Бесплатный фрагмент - Воля к жизни. Путь выживания

Хозяин тайги

Сначала был только холод. Всепроникающий, тяжелый, он лез под ворот пуховика, сковывал мышцы и заставлял виски болеть от каждого стука сердца. Антон не помнил, как он тут очутился. Перед глазами плыли серые хлопья, похожие на падающий снег, хотя снег вокруг уже лежал. Только белое безмолвие, и это было самое страшное.

Он сел, голова закружилась, будто его катали на карусели в детстве. Тронул затылок — ощутил липкую кровь. Значит, не сон. «Вахта… Москва… суки», — мелькнуло в голове, горькое, как яд. Он заработал на Севере и теперь собирался домой, к жене, чтобы купить ей, наконец, ту дорогую шубу, о которой она мечтала. Теперь же ни денег, ни билета, ни даже паспорта. Только тайга, зима и он. Антон Нефтяник. Человек, привыкший, что всё решают деньги.

Воля, вот что нужно, а не нытьё! Он быстро проверил себя. Городская зимняя одежда — пуховик хороший, наполнитель держит тепло. Свитер, джинсы с начесом, ботинки. Это не арктический костюм, но хоть что-то. Карманы пусты. Ни телефона, ни бумажника, ни ключей.

Он нашарил что-то твердое в глубоком внутреннем кармане. Обычный складной нож. Мелочь, которую он носил с собой ещё со студенчества, чтобы яблоки чистить. Рядом — зажигалка с полупустым баллоном и маленький карманный фонарик. Это всё. Его цивилизация.

Взгляд Антона метался по окружающему пространству. Вокруг только сосны, ели, засыпанные снегом, и густой, зловеще тихий лес. Небо было низкое, серое, как брюхо замерзшего кита, обещавшее скорый снегопад.

«Ладно, нефтяник, — прошептал внутренний голос. — Теперь ты — таежный зверь. Иди, или сдохнешь. Выбор невелик, а шансов — еще меньше».

Смерть здесь будет быстрая и бесславная. Нужно найти огонь и укрытие.

Практический совет #1: Первоочередные шаги при экстренном попадании в зимнюю тайгу:

Оценка состояния и снаряжения. Сначала — контроль кровотечения и проверка конечностей. Паника — враг №1. У Антона есть: нож, зажигалка, фонарик, городская зимняя одежда. Снаряжение минимальное, но достаточное для начала.

Тепло и укрытие. Главный убийца — переохлаждение. До наступления сумерек необходимо найти или создать УКРЫТИЕ, защищающее от ветра и отбирающее минимальное количество тепла.

Огонь. Разведение огня — задача №1. Он даст тепло, свет, защиту от хищников и возможность приготовить воду. Если есть зажигалка, используй ее экономно, разжигая большой костер с первого раза.

Антон понял: надо найти место, где можно укрыться от ветра. Он заметил небольшой выступ из скалы, прикрытый ветвями елей. До него идти было тяжело. Снег был глубокий, местами по колено. Он ощущал, как тепло тела, ставшее ядом, пропитывает потом нательное белье. Мокрое белье в тайге — первый шаг к могиле. Он знал это.

Антон выбрал место. Небольшой скальный выступ, прикрытый снизу лапами раскидистой, старой ели. Здесь, под пологом из густых, заиндевевших веток, снега было меньше, а ветер, скользивший по склону, разбивался, теряя свою колючую силу.

Первым делом он принялся за расчистку. Снег, этот мягкий, нежный убийца, был врагом. Он выгребал его руками, затем использовал широкую варежку как лопату. Работа была тяжелой и быстрой, мышцы ныли, но движение рождало тепло, сжигая последние крохи накопленной энергии. Главное — не потеть.

Практический совет #2: Подготовка укрытия и борьба с потом

Защита от земли. В зимнем лесу земля — главный похититель тепла. Даже если кажется, что снег сухой, он все равно содержит влагу. Прежде чем ложиться или сидеть, необходимо создать теплоизолирующую подстилку толщиной не менее 15–20 см.

Материал для подстилки. Идеально подходят лапник (ветки ели или пихты), сухая трава, мох. Лапник, будучи хвойным, меньше впитывает влагу.

Гипотермия от пота. При физической работе (рубка, расчистка снега) необходимо своевременно расстегиваться или снимать лишний слой одежды, чтобы не допустить промокания нательного белья. Мокрая одежда теряет до 90% своих теплоизоляционных свойств.

Антон расстегнул пуховик. Разгоряченное тело выпустило облако пара. Убрав пуховик, он почувствовал, как моментально холодная влага начала конденсироваться на свитере. Время. Ему нужно было время, чтобы собрать лапник для подстилки.

Складной нож, крошечный и тонкий, стал его единственным инструментом. Он обрезал им нижние, сухие ветки елей. Каждое движение было выверенным, каждая ветка — добыча. Он натаскал столько лапника, что получился толстый, пружинистый матрас, надёжно отделявший его от промерзшей земли. В убежище, защищенном скалой и ветками, стало ощутимо теплее.

Ночь приближалась. Солнце, невидимое за серым небом, уже клонилось к закату. Холод, прежде чем замереть, прибрал в свои объятия всё вокруг. Пришло время Огня.

Это была вторая и самая важная битва. Без костра он не переживет ночь. Зажигалка — его спасение, но бензина хватит на считанные секунды. Огонь должен вспыхнуть с первого раза.

