руками и завыла. Куян подбежал к старикам и начал жалобно поскуливать, облизывая руки деда.

— Ну серьёзно, не брал я мясо. Пишите заявление, там и милиция была, пусть сами отвечают, — Ильшат, выросший с бабушкой, не мог спокойно смотреть на стариков.

— Так ты милиционерам Красотку продал? Вставай дед, пойдём в милицию, -Яныбаеха тянула деда за локоть.

— Не брал я мясо, — Ильшат не знал, что ещё им сказать.

После обеда подполковник Решетов, вызвал к себе капитана Трошкина и старшину Николаева

— Ну что, голуби? Вас, зачем генерал в лесу оставил? Скучно стало? Мяска захотелось?

— Товарищ подполковник… — Начал было капитан

— Молчать! Это называется мародёрство! У стариков, последнюю корову сожрали! — Гневный румянец покрыл круглое лицо подполковника, — Я это передам в инспекцию по личному составу и поедете вы голуби, туда, где не коровы, а олени, где не ковыль, а ягель, где не дома, а чумы, где…, — У подполковника закончились синонимы, — В общем, пишите объяснительные для начала, а потом посмотрим, -Подполковник положил перед каждым листок бумаги и ручку.

Капитан со старшиной переглянулись

— Всё писать? — Капитан неуверенно посмотрел на подполковника.

— А какие у вас варианты? Всё пишите! Ну надо же! И это советский офицер! Позор! Ты у меня погоны положишь! — Щёки подполковника гневно тряслись.

— Разрешите? — В дверь вошла Зина, она ждала, когда закончится ор подполковника, но не дождалась.

— Проходи, Зинаида! Посмотри на этих людоедов! Оставили их дежурить, так они у стариков корову украли! — Подполковник выдыхался и сбавлял обороты.

— Товарищ подполковник.- Старшина, как школьник поднял руку.

— Чего тебе!?

— Вот, — Он забрал у капитана листок, приложил свой и отдал подполковнику.

Решетов молча читал, а по его лицу проносились гримасы всевозможных эмоций: от усмешек, до глубокого удивления, а потом и гнева. Синяя вена пульсировала на широком лбу, он медленно поднял выпученные глаза на провинившихся

— Что это? Это что!? — Он тряс листами перед лицом капитана, — Пьёте, я знаю, все пьют, но так нажираться? Какие берёзы? Какие сучки? Вы меня совсем за дурака держите? Полюбуйся, — Подполковник бросил листы на стол перед Зинаидой.

— Вячеслав, вы серьёзно? — Зина, прочитав, посмотрела на капитана.

— Если бы я этого не видел своими глазами, я бы тоже решил, что я сумасшедший.- Капитан смотрел на стол перед собой, — Старшина видел то же самое и пастух местный тоже.

— Сговорились! Может мне ваши писульки отдать всё-таки в инспекцию? Что скажешь, Зина?

— Ну не знаю, звучит, как бредятина. Но тогда объясняется, как два пастуха без тел оказались, товарищ подполковник, -Зина лихорадочно соображала, -Только одежда и голова. И маньяка никакого нет, зато теперь много другой необъяснимой ерунды..

— Про пастухов, комитет дела забрал вместе с головами и одеждой, -Подполковник наконец-то успокоился, позвонил дежурному, чтобы тот придержал Яныбаеху с дедом.

— Опять этот Радик приходил, у него, как будто чутьё на эти убийства, — вспомнил капитан.

— Его же Оренбургские забрали? — Подполковник недоумённо смотрел на капитана.

— Вот и я удивился, — Развёл руками Вячеслав, — Что то здесь не чисто.

— Ладно, попрошу пока, чтобы Яныбаевы забрали заявление. А вы, — Он посмотрел на Зинаиду, — Берите этих голубков, криминалиста и на место событий. Зина разберись там. Дела пастухов у нас забрали, а про корову разговоров не было, но завтра придётся чекистам и про это сообщить. И сельчан довезите до дома.

Зина со стариками Яныбаевыми поехали в «Жигулях», а капитан со старшиной и криминалистом Петей Ежовым в УАЗе.

Шкура с головой лежали почти там же, возле V- образной берёзы. Пётр сразу отправился к ней со своим чемоданчиком. Чуть позже подъехала и Зина, они завезли стариков в село и, как могли успокоили.

9

1980, олимпийский год. Это было огромным событием для страны. Но даже это не радовало Радика в эти летние дни.

Через два дня после гибели Анатолия, Радик вышел на работу. Коллектив смотрел на него волком, как и везде, где он появлялся. Ведь именно из-за него уволили их товарища, и они прекрасно об этом знали. Радик привык к такому отношению и поэтому не обращал внимания. Но после того, как ещё и все отказались с ним работать, начальник Зинченко и мастер Олег, подсели к нему в курилке.

— Фигня какая то получается, — Начал Зинченко, -Я понимаю, что ты не виноват, я пытался мужикам объяснить, но они и слушать не хотят.

— Меня работать прислали и ваши мужики меня мало интересуют, — Радик сплюнул, сквозь зубы. Демонстративно достал пачку «Астры», вытащил сигаретку и закурил, выпуская сизый дым вверх.

— Так-то оно так, но это же коллектив, — Удивился Олег, — Как ты один будешь?

— Ну а что я могу сделать? Насильно мил не будешь. Побесятся мужики, да успокоятся, — Радик затушил бычок о свою подошву, — Перед мужиками я не виноват.

— У нас с Олегом есть один вариант. Как раз тебе подойдёт, — Зинченко смотрел прямо в глаза Радику, — В смену пойдёшь? У нас Смирнов давно в день просится. Его переведём, а тебя на его место?

— Ладно. Мне так даже лучше, — Радик был доволен таким предложением.

— Сутки здесь, за мониторами, плюс электрика и ремонт, а потом трое суток дома, — Зинченко не скрывая эмоций потирал ладони.

— А что я буду трое суток делать? Вы же знаете, у меня в приоритете комитетская аппаратура, для этого они меня и прислали, — Теперь Радик смотрел на Зинченко и на Олега, — Я могу здесь появляться между сменами?

— Да это совсем не проблема, — Оживился Олег, — Как только они позвонят, мы тут же отправим машину за тобой, тут езды минут десять до дома отдыха.

— Ну, хорошо. Когда моя смена? — Радик встал и собрался уходить.

— Завтра к восьми выходи на трассу, машина тебя заберёт, — Зинченко протянул Радику руку, но тот уже отвернулся и зашагал в раздевалку.

Через неделю приехали альпинисты и сопровождающий капитан КГБ Мирошко Алексей. Они сразу заехали за Радиком в дом отдыха

— Шикарно ты устроился, — Оглядывал окрестности капитан, — Какой говоришь график?

— Сутки через трое.

— Ого! Слыхали, мужики?! — Капитан отвернулся к альпинистам, — Трое суток! А чего недовольный такой? — Повернулся он опять к Радику.

— Да всё Анатолий из головы не выходит, — Радик сделал грустную мину, — Как закрою глаза, так опять эти глаза….

— Давай ка, пока едем, расскажи поподробней, что там у вас произошло? — Комитетская хватка была безупречной у капитана.

Радик во всех подробностях описал их восхождение с Анатолием

— Алексей, что всё-таки я обслуживаю? — Радик решил снова приоткрыть завесу секретности.

— Анатолий тебе не рассказал? — Удивился капитан.

— Он собирался, но не успел, — Радик лукавил, но капитан, конечно же, об этом не знал.