Бесплатный фрагмент - Тени Ноктюрна

«Дорогая моя Саванна… Ты осталась последней из нашего рода».

Эти слова — начало пути, с которого нет возврата. Письмо от давно забытой бабушки, полное боли и тайн, навсегда меняет жизнь Саванны. Теперь ей предстоит войти в проклятый особняк — место, из которого не уходят. Место, где тени шепчутся в коридорах, а ключ, оставленный бабушкой, открывает не дверь, а путь в кошмар.

Добро пожаловать в дом, который не отпускает. Никогда.

Здесь все пропитано ложью.

Даже стены лгут.

Даже мертвые не молчат.

Тени Ноктюрна.

«Ад пуст. Все бесы здесь.»

У. Шекспир.

Глава первая

Машина неожиданно подпрыгнула на лесном ухабе и Саванна вцепилась руками в изголовье переднего пассажирского сиденья, пытаясь удержаться от нарастающей внутри неё тошноты. Она не любила ездить в машинах, ее желудок постоянно требовал выплеснуть свое содержимое наружу, едва только стоило двинуться с места. Больше всего, ей нравились длительные прогулки пешком на свежем воздухе.

Дорога была сплошь в ухабах и неровностях, однако пикап с лёгкостью преодолевал эти препятствия, ловко двигаясь по тропе, заросшей высокой травой.

Перелет из другого штата и утомительная дорога до пункта назначения изрядно вымотали её, лишив последних сил. В самолёте бесконечно кричали дети, потому что им было скучно, чем раздражали всех вокруг. Пожилой пассажир, сидевший рядом с ней, трепался без умолку, обдавая своим ужасным перегаром, не смотря на то, что она его даже не слушала и отвернулась к иллюминатору. Стюардессы на настойчивые просьбы пересадить её от назойливого мужчины, лишь по-идиотски улыбались и пожимали плечами, оправдываясь, что в салоне нет свободных мест. А целых два часа в душном автобусе до города окончательно ее добили, лишив последней возможности подремать.

Путешествие ещё не завершилось, но близилось к концу, ей оставалось только добраться до особняка, и тогда можно будет расслабиться и как следует отдохнуть после долгой и утомительной дороги.

Она убрала прядь темных волос с лица, и зевнула, ощущая, как веки тяжелеют. Ей безумно хотелось спать. В самолёте она не смогла этого сделать, и теперь глаза полные усталости, безразлично смотрели на проплывающий мимо красивый пейзаж. Завораживающий тёмный лес, манящий своей тенистой прохладой, уходящие за горизонт луга, с пышной сочной травой, на которой вдали паслось стадо тучных овец, в ее усталых глазах всё это сливалось в один большой разноцветный фон, который быстро проносился мимо неё пёстрыми обрывками. Голова немного кружилась от тошноты и изнеможения. Пикап нагрелся под палящим июльским солнцем, и не смотря на открытые окна, внутри салона было очень душно.

• — Простите, мисс, — ухмыльнулся водитель, бросив быстрый взгляд в зеркало заднего вида, — нормальной дороги тут давно нет, как вы сами видите.

Саванна опустила руки и устало откинулась на сиденье. Ее длинные худенькие ноги в узких джинсах затекли и гудели, а выпрямить их в машине было некуда. На местами потертом дермантине остались вмятины от её ногтей, проступающие полумесяцами по поверхности кожи. Старенький пикап ехал по узкой заросшей едва заметной тропе вдоль густого лесного массива, подпрыгивая на каждой кочке, вызывая в ней всё больше рвотных рефлексов, будто сам лес пытался остановить эту безумную поездку, устраивая ей препятствия на пути. После недавно прошедшего дождя, грязь чавкающими звуками летела из под колес, разлетаясь в стороны от машины, оставляя глубокую колею в сырой земле.

• — Далеко ещё? — спросила она, нарушая тишину.

Саванна немного размяла пальцами шею и потерла лицо, чтобы немного себя взбодрить и не дать заснуть.

Мобильник сиротливо лежал рядом на сиденье, и она то и дело посматривала на него, в надежде, что появится хоть одна палочка. Но сети не было. Грустный вздох сорвался с её губ.

• — Почти приехали, мисс, — улыбаясь во весь рот ответил водитель.

Его жёлтые зубы неполным составом показались из-за полных губ, покрытых жёсткой темной щетиной трехдневной давности. Он потер подбородок своей огромной мозолистой пятерней.

• — Я тут редко бываю, мисс, только когда хожу рыбачить. Досюдова, знаете, никто не любит кататься. Местные знают, что тута хороший пруд с рыбой есть. Рыбы много. Дед говорил, что местность рядом с вашим домом дурная, сюда нельзя. Это место с дурной славой, мисс. Я бы вам тоже отказал, но жёнушка захворала, и мне пришлось согласиться на эту поездку. Здешние шепчутся, говорят всякое, никто не хочет тут бывать. Тута плохо. Здесь все не так, как должно быть. Моя матушка часто причитала, что тута зло живёт и всё время крестилась при виде леса. — закончил он.

Саванна нервно поежилась от этих слов. В письме от бабушки, которое сейчас покоилось на дне её дорожной сумки не было ни слова о том, что в этих местах может скрываться какая-то опасность. Всего три дня назад она получила неожиданное известие от бабушки Аннет, которую не видела с юных лет. В письме была настойчивая просьба срочно приехать в особняк, потому что теперь она его единственный владелец, а сама Аннет чувствует себя слишком плохо в силу своего возраста и может не дожить до конца недели. Конечно же ее это обрадовало. Нет, не то, что бабушке, которую она почти не знала, было плохо, а само известие, что теперь у нее есть наследство и возможно, даже некая сумма денег на банковском счету. Было бы не плохо.

Своего жилья у Саванны не было, дом отобрали за долги после смерти матери, ещё когда она была ребенком. А жизнь в приюте для детей сирот ей вспоминалась как страшный сон, от которого сложно отделаться, даже если проснулся. В детском доме всегда было жутко холодно, голодно и множество таких же никому ненужных оборванцев, какой была и она сама. А тут вдруг целый особняк ей в наследство свалился как снег на голову.

Саванна понимала, что без помощи этого мужчины она бы никогда не добралась в это богом забытое место, про которое узнала лишь из письма бабушки. Наверное, и на карте-то этого города давно нет, одна глушь вокруг и дикий лес. От городка особняк находился на достаточно большом расстоянии, и найти его было не так просто, особенно тому, кто не знает, куда ехать. Он располагался в самой чаще леса, вдали от любопытных людских глаз.

• — Я хорошо заплачу вам за помощь. И спасибо, что не отказали и помогли мне.

После этих слов лицо мужчины растянулось в здоровенной улыбке, показывая весь нестройный ряд жёлтых зубищ. Бо́льшая часть зубов отсутствовали, а те, что остались- разъехались гармошкой.

• — Спасибо, мисс. — он снова взялся за руль обеими руками.

Она улыбнулась. Водитель был довольно огромным мужчиной, и едва умещался в машине. Его колени были широко расставлены в стороны, на сколько это позволяло пространство в самом автомобиле. Редеющие волосы с залысиной на макушке почти сливались в тон с загоревшей кожей, подвернутые рукава серой рубашки частично были скрыты густой растительностью рук их хозяина. Мужчина так заразительно улыбался, что она не могла смотреть на него серьезно и тоже улыбаясь смотрела в окно.

Машина подпрыгнула в последний раз и повернула на небольшой склон. Заехав на вершину холма, они оказались на ровной местности, откуда открывался потрясающий вид на окрестности.

— Вот и приехали, мисс.- едва слышно сказал водитель.

Саванна посмотрела по сторонам, но не увидела дома, только простирающийся во все стороны лес.

• — Ээээ, мисс, … — верзила нервно заерзал на сиденье. — Я не поеду дальше. Дотудова вы сами. Тут недалеко. Идите прямо и придёте в туташний дом. Он указал толстым волосатым пальцем куда-то вглубь леса.

Мужчина заметно дрожал и нервно теребил потёртый руль, желая поскорее убраться отсюда. Его мозолистые пальцы скользили по кожаной поверхности, оставляя влажный след вспотевших ладоней. Он то и дело бросал встревоженный взгляд через боковое стекло, при этом избегая смотреть в сторону тропинки, ведущей к дому, словно тот был чем-то опасным. Беспокойное дыхание мужчины то и дело прерывалось шумной одышкой и нервным подёргиванием глаз.

Саванна недовольно вздохнула, вытащила из сумки четыре купюры по сто долларов, перегнулась через переднее сиденье и протянула их водителю.

Цена за поездку была неоправданно завышена, но вспомнив о своем блуждании по городу, поняла, что выбора у неё вовсе не осталось. Все наотрез отказывались везти её, когда она называла адрес. Едва услышав куда она держит путь, люди шарахались в сторону, будто она прокаженная и терялись в узких улочках города, намеренно прячась от неё.

Два долгих часа, полных безнадежности, Саванна скиталась по улицам чужого неприветливого города, таская за собой по жаре тяжёлый чемодан, не зная, куда ещё пойти, и лишь местная забегаловка приютила ее внутри. За чашкой крепкого кофе, она отметила, как ее пристально рассматривают местные жители, и в глубине души надеялась, что кто-нибудь все же отзовётся на её уговоры. Однако местные не торопились знакомиться и вступать в разговор с чужаком. В кафе все ее попросту игнорировали, кроме пожилой официантки. Женщина смотрела на нее с какой-то нескрываемой жалостью, как смотрят на бездомных, пока наливала кофе в стакан. Судьба улыбнулась ей в лице этого чудаковатого мужчины, который услышал ее просьбы в том же кафе и сам подошёл с предложением подвезти.

• — Окей, спасибо.

Саванна вышла из машины, сгребла с сиденья свою сумку с телефоном и подошла к багажнику за чемоданом. Воздух был пропитан свежестью после дождя и ароматом влажной земли. Она жадно втягивала его носом. Лесная прохлада манила к себе, призывая спрятаться под тенью листвы от жаркого солнца.

После душной машины, в которой она едва держалась, чтобы не упасть в обморок, на свежем воздухе мысли прояснились и ей стало намного легче думать.

Когда машина сдала назад и повернула обратно в город, в нескольких метрах от себя она увидела на земле длинную красную полосу, шириной с ладонь. Саванна огляделась по сторонам, уперев руки в бока, не понимая, что она означает и зачем её провели. Ветер ласково трепыхал ее короткие волнистые волосы, большие карие глаза прищурились на ярком солнце.

Слева от нее находился лес, уходящий дальше по склону, и вдоль всего леса тянулась красная полоса, исчезая в густой высокой траве. Справа от склона раскинулись бескрайние заросшие поля, и где-то внизу блестел пруд. Солнце стояло высоко в небе, нещадно паля, будто пытаясь сжечь всё, до чего дотянутся лучи.

Был конец июля. Самое пекло на юге страны. Жаркий сезон для туристов возле океана. Сейчас бы окунуться в прохладную воду, а она тут, стоит посреди неизвестной местности, пыхтит, изнывая от духоты.

• " Надеюсь, оно того стоило, переть в такую глушь». — подумала она.

Саванна перекинула дорожную сумку через плечо, вытерла пот со лба и потащила чемодан к полосе. В кармане зазвенел телефон.

От неожиданности, она отпустила чемодан, вытерла взмокшие ладони о футболку и ответила на звонок.

• -Эй, детка, ты уже добралась? — услышала она в трубке знакомый голос.

— Да, только что. Это какая-то глухомань, меня даже высадили черт знает где! — пожаловалась Саванна, усаживаясь верхом на упавший чемодан. Он жалобно скрипнул ей в ответ.

Пошарив в сумке, она с удовольствием осушила добрую половину бутылки совсем теплой воды и немного полила себе на лицо, чтобы освежиться.

• — Ты хочешь сказать, что ты ещё не пьешь пиво на крыльце собственного особняка? — смеясь спросил ее мужской голос.

• — Очень смешно, но, от холодного пива я бы сейчас не отказалась. Я только доехала до… — она оглянулась в сторону леса, куда уходила едва заметная узкая тропинка.

Между деревьями виднелась только темная крыша особняка.

• — Черт, как же жарко…

Черный чемодан быстро нагрелся от невыносимого солнечного жара и пришлось встать. Подойдя ближе к красной полосе на земле, она принялась ее изучать, ковыряя носком кроссовки.

• — Гостеприимство на высоте, — в трубке засмеялись. — Не переживай детка, мы будем в понедельник у тебя. Отметим новоселье! И Мартина прихватим, чтобы было не скучно.

• — Главное, сами приезжайте. — Саванна улыбнулась в телефон. — Сэм, ты починил машину?

• — Не переживай, она почти готова. На ней и приедем, Сави.

• — Отлично. Слушай Сэм, тут нет никакого указателя, и легко можно заблудиться. Городские не слишком общительные, на них не надейтесь. Они все тут немного чокнутые. Поэтому, когда доберешься, увидишь красную черту на земле. От нее иди прямо.

• — Ха-ха, договорились!