Он занялся поиском трута. Вокруг сырой снег, влажная кора, мёрзлая древесина. Все, что горит, должно быть абсолютно сухим. Он нашел старую, поваленную сосну. Здесь, под защитой трещины в стволе, сохранились тонкие, как папиросная бумага, полоски сухой бересты. Затем, используя нож, он начал соскабливать тончайшую стружку с внутренней части сухих сучьев, так называемое «птичье перо». Длинная, тонкая стружка должна была стать первым кормом для огня.

Он положил бересту и «перья» в углубление, накрыл их ладонями, защищая от малейшего сквозняка. Животный ужас сжал горло. Если сейчас не получится…

Антон чиркнул зажигалкой. Огонь. Крошечный синий язычок, такой недолговечный, такой цивилизованный. Он поднес его к бересте.

Сначала береста зашипела, потом, поймав огонь, вспыхнула ярким, золотистым пламенем. Он осторожно, с первобытной нежностью, прикрыл его ладонями. Жарко. Жизнь! Он начал подкладывать самые тонкие веточки, затем чуть толще, потом сухие прутики. Костер рос, превращаясь из слабой искры в желтое, рычащее сердце его убежища.

В свете костра Антон впервые за день почувствовал себя человеком.

Огонь лизал лапник, отгоняя тьму. Это было не просто тепло, — это было превосходство. Антон смотрел на пляшущее пламя, и впервые с момента пробуждения почувствовал, как в груди разворачивается что-то твёрдое и непокорное. Это была не надежда, но воля к сопротивлению.

Первым делом он занялся водой. Несмотря на обилие снега, жажда мучила нестерпимо.

Практический совет #3: Добыча питьевой воды из снега

Избегать поедания снега. Употребление снега в пищу для утоления жажды категорически запрещено, так как это приводит к переохлаждению организма изнутри и неэффективно.

Топить малыми порциями. Снег имеет низкую плотность и высокую теплоемкость. При топке большой порции снега можно просто перевести драгоценное тепло костра. Сначала нужно положить в ёмкость (если она есть) немного снега, довести до жидкого состояния, а уже потом добавлять остальной снег.

Использование подручных средств. Если нет котелка, можно использовать чистую жестяную банку или толстый кусок коры, чтобы собрать и растопить снег.

Антон нашарил в кармане сплющенный жестяной футляр от мятных леденцов — пустой, но чистый. Емкость ничтожная, но это был его единственный сосуд. Он набрал снега, поставил на край костра. Снег таял нехотя. Вода дала ему ясность, утолив сухой жар, сжигавший его горло.

Когда жажда отступила, пришёл голод. Глубокий, сосущий голод, который быстро вытягивает силы, отключая мозг и волю. Антон был силён, но его тело, привыкшее к вахтовому пайку, требовало топлива. Снаружи, в свете костра, он увидел мелкие следы — лиса, возможно, или заяц. Мясо.

«Руки, — решил Антон, рассматривая свои ладони в отблесках пламени. — Руки, разум и терпение. В тайге это единственное оружие».

Ему нужно было копьё. Самая простая и первобытная идея. Он взял самую прямую, сухую ветку из своей заготовки для дров, длиной около полутора метров. Складной нож годился лишь для чистки яблок, но не для убийства. Кончик он заострил, насколько это было возможно, и затем принялся обжигать его над огнём.

Практический совет #4: Изготовление примитивного оружия (Копьё)

Выбор материала. Выбирать нужно максимально ровную, прямую и сухую ветку.

Заточка. С помощью ножа заострить один конец.

Укрепление огнём. Чтобы придать деревянному острию твёрдость и прочность, его необходимо закалить на огне. Нагревание до обугливания и последующее соскабливание мягкого угля делает поверхность более плотной и долговечной, увеличивая шансы на успешную охоту или защиту.

Антон работал, как машина, думая не о жене и шубе, а о ветке и огне. Мысли о мести, об ограблении, о московской суете — всё это отошло на задний план. Осталось только сейчас.

К полуночи копьё было готово. Твёрдое, черное на конце, оно стало осязаемым доказательством его превосходства над животным ужасом.

Завтра — движение. Он должен найти реку или ручей, ведь река всегда выводит к людям. Но идти нужно днём, не тратя драгоценные силы на ночные поиски. Идти, соблюдая осторожность. В тайге он был гостем, но гостем, который не собирался становиться жертвой.

Он завернулся в пуховик, положив копьё рядом. Нательное бельё под свитером почти просохло у огня. Холод был рядом, но не внутри. Антон спал. Снились ему горящая береста и запах дыма.

Утро пришло неспешным, серым и ещё более холодным. Сквозь полог еловых лап свет просачивался тускло, как будто просеянный через толщу замерзшего воздуха. Антон проснулся от того, что огонь, его желтое сердце, превратился в тлеющие красные угли. Холод тут же попытался вернуть его себе, вцепившись в открытые участки кожи.

Он резко сел, не позволяя оцепенению сковать себя. Голова была ясной, хотя и немного ныла от вчерашнего удара. Воля, вот что осталось. Он быстро разжег костер, подбросив заранее заготовленных сухих веток. Жар моментально отвоевал у холода пространство убежища.

Он согрел немного воды в своей жестяной коробочке, выпил. Голод был звериным, но Антон приказал ему ждать. Сначала — осмотр и движение.

