Бесплатный фрагмент - Волхв майор Смагин

Пролог

«Почему со мной обязательно случается то, что не может случиться

ни с кем и никогда?»

Записки пессимиста

Как правило, у большинства из нас жизнь течет размеренно и неторопливо. Вот и мой герой жил в давно настроенном и запрограммированном алгоритме, зная наперед, что случится завтра, послезавтра или через год. Все его поступки в течение дня обычно укладывались в простейшую схему: завтрак, работа, дом, вечером пиво с соседом или приглашение симпатичной подружки на кофе без взаимных обязательств. И вдруг в эту хорошо налаженную жизнь вмешивается форс-мажорное обстоятельство — перенос в параллельную реальность, где царит ранний феодализм, живут славянские боги, магичат волхвы, а в лесах обитает разная нечисть, упоминаемая в народном фольклоре. Как в таких условиях поведет себя обычный полицейский? Сможет ли пройти тест на выживание и сохранить в себя личность? Насколько современный человек может вписаться в чуждый для него мир и даже изменить его в лучшую сторону? Вопросы, вопросы, вопросы…

Моему герою крупно не повезло: отправившись выполнять свой служебный долг, он оказался не в то время и не в том месте, что привело к печальным последствиям. Но так ли уж радикально от него отвернулась удача? Может, еще все наладится?

Г. Б.

Часть I.

В резиденции волхва

«Если что-то может пойти не так,

оно обязательно пойдет не так.

И из всех возможных худших ситуаций

произойдет именно самая худшая».

Закон Мерфи

1. Как все начиналось

Серия краж раритетного оружия из музея и у частных коллекционеров поражала своей дерзостью и несуразностью. С другой стороны, даже кражами это назвать можно было только с большой натяжкой, так как являлось форменным издевательством над здравым смыслом, полицией и всеми силовыми структурами нашего совсем не маленького города. Расследование странного дела было поручено мне, майору полиции Виктору Ивановичу Смагину, старшему оперуполномоченному по особо важным делам.

Несколько слов о себе. Мне через три года стукнет сороковник. Уже не юн, но еще и не стар. Красив, умен, спортивен. Характер нордический, стойкий. С личной жизнью не сложилось, причин указывать не буду. После средней школы поступил в медицинский, успел отучиться два курса. Потом был залет — и здравствуй, армия, а перед самым дембелем на два месяца «добровольцем» в Чечню. Позднее пришлось побывать в этом «благословенном месте» еще раз, но это уже была командировка от МВД. К счастью, оба раза для меня закончились удачно, без тяжелых ранений и контузий.

После дембеля восстанавливаться в институте не стал, пошел служить в милицию (полицию), сначала патрульным, потом перевелся в уголовный розыск. Заочно окончил юридический факультет университета. За восемнадцать лет службы сделать головокружительную карьеру не удалось. Хотя на фоне коллег по отделу жаловаться не на что. Начальство любит и ценит. Конечно, своей специфической любовью и иногда без вазелина, что периодически демонстрирует по понедельникам и пятницам, во время планерок или при внеочередном вызове «на ковер», опять же без особых зверств и извращенных позиций. При этом очередное звание не зажало, премии к праздникам подбрасывает, даже отпуск иногда позволяет взять не поздней осенью или лютой зимой, а в первый месяц весны.

Что еще сказать…. «Оборотнем» не стал, денег на «черный день» не накопил, о красивой жизни даже мечтать не приходится. Из жилья — обычная однокомнатная «хрущевка», досталась после развода с благоверной после пяти лет совместной жизни. Из хобби — люблю рыбалку, природу, лес. Не курю, алкоголизмом не страдаю. Правда, говорят от алкоголизма вообще никто не страдает, все пьют исключительно с удовольствием. Я же могу себе позволить для снятия стресса рюмочку-другую, без фанатизма. За годы службы получил два ранения (ножевое и пулевое), оба раза по глупости, из-за излишней самоуверенности. К счастью, без критичных последствий для организма. За заслуги по службе награжден ценным подарком в виде цифровой мыльницы-фотоаппарата «Canon» и несколькими грамотами главка. Один раз даже был премирован двухнедельной путевкой в пансионат на Черном море — правда, в марте, в самый разгар штормов. Оперативный опыт большой и весьма разнообразный, поскольку за годы службы принимал участие в самых разных расследованиях, начиная от магазинных краж и до кровавых разбоев.

Короче, обычная рабочая лошадь, которая до последнего тащит свою груженую телегу, но ее все равно понукают и угощают кнутом. Как в том старом анекдоте: если бы председателя колхоза выбирали по трудовому вкладу, то начальником точно стала бы лошадь. Вероятно, отсюда и происходит моя профессиональная ментовская деформация: цинизм, фатализм и пофигизм. Это так, лирическое отступление…

Теперь о порученном деле. В кражах не было логики, понятных целей и, самое главное, корыстных мотивов. Ну какому здравомыслящему урке придет в голову вытащить из музея, находящегося под всеми видами охраны, ворох колюще-рубящего оружия, средневекового воинского снаряжения и доспехов, чтобы отнести это все в ближайший парк и оставить кучей возле городского фонтана. Или обнести квартиру в элитной многоэтажке, нашпигованную сигнализацией и видеоконтролем (богатые люди очень мнительны), а затем сложить все похищенное перед домом, в песочнице на детской площадке. А зачем проникать в квартиру владельца антикварного магазина, проводить в ней тщательный обыск, пока хозяин крепко спит, а затем разложить все найденное старинное оружие на полу узором и ничего не взять? А там было на что посмотреть и от чего впасть в искушение!

Реально исчезнувшие экспонаты из музея, на которые позарились злоумышленники, исчислялись единицами. Это не были украшенные золотом и драгоценными камнями сабли и кинжалы, мечи или ножи из дамасской стали, шлемы или пряжки для пояса с богатой серебряной чеканкой и инкрустированные рубинами, за которые можно выручить у знающих людей чемоданы долларов. Нет, эти вещи ворам показались совершенно ненужными. Зато администрацией были заявлены как пропавшие позеленевший бронзовый наконечник копья из какого-то старого погребения, костяной нож с серьезным дефектом лезвия и небольшой, диаметром примерно пять сантиметров, слегка сплющенный по полюсам металлический шар серебристого цвета.

Самым ценным среди похищенного мне показался шар, но и он, как следовало из документов, не состоял из серебра или других благородных металлов, а был сделан из неизвестного легкого сплава, похожего на алюминий. Его подняли при раскопках древнего кургана, хотя, вполне возможно, он туда попал гораздо позже и никак не был связан с захоронением. Шар в музее инвентаризировали как метательный снаряд для пращи, терзаясь весьма большими сомнениями в таком его утилитарном предназначении.

Перечисленные вещи вполне могли потеряться и не в результате кражи, а по причине небрежности учета. Вполне вероятно, их выбросили на помойку как не имеющие никакой исторической ценности, а в инвентарном реестре этот факт забыли отметить. И только когда случилось проникновение посторонних на охраняемый государством объект, о них внезапно вспомнили. Другими словами, это было то барахло, на которое нормальный вор не обратит никакого внимания, с которым нет смысла связываться и которое практически некому продать.

Больше всего кражи походили на шалости детей или каких-то скорбных головой любителей старины, но в это плохо вписывались профессионализм проникновения, дерзость поведения и отсутствие видимых следов на месте преступления. Детям и сумасшедшим так не сработать, а самое главное — каков мотив действий? Чем обусловлен странный выбор предметов?

Лучшим исходом для всех участников этих удивительных событий было бы определить незапланированный визит злоумышленников, без существенного нанесения терпилам материального ущерба, как внеплановую учебную проверку вневедомственной охраны на подконтрольных объектах, а о самом факте проникновения тут же забыть, не испортив полиции отчетность по раскрываемости. Мало ли странностей встречается в жизни! Еще лучше отнести данные факты к проискам внеземных цивилизаций (пусть уфологи поволнуются) или мистическим проделкам полтергейста (поклон любителям паранормального), да и отдать их на откуп этой специфической публике. И им не скучно, и нам хорошо! Но не задалось…

К огромному сожалению для полиции, среди пострадавших объектов числился областной краеведческий музей. Кроме того, о краже пронюхали падкие на сенсации журналисты и в прессе появились заголовки «Утрата национального наследия!», «Достояние народа под угрозой!» и другие публикации подобной направленности, где даже речи о мистике не шло. А потому прокурорские «возбудились», а вся система пришла в движение.

Кстати, так и осталось непонятным, почему это расследование включили в категорию особо важных. Вероятно, не обошлось без указующего перста народных избранников — ну как же, глас электората был услышан и доведен до нужных структур. Политика — она такая, особенно если власти нужен пиар и «белый шум», который необходимо большими дозами вливать в уши наивных граждан. И это несмотря на то, что общий ущерб от похищенного составил смешную копеечную сумму, потерпевшие не возмущались, а историческая ценность предметов у экспертов вызывала большие вопросы. Сложилось впечатление, что наши «терпилы» были бы рады вообще не вспоминать о случившемся и даже жалеют, что к этому делу дан ход. Все говорило о том, что перед нами мелкая уголовщина, при которой ничего, кроме незаконного проникновения и мелкой кражи, предъявить невозможно, славы не обрести, а раскрыть странные похищения можно только случайно. Так зачем особо напрягаться? Конечно, некоторое время «дело» будет числиться за отделом, но через полгода-год прокуратура расследование прекратит и материал благополучно спишется в архив по истечении срока давности.