• — Передавай привет Фиби. Когда приедете, вместе будем пить пиво на крыльце. Позже наберу, надо дойти до дома, а то я тут скоро превращусь в пережаренный бекон.

• — Окей, детка! — рассмеялись в трубке. — До связи.

Она положила телефон в карман и подняв чемодан, двинулась в сторону дома. Перед самой чертой, проходящей через всю лесную часть склона, она на мгновение остановилась. Вокруг щебетали птицы, погода была прекрасной, вдали виднелся городок, а перед ней, как она тогда наивно полагала, открывался новый мир и новые возможности. Саванна не могла упустить такой шанс, но и с друзьями не хотела надолго расставаться. Понедельник послезавтра, а сегодня только суббота.

Она подготовится к встрече с гостями и заодно узнает о самочувствии своей бабушки. Пора наконец с ней познакомиться. Они не виделись много лет и им есть о чем поговорить. Конечно, разочарование от того, что Саванна скиталась по приютам и приемным семьям при живом родственнике всё ещё давила на сердце, но возможно, на то были веские причины, и она узнает о них от самой Аннет.

Тряхнув своими вьющимися волосами, Саванна смело шагнула через красную линию.

***

Заросшая тропинка едва проглядывала сквозь высокую траву, доходящей ей почти до колена. В такой траве запросто можно было потеряться. Чемодан постоянно застревал в буйной растительности леса, и Саванне с трудом удавалось его протаскивать. Она никак не ожидала, что дорога к дому настолько запущена и не ухожена. Тропинка петляла по лесу, колючки диких кустов царапали её руки, после дождя земля всё ещё оставалась жидкой, и Саванна постоянно попадала в грязные лужи ногами, коварно прячущиеся в траве. Чемодан забрызгало грязью, на пластиковые колесики намотались куски вьюнка и теперь они не крутились. Чтобы не бросать свою поклажу в лесу, ей пришлось тащить его в руках, кряхтя и надрываясь от тяжести.

Между деревьями уже отчётливо виднелся сам особняк. Старые покосившиеся ворота, ржавеющие десятки лет были обвиты густым плющом. Тут царствовали растения, поглощая всё, что было когда-то построено, словно природа пыталась скрыть от глаз мир, созданный когда -то человеком. Развалины массивного забора давно перестали выполнять защитную функцию, уже не пряча забытое всеми место.

По пути, Саванна допила остатки теплой воды, но этого не хватило, чтобы утолить жажду. Несколько раз грубо выругавшись, она подошла к воротам, вернее к тому, что от них осталось и остановилась, тяжело дыша. Над её головой возвышалась ржавая железная арка, с кованными буквами: " Особняк Ноктюрн».

Пот струился по спине под вымокшей футболкой, красное лицо пылало от жары. Сначала она хотела закурить, чтобы перевести дыхание, но подумала, что идти осталось всего ничего, и если сейчас она сделает привал, то идти дальше сил уже не хватит.

Жажда и голод давали о себе знать. Как бы ей хотелось сейчас съесть целую порцию картошки, запивая сладкой колой со льдом. И сверху ещё чизбургер с двойным сыром или ещё одну порцию картошки. При мысли о еде, рот наполнился слюной, и живот недовольно заурчал.

Вокруг неё царила тишина, слышался только шелест листвы и легкий ветерок. Саванна не без труда перешагнула через обломки покосившихся ворот, перетаскивая за собой чемодан, и вошла на территорию особняка.

В ту же секунду она почувствовала лёгкий укол и от неожиданности вскрикнула, схватившись рукой за левое плечо. Тёплая струйка крови просочилась сквозь пальцы и Саванне вдруг стало не по себе. Она поморщилась от боли и огляделась в поисках того, что могло ее так сильно уколоть. К сожалению, найти источник коварного нападения на руку она не смогла и продолжила идти вперёд.

Перед ней раскинулась широкая ухоженная дорожка, выложенная белыми камнями, ведущая прямо к дому. Опуская тяжёлый чемодан, она не спеша направилась к особняку, потирая саднившее плечо.

Около дома находилась просторная площадка, от которой в разные стороны разбегались дорожки из белых камней, утопающие в зелени травы и ровных кустов. На камнях виднелись всевозможные символы, трепетно нацарапанные чьей-то рукой. Она остановилась и присела на корточки, стараясь рассмотреть их по внимательнее. Все камни дорожек украшали эти странные символы. Саванна провела по ним пальцами. Шершавые борозды на камнях были удивительно прохладными. В тенистых зарослях особняка дневная жара совсем не ощущалась. Прохлада леса манила её, настойчиво призывая спрятаться от знойной жары под её густыми кронами.

Она встала, медленно продолжая свой путь, с интересом рассматривая всё вокруг себя, и заметила, что территорию особняка окружают величественные статуи. Они стояли всюду, куда бы она не повернулась. Их холодный, пронизывающий взгляд источал злобу и осуждение, словно они были немыми стражами из потустороннего мира, жаждущими наказать любого, кто осмелится нарушить их мрачный покой. Холодные невидящие глаза были наполнены ненавистью. Саванна чувствовала, как они провожают, изучая её, как будто проклинают за вторжение. Она была поражена мастерством скульпторов, чьи руки создали эти удивительные образы, будто это были живые существа, застывшие в немыслимых позах, излучая холодное дыхание утраченной жизни. Приблизившись к одной из них, она готова была поклясться, что статуя тихонько дышит, выжидая момента, чтобы вдруг ожить и обрушить на нее весь свой гнев.

Конечно, это всего лишь ее фантазия, игра воображения. Она подумала, что время для них оказалось жестоким — статуи, красивые и неподвижные, покрылись серым налётом, словно обжигающим дуновением вечности, искавшим жертву среди живых. Капризы погоды лишь подчёркивали их жуткую ауру, оставляя следы разложения на камне, напоминая о том, что даже такие неподвижные существа могут хранить страшные тайны и мрачные истории, о которых эти гиганты никогда никому не смогут рассказать.

Каждый шаг Саванны вблизи этих каменных големов был наполнен незримой угрозой, зловещим шёпотом, заставляя ее сердце колотиться от нехорошего предчувствия. Что-то в них напугало её, заставило съежиться и отвести глаза.

Красивые и удивительно одинаковые ряды кустов, аккуратно очерчивали границы дорожек, уходящие за особняк, куда-то вглубь леса и в странные, потаённые места, о которых Саванна ещё не знала. Сам особняк, построенный из серого кирпича, казался совершенно неподвластным времени. Его величественные два этажа с резными колоннами и широкой лестницей поражали воображение, а лепнина, украшающая фасад, приглашала ее войти в мир, забытый и наполненный тайнами.

Большие окна от пола до потолка, вдоль широкой открытой веранды, завешенные темными шторами, шпили башен, на которых восседали фантастические крылатые существа, казались живыми, что придавало этому дому ещё больше мистики и шарма. Даже пылинки прошлого не оседали на его величии. Дальше, за деревьями, ближе к лесу, виднелась деревянная беседка, к ней вела все та же дорожка из белого камня с символами. Всё это великолепие окружал густой лес. И всё это теперь принадлежало ей.

•« Сказочно красивое место,» — думала Саванна, с волнением приближаясь к широкой лестнице.

Она забрала чемодан из ворот и поставила его рядом с сумкой. Достала пачку сигарет и закурила, выпуская облако дыма, которое плавно растворялось в воздухе. От удовольствия она закрыла глаза и подняла вверх лицо, подставляя его ласковому ветру и пробивающимся сквозь деревья теплым лучам солнца. Никотин вскружил голову и по коже побежали мелкие мурашки. Саванна счастливо обняла себя за плечи и улыбнулась, открывая свои янтарные глаза.

Только в этот момент она заметила зловещую тишину: не было слышно ни птиц ни насекомых. Все звуки вдруг резко пропали. Лишь лёгкий шелест листвы говорил ей о том, что она не оглохла.

Такая странная и не характерная для леса тишина ее насторожила. Доставая мобильник из кармана, она с сожалением вздохнула и разочарованно поджала губы. Нет сети. Бесполезная вещь в такой глуши. Как же тут жить, без единственного источника связи с внешним миром в этом забытом Богом месте. Без звонков и интернета. Так от скуки и с ума сойти недолго.

Саванну удивило, что бабушка не встретила ее. Возможно, пожилая женщина была слишком слаба, чтобы выйти навстречу. Ей почему-то казалось, что кроме нее здесь никого нет, уж слишком было тихо.

Не смотря на нарастающее внутри беспокойство и саднившее плечо, она неуверенно поднялась по лестнице к массивной входной двери особняка. Дверь из темного, почти черного дерева, украшенная резьбой талантливых мастеров, привлекла ее внимание. Большая, толстая, сделанная на века. За этой дверью вероятно хранятся какие-то тайны и секреты, судя по тем же замысловатым нацарапанным символам, что не так давно она видела на камнях. Они переплетались в сложный узор, делая дверь необычайно красивой. У двери Саванна обнаружила пухлый белый конверт. Она приоткрыла входную дверь и не входя в дом, громко крикнула:

— Миссис Аннет!

Прислушавшись, Саванна ничего не услышала, кроме глухого тиканья часов. Тогда она снова позвала бабушку, и снова в ответ была лишь тишина. Значит, в доме действительно никого нет.

Тогда Саванна подняла конверт, села на ступени скрестив ноги, глубоко затянулась сигаретой и вскрыла его.

Внутри лежал большой черный металлический ключ, явно отличавшийся от всех других ключей, что когда-либо ей приходилось видеть. У него было три хвостика с пружинкой между ними, а внутри пружины крошечные цилиндры. Повертев в руках ключ, она положила его рядом с собой и вытащила письмо из конверта. Как она и предполагала, это было письмо от ее бабушки, которую Саванна видела лишь однажды, когда ей было пять лет.

В ее памяти всплыл случай, когда кто-то постучал в дверь их дома. Отец, который однажды вышел из дома и больше не вернулся, оставил в ее сердце надежду, что это он, войдёт в дверь, и останется с ней и мамой навсегда. Ей даже не нужны были от него объяснения и причины его внезапного ухода из семьи. Матери было трудно в одиночку растить маленькую Саванну, работая на двух работах с небольшой зарплатой, которой едва хватало им обоим, чтобы обеспечить нормальную жизнь, и Саванна видела это. Она часто оставалась дома одна, боялась каждого стука и шороха и сидела под одеялом почти до самого прихода матери с работы.

Иногда ей приходилось даже ночевать в полном одиночестве, прижимая к себе единственного друга — свою тряпичную куклу.

Но отец не вернулся. Ни тогда ни потом. Наивные детские мечты…

В тот день пришёл не отец а бабушка, и она с мамой закрылась на кухне, ведя разговор, не впуская любопытного ребёнка. К ним никогда не приходили гости. В основном, это была только пожилая соседка, изредка проверяя ее, чтобы маленькая Саванна не натворила что-нибудь или случайно не подожгла дом. В остальном, старой карге было наплевать на ребёнка. Она играла в гостиной с любимой тряпичной куклой подаренной ей бабушкой, пытаясь вслушаться в их разговор, чтобы понять, о чем они там шепчутся, когда их слова начали превращаться в разгорающийся спор а потом перешли в громкие крики и брань. Мать требовала, чтобы бабушка убиралась из их дома и никогда больше не появлялась на пороге. Мэри, ее мама, была так напугана, что ее руки сжались в кулаки, а глаза, наполненные болью и слезами излучали страх. Саванна не понимала, от чего вдруг мама стала такой агрессивной и выгнала Аннет, грубо вытолкав ту за дверь.

Так и случилось. Бабушку Саванна больше никогда не видела, только разве что на старых фотографиях в семейном альбоме, пылящийся на чердаке в забытых коробках, куда она тайком пробиралась, когда матери дома не было. Мэри убрала с дома любое напоминание об их родстве, будто бабушки никогда и не существовало в её жизни.

Причины их спора остались для нее загадкой. Мать ни разу не упоминала об Аннет, всякий раз пресекая разговоры на эту тему, едва Саванна их заводила. После этой встречи она изменилась, стала холодной, чужой и отстраненной. Сначала она бросила работу, всё больше погружаясь в собственные мысли, не замечая ничего вокруг себя, потом она перестала мыться и заботиться о ребенке.

В конце концов, Мэри закрылась у себя в комнате, предоставив дочь самой себе, пока в один ужасный день не лишила себя жизни. Будучи маленькой, Саванна хорошо помнила этот день, когда нашла ее тело в ванной. Безжизненное, холодное с остекленевшими глазами, полные ужаса. Ни записки, ни объяснений, ничего. Просто оставила её одну в этом безжалостном мире.

Тогда то ей и пришлось узнать, что такое приют для сирот, приемные семьи и нелюбовь чужих людей, относящихся к ней как к животному. Она искренне не понимала их жестокость по отношению к себе. Скитаясь от одной семьи к другой, Саванна возненавидела людей, стала закрытой и отстраненной от всего мира, видя в нем только злобу и предательство. Она стала похожей на дикого котёнка, который перестал доверять людям.