Практический совет #5: Ориентирование без компаса

* Мох и лишайник: На стволах деревьев мох и лишайник чаще всего гуще растут с северной стороны, где меньше солнечного света и больше влаги.

* Осмотр коры: Кора деревьев обычно грубее и толще с северной стороны.

* Годовые кольца: На пнях деревьев годовые кольца с южной стороны, обращенной к солнцу, обычно толще.

* Солнце: Если небо чистое (что редкость), солнце на Севере в полдень находится точно на юге. Сейчас, в пасмурное утро, это не работает.

* Главное правило: Если нет ясных ориентиров, лучше выбрать одно направление и идти по нему, не петляя.

Антон вышел из убежища. Тайга встретила его безмолвным укором. Он остановился, чтобы наложить на себя правило прямой линии. В лесу, особенно в незнакомом, человек инстинктивно начинает кружить.

Он выбрал одну ель в качестве ориентира, дошёл до неё, затем выбрал следующую, строго за первой. Он двигался на юг — по инстинкту, по логике: если его везли с вахты, то, скорее всего, в сторону «Большой земли», то есть к югу или юго-западу, а значит, двигаясь в обратном направлении, он должен выйти к какой-то дороге или населённому пункту. Это был его единственный план.

Каждый шаг давался с трудом. Глубокий снег требовал колоссальных усилий. Он шёл медленно, экономя энергию, но с упорством. С копьём в руке он чувствовал себя уже не нефтедобытчиком, а первобытным охотником.

Через пару часов пути Антон наткнулся на нечто, что вызвало прилив адреналина. След. Не мелкие, неразличимые отпечатки зайцев, а широкий, глубокий отпечаток, напоминающий лапу крупной собаки, но гораздо больше и массивнее. Волк, а то и рысь. След вёл параллельно его пути, а значит, зверь тоже двигался в этом направлении.

Он остановился, прислушиваясь. Тишина. Зловещая, гнетущая тишина. Волк — не его добыча. Он хищник, а Антон — потенциальная еда.

«Ладно, зверь, — подумал он, крепче сжимая копьё. — Мы не будем мешать друг другу».

Он немного сменил курс, уйдя правее, в более густые заросли. Здесь снег был мельче из-за сплетённых веток, и идти стало легче. Он искал воду — реку, ручей, что-то, что может стать путеводной нитью.

И тут он увидел это. Признак человека.

Среди однообразных, заснеженных сосен, на одном из стволов, примерно на уровне головы, был аккуратный, прямоугольный срез коры. Старый, уже потемневший от времени, но явно сделанный топором или большим ножом.

Антон замер. Это не была природная отметина. Это была затеска — охотничья метка, которую ставят, чтобы пометить тропу, место ловушки или просто обозначить, что здесь проходил человек.

Практический совет #6: Чтение знаков леса (Затески)

* Затеска (помеченное дерево) — самый надёжный признак того, что в этой местности обитают или ходят люди (охотники, лесники).

* Направление: Если затеска находится сбоку, она обычно указывает на ответвление от основной тропы или направление к чему-то важному (водоёму, зимовью).

* Свежесть: Чем светлее цвет среза и чем меньше он затянут смолой, тем свежее метка.

Метка была старой, но вдохновляющей. Она означала, что он не в абсолютной дикой глуши, а на краю чьей-то территории. Антон осмотрелся. Затеска была на одной стороне ствола. Он повернулся спиной к ней и увидел ещё одну, на следующем дереве, метрах в пятнадцати.

Тропа! Человеческая, хотя и занесённая снегом, она была помечена этими древними, надежными знаками.

Он начал двигаться по направлению затесок, и вскоре под снегом его нога нащупала неровность. Он откопал снег рукой: под ним была едва заметная, затвердевшая колея — след от снегохода или лыжня, старая, но отчётливая.

Теперь Антон Нефтяник шёл не просто по лесу, а по тропе, ведущей, возможно, к чьему-то зимовью, к дороге или хотя бы к небольшой деревне. Шансы выжить выросли в несколько раз.

К середине дня, когда голод стал невыносимым, он услышал это. Слабый, но отчётливый, гулкий звук. Звук, который в тайге означает одно: вода.

Он ускорился, забыв об усталости. Тропа привела его к крутому обрыву, внизу которого, среди замёрзших елей, мерцала темная, не замерзшая полоса.

Река.

Она была неширокой, но опасной, с быстрым течением, которое не давало льду сковать всю поверхность. А самое главное, прямо на противоположном берегу, слегка припорошенная снегом, стояла избушка. Маленькая, покосившаяся, с аккуратно сложенными у стены дровами, и из её трубы не было видно дыма.

«Зимовье! — пронеслось в голове. — Пустое, но целое».

Его последняя преграда — река. Он нашёл переброшенное через узкую часть реки, обледеневшее бревно-переправу. Скользкое, опасное, но это был единственный путь.

Голод, усталость, холод, страх — всё это отступило перед одной целью. Избушка.

Он медленно, с копьём в одной руке, начал свой последний, самый опасный переход.

Антон упер копьё в ледяную кромку берега. Бревно-переправа, перекинутое через реку, было старым и скользким, покрытым наледью от брызг. Внизу, подо льдом, быстро неслась черная, злая вода. Оступиться здесь — означало ужасную смерть от переохлаждения и удара об камни.