Но до этого светлого дня еще следовало дожить. Даже при всей незначительности преступления и благожелательности руководства, никогда не нужно забывать в папку подшивать бумажки и производить перед начальством видимость бурной деятельности, иначе можно получить большое а-та-та. Для этого необходимо озаботиться опросами потерпевших, свидетелей, актами осмотра, направлением запросов, заказом различных экспертиз и прочим, прочим, прочим. Вековая мудрость оперов, передаваемая из поколения в поколение, гласит: «Во избежание нежелательного полового контакта с начальством всегда старайся прикрыть задницу бумагой с подписью и печатью». Чем больше документов и толще папка расследуемого дела, тем менее интимны выражения непосредственного руководства в оценке трудовых и умственных способностей подчиненного, тем менее уязвимо оно само перед своим собственным грозным начальством. Следовательно, нужно работать и писать эти самые бумажки, чем я и планировал заняться прямо с утра.

Стояла прекрасная сухая ветреная погода, очень характерная в наших широтах для середины июня. После планерки я, весь такой симпатичный, в своей красивой форме полицейского, с кожаной папочкой в руке, бодро шагал в направлении многоэтажек спального района. Как говаривал Великий Мао: «Ибу ибуди — хуйдао муди», — что в переводе звучит как «Шаг за шагом можно достигнуть цели». Мне этот афоризм почему-то больше нравится на китайском языке, своим звуковым рядом порождая ассоциации с тяжелой долей полицейского.

Я сегодня с энтузиазмом взялся за расследование краж этих исторических предметов еще и потому, что по ходу решил совместить его со своей личной выгодой. Нет, никаких оборотней в погонах! Служба собственной безопасности может спать спокойно: я морально устойчив, нравственно непоколебим, неусыпно стою на страже законности и всегда бдю! Просто иногда, радея об интересах державы, параллельно можно сделать и другое доброе дело, для себя любимого.

Свои утренние оперативные действия решил начать с беседы с владельцем одного небольшого комиссионного магазина, расположенного в спальном районе, который принимал на реализацию как старые вещи от законопослушных граждан, так и находки черных копателей, хабар от археологов-самоучек и социально-отвергнутых личностей (бомжей). Кроме того, он приторговывал краденым, о чем мне было отлично известно, как и то, что в определенных кругах он имел незамысловатую кличку «Шустрик». Я его прихватил лет пять тому на вещах с квартирной кражи, с тех пор он аккуратно «барабанил» на своих собратьев и у меня проходил по бумагам как оперативный агент «Чейнж». Мне необходимо было узнать, не попадали ли к нему в последнее время раритеты наподобие украденных, кто из копателей занимается поиском архаичных артефактов и что вообще творится на черном рынке антиквариата.

Был еще один повод посетить этого коммерсанта. Дело в том, что вчера вечером ко мне обратился сосед по лестничной площадке Пашка, с которым я давно приятельствовал, и попросил поспособствовать возврату старинных монет, отданных на реализацию именно в эту комиссионку. Что-то у него там с «Шустриком» не сложилось. Я согласился помочь и выступить в споре третейским судьей. Сосед давно занимался «копом по царской старине», и эта статья дохода играла существенную роль в его бюджете, несмотря на полулегальный статус подобной деятельности. За помощь он обещал проставиться пивом и подарить очень уловистую японскую блесну, на которую я давно положил глаз. Сам Пашка курганами не интересовался, а потому как источник информации был мало неинтересен. Его специализация — поиск древних монет, колец, крестиков в заброшенных деревнях, на пашнях и пляжах, а также попутный сбор черного и цветного металлолома. Конечно, ему иногда попадалось что-то ржавое и острое, но он всегда отправлял подобные находки в «чермет», так как отличить зуб бороны от наконечника копья был категорически неспособен.

В самой просьбе не было ничего зазорного, кроме всеобщей пользы, как лично для меня, так и для державы. Не откликнись я на подобное, завтра в этой магазинной тусовке вполне можно будет ожидать мордобоя или еще чего посерьезнее, а так все должно решиться миром и с пользой для всех.

На двери в полуподвал многоквартирного дома, где находился комиссионный магазин, висела табличка «Отворено», как бы самим названием приглашая в мир архаики и антиквариата. Магазин здесь располагался еще с начала 90-х, когда народ резво бросился накапливать первичный капитал на всем, до чего дотягивались руки. Сюда тащили все, что не было прибито гвоздями, а что было прибито, тут же отрывали и все равно несли на продажу. Все вдруг стали бизнесменами и коммерсантами. Государство вовсю обманывало граждан на приватизации предприятий, а те в свою очередь старались улучшить свое материальное положение за счет движимой государственной собственности. В те не столь давние времена в этом магазине можно было купить не только строительный инструмент или отделочные материалы, но даже бульдозер в рабочем состоянии, оформленный под списание как металлолом. Не говоря уже про оргтехнику, мебель, ковры и много чего разного, честно украденного на стройках, фабриках, заводах или учреждениях во время их ликвидации. Потом наступил период всеобщего обнищания, когда инфляция, безработица, государственная неустроенность заставили большинство обычных людей нести в такие «комки» остатки роскоши, нажитой при проклятом социализме: германские сервизы, фотоаппараты, украшения, одежду. И все это для того, чтобы просто выжить и прокормить семьи. И только с середины нулевых все более-менее пришло в норму. Именно тогда комиссионный магазин стал местом тусовки коллекционеров и граждан, ностальгирующих по прошедшим временам, попутно оставаясь кормильцем для разных незаконопослушных личностей и полулегального бизнеса.

А совсем недавно в магазине выделили несколько прилавков для торговли изотерическим товаром. Теперь здесь продавались наборы для гадания и колдовства, амулеты, обереги, магические свечи, талисманы и книги соответствующего содержания. Для большего привлечения клиентов на полу была изображена пентаграмма со сложными рунами призыва в центре. Разумеется, это был декор. Никто не собирался прямо в магазине проводить черные мессы и колдовские ритуалы с усекновением головы черному петуху, но это как бы подчеркивало: мы не просто продаем весьма специфичный товар, мы здесь сами с магией «на ты».

Спустившись на пять ступенек вниз, я уже хотел было потянуть на себя ручку металлической двери, как вдруг она сама распахнулась и в дверном проеме показалась странная компания, состоящая из огромного пушистого кота и здоровенного бородатого гражданина неопределенного возраста, с объемным рюкзаком за плечами и деревянным посохом в руках.

Кот, который был размером с крупного пуделя, скорее всего принадлежал к породе мейн-кун. Он имел серый окрас, необычайную пушистость, кисточки на ушах и величественный хвост. Такие котяры сейчас в моде. Весят они под двадцать — двадцать пять килограмм и характер у них далеко не сахар. Я их про себя называю «племянник тигра» и немного побаиваюсь. С таким зверем запросто на собак охотиться можно, если только он сначала своего хозяина не загрызет! Видимо, для усиления бойцовских качеств на него, как на пса, был надет широкий кожаный ошейник с блестящими металлическими шипами.

Вид бородача был также чрезвычайно колоритен, порождая ассоциации с йети, который, одевшись в древнерусском стиле, решил прогуляться по городским кварталам. Подобные личности изредка встречаются на выездных сборищах родноверов, где они собираются в жертвенных рощах, говорят на чудном древнеславянском языке, пьют квас, закусывая его репой, а после ходят с песнями и плясками вокруг жертвенных столбов. Все это у них считается ритуалом поклонения старым богам на якобы древнем капище. Но это по выходным. Сейчас же появление такого экземпляра в городе, среди бела дня, является для его жителей явным перебором и вызывает неудобные вопросы к работе психиатрической службы.

Передо мной был очень крупный мужчина, более двух метров ростом и габаритами больше всего походивший на вставшего на задние лапы медведя. Он обладал низкими надбровными дугами, круглыми, навыкат, как у совы, глазами, крупным красным носом с фиолетовыми прожилками и толстыми губами. Его лицо было скрыто под густой черной растительностью, которая снизу завершалась всклокоченной бородой. Темные длинные волосы на голове, как у древних мастеровых, были небрежно перехвачены зеленой ленточкой. Само мощное тело было облачено в длинную светлую холщовую рубаху без ворота и штаны из того же материала, а толстая веревка играла роль пояса, на котором болталась алюминиевая фляжка и были прилажены несколько холщовых мешочков. Довершали картину лапти на ногах. Настоящие лыковые лапти, снизу подшитые кожей и красочно подвязанные красным шнурком поверх портянок.

От неожиданности мы все застыли на месте. Бородач что-то недовольно забормотал, а кот встал на задние лапы и угрожающе зашипел в мою сторону.

Я уже хотел было посторониться — все же психи не моя специализация и связываться с ними себе дороже, для этого есть специально обученные люди. В конце концов, каждый должен заниматься своим делом и есть свой хлеб. Но вдруг позади него я увидел на полу лежащее тело человека, которое располагалось прямо в «магическом круге» пентаграммы в очень неестественной позе. Непроизвольно перед глазами сложилась картина произошедшего, и это был криминал. Напрашивалась простая логическая цепочка: деревянный посох в руках у амбала — под завязку набитый рюкзак — тело продавца на полу. Больше в магазине никого из персонала не наблюдалось.

Не раздумывая ни мгновения, я зарядил бородачу ногой по причинному месту, одновременно пытаясь вытащить из наплечной кобуры под кителем табельный «макаров». Верзила взревел разъяренным медведем, но даже не пошатнулся. А мой пистолет, по закону подлости, запутался в одежде. На этом я потерял несколько драгоценных секунд. Кот с шипением бросился на меня и попытался когтями вцепиться в лицо. Мне даже послышался в его шипении боевой клич, похожий на слово «Ас-с-с-с-к-о-ль-д». Я успел среагировать, левой рукой схватил кота за ошейник и отбросил в сторону, дополнительно наподдав ему в полете ногой, при этом получил от ошейника ощутимый удар током, как от электрошокера. Но бешеный зверь не собирался сдаваться, я снова был атакован и в полной мере ощутил его острые когти у себя на шее и на лице.