Ситуация изменилась, когда в ее жизни появились Сэм и его сестра Фиби. Их родители тепло приняли Саванну в свою семью как родную. С этой встречей все вдруг стало лучше. Мир заиграл новыми красками, и казалось, что все ее беды остались позади. Она отвечала им взаимностью, и была благодарна этим людям за всё, что они сделали для неё, чем стали для неё. Каждое мгновение с ними приносило радость и уют, которых ей так не хватало в детстве. Рядом с ними она была счастлива по — настоящему. Теперь приезд сюда ознаменовал её первые самостоятельные шаги во взрослую жизнь.

Саванна очнулась от воспоминаний, ещё раз глубоко затянулась сигаретой и раскрыв письмо, принялась его читать.

• «Дорогая моя Саванна.

Возможно, ты уже и не вспомнишь меня — мимолётный призрак прошлого, оставивший лишь лёгкий след в твоей памяти. Я видела тебя только один раз в жизни, и это вновь разжигает во мне боль, когда я осознаю, что попросила тебя приехать сюда. К сожалению, ты осталась последней из нашего рода. Твоя мать понимала, что этот миг неизбежен. Что я попрошу ее взвалить на себя это страшное бремя, попрошу о помощи. Если бы у меня был выбор, я бы никогда в жизни не желала тебе такой участи. Но жизнь распорядилась таким образом, что теперь все зависит только от тебя. Твоя мать убила себя, чтобы не попасть в лапы Теней Ноктюрна. Я верю, что ей было так же страшно, как и тебе сейчас. Но что сделано то сделано. Я не в силах изменить печальную правду: покинуть особняк тебе никогда не удастся. И каждое слово, которое я пишу, отзывается горечью в моем сердце. Все, кто ступает на эту землю, уже никогда не покидают это проклятое место. И мне горько осознавать, что скоро ты обретёшь это знание на собственном опыте. Я знаю, как страшно перед неизвестностью, мне тоже было страшно. Нам всем было страшно. Я чувствую, что мой час пробил, и тебе предстоит упокоить мое тело здесь. За домом есть место, которое я себе приготовила. В особняке есть всё, что тебе нужно знать, чтобы продолжить жить в этом кошмаре. Даже не жить, а существовать. Ключ, который я оставила тебе — не от особняка. Ноктюрн закрывается лишь изнутри. Снаружи ему бояться некого. Сюда никто по доброй воле не придёт. Этот ключ от комнаты наверху. В ней ты найдешь ответы на все твои вопросы. Еду тебе будут доставлять раз в месяц. У нас заключён бессрочный договор с семьёй из города. Каждое первое число месяца они просто будут тебе оставлять еду и одежду возле границы, а ты им выкатывай обратно тележку за границу теней.

Прости меня, что я навлекла на тебя это проклятие. И прощай. Твоя бабушка Аннет Л.»

Глава вторая

Саванна даже не заметила, как сигарета истлела в ее пальцах, и лишь тлеющий уголок рыжей бумаги напомнил о её присутствии. Дым от сгоревшей сигареты всё ещё кружился в воздухе, затягивая мрачные мысли в пучину негодования. Отложив письмо, она тяжело сглотнула, шмыгая носом. Слезы струились по её лицу, собираясь крупными каплями на подбородке, оставляя за собой холодные, мокрые следы — как печать скорби, оставленная на коже.

Саванна сгорбившись сидела на ступенях, в полной растерянности, в безнадежной попытке прийти в себя после прочтения письма. В голове бурлило от непонятной смеси чувств — обиды, гнева и глубочайшего разочарования.

• " Как так могло произойти? " — размышляла она, пытаясь сгладить горечь, накатившую на неё, как мощная волна, как осознание того, что действие ее бабушки стало не просто обманом, а настоящим предательством.

Саванна надеялась увидеть старую Аннет здесь, пусть и страдающую, как было сказано в письме, но эта встреча не укладывалась в её мечты. Правда, которую она узнала, разбило ее надежды на мелкие осколки. Её не оставляло чувство, что она вляпалась во что-то ужасное и не известно, на сколько это может быть опасно для неё.

«И ради этого, я тащилась сюда через всю страну?» — спрашивала она саму себя, неосознанно сгрызая ногти с красивым маникюром.

В груди зашевелилась та самая боль, знакомая ей с детства, момент, когда доверие разбивалось в пух и прах в мгновение ока.

Все её мечты разбились о это письмо, больно ранив её в самое сердце. Она не поверила Аннет, посчитав это за жестокий розыгрыш. Никто в здравом уме не смог бы поверить в подобное. Сэм наверняка бы посчитал это странным, но его не было рядом, и ей предстояло решить самой — принять всё как есть, или собрать чемодан, развернуться и уйти.

• " Неужели моя бабушка могла со мной так поступить?» — мучительно звучал вопрос в ее мыслях, оставаясь без ответа. Саванна чувствовала, как внутри нее закипает гнев, не только на Аннет, но и на саму себя. Доверие — такая хрупкая вещь. Как же глупо она поступила, следуя зову родного человека — единственного, который остался от её исчезнувшей с лица земли семьи.

Теперь же перед ней было лишь безрадостное осознание собственной ошибки.

Сердце сжалось, как будто кто-то невидимый сжал его в тисках. Она невольно вытерла ладонью лицо, пытаясь прогнать горькие слёзы, но это было бесполезно. Ей хотелось кричать от несправедливости, выплеснуть весь свой гнев на этот мир, в бездну к которой её неумолимо тянуло древо семьи Локлифф, с его ужасами, что хранились веками, о которых она узнает в таких обстоятельствах. И остаться единственной на свете, чтобы так же исчезнуть в этом беспросветном ужасе, как тень, растворяющаяся в ночи.

• " Это было жестоко, бабушка. " — пробормотала она, зная, что должна принять этот удар, смириться с рвущимся из груди страхом, но, всё же обида и горечь крепко держали ее в своих объятьях.

Саванна сидела, будто в тумане — где путь вперёд казался размытым и мрачным. Нехорошее предчувствие поселилось где-то под лопаткой, шепча ей о том, что каждое новое открытие сулит новые потери, и это чувство становилось всё более навязчивым.

Смахнув слезы, она взъерошила свои волосы, отгоняя плохие мысли прочь, поднялась с лестницы и подошла к двери особняка. Неуверенно толкнула её, едва касаясь кончиками пальцев, и дверь бесшумно открылась, впуская нового жильца в свои таинственные покои. Как и сказала бабушка, дверь не запиралась снаружи, на ней даже не было замочной скважины.

Саванна вошла в особняк, без энтузиазма осматривая своё новое жильё, чувствуя себя беззащитной перед молчаливыми стенами.

Внутри царила тишина и полутьма, будто сам дом затаил дыхание, предвкушая знакомство с новым жильцом. Где-то рядом со старой лестницей тикали часы, размерено отмеряя незримые секунды ее заточения, как напоминание, что время для неё остановилось. Когда глаза немного привыкли к полумраку, она смогла разглядеть достаточно просторный холл, который когда-то сиял элегантностью, но теперь стыдливо прятался в тени упадка.

Стены, украшенные выцветшими обоями темного цвета с цветочным узором, говорили о былой роскоши. Местами облетевшие, они обнажали старые деревянные панели, словно сбрасывая одежду изношенной старины. Вдоль двери, где позолота и почерневшая краска отслоилась и потрескалась, можно было разглядеть следы времени, которые говорили о том, что когда-то давно за домом ухаживали.

На стенах, в потемневших от времени старинных рамах, висели пустые черные квадраты вместо картин, они лишь обнажали пустоту, царившую в этом унылом пространстве. Пол, выложенный паркетом, местами западал, как будто пряча под собой мрачные секреты, о которых никто не хотел вспоминать, укрывая их в темной тишине. Его давно не начищали, не мыли, да и просто не ухаживали должным образом.

В центре холла высилась массивная резная лестница из темного дерева ведущая на второй этаж. Казалось, если наступить на ступени, то они заскрипят под ногами, тревожно возвещая о гостях, которые были здесь уже не в первый раз. Большой круглый стол из цельного дерева, со странным геометрическим рисунком, стоящий в центре холла. И неприметные напольные часы, такие же старые, как и сам особняк Локлифф.

Внутри дома витал дух забвения, где каждый элемент, каждая деталь, казалась живой, пережившая свой собственный упадок. Вся атмосфера холла говорила о том, что возможно, когда-то дом был полон жизни, но теперь лишь оставался немым свидетелем прошлого, охваченный налётом грусти и меланхолии.

Саванна вдруг осознала, что потухший окурок сигареты все ещё оставался зажатым в ее руке. Без всякого сожаления она бросила его на паркет и затоптала, размазывая чёрный пепел по полу.

На столе лежали записки, написанные рукой Аннет. Они выглядели как тени, оставшиеся от жизни, которой больше не было. Другой мебели Саванна не обнаружила, лишь пустота, эхом отзывающаяся от ее шагов по огромному особняку.

Невидимая тяжесть обрушилась на неё, когда она вышла из особняка, и задумчиво побрела по дорожке, не замечая ничего вокруг себя.

За домом, куда вела дорожка, Саванна наткнулась на старое кладбище, сплошь покрытое бугристой землёй, скрытое в тенях высоких деревьев. Переплетённые ветви создавали естественный занавес мрака и холодную сырость заброшенного некрополиса. Призрачный свет пробивался сквозь листву, едва освещая вытянутые серые надгробия, охраняя покой усопших. Воздух был пропитан влажностью и лёгким запахом сырых листьев.

Медленно, с трепетом, боясь потревожить сон покоившихся, она прошла вдоль могил из потемневшего зеленоватого гранита, покрытых трещинами, частично заросшие мхом. Здесь природа пыталась вернуть себе свои права. Без звуков птиц и насекомых создавалось полное ощущение изоляции от всего мира. Тишина действовала на нервы, давила и вызывала чувство дискомфорта. Солнце пряталось за кроной высоких деревьев, лишь изредка проблескивая лепестками света. Вечер ещё не спешил, но зловещая тишина создавала иллюзию, что время здесь остановилось. Совсем остановилось.

Среди забытых всеми могил, уходящие вглубь леса, в царстве теней и тихих шорохов, было сложно не ощутить налет тоски и одиночества. Деревья шептали друг другу свои таинственные секреты, обрамляя это мрачное место мраком, где жизнь и смерть слились в одну неразрывную нить.

Саванна не сразу заметила её.

Бледное тело Аннет неподвижно лежало возле глубокой свежевырытой ямы. Неуверенные шаги становились всё короче, а дыхание все громче, пока она приближалась к мёртвому телу. Её взгляд был прикован к ней, разум не до конца понимал, что он видит перед собой. Не доходя до трупа, она замерла, не в силах двинуться с места, разглядывая яму, будто та была ненастоящая, и мёртвое тело, застывшее навсегда возле места своего последнего пристанища.

В этот момент ужас охватил Саванну, и осознание всего происходящего дошло до её: это не сон — она действительно здесь, в этом мрачном заброшенном месте, оставленная в одиночестве, на произвол судьбы, без связи, один на один с телом своей бабушки.

Саванна ощутила, как каждое мгновение растягивается в вечность, все звуки вокруг разом исчезли, остался лишь ее собственный пульс, звенящий, как колокол в глухой тишине. Страх завладел ею, сжимая в железных тисках. Лоб покрылся холодным, липким потом, в глазах заплясали разноцветные яркие, как фейерверк всполохи, и земля медленно начала уходить из под её ног.

Саванна качнулась и схватилась руками за ближайшее надгробие, чтобы не упасть, задыхаясь от нарастающей паники. Живот скрутило, тошнота поступала к горлу, как тяжёлый комок, готовый вырваться на свободу.

• — Нет! — закричала она мысленно.

Она не хочет такого наследства, не желает быть связанной с этим кошмаром. Эта могила, эта яма, молчаливая и жуткая, сама по себе уже была для неё приговором на вечное забвение. Получалось, Аннет не шутила в своём письме, и это ещё больше начинало пугать её.

«Какого хрена?» — пронеслось в голове.

• — Нужно срочно выбираться отсюда! — закричал её разум.

Мысли о бегстве закружились в её голове, подталкивая к действиям. Инстинкт самосохранения кричал, что нужно бежать отсюда без оглядки. Она до боли сжала кулаки, ногти впились в ладони, оставляя кровавые следы. Ноги стали ватными и непослушными, происходящее с ней всё ещё не до конца укладывалось в сознании.

Спотыкаясь, она неуклюже попятилась назад, дрожащими руками цепляясь за холодные плиты могил, не отводя тревожного взгляда от трупа, будто тот в любой момент мог резко вскочить и броситься на неё с ненавистью мёртвых. Саванна чувствовала, как тяжёлый комок рвоты продолжал подступать к горлу, не давая возможности дышать.

Задыхаясь, хватая ртом воздух, она с отчаянием оглядывалась, ища путь к свободе, к реальности, где не было бы и тени этой ужасающей сцены, которую она только что увидела. Но страх, как туман, накрывал её, вызывая удушающую панику. Вокруг была лишь пустота, и только она, труп и зловещий шёпот этого нереального места, призывающий остаться навечно в этом жутком месте. Стать навсегда забытой всеми.

