Бесплатный фрагмент - Тринадцать

Сон иногда может быть вещим

В кромешной тьме, в зловещей сырости обиталища, царил такой гнетущий ужас, что, казалось, он материализовался в самой атмосфере. Ни входа, ни выхода — лишь призрачное мерцание свечей, рождающее пляшущие тени на стенах и нестерпимый, тошнотворный запах серы, медленно сводящий с ума. Внезапно, свечи вспыхнули ярче, озаряя чудовищную залу. Высоченный, теряющийся во мраке потолок, ни единого окна, ни намека на дверь, а посредине — алтарь, словно призывающий к нечестивому ритуалу.

— Испугалась? Как же долго я тебя искал, — прошелестел за спиной голос, от которого кровь заледенела в жилах. — Неужели ты наивно полагала, что сможешь так просто сбежать от меня, а, жена?

Я медленно обернулась, сердце бешено заколотилось, отбивая паническую чечетку. Сверху вниз на меня взирали глаза неземной красоты, но полные такой яростной, испепеляющей злобы, что в них можно было утонуть. Это не был человек. Передо мной стояло существо высшего порядка: рога, словно выкованные из ночи, возвышались над головой, за спиной трепетали кожистые, черные крылья, а тело дышало нечеловеческой силой.

— Вот, чёрт, — невольно вырвалось у меня.

— Так меня еще никто не смел оскорблять! Ты окончательно потеряла рассудок, женщина? Перед тобой Сатана! Или ты думаешь, что статус жены оградит тебя от заслуженного наказания?

Я, пятилась, пока не уперлась спиной в ледяную стену, тут же ощутила, как холод пронизывает до костей. С грацией хищника, выслеживающего добычу, Сатана приближался ко мне, неотвратимый, как сама смерть. Закрыв глаза, я судорожно шептала молитвы, пытаясь изгнать кошмар… и проснулась.

В носу все еще стоял въедливый запах серы, настолько реальный, что я готова была поклясться: это был не просто сон. Но я лежала в своей комнате, в своей любимой кровати. В голове эхом отдавался тихий, зловещий шепот: «До скорой встречи, жена…»

Все это казалось бредом воспаленного сознания, жестокой шуткой. Я встала, потерла глаза, машинально понюхала волосы. Странно, но от них действительно исходил едва уловимый запах серы.

— Полный бред, — пробормотала я, пытаясь убедить себя в нереальности происходящего, и направилась в ванную, чтобы умыться.

Я, Анна, сорок три года. Среднестатистическая женщина, каких тысячи. Стройная — спасибо генам, зеленые глаза, крашеная блондинка. Ничего особенного. У меня есть сын, Артем, семнадцать лет. Только закончил девятый класс, решил взять год передышки перед поступлением. На следующий год пойдет учиться на пекаря, и начнется новая, взрослая жизнь. Живем мы в трехкомнатной квартире вдвоем с Артемом. Его отец появляется время от времени — проведать сына, иногда остается на ночь. В общем, постоянной семьей нас назвать нельзя. Работаю репетитором, хожу по домам к ученикам, помогаю им освоить русский, математику и физику. Кручусь как белка в колесе. После ванной, умытая, немного успокоившаяся, пошла готовить завтрак для сына и варить себе ароматный кофе. Ночное наваждение почти выветрилось из головы. Я напевала любимую песню, предвкушая утреннюю прогулку с собакой. Обожаю свою Еву, русского спаниеля. Милая, шустрая, глаз да глаз за ней нужен.

Выйдя на улицу, я поежилась от утренней прохлады, и мы с Евой отправились в лес — гонять белок и развеивать скуку. Осень вступила в свои права, неумолимо приближалось тринадцатое октября. Ненавижу эту дату. В этот день умерла моя любимая мама, с которой я так и не успела попрощаться. До сих пор помню тот страшный день, когда жила в Москве. Позвонил отец и сказал, что мамы больше нет, что нужно срочно вылетать на похороны. Как назло, все рейсы отменили из-за снегопада, который три дня не прекращаясь валил в Челябинске. Непогода закончилась, когда маму уже похоронили. Я прилетела только на поминки. Ладно, хватит ворошить прошлое, нужно жить настоящим.

— Эй, малышка, не убегай далеко! — крикнула я Еве, которая умчалась в погоню за очередной белкой.

— Здравствуй, красавица! — раздался за спиной голос, и по спине тут же побежали мурашки…

Встреча не во сне, а наяву

Медленно повернув голову, я сглотнула ком страха, застрявший в горле, и увидела перед собой маленького, забавного старичка. В его глазах плясали озорные искорки, а на губах играла тихая усмешка. Миниатюрный, добродушный, обутый в огромные кроссовки на коротеньких ножках, он вызывал скорее умиление, чем испуг. Я выдохнула и укоризненно произнесла:

— Дедушка, ну разве можно так подкрадываться в лесу, да еще и со спины? Если бы у меня был слабый мочевой пузырь, то я бы сейчас оконфузилась перед вами!

— Не серчай, внученька, заблудился я. Хотел спросить, как до лесного карьера добраться. Ты ведь часто здесь гуляешь, может, поможешь старику, проводишь? — заулыбался он.

— Провожу, конечно, мы как раз с Евой туда и направляемся. А вы часто здесь гуляете?

— Да не часто, девочка, отвык уже ноги калечить, устаю, — вздохнул дедуля. — А как тебе нынче в лесу? Красота-то какая! И собака твоя, вон, как угорелая носится, никак не набегается. Люблю животных, да и вообще все живое, доброе, светлое. К нему душа всегда тянется, — дедушка ласково улыбнулся и взглянул сначала на меня, потом на Еву. — Знаешь ли ты, что у любого леса есть свой хозяин? Это старый, огромный, черный ворон. Может, видела его? Он за всем приглядывает, все замечает. К нему можно прийти и попросить о помощи. Доброму он поможет, а от злого — улетит.

— В лесу и правда замечательно, — ответила я на вопрос старика, — а ворона этого мы знаем. Когда гуляем по хвойнику, а гуляем мы здесь почти всегда втроем: Артем, Ева и я. Артем — это мой сын. Так вот, каждый раз видим этого черного, древнего красавца. Сидит на суку и смотрит своим мудрым взглядом. Я всегда говорю сыну:

— Смотри, твой друг. — И он, улыбаясь, здоровается с лесной птицей, машет ему рукой.

Мы шли дальше молча, наслаждаясь лесными далями. Поляны искрились в лучах солнца, порхали стрекозы, лес дышал полной грудью, а деревья радовали глаз своим осенним багрянцем. Ева резвилась в кустах, гоняя белок. Дедушка шел бодро, до карьера оставалось минут пять ходьбы. Вдруг старик сдвинул брови и произнес:

— Чувствую добрую, светлую душу в тебе. Всю жизнь ты делала много хорошего для других, о себе никогда не думала. Береги душу, дочка. Предчувствую, как зло хочет заполучить ее. Но ты не унывай, помни, ворон всегда поможет доброй душе в лесу, отгонит тьму.

— Да разве кто-то может забрать то, что Богом дано? Всевышний дал душу, придет время человеку уйти из этого мира, он ее и заберет обратно.

Дед вздохнул и добавил:

— Многого ты не ведаешь, внученька, послушай старика. Есть души, которые Бог прячет от Дьявола. Не может их нечистая сила обнаружить, только во сне у нее появляется шанс проникнуть, когда человек расслаблен и беззащитен. Есть такая легенда: у Сатаны была жена, он выкрал ее душу с Небес, заточил и поместил в женщину из подземного мира. Мучилась душа, плохо ей было в Преисподней. Сатана творил зло людям, а его жена исправляла его зло на добро. Однажды Дьявол осерчал и убил свою супругу. Но он забыл о том, что убиенные души всегда попадают в Рай. Он потерял ее навеки, и весь Ад содрогался от его гнева. Он безумно любил свою женщину и уже много тысяч лет ищет эту чистую душу. Но Бог прячет ее от него, оберегает всегда ту, кому досталась эта ценность. Но если зло найдет женщину, в чьем теле находится эта душа, то Сатана завладеет этой дамой. Темный сделает все, чтобы душа больше не увидела Небеса. Дьявол обязательно позаботится об этом. Помни, девочка, человек беззащитен только во сне, старайся оберегать всю информацию, которую ты в сон пускаешь.

— Спасибо, дедушка, за предостережение, — с улыбкой посмотрела я на забавного старика. — Вот и карьер, мы пришли. Извините, но нам пора возвращаться, дома сын ждет.

Дедушка вздохнул, подошел к карьеру, сел на камень и подставил лицо теплому солнцу. Я повернула назад, а Ева уже шмыгнула в очередной бурьян. Как же нехорошо получилось, я забыла попрощаться со странным дедом. Ну надо же, вот промах. Оглянулась, на камне уже никого не было, а в небо взмыл старый, черный, мудрый ворон. Он сделал круг над моей головой, издал гортанный звук и улетел. Я машинально помахала ему рукой и прокричала:

— Пока, друг!

Видимо, милый старик уже ушел. Ну ничего, думаю, еще встретимся.

— Ева, давай домой, — свистнула я собаке.

Мы шли обратно по той же тропинке, а на дереве весело щебетала сорока. Неожиданно Ева бросилась на белку, которая выскочила на дорогу и спрыгнула вниз. К сожалению, собака успела схватить ее за холку, но рыжая выкрутилась и прыгнула на переднюю лапу Еве, повиснув на ней вниз головой и затихнув. Раздался душераздирающий писк и визг. Ева скулила, а белка в это время вгрызалась ей в лапу.

От страха за свою девочку я закричала на всю чащу, перепугав всех ворон, летающих над головой. Я хотела своим криком спугнуть грызуна, но белке было плевать на мой ор, она продолжала грызть многострадальную лапу моей любимицы. Собака выла, а я продолжала вопить. Наконец-то Ева поняла, что хозяйка у нее бестолковая и помочь ей не сможет, сама скинула белку с ноги и похромала в траву. Адреналин схлынул, и до меня дошло, что произошло и что животному необходима срочная помощь. Нужно немедленно бежать к ветеринару и ставить прививку от бешенства. Взяв собаку на руки, я побежала из леса. Так я давно не бегала, мне казалось, что я выплюну легкие по дороге.

Но все обошлось: в ветклинике нам поставили укол от бешенства, и после всех приключений мы побрели с Евой домой. Дома, как обычно, все закрутилось и завертелось: сначала обед, потом ужин, затем очередная вечерняя прогулка с собакой. А вечером Артем попросился на три дня к дедушке погостить. Конечно же, я отпустила его, ведь я безумно люблю своего папу, потому что он самый лучший отец и дед на свете, единственный близкий человек в моей жизни, который еще меня не покинул. Отправив сына к дедушке, я почитала любимую книгу и даже не заметила, как задремала.

Здравствуй, детка, а вот и я!

Он восседал на троне, словно высеченный из ночи. Золотая корона обвивала его рога, как символ вечной власти. Взгляд его глаз, полыхнувших злобой, пронзил меня насквозь, а затем тихий, бархатистый голос, словно шепот греха, прозвучал в тишине:

— Здравствуй, дитя. Я здесь. Не бойся, я не причиню тебе вреда, лишь исполню сокровенные желания твоей души. Любое желание, любое! Брошу к твоим ногам все сокровища мира, только попроси. Скажи мне, где твой дом, где ты живешь, милая. Подумай о самом дорогом тебе человеке, о том, кого ты любишь больше жизни. Ему грозит опасность, поверь мне.

Я вздрогнула, и в памяти всплыло лицо Артема.

— Умница, девочка моя, так держать. А теперь представь свой дом, его адрес, покажи мне его. Думай о нем, думай…

Словно удар молнии пронзил меня: нельзя! Боже, нельзя думать о том, о чем он просит! В голове замелькали образы: старый ворон, лес, красота бабьего лета…

— Ты издеваешься?! — взревел Сатана. Его пальцы, сжавшие подлокотники трона, искрошили дерево в труху. — Как ты смеешь играть со мной, показывать мне эту чепуху?! Да я уничтожу тебя за такое неповиновение!

Он рванулся ко мне, но видение расплылось, и я проснулась в холодном поту.

— Господи, когда же прекратится этот кошмар? — прошептала я, чувствуя, как липкий пот стекает по спине. — Прицепился, как банный лист, зараза!

В Преисподней Сатана кипел от ярости. Как такое возможно? Какая-то смертная обводит вокруг пальца самого Дьявола!

— Немедленно позвать ко мне Агалиарепта! Живо! — скомандовал он чертям.

Слуги бросились на поиски демона, единственного во всем Аду, кто умел разгадывать любые загадки. Агалиарепт, как всегда, сидел в Адском саду, попыхивая сигарой. Едкий дым поднимался вверх, окутывая причудливые деревья с ярко-алыми цветами. Бутоны цветов раскрывались и жадно поглощали сизый дым. Услышав быстрый топот, Демон понял, что нужен своему Господину.

Не дожидаясь приказа, он тут же материализовался перед Сатаной.

— Я слушаю, Мессир, — Демон склонился, ослепив Сатану белоснежной ухмылкой.

— Агалиарепт, мне нужна твоя помощь. Ты, конечно, помнишь мою женушку? Я почувствовал ее присутствие на Земле. Она слаба, заключена в теле смертной. Есть зацепка: во сне она показала лицо юноши и лес… этот хвойный бор ты знаешь, там правит старый ворон. Думаю, если найдешь это место, то где-то рядом отыщешь и ее. Не зря же в ее голове всплыли эти лесные чертоги, значит, она часто там бывает. Если справишься, проси, что хочешь. Но помни: береги ее, как зеницу ока! Если она умрет, мы еще тысячу лет будем ее вычислять!

— Хорошо, Мессир, я найду вашу жену, обещаю. Но как я узнаю ее в человеческом обличье? — Агал внимательно следил за Сатаной.

— По подростку, это раз. По ауре, это два. Она у нее белее снега, таких мало на Земле. Все, не раздражай меня, займись делом! — Сатана снова погрузился в чтение отчетов по котлам.

Затем взяв бумаги Сатана поднялся с трона и исчез, оставив после себя лишь запах серы. Агалиарепт мысленно прокрутил все детали, которые поведал ему Мессир.

— Знаю я эту тухлую ворону, — пробормотал Демон. — Конечно же, это Урал, скажу больше, город Челябинск. Для меня это не загадка, все элементарно.

Потом Демон усмехнулся, вспомнив про метеорит, который наделал столько шума у людишек. Знал бы Сатана, что пошлет небесное тело туда, где живет его жена, тысячу раз бы подумал, а затем забросил бы его в другую Тьмутаракань. Надо будет потом напомнить Сатане эту историю. Чуть не убил ту, которую веками ищет! Странная штука эта любовь… Даже высший Демон спасовал перед ней. Столько красоток, особенно в Преисподней, но нет, нужна какая-то смертная… Тьфу! — Агалиарепт сплюнул себе под ноги и поморщился.

— Пора, — Темный вздохнул и отправился на поиски той, что украла сердце самого Сатаны.

После кошмара я снова уснула и проспала до самого утра. Сладко потянувшись, я встала, пошла в душ, затем кружка бодрящего кофе помогла окончательно проснуться. Потом макияж. Ну как без него? Мне сорок с хвостиком, хочется еще радовать глаза людей.

— Ева, сегодня мы сами с усами. Тёма у дедушки, папаша его в командировке, — подмигнула я собаке и чмокнула ее в холодный мокрый нос. — Сейчас подумаем, что наденем, а дальше в лес. Только давай сегодня без бешеных белок, хорошо?

Ева весело заскулила и побежала к двери. Натянув джинсы в обтяжку, кроссовки на платформе и красную куртку, мы вместе с ушастой вышли из дома. Хорошо, что живем в центре города, все в шаговой доступности. До леса тоже недалеко, всего пять остановок. Вскоре лесной массив возник перед глазами, и я, отпустив Еву с поводка, шагнула вместе с ней на нашу любимую тропинку к карьеру. Но, немного подумав, решила сегодня изменить маршрут и прогуляться подальше, свернув на параллельную дорогу к Монахам. Пусть это немного дальше, зато собака выбегается.

Агалиарепт появился возле тропинки к карьеру и громко прокричал:

— Эй, старый хрыч, явись пред мои очи, поведай мне о внешности той, что мне нужна!

В ответ лишь тишина.

Агал присел на камень и стал ждать, шестое чувство подсказывало ему, что удача обязательно улыбнется ему.

Ева весело бежала по тропе, обнюхивая все вокруг и выискивая следы. Я всегда получаю удовольствие от леса, сосновая чаща — это моя стихия. Дойдя до Монахов, мы немного постояли на склоне, полюбовались красотой природы, а затем пошли спускаться вниз. Почему же Монахи имеют такое название? Да потому что еще до революции здесь жили монахи-старообрядцы.