Он расстегнул пуховик, чтобы не мешал движению. Сделал глубокий вдох и ступил на бревно. Каждый шаг был медленным, выверенным, как у канатоходца. Он шёл, сосредоточив всё внимание на небольшом пятачке бревна прямо перед собой. Ботинки скользили, и каждый раз, когда подошва теряла сцепление, сердце Антона падало в ледяную воду.

Где-то на середине бревна его нога резко соскользнула. Он пошатнулся, рука, в которой было копьё, инстинктивно взлетела вверх для баланса. Секунда, и он уже почти падал, чувствуя, как центр тяжести уходит. Он ударил копьём по бревну, но это только усугубило потерю равновесия.

В отчаянном рывке, как будто хватаясь за воздух, он прижался к бревну всем телом, обхватив его руками. Холодный, мокрый лёд прожёг его перчатки. Он замер на несколько секунд, тяжело дыша, чувствуя, как ледяная вода под ним дразнит его.

«Нет, сука», — прошипел Антон, обращаясь то ли к реке, то ли к своей судьбе. Он собрал последние силы и, двигаясь ползком, как раненое животное, преодолел оставшиеся метры.

Наконец, он свалился на противоположный берег, в сугроб. Мокрый, дрожащий, но живой. Он тут же вскочил, натягивая пуховик, чтобы остановить потерю тепла. Зимовье было в десяти шагах.

Практический совет #7: Вход в заброшенное зимовье

* Осторожность: Даже если зимовье выглядит покинутым, нужно быть готовым к тому, что внутри может быть кто-то (или что-то). Входить следует медленно, с оружием наготове.

* Осмотр припасов: Первым делом нужно оценить запас дров, воды (если есть прорубь) и сухих припасов (соль, спички).

* Печь и дымоход: Прежде чем разводить огонь, необходимо убедиться, что печь и дымоход не забиты снегом или птичьими гнездами, иначе можно задохнуться от дыма.

Избушка, построенная из толстых бревен, была крошечной, но надежной. Дверь, сделанная из грубых досок, была приперта снаружи палкой, а не заперта на замок. Признак того, что хозяин просто ушёл, а не бросил жильё.

Антон отбросил палку и толкнул дверь. Внутри пахнуло сухим, застоявшимся запахом смолы, мха и чего-то живого, кисловатого. Темень.

Он включил свой маленький фонарик. Луч света выхватил обстановку: нары, застеленные сухими еловыми лапами и старым, грязным брезентом; небольшой самодельный стол; в углу — примитивная железная печка-буржуйка.

Главное — сухо и есть крыша над головой.

Антон быстро проверил печь, прочистил заслонку. Потом бросился к стене. Рядом с аккуратной поленницей уличных дров (он знал, что это хозяйские) он нашёл связку тонких, сухих щепок и бересты. Трут и растопка. Это был подарок.

Через пять минут печь загудела, выплёвывая в трубу первые клубы дыма. Жар быстро заполнил крохотное помещение. Антон снял мокрую одежду — пуховик, свитер, джинсы — и развесил на веревке, натянутой от стены к стене. Он остался в термобелье и носках, придвинулся к печи. Тепло было не просто физическим облегчением, оно было психологическим спасением.

Он нашел в углу ведро. Это была находка! Он набрал снега, растопил его на печи и, когда вода закипела, выпил, обжигая горло, но утоляя глубинную жажду.

Нары. Он откинул грязный брезент и увидел настил из старого, высохшего лапника. Между бревнами лежала пара старых, жестких валенок и, самое главное, — свёрток.

Сердце Антона бешено забилось. Он развернул свёрток. Внутри лежали:

* Небольшой, но острый охотничий нож в кожаном чехле.

* Запас соли в тканевом мешочке.

* Половина буханки черного, почти окаменевшего хлеба.

* Алюминиевая кружка.

Хлеб. Он отломил маленький, как монета, кусочек и медленно, наслаждаясь каждым крошением, разжевал его. Силы вернулись почти мгновенно. Он был спасен. По крайней мере, на ближайшие пару дней.

Антон переложил свои вещи — зажигалку, фонарик, кружку и новый нож — в свой карман. Он взял в руки охотничий нож. Чувство веса, идеальной заточки, рукояти, которая ложится в ладонь, было несоизмеримо с его сломанным складным ножичком. Теперь он был вооружён.

Глядя на пустой стол, он понял: хозяин зимовья не вернётся скоро. Он оставил этот скудный запас для себя или для таких же путников, как Антон. Он взял старый нож и вырезал на столешнице, рядом с другими, старыми зарубками, свою. А.Н., и рядом 1/2 Х. Чтобы, если он выживет, вернуться и вернуть долг.

Он просидел у печи до самой темноты, слушая, как завывает ветер в трубе и как трещат бревна. Когда одежда высохла, он надел её. Городской пуховик снова стал его бронёй, но теперь под ним билось сердце, полное не страха, а горячей решимости.

Завтра он пойдет по тропе. Тропа, река, затески — всё это должно было привести его к людям.

Практический совет #8: Подготовка к дальнейшему пути

* Накопление сил: Главная задача в убежище — восстановить силы и просушить одежду. Не тратить энергию на лишнее движение.

* Снаряжение: Проверить новое снаряжение (нож, кружка), подготовить запас сухого трута и бересты из зимовья.

* Запас воды: Утром необходимо взять с собой термос или любую ёмкость с кипяченой водой, чтобы избежать риска переохлаждения при употреблении холодной воды или снега.

