Бесплатный фрагмент - Выбери себя. Психологический роман

Глава 1
Сияющее божество

Она вошла в ворота виллы с тяжёлым сердцем, когда вдруг её встретило божество с доброй улыбкой.

Свет исходил от него с такой силой, что она, будто оглушённая, проследовала вглубь двора, не разбирая дороги. Люди вокруг радушно улыбались друг другу и новоприбывшей семье, неспешно беседуя на просторной террасе, усыпанной опавшими каштанами.

— Ты лучше не смотри в его сторону, — предупредил тревожный внутренний критик, — ты же не думаешь, что божеству что-то может быть нужно от тебя? У такого мужчины не может не быть женщины, а у тебя есть муж!

— Конечно, конечно, ты прав, я не буду смотреть, — повиновалась она.

После ужина божество снова оказалось рядом, как раз когда ей так хотелось с кем-то поговорить, но дочь не давала свободно перемещаться и требовала внимания.

— Поговори со мной, пожалуйста, — осмелилась сказать она, делая вид, что ей не так уж и нужно.

Божество направило свой взгляд на неё, и из его глаз полился свет. Она притворилась, что её вовсе не слепит, и постаралась говорить так, будто рядом с ней обычный человек.

Пока она поддерживала беседу, критик взялся за своё.

— Бог общается с тобой просто как со всеми, ты не интересна ему. И у тебя муж, забыла?

— Даже если и так, то что с того? — отвечала любовь к себе. — Может быть, мы сможем стать друзьями! Было бы здорово, между прочим.

— Да ты приглядись! Божество не проявляет к тебе интереса, не задаёт вопросов. Он просто из вежливости согласился поговорить с тобой, по доброте, или из жалости к материнской доле. Много о себе не думай.

— Всё, ты достал! Она не думает о себе, она о себе заботится! — разозлилась любовь к себе.

Тем временем ситуация снаружи накалялась. Муж продолжал всем видом показывать, что ничего в их отношениях не изменится.

— Ты не можешь просто уйти, продолжай терпеть, — говорил злорадно критик, — кому ты кроме него сдалась? Скажи ещё, что претендуешь на особое внимание божества.

— Я, кажется, терпела достаточно. Это не выход. У меня всё тело уже болит от напряжения.

— Но подумай о нём, как ему будет больно! А о дочери ты подумала? Ему надо дать ещё один шанс! — встрял внутренний оправдатель.

— Нет, хватит! Не могу больше это слушать. Он взрослый мужчина, и уход жены как-нибудь переживёт. Сколько раз мы переживали разбитое сердце? От любви не умирают…

Дискуссию субличностей прервал металлический звук гонга — бомммммм.

— Медитация началась. Пошли.

После общей медитации конфликт внутри только усиливался, и её ноги сами собой пошли в гору на буддийскую ступу.*

Под мириадами звёзд вокруг светящегося гранитного монумента вышагивала одинокая фигура.

— Если это божество, то как будто бы это хороший знак, или как? — спросила любовь к себе, с надеждой обращаясь в пространство.

— Или закатай губу, а то треснет! — успел вставить критик.

«Ах, как жаль, но кажется, брак спасти можно только ценой собственного благополучия», — подумала она, подойдя к ступе вплотную, и слёзы щедро покатились из уставших глаз от переполняющей тоски, и ещё от страха.

— А что, если всё к лучшему? — сказала любовь к себе, вдруг поймав обеспокоенный взгляд божества, лучащийся струями на этот раз лунного света. Это был он!

— Не важно. Давай просто поболтаем с ним! — сказала она себе.

Критик почему-то замолк, ноги обходили ступу, и она принялась говорить божественному мужчине всё, что приходило в голову, в том числе про мужа, почти полностью отключив контроль.

Рядом с ним тревога утихала, и даже камень на сердце не был таким тяжёлым.