— Ну что, Ева, сегодня не видели друга Артема? Я про старого ворона, — спросила я собаку, зная, что не получу ответа. — Может, дойдем до карьера или пойдем другой тропой?

На минуту задумалась, как же лучше пойти. Пока размышляла, уже подошла к развилке: одна тропа шла на карьер, другая — к вышке и затем к выходу из леса. Неожиданно на тропе увидели знакомого ворона. Он сидел на дорожке в сторону вышки и смотрел на Еву. Собака рванула в сторону красавца, пытаясь его поймать, а пернатый, отлетая на безопасное расстояние, снова садился на землю. Так мы и вышли из леса, миновав карьер, а потом пошли домой.

Черная птица пролетела над головой Агалиарепта, каркнув, словно насмехаясь над Демоном. Нечистый поднял взгляд к небу и прокричал старику:

— Сегодня ты ей помог, но так будет не всегда, старая плесень!

Злой и взбешенный, он вернулся в гостиницу, которую снял, чтобы быть поближе к людям. Выпив бокал виски, Темный задумался, что же он упустил. Потом растянулся на кровати, вызвал себе женщину и под ее ласки уснул.

Агалиарепт проснулся около трех часов ночи от того, что что-то щекотало его лицо. Ах, конечно, как он мог забыть жрицу любви, которая прильнула к нему всем телом? Осторожно отодвинув ее от себя, Демон поморщился: начался новый день, в котором он не может позволить себе облажаться. Второй раз судьбу он испытывать не станет.

— Мам, я вернулся, — услышала я, находясь на кухне.

Наконец-то мое чудо вернулось домой.

— Ну как, у дедушки? Что делали? Очень соскучилась по тебе. Как раз готовлю твою любимую курочку с картошкой в духовке. Скучал по маминой еде? Давай сейчас перекусим, а потом погулять сходим. Пока дождя нет, а то сегодня обещали, — засыпала я сына вопросами.

— Блин, мам, неохота, может, вдвоем погуляете? А я вас дома подожду? — с неохотой протянул Артем.

— Ничего не знаю, чтобы жирком не заплывать, двигаться надо. Тем более целыми днями ты или в телефоне, или в компе. Собирайся, без разговоров, идем.

Покушав, мы оделись потеплее и втроем отправились на прогулку.

В лесу было хорошо, даже несмотря на прохладу. Ну что поделаешь, не будет же всегда тепло и сухо. Ева, как обычно, умчалась вперед, а мы с Артемом пошли не спеша, нога за ногу, вдыхая морозный воздух.

— Здравствуйте, подскажите, пожалуйста, где здесь лыжная база? Хотелось бы взять напрокат велосипед, — послышался сзади тихий, вкрадчивый голос.

Обернувшись, я увидела интересного мужчину удивительной внешности: брюнет, высокий, с модной стрижкой. В его глазах горел адский огонь, а белозубая, лучезарная улыбка создавала впечатление, что этот человек явно не из Челябинска, а сошел с обложки модного мужского журнала. Подбирая челюсть с пола, я посмотрела на Артема, который пихал меня в бок, чтобы я ответила человеку.

— Вам нужно пройти до вышки, а там свернуть налево, увидите небольшое строение. Там и есть лыжная база, прокат, — натянула я ответную улыбку для незнакомца.

Агалиарепт не мог поверить в свою удачу: просто офигеть! Идет парочка: мальчик, которого показывал Сатана, а рядом — дамочка. Женщина как женщина, но если внимательно присмотреться, то можно увидеть яркое белое свечение, идущее прямо от груди. Демон окинул мадам оценивающим взглядом. Симпатичная, миловидная, стройная, небольшой носик, припухлые губы, сеточка морщин, которая не портит, а скорее показывает то, что женщина эта добрая до скрежета зубов. Но больше всего его поразили ее глаза. Недаром говорят, глаза — зеркало души. Сразу видно, что душа в ней непростая. Теперь главное — не спугнуть голубку и привлечь к себе ее внимание.

Ева выскочила из очередных кустов и ощетинилась, увидев незнакомца. Она грозно и громко залаяла, подвывая.

— Ева, фу, успокойся! Совсем не понимаю, что на нее нашло, — стала я оправдываться перед парнем. — Извините, но нам нужно идти, собака волнуется.

Не хотелось обижать мужчину, но надо было как-то от него отделаться.

Мы пошли дальше, ускорив шаг. Незнакомец отстал, видимо, определился с маршрутом к базе.

— Странный какой-то, как будто не из мира сего, — сказала я, взглянув на Артема. — Что думаешь?

— Не знаю, мужик, как мужик, но Еве он точно не по душе. Давай-ка будем осторожнее, всё-таки лес, мало ли кто здесь бродит, — Тёма криво усмехнулся.

Добравшись до карьера, мы задрали головы: небо затягивали чёрные тучи, молния полоснула по горизонту, и вот уже дождь сеял мелкую сетку.

— Ну вот, теперь точно промокнем до нитки, — констатировала я, глядя на хмурое небо.

— Здравствуй, внученька, — услышали мы сзади.

— Дедушка, вы как здесь? Сейчас ливень начнется, гроза! Ох, и не вовремя вы решили по лесу прогуляться, — повернувшись, я с улыбкой взглянула на знакомого старичка.

— Милая, что мне гроза? Не она страшна, тут дела пострашнее творятся. Слушай внимательно и не перебивай. Как только скажу — бегите, то неситесь со всех ног домой, а я следы запутаю. В лес пока ни ногой, зло здесь караулит. Теперь оно знает вас в лицо, но это не беда, главное — больше не попадаться ему на глаза. Артём, береги маму, она у тебя замечательная. И спасибо тебе, что всегда здороваешься со мной, я это ценю. Объяснять некогда, беги, внученька, БЕГОМ!!!

Мы с Артёмом сорвались с места и помчались от карьера в сторону дома, ломая сучья под ногами. Ева бежала рядом и радостно лаяла. Добежав до опушки, мы уже не чувствовали ни рук, ни ног. А в лесу разыгрывалось настоящее светопредставление.

— Ну что, старый хрыч, попался? Опять палки в колеса вставляешь? Попробуй остановить меня, лесной дух! — Демон расставил руки и жутко захохотал.

Раскат грома сотряс воздух, молния ударила в землю. Старик вдруг превратился в огромного ворона и ринулся в атаку на Демона. Со всех сторон на Тёмного бросились белки, вгрызаясь в его ноги и руки. Агалиарепт щелкнул пальцами, и всё вокруг замерло, словно в замедленной съёмке. Сбросив грызунов, он схватил ворона за клюв и отшвырнул в траву, как тряпку. Ворон больше не шевелился. Лес затрясся, загудел, заплакал.

Демон плюнул в сторону птицы и бросился преследовать свою жертву. Кусты цеплялись за одежду, царапали руки и лицо. Молнии вспыхивали рядом с ногами. Когда Тёмный вырвался к опушке, красотки и след простыл.

Оказавшись дома, мы с Темой переглянулись, и я задала сыну мучивший меня вопрос:

— Что это, чёрт возьми, было? Я, конечно, в этой жизни, может, чего-то не понимаю, в чудеса и мистику не верю, но то, что этот старичок и наш ворон — одно лицо, это я прекрасно осознала. Что нам теперь делать?

Видимо, я выглядела слишком испуганной, потому что Артём обнял меня и твердо сказал:

— Не высовываться. В лес пока ни ногой. Делать, как сказал наш общий друг, верный ворон — старичок.

Мы выпили чаю и каждый занялся своими делами.

Агалиарепт был доволен. Он сделал всё необходимое. Теперь ему известно лицо жертвы, а найти её в этой глуши — плевое дело.

— Ну, держись, детка. Посмотрим, что в тебе такого, чем ты так приглянулась Сатане. Скоро, очень скоро увидимся, обещаю…

Попалась, а может и нет

— Мессир, задание исполнено, — произнес Агалиарепт, склоняясь в глубоком, почтительном поклоне перед Сатаной. — Облик искомой познан, старый спорщик наказан, но дабы отыскать ее в этом муравейнике, нужно время.

— Агал, неужто забыл, кто пред тобой? Покажи мне образ возлюбленной, и сего будет довольно, чтобы ощутить пространство и узреть ее место, — усмехнулся Сатана, бросив взгляд, исполненный лукавства, на своего давнего друга.

Взгляд Сатаны, словно рентген, пронзил очи Агалиарепта, и вот, наконец, он увидел ее — ту, что искал сквозь века. Душа женщины пульсировала в его сознании, отзываясь знакомым эхом. Чем дольше он всматривался в образ, явленный Агалиарептом, тем сильнее осознавал, сколь дивно прекрасна оболочка, в которой заключено его сокровище, даже в нынешнем, смертном обличье.

— В ее глазах — целая вселенная, давно не встречал столь бездонных очей. Теперь я понимаю Его, — Сатана указал перстом ввысь, а затем поморщился. — Зачем Ему понадобилось столь тщательно скрывать ее от меня? Что ж, тем интереснее будет наша игра. Посмотрим, сумею ли я на сей раз вернуть то, что принадлежит мне по праву!

Великий прикрыл веки, и перед его внутренним взором пронеслась вся недолгая жизнь женщины, в чьей груди пылала душа его вечной супруги.

— Знаешь, Агал, она мне подходит. Лишь слегка подкорректируем эту смертную оболочку. Мне нужен божественный нектар, в малых дозах, для моей будущей жены.

— Зачем? Неужели не хочешь исторгнуть ее смертную душу из бренного тела? — изумился Агалиарепт, вскинув брови. — Для чего тебе эта смертная? Недурна, конечно, но, кроме глаз, там смотреть особо не на что.

— Все не так просто. Сперва необходимо склонить ее к совершению греха, и лишь тогда ее душа станет моей. Другого пути нет, увы. И да, она должна быть моложе, дабы выдержать всю силу моей любви, понимаешь?

Сатана узрел то, что искал. Вся жизнь женщины была пронизана числом тринадцать — зловещая цифра преследовала ее во всех значимых событиях.

— Да уж, это точно моя суженая, — прошептал Сатана, улыбаясь. — Поборемся за твою душу, милая!

Агалиарепт покинул покои Сатаны, погрузившись в раздумья. К кому же обратиться за божественным нектаром? Вспомнив об одной давней знакомой, он ощутил прилив интереса: как же она отреагирует на его появление после всего, что между ними было? Беатрис… Ангел, чье сердце некогда пылало к нему, но она так и не позволила страсти разгореться. Что с нее взять, Ангел!

Агал взмыл ввысь и направился к скале Плача, тихо взывая к Беатрис:

— Беа, милая, явись!

Он прикрыл очи и прислушался. Вначале донесся тихий перезвон крыльев, а затем возникла и она сама.

— Малышка, мне очень нужна твоя помощь, — взмолился Агал.

— Чего тебе надобно, мой любимый Демон? Я обещала тебе одно желание. Подумай хорошенько, готов ли ты использовать его сейчас, ибо после этого ты не получишь от меня ничего, ни одной просьбы твоей я больше не исполню, — прошептала Беатрис тонким, мелодичным голоском.

— Мне нужен нектар, — произнес Агалиарепт и отвернулся. Воспоминания о том, как Ангел отвергла его, все еще бередили душу, но, дабы сохранить остатки достоинства, он согласился на ее милость — одну-единственную услугу.

— Хорошо, Аги, будет тебе божественный напиток.

Беатрис простерла руку вправо, и в тот же миг в ее ладони возник небольшой флакон.

— Возьми, дружок. Мы в расчете.

С этими словами Ангел растаяла в воздухе, оставив Демона в одиночестве.

Агалиарепт показал язык Небесам и поплелся обратно к Сатане.

Тот уже ждал его, довольный проворством своего подручного. Хлопнув друга по плечу, он пообещал:

— Когда вся эта суматоха закончится, исполню любое твое желание. А теперь возьми нектар, добавь ей в любой напиток и возвращайся незамедлительно. Ах да, ее зовут Аня. Помню я одну Анну-мученицу: как только не искушал ее исполнением всех желаний, но нет, кремень! Ну да ладно, эту дамочку мы должны, просто обязаны додавить на какой-нибудь грех. Как ее найти, ты знаешь. Только, прошу, когда будешь материализовываться в ее квартире, убедись, что тебя никто не заметит. Жду тебя, друг Агал, и только с хорошими новостями.

Агалиарепту не составило труда возникнуть рядом с избранницей Сатаны: он был невидим, посему опасаться ему было нечего. Она сидела на диване, просматривая новостную ленту в телефоне, а рядом стояла чашка свежесваренного кофе. Откупорив крышку флакона с нектаром, Демон поднес его к кружке женщины. В этот момент она подняла глаза, устремив взор в то место, где он находился. Их взгляды на мгновение встретились, и Демон утонул в омуте этих глаз. Не медля более ни секунды, он вылил содержимое флакона в чашку, предназначенную для жены Сатаны, а затем отошел в сторону, дабы проследить, как будет выпито все до дна, как и повелел Великий.

— Артем, иди сюда, ты не чувствуешь чьего-то присутствия? Словно кто-то наблюдает, аж жутко! — Я увидела удивленные глаза сына и продолжила: — Знаешь что, бабушка Лариса собиралась в Испанию с твоей двоюродной сестрой Дашей, но девочка заболела. Давай попрошу, чтобы она взяла тебя с собой? Отдохнешь, развеешься.

— Если баба Лариса не против, то я всегда за. Позвони и спроси у нее, — Артем даже повеселел.

Набирая номер бабушки Лары, я немного волновалась: она была дама с характером, что, впрочем, неудивительно — в кого-то же был ее сын, отец Темы. В трубке послышались гудки, а затем я услышала долгожданное «Алло» на другом конце провода.

— Лариса Павловна, здравствуйте. Знаю, вы собрались в Испанию, но Дашенька заболела, и путевка пропадает. Может, вы возьмете с собой, за компанию, Артема? Я оплачу его поездку.

После упоминания об оплате голос бабушки смягчился, и она сразу же дала свое согласие.

— Артем, пойдем собирать сумку. Бабушка тебя возьмет с собой. Выезд через два дня из Екатеринбурга, поэтому выехать вам придется уже завтра.

— Мам, а как ты? — забеспокоился мой маленький мужчина. — Все хорошо будет? Ты не боишься одна остаться?

— Нет, малыш, не волнуйся, со мной все будет в порядке. Только не забывай звонить, — чмокнула сына в щеку и отправила собирать вещи.

Усевшись с кружкой остывшего кофе, я вдруг ощутила, насколько божественен этот напиток. Неужели Нескафе стал таким ароматным и вкусным?

Агалиарепт дождался, когда последний глоток упадет в горло женщины, и мгновенно исчез.

Со сборами мы провозились до вечера, упаковав все необходимое и даже то, что, возможно, и не пригодится. Лучше перестраховаться.

— Ну все, упаковались. Давай спать, заяц. Завтра рано вставать, бабушка заедет за тобой в пять тридцать утра. Деньги ей за тебя я перевела. С собой денежку вам тоже дам.

Я провалилась в глубокий сон. Всю ночь мне снилось голубое небо, перистые, белоснежные облака и златокурые Ангелы, играющие на золотых арфах. Не сон, а сказка.

Будильник прозвенел в пять утра. Я проснулась, потянулась и сразу же встала с кровати. Вдруг что-то тяжелое упало мне на спину. Я мгновенно ощутила на голове огромную шапку. Запустив пальцы в шевелюру, я ахнула. Невозможно, чтобы копна мягких, как пух, волос, длиной до пояса, выросла всего за одну ночь! На дрожащих ногах я подошла к зеркалу, и моя челюсть рухнула на пол рядом с тапочками. Из зеркала на меня смотрела незнакомая девушка. Глаза у нее были мои, но все остальное… Длинные белоснежные волосы, ровная кожа без единой морщинки, подтянутая фигура. Казалось, что за одну ночь стерлись лет двадцать жизни, прожитой в стрессе.

— Очуметь! — тихо промямлила я сама себе в отражение, не веря своим глазам.

Артем уже умывался в ванной. Минут через пять он вышел и уставился на меня безумными глазами, как до этого смотрела на себя я.

— Мама, что с тобой случилось? Выглядишь на все двести! Выпила за ночь всю амброзию у Богов? — Артем захохотал над своей несмешной шуткой.

— Очень смешно, сынок. Я бы тоже посмеялась, если бы не была в шоке. Одевайся, через двадцать минут подъедет баба Лариса, чтобы ей тебя не ждать. А с этим, — я еще раз взглянула в зеркало, — разберусь после твоего отъезда. Марш одеваться!

Проводив сына, я немного успокоилась. Все-таки было очевидно, что творится какая-то чертовщина. Я ощущала ее всеми фибрами души, и лучше, если ребенок в этот момент будет подальше от всей этой мистики.