Вдруг, охваченная страхом, Саванна развернулась и бросилась бежать прочь. Каждая клеточка ее тела кричала о неприязни к этому месту. Она бежала через кладбище, едва не падая, обратно в сторону дома, скользя кроссовками по земле, оставляя глубокие следы.

Ей не нравится здесь… Зачем она здесь… Почему именно она, а не кто-то другой вместо неё.

• — Я не хочу тут оставаться! Пожалуйста, выпустите меня! — сорвался истерический крик с ее побледневших губ. Голос звучал тонко и беспомощно, будто плач потерявшегося ребёнка. Но никто не слышал её отчаянной мольбы. Лес равнодушно шелестел, поглощая её жалобные вопли о помощи.

Она неслась со всех ног, не разбирая дороги, спотыкалась, падала, расцарапывая руки в кровь, рыдая поднималась и снова бежала без оглядки. Ей мерещилось, что за ней несётся страшный монстр в виде умершей бабушки, с жуткими мёртвыми глазами, длинными пальцами и острыми когтями, которые громко царапали поверхность каменных плит.

В груди горело огнём, когда Саванна на пределе своих сил достигла забора. Перелезая через обломки, она ринулась прочь, сквозь густой лес. Трава цепляла её за ноги, стараясь удержать, остановить, не дать уйти, но её это ещё больше пугало и она рыдая продолжала бежать, не обращая внимания на скользящие следом за ней чёрные тени, которые, вероятно, были просто её воображением… или нет.

Она остановилась уже в лесу тяжело дыша, растирая слёзы по лицу, расстроенная и испуганная. Каждый вдох давался с трудом, её трясло от страха, она находилась в плену своих собственных эмоций, на грани нервного срыва. Футболка снова стала влажной от пота и горьких слёз. Прислонившись к дереву, Саванна пыталась отдышаться и успокоиться, но дрожь пробирала её до самых кончиков волос, которые встали дыбом от ужаса, царящего внутри неё.

Колени подкосились, перед глазами все поплыло. Слёзы отчаяния заполнили глаза.

Она вытащила мобильник из кармана. Сети не было. В надежде поймать сигнал, Саванна не замечая черты, в смятении подошла ближе. Паника постепенно захватывала контроль над разумом. Голова наполнялась жутким звоном, не давая мыслить логически. Ничего. Батарея телефона почти разрядилась. Она отчаянно пыталась поймать сеть, настойчиво блуждая по лесу, отделявшего сейчас ее от всего мира.

Ей хотелось сейчас только одного: чтобы пришел Сэм и забрал ее отсюда, в безопасное место, лишь бы не здесь. Она не сможет выжить в Ноктюрне.

В порыве отчаяния, Саванна побежала туда, откуда ещё недавно она прибыла в старом пикапе, и… Оказалась в густом сером тумане. Липкий и холодный, он появился из ниоткуда, словно ужас, возникший из бездны. Этот туман обвивал ее, словно холодные руки мертвеца, сжимая в своих ледяных объятиях, в нем таился неподдающийся страху шёпот давно забытых душ. С каждой секундой вокруг сгущались тени, невидимые глаза следили за каждым ее движением. Ей было трудно дышать, лёгкие горели огнём, сердце забилось быстрее — туман казался невидимым пределом, полный страха и предостережений. Каждый ее вдох впитывал аромат разложения и горя, угрожая поглотить всё живое. Страх обволакивал её. Из тумана доносились зловещие голоса, и они гнали ее всё дальше в глубь.

После полных отчаяния попыток найти дорогу в этом бледном и холодном аду, Саванне не оставалось ничего другого, как вернуться обратно, она рванула что есть сил назад — в объятия неизведанного ужаса особняка.

Слова бабушки, которые она так пыталась игнорировать, теперь звучали в ее голове как зловещий смех, проникая всё глубже :

«покинуть особняк тебе никогда не удастся».

Эти слова не оставляли ей ни шанса на спасение, напоминая о ловушке, в которой она теперь заперта.

«Этого не может быть!» — шептала она. Слова застревали в горле, а разум отрицал увиденное.

Но как бы она не пыталась понять происходящее с ней, это никак не укладывалось в голове. Такое невозможно в реальности. Это всё не по- настоящему. Она долго стояла в оцепенении, не понимая, сон это или всё же нет.

• — Проснись! — требовала она у самой себя, но разум твердил, что это не сон.

Устало шаркая по извивающейся дорожке к дому, Саванна метнула полный ненависти взгляд на особняк. Он больше не манил своей красотой, а угрожающе нависал над ней, подобно тучам, готовым разразиться бурей. Она ощутила, как он превращается в ее гробницу, а она — его заложником навсегда. Каждый шаг казался тяжким бременем, будто дом с жадностью впитывал ее страдания, упиваясь болью и слезами, и Саванна окончательно осознала, что выхода теперь нет. Каждый звук в окружающей тишине только подчеркивал ее полную беззащитность перед предстоящим адом, в который она попала.

***

Сколько прошло времени с тех пор, как она безмолвно, будто истукан, сидит перед ступенями особняка? Час, может два? Солнце медленно подбиралось к закату, окрашивая небо в малиновый цвет, прячась высоко за деревьями. Ноги задеревенели, кожу лица неприятно стягивало от высохших слёз. На душе скребли кошки от чувства надвигающегося страха за собственную жизнь.

• — Соберись! — выругалась Саванна, наказывая саму себя. — Сэм будет здесь в понедельник. А пока… — она с трудом поднялась с места.

В глазах вдруг резко потемнело, ноги загудели и стали тяжёлыми и неповоротливыми. Она глубоко вздохнула и устало выпрямилась, стараясь удержать равновесие на гудящих ногах. Ей невыносимо хотелось спать, глаза стали сухие и красные.

• — А пока надо решить, что делать с Аннет. Я же не могу оставить её вот так лежать. Боже… — Саванна с усилием подавила желание разрыдаться снова.

• — Мне придется самой это сделать.

Она тяжело сглотнула. Желудок скрутило и чувство тошноты опять подкатило к горлу. Саванна не хотела думать о том, что ей нужно будет сделать с трупом, отгоняя эти мысли от себя как можно дальше.

Тишина вокруг угнетала. Даже ветер, казалось заблудился, ведь деревья не издавали ни единого шороха. Всё, что она слышала- только тихое шуршание ее шагов по лестнице крыльца.

Вернувшись в темный холл дома, Саванна тщетно шарила рукой по стене, ища выключатель.

Стон разочарования вырвался из ее губ.

• — Ну конечно, здесь даже нет электричества. Черт бы побрал это место!

Ей было очень страшно. Нужно было только дождаться понедельника. А Сэм что-нибудь придумает, как ей выбраться отсюда.

С наступлением сумерек, темнота в доме становилась ещё более густой и угрюмой. Ее не покидало чувство, что за ней внимательно следят сотни невидимых глаз, даже внутри дома, отчего мурашки начинали шевелиться под тонкой тканью футболки. Она не могла сдаться, только не сейчас, пока горит огонёк надежды в ее сердце. Нужно выдержать и не сойти с ума.

Собравшись с силами, Саванна быстро перетащила чемодан и сумку в холл дома. Она вдруг вспомнила о ключе. Письмо и ключ все ещё лежали на том же месте, где она и оставила их.

Сумерки упорно настигали особняк, и схватив ключ, она невольно взглянула на прилегающий двор. Особняк оправдывал зловещие слухи о себе: его мрачные контуры, вырезанные на фоне сумеречного неба, казались живыми, деревья, растущие вокруг него отбрасывали странные, изогнутые тени, напоминая извивающиеся лапы монстров. Эти тени растягивались и сжимались, тянулись со всех сторон к ее ногам, стремясь схватить и уволочь в надвигающуюся темноту. Они скользили по участку, ожившие, как голодные призраки, поглощая даже белые камни дорожек, и это пугало ее. Мрак, который каким-то образом поглощал и искажал окружающее пространство, заползал под кожу, заставляя бояться. Тени, вели себя так, будто у них была воля, как у хищников, выслеживающих свою добычу. Они шептали ей что-то, вскользь, на грани слышимости, порождая образы, которые наводили на размышления, о том, что может прятаться, там, в темноте. Ей не хотелось знать, что же прячется в этой неизвестной тьме. Саванна не была на столько отчаянной, чтобы это выяснять.

Больше всего её пугала тишина. Она была непривычной для ее уха, и угнетающе давила, заставляя вздрагивать от любого шороха. Привыкшая к шуму города, здесь ей будто вырезали слух, на столько было неуютно и тревожно.

Не давая воображению ещё больше разгуляться, Саванна решительно вошла в дом и неуверенно поставила ногу на первую ступеньку лестницы, ведущей на второй этаж.

Раздался глухой скрип старого прогнившего дерева, который эхом разнёсся по всему помещению. Она невольно вздрогнула. Казалось, дом ожил с её появлением, за окном сразу же зашуршала листва, и сам особняк будто стал обитаем и заполнился разнообразными зловещими звуками. Часы, где-то в темноте, размеренно тикали, и их тиканье зазвучало громче обычного, деревянные половицы скрипели не только под ее ногами, а так, будто бы с ней вместе кто-то невидимый ходил по дому. Вскоре всё вокруг неё заполнилось звуками, непривычными и жуткими. Стало не по себе, в этой черной пугающей темноте.

Собравшись с духом, она сделала шаг наверх. Зажатый в руке ключ вдруг стал невыносимо тяжёлым и неудобным в ее без конца дрожащих руках.

Второй этаж являл собой узкий коридор, уходящий в два направления от массивной лестницы, и заканчивающийся небольшими узкими окнами, украшенными светлыми занавесками. Чуть правее от лестницы в мрачной тени, она едва различила деревянную дверь. Ключ с первого раза легко врезался в замочную скважину и с звонким щелчком Саванна провернула его. Дверь медленно открылась, и на нее пахнуло затхлым воздухом закрытого помещения. Саванна достала мобильник из кармана, чтобы подсветить себе путь, но он оказался разряжен. И почему она не стала его заряжать, когда была возможность…

• — Черт, как же темно!

Саванна осторожно продвигалась по комнате, вытянув вперёд дрожащие руки, ощупывая стены. Пространство показалось ей необъятным в темноте, с множеством притаившихся монстров, готовых накинуться на неё. Крупная дрожь в ногах не давала сосредоточиться, и когда она удалилась от двери, внезапно наткнулась на невидимую преграду перед собой. Острая боль под коленом болезненно отозвалась ее вскриком.

• — Да мать твою! — выругалась Саванна, потирая ушибленное колено. Корчась от боли, она чуть медленнее пошла дальше.

Глаза едва различали контур двухспальной кровати с темным нависшим балдахином. Запах старого пыльного тряпья здесь был сильнее всего и неприятно щекотал ноздри.

Сквозь завешенные окна еле заметно пробивался свет взошедшей луны. Хромая и чертыхаясь, Саванна осторожно приблизилась к окну, чтобы снова не напороться на невидимые предметы, и отодвинула плотные шторы. Пыль посыпалась с них и она закашлялась.

Лунный свет ярко озарил комнату, и ей открылась завораживающая картина ночного леса. В других обстоятельствах, она бы любовалась видом, но не в этот раз. Она искала источник света, любой, который бы прогнал страшные тени. Кровать, на которую она напоролась, занимала большую часть правой стороны от входа. Постель была заботливо расправлена и приготовлена ко сну, будто ожидала нового хозяина. Рядом, на письменном столе, стояла керосиновая лампа и коробка со спичками. Саванна быстрыми шагами подошла к столу, достала спичку и зажгла лампу. Яркое пламя осветило комнату, отбрасывая причудливые тени на стены. Страх постепенно начал отступать. Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох.

• — Ну что ж, — произнесла Саванна, обращаясь к тишине пустого дома, — одно дело сделано. Исследование моего проклятого наследия подождёт до утра. А сейчас… я чертовски голодная и уставшая. Надо найти еду, иначе, дорогая, вскоре ты сойдешь с ума быстрее от голода, чем от страха.

Спускаясь вниз с лампой в руках, по скрипучей лестнице, она вдруг обнаружила, что оставила входные двери настежь открытыми. В лунном свете из холла, двор выглядел не так уж дружелюбно. Скорее наоборот. Саванна сразу же обратила внимание на записки бабушки, лежащие на столе в холле. Их нужно будет обязательно изучить, но после еды, а может и завтра с утра, когда она выспится и отдохнет как следует.

Внезапно она остановилась, с удивлением уставившись на темный проем входной двери. Сунув наспех записки в карман джинсов, Саванна аккуратно поставила лампу на стол — старую и потёртую, но всё ещё рабочую.

Когда она вышла на веранду, прохладный ночной воздух обнял её, заставив поежиться. Звёзды на небе искрились, рассыпанные, как разбитое стекло на темном покрывале. Здесь, за пределами больших городов, где свет затенял небо, делая его безликим и пустым, оно казалось другим — ярким и живым. Колено болезненно пульсировало, и немного припухло. Саванна не знала, есть ли в доме душ или ванная, которую бы она сейчас с радостью приняла, после долгой дороги и всех сегодняшних своих злоключений. Может быть, тут вообще ничего нет, ведь даже холл был пуст, из мебели она видела лишь стол и кровать, хотя дом был просто огромным. Только вот сейчас ее это заботило куда меньше, чем то, что заставило ее выйти из дома.