Продолжая отдирать от себя воинственного котяру, я наконец сумел извлечь пистолет и даже взвести затвор, но все равно опоздал… В схватку вступил бородач. Он прорычал какое-то непонятное слово на тарабарском языке, больше всего напоминающее ругательство, сделал неуловимое движение посохом, после чего мир для меня погрузился в вязкую темноту.

---

2. Мессир и его команда

Сознание вернулось сразу, как по щелчку выключателя. Произошел мгновенный переход из абсолютного «ничто» к осознанию своего тела и окружающей действительности.

Голова слегка болела и кружилась, как после легкого нокаута, а вот возникшая перед глазами реальность больше походила на сон или фильм в стереоскопическом кинотеатре с эффектом присутствия. Только при всех достижениях современной технологии трудно добиться у зрителя ощущения саднящих рук, неприятного жжения в области шеи и лица, а также тупой ноющей боли в затылке, куда, как я помнил, неслабо прилетело посохом. Это означало только одно: я, скорее всего, не сплю и не ловлю качественный глюк, обусловленный сотрясением мозга, все здесь со мной происходит наяву.

После недолгого размышления я пришел к неутешительному выводу: скорее всего, бандит, вырубивший меня на пороге комиссионки, позвал подельников и они на машине притащили мою обездвиженную тушку в свое тайное логово.

И это было очень и очень плохо! Исходя из сложившейся ситуации, живой я для них теперь чрезвычайно опасен, поскольку являюсь свидетелем тяжкого преступления. Кроме того, нападение на представителя власти по статье 318 УК РФ карается сроком от пяти до десяти лет, в зависимости от возникшей угрозы жизни полицейского. Значит, амбал понимает, что на длительную отсидку он себе уже заработал, иначе оставил бы меня на месте стычки. А как он может этого избежать? Только снять проблему самым радикальным способом. Как в таких случаях говорят серьезные люди — зачистить концы.

Но все же какое-то время у меня еще есть, так как я для чего-то им нужен. Вероятно, они хотят от меня что-то узнать, иначе теряется весь смысл похищения, проще было бы добить и прикопать где-нибудь за городом, среди густых зеленых насаждений. К моему удивлению, руки и ноги у меня оставались несвязанными, что также давало определенную надежду. По крайней мере, пытать не будут, позволят «уйти» без мучений, иначе точно бы связали. Хотя это далеко не факт!

Огляделся. Я сидел на деревянном стуле с высокой спинкой посредине небольшой комнаты, которую так и хотелось назвать горницей из-за побеленных бревенчатых стен, брусчатого потолка и выскобленного до янтарного блеска деревянного пола. Сбоку находилась дверь, над которой висели пучки трав, придававшие воздуху в комнате специфический аромат свежескошенного сена. Вдоль стен располагались некрашеные массивные широкие лавки, выглядевшие добротно и кондово. По углам комнаты стояли снопики каких-то злаков, перевязанные ярко-красными лентами. На улицу выходили два небольших окна, но света от них было мало и играли они скорее декоративную роль витража. Рамы каждого из них были представлены множеством маленьких оконец из разноцветного стекла, которые все вместе составляли стилизованное изображение солнца. Несмотря на дневное время, помещение освещалось рядом небольших примитивных светильников, подвешенных к потолку на тонких металлических цепочках. Они очень походили на медные антикварные масляные плошки со свободноплавающим фитилем, которыми любят украшать квартиры любители старины. К моему удивлению, они совершенно не чадили и горели довольно ярко мягким рассеянным светом, как бы обволакивая все внутреннее пространство комнаты.

Напротив меня возвышался массивный темный стол, заваленный листами желтой бумаги, какими-то свитками, стопками книг, шкатулками и баночками. Чернильница, песочница и связка гусиных перьев венчали художественный беспорядок, одновременно придавая обстановке в комнате деловитость и официальность. Там же, на краю длинной столешницы, я заметил свою фуражку, пистолет в раскрытой кобуре, кошелек и кожаную папку, с которой шел опрашивать комиссионера, а также разные мелкие предметы, изъятые у меня из карманов, пока я валялся в беспамятстве. Позади стола, ближе к углу комнаты, располагался широкий двухдверный резной шкаф с изображением единорога и тонким травяным орнаментом на дверцах. На шкафу стояло чучело крупной совы на специальной подставке. Но здесь я могу ошибаться. Может, это и не чучело было вовсе, а живая сова. Уж больно внимательный взгляд был у этой птицы.

«Куда я попал?» — с тоской подумал я. Слишком уж окружающая обстановка отдавала какой-то шизофренией, одновременно напоминая кабинет «мистера Зло», подвинутого на старине, и тщательно выполненные декорации к русским сказкам, которые снимал великий Александр Роу. В наше время сложно найти такого товарища среди психически здоровой части общества, который согласился бы жить в подобных интерьерах, но мне, видимо, повезло.

За столом в кресле, на «председательском месте», расположился седой худой старик с длинной белой бородой и кустистыми бровями, одетый в свободную рубаху из грубой ткани темного цвета, больше похожую на монашеский хитон или власяницу. Наблюдая за ним, я подумал: «А вот и Кощей нарисовался! Старичку, похоже, больше сотни лет. Древний, как физиологические отправления мамонта. Его того и гляди кондрашка хватит, уже пора «о горнем помышлять, а не земном», а он все в паханах ходит. Вероятно, еще с Гражданской войны в воровском мире «мазу держит».

Старец явно был чем-то недоволен, а заметив, что я пришел в себя, пристально посмотрел мне в глаза, как будто заглянул прямо в душу. И было в этом взгляде нечто такое, что невольная дрожь страха прокатилась у меня по всему телу и я застыл на стуле каменным истуканом. Рядом с ним, почтительно склонившись, стоял громила-бородач, тогда как кот в позе египетского сфинкса важно восседал на табурете. Возможно, мне это только показалось, но он стал гораздо меньше, чем во время нашей битвы у магазина. Теперь это был обычный, среднего размера котейка, без особых бойцовских статей.

«А старик не простой урка, а, вероятно, сильный экстрасенс, — подумал я. — Вишь как меня уработал. Такой введет в транс и будешь безвольной куклой делать все, что он от тебя потребует. Цыганки с помощью гипноза кошельки у мнительных дам отбирают, а этот может сотворить чего и похуже».

Я вспомнил, что подобным кадрам ни в коем разе нельзя смотреть в глаза и сосредотачивать свое внимание на том, что они тебе внушают. Как нам говорили в академии, лучше всего срабатывает прием для снятия наведенного транса — резкая и неожиданная агрессия в отношении гипнотизера, крик или матерная фраза колен так на пять. Но это в теории, сам я с этим никогда не встречался.

Дальше события пошли совсем неправильно. По знаку старца не громила, а кот приступил к докладу — как старший в пленившей меня бандитской группе. Он снова стал немного больше размером и заговорил негромко и уверенно, с небольшим акцентом, но на чистом русском языке. Своего хозяина он называл «мессир» и «почтеннейший Гелиодор».

Глядя на происходящее, у меня глаза на лоб полезли от удивления. Все же говорящий кот в подобной ситуации — явно перебор! Но, повторно оценив окружающую обстановку и учтя свою недавнюю травму головы, которая так и не перестала болеть, я начал склоняться к мысли, что наблюдаю причуды и извивы мозга в стрессовой ситуации. Собственно, почему меня неожиданно не может накрыть странными видениями после удара по затылку? Почему, кроме огненных шаров и мерцающих звезд, не могут появиться говорящие коты? Как я помнил, некоторые урки на полном серьезе рассказывали о говорящих белочках, веселых зайчиках и розовых пони, райских садах и девах с крыльями после принятия определенных веществ. Допускаю, что подобное иногда случается после сильного сотрясения мозга. Опять же, мне могли вколоть что-нибудь галлюциногенное во время транспортировки, и вполне возможно, я до сих пор нахожусь под действием препарата.

Кот, как опытный менеджер, делая отчет о проделанной работе, напирал на достижения своей бандитской группы и приуменьшал потери и неудачи, жаловался на возникшие непредвиденные обстоятельства в моем лице и мою неоправданную агрессивность, а также на попытку лишить слуг мессира жизни, из-за чего потребовалась их досрочная эвакуация на базу и мое пленение.

«Ему не хватает только цветных слайдов на экране да лазерной указки в лапу, — вдруг подумалось мне, — тогда тема доклада „Гоп-стоп в антикварной сфере“ заиграет просто невиданными красками».

Я сначала не прислушивался к речи кота, мало ли какой бред может привидеться в состоянии сумеречного сознания, но постепенно он меня заинтересовал. Так, в процессе доклада стало абсолютно понятно, как происходило изъятие артефактов из музея и квартир потерпевших. Действовали злоумышленники как заправские домушники: кот через форточку проникал в нужное помещение и открывал дверь своему подельнику, предварительно отключив сигнализацию. Изъятие ценностей банда всегда производила в отсутствие хозяев. Только в музее они воспользовались беспечностью охраны и ее крепким утренним сном, когда на крайне непродолжительное время обесточили все помещения, включая сигнализацию и видеофиксацию. При реализации криминального замысла темнота им совсем не мешала, поскольку оба обладали природной ноктолопией. Взяв интересующие предметы, кот вновь подключил музей к сети, потому на пульте вневедомственной охраны решили, что произошел обычный скачок напряжения. Именно поэтому преступников никто никогда не видел, никаких насильственных действий они не совершали и видимых следов нигде не оставили. А учитывая специфический интерес этой криминальной парочки к предметам сомнительной ценности, такая кража не сразу бросалась в глаза. Чем не серия идеальных преступлений? За исключением последнего случая в комиссионке.