Посидев за кружкой кофе, я почесала свое новое гнездо на голове и решила позвонить сестре. Юля была старше меня на четыре года. Общались мы редко. У каждой своя семья. У нее недавно родился внук. Поэтому сестра вечно находилась в делах и заботах, и мои проблемы были ей ни к чему. Но подруг в моей жизни не было, благодаря отцу Артема. Он сделал все, чтобы у меня никого рядом не оказалось, только он и никто кроме него. Поэтому оставалась только Юлька. Я взяла телефон и набрала ее номер. Слава богу, она взяла трубку сразу. Мне сказочно повезло.

— Привет, Юль. Можешь ко мне приехать? Разговор есть, — начала я сразу с места в карьер. — Все объясню, когда увидимся.

— Привет, Анют. Блин, ты же знаешь, у меня дел вагон и маленькая тележка. Еще Максимку везти в бассейн. Без меня никак? — Юля затихла в ожидании.

— Никак. Я же тебя никогда ни о чем не прошу. Ну давай, хоть на полчасика заедь, а? — скрестила пальцы на удачу и даже зажмурилась в ожидании.

— Ладно, минут через двадцать буду, как раз Никиту до Универа подкину. Но не больше, чем на тридцать минут, договорились? Занята жутко, — недовольным голосом проговорила сеструха и положила трубку.

— «Спасибо и на этом», — подумала я и пошла собирать кучу на своей голове. Мягкие, торчащие во все стороны волосы напоминали белый одуван. Было ощущение, что если сейчас на меня дунут, то мои волосы разлетятся, как парашютики у этого цветка. Кое-как заплела две косы, подкрасила губы и села в ожидании родственницы.

Сатана ликовал, наблюдая, как его коварный план воплощается в жизнь. Тёмный владыка был доволен проворством своего приспешника — Агалиарепт оказался достойным исполнителем. Теперь оставалось лишь немного подождать.

— Агал, сейчас нужно перенести её в иллюзорную реальность. Там-то мы и займемся ею вплотную. Как только она окажется в ловушке, считай, полдела сделано. Действуй, отправь её туда, а я буду ждать свою… женушку, — Сатана разразился зловещим хохотом. — И обратись к Велиару, он поможет тебе с этим делом.

Время тянулось мучительно медленно, словно вязкая патока. Казалось, прошло не меньше двух часов, когда вдруг раздался долгожданный стук в дверь. Я бросилась открывать.

— Ну, что стряслось? — раздражённо выпалила Юля, едва переступив порог.

Она прошла по коридору в комнату и наконец подняла глаза. Взгляд её застыл, а слова застряли в горле. Наступила мёртвая тишина, длившаяся, казалось, целую вечность. Юля внимательно меня рассматривала, то открывая, то закрывая рот, словно рыба, выброшенная на берег. Лишь спустя минут пять к ней вернулась способность говорить.

— Какая-то хрень приключилась, — я обвела руками своё тело сверху вниз. — Как думаешь, может, это вирус какой-то?

— Хотела бы я подхватить такой вирус, — в голосе Юли звучала неприкрытая зависть. — Ладно, давай по порядку. Рассказывай, что произошло?

Я поведала ей всё в мельчайших подробностях, начиная со зловещего сна о Сатане и заканчивая злополучным походом в лес. Сестра буквально повисла в воздухе от изумления.

Внезапно комнату окутала кромешная тьма. Я почувствовала, как чья-то хватка сдавила мою руку и толкнула вперёд. Столкновения со стеной не последовало, вместо этого моё лицо обдул лёгкий ветерок. Щелчок, и яркий свет ослепил меня. Я зажмурилась и тут же услышала справа от себя знакомый, но до боли разъярённый голос:

— Не поняла! Что это вообще значит? Мне вообще-то внука в бассейн везти через тридцать минут! — Ну всё, сейчас Юлька устроит всем разнос. Она умеет, особенно когда в ярости.

— Добрый день, дамы. Позвольте пригласить вас в наш ресторан на берегу морского побережья, — прозвучал у меня над ухом слащавый голос.

Мы обернулись и увидели за собой огромное открытое кафе, расположенное прямо на песке, у самого Красного моря. Официант склонился в таком глубоком поклоне, что мы с сестрой, грешным делом, подумали, что он сейчас переломится пополам.

— Какое ещё кафе? Ань, что здесь происходит? — Юля была явно взволнована, в её глазах читалось безумие. — Как это вообще возможно? Я так и знала, что ты втянешь меня в очередную авантюру, прямо как в детстве.

Сестра сняла куртку и бросила взгляд на свои ботинки. Жара стояла неимоверная.

— Если бы я только знала… Прости, что втянула тебя во всё это, Юля. Но ты хоть в одежде, а мне приходится красоваться в этом шикарном месте в растянутых трениках и майке с пятном от майонеза. Спасибо хоть в тапках, а не босиком, — я саркастически посмотрела на сестру.

Мы ещё раз взглянули на согнувшегося в три погибели официанта и решили не мучить его:

— Веди, любезный, — грозно произнесла Юля, одарив мужчину испепеляющим взглядом. — Есть у меня предчувствие, что именно сейчас появится твой благодетель с интересным предложением. Давай подождём его.

Мы подошли к столу и уселись. Официант моментально испарился, а мы принялись ждать невесть чего. Не прошло и десяти секунд, как стол начал ломиться от яств. Чего там только не было! Аппетит разгорелся не на шутку, и мы с Юлькой принялись поглощать пищу, словно две голодные акулы. Но у меня всегда был принцип: «Мы едим, чтобы жить, а не живём, чтобы есть». Вовремя остановившись, я поднялась из-за стола и потащила из кафе упирающуюся сестру.

Как только мы оказались за пределами заведения, оно мгновенно исчезло.

Сатана внимательно наблюдал за двумя сёстрами, а затем обратился к Велиару:

— Не пойму, зачем ты притащил вторую? Для чего она нам? Хотя… вижу одну пуповину — это говорит о том, что перед нами сёстры. Ну, ладно, пригодится для дела. Если говорить о первом грехе, то это было бы слишком просто, если бы она попалась на чревоугодии. Ничего, игра только началась, — Сатана потирал руки в предвкушении.

Сатана с Велиаром приняли человеческий облик и направились к сёстрам.

— Ну что, друг Велиар, приступим к моему любимому греху, — Сатана сглотнул слюну и посмотрел на одну из сестёр. — Сладострастие.

— Я не против, у меня ведь нет выбора? — с насмешкой произнёс Велиар, глядя на старшую из сестёр. — Правильно понимаешь. И вообще, в сторону моей… супруги даже не смотри, а то рога повырываю, — отрезал Тёмный Владыка.

Испытание грехами

Сатана и Велиар неспешно приблизились к женщинам. Зрелище они представляли собой комичное. Одна куталась в бесформенную толстовку и штаны с начесом, ноги утопали в грубых осенних ботинках, а в руках она мяла кожаную куртку. Другая же и вовсе сошла будто с цирковой арены: вытянутая пижама и нелепые тапки в виде мохнатых псов. Стоя спиной к ним, женщины о чем-то оживленно переговаривались. Та, что постарше, злобно ворчала, прожигая взглядом младшую, которая понуро взирала на пенящиеся волны.

— Приветствую вас, дамы, — Сатана картинно поклонился, одарив меня лукавым подмигиванием.

— А, вот и благодетель соизволил явиться во всей красе, — проворковала Юля, надвигаясь на Сатану словно разъяренная пантера.

Повелитель взирал на нее с настороженным недоумением, гадая, чего ждать от этой фурии. Сестра же, недолго думая, вцепилась ему в грудки и, притянув к себе, прошипела:

— Слушай сюда, уважаемый, сейчас же щелкаешь своими волшебными пальчиками и возвращаешь все на круги своя. И даже не пытайся плести мне небылицы о том, что ты тут совершенно ни при чем, просто прогуливался мимо. — Юля закатила глаза. — Мне даже не нужны подробности того, как это чудо со мной произошло. А Аню я тебе тоже не отдам, прекрасно понимаю, что тебе от нее нужно, и в благочестивость твоих намерений я не верю.

Юля отпустила Сатану, бросив напоследок:

— Если через пять минут я не окажусь в своей машине, мчащейся в бассейн, вам обоим не поздоровится.

Я же, в отличие от сестры, стояла как вкопанная, объятая страхом. Душа моя съежилась в тугой комок, хотя мужчина, стоящий напротив меня, был дьявольски хорош собой. Тело предательски тянулось к нему, повинуясь каким-то первобытным инстинктам. Прекрасные глаза… Где-то я уже видела этот взгляд, но где? Волевой подбородок, светлые волосы, красиво развевающиеся на ветру, безупречная фигура, обворожительная, лучезарная улыбка.

— Эй, мать, слюни подбери, ты чего, поплыла? — толкнула меня в бок сестра. — Совсем не видишь, что здесь творится чертовщина? Он даже на человека не похож, слишком идеален.

— Эй, мадам, у вас было желание? — обратился Сатана к Юльке. Он щелкнул своими загорелыми пальцами, и, словно раскат грома, прозвучало: — Исполнено!

В то же мгновение сестра растворилась в воздухе, словно дымка, а у меня все внутри оборвалось.

— Где она? — пролепетала я, обращаясь к парочке Демонов, но в ответ лишь увидела их усмешки.

Они переглянулись и, словно по волшебству, исчезли.

— Нормально, вот так и нужно поступать с людьми, которых пригласили в гости, — прокричала я в пустоту. — Джентльмены, блин! Ни объяснений, никакой информации. Ненавижу, когда делают интригу. — Я рухнула на песок, и слезы брызнули из глаз. — Могли бы хоть одежду удобную нашаманить, фокусники.

В это время Велиар и Сатана вернулись в Ад. Великого трясло. Хорошо, что он вовремя ретировался, иначе натворил бы такого, что потом не разгрести.

— Велиар, перенеси мою жену в покои моей сестры и дай ей подходящую одежду. Мне же нужно подумать, как быть дальше. Все игры закончились, — задумчиво произнес Сат.

Грехов много, тех, за которые душа попадает к нему. Но чем же испытать эту, которая нужнее ему всех на свете? Эта душа не знает зависти, в ней нет жестокости, она жертвенна. Попробовать блуд? Похоже, это единственное, что осталось. А если и это не сработает, что тогда?

— Ладно, решу эту задачку позже, а пока мне нужен отдых, — подумал Сатана, растянулся на огромном ложе и погрузился в дрему.

Я знала, чувствовала, что с Юлькой все в порядке. Скорее всего, она уже дома и у нее все замечательно. А что же делать мне? Я прилегла на песок, заложила руки за голову и закрыла глаза. Размеренный шум прибоя убаюкивал, погружая в полудрему.

— Артем, наверное, уже долетел, — подумала я о сыне, плотнее сомкнула веки и провалилась в сон.

Велиар перенесся обратно на пляж и сразу увидел женщину Сатаны. Она лежала на песке, улыбаясь во сне. Юная и такая беззащитная, она вызывала у него умиление. Он бережно взял ее на руки и перенес в Ад. Аккуратно уложив на кровать, он исчез, оставив после себя едва уловимый запах серы.

Мне снился Артем. Он улыбался, плавал в море, словно дельфин. Самый любимый человек в моей жизни, но и отец, конечно. Ради них я готова отдать жизнь, не раздумывая. Неожиданно картинка во сне изменилась, и я увидела его, того, кто во сне назвал меня своей женой. Демон внимательно разглядывал мое лицо, затем вздохнул и произнес:

— Все равно заберу то, что принадлежит мне. Ты всего лишь сосуд, который я рано или поздно разобью, а затем вытащу душу, когда придет время. Не думай, мне плевать на тебя. Ты обычная смертная женщина, слегка изменившаяся под действием нектара, но все равно мне не интересна. Я не устану тебя искушать, и рано или поздно ты сдашься. По-другому не будет. Вы, люди, с каждым разом становитесь все слабее, не способны долго мне сопротивляться. Кому-то нужны деньги, кому-то слава и женщины, кто-то мечтает о вседозволенности. Чего хочешь ты? — Дьявол взглянул на меня пронзительным взглядом, затем ухмыльнулся. — Ну не бывает так, неужели ты так и хочешь прожить всю жизнь в нищете? — Сат начинал злиться. — Я жду тебя сегодня на ужин, там все обсудим. Очень советую подумать над моим предложением и придумать желание.

Я проснулась. После сна остался неприятный осадок, да и картина, открывшаяся перед глазами, тоже не радовала. Заснула на берегу моря, а проснулась в какой-то комнате.

— Ну что ж, надо как-то отсюда выбираться, — подумала я, соскочив с кровати.

Обстановка в комнате была удручающе мрачной: все в красных, золотых и черных тонах. Окно во всю стену демонстрировало унылый пейзаж, кстати, тоже в темных красках. Открыв створки, я вдохнула воздух. Ну ничего так, дышать можно. У нас в Челябинске кислород порой и повонючее бывает. Перед окном раскинулся огромный сад, от которого убегала дорога в заросли какого-то непонятного для меня кустарника. В общем, можно походить, обследовать, где я все-таки нахожусь. Не могу же я вот так взять и оставить своего ребенка одного, без матери. Но это сделаю ближе к ночи, а пока… Что он там говорил про ужин? Придется сходить, а там разведать ситуацию. Главное оружие женщины, верно? Ее красота.

Открыв стоящий у стены шкаф, я обнаружила в нем ворох разной одежды и туфель. Отлично, начнем превращаться в женщину-вамп. Я достала из шифоньера платье цвета черной ночи, туфли на шпильках, а потом решила вспомнить молодость и все же встать на это орудие пыток.

Платье село идеально, облепив тело словно вторая кожа. Под цвет нынешних волос и их густоту смотрелось невероятно шикарно. Собрав шевелюру в высокий хвост, я натянула на ноги туфли, встала возле окна и стала ожидать того, кто за мной пожалует.

Прошла, наверное, целая вечность, но наконец-то дверь отворилась, и на пороге появился статный мужчина. Он поклонился, а затем попросил следовать за ним. Мы спускались все ниже и ниже. В самом низу слуга отворил огромные двери, запуская меня в великолепную трапезную. За длинным столом сидел «муженек» из сна. Он молча указал мне на противоположную сторону стола, а потом принялся за еду. Еле доковыляв до указанного места, я присела и внимательно осмотрела сидящего напротив Демона.

Сатана поглощал деликатесы и оглядывал меня с головы до ног:

— Тебе очень идет это платье. Туфли, кстати, тоже заценил. Приступай к ужину, Анна. У нас самообслуживание, — он уставился в свою тарелку, продолжая есть.

— Спасибо, не голодна, а вот вина красного, чтобы согреться, пригублю, — я налила себе бокал игристого и сделала глоток для пробы.

— А кто тебе сказал, что это вино? — ухмыльнулся Дьявол.

После этих слов напиток не удержался во рту и молниеносно вырвался через нос. Я жутко закашлялась.

— Спасибо, значит, обойдусь без вина, — отставила фужер в сторону.

— Как знаешь, — пожал плечами Сат, продолжая уплетать бифштекс.

Насытившись, Великий взглянул на меня долгим, изучающим взглядом, а потом поинтересовался:

— Что ты хочешь, Анюта?

Вот это обращение, «Анюта», покоробило меня, ведь так называли меня только отец да сестра.

— Хочу домой. Переживаю за Еву, как она там одна? Ее кормить, выгуливать надо. Беспокоюсь о коте, он тоже голодный. О сыне не волнуюсь, он пока с бабушкой, переживаю также о своем отце, ведь он звонит мне в день раз по десять, будет волноваться.

— Все это очень скучно, неинтересно, — Сатана зевнул, а потом закатил глаза. — Хочешь домой? Без проблем. Я попрошу за это, например, две ночи страстной любви, такой, чтобы врата Ада содрогнулись. Ну? Все в твоих руках. Хочешь выйти отсюда, придется заплатить цену, какую назначил я, по-другому никак. Думай, детка, у тебя два часа на размышление, хотя, если решение будет отрицательным, я все равно сделаю так, что ты сама попросишь об этих ночах. Но чем Сатана хуже Бога, с его свободой воли? Поэтому у тебя она тоже будет, но только сто двадцать минут, — после этих слов Великий растворился в воздухе с противным смехом.