Луна мягко и частично освещала двор особняка, но этого света было достаточно, чтобы понять: что-то изменилось. Лёгкий ветер беспечным танцем носился над верхушками деревьев, заставляя сонные кроны шелестеть. Свежий воздух как будто шептал ей, что она здесь не одна.

Где-то вдали, за пределами очерченной границы, громко ухнул филин, и таинственный шепот донёсся из спрятавшихся во тьме кустов. Тени Ноктюрна ожили после заката, уже не таясь, как днём.

Саванна долго вглядывалась в каждый куст и поворот дорожек, пытаясь понять, что же ее так настораживает, отчего тревога нарастает с каждой секундой. Сухие покрасневшие глаза устало осматривали весь двор, цепляясь за каждый поворот, останавливаясь на каждом кустике ещё незнакомого ей пространства. Ощущение, что ей здесь не рады — вот что она испытывала сейчас, стоя на улице. Но было что-то ещё, что не давало ей покоя.

Вот дорожки, белые камни, кусты, а там — дальше забор, а вот здесь…

Вдруг в ее ушах зазвенело, сердце забилось в бешеном ритме.

Статуи… Их нет!

Волосы вдруг зашевелились на затылке. Дрожа, она медленно спустилась по каменным ступеням крыльца, не понимая, что это за игры разума. Звуки ее шагов словно растворялись в лестнице, едва слышимые, будто не хотели привлекать к себе чьё — то излишнее внимание.

Луна постепенно пряталась за лес, ее бледный свет меркнул, и тени снова как живые, потянулись в её сторону, ползя к особняку черными змеями, готовые атаковать непрошеную гостью, вторгшуюся в их владения в столь поздний час.

Вокруг стояла гнетущая тишина ночного леса, непонятные шорохи и странные всхлипы доносились из темных уголков необъятного пространства, пугая и всё больше настораживая. В голове невольно возникали образы невидимых страшных существ, притаившихся где-то в темноте и поджидающие ее. Саванна старалась идти так тихо, как могла; каждый ее мускул напряжённо дрожал, как натянутая струна. Пот предательски стекал по телу ручьём, заставляя ее трястись от ночной прохлады.

Она беспомощно оглянулась назад: в холле горела лампа, единственный источник света, беззвучно призывая вернуться назад, в безопасность. Но странная решимость разгадать тайну толкала ее вперёд.

Подойдя к тому месту, где ещё днём стояла ближайшая статуя к особняку, она обнаружила лишь пустой участок земли. Не веря собственным глазам, она осторожно присела на корточки, не опираясь на ушибленное колено, и коснулась рукой земли, тщетно надеясь, что все это — лишь иллюзия, наваждение.

К ее ужасу, статуи действительно не было на месте. Как в прочем, и остальных. Саванна не могла поверить своим глазам, в то, что это происходило на самом деле. Ещё днём они стояли неподвижно, охраняя это проклятое место своими ничего не выражающими каменными лицами, а теперь исчезли, оставив лишь пустоту после себя.

«Как такое возможно? Что происходит здесь, чёрт возьми?»

Она не понимала, что это могло означать только одно: нечто зловещее проснулось и вышло на охоту.

Саванна бродила по извивающимся каменным дорожкам, не осознавая, какой опасности подвергает себя, пугливо озираясь, и в ее голове все чаще стали возникать мрачные образы, страх постепенно настигал её, не давая мыслям выбраться из своих цепких когтей. Сотни невидимых глаз следили за ней, двигались одновременно вместе с ней и нечто готовилось нанести удар, как только она потеряет бдительность.

«• Там, за домом, она ждёт, когда ты ее упокоишь… Иди же, сделай это сейчас, посмотри на нее, дотронься до нее… " — шептала ей темнота.

Она в ужасе шарахнулась в сторону, едва не падая. Ноктюрн оживал. Как и всё, что окружало его. Ничего вокруг дома не спало: ни лес, с его странными звуками, ни сам особняк, с его непонятными пугающими скрипами. Что-то происходило, и это нужно было разгадать прежде, чем станет ясно — она здесь не одна.

Ноги против воли сами понесли ее в сторону скрытого от глаз кладбища. Лес, спрятанный во тьме шептал ей, будто живой. В полной темноте, скудно освещенное луной, едва заметно виднелись надгробия. И где-то там, лежит мёртвое тело. В воздухе витал холодный запах сырости и опасности. Буйное воображение рисовало страшные картины, но Саванна отгоняла их от себя, как и подступающие слёзы и панику. Она сделает это, упокоит её, но не сегодня. Не сейчас. Она ещё не готова. Это слишком тяжело для неё.

— Что со мной происходит? Какого черта я пришла сюда…

Едва Саванна повернулась, чтобы пойти обратно в дом, как вдруг все вокруг замерло, даже лес прекратил шелестеть, будто предостерегая об опасности.

И тогда она увидела их.

Из темноты кустов внезапно что-то показалось. С трудом двигающиеся конечности, бледные, почти белые, будто жуткие куклы, на фоне черноты леса. Статуи? Нет, они были слишком живыми, слишком жуткими, чтобы быть мёртвыми. Она оглянулась — со всех сторон доносились шуршащие звуки, будто кто-то пробирался сквозь чащу, оставаясь незаметными в тени, не показываясь ей на глаза.

Неуклюже, из мрака шли статуи. В их движении проскальзывала неестественность, как если бы ими управлял невидимый кукловод, жаждущий развлечения в ночи. Тяжело ступая, ломая кусты и всё, что попадалось им по пути, каждая статуя приближалась к ней, будто заново знакомясь с новым обитателем дома. Луна почти скрылась за спящим лесом, тени быстро поглотили весь особняк, оставляя ее один на один с неизвестной угрозой. Саванна испуганно озиралась, не до конца осознавая, что это происходит на самом деле.

Внезапно громкий треск прервал тишину, одна из статуй наступила на хрупкую ветку, и звук эхом раздался в ее сознании. Она вскрикнула от испуга и зажала рот ладонью.

На мгновение, все они остановились, уставившись своими мёртвыми невидящими глазами. Их руки, более костлявее и длиннее, чем у любого живого существа, тихо тянулись к ней, обещая лишь одно — страх, ужас и гибель.

Сердце Саванны бешено колотилось, до боли отзываясь глухими ударами в грудной клетке, будто пыталось выпрыгнуть. Ее разум отказывался воспринимать такую реальность.

«Это невозможно! Такого не бывает!»

Она ощутила, как прилив страха обжигает ее изнутри — ей хотелось закричать, но язык не слушался. Саванна будто приросла к месту, не в силах пошевелить даже пальцем. Вся ее сущность кричала: беги! Но она продолжала стоять на дорожке как вкопанная.

И в этот момент, когда тишина стала невыносимой, когда воздух сгустился до того, что казалось, его можно резать ножом, она вдруг неожиданно поняла: игра началась.

С замиранием сердца, Саванна попятилась назад, стараясь не шуметь, белые гиганты все ещё молча и неподвижно стояли, их жуткие фигуры казались несуразными в вязкой темноте. Чувство неминуемой опасности пронизывало воздух, с каждой пройденной минутой она понимала одно: избежать встречи с ними ей не удастся. Их пустые глаза, лишенные жизни, следили за ней, погружая в холодный морок безумия. Этой темной ночью ее никто не спасёт. От этих мыслей, у Саванны резко потемнело в глазах.

С ужасом, она боялась повернуться к ним спиной, ей тело будто парализовало, животный страх не позволял броситься в бегство.

Внезапно, словно ожившие кошмары, статуи встали на четвереньки, их тела искривились в неестественных позах, безмолвное терпение сменилось свирепой азартностью. Бледные конечности подергались, будто стряхивая себя невидимую грязь и застыли, но лишь на мгновение. Затем, они рванули в сторону Саванны, ловко перепрыгивая через преграды кустов, оставляя за собой шлейф ужаса.

Не успела она осознать, что произошло, как в панике издала отчаянный вопль и бросилась к дому. Рыкающие звуки, и жуткий шепот окружали ее со всех сторон, наполняя воздух зловещей гулом. Где-то высоко над ее головой раздался противный смех, который пробирался в самые глубины души. Страх подгонял ее, слезы щипали глаза и все, что она сейчас чувствовала, это один бесконечный ужас.

Она не смела обернуться, боясь снова увидеть это жуткое зрелище, всем телом ощущая дрожь под ногами. Мокрая от слез и пота она почти добралась до ступеней крыльца, когда услышала за спиной вой, пронзительный и жуткий, от которого по спине пробежал холод. Саванна вскрикнула, и вбежала в дом в тот самый момент, когда статуи почти нагнали её, их жуткие тени колыхались на стенах, создавая иллюзию ещё более страшных существ. Она с силой захлопнула дверь и заперла на тяжёлый деревянный засов, который с глухим звуком упал на железные крюки. На нем как и везде были высечены символы. Но Саванна не обратила на них внимание.

В дверь тяжело забарабанили, будто желая вырваться из темноты и ворваться внутрь. Крепкая дверь выстояла под натиском ударов, только засов скрипел на железных петлях, которые отдирали кусочки иссохшего дерева с него.

• — Пошли вон, твари! — крикнула им Саванна из-за закрытой двери. Ее голос звучал как последний крик разума, сходящий с ума.

Она тяжело дышала. Паника не давала дыханию выровняться. Руки тряслись так, что даже вытереть пот со лба ей удалось не сразу. Она скользнула на пол, обняла колени и громко разрыдалась, растирая слёзы по лицу. Ее плач эхом вторил ей, проносясь по пустому одинокому дому.

Внезапно все затихло так же быстро, как и началось. В тишине раздался едкий, проникающий в самое сердце шёпот — это было нечто большее, чем просто звук. Он будто шел отовсюду.

«Мы знаем, где ты» … — раздался едва слышный, будто эхо тихий голос, не предвещающий ничего хорошего, кроме продолжения ночного кошмара.

Саванна мигом встала с пола, схватила лампу и побежала наверх по лестнице. Сил ни на что уже не оставалось, но ей хотелось быть уверенной, что в дом эти мерзкие существа пробраться не смогут.

В комнате, она поставила лампу на стол, и дрожа от страха, прильнула к окну, ища глазами белые изваяния. Луны уже не было, как и света надежды, что она сможет это вынести. Двор поглотила бездонная тьма. В ней, как призраки, проявились зловещие силуэты. Статуи, мрачные и злобные, собрались в один огромный мерзкий клубок, стоя на пути к дому, словно куклы, жаждущие чужой плоти. Кучи рук и ног бездействуя в воздухе, повертелись, создавая иллюзию жизни, потерянную в ночи.

Они насмехались над ней, дразнили её, показывая своё превосходство над её тонким, как прутик телом, которое эти чудовища могли с лёгкостью сломать. Громадный ком статуй казался неестественным, словно саму сущность страха собрали в одной точке. Внезапно, они резко замерли, превратившись в каменные изваяния, глядя вперед, ожидая ее малейшего движения. Сердце стучало так громко, казалось, что его слышат и они. Никогда в жизни ей не приходилось испытывать такой страх. С детства ей твердили, что монстров не существует, но тогда что это было?

Саванна прижалась к стене, не в силах больше смотреть на это уродство, уставившись в тёмные углы комнаты, где каждый шорох пугал её до безумия. Она чувствовала их жуткие взгляды через стены, их невидимые когти жадно тянулись к ней. Они ждали. Ждали момента, когда она снова покинет безопасные стены дома, чтобы утащить ее во мрак ночи, в бездну, из которой нет возврата.

Внезапный звук заставил ее вздрогнуть. Саванна отпрыгнула от окна, испуганно обернувшись. Лампа вдруг зашипела и погасла, погрузив комнату в непроглядную темноту. Странный шепот двигался вдоль стен извне, как невидимый поток, медленно но верно подбираясь все ближе. Она знала, что это шёпот не живых существ. Здесь нет живых, кроме нее.

• " Саванна»… — звучало как предостережение и одновременно как угроза. Его произносили сами тени из-за стен, безуспешно пытаясь войти в особняк, царапаясь об обшивку дома.

В этот момент ей стало так страшно, что в голове невольно пронеслась мысль: " может, эта ночь станет последней для неё?…»

Внезапно мир поплыл перед глазами — яркие огни в её сознании сменились кромешной тьмой. Она рухнула на пол и темнота поглотила её.

Глава третья

Солнечный свет во всю пробивался сквозь грязное окно, рисуя золотистые узоры на полу комнаты. Светлое дерево паркета, с нежным рифлёным рисунком, который за годы потерял свою первоначальную яркость, но всё ещё хранил тепло и уют. Лучи солнца, преломляясь через пыльное стекло, отражались на мелких пылинках, танцующих в воздухе.