Но самой большой новостью для меня стало то, что для эвакуации был использован магический круг, нарисованный на полу комиссионного магазина, который оказался действующим порталом между нашими мирами. Никогда не интересовался эзотерикой, но если любой такой нарисованный круг открывает дорогу в наш мир, то на Земле от пришельцев скоро будет не протолкнуться. А учитывая число любителей подобных увлечений в мире, это становится проблемой безопасности даже не России, а всей планеты. Выходит, к нам в любой момент могут пожаловать из других измерений не только эти двое — хвостатый и волосатый, а вполне себе гоблины, орки или даже «чужой»! Люди! Грядет апокалипсис, и четыре всадника оседлали своих коней.

Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное… Картины конца света обрели живость и достоверность, нашествие пришельцев показалось неотвратимым.

«Люди, они среди нас!!!» — чуть не заорал я, когда до меня дошел весь ужас открывшейся правды.

На фоне панической атаки я вдруг осознал причину пессимизма: удар по голове и какая-то химия вызвали побочный эффект, вместе с головной болью и говорящим котом меня посетила тетушка Депрессия! Пора пить препараты брома и внимательно присматриваться к галоперидолу. Ведь если бы мысленно нарисованные ужасы были такой обыденностью, то число паранормальных случаев в моем городе зашкаливало бы. Отсюда вывод: на планете существуют какие-то сдерживающие факторы, не пропускающие инопланетных пришельцев заполонить наш мир. Скорее всего, только ограниченное число иномирных существ способно сделать такой переход и остаться живыми. Нельзя сбрасывать со счетов магнитный, радиационный, температурный фон Земли, химический состав атмосферы, как и наши зловредные мельчайшие грибки и микроорганизмы, которые смертельно опасны для любого живого существа, не имеющего земного иммунитета.

Следовательно, не все так плохо, у человечества есть надежда на благополучный исход. Ура! Можно выдохнуть, планета спасена! Теперь осталось выжить самому и при этом не двинуться разумом, к чему я неуклонно приближаюсь.

Второе, что я понял из доклада кота, — это то, что сейчас нахожусь в каком-то другом измерении, а мой привычный мир остался где-то очень далеко. Поскольку это натурально выглядело бредом, я тут же отбросил эту мысль, подобрав для себя более привычное объяснение: стресс, химия, травма головы. Да меня просто глючит!

Между тем, пока я мысленно хоронил родную Землю, кот пунктуально, в подробностях и деталях продолжал делать доклад, во время которого даже несколько раз ткнул в мою сторону лапой и страдальчески сморщил хитрую усатую морду, держась за ушибленный бок. Также этот хвостатый не забыл упомянуть мою неудачную попытку лишить мужественности бородача, которого назвал Йоном. Тот в его отчете выглядел кроткой овечкой и беззащитным «терпилой», ни за что пострадавшим от жестокого произвола местного служаки и тирана. Только о том, что этот громила приласкал меня посохом, не было сказано ни слова. Что любопытно, никакой «фени» или бранных эпитетов в мою сторону кот не использовал, называя меня «стражник», что очень удивляло. Обычно преступный контингент в подобной ситуации слов не подбирает и не выражается высоким штилем.

Во время его речи я несколько раз пытался возразить говорящему животному, что-то объяснить старцу. Если меня даже глючит, то пусть будет «Show must go on», как пел Фредди Меркьюри в далеком 1990 году. Однако в этом я уже не был категорично уверен, все больше убеждаясь, что передо мной какая-то странная, кривая, но реальность. Даже если я брежу во сне, следует побороться за правдивое изложение фактов. В конце концов, я охранял закон, а полицейский не может не реагировать на убийство и на преступников, уносящих ноги с места преступления. Но, к своему ужасу, я никак не мог комментировать происходящее, так как не был в состоянии произнести хоть какую-то фразу, слово или даже пошевелится. Я только беззвучно хлопал глазами. Напрашивался неутешительный вывод: после всех событий этого дня меня, кроме всего прочего, разбил паралич!

Не передать ощущение, когда все видишь, все понимаешь, но абсолютно беззащитен и бессилен. Ты как будто превратился в деревянный чурбан или гипсовый манекен, присутствующий во время какого-то события, но не способный хоть как-то влиять на окружающую действительность. «Что это, последствия травмы, действие химии или гипноз вредного старикашки? — пробежали в голове грустные мысли. — В первом случае я полный и законченный овощ, во втором и третьем — временное состояние организма, а значит, еще побарахтаемся. Остается надеяться на лучшее, не отбрасывая худшего. „Dum spiro spero“, как говаривали древние философы. В моем случае это звучит как: „Надежда умирает последней, ее хоронят не надеющиеся“. Что мне остается? Только пассивно слушать, смотреть и анализировать».

После доклада кота наступила очередь бородача Йона. Он приблизился к столу и сдвинув в сторону писчие принадлежности и деловые бумаги, после чего начал доставать и выкладывать из рюкзака разные предметы, среди которых я опознал искомые металлический шар и костяной нож, похищенные из музея. Рядом с ними легли кольца, изготовленные из темного камня, несколько костяных браслетов с тонкой гравировкой, какие-то мелкие ромбовидные наконечники, а также пара предметов странной формы и непонятного предназначения. Например, там был небольшой бронзовый стержень, вокруг которого по спирали переплетались зеленоватые тела змей. С одной стороны стержня располагался металлический цветок с длинным шипом посредине, с другой — плоская выпуклая пластина, по форме напоминающая лист клевера. Стороны стержня, цветок и лист соединялись тонким ажурным плетением. Никакой практической пользы, на мой взгляд, этот предмет не мог иметь априори и являлся профессиональным бредом неизвестного кузнеца.

При виде вещей на столе у меня появились мрачные предчувствия. Выходит, на кражах в музее и нескольких квартирах в городе банда не успокоилась, были другие эпизоды и их было много. А поскольку к нам заявлений не поступало, владельцы остальных артефактов или не заметили пропажи, или не оценили ее значимости, или их нет больше в живых. Легкость, с которой злодеи лишили жизни человека в комиссионном магазине, говорила о многом.

Наконец пришел мой черед. Старец повернулся и сделал легкий пасс рукой, после чего я понял, что могу двигаться. Его лицо при этом оставалось суровым и непроницаемым. Потом он заговорил:

— Ко мне можно обращаться «мессир» или «светлейший Гелиодор». Ты находишься в моей резиденции. Сейчас я буду судить тебя за причинение вреда и попытку убийства моих верных слуг. Ответь, как ты посмел напасть на них? Почему ты избил моего кроткого Матса и безобидного Йона? Ты без всяких на то оснований пытался лишить их жизни при помощи громобойного артефакта. За подобную дерзость я должен тебя жестоко наказать!

Бредовость ситуации зашкаливала, но на это следовало что-то отвечать. Даже если мне это снится, на несправедливые обвинения следовало реагировать и отстаивать свою правоту.

— Я полицейский, — с трудом выговорил я.

Последствия паралича гортани еще не прошли и слова произносились достаточно тяжело. Их приходилось просто выталкивать из себя. Что-то подобное у меня было при гнойной ангине, которой я тяжело переболел в детстве, когда произнесение каждого слова царапало горло и отдавало болью.

— Моя служба в полиции направлена на защиту имущества и самих граждан России от преступных посягательств, а твои слуги в моем городе постоянно занимались пусть мелким, но воровством. Кроме того, они убили человека в комиссионном магазине. Я видел лежащее на полу мертвое тело продавца, когда они пытались оттуда сбежать. Это моя работа — арестовывать тех, кто преступает закон!

Гелиодор вопросительно посмотрел на своего пушистого слугу.

— Мессир, мы никого не убивали! — возмущенно воскликнул кот. — Мы его усыпили на какое-то время. Все тамошние людишки живы. Стражник наговаривает на нас!

— Не так быстро! — взвился я. — Когда я вас встретил, вы выходили из магазина на улицу. Если на минуту допустить, что продавец был просто усыплен, этим действием вы полностью отрезали себя от действующего портала перемещения и получали нежелательного свидетеля преступления. Любой случайный посетитель магазина, увидев человека без сознания при полном отсутствии в нем персонала, по крайней мере вызвал бы «скорую помощь» или полицию, а после эвакуации тела помещение бы опечатали и взяли под охрану. Следовательно, вы на будущее полностью теряли возможность воспользоваться порталом. Признавайся, вы шли искать место, куда спрятать труп, но по дороге нарвались на меня!

— Мессир, это злобная клевета. Лавочник был действительно усыплен, а чтобы никто в магазин не ломился, мы изготовили специальную табличку с надписью «Переучет. Налоговая проверка», которую собирались повесить на дверь. Эта надпись, как хорошее заклинание, прекрасно отпугивает от любой торговой лавки самых преданных покупателей и потенциальных зевак. Мы проверяли!

— Хорошо, допустим. А как быть с кражей старинных предметов из музея, из квартир коллекционеров? — спросил я. — Такого тоже не было?

— Почему не было? — не стал отпираться кот. — Не вижу смысла отрицать очевидное! Но мы всегда оставляли хозяевам взамен взятых у них артефактов полноценные мелиариссии. Потому это деяние нельзя считать кражей, а скорее покупкой или обменом.

И тут я понял, почему так мало было заявлений от потерпевших, а музейщики и коллекционеры неохотно сообщали о своих пропажах, стараясь поскорее завершить общение с полицией. Серебряный мелиариссий, который начали чеканить еще в Римской империи в начале первого тысячелетия, по своей нынешней стоимости на много порядков превосходил не только похищенные артефакты, но и цену коллекции многих частных собирателей древностей. О ценности монет, относящихся к римскому и византийскому периодам, мне в свое время поведал сосед Пашка, давно лелеявший надежду съездить к теплому морю и там на диком и пустынном берегу отрыть древний клад с римскими монетами, на котором потом сказочно разбогатеть. Хотя, как он утверждал, и в нашей местности есть такой шанс, только для этого нужна верная карта. Каким образом в глухое Нечерноземье, отстоящее далеко от оживленных торговых путей и расположенное в центре Среднерусской возвышенности, мог даже теоретически попасть такой клад, мой сосед не заморачивался. У каждого уважающего себя черного копателя должна быть хрустальная мечта, которую не следует омрачать неудобными вопросами.