— Ты должна сказать мужу, — вдруг выдала любовь к себе. — И ты должна верить в себя. Понятно, божество не проявляет особого интереса, но так это не последний мужчина на планете. Ты ещё ничего. И есть где-то человек для следующего этапа твоей жизни. Либо тебе нужно побыть одной, это тоже неплохо. Я буду оберегать тебя в любом случае. Смелее. Выбери себя. Выбери комфорт. Позаботься о том, чтобы у дочери была счастливая мама! Это ведь чуть ли не самое главное, помнишь?

— Да, наверное, это правильно. Но мне так страшно!

— Конечно страшно. Это нормально. Здесь куча друзей, тебе помогут, ты же знаешь. И всё образуется. Я с тобой.

— Ладно. Плевать! Я скажу, скажу, что ухожу, и на этот раз не вернусь!

Решительным шагом она направилась в столовую.

— Я чувствую, что я так больше не могу, — её рот произносил слова будто сам по себе…

— Ну что ты делаешь из мухи слона? Я же не знал, что ты так сильно хочешь… — упрямствовал муж.

— Я попросила два раза, позвонила два раза, ты как всегда не ответил, и…

«Стоп! — сказала любовь к себе. — Зачем злиться? Просто делай то, что хочешь».

— …я не хочу больше об этом спорить. Я думаю… Я чувствую… что это всё.

Она замерла, не зная, какая последует реакция.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Наверное, мне нужен перерыв в отношениях.

Глаза не смотрели на него, но тело ощущало смесь обиды, вины, жалости, безумной усталости и нотку облегчения.

Он молчал.

Устроившись спать на двуспальной кровати в дормитории, рядом, но отвернувшись в разные стороны, они лежали, каждый в своём процессе. Свой она переживала всем телом.

Сон не шёл, беруши неприятно давили изнутри, мысли устало продолжали анализировать и перепроверять решение, сожаление и сочувствие к себе вызывали плач. Она не любила плакать тихо, но когда вокруг спят люди, у тебя нет иного выбора.

Слёзы приносили всё большее облегчение и впитывались в подушку.

Мысли то и дело возвращались к божественному красавцу, который столько раз попался ей на глаза за день. Один раз она так засмотрелась на него, что чуть не врезалась в стену.

Воспоминания о нём вызывали восхищение его светом, которое затмевало остальные чувства. Это усиливалось тем больше, чем дольше она визуализировала эти глаза, улыбку, лукавую морщинку в углу правого глаза. С особенным теплом она вспоминала расслабляющее безопасное присутствие, которое от него исходило.

— Любому человеку приятно услышать искреннее восхищение, а сдерживать чувства вредно, — подбадривала любовь к себе.

— Женщина не должна бегать за мужчи… — начал было внутренний критик, но ему не дали договорить.

— Это детский сад! Я хочу по максимуму быть собой, а я — смелая, страстная, инициативная, и всегда такой была. И не надо себя переделывать из-за дурацких народных якобы-мудростей. И если я не скажу самому прекрасному мужчине, что он мне нравится, я упущу шанс полюбить его.

— Хорошо, а если он после этого не захочет с тобой общаться? Может, у него девушка есть? — не унимался критик.

— С тобой ничего не случится, детка. Максимум расстроишься. И я тебя утешу, — уверенно подытожила любовь к себе.

Она взяла телефон, нашла его в соц. сетях и написала ему, что он красив, как сияющее божество, и это немного пугает, но всё-таки больше притягивает.

Правда, написала она это разговорным языком, хотя смысл был тот же самый. В конце она спросила, не хотел бы он продолжить общение.

Внутренний диалог субличностей не прекращался.

— Сразу он не ответит. Так что теперь уже пора спать, давай, спи. Расслабься, подумай о чём-то приятном.

— О приятном… У него такие красивые волосы!

— О чём-то другом приятном.

— Даже уши красивые!

— Ты издеваешься?

— Я не усну, пока не узнаю его реакцию.

Через некоторое время божественный ответил. Сдержанно и скромно! Ни да, но и… НЕ НЕТ!