С трудом открыв глаза, Саванна издала тихий стон, когда острая боль пронзила виски и неистово застучала в голове звонким колоколом. Перевернувшись на бок, громко захрипела от крови во рту, пытаясь осознать, где находится. Ослепительное солнце заставляло ее больно щуриться, а в голове звенели тысячи не умолкающих колокольчиков. Взгляд упёрся в деревянный потолок. Стараясь поймать фокус, Саванна протёрла руками опухшее лицо. В попытке сесть, она снова почувствовала нестерпимо острую пульсирующую боль у виска. Дрожащие пальцы нащупали запекшуюся корку крови в волосах и большую шишку на затылке.

• — Твою ж мать! — вырвался сиплый хрип из сухого горла.

Сделав ещё одну попытку приподняться, она ощутила, как пол завертелся под ней, и пришлось снова лечь обратно. Она облизала губы и почувствовала противный привкус крови, язык распух, и стал неповоротливым.

Лёжа на полу, Саванна осторожно оглядела комнату, стараясь не поворачивать больной головой слишком резко. Ее окружала та же обстановка: кровать, на которую она так ни разу не прилегла, под которой лежал толстый слой прессованной пыли и всякий хлам, письменный стол, на котором стояла лампа, наполовину наполненная керосином, с треснутым стеклом. Но теперь комната казалась больше, чем вчера.

Вчера… Саванна сразу вспомнила, где она, и что произошло с ней. Воспоминания о событиях прошлого дня и ночи мгновенно заполнили сознание, возвращая ее к страшной реальности.

Усилием воли ей удалось приподняться на локтях, раскачиваясь от напряжения, подползти к краю кровати и опереться на нее. Вставая с пола, Саванна едва удерживала равновесие на шатких ногах и дважды была близка к падению. Джинсы порвались на распухшем колене, обнажив яркий фиолетовый синяк. На неё накатывала тошнота, но, собравшись с силами, она всё же поднялась и, прихрамывая, подошла к окну.

Солнце слепяще сияло, а двор вновь выглядел безобидным и приветливым. Капли утренней росы переливались на кустах, словно россыпь драгоценных камней, искрясь в солнечных лучах. Глаза немного привыкли к яркому свету, и перестали болезненно слезиться. Облизнув кровавые губы, Саванна взглянула на дорожку возле дома, которую хорошо было видно с окна второго этажа спальни.

Уродливых ночных чудовищ там больше не было, но статуи стояли не на своих местах. Некоторые из них, застыв в нелепых позах, почти лежали распростертые на земле, их руки тянулись к особняку, будто рассвет застал их в тот момент, когда они пытались добраться до двери. Другие неподвижно стояли у кустов или между деревьями, недалеко от беседки и леса, их безжизненные лица были направлены в сторону дома. Всё выглядело так, словно ничего не происходило ночью.

Но Саванна знала, что это обман, они просто выжидали. Наверное, сейчас не их время. Она была уверена в том, что едва солнце зайдет за горизонт, эти существа снова попытаются добраться до неё и вытрясти всю душу. Ей хотелось верить, что этого не случится. Хотя надежды было очень мало.

«Почему в письме ни слова не было сказано о них?» — подумала она, задумчиво глядя на каменных големов из окна.

И в то же время, ей вдруг стало так обидно, потому что они её чуть не убили. Но Аннет предпочла умолчать об этом, тем самым подставив свою единственную внучку уже дважды. Злобно стиснув кулаки, она решила, что не даст никому больше такого шанса.

• — Вам придётся очень постараться, чтобы меня убить, адские твари.- с ненавистью произнесла Саванна, медленно отодвигаясь от окна.

В её голосе была твердость, она чувствовала, как гнев пульсировал в её венах, разгоняя кровь по затёкшим конечностям.

Шатаясь, она направилась к лестнице, её тело дрожало от боли, усталости и изнеможения. Каждый шаг давался ей с огромным трудом, словно она преодолевала невидимые преграды. Она спускалась вниз, стараясь не упасть, осторожно передвигая ноги по скрипучим ступеням, удерживая равновесие, цепляясь руками за перила.

В холле царила густая темнота, лишь из-за резных деревянных перил второго этажа пробивались тонкие лучи света боковых окон. Собрав остатки сил, Саванна решительно подошла к двери, не без труда отодвинула тяжёлый засов и распахнула её настежь.

Теплый воздух вместе с яркими солнечными лучами хлынул в дом, наполняя холл чарующим запахом лета. Где-то вдалеке, у кромки леса, раздался звонкий детский смех, который быстро уносился все дальше от особняка, словно призрачное эхо. Она глубоко вздохнула, и была отчасти рада, что смогла пережить эту ночь. Но это была лишь одна ночь из множества, которые ей предстоит провести в особняке, в одиночестве, до конца своей никчёмной жизни. Оптимизма эта мысль ей не добавила, а лишь усилила нарастающую депрессию и тоску. Как хотелось сейчас, чтобы Сэм или Фиби были с ней рядом в такую трудную минуту для неё. Тяжело вздыхая, она осмотрелась, опираясь руками о ручку входной двери.

В хорошо освещённом холле, залитом мягким светом летнего солнца, Саванна увидела двери, которые накануне ускользнули от её внимания. Вообще, она упустила много деталей вчера, но сейчас нужно было свои открытия немедленно исследовать, чтобы лучше понимать, с чем ей ещё предстоит столкнуться. Особенно нужно было найти воду.

Едва Саванна подумала о чистой прохладной воде, как в горле сразу же запершило, язык ощупывал сухое нёбо, и корку крови в уголке рта. Жажда давила на неё, не давала ясно мыслить и думать. Двери, обитые тёмным деревом, казались массивными и древними, с выцветшими ручками, требующими усилий для поворота.

Правое крыло первого этажа, ведущее вдоль веранды, занимала ванная комната. Там стояла старая чугунная ванна с пожелтевшей эмалью, чьи трещины обнажали темные куски чугуна.

Вокруг царила атмосфера заброшенности: запыленные темные древесные стены и кафельный потрескавшийся пол затеняли тусклый свет, который еле пробивался через большое окно с грязными стеклами. Саванна бегло осмотрела помещение, отметив несколько ламп, беспорядочно стоящих по всей комнате и толстые парафиновые свечи в металлических подсвечниках, покрытых рыжей ржавчиной. Она обратила внимание на большой газовый нагреватель, который не работал уже долгое время — его поверхность покрылась плотным налетом серой пыли, а рядом стояло несколько платяных шкафов. Саванна открыла скрипящие дверцы шкафов и принялась исследовать их: она нашла множество стареньких застиранных махровых полотенец. Небрежно завёрнутые в тонкую коричневую бумагу большие и неровные куски мыла, современные шампуни в дешёвых пластиковых бутылках с истекшим сроком годности и пару старых халатов, висевших на алюминиевых крючках. Всё это пахло старостью и затхлыми вещами.

Изношенные деревянные щетки для тела, у которых выпали почти все щетинки, валялись на полу, как ненужный хлам.

Включив старый на вид нагреватель, она с облегчением выдохнула: его шум напомнил ей, что не всё так плохо, как могло бы быть. Пока нагреватель шумел, создавая иллюзию обжитого помещения, Саванна пошла в другую сторону, чтобы осмотреть вторую половину.

В левом крыле холла, скрытая за тяжёлой, обветшалой дверью, пряталась просторная кухня, в серых оттенках, которая казалась забытым уголком времени. Деревянные половицы, покрытые трещинами, скрипели под ногами, словно протестуя против любого вмешательства. Массивный обеденный стол из светлой древесины, не смотря на сохранившиеся его черты, был обременен проявлениями старости: поверхность неравномерно потемнела, в некоторых местах, толстым слоем лоснилась грязь, а темные круги от кружек проступали отчётливыми пятнами. Сравнив эту пустоту с наполненными жизнью полками, она с некоторым удивлением обнаружила, что запасы еды все же имеются — но сама еда выглядела так, словно ждала своего часа, чтобы окончательно утратить свою свежесть.

В стеклянных банках, покрытых паутиной, притаились сухофрукты, а несколько видов орехов, утопленных в тени, казались неуместными среди этой заброшенной обстановки.

Заплесневелые сухарики в потёртых холщовых мешочках, маленькие мешки с молотым кофе, кофемолка, затвердевший и пыльный сахарный песок и даже сладости — всё это несло в себе запах времени и тихое напоминание о былой жизни. Столовые приборы, которые она нашла в выдвижных ящичках, выглядели старыми, потемнели, и стали похожи на призраков прошлого величия.

В шкафах стояли чайные чашки, накрытые тонким слоем серой паутины, старый чайник с облупившейся эмалью и несколько железных тарелок разных размеров, покрытых лёгкой ржавчиной. Внезапно её взгляд упал на люк, скрывающийся под полом возле стола, но открывать его Саванна пока не решилась.

Все вокруг было пропитано запустением, будто всем этим не пользовались достаточно давно.

Саванна невольно задумалась: сколько же тайн хранит это место, и каждый раз всегда кому-то приходится жертвовать собой, чтобы сохранить их в секрете от любопытных глаз.

На древней газовой плите, изрезанной трещинами и временем, стояли несколько эмалированных кастрюль, а над кухонным столом на железных крючках висели почерневшие сковороды. Рядом с плитой стоял огромный духовой шкаф, обросший слоями пыли и грязи. Его внушительные размеры и массивность создавали ощущение, что он пережил не одну эпоху. Металлическая поверхность от времени и бездействия утратила былой блеск и сияние, погрузившись в матовую серость.

Саванна подошла к старой раковине, вся её поверхность была покрыта ржавыми пятнами, а оставшиеся куски когда-то голубой эмали отражали солнечный свет. Она осторожно повернула кран, и сначала послышалось громкое фырканье и шипение. Из трубы вырывалась мутная коричневатая грязь, забрызгав всю раковину, но вскоре постепенно мутная жижа исчезла, уступив место чистой воде. С жадностью она поднесла губы к крану, впитывая в себя свежую прохладную воду. В этот момент по всему дому раздалось довольное урчание: нагреватель сработал, достигнув нужной температуры и как будто одобрительно вздохнул.

Саванна почти на бегу хромая, направилась в ванную, спасаясь от собственных мрачных мыслей.

Едва она погрузилась в горячие объятья воды, на ее лице заиграла довольная улыбка. Казалось, что все кошмары и тревожность исчезают, растворяются в воде. Голова всё ещё гудела, как непрерывно жужжащий рой пчёл.

«Как она смогла здесь столько времени прожить в полном одиночестве? И чем она питалась, раз всё находится в таком запустении? Чем вообще Аннет занималась здесь в последние дни своей жизни? — мучилась она вопросами, лёжа в ванной, рассматривая деревянный потолок.

На полу лежали её грязные вещи, как напоминание о вчерашних неприятных событиях. Из кармана джинсов выпали помятые белые бумажки, когда она начала раздеваться. Вспомнив о том, что в записках есть ценные указания, Саванна неохотно потянулась за ними, не ожидая, что они будут такими зловещими.

На листочках остались разводы от ее мокрых пальцев, размывая синие чернила, из-за чего часть текста стало сложно прочесть.

Она без всякого интереса принялась их изучать.

В одной записке содержались указания по поводу нагревателя и кухни: запасы консервов лежат под люком в кухне. Саванна внимательно запоминала где что находится. Запасы свечей и мыла — в кладовке за кухней. Там же находятся все травы, в том числе и книга — травница. Это очень ценный, в единственном виде экземпляр, написанный от руки.

Это звучало как инструкция по выживанию. Другая записка раскрыла ещё больше шокирующих подробностей: в комнате наверху есть ещё одна, в которой она найдет всё, что касается ее пребывания здесь — особенно дневники тех, кто был здесь намного раньше, до её появления. Каждое слово из записок пробуждало в ней беспокойство.

Но ещё одна размытая записка снова потянула ее в бездну страха: " Никогда не упускай из виду склеп, что находится за домом. Монстры, что покоятся там — опасны.»

Словно гром среди ясного неба, эти слова обрушились на неё. Саванна, как ошпаренная, мигом выскочила из ванной, забыв о боли в колене и голове, в ужасе бросив остальные записки на пол.

• — Что?! Ещё монстры? Да вы издеваетесь! — раздался ее крик, наполненный ужасом и непониманием. — Какого блин черта?

Сейчас, стоя на полу, когда вода стекала с её кожи, она осознала, что это не просто выживание, это сражение за собственную жизнь. На что она подписалась, когда приехала сюда? Стать обедом для монстров? Сколько их ещё здесь находится?

Она наспех помылась, затем укуталась в старый махровый халат из шкафа, который насквозь провонял прелым льном и стиральным порошком.

Забросив головную боль на второй план, она на время забыла о больном колене, перенесла чемодан и сумку в спальню, распотрошила их, разметав вещи по полу.

• — Если бы я знала, что застряну здесь, взяла бы с собой больше нужных вещей.- с жалостью к себе, осматривая свои пожитки, вздохнула Саванна. Усевшись на край кровати, она закатила глаза от разочарования. В поисках привычных предметов, потирая подбородок, раздумывала, что же ей теперь делать. Её мобильный телефон лежал у кровати, он вывалился из кармана джинсов на пол, когда вчера она потеряла сознание.