В нашем разговоре со старцем наступила продолжительная пауза. Но вскоре он ее нарушил:

— Теперь ты понял, стражник, что мои люди ни в чем не виноваты? Они не воры и не убийцы, а слуги, добросовестно выполняющие свою работу.

— Это так, их вина не настолько велика, как я думал. — Мне пришлось согласиться со стариком. — Хотя покупка артефактов или их обмен, который проводится без согласия продавца, выглядит весьма спорным моментом, даже если это сопровождается щедрой оплатой. Но я хочу спросить о другом: почему меня похитили? Как я оказался здесь, в этом доме? Я выполнял свою работу и честно служил закону, никого из твоих слуг не убил и не покалечил. Наоборот, это они меня избили и притащили сюда. Зачем я вам?

Старец хмуро посмотрел на кота и бородача, потом на меня, но ничего не ответил. Увидев его реакцию на мои слова, я не стал дальше развивать скользкую тему.

— Поскольку, как мы все поняли, произошло ужасное недоразумение, — продолжил я, — мне хотелось бы на этом завершить наше знакомство и поскорее вернуться домой. Пусть каждый останется при своих интересах. Я со своей стороны снимаю все претензии к твоим людям и готов забыть о тех неприятностях, которые они мне причинили.

— Это невозможно, служивый, — ехидно промолвил старик. — Окно в твой мир открывается один раз в сто лет, и оно уже закрылось. Обратного пути для тебя больше нет. Теперь тебе придется жить здесь, в русских землях Милославского княжества, где сейчас мудро и справедливо правит князь Владимир.

Сказать, что я офигел, это ничего не сказать. Эта новость стукнула по голове не хуже посоха верзилы Йона. Переместиться из двадцать первого века в домонгольскую Русь — тут никакого здоровья не хватит. Тем более что у меня только что была отнята даже надежда на возвращение домой.

Его словам я почему-то сразу поверил, наверное, чего-то подобного подспудно ожидал. Слишком непривычна была окружающая обстановка, слишком колоритен был старик, которому служили такие странные существа.

Мысленно согласившись с мудрым высказыванием Н. Фоменко: «Даже если вас съели, у вас есть как минимум два выхода», — я внутренне подобрался, готовый услышать другие, не менее ужасные новости. Видимо, сказались циничная сущность профессии и большой оперативный опыт, не позволяющий в боевой обстановке размазывать слезы по щекам, а заставляющий молниеносно реагировать на изменение ситуации. Кроме того, теперь я точно знал: у меня нет никаких глюков. Значит, это реальность, и ее следует принимать такой, какой она есть.

— Соглашусь, — вновь заговорил тот, кого слуги называли мессиром, — мои слуги несколько переусердствовали и в том, что случилось, есть их вина. К сожалению, этого не исправить! Но что прикажешь мне делать с тобой? Я обладаю определенными полномочиями и могу на первое время взять тебя под защиту, пока ты не приспособишься к жизни в княжестве. У нас здесь каждый зарабатывает на жизнь своими умениями, знаниями или службой. Ты знаешь какое-то ремесло, умеешь обращаться с мечом или знаком с магическим искусством?

— Наверное, нет, — ошарашенно ответил я, на казалось бы простой вопрос, еще не совсем оправившись от ужасного сообщения старца.

Сложно воспринимать реальность, когда вот так, в одночасье навсегда потерян твой мир, привычный уклад и образ жизни. Судя по мебели, жилищу, одежде, здесь царило раннее Средневековье. Как вписаться и выжить в эту эпоху современному человеку? Никакими сведениями об этом времени я не обладал. Не считать же значимой информацией серию книг Марии Семеновой «Волкодав» или сериалы «Игры престолов» и «Викинги». Даже сами ученые этот период истории человечества называли «темные века». Известно только, что в период с VI по X век в Европе происходил переход от родоплеменного уклада к феодальному, было много войн, религиозных расколов, эпидемий, страшных неурожаев и природных катаклизмов. Одним словом, в те времена жителям скучать не приходилось! Отсюда вывод: я очень круто попал!

Судя по словам этого старика, передо мной в полный рост встал вопрос выживания. Следовало хотя бы теоретически найти свое место в новой реальности и под нее подвести свои умения. Чтобы не показаться полным неумехой, я начал вслух размышлять о своих талантах.

— Никаким ремеслом на профессиональном уровне я не владею. Могу в нужное место забить гвоздь, подкрутить ослабевшую гайку или поменять прокладку в водопроводном кране. Только, боюсь, в княжестве гвозди совсем другой формы, а гайку с болтом еще не придумали, не говоря уже о водопроводном кране. Мечом в моем мире давно не пользуются, заменив его более эффективным огнестрельным оружием. Его почему-то вы назвали громобойным артефактом. Магией не владею. У нас магией подрабатывают только ушлые старушки да цыганки на вокзалах, обманом выманивающие деньги у наивных простаков. Наверное, единственное, что я хорошо умею делать, так это по оставленным следам на месте преступления разыскать вора, грабителя или убийцу, изловить и передать его в руки правосудия для вынесения законного приговора.

— Значит, ты утверждаешь, что умеешь ловить разбойников и татей? — заинтересованно переспросил Гелиодор. — А вести работу с агентурой, вычислять тех, кто злоумышляет против закона и власти, еще до того, как они свершат преступление?

— Эти умения входили в круг моих непосредственных обязанностей. Какой опер без агентуры? Как написано в наших внутренних инструкциях: «Главное в работе полицейского — профилактика правонарушений!»

— А магией ты точно не владеешь? — с некоторым сомнением спросил он. — То, что она в тебе есть, при вашей неожиданной встрече отчетливо почувствовал Матс, а я после общения с тобой целиком присоединяюсь к его мнению. Ты, скорее всего, являешься неинициированным магом с большим скрытым потенциалом.

— В моем мире магии нет, а есть шарлатаны и самозванцы. Я обычный полицейский и этим все сказано!

— Матс, — наконец принял решение мессир, — устрой нашего гостя на ночь, а также помоги ему освоиться. Расскажи ему хотя бы немного о нас, нашем мире и о том, что ему предстоит завтра пройти. Кстати, как к тебе обращаться, стражник? Какую ты занимал должность в своей страже?

— Меня зовут Виктор Иванович Смагин. Я работал в должности старшего оперуполномоченного по особо важным делам и имел звание майора полиции.

— У военных это примерно соответствует нашему званию сотника, — вдруг пророкотал Йон.

— Красивое имя — Виктор, означает «победитель», — продолжил старик. — Восходит к Риму и римским богам. Но у меня в окружении не принято величаться полным именем, а потому здесь тебя будут звать просто Вик. Завтра мы пойдем к черному алтарному камню и спросим волю богов. Пусть они решат твою судьбу и помогут с выбором профессии.

— Вик — мое давно забытое прозвище. Так меня еще в школе звали, в далекие сопливые детские годы. Но к сорока годам откликаться на подобную уменьшительную кличку я считаю абсолютно неправильным, — пробурчал я сердито. — За годы, проведенные на службе в полиции, я как-то привык к обращению по имени-отчеству, ну в крайнем случае по званию, а не по детскому «погонялу». Я боевой офицер, а не какой-то мелкий урка!

— Не пойму, чем тебе не нравится сокращенное имя Вик, — не согласился со мной Гелиодор. — Оно краткое и понятное. А если сравнивать твой возраст с возрастом слуг моего окружения, так пушистому Матсу сейчас гораздо больше ста лет, а Йон его еще старше, и все они малолетки передо мной. На их фоне ты даже не подросток, а младенец. Тебя в нашем мире вообще можно считать новорожденным, который ничего не знает, ничего не умеет, ни к чему не способен. Тебе придется заново научиться жить. Но об этом поговорим завтра. Вполне возможно, что после посещения алтарного камня тебе вообще никакое имя не понадобится, — закончил он свой воспитательный монолог.

На этой оптимистической ноте мы и расстались.

---

3. В ожидании утра

Вышел я из кабинета Гелиодора в самом мерзком настроении. Сзади, от прошлой жизни, осталась пустота, впереди ждала неопределенность. Зародившаяся было надежда на то, что для меня здесь все может закончиться благополучно, после расставания с мессиром рассыпалась в прах. Особенно напрягало то, что решать мою судьбу будут какие-то древние языческие боги, которые, как я догадывался, гуманизмом и излишним человеколюбием не страдают. Критерии и методы их оценки были совсем непонятны! Как я понял со слов мессира, фактически на алтаре произойдет или не произойдет мое возрождение в новом для меня мире. При этом на встрече с богами мне отведена абсолютно пассивная, вернее, страдательная роль. Как говорят о таких ситуациях мудрые люди: «Нас толкнули — мы упали, нас подняли — мы пошли». А это ужасно раздражало! Мне навязывалось участие в странных мистических играх при отсутствии собственного влияния на ситуацию.

Кот, выполняя волю мессира, отправился сопроводить меня в гостевую комнату. При этом я заметил, когда мы вышли из кабинета, что теперь он стал больше размером и мощнее статью, чем во время доклада у хозяина. Сейчас со мной по коридорам шел пушистый зверь величиной со взрослую рысь и совершенно не пацифистским выражением морды лица.

Подобные метаморфозы очень напрягали и заставляли с опаской относиться к необычному спутнику. Всегда признавал высокие человеческие качества, смелость и отвагу у людей, воспитывающих диких хищников и с улыбкой, на глазах восхищенных зевак, прогуливающихся с медведем, тигром или пумой, но себя в этой роли никогда не видел. Я этих зверушек откровенно побаиваюсь. Хотя в данный момент по дому выгуливали меня, это не влияло на мое отношение к данному процессу.

