Бесплатный фрагмент - Жёлтый чемодан

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Почти никто из пилотов, работавших в компании, не помнил того времени, когда Михалыч не был командиром эскадрильи. Это касается даже тех, кто давно пребывал в ранге «ветерана». И шутили пилоты: сначала, мол, Михалыча назначили командиром эскадрильи, а уже потом, когда нужно было с этим что-то делать, придумали авиацию.

Был в своё время Михалыч командиром эскадрильи маленьких самолётов. Потом реактивных, которые собирали в цехах отечественных заводов. Но когда время такой техники прошло вместе со страной, Михалыч освоил новый лайнер и опять занял привычную позицию. Не так просто подобрать человека на эту горячую должность.

Командир эскадрильи — это тот, кто находится между жерновами. С одной стороны — личный состав, который в командире видит и начальника, и защитника. С другой — руководство с требованиями выполнить план имеющимися ресурсами. Часто недостаточными. Непременно, соблюдая при этом законы и положения. И безопасность, само собой, обеспечить.

Попробуй соблюсти баланс интересов при таких исходных данных!

А у Михалыча получалось. При этом и лёгкость ощущалась в его работе. Справедливости ради стоит заметить — профессионал всегда делает свою работу с лёгкостью. По крайней мере, так это выглядит со стороны. А если видишь, что человеку тяжело, когда он занимается делом, то сразу возникает мысль, а своим ли он делом занимается.

Определённо Михалыч был мудр. И молодых коллег учил жить в небе. И сверстникам помогал. Потому как взгляд со стороны никогда лишним не бывает.

Это и привело меня к Михалычу. Он сидел в своём кабинете и общался с молодым командиром. Увидев меня на пороге, спросил:

— Что-то срочное?

Я жестом показал, мол, нет, и уточнил:

— Не помешаю?

Михалыч махнул рукой, что означало — располагайся.

— Не уверен, справлюсь ли, — продолжил разговор, который я прервал своим появлением, молодой капитан, как только я перестал им мешать. — Это же ответственность какая. Инструктор. А главное — я не знаю, получится ли у меня.

Я видел, что Михалычу такие слова были по душе. Он добродушно, почти ласково смотрел на собеседника.

— Знаешь, когда у меня был выпускной, я танцевал с одноклассницей, — начал Михалыч. — И так мне захотелось её поцеловать, но всё тушевался. Вот кто знает, как она к этому отнесётся. Ответит или нет. А может, пощёчину залепит или, хуже того, — высмеет. И не решился. Однако потом много раз задавался вопросом, а что было бы, если… Вот это много хуже пощёчины или насмешек. Такие, брат, дела.

Собеседник заулыбался.

— Так за чем дело стало? Заведите аккаунт в «Одноклассниках», найдите там свою знакомую и спросите.

Михалыч засмеялся:

— Ты думаешь, она знает? И никто сейчас не знает, как бы дело повернулось, поступи ты иначе в прошлом. Это я тебе сейчас объясняю: не попробуешь — никогда не узнаешь наверняка.

Очень недолго собеседник думал и решился:

— Надо попробовать, — уже выходя из кабинета, задержался на секунду перед дверью, повернулся и спросил: — А вы, как думаете, у меня получится?

— Не сомневаюсь, — коротко ответил Михалыч молодому капитану и потом уже обратился ко мне: — Что хотел?

— Да, собственно, ничего. Так, просто зашёл, — ответил я, а про себя подумал: «Значит, стоит попробовать ещё. И будет это „Жёлтый чемодан“».

Похоже, Михалыч умел читать мысли.

— Будешь писать про ту странную историю, не пожалей пары хороших слов и про меня. Внукам будет приятно.

Я только кивнул в ответ, ни секунды не сомневаясь — без Михалыча история не будет полной.

А началась история, про которую вспомнил Михалыч, или просто история про жёлтый чемодан и про людей, которые имели к нему отношение, так.

Эпизод 1

Его звали Далер. Правда, это было давно. Когда были живы мама и папа. А после смерти родителей только и слышал: «Малой», «Огрызок», «Волчонок». Первое время он жил в семье дяди. Тот, вполне возможно, был хорошим человеком. Но его старшая жена не давала это проявить. Именно она заставляла своего мужа строго, на грани с жестокостью, относиться к чужому ребёнку, который с её слов, был лентяем и лишним ртом. Она бы вышвырнула племянника мужа из дома, если бы не боялась осуждения соседей и родственников.

Когда Далеру исполнилось четырнадцать, именно эта женщина настояла, чтобы дядя исправил в паспорте год рождения и отправил родственника на заработки в Россию.

Здесь, в России, уже не было ни родных, ни знакомых. И абсолютно всё, было чужое и непривычное. И погода была неправильная. И город был таким, которого подросток никогда до этого не видел. И люди были совсем чужие, и говорили на странном, едва понятном языке. Хорошо, хоть дядина соседка, тётя Дилсуз — учительница русского языка занималась с Далером. Он сначала даже подумал, что приёмная мать не такая уж злобная тётка, раз позволила ему эти уроки. Даже сама на этом настояла. Но иллюзии о доброте рассеялись, когда он нечаянно подслушал её разговор с соседкой, робко пытавшаяся убедить мачеху не посылать на заработки столь юного Далера:

— Я своих детей должна прокормить, а этот пусть отрабатывает уже потраченное на него.

После этих слов стало понятно: не в доброте дело.

По большому счёту непривычный язык оказался не очень нужен. Пока работал на стройке какого-то большого сооружения, все окружающие говорили на родном языке. Но уроки тёти Дилсуз не прошли даром, и Далер со временем стал понимать местных. Сам же стеснялся говорить. Произносил только отдельные слова, без которых невозможно купить продукты в магазине, куда его посылали старшие. А также мог ответить на вопрос начальника или полицейского.

Когда строительство объекта закончилось и ждали следующую работу, наставник, которого дядя просил присмотреть за родственником, перевёл Далера в другое место. Там пришлось выполнять небольшие заказы или разовые поручения.

Однажды Далера отправили в магазин. Он собрал по полкам заказанное и прошёл на кассу. Там сидела красивая женщина, очень похожая на его маму. По сути, всё сходство заканчивалось тем, что кассирша была большая и улыбчивая. Но Далер почувствовал — доброты в этой незнакомке было не меньше, чем у мамы. Со дня её смерти парень не ощущал такого. Рядом с женщиной стоял мужчина, похожий на неё. Хотя для маленького гастарбайтера почти все местные были на одно лицо.

Далер терпеливо ждал, пока взрослые поговорят, — ему было приятно находиться вот так близко и вспоминать ощущение тепла и уюта, которое испытывал, только когда родители были живы.

Когда мужчина ушёл, поцеловав женщину в щёку, она повернулась к спокойно ожидающему парню и улыбаясь сказала:

— Извини, это брат мой. Так, редко вижу. Давай, что у тебя?

Далер молча выложил на ленту свои покупки. Кассирша брала товар привычным движением, быстро находила штрихкод и после знакомого писка считывателя, складывала в пакет. А закончив процедуру, назвала стоимость и рассчитала. Далер забрал сдачу и уже собирался уходить, как вдруг женщина резко встала и протянула руку к карману его рубахи, где лежали деньги. Подросток испуганно отпрянул, забыв про пакет с продуктами.

— Ты чего такой дикий, как Маугли? — обладательница бархатистого голоса вышла из-за кассы, одной рукой погладила Далера по предплечью, а другой сняла длинную белую нитку, неизвестно откуда прилипшую к карману.

Это казалось настолько необычно и приятно, что Далер застыл на месте. Он хотел, чтобы этот момент не прекращался. Женщина вернулась за кассу и подала пакет с продуктами:

— Тебя как зовут? Меня тётя Наташа.

Далер не мог не ответить доброй женщине, но и позволить ей называть так, как это делала мама, тоже не мог.

— Маугли, — ответил он.

— А ты шутник, — искренне засмеялась тётя Наташа.

Даже на улице Далер продолжал ощущать тепло от короткого общения. Он всё ещё чувствовал прикосновение женской ладони к своему плечу. И именно за это место его резко кто-то схватил сзади.

— Куда торопимся? — прозвучал за спиной противный гнусавый голос.

Далер обернулся и увидел четырёх парней немного старше. Трое постриженных налысо и один в ветровке с поднятым капюшоном обступили с трёх сторон.

— Ты почему по нашему району ходишь и не платишь? Совсем наглость потерял? — говорил тот, что в ветровке, растягивая слова.

Ещё одного из парней Далер потерял из виду, лишь почувствовав его присутствие где-то позади, что вызвало неприятный холодок внутри. В детстве Далеру часто приходилось драться, и он умел за себя постоять. Но это чужая страна: попади здесь в полицию и обязательно отправят домой. То есть опять в чужую семью, где будут называть лишним ртом. И хозяин не выплатит деньги за последний месяц, как это произошло с соседом по общежитию. Конечно, лучше всего убегать и потом сбивать с ног, догонявших по одному. Но стоящий за спиной делал этот план неосуществимым.

Виктор Иванович в последнее время редко навещал сестру. Хотя она работала кассиром в супермаркете недалеко от дома. Обстановка на работе последнее время стала крайне напряжённой, поэтому наведываться домой приходилось не каждый день и урывками.

Сегодня получилось заскочить в квартиру. Там было тихо и пыльно. Очистив холодильник от просроченных продуктов и полив цветы, которые пожелтевшими кончиками листьев укоряли хозяина в отсутствии заботы, Виктор Иванович взял дополнительные ключи и решил прогуляться до супермаркета. Предстояло заполнить холодильник продуктами, которые спустя время, вероятнее всего, перекочует в мусорное ведро. А ещё нужно оставить сестре ключи и попросить поливать хотя бы иногда растения.

Перебросившись обычными «как дела — нормально» и узнав последние новости про родственников, он пошёл домой. Но по дороге нащупал в кармане ключи. Пришлось вернуться. Перед входом в супермаркет намечался конфликт. Несколько местных балбесов явно планировали обобрать и побить молоденького мальчишку, которого Виктор недавно видел в магазине.

Понимая, какой оборот может принять ситуация «четверо против одного», он, недолго думая, подошёл к компании.

Далер, перехватив взгляд гнусавого, понял: тот, что сзади встаёт на четвереньки, чтобы любой толчок в грудь повалил на землю. Далер отпрыгнул чуть в сторону, но это лишь отстрочило неприятности. Теперь позади оказался забор, а двое перекрыли пути к бегству.

— Ну-ну, — почти по-дружески прошипел гнусавый. — Что за фокусы?

И достал из кармана нож. В его глазах было столько ненависти и стало очевидно: эти ребята не за деньгами пришли, а за жизнью. Желание лишить человека жизни не менее осязаемо, чем тот же нож в руке.

Но мгновением позже гнусавый уже корчился от боли, присев на мокрый асфальт, он почти пищал высоким мальчишеским голосом:

— Сука!

За его спиной стоял мужчина, несколько минут назад разговаривавший с женщиной, похожей на маму.

За вскриком гнусавого раздался звук металла от упавшего на асфальт ножа. Оставшиеся нападающие, забыв про Далера, пошли с двух сторон на появившегося из ниоткуда незнакомца.

— Слышь, дядя, тебе твоей пенсии на лекарства хватит? — зло процедил один из нападавших.

Затем эффектно, как в кино, замахнулся ногой для удара, но упал как подкошенный, не закончив действия — «пенсионер» попался проворный. Сбил с ног одного, второму вывернул руку и тот тоже лежал, корчась от боли. Зафиксировал шею и, взяв руку на излом четвёртому, Виктор Иванович вполне спокойно, но чётко разделяя слова, произнёс:

— А теперь говорим: «Извините, дядя Витя, мы так делать больше не будем». Иначе дядя Витя сломает руку.

— Извините, дядя Витя, — прошептал тот, кто на своей шее ощущал стальной и болезненный захват.

Остальные разбежались с матом и угрозами, которые, впрочем, были неубедительны, поскольку исходили от ретировавшихся.

— Говно у тебя друзья, — констатировал дядя Витя и отпустил последнего из нападавших, и тот бросился догонять «друзей».

Мужчина поднял нож, осмотрел его и, назвав игрушкой, забросил подальше в кусты. Потом взглянул на Далера и спросил:

— Звать как?

— Маугли, — ответил тот.

— Тогда шуруй в свои джунгли. Там не так опасно, — и направился в супермаркет.

Эпизод 2

Захар служил в милиции в девяностые и в самом начале нулевых. Служба ему нравилась. Объяснить несведущему человеку, что такое наружное наблюдение, невозможно категорически. Сильно старшее поколение сразу вспоминает про шпиков, которые, нехорошие такие, следили за революционерами. А кто помладше — может вспомнить кино, где преследование объекта наблюдения ведётся на автомобиле и сопровождается командами «не отставай — упустишь» и «не приближайся — заметят». Хотя на самом деле наружка — это целое искусство. Которое позволяет тебе быть и спортсменом, и артистом, и опером, и много ещё кем. А главное — быть готовым отдавать работе столько времени, сколько потребуется. Как же иначе, если объект наблюдения вдруг садится в электричку или поезд. Так что, уходя утром на работу, вечером можно оказаться в другом городе. А ещё работа в наружке требует определённого характера, который первый и единственный учитель Захара определял одной фразой: «Плюй на всё!». Немного, правда, другими словами, но с восклицательным знаком в конце. Иначе на секунду засомневался, что делать — и вот уже красный сигнал светофора, плотный поток машин пришел в движение, и всё — объект исчез. Растворился. Кстати, головомойка не самое страшное в этом случае, поскольку, как правило, самому бывает очень стыдно — а это куда хуже.

Команда у них была замечательная, если сравнивать с другими службами, где и подсидеть могли, и подставить легко. Были у них и взаимопонимание, и взаимовыручка, которую можно даже назвать профессиональной дружбой. Но именно эта дружба чуть не стоила Захару свободы.

Естественно, в те лихие годы профессиональные навыки такого рода были более чем просто востребованы. Хотя интерес к чужим секретам и тайнам был, есть и будет всегда, но в период разгула демократии криминального толка, спрос на подобный вид деятельности сильно опережал предложение.

А, собственно, почему бы не подзаработать в свободное от работы время? Почему не помочь кому-то из обманутых супругов вывести на чистую воду изменщицу или изменщика. Или предпринимателю — вычислить крысу, которая конкуренту секреты фирмы сливает. Дело благое и, что немаловажно, хорошо оплачиваемое. Вот только вся эта работа, если она не связана с оперативно-розыскными мероприятиями, всегда на грани дозволенного. И определить, где эта грань, не всегда удаётся. А преступил ее, и неприятности могут быть такими, что всех денег не хватит откупиться и вернуть назад всё, как было.

Так и команда Захара невольно перешла эту невидимую, довольно условную черту. Подвалила шабашка. Крутой бизнесмен попросил отследить свою молоденькую содержанку. Дело непыльное — лохушку попасти пару дней. Тем более фоток компрометирующих не просил. Только просил добыть ответы на вопросы: где, когда и с кем. Задание выполнили, отчёт нарисовали, деньги получили, а через пару дней во всех газетах и по телеку только и говорят про убийство. А убили мужика, который с этой мокрощелкой всё время тусил. Они думали девку пасут, а пасли серьёзного человека. Очень серьёзного и пришлось всем исчезнуть. Быстро и далеко. Разбежались мигом — профессионалы, одно слово. И друг про друга не знали, на всякий случай.

Лет через несколько Захар узнал — бояться уже нечего, поскольку тот, кого они своей работой расстроили, родной брат мужика, пострадавшего от их необдуманных действий, сам пал в череде бандитских войн и, само собой, опасности уже не представлял.

Но Захар уже привык жить незаметно. Работал охранником в нескольких местах. На жизнь хватало. Как-то потребовалось шефу банка, где он одно время подрабатывал, перевезти то ли важные документы, то ли сумму крупную, и зам по режиму предложил Захару неплохо подработать. Дело практически легальное. Пару раз Захар выполнил просьбу за хорошее вознаграждение. Но от дальнейших предложений отказался.

Надёжно перевезти что-то ценное в одиночку можно только при условии абсолютного отсутствия информации о мероприятии. Первый и второй раз это обеспечить можно. Но на регулярной основе опасно быть курьером одного заказчика — утечка неизбежна.

Вот если услуги требуются разным людям — другое дело. Как источник дохода работа — песня. Навыки прежней службы пригодились. И как на полицию не нарваться, и как сделаться незаметным для тех, кто может покуситься на перевозимое — все это Захар знал. К выбору заказов подходил очень осторожно. Плата была хорошей, поэтому одного заказа в месяц хватало за глаза — можно было оставшееся время не работать. Хотя мужик-бездельник, если, конечно, он не алкоголик или альфонс, выглядит подозрительно. А коль занимаешься таким делом, то подозрений желательно бы избегать. Тем более, когда не знаешь содержимого посылки и заратер деятельности отправителя и получателя.

Этот заказ ничем не отличался от обычных, только гонорар за него обещали слишком высокий. Нужно было забрать чемодан из камеры хранения железнодорожного вокзала и передать тому, кого назовут позже. Захар потребовал точные размеры и цвет «посылки». С первым сложностей не возникало, а вот над вторым пришлось задуматься. Жёлтый цвет явно привлечет внимание, значит, нужно приготовить тёмный чехол соответствующего размера с рисунком, который сделает его меньше и незаметнее. А в остальном — обычная работа.

Только большая сумма оплаты заставляла Захара подойти к этому делу с особой тщательностью. Он никогда не спрашивал, кому и что передаёт. Это было не только бессмысленно, но и небезопасно. К тому же личность заказчика, маршрут, цена вопроса и так буквально семафорили о характере груза: оружие, наркотики, деньги, ценные вещи или документы, которые никто не должен видеть. А отсутствие информации у курьера об отправителе и получателе тоже могло помочь избежать опасностей больших, чем тюрьма.

Иногда о характере груза подсказывали бывшие коллеги, которые пасли передачу. Это, правда, случалось редко, но имеющихся у Захара навыков хватало не засветиться или сбросить хвост, даже с учётом совершенствования технического обеспечения наружного сопровождения у бывших коллег. Но и он был не лыком шит: на их трекеры он имел глушилки, на их камеры наблюдения — карту расположения этих самых камер. И так далее.

Но было и понимание — рано и поздно нужно будет прекращать. И не хотелось бы, чтобы это было поздно. Поэтому Захар ждал подходящего предложения, после которого можно будет соскочить, обрубив концы, и покинуть сей прекрасный, однако не приспособленный для спокойной жизни, город.

Эпизод 3

Авиационная безопасность — штука всех раздражающая, но, увы, необходимая. Стоя в очереди на входе в аэровокзал или стерильную зону аэропорта в предвкушении предстоящего путешествия, ты вроде и рад заботе о твоей безопасности, но всё равно утомляет толпа из-за недостаточного количества пунктов досмотра.

Можно ли к этому привыкнуть? Наверное, можно, если сами досмотры воспринимать как необходимую неприятность. Не более. И всё же специалисты, работающие на этих пунктах, при всём понимании обязательности их деятельности, нет-нет, да и вызывают раздражение.

Все эти «пройдите ещё раз», «что в карманах», «включите ноутбук», обращённые к опаздывающему на рейс человеку, не могут время от времени не взорвать и без того, находящегося в стрессе пассажира. Естественно, выплескиваются отрицательные эмоции. Но профессионал должен делать своё дело, не обращая внимания на то, как к этому относятся окружающие. Иначе можно допустить ошибку и это повлечёт за собой неприятные последствия. И даже если не верится, что в проверяемой поклаже будет нечто представляющее угрозу безопасности полёта, то нарваться на закладку, созданную коллегами-руководителями с целью проверки, — это вполне реальная ситуация. Тогда могут последовать выговор и потеря премиальных. И это не самое серьезное наказание за халатное отношение к работе, которую, кстати, нужно делать хорошо за весьма скромную зарплату.

В службу авиационной безопасности, которая тогда только создавалась, Гриша пришел после армии, где успел отслужить и срочную, и контрактником потрудиться в инженерно-сапёрной роте. Бывшего сапёра взяли с удовольствием и, даже при отсутствии специального образования, приняли на должность эксперта. И, не желая утруждать себя учебой, Гриша трудился в этой должности последние двенадцать лет.

За это время ему удалось поработать на самых разных участках: на проходной аэропорта, где проверял пропуск у каждого проходящего в закрытую зону или досматривал въезжающий транспорт; на досмотре пассажиров при входе в аэровокзал и в стерильную зону; на проверке сданного багажа.

Стерильной называется та зона, где после всех проверок не должно быть предметов, которые создадут опасность, если попадут на самолёт.

Когда долго работаешь и знаешь, как работает каждое звено технологического процесса, то начинаешь понимать, какие уязвимости в системе имеются. Об этом можно сообщить руководству. Раньше, при прошлом начальнике, за подобные сообщения поощряли и грамотами, и премиями. Но тот начальник ушел, а его заменил совсем молодой, у который любой визит подчинённых вызывал раздражение. А информацию о выявленных недостатках он воспринимал как критику его личной работы.

«Раздражать начальство себе дороже», — подумал Гриша и перестал тревожить руководство по поводу случайно обнаруженной бреши в системе безопасности.

Зато, когда дальний родственник, гостивший в Москве, улетал домой на Дальний Восток и просил пронести на самолёт патроны, купленные в столице, Гриша знал, как это сделать. Официально это невозможно, поскольку охотничьего билета у родственника не было — оставил дома. Гриша, используя свои знания, помог по-родственному. А тот отблагодарил. Весьма щедро.

Так появилась у Гриши подработка. То везут патроны охотники, то детонаторы — геологи, то аккумуляторы — водители. Можно, конечно, оформить товар как положено, но это — время и морока с документами. А командировочные земляки родственника, которому он в свое время помог, в этом плохо разбираются. Вот и обращаются к Грише. Когда время позволяло и не сильно был загружен, то официально все проводил. Хотя заказчик не знал об этом и платил Грише, как он скажет. И если нарушал Григорий существующие инструкции, то крайне редко и с полной уверенностью в том, что никакой угрозы эти нарушения авиационной безопасности не несут.

Да и какая опасность может исходить от приятных знакомых родственника, которые детально рассказывают о характере груза. В последнее время стали обращаться медработники, которые открывали новый госпиталь в небольшом дальневосточном городе, про который Гриша раньше и не слышал. Московские чиновники-хапуги, по словам этих ребят, задерживали разрешительные бумаги на медикаменты, жизненно необходимые больным в том далёком городе. А ждать документы, так срок годности лекарств выйдет. Вот и обращались они к Григорию за помощью. А больным помочь — это вообще святое дело. При этом и платили неплохо. А кто же откажется делать добрые дела, да ещё за хорошее вознаграждение. Вот Григорий и не отказывался.

Совсем недавно его возле подъезда остановили два мужика. Явно работяги, хоть и неплохо одеты, но приехали на старой, видавшей виды «Ниве». Сказали, что их родственник хочет передать внучке гостинцы, но к перевозке их не принимают, и попросили посодействовать. Люди были незнакомые, и Григорий напрягся. Хоть доверие они вызывали, но кто их знает, что у них на уме, о чем он не преминул высказаться. Ребята оказались понимающие и заверили — обязательно перед перевозкой покажут содержимое чемодана. А ещё высказали уважение за принципиальность, и подкрепили свои слова солидной суммой. И это был только аванс.

В финале разговора незнакомцы попросили мобильник Гриши установить приложение, по которому они будут связываться, чтобы начальство Гриши ни о чём не узнало. Они же не хотят устроить неприятности своему помощнику. Полученная сумма очень расположила Григория к новым знакомым и он без колебаний отдал свою трубку, которую ему тут же вернули.

Расстались по-дружески. Приятно иметь дело с работягами, которые Гришу уважают, понимают и хорошо платят за услуги.

Эпизод 4

Как-то мне срочно понадобился материал, который был на компьютере в учебном классе. Там шли занятия, но время торопило, и обстоятельства заставляли воспользоваться техникой даже во время лекции.

Подойдя к классу, я услышал дружный смех.

«Интересно, что в предмете „Авиационная безопасность“, посвящённом нормативно-правовым документам защиты от актов незаконного вмешательства на воздушном транспорте, может веселить аудиторию?» — подумал я и приоткрыл дверь.

Преподавал Михалыч, я спросил, могу ли поработать, никого не отвлекая, — он кивнул, неопределённо махнул рукой в сторону монитора и вернулся к студентам.

Оказывается, всеобщее веселье вызвала тема «Личный досмотр». Обучение проходили вторые пилоты — будущие капитаны. Весьма любопытный контингент. Все в основном ещё молоды, но уже не сомневаются в готовности выполнять обязанности командира воздушного судна «ещё вчера» и делать это не хуже, а то и намного лучше старших коллег — действующих командиров. Для лектора это самые заинтересованные и дерзкие слушатели. С ними нужно держать ухо востро, поскольку нет слаще задачи для опытного второго пилота, чем низвести авторитет капитана или инструктора своими вопросами и придирками. Преподавателя тоже не пощадят, когда момент представится.

Михалыч всё это знал и справедливо полагал: любая методика проведения занятий имеет право на существование, кроме скучной. Если в аудиторию залетела скука, толку не будет. Напрасная трата времени и сил. Но у Михалыча такого не бывает. Вот и в этот раз — более нудной темы, чем доведение информации о пропускных режимах, структуре законодательной базы, системе охраны объектов и тому подобное, не сыскать. От чтения одного лишь плана занятий начинает скулы сводить, и глаза непроизвольно закрываются. А здесь смех и споры.

Михалыч сидел на столе и, казалось, не участвовал в процессе, лишь переводил взгляд с одного участника дискуссии на другого. И тот, на кого посмотрел преподаватель, вступал в бой, отстаивая свою точку зрения. Я и сам в своё время присутствовал на подобных прениях, и меня всегда поражало, как Михалычу удавалось, практически ничего не утверждая, добиваться того, что все уходили после его лекций с нужными знаниями и убеждениями.

Когда я однажды спросил его об этом, он пояснил просто:

— Дай человеку самому сделать правильные выводы, и он будет к этим выводам относиться с максимальным уважением.

Проще говоря, Михалыч умел учить жить в небе и на земле.

Несмотря на нехватку времени, я невольно отвлёкся на дискуссию, которая разгорелась в аудитории. По теме «Защита от актов незаконного вмешательства» один из обучающихся поднял вопрос:

— А бывает ли стопроцентная защита от чего бы то ни было?

И, получив естественный отрицательный ответ, развил свои рассуждения следующим образом: коль нет стопроцентной защиты, то это напоминает забор с дырой. Если сад имеет ограду, в которой есть прорехи, то строительство такого заграждения — напрасная трата денег. И, может, не тратить дополнительные средства на забор. А просто иметь в виду, что часть урожая будет украдена.

Эта мысль была записана на доске. Она-то и вызвала споры. Ситуацию рассматривали с точки зрения и квартиры, и частного дома, и даже компьютера, задаваясь вопросом о защите данных. И длилась перепалка, накаляясь до тех пор, пока Михалыч не подошёл к доске и, взяв мел, не произнёс:

— Если мы берём просто сад, то, увы, не можем найти ответ. А давайте возьмём конкретный сад.

Посыпались предположения: «какая разница, что украдут», «пусть будет не сад, а бахча», «давайте винно-водочный магазин рассмотрим». А Михалыч вывел на доске большими буквами «детский» перед словом «сад».

В аудитории наступила абсолютная тишина. Я знаю, какое удовольствие испытывает преподаватель в такие моменты. Поскольку всё им сказанное дальше, окажется в сознании каждого слушателя на всю жизнь.

Михалыч, однако, ничего не говорил, он лишь спросил:

— Ну как вам такие исходные данные? Сад охранять будем?

В одну секунду мгновение назад, разделённая на два лагеря спорящая аудитория, совместными усилиями придумала систему охраны детского сада, где и забор без прорех, поскольку его постоянно проверяют, а при необходимости ремонтируют. И визуальное наблюдение, и пропускной режим, и тревожная кнопка, и много чего ещё, необходимого для обеспечения безопасности. И тема «Охрана объектов транспортной инфраструктуры» была слушателями освоена наилучшим образом.

Эпизод 5

Предстоящее дело виделось Захару таким, после которого можно и завязать. Озвученный гонорар и имеющиеся накопления позволяли это сделать. Поэтому, получив сообщение о предстоящей встрече, он немедленно ответил согласием.

На встречу приехали двое. Один чуть выше среднего роста, другой высокий, примерно как Захар. Никаких особых примет. Внешность была настолько нейтральной, что заговори они с кавказским акцентом, не было бы ни малейшего сомнения в том, откуда они родом. Будь акцент арабским, то их образы тоже нисколько бы этому не противоречили. А поправь немного причёску и надень очки, сойдут за молодых успешных предпринимателей или айтишников. Вот и машина была довольно скромной, не привлекающей внимания.

Захар, являясь профессионалом, понимал, что эти ребята выглядели так, как и должны выглядеть серьёзные люди, которым совсем не нужно, чтобы их запоминали.

Тот, что повыше, внимательно разглядывал Захара, тогда как второй проявлял полное безразличие и стоял, опираясь на авто. Захар тоже диалог не начинал. Его позвали, значит, ему и слушать.

Паузу прервал высокий:

— Нам тебя рекомендовали для перевозки груза.

Захар продолжал молчать, только кивнул: это могло значить что угодно.

— Нужно будет забрать из камеры хранения чемодан и передать его. После этого мы рассчитываемся. Хороший бизнес.

— Половину, — прервал молчание Захар и на вопросительный взгляд собеседника добавил: — Половину сейчас.

Заказчики не удивились, значит, про его правила они тоже осведомлены.

— А где гарантия, что ты нас не кинешь? — вступил в разговор стоя́щий поодаль и, похоже, главный.

— Там же, где и гарантия того, что после работы я вас найду, — спокойно парировал Захар.

— Логично, — согласился главный, выговаривая слово чуть-чуть чётче, чем требовалось.

«Вполне возможно, скрывает акцент», — предположил Захар.

Опыт подсказывал, что клиент согласится и деньги, скорее всего, при нём. Пару секунд спустя старший, который опирался на машину, сделал шаг в сторону, открыл дверцу и показал на мятый целлофановый пакет, что лежал на заднем сиденье. Захар подошёл, без лишних слов достал его и бросил в свой непрезентабельный рюкзак.

— Не хочешь знать, что перевозишь? — спросил рослый.

— Мне платят за работу, а не за любопытство, — отрезал Захар.

— Внутри номер ячейки и код. Всё остальное будет в сообщении, когда получишь груз. После выполнения работы придёшь за оплатой сюда завтра в это же время.

— Понятно, — завершил разговор Захар и пошёл в сторону метро.

В руке небрежно держал рюкзак, в котором лежали средства на спокойную жизнь.

Тот, что был главным, внимательно смотрел вслед уходящему. Когда Захар скрылся в павильоне подземки, произнёс:

— Он не придёт за остатком. Умный больно.

— Так, а что делать? — с едва заметной тревогой спросил второй.

— Нужно будет убрать после того, как сбросит груз.

— Найти кого? — перешёл на деловой тон тот, что был выше ростом.

— Нет, — ответил старший, — сам уберёшь.

Эпизод 6

«Сегодня опять вряд ли получится попасть домой», — подумал Виктор, когда их группе дали поручение проследить за тем, кто заберёт чемодан из камеры хранения на вокзале, и выяснить, что последует дальше. В чьих интересах нарисовалось задание — неизвестно. Тогда как любая подсказка облегчила бы задачу. Но нет: есть ячейка, описание чемодана — и всё. А о том, чтобы трекер повесить, предупредили сразу и безапелляционно: даже не заикайтесь.

Надо, так надо — Виктор в своей группе не сомневался. И не такие задачи решали.

Ближе к полудню, когда объявили посадку на поезд дальнего следования и прибыла пригородная электричка, на вокзале стало людно. И к нужной ячейке подошёл бомжеватого вида небритый мужичок с тележкой. Достал из кармана бумажку и, глядя в неё, набрал код, а записку сунул в карман. Подёргал дверцу. Та не открывалась. Тогда он опять достал листок и вновь набрал цифры. Дверца открылась. Чемодан перекочевал на тележку.

Теперь наружке важно не обнаружить себя и не упустить бомжа. Ясно, что тот, кто должен забрать чемодан, подстраховался, дабы проверить: не пасут ли груз. В таких обстоятельствах важна осторожность.

Забравший «посылку» встал возле колонны посреди зала и кого-то ожидал. То, что он был на виду и поток пассажиров схлынул, успокаивало. Виктор имел возможность наблюдать с безопасного расстояния, не привлекая внимания того, кто придёт за чемоданом. Через полчаса мужик посмотрел по сторонам и быстро направился в туалет. Пока Виктор решал, что делать, курьер, застёгивая ширинку, уже возвращался. Ещё через полчаса он нашёл на свободное место в зале ожидания, поставил возле себя тележку и задремал.

Захар не сомневался: за ячейкой есть наблюдение. А даже если нет, то лучше подстраховаться. Одетый в элегантное пальто, с профессорской бородкой и благородной сединой, делавшей его старше, он спокойно вошёл в здание вокзала. С небольшим чемоданом в чёрном чехле мужчина выглядел вполне уместно в здании вокзала. Увидев своего подопечного, который стоял посреди зала, Захар прошёл в туалет. Следом появился знакомый с жёлтым чемоданом. Потребовалось не более пяти секунд, чтобы переодеть чехол и поменять местами чемоданы.

Потом Захар недолго посидел в зале ожидания, пытаясь вычислить, сколько его бывших коллег присутствуют здесь и не спалился ли он. Интуиция подсказывала: его персона сейчас никого не беспокоила.

Когда объявили о прибытии очередного поезда и началась суматоха, Захар походкой пассажира, торопящегося на свой поезд, прошёл на перрон в самый конец платформы. Убедившись, что никто не им интересуется, спрыгнул с перрона, достал спрятанный ранее рюкзак, снял чехол и переоделся.

Пока добирался до метро, несколько раз проверил: нет ли слежки. Слежки не было. Сообщение о месте передачи груза он прочёл и запомнил. Теперь оставалось передать чемодан и потеряться: сначала — в этом большом городе, а потом — и в этой громадной стране. Оставшуюся часть денег он с самого начала брать не собирался.

Выполнение всех заказов, за которые Захар брался, несли в себе опасность. Но в этот раз она просто зашкаливала. Собрав даже минимум фактов, картина вырисовывалась малоприятная: он стал пешкой в очень большой игре, где жертвуют фигурами куда более важными. Так что, исключив вероятность быть арестованным при получении чемодана, который содержал нечто, обещающее очень большой срок, Захар не успокоился. Поскольку теперь он попадал в следующую критическую зону, где сто́ит опасаться уже не силовиков, а заказчика. Не исключено, что именно здесь от него попытаются избавиться.

Мысль соскочить с невыполненным заданием пришлось отмести сразу. Поступи так — и вся мощь той структуры, что дала ему заказ, обрушится на его поиски. Имеющиеся в грузе трекеры Захар заглушил, но кто знает: какие ещё сюрпризы может таить в себе этот жёлтый чемодан. Поэтому решено: отдать груз и исчезнуть. Такой вариант оказывался наименее опасным.

Около часа Виктор ждал, куда последует бомж с жёлтым чемоданом, когда, наконец, тот, оставив «багаж» под присмотром сидевшей рядом женщины с детьми, вышел на перрон покурить. В это время с ближайшего пути уходила электричка. Туда наблюдаемый заскочил в последний момент. Ни Виктор, ни его коллеги никак не ожидали, поскольку больше «пасли» чемодан.

Выходит: и груз, и любые ниточки, связывающие с тем, кто этот груз должен забрать, оборвались. Предстояло возвращаться в контору, чтобы получить заслуженный втык. И было очень стыдно.

Захар не сомневался, что его подельник уйдёт от слежки. Но даже если его возьмут, то угрозы в этом нет. Поскольку Захар знал всё про своего подручного. А тот ничего не ведал про того, кто иногда давал задания и исправно оплачивал работу.

Адресата, которому полагался груз, Захар увидел сразу. Молодой парнишка, который в руках держал оранжевый жилет, явно нервничал, беспокойно озираясь по сторонам. Фото этого парня было в том же сообщении вместе с данными про встречу.

Очевидно, что в любой момент после того, как груз будет передан, Захара могут устранить. Тем не менее он остановился возле растерянного гастарбайтера, который, увидев чемодан, хотел сразу схватить его.

— Стой спокойно, — процедил Захар, — Заберёшь, только когда я уйду.

После этого, коротко оглянувшись, исчез. Так показалось Далеру.

На самом деле Захар подгадал, когда прибыл очередной поезд и, выбрав компанию высоких парней, затесался среди них, молниеносно, практически незаметно сменил головной убор и вывернул куртку. В метро никому нет дела до того, кто и что рядом делает. И точно не вызывает вопросов человек, бегущий к вагону, в котором уже закрывались двери. Захар заскочил внутрь и только после этого заметил мужчину, который озадаченно искал кого-то в толпе. Это был заказчик — тот, что повыше ростом. Хорошая новость — Захар благополучно избежал устранения.

Эпизод 7

Далер недолго постоял и направился к выходу после того, как мужчина, передавший чемодан, исчез. На улице Далер, как его инструктировали, сел на указанный автобус и вышел на нужной остановке. Он сразу же увидел пожилого мужчину, которому должен был отдать «посылку», сидящим на скамье. Далер остановился рядом поставил чемодан, как ему и говорили. Немного подождав, незнакомец поднялся и взял чемодан, как свой. Немного задержался возле урны, где выбросил из кармана какие-то бумажки, и пошёл прочь.

Можно было и Далеру возвращаться, чтобы доложить о выполненном задании. Благо общежитие, где он жил находилось совсем рядом. Но там ждал неприятный сюрприз. К счастью, увидел он эту компанию раньше, чем они его. У входа стояли те же парни, драки с которыми удалось избежать накануне.

Далер мгновенно скрылся за углом, из-за которого только вышел. План созрел мгновенно — пробираться в общагу через окно. Для этого пришлось обойти здание с другой стороны. Скрываясь за кустами и сильно пригибаясь к земле, Далер протиснулся туда, где должна быть его комната. Но немного ошибся и оказался у комнаты бригадира. И услышал неприятный для себя разговор, проходящий на повышенных тонах.

— Ты же сказал — дело пустяковое и пацану ничего не грозит, — громко говорил бригадир.

— Когда говорил, была одна ситуация, сейчас — другая. Кого-то в этой цепочке нужно убрать. Хочешь, чтобы это был ты? — прозвучало в ответ.

После этих слов Далеру стало очень страшно. Когда недавно столкнулся с гопниками, ждавшими теперь возле входа, — это были цветочки в сравнении с тем страхом, что он испытал сейчас. А ещё Далеру стало очень жалко себя. Он никогда никому не то, что не делал ничего плохого, но даже не желал. Слёзы сами потекли из глаз, капая на старый, израненный временем и торчащими сорняками, асфальт. Боясь пошевелиться, Далер старался глушить в себе рыдания, поэтому плакал беззвучно, его плечи мелко тряслись. Но странное дело: со слезами улетучивался и страх. Когда разговор за окном прекратился и собеседники покинули комнату, Далер осторожно дополз до угла дома, за мусорными контейнерами перемахнул через забор и побежал так быстро, как только мог, подальше от того места, где его жизни грозила большая и вполне реальная опасность.