— Что, скромность? Он не знает, что он — бог? Да это же так очевидно, как такое вообще может быть? Как можно не видеть этот свет? Он же так и лучится! Нет, я докажу ему! Я должна ему показать! Я хочу… Хочу… Я хочу погладить его висок, нежно-нежно…

«Чёрт, это эмоция желание. Так, попробую впустить её в пустой дом. Кто испытывает эмоцию? Где этот мерзавец? Не могу найти. И… Всё равно по всему телу жгучее нетерпение!

Ладно, попробуем с другого ракурса.

Что именно я хочу от божества?»

Она погрузилась в анализ потребностей. Инсайты приходили один за одним, усиливаемые энергией места силы. Техники, упражнения — всё шло в ход.

— Ну вот. Полегчало. Не сошёлся свет на божественном мужчине. Я всё ещё не против этого всего, но главное — мне нужно сначала на себя научиться смотреть с таким восторгом. Этим и займусь. Увидеть божество в себе. Иначе мы не на равных, — думала она.

Когда в конце диалога в чате божественный поставил поцелуйчиковый смайл, радость вспыхнула внутри неё, как бенгальский огонь.

— У меня есть шанс. Есть шанс! Я знала! Я его не упущу! — думала она, потеряв сон на этот раз от предвкушенного вдохновения.

Она так и не поняла, удалось ли ей уснуть, когда желудок начал неприятно сосать под ложечкой и глаза открылись. Однако при мысли о еде у неё не возникало никакого энтузиазма.

Глаза побаливали. Мысли как будто не прекращались всю ночь.

«Может быть, какая-то часть мозга всё-таки подремала часок-другой», — с надеждой думалось ей.

Муж уже встал и активно собирался на медитацию. Видно было, что он очень напряжённо сдерживает чувства. Какие именно — можно было только гадать.

— Ты всё ещё хочешь перерыв? — спросил он холодным тоном.

— Вообще-то, я хочу расстаться насовсем. Я ещё раз обдумала, и это моё твёрдое решение.

— Понятно. Я пошёл на медитацию.

— Погоди, давай хотя бы условимся, что после медитации ты будешь с дочкой.

— Ладно. А потом я уеду, а ты оставайся.

— Как хочешь.

*Ступа — буддийское архитектурное сооружение, содержащее внутри реликвии. Считается, что ступы усиливают силу пожеланий и излучают благословение.

Глава 2
Сжатые губы

За день до её отъезда и после её признания во влюблённости, божественный перестал убегать, снизошёл и согласился пойти вместе погулять на озеро, когда она сама это предложила. Перед этим она сделала ему чай, уже второй раз подряд, а он пошёл брать обед. Когда он вернулся лишь с одной тарелкой для себя, она отметила внутри этот факт. Ноль заботы в ответ на её заботу. А обед стоит всего 7 евро, блин!

К ним за стол подсела молодая блондинка и активно стала интересоваться красавчиком, пытаясь выяснить, не вместе ли они.

— Да, быть с таким красивым парнем значит постоянно видеть, как к нему липнут другие девушки, — отметила она про себя. — Не очень-то мне это улыбается. Хотя он будто и не видит её интереса. Забавно даже.

Внезапно она заметила, что у него не совсем симметричное лицо. И ещё что он какой-то недовольный, то ли в тревоге, короче, не испытывает того же восторга. Её же саму переполняла радость и предвкушение контакта.

— Давай встретимся через 5–10 минут здесь же на террасе, и тогда уже пойдём, — предложил он, — мне нужно стирку переложить в прачечной.

— Хорошо, — задумчиво согласилась она и пошла к себе, немного привести себя в порядок и сменить обувь на более прогулочную. После этого она вернулась, но божественный всё ещё не пришёл. Тогда, чтобы не ждать впустую, она подсела к молодому немцу, с которым она танцевала на вечеринке. У неё было противоречивое отношение к нему, ведь он сказал ей колкость в ответ на то, что она показала друзьям своё видео. Но сейчас она уже забыла об этом и просто подключилась к беседе о будущем в связи с появлением искусственного интеллекта. В конце разговора он сказал, что приболел и хочет отдыхать, но нужно работать. На это она сказала ему с внушением:

— Я разрешаю тебе отдыхать и не работать сегодня. Ты должен восстановиться. Это приказ! — и она убежала, завидев появление своего ненаглядного божества.