По дороге я попросил своего спутника отвести меня в туалет, или «нужник» на местном диалекте. Обстановка, так сказать, располагала. Разговор с властным стариком и предшествующие приключения не лучшим образом сказались на общем самочувствии, хотя до «медвежьей болезни» пока не дошло. Кот понимающе кивнул головой и мы направились на улицу.

Стоял безветренный теплый летний вечер. Солнце уже спряталось за горизонт, а небо на западе с ярко-красного и багрового цвета постепенно начало приобретать фиолетовый оттенок. Сумерки пока не наступили, но небольшая серая дымка все шире захватывала окружающее пространство.

Как я и ожидал, дом не имел внутренней канализации, а все свои физиологические потребности жильцы справляли в дальнем углу двора, где стояла типичная деревянная будка со сквозным ромбом, вырезанным в верхней части двери. Внутри строение имело классический вид с неизменной дыркой в полу, чем я и воспользовался. Особо стоит отметить: в туалете было очень чисто, практически отсутствовал какой-либо запах, а вместо бумаги предлагались небольшой деревянный таз с водой и специальные тряпки. Что-то подобное из удобств я уже наблюдал в кишлаках, когда ездил в командировку в Среднюю Азию. К сожалению, рукомойник для «посетителей» ни внутри, ни снаружи предусмотрен не был. Если останусь жив, обязательно внесу рацпредложение руководству резиденции относительно обязательной гигиены рук после посещения отхожего места.

Выйдя из этого специфического строения, я наконец обратил более пристальное внимание на дом, двор и окружающие сооружения.

Сам дом представлял собой огромную двухэтажную деревянную избу с двумя пристроенными по торцам небольшими башенками и располагался внутри большого двора, по периметру окруженного высокими заостренными бревнами, высотой примерно в три-четыре метра. В углах частокола возвышались небольшие башенки, прикрытые сверху навесом. Фактически это была небольшая крепость, или форт, как его показывают в фильмах о покорителях Дикого Запада. Для защитников стен с внутренней стороны были предусмотрены специальные подмостки, стоя на которых предполагалось отбивать атаки супостата. С трех сторон резиденцию окружал густой лес, а с запада находился обрывистый склон, спускающийся к реке. Сообщение с внешним миром проходило через единственные ворота в надвратной башне с восточной стороны двора, которую так и хотелось назвать на французский манер «донжоном». Сам дом также был прекрасно приспособлен для обороны, даже после проникновения врага во внутренний периметр. Все окна на первом этаже были маленькие и узкие, они служили скорее бойницами, чем источником света для помещений. Парадная входная дверь располагалась на галерее второго этажа и была окована железом. Широкая лестница, ведущая к ней, прекрасно простреливалась на всем протяжении из специальных окошек, которые сейчас были изнутри закрыты небольшими ставнями. Торцевые башни дома, вероятно, играли роль стационарных «огневых точек», а заодно постов наблюдения.

Во дворе стояло еще несколько строений, в одном из которых по наличию трубы и сваленного рядом под навес ржавого железа я опознал кузницу, рядом располагался длинный сарай. Все это бездействовало, никого из людей или домашних зверюшек поблизости не наблюдалось. Такое безлюдье, скорее всего, объяснялось привычкой обитателей дома жить по природному ритму: солнце встало — пора работать, солнце село — пора спать. Что поделаешь, архаика! Я хотел было спросить об этом Матса, но потом передумал, вспомнив о собственных проблемах. Эта информация пока могла подождать, меня больше занимало мое собственное будущее.

Мы вернулись в дом, и опять я отметил полное безлюдье вокруг нас — ни стражи, ни дворни, ни слуг. Создавалось впечатление, что кто-то невидимый приводит в порядок жилые и подсобные помещения, ухаживает за самим строением, обеспечивает безопасность и снабжает жильцов всем необходимым. Только в одном месте до нас донеслись из-за закрытой двери какие-то приглушенные звуки, а потом оттуда потянуло запахом дыма и жареного мяса.

— Это Асна, готовит еду на завтрашний день, — сказал Матс, и его морда расплылась в мечтательном выражении. Он, как и все коты мира, обожал кухню, поварих и мясные блюда.

Вскоре мы оказались перед нужной дверью. Гостевая комната, которую определил для меня мессир, находилась на первом этаже, где, по моим прикидкам, должны были располагаться разные подсобные помещения, комнаты для охраны и обслуживающего персонала. Она имела площадь примерно квадратов десять и очень напоминала келью монаха, только без икон. У стены напротив двери размещалась деревянная кровать с подушкой, застеленная домотканым рядном. Центр комнаты занимали стол и табурет. Роль шкафа играли вбитые в стену колышки. На подставке недалеко от входа находилось деревянное ведро с водой, на котором висел черпак, а на полу стояло небольшое корыто. Удобства были представлены ведром с крышкой, помещенным под кровать. Окон в комнате не было, свет давал небольшой светильник в виде шара, подвешенный над столом.

Учитывая спартанский интерьер, обживать незнакомое помещение не потребовалось. С собой у меня никаких вещей не было. Все, что я имел при себе в то роковое утро, осталось лежать на столе в кабинете мессира. А потому, войдя в комнату, я без лишних слов плюхнулся на кровать и приготовился слушать вводную лекцию о местных реалиях. Матс сел на табурет напротив, откашлялся и начал говорить:

— Начну с того, Вик, что ты находишься в резиденции светлейшего Гелиодора, главного волхва и верховного жреца Милославского княжества Об устройстве княжества, его географии, населении и прочих вещах сейчас рассказывать не буду — займет много времени и пока это тебе ни к чему. Лучше поговорим о завтрашнем дне.

Я внимательно посмотрел на кота и кивнул головой, соглашаясь с этой простой истиной. Действительно, информация об окружающем мире для меня сейчас неактуальна, особенно после зловещей фразы Гелиодора при расставании: «Может, после посещения алтарного камня тебе вообще никакое имя не понадобится…» — которую я тут же мысленно продолжил: «…так как мертвым оно без надобности». Что тут скажешь, боги будут в своем праве.

— Завтра утром тебе предстоит отправиться к черному алтарному камню, где боги помогут выявить твои способности к воинской службе, ремеслам или магии. При этом они раскроют твои скрытые неблаговидные наклонности, которые ставят под запрет некоторые виды деятельности. К примеру, корыстолюбивый не может быть чиновником, трусливый — воином, ленивый — ремесленником, безжалостный — магом и т. д. А так как у людей недостатки встречаются в самых разных сочетаниях и степени выраженности, то перечень предлагаемых занятий для неофита княжества, как правило, небольшой. Следовательно, у тебя будет только два исхода после общения с богами. В первом случае, если боги обнаружат у тебя неистребимую тягу к порокам, уличат в клятвопреступлении, в презрении к божественным и общечеловеческим законам, тебя принесут в жертву. Ну а если решат, что ты достоин жить в нашем княжестве, — дадут рекомендацию, как тебя лучше использовать и определят, чем в будущем тебе следует заниматься. У нас это является обязательным ритуалом для всех мальчиков, вступающих в совершеннолетие (кроме детей крестьян и холопов), а также для иностранцев, принимающих подданство княжества.

— Проще говоря, мне предстоит пройти Страшный суд в миниатюре. О чем-то подобном я читал в Библии, — мрачно констатировал я. — Только там грешников после суда отправляют к чертям в ад, в моем случае предусмотрена промежуточная остановка на алтаре, но в дальнейшем — по тому же маршруту.

— Ты веришь в распятого бога и отрицаешь других богов?

— Нет, я верю в судьбу, в предначертанный фатум. Как у нас говорили на службе: кому что суждено, тот от того не отвертится! А со всеми богами мира у меня абсолютно ровно — я занимаюсь своими делами, они — своими, и мы нигде не пересекаемся. Признаюсь, было несколько моментов, когда на кону стояла жизнь и пришлось выпутываться из очень серьезных переделок, но и здесь скорее сыграло роль стечение обстоятельств, чем благосклонность богов. Хотя не скрою, на войне атеистов нет, там иногда цепляешься за соломинку.

— Интересный подход к жизни и к тем, кто может в любой момент распорядиться твоей судьбой, — задумчиво произнес кот. — Хотя это может пойти тебе на пользу, поскольку ты не имеешь никаких обязательств перед богами ни в своем, ни в нашем мире, а значит, абсолютно свободен в выборе божественного покровителя. Это может тебе сильно помочь!

Кот замолчал и погрузился в собственные размышления. Я решил нарушить его молчание.

— Матс, а кто такой Йон? Он йети или родственник снежного человека? — прервал я затянувшуюся паузу.

— Я не знаю никаких «йети» и мне неизвестны «снежные люди». Йон происходит из горных огров, живущих далеко отсюда, на Востоке, в Гималайских горах. При этом, несмотря на свой пугающий внешний вид, он отличный товарищ и хороший воин. А подробности его родословной лучше спроси у него самого, если захочет — расскажет.

— Можно еще спросить? В моем мире нет говорящих котов, а ты прекрасно излагаешь свои мысли на русском языке. Это какое-то волшебство? И вообще — ты кто? Я при нашей первой встрече отнес тебя к мейн-кунам, но ошибся. Как я понял, ты можешь пребывать в нескольких обличьях и при этом иметь разные размеры тела.

— Себя мы называем крэтами, — ответил Матс. — Наш род испокон веков жил на острове Ява (по-нашему — Явадвипа), что в переводе означает «остров ячменя». Мы жили дружными семьями в дуплах вековых деревьев, выращивали котят, а в джунглях с успехом охотились на разную живность.