Антон лёг на нары, укрывшись брезентом. Его копьё, ставшее теперь запасным оружием, лежало рядом с ним. Угли в печи светились, давая слабое, но постоянное тепло. Впервые за эти дикие сутки он закрыл глаза, зная, что не умрёт от холода до рассвета.

Утром Антон проснулся до рассвета, сразу, как только печь перестала жарко дышать. Он быстро оживил огонь, нагрел в ведре воды и сварил в кружке густую, тёмную жидкость, найденную в углу, — заварку из чаги, березового гриба. Это был горький, землистый, но бодрящий напиток, который, как он знал, полон витаминов.

Он оделся в сухую, тёплую одежду. Его городской пуховик, валенки хозяина (которые оказались на удивление удобными и тёплыми, хотя и немного велики), и охотничий нож на поясе. Он чувствовал себя сильным и готовым ко всему.

Прежде чем уйти, он нашёл ещё одну вещь: старую, но крепкую брезентовую сумку. Он наполнил её сухими дровами из растопки, оставшейся берестой, своим копьём, и, по совести, оставил записку, приложив к ней маленький обломок своего складного ножа, как залог. Он взял только половину оставшегося хлеба, соль и валенки. Он не хотел быть вором.

Антон вышел из зимовья, заперев дверь на ту же палку. Солнце, наконец, прорвало серый покров, окрасив верхушки сосен бледно-золотистым светом.

Он двинулся по тропе, которая вела вдоль берега реки. Идти в валенках по заснеженной лыжне было легко и быстро. С каждым шагом его уверенность росла. Он больше не был загнанным зверем, он был человеком.

В середине дня тропа свернула от реки, уходя в гору. Антон колебался, но решил следовать затескам — они были единственным его проводником. Восхождение по склону отняло много сил, и вскоре он остановился, чтобы перевести дух и съесть остаток хлеба, запивая талой водой.

Когда он стоял, прислонившись к замёрзшей сосне, ему показалось, что он слышит звук, который не вписывался в оркестр тайги. Это был не ветер, не треск льда, а что-то металлическое, ритмичное.

Лыжи. Скрип лыж.

Звук приближался. Антон инстинктивно свернул с тропы и спрятался за густым кедром. Он не знал, кто идет. Это могли быть и те, кто его ограбил.

Он сжал охотничий нож в руке. Сердце колотилось тяжело, отбивая такт приближающимся шагам.

Из-за поворота, медленно и размеренно, выехал человек на широких охотничьих лыжах.

Это был старик. Высокий, коренастый, в меховой шапке с ушами и выцветшем, старом, но тёплом тулупе, подпоясанном широким кожаным ремнем. За плечами у него был тяжелый рюкзак, а в руке — двуствольное ружье. Усталое, небритое лицо, прорезанное глубокими морщинами, выражало абсолютную невозмутимость. Это был хозяин тайги.

Антон не двигался, ожидая, что будет. Старик остановился прямо напротив его укрытия, снял лыжу и наклонился, чтобы поправить крепление.

«Ну, выходи уж, нефтедобытчик, — сказал старик ровным, низким голосом, не поднимая глаз. — От тебя запах дыма и кедра. Неудачное сочетание для маскировки».

Антон выдохнул и вышел из-за кедра, медленно, держа руки на виду.

«Здравия желаю, — сказал Антон. — Меня Антон зовут. Прошу прощения, я не хотел…»

Старик, теперь уже глядя на него, медленно надел лыжу и оперся на ружье, как на посох. Его глаза, светлые и проницательные, впились в Антона, просвечивая насквозь.

«Вижу, что не хотел. Раздетый, ободранный, но живой. И в моих валенках. Ты, стало быть, зимовье моё навестил».

«Да. Я… я не воровал, честное слово. Я взял немного хлеба, соль. И валенки. Я оставил… залог.»

Старик медленно кивнул. «Я видел твой „1/2 Х“ на столе. Справедливый, значит. Моё имя — Егор. Я как раз к зимовью иду. Ловушки проверить. Что с тобой приключилось? На бандитов не похож».

Антон быстро рассказал свою историю: вахта, деньги, ограбление, удар по голове, пробуждение в тайге. Он говорил кратко, без эмоций, только факты.

Когда он закончил, Егор долго молчал, постукивая прикладом ружья по лыжне.

«Вахта, говоришь. Суки, да. Москва. Все они там суки. Хорошо, Антон Нефтяник. Твой залог принят. Жить будешь. Но ты не мой гость, ты должник. Ты взял, значит, ты отдашь. А я тебя выведу. Но не просто так».

«Я сделаю всё, что скажете», — тут же ответил Антон.

«Вот и хорошо. Зимовье — отсюда полчаса ходу. Там ты отдохнёшь. А завтра пойдёшь со мной. Ты сильный, но глупый. Поможешь ловушки проверить, дрова заготовить. Это работа. Трое суток ты будешь работать на меня. За эти трое суток я тебя научу, как в этой тайге жить, а не помирать. И на четвёртые я выведу тебя на дорогу. Там — вёрст тридцать до райцентра. Согласен?»

Это была не просто сделка, это было спасение. Егор предлагал не только дорогу, но и знания.

«Согласен, Егор. Я буду работать».

Старик усмехнулся — первый признак эмоции, который увидел Антон.

«Тогда, должник, ты пойдёшь за мной. Нож у тебя хороший, не потеряй. Копьё — так себе, но в хозяйстве сгодится. Главное, запомни: в тайге не деньги решают. Здесь решают дрова, еда и знание. А теперь — вперёд. Иди след в след, не отставай».