Я встала из-за стола. Слуга бесшумно появился рядом и проводил меня обратно в ту комнату, из которой я вышла полчаса назад. Дверь захлопнулась, оставив меня наедине со своими мыслями. Все это очень, очень плохо, но сдаваться я никогда не любила. Открыла шкаф, сбросила платье и уродские шпильки, достала комбинезон, ботинки, куртку и переоделась. Костюм, конечно же, выбрала черный, ведь белый здесь явно не в моде. Ботинки супер-удобные, на шнуровке, очень похожие на солдатские. Подойдя к высокому зеркалу, я взглянула на свое отражение. Из него на меня смотрела молодая девушка, и комбинезон хорошо подчеркивал стройность фигуры. А вот волосы — это беда. Их надо было как-то спрятать, ведь они отсвечивали своей белизной, привлекая лишнее внимание. Открыв прикроватную тумбочку, я на свою радость обнаружила там острые ножницы. Схватив хвост, я чикнула волосы покороче, и сразу стало легче. Переживать не стоило, ведь они все равно быстро отрастут. Отрезанные локоны я затолкала под кровать. Отхватила кусок ткани от простыни. Естественно, белье в спальне было черного цвета, я даже не удивилась этому. Соорудив импровизированный платок, я повязала его на волосы, как бандану. Ну все, теперь я вполне готова покинуть эту Преисподнюю. По крайней мере, попытаться! Спрыгнуть с окна я не могла, ведь это страшно да и высоко, ноги мне еще пригодятся.

Я подумала о том, что слуги вряд ли станут шастать по замку, когда их Сатана находится в обители. Предчувствие не обмануло: вокруг не было ни души. Пулей скатившись по лестнице, я снова не встретила ни единого человека. В отчаянии заметила дверь — выход из этого проклятого дома, но она предательски не поддавалась. Сердце оборвалось: удача, казалось, навсегда отвернулась от меня.

— Мадам желает прогуляться в саду? — голос дворецкого прозвучал так неожиданно, что чуть не лишил меня дара речи.

От испуга язык прилип к гортани, но я сумела совладать с собой и лишь молча кивнула.

Слуга безмолвно распахнул дверь, церемонно поклонился и пропустил меня наружу.

В саду царила зловещая тишина, ни единого звука, ни одной птицы. Решившись, я углубилась в заросли и, оказавшись вне поля зрения, сорвалась с места, помчавшись по тропинке, ведущей от клумб к лесу. Бор манил и пугал своей непроглядной чернотой, но перспектива остаться в доме пугала еще больше. В несколько прыжков я достигла чащи. Хвойный лес и впрямь оказался мрачен: черные стволы деревьев, черная трава, лишь призрачный лунный свет едва пробивался сквозь кроны. Но отступать было некуда, и я продолжала идти, не видя иного выхода.

— Помогите… помогите, прошу… кто-нибудь! — слабый шепот донесся из-за кустов.

Осторожно раздвинув колючие заросли, я увидела огромного черного ворона, из клюва которого торчал острый, внушительных размеров камень. Внимательнее присмотревшись, я снова услышала приглушенный крик о помощи. Невероятно, но эта птица, казалось, обладала даром телекинеза, ведь из-за камня в клюве она физически не могла издавать ни звука.

— Потерпи, дружище, сейчас что-нибудь придумаем, — прошептала я, ласково поглаживая ворона по черным перьям. Подхватив с земли обломок ветки, я осторожно вставила ее в клюв птицы и, собравшись с духом, резко дернула на себя. Камень вылетел и с глухим стуком ударился о дерево. Ворон с облегчением вздохнул, прикрыл свои черные глаза и тут же крепко захрапел.

Новый друг, тоже неплохо

Я сидела возле ворона, ласково поглаживая его иссиня-черные крылья, уже добрых минут десять, терпеливо дожидаясь, когда он соизволит открыть глаза. Наконец, птица встрепенулась, приоткрыла один глаз, словно драгоценный камень, и внимательно, изучающе посмотрела на меня.

— Здравствуй, дух леса, — прошептала я с нежностью, одарив его робкой улыбкой и легонько щелкнув по клюву. Ворон окинул меня взглядом, полным недоумения, словно я была умалишенной, а затем его вдруг затрясло от беззвучного смеха.

— Какой дух леса? Здесь нет духов, это мертвый лес, кладбище надежд и грез. Смешная ты, — прокаркал он, а затем погрузился в раздумья. — Спасибо за помощь, если бы не ты, неизвестно, сколько бы еще я провалялся здесь, мучаясь от боли. А все из-за этого гада, Велиара. Поспорили с ним, что мне не удастся поймать камень, запущенный им ввысь, — пернатый смолк, задумавшись о чем-то своем.

— А тебе удалось! — подавила я смешок, который так и рвался наружу.

— Очень смешно, — проворчал ворон. — А, кстати, ты не видела этого злыдня? Прямо чувствую, сидит где-то и подсматривает за нами, радуясь моей очередной неудаче, — ворон совсем сник, его перья поблекли.

— Ладно, не грусти, главное, что все обошлось, — проговорила я, поглаживая его по голове. — Скажи, как выбраться из этого «милого» местечка? За этим лесом есть хоть что-нибудь?

Красавец-ворон встрепенулся, гордо расправил крылья, соскочил на землю, дважды стукнул лапой, и в мгновение ока передо мной стоял юноша, словно сошедший со страниц готического романа. Взъерошенные волосы цвета воронова крыла с синим отливом, высокий рост, точеные, словно высеченные из камня, скулы, гибкое, как у пантеры, тело, очень длинные, трепетные пальцы, а глаза… глаза были ярко-голубые, как безоблачное небо, что создавало поразительный контраст с его темной, почти демонической внешностью.

— Я Астартест, — представился он, — могу превращаться в ворона, но по большей части времени предпочитаю этот облик, — он стряхнул черную листву с одежды, а затем добавил с явной неохотой: — К сожалению, я не имею права помогать смертным, да и особого желания не испытываю, но я, вроде как, в долгу перед тобой. Скажи, как ты здесь оказалась? Вижу, не по своей воле. Душа твоя так и сияет белым светом, если честно, это зрелище доставляет мне физический дискомфорт, — демон передернулся.

— Меня зовут Анна, — ответила я, — как попала сюда, не знаю. Уснула на берегу моря, а проснулась уже здесь. Предполагаю, что это Сатана постарался. Очень нужно обратно на землю, домой хочу. Какая еще информация тебя интересует? — выгнула бровь, ожидая дальнейших вопросов.

— Ну уж нет, только не это, вот черт! — выругался ворон. — Точно, теперь вижу, нашел все-таки тебя Великий? — Астартест обошел меня, внимательно разглядывая, словно оценивая товар на рынке. — Что же делать… знал ведь, что сегодня не мой день, еще когда встретил этого гаденыша Велиара, он всегда приносит мне несчастья. Слушай внимательно, — тут Черный обвел лес глазами, — тебе здесь находиться нельзя. Эта чернота выпьет всю твою энергию до капли, до конца этого бора ты просто не дойдешь, упадешь и уснешь вечным сном. А часа через три тебя найдет твой «любящий» муженек, и тогда… сама знаешь, что будет. Но даже если бы тебе чудом удалось добраться до окраины чащи, — размышлял Аст вслух, — там находятся скалы, а внизу них — море черных слез. Отсюда только один выход, если тебя перенесет Демон. Других вариантов у тебя, барышня, нет, прости.

— Ну, в чем же проблема? Ты же Демон, помоги мне, отнеси домой, прошу, — взяла его за руки и заглянула в его небесные глаза. — У тебя глаза… божественные и очень добрые. Помоги мне!

— Да уж, сомнительный комплимент в Аду, — Астартест поморщился. — Если я помогу тебе, Сат сотрет меня в порошок, это в лучшем случае, а в худшем — развеет по ветру над морем. Ты связала меня по рукам и ногам, я не могу не вернуть тебе долг. Все-таки ты спасла меня. В общем, не знаю, что теперь делать, — ворон отошел в сторону и крепко задумался.

Он стоял с понурым видом, словно приговоренный к смерти, ожидая палача. Думал парень недолго, тяжело вздохнул, затем подошел ко мне:

— Я помогу тебе. Представь место, где хотела бы сейчас оказаться, и я немедленно перенесу тебя туда, — Астартест внимательно посмотрел мне в глаза, грустно улыбаясь.

— А как же ты? Не хочу, чтобы ты поплатился за свою доброту, — обняла ворона, погладив по спине. — Может, поищем другой выход?

— Слушай, перестань изливать свое милосердие, нашла для этого место и время! О какой доброте речь? Ты не в себе? Перед тобой Демон, я просто отдаю свой долг.

Я отвернулась от него. Чего я ожидала от этого места и тех, кто здесь обитает? Главное, что он согласился помочь, не побоялся, а это дорогого стоит. Повернулась к оборотню и еще раз крепко его обняла.

— Спасибо тебе, — поднялась на носочки и чмокнула Темного в щеку. — Ты всегда можешь обратиться ко мне, в любой ситуации, и я незамедлительно приду тебе на помощь.

Астартест застыл, словно громом пораженный. Он давно не чувствовал ничего подобного. Теплота, что разлилась в его груди, обжигала все внутренности. Ворон взглянул на девушку совершенно другими глазами, он наконец понял Мессира. Наверное, он сам бы искал такую женщину тысячелетиями. Ворон обнял меня в ответ, поцеловал в макушку, а дальше, с помощью телепатии, попросил:

— Думай о доме.

Увидев нужную картинку, Демон материализовался в то место, которое пронеслось в моей голове, оставил меня в комнате моей челябинской квартиры, а сам вернулся обратно в черный лес. Как только оборотень появился в Адском бору, из-за кустов вышел Велиар, с насмешкой издеваясь:

— Ну, ты и дурак, Астартест! Для чего тебе все это? Сатана размотает тебя, как клубок ниток. Ты бы видел себя со стороны, как юнец, повелся на чужую женщину, да еще чью — своего господина! — Велиар разразился хохотом. — Ладно, сынок, пока что я буду молчать о твоем участии в этом деле, но ты мне будешь должен услугу. Уговор? — Вел протянул руку для рукопожатия, чтобы скрепить слово.

— Я даю тебе слово, услуга будет оказана, — Астартест пожал руку Велиару в знак согласия.

— Если честно, я немного понимаю тебя, мне она тоже понравилась. Есть в ней что-то такое, какая-то грань… дамочка, словно на перепутье добра и зла стоит. Может, за это ее так любит наш Хозяин, — усмехнулся Вел, а затем исчез, растворившись в мрачном воздухе.

Открыв глаза, я завизжала от радости: боже, какое чудо — снова оказаться дома! Ева, моя любимая собака, радостно скулила и прыгала, пытаясь лизнуть меня в лицо. Я обняла свою любимицу, прижала к себе, потом расцеловала Кузю, своего кота, накормила и напоила всех животных, а потом схватила телефон. На экране была куча пропущенных звонков от папы, Юльки и Артема. Сначала набрала Артема: у них с бабушкой все хорошо, долетели, устроились в гостинице.

— Мам, почему ты не брала трубку? Я так переживал! — прокричал в трубку сын. — Я думал, уже что-то случилось. Как ты себя чувствуешь? Что вообще нового?

— Темка, не переживай, все отлично, я дома. Как бабуля? Не ругаетесь? Как погода? Будь аккуратней, не обгори, далеко не заплывай, за бабушкой следи, — сразу вывалила на сына все, что хотела спросить и сказать.

— Ну, мам, ты как обычно… все нормально, с бабушкой не ругаемся. Все будет хорошо, ты главное себя береги, я тебя люблю, — Темыч вздохнул в трубку.

— Я тебя сильнее. Ладно, Артем, люблю тебя, целуй бабушку, отдыхай, за меня не переживай, — чмокнула в трубку, а потом нажала на отбой.

Следующим звонком был вызов отцу, он переживал больше всех. Слава богу, Юля догадалась позвонить ему и сказать, что со мной все в порядке, предупредила его о том, что я уехала провожать Артема и бабушку до Еката, а телефон дома забыла и как только приеду, сразу ему наберу.

Последний звонок был адресован сестре. Даже гудки еще не пошли, а она уже схватила трубку взволнованным голосом.

— Анют, как ты? Где ты? Рассказывай! — вопросы посыпались, как из рога изобилия.

— Привет, Юлька, все вроде нормально. Мне очень повезло, даже сама удивляюсь. Сейчас я дома, но надолго ли… не знаю. Сама все видела, понятия не имею, чем все в конце концов закончится. Страшно, особенно когда одна.

— Анют, ты не представляешь, как я испугалась, когда неожиданно оказалась опять в своей машине! Думала, помру со страху, еще и тебя нигде рядом не было. Держись, смогу приехать через два дня, пока никак, мы на дачу выехали. Что завтра? — поинтересовалась сестра, зная, какое предстоит число.

— Завтра тринадцатое октября, у мамы двадцать лет со дня смерти. Я помню об этом, — тяжело вздохнула я, а потом добавила: — Мы с отцом на кладбище поедем, на могилу. От тебя тоже цветочки куплю, положу маме.

— Спасибо, Анют, всё, пока, пока, — Юля положила трубку.

Завтра папа очень удивится, когда увидит свою дочку на двадцать лет моложе. Придется что-нибудь придумать, не буду же его расстраивать и беспокоить рассказами про Демонов, не хочу его нервировать.

Приняла душистую ванну, перекусила горячими бутербродами с ароматным кофе и почти сразу, как легла в кровать, провалилась в глубокий сон, на этот раз без сновидений.

Сатана вошел в комнату, где должна была находиться его жена, но ее там не оказалось. Великий взревел и просканировал пространство. Он почувствовал: ее нет в Аду. Ударив кулаком в стену, Сат закричал:

— Велиар, явись! — Ярость клокотала в Дьяволе, грозя испепелить любого, кто осмелится предстать перед его гневным взором.

Демон возник мгновенно и, склонившись в низком поклоне, прошептал:

— Великий, ваша супруга покинула Ад. Не было повелений удерживать её силой, посему я был лишь сторонним наблюдателем. Ей содействовал ваш слуга, проводивший её до границы. Бес, оказавший сопротивление, развеян над Морем Слёз, — бесстрастно доложил Велиар, словно перечисляя пункты в скучном отчёте.

— Разумеется, не было повелений о силе! Ты в своём уме? С её головы не должен был упасть ни единый волосок! — прорычал Сатана, сквозь стиснутые зубы. — Впрочем, неважно. Главное, Анна теперь знает, кто она. А осознание своей судьбы ускоряет смирение. Завтра тринадцатое число, и предстоит совершить нечто важное. Ты должен приложить все усилия, чтобы моя женщина надела кольцо, которое я тебе вручу. И сделать это необходимо именно на кладбище, на могиле её матери. Она должна сделать это сама, запомни, это критически важно, сама, проклятая свобода воли, — в который раз подчеркнул Сатана, обращаясь к своему давнему соратнику.

— Как прикажете, Хозяин. Всё будет исполнено, — Велиар склонился в глубоком поклоне и тут же растворился в сгущающейся тьме.

Небеса

Самым дивным местом во всех мирах и вселенных были Небеса. Палитра красок здесь была невообразима: лазурь перетекала в жемчуг, золото искрилось в фиолете. Плодовые деревья шелестели изумрудной листвой, усыпанные плодами, словно самородным золотом. Вечно сочные, румяные яблоки манили взор. Под ногами хрустела сочная, изумрудная трава, всегда влажная от росы, сверкающей ярче бриллиантов.

На пушистом, белоснежном облаке восседал Бог, окидывая взглядом Рай с высоты. Великий и добрый, с нежной улыбкой, брови, волосы, борода — всё белоснежное, подобно облаку, служившему ему троном. От него исходила аура тепла, созерцания, созидания и безмятежного умиротворения.

— Здравия желаю, Всевышний, — тихо произнес Рафаил, расправляя мощные, белоснежные крылья и поправляя сияющий нимб над головой. — Я с отчетом. Позволите ли выслушать?

— Конечно, мой друг. Всегда свободен для своих детей. Слушаю тебя, — Бог повернул голову к Архангелу, одарив его внимательным взглядом.

— Хотел просить дозволения вмешаться в дела Сатаны: он все-таки отыскал душу своей супруги. К сожалению, смертная плоть слаба, и боюсь, как бы нам не лишиться этой ангельской души, — с волнением произнес Рафаил, добавив: — Мы столько сражались за неё. Будет невыносимо, если она погибнет в Аду.

— Сын мой, ты, кажется, забыл: мы никогда не вмешиваемся в судьбы смертных. Свобода воли для нас — превыше всего. Человек сам выбирает свой путь, и если он праведен, то не свернет с него. Я верю, что дитя, в чьём теле сейчас покоится избранная душа, справится. Иначе и быть не может. Душа, прошедшая через горнило Ада и обретшая покой на Небесах, всегда найдёт выход из любой тьмы.

— Но Сатана искусен в обмане, он умеет запутать и соблазнить, — промолвил Рафаил, с трепетом и надеждой глядя в глаза Бога.