Некоторые связывают нас родством с богиней Шаштхи — на основании того, что у нее голова кошки. Они ошибаются. Шаштхи — сильная богиня, которая покровительствует беременным и новорожденным и сражается с демонами болезней. Именно Шаштхи рисует на лбу новорожденного его судьбу, но к крэтам она не имеет никакого отношения. Наши уникальные способности связаны с другой, весьма занимательной историей.

Однажды мой предок оказал услугу богу Индре, предупредив его о засаде дэвов, за что тот в благодарность даровал нам долголетие и наделил некоторыми магическими способностями. Кроме того, он дал умение понимать и говорить на языке людей. Как потом оказалось, этот подарок оказался нашим проклятием. Сильные, ловкие и храбрые крэты, к тому же понимающие человеческую речь, оказались очень востребованы во многих дворцах Востока. Мы служили королям и владыкам, были их советчиками и послами, обеспечивали личную безопасность и выполняли секретные поручения. А потом было страшное землетрясение, которое уничтожило все живое на нашем острове. Жрецы объявили крэтов причиной постигшего несчастья и призвали их всех убить, даже назначили крупную награду за голову самого маленького котенка. В короткое время крэты были истреблены. Уцелели единицы, только те, кто в это время жил в чужих землях, но и там на нас была объявлена охота. Когда все это произошло, я с посольством находился в Магадхе, откуда был вынужден бежать на корабле в Европу. Однако и там вскоре начала свирепствовать инквизиция, мне пришлось перебраться на Русь. Здесь пока сохранялась веротерпимость и не была объявлена охота на магических животных. За умение разговаривать местные племена меня прозвали «баюном» и считали зверем, способным предсказывать судьбу. Вскоре этому воспротивились жрецы местных богов и мне пришлось уйти. Опасаясь за свою жизнь, я ушел в лес. Пока было тепло, жил охотясь на мелкую живность. Однако приближалась зима. Шансов пережить ее у меня не было — я плохо переношу морозы. Идти жить к людям также больше не хотел. Слишком сильно разочаровался в их нравах и странных суевериях. Когда моя смерть уже стояла на пороге, мне повезло и я встретил в лесу Гелиодора. Он забрал меня к себе, вылечил и предложил служить княжеству. В той прошлой жизни, до встречи с Гелиодором, я носил гордое имя Макан, что на нашем языке значит «тигр». Когда мессир принял меня на службу, он дал мне новое имя — Матс, таким словом в северных странах обозначают «подарок судьбы». Как он объяснил, в этом имени заложен сильный магический посыл, а значит, судьба обязательно подарит мне шанс на исполнение самых смелых ожиданий. А они очень простые. Я уже много лет ничего не слышал о других крэтах, но все равно не верю, что все они погибли. Мне так хочется заиметь свой дом, семью, котят… Я верю мессиру, который пообещал, что это когда-нибудь обязательно случится.

— Грустная история, я тебе от всей души сочувствую, Матс. Списать природный катаклизм на крэтов и сделать их виноватыми за все — вполне в духе невежественных и глупых людей. Надеюсь, ты еще встретишься со своими соплеменниками, а с прекрасной крэт-кошечкой у тебя образуется крепкая семья и род не пресечется.

— Спасибо, Вик, я тоже на это надеюсь.

— Можно задать еще один вопрос, на который я так и не получил ответа в кабинете мессира? Почему вы меня сюда притащили? С любой точки зрения ситуация с моим похищением выглядит очень странно. Как ты докладывал мессиру, ваша миссия была досрочно завершена и нужно было побыстрее уносить ноги. Я в этот момент смирно лежал без чувств перед дверью магазина и не представлял для вас никакой опасности. Зачем было рисковать, тратить время и силы и тащить меня через портал, напрашиваясь на неудовольствие хозяина?

— Я отвечу тебе, Вик, здесь нет особого секрета. Причина твоего перемещения сюда связана с моим другом — волхвом Аскольдом. Нас было трое друзей: я, Йон и Аскольд. Мы обычно работали вместе. На мне была полевая разведка, Йон обеспечивал силовое сопровождение, а Аскольд — магическое прикрытие. Он не так давно окончил ученичество у мессира и даже успел на Круге получить жезл мага. Месяц назад мы были отправлены на границу со степью, там напоролись на засаду вражеского отряда и были вынуждены бежать. Степняки долго преследовали нас, пытаясь взять в плен. Все это время Аскольд держал над нами защитный полог от стрел, которыми нашу группу осыпали враги и использовал другие боевые заклинания. Мы почти прорвались сквозь выставленный заслон степняков, но неожиданно в дело вступил очень сильный шаман и во время магической дуэли сумел изнутри выжечь Аскольда. К счастью, на выручку нам подоспели конные дружинники князя и погоня прекратилась. Мы привезли Аскольда сюда, в резиденцию Гелиодора, недвижимым и бессловесным, а затем поместили его в шалаш недалеко от алтаря. Только там он может поддерживать свою жизнь. Разум еще теплится в его голове, но над телом он уже не властен. Мессир сказал, что единственным шансом для него остаться в нашем мире и не отправиться за кромку является ритуал «слияния душ». Если найдется человек с близким спектром ауры, способностью к магии и который добровольно согласится на такой ритуал, то их души могут объединится. В этом случае человек получит знания и умения мага, а Аскольд — тело, пусть и одно на двоих. Однако все, кого мы приводили к алтарю для этой цели, либо были абсолютно неспособны к магии, либо в последний момент отказывались от ритуала. Увидев тебя, человека другого мира, обладающего выраженной магической аурой, мы решили воспользоваться этим последним шансом для Аскольда, без которого его душа уйдет в Навь в самое ближайшее время. При этом мы отлично осознавали, что нужна слишком большая удача, чтобы все условия были соблюдены. Потому, даже обнаружив твое появление здесь, мессир не стал на нас сильно гневаться. Он все понимает и думаю, разделяет наши надежды. Аскольд был его самым любимым учеником.

— Из сказанного тобой получается, спасая своего друга, вы походя сломали мою жизнь, руководствуясь только призрачными домыслами и допущениями? Только в надежде на то, что я по каким-то параметрам для этого подойду?

— Почему домыслами? Ты смелый, сильный и честный человек, у тебя есть способности к магии — это уже немало!

— Даже если принять на веру твое странное утверждение о моей способности к магии, как быть с моим добровольным согласием на ритуал? Ведь здесь важную роль играет именно добровольное согласие, а я совсем не согласен ни с кем делиться своим телом, — возмутился я. — Мне совершенно не хочется становиться жертвой духовной трансплантологии! Кроме того, существует вопрос безопасности процесса. А если что-то пойдет не так? Вдруг моя душа, покинув тело, соединится не с душой твоего друга, а вселится в алтарную мышь или пролетающую в небе птицу? Другими словами, каков риск потерпеть неудачу для меня и для этого парня?

— Я не знаю ответа на эти вопросы, я крэт, а не маг. Могу только сказать, что до получения вердикта богов о том, что они тебя не отвергают и согласны на твое присутствие в княжестве, все подобные разговоры бессмысленны. Потому сейчас ложись отдыхай — завтра предстоит трудный день. Я скажу Асне, чтобы она сюда принесла хлеб и сыр.

Я смотрел на это сказочное животное и понимал: вот сидит мой враг. Это то самое существо, которое изменило мою судьбу, выдернуло из привычного быта и поставило на грань жизни и смерти. После беседы в кабинете Гелиодора и в этой комнате я теперь точно знал: именно кот был главным в экспедиции в мой мир, и именно он принимал решение о моем похищении, руководствуясь, казалось бы, очень благими пожеланиями — спасти друга. Эту проблему он собирался решить за мой счет, абсолютно непричастного к разборкам между местными магами. Я даже припомнил его злобное шипение, в котором тогда расслышал имя «Аскольд». И такая волна ненависти неожиданно нахлынула на меня, что я едва удержался, чтобы не вцепиться коту в глотку.

— Успокойся, Виктор Иванович, — пробормотал я сам себе. — Сейчас не время и не место превращаться в злобного таксидермиста. Всему свое время. Его пушистая шкурка от тебя не уйдет. В данный момент актуальна другая задача: разобраться в ситуации и просто выжить.

Видимо почувствовав изменение в моем настроении, Матс спрыгнул с табурета на пол и быстро вышел из комнаты, оставив меня в грустных размышлениях. Свой мир я потерял, новый не приобрел. Прошлое стало окончательно прошлым, тогда как будущее видится совершенно туманным. Дальнейший мой путь завтра за меня решат местные боги.

---

4. Встреча с богами

Ночь прошла спокойно и я хорошо выспался. Может, сказалась усталость, может, верх над волнениями взял мой природный пофигизм, а может, что-то было подмешано в поздний ужин, который принесла очень симпатичная девушка. Я вырубился сразу, как только поел и положил голову на подушку. Без кошмаров и сновидений. Куда-то вдаль ушли все насущные и выдуманные проблемы, пережитые неприятности и треволнения.

На рассвете меня разбудил Матс. Выглядел он чрезвычайно торжественно. Даже его шипастый ошейник смотрелся не как оружие, а как элемент украшения, ярко сверкая металлическими деталями. Мне даже показалось, что он волнуется за исход ритуала не меньше, чем я сам.

Быстро одевшись в свои форменные брюки и рубашку и сполоснув лицо под умывальником, я вышел на улицу вслед за Матсом. Китель брать не стал — ожидалась жаркая погода, а надевать фуражку кот отсоветовал, поскольку все действия на алтаре принято исполнять с непокрытой головой. Некоторый дискомфорт ощущался от суточной щетины, хотелось побриться, но и в этом вопросе он меня не поддержал. И дело совсем не в боязни дать мне в руки остро отточенный предмет, который я могу использовать как оружие, дело в другом. Как объяснил Матс, борода является символом достоинства и мужественности мужчины, свидетельствует о его принадлежности к славянским корням. Бороду бреют только кочевники, извечные враги княжества, у которых она плохо растет, а также иностранцы, прибывающие из-за моря. Потому ходить безбородым взрослому мужчине считается крайне неприличным и даже подозрительным. Так что к камню, на встречу с богами, мне пришлось идти с суточной щетиной. Хорошо хоть рубашку и брюки не особо изгваздал во вчерашних приключениях, а то совсем бы выглядел как бродяга.