Он внезапно показался ей «не тем самым», а абсолютно закрытым и «просто другом». Поэтому она начала как есть:

— Теперь я вдруг увидела, что ты просто человек. Скажи, почему ты один? Что у тебя с отношениями?

Он рассказал, что у него были всего лишь одни отношения, в которых женщина сделала ему очень больно.

— Я знаю, что женщины бьют словами, а слова оставляют раны более серьёзные, чем побои, — мудро и ласково говорила она, шагая вниз по дороге, — Но знаешь что? Не все женщины такие, — её рука нежно взяла его руку. — Я вот, например, использую слова, чтобы исцелять, успокаивать, дарить тепло и заботу. У меня такая работа. Нет, я, конечно, не святая и могу вспылить. Но я не обижу тебя, слышишь? По крайней мере намеренно — не обижу. В жизни-то всяко бывает.

Неспешно беседуя, они спускались с горы, и перед ними открывался чудесный вид на альпийское озеро, окружённое разноцветными осенними лесами. Аккуратные домики с терракотовыми крышами утопали в красных, оранжевых, бурых, жёлтых и зелёных массивах листвы. Всё это вместе с серо-голубым небом живописно отражалось на поверхности воды.

Держаться за руки было приятно, темп ходьбы тоже был примерно одинаковым, хотя, пожалуй, божественный шёл чуть быстрее. Но после просьбы замедлиться сумел это сделать.

Они сели на деревянной лавке прямо у зеркальной глади воды, на лёгких волнах которой играло ласковое осеннее солнце, пробивающееся через полупрозрачные облака.

Беседа текла непринуждённо, она отмечала, как ей легко и безопасно можно быть собой рядом с ним. Постепенно он снова стал казаться ей привлекательным божеством. Потому что не отвергал, подпускал и был так прекрасен…

«Может быть, я растоплю его лёд своим теплом, — надеялась она, — и он наконец откроется мне».

В то же время любовь к себе сказала:

— Ты помнишь наш заготовленный чек-лист?

«В отношениях я должна быть: 1) увиденная, 2) желанная, 3) в безопасности, 4) важная и ценная». Пока что ты чувствуешь себя только лишь в безопасности, но и только.

— Может быть, ему нужно время, и остальное придёт попозже, — уговаривал внутренний оправдатель.

— Мне так спокойно и безопасно с тобой, — тут же сказала она ему, — не пойму, это я сама так прокачалась, или дело в тебе? Но с другими парнями мне не так безопасно было, так что видимо дело всё таки в тебе…

Божественный ничего не отвечал.

— У меня чувство, что ты боишься меня, или боишься чего-то. Это так?

— Наверное, — неуверенно ответил он.

— Чего же ты боишься, скажешь?

— Это сложно объяснить…

— А я умная, и у нас есть время… Или ты просто не хочешь говорить?

— Не хочу говорить.

— Ну видишь, это разные вещи: не хочу говорить или это сложно объяснить. Не хочешь — не говори, ты не обязан. Но это не значит, что мне не захочется потом снова спросить, хах. А я влюбилась в тебя, ты ведь понял? Просто хочу, чтобы ты знал.

После прогулки они побыли у ступы, а по окончании общей медитации он куда-то пропал. Она продолжала пытаться реализовать принцип «давать, ничего не ожидая взамен» и написала в чат:

— Чаю?

Ответ пришёл быстро:

— Да. На диванчике. Сейчас приду.

Она сделала ему чай, какой он попросил, ещё и с мёдом из собственных запасов. Божественный не показал особой реакции, воспринял это как должное, наверное, хотя по его сдержанным реакциям вообще сложно было судить о том, что он чувствует.