Егор тронулся, его лыжи заскрипели по плотному снегу. Антон, с сумкой на плече и с новым пониманием жизни, последовал за ним, стараясь точно повторять движения старика. Он больше не чувствовал холода и не думал о шубе. Он был учеником, который наконец нашёл своего учителя.

Путь обратно до зимовья занял не полчаса, а все сорок минут — Егор не торопился. Он шёл своим, экономичным шагом, который Антон еле выдерживал, несмотря на валенки.

В зимовье Егор немедленно приступил к своим обязанностям хозяина, не обращая внимания на Антона, пока тот, сгорая от неловкости, не вынул из брезентовой сумки дрова, соль и половину хлеба, положив всё это на стол.

«Вот, Егор. Твоё. И спасибо», — сказал Антон.

Егор лишь мельком взглянул, а потом, поставив чайник на огонь, начал свой первый урок, который был больше похож на монолог.

Урок №1: Просушка и Гипотермия

«Снимай валенки. Смотри. Намочил ты их, когда на бревне ехал, — Егор указал на ботинки Антона. — Мокрые ботинки — это два часа до отморожения. Валенки, что ты надел, я берестой прокладываю. Она влагу впитывает. Ноги — это всё. Запомни: промок — немедленно суши. Не жди привала.»

Он взял валенки и положил их к огню, проложив внутри сухой берестой, которую вытащил из-за пазухи.

Урок №2: Огонь и Трут

«Зажигалка — игрушка. Когда бензин кончится, что будешь делать?»

Егор взял принесенную Антоном бересту. «Это хорошо. А это — видишь? Это гнилушка». Он достал из своего рюкзака кусок трухлявой, но сухой древесины. «Она, как губка, искру от кремня ловит. Ты должен всегда иметь три кармана: в первом — трут (береста, гнилушка, сухой мох); во втором — розжиг (тонкие щепки, как ты делал „птичье перо“); в третьем — спички, завёрнутые в воск или полиэтилен. Три степени защиты от смерти. У тебя была одна, и та на исходе».

Егор показал, как нарезать тончайшую стружку с полена с помощью охотничьего ножа — стружка вилась спиралью, не отрываясь от дерева, образуя идеальный «факел» для разжигания.

Урок №3: Тайга и Звуки

Вечером, когда они ели остатки хлеба, запивая чаем, Егор заговорил о звуках.

«Тайга не тихая, она громкая. Ты её не слышишь, потому что ты ещё городской. Волк не просто воет. Он базарит. Воет вдали — он тебя предупреждает. Воет близко, срывается на лай — он тебя гонит. А если тишина, как днём была, когда ты меня ждал, — это самое плохое. Тишина — значит, где-то близко большой хищник, медведь, человек. А ты этого не услышал».

Антон слушал, забыв о своей усталости.

На следующее утро, до рассвета, они вышли. Антон, нагруженный пустым мешком и своим копьём, шёл за Егором. Егор нёс ружьё. Они шли по заснеженной лыжне, которая оказалась «путиком» Егора — его охотничьей тропой, на которой он расставлял ловушки.

«Мы идём против часовой стрелки, — пояснил Егор. — Так зверь меньше пугается. Зверь идёт против часовой, ты идёшь против часовой. Ловушки ставятся там, где зверь не ожидает».

Урок №4: Чтение Следов и Тропы

Егор постоянно останавливался, показывая Антону следы на снегу.

«Видишь, заяц. Трапеция. Передние ноги ставятся одна за другой, задние — вместе. Идёт медленно — следы близко. Скачет — далеко. А вот этот след — свежий. И он не просто бежал, он скидывался».

Егор указал на то место, где след зайца резко обрывался, а потом через пару метров снова появлялся, но уже под веткой. «Это он петлю нарезал, чтобы запутать лису. Ты должен быть умнее лисы».

Урок №5: Силки и Ловушки

Через час они добрались до первой ловушки. Она была простая: петля из тонкой стальной проволоки, едва заметная, подвешенная на высоте 10—15 см от снега, перекрывающая заячью тропу.

Ловушка была пуста.

«Пусто. Значит, не сегодня. Не расстраивайся. Главный принцип: ставить там, где зверь идёт, а не там, где ты хочешь, чтобы он шёл».

Они прошли ещё немного, и Егор остановился у дерева. Он показал на небольшую ветку, привязанную к стволу, а под ней — небольшой лучок-давилка для горностая или соболя, сделанный из двух веток и спускового механизма.

Удача! В давилке, уже замерзший, лежал соболь. Небольшой, но мех — ценный.

«Вот, Антон. Мясо и деньги. Ты сам добыл. Нефтью, а знанием. Бери, потроши, но не здесь. У меня на зимовье научишься».

Антон аккуратно положил соболя в мешок. Это было его первое мясо, добытое не деньгами, а его собственной волей и Егоровым умением.

Они прошли ещё несколько ловушек:

* В одной самозатягивающейся петле оказался заяц. Источник белка. Антон с благодарностью принял его.

* В опрокидывающемся ящике для птиц, усыпанном кедровыми орехами, ничего не было.

«Всё. На сегодня хватит. Идём назад. Твой завтрашний урок — заготовка дров и разделка. Тайга ошибок не прощает. А я тебя не буду прощать, если ты их сделаешь», — сказал Егор, и впервые заговорил мягче. — «Кстати, валенки тебе действительно идут».

Антон улыбнулся, почувствовав тепло, которое не мог дать ни один костёр. У него было мясо, убежище и проводник. А впереди — новая жизнь, где его воля значила больше, чем его банковский счёт.

Третий день в тайге был для Антона днём физической работы и освоения самых жестоких и необходимых навыков. Голод отступил; в зимовье пахло дымом, нагретым железом и свежим мясом.

Вернувшись с уловом, Егор не дал Антону отдыха.

Урок №6: Разделка и Сохранение

«Ты должен научиться добывать с минимумом потерь, — сказал Егор, положив тушку зайца на старую доску, служившую столом. — В городе ты платил деньги за килограмм. Здесь ты платишь жизнью за каждый грамм».

Он показал, как быстро и чисто снять шкуру с зайца, сделав минимальный разрез на лапах. Шкуру он аккуратно свернул. «Соболь — это шкурка. Это на продажу. Заяц — это еда. Мы его на вертеле жарить будем. Но главное — ты должен знать, где что у зверя. Ты не просто режешь, ты его уважаешь».

Антон, используя подаренный Егором охотничий нож, принялся за работу. Его руки, привыкшие к рычагам и гаечным ключам, сначала были неуклюжи, но страх перед голодом и желание доказать свою пригодность сделали свое дело. Он работал методично, под строгим и молчаливым контролем Егора.

Заяц был разделан. Егор показал, как вырезать из тонкой ветки крюк-вертел и подвесить мясо над углями. Запах жарящегося мяса был самым роскошным ароматом, который Антон когда-либо чувствовал.

Урок №7: Топор — Продолжение Руки

После еды пришло время заготовки.

«Печь жрёт дрова, как проклятая. Не будет запаса — сдохнешь. Топор в тайге — царь и бог».

Егор дал Антону свой старый, но идеально заточенный топор. Он показал, как правильно стоять, как бить, используя вес топора, а не силу рук. Не рубить ствол целиком, а подрубать его с двух сторон под определённым углом.

«Главное — сухостой. Живое дерево рубить — грех, и оно не горит. Ищи сухой, стоящий ствол. И работай, пока не вспотеешь, но не позволяй поту остыть на теле. Снял куртку, поработал, надел, отдохнул. Это твой танец со смертью».

Антон работал до темноты. Мышцы болели от непривычной нагрузки, но у стены зимовья выросла новая, аккуратная горка дров. Он чувствовал не усталость, а удовлетворение. Он не купил дрова, он их добыл.

На рассвете четвёртого дня, когда небо обещало стать ясным, Егор объявил: «Хватит. Долг ты свой отработал. Мясо есть, дрова есть. Сегодня я тебя провожу».

Они снова двинулись по путику, но на этот раз не к ловушкам, а дальше, за тот холм, к которому Антон вчера заготавливал дрова.

Урок №8: Азимут и Надежда

Поднявшись на высокий гребень, откуда открывался вид на бескрайнее, заснеженное море тайги, Егор остановился.

«Смотри, — он указал на солнце, которое только поднималось, и на одну, особо высокую, гору на горизонте. — Солнце восходит. Значит, восток там. Иди по солнцу. Но оно сядет. Ты должен выбрать самую высокую сосну, самый острый гребень. Твоя цель сейчас — та высокая сопка. Она видна только отсюда. Ты должен дойти до неё. От неё пойдешь на юго-запад. Там, за горой, — зимник. Лесовозная дорога, по которой раз в неделю ходят машины. Она приведёт тебя в посёлок Усть-Илимск. Вёрст сорок отсюда».

Он достал из рюкзака компас, старый, военный. «Держи. Это твой билет в Москву. Когда дойдёшь до зимника, компас можешь выбросить. Он тебе больше не нужен. Или оставь, он тебе больше пригодится, чем пуховик».

Егор передал компас Антону.

«И ещё. Паспорт, деньги, шуба. Ты думаешь, это главное?» — спросил старик, буравя его взглядом.

«Нет, Егор. Главное — топор, нож и воля», — ответил Антон.

«Вот. Запомни это. Деньги ты заработаешь. А вот то, что ты выжил — это твой новый капитал».

Егор дал Антону старую, толстую, но чистую шерстяную шапку и пару сухарей на дорогу.

«Отсюда сам. Не надо меня провожать. Иди, пока солнце высоко. Иди быстро. Помни о поте. И главное — через три дня вернись, если не найдёшь дорогу. Я буду ждать».

Антон кивнул. Он не стал благодарить Егора словами. Он просто крепко, по-мужски, пожал ему руку.

«Я вернусь, Егор. Отдать долг», — сказал Антон.

«Иди. Таёжник», — ответил старик.

Антон развернулся и пошёл, ориентируясь на сопку, на которую указал Егор. Он шёл своим, уже натренированным шагом, не петляя, не замедляясь. Компас, висевший на шее, придавал ему уверенности.

Он пересёк гребень, спустился в долину, а когда поднялся на «ту самую сопку», он увидел его. Внизу, среди бесконечных елей, — ровную, широкую, заснеженную полосу. Зимник. Дорога, прорубленная человеком.

Антон вышел на дорогу. Снег здесь был укатан, и идти было легко. Он шёл быстро, как машина, настроенная на одну цель. Он шёл несколько часов, пока не услышал рёв мотора.

Из-за поворота, поднимая облака снежной пыли, выехал старый, но мощный лесовоз.