Быстро натянув поношенные серые леггинсы и такую же футболку с изображением Микки Мауса на груди, Саванна в отчаянии схватилась за телефон, нервно постукивая по нему пальцами.

Даже если бы он был на зарядке, это вряд ли бы что-то изменило и никак не помогло в данной ситуации. Сеть здесь не ловила, а в доме совсем не было электричества, и она не заметила ни одной розетки или выключателя. В порыве злости, она швырнула телефон о стену. Раздался оглушительный треск, и его обломки разлетелись по комнате.

Нервно кусая губы, раздосадованная от невозможности даже позвонить, Саванна спустилась на кухню. Ей необходимо было чем-то перекусить, прежде чем столкнуться с теми «монстрами», о которых она не подозревала до этого времени. Вполне хватило статуй, а новых монстров ей меньше всего хотелось встретить сейчас.

Спустя полчаса, на столе перед ней лежали сухарики с привкусом плесени, немного орехов и крепкий кофе, который она наспех сварила в старинной турке. Это был скромный завтрак, и всё, что она смогла осилить, но даже он добавил ей немного сил.

Пока кофе остывал, Саванна пребывала в замешательстве, сидя за обеденным столом, раскачиваясь на шатком стуле. Пальцы нервно теребили волосы, глаза уставились в одну точку. Мысли о предстоящей встрече с некими монстрами в склепе не сулили ей ничего хорошего. Её будто подставляли всё больше и больше, впутывая в ужасы, из которых невозможно выбраться живой. Саванна понимала, что в одиночку она не справится, без помощи Сэма ей уже не обойтись. Он бы наверняка придумал план, как одолеть этот кошмар, что творился в особняке.

• — Что же мне делать? — простонала она, обхватывая голову руками.

Вдруг, охваченная эмоциями, она резко вскочила. Старый деревянный стул с треском рухнул на пол и его звук разорвал тишину. Саванна чувствовала, как внутри нарастает тревога.

• — Сэму и Фиби нельзя сюда, дура! — почти выкрикнула она. — Они же приедут завтра. Надо их остановить!

С сердцем, стучащим в груди, Саванна бросилась в холл, отчаянно ища ручку.

В голове пронеслась мысль: если она не может покинуть это место и позвонить, ей нужно написать записку, чтобы, если повезёт, выкинуть за пределы теней. Сэм прочитает её, и возможно, поймет, что не стоит сюда заходить. В этом особняке таится опасность как для него так и для его сестры. А ей уже не помочь. Она не допустит, чтобы и они оба попали в ту же ловушку, в которую угодила сама. Сжимаясь от страха, она решила: любой ценой она защитит друзей от проклятья своей семьи.

Ручка лежала на столе в холле, ждущая своего часа. Саванна перевернула одну из записок и, не раздумывая, начала писать предупреждение для Сэма. Каждое слово приносило ей облегчение, словно разряжая ее бесконечное напряжение, но мысль о том, что время уходит, сжимала грудь в железные тиски и торопила её. Часы размеренно тикали где-то в полумраке, с её ещё влажных волос капала вода. В открытую входную дверь залетал теплый ветерок, блуждая по дому, заставляя пыль плавно кружиться в воздухе.

Когда записка была готова, она в волнении поспешила к границе, ее сердце колотилось как бешеное. Саванна была твердо уверена в своём решении. Сэм и Фиби не заслуживают такой участи, что уготовила ей жизнь. Они не должны попасть сюда никогда.

Тени отделились от стволов деревьев и бесшумно последовали следом за ней, будто ожившие существа. Где-то далеко за чертой, она могла слышать голоса людей, жизнь казалось, продолжалась, а ее мир сжимался, как ловушка, готовая захлопнуться. За пределами ее «тюрьмы» все текло своим чередом, только уже без ее участия. Страх заползал в душу, когда Саванна понимала, что каждое мгновение на счету. Откуда в её голове появились такие мысли, она не знала, но предчувствие будто подгоняло её еще быстрее спешить к красной черте.

Словно тёмные неведомые силы шептали ей о надвигающейся опасности, время ускользало, или ей это только казалось?

Надежды на собственное спасение таяли, как утренний туман. Сжав записку в руке так, что бумага почти порвалась, Саванна перешагнула через обломки ворот и пошла в сторону границы, всей душой надеясь на чудо. Нужно проверить её догадку с запиской. Если сработает, то можно выдохнуть, надеясь на здравый смысл Сэма.

Лес, казалось, вдруг оживился, наблюдая за её суетой и волнением. Потревоженные её внезапным вторжением, тени поползли по ветвям, прячась во мраке леса, стоило ей лишь повернуть голову. Каждый шорох ветра заставлял её замирать, как будто невидимые глаза с явной нескрываемой злобой разглядывали её. Любое движение деревьев казалось предвестием чего-то ужасного. Саванне чудилось, что за каждым стволом, в каждом укромном уголке скрываются зловещие фигуры, бесшумно крадущиеся следом за ней.

«Что она задумала?»

Тревога нахлынула, когда она услышала едва уловимые звуки — будто далёкий шёпот. Он раздавался со всех сторон, и, казалось, что сам лес дышит ей в спину, усмехаясь, предвкушая её нарастающее беспокойство. Листья завывали в безмолвном шелесте незримой угрозы, как будто за ней охотились.

Саванна изо всех сил старалась сосредоточиться на записке, не давая страху овладеть собой. Её нога скользнула по мху, и она сжалась, чувствуя, как холод охватывает тело. Ей показалось, что она больше не одна. Лес был полон жизни, но совсем не той, что обычно наполняет такие места. Это было нечто иное, злое и бездушное, пахнущее предательством и опасностью. Паника накатывала, оставляя сладкий вкус страха на губах. Каждый шаг, любое резкое движение вызывало в ней лишь одно желание: бежать. Но бежать было некуда.

Единственное, что её окружало сейчас, это сердце леса, полное темных секретов и заброшенных тайн. И это сердце продолжало следить за ней, не покидая ни на миг.

Когда Саванна подошла к границе, она увидела людей у склона леса. Там, далеко внизу, отражая солнечные лучи, сиял пруд. Именно оттуда доносились смех и радостные голоса. Она вспомнила, как водитель, что вез ее сюда, упоминал о месте, с множеством рыбы. Саванна живо представила себе эту картину: дети, играющие на берегу пруда, и наслаждающиеся каждым отведенным моментом влюбленные пары, не подозревающие о зловещих тенях, тихо нависающими над ними на вершине склона.

Саванна вздрогнула, будто очнувшись и протянула руку, чтобы бросить записку за черту, но вдруг замерла. Внутри нее разразилась буря эмоций: страх и борьба.

С одной стороны, желание защитить Сэма и Фиби от кошмара, в который она сама попала не по собственному желанию, притягивало её с невероятной силой. С другой стороны, эгоистичный шепот в голове уговаривал её не делать этого. Ведь за этой чертой её ждало вечное одиночество, гнетущее и холодное. Сможет ли она пережить здесь ещё одну ночь? Особняк был полон необъяснимых вещей, творившихся в его границах, и ей совсем не хотелось с ними сталкиваться.

Мысли о Сэме, который всегда находил выход, поглощали её. Возможно, в его компании не было бы так страшно, только вот сейчас она была одна, и одиночество душило ее в своих объятиях. Погруженная в свои мысли, находясь на распутье, она не сразу заметила, как лес потемнел. Вместо ласкового ветерка, воцарился пронизывающий холод. Вдруг внезапно раздался шорох за спиной, шёпот прокатился по кронам деревьев, будто нечто невидимое сползло вниз, и исчезло в глухих тенях травы. Саванна обернулась, но ничего подозрительного не заметила. Она ощутила только, как холодный ветер шевелит волосы на её затылке, но за спиной не было никого.

Ей казалось, что время уходит, и настала пора что-то решать. Она всё ещё колебалась. Злобный шёпот в голове упорно твердил ей:

«Ты навсегда останешься здесь, одинокая, никому не нужная. Никто не вспомнит о тебе, когда тебя не станет, Саванна…»

• — Это неправда. — прошептала она слёзно, сражаясь с собственными демонами в своей голове. — Просто мне не повезло. Я такую жизнь для себя не выбирала.

Резким движением руки она бросила записку за красную черту и затаила дыхание.

Записка не исчезла: Саванна видела, как она лежала на тропинке рядом с границей, которую сама уже никогда не сможет пересечь. Вздох полный облегчения вырвался из груди.

Сработало! Она ещё немного постояла, взволнованно глядя на белый смятый листочек у красной черты, с чувством выполненного долга.

Едва она развернулась и прошла несколько шагов, как вдруг услышала чей-то голос. Кто-то шел, напевая.

Саванна увидела приближающегося маленького мальчика, около восьми лет, в лёгкой хлопковой рубашке в синюю полоску и коричневых шортах. Его белокурые волосы переливались на солнце. Он шёл босиком, весело играя с палкой, и не сразу заметил её. Стараясь не привлекать внимание, Саванна тихо наблюдала за ним, бесшумно отступая назад. Ребенок свернул в сторону, куда вёл спуск к пруду, но вдруг остановился и обернулся, будто его окликнули. Их взгляды встретились всего на миг; когда мальчик перевел свои глаза куда-то за спину Саванны. Палка выпала из его рук, а на лице отразился ужас.

Она вновь обернулась, осматривая лес за собой, боясь увидеть то, что видел он. Саванна знала, чувствовала, что рядом кто-то есть, незримый и пугающий. Ей стало не по себе.

Когда она снова взглянула на мальчика, он уже лежал на тропинке. Страх окутал её, когда она поняла, что ребенок был мёртв: его глаза сделались бледными, будто из них высосали всю жизнь, а белокурые волосы поседели.

• — Нет, нет! — вскрикнула она, отступая назад, ее губы дрогнули, в глазах горел неподдельный страх.

«Как это могло случиться так быстро?»

Не разбирая дороги, Саванна в ужасе метнулась через лес обратно к особняку. Перед ее глазами все ещё стоял мальчик, безжизненно лежащий на тропинке. Лес угрожающе шелестел, пока Саванна бежала к дому. Боковым зрением она улавливала движение, что-то черное неслось рядом с ней, поглощая весь солнечный свет. Когда она перелезла через забор и достигла крыльца, её сердце застыло от душераздирающих криков мужчины, доносящихся из-за леса. Крики переплетались с другими голосами, один из которых принадлежал женщине. Её голос был полон горя и ужасных проклятий, изрыгаемых в адрес дома Локлифф — зло, готовое поглотить всё вокруг, лишь появится хоть малейший шанс. У неё не было больше сил прятаться от той жуткой правды, что охватила ее внутренний мир.

Саванна на мгновение замерла, не сразу осознав, что слезы катятся по её щекам. Они тихо струились, оставляя влажные следы на футболке, расплываясь темным пятном. В их следах прятался невыносимый ужас, как будто каждая слеза пыталась рассказать о том, что она только что видела.

В голове все крутилась одна мысль:

• " Что она натворила? Она убила ребенка!»

Однако, разум упорно шептал обратное. Это не ее вина, а проклятого особняка, этого омерзительного места, где затаились монстры, навечно запертые здесь. Вместе с ними застряла и она. Заметит ли она сама, когда рассудок покинет её? Хватит ли ей сил не сойти с ума от страха и одиночества?

Безвольно опускаясь на холодные ступени, Саванна плакала, расстроенная и подавленная. Ей было жалко себя, жалко того бедного ни в чем не повинного ребёнка. Ее намерения были благими, она хотела просто не допустить сюда Сэма, а вышло так, что дом все равно отобрал жизнь. Что-то шептало в воздухе, что Тени Ноктюрна не оставят её в покое. Что это ещё не конец.

Глава четвёртая

Когда стихли истошные вопли людей, наступила гнетущая тишина, нарушаемая лишь лёгким шелестом листвы. Вытирая слёзы, которые катились по щекам и оставляли следы горечи, Саванна ощутила глубокую пустоту внутри себя. Ей казалось, что она делала всё правильно, но в какой-то момент она забыла, что находится в другом месте, где всё не так, и на душе от чувства безысходности заскребли кошки.

«Какого черта я делаю? " — крутился в голове единственный вопрос.

Она вспомнила, что не курила почти сутки — время, в котором каждый миг казался вечностью для неё. Слоняться без дела по дому было невмоготу. Нужно было чем-то заняться, чтобы освободить голову от неприятных мыслей.

Часы перевалили далеко за полдень, и, едва поднявшись наверх, она, словно в трансе, потянулась к пачке сигарет и зажигалке. Сигареты давали ей чувство безопасности, словно связывая ее с тем прежним, обычным миром, где нет чертовски страшных вещей вокруг, и никто не пытается тебя убить.

Как только зажглась искра, и дым заполнил её лёгкие, Саванна смогла вернуться в реальность. Руки лихорадочно тряслись, сжимая тонкую сигарету. Жгучая и невыносимая боль была в каждом вздохе, но она никак не могла её унять. Она чувствовала, что настоящая пытка была внутри неё, а не снаружи. Лицо распухло от слёз, которые не прекращались, глаза щипало. Голова закружилась в бесконечном вихре страданий и снова разболелась, пронзая каждую клеточку её тела.