Дальше они лежали на диване в обнимку и разговаривали, в окружении друзей и знакомых. Она продолжала гладить ему руки, а ещё лицо, плечи, виски, как ей хотелось раньше. Он не проявлял ответного движения. Только после прямой просьбы он нежно погладил ей руку, но потом почему-то перешёл на более массирующие движения пальцев. Ему явно не хотелось чего-то большего, и она недоумевала, почему. Тем не менее ей было очень приятно купаться в волнах влюблённости, близости, прикосновений и при этом одновременно обсуждать фильм и шутить. Фильм был один из её любимых, и она думала, что само пространство хочет, чтобы её новые отношения начались красиво.

— Может, так и надо, что у вас не будет секса после первого же свидания? — уговаривал внутренний оправдатель.

— Может, и так, но не мужчина же должен отказывать мне, а наоборот, — возражала любовь к себе.

— Это устаревшие представления. Нет никаких «должно быть»…

— Есть. Должно быть так, чтобы ты могла быть собой, но при этом ты ведь сама хотела быть желанной, важной и увиденной. А тут этого нет. Нету! Глушняк!

— Не преувеличивай. Ему просто нужно время. Разморозка сработает, он только начал оттаивать. А тебе хватило прикосновений, так что даже и секс не особо нужен.

Под конец времени на диване любовь к себе отметила:

— Мне не нравится его запах, как-то не очень приятно.

— Наверное, он не успел принять душ сегодня, — продолжал оправдатель.

— Или он нам не подходит! — настаивала любовь к себе.

— Дай человеку шанс! — продолжал натиск оправдатель.

После длительного массажа (она делала массаж ему, а он позволял), фильм внезапно выключился, и она решила, что это знак расходиться по койкам.

— Ну, пора спать. Я пойду к себе, а ты к себе, да? Или как ты хочешь? — нежным и немного томным голосом прошептала она ему на ухо.

— Да, — как всегда лаконично ответил божественный.

— Можно я тебя поцелую? — не выдержав, спросила она, глядя ему в глаза.

— Можно, — как-то зажато ответил он, и в его взгляде читалась тревога, даже страх.

Его губы были прекрасны и манили, но оказались плотно сжаты. Она целовала их нежно несколько раз, но они не расслаблялись. В этот момент в её груди что-то начало тянуть вниз. Однако, она не заметила этого.

— Ну что же, доброй ночи, и спасибо за чудесное свидание! — попрощалась она.

Он промямлил что-то вроде «И тебе спасибо», и она пошла к себе.

Спать эту ночь ей было ещё труднее, чем предыдущие. Её переполняло счастье. Он провёл с ней целый день, он дал себя поцеловать, он гладил её руку и даже лицо погладил! Они целовались!

Оправдатель взял главный микрофон, и любовь к себе решила не вмешиваться:

«У него хороший юмор, богатая фантазия, у него интересная жизнь, он много медитирует. С ним было действительно весело, как с другом! И он в итоге всё-таки укрывал тебе ноги пледом, так что нельзя сказать, что совсем не проявлял заботы. Нет, наверное, если ты продолжишь давать, не ожидая взамен, он начнёт давать ещё больше, и баланс „давать — брать“ восстановится».

На следующий день у неё было много дел, и она занималась ими, как вдруг он подошёл сзади и обнял её.

По телу сразу пошла волна тепла, а сердце затрепетало от счастья.

— Ой, как приятно, что ты сам ко мне подошёл! — она не скрывала своих тёплых чувств ни на миг.

— Я пошёл работать, — отчитался он.

— Хорошо тебе поработать, — пряча разочарование, ответила она.

— Продолжай его отпускать и не смей контролировать! — уговаривал оправдатель, — и тогда-то он влюбится наконец, и ты станешь желанной, и увиденной, и важной. Потерпи!