На крыльце к нам подошел Йон, одетый, как и прежде в старославянском стиле, расчесанный на пробор и с бородой, заплетенной в косичку. Теперь он не выглядел как дикий йети, а имел весьма благообразный вид. За спиной у него болталась небольшая походная сумка, а в руках он держал крупного белого петуха.

Во дворе к нашей компании присоединился Гелиодор. Сегодня волхв был одет во все белое. На нем была длинная, до колен, свободная рубаха без воротника, похожая на тунику, с рукавами ниже запястья, и холщовые портки, заправленные в короткие красные кожаные сапожки. Ворот, подол и рукава были украшены вышивкой, сделанной красной и золотой нитью, со стилизованными изображениями зверей, птиц, деревьев и различным растительным орнаментом. Рубаха была подпоясана расшитым золотом поясом, на котором висел массивный нож в простых кожаных ножнах. Его волосы охватывала тонкая белая повязка, покрытая вышивкой со славянскими рунами. В руках волхв держал деревянный посох с навершием в виде фигурки хищной птицы и небольшой холщовый мешочек.

Собравшись вместе, мы всей компанией направились к открытым воротам крепости, навстречу поднимающемуся золотому светилу на фоне ярко-розового востока. Перед нами простирался густой девственный лес, внутрь которого вела дорога, вымощенная розовым булыжником. Мне даже пришел на память мультик об Элли, Волшебнике Изумрудного города и ее насыщенном приключениями путешествии по дороге из красного кирпича. Для героев эта история закончилась хорошо и весело. Как там в песенке: «…и Элли возвратилась с Тотошкою домой». К сожалению, этот вариант я уже не рассматривал. Передо мной стояла задача и сложнее, и одновременно проще: пройти испытание на алтаре.

Пока мы шли по старому лесу к капищу, у меня не было ни страха, ни волнения. Говорят, у приговоренных перед казнью просыпается «комплекс смертника», когда он во время пути к эшафоту либо цепенеет, ничего не соображает и его приходится нести чуть ли не на руках к месту исполнения приговора, либо впадает в состояние буйства и чуть ли не командует своими палачами. Ни того ни другого у меня не наблюдалось. Было ощущение, будто все это происходит не со мной, а с кем-то другим, посторонним и я наблюдаю за всеми событиями со стороны. При этом я не чувствовал ни злобы, ни вражды к своим похитителям и к самому Гелиодору, которому в предстоящем действе отводилась не последняя роль. Я полностью отрешился от ожидающих меня проблем и просто наслаждался прогулкой.

Погода стояла теплая, тихая и почти безветренная. Ни одного облачка в небе. Лучи восходящего солнца пробивалось сквозь ветви деревьев, отбрасывая на дорогу пятнистые тени. Изредка в кроны деревьев налетал ласковый ветерок, и тогда лес начинал негромко шуметь, скрипеть и потрескивать. Вдоль дороги поднималась густая трава, мокрая от росы, в которой покачивались еще не до конца раскрытые головки синих, красных, желтых цветов. Мелкая живность, просыпаясь после ночи, скреблась, чирикала и копошилась в траве, среди листвы и в дуплах деревьев, занимаясь своими утренними неотложными делами.

«Лепота!» — вдруг вспомнил я слова, сказанные Иваном Грозным в упомянутой ранее советской комедии при взгляде на Москву. И это определение как нельзя точно подходило под то буйство звуков и красок древнего леса. При виде подобной красоты у меня исчезли даже отголоски мыслей о возможной смерти на алтаре, наоборот, появилась некоторая убежденность, что все закончится хорошо. Но по мере приближения к цели похода, увы, такая уверенность понемногу уходила.

Вскоре мы вышли на большую поляну, окруженную со всех сторон вековыми дубами. И тут я понял, что все мои представления о славянском капище совершенно не совпадают с увиденным. Я рисовал себе картину высокого частокола, окружающего по периметру «дом богов», на острия столбов которого насажены головы жертвенных животных и людей, а входом служит высокая арка, потемневшая от времени и украшенная старинными охранными рунами и знаками. Внутри огороженной площадки должны стоять множество деревяных болванов (идолов) и фигурки почитаемых родовых животных, вымазанных кровью. Ну а в центре — огромный камень с канавками-кровопусками, на который мне сегодня предстоит лечь и отдать себя в руки жреца. Дополнять эту картину обязательно должна большая стая ворон, кружащих в небе в ожидании неудачного результата испытаний.

Все оказалось не так. На лесной поляне на небольшой возвышенности располагалась круглая площадка, ограниченная по периметру глубокой канавкой и невысокой каменной стеной, составленной из крупного булыжника. Через канавку был переброшен мостик, который как бы выступал связующим звеном между миром людей и местом встречи с богами, куда допускались только посвященные.

Слева от алтарной площадки на небольшом удалении находился невысокий шалаш, покрытый хвойным лапником, куда была протоптана едва заметная тропинка. Он почти примыкал к капищу, и казалось, составлял с ним единое целое, отделяясь от него только невысокой каменной преградой.

Справа от нее располагалась небольшая роща из молодых дубков, среди которых были хаотично разбросаны крупные черные камни. В отличие от леса, по которому мы шли, здесь чувствовалось, что эти деревья не выросли сами по себе, а специально посажены в определенном порядке и за ними постоянно ухаживают.

Центральное место на площадке занимал прямоугольный плоский черный валун площадью около четырех квадратных метров, метровой высоты, с высеченным на нем стилизованным изображением солнца и какими-то рунными знаками по периметру. За ним поднимались идолы, три каменных столба высотой примерно в полтора человеческих роста. На среднем столбе был изображен солярный знак — круг с вписанной в него восьмилучевой свастикой, тогда как на боковых стелах были мастерски вырезаны фигуры мужчины и женщины: женщина держала в руках рог и посох, мужчина — меч и молнии. Лица идолов были обращены на восток, и мне показалось, что они, как и вся природа вокруг, искренне радуются восходу.

Перед черной плитой находилось место проведения ритуалов — гладкая ровная площадка, замощенная притертыми друг к другу продолговатыми каменными блоками. Рядом, слева от алтарного камня, располагалась каменная чаша, до краев заполненная прозрачной водой, которая тонкой струйкой стекала вниз, на лежащие камни. Справа из камней был устроен малый жертвенник, на котором еще виднелись остатки кострища и угадывались обгорелые фрагменты костей и перья какой-то птицы. Чуть дальше, за малым жертвенником, ближе к роще, в неглубокой, но весьма широкой яме была сложена высокая поленница дров — вероятно, для принесения в жертву крупных животных и людей.

Взглянув на готовый принять новую жертву деревянный помост, я почувствовал себя крайне неуютно. Меня впечатлили деловитость и хозяйский подход к своим обязанностям Гелиодора. Шутки кончились! Если раньше встречу с богами я мог воспринимать как фигуру речи, теперь это действие встало передо мной вполне зримой картиной.

Волхв обошел по периметру капище и рассыпал по канавке из принесенного мешочка порошок. Сложно было не заметить его уверенные действия, с которыми производились необходимые приготовления. Он с какими-то заговорами специальной тряпочкой протер лики идолов, а после и сам алтарный камень. Затем принес хворост и зажег огонь в малом жертвеннике. Когда огонь разгорелся, Гелиодор над черным камнем принес в жертву петуха, оросив кровью изображение солнца на алтаре и помазав ею губы каменным истуканам, сопровождая это призывом к богам изъявить свою волю в будущем ритуале. Саму тушку птицы он бросил в огонь малого жертвенника, добавив во вспыхнувшее пламя хлеб и мед, которые достал из поклажи Йона, сопровождая это непрерывным бормотанием то ли заговоров, то ли молитв.

После получения каких-то сигналов от своих каменных собеседников волхв пригласил меня на площадку перед алтарем, заставил там опуститься на колени и положить руки на выбитые изображения лучей солнца на камне, еще липкие от не успевшей свернуться крови петуха. Когда я выполнил это требование, волхв обратился с длинной речью к Перуну и Живе, богу — покровителю воинов и богине жизни, сообщая им о моем иномирном происхождении, и просьбой определить мою дальнейшую судьбу. После его слов алтарный камень потеплел и слегка засветился голубоватым цветом, а канавка вокруг капища вспыхнула ярким пламенем, отгородив нас огненной стеной от зрителей и окружающего мира. Мне вдруг показалось, что каменные идолы начали оживать и внимательно всматриваться в меня. Неожиданно, как будто из тумана, рядом с алтарем появились мощный воин, одетый в золотой доспех и прекрасная золотоволосая девушка в голубом сарафане. Девушка взмахнула рукой и тут же у меня перед глазами закрутилась карусель из эпизодов прожитой жизни: школа, институт, служба в Вооруженных силах, командировка в Чечню, работа в полиции… Через некоторое время все завершилось, а окружающая действительность вновь вернулась к своему первоначальному состоянию. Огонь в канавке погас, гости исчезли, идолы снова стали неподвижно-величественны и суровы. Не знаю почему, но у меня в этот момент появилась уверенность, что этот мир меня не отверг.

За все время, пока продолжались ритуальные действия перед алтарем, Матс и Йон к нам не приблизились ни на метр и наблюдали за процессом сидя в отдалении, за границами капища.

Когда все завершилось, я поднялся на ноги и вопросительно посмотрел на Гелиодора, который торжественно провозгласил: