Бесплатный фрагмент - Заливное из судака

Часть 1. Критическая точка

Существует ли критическая точка? Считается, что если попадёшь в критическую точку, то предмет рассыплется на множество мелких осколков, превращаясь в пыль.

Старшему сыну Катерины 11 лет. Они встретили в метро мужа её двоюродной сестры. Он первый раз приехал к ним в гости и купил по этому случаю бутылку шампанского. Пакет с бутылкой отдал Ефиму. Катя с гостем шли впереди, разговаривали, Ефим — сзади них. Вдруг раздаётся громкий «выстрел» — Ефим выронил бутылку, и она вдребезги разбилась на множество осколков. Катя подбегает к Ефиму, на нём ни царапины, вокруг крошка из стекла и лужи с шампанским.

Тёмным вечером Екатерина садится за руль машины «Жигули», включает задний ход и вдруг ощущает толчок. Мотор глохнет.

— Никого же не было сзади! — Катя сидела как вкопанная.

Из кабины грузовика выскакивает приезжий водитель:

— Смотрите, что вы сделали с моей машиной! Вы погнули чугунный бампер, его крыло наклонилось вниз! Вы попали в критическую точку ребром крыла вашей машины. Я как чувствовал! Хорошо, что остался ночевать в машине. Где у вас ГАИ? Вызывайте!

— Я не знаю, вам нужно, вы и вызывайте. Мне некогда, я поехала.

— Вы скрываетесь с места дорожно-транспортного происшествия, это большое нарушение! — причитал бегающий вокруг своего грузовика водитель, — я недавно чинил этот бампер, знаете, какие большие деньги стоит его починить?

Катя протянула ему три тысячи рублей.

— Достаточно?

Для 90-х годов это была приличная сумма.

Критическая точка у чугуна? Закалённое стекло, например, имеет повышенную механическую прочность, но при попадании в критическую точку стекло рассыпается на множество мелких осколков с тупыми краями.

Катя готовит ужин, пятилетний внук Максим находится один в комнате. Не успела она подумать:

— Что-то тихо, надо посмотреть, чем он занимается, — как раздался оглушительный хлопок.

Катя вбегает в комнату. Максимушка сидит на диване, вокруг него стеклянная пыль от разбитого купола каминных часов немецкой марки Haller. Металлический корпус с вращающимися маятником, ранее находящийся внутри стеклянного съёмного футляра, валяется на полу. Максим молчит, хлопает глазами. Катя ощупывает его с ног до головы — ни одного пореза, ни одной царапины. Её руки дрожат, она перепугалась больше внука.

Вымыла огромную 25-ти литровую бутыль, в которой делала домашнее вино из черноплодной рябины, малины и красной смородины. Бутыль выскальзывает из рук, падает на пол и с грохотом рассыпается на множество мелких осколков. Опять критическая точка? Страшно представить, что могло произойти, не будь этой критической точки. Крупные осколки стекла с лёгкостью перерезали бы сосуды, могли повредить лицо и глаза, ноги, руки. Кстати, вино получилось невкусным, это была её первая и последняя попытка приготовить вино, эксперимент не удался.

Капли принца Руперта, они же батавские слёзки или болонские склянки — застывшие капли закалённого стекла, обладающие невероятной прочностью. Капли принца Руперта получить очень легко, нужно капнуть раскалённым стеклом в воду. Получившаяся капля с длинным хвостиком обладает невероятной прочностью, по ней можно бить молотком, она не разобьётся, её даже гидравлический пресс не берёт. Это если бить по «головке» капли. Если же отломить или повредить её длинный тонкий хрупкий хвостик, то капля буквально взрывается, разлетаясь на крошечные осколки, почти в пыль.

— Я думаю, что в сердце тоже есть критическая точка, при попадании в которую оно рассыпается на мелкие осколки, не ранящие глубоко. После этого не остаётся ни порезов, ни рубцов, которые могли бы произойти, будь это крупные куски от разбитых надежд, предательства, всяческих пакостей. Желаю, чтобы вы поменьше сталкивались с разными неприятностями, а уж если они произошли и разбили ваше сердце, пусть критическая точка поможет перенести тяжёлые потери, — произнесла Катерина тост и бросила на пол хрустальный фужер из-под шампанского, выпитого на вечере по поводу помолвки её подруги Галины с несостоявшимся вторым мужем Кати.

Катя была этому очень рада и простила Галю. Бокал рассыпался от удара, превратившись в мелкое крошево. В ближайшем будущем её ждала и уже манила приключениями и сюрпризами предстоящая туристическая поездка в Турцию.

Часть 2. Воспоминания. Первая любовь

Женщины живут любовью, счастьем и мечтами…

Во вторник вечером после школы Катя забежала домой, в тот день у них было четыре урока. Она положила папку, быстро съела приготовленный мамой обед и пошла к школе, где стояли девочки. Они собирались купить подарки учителям. Трое из них взяли из собранной суммы 12 рублей для Людмилы Александровны — учительницы алгебры и Виктории Александровны — учительницы русского языка и ушли, а Катя, Хромова и Дорошина отправились покупать подарок Фаине Львовне, учительнице химии. Купили ей духи.

— Всё же как-то несовместимо — Фаина Львовна и духи, — возражала Катя, но девочки не соглашались ни на что другое. Да и что можно купить в предпраздничный день 8 марта, когда нигде ничего нет, а в магазинах полно народу и к прилавку не подойти?

После покупки Катя вернулась домой за плакатом, который она нарисовала для дворца Пионеров, но увидела записку от старшей сестры Лены: «Катя, возьми деньги в кошельке и купи маме подарок». Катя никак не могла найти кошелёк, а уже вечером, когда пришла Лена со школьной встречи, оказалось, что он лежал на диване. Кате повезло, у неё в кармане пальто нашёлся один рубль, приготовленный для оплаты вечеринки, которую организовывал «клуб старшеклассников» при доме Пионеров. В этот клуб ходили старшеклассники из разных школ, в основном учащиеся десятых классов, а также продолжали по привычке посещать и студенты первых курсов институтов. Катя училась в девятом классе. Про клуб ей рассказала Светка Серобабиха, которая жила на той же улице и ходили в ту же школу номер 27, что и Катя. В клубе они рисовали, пели хором, обсуждали прочитанные книги, проводили литературные вечера на разнообразные темы: «Что такое любовь и что такое дружба?», «Мой любимый писатель», «Жизнь и творчество Ван Гога».

Валера учился в десятом классе в соседней школе и собирался поступать в медицинский институт. Он занимался спортом и хорошо катался на коньках, его сестра — мастер конькобежного спорта. Катя хотела попросить Валеру, чтобы его сестра научила кататься и её. Катя пришла в дом Пионеров к семи часам вечера. Валера очень обрадовался, увидев Катю. Катя заметила, что у присутствующих какой-то унылый вид, ничего интересного, ждали прихода мальчишек, которые должны были сообщить адрес, где будет проходить вечеринка по поводу международного женского дня, но так их и не дождавшись все постепенно разошлись. Валера уходил последним — поручили закрыть помещение. Попросил Катю задержаться.

— Можно, я провожу тебя до твоего дома? — спросил он.

— Да, — ответила Катя, — тем более, что уже поздно и нам с тобой по пути.

— Если ты не придёшь на вечеринку, то и я не пойду, — добавил он.

— Интересно, почему? — подумала Катя и вспомнила, что должна купить маме подарок. Они пошли в магазин, только покупать было нечего, духи — и те все раскупили.

Изъездили и исходили почти весь район, но ничего подходящего для подарка не нашли. Под конец поисков купили два букетика цветов. Валера проводил Катю до самой улицы. Договорились на следующий день прийти к дому Пионеров и передать деньги за участие в мероприятии.

Катя опоздала, дом Пионеров был уже закрыт, никого из ребят не увидела. Подходя к своему дому заметила двух молодых людей стоящих у двери её подъезда — это были Валера со своим двоюродным братом Вовой. Оказывается, они подумали, что её не пустили на вечеринку, забеспокоились и пришли узнать, придёт ли.

Многих, почти всех присутствующих на празднике Катя знала только по имени. Кроме Вовы — десятый класс четырнадцатой школы и Валеры пришли две девятиклассницы из пятой школы, пять десятиклассников из её 27 школы, пять первокурсников из медицинского, педагогического, горно-металлургического и технологического институтов — всего 15 человек: восемь девочек и семь мальчиков. У стены комнаты стоял стол с едой: салатницы с винегретом, тарелки с нарезанной колбасой и сыром, в центре красовалась бутылка игристого красного вина. Немного потанцевав, сели за стол. С самого начала Катю хотели выбрать хозяйкой стола, тамадой, она впервые слышала это слово, а когда поняла, что оно означает, отказалась:

— В центре стола должен сидеть хозяин, а не хозяйка.

Тамадой выбрали Витьку, в недавнем прошлом ученика той же школы, в которой учится Катя, а теперь первокурсника физмат-факультета педагогического института. За весь вечер Катя выпила всего три глотка шампанского, в честь праздника. Почти весь вечер были танцы и почти весь вечер Катя танцевала с Валерой.

— Ты такая хорошая, — прошептал Валера ей на ухо.

Катя вообще скептически относилась ко всем комплиментам и ко всем мальчишкам.

— Откуда ты знаешь? С чего это ты так решил, может, я только притворяюсь хорошей? А у меня сегодня день рождения, — сказала Катя.

— Дай угадаю, сколько тебе исполнилось лет, 16?!

Катя глупо заулыбалась, но, как ей тогда показалось, загадочно. Ей исполнилось всего 15 лет.

— Ребята! У Кати сегодня двойной праздник, у неё сегодня день рождения! — прокричал Валера.

Со всех сторон раздалось:

— Катюша! Катюша! С днём рождения!

— Будь всегда молодой!

— Поздравляем!

— Давайте выпьем за Катюшу!

— В 16 лет жизнь только начинается!

Кате было хорошо и весело, она не стала уточнять свой возраст. Слава — первокурсник медицинского института, запел под гитару: «Очи чёрные, очи жгучие» и взял мощный квинт-аккорд, полетевший к самому потолку. Хотя у Кати серые глаза, песня и исполнение ей очень понравились. Танцуя медленный танец, Валера прикоснулся к её щеке своей. Катя замерла, ей стало неловко.

— Катька, я кажется влюбился, — сказал он тихо.

Глаза его «горели» голубым пламенем. Или это в его глазах отражался свет от лампы под синим абажуром?

— Неужели? — рассмеялась Катя.

Около десяти вечера постепенно расходились по своим домам. Валера пошёл провожать Катю и нёс пакет с её туфлями.

— Когда мы с тобой встретимся? Я буду скучать по тебе, — лепетал Валера при прощании, но тут Катя увидела свою маму на другой стороне улицы, выхватила у него пакет и убежала. Валера крикнул ей вслед:

— В субботу в семь часов вечера буду тебя ждать на трамвайной остановке!

На следующее утро Катя рассуждала:

— Конечно, всякому человеку приятно, когда к нему проявляют внимание. Я недостойно себя вела! Да, мне исполнилось 15 лет. Я уже взрослая и должна отвечать за свои поступки. Даже обязана. И должна действовать не так, как подскажет сердце, ведь оно коварно, а так, как велит разум. Я сегодня поговорю с Валерой и скажу ему, что обязана отвечать за свои поступки, что хочу иметь друга, дружить и ещё раз дружить, а не что-нибудь другое…

Кате было очень-очень стыдно, она вдруг представила себя и ужасно ясно и чётко пронеслась мысль в голове, которая как бы обожгла её:

— Ведь мне ещё 15 лет! 15 лет, а я вела себя, как взрослая, как будто мне 18.

Она решила написать и передать в субботу с кем-нибудь письмо Валере о том, что ей надо учиться, поступать в институт, что ему тоже надо учиться, но непредвиденные обстоятельства разрушили её планы. В четверг к ней подошли девчонки и сказали, что их попросили сообщить, что Катю внизу на первом этаже ждут мальчики.

— Какие мальчики? — растерялась Катя.

Валера и Вова пришли узнать, не ругали ли её дома. Кате надо было идти на урок, и они договорились встретиться на углу школы после урока.

— Тебя ругали дома? Тебе влетело? Когда можно встретиться? Когда и по скольку у тебя уроков? Во сколько они заканчиваются? — расспрашивал Валера.

Катя стояла и улыбалась. Она не сообщила то, что хотела сказать.

— Вероятно, у меня нет характера или просто мне лестно, что пришли ко мне мальчики. Ничего лестного в этом не нахожу, — корила и злилась на себя Катя.

Она решила сказать Валере, чтобы он больше не приходил. И вообще, всё, всё! Если уже начинает заводить разговоры о встрече, то она знает, чем здесь пахнет. А она хочет иметь друга, настоящего друга, чтобы его знала и мама, и Лена и все-все люди, что у неё есть друг, а не кто-нибудь, чтобы ходить вечером по всяким закоулкам и переулкам.

— Это недостойно и у меня ещё есть ум, чтобы понимать это. У меня не было друга, сестру я не считаю. Лена мне хочет только хорошего, вероятно, она мне друг. А Валера? Могу ли я сказать, что он мне друг? Не знаю. Мне кажется, что если судить по тому, что произошло, то — нет. Вероятно, если быть с ним построже, он может стать другом.

В клубе старшеклассников Катя старалась не обращать внимания на Валеру и даже не смотреть в его направлении. Мельком замечая обращённые к ней недоумённые взгляды, поймала себя на том, что ей его жалко.

— Жалко? Опять начинается всё сначала? Смешно! — одёргивала себя Катя.

Но ей было совсем не до смеха, казалось, что это всё пустое. Если бы с его стороны были не просто слова, то он бы пришёл к школе, как условились.

— Тогда не смог подождать трёх дней, а теперь не скучал три недели?! И сколько я с ним ни говорю, всё больше убеждаюсь, что мы совершенно разные люди. И вообще, при нём я становлюсь совсем другой, «выставляю» себя кем-то, хочу походить на всё знающую в отношениях между мальчиком и девочкой взрослой девушкой, а он не понимает меня, всё принимает всерьёз.

— Давай встречаться после уроков? — предложил Валера.

— Тебя это удовлетворит? — ляпнула Катя, а про себя подумала: — Что я говорю? Можно решить, что я какая-нибудь прожжённая девица. Валера, наверное, так и подумал, так как очень смутился, — ругала себя Катя.

В воскресенье мама работала и Катя пошла в дом Пионеров. Очень волновалась. Встретила Валеру.

— Здравствуй! Очень хорошо, что ты пришла, — сказал он.

— Здравствуй!

— Ну, как дела?

— Ничего, всё хорошо.

Вот собственно и весь разговор.

— Я так хотела с ним встретиться и вот… Ну, что «вот»? Что «вот»? Подумаешь, если всякие будут портить мне настроение… Больше не хочу ни думать, ни говорить о нём. Какая персона! Видите ли, он куда-то спешил с Вовой! — разозлилась Катя.

У Кати было паршивое настроение и всё из-за Валеры.

— А кто он мне, чтобы развлекать меня разговорами? Никто, следовательно и нечего о нём думать. Пошёл он к чёрту!

— Мама, можно я пойду на вечер в дом Пионеров в субботу? — спросила Катя.

Мама разрешила. Катя обрадовалась, так как очень хотела пойти. В субботу после уроков она пришла домой, поела и в половине седьмого они с Аллой Комиссаровой отправились на вечеринку. Первое, что бросилось в глаза Кате — это Валера и Вова: Вова стоял около зеркала, а Валера у окна. Оба они разговаривали с девочками.

— Ну и что же тут такого? — подумала Катя, — неужели мальчишка не может разговаривать с девочкой?

Издалека кивнула Валере головой и поднялась на второй этаж. Они с Аллой думали, что придут в разгар вечера. Ошиблись: музыка играла, но все сидели на скамейках у стены и никто не танцевал.

— Ну и компания подобралась! Называется, лучших своих учеников прислали на эту вечеринку из других школ, как будто больше никого не нашлось! — возмущались Катя с Аллой.

Кате было очень неприятно, что Валера всё время разговаривал с какой-то девочкой.

— Ну, всё, хватит! Он вправе разговаривать с кем угодно, — успокаивала себя Катя.

В общем, вечер не удался.

На следующий день, гуляя по улице вместе с мамой и сестрой, встретили Валеру и Вову. Катя хотела сделать вид, что не заметила их, но у неё не получилось.

— Мне надо окончательно решить своё отношение к Валере. Он мне совершенно чужой, незнакомый человек. Следовательно… Я обязательно и окончательно справлюсь с этой проблемой через несколько дней, а сейчас — прочь все мысли!

Катя попыталась рассуждать логично:

— Кто мне Валера? Никто. Просто знакомый. Мне следует вести себя с ним, как с другими людьми. Всё очень ясно. Мне хотелось дружить с кем-нибудь, вот я и возомнила чёрт знает что. А ведь ничего же не было. И что мне за дело до какого-то там мальчишки? Гуляет — пусть гуляет, разговаривает — пусть разговаривает, дружит — пусть дружит с кем хочет. Вот и всё.

После этих рассуждений на душе Кати стало как-то легче.

— Он же самый обыкновенный, как и все, и хватит об этом! Больше никаких объяснений его поступкам и никаких мыслей о нём!

Раньше он Кате казался каким-то необыкновенным, кто мог понять её, но она видимо, очень мало знала его и вообще, она очень мало знала о жизни, хотя и думала о себе, что уже «старушка». Катя состояла в комитете комсомола, день её заполнен до отказа, она приходила домой в десятом часу вечера, много дел в школе. Они вызывали на комитет плохо успевающих с плохим поведением на уроках учеников четвёртых классов, и беседовали с ними. Кроме того, нужно помочь ребятам сделать классную стенгазету. Под впечатлением прочитанной книги Григория Медынского «Повесть о юности» она написала три увлекательных рассказа в стенгазету и её назначили главным редактором. Для написания заметок приходилось изучать материал в библиотеке. Она была пионервожатой пятого класса, ей нужно навестить своих подопечных, а то давно уже не встречалась с ними. Валеру она не видела много дней. Она решила написать ему открытку и, вдобавок, подарить книгу на его день рождения 7 мая, но потом передумала, так как по её мнению, она его совершенно не знала и он для неё, как и все люди на улице, в кино, в магазине — незнакомый. В открытке она делилась своими мыслями, предназначавшимся близкому человеку, а какой он ей близкий? Очень жаль уничтожать эти открытки. Ведь прежде чем написать, она много думала.

Взяла открытку, повертела в руках, прочла:

«Вот и настал твой день — день твоего рождения! Ну что пожелать тебе? Ведь я так мало, а вернее и вовсе не знаю тебя. Обычно в такой день желают отличного здоровья, счастья в жизни, успехов в учёбе…, но неужели только это надо человеку? Неужели всё счастье заключается в хорошем здоровье и отличной учёбе? И кто может ответить, что такое счастье? А действительно, какое оно? Вероятно, каждый понимает это по-своему. А в чём заключается твоё счастье? В том, чтобы поступить в институт, стать хирургом и всё? Мало или много это? А ведь хочется чего-то большого-большого, недосягаемого, в некоторой степени красивого. А чего? Вот живёт человек: учится в школе, учится в институте, работает, снова учится… И так всю жизнь. Но это же вскоре может надоесть и то, что раньше казалось светлым и прекрасным, померкнет. Но для чего же человек живёт? Жить и наслаждаться жизнью, пока живёшь? Вероятно, у меня эти мысли пройдут с годами и всё это покажется смешным и глупым. Но мне сейчас не очень-то весело. Я, наверное, что-то не так понимаю, не так думаю. И говорю так потому, что у меня нет цели в жизни. Я как будто робот, который делает то, что ему прикажут: сказали хорошо учиться — он учится, скажут поступить в институт — он поступит. А зачем? С какой целью? И поэтому стараешься занять себя, скорее истратить своё свободное время: я в комитете комсомола школы, отвечаю за пионерский сектор, я вожатая, выпускаю школьную и классную газеты — я главный редактор, хожу в воскресенье в дом Пионеров, лишь бы минуту отдохнуть от этих проклятых назойливых мыслей. Даже страшно иногда становится. А думаю я о многом. Мне иногда не с кем посоветоваться, и я веду дневник. И я совсем не такая, какой иногда бываю среди людей. Ну, ладно, а то я больше говорю о себе, Как будто это мой день. Да, каждому человеку хочется счастья. Так пусть у тебя будет много твоего счастья, к которому ты стремишься, как ты его понимаешь.

Катя».

Вторая открытка дополняла первую:

«Счастье. Оно бывает и я в этом уверена, надо только не пройти мимо, надо заметить его. Ну, вот у меня так всегда получается. Собиралась поздравить человека с днём рождения, а навеяла грусть и прочитала что-то наподобие лекции. Я поздравляю тебя с днём рождения, даже не знаю, сколько тебе исполняется лет. И пусть у тебя будет много твоего такого счастья, которого ты хочешь, ведь люди счастливы от разного. И каждый человек бывает счастлив за всю жизнь, самое большое, целый месяц. Целый месяц счастья! Ведь это уже не так плохо. Короче, поздравляю ещё раз тебя с днём рождения!

Катя».

Часть 3. Правда, порой, не лежит на поверхности

Катя не видела Валеру уже третью неделю. Небо всё в тучах, холодновато, синоптики днём снова обещали осадки, но обошлось. Так холодно. Всю ночь лил дождь. Небо серое. Катя не любила такую погоду, ничего не хотелось делать. Лето выдалось таким холодным! Всё время дожди и дожди.

— Что теперь делать? Всё равно ничего не исправишь и не вернёшь время. Да, время не вернёшь. Вот и прошло лето, пролетело так быстро! Скоро в школу. Подумать только, я уже в десятом классе. Даже не верится! — размышляла Катя.

— И куда я буду поступать учиться? — думала Катя, — не знаю. — Мама хочет, чтобы одна из её дочек была врачом. Это неплохо — быть врачом. Очень гуманная, самая человечная и лучшая профессия. Как здорово приносить людям счастье, а ведь это так и есть! Как хорошо осознавать, что ты, именно ты (!) спас человека, вернул ему самое дорогое — жизнь. Просто надо найти себя, чего хочется именно тебе, чтобы то, к чему ты стремился, было достигнуто. А бывает и так: человек в зрелом возрасте или в старости, оглянувшись назад на всю свою прожитую жизнь осознаёт, что он не достиг того, к чему стремился, что было намечено им в начале своего жизненного пути, он вновь и вновь возвращается к той жизни, которую возненавидел и которую сам своими же руками создал. Страшно осознать, что прожил напрасно, ничего не успел и что слишком мало времени осталось на то, чтобы успеть ещё хоть что-то изменить. И ты миришься со своим положением в жизни, когда уже слишком поздно. Бывает и так, что люди разрушают сами свои же надежды, мечты, полные той неудержимой силой, которая увлекала их и толкала вперёд.

Катя боялась, да не только боялась, а изо всех сил не хотела, чтобы так случилось с ней.

— Очень хочется не прожить даром свою жизнь. Надо, чтобы она не пролетела быстро и незаметно. Что я оставлю людям после себя? Какой след? Что скажут хорошего обо мне? Вспомнят ли, когда меня не будет?

Катя рано, ещё не вступив на порог взрослой жизни, уже думла о том, что она оставит после себя.

— А когда думать? Когда мне будет лет под 60? Да, надо выбирать свой путь, чтобы потом не жалеть, что вся жизнь прожита зря. Как это трудно! А что же легко?

Перед началом учебного года Катя на улице встретила Валеру. В медицинский институт он не поступил, но рвался в него неудержимо.

— Буду поступать. Не поступлю в следующем, в армию заберут, всё равно после службы буду поступать! — убежденно говорил Валера.

— Ах, какой героизм! Вы только посмотрите, какой он молодец! Ну и поступай на здоровье, так все люди делают, у кого есть цель в жизни. Я бы точно так же действовала, но без хвастовства перед всеми:

— Ах, посмотрите, какая я молодец!

Тьфу, мне противно, — мысленно ехидничала Катя, слушая Валеру.

Катя решила окончательно порвать с Валерой, хотя и рвать то, по сути, было нечего. Какое-то время спустя Катя встретила на улице Вову и тот сказал, что Валеру забрали в армию.

— И зачем мне это знать? — спросила его Катя, — он меня не интересует, он посторонний мне человек.

Она повернулась, чтобы уйти, но Вова сказал ей вслед:

— Я знаю, почему ты рассердилась на Валеру. Я ему говорил, что это плохая затея привести свою сестру на вечер в дом Пионеров.

— Какую сестру? Это была его сестра, с которой он болтал весь вечер?! — оторопела Катя, застыв в изумлении. — Вот я дура! — думала про себя Катя.

Лена уехала отдыхать на море, в квартире стало пусто без неё. Раньше Катя и не замечала, что подолгу болтала с Леной, а сейчас некому даже слово сказать. Ей хотелось ждать, как раньше, прихода Лены домой из института, чтобы рассказать что-нибудь. И о чём же они болтали? Да ни о чём особенно, так, о мелочах, а как поднималось настроение после этих ничего не значащих разговоров! Да, сестра — её настоящий друг, которая выслушает и всё поймёт, даст нужный совет. А ещё две недели ждать, пока она приедет.

— Боже мой, я не вытерплю! Возьму, да и приеду к ней на море, вот сюрприз будет! — повеселела Катя, даже зная, что эта идея не осуществима.

Катя вся извелась, исстрадалась, металась по комнате не зная как поступить, что сделать, чтобы восстановить отношения с Валерой.

Часть 4. Письма из армии

Кате стали приходить письма от Валеры.

***

Здравствуй, Катя!

Вот я пишу уже второе письмо, хотя на первое и не получил ответа. Я вам пишу… Увы, пока только я вам и не иначе. Как я уже писал, я лежу в госпитале. Печень, почки, селезёнка, и так далее, но всё излечимо и не смертельно, ко всему прочему меня прикрутил аппендикс, уже лишён. Теперь вот лежу и потихонечку ворочаюсь. Ты уж извини меня за почерк, пишу лёжа, так как вставать еще нельзя. Глотаю массу таблеток и жиденький кисель, Но это скоро пройдёт. «И Ричард на коне!» — Шекспир, «Ричард Третий». Полежу я здесь по моему новому адресу ещё недели две-три, а может и больше. Как твои дела? Как ты себя чувствуешь? Боже, каким медлительным идиотом я был раньше, когда… Впрочем, всему своё время, об этом тоже напишу. Вот и всё. Передавай привет нашим друзьям.

Искренне ваш, маркиз В.

16 сентября.

***

Здравствуй, дорогая моя Катюша!

Я люблю тебя, так искренне, так нежно, как никого никогда не любил. Я задыхаюсь без тебя, как рыба без воды, выброшенная на берег. Весь белый свет мне не мил, я думаю о тебе день и ночь, ночь и день, каждую минуту, каждую секунду. С каждым ударом моего сердца в голове звучит лишь только одно слово: Катя, Катя, Катя… Я надеюсь, что это взаимно. С нетерпением жду от тебя ответа.

С солдатским приветом, Валера.

14 ноября.

***

Катя, здравствуй!

Я, видимо, уже пишу некстати. Наверное, надоел тебе. Ну, правильно, ты учишься, а я — солдат, человек не твоего круга знакомых и не твоих интересов. Может быть, это забавно — читать и посмеиваться, получив письмо с признанием в любви, показывать это письмо улыбающимся подругам, недоумевать:

— И чего это он себе в голову вбил?

Я уже достаточно взрослый человек, чтобы разобраться в своих чувствах, заблуждениях на чей-то счёт. Если тебе неохота мне писать, то сообщи об этом, чтобы меня не мучили сомнения. Если же нет, то почему ты не отвечаешь на мои письма? Да, время идёт, уже ноябрь, полгода прошло с тех пор, как я уехал из дома. Кстати, я был в отпуске, заходил к тебе домой раза три, но никого не было. Вот такие дела. Опять изменение в моей воинской биографии. Я назначен командиром отдельного взвода разведки. Мы сами себе начальники. Служба идёт, как по маслу. Значительно легче стало, пообтёрся среди ребят, но всё же это не то, всё-таки очень хочется домой, хочется увидеть родных, с тобой повидаться…, пожить студенческой жизнью. Не знаю, может быть где-то, кому-то, когда-то армейские будни и нравились, но только не мне и не здесь. Что делать, такова судьба, — как говорили древние римляне. Случай — вот что определяет нашу жизнь, мы пешки в колоссальной игре и никто не в силах избежать случайности. Но я в это не верю.

Плывёт за ветки задевая

Густая неба синева

И птичья песенка простая,

И нежная апрельская листва.

И мной не сказанная нежность,

И невозможность этих слов —

Как бесконечная надежда,

Как безнадёжная любовь.

Надеюсь, что получу от тебя письмо, которое расставит все точки над ‹i›.

С солдатским приветом, Валера.

20 ноября.

***

Здравствуй, Катя!

Наконец получил твоё письмо, на которое возлагал большие надежды, которое так долго ждал. Да, мы живём в XX веке, безудержная свистопляска темпов жизни часто оттесняет на задний план простые человеческие чувства — это всё так. Я отлично понимаю твоё отношение к окружающим, но я не ребёнок, чтобы принять доброжелательное отношение за проявление чего-то необычайного. Я ни капли не заблуждался в том, какие чувства движут тобой в написании писем. Конечно, я попал в необычный суровый и, можно сказать, жестокий мир, в армию, но я высказал в своих письмах то, что хотел сказать тебе и раньше, что было продумано, взвешено и решено ещё до ухода на службу. Да, 19 лет — это мало, может быть это и ничто, бесконечно малое число по сравнению хотя бы с историей человечества, но я многое видел, больше, чем ты думаешь. Я много поездил по стране, видел разных людей, видел все стороны жизни, я чувствую себя очень уставшим от всего этого. Понимаешь, я всю жизнь, имеется в виду сознательную жизнь, один — у меня есть мама, папа, сестра, родные и знакомые, но не было друга; по-видимому я слишком уж необычно представляю себе именно дружбу, а не приятельские отношения, и в результате этого и в школе и в армии сложились группировки: коллектив и я, вне всех, отдельно от масс, кошка, которая гуляет сама по себе. Понимаешь, это не просто фраза или позёрство, нет, это действительность.

Я вовсе не герой трагический,

Я — ироничнее и суше

И злюсь, как идол металлический,

Среди фарфоровых игрушек.

Я только временный заём.

Я — стилистический приём,

Инструментовка на согласных.

Ну что ж, видимо так будет и дальше. Ладно, переживу как-нибудь. И не буду больше этой темой тебе надоедать. Высылаю свою фотографию, через дня три-четыре вышлю ещё. Очень хотелось бы иметь твою фотографию. Но это, видимо, не осуществимо. Если же можно, то пришли. Вот и всё. До свидания.

С солдатским приветом, Валера.

25 ноября.

Часть 5. Вот оно, счастье

Валера, отслужив в армии, пошёл на курсы вождения автомобилем. Решили отложить свадьбу до окончания учёбы Кати в медицинском институте. Поженились, когда Кате исполнилось 23 года. Родилось двое сыновей — Ефим и Егор. Ефима назвали в честь отца Валеры, которого звали Ефим Евстафьевич, а Егором назвали младшего сына, чтобы имена начинались на одну и ту же букву «Е». Разница в возрасте между сыновьями почти 2 года. После рождения Ефима Катерина полностью посвятила себя сыну, одна его растила, никто ей не помогал. Первые месяцы особенно трудные, у мальчиков обычно болят животы от газиков. Ох, и намучилась Катерина! Катя запомнила тот день, когда Ефиму исполнился месяц. Решили отпраздновать после рабочего дня Валеры. С самого раннего утра, как только Валера уехал, Ефим плакал не переставая. Она его носила на руках, прижав к своей груди вертикально держала тельце, клала на пеленальный столик и гладила животик вокруг пупка по часовой стрелке, опять брала на руки и убаюкивала. Ничего не помогало.

— Господи, когда же это закончится?! Господи, помоги моему сыночку, убери боль из животика! — взывала Катя к Всевышнему.

Катя вспомнила рассказ своей бабушки, как та справлялась с газами в животах своих маленьких детишек: она им в попку вставляла кусочек мыла. Катя так и сделала. Ефим затих, Катя сидела рядышком и поглаживала его животик.

— Ну, слава Богу, немножко успокоился.

А тут и Валера подъехал на обеденный перерыв.

— Почему у тебя такой измученный вид? — поинтересовался он, — ты неправильно делала, после того, как поставишь мыльце, нужно ножки прижать к животику, вот так, — показал он и стал заглядывать Ефиму в попку.

Со свистом вырвалась струя светло-жёлтого жидкого стула и попала прямо в очки Валеры, заляпав все стёкла. У грудничков кал похож на свернувшееся молочко. Вздутие живота у Ефима исчезло, он лежал, улыбался и агукал, а Валера помчался в ванную комнату приводить себя в порядок. Вот смеху было, когда Валера вернулся в комнату! Первый месяц после рождения Ефима Катерина беспокоилась о том, что её сыночек не доедает и как «умная Маша» каждый вечер после купания взвешивала его на медицинских весах для грудничков, которые взял Валера в отделе проката вещей.

— Ты зачем это делаешь? — спросила её бабулька Ольга Сергеевна из соседнего подъезда во время прогулки в парке со своей шестимесячной внучкой.

— Ребёночек после купания должен согреться, его наоборот нужно укутать и он уснёт, а ты его теребишь, разгуливаешь. Небось, он плохо засыпает?

— Да, — призналась Катя, — потом его сложно уложить спать.

Валера с радостью отнёс весы обратно.

Когда Ефиму исполнился год, Катя утром почувствовала такую отвратительную волну тошноты накатившую на неё, что испугалась, а затем похолодела от мысли, что она снова беременна. Долго взвешивали все «за» и «против», оставить ли второго ребёнка. «За» было то, что не нужно покупать коляску, пелёнки, ползунки — всё осталось от Ефима. «Против» то, что Катя устала, ей хотелось отдохнуть и элементарно выспаться.

— Зато сразу отстреляешься, ты уже знаешь как и умеешь ухаживать за младенцем. Давай оставим? Давай подарим жизнь человеку!

С этим последним самым главным аргументом Катя согласилась и через 9 месяцев на свет появился Егорушка. То ли опыта у Кати было побольше, то ли она сама повзрослела, но с Егорушкой было намного легче, он вёл себя поспокойнее, ночами Катю не тревожил. Кровать Егорушки стояла рядом с диваном на котором спали Катя с Валерой. Егор просыпался рано утром, ходил по периметру кроватки, затем подходил к Кате и хлопал ладошкой по её щеке, как бы говоря:

— Пора вставать, я все дела уже сделал.

Конечно, с двумя детьми тяжело. В детский сад Катя их не отдала, ушла с работы.

Время пролетело быстро, Ефим пошёл в школу, а через полтора года и Егор поступил в первый класс, теперь стало нужно помогать им с уроками. По воскресеньям вчетвером ездили в Барвиху на «своё» место, выбранное много лет назад, собирали грибы, жарили шашлыки из курицы, сидели под навесом, спасаясь от дождя. Валера жарил очень вкусный шашлык: он перед жаркой поливал мясо густым гранатовым соком «Наршараб» и такой аромат стоял вокруг, что Катя опасалась прихода непрошеных гостей к их переносному мангалу. Мальчики были очень довольны. Домой возвращались к вечеру, жарили грибы и ели с большим аппетитом. Катя так и не вышла на работу, до тех пор пока Егор не поступил в институт. Ефим тоже учился в институте.

Все годы у Кати с Валерой отмечалось доброе отношение друг к другу, они жили душа в душу. Растили сыновей, обустраивали своё жильё, совместно покупали вещи в квартиру. Валера устроился на работу в хорошее место, возил начальника, Катерина работала в престижной клинике. Так бы они дальше жили до глубокой старости, если бы не повышенное артериальное давление Валеры. Никакие таблетки не помогали снизить его. При обследовании обнаружилось сужение правой почечной артерии. Через суженую артерию к почке притекало мало крови, и, чтобы спасти почку, мозг давал команду сузить все артерии организма, повышая давление и тем самым увеличивая приток крови к почке, но теперь от избыточного давления страдали все сосуды организма. Врач, обнаружив высокое давление у пациента, назначал таблетки, понижающие давление, но, как только давление снижалось, мозг принимал экстренные меры и сужал все сосуды. Операция — единственный выход из создавшейся ситуации. Валера готовился, сдавал анализы, необходимые для проведения операции, но однажды утром вдруг просто не проснулся. Врач скорой помощи диагностировал инсульт и отвёз в близлежащую больницу. Через сутки, не приходя в сознание, Валера умер. Девять дней, затем сорок дней прошли как во сне. Знакомые и друзья говорили, что после сорока дней душа Валеры улетит навсегда высоко в небо, покинет Землю, и Кате станет легче. Однако Катя всё время ощущала присутствие своего единственного и неповторимого, такого любимого и желанного Валеры рядом с собой. Она постоянно думала о нём, разговаривала с ним, советовалась по различным поводам. На душе темно и тоскливо. Говорили, что пройдёт год и полегчает, но легче не становилось. Она ходила во всём чёрном, не улыбалась, не общалась со своими подругами, замкнулась в себе.

Прошло 7 лет…

Часть 6. Большие детки — большие бедки

Казалось бы, одни и те же родители одинаково воспитывают своих детей, а получаются совершенно разные люди с разным характером, темпераментом, неодинаковым отношением к жизни. Значит не всё зависит от генов, рождается новый человек, отличный от предыдущего. Ефим спокойный, рассудительный, всё в его жизни разложено по полочкам, он следует ежедневному расписанию, события происходят по заранее намеченному плану. Окончил школу, поступил в институт, познакомился и подружился с девушкой с параллельного курса. После окончания института они поженились. Родители Валеры завещали свою квартиру первенцу внуку, в которой Ефим со своей женой Ниной стали жить, произвели на свет замечательного мальчишку Максима. В их семье царил покой и порядок. Нина немногословная, необщительная, очень аккуратная и хорошая хозяйка: в квартире всегда чисто, ни пылинки, ни соринки. Она любила и умела и вкусно готовила. Заботилась о муже и сыне: одежда на них чистая, выглаженная. Всегда готов обед и ужин. Ефим с Ниной разговаривали тихим голосом, никогда не повышая его друг на друга. Порой Катерина думала, а есть ли любовь между ними и каким это образом они зачали Максимушку, но в их семейные дела не вмешивалась, никакие советы не давала, всегда нахваливала Нину.

Егор — полная противоположность своему старшему брату: высокий, черноволосый, стройный, подтянутый, с накаченными в тренажёрном зале мышцами, с греческим профилем, серыми глазами, он немало разбил девичьих сердец. С Егором постоянно возникали какие-то приключения. Катя часто вспоминала душераздирающую историю. Зима, безветренная пасмурная погода. Егору 3 годика. Собиралась идти с ним гулять, надела на него шубку, ему стало жарко, он захныкал, а Кате нужно доделать работу — прополоскать бельё после стирки и развесить во дворе. Дворик в центре Москвы, окружённый со всех сторон домами с выходом на Садовое кольцо. Она вывела Егора во двор.

— Постой здесь, я сейчас приду, — велела она.

Не прошло и 5 минут, как Катя, держа тазик с бельём в руках, выбежала во двор и ужаснулась: во дворе никого нет и не видно никаких следов. Толстым ровным ковром лежал белый снег.

— Куда он делся? Я же его здесь оставила!

Катя обежала весь двор, забежала за дом, побежала в соседний двор. Никого, холодный пот выступил на лице.

— Что делать? — растерялась Катя, — надо звонить в милицию! И что она скажет? Оставила ребёнка одного во дворе без присмотра и он исчез?

— Вот это мамаша, ничего себе, — скажут ей.

Катя побежала к своему дому и в изумлении застыла на месте: посередине двора стоял Егор, как ни в чём не бывало, вокруг него нет ни одного следа. Если бы это случилось не с Катей, она бы не поверила. Но это на самом деле произошло и Катя до сих пор не может объяснить, что это было, не может понять, как это произошло. Она больше никогда в жизни не оставляла без присмотра ни на минуту своего сынишку. Егор всегда остроумно отвечал на вопросы. Как то раз он сидел на корточках, Катя присела рядом и вдруг увидев его опухшую щёку, спрашивает:

— Что с тобой случилось?

Долго не думая, Егор сразу ответил:

— Поправился.

Оказалось, у него возник флюс, опухла десна, однако зуб не болел. Отправились к стоматологу. Егору понравилось в кабинете у врача, которая «ловила червячка» в его зубе и «поймала».

— Хорошая тётя, мы сюда ещё придём, мама?

— Придём, придём, — усмехнулась Катя.

Последующие посещения зубного врача, конечно же, уже не были столь радужными. Увидев соску у него во рту, врач строго сказала:

— Если будешь сосать соску, то мы тебя заберём у твоей мамы, ты уже большой мальчик, не должен сосать соску!

Придя домой, Егор выбросил соску в унитаз. «Жихарка» — любимая сказка Егора. Он просил Катю читать её каждый вечер перед сном, она её знала наизусть. Ольга Сергеевна подарила Кате щеночка померанского шпица с миловидной внешностью и добродушным нравом. Рыженький щеночек очень жизнерадостный, любил порезвиться, бегал и прыгал рядом с Егором. Егор посадил миленького пёсика на свою детскую пластиковую лопату и стал засовывать его в духовой шкаф. Как только Катя ни старалась воспрепятствовать этому, ничего не получалось, Егор вновь и вновь пытался разыграть сцену, описанную в сказке про Жихарку: «Жихарка растопырил свои руки и ноги — и не лезет в печку! А лиса ему говорит:

— Давай, покажу тебе, неумёха!

Лиса прыгнула на лопату, свернулась калачиком, хвостиком прикрылась, а Жихарка взял лопату и быстро запихнул лису в печку, там лиса и зажарилась».

Никакие уговоры и доводы не помогали, пришлось пёсика вернуть прежним хозяевам. Егор обладал незаурядными математическими способностями. В пятилетнем возрасте он считал не до 10, не до 100, а до миллиона! В школу пошёл с 6 лет. В шестом классе узнал требования для поступления в математическую школу, никому не сказав, сдал экзамены и его зачислили, а затем объявил родителям, что переходит учиться туда. В 16 лет он поступил в Университет имени Н. Э. Баумана.

В его группе училась самая красивая, как считал Егор, девушка института по имени Ева: высокая, с длинными ногами от ушей, с копной коротко подстриженных соломенного цвета волос, с пухлыми губками и прямым изящным носиком. Егор сразу же влюбился в неё по уши, тем более, что не раз замечал на себе её изучающий взгляд исподтишка.

— Дашь мне свой конспект последней лекции? — увидел Егор перед собой незаметно подошедшую Еву. — Я вторую часть плохо записала, немножко отвлеклась, — губы её расплылись в улыбке, обнажив ровные белоснежные зубы.

После занятий Егор пошёл вместе с Евой до метро. По дороге Ева читала стихи, якобы написанные ею:

Усталый день склонился к ночи,

Затихла шумная волна,

Погасло солнце, и над миром

Плывёт задумчиво луна.

— Лучше, чем у Есенина, — беззлобно сострил Егор.

Ева пропустила реплику мимо ушей, но немного смутилась.

— Я из Воронежа, мы с мамой снимаем квартиру около метро «Щёлковская», удобно добираться до университета, всего 15 минут, — сообщила Ева.

— Я тоже на синей ветке живу. Мой дедушка учился в нашем университете, вернее, тогда он назывался «Московское высшее техническое училище имени Баумана».

Расставаться не хотелось, и Егор поехал вместе с Евой до метро «Щёлковская».

— Около нашего дома находится булочная, в ней продаются такие вкусные тортики, давай купим и попьём чай? — предложила Ева.

— А твоя мама не будет против? — спросил Егор.

— Её нет дома, она собиралась пойти в кино, я ей звонила, — ответила Ева.

— Твоя мама не работает, вам деньги присылает отец? — поинтересовался Егор.

— У меня нет папы, он умер, когда мне было 5 лет, он был полярником и замёрз. Я его не помню, мне рассказала мама. Нам помогает мой друг Виктор, он кореец, после школы поехал по туристической путёвке в Америку и там остался. Он мастер на все руки: может и строить дома, и ремонтировать сантехнику, и проводить электрику. В общем, без работы не сидит. Правда, он там сейчас находится пока ещё нелегально, но ищет всевозможные пути получить вид на жительство. Он нам присылает каждый месяц по 500 долларов. Настоящий друг!

— Хорошо иметь таких настоящих друзей, — восхищённо откликнулся Егор.

Войдя в однокомнатную квартиру на последнем этаже пятиэтажного дома, Ева взяла из рук Егора торт и отнесла на кухню, затем быстро вернулась и всем телом прильнула к нему, обхватив его шею руками, прижалась губами к его губам, затем покачивая головой из стороны в сторону раскрыла рот Егора и стала языком прикасаться к его зубам, затем проникла в рот и коснулась его языка. Она старше Егора на 3 года и знала толк в поцелуях, и не только в поцелуях… Сердце Егора бешено колотилось, внизу живота появилась тяжесть и ноющее тянущее чувство.

— Не волнуйся, у тебя всё получится, не спеши, вот так, сюда, ещё чуть-чуть, не спеши, сейчас, сейчас… О, как хорошо, милый, любимый мой! Ты просто молодец! — шептала Ева на ухо Егору, поняв, что она у него первая.

— Мама, я хочу познакомить тебя с Евой, она необыкновенная, похожа на артистку из рекламного ролика. Помнишь ролик, в котором рекламируют мебель? — через полгода объявил Егор Катерине.

Увидев Еву, Катерина ахнула: перед ней стояла здоровенная дылда — девица на пол головы выше её Егорушки, с настороженным взглядом и из-под верхних век опущенной головы. Лицо бледное, безликое, белёсые брови и ресницы, потухший взгляд, глаза без блеска.

— И что он в ней нашёл? — думала Катерина.

Переубеждать сына она не собиралась, так как поняла, что это его первая любовь, которая застилает глаза и человек видит в своей любимой то, что не ведомо окружающим и чего на самом деле нет.

— Где же вы будете жить? Я с вами жить не собираюсь. Если у вас так всё серьёзно, я продам свою двухкомнатную квартиру и куплю однокомнатную себе и комнату вам с Евой. После окончания университета будете вместе работать и со временем уже сами улучшите свои жилищные условия.

— Катерина, ты сделаешь большую глупость, если продашь свою квартиру. Неизвестно, как они будут жить. Скорее всего, она Егора выгонит и он придёт жить к тебе в однокомнатную квартиру, — учила уму-разуму Екатерину её мама. — И потом, что это за друг такой, который живёт в Америке и ей по 500 долларов высылает каждый месяц? Позови её в гости, я хочу на неё посмотреть и заодно погадаю.

Ева ликовала: с ней хочет познакомиться его бабушка! Значит, с его стороны всё серьёзно! Егор рассказывал, что бабушка пользуется большим авторитетом в семье, к её мнению все прислушиваются. На столе стоял торт и кофейные чашки.

— Я пью кофе, сваренный в турке из молотых зёрен, — сказала бабушка Егора Мария Джановна, разливая кофе по чашкам.

По кухне распространился густой аромат кофе.

— Надо чашку перевернуть от себя вверх дном и поставить на край блюдца, — показала Мария Джановна Еве как надо сделать, чтобы погадать на кофейной гуще.

Через 5 минут она взяла чашку Евы и стала разглядывать рисунок на дне чашки, а затем испуганно сказала:

— Вижу три свечи, две горят, а третья потухшая. Это не к добру, это к смерти. Вижу младенца, это умерший младенец, вот что означает погасшая свеча!

Ева вскочила на ноги, и, рыдая, выбежала из кухни. Она призналась, что делала аборт от своего американского корейского друга. Всем стало понятно, что это за любовь такая вдруг возникла у Евы к Егору. Всем, да не всем. Егор простил Еву и они продолжали встречаться.

Отношение Евы к Виктору вероломно и чудовищно, считали Мария Джановна и Катерина. Понятно, что Ева одновременно обманывает и Егора, и Виктора, пользуется добротой человека, любящего её и находящегося так далеко — за тридевять земель.

— Уму непостижимо! Эта Ева просто чудовище: получать деньги от одного, жить на них, а встречаться с другим юношей. Ни стыда ни совести! Что делать? Если она использует Виктора, значит использует и их Егора для достижения своих целей, верить ей совершенно нельзя, у неё чистой воды расчёт. Ты права, мама, ей нужна московская прописка и жильё, поживёт немножко с Егором и выгонит восвояси, — Катя часами обсуждала сложившуюся ситуацию со своей мамой.

Как гром среди ясного неба прозвучало:

— Ева беременна, она ждёт ребёнка, нужно скорее что-то решать, — объявил Егор.

— Анастасия Викторовна? Здравствуйте, я мама Егора, ваша Ева встречается с Егором. Что ещё вы такое выдумали, придумали какую-то беременность? Если Ева не отстанет от Егора, то я подам на вас в суд за растление малолетних, Егор несовершеннолетний, ему 16 лет! Вся её любовь шита белыми нитками, никакая это не любовь, а выгода и расчёт! Учтите, я не шучу! Я подниму все свои связи и засужу вас, — прокричала Катерина в трубку.

Угроза подействовала. Ева и её мать испугались. Ева отстранилась от Егора, её беременность каким-то образом рассосалась. Егор ходил грустный месяца два, тайком вздыхал, никакие уговоры не действовали на Еву, и они расстались.

Егор с головой ушёл в учёбу, дни и ночи проводил в институтской лаборатории. Ева бросила университет и уехала в свой Воронеж, не солоно хлебавши. С глаз долой, из сердце вон. Любовное приключение воспринималось Егором, как какое-то наваждение, а затем и совсем стёрлось из памяти. Осталась горечь, недоумение, возникло неприязненное отношение к противоположному полу.

Часть 7. Воронцовский парк

Раз в неделю по субботам Катя ездила в гости к старшему сыну Ефиму, младший сын Егор жил вместе с ней. С Ефимом жили они в разных районах Москвы. До него добираться в общей сложности полтора часа: сначала на автобусе, затем на метро, затем ещё раз на автобусе. Катя рано вышла из дома, не посмотрев на часы, и приехала на час раньше того времени, когда её ждали у сына в семье.

— Может быть они ещё спят, а я их разбужу. В молодости хочется поспать подольше, поваляться в постели, а с возрастом уже нет такого желания, — подумала Катя.

Напротив дома Ефима располагался Воронцовский парк. Гуляя ранним солнечным утром, Катя увидела уток необычной красной окраски и остановилась в изумлении, засмотревшись на них.

— Любуетесь? — спросил Катю подошедший к ней человек почтенного возраста с палочкой в правой руке. — Действительно, очень красивые птицы. Это огари. Согласно легенде, красивых и гордых огарей в своё время завезли в Москву для украшения местных прудов. Но это легенда, на самом деле рыжая утка стала столичной совершенно заурядным способом. Их завезли в зоопарк и подрезали крылья, в середине шестидесятых годов им перестали подрезать крылья и они стали улетать из зоопарка и селиться на близлежащих прудах, а оттуда разлетелись по разным уголкам Москвы. Меня зовут Иван Никанорович, — представился мужчина. — А вас как?

— Катя.

— Катя, Катерина, красивое имя. Мою жену звали Катерина. Вы знаете, а огари не улетают на юг. Очень умные и смышлёные птицы. Зачем им улетать? Им в Москве прекрасно живётся. Осенью они сами возвращаются в зоопарк, так как там находятся незамерзающие водоёмы, где их кормят, подстилают сено, чтобы теплее было и легче переносились сильные морозы. Все пруды в зоопарке становятся к зиме рыжими-рыжими, такое большое количество огарей слетается. Уникальная птица! Огарь в чём-то больше напоминает гусей, чем уток, у них более длинные шеи, чем у других представителей утиных. Им свойственно постоянство, не разводятся, как люди, они верны друг друг, совместно воспитают потомство. Самец — настоящий защитник территории. Он взбирается на возвышенность и оттуда следит, чтобы никто из чужих не вторгся в его дом без позволения. Если кто-то нарушит границы, то конфликта не избежать. Защищая свою территорию и птенцов, огари могут даже кидаться на людей. Весной самки огарей оставляют своих партнёров «сторожить» пруд, свою территорию, а сами улетают гнездиться. Яйца они откладывают на чердаках жилых домов, расположенных вблизи от места своего обитания, не дальше двух километров. Пока подрастает потомство, самец не только сторожит территорию, но и периодически прилетает помочь своей спутнице. Когда потомство немножко подрастёт, родители и маленькие утята идут к своему пруду по улице, по дороге, и им могут повстречаться самые большие опасности — вороны, собаки, кошки и машины.

— Вы орнитолог? — поинтересовалась Катя. — Где вы учились?