От счастья и гормонов у неё было столько энергии, что она успела переделать все дела, всех обнять, всем наговорить комплиментов и наобниматься со всеми на кухне, пока работала волонтёром-шеф-поваром.

На прощанье она в спешке попыталась сделать с божественным совместное селфи, но он моргнул, и его глаза получились полуприкрытыми.

«Если рассматривать это как знак свыше, то это не значит, что ничего не получится, это значит просто, он ещё не оттаял, не до конца открылся, и нужно больше времени», — сразу же придумал новое объяснение оправдатель.

Абсолютно счастливая, она села в машину на пассажирское сидение и начался путь домой к мужу. От распирающих чувств восторга она стала слать божественному новые признания.

— Вчера был один из счастливейших дней в моей жизни.

— Ты не против, если я иногда буду делиться разным?

Она отправляла ему фото, шутки, мысли… В ответ он только ставил смайлики-реакции.

— Ну это уже как-то совсем странно, — не выдержала любовь к себе. — Что, пару слов написать жалко? Одни смайлики.

— Просто он не любитель смартфонов и, наверное, не любит общаться через чат, — попытался возразить оправдатель.

— Но ведь он должен понимать, что ты хочешь продолжать контакт, что ты влюбилась и тебе это нужно. И ведь он поставил лайк на вопрос, слать ли ему всякое. И ты уже попросила его слать тебе что-то тоже в ответ, попросила прямым текстом. Но вот уже несколько часов на твои сообщения в ответ пришли только смайл-реакции.

— Наверное, он занят… — теряя пыл, промямлил оправдатель.

— Да у него там полно свободного времени, просто ему насрать! — уверенно отрезала любовь к себе.

Чувства бурлили, и их нужно было куда-то деть.

Она открыла телефон, создала новую заметку и начала набирать:

«Она вошла в ворота виллы с тяжёлым сердцем, когда вдруг её встретило божество с доброй улыбкой. Свет исходил от него с такой силой, что она, будто оглушённая, проследовала вглубь двора, не разбирая дороги…»

Глава 3
Не терпеть

Муж был ещё в отрицании и лип, как банный лист. Говорил, что любит её, но дочь не отдаст и денег слать не будет. Не догадался пойти встретить её с багажом. Предложил ужин, а когда она согласилась, ничего не сделал, будто забыл. Короче, предлагал то, чего она не хотела и не давал то, что было нужно.

В итоге после эмоциональных претензий и слёз, ей удалось выпросить немного денег, давя на аргумент: «что это за любовь, если ты бросаешь меня одну без денег в чужой стране, когда я всё ещё забочусь о твоём ребёнке?».

— Хорошая любовь, конечно, думала она, — уже давно мне нужно было получать собственные деньги за всю огромную работу, которую я делала ежедневно, а не просить, просить, просить… Это называется контроль через деньги. Я не буду больше это терпеть!

Надежда на отношения с божественным придавала ей сил не сомневаться — прежнюю страницу она должна перевернуть во что бы то ни стало. Аппетит пропал окончательно, и из еды ей удавалось впихнуть в себя только фрукты.

День тишины и игнора от божества подходил к концу. Ванна, попытки дневного сна, молоко с куркумой — ничто не помогало освободиться от тревоги, вздремнуть не вышло, и любовь к себе не выдержала:

— Ты хотела быть искренней и не забывать о своих потребностях. Вот и пиши ему, что с тобой так нельзя и тебе это не подходит.

— Но всё ведь складывалось так хорошо! — мямлил оправдатель.

— Да, но только на твоём топливе. И он ни слова похвалы тебе не сказал, ни разу! Не отметил твою ценность никак! А у тебя столько прекрасных качеств! Как ты заботилась обо всех вокруг и о нём, как ты интуитивно подошла и Лама взял тебя за руку, как ты прекрасно приготовила обед на 90 человек без всякой подготовки… «Очень!» — единственное слово похвалы, и то относящееся к еде, а не к тебе, и то после вопроса «как тебе обед?».