— Знаю, о ком ты говоришь. Я про ту женщину, в чье тело вселилась душа. Она умна, необычайно добра и жертвенна. Она не поддастся искушению. Я верю в неё, — Бог вздохнул и добавил: — Но ты можешь помочь ей, незримо направляя и оберегая. Помни: решение всегда принимает человек сам. Такова моя воля, — Бог отвернулся от Ангела и вновь погрузился в созерцание своей обители, паря на облачном троне.

Рафаил поклонился и исчез. Он был рад: Всевышний позволил ему помочь любимой душе. Когда-то на Небесах малышка подружилась с ним. Они вместе порхали по Райским садам, вели долгие беседы и спорили. Он скучал по тем временам.

Рафаил шагнул с Небес и мгновенно оказался на Земле. Растворившись в воздухе, Ангел отыскал нужную душу и стал её незримым Хранителем.

Девушка спала на диване, свернувшись калачиком, словно дитя в утробе матери. Рафаил с нежностью смотрел на свою подопечную. Милое, беззащитное создание умиляло его, как и все души, которых он знал еще на Небесах. Все они были для него детьми — наивными и неискушенными.

— Не бойся, я всегда буду рядом и помогу тебе в любой беде, — прошептал Ангел, глядя на девушку. Она почти не менялась. При каждом перевоплощении душа выбирала себе похожие тела. Рядом с дамой витали очертания её близких: матери, бабушки и дедушки.

— Не тревожьтесь, родные, — тихо прошептал Ангел душам, — я буду с ней до последнего вздоха, оберегу, спасу и сохраню.

— Благодарим, благодарим, благодарим, — прошелестел благодарный хор душ.

Тринадцатое

Утро разбудил наглый трезвон будильника:

— Эй, соня, подъем! — надрывался он, оглушая комнату.

Потянувшись, я неохотно поднялась. Нужно было собираться: отец позвонит с минуты на минуту, а еще через полчаса будет ждать у подъезда. Умывшись и выпив кофе, я не успела сделать и глотка, как раздался звонок.

— Доброе утро, Анюта. Выхожу, одевайся теплее, свежо сегодня, — отец был верен себе.

— Привет, пап. Насколько «свежо»? — для него «свежо» могло быть и в минус двадцать, и в плюс пять.

— А в окно выглянуть не судьба, засоня? — усмехнулся отец. — Там, между прочим, первый снег выпал.

Прижав трубку к уху, я подошла к окну, раздвинула жалюзи и ахнула: мир преобразился, утонув в белизне. Черная земля за одну ночь укрылась белоснежным одеялом, а деревья надели подвенечные наряды, радуя глаз невинной чистотой.

— Ничего себе, красотища какая! — восхищенно протянула я, любуясь зимним дыханием осени. — Круто, похрустим снежком! Ты уже вышел?

— Да, стою на остановке, сейчас троллейбус подъедет и сразу к тебе. Нужно будет цветы купить, маму порадовать, — голос отца звучал грустно и даже взволнованно.

— Хорошо, уже почти готова, жду, — ответила я и, повесив трубку, принялась быстро выбирать одежду.

Спустя двадцать минут я, закутанная в теплые штаны, водолазку и пуховик, обутая в ботинки и увенчанная своей любимой безразмерной шапкой, в которую с трудом удалось запихнуть непокорную шевелюру, стояла у выхода, запихивая в карманы деньги. Натянув перчатки, я выскочила из подъезда и тут же столкнулась с отцом. Он как раз подходил.

Мы обнялись и направились к остановке, где садились на маршрутку, идущую до кладбища. Отец внимательно посмотрел на меня, улыбаясь:

— Хорошо выглядишь, дочь. Прямо расцветаешь с каждым днем, — он ласково обнял меня за плечи и добавил: — Как же ты похожа на свою мать…

— Конечно, похожа, пап. И на тебя тоже. Все же мы родные люди, одна кровь, — я поцеловала отца в щеку, подумав о том, что для родителей мы всегда остаемся детьми.

До кладбища добрались быстро. Выйдя из маршрутки, мы вместе с отцом подошли к женщине, торговавшей цветами. Я купила у нее восемь алых роз — четыре от себя и четыре от Юли. Отец взял дюжину белых роз. Затем мы неторопливо направились к могиле.

Подойдя к маминому пристанищу, мы возложили цветы на снежный холмик. Отцовские розы сливались с белизной снега, а мои, пылающие на его фоне, казались сгустками крови. От этого сравнения мне стало не по себе.

— Я очень скучаю по маме. Она была лучшим, что было в моей жизни. Любил ее безумно, и до сих пор люблю, представляешь? — глаза отца заблестели, и он отвернулся.

— Папа, все хорошо. Она тоже очень любила нас всех, а тебя — больше всех. И я тебя очень люблю, не забывай, — я обняла его, успокаивающе поглаживая по широкой спине.

Так мы и стояли, погруженные в собственные мысли, вспоминая маму и счастливые моменты, связанные с ней.

— Ну что, пойдем, а то, похоже, снегопад начинается, — отец взглянул на небо. — Давай, прощайся, а я пока пойду.

Я проводила взглядом удаляющуюся фигуру отца, а затем повернулась к памятнику, чтобы еще раз взглянуть на фотографию любимого человека.

— Мама, я тебя люблю. Постоянно думаю о тебе. Мне тебя очень не хватает, — прошептала я на прощание.

Повернувшись, чтобы пойти следом за отцом, я вдруг почувствовала, как будто кто-то тронул меня за плечо. Обернувшись, я увидела на могиле, в самом дальнем углу памятника, что-то блестящее.

— Ого! Что это? Откуда? Может быть, мамин подарок? — прошептала я, разглядывая диковинку.

Я наклонилась, потянулась к кольцу. Оно манило к себе блеском красного рубина, венчавшего перстень. Подняв его и отряхнув от снега, я сняла перчатку, чтобы примерить это великолепие. Но кольцо, словно живое, выскользнуло из пальцев и снова упало в снег.

— Не смей мешать мне, Рафаил, — прошипел Велиар. — Не вмешивайся! Твое дело — стоять рядом и наблюдать, голубок.

— Я не вмешиваюсь, Велиар, — спокойно отозвался Ангел и положил руки на плечи подопечной, даруя ей покой.

— Ага, конечно, не вмешивается он! Колечко само упало в снег, да? — возмутился Демон. — Не боишься своего начальства? За то, что лишаешь человека свободы воли, оно тебе быстро нимб начистит! — от собственной шутки Демон расхохотался.

— Уйди, Велиар. Это место упокоения душ. Не мешай людям говорить с их близкими, — Рафаил вздернул бровь и с вызовом посмотрел на собеседника.

— Тебе не удастся ничего изменить, голубь сизокрылый. Механизм запущен, и рано или поздно все будет по-нашему! — воскликнул Велиар.

Наконец мне удалось дотянуться до злополучного кольца. Взяв его в руку, я внимательно рассмотрела его вблизи. Оно манило, притягивало, переливалось.

— Ну давай, детка. Оно очень подойдет твоему пальчику. Давай, надень его, — шептал Демон, замирая в ожидании.

Взяв украшение двумя пальцами, я все же решилась надеть его на безымянный палец, но не успела: откуда ни возьмись, вороньи когти вцепились в перстень, лежащий у меня на ладони, и выхватили его. Черный пернатый взмыл ввысь с моей добычей, а в тот же миг снизу в него полетела палка, выпущенная неведомо откуда. Птица спикировала в сугроб метрах в ста от меня и исчезла из виду.

— Все, что ни делается — к лучшему, — подумала я и пошла в сторону отца.

— Ну все, Астартест, ты долетался! — взревел Велиар. — Отхватил палкой? Еще от Сатаны получишь, только не палкой, а чем-нибудь потяжелее. Больше покрывать тебя не буду! — злой Демон растворился в воздухе.

Рафаил удивленно смотрел на происходящее. То, что он был в шоке, — это ничего не сказать. Чтобы дьявольское отродье помогло человеку, да еще и избранной самого Сатаны, — это было невероятно. Этот Темный либо безумец, либо храбрец. Ангел направился туда, куда упал Астартест. Тот лежал на земле, держа в клюве кольцо, и из его крыла сочилась кровь. Рафаил прикоснулся к ране, и она мгновенно затянулась. Ворон с благодарностью посмотрел на Ангела, кивнул ему в знак признательности и взлетел ввысь.

— Ох, какие чудеса творятся на Земле! Как же я вовремя здесь оказался! — прошептал Рафаил и полетел следом за своей подопечной.

— Ну что, попрощалась? Что-то ты долго, — отец стоял, переминаясь с ноги на ногу.

— Замерз? — на мой вопрос родитель отрицательно покачал головой. — Смотри, какие хлопья с неба валят! Ты был прав — снегопад, прямо как тогда, двадцать лет назад…

Мы двинулись к выходу с кладбища. Пройдя почти половину пути, на пару с отцом увидели возле могилы, где памятник стоял в виде огромного Ангела, старушку. Она сидела и плакала, а потом вдруг упала как подкошенная.

Вместе с папой вскрикнули и бросились к ней. Подняли ее, отряхнули и посадили на скамейку рядом с памятником. Бабуля выглядела как огурчик, словно и не теряла сознание минуту назад. Чудеса!

— Как вы, бабушка? Может, скорую вызвать? — спросила я.

— Нет, спасибо, внученька. И тебе, сынок, спасибо, — бабуля взглянула на отца и улыбнулась. — Все уже хорошо.

— Ну, тогда мы пойдем, — родитель встал со скамейки. — Аккуратнее, бабушка. Может, вас проводить до остановки?

— Спасибо, милый, не надо. Идите, все хорошо будет, — махнула она рукой.

Я тоже поднялась, но, только собралась идти, как шустрая старушка схватила меня за руку и быстро заговорила:

— Ты, милая, хорошая девочка. Слушай меня внимательно: завтра иди в лес. Там тебя будет ждать твой старый друг. Ему нужна твоя помощь, — бабка весело подмигнула мне.

— Какой друг? — удивилась я, но вдруг меня осенило. — Ворон? Дух леса? — с надеждой посмотрела я на старушку.

— Он, он, родимый! Ждет, не дождется! — женщина снова мне подмигнула.

— Спасибо, бабуля. Обязательно приду, — я пожала руку пожилой даме и побежала догонять отца.

— Какая же наивность, до оскомины скучно, — промелькнуло в мыслях Велиара.

И в то же мгновение, словно марионетка, сбросившая лицемерную маску, на месте согбенной старушки возник Демон.

Я бросилась к папе, словно к последней надежде. Рафаил обернулся, и взгляд его наткнулся на торжествующую фигуру Велиара. Пелена обмана спала, и Ангел с горечью осознал, как его провели. Но что он мог сделать? Нерушимая политика невмешательства связывала ему руки. Во взгляде Рафаила читался упрёк, но Велиар, гордый своей выходкой, лишь озорно показал ему язык и, ликуя, растворился в воздухе.

После кладбища мы с папой заехали ко мне. Чай с тортом, тихие воспоминания о маме… А потом он уехал, оставив меня наедине с тишиной.

Не прошло и пяти минут, как в дверь позвонили. «Неужели что-то забыл?» — мелькнула мысль, прежде чем я поплелась открывать.

— Привет, малыш, — за порогом стоял Астартест. Взгляд его скользнул по моему лицу, и он подмигнул, бесцеремонно вторгаясь в мое личное пространство. — Укроешь меня у себя? — Он не забыл захлопнуть за собой дверь, отрезая меня от внешнего мира.

Я потеряла дар речи. Неужели это возможно? Демон на Земле, разгуливающий, как обычный смертный? Парень в джинсах, пуховике и шапке с помпоном — ни дать ни взять, типичный городской житель. Меня разобрал безудержный смех. Астартест обиженно отвернулся:

— Вот уж не думал… Я, между прочим, каждый раз тебя спасаю, рискуя всем, а она ржет! Могла бы хоть спасибо сказать, неблагодарная.

— Прости, просто… не ожидала увидеть Демона из Преисподней в обличье простого мальчишки. Мне всегда казалось, что Темные способны лишь материализовываться, а не бродить по Земле. Почему ты здесь, вороненок?

— Не называй меня так. Я — Астартест. И да, мы можем находиться на Земле, принимая облик смертных. Нас здесь много, просто ты не видишь нашу истинную сущность. И, кстати, никогда не поднимай с земли чужие кольца. Это чревато огромными неприятностями.

— Боже… Так это был ты с кольцом? — Я вскинула руки в отчаянии. — Ты его выхватил? Но зачем? Как ты вообще…? Я видела, что в тебя попала палка!

Астартест поморщился от упоминания «Бога», сорвал с головы шапку, скинул куртку и, наконец, ответил:

— Кольцо Сатаны. Надень ты его на палец, и стала бы марионеткой своего супруга. Этот перстень — его жены, то есть твой, когда-то был. Тебе всегда давали его обманом, даже в той жизни. Ты носила его, и выглядела при этом… как зомби. А отвечая на остальные твои вопросы: со мной все в порядке. Один добрый «человек» помог, залечил крыло, — Астартест бросил взгляд за мою спину, приветственно кивнув Рафаилу.

— Слушай, давай лучше чай попьем, — спохватилась я. — Спасибо тебе, Аст, за помощь. Можешь жить у меня сколько нужно.

— Спасибо, Анечка. Все-таки я в тебе не ошибся, — Астартест шутливо поклонился и послал мне воздушный поцелуй.

Мы попили чай, а потом каждый занялся своим делом. Я села готовиться к субботним занятиям с детьми: с Камилой нужно было подтянуть ВПР по русскому за четвертый класс, потом Полина, с которой мы зубрили ОГЭ, а за ней Никита, которому требовалась помощь по физике, математике и английскому за восьмой класс. Астартест, выпросив мой телефон, что-то увлеченно смотрел в интернете, заливаясь смехом на всю квартиру.

— Мне завтра нужно будет сходить в лес, — я выжидающе посмотрела на ворона.

— Отлично, я с тобой пойду, — отозвался Аст, не отрываясь от телефона. — Покажи мне мою комнату. Хочу отдохнуть, — попросил невозмутимый Демон.

Я проводила его в комнату Артема, доделала свои дела и легла спать. Завтра меня ждала встреча со старым другом. Я провалилась в глубокий сон, а тем временем Рафаил нежно погладил спящую женщину по голове, словно повторяя жест ее матери, а затем направился в комнату Астартеста.

— Заходи, не стесняйся, — проговорил Демон Рафаилу, не поднимая глаз от телефона. — Что нужно? Вроде как я тебе жизнью обязан за спасение.

— Здравствуй, Астартест. Не стоит благодарностей. Тому, кто протягивает руку помощи другому, Бог тоже помогает, — Рафаил поправил тунику и продолжил: — Завтра у Анны назначена встреча, но не с тем, о ком она думает. На кладбище Велиар, приняв облик старухи, обманул ее, сказав, чтобы она пошла завтра в бор к знакомому ворону. Чувствую, зло сгущается. Ей нельзя туда идти.

Астартест оторвался от телефона и испуганно уточнил:

— Ты уверен насчет Велиара? — Ангел кивнул в знак согласия. Аст сглотнул слюну и добавил: — Я подумаю, что можно сделать. Спасибо за предупреждение, а теперь иди. Хочу отдохнуть. Еще раз спасибо.

Рафаил вышел из комнаты, а Асти растворился в воздухе. Ему нужно было срочно разведать обстановку на завтрашний день. А где он мог это сделать, как не в Аду?

Ну ничего себе!

Астартест затаился у двери, ведущей в покои Сатаны, напряженно прислушиваясь к доносившимся оттуда звукам. Он знал повадки прислужников: стоило Хозяину появиться в своих владениях, как они тут же врассыпную, словно крысы, исчезали в темных углах. Так что опасаться быть замеченным не приходилось.

— Ого, — промелькнуло в голове у Аста, — да тут, оказывается, целый шабаш! — За дверью отчетливо слышались три голоса. — Ну как же без тебя, Велиар? — услышал Астартест голос, от которого его передёрнуло, и демонстративно показал двери средний палец. Во втором голосе он без труда узнал Агалиарепта. Третий, без сомнения, принадлежал Сатане.

Внутри царила атмосфера разнузданного веселья. Демоны, прихлёбывая вино, без умолку обсуждали планы, которые готовили на завтрашний день.

— Великий, а помните тот метеорит, что вы обрушили на землю? В результате вы уронили его прямо на Челябинск, — Агалиарепт выжидающе посмотрел на Повелителя. — Знали ли вы тогда, что там находилась ваша супруга? Не находите это… забавным, даже нелепым?

— Да, интересная штука — судьба, предначертания, фатум… А самое интересное, знаете что? — Сатана сделал театральную паузу, наслаждаясь предвкушением. — Когда небесное тело прочертило небо, я тут же воздвиг над городом купол, отрезав его от всякой связи с внешним миром. Вы же знаете, как сладостно наблюдать за людской паникой, прямо бальзам на сердце, когда они мечутся и суетятся, словно тараканы в муравейнике. И что вы думаете? Нашлась одна-единственная смертная, которая пробила мой купол! Именно ей одной из всех людишек удалось дозвониться до нужного ей места, хотя это было невозможно, связь я заблокировал! Догадываетесь, кто это был?