Водитель — бородатый мужик в оранжевой куртке — затормозил, удивленно глядя на человека в дорогом, но потрёпанном пуховике.

«Ты кто? Откуда? Ты что тут делаешь?» — крикнул он.

Антон подошёл к кабине. Он с трудом заговорил — горло пересохло от долгого молчания и дороги.

«Я… Антон, нефтяник, — сказал он. — Мне в Усть-Илимск. Довезешь?»

«Нефтяник, говоришь, — хмыкнул водитель. — Ладно, запрыгивай. А то замёрзнешь тут. Вчера в новостях говорили, что какого-то вахтовика из Москвы ограбили. Это, что ли, ты?»

Антон кивнул, поднимаясь в тёплую, пропахшую соляркой кабину.

Он сидел, глядя, как проносится мимо бесконечная тайга. В руке он держал охотничий нож, а на голове была шерстяная шапка Егора. Он был без денег, без документов, без шубы. Но он был жив. И он знал, что, как только выберется, он вернётся. Вернётся, чтобы вернуть Егору долг и, возможно, остаться.

Сначала был только холод. Теперь была Воля.

Зной

Рев двигателя, который за мгновение до этого звучал так жизнеутверждающе, оборвался внезапным, душераздирающим скрежетом. Тёмно-синее небо пустыни закружилось в бешеном вальсе. Артур, не пристёгнутый должным образом, ударился головой о приборную панель, и мир утонул в ослепительной белизне.

Он очнулся от запаха бензина и пыли. Голова гудела, а висок, казалось, пульсировал в такт стуку его сердца. С трудом проморгавшись, Артур увидел причину тишины: нос лёгкого, одномоторного самолёта «Сессна» был смят, лопасти винта искорежены, а крыло, неестественно изогнувшись, вонзилось в бархан.

Пилот, Генри, сидел, привалившись к своей двери. Картина была страшной. Артур осторожно дотронулся до шеи Генри — пульса не было. Он мёртв.

Совет по выживанию (Первые минуты после крушения):

Правило №1: Оценка ситуации. В первые 60 секунд после катастрофы необходимо остановить панику. Прежде чем что-либо предпринимать, проверьте:

Свою безопасность: Есть ли утечка топлива? Угроза пожара?

Свои травмы: Можете ли вы двигаться? Есть ли сильное кровотечение?

Окружающую среду: Положение самолёта, наличие тени, погода.

Артур выбрался из кабины. Песок был горячим, а солнце уже начинало немилосердно печь. Он осмотрел обломки. Рация, которую Генри так хвастался, лежала под смятой приборной панелью, и её корпус был треснут — явно нерабочая.

Тут его настигла суровая правда. Они летели «по-чёрному», без разрешения, чтобы быстро доставить «ценный» груз. Их никто не искал и не будет искать. Здесь, посреди безжизненной, каменистой пустыни, он был совершенно один.

Артур тяжело опустился на песок. Вокруг, насколько хватало глаз, простирались лишь однообразные жёлто-коричневые барханы и редкие, колючие кусты. Ни дороги, ни признаков жизни, ни намёка на горы или воду.

Выход только один: выбираться самому.

Что Артуру следует сделать в первую очередь, прежде чем покинуть место крушения?

Собрать все запасы, которые можно извлечь из самолёта.

Найти и похоронить Генри.

Осмотреть местность в поисках признаков жизни.

Осознав своё положение — абсолютная изоляция и отсутствие помощи — Артур заставил себя действовать, игнорируя нарастающую головную боль. Он знал: самолёт — его единственный склад, и его нужно использовать до последнего винтика.

Приоритет №1: Тень и Вода

Первым делом Артур использовал изогнутое крыло как прикрытие. Жгучее солнце, уже стоящее высоко, было смертельной угрозой. Он вытащил из багажного отсека большое одеяло (осталось от Генри, который всегда мёрз в полёте) и натянул его между фюзеляжем и обломком крыла, создав крошечное, но драгоценное пятно тени.

Далее — вода. Он обыскал кабину.

Результат: Две пол-литровые бутылки с водой (одна наполовину выпита), запечатанная пачка орехов и несколько энергетических батончиков. Это максимум на один день в такой жаре.

Совет по выживанию (Водный баланс в пустыне):

Экономия — ключ к жизни. В условиях жары и ограниченной воды нужно двигаться только ночью или на рассвете. Движение днём может привести к потере до 1—1,5 литра пота в час.

Пейте маленькими глотками, не залпом. Увлажняйте губы и рот.

Не пейте мочу, топливо или технические жидкости! Это приведёт к обезвоживанию и отказу почек.

Артур начал систематически разбирать салон. Самолёт — это кладезь полезных материалов:

Ткань и Материал: Сиденья (пенопласт для изоляции или поджога), обивка (для верёвок или фильтров).

Металл и Отражение: Большое, почти целое зеркало заднего вида (для подачи сигналов), несколько металлических панелей.

Прочее: Аптечка (бинт, йод, болеутоляющее — критично), компас (маленький, встроенный в приборную панель, он смог его выломать), большая канистра с машинным маслом (бесполезно), два прочных шнура (крепление багажа).

Самой ценной находкой стал стальной нож Генри, лежавший в чехле под сиденьем, и зажигалка в кармане куртки пилота.

Артур знал: он не может оставаться здесь. Но куда идти?

Ему нужно было найти ориентир, гору, русло высохшей реки, или хотя бы следы цивилизации.