Мысли метались в голове, не находя ни ответов ни выхода, тело дрожало, словно каждое движение пробуждало не только физическую, но и душевную лихорадку. Саванна испытывала одиночество и безысходность своего положения, отчаянно ища хоть какое-то утешение для себя. Она наблюдала, как сигаретный дым растворяется в воздухе, и вдруг осознала: истинный ужас заключался не в том, что произошло, а в том, что ждёт ещё впереди.

«Сколько ещё она не знает об этом месте? Сколько ещё раз ей предстоит сражаться за свою жизнь? " — на эти вопросы у нее не было ответов.

• " Аннет. Черт, я совсем забыла про нее. Пора браться за дело. " — мелькнула мысль, когда она сжала сигарету между зубами.

Пройдя по белоснежной каменной дорожке, Саванна вновь оказалась у кладбища. Саванна закрыла глаза, не в силах заставить себя смотреть на тело. Поджатые губы дрожали, дыхание участилось.

Она стояла над трупом, не в силах притронуться к неподвижному телу. Нужно взять себя в руки… Саванна открыла глаза и посмотрела наверх, туда, где синее бескрайнее небо украшали кроны деревьев, где должны быть птицы и следы самолётов. Но ничего. Только она, давящая на нервы тишина и разлагающийся труп. Избегать и дальше открытого вопроса о захоронении тела она больше не может. Нужно сделать это сейчас, пока решимость не пропала, иначе, не сделает этого никогда.

Тело Аннет по- прежнему лежало там же, как будто вплетаясь в саму тишину окружающего леса. Нежный дневной свет, пробиваясь сквозь густую листву, лишь подчеркивал холодность того, что осталось от ее бабушки. Саванна старалась не смотреть на зловещий бледно- жёлтый покров мертвеца, глаза метались в поисках лопаты, как будто эта простая вещь могла избавить её от тяжести происходящего.

Она нашла лопату, прислоненную к одному из надгробий, и заметила, что на ней всё ещё остались следы засохшей земли — следы последних трудов Аннет. Докурив сигарету, Саванна бросила окурок в яму, и его тлеющий свет потух в темной прямоугольной дыре в земле.

• — Извини, дорогая бабушка, что вот так без почестей. — произнесла она в слух, с тяжёлым вздохом берясь за тело.

Холодные бледные руки скользнули по земле и зацепились за край ямы, не желая уходить в пустоту смерти. Серая сморщенная кожа трупа стала похожей на восковую. Саванна очень бережно волочила Аннет по земле, но не смотрела на неё, это было выше её сил. Каждый шаг отзывался горечью, как если бы сама земля скорбела о потере вместе с ней. Бабушка была тяжёлой, холодной и мёртвой. Ей никогда не приходилось кого-то закапывать, а уж тем более, трогать мертвые тела. Сколько же мужества может понадобиться, чтобы сделать такую простую но одновременно сложную работу обычному человеку, не связанному со смертью.

Когда тело глухо упало в яму, она быстро отвернулась, не желая смотреть, как мертвенно бледные глаза трупа уставились на неё снизу ямы.

• — Но ты не оставила мне выбора. — продолжила она тихо, берясь за лопату с потёртой ручкой.

Работая, Саванна старалась не думать о том, что делает, и не смотреть вниз. Подхватив земную тяжесть, она кидала их вниз, бросая влажные куски рыхлой земли в яму, ее руки были мокрыми от пота а в груди нарастал страх и чувство облегчения, которые смешались воедино. Глухие удары о тело были отчётливо слышны в тишине, во всей окружающей её обстановке, не давая забыть, зачем она здесь.

Каждая лопата земли, полетевшая вглубь могилы, казалась ей последней нотой в их печальной истории. Невыносимая внутренняя боль становилась всё сильнее, как будто земля сама требовала её душу.

Что будет с этим местом, когда не станет и самой Саванны? Кому, кроме этого безжалостного места, суждено обрести её мертвое тело? Или она, как единственный оставшийся в живых наследник особняка Локлифф, будет гнить в одиночестве, окружённая лишь бездушными статуями, что бродят во мраке ночи? Неужели такой конец её ожидает?

От этих мыслей Саванне стало горестно и ещё страшнее.

• — Я рассчитывала, что смогу познакомиться с тобой, спустя столько времени. — пыхтя говорила она, работая лопатой.- Ведь мы никогда по правде говоря, не были по настоящему знакомы. Я всегда думала, что ты бросила меня, как и мой отец.

Она остановилась на секунду, чтобы отдышаться и задумалась.

• — А ты и вправду бросила меня, как и отец. Как и моя мать. Мне кажется, что это ты отобрала у меня её. Если бы ты тогда не явилась к нам, она бы, возможно, всё ещё была жива. — сказала она с упрёком глядя на яму.

Периодически делая паузу на перекур, она беспокойно оглядывалась, её взгляд метался в поисках того самого склепа, о котором говорилось в зловещих записках. Он едва выглядывал из-за установленных надгробий, словно прячась от света, уводя мысли в мрачные дали прошлого. Его угрюмые очертания были затянуты туманом забвения, неся в себе мрак. Она чувствовала, как в воздухе витает невидимое дыхание: то ли воспоминания ушедших, то ли обещание встречи с вечностью. Каждое движение, каждая мысль погружала её всё глубже в бездну отчаяния. Она прижала к себе ладони, словно пытаясь согреть стиснутые в комок страдания, которые оседали на её сердце. В этом бесконечном потоке сожалений, мрачные мысли заползали в её сознание:

«Я не хочу быть забытой. Только не здесь. Не так.»

Каждый кусочек поросшего темным мхом камня вокруг неё, напоминал о том, что как бы ни была коротка жизнь, она всегда имела значение. А склеп всё продолжал таиться в тенях, таинственно маня к себе лёгким шёпотом.

Когда Аннет была погребена, Саванна с ужасом осознала, что её бабушка предусмотрительно позаботилась и о собственном надгробии. Оно стояло в стороне от ямы, внушительное и тяжёлое. Его грубо выбитая надпись гласила, что под ним покоится Аннет Изабель Локлифф. Без дат, без последних теплых слов. Просто имя, как и на остальных стоящих тут надгробиях.

Сдвинуть с места монумент стоило немалых усилий, а поднять на свежую могилу и подавно. Но у Саванны не было недостатка в решимости. Она хотела закрыть эту главу в своей жизни раз и навсегда и больше никогда не вспоминать о ней. Земля была рыхлая, и памятник всё время утопал в ней, проваливаясь всё сильнее во влажную землю. В какой то момент, она даже хотела бросить его, и уйти. Но упрямое желание завершить начатое не давало ей сделать этого. Худенькие руки её скользили по камню, изо всех сил толкая его, от напряжения, лицо раскраснелось и тело под футболкой вымокло. Ладони покрылись ранами и кровавыми царапинами, колено снова заныло от усилий с удвоенной силой. Мозоли лопались, болезненно пульсируя, сдирая остатки тонкой пленки.

Спустя время, надгробие встало на свое место, и Саванна уставшая и грязная упала на колени. В этот момент, под гнетом воспоминаний и безысходности, она поняла, что тяжесть утраты не покинет её, как и ее бабушка, навсегда оставаясь в сердце, словно потерянный след, который невозможно стереть из памяти.

Ее ладони покраснели и покрылись кровавыми подтеками. Саванна грустно смотрела на них, тяжело дыша. Лицо покрыла испарина и она всем телом дрожала от усталости.

• — Аннет Локлифф. Покойся с миром. — прошептала она, глядя на надгробную плиту.

Следующим шагом было найти склеп, но, усталая до предела, она решила отложить это дело на потом. После еды она займётся поиском монстров из склепа, если на это останутся силы. Сейчас ей нужно восстановить силы и поесть: Сухарики и орешки явно не могли заменить полноценный обед. Голова всё ещё адски звенела и колено время от времени начинало болеть, особенно в том месте, где был огромный фиолетовый синяк. Едва переставляя ноги от усталости по дорожке, она рассматривала под ногами странные символы на камнях, гадая, что они могли значить, кто их нанёс и с какой целью. Ей остро не хватало шума насекомых и города. Вокруг особняка да и во всем лесу было настолько тихо, что иногда это казалось просто невыносимым.

Когда Саванна переступила порог особняка, она заметила, как небо затянулось тяжёлыми тучами, а ветер усилился. Ещё несколько минут назад светило солнце, а сейчас всё резко переменилось.

Не желая вновь бродить в темноте по ещё незнакомому дому, она тут же потянулась к лампе, в которой судя по весу оставалось чуть меньше половины керосина. Она быстро собрала свечи из кладовки, вытащила зажигалку с коробкой спичек и зажгла лампу. С полной решимостью на лице, готовясь к предстоящей ночи, с некоторым облегчением подумала, что исследовать склеп придется завтра не смотря на предостережения бабушки. В этот раз Саванна проверила входную дверь, постучав рукой по тяжёлому деревянному засову и только тогда заметила на деревянной балке множество мелких символов. Освещая их лампой, она поняла, что они имелись лишь на балке. И больше во всём холле их нигде не было.

• — Видимо, так нужно, что бы это не значило. — пожала она плечами и вернулась в кухню.

Саванна бережно промыла раны на руках, умылась и направилась к люку. Найдя кухонный люк, она осторожно потянула за металлическое кольцо, кряхтя от усилий, вытаскивая на свет тяжёлую деревянную крышку. В нос ударил холодный, сырой запах подвального помещения. Темнота окутывала пространство, но прямо под люком виднелась отсыревшая деревянная лестница, ведущая вниз. Выглядела она не совсем надёжно, просто прислоненная к стене погреба, разбухшая и почерневшая от влаги. Саванна не медля, взяла лампу в руки, и начала осторожно спускаться, крепко держась свободной рукой за скрипящие поручни, ощущая сырость, запах земли и железа, наполнявшие затхлый воздух.

Свет освещал большие железные стеллажи, уставленные консервами, мутными банками с соленьями и десятками бутылок забродившего вина. Стеллажи ржавели здесь не один год, влага скапливалась на железе, медленно разъедая их год за годом. В погребе отсутствовала вентиляция, и место пришло в упадок — земляной пол покрылся скользкой слизью, а стены блестели каплями влаги, стекающие вниз.

Она выбрала одну из консервов, холодная ржавеющая банка едва умещалась в её худой руке, взглянула на дату, затем наугад взяла ещё несколько и поняла: все они до сих пор пригодны для употребления. Прочитав надписи, остановила свой выбор на парочке банок с рагу и стремительно поднялась обратно в кухню, не желая больше оставаться в холодном подвале.

После сырого погреба кухня встретила ее теплом и уютом. Саванна поставила лампу на стол, не спеша вскрыла ножом консервную банку и вытряхнула ее содержимое в сковороду с высокими бортиками. Напевая тихонько какую-то мелодию, она заваривала при этом чай прямо в эмалированном чайнике, добавила на стол пару пакетиков сухариков и несколько леденцовых конфет. Пока она занималась едой, её мысли всё время были заняты вопросами:

«Чем занималась Аннет в особняке? Дом выглядел заброшенным не одну неделю. Везде слой пыли, будто здесь никто и не жил.»

За окном стремительно темнело. Погода быстро менялась, надвигался шторм. Она вышла на крыльцо и взглянула вверх. Черные тучи мчались по небу, тяжело нависая над лесом, почти цепляясь за его верхушки, который уже начинал казаться живым и угрожающе шептал. Листья вихрем проносились мимо неё, взмывая вверх, к черному небу.

Ветер с дикой силой раскачивал деревья, заставляя их неистово шелестеть, предвещая непогоду. В этом регионе такая резкая смена погоды была не редкость, но сейчас он вызвал в ней забытые воспоминания. Когда гром и молния, смешанные с потоками дождя, надвигались на город, в котором она жила вместе с Фиби и Сэмом, они втроём дома всегда играли в прятки. В такие моменты, сердце билось чаще, каждый неожиданный шорох возбуждал страх, но потом звучал смех, когда кто-то, прячась за диваном, вдруг выскакивал, пугая остальных. Когда шторм становился сильнее, они забирались в комнату Сэма, словно она была их надёжной крепостью, и сидели все вместе у него на кровати, уютно прижавшись друг к другу. Они играли в настольные игры, и Фиби, с её огненными волосами и восторженными глазами, всегда мечтала о победе. Сэм и Саванна часто поддавались ей, наблюдая, как её лицо озаряет счастливая победная улыбка, как луч солнца в пасмурный день. Но за её радостью скрывалось что-то большее — ведь именно в эти ночи неистовая гроза заставляла её замирать от страха. Поэтому Саванна часто засыпала рядом с Фиби, а Сэм шептал сестре, чтобы заглушить шум дождя, утешительные слова. Родителей Сэма и Фиби почти никогда не было дома, они очень много работали, чтобы обеспечить такую большую семью. И за ними обеими часто приглядывал именно Сэм, заменив им отца и мать.