— Неужели… она? — Велиар с неподдельным интересом уставился на Хозяина.

— Именно! Меня до жути заинтересовала эта смертная, осмелившаяся тягаться с самим Великим. Я материализовался рядом с ней, а она в это время звонила воспитательнице в детский сад, где находился её ребёнок. Смотрел на неё… что-то в её облике показалось мне знакомым, особенно взгляд, но я отогнал эту мысль. Сами знаете, как мне противна эта материнская любовь к своим отпрыскам. Кстати, тогда у неё были жгуче-красные волосы, словно пламя, настоящая демоница. А сейчас белая, как моль, видимо, душа готовится к небесной жизни, — Сатана злобно заскрежетал зубами и показал кулак в сторону небес, вспоминая свою белокурую женушку.

— Господин, как мы накажем Астартеста? — как бы невзначай поинтересовался Велиар. — Этот ворон стал жутко меня раздражать, подлый крылатый.

— Вот же сволочь! — прошипел Астартест за дверью. — Ну я тебе это припомню! — погрозил он кулаком в сторону двери, а затем снова прильнул к ней, жадно ловя каждое слово.

— Не будем наказывать этого юнца, он мне импонирует. Пойти против меня осмелится не каждый. Интересно посмотреть, что он будет делать дальше. Не серчай на него, Велиар, из этого ворона выйдет сильный Демон-оборотень.

— Вот и славно, — пробормотал себе под нос Астартест. — Хоть одна хорошая новость, — и расплылся в довольной улыбке.

— А теперь давайте поговорим о завтрашнем дне, — Сатана вперил взгляд в Велиара. — Ты лучший из Демонов, твои иллюзии способны запутать даже меня.

— Да, я помню о завтрашнем дне. Уже заманил вашу супругу в лес. Теперь осталось только заморочить ей голову, напугать, затравить, сделать так, чтобы она совершила убийство. Вы говорили об этом грехе, Мессир, хотя я сомневаюсь, что из этого что-то выйдет. Она не способна убить даже насекомое, — Велиар испытующе посмотрел на Сатану.

— Да, об этом грехе я толковал, ты прав. Хотя и я уже сомневаюсь в успехе этой затеи. Если удастся, будет превосходно. Как ни крути, это один из трех самых серьёзных грехов. Но если ничего не выйдет, тоже не страшно, — Сатана ухмыльнулся и добавил: — Но больше всего я жду тридцать первое октября. Вот это наше время! — Сатана потер руки. — Ночь Велеса, когда темные силы обретают наибольшую мощь. В этот день любая дверь может превратиться во врата в другой мир. А ещё это ночь истинной любви, когда возможна связь между злом и добром.

— Ну ничего себе! — воскликнул Астартест и тут же закрыл ладонями рот, понимая, что его услышали. Он мгновенно испарился.

Огромная дверь распахнулась, и Сатана, выйдя из покоев, жадно принюхался.

— Я же говорил, Астартест нас ещё удивит, — рассмеялся он и вернулся в комнату. — Здесь был воронёнок, он всё подслушал. Скорее всего, передаст информацию этой женщине. Вот чёрт, как всё предсказуемо. А теперь поговорим о завтрашнем дне серьёзно. Теперь нас никто не подслушивает.

— Какой он ребёнок, этот Асти! — хохотал во всё горло Агалиарепт. — Ну как можно быть таким беспечным? Самые могущественные Демоны сидят в комнате! Один из них тот, кто раскроет любую тайну и загадку — это я. Второй — лукавый повелитель иллюзий — Велиар. Ну, и вишенка на торте — это вы, Мессир. Мощь, и больше ничего не скажешь!

— Ладно, чёрт с ним, — раздражённо отмахнулся Сатана. — Завтра нужно создать иллюзию, да такую, чтобы она разочаровалась в самой себе. Мы забыли, друзья, уныние — тоже грех, и самый серьёзный. Велиар, подумай, выбери иллюзию на своё усмотрение, а там посмотрим.

Демоны продолжили пить вино и обсуждать адские планы.

Астартест, вернувшись из Ада, немедленно позвал к себе Рафаила и рассказал ему всё, что услышал от Демонов.

— Думаю, насчёт завтра можно не волноваться. Наша девочка с этим справится, она никому не сможет причинить вреда. А вот с тридцать первым числом надо что-то решать. Сатана прав, в ночь Велеса можно попасть в другой мир через обычную дверь, — Архангел задумался. — Но, если постараться, именно в этот день можно сотворить сильное зелье. Если дать его нашей подопечной, то ни одна тёмная сила не почувствует в ней избранную душу. Но оно перестанет действовать за час до полуночи. Ровно час она будет в опасности, и в это время за ней нужно будет следить особенно тщательно. Но зато Анна будет под защитой большую часть времени, — Рафаил посмотрел на Астартеста и добавил: — В это зелье должны влиться моя энергия света и твоя энергия тьмы. — Архангел вздохнул. — Меня за это по головке не погладят, тебя тоже. Так что время для размышлений у нас ещё есть. Думай, ворон.

— Давай отдохнём, завтра будет сложный день, — Аст взглядом указал на дверь, и Рафаил покинул комнату.

Мне приснился прекрасный сон: море, пляж и солнце. Я лежу под ласковыми лучами, моё тело насыщается витамином D. Прибой умиротворяюще шепчет, над головой кричат чайки. На пляже ни души. Вдоль берега идёт незнакомец. Он подходит ко мне, склоняется надо мной и страстно смотрит в глаза. Какие у него глаза! В них столько страсти, любви, желания, похоти, что хочется раствориться в них. Кажется, что я уже видела эти очи в своей жизни, и не раз. Что-то внутри меня трепещет, загорается навстречу ему. Я сама прикоснулась к его губам и взяла их в плен. Ощутив приятную тяжесть внизу живота, потянула мужчину на себя и крепче прижалась к его упругому телу. Дыхание участилось, хотелось продолжения, но он отстранился и, глядя на меня затуманенным взглядом, прошептал:

— Не место и не время, жена. Я тоже безумно этого желаю. Дождёмся ночи тридцать первого октября. — Он чмокнул меня в кончик носа и исчез.

Я резко открыла глаза. На часах было три часа ночи.

— Этого ещё не хватало! Вот паразит, опять залез в мой сон! Но как же он хорош, мой муженёк! — подумала я. — Надо ещё поспать, а то завтра буду как варёная курица. — Я перевернулась на другой бок и почти сразу уснула. Больше этой ночью мне ничего не снилось.

Сатана лежал в кровати и улыбался: что ни говори, а женщина есть женщина. Страсть течёт по венам каждой. Он вспомнил, с какой жадностью жена отвечала ему на пляже, и его улыбка растянулась до ушей.

— Ты будешь моей. Я подожду до тридцать первого числа и ещё ты непременно родишь мне дитя. Как же долго я об этом мечтал! Наследник, который поставит мир на колени. Сын Сатаны может родиться только от Великого и смертной женщины, в теле которой находится избранная душа. Именно сейчас это стало возможно, когда эта душа наконец-то нашлась, — Дьявол потёр ладони в предвкушении и впервые за тысячелетия уснул с улыбкой на устах.

Уныние

Я сладко потянулась, сонно зевнула и выбралась из постели. Кухня манила дурманящим ароматом свежесваренного кофе и соблазнительной выпечки. Астартест, как ни в чем не бывало, восседал за столом, прихлебывая ароматный напиток и с аппетитом уплетая круассан, щедро начиненный клубничным джемом.

— Доброе утро, обжора! Не слипнется? — лукаво подмигнула я ворону, не в силах сдержать улыбку. — А то смотри, щечки надуются, как у хомячка.

— Остроумно, — Астартест вскинул угольную бровь, одарив меня насмешливым взглядом. — Ты, кажется, забыла, что я, вообще-то, Демон. А мы, в отличие от вас, бренных, ни толстеем, ни стареем, и уж тем более не ноем по пустякам.

— Да ладно, Асти, я пошутила. Видимо, у вас, Темных, чувство юмора напрочь отсутствует, — я шутливо похлопала его по плечу и добавила: — Ну что, составишь нам компанию на прогулке по лесу? Еве как раз нужно растрясти жирок.

— Кому «нам»? — демон вскинул бровь, вопросительно взглянув на Рафаила.

— Как кому? — усмехнулась я. — Мне и Еве, разумеется.

— А, ты про псину. Конечно, пойдем. Я же обещал, — Аст закинул в рот последний кусок хрустящего круассана и, отряхнув крошки, направился в спальню переодеваться. — Буду готов через полчаса, — бросил он на ходу, скрываясь из виду.

Позавтракав в гордом одиночестве, я привела себя в порядок, а затем облачилась в свой уютный кокон: теплый спортивный костюм, ботинки, словно созданные для долгих прогулок, и, конечно же, любимая объемная шапка, без которой я не представляла ни один выход на улицу. Застегнув на Еве ошейник с поводком, мы наконец-то вырвались на свободу.

Октябрьский воздух обжигал щеки ледяным дыханием. Земля, словно присыпанная сахарной пудрой, кое-где была покрыта тонким слоем снега, радуя глаз своей невинной белизной. Деревья, словно поседевшие старцы, дрожали под тяжестью искрящегося инея, а из наших ртов вырывался густой пар, словно мы дышали драконьим пламенем.

— Ну и дубак сегодня, — проворчала я, кутаясь в мягкий шарф, и с укоризной взглянула на своего демонического компаньона. — А в лесу и вовсе околеем, задубеем, превратимся в ледышки.

— Хватит сыпать синонимами, — хохотнул Аст. — Надо было теплее одеваться. До леса дойдем, кровь разгонится, согреешься.

И он был прав. По мере приближения к лесной чаще мороз действительно отступал. Кровь весело заиграла в жилах, на щеках вспыхнул здоровый румянец, а зубы перестали выбивать дробь.

— Я полетаю, а потом догоню, — крикнул паренек и, словно птица, взмыл в морозное небо. Описав круг над нашими головами, он устремился вперед, зорко наблюдая за окрестностями с высоты птичьего полета.

За серебристой березой, потирая закоченевшие руки, стоял Велиар. Проводив взглядом парящего Астартеста, он прошептал, злобно усмехнувшись:

— Ну, началось! — и, словно тень, растворился в воздухе, начиная свою зловещую игру.

Мы вошли в лес, и Ева, увидев долгожданный снег, с радостным лаем принялась кататься в нем, словно в пуховой перине. Внезапно зазвонил телефон. Подняв трубку, я услышала елейный голос матери бывшего одноклассника Артема.

— Здравствуй, мать, — как всегда, фамильярно начала она. — Как у вас дела? А у нас все просто чудесно! Мой Игореша поступил в колледж, на программиста, ну ты знаешь. Его на практику за границу посылают, представляешь? А твой-то, видать, совсем сплоховал: старалась, тянула его всю школу, а он даже никуда не поступил, — она противно захихикала. В этот момент у меня возникло острое желание заткнуть ей глотку, но она продолжала ликовать: — Классуху встретила, рассказала ей про Игорешу, она прям горда была за него, а про твоего когда узнала, даже не удивилась, была уверена, что бестолковый, — ее мерзкий смех вновь разорвал тишину, а затем она заторопилась: — Ой, ну все, некогда разговаривать, ко мне люди пришли, пока, пока, я побежала, созвонимся, — и сбросила вызов.

В этом звонке было что-то неестественное, что-то фальшивое, ведь раньше мы всегда дружили, бережно относились к чувствам друг друга и к успехам наших детей. Но мозг, словно парализованный, отказывался анализировать вопиющие несостыковки.

— Вот зараза, — пробормотала я в пустоту и побрела дальше, стараясь отогнать навязчивые мысли.

Настроение рухнуло в глубокую пропасть. Даже злиться не было сил, лишь всепоглощающая тоска сковала душу ледяными объятиями.

Шла, пиная еловые шишки, и безуспешно пыталась проанализировать разговор, выбивший меня из привычной колеи. Пройдя еще метров двести, я услышала заразительный мужской и женский хохот. Вглядевшись в обнимающуюся парочку и троих резвящихся рядом детей, я с ужасом узнала в мужчине своего бывшего мужа. Того, из-за которого я когда-то переехала из Челябинска в Москву, с которым прожила в браке два долгих года, а после смерти мамы, словно потеряв опору, все бросила и вернулась домой. Человек, который, как мне казалось, сломал мне жизнь, с которым до брака мы были вместе целых восемь лет. Он категорически не хотел детей, и это стало главной причиной нашего мучительного развода.

А теперь эта сволочь шла счастливая, в окружении своих чад, излучая неподдельное блаженство. Чем же я была хуже, что от меня он не желал потомства?

Я спешно сошла с тропинки, чтобы не видеть эту идиллическую картинку, разбившую мое сердце на мелкие осколки. Это зрелище добило меня окончательно. Я брела по лесу, словно тень, опустошенная и раздавленная, слезы навернулись на глаза, на душе было мерзко и противно. Пелена отчаяния опустилась на меня, придавливая к земле, словно неподъемная каменная плита.

Ева бежала рядом, резвясь в снегу, но эта картина больше не радовала меня, не трогала ни единой струны моей души.

Добравшись до заброшенного карьера, я жадно вдохнула ледяной воздух, попыталась найти взглядом Астартеста, но его нигде не было. Даже здесь обман, даже здесь меня преследует одиночество. Разочарованная, я поплелась обратно, волоча ноги по заснеженной тропе.

Рафаил видел все иллюзии, терзающие его подопечную, но что он мог сделать? Человек должен самостоятельно бороться со своими бедами и внутренними демонами, иначе его душа никогда не достигнет совершенства, не познает истинную силу.

Вновь зазвонил телефон, вырывая меня из мрачных мыслей. Не глядя на экран, я обреченно нажала на вызов:

— Здравствуйте, Анна Александровна, это Маргарита Викторовна. Вы знаете, у нас состоится концерт, посвященный ребятам, которые поступили в этом году в колледж. Все, без исключения, учатся, все молодцы, — она замолчала, ожидая моей реакции, но я упрямо хранила молчание, не желая вступать в этот бессмысленный разговор. — Это правда, что Артема никуда не взяли? — не выдержав, все же выпалила она, обличая свою подлую сущность.

— Почему не взяли? — повысила я голос, не в силах сдержать гнев. — Мы просто решили взять год отдыха после школы, а на следующий он обязательно поступит, — меня распирала злоба, и я чувствовала, как закипает кровь в моих венах.

— А, ну все понятно, — быстро протараторила она и тут же бросила трубку, даже не попрощавшись.

Я в ярости замахнулась телефоном и со всей силы бросила его в ближайшее дерево. К моему сожалению, он не долетел до цели и был перехвачен Астартестом, возникшим из ниоткуда.

— Что здесь происходит? — ворон недоуменно посмотрел мне за спину, пытаясь понять причину моей ярости. — Ты вся какая-то… словно из тебя выкачали всю жизненную энергию, всю радость. Ведь все было хорошо, все шло своим чередом. Что случилось, пока меня не было? — Рафаил вздохнул и с укоризной посмотрел на растерянного Демона.

— Пошли домой, — развернулась я и побрела к выходу из леса, передав Еву на попечение Астартесту.

Мы шли молча, погруженные в свои мысли. Аст то и дело заглядывал в мои потухшие глаза, стараясь не раздражать и не провоцировать новый взрыв эмоций. Вместе с Демоном дошли до Алого поля, где, как и прежде, возвышался величественный храм Александра Невского, поражая своим великолепием. Какое прекрасное отреставрированное здание! Золотые купола сияли под лучами солнца, переливаясь всеми цветами радуги, фрески, с которых смотрели лики святых, казались живыми. Неожиданно я почувствовала, как меня тянет туда, внутрь, как какая-то неведомая сила влечет меня в храм Божий, светлая энергия зовет за собой.

Я, словно зачарованная, вошла в обитель святости. Пламя свечей возле икон затрепетало, а затем вновь устремилось ввысь, словно приветствуя меня. Какое спокойствие, какое умиротворение царило внутри! Казалось, время остановилось, и все мирские заботы остались далеко за стенами этого святого места.

— Здравствуй, милая, что привело тебя к нам? — спросил бесшумно подошедший батюшка, излучая доброту и сострадание. — Никогда не надо впадать в уныние, дитя мое. Надо всегда помнить, что Бог дает нам лишь те испытания, с которыми мы сможем справиться, — священник взглянул на меня с любовью и пониманием, и меня окутало теплом и поддержкой, словно я обрела защиту в этом хаотичном мире.

— Почему вы решили, что я в унынии, батюшка? — грустно подняла я глаза, увидев лучики доброты, которые исходили от этого божьего человека.

— По глазам, дочь моя. Ведь глаза — это зеркало души. А сейчас твоя душа плачет, и я вижу в них боль и разочарование. Знай, за тобой всегда наблюдает Отец наш Небесный. Он не даст свое дитя в обиду, — преподобный обнял меня, погладил по спине, и тепло разлилось по венам, мгновенно стирая обиду и душевную боль.

Я вышла из церкви с улыбкой во все лицо, словно заново родилась. Рафаил шел рядом, улыбаясь Астартесту, который недоуменно наблюдал за всей этой картиной, раскрыв рот от удивления.

— Пойдем домой, Астартест. Сварю специально для тебя самый вкусный борщ, — подмигнула я опешившему Демону и запела себе под нос любимую мелодию, радуясь наступившему просветлению.

— С тобой все в порядке? — Аст не на шутку волновался. — Может, еще немного погуляем?

— Все просто замечательно, лучше не бывает. Пойдем домой, — схватила я ворона за рукав и потянула в тепло домашнего очага, предвкушая уютный вечер.

Велиар, который все это время шел за Астом и женой Сатаны, прячась в тени деревьев, чтобы его не заметили, злобно показал кулак Рафаилу, выражая свое недовольство. Тот, увидев это, отвернулся от демона, но не выдержал и показал ему за спиной фигуру из трех пальцев, намекая на его поражение.

— Ну, ничего, значит, не сегодня, — Велиар пожал плечами и, словно призрак, бесследно исчез.

Сегодня был лучший день в моей жизни, полный неожиданных поворотов и удивительных открытий. А его прекрасным продолжением стал великолепный борщ в моем исполнении и смешные шутки от Аста за дружескими посиделками во время ужина, создавшие теплую и уютную атмосферу.

— Мне пора вернуться домой, — расстроенно сказал Астартест, прерывая царящую идиллию. — Но я буду заходить в гости, обещаю, не забывайте меня. Тем более скоро приедет твой Артем, надо освободить его комнату, чтобы ему было комфортно.

— Тебя не обидят в Аду? Ты ведь вроде как провинился перед Сатаной? — я искренне переживала за своего новоиспеченного друга.

— Нет, все будет нормально, не волнуйся за меня. Сатана сам так сказал, я слышал его разговор, — ворон обнял меня на прощание, поцеловал в щеку и, попрощавшись, растаял в воздухе, оставив лишь легкий запах серы.

— До встречи, вороненок, — прошептала я в пустоту и, вздохнув, занялась своими домашними делами, предвкушая новый день.

День пролетел, словно одно мгновение, оставив после себя приятное послевкусие надежды и веры в лучшее. Завтра наступит новый день, еще ярче и интересней, полный сюрпризов и новых возможностей.

Веселье впереди

Дни тянулись мучительно долго, как патока, в томительном ожидании любимого сына. Наконец, забрезжил вдали долгожданный день его приезда. Сердце забилось чаще, и я, не теряя ни минуты, набрала номер сестры, надеясь на ее помощь.

— Юлька, привет! Артем прилетает сегодня через пять часов, нужно его встретить. Ты же на колесах, давай рванем до Екатеринбурга, Тёмыча встретим? — в голосе звучала мольба. — Соглашайся, а потом заберем твоего Никитку из дома и поедем к нам, отмечать приезд.

— Что заранее не предупредила? — буркнула сестра, верная себе, будто телеграмму надо было слать за месяц. — Ладно, съездим, заберем племяша. Заеду за тобой минут через сорок, одевайся, до Екатеринбурга ехать часа три, гололед жуткий, — отрезала она и повесила трубку, оставив меня в предвкушении скорой встречи.

Словно молния, я метнулась одеваться, а потом, словно тигр в клетке, мерила шагами комнату в ожидании старшей сестры. Время текло невыносимо медленно! Наконец, раздался долгожданный звонок. Схватив куртку, я пулей вылетела из квартиры, перескакивая через ступеньки, на ходу натягивая рукава.

Запрыгнув в машину, я с грохотом захлопнула дверцу и пристегнула ремень. Юля бросила на дверь осуждающий взгляд, не произнеся ни слова, но, сменив гнев на милость, вдавила педаль газа в пол и понеслась по заснеженным улицам, вырываясь на трассу. Что поделаешь, это моя любимая сестра, Шумахер в юбке, обожающая скорость!

По дороге я успела задремать, убаюканная монотонным мельканием зимнего пейзажа за окном. Проснулась лишь тогда, когда машина замерла.

— Приехали, — констатировала Юля, заглушив мотор. — У нас еще минут сорок, можем выпить кофе.

— Отлично, угощаю! — я распахнула дверь, вываливаясь в морозный воздух.

Выпив по две кружки обжигающего кофе, мы наконец дождались прибытия самолета. И вот, они идут к нам навстречу — загорелые, отдохнувшие, сияющие улыбками: бабушка Лариса и мой сын. Артём взвизгнул, как девчонка, и тут же повис на мне девяностокилограммовой гирей. Расцеловав своего медведя, я обняла свекровь:

— Лариса Павловна, вы прямо помолодели лет на двадцать, загорели, как персик! — бабушка Лариса расцвела от удовольствия и направилась к машине.

— Слушай, мы так не договаривались, — прошипела Юля мне на ухо. — Я что, извозчик? Вообще-то, я думала, она на своей тачке поедет, — сестра бросила злобный взгляд на бабулю.

— Юль, как сейчас говорит молодежь, не душни, — улыбнулась я, увидев ее недоумение. — В одну же сторону едем, какая разница, в конце концов, втроем или вчетвером, по дороге же.

— Ладно, — махнула рукой ворчунья и пошла утрамбовывать всех в свою телегу.

Всю дорогу все молчали. Мы с Артемом сидели на заднем сиденье и тихо переговаривались. Он взахлеб рассказывал о солнечной стране, о веселом времяпрепровождении, о бабушке и смешных историях, в которых фигурировали накаченные молодые красавцы и постоянно тонущая Лариса. Мы обнимались, предвкушая скорое возвращение домой.

Сначала мы завезли бабушку в ее апартаменты, затем заехали за Никитой, а потом поехали к нам, чтобы посмотреть фотографии на телефоне Артема и просто поболтать.

Дома Тёмыча встретила визжащая от восторга Ева, наша собака. Она прыгала ему в лицо, пытаясь нализаться, приласкаться и никак не могла успокоиться. Сынок ушел к себе, разбирать вещи, а мы уселись в зале за чаем, кофе и сладостями.

— Мам, я подарки всем привез, — сказал Артем, передавая мне футболку, Нику — кепку, а для любимой тети — солнцезащитные очки, ведь она вечно за рулем.

Для меня Артем еще купил рюкзак, и это было очень приятно, ведь главное не то, какие подарки, а внимание. Насмотревшись снимков и наболтавшись вдоволь, Никита предложил:

— Слушай, Артем, пойдем завтра в ночной клуб, посидим, с девчонками познакомимся, может быть, — Ник посмотрел на друга, и тот незамедлительно показал ему вверх большой палец в знак согласия.

— Какие клубы? — возмутилась Юля. — Об учебе надо думать! — она скрестила руки на груди.

— Да пусть сходят, встретим их потом возле этого места, — шепнула я ей на ухо. — Пусть отдохнут, им тоже иногда полезно.

— Посмотрим, — вынесла свой вердикт ворчунья, а затем все засобирались домой.

Проводив всех родственников, мы немного еще поболтали с Темой:

— Тёмыч, в какой вы завтра собрались клуб? Можно подумать, ты хоть в один ходил, — внимательно посмотрела я на уже взрослого сына. — Так-то я не против, но если соберетесь, возьмите с собой еще кого-нибудь, не так страшно будет, мне по крайней мере.

— Не знаю, можно в новый, который вчера открылся, «Коко Джамба». Читал в инете отзывы, вроде там клево. Ну, мам, кого? У меня друзей-то нет никого, только Никитос, — Артем закатил глаза. — Кого ты предлагаешь?

— Возьмите с собой Полину, помнишь ее? С кем я занимаюсь подготовкой к экзаменам? Хорошая, милая девочка, возьмет подружку с собой для компании, она давно меня просит помочь ей с кем-нибудь познакомиться, да и нам с Юлей будет спокойнее, что вчетвером пойдете, — выжидающе посмотрела я на сына.

— Вообще-то в Тулу со своим самоваром не ездят, но если тебе спокойнее будет, хорошо, позови ее с нами, вроде клевая девчонка, я не против, — Темыч пошел спать.

Я тут же набрала Полю, рассказала ей наш с Артёмом разговор. Она очень обрадовалась и сказала, что завтра придет к шести вечера. Мы попрощались, и я с чувством выполненного долга легла в теплую, уютную, мягкую кровать. Под завывание ветра за окном тут же крепко уснула.

Сатана сидел за огромным дубовым красным столом и делал в блокноте важные записи. В дверь постучали, и на пороге появился Велиар.

— Доброй ночи, Хозяин. Я с отчетностью по новому клубу, что мы вчера открыли на Земле, — Велиар заерзал в предвкушении от рассказа.

— Ну, говори, не тяни, — Сатана поднял глаза и уставился на вошедшего.

— Все идет просто замечательно. Вот, принес пятнадцать договоров о продаже душ, и это только за одну ночь, представляете, Мессир! — Велиар был весел и безумно доволен собой.

— Чему ты радуешься? Эти души мне не особо интересны. На Земле сейчас такая скукота, людишки за малые деньги готовы распрощаться с тем, что так тщательно оберегалось на Небесах. В основном души игроков, пьяниц, блудниц, а еще жадин да прохиндеев. Или тебе удалось заполучить что-то получше? — Сатана с надеждой потер руки.

— Увы, пока нет, но я над этим работаю, — гордо ответил Вел.

— Слушай, а может, завтра завалимся в клуб, повеселимся? Так давно не отдыхали рядом со смертными, — предложил Сатана, — охота расслабиться.

— Я только за, — довольный Велиар был уже в предвкушении веселья.

Сатана снова уткнулся в свой блокнот, давая понять другу, что разговор окончен. Вел не стал докучать Господину и мгновенно исчез.

Утро было недобрым. Небо заволокли свинцовые тучи, и на землю обрушился снегопад. Снег валил крупными хлопьями, словно плотная стена, деревья стояли, словно обсыпанные сахарной пудрой — пушистые, мягкие, возможно, сладкие. Нахохлившись, на ветках сидели черные вороны и каркали во все горло. Эта чудесная песня и разбудила меня. Открыв один глаз, я взглянула в окно и увидела снежную феерию. Соскочив с кровати, посмотрела вниз, на землю, и тут же обомлела: снега выпало уже по колено.

Артем тоже не спал, он вышел из комнаты, словно заспанный ёж, и поплелся к балкону, возле которого уже стояла я.

— Ну ничего себе! — послышалось восхищение сбоку. — Вот это великолепие! Мам, смотри, прямо как в раю, все белым-бело. Не хватает только ангелочков, — Артем подергал бровями вверх-вниз.

— Не кощунствуй, заяц, иди умывайся, а я пока завтрак приготовлю, — со всей строгостью, на которую была способна, сказала я сыну.

Артем ушёл, еще немного постояв у окна, а я поплелась в свою обитель кастрюль, сковород и тарелок.

Позавтракав, я пошла к Полине на занятия, работу никто не отменял. Артем сел за компьютер переписываться с Никитой.

Выйдя на улицу, я залюбовалась пейзажем: было невероятно красиво, первозданная чистота снега, словно искусный художник решил нарисовать огромный белый квадрат. Даже не хотелось топтать это чудо. Бодро дойдя до остановки, я села в четвертый автобус и отправилась в путь. Доехала без пробок, машин было мало, видимо, из-за субботы. Осталось перейти светофор, и вот уже я у Полины. Поля встретила меня, как обычно, с улыбкой. Она была умной девочкой, немного щуплого телосложения, но это ее не портило. Миниатюрная шатенка с чуть вздернутым носом и серыми глазами.

— Здравствуйте, тетя Аня, проходите, — улыбнувшись, она проводила меня в комнату. — Спасибо вам огромное, что уговорили Артёма взять меня с подругой сегодня в клуб, я так мечтала побывать в подобном месте.

— Не за что, Поля, — улыбнулась я девочке. — Приходите сегодня к шести к нам, Тема с Никитой вас будут ждать, только осторожнее будьте и внимательнее, если что, сразу звоните мне, сама знаешь, я всегда на связи, — Полина внимательно на меня смотрела, ловя каждое слово. — А то на этих мальчишек рассчитывать бесполезно, они несамостоятельные.

— Конечно, не волнуйтесь, в шесть будем, — Поля достала тетрадь. Два часа пролетели в мгновение ока. Еще раз обсудив предстоящий вечер, мы попрощались до шести, и я отправилась в обратный путь домой.

Едва успела я выйти из подъезда, как зазвонил телефон. На экране высветилось: «Юлька сестра».

— Да, Юль, привет! Как дела? — выпалила я сразу.

— Привет! У меня к тебе предложение, — Юля сделала паузу, а потом выпалила: — А давай тоже завалимся в клуб, тряхнём стариной?

— В какой? — подумала я, почему бы и нет.

— Ань, ну не тупи, в «Коко Джамбо», куда дети собрались, — сестра изложила свой коварный план. — Нарядимся, накрасимся, будем выглядеть лет на тридцать, присмотрим за нашими мальчишками.

— Да уж, я и так выгляжу, как подросток.

Юля продолжала:

— Нам тоже нужен отдых, повеселиться, выпить бокал вина. Не знаю, как ты, а я свой релакс заслужила.

— Я вообще-то уговорила Артема взять двух знакомых девочек, так что они будут под присмотром. Но если тебе так спокойнее, давай сходим. Только лучше, чтобы дети нас там не увидели, а то неловко получится, — замолчала, ожидая ответа.

— Ладно, — Юля тяжело вздохнула. — Будем у вас в шесть, проводим детей, а сами через час подтянемся.

— Договорились, до встречи! — и мы одновременно нажали отбой.

Уже дома я ярко накрасилась, накрутила волосы, и тут же превратилась в кудрявого Ангела с полотен византийских мастеров. Подкрасила губы алой помадой и стала ждать гостей.

— Ну ни фига себе, мать даёт! — Артем неожиданно ворвался в комнату. — Ты прямо красотка! Куда это ты намылилась, с нами тусить?

— Обойдёшься, ещё не хватало с мамкой по тусовкам ходить! Мы с Юлькой в кафе пойдём, посидим, — оценивающе оглядела сына.

Белая рубашка облегала его тело, небрежно закатанные рукава и голубые джинсы делали его таким взрослым, что захотелось всплакнуть, вспоминая, каким желторотым птенцом он был ещё совсем недавно.

— Ты красавчик, Артём!

— Есть в кого, — подмигнул он и пошёл открывать дверь, в которую как раз позвонили.

Конечно же, это была сестра с племянником. Никита выглядел на все сто: модная стрижка, темные брюки и лонгслив с прикольным принтом навыпуск.

— Привет! А где ваши девочки? — Юля огляделась в поисках девчонок, но не успели они войти, как снова раздался звонок. На пороге стояли Поля с Эльзой.

Они мялись у двери, сама скромность. На обеих узкие джинсы, короткие топы, а лица обрамляли густо накрашенные ресницы. Губы алели ярче моих. Роковые красотки, блин.

— Мы готовы, девчонки! — сказал Артём, натягивая пуховик. — Ну всё, мам, мы пошли!

— Хорошо вам повеселиться! — закрыла за ними дверь, перекрестив на дорогу.

Мы с Юлей уселись в комнате, дожидаясь, пока пролетит час. Сестра накрасилась, как юная нимфа, волосы уложены в прическу, глаза блестят. Я залюбовалась ею, давно не видела её такой счастливой.

На часах пробило семь, и мы тут же заторопились к выходу, навстречу приключениям.

А в это время Сатана ждал своих друзей, чтобы оторваться по полной. Агалиарепт и Велиар наконец-то явились, и они шумной компанией перенеслись в клуб. Громкая музыка, танцовщицы на сцене отбивали каблуками ритм. Весёлая компания уселась рядом со сценой и принялась пить скотч.

Если бы кто-то присмотрелся к ним, то никогда бы не подумал, что за столом сидит сам Сатана со своими приспешниками. Они приняли облик обычных мужчин. Сатана — блондин с голубыми глазами, Велиар — брюнет с тёмно-карими, а Агалиарепт — рыжий с зелёными очами. Красавцы тихо переговаривались, внимательно наблюдая за посетителями. Две девицы терлись возле их столика, привлекая к себе внимание. Сатана оценивающе оглядел легкомысленных дам, скривился и отвернулся: ничего особенного, пустышки.

Мы с сестрой вошли в клуб и сразу направились к бару, нужно было согреться.

— Нам два пива! — крикнула Юля бармену, перекрикивая музыку. — Тёмного! — добавила она.

Затем повернулась ко мне, заговорщицки подмигивая. В зале было шумно, огромный танцпол, много света и столиков. За одним из них я увидела наших ребят. Толкнула Юлю в бок, указав направление. Она тоже увидела мальчишек и заулыбалась. Наши дети сидели с девочками и оказывали им знаки внимания: Артём подливал сок в бокалы, а Никита фонтанировал шутками. Девочки смеялись, и было видно, что они нравятся друг другу, похоже, между ними зарождается первое, прекрасное чувство. Я отвела взгляд, не хотелось мешать их уединению. Юля тоже успокоилась, попивала тёмное пиво и стреляла глазками по залу.

Я немного задумалась, как вдруг получила знатный щелчок в бок.

— Смотри, какие экземпляры! — ткнула сестра в сторону сцены. — Давно не видела таких красавцев.

— Не знаю, мужики как мужики, ничего особенного. Хотя блондин ничего так, — в этот момент белокурый мужчина поднял глаза в нашу сторону и замер.

Сатана сидел и обалдевал: вот так встреча! Давно не виделись, но он был безумно счастлив, увидев её. Какая она прекрасная, с белыми кудряшками, с яркими, манящими губами. Его женщина, самая лучшая женщина на свете!

— Вылупился, глаза сейчас протрёт! — зло бросила я в сторону блондина.

Юля лишь усмехнулась. Потом она впилась взглядом в брюнета, который сидел рядом.

— Эй, кудряшка Сью, потанцуем! — возле нас вырос крупный мужчина, крепкого телосложения, от которого разило перегаром. — Что смотришь, нравлюсь? — он поиграл мускулами перед моим носом.

— Не очень, — поморщившись, ответила я и отвернулась.

— Чего это ты, мышь, отворачиваешься? — мужик схватил меня за руку и потянул вверх. — Сказал, пошли, курица! — Он не договорил, так как над ним навис блондин, который смотрел на меня из-за столика у сцены.

— Или что? — раздалось у меня за спиной рычание. Я обернулась и увидела своего спасителя. — Или что? Я не расслышал, повтори!

Глаза парня горели красным огнём. Пьяный мужчина отпустил мою руку и замахнулся, но белокурый оказался проворным: кулак мгновенно прилетел в челюсть обидчика, да так сильно, что тот только крякнул и осел на пол. Светловолосый, не церемонясь, схватил пьяницу за ногу, словно куклу, и поволок к выходу.

— Ты как? — Юлька первая пришла в себя. — Ань, ты в порядке?

— Наверное, — меня начало отпускать, затряслись поджилки.

— Милые дамы, позволите присоединиться? — блондин, брюнет и рыжий стояли возле нас.

— Конечно, присаживайтесь, — встрепенулась сестра. — Спасибо за помощь, мы так испугались!

— Не стоит, — блондин протянул мне руку. — Меня зовут Макс.

Я протянула руку в ответ, в знак благодарности, и он тут же прижался к ней поцелуем.

Брюнет оказался Костиком, а рыжий — Ваней. Мы познакомились, сидели, болтали обо всём. Неплохие ребята: весёлые, болтливые. Юля уделяла внимание Косте, они секретничали, что-то шептали друг другу на ухо. Я была рада за неё, пусть отдохнёт.

Макс пригласил меня потанцевать. Заиграла медленная музыка, и мы закружились в танце. Он слишком сильно прижимал меня к себе, и я не была против. Внезапно кто-то столкнулся с нами, и мои глаза встретились с глазами Артёма и Поли. Сын осуждающе взглянул и спросил:

— В кафе, значит, пошли, да, мам? — Тёма развернулся и направился к своему столику, что-то сказал Никите на ухо, и они начали собираться.

— Артём, подожди! — догнала их на выходе. — Ну прости, мы не хотели вас беспокоить, мы переживали, ну простите нас, мы больше не будем.

— Ладно, мам, — Тёма смотрел уже теплее. — Забыли, я не обижаюсь. Вы отдыхайте, а мы пойдём к нам, посидим, а потом проводим девчонок по домам, хорошо? — сын выжидающе посмотрел на меня.

— Хорошо, сынок, только обязательно проводите Полю с Эльзой, — чмокнула его в щёку и вернулась в зал. Ребята тут же вышли из клуба, направляясь к нам в гости.

— Это твой сын? — утвердительно спросил Макс. Я кивнула. — Какой взрослый! А сколько ему?

— Семнадцать, — взглянула на блондина. Что-то мне не понравилось в его взгляде. — А почему ты спрашиваешь?

— Да так. Просто для любых сделок человек должен быть совершеннолетним. — Сатана вздохнул и подумал про себя: «Какая душа уходит сквозь пальцы, ну ничего, год подожду».

Я ещё раз взглянула на парня. Что-то до боли знакомое было в повороте головы, взгляде, мимике. Что-то смущало меня, но что именно, я не могла понять.

— Юль, пойдём погуляем, на свежем воздухе, — отвлекла я сестру от брюнета, махнув головой в сторону выхода.

— Давай ещё посидим, неохота никуда идти, — Юля помотала головой. Вот зараза!

Я подошла ближе, потянула её на себя и прошептала:

— Извините, мы отойдём в дамскую комнату, — взяла сестру под руку и потащила в туалет. — Юль, очнись! Здесь что-то не то, неужели не видишь? Они какие-то злые, Макс только что интересовался, сколько лет Артёму, потом эта фраза про сделки, совершеннолетие… Пошли отсюда! У меня такое чувство, что нужно бежать отсюда прямо сейчас! — умоляюще смотрела я на сестру.

— Жаль, — сказала Юля, — но если надо, значит надо.

Мы направились к выходу. Мужчины о чём-то бурно беседовали. Быстро одевшись, вместе с сестрой прошмыгнули на улицу и пошли в сторону дома.

Дома было тихо: мальчишки уже ушли провожать девчонок. На пару с Юлькой выпили кофе, а потом уставились в телевизор.

Минут через сорок вернулись довольные Артём с Никитой. Они радовались, переговаривались и шутили. Юля с Никитой сразу уехали домой, а мы с Артёмом немного поболтали, а потом он пошёл спать.

Сгущались сумерки, иссиня-черное небо усеяли бриллианты звезд. В вышине царственно блистала почти полная луна, предвещая полнолуние в зловещую ночь Хэллоуина, тридцать первого октября. Я тихо сопела на своем диване, погрузившись в безмятежный сон.

В Преисподней клокотала ярость. Сатана был в бешенстве: как женщины умудрились выскользнуть из его когтей, когда все шло так гладко?

— Ничего, — прорычал он сквозь стиснутые зубы, — терпение и труд все перетрут. Кто умеет ждать, дождется большего…

Любви все возрасты покорны

Утро после вчерашнего кутежа обрушилось на меня свинцовой тяжестью. Голова пульсировала отголосками ночных возлияний, во рту ощущалась безжизненная сухость пустыни Сахара. Любое движение казалось непосильным, да и неотложных дел на горизонте не маячило. Артем, разбуженный любовью к прогулкам с Евой, оставил меня наедине с сонным царством, позволяя еще немного понежиться в объятиях теплой постели.

— Мамуль, подъём! — в комнату проскользнул сын, лучась энергией. — Мы с Ником, Полей и Эльзой гулять идём, ты же не против? — в его взгляде читалось предвкушение приключений и ни капли сомнения в моем согласии.

— Идите, конечно, — улыбнулась я, провожая взглядом его стремительную фигурку, и предостерегла: — Только девочек не обижайте!

Артем, одарив меня лукавым смешком, тут же умчался. Что ж, пора и мне выбираться из-под одеяла. День обещал быть тихим, воскресным, наполненным негой выходного. В этот день недели у меня была святая традиция — встреча с папой. Ему было не так одиноко, а мне — светло на душе.

Схватив телефон, набрала номер отца:

— Привет, пап! Как насчет встречи? Хочу пригласить тебя в одну волшебную кофейню, там такая домашняя атмосфера, уют, ароматный кофе… И пирожные — пальчики оближешь! — предвкушение приятного времяпрепровождения заставило меня невольно улыбнуться.

— Здорово, Анюта! Привет. Конечно, пойдем! Уже выезжаю, буду у тебя минут через тридцать, — голос отца звучал непривычно радостно.

Сегодня природа благоволила к прогулкам. Снегопад прекратился, воздух был свеж и бодрящ, но не обжигающе холоден. Солнце щедро разливало свои лучи, проникая в каждый уголок, согревая и даря надежду. Даже воронье запело громче и веселее, приветствуя новый день. Накинув теплое зимнее пальто, обув сапоги и надвинув на голову капюшон, я вышла из дома.

Папа ждал меня у автобусной остановки. Я, как всегда, пунктуальна, и он только-только подъехал. Обняла отца, коснулась губами его теплой щеки, взяла под руку и повела знакомить с новым кафе-кофейней.

Яркая вывеска в самом центре города зазывала: «Райское блаженство». Интерьер оказался под стать названию: изящные столики с резными ножками примостились у больших окон, а напротив входа красовалось огромное зеркало в витиеватой золоченой раме. Стены украшали бра, мягко освещающие каждый предмет роскоши.

Мы выбрали столик и устроились поудобнее. Было еще утро, и в кафе, кроме нас, никого не было. Вскоре к нам подошла приветливая дама с копной белоснежных волос, озорным взглядом и очаровательными ямочками на щеках. На переносице поблескивали очки, а в глазах читалась доброта. Она совершенно не походила на официантку, скорее на радушную хозяйку этого уютного заведения.

— Здравствуйте, молодые люди! — она тепло улыбнулась, глядя на моего отца. — Я хозяйка этой кофейни, Людмила. К сожалению, наш официант заболел, поэтому сегодня я сама помогу вам сделать выбор. У нас изумительные пирожные, приготовленные исключительно с любовью, — при этих словах ее щеки тронул нежный румянец.

— Спасибо, с удовольствием попробуем ваши шедевры, — ответил отец, не отрывая взгляда от хозяйки. — Принесите нам что-нибудь на ваш вкус.

Людмила упорхнула, оставив нас в ожидании, наполненном восхитительными ароматами свежей выпечки и кофе.

— Пожалуйста, — вскоре она вернулась с подносом, и на нашем столе появились две чашки кофе: для меня — с нежной пенкой, украшенной шоколадным мишкой, а для папы — с кофейным сердцем. Рядом красовались два пирожных с теми же милыми рисунками. Отец снова взглянул на хозяйку кафе, и в его глазах я заметила давно позабытую искорку.

— Ну всё, пропал отец, — пробубнила себе под нос, с улыбкой наблюдая за ним, а затем с наслаждением принялась за десерт, запивая его ароматным кофе. Папа же украдкой поглядывал на Людмилу за стойкой, погруженный в свои мысли.

— Пап, а хозяйка — милая женщина, правда? — подтолкнула я его. — Может, познакомишься? Сходи, погуляй, развеешься… — отец задумался, словно решая сложную задачу. — Ну же, соглашайся! Сколько можно грустить? Двадцать лет прошло…

— Не знаю… отвык я… Даже не представляю, как лучше подойти… — отец смущенно покраснел.

— Как вам наш кофе? — Людмила вернулась к нашему столику. — Давайте уже познакомимся, мое имя вы знаете, а вот ваше? — она с вызовом посмотрела на отца, слегка приподняв бровь.

— Александр, — представился папа. — У вас самый вкусный кофе на свете! Давно такого не пробовал, — отец внезапно встал и предложил: — Пошлите сегодня в театр? Приглашаю вас.

— С удовольствием, — с радостью отозвалась Людмила и добавила: — Я освобожусь в пять. Заходите за мной, буду ждать вас с нетерпением.

Отец галантно поцеловал ей руку, пообещал быть ровно в пять, а затем мы вместе отправились на прогулку.

— Она симпатичная женщина, — заметила я, глядя на задумчивого папу. — Не забудь купить цветы!

— И мне она понравилась. А про цветы можешь не напоминать, разумеется, — отец даже приосанился.

Мы вышли на Кировку и неспешно двинулись по мостовой. Чугунные скульптуры, расставленные вдоль улицы, не переставали меня восхищать: нищий с протянутой рукой, кокетливая дама в шляпке, любующаяся собой в старинное зеркало, верный пес, терпеливо ждущий хозяина… Вместе с папой мы долго бродили по улицам города, болтали обо всем на свете, а затем он отправился навстречу новому чувству, а я — домой.

Дома меня ждал сюрприз, от которого чуть не лишилась дара речи. Я сидела перед телевизором, когда вдруг в комнате материализовался Астартест. Едва не простилась с жизнью! Разве можно так пугать людей? Кричала, наверное, целую вечность, пока не сорвала голос. Бедные соседи… Надеюсь, им не пришло в голову вызывать полицию.

— Надеюсь, ты успокоилась? — ворон приподнял бровь и укоризненно посмотрел на меня.

— Ты, вообще, в себе? — заикаясь, спросила я. — Тебя разве не учили стучаться? А если бы я заикой стала?

— Не станешь, — он вальяжно прошествовал к дивану и рухнул на него. — Может, хоть кофе нальешь?

— Вот наглость — второе счастье, — проворчала я и поплелась на кухню, чтобы приготовить кофе нежданному гостю.

— Не забыл про зелье. Завтра тридцать первое. Я согласен ей помочь, — Демон посмотрел на Рафаила.

Рафаил кивнул в знак согласия.

— Нужно подождать полуночи, ворон. Я тоже долго размышлял и пришел к такому же выводу, как и ты, — Ангел благодарно поклонился демону.

— Тогда в полночь, — уточнил Астартест.

— Что в полночь? — недоуменно спросила я, возвращаясь из кухни с кофе и бутербродами для ворона.

— В полночь ты превратишься в тыкву, — Аст расхохотался во всё свое воронье горло. — Если не перестанешь есть после шести.

— Очень смешно, чуть не умерла от смеха, — обиженно пробурчала я, глядя на веселящегося Темного. — Ну ты и ворона!

— Я ворон, а не ворона, — парировал он. В ответ на это я показала ему язык и отвернулась.

Астартест, подкрепившись кофе и бутербродами, сразу подобрел.

— Как у тебя дела? — поинтересовался он.

— Неужели? Я уж думала, ты только покушать в гости заходишь, — наконец-то улыбнулась я ему в ответ. — Да всё нормально. Завтра хотела к знакомой сходить, погадать.

— Ты совсем с ума сошла? Завтра тридцать первое октября, ночь Велеса, полнолуние! Надо дома сидеть ровно на пятой точке, а она гадать собралась! Безумная! — Аст укоризненно посмотрел на меня из-под бровей.

— Ничего себе, какой ты грозный! Боюсь, боюсь! А что ты предлагаешь? — вызывающе спросила я.

— Пусть Артем завтра побудет у дедушки. Поверь мне, это будет лучше для него, а главное — для тебя, — Астартест замолчал, давая мне время обдумать его предложение.

— Хорошо, сейчас позвоню папе, спрошу, свободен ли он завтра. У него тут любовь намечается, — в принципе, я была рада за отца. Все достойны счастья.

Набрав номер родителя, сначала услышала гудки, а затем долгожданное «Алло» в трубке.

— Привет, пап! Как сходили в театр с Людмилой? — с нетерпением ждала я ответа.

— Ой, Анюта, похоже, я влюбился по самые уши! Она прекрасная женщина! Добрая, милая, привлекательная… Может, даже женюсь, кто знает, — наконец-то я услышала, как отец улыбается на другом конце провода.

— Слушай, я очень рада за тебя! Любви все возрасты покорны. Я к тебе завтра Артема пришлю с ночевкой. У меня дела нарисовались.

— Конечно, в любое время! Заодно познакомлю его со своей дамой, — папа попрощался и положил трубку.

Теперь оставалось лишь заручиться согласием сына, хотя и в его глазах уже мелькал отблеск романтической увлеченности, словно эхо дедовской страсти. Впрочем, торопить события не стоит, захочет — сам поделится.

Аст попрощался до завтра и растворился в ночи, как и подобает Демону. Артем вернулся поздно, сияющий от счастья, и на все вопросы лишь лучезарно отвечал:

— Хорошо!

— Сынок, не хочешь завтра к дедушке с ночевкой? Он соскучился и, кажется, собирается представить тебе свою новую пассию, — с надеждой посмотрела она на сына.

— Конечно, сам уже давно хотел к нему! Только можно я сначала с Полиной погуляю, а потом сразу к деду? Ладно?

— Ладно, только позвони, — я легонько коснулась губами его лба, и Артем убежал к себе